...4

 Он уже пожалел, что согласился ехать этим поездом Харьков-Белосток. Пожалел, что не сдал билет, как и планировал раньше. Нет, дорога проходила отлично. Гладко. Без сучка и задоринки. Не смотря на частые сообщения о железнодорожных катастрофах, не было даже намека на что-то странное. 

Если бы только не соседи по купе.

Трое совершенно обычных на первый взгляд мужчин выглядели вполне цивилизованно, не какие-нибудь дикари или оборванцы. Судя по говору, не кацапы, обычные поляки. Местные. Вот только…

Вот только почему-то от их присутствия ему делалось жутко. Почти сутки в дороге с такими попутчиками  это не шутка. Нет, они не приставали к нему с разговорами – по всему было видно, что для таких людей ездить первым классом не роскошь, а привычка. Не то, что для него, скромного школьного учителя, которому раз в жизни повезло выиграть в лотерею, и который, после отпуска возвращается домой. Марцин Стадницкий поспешно уткнулся в свежую газету, только чтобы не встречаться взглядом ни с одним из сидящих напротив. Странное дело – спроси его кто-нибудь, что именно пугало его в них?  - он не смог бы дать внятного ответа. Он просто хотел, чтобы поезд скорее пришел на станцию назначения.

***

На вокзале, продираясь сквозь толпу, Клавдий хмыкнул:

-Забавно маскироваться под смертных. Особенно, в такое занятное время, - мимо некромантов проскочил носильщик, задев своей тележкой Гурия по ноге. Второй иронично посмотрел на Третьего:

-это ты называешь – «занятное время»?  Всякий сброд начинает слишком наглеть  и набирать силу? Вспомни, сколько всего «занятного» мы увидели в России, - Гурий передернул плечами, вспоминая недавно увиденное. И добавил, - и заметь, Харьков – не самый крупный город. И тем не менее, по нему очень хорошо видны назревающие перспективы.

Шедший впереди них Финеас уловил разговор и обернулся:

-ничего не поделаешь. Возможно, еще несколько десятилетий, и там назреет очередной переворот. Не исключено, что и раньше.  Я полагаю, нам не стоит сейчас торопиться с тем, чтобы устраивать там некое подобие более серьезного филиала Ордена, чем уже есть.

За те два века, что Клавдий провел в Ордене в качестве Третьего, были созданы еще несколько Резиденций Ордена. Их количество в каждой стране напрямую зависело от ситуации магического контроля и усердия прослойки высших магов.  Последние два месяца Финеас, Гурий и Клавдий решили самолично проверить состояние дел всех Резиденций, и поэтому отправились с официальными визитами по всему миру. Путешествовали они обычным способом, попутно развлекаясь в городах так, как больше всего хотелось каждому из них – вкусы трех некромантов отличались разнообразием.

После слов Хаарта все замолчали, и дальнейшая пешая прогулка проходила в тишине. Только на подходе к зданию Резиденции Гурий заметил:

- не пора ли взять Четвертого?

Клавдий выжидательно смотрел на Хаарта. Натура пытливого и любознательного мальчика, который вырос в преподавателя, часто брала верх. Он знал, как проводятся обряды всех уровней кроме самого высшего. Нельзя сказать, что Заславский был заинтересован только в познавательной части обряда, совершенно не думая о целях Ордена. Будь он всего лишь «стремящимся к знаниям», Сандро никогда не открыл бы перед ним путь Третьего.

В ответ на слова Гурия Финеас кивнул:

-да. Ты прав. Четвертый требуется, наши силы становятся больше, и делить их следует уже между четыремя некромантами, но никак не между тремя.

Клавдий кивнул, соглашаясь со словами братьев. Он уже знал, что силы некромантов растут. Ничего не поделаешь, так уж устроен мир, что каждую секунду кто-то отдает Богу душу или уходить в подземный мир. Мощнейший выброс энергии от каждой смерти немного увеличивает силы Первого. И с каждым годом, соответственно…

-Финеас, - Клавдий всегда предпочитал полную форму имени  в обращении к братьям. Нет, не пресмыкаясь перед ними. Такова была его особенность, - у тебя уже есть кто-то на примете?

***

Я чувствую, что зря затеял это. Теперь они преследуют меня даже во сне. Тем более во сне. Я ложусь спать, зная, что увижу. Мне не снится ничего более, кроме этого здания, в котором я побывал тогда, чтобы получить грант, положенный мне от министерства образования. Чем дальше, тем все более я сомневаюсь в том, что это был действительно грант, а не их подлог. Люди ли они? Наверное, я схожу с ума. У меня не осталось ни единого шанса спастись. Откуда эти мысли? Кто посылает их мне? Я не знаю, я ничего уже не знаю, я чувствую лишь одно – они не оставят меня. Им что-то нужно от меня, но что? Чем мог заинтересовать их такой человек, как я? У меня нет денег, за мои изобретения не получишь много. Жена порой жалеет, что я не принял то предложение три года назад, возможно, мы могли бы жить лучше.  Хотя бы немного лучше. Они слишком странные. Они звали меня работать к себе, но я отказался. Я еще не сказал ей об этом предложении. Быть может, стоит принять его? В таком случае, мы сможем перестать ютиться в этом углу и снять что-то более существенное. Неудачливый изобретатель скромного провинициального города, упускающий шанс за шансом – вот кто я. Но это все чушь и бред, я просто мало сплю. Они люди, и они дадут мне шанс, дадут возможности. Завтра же я пойду к ним. Завтра же с утра я отправлюсь к ним.

***

Свыкнуться? Смириться? Когда-нибудь – возможно. Но не этим днем. Этим днем будет то, что должно. Будет исполнено то, что должно. Поэтому – вновь…

Гулкие шаги по коридору. Они не идут в ногу, даже не пытаются. И все равно – единый звук. Единое целое. Sandro. Gurius. Klavdius.

Знакомый поворот. И ожидающий каменный стол. Не пустой стол.

Бледное, беззащитиное тело, распростертое на каменном столе. Он абсолютно беззащитен перед давящей силой мертвых, перед силой Первого. Перед силой Второго. Перед силой Третьего. Каменный крис прочерчивает круг на груди Кассия, и он тут же наливается алой, пока еще алой кровью.

На бледных губах некроманта играет удовлетворенная улыбка. Улыбка радости. Клавдий внимательно смотрит. Гурий довольно ухмыляется. Стол с Кассием исчезает из их поля зрения. Цветной лентой перед  взглядом Хаарта разматывается, словно из клубка, вся жизнь талантливого, но неудачливого изобретателя. Все его тайные желания, все мечты. Все ошибки и все пороки. Все мельчайшие подробности переживает Финеас, точно это его жизнь. С бледных губ Кассия срывается крик. Да, это больно, когда кто-то чужой, кто-то равнодушный, но в ближайшем будущем – кто-то самый близкий для тебя беспощадно потрошит твою душу. Которая уже отделена от тела и не принадлежит тебе.. Его тело корчится, переворачивается в воздухе над столом, точно его распяли невидимыми веревками, растянули. Его тело изгибается неестественным образом, превращаясь в буквы Истиного имени. И Хаарт произносит, завершая Обряд:

Kassius Upokar.

Тело Кассия обмякает. Падает на стол. Печать души теперь вишнево вспыхивает на груди Четвертго некроманта и тут же гаснет, остается лишь гладкая кожа.

Клавдий делает шаг вперед и опускается на одно колено, беря в руки угол стола. Тот послушно остается в его руках, принимая форму каменного ножа, широкого военного тесака с рукоятью, идеально подходящей лишь для одной руки на свете.

-Встань, Кассий.

Он недоуменно смотрит. Три пары глаз – темно-багровые, точно вишни, которые когда-то были серыми. Ярко-алые, словно закрашенные красной краской, что когда-то были карими, и просто темные – такие, как и были раньше. Почему-то они успокаивают Кассия.

Он не спасся.