Помочь сайту
Поздравления
Фантастические приключения индейцев в космосе т.2 гл.4
Глава четвёртая
СВАДЬБА
Планета Гамма-зет встретила их снежной бурей и воем ветра. Посадить корабль удалось лишь благодаря хорошо налаженной диспетчерской службе планеты. Но до этого, им пришлось почти четверо суток провисеть над ней, пока охрана уточняла статус кораблей, откуда прибыли и кто находится на борту.
Даже имя Марсьяла Лаланду и Уайна Манко не помогло.
В ответ на запрос о разрешении посадки, им ответили – «Ждите карантинную комиссию!» И они ждали. Не могли же они улететь, не высадив на планету освобождённых из лап пиратов, мать с дочерью.
На крейсер, из причалившей шлюпки, высадились семь вооружённых солдат с двумя офицерами. Увидев среди экипажа госпожу Манко и её дочь Висенту, учтиво поздоровались: по всей вероятности они их знали, или слышали о них. С остальными членами экипажа повели себя сухо, попросив только отвечать на вопросы. Даже звание Мигеля – Турикук и бригадный генерал космического флота, не изменило их отношения к прибывшим астронавтам, а когда ознакомились с бортовыми журналами, вообще стали – сама холодность.
- Господин офицер, у нас что-то не в порядке с документами? – строго спросил Мигель. - Нет, нет, что вы! С документами всё в порядке, - ответил он. – Вы, господин бригадный генерал, надолго к нам?
- Нет. Мы доставили двух спасённых из рук пиратов дам. Задерживаться не собираемся. Мы следуем на Зелёную Планету.
- У нас к вам просьба, господин генерал, - сразу изменил тон проверявший документацию офицер, когда услышал, что крейсера не собираются оставаться в зоне их планеты, - не могли бы Вы задержаться у нас на пару месяцев…
- По какой надобности? – перебил его Хосе. …
Словно не услышав грубого выпада, офицер продолжил, вы столько встречали на пути к нам неизвестных для нас планет…, вы… столько лет в пути… разве не хочется вам провести некоторое время в обществе…, побывать среди людей, узнать что-то новое…? И…
Что-то здесь не чисто, мелькнула мысль в голове Мигеля. То, холодная официальность, а то вдруг такая приторная вежливость…. Пошарить у него в мозгу, что ли? И он, смотря прямо в глаза офицеру, вошёл в его мозг.
Удивлённый, с выпученными глазами, офицер, не понимая, что происходит у него в голове, замер в неподвижности. Так…, он не очень много знает, но у него приказ начальства – на некоторое время постараться удержать нас здесь, на планете. И приказ, ему тонко намекнули, исходит сверху, с Зелёной Планеты.
Быстро работают, подумал Мигель. За четверо суток успели связаться… стоп! Они, что, тоже владеют мыслеречью? Он ещё пошарил в мозгу офицера. - Ах, вот в чём дело! - усмехнулся он. У них есть межпланетная космосвязь, быстрая и безотказная…, они установили её несколько лет назад по приказу Министерства Связи. Здорово!
Значит, сейчас Зелёная Планета и более сотни других, больших и малых планет, управляемых чавинцами, в том числе и Гамма-зет и Кибрик-2Д, объединены в одну общую космическую сеть. – Ин-те-рес-но!.. Ин-те-рес-но! И, тут же спохватился. – А, какое может иметь к нам отношение Кибрик-2Д?.. Почему это они, совершенно не зная нас, ни с того, ни с сего, вдруг….
Почему в голове офицера задержалось это название - Кибрик-2Д? И, мгновенно получил ответ - борьба неандов Горгола за свободу и их, Мигеля и Хосе, непосредственное участие в этой борьбе.
Вот оно, как? Здорово. Когда только успели доложить по начальству? Хотя, по всей видимости, генерал Мендоса перед своей гибелью успел всё же поставить в известность начальство планеты Кибрик-2Д о происходящем на Горголе. Доложил, конечно, и об участии их крейсера в этих событиях. Тогда понятно, почему нас пытаются задержать перед прилётом в столицу! Хотят более тщательно проверить!
– Это… плохо, это… очень плохо! – решил Мигель. Надо предупредить своих товарищей, чтобы они отрицали своё участие в освободительной борьбе.
И Мигель, узнав причину такой канители с их прибытием, отпустил офицера.
Тот, поморгав глазами и решив, что у него неожиданно заболела голова, то есть, у него приключился обыкновенный приступ мигрени, напыщенно продолжил: …всё Высшее Общество, а также простой труженик-народ, хотят увидеть посланцев Голубой Планеты, Ваше Сиятельство…, пожать руку отважным покорителям космоса…
- Хорошо, хорошо, мы остаёмся, - перебил Мигель словоизвержение офицера. – Когда мы сможем воспользоваться Вашим любезным приглашением?
- Завтра, завтра, Ваше Сиятельство. Мы ещё никогда не принимали такой большой крейсер, нам нужно подготовиться... к... приёму. Такой красавец и, такое мощное вооружёние - восхищённо поцокал он языком..., где такого красавца построили? – как-бы незаинтересованно, вроде, как из простого человеческого любопытства, ненавязчиво поинтересовался он…
Мигель, не ответил, сделав вид, что не расслышал вопроса. Хитрит, бестия! - решил он, время тянет, и очень выпытать что-то хочет. Нуда ладно, не будем возмущаться, а там посмотрим!
… А вы, мадам Манко и ваша прекрасная дочь, - не сводя глаз с девушки, продолжил офицер, - можете прямо сейчас, с нами, спуститься в шлюпку…, на космодроме вас ожидают ваши уважаемые родственники…
- Вы позволите, Ваше Сиятельство? - таможенный офицер посмотрел на командира крейсера.
Мигель быстро раскусил, шитую белыми нитками, хитрость в словах говорившего. Да она и так была видна, как божий день в солнечную погоду, несмотря на уловки. Таможенник, появившийся на корабле в сопровождении солдат,, хотел лишить экипаж крейсера возможных заложников.
Мигель с любопытством посмотрел на стоявших рядом с ним, мать и дочь - интересно, как они поведут себя?
Висента, не раздумывая ни секунды, отрицательно покачала головой, а её мать, Мигель даже не ожидал такого поступка от вредной мадам Манко, гордо подняв голову, ответила:
- Господин офицер, его Сиятельство Мигель Пуэмблос, помог нам в несчастье, освободил из плена и доставил на Родину. Мы с дочерью, вечно будем перед ним в долгу! Так почему вы, господин офицер, решили, что мы окажемся настолько неблагодарными, что оставим наших спасителей одних? Нет и нет! Мы остаёмся на корабле!
* * *
Стояла прекрасная зимняя пора. Под лучами полдневного солнца, слегка прикрытого налетевшим лёгким облачком, искрился свежевыпавший снег. Мороз, градусов под сорок по Фаренгейту, слегка пощипывал нос и румянил щёки.
Как давно мы не видели снега, подумал Мигель, пристально рассматривая встречающих. На космодроме было не протолкнуться. Репортёры, толпа народа, среди которой отдельной группкой стояли дети с цветами и какими-то плакатами в руках. А цветы, наверное, искусственные, решил он, медленно спускаясь по трапу.
Впереди всех стояли родственники мадам Манко и какой-то маленький, в добротной зимней шубе и шапке, часто покашливающий и вытирающий нос, человечек. Он первым подошёл к Мигелю и, протянув руку, с каким-то пафосом и подвыванием в голосе, казалось, он читал стихи, а не говорил приветственную речь, произнёс:
- Мы рады в Вашем лице, Ваше Сиятельство, приветствовать, - он кашлянул пару раз, - смелых космических путешественников - представителей далёкой Голубой Планеты! Весь наш народ - «От мала, до Велика» - гордится Вашим подвигом… и, мы…, встречая вас…
Мигель не слушал его. Он смотрел в лица встречающих и видел в них живой интерес к ним, прилетевшим из другого мира людям. И… гордость, что они стали свидетелями настоящего подвига людей, прибывших на их планету и, одновременно, жадное любопытство, когда они рассматривали женщин и детей.
Он понял – вот это настоящее желание встречи с инопланетянами, а не то, которое читал по бумаге, вытирающий нос, представитель власти.
…И мы с уверенностью можем сказать, продолжало официальное лицо, пошмыгивая носом и покашливая, что дружба наших народов, взаимная помощь и поддержка…
Мигель опять отвлёкся. Он заметил позади встречающих, вооружённых солдат и особенно насторожился, заметив, что и вокруг всего поля космодрома, шпалерами стоят в полной экипировке, вооружённые солдаты.
К чему бы такие меры предосторожности, или…? – насторожился он. Нас мало, корабли на космодроме, двигатели выключены, чем мы опасны?
Наконец представитель официальной местной власти закончил приветственную речь, и индейцы-путешественники попали в объятия многочисленной родни госпожи Манко.
Здесь было всё по-другому: чистосердечные пожатия рук, искренние улыбки на лицах и тёплые слова благодарности. На красивых, закрытых тележках, двигающихся за счёт электрической энергии, их повезли в загородный дом Марсьяла Лаланду.
Путь от космодрома проходил через весь город. Широкие улицы и проспекты, с покрытыми белым снегом, похожим на вату, деревьями, были полны снующими в разных направлениях, электромобилями. А пешеходов-то, пешеходов! И ни одной Ламы - ни верховой, ни с тележкой, нагруженной какой-нибудь рухлядью.
А на одной из улиц индейцы увидели странность - люди вроде бы ногами не шевелили, а всё равно шли. Присмотревшись, увидели - сама дорожка-тротуар, словно упавшая с дерева гусеница, медленно полз, перемещая стоявших на нём людей!
Над пересечениями улиц, висели мигающие разными цветами фонари. Перед одним таким, засветившимся красным светом, фонарём, их тележка остановилась, а когда загорелся зелёный свет, она вновь помчалась.
Интересно…. Здорово у них тут всё придумано, кося глазами по сторонам, восхищался Мигель. Но, чтобы не показать, что он ошеломлён увиденным, сидел, не поворачивая головы, и с совершенно равнодушным лицом.
Вдоль улицы стояли, словно воины на параде, высокие строения, до того высокие, что он даже не успевал сосчитать количество ярусов. Стены у них были покрыты разноцветными, отражающими солнечный свет, плитками. Вдоль строений, чуть приподнятые над дорогой, сами собой двигались тропинки, на которых в свободной позе стояли люди. Здорово! - ещё раз восхитился Мигель. Стой себе и стой, тропинка сама тебя, куда надо привезёт.
Выехали за город и помчались среди нетронутой снежной белизны. Вдалеке, освещённый солнцем, показался зелёный хвойный лес, словно драгоценным изумрудом окруживший голубые строения с башенками, покрытыми чем-то красным…
Это было настолько восхитительно, что Мигель. от переполнивших его чувств даже почмокал губами.
Подъехали к воротам. Они сами открылись, и показалась ровная дорога, окаймлённая невысокими елями. А дальше, как голубое озеро на фоне елей, стояло высокое, в несколько ярусов, жилое строение.
Электромобиль подвёз их к парадному входу. Двери открылись, и они вошли внутрь.
Красота огромного помещения изумила неизбалованных в художественном отношении индейцев. Оно сверкало серебром и золотом, на стенах висели картины с изображениями охоты и неизвестными планетами. А напротив, на другой стене, были картины с мужчинами и женщинами в очень странных, разноцветных одеждах.
Ненароком поймав заинтересованный взгляд Мигеля, госпожа Манко гордо подняла голову - это наши предки и родственники, пояснила она! А её отец, Марсьял Лаланду, сделав широкий жест рукой, произнёс - «Всё, что есть в этом доме, ваше!»
Оставшись наедине с друзьями в огромной, красиво убранной тёплой комнате, Мигель смог наконец-то посмотреть на жену и остальных своих друзей. Начиная от космопорта и до этого момента, он не виделся с ними, их везли в разных электромобилях.
Товарищи были на высоте! Вели себя достойно, не ахали по поводу и без повода, не хватались руками за красивые безделушки. Они вели себя, уверенно, с чувством собственного достоинства - как настоящие индейцы! Даже Родригес с Сэлмой, несмотря на свой, достаточно юный возраст, гордо подняв головы (мол, мы и не такое видали), не издавая ни звука, осматривали помещение.
Их расселили
по разным, красивым комнатам во втором ярусе. Как сказал показывающий им путь
Марсьял Лаланду - во втором этаже, в гостевых апартаментах. Вот тут, когда они
остались одни, чтобы привести себя в порядок перед ужином, Мария и показала
себя - настоящей женщиной.
Она, раскрасневшись лицом от волнения, трогала всё руками и при этом, издавая
восхищённые «ахи» и «охи» беспрерывно тормошила Мигеля:
- Ты, только посмотри на это – какая прелесть! Или, посмотри вот туда – что за чудо!
Так продолжалось не менее получаса, пока у Мигеля не одурела голова от всех её «Посмотри и полюбуйся!»
Жизнь на планете Гамма-зет завертелась калейдоскопом. Не успевали они прийти в себя от одной «нужной и полезной» встречи, как их уже везли на другую. Не успев сменить одежду для утренних встреч, их уже просили быть готовыми к дружескому ужину, а вслед за ужином следовали встречи с банкирами и купцами, министрами и их друзьями.
Раскрутившееся колесо встреч и ужинов всё набирало обороты.
Мигель начал задумываться, а действительно ли так важны эти встречи? Не возят ли их по гостям с какой-то другой целью? Не выступают ли они в качестве обезьянок, которых водят на поводке?..
Неделю тому назад, они были в цирке - их повела туда Висента, пообещав, что будет весело. Действительно, было весело. Мария и Хуанита смеялись над ужимками и проделками клоунов, а дети, так вообще, хватались за животы от смеха. В общем, провели время весело. Но, у Мигеля после посещения цирка на душе остался тяжёлый осадок.
Он видел, как заставляют покорённых животных выполнять упражнения, совершенно им не свойственные, как они рычат на своих укротителей, пытаясь сопротивляться, но, под жестокими ударами палок и хлыстов, вынуждены им подчиняться.
Они лишены своей среды обитания, они лишены свободы! Они – пленники! Пленники более изощрённого и умного зверя – человека! Вот и я, - подумал он с грустью - как эти звери, подчиняюсь чужой воле, лишившей меня свободы. Не пора ли прийти в себя и остановить эту круговерть. Зачем мне всё это? Зачем нам вся эта мишура и блеск. Я хочу в лес, хочу на озеро, хочу на свежий воздух. Я хочу, чтобы рядом со мной были Мария и Родригес и никого более.
Зачем мне это столпотворение совершенно незнакомых мне, чужих лиц. Я хочу быть самим собой, а не обезьянкой на поводке!
Мигель попытался поговорить об этом с Марией, но она, увлечённая блеском окружившей её светской жизни, была глуха к его доводам. Её ответ всегда был одним и тем же - «Чем ты недоволен? Ты посмотри, как живут люди. Их жизнь наполнена безмятежностью и счастьем. Я тоже хочу так жить!»
И, Мигель, не получая поддержки у жены, всё более и более мрачнел и замыкался. А к концу четвёртого месяца пребывания на планете, решил серьёзно поговорить с друзьями об отъезде.
Но тут новое событие заставило изменить его планы.
Хосе, заручившись поддержкой деда Висенты, наконец-то получил разрешение от госпожи Манко взять в жёны Висенту. Что повлияло на её решение, он, как не пытался, так и не смог выяснить. Конечно, не последнее место в согласии выдать замуж дочь за Хосе, сыграла настойчивость самой Висенты. Правильно заметила Хуанита в одном из разговоров с Мигелем – «Она, Висента, добьётся своего. Несмотря на нежное, милое личико, у неё очень сильный, пробивной характер, не знаю, как они будут ладить с Хосе! Оба… такие упёртые…»
И добилась-таки! – восхитился Мигель, когда ему сказали о намечающейся свадьбе. Начались суматошные дни подготовки. Его жена, раньше такая послушная, скромная Мария, забыв обо всём на свете, носилась по магазинам и примерочным, покупая нужные и ненужные вещи. Заходя в их общую комнату, Мигель всякий раз обнаруживал с десяток новых коробок.
Вначале, он пытался поговорить с ней, но безрезультатно, и тогда он махнул рукой, лишь сказав - «Делай, как знаешь!» – и больше не вмешивался в её дела.
* * *
Как-то вечером, после очередной поездки в гости, к нему зашёл Хосе и сразу, не успев переступить порог, предупредил:
- Я пришёл с тобой посоветоваться…
- О чём, дорогой? У тебя такой вид… Что-то... случилось?
- И да, и нет…
- Рассказывай. Если смогу – помогу!
- Дело в том, - начал Хосе и, как бы колеблясь, правильно ли он поступает, советуясь с Мигелем, приостановился. Затем, по-видимому, окончательно решившись, продолжил, - Висента и её дед, предлагают мне вложить мой жемчуг в общее дело. Так, говорят они, он будет сохранней. Неизвестно мол, как сложится наша жизнь в дальнейшем…, корабль может сгореть, его могут захватить пираты, да мало ли, что может произойти. Что посоветуешь?
- А, ты-то, сам, что собираешься предпринять?
- Наверное, соглашусь.
- Вкладывать будешь на чьё имя?
- Висенты.
Мгм… пожал плечами Мигель и посмотрел шурину в глаза.
- Ты, что? Не советую.
- Почему это?
- Как ты говоришь, в жизни всякое может случиться. Я не хочу тебя пугать, но… лучше положи на своё имя…
- Висента и её мать с дедом, могут обидеться…
- Хосе, представь такую ситуацию: ты захочешь отремонтировать корабль – средства будешь просить у жены?.. Далее…, тебе, мало ли причин, понадобится приобрести новый корабль – опять пойдёшь кланяться жене?..
Хосе задумчиво поводил глазами по комнате, потом перевёл взгляд на потолок, и уже смотря Мигелю в лицо, с расстановкой произнёс:
- Даа…, пожалуй, ты прав.
А Мигель, смотря на Хосе, и похлопывая его по плечу, спокойным тоном продолжил: собственно, чего ей-то переживать. Я имею в виду, Висенту. Вы поженитесь…, в случае чего, не дай Инти, чтобы такое случилось, она твоя прямая наследница, как жена, верно?
- Даа…
- Вот и думай, как будет правильно.
- Я понял. Спасибо Мигель!
…Ну, а уж если совсем насядут, с улыбкой добавил зять - дели пополам, но, опять же…, не советую. Ты, муж! Ты, в конце-концов, глава семьи… и, последний совет – прежде, чем принять окончательное решение спроси у её деда, так…, между прочим…, на чьё имя у него самого зарегистрировано имущество?
Хосе, попрощавшись, вышел, а Мигель задумался…
Что-то крутенько Висента взялась за нашего мальчика. Как бы не остаться ему без штанов. Или, это будущая наша умная родственница воду мутит?.. Скорее всего – она…. Девочка искренне любит Хосе и сделает всё, как он скажет. Дай-то бог, чтобы у тебя всё закончилось без скандала, - пожелал он Хосе вдогонку.
* * *
Свадьба была назначена на первый день весеннего месяца цветов. Гостей понаехало не счесть. Неужели у госпожи Манко и её отца столько родственников и друзей? – изумлённо подумал Мигель, оглядывая кишащую, словно потревоженный муравейник, залу. Бедный Хосе – пожалел он шурина. Это ж, сколько трубок Мира придётся ему выкурить, а он ведь некурящий…
Надо будет подсказать ему, чтобы дым из трубки не вдыхал, а только делал вид, что курит…, иначе одной головной болью не обойтись. Как бы не оскандалился новоиспечённый муж – совсем обеспокоился Мигель.
Но, слава Инти, Всемогущему и Достославному, никто и не подумал курить трубку. Обошлось без неё. Желающие подымить, курили свёрнутые листья какого-то растения. Как же они его называли…? Ах, даа – табак. Интересное название – табак.
Мигель как-то попробовал – ничего противнее в жизни он не испытал как только дым попал в рот…. То ли дело – Кока, и душу греет, и радость даёт, и силу прибавляет!.. Ну, каждому своё, - решил он, соглашаясь с обычаями других людей.
Свадьба продолжалась неделю, и каждый день, а то и по два раза на дню, появлялись всё новые и новые гости. Это же сколько жемчуга израсходовал Хосе – пожалел в душе Мигель шурина, но сказать ему ничего не сказал.
Это всё его тёща - любительница пустить пыль в глаза за чужой счёт…, будь она неладна! Ишь! Ходит, словно она не жена мелкого чиновника а, по крайней мере – жена министра. Даа, тяжело придётся Хосе, если она с ними будет жить…. Не выдержит он, сбежит! – так думал Мигель, отрешённо смотря на гуляющих, пьющих и флиртующих гостей.
А потом ему вспомнилось, как у них в тольдерии справляли свадьбы. Давно это было, очень давно, целую вечность, назад. Это было, когда они ещё жили у себя, на земле, на Голубой Планете, ещё до того, как прорвавшееся озеро снесло всё – хижины, людей, скот.... Из ста пятидесяти жителей тольдерии, только они и остались в живых, да ещё его лучший друг, Родригес и бывший муж Хуаниты – Игнасио.
Что могло случиться с ними в пути, никто знает, и никто теперь не расскажет…, как ушли в поисках помощи пострадавшим, так и сгинули без следа. То ли дикие собаки растерзали, то ли на переправе через большую реку в зубы крокодилу попали…. Только Солнцеподобный Инти знает, где они.
А свадьбы у них, как он помнит, хотя и были попроще, чем эта, но в них чувствовалась душа народа. Собирались вечером всей деревней, разводили несколько больших костров и устраивали пляски, пели песни, разыгрывали шуточные представления охоты. Молодёжь показывала свою удаль и сноровку перед старейшинами тольдерии и, особенно, перед девушками.
Мигель вдруг вспомнил, как он впервые выиграл соревнование по стрельбе из арбалета, и как первая красавица их деревни, Мария, в награду поцеловала его…. А, потом, они сидели у костра и сверху им подмигивали яркие звёзды….
Мигель так погрузился в прошлое, что не слышал, как к нему приблизился Марсьял Лаланду, дед Висенты.
- Скажите, Ваше Сиятельство, вам не понравилась свадьба? Что-то уж очень грустно вы выглядите?
- Нет, нет! Что вы! Очень даже хорошая свадьба…, просто вспомнилось кое-что из прошлого.
- Тогда, извините, не буду вам мешать, - и, повернувшись чтобы уйти, остановился. – Простите за нескромный вопрос, - обернулся он к Мигелю, - вы, конечно, можете на него не отвечать…, но, Хоселито категорически отказался давать какие-либо пояснения…, и направил меня к вам, чтобы я у вас получил ответ…
- Спрашивайте, уважаемый. У нас нет секретов от родственников.
- Тогда, позвольте у вас спросить, - и, несколько замялся, по-видимому, не решаясь поднять какую-то щекотливую тему. Затем, словно решившись, или поборов какое-то внутреннее препятствие в себе, продолжил, - откуда у вас столько жемчуга? – и, вопросительно заглянул Мигелю в глаза.
- Не краденный ли он? – вы об этом хотели спросить.
- Ну, что вы, Ваше Сиятельство! – Разве мог я об этом подумать…
- Нуу, могли, не могли, а подтекст такой.
Лицо Марсьяла Лаланду покрылось красными пятнами. Я так и знал, что вы не ответите. Говорил я дочери, нельзя такие вопросы задавать и, окончательно смутившись, замолчал.
- Отчего же, отвечу, - пожал плечами Мигель. – Жемчуг мы получили в благодарность за оказанные нами… услуги, от очень хорошего человека, короля… одной планеты…. Как она называется, я вам не скажу…, ни к чему Вам знать это. Я у него был советником и Пачака. Это он присвоил мне звание Атун-Апу, а Хосе… он подарил крейсер и присвоил ему звание Авкак пусарика, то есть капитана… – Может Вас ещё что-то интересует? Пожалуйста, я отвечу.
- Ооо! Ваше Сиятельство, простите старого дурака, идущего на поводу у женщины, но… понимаете, она - моя дочь…, а Висента…, моя любимая внучка…. Пожалуйста, простите.
- Ничего, всё в порядке, - и, чтобы успокоить совсем разволновавшегося старика, добавил, - будь я на вашем месте, я бы тоже побеспокоился о благополучии своей дочери и внучки.
Услышав такой ответ от Мигеля, старик немного
успокоился и, погладив лысую голову,
переспросил:
- Правда? Вы тоже так думаете? Ну, Слава Инти! - вы сняли камень с моей души.
И старый купец, качая головой, вероятно в такт своим мыслям, направился к дочери, беседующей с каким-то бородатым чиновником.
День сюрпризов на этом не закончился. В дверях залы показался офицер, семь месяцев назад, оказавшийся первым представителем планеты Гамма-зет на их корабле. Он держал в руках папку. Сопровождаемый десятками любопытных глаз, он, по его напряжённой походке и официальному виду лица видно было, чувствовал себя не очень уверенно и, даже вспотел. Подойдя к Мигелю, офицер с поклоном подал ему конверт, запечатанный зелёной мастикой.
- Пожалуйста, Ваше Сиятельство, распишитесь вот здесь, - и подал журнал. – Ваше Сиятельство, поздравляю Вас! Вас и капитана Хосе приглашают посетить Зелёную Планету, - и ещё раз поклонился.
- Спасибо, господин офицер.
К Мигелю подошла госпожа Манко. Глаза её горели любопытством. Не каждый день ей, да и остальным присутствующим на свадьбе, приходилось видеть конверты, запечатанные зелёной мастикой самого Сапа-Инки государства Чавин.
Видя, что родственница умирает от любопытства, он распечатал конверт, пробежал по тексту глазами.
- Меня и Хосе приглашают на Зелёную планету в гости к Сапа-Инке.
Не успел Мигель закончить последнее слово, как по зале забурлила река разговоров. Кто-то спрашивал, уточняя детали, кто-то, наоборот разъяснял услышанное…
Таков уж специфический слух у чиновников, слух тренированный не одним годом сидения за канцелярским столом. Они слышали всё, даже тогда, когда, казалось бы, не могли ничего услышать.
Иногда они, по различным причинам, могли не расслышать, о чём идёт разговор, но они сразу же обо всём догадывались по выражению лиц и глаз, говоривших что-то, или… молчащих.
Новость, что принёс офицер, достигла самых дальних комнат особняка и, не было такого человека, кто не знал бы – Его Сиятельство и капитан Хосе лично приглашены Сапа-Инкой государства. – Вот счастливчики, слышалось отовсюду.
Но слова эти произносились с различными интонациями. Больше всех, конечно, произносилось в сопровождении завистливых вздохов и взглядов.
На сборы ушло не менее месяца. И Хосе, и Висента, пытались отговорить госпожу Манко от полёта на Зелёную Планету, но не получилось. На все уговоры остаться дома и не рисковать жизнью, объясняя ей, что в пути может всякое случиться, вплоть до пиратов, она отвечала:
- Пиратов вы уничтожили, а остального я не боюсь, тем более с вами, Ваше Сиятельство, - возражала она дочери и зятю, и просящее смотрела на Мигеля. - Вы очень опытные астронавты, я в этом неоднократно убеждалась, и добавляла возмущённо, - почему вы хотите лишить меня возможности побывать в столице государства и увидеть, Самого Сапа-Инку? Нет! Нет, и нет! И прекратите уговаривать меня! В любом случае, я лечу с вами.
-->>>0<<<--
Нет комментариев. Ваш будет первым!
