Код жизни. Изменить все

[Скрыть] Регистрационный номер 0468051 выдан для произведения:

            - Захватчики?! Разве? Милые существа...

            - Милые... В какой-то степени... Однажды сатурняне поработили соседний народ. Случайно. Прилетели ночью, спрятались в облаках, настроили приборы. Уж, так старались! Думали, проведут опыт над спящими, чтобы усмирить воинствующий народ без кровопролития, которое в недалеком прошлом унесло немало жизней с обеих сторон, но случилось непредвиденное. В тот момент возмущение космоса достигло критической точки, и произошел сбой в системе. Варвары, фактически, переродились и теперь не помнят ничего: где жили и кем были в прошлом. Вдруг стали тише воды, ниже травы, но стали думать, что угнетаемы иными. Однажды потребовали вернуть их домой, на Холодную Луну Сатурна: Энцелад. Подняли бунт. Чувствующие себя виноватыми, сатурняне отправили часть народа сюда, так как не все согласились на изменения. Вроде, небольшое селение образовалось, для несведущих, но это - видимость. Ты сама убедилась, как можно быстро попасть из одного конца в другой. Пространство... свертываемое. Сила мысли  управляет всем, но об этом некому догадаться... Не настроены они на созерцание и размышление. А так... Можно сесть на лошадь и долго двигаться, чтобы чего-то достичь. Все, что нужно, у них есть. Напрягаться ни к чему. Знание о Матери матерей в головы вложено и где ее найти, если вдруг что-то пойдет не так...

            - Потребовать чужую землю, считая своей, да еще порядочный кусочек?!  

            - А что удивляться?! Сатурняне с тех пор - заложники ситуации. Их боятся, ими пугают, но плохих людей хватает везде. Среди чужих, своих. Ну, в этом ты сама убедилась. Энцелад, по сути, небольшой и весь во льдах, с океаном жидкой воды под толщей льда. Он до того необычно выглядит, что и ты, увидев малую часть его, засомневалась в его реальности. Истинные жители Энцелада на нас не похожи, и увидеть их невозможно. Слишком разные мы.

            - Есть еще кто-то? - поразилась Марфа.

            - Осторожно! Не стоит так вертеться. Это дерево накажет тебя своими колючками.

            - Дерево?! Ай! Зачем ему колючки?

            - Все для чего-то нужно.

            - И где прячутся эти, истинные жители?

            - Не прячутся, а проживают! Рядом с гейзерами. По селению на каждый. Если учесть, что тех около ста, то представь размах жизни.

            - А что мешает нам навестить иной народец? Так ли невозможно повидаться с ними?! Они же - не тени!

            - Обстоятельства! Они не боятся, но людям вреден соленый водяной пар с примесями органических соединений и напичканный частицами льда, острыми, как иглы дикобраза. Подземный океан очень активен в этих местах. Извергает не струйки, нет, шлейфы!..

            - Но... я не видела ни единого шевеления на его глади. Зеркало - да, но... гейзеры... И где?

            - Севернее. В активной зоне.

            - Активной... Хочу спросить, матушка.

            - Спрашивай, но не стой на одном месте.

            - А листик, этакий великан, откуда взялся, там, где я, то ли дремала, то ли спала?

            - Я попросила его вырасти и прикрыть тебя от солнца, и он согласился.

            - Лист?! - не поверила Марфа.

            - Лист, - просто ответила старушка и усмехнулась, наблюдая за сменой выражения на лице шокированной девушки.

            И Марфа призадумалась. Все казалось ей в высшей степени невероятным...

Они шли мимо цветов и трав, которые слегка касались ног и испускали тонкий пряный аромат. Гигантские деревья взирали на них свысока, но не удостоенные особого внимания, постепенно уменьшались в размерах, будто желали присмотреться к редким гостям, судя по нетронутой растительности и мхам под ними, и затем, дойдя до карликового состояния, исчезли вовсе, чтобы потом начать восстанавливать утраченные позиции. Над путницами посвистывали и щебетали любопытные птицы и трепетали легкокрылые бабочки, присаживаясь передохнуть на блестящие, яркие одежды, принимая, вероятно, за цветы.

            - Мне казалось, что краше моих мест ничего нет, - заметила Марфа с чувством.

            - То ли еще увидишь! А теперь посмотри сюда. Тебе нравится мое жилище? - спросила старушка просто и отступила в сторонку, чтобы ученица ее получила полный обзор местности.

            - Оно - невероятное! - воскликнула та восхищенно и всплеснула руками. - В приятных зарослях, но... которые... как-то поодаль, чтобы не докучать своим шелестом и листопадом... Миниатюрный домик... А что там блестит? Чуть поодаль... Неужели ручеек?! Ой, как славно в нем будет купаться! Все, как на праздничных открытках прошлого! Осталось домыслить дымок из трубы, но... трубы нет... И поразительно зелененькая тропа, будто по ней никто не ходит, но мы же идем!

            - Мелкая травка, но из тех, что форму сразу восстанавливает. Домик... как бы это сказать... с виду миниатюрный, но из него бываю, где хочу... или нужно, и корректирую пространство при необходимости.           

            - Матушка, мне трудно принять то, что вы говорите. Как возможно такое?

            - Не стой на пороге. Заходи.

            - Вы - хозяйка и ваше право: быть первой.

            - Спасибо за уважительность, милая. Входи, присаживайся. В ногах, известное дело, правды нет. Креслице из веточек моего леска. Изъяви желание и я научу этому ремеслу. Если когда-то нас изгонят, станем плести и зарабатывать тем на кусок хлеба.

            Марфа сразу же отвлеклась от рассматривания плетеной мебели, которая поразила ее воображение своей простотой и, в тоже время, изыском, и взглянула удивленно на Мать матерей. Та смотрела на нее, не мигая, не отводя взгляд,  а затем мягко улыбнулась.

            - Ты наивна, девочка моя. Это хорошо! Разве роль наша в этих жизнях незначительна и найдется нам замена? Есть ли замена Высшему Разуму на твоей Родине?! Не отвечай. По глазам вижу, что поняла.

            - Как сложно все и неожиданно! - смутилась Марфа. - Столько впечатлений за день, что хочется уснуть и проверить, не снится ли мне чудный сон.

            - Приляг, - согласилась старушка. Вскинула руку и вытащила... из воздуха... одеяло, затем подушку.

            - Однажды и ты найдешь в пустоте все, - заметила вскользь. - Мир сложен для тех, кто в нем - младенец. Прислушайся, как тихо внутри и вспомни, как шумно было снаружи. Как думаешь, почему?.. Ах, не стоит отвечать! Слишком много впечатлений для одного дня, пожалуй. Поспи! Устала от неопределенности, недосыпа. Нога не беспокоит больше?

            - Нет. А откуда вы знаете?

            - Сорока на хвосте принесла, - улыбнулась та, - а я пошептала маленько. Не бери в голову!

            Сквозь маленькие оконца лился солнечный свет. Окутывал теплом узенькую кровать, сундучок, креслице у столика. Стоящий на нем глиняный кувшинчик с голубыми колокольчиками украшал с виду скромное жилище, но так гармонично было в нем все, что ничего более сюда и не требовалось.

            - Для двоих слишком мало места, - сонно заметила Марфа. - С моей стороны будет неуважением воспользоваться ситуацией.

            - Дитя мое, я и в креслице помещусь. Будет новый день и новая жизнь.

            - А вы знаете имена тех, кто пришел еще?

            - Могу узнать. А к чему спрашиваешь?

            - Подруга моя Лора. Она все знает.

            - Лора?! Любопытно!

            - На одной площадке со мной жила.

            - Воистину  удивительно!

            - Вы о чем?

            - Спи! Будет день, будет и пища.

             И Марфа задремала. Ей виделось, как маленькая единственная комнатка в "кукольном" домике вдруг вытянулась вширь и длину и стала довольно-таки вместительной... Мать матерей перебирала ароматные травы, принюхивалась и мило улыбалась своим мыслям. Вокруг нее безбоязненно разгуливали белочки.

            "Так и есть... Снится явь", - заметила ей старушка и Марфа поверила. Разве думала она, однажды попытавшись изменить свою жизнь, что все получится превосходно. Она согласна была на эти перемены, жаждала их изначально. И жизнь ей рисовалась волшебной, и многообещающей.

            Проснулась внезапно.

            Дверь оказалась приоткрыта и звуки леса, отдаленные голоса втягивались внутрь и рассеивались, как утренний туман под лучами встающего солнца. Вспомнив сон, осмотрелась, но ничего вокруг нее не изменилось. Те же малые размеры, в которых одному человеку трудно было бы поместиться; та же плетеная мебель, где подушка и одеяло казались неуместными; и тогда, не вставая, она потыкала одеялом над головой, но оно не пожелало исчезать. Подбросила вверх подушку. Безрезультатно. Вспомнив изречение старушки, напряглась и попросила мозг об услуге. В какой-то момент ей показалось, что контакт с пустотой налажен, но очень быстро голова устала и тогда оставила эту затею, как чрезвычайно бредовую...

            Голоса становились громче.

            Кто-то приближался к домику. Марфа вскочила и, наклонив голову, чтобы не удариться о притолоку, выскочила наружу, боясь быть застигнутой праздно валяющейся на кровати,  и замерла при виде идущих меж деревьями людей. Среди черных и серых с позолотой мужских одеяний волновались, как диковинный пестрый тюльпан с многочисленными лепестками, объемные одежды Великой и Мудрой.

            Они приближались, разговаривая между собой о всяких мелочах, и когда до Марфы оставалось всего несколько шагов, вдруг почувствовали еще чье-то присутствие, смолкли и повернули головы. Видение гордой девы на крылечке всколыхнуло неравнодушные мужские сердца. Лейв никогда не встречал подобных глаз. Будто само Солнце изливало на него живой, искрящийся свет, но не слепило, а обволакивало, привораживало и требовало смотреть постоянно. Обладательница глаз была высока, стройна и необычайно притягательна. Смотрела ему прямо в глаза, как равная. Не подчеркивала жестами либо мимикой, что слаба, достойна особой заботы и просит не проявлять агрессию. Это не считалось зазорным ни среди мужчин, не являющихся воинами, ни тем более, среди маленьких и хрупких женщин... Но... она... не была маленькой... Хрупкой... возможно... Смотрела просто и ждала его реакции, а он, растерявшись, впервые не знал, как себя вести. Шумы леса, щебет птиц и прочие звуки природы неожиданно умерли для него. То, с чем пришел к Матери матерей, не то, чтобы забылось, но стало внезапно незначительным пустяком. Великая и Мудрая стояла рядом с ним и смотрела вопросительно. Затем перевела взгляд на Марфу и понимающая улыбка явилась на ее губы: она присутствовала при рождении любви. Взаимной ли? Трудно понять, судя по непроницаемому, почти суровому лицу ее ученицы.

            - Кто ты,  Хёдд? - спросил он неожиданно хриплым голосом, который никак не вязался с его внешностью.

            Марфа промолчала. Ей показалось странным, что мужчина смотрит на нее, но задает вопрос неизвестной ей Хёдд. То ли она вновь не понимает, о чем идет речь, то ли все еще спит и видит всякие несуразности.

            - Великие... снизошли до моей просьбы, Лейв, и послали помощницу, - пояснила Великая и Мудрая, стоящая рядом с ним. - Волосы у "госпожи, хозяйки", действительно, хороши.

            - Марфа?! - проскрипел он снова, не сумев справиться с эмоциями.

            - Достойное имя для ученицы Великой и Мудрой Матери матерей, и  оно позволяет ей иметь мужа самого высокого ранга, если на то будет ее желание, так как никаких препятствий к тому нет. Великими ей уготовано место подле меня, и помощь ее будет неоценимой, так как тяжел мой труд в мирах, и я все чаще устаю.

            - Покорен чрезвычайно! Готов разделить хлеб и постель! Смею ли надеяться на быструю взаимность? Возможно, сегодня?!

            - Боюсь, твой натиск и опережение событий не в ее духе, "наследник". Посмотри внимательно - она оскорблена. Эта твердыня тебе может стать не по белым зубам. Твой статус вполне подходящ для нее, но и только. Некая симпатия, все же, должна возникнуть в сердце обоих. В этом вопросе решать будет она. Готов ли ты подчиниться?

            - Подчиниться? Мне?!

            - Тебе. Ты - всего лишь человек. Поэтому слаб и эмоционален. Она - горда, независима. Ты - самонадеян. Правила и законы твоего народа для нее - пустой звук.

            - Наши законы - справедливые и оправданные временем. Иных быть не может! Прости, Мать матерей, но я не согласен с твоими суждениями! Ты - не права!

            - Никому не позволено так разговаривать с матушкой! - не выдержала и сердито заявила Марфа. - Я не знаю, кто вы, но это и не столь важно. В любом случае, она выше вас по положению, своему месту в жизни. Ей открыты двери всего Мироздания, о ней говорят, ее просят, кто действительно нуждается в помощи; поэтому требую прекратить препирательства немедленно; говорить, зачем пришли к ней, если вас согласятся выслушать; и затем удалиться. Матушка, этот человек к вам неуважителен, а значит, недостоин аудиенции! Я готова сделать вид, что не слышала оскорблений в свой адрес озабоченного павиана, но матушку обижать никому не позволю! Да будет так!

            Лейв выглядел ошарашенным, мужчины, стоящие за ним, как охрана, растерянно переглядывались, а старушка... улыбалась.

            - Я не ошиблась в тебе, милая, - заявила она мягко. - Лейв, придется тебе уйти. Когда обдумаешь свое поведение и смиришь гордыню, приходи. Ты не готов просить сегодня. Желаешь взять, не считая правильным преклонить шею.

            Группа мужчин развернулась и пошла прочь за надменным чужаком. Некоторое время они еще мелькали средь деревьев и им смотрели вслед. С недоумением.

            - Боюсь, ты разбудила дракона, Марфа! Он не из тех, кто прощает унижение. Отповедь при его подчиненных... О-ля-ля!

            - Пусть, хоть трижды так! - нахмурилась та. - Я столько повидала на своем веку! С такими хамами справлялась, что сама поражаюсь. Ой, простите, это было в прошлой жизни!

            - И еще не раз, похоже, повторюсь, что не ошиблась в тебе. Моя ученица не может быть иной. Оставим все, как есть. Что суждено, непременно состоится. День близится к концу. Хочешь, покажу одно прелестное местечко?

            - Не откажусь, если недалеко.

            - Зачем бегать, если можно свернуть либо развернуть пространство? Одно движение мысли, и мы на месте.  Достаточно четко определиться. В первый раз потребуется неимоверное усилие. Вплоть до сильного головокружения и слепоты. Присядь в креслице, закрой глазки, расслабься. Перед внутренним взором увидишь картинку. Я пошлю ее тебе. Рассмотри хорошенько. Мысленно протяни руку и потрогай землю,  почувствуй ее аромат и тепло. Потянись душой... Еще... еще... Открой глаза. Что теперь видишь? День или ночь?

            - Ночь, а вроде, день был.

            - Голова кружится?

            - Слегка.

            - Значит, рядом была... Пока с тебя  достаточно. Я проведу нас туда, а ты попробуешь вернуть обратно. Тебе не кажется, что домик мой, как бы сказать попроще... немного маловат? Гм-м-м... стал маловат...

            - Все поправимо, матушка, правда, ведь? - понимающе заметила Марфа, и старушка кивнула головой, соглашаясь.

            И вот они на берегу диковинного озера, и созерцают голубизну вод, соперничающую с пронзительной голубизной небес, и отражающей пену удивительных, причудливых облаков. Но едва Солнце коснулось кромки воды, как стал меняться цвет ее. Будто чистейший изумруд разлился по озеру. По мере удаления Светила за пределы видимости, он бледнел и, казалось бы, должна вернуться голубизна, но яркая краска проступила сквозь него и озеро... заалело, и неожиданно взбунтовалось: язычки "пламени" вырывались из глубин, и грозили поджечь все в округе, но зелены и спокойны были травы по берегам чудо-озера, и насекомые не торопились покидать лакомые цветочки-медоносы вблизи волнующихся вод... И это было удивительно!

            Высоко в небе прокричала птица. Ей вторила другая. И покой, умиротворение снизошли на уставшие за день тела и души.

            - Не была ли я слишком сурова с вашими просителями сегодня? - засомневалась вдруг Марфа. - Прошлая жизнь, опытом и воспоминаниями, осталась при мне, и она требует сопротивляться бестактности, но не управляла ли языком моим глупость?

            - Чистая душа имеет право сомневаться.

            - Надеюсь. Как здесь хорошо, спокойно!

            - Да, хорошо... Когда хочется немного чуда и вдохновения, я прихожу сюда и насыщаюсь. Люди слабы и не всегда понимают, что действительно важно, и душа моя сопереживает, пока не находит для них решение.

            Сумрак опускался на землю, и они поспешили вернуться. Мать матерей не стала требовать от Марфы поднапрячься еще разок, поэтому очутились в заметно увеличившемся доме в ту же секунду.

           

                                                     (Продолжение следует)