Инь Ян. Оттенки прошлого.Глава 19

11 марта 2015 - Анна Магасумова

О странствующих рыцарях

Железной волею слепой
Несется вдаль на горизонт
Без дум, тревог
Спокойный воин
С горящей пламенной душой
(Владимир Арьков)

Представьте теперь красавца паладина (1) времен рыцарских, с его восторженно фанатическим видом, с его физической силою…
(А. В. Дружинин, «Дневник», 1845 г.)

По мнению Максимилиана, Великого герцога Нормбурга, победа была одержана малой кровью.
— Кровь малой не бывает, — думал Иоахим.- Бывает мало крови. Жесткий всё-таки человек Максимилиан. Хотя положение и власть обязывают.
— Иоахим, — продолжал Максимилиан, — ты и рыцари, что были с тобой, теперь герои на весь Нормбург. Барды (2) уже создали кучу песен, все прослушал. Я запомнил несколько строчек:
    Война — это ад, который я встретил,
    Там славные рыцари нашли достойный конец.
    Их лик лучезарен, таинственен, светел,
    Юную деву в раю каждый ведёт под венец.(3)
*** Я слышал клинки, слышал крики
     И хмурились брови, летела стрела.
     Вдалеке умирал лютый враг,
     Я чувствовал ужас и
     вкус запекшейся крови...(4)
Максимилиан фон Вейков пытался развеять печаль брата, но Иоахим лишь слабо улыбнулся. Его серые глаза потускнели, а в голове забились тяжелые мысли.
— А что Восточный Нормланд?
Максимилиан хмыкнул.
— Заявили, что не имеют к армии наемников никакого отношения.
— Ну, да! Это всё Эгон Вей, бастард! (5) Скажи спасибо своему отцу за кровного братца!
Иоахим соскочил с кровати так резко, что его повело в сторону. Максимилиан во время подхватил его и усадил обратно.
— До сих пор завидует мне Эгон, что отец оставил мне герцогство, а ему непокорный Кессен.
Максимилиан разволновался и стал ходить туда — сюда.
— Эгон решил сместить меня и самому стать Великим герцогом. Вот и собрал наемников. А признаться в этом отказывается.
Максимилиан махнул рукой.
— Эх! Мы пока, к сожалению, ничего не можем предпринять. У нас нет сил, чтобы их разбить. Эгон это знает и будет устраивать подобные сюрпризы. Ничего не поделаешь.(6)
Максимилиан хлопнул рукой по бедру.
- Но придёт день, и мы с ним покончим, не сомневайся!
— Я уверен в этом! Будем ждать!
   Максимилиан кивнул головой и подошел к окну. Порывистый ветер гнал по небу серые тучи, из которых белыми огромными хлопьями падал снег.
Иоахим тоже посмотрел в окно. Ему вдруг так захотелось покинуть Хюгельшклосс.
- Я бы с превеликим удовольствием отлежался в какой-нибудь таверне, пусть не в роскошной комнате у камина, а просто у очага с открытым огнем, — подумал он.- И не под надзором лекаря, а под присмотром какой-нибудь молоденькой кухарки.
Иоахим был молод, не женат. Не встретил ещё девушку своей мечты. Возможно, поэтому решил стать странствующим рыцарем, чтобы найти настоящую любовь.
— Но раз пообещал брату не покидать резиденцию великих герцогов до полного выздоровления, придётся выполнять предписания строгого придворного лекаря.
   Слово Иоахим держал всегда. Максимилиан и Иоахим молчали. Каждый думал о своём. Прошло немного времени, в дверь робко постучали. Это был лекарь. Максимилиан, поднялся с кресла.
– Я пойду. Извини, брат, у меня много дел, поправляйся!
— Не извиняйся, я всё понимаю, — согласился Иоахим.
Но через мгновение приподнялся на кровати.
— Постой…
Максимилиан остановился у двери.
— Я бы хотел переговорить.
— Сначала поправься… странствующий рыцарь!   Максимилиан сказал этот таким шутливым тоном, но Иоахим не расстроился. Он отлично знал брата и понял, что всё уже решено.
Герцог вышел, по гулкому коридору долго ещё раздались его удаляющие шаги. Иоахим облегченно вздохнул.
— Вскоре меня отпустят с государственной службы, и я буду свободен!
Сердце раненого рыцаря забилось сильнее и наполнилось радостью. Даже томительное лежание на кровати теперь не пугало его, ведь до осуществления мечты оставалось совсем немного.
— Одну-другую неделю можно и подождать!
В комнату вошел лекарь. Это был Эрих Хельм, седовласый старик с аккуратной бородкой, личный лекарь Великого герцога Нормбурга. Он с детства лечил и Максимилиана, и Иоахима.
    Хельм почтительно поздоровался. Иоахим кивнул, не обратив на лекаря особого внимания. Его мысли были заняты совсем другим. Он думал о том, чем будет заниматься после того, как вылечится.
— Странствующий рыцарь, — это так здорово! Битвы, сражения, новые приключения, — рассуждал он, рассматривая красивый ковер арраци на стене.(7) На нём был изображен рыцарь на коне, сражающийся с драконом. Он закрывался щитом от огненного дыхания чудовища и замахивался мечом, чтобы нанести сокрушительный удар.
— Что вы говорите, господин? – переспросил лекарь.
— Ничего, — улыбнулся Иоахим, — Это я о своем…
— Вам, господин, лучше ни о чем не думать… вернее, думать только о своем здоровье.
Хельм приступил к делу, обработал раны Иоахима, дал выпить какое-то противное лекарство. Пришлось, морщась проглотить.
— Что не сделаешь ради выздоровления, — подумал Иоахим, откинувшись на подушку и закрыв глаза.
— Отдыхайте, набирайтесь сил! Я зайду завтра.
С этими словами лекарь вышел.После него остался еле уловимый запах лекарств. В голове была необычная пустота.
— Болезнью шутит тот, кто ран не ведал.(7)
Иоахим открыл глаза, посмотрел на беленый разрисованный потолок.
— И здесь рыцарь! — вздыхая, пробормотал он.- Просто наваждение!
Рыцарь с копьем наперевес устремлялся навстречу другому, Черному рыцарю. Исход поединка был неясен.
— Черный рыцарь — это сарацин.(8)
Иоахим был наслышан о Крестовых походах по освобождению Гроба Господня. Был уверен, что это не совсем так.
— У многих была другая цель — богатство, власть и новые земли. Странствующие рыцари совсем другие! Для них честь — самое главное!
Иоахим даже разволновался, но потом успокоился.
    Был уже поздний вечер, спать не хотелось. Иоахим поднялся с кровати, подвинул кресло и сел напротив окна.
     На город спустилась ночь, но двор замка Хюгельшклосс, освещенный многочисленными светильниками, был хорошо виден.
   Суетились стражники, прислуга и крестьяне. Продукты с соседних деревень привезли ближе к ночи, так безопаснее. В глухой тишине раздавались голоса, то злые, резкие, — офицеров охраны, то веселые, задорные. Изредка звучали переливы звонкого женского смеха.
– Солдаты закончили дежурство и договариваются о встрече с служанками и кухарками. Что ж, дело молодое!
    Иоахим сделал глубокий вздох.
— Мне бы их заботы...
    С высоты башни, где находилась комната Иоахима, были видны освещенные окна богатых домов в центре Нормбурга, а окраины казались огромным темным пятном.
— Где-то внизу медленно и гордо течёт тёмный, холодный поток Норма, — подумал Иоахим. — Река скользит среди городских кварталов могущественным драконом. Ни один странствующий рыцарь не смог бы с ним сразиться.
Иоахим вздохнул и отошёл от окна. Спать решительно не хотелось. Он стал мысленно прокручивать в голове всю свою жизнь.
Воспоминания
    Родился Иоахим, как говорила мать, почти в такой же зимний вечер, когда жители Нормбурга стремились поскорее оказаться дома возле открытого огня, у жарко растопленного очага.
— Мама Хельга была единственной, кого я по-настоящему любил в своей жизни.
Воспоминание о матери наполнило сердце теплотой, на глаза навернулись слёзы, ведь матери давно уже не было в живых.
Отца, почтенного Генриха фон Вейкова, Иоахим редко видел, но очень уважал. Мать с детства внушала ему уважение к отцу, а любви не было.
   Генрих почти не бывал дома, в Линдорфском замке, проводя время то на охоте, то при дворе, то в очередном военном походе. Иоахим присел на кровать и откинулся на подушку.
Свечи догорели, по стенам колыхались отблески и тени от огня в камине. Закрыв глаза, Иоахим увидел образ матери со слезами на глазах. И тут же другая картина: грусть сменилась радостью при появлении отца.
— Мама любила, но не была любима.
Сейчас Иоахим это понимал.
— Есть ли смысл даже думать об этом и переживать? Оба они умерли, умерли рано.
А потом… потом был мрачный Хюгельшклосс и опекун — дядя Алоис, великий герцог Нормбурга.
О годах своей юности Иоахим никогда не любил вспоминать. Мрачный, полный интриг, сплетен и слухов замок угнетал его своими размерами и нравами обитателей. Он не любил эти бесконечные коридоры, сотни комнат. Неприятен был даже звук, который издавали плиты, устилающие пол.
Здесь и прошла его юность, в присутствии на бесконечных пирах, охоте, за учением скучных книг под ревнивым присмотром стареньких учителей и, главным образом, военных упражнениях с мечом и копьем.
Единственное, что Иоахим вспоминал с улыбкой, была конюшня, он любил упражняться в верховой езде. Он вспомнил, что знал отца и мать своей любимой и верной лошади Матильды.
Вспомнил Иоахим и старого Ганса, учителя по фехтованию, ветерана множества военных компаний. Обычный солдат на пенсии был отличным фехтовальщиком и очень опытным бойцом.(5)
— А как Ганс расправлялся с придворными щеголями? Не любил, когда те хвалились своим фехтовальным мастерством.
Иоахим невольно улыбнулся.
— Как злились эти придворные, когда старик Ганс парой приемов бросал их в кучу конского навоза и приходилось, зажимая нос, счищать конское дерьмо с дорогой одежды! Уж, поверьте, зрелище ещё то!
   Иоахим вздохнул.
— Старик Ганс гордился бы мной сейчас. Хотя он был груб и скуп на добрые слова, мы, его ученики знали, что в душе старый вояка добрый и терпеливый человек.
      В детстве у Иоахима был хороший друг. Почему был? Он и сейчас есть! Маленький Макси стал Максимилианом,   вырос в грозного великого герцога.
— Мы даже подумать не могли тогда, что один из нас займет трон Нормбурга, могущественного государства, — Иоахим оживился. — Нет, мы думали совсем о другом: как пробраться в оружейную и потренироваться с настоящими мечами. Да, однажды так и сделали, пробрались туда, но были застигнуты врасплох стражей, а потом дядя Алоис выговаривал нам, что мы еще маленькие.
Иоахим опять вздохнул.
— Да, а упражняться по 3 часа в день — были не маленькие! Но мы стали настоящими рыцарями!
Он расправил плечи и откинул голову. От встряски появилась боль, Иоахим поморщился. Боль вскоре ушла в глубь сознания, чтобы в неподходящий момент вернуться снова.


(1) паладин — средневековый придворный вельможа в Средние века
(2) барды — мудрые поэты-певцы, вдохновляли воинов на подвиги, воспевали мир, любовь и платные подвиги
(3) стихи автора

(5) бастард - в странах Западной Европы в Средневековье вне брачный сын влиятельной особы — короля, герцога; в просторечии, презрительно, ублюдок

(7) арраци — по названию французского города Аррас- гобеленовый ковер ручной работы, на полотне которого разноцветными шерстяными отчасти шелковыми нитями воспроизведены картины известных в то время художников.
(8) Уильям Шекспир

(9) сарацины — кочующее племя разбойников-бедуинов(обитателей пустыни), со времени Крестовых походов так называли всех мусульман

Максим "Колыбельная"

© Copyright: Анна Магасумова, 2015

Регистрационный номер №0276644
от 11 марта 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0276644 выдан для произведения: О странствующих рыцарях

Железной волею слепой
Несется вдаль на горизонт
Без дум, тревог
Спокойный воин
С горящей пламенной душой
(Владимир Арьков)

Представьте теперь красавца паладина (1) времен рыцарских, с его восторженно фанатическим видом, с его физической силою…
(А. В. Дружинин, «Дневник», 1845 г.)

По мнению Максимилиана, Великого герцога Нормбурга, победа была одержана малой кровью.
— Кровь малой не бывает, — думал Иоахим.- Бывает мало крови. Жесткий всё-таки человек Максимилиан. Хотя положение и власть обязывают.
— Иоахим, — продолжал Максимилиан, — ты и рыцари, что были с тобой, теперь герои на весь Нормбург. Барды (2) уже создали кучу песен, все прослушал. Я запомнил несколько строчек:
    Война — это ад, который я встретил,
    Там славные рыцари нашли достойный конец.
    Их лик лучезарен, таинственен, светел,
    Юную деву в раю каждый ведёт под венец.(3)
*** Я слышал клинки, слышал крики
     И хмурились брови, летела стрела.
     Вдалеке умирал лютый враг,
     Я чувствовал ужас и
     вкус запекшейся крови...(4)
Максимилиан фон Вейков пытался развеять печаль брата, но Иоахим лишь слабо улыбнулся. Его серые глаза потускнели, а в голове забились тяжелые мысли.
— А что Восточный Нормланд?
Максимилиан хмыкнул.
— Заявили, что не имеют к армии наемников никакого отношения.
— Ну, да! Это всё Эгон Вей, бастард! (5) Скажи спасибо своему отцу за кровного братца!
Иоахим соскочил с кровати так резко, что его повело в сторону. Максимилиан во время подхватил его и усадил обратно.
— До сих пор завидует мне Эгон, что отец оставил мне герцогство, а ему непокорный Кессен.
Максимилиан разволновался и стал ходить туда — сюда.
— Эгон решил сместить меня и самому стать Великим герцогом. Вот и собрал наемников. А признаться в этом отказывается.
Максимилиан махнул рукой.
— Эх! Мы пока, к сожалению, ничего не можем предпринять. У нас нет сил, чтобы их разбить. Эгон это знает и будет устраивать подобные сюрпризы. Ничего не поделаешь.(6)
Максимилиан хлопнул рукой по бедру.
- Но придёт день, и мы с ним покончим, не сомневайся!
— Я уверен в этом! Будем ждать!
   Максимилиан кивнул головой и подошел к окну. Порывистый ветер гнал по небу серые тучи, из которых белыми огромными хлопьями падал снег.
Иоахим тоже посмотрел в окно. Ему вдруг так захотелось покинуть Хюгельшклосс.
- Я бы с превеликим удовольствием отлежался в какой-нибудь таверне, пусть не в роскошной комнате у камина, а просто у очага с открытым огнем, — подумал он.- И не под надзором лекаря, а под присмотром какой-нибудь молоденькой кухарки.
Иоахим был молод, не женат. Не встретил ещё девушку своей мечты. Возможно, поэтому решил стать странствующим рыцарем, чтобы найти настоящую любовь.
— Но раз пообещал брату не покидать резиденцию великих герцогов до полного выздоровления, придётся выполнять предписания строгого придворного лекаря.
   Слово Иоахим держал всегда. Максимилиан и Иоахим молчали. Каждый думал о своём. Прошло немного времени, в дверь робко постучали. Это был лекарь. Максимилиан, поднялся с кресла.
– Я пойду. Извини, брат, у меня много дел, поправляйся!
— Не извиняйся, я всё понимаю, — согласился Иоахим.
Но через мгновение приподнялся на кровати.
— Постой…
Максимилиан остановился у двери.
— Я бы хотел переговорить.
— Сначала поправься… странствующий рыцарь!   Максимилиан сказал этот таким шутливым тоном, но Иоахим не расстроился. Он отлично знал брата и понял, что всё уже решено.
Герцог вышел, по гулкому коридору долго ещё раздались его удаляющие шаги. Иоахим облегченно вздохнул.
— Вскоре меня отпустят с государственной службы, и я буду свободен!
Сердце раненого рыцаря забилось сильнее и наполнилось радостью. Даже томительное лежание на кровати теперь не пугало его, ведь до осуществления мечты оставалось совсем немного.
— Одну-другую неделю можно и подождать!
В комнату вошел лекарь. Это был Эрих Хельм, седовласый старик с аккуратной бородкой, личный лекарь Великого герцога Нормбурга. Он с детства лечил и Максимилиана, и Иоахима.
    Хельм почтительно поздоровался. Иоахим кивнул, не обратив на лекаря особого внимания. Его мысли были заняты совсем другим. Он думал о том, чем будет заниматься после того, как вылечится.
— Странствующий рыцарь, — это так здорово! Битвы, сражения, новые приключения, — рассуждал он, рассматривая красивый ковер арраци на стене.(7) На нём был изображен рыцарь на коне, сражающийся с драконом. Он закрывался щитом от огненного дыхания чудовища и замахивался мечом, чтобы нанести сокрушительный удар.
— Что вы говорите, господин? – переспросил лекарь.
— Ничего, — улыбнулся Иоахим, — Это я о своем…
— Вам, господин, лучше ни о чем не думать… вернее, думать только о своем здоровье.
Хельм приступил к делу, обработал раны Иоахима, дал выпить какое-то противное лекарство. Пришлось, морщась проглотить.
— Что не сделаешь ради выздоровления, — подумал Иоахим, откинувшись на подушку и закрыв глаза.
— Отдыхайте, набирайтесь сил! Я зайду завтра.
С этими словами лекарь вышел.После него остался еле уловимый запах лекарств. В голове была необычная пустота.
— Болезнью шутит тот, кто ран не ведал.(7)
Иоахим открыл глаза, посмотрел на беленый разрисованный потолок.
— И здесь рыцарь! — вздыхая, пробормотал он.- Просто наваждение!
Рыцарь с копьем наперевес устремлялся навстречу другому, Черному рыцарю. Исход поединка был неясен.
— Черный рыцарь — это сарацин.(8)
Иоахим был наслышан о Крестовых походах по освобождению Гроба Господня. Был уверен, что это не совсем так.
— У многих была другая цель — богатство, власть и новые земли. Странствующие рыцари совсем другие! Для них честь — самое главное!
Иоахим даже разволновался, но потом успокоился.
    Был уже поздний вечер, спать не хотелось. Иоахим поднялся с кровати, подвинул кресло и сел напротив окна.
     На город спустилась ночь, но двор замка Хюгельшклосс, освещенный многочисленными светильниками, был хорошо виден.
   Суетились стражники, прислуга и крестьяне. Продукты с соседних деревень привезли ближе к ночи, так безопаснее. В глухой тишине раздавались голоса, то злые, резкие, — офицеров охраны, то веселые, задорные. Изредка звучали переливы звонкого женского смеха.
– Солдаты закончили дежурство и договариваются о встрече с служанками и кухарками. Что ж, дело молодое!
    Иоахим сделал глубокий вздох.
— Мне бы их заботы...
    С высоты башни, где находилась комната Иоахима, были видны освещенные окна богатых домов в центре Нормбурга, а окраины казались огромным темным пятном.
— Где-то внизу медленно и гордо течёт тёмный, холодный поток Норма, — подумал Иоахим. — Река скользит среди городских кварталов могущественным драконом. Ни один странствующий рыцарь не смог бы с ним сразиться.
Иоахим вздохнул и отошёл от окна. Спать решительно не хотелось. Он стал мысленно прокручивать в голове всю свою жизнь.
Воспоминания
    Родился Иоахим, как говорила мать, почти в такой же зимний вечер, когда жители Нормбурга стремились поскорее оказаться дома возле открытого огня, у жарко растопленного очага.
— Мама Хельга была единственной, кого я по-настоящему любил в своей жизни.
Воспоминание о матери наполнило сердце теплотой, на глаза навернулись слёзы, ведь матери давно уже не было в живых.
Отца, почтенного Генриха фон Вейкова, Иоахим редко видел, но очень уважал. Мать с детства внушала ему уважение к отцу, а любви не было.
   Генрих почти не бывал дома, в Линдорфском замке, проводя время то на охоте, то при дворе, то в очередном военном походе. Иоахим присел на кровать и откинулся на подушку.
Свечи догорели, по стенам колыхались отблески и тени от огня в камине. Закрыв глаза, Иоахим увидел образ матери со слезами на глазах. И тут же другая картина: грусть сменилась радостью при появлении отца.
— Мама любила, но не была любима.
Сейчас Иоахим это понимал.
— Есть ли смысл даже думать об этом и переживать? Оба они умерли, умерли рано.
А потом… потом был мрачный Хюгельшклосс и опекун — дядя Алоис, великий герцог Нормбурга.
О годах своей юности Иоахим никогда не любил вспоминать. Мрачный, полный интриг, сплетен и слухов замок угнетал его своими размерами и нравами обитателей. Он не любил эти бесконечные коридоры, сотни комнат. Неприятен был даже звук, который издавали плиты, устилающие пол.
Здесь и прошла его юность, в присутствии на бесконечных пирах, охоте, за учением скучных книг под ревнивым присмотром стареньких учителей и, главным образом, военных упражнениях с мечом и копьем.
Единственное, что Иоахим вспоминал с улыбкой, была конюшня, он любил упражняться в верховой езде. Он вспомнил, что знал отца и мать своей любимой и верной лошади Матильды.
Вспомнил Иоахим и старого Ганса, учителя по фехтованию, ветерана множества военных компаний. Обычный солдат на пенсии был отличным фехтовальщиком и очень опытным бойцом.(5)
— А как Ганс расправлялся с придворными щеголями? Не любил, когда те хвалились своим фехтовальным мастерством.
Иоахим невольно улыбнулся.
— Как злились эти придворные, когда старик Ганс парой приемов бросал их в кучу конского навоза и приходилось, зажимая нос, счищать конское дерьмо с дорогой одежды! Уж, поверьте, зрелище ещё то!
   Иоахим вздохнул.
— Старик Ганс гордился бы мной сейчас. Хотя он был груб и скуп на добрые слова, мы, его ученики знали, что в душе старый вояка добрый и терпеливый человек.
      В детстве у Иоахима был хороший друг. Почему был? Он и сейчас есть! Маленький Макси стал Максимилианом,   вырос в грозного великого герцога.
— Мы даже подумать не могли тогда, что один из нас займет трон Нормбурга, могущественного государства, — Иоахим оживился. — Нет, мы думали совсем о другом: как пробраться в оружейную и потренироваться с настоящими мечами. Да, однажды так и сделали, пробрались туда, но были застигнуты врасплох стражей, а потом дядя Алоис выговаривал нам, что мы еще маленькие.
Иоахим опять вздохнул.
— Да, а упражняться по 3 часа в день — были не маленькие! Но мы стали настоящими рыцарями!
Он расправил плечи и откинул голову. От встряски появилась боль, Иоахим поморщился. Боль вскоре ушла в глубь сознания, чтобы в неподходящий момент вернуться снова.


(1) паладин — средневековый придворный вельможа в Средние века
(2) барды — мудрые поэты-певцы, вдохновляли воинов на подвиги, воспевали мир, любовь и платные подвиги
(3) стихи автора
(4) Laterne, сайт Книга фанфиков
(5) бастард - в странах Западной Европы в Средневековье вне брачный сын влиятельной особы — короля, герцога; в просторечии, презрительно, ублюдок
(6) по мотивам "Странствующего рыцаря", автор Серый мыш, Проза. ру
(7) арраци — по названию французского города Аррас- гобеленовый ковер ручной работы, на полотне которого разноцветными шерстяными отчасти шелковыми нитями воспроизведены картины известных в то время художников.
(8) Уильям Шекспир

(9) сарацины — кочующее племя разбойников-бедуинов(обитателей пустыни), со времени Крестовых походов так называли всех мусульман

Максим "Колыбельная"

Инь Ян. Оттенки прошлого.Глава 21

Инь Ян. Оттенки прошлого.Глава 18

Рейтинг: 0 378 просмотров

Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!