На совете Альма коротко и ясно изложила свою волю:
- Ирма больше не Ната Длана.
- Возражаю - сказал Малфрик. Что бы она не совершила, она талантлива, но она ещё многого не понимает и терять её из совета к тому же, большая ошибка для тебя самой...
- Почему?
Гаррониус встал.
- Я так же возражаю и поддерживаю Малфрика, потому, что у нас есть очень сильные враги. Во время реставрации она произнесла имя Туан Скалл, и я полагаю...
- Так это её приятель.
- К-как это?..
- Ну, так получилось, неважно. Как так же и неважно, что она пыталась победить меня, впрочем. Ей не нравятся мои идеи, она отрицает меня в себе, как когда - то Лестер отрицал отца Создателя. Знаете, что он с ним за это сделал?
- Эм...
- Боюсь спросить...
- Что, Альма?
Гуньяр встал:
- Он пронзил его сердце, лёгкие, печень и мочевой пузырь вечными лезвиями. Это была славная пытка, надо думать!
- Почему была?
- Я хотел сказать, есть! Да! Альма, что ты нас пугаешь, мы уже давно мертвы, вон Малфрика хоть сколько раз проткни ему ничего не станется!
- Лестер до сих пор чувствует. Как вы знаете, второе имя дают нам кости. Его второе имя - сила отрицания, собираемая веками, это концентрация гнева и воплощение неописуемой боли, величайшая аскеза, на которую никто не способен. Если Ирма - Тохана'Кава, если она не хочет быть просто Ирмой, если она произносит имя Его, то ответьте себе сами на все ваши вопросы. Мне так же, как и вам больно - она положила на каменный стол руку, достала стиллет и отрубила себе мизинец. - Для меня её больше нет. Как для вас, я не знаю. В мою волю не входит кого бы то ни было истреблять или убивать, я не буду её преследовать. И если вы хотите ей помогать, вы можете. На этом я предлагаю окончить совет. Я лишь хотела сообщить вам эту информацию. Всё.
Она встала и вышла.
Они тоже все стали выходить.
Все они поехали во Дворец Реставратора. Все ехали молча, пока не добрались до места. Когда же они вошли внутрь и дошли до лазарета и там не обнаружили Ирму, а Гаррониус увидел открытую тумбочку и листья Аморры на полу, то он наконец всё-таки произнёс:
- Что ж, кто - нибудь знает, куда она отправилась?
- Понятия не имею - сказал Малфрик.
- И я тоже не имею - сказал Ллестел. - Гуньяр, ты случайно не знаешь?
- Да! Кости мне такое не рассказывают! Далеко! Да! Не чувствую... Уф... Мне пора ко мне!
- Что тебе там делать у себя - сказал Малфрик. - Дай угадаю, опять будешь пытаться превратить кого-нибудь в нежить?
- Почему сразу в нежить!
- Понятно. К тебе уже наверное сто лет никто не ходит.
- Да - Гуньяр вздохнул. - Наверное даже сто пятьдесят восемь. И почему, не понимаю...
- Наверное потому, что ты пытаешься превратить в нежить каждого, кто приходит к тебе.
- Эй! Не надо так!
- Что не надо! Ты даже меня превратить пытаешься каждый раз, как я к тебе ни приду!
- Я просто всегда осматриваю тебя, как доброго друга.
- Вот уж не знал, что на добрых друзей надевают железные ошейники и застёгивают кандалы на запястьях...
- А меня он не превращает, почему - то - сказал Гаррониус.
- Тебя видимо его мозг считает коллегой.
- Ну... Я пойду.. Ладно...
- Иди, ну...
Гуньяр вышел из комнаты.
- Что делает с некромантом возраст! Совсем из ума выжил.
- Ага, сказал Ллестел. Вы бы знали, как я его сюда тащил. Когда Гуньяр слышит про нежить, он готов идти хоть на край света.
- Хорошо, что ты смог. Без него мы бы не справились...Но это не возраст делает. - Гаррониус стал теребить края воротника. - Возраст ничего не делает, возраст вообще ничего не делает, вот что я думаю.
Ллестел сел на тумбочку. А Малфрик сел на деревянную кровать, на которой до того была Ирма. Гаррониус посмотрел сначала на одного, потом на другого.
- Помнишь, Малфрик, ты спрашивал меня о том, откуда я знаю Тит'Ала'Ава? - сказал он.
- Да, я удивлён что ты его знаешь.
- Ты должен быть счастлив, что не знаешь его сам. Когда я вышел из лазарета набрать светящихся ночных грибов и восславить бога мёртвых, это было около двадцати лет назад, я увидел его:
"Я пришёл за тобой, Гарри" - сказал он мне. - "Почему" - я у него спросил. - "Потому что я так хочу" - ответил он. Мантия и пустота, это ещё называют третьей девополизацией лича, лишённый всего, лишь тьма заключённая в форму, пустота, отрицающая жизнь - так переводится его имя. Тварь из предвечной тьмы. Голодное и озлобленное существо. Его лик заставил дрожать мои кости. Я выронил короб и попятился назад в ужасе. Я ему сказал, что хочу почтить нашего бога, на что он ответил, что это неважно. Он позвал меня к себе, он направился в мою сторону, я споткнулся и упал. Передо мной появилась Ирма. Она тогда выглядела немного иначе. И словно весь лес зашептал её имя. Каждое дерево, каждый куст... Она заговорила на языке мёртвых. На языке личей. Я умудрился не понять половину из того, что она сказала, потому что диалект личей бывает слишком непонятен, как вы знаете, но она говорила на нём так, словно это был её родной язык... И я помню, как он остановился. Я помню, как он оскорбил её и как она пошла в его сторону, обножив меч, с таким бесстрашием, с каким сам Лестер отрицал Создателя... Он сказал, что они ещё встретятся и ушёл. Испарился, оставив чёрный туман... Я сказал ей, что я не забуду этого... Понимаете?.. Ирма Тохана'Кава спасла мне жизнь.
- Она открыла мне портал в междумирие, когда я о том просил На'Ар Альму, а та отказалась. - Сказал Малфрик. Он встал и начал бродить по комнате. Затем остановился. - Я хочу вспомнить всё и исцелиться, но жертвуя моим рассудком ради мира с другими измерениями, На'Ар Альма не стала мне помогать, но я не могу так, я всегда мучаюсь из-за этого и потому, как помню, просто пошёл, куда глаза глядят и набрёл на зиккурат Ирмы. Я попросил и она согласилась помочь мне. Я был в междумирье совсем недолго, а когда вернулся, увидел обессилившую Ирму. Тогда я понял, чего эй это стоило, но тогда она пыталась скрыть свою усталость и лишь улыбнулась мне. Да, она помогла мне тоже....
- Она помогала мне много раз - сказал Ллестел. - Чего стоит одно то, что вместе с ней мы создали у меня в доме обсерваторию, и я смог разговаривать со множеством призраков, но Альма не посчитала это её заслугой, а посчитала моей, хотя моей заслуги в том небыло.
- Она помогала и Гуньяру. Иначе бы он ещё больше лишился рассудка.
Они все замолчали на какое - то время.
- А где она может быть? - Сказал Ллестел, нарушив всеобщую паузу.
- Ты упоминал зиккурат, на который набрёл, Малфрик. Она может быть там?
- Я думаю может, Гаррониус. Сейчас я начерчу имя её зиккурата. И мы войдём. Его зовут Woa'tda.
- Woa'tda? - переспросил Ллестел. - очень мило. Ну давай, я готов.
- Я тоже - сказал Гаррониус - пиши имя.
Он начертил имя в воздухе, и они вошли.
Помочь сайту
Поздравления
