КОГДА ПРИДЁТ ЗАЗИРКА(русское фэнтези) 35

 ГЛАВА 35

Мы с Зебом дважды облетели вдоль стен, заглянули в укромные места сада: Вадика нигде не было. Прячется в самом здании?
Курдуш клялся, мол, вторую ногу на отсечение, что Вадика в здании нет. Клятва клятвой, но можно ли ей доверять? Какие способности принесли Вадику Скверны? Курдуш уже продемонстрировал свою предательскую натуру, что если он почувствовал в Вадике бОльшую силу и переметнулся? А если нет, и курдуш говорит правду, тогда... у Вадика появилась способность... не обнаруживать себя... Худо дело...

"Ещё как худо! - хлестнуло по мозгам, даже в висках заломило. - Ой, как худо вам будет. Из Жирдяя я вытоплю жир и наделаю свечек..."
"Вадим, опомнись! Ты болен, я хочу тебе помочь..."
"Слышал! Опять упаковать..."
"Это временно! Как под наркозом побудешь, пока мы приготовим лекарство..."
"Да пошла ты со своим лекарством! Я здоровее вас! Скоро вы в этом убедитесь. Повыпендривайтесь пока. Твой цыплёнок-ирокез тоже выпендривался - и тю-тю..."
"Что?! Что ты сделал с Упом?!"
Вадик рассмеялся, и от смеха его у меня по спине побежали ледяные мурашки. Какие, к чёрту, мурашки, целые муравьи! Я затараторила абракадабру, блокируя "вход", затем включилась на Упа. Видимость почти нулевая, как сквозь запылённое стекло. Изображение подрагивало: УП ЖИВ!
"Уп, родненький, это я, Варя! Где ты? Ещё чуть-чуть, напрягись... не могу разобрать... Так... так... это стена? Или камень?"
Изображение исчезло: Уп закрыл глаза.
"Уп!!! Очнись! Не смей умирать!!!"
Замерцала узкая, шириной в два пальца, полоска, прошитая кроваво-красными спиральками.
"Упочка, миленький, я спасу тебя, только покажи, где ты... Ты сможешь, давай! Так... так, молодчина, ещё крошечку... Всё -таки камень... трава..."

Уп лежал с той стороны стены. Стрела пронзила его у предплечья, одно крыло сломано, видимо, при падении. Хохолок свалился набок и напоминал грязный мятый тряпичный лоскуток. От потери крови Уп был так слаб, что никак не отозвался на моё прикосновение. Зеб обломил стрелу, вытащил её, я остановила кровь. Зеб с предельной осторожностью взял Упа в зубы и, придерживая лапами, поднялся в воздух.

Пока я "чинила" сломанное крыло, Зарёма приготовила травяной напиток и жутко воняющую мазь. С трудом нам удалось влить в безвольное тельце немного настоя. Крыло смазали, наложили шину. Из хозяйской подушки соорудили постель.
 - Пусть отдыхает, восстанавливает силы. Где Яга?
- На крыше. Она что-то вспомнила, пытается проверить.
 - Ладно. Будь здесь, если что – зови.

Снаружи что-то происходило: шум, крики. Я прыгнула на загривок Зеба, и мы прямо с кровати вылетели в распахнутую дверь.
Мои опасения на счёт начавшегося штурма, не оправдались. Виновником шума оказался Вадик. Он стоял на стене, широко расставив ноги, дико хохотал и... метал стрелы в слобожан. Они с криками и руганью разбегались, прятались, кто как мог. Несколько тел, пронзённых стрелами, лежали на траве, на мостовой площади.
Вадика обстреливали из укрытий, но попадавшие стрелы, не впивались в его тело, а отскакивали. Рубашка бабы Нюры, вымоченная в молоке Земун, действовала как бронежилет. Вадик приближался к воротам: там никого не было, все попрятались.

 - Зеб, ты готов?
Зеб не ответил, резко поднялся вверх, сделал разворот и пошёл в пике прямо на Вадика. Спица в моей руке завибрировала, ощетинилась лезвиями. Я, будто вросла по пояс в загривок Зеба. Вадик нас увидел, что-то крикнул, и осыпал дождём стрел. Не знаю, кто помогал нам в этот момент, но ни одна стрела нас не задела. Впрочем, может, в этом заслуга Зеба, в его виртуозном полёте с немыслимыми виражами. Хотя я не единожды леденела от мысли: вот, сейчас эта стрела вопьётся в бок Зеба... Тьфу, тьфу, дура, не сглазь!

Мы сближались. Спица ходила ходуном в руке. Рубить Вадика у меня и в мыслях не было, но Спица, похоже, имела своё мнение. Я хотела всего лишь сбить безумца со стены, оглушить. Вложила в посыл всю ненависть, кипевшую во мне:
 - За Упа!
Но... за секунду до этого, Спица вырвалась из руки, завертелась пропеллером, и врезалась в живот Вадика. То, что предстало нашим глазам, шокировало даже Зеба: хлопок, точно надувной шарик лопнул, и мириады блёсток осыпались вниз. А Вадик стоит себе в метре от этого места и издевательски хохочет...
Блазня! Ничего себе способность отхватил в ячейке!..

Спица сделала ещё пару попыток, и обе с тем же результатом: вместо настоящего Вадика что-то вроде... муляжа или виртуальной копии. Голограмма, одним словом.
Зеб, наконец, пришёл в себя, зашипел и ринулся в точку, где должен был оказаться Вадик в очередной скачок: Спица удвоила натиск.

Увы! всё случилось не так... Мы с Зебом думали, что перехватим Вадика близ верхнего края ворот - и он действительно появился там, только не сам, а муляж... вобщем, вся сила моего удара пришлась на створку ворот: она рухнула, разрушив каменную кладку, державшую крюки...

 А Вадик просто спрыгнул вниз на траву. Кретинка, Варька, забыла, что все её мысли для него, как на ладошке! А ещё большая кретинка Ладанея... где-то прохлаждается!
А этот одичавший стрекозёл позволил себе расслабиться, торжествуя, и поплатился: стрижом пронеслась по воздуху толстая сучковатая палка и врезала по затылку так, что Вадик кубарем отлетел к старой горбатой яблоне; и аккуратно затих. Над ним тотчас зависла Спица, медленно вращаясь, как затихающий вентилятор. Палка тоже повисла в воздухе, колеблясь, затем упала, но... вместе с Димкой.
Первое, что бросилось в глаза: в ногах Димки, ниже колен, торчали обломки стрел, ещё один в бедре.

Площадь пришла в движение: одни бросились к Вадику с верёвками, другие во главе с Изгагой, уже тащили Димку к входу в здание. Добран с остальными кинулись к разбитым воротам.
Я машинально вскинула голову, глянула на крышу: как там успехи у Яги? Самое время что-нибудь выдать: ворота нараспашку...
 - Зеб, давай на крышу.

Ничего Яга не могла выдать, абсолютно, ибо лежала лицом вниз на черепице, а в спине и ниже стрелы торчат, как колючки у дикобраза.
Яга была ещё жива! Лицо белее белого, губы искусаны, слёзы текли ручьями.
 - Ягушка, потерпи, сейчас поможем... Только не умирай, держись... Ты же богатырка. Подумаешь: тройка стрел в ягодицах... - Я шептала ей в самое ухо, ибо Яга уже не в силах была шевельнуть губами, а вернее сказать, одной ногой уже была по ту сторону жизни.

С предельной осторожностью я искромсала куртку и штаны Яги на полоски. Зеб, умница, понял меня с полувзгляда: содрал полоски, обнажив спину, попу и ноги Яги. Я потянула стрелу, но безуспешно, тогда за дело взялся Зеб. Я ползала на коленях по широкой плотной спине Яги, останавливала кровь, ровняла рваные раны. Измазалась в крови с ног до головы, от её запаха у меня началось лёгкое головокружение, подташнивало. Зебу, похоже, было не лучше: мордочка, грудка в крови, дышит с сипением.
И вот, наконец, последняя стрела выдернута из левой икры.
 - Сможешь смотаться за мазью? - с трудом, подавив приступ тошноты, выдавила я.
Зеб тяжело, будто к ногам привязаны пудовые гири, поднялся в воздух.

Я ещё раз обследовала Ягу: жизненно важные органы не задеты, большая потеря крови, в правой ноге перебиты сухожилия... Здесь полагается сказать классическую фразу: "Жить будет".
Зеб обернулся быстрее, чем я ожидала. В зубах узелок, в котором глубокая деревянная миска с мазью и глиняная корчажка с напитком.
Мазь мы просто вывалили на спину Яги, и принялись в две руки и две лапы размазывать её по всему телу. Зеб, бедняга, расчихался, глаза слезились. Каким образом держалась я, ума не приложу. Каждую секунду ждала, что сейчас меня вывернет наизнанку и грохнусь я в полной отключке.

С лекарством вышла загвоздка: чтобы хоть что-то попало в неё, Ягу надо было перевернуть на спину, в крайнем случае, на бок. Для нас с Зебом эта задачка нерешима.
- Подождём. Может, от мази ей полегчает, придёт в себя и сама повернётся. Как там внизу?
Трое раненых, включая Димку. Оклемаются, заверила Зарёма. Шестеро мужчин убито. Поганец лежит на площади, опутанный верёвками. Прибежали дозорные: отряд пробил брешь в обережной черте, и движется сюда по старой дороге... Разрушенные ворота баррикадируют всем, что под руку попадётся.

Некоторое время мы молча лежали рядом с Ягой: от усталости и дурноты не хотелось даже моргать. Со стороны нас можно было принять за праздно валяющихся на крыше. Одна решила позагорать, благо, солнце как раз над крышей, припекает...

 - Что у вас тут?
На крышу поднялась Зарёма и две девочки моих лет, из слободских. Они несли свёрнутый меховой плед.
Развернули плед, и Зарёма, считай что одна, легко перевернула Ягу на спину. Я невольно поёжилась, переглянувшись с Зебом: это ж какая потайная силища в этом хрупком теле?!

 - Зарёмушка, нет ли у тебя зелья и для нас? Вымотались, нет сил, шевелиться.
Зарёма что-то сказала одной из девочек, и та стремглав понеслась по крыше. Вернулась довольно скоро, с глиняным кувшином и деревянной плошкой. В плошку налила густую, вроде сметаны, жидкость и поставила перед Зебом. Тот потянулся, долго нюхал, шевеля красными усами, наконец, сипло чихнув, стал энергично лакать. Мне девчонка налила в деревянную ложку, извлечённую из кармашка на сарафане.
Я пересилила себя, встала, подошла к краю ложки, тоже принюхалась. Смесь запахов: кислого молока, укропа, подгоревшей картошки... Жидкость на вид походила на "йогурт с кусочками фруктов", только в этом вместо фруктов были истолчённые травы и корешки. На вкус... обычная ряженка с привкусом укропа и тмина. Я не заметила, как выдула порцию, и девочка ещё подлила. Вначале почувствовала тяжесть в животе, как если бы проглотила килограммовый камень. Затем животу стало тепло, словно на него положили горячую грелку. Это длилось не более минуты, после чего тепло ручейками побежало по всему телу. Минуты через две-три тепло полностью растворилось во мне, а я почувствовала себя так, будто только что проснулась, продрыхнув добрый десяток часов - отменно выспавшись - и приняла прохладный бодрящий душ. Глянула на Зеба: он старательно умывался.

 - Как самочувствие?
 - Как у шестимесячного котёнка.
 - И ты помнишь как?
 - Помню.
 - А слово?
Зеб двусмысленно забурчал в усы. Я интуитивно догадалась по интонации: вот наступит спокойное время, отосплюсь и вспомню...

Спокойное время... Наступит ли оно для нас? Похоже, эта роскошь не для нас. Как там, в пословице: с суконным рылом да в калашный ряд?
 - Пока оно не наступило, заканчивай прихорашиваться. Полетели.
 - Куда?
- Гостей встречать.
Зарёма сказала, что нам она более не нужна: Яга пусть отдыхает, а они пойдут к раненым.

 - Неровно дышит, - сказал Зеб, едва слышно.
 - Кто?
 - Пигалица. Втрескалась по уши в нашего толстячка.
 - С чего это ты взял?
 - Чувствую. Млеет, когда рядом.
В другое время, возможно, я потрепалась бы на эту тему - сквозило желание, - но сейчас не до этого. Промолчала.