Помочь сайту
Поздравления
Фантастические приключения индейцев в космосе т.1 гл.1
Том первый РОМАН-ФЭНТЕЗИ Автор Лев Голубев.
e-mail: strokato.343027@yandex.kz
(Авторское св-во № 21110051011 от 05.10.11 г.)
ФАНТАСТИЧЕСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
ИНДЕЙЦЕВ В КОСМОСЕ
ОГЛАВЛЕНИЕ
Словарь иностранных слов встречающихся в тексте
Глава первая. Гибель Тольдерии стр. 2
Глава вторая. Корабль стр.
Глава третья. Рассекая пространство стр.
Глава четвёртая. Странная планета стр.
Глава пятая. Поход стр.
Глава шестая. Разведка стр.
Глава седьмая. Освобождение планеты стр.
Глава восьмая. Прощай Сидхи Дру стр.
От автора
Начиная с прошлого века, кто только не побывал
в космическом пространстве: русские, американцы, индусы и казахи, французы и
многие другие представители рода человеческого.
А вот индейцев… Индейцев до настоящего времени не было, так мне кажется. Или я что-то пропустил? Всё же давайте попробуем разобраться.
Вы прекрасно помните по урокам истории, что индейская цивилизация ИНКОВ, как-бы, появилась ниоткуда! Но ведь такого не может быть, воскликните вы! Как это ниоткуда?! Да такого не может быть даже в принципе! И Вы, возможно, будете правы, а может…, и нет!
По сей день между учёными всего Мира ведутся споры о возникновении цивилизации ИНКОВ: Откуда? Почему? Как? И никто ещё не сумел, более-менее правдоподобно объяснить их появление. А сколько легенд, версий, предположений ходит по миру! Особенно много о появлении цивилизации ИНКОВ распространено в Южной Америке! Не счесть!
И, я подумал, а почему бы и мне не
пофантазировать на тему: «Откуда вы, ИНКИ?» Инки – это здорово! – решил я, и в результате – «Фантастические приключения
индейцев в космосе».
Словарь
иностранных слов встречающихся в романе
МИЛЯ (морская. английская) - мера длины,равная - 1852 м.
сухопутная - 1610 м.
географическая - 7420 м.
ЯРД (англ.) - мера длины, равная 0,9144 м., делится на три фута. ФУТ (англ. - ступня) - мера длины, равная 12 дюймамили 30,479 см.
ДЮЙМ (англ.) - мера длины, равная 2,5399 см.
ФУНТ (англ.) - мера веса, равная 453,6 гр.
ВИРАКОЧА (кечуа) - Бог-демург – властитель всего сущего.
ИНТИ (кечуа) - Бог Солнца.
Мама Килья (кечуа) -Богиня луны – жена ИНТИ.
Мама Пача (кечуа) -Богиня земли.
Мама Кочи (кечуа) -Богиня моря.
ИЛЬАПА (кечуа) - Бог грома и молний.
Око-Пака (кечуа) - АД – (холод и голод).
Атун Апу (кечуа) - бригадный генерал.
Авкак пусарик или Апу (кечуа) - капитан, господин.
Авкакнинта суйучак (кечуа) - сержант.
Льока Синчи (кечуа) -первый Инка на Зелёной Планете ( 5 тыс. лет. до н. э. )
Сапа-Инка (кечуа) - Верховный правитель и судья или «Единственный Инка». - Ко роль.
Пачака (кечуа) - Министр Двора.
Турикук (кечуа) - смотритель селения (управляющий), поставленный Инкой над местными жителями.
Митимайя (кечуа) - переселенец, колонист.
Пурик (кечуа) - учётная человеческая единица, взрослый, дееспособный мужчина,имеющий домохозяйство и способный платить налоги.
Кацик (инд.) - староста тольдерии (деревни).
Репликант (биоробот) - робот, похожий на человека, но превосходящий его по силе.
Глава первая
ГИБЕЛЬ ТОЛЬДЕРИИ
… Мигель, почти обессилевший от двухдневного полуголодного существования, нет-нет, да посматривал на щель в горе, которая образовалась послепоследнего землетрясения, сопровождавшегосяосенним ливнем и ураганным ветром…
Природа заканчивалаотсчитывать одну тысячу третий год по солнечному календарю, аондевятнадцатый день рождения. Ещёодин год, ещё каких-то триста шестьдесят пять дней, и он прошёл бы испытаниена зрелость, стал бы полноправнымПуриком. Так нет же! Вместо того чтобы сидеть в хижине, наслаждаться теплом ирадоватьсятакому радостному событию в своей жизни он, в тот злополучныйдень, последний день сезона муссонов, несмотря наморосящий дождь, сменивший трёхдневный, непрекращающийся ливень и ветер, вместе с несколькими жителями деревни находился со стадом Лам и козближе к вершинегоры. И вот, в самый последний момент, когдагорное озеро вдруг, со страшным грохотом прорвалось, успел укрыться за огромной, вросшей в гору, скалой.
Емуповезло! Ему здорово всё-таки повезло! Он первый увидел надвигающийся нанихводяной вал, успел крикнуть остальным об опасности и, одновременно, броситься под защиту скалы, чтобыпоток водыне унёс его вниз. Кто, на свою беду, ненашёл себе укрытия, того смыло, бешено несущейся, всё сметающей на своём пути, бурлящейводяной лавой.
В этом грозном, мчащемся со страшной скоростью потоке, проносились телакоз,Лам и людей, тщетно пытавшихся бороться за свою жизнь. Он, отгороженный скалой, как плотиной от плюющейся брызгами, кипящей от злобы воды, не видел, как она, жёлто-коричневая, стремительно падая изнебольшого озера расположенного в узком ущельемежду двух горных вершин, размывала слабую породу и постепенно обнажала зев в горе.Мигель в это время, держась изо всех сил руками завыступ в защищавшей его скале, молилсябогу, чтобы руки не ослабели, и его невынесло в середину грозного потока. А поток, обтекая скалу, эту природную защиту людей от смерти, кружась и взвихриваясь жёлтой пеной, гремя валунами и вырванными с корнем деревьями, нёсся вниз, уничтожая всё на своём пути…
Прошло, по крайней мере, не менее часа, как Мигель и другие, пятеро, находились в плену у разбушевавшейся стихии. Они стояли, ухватившись завыступы скалы, не смеяпошевелиться, по пояс в ледяном водном водовороте и сверху их поливал дождь. Иногда под их ногами, словно пытаясь освободиться от чего-то, неприятного, вздрагивала земля. А может ей было так же холодно и неуютно от всепроникающей влаги, как и им, этим невольным пленникам стихии.
От долгого напряжения иневозможности хоть на мгновение расслабиться, у Мигеляначали неметь руки. Онемение началось от плечи,растекаясь по рукам всё ниже иниже, постепенно приближалось ккистям, и он понял, кактолько онемеют кисти рук, то в тот жемомент закончится его борьбаза свою жизнь. Безжалостныйпоток оторвёт его от скалы и, крутя, швыряя егона камни, разрывая его тело об корневищадеревьев, понесёт его, бездыханного, в неизвестность, а грифы, этипрожорливые стервятники, растерзают остатки его тела. А можетему повезёт, и он будет завален обломками камней? Тогдаимни за что не добраться до егоостанков.
Трясясь от холода и страха, боясь хоть намгновение расслабить хватку рук, онлишь молилсяБогу Инти, чтобы тот простил ему грехи и если пожелает, чтобы он умер, то пусть это будет лёгкая смерть, безмучений.
На расстоянии вытянутой руки от него стояла, прижавшись всем телом к холодной скале и судорожно вцепившись в неё руками, его подругадетства, Мария, с которой он частенько пасна этом взгорье скот. Он, чуть повернув голову, видел, чтоонадержится изпоследних сил. Лицо её, смелкими чертами и большими, широко расставленными, как у местных индейцев, глазами, посинело от холода. Взгляд еёбылобращен кнему, и в нём явственно читалось – яне могу больше, ещё немного и меня оторвёт от скалы! Помоги мне!..
Он всей душой хотел быпринять на себя её страдания, но как?! Ион, чуть неплача от бессилия, как-то помочь ей, смотрел ей в глаза и шептал - «Держись милая! Держись изо всех сил! Неможет ведь это продолжаться целую вечность! Ещё чуть-чуть и эта треклятая водная карусель прекратится! Если ты отпустишь эту чёртову скалу, тебятут же унесёт поток…. Тогда я…тогда я тоже перестану сопротивляться и сам брошусь за тобой… в эту чёртову круговерть. Клянусь!».
Часа через полтора, показавшимся ему вечностью, поток, низвергающийся изпереполненного из-за многодневного ливня озера, резко пошёлна убыль, и Мигель понял, ему неимоверно повезло – он останется жить! Он посмотрел нанаходящихся рядом снимлюдей, таких же мокрых, облепленных грязью и дрожащих. Наихлицах: лицах трёх мужчин и двух женщин, бледных от страха и холода, появилась, наверное, как и унего, слабая улыбканадежды. Они тоже поняли – в этот раз стихияпощадила их!..
Мигель выглянул из-за скалы, чтобы убедиться, что им ничего неугрожает, а затем, ослабив судорожно сжатые пальцы, обернулсяназад. Сквозь пелену мелкого, словно просеянного через сито, дождя, были видны только огромные,перемешанные с вырванными с корнем деревьями, валуны. Тольдерия (деревня), расположенная в семистах-восьмистах ярдах ниже,где проживал он и его родственники, исчезла, словно её никогда и не было, с лица земли. Он, и эти мокрые, дрожащие от страхалюди, остались одни.
Они были из одной деревни и знали друг друга очень хорошо, аИгнасио и Хуанитадаже были его ближайшими родственниками.
В их тольдерии, состоящей издвух споловиной десятков казуч (хижин из адобес – кирпичей обожженных на солнце),проживало около ста пятидесяти человек – считая стариков, женщин и детей. Всеонибыли потомками индейцев и испанцев, завоевавших их земли. Они жили тем, что обрабатывали небольшие клочки земли, пригодной дляпосадки маиса и картофеля, и разводили коз и Лам – горное животное, заменяющее и барана, и быка, и лошадь, способное жить там, гдене смог бы выжить даже мул. И всёэтоперестало существовать за каких-то полтора-два часа…
О, Виракоча! - ужасаясь, простонал Мигель. Ооо!
Если бы какой-то путник проходил в это время здесь, он ничего бы неувидел кроменагромождения камней и переплетённых корнями, переломанных, с ободранной корой, деревьев, тянущихсяязыком изгорного ущелья, да по бокам этой реки смерти, трупы погибших животных. И как бытщательно он не осматривался вокруг, он не увиделбы ни тщательно обработанных полей, ни казуч, ни людей.Одни лишь только грифы, несмотряна моросящий дождь, чувствующие за много мильприход смерти, кружились в воздухеи,посматриваявниз, готовились к кровавому пиру…
- Что с нами будет? – послышался чей-то дрожащий, совершенно не узнаваемый голос.
А другой, теперь ужеточно, мужской, ответил:
- Не знаю! Нужно спуститься наместо деревни, может кто-то остался в живых... Надо посмотреть и поискать.
- Кто может остаться?! – полувопросительно, полуутвердительно проговорил Мигель, ещё раз окидываявзглядом окружающеепространство. Разве невидите – деревни нет!Мы одни здесь…
- Всё равно нужно пойти и поискать! – настойчиво проговорилтот же, мужскойголос.
Теперь Мигель узнал его. Это говорил Родригес – двадцатипятилетний коротышка,сын кацика – старостыихдеревни и соперникМигеля во всём, даже в любви к Марии. Он, повернувшись к ней, пытался схватить её за руку, аона, всё ещё бледная идрожащая от только что пережитого ужаса, смотрела вокруг ничегоне понимающими глазами и только две слезинки, а может быть это были капли дождя, скатывались по её щекам.
Мигель, не произнеся ни слова, повернулся и пошёл не вниз, прямо кдеревне, а в сторону. Все, кроме Родригеса, потянулись заним. По колено в жидкой грязи, обходявалуны, а кое-где, оскальзываясь, перескакивая с одного на другой, он упорно продвигался в сторону от скалы.
- Эй! - услышал он сзади голос своего соперника, - вы что, ослепли? Зачем за ним пошли? Деревня внизу!
- Выберемсяиз грязи, тогда ипойдём вниз, – выдираяноги из жидкой глинистой каши,и шаг за шагом продолжаяпродвигаться вперёд, даже необернувшись, ответилМигель, и добавил, - если идти вниз, то мы можем поломать ноги…
С трудом преодолев препятствие, вышли к полосе кустарников и, не сговариваясь, разделились, чтобывыжать промокшую насквозь одежду.
Дождь, казалось, почувствовал, что людям теперь он не страшен, перестал сыпать с неба, авскоре среди туч появились просветы. В воздухе потеплело. Окоченевшие от долгого пребывания вводе, но живые, страдальцы наконец-то могли хоть немного согреться. Холод начал понемногу покидать их тело, адрожь уменьшаться.
Мигель, чтобыпоскорее согреться, стал подпрыгивать на месте и похлопывать себя ладонями. Это помогло. Вскоре он почувствовал, что его мышцывновь могутработать, а боль изнихушла. Тело, от энергичных движений и похлопываний, постепенно разогрелось и надуше стало как-то веселей.
Правда, нужно идти к деревне,мысленно вернулся он к предложению Родригеса. Может, действительно, кто-то уцелел, хотя… и он ещё раз посмотрел в сторонутольдерии – нет, это совершенно невозможно.
В ожидании пока его односельчане: муж с женой – Игнасио и Хуанита, а также Родригес, Хосе и шестнадцатилетняя,большеглазая Мария, будут готовыпродолжить путь, он непроизвольно стал думать о ближайшем будущем оставшихся в живых людей и о своём тоже. У них нет крованадголовой, нет одеждыи,главное, у них нет продуктов, а если бы они дажебыли, нет огня, чтобы разжечь костёр и приготовить хотябымало-мальски съедобную пищу. Хорошо ещё, что у мужчин есть мачете. Спать, конечно, придётсяна сырой земле, завернувшись в мокрые, пока не высохли, пончо.Сколько времени они выдержат такие условия жизни? Неделю? Две?.. Адикие собаки?.. Сейчас их здесь нет. Куда-то ушли, но они в любоевремя могут вернуться!Что, тогда?.. Дажепредставить страшно!..
- Пошли, что ли! – вывел его из задумчивости голос Игнасио, мужа егодвоюродной сестры – крепко сбитого парня, ростом не менее шести футов и очень сильного.
Вот так всегда, вздрогнув от неожиданности, подумал Мигель об Игнасио. Подойдёт так тихо, что даже шагов неуслышишь. Не зря про него говорят, что онлучший охотник. Мне бытак научиться ходить.
Все уже были готовы к движению, и Мигель последовал за Игнасио. Так,цепочкой, они идвинулись вниз, к несуществующей теперь деревне.
Продвигались молчаливой группой, лишь изредка слышалось, как кто-нибудь чертыхался, продираясь сквозь колючий кустарник. Прошли ярдов четыреста-четырестапятьдесят, а слева, всё,тоже: сухая рекаиз камней, стволов деревьев с обломанными ветками и ободранной корой, но только здесь онабыла раза в два шире. По-видимому, поток наравнинном месте расширился, уперевшись в селение, как встену, а затем, сметя егосо своего пути, помчалсядальше. Чтодля него каких-то два-три десятка казуч из глиняных кирпичей? Вместе – землетрясение и освободившийсяиз природой созданного заточения, стремительный, разрушающий кактаран всё, что может встретить на пути водныйпоток - эта мешанинаиз деревьев, камней, трупов и глины, за какие-то мгновенияразрушили всё то, над чем человек трудилсянеодин день.
Не останавливаясь, осиротевшие и голодные, они всё шлии шли, и не было впереди ничего, кромесмерти и разрушения. То тут, то там виднелись трупыпогибших животных и облепившие их как мухи грифы, небоявшиеся бредущих людей иуже приступившие к трапезе. Для них это был день праздника, а длянескольких, оставшихся по воле Виракочи в живых, человек – день скорби и стенания.
Дойдя до разрушенной деревни, они приступили к поискам. Как ни напряжённоне прислушивались они к тишине уходящего дня, какни всматривались они, ничего, кроме клёкота стервятников не было слышно и невидно. Ни одного человеческого голосавзывающего о помощи или хотябы стона неуслышали они. Вокругвитала только смерть!
Развалиныдеревни стали общей могилой длявсех: мужчин, женщин, детей!Погребённыепод грудой камней и деревьев, они хорошо были укрыты от голодных хищников и прожорливых стервятников.
- Ооо! О,Виракоча!.. Неужели никто не смог спастись?! – обхватив голову руками и плача, спросила Хуанита у того «Кто Вышевсех». Неужели мои отец, мать, сёстры и братьяпогиблитакой страшной смертью? Инти, дай им место в своей обители!Они своей праведной жизнью не заслужили, чтобытыотправил их в Око-пака и подверг их души голоду и холоду…
- Хуанита!Перестань рыдать. Всемы в руках Виракочи! – стал успокаивать её Игнасио. Теперь нужно думать о живых…
- Верно он говорит, -подал голос Хосе, вытянувшийся до пяти с половиной футов, худой донельзя, тринадцатилетний брат Марии.
Он стоял рядом ссестрой и, держа её за руку, независимо, каквзрослый, исподлобья посматривал навсех. Казалось, он всем своим видом хотел продемонстрировать свою готовность и решительность защищать сестру от любых невзгод.
Мигель, сначала удивился,а потом понял - Хосе пытаетсятаким образом успокоить сестру и скрыть свой собственный страх перед неизвестным будущим.
Ну, что же, он правильно делает – решил Мигель. Такдолжен поступать любой мужчина в сложной ситуации. Ему тринадцать и если быне гибель деревни, через пару лет он быпрошёл испытание наюношескую зрелость, и поднялсябы наодну ступень к взрослости и праву голоса при принятии обществом решений …
* * *
… Пока светло, давайте спустимсяярдов на пятьсот, предложил Мигель посленебольшого раздумья. Может, всё-таки, найдём кого-нибудь, а нет – значит, действительно, все погибли. Крометого нам, в ближайшее время, необходимо подумать об укрытии на ночь.
- Пошли, - проговорил Игнасио и согласно кивнул головой, как быподтверждая правильность предложения.
- Кудапошли?! – закричал Родригес.Все погибли! Я голоден и вы, все -тоже! Я знаю! Яникуда не пойду!..
- Как хочешь! – равнодушно согласился Игнасио, и добавил, - сидя здесь тывсё равно едыне найдёшь и незащитишьсяодин от диких собак. Догоняй!..
И, больше не сказав ни слова, повернулся и широкими шагами стал догонятьушедших вперёд односельчан.
Шли не очень быстро. Давала о себе знать накопившаясяза день усталость, да и голод всё больше и большетерзал путников. Хорошо хоть водабыларядом. Онине страдали от жажды. Небольшие лужи и водоёмчики, образовавшиеся в заторах камней, обеспечивали их водой.
Мигель внимательно посматривал по сторонам, надеясь увидеть хоть что-то съедобное, но покабезрезультатно. С этой стороны каменной реки их деревня, бывшаядеревня, поправил он себя, не обрабатывалаземлю. Здесь была сплошная скала и ни клочка пригодной дляпосевов земли. Сюда,из-за отсутствия какой-либо растительности, даже козыне убегали, чтобы попастись. А вот «Холинас» -опаснейших гадюк, от укуса которых менеечемчерез час погибает даже бык,здесь плодилось множество. Находясь здесь, человек рискует быть укушенным и ничто -никакие травы, никакие заговоры не смогут спасти его от неминуемой смерти.
Мигель, совершенно случайно, не подумавши, аможет быть, в силу страхаперед стихией и заторможенности ума от холода, вывел людейне на ту сторону от скалы. А они, тоже от страха и помрачения рассудка, не задумываясь, последовали за ним.
Сейчас, ведя за собой уставших, голодных людей, он казнил себяза недальновидность и невозможность как-то исправить положение. Выйди они на противоположную сторону, они, хотябы были обеспечены сырым картофелем, а так…
Переживания Мигеля прервал раздавшийся сзади громкий вскрикМарии. Он резко обернулся и увидел, как она, наклонившись, рассматривает свою ногу. Лицо еёбыстро начало бледнеть, глаза и так огромные, округлились, и она, переводя взгляд с одного спутника на другого, испуганно закричала:
- Меня укусила гадюка! Помогите!!!
И столько страхабыло в еёлице, что Мигель, ни секундыне раздумывая, недумая о последствиях, в два огромных прыжка оказался рядом с ней. Быстро уложив её навсё ещё не просохшую от дождяземлю, он наклонился кранке на ноге. Капелькакрови скатывалась по её изящной щиколотке. Наклонившись ещё ниже, онприпал ртом к месту укуса и бесстрашно началвысасывать яд, попеременно сплёвывая кровь изо рта…
- Дай посмотрю! Услышал он, и тяжёлая рука Игнасио легла ему наплечо. Приподняв голову,Мигель увидел – все собрались вокруг них, у всех были побледневшиелица, и все они стревогой, явственно проступившей налицах, наблюдали за егодействиями.АМария, своими изумительнымиглазами и затаив дыхание, снадеждой смотрела нанего.
Игнасио всего лишь мгновение рассматривал кровоточащую ранку на ногедевушки,затем, выпрямился идовольно спокойным голосом произнёс:
- Это не укус гадюки. У гадюкидва ядовитых зубапобокам челюсти, а у тебяМария, ранка одна и, хитро усмехнувшись, добавил, - думаю, это кто-то другой, нотолько не гадюка,укусил твою красивую ножку, Мария.
От слов Игнасио у всех стало легчена душе. Это Мигель понял по вырвавшемуся у стоявших вокруг односельчан, вздоху облегчения. АМария, резво, какВигонь (дикаякоза - стройная и изящная), поднялась сземли и, взяв Мигеля заруку, долго-долго смотрелаему в глаза, и столько в еёвзглядебыло тепла, благодарности и любви, что он, от смущения, даже слегка покраснел.
- Нечего на него с такой нежностью смотреть, - с улыбкой произнесла Хуанита.Мы и так все знаем о ваших нежных чувствах.
- Что тыговоришь, Хуанита, - и, с порозовевшим от смущения лицом, Мария спряталась за спину Мигеля.
Развернись в это мгновение Мигель назад, онувидел бы, какпри словах Хуаниты сжались кулаки,и побледнело лицо Родригеса. От простого соперничествамежду двумя претендентами налюбовь Марии не осталось и следа. УМигеля появилсявраг! Враг – злобный, завистливыйи коварный. Его ненавидящий, холодный взгляд, готов был испепелить Мигеля.
Ох, Мигель, Мигель!Страшного врагаты себе, не думая, не гадая, нажил! Такого же страшного и безжалостного, какгадюка Холинас!
Но он ничего этого не знал и не видел и поэтому, повернувшись, взял Родригеса заруку и, считая его своим другом, произнёс:
- Пошли, Родригес. Время идёт, а мы ещё не закончили осмотр местности.
И все двинулись за ними.
Прошли они неболее двухсот ярдов, как услышали – изнагромождения деревьев и валунов раздаётся какой-то звук. Этот звукнапоминал человеческий стон. Всебросились в направлении звука-стона, но ничего не увидели. Вокруг были только стволы деревьев сперекрученными, переломанными ветвями, да скользкие, облепленные грязью, камни…
- Стойте и не шевелитесь! – подал голосХосе. Я что-то слышал вот здесь! И онуказал пальцем надерево, лежащеенесколько в стороне от других.
Все остановились и, повернувшись, кудапоказывал пальцем Хосе, прислушались. Через мгновение послышался стон человека…
- Он здесь! Он здесь! – взволнованнозакричала тоже отчётливо расслышавшая стон, Хуанита, ипоказала рукой навершину дерева - изломанную, искорёженную и зажатую между других деревьев, таких же изломанных и искорёженных.
Мигель, Хосе, Игнасио и Родригесбросились в направлении, указанном Хуанитой.
Но не сразу им удалось добраться до цели. С трудом пробираясь между хаотичнолежащих камней, перелезая через валявшиесяв беспорядке деревья и крупные ветки, прорубая дорогу мачете, они медленно, но упорно продвигались вперёд. Минут черезпять-восемь они уже совсем близко, явственно расслышали человеческий стон…
- Осторожнее машите мачете, -предупредил их Игнасио. Он здесь, близко, где-топеред нами, вы можете его поранить.
Первым своего соплеменникаувидел Родригес, вернее, невсего человека, а только егоногу, прижатую стволом дерева к огромному валуну. Пострадавший был весьнакрыт ветвями и, скореевсего, немог дажепошевелиться…
- О, Инти! Помоги ему продержаться ещё немного, - пробормотал Родригес,осторожно отсекая следующую ветку от ствола и отбрасывая её в сторону.
- По-мо-ги-те! – услышали спасателираздавшийся из глубины ветвей слабый голос.
- Мы сейчас! Мы сейчас! Потерпи немного! – жалобно приговаривал Хосе, стараясь аккуратнее обрубать ветви.
Они так торопились освободить пленника стихии и, может быть, дажераненого, что пот началструиться по их лицам. Первым выдохся Хосе. Он, тяжело дыша, перестал махать тяжёлымножом и присев на кучу отрубленных веток, ладонями смахнул пот слица и жалобно произнёс:
- Всё! Хоть убейте, но я большене могу, честное слово.
И в голосе его прозвучалатакаягоречь и обида на свою слабость, что всем стало жалко этого мальчика, совсем ещё ребёнка, старавшегося изо всех своих сил походить на взрослого.
- Ты не переживай, - пожалел его Мигель. Отдохни, пока мыне перерубим стволпополам. Здесь местахватает только надвоих. -Вот и Родригес тоже отдохнёт. Смотри, как он устал, даже качается, - успокаивал он мальчика, желая показать, что Хосеничуть не слабееих, взрослых.
Они вынуждены были разделить дерево пополам. Их сил на то, чтобы освободить человека, прижатого огромным стволом с корнем и ветвями, даже если им помогут девушки, никогда быне хватило. Толщина деревадостигала двух-двух с половиной футов, и весить оно могло никакне меньшетысячи пятисот-тысячивосьмисот фунтов, а то и больше.
Мигель и Игнасио рубили дерево, ударяя мачетепоочереди. Под ударами больших, тяжёлых ножей, в разные стороны, посверкивая белизной в лучах прорывающегося сквозь просветытуч, солнца, как бабочки, летели щепки. Но и они, молодые и сильные мужчины тоже, в конце-концов, выдохлись…
- Ты, как там, ещё живой? – поинтересовался прерывающимся от усталости голосом Мигель у пострадавшего. Держись! И, чтобыподбодрить того, пообещал - совсем немного осталось, ещё чуть-чуть.
Тот в ответ только промычал что-то нечленораздельное.
- Ещё живой! – повернувшись кдевушкам, сообщил он. Скоро ваша помощь потребуется. Готовьтесь!
Немного отдохнувшие Родригес иХосе, заменили уставших лесорубов. Яростно круша сопротивлявшеесяихнапору дерево, они, наконец-то разрубили его пополам. Стоявшие, почти рядом девушки, подняввзоры к небу, зашептали – «Спасибо тебе, Лучезарный и Милостивый Инти, что не дал умереть человеку в муках!» И бросились помогать мужчинам…
- Спокойно, девчонки! – попытался охладить их пыл Игнасио. Ваша задача – аккуратно вытащить пострадавшего из-под веток,и то после моей команды. Поняли, надеюсь?
- Мы поняли! Поняли! Не маленькие…
- Так. Ребята! Без суеты! Беритесь за эту половину ствола и все вместе, по моей команде… раз,два, вв-зя-лии! Родригес! Держи крепче и не ленись!..
- У меня руки скользят!
- Перехватись, только быстрее! Мы пока подержим!.. Опускать нельзя!..
- Ну, ещёраз, в-зя-ли!
Напрягшись так, что мышцыготовы были вот-вот лопнуть, четверо мужчин приподняли отрубленную половину деревавместе с оставшимися нанёмветками.
- Хуанита! Мария! Осторожно, но быстро, попытайтесь вытащить страдальца из-под дерева! Да осторожнее! Око-Пака!!!
Девушки, схватив односельчаниназаруки (повезло ему, что руки у него были целы, атобы они оторвали их у него), потащили того из-под дерева.
Неожиданнооноткрыл глаза, громко вскрикнул, и тут же его головапоникла…
- Тащите, тащите! – закричал Родригес. Теперь всё равно! Ябольше не могудержать!..
И, только ноги пострадавшего оказались на свободе, руки мужчин ослабели идерево, зашумев оставшимисяна нём ветвями, упало на своё староеложе.
Мигелю даже показалось, что оно облегчённо вздохнуло, улёгшись на старое место.
Девушки, обхватив спасённого с двух сторон, аккуратно, стараясь непричинить емувреда, потащили его, выбирая путь между камнями и лежащими в беспорядкедеревьями. В некоторых местах им пришлось, меняясь местами, перетаскиватьлежащего без сознаниямужчину через валуны и валявшиеся деревья. Для их слабых женских сил он был достаточно тяжёл. С большим трудом им удалось дотащить его до более-менее свободного места и из последних сил опустить на землю. Тяжело дыша, они присели отдохнуть…
- Ты знаешь, кто это? – спросила Мария, внимательно рассматриваямужчину.
- Да, его всезнают! – ответила Хуанита, поморщившись, и отвернувшись от спасённого мужчины, стала смотреть в сторону приближающегося мужа.
- Ааа, я узнала его! Это… это Сильвио! Он живёт на нижней стороне деревни.
- Да. Он шьёт всем мокасины и разныетампояса, ножны и упряжь для лам.
- Вспомнила! Он и мне мокасины шил. Правда, давно…
- Мария, ты, что это в воспоминанияударилась? Давай, вставай! Понесли дальше… ох и тяжёлый жеон! – пробормотала Хуанита, пытаясь поудобнеевзяться зараненого. Мария, держи крепче, неотпускай, а то уроним!
На помощь к девушкамподоспели мужчины.
- Хуанита, дай-ка я сам! – И Игнасио, наклонившись, как ребёнка подхватил лежащего без сознания раненогомужчину на руки и двинулся в сторону от каменно-деревянной реки.
Остальныедвинулись заним.
* * *
Выбравшись к кромке теперь не страшного потока, Игнасио положил спасённогона ровное место и приступил к осмотру. Он быстро и уверенно ощупал его и, видимо придя к какому-то решению, задумчиво покачал головой, а затем, посмотрев на стоявших в безмолвном ожидании и наблюдавших за его действиями людей, начал давать указания:
- Мария, сходи и попробуй в чём-нибудь принести воды, аты,Родригес,пойди, выбери среди поваленных деревьев ровную ветку, лучше пару, длинной около пяти футов. Хорошенько очисть от сучков и принеси мне. – Слышишь, Родригес! Тебе говорю! И, смотри, чтобы были обязательно ровные, без веток и сучков. У этого парня, кажется, в двух местах сломана нога. А вы – Мигель, Хосе и Хуанита, постарайтесь найти среди валунов и деревьев достаточно ровную площадку, чтобы мы все, и раненый тоже, могли в ней поместитьсяна ночлег. Незабудьтеобложить вокруг камнями и ветками. Скоро ночь! Нам нужно укрытие.
Каждый, получив своё задание, быстро принялся за работу. Всепрекрасно понимали, чембыстрее управятся с порученным делом, тем безопаснее пройдёт ночь.
Мария, не найдя подходящей посудыдляводы, просто принесла её вруках, сложенных ковшиком…
- Лей потихоньку ему в рот! – приказал Игнасио, и осторожно попытался разомкнуть раненому плотно сжатые зубы. Когдаэтоему не удалось, он вставил находящемуся вбессознательном состоянии мужчине, между зубов кончикмачете, при этом плотно держа его голову другой рукой.
Мария, уже успевшаявовторой раз принести воды, быланаготове.
- Лей!
Когда водапопалараненому в рот, он пошевелился, а потом, сам раскрыв рот, начал с жадностью глотать целительную влагу. По-видимому, его давно терзала жажда, и Мария ещё несколько раз приносила воду. Получив такнеобходимую емувлагу, раненый, придя в себя, открыл затуманенныеболью глаза. Он долго всматривался влица склонившихся над ним, а потом,видимо узнав людей, пришедших ему напомощь он, с трудом двигая пересохшими губами, прошептал:
- Игнасио, спасибо! Векне забуду твоей помощи! Я уждумал мне конец…
- Ты ещё попрыгаешь, старый ворчун! – ласково проговорил Игнасио. Ты лучше, если можешь, скажи, что у тебя болит?..
- Мне кажется… у меня, по-моему, сломананога. Такноет! Такноет!
- А большенигде, ничего неболит?
- Грудь немного. Когда воздух вдыхаешь.
- Я, думаю, у тебя, кроме ноги, ещё ипару рёбер сломано.
- Вот незадача. Как жемнебыть?
- Ничего, Сильвио! Живыбудем – непомрём! – и, усмехнувшись, продолжил, - сейчасРодригес принесётнам парочку ровненьких палок, вот мытебеногу ими и подремонтируем…
- Какой Родригес? Не сынли нашего кацика? - и
губы раненого иронически скривились.
- Ты бы поменьше болтал! – одёрнул его Игнасио. Ишь ты! Ожил!.. Лежи спокойно.
Раненый немного помолчал, апотом, также шёпотом, при каждом произнесённом слове непроизвольно хватаясь загрудь, спросил:
- Много наших уцелело?
- С вами – пока семеро, - ответилагрустно Мария.
Сильвио, прикрыв глаза, надолго замолчал.
Появился Родригес с более-менееровными палками и Игнасио приступил к ремонту ноги раненого. Мария, как могла, сталапомогатьему…
Игнасио быстро и ловко, обложив поломанную ногу деревяшками, замотал еёоторванным куском ткани от платья Марии и завязал узел.
Сильвио, стиснув зубы и закрыв глаза, терпел боль, но иногда, когда было совсем ужневмоготу, он издавал стон и скрипел зубами…
- Ну, вот!Через месяц нога срастётся, и ты будешь опять какновенький! – пошутил Игнасио, закончив работу.
- Спасибо тебе!
- Даа, не за что!Выздоравливай! – ответил он и стал смотреть в сторону разрушенной до основания, деревни…
- Игнасио!Мария! – послышался голос Мигеля, - куда запропастилсяэтот чёртов лентяй, Родригес? Нам одним не управитьсядотемноты!
- Родригес,Мария! Пошли! Надо помочь Мигелю.
Было ужесовсем темно, когда они, перенеся раненого, укрылись в импровизированной крепости.Голод всё настойчивеедавал о себе знать, а потом и холод. Покаони работали, он не донимал их, а сейчас!..
Сейчас я съел быдаже… Мигель на мгновение, прикрыл глаза и перед ним тут же предстал кусок поджаренного мяса ипечёная картофелина…
- Как есть хочется! – услышал он жалобный вздох кого-то из девушек.
- До утра придётся потерпеть, - начал их успокаивать Хосе, а утром…
- Утром придётсяперебиратьсяна другую сторону, поближе к огородам, -вступил в разговор, Игнасио, - может, нанаше счастье, не всё смыло, а сейчасотдыхайте! Утро вечерамудренее!..
Немного повозились, чтобы поудобнее устроиться нанабросанных толстым слоем ветках и, наконец-то, один задругим, притихли.
То с одной стороныимпровизированного лагеря, то сдругой, нет-нет, да раздавались тихие вздохи. Каждый из находившихсяздесь людей, случайно или преднамеренно пощажённых природной стихией (Богу об этом лучше знать), наверное, представил себезавтрашний день и задумался о своём будущем и, конечно же, у всех наумебылодин вопрос – что стало смоими родными: отцом, матерью, братьями и сёстрами?..
Мигель, задумавшись, сидел рядом сМарией, примостившейся у него сбоку и о чём-то еле слышно, вздыхавшей, и тоже думал о завтрашнем дне. Иногда вголову приходило воспоминание, как он помогал Марии избавиться от ядагадюки, и слабая улыбканежности к ней, ложилась на еголицо. Так, чувствуя рядом тепло девичьего тела он, смягкой улыбкой налице, и задремал…
Когдаего захватил в свои объятья«Морфей», он не мог вспомнить, но очнувшись и открыв глаза, понял, что спал крепко, без сновидений. Над головой, первозданной голубизной, сияло небо. Из-за горизонта, где говорят, есть большой-большой океан, появились первыелучики солнца. Они окрасили в бледно-розовыйцвет лежащую перед ним и уходящую до самого горизонтаравнину, поросшуютравой с кое-гдеторчащими древовидными мимозами. Лишь только полоса камней и вырванных с корнем, покорёженных, сперепутанными ветвями деревьев,портила этот вид, рассекая равнину почти пополам. И уходила, неизвестно на сколько сотен, а может быть и тысяч,ярдов, вдаль.
Приняв разные позы, вокруг него спали его товарищи по несчастью. Рядом,прижавшись кнему и сжавшись комочком, посапываланосиком Мария, и на лице её блуждали тени какого-то, по-видимому, приятного девичьего сна.
Постепенно, то один, то другой, лишившийся крова и своих близких, человек, потягиваясьи разминаязатёкшиемышцы, отходил ото сна и принималсябудить других. Непрошло и получаса, как всебыли готовы вступить в новый, неизвестно что обещающий им, день.
* * *
Как самый опытный человек и к тому жеохотник, Игнасио взял руководство жизнью маленького коллективана себя. Никто и не собирался с ним спорить и поэтому, когда он предложил провести Совет, все восприняли его слова, как предлог к обсуждению создавшейся ситуации и, естественно, предоставили ему право первым озвучить свои мысли.
- Мы не можем остатьсяна этой стороне, - медленно, подбирая слова, начал он. Здесь полно гадюк и совершенно нечем питаться, и продолжил: мы должны перебратьсяна ту сторону завала и перенести раненого Сильвио…
- Я не Сильвио, -неожиданно перебил его раненый. Я Матео-гончар! Сильвио –мой брат-близнец!..
- Ну, смотря навас с братом, не мудрено и ошибиться! - засмеявшись, перебила его признание Хуанита, - вы, как две капли воды похожи друг надруга…
Услышав её слова, мужчины заулыбались, аМатео, конечно же, никакой неСильвио, обиженно нахмурился:
- Смейтесь, смейтесь! Нас даже матушкаиногда путала – кто есть кто! А жёны… молчу, молчу. А то ещёбольше смеятьсябудете…
Эта,шуточная констатация факта жизни Матео, несколько изменилатональностьразговора. Все стали чувствовать себя более свободно, напряжённость и страх перед будущим несколько поубавились…
- Ну, посмеялись?.. А теперь… давайте посерьёзнее!
В голосе его появилась строгость, и он продолжил:
- На той сторонедолжен, хоть немного, остаться картофель, и дажеотсюда видно, уцелело немного кукурузы. Выкопаем картофель, наломаем початков кукурузы, и двинемся в сторону ближайшей деревни. До неё, насколько япомню, миль сто- стодвадцать. Матео понесём по очереди, на самодельных носилках. Дней за восемь-десять дойдём, если, конечно, ничего непредвиденного в дорогене случится.
- А, почему, именно здесь перебираться через завал? Давайте поднимемсявыше и прямо напротивогородовперейдём, -нарушив вековую традицию, перебил Игнасио, Родригес, - там намного ужепереход.
- Уже-то, уже. Только ты совершенно забыл о Холинас, - начал говорить Мигель, - и ещё: мы только вчера пришли оттуда…
- А, что гадюки? Они всегдаздесь были!
- Правильно!Ноопять же - ещё вчера земля была мокрой, и Холинас сидели по норам, и мы спокойно, или почти спокойно, смогли дойтисюда, а сейчас, они всевыползли погреться насолнышке. Я полчаса назад уже видел несколько штук. Теперь понял,почему, мыбудем перебираться здесь?
Родригес выслушал реплику, насупив брови и, по-видимому, обидевшись, отвернулся от Мигеля.
- Мигель прав! – поддержал его Игнасио. Будем перебираться здесь.
Мигель знал, что переход будет тяжёлым, но чтобы до такой степени!Оченьтрудно было переносить раненого Матео. Несколько раз, вероятно, из-заихнеаккуратности, он вскрикивал и терял сознание. Приходилось останавливатьсяи,беспокоясь, как бы он не умер, приводить его в чувство. Потом опять начиналось лазанье-перелазанье через валуны и валявшиеся в беспорядке, деревья. А сколько раз им приходилось брать в руки мачете!
Наконец, их трудный переход завершился. От усталости повалились на землю кто, где стоял, а Матео вновь был без сознания. От их тел, валил пар. Они тяжело с хрипом, дышали.
Чутьотдохнув и отдышавшись, Мария, покачиваясь от усталости, собралась пойти за водой,ноеё остановил, Хосе:
- Сестра, отдохни! Я схожу и принесу воды.
И тринадцатилетний мальчик, через силу поднявшись, струдом переставляя ноги,пошёл выполнять своёобещание.
Мигель, наблюдая замальчишкой, подумал, - это ужене ребёнок! Он за прошедшие сутки повзрослел на несколько лет. Он стал настоящим мужчиной и принял на себя ответственность за сестру.
Немного передохнув и восстановив дыхание, двинулись дальше. Впереди грустной кавалькады сраненым Матео на руках, шёл Игнасио. Непроизвольно выстроившись гуськом – Хуанита, Родригес, Мария иМигель с Хосе, они быстрым шагом продвигались в сторону огородов. Их подгонял голод. Шли молча - никто не мог говорить от усталости, никто не хотел тратить энергию на разговор.
* * *
Взор Мигеля, как и вчера, неудержимым магнитом притягивало к себе появившеесяотверстие вгоре, находящееся от него сейчас неболее чем в милеОнчасто посматривал в ту сторону, пыталсяпредставить себе, какдавно оно существует доселе скрытоеотглаз людей и, что за ним может находиться?..
А пока, в силу сложившейся ситуации, он был не в состоянии удовлетворить своёлюбопытство, поэтому, автоматически переставляяноги, задумался об их пути к спасению. Представив, каким лишениям подвергнутся они напути кдалёкой от них деревне с раненым Матео на носилках и двумя девушками, он понял – задесять дней, как обещает Игнасио, им ни за что недойти.Хорошо бы уложиться в пятнадцать, а то и вдвадцать. Пампасы полныдиких животных, а у них никакого оружия, кроме мачете, нет. А что сделаешь ножом против своры, например, диких собак или не дайбог… волков.
- Мигель, ты о чём задумался? -прервал его размышления Хосе, осторожно дотронувшись до его локтя. Отомже, что и я? О нашей жизни?
Мигель, приостановившись, лишь на одно мгновениезаглянул ему в глаза и увиделтам плохо скрываемую тревогу и одновременно, вопрос и надежду, что всё длянихзакончится благополучно!
- Да, Хосе! Ядумал о нашем пути отсюда и решил…
Что решил, он так и не сказал мальчику, потому что это решение шло в разрезрешению Игнасио и неизвестно ещё, как к этому отнесутся остальные. Поэтому, чтобы не отвечать, он произнёспервое, что ему пришло в голову:
- Хосе, давай поторопимся!Мы и так отстали от остальных. Да, помоги сестре!Поддержи её. Онаженщина и ей труднее преодолевать препятствия, встречающиесяна дороге жизни.
- Хорошо, Мигель! – и, немного помолчав, добавил, - я был бы очень рад, Мигель, если бы Мария вышла замуж за тебя, а неза этого противного Родригеса!
Сказав это, он чуть покраснел и, отпустив локоть Мигеля, побежал догонять сестру, ушедшую, вместе с остальными вперёд.
Мигель хотел того же, но немог же он в этом признатьсябрату Марии… хотя…
Через десяток минут они были на огородах, засаженных картофелем и кукурузой.
Девушки, а вместе сними и Хосе, быстрым шагом пошли в сторону растущей небольшими участками, кукурузы, а мужчины, ножами и руками начали выкапывать почти созревший картофель.
Через некотороевремя раздалсяневнятный голос Хосе. Он что-то говорил, по-видимому, снабитым кукурузой ртом. Мигель прислушавшись, различил несколько нечленораздельных слов:
- Кукурузы… вам… принести? А затемещё какое-то бормотание…
Чтобы нерасшифровывать услышанную абракадабру, Мигель просто крикнул:
- Неси, неси! Мытоже хотим, положить в рот что-нибудь съедобное, подумав при этом - что ещё может принести Хосе, если не кукурузы?
И, действительно, тот примчался, держа в подвёрнутом пончо, десятка два кукурузных початка.
Четверо мужчин, одиниз которых был серьёзно ранен, отряхнув руки от налипшей земли и кое-как обтерев их о штаны, очистили початки и вонзили зубы в почти уже созревшиезёрна.
Перемалываякрепкими зубами, как жерновами, кукурузу, Мигель наслаждался её вкусом, а набежавшаяпри этом слюна,помогалаглотать пищу. Должно было пройти не менее двадцати минут, покажелудокне оказался наполненным, и не ушло чувство голода. Только тогда Мигель перестал работать челюстями и блаженно вздохнул. Облокотившись локтем о землю, он решил немного отдохнуть, но ему недалИгнасио, почти над самым ухом прокричав:
- Девушки! Идите к нам! - и помахал им призывно рукой. Вместепередохнём.
Когда те пришли и уселись, а затем, по привычке, принялись выщелушивать зёрна из принесённых с собой кукурузных початков, мужчины подсели к ним и собрались поговорить, о том о, сём. Именно такого момента Мигель ждал с нетерпением, и именно сейчас он решил, что настал самый удобный момент чтобы озвучить своё предложение, которое он, идя со всеми, обдумывал, и которое (он так верил) будет принято. Подняв руку дляпривлечениявнимания к себе, волнуясь, начал:
- Я вот о чём, - на мгновениеоностановился, подумав – прав он или всё же ошибается - а потом решил, нет – он прав! Он не ошибается!..
Его товарищи по несчастью, удивлённые, слюбопытством посмотрели нанего, одновременно повернув головы в его сторону.
И уже уверенно, не останавливаясь и не сбиваясь, Мигель продолжил:досамой ближайшей кнамТольдерии, как вы знаете, неменее ста миль и всепопампасам. При переходе через них путникидолжны быть готовы к самым разнообразнымнеожиданностям, вплоть до встречи сдикими собаками, а ещё… он немного помедлил, вспоминая рассказы стариков проделавших такой путь, незабывайте, нас ждёт переправа черезБольшую реку, кишащую аллигаторами. И, чтобы егоне перебили и дали до концавысказаться, зачастил: мыбудем не одни, а с раненым Матео на руках, Это усложнит нашпуть и не позволит достаточно быстро передвигаться.Кроме того, у нас нет арбалетов, амного ли сделаешь с одними ножами?..
Мария, сидящая напротивМигеля, от удивления инепонимания егомысли, даже пересталавозиться с кукурузой и переводилавзгляд с одного надругого.
… Я предлагаю, и какперед прыжком в обжигающую, ледяную воду горногоозера, набрал полную грудь воздуха и с маху выдал:
- Я предлагаюменя и Матео оставить здесь, вдвоём.
Услышав, его предложение, всезаговорили разом, а Родригес, так прямо и сказал, что он ненормальный и, что только сумасшедший мог додуматьсядотакого решения.
- Вы дослушайте меня! -пытался Мигель продолжить свою мысль. Я ведь дело предлагаю!.. Но никто его не слушал. Каждый пытался доказать невозможность егоплана. Наконец он невыдержал и крикнул:
- Вы из какого племени, мужики? Из племени соек, что ли?Стрекочите, как… онхотел сказать, бабы, но постеснялся и только махнул рукой…
Шум моментально стих и все,вновь повернувшись кнему лицом, устремили нанего хмурыевзгляды.
- Продолжай! Извини, нас,но твоё предложение настолько неожиданно, что поневолепризадумаешься, -нарушил молчание, Игнасио…
- Так, вот! Я сейчас сбегаю вон к той горе соткрывшимсяотверстием в ней… вот там, видите? – он показал рукой, гдеоткрылось отверстие. До него отсюда небольше мили. Я посмотрю, пригодно ли оно для жилья, если да, то мы перенесём в него Матео, авы,завтра, налегке двинетесь в путь и дней за пять, а может быть зачетыре, доберётесь до Тольдерии. Отдохнётедень, и кто-нибудь извас, лучше, конечно, Игнасио, хорошенько вооружившись и взяв мулов, приедет за нами. Считаю, так будет быстрее и во много разбезопаснее!..
Наконец-то высказавшись до конца, он вздохнул и стал ждать, что ответят ему сидящие рядом сним односельчане.
А они молчали. Долго молчали, вероятно обдумывая его столь неожиданное предложение. Как бытамни было – то, что предложил Мигель, было рациональнововсех отношениях, кромеодного – сможет ли он, в одиночку, к тому же с раненым Матео заплечами, продержатьсядней девять-десять, максимум пару недель? Нерешён вопрос и сукрытием. Хорошо, если в горехоть небольшая, но пещера. А если это просто щель?.. В таком случаеего предложение неприемлемо и он пойдёт вместе со всеми. А там, будь, что будет!..
Мигель смотрел на них и представлял весь ход мыслей своих соотечественников.Онродился, вырос и возмужал среди них, и поэтому всё, что они могут высказать против его предложения, он знал наперёд. Но он, такжезнал - они согласятся!Онидолжнысогласиться!
Матео, как самый старший среди них, началтихим, но твёрдым голосом, первым:
- Мигель хорошо придумал. Давайте сделаем так, как он предлагает. Я, за егопредложение!
Остальные, молча, не сказав ни слова, лишь только покивали головами в знаксогласия, но как-то неуверенно. В их глазах проскальзывало сомнение в правильности выбранного решения. Особенно это было заметно во взглядеМарии, но она, как и все промолчала.
Мигель собрался ужподниматься и приступать к исполнению своего предложения, кактишину нарушил голос Игнасио:
- Давайтерешим так!Пусть Мигель сходит и посмотрит – есть ли там место, чтобы укрыться с раненым. Если есть, он нам подаст знак!Мы же, пока будем запасать надорогу картофель и кукурузу. Переночуем, а утром…доутра, каждыйрешит, как ему поступить.
Все, опять молча, закивали головами, но в их движениях появилось какое-то, невысказанноевслух, чувство облегчения, казалось, с их плеч сняли груз, а у Марии,так даже улыбкапроскользнула налице.
* * *
Через десять-двенадцать минут быстрой ходьбы,Мигель приблизился к отверстию в скале. Оно располагалось футов на пять, пять с половиной выше от уровня земли и имело форму вытянутого вверх овала. Осторожно приблизившись к нему,онс опаской заглянул внутрь отверстия. Вначале, со света, он ничего не смог рассмотреть, апотом, глаза привыкли и он, в полумраке, увидел: во-первых, сразу от входатянулсякоридор,длинной футов десять-двенадцать, а за ним пещера. Пещера, насколько смог он рассмотреть, была пуста и никто или ничто, не мешало людям занять её, а во-вторых – еёразмеры… её размерыбыли достаточны, чтобывместить в себяне менеедвух десятков человек…
Всё ещё с опаской, Мигель ухватился за край отверстияи,слегка подпрыгнув, влезвнутрь. Осторожно, готовый клюбой неожиданности, он двинулся по коридору, азатем, вошёлв пещеру - основное помещение. В пещере было сумеречно. Казалось, онаосвещается идущим отовсюду слабым голубовато-серым светом, но найти его источникглазами Мигель так и не смог. На всякий случай он обошёлвсюпещеру - вдруг где-нибудь в углу спряталась гадюка или ещё какая-нибудь гадость? Но пещерабыла совершенно пуста и он, успокоенный пустотой и царящей тишиной, продолжил её исследование.
Удивительная это была пещера. Почти прямоугольной формы,длиной приблизительно футов тридцать-тридцать пять и шириной – около двадцати пяти футов. Она имела ровные, чуть сужающиеся к верху, гладкие стены и скруглённыеуглы. В общем, помещениебылопохоже наусеченную пирамиду.
Стены были до тогогладкими, что казались отполированными и они излучали тепло, но откуда шёл подогрев, Мигель определить не смог. Высотапещеры была такова, что терялась в сумеречном освещении и Мигель, дажеприблизительно, не мог назвать её величину.Пол пещеры был посыпан тонким, толщиной неболее половины дюйма, слоем чуть розоватого цвета песка и Мигель, нагнувшись, даже набрал полнуюгорсть, чтобылучше рассмотреть его. Затхлости воздуха, а это первое, на что он обратил внимание, совершенно нечувствовалось. Мигель дажемогпоклясться, чтовоздух здесь имеет такой же запах, как пахнет он после грозы. Иещё, на что обратил он внимание – в пещере было совершенно сухо и достаточно тепло.
Удивлённый и одновременно восхищённый, он ходил по пещере, прикасался к стенам руками, а в голове его нет-нет, да мелькаламысль-вопрос: кто сотворил такоечудо и почему никто из древних стариков их Тольдерии ни разу не рассказал о ней, или хотя быне намекнул о её существовании?..
Не найдяответа на свой вопрос, он решил заняться им позже, а сейчас… ну, чемне жильё?! – не сдержавшись, восторженно прокричалМигель и бросился наружу, чтобыпозвать остальных.
Пока группа спасшихсяпри катаклизмелюдей, неся на самодельных носилках раненого, продвигалась в сторону открытой Мигелем пещеры, он решил сотворить что-нибудь похожеена лестницу. Отрубив от валявшегосяпоблизости деревавершину толщиной в десять дюймов, укоротил еёдопяти футов и стал обрубать сучья, оставляя дюймов по пяти--семи у корня. Осмотрев своё изделие, он остался доволен. Чтобыиспытать творение рук своих, он приставил лестницу к стене и поднялсяпоней в пещеру, азатем неторопясь спустился вниз. Очень дажехорошаялестницаполучилась! – похвалил он себя. Днём пусть стоит, а наночь?На ночь можно будет затаскивать её внутрь, и ни одна собака кнамне залезет... Хорошо я придумал!
Пока Мигель сооружал лестницу, группа, возглавляемая Игнасио, приблизилась кпещере.
Мигель широким жестом, как хозяин, пригласил всех заходить, то есть заползать, поправилсяон, и чуть отступил в сторону. Оставив носилки с Матео снаружи, все,любопытствуя, полезли внутрь. Мигель, как первооткрыватель, с гордостью показывал свои «хоромы». Девушки, рассматривая пещеру, восхищённо ахали, а мужчиныцокали языками…
- Молодец Мигель! Хорошая пещера! – восторженным голосом выразил общеемнение, непосредственный каквсегда, Хосе.
А снаружи слышалось – ятоже хочу посмотреть! Затащите меня внутрь! А затем обиженно - оставили меняздесь одного, хоть пропадай! Тоже мне, односельчане…
- А, правда, мужчины! – подала голос Хуанита, - пещера прекрасная! Давайте затащим носилки. Пусть тоже полюбуется!.. Немного помолчалаи,со вздохом добавила, - я бы с удовольствием осталась в ней жить, прекрасная казуча. Повернувшись к мужу, поинтересовалась, - а ты, Игнасио?
Он, казалось, нерасслышав еёвопроса,или сделав вид, что не расслышал, ничего неответил. А ей так хотелось, чтобы он хоть как-то отреагировал на её слова.Ноон промолчал, и слёзы обиды повисли на её ресницах.
На следующее утро отдохнувшие и прекрасно выспавшиеся,все, кроме Матео,вышли из пещеры. Вечером, послегорячих споров было решено, что в путь отправится один Игнасио, как самый опытный и выносливый из них. Остальные останутся ждать его возвращения с мулами и пищейна дорогу, а такженадеялись, чтоонодин быстрее проделает путь по пампасам и, что этот путь, он проделает благополучно. К тому же они надеялись, что Мигель, Родригес иХосе смогут тем или иным способом, добыть огонь и обеспечить остающихся мясом.
Прощание
с уходившим Игнасио было недолгим, без напутственных слов. Только Хуанита, прижавшись к мужу, прошептала: «Ты ужбудь осторожнее вдороге, береги
себя и быстрее возвращайся».
Две девушки, оба
юноши и один, по сути, ещёребёнок, молчаливо смотрели как фигура
человека постепенно, всё дальше
и дальше удаляется от них. Только Родригес почему-то вёл себя странно.
Он был неспокоен, то и дело вздыхал, что-то шептал себепод нос, наконец, что-то решив для себя, сложил ладони рупором и закричал: «Игнасио, подожди меня!» – и, обернувшись к стоящим рядом товарищам, скороговоркой произнёс: «Я тоже пойду! Яне хочу здесь оставаться!» А затем: «Вдвоём безопасней, чем одному!» – и, взмахнув рукой словно прощаясь с остальными, бросился догонять уже почти скрывшегося извиду Игнасио.
Оставшиесябыли изумлены, дажене изумлены, аошеломлены предательством Родригеса.Мария и Хуанита вначале переглянулись между собой, а затем,повернувшись кМигелю, вопросительно посмотрели на него:
- Что это значит Мигель? – первой пришла в себя Мария. – Почему он убежал?..
Глазадевушек и Хосе смотрели на Мигеля. Он и сам в не меньшей степени был озадачен поступком Родригеса.Разумного объясненияне находилось. Ведь вчеравсё решили – кто, зачем и куда! И, вот на тебе, неожиданный поворот событий. И кудасорвалсяэтот полоумный?
В ответ на вопрос Марии, он только неопределённо пожал плечами, азатем, с расстановкой, растягивая слова, проговорил: «Что ж, ему лучшезнать!» - повернулся и, покачивая враздумье головой, направился к лестнице. Девушки и Хосепоследовали за ним.
Настроение у Мигеля испортилось. Друг, лучший друг оставил его! Пока Мигель собирался остаться один с раненым наруках – это как-то примиряло его, даже заставляло чувствовать себягероем, но когда всерешили остаться, ему, чего кривить, всё-таки стало легчена душе. Как-никак, а неодин на один сраненым…, к тому же ещё Мариябудет рядом.
Когда вместе – легче сопротивлятьсяневзгодам жизни. Атут, натебе! Такой удар под солнечное сплетение, и от кого? От друга! Ионобиженно, как маленький ребёнок, зашмыгал носом. Чтобы девушки, недай бог, не заметили его неожиданно пришедшей, слабости, он быстро поднялся в пещеру, но вместо покоя был встречен градом вопросов:
- Игнасио ушёл? А, что это вам говорил, Родригес? А, почему он…, а увидев вошедших девушек, Матео даже приподнялся налокте, -почему его нет свами? Ааа…?
- Сбежал твой Родригес, сынок кацика! – с презрением в голосе произнеслаХуанита. Завилял хвостом, как шакал и сбежал! Трус и подлец!
Ааа! Вот даже как! – и Матео откинулсяна импровизированную подушку, сделанную измолодых, тонких веток и травы. Этого надо было ожидать не сегодня,так завтра…
Мигелю показалось обидным, что его друга считают таким уж никудышним человеком и, не выдержав, он начал заступаться занего:
- Ну, чего вынапали нанего? Может он нам, наоборот, жизнь облегчить захотел? Унас и так мало еды, вот он и решил, наверное, избавить нас от одного рта!
Мигель говорил убеждая прежде всего себя, апотом других, но чувствовал – никто не верит его словам, и он только понапрасну сотрясает воздух. Так и незакончив свою речь, он надолго замолчал…
- Вот именно, на-вер-ное! – по слогам закончилаза него Хуанита изло сплюнула.
АМигель, усевшись на пол и оперевшись о тёплую стену спиной, прикрыл глаза и стал размышлять. Он, пока невыздоровеет Матео, самый старший среди них ився ответственность ложится на егоплечи. С чего женачинать свою деятельность, чтосамое первоочередное?.. И какопределить, что первоочередное, а что, нет?..
Его размышления прервал голос Хосе:
- Мигель, ты знаешь, сырая картошка и кукуруза, что-то не очень ласкают брюхо! Какты думаешь, сможем мыдобыть огонь?
- Вот ты и займись этим, - вяло посоветовал Мигель. Привыкай.
* * *
Он сидел, закрыв глаза, амысли, одна другой быстрее, проносились в его голове. Одно дело теоретически взять на себя руководство и ответственность, покадело недошло до претворениявсего этого в жизнь и другое – практически. Справлюсь ли я? – задал он себе вопрос. Ужесейчас, Хосе, своим вопросом о добычеогнязаставил его усомниться в своих возможностях, а что будет потом? В повседневной жизни? Даа! Просидев минут сорокмолча, он, наконец- то, успокоился и решил: плачь неплачь, а товарищи ждут помощи от меня. Значит? Значит, засучивайМигель рукава и берись задело!Слышишь, все притихли и с надеждой смотрят натебя. Они ждут от тебя не слабости, а мудрых советов и распоряжений. Неподведи людей, Мигель, ты же мужчина и ты должен помочь им в это трудное для них время, да и себе тоже!Онидоверили тебе свои жизни. Сделай так, чтобы они неразочаровались в тебе!
Укрепившись душой, Мигель встал и, обведя всех взглядом, заговорил уверенно и твёрдо:
- Хуанита и Мария, необходимо из ваших волос сплести лесы и изготовить из них петли дляловли мелких зверушек и, если получится, то и лесы для удочек - ловить рыбу в озере… надеюсь хоть сколько-то воды в нём осталось…
- Какэто, из наших волос? – одновременно возмутились девушки, - нам, что, отрезать косы?
- Если не хотитепомереть отголода, то да! – А ты, Хосе,- немного подумав, продолжил, -ты, Хосе, найди сухую-пресухую колоду и ровную сухую палку…
- Это ещё зачем? – снескрываемым любопытством поинтересовался мальчишка.
- А ты когда-нибудь слышал, как наши предки, индейцы, добывали огонь.
- Даа… и что? Мытожетак будем добывать?
- А почему бы нет? Они могли же, и мы, если очень захотим, тоже сможем. Ещё мы сделаем лук и заготовим стрелы длянего, как в старину…
- У-р-а-а! – закричал Хосе и от восторга захлопал в ладоши.
Девушки, видя,как радуется мальчик, весело заулыбались, а Матео со своегоместа, чтобытоже неоказаться не у дел, пообещал помочь им, сказав, что он будет заготавливать стрелы, но ему нужен материал и он надеется, что Хосе принесёт емудостаточно подходящих веток. А ещё, добавил он с серьёзным видом - как только янемного окрепну, я вам такую посуду сварганю!На тысячу миль ни у кого такой не будет!..
На этой восторженной нотезакончился разговор, и все принялись за порученную работу.
Прошло два дня, а они всё ещё питались сырой кукурузой и картофелем. Огонь никакне хотел загораться. У Хосе наладонях появились кровавые мозоли и Мигель, видя, как страдает мальчик, старался больше сам вертеть палку. Небольшой дымок шёл, а вот огня, даже с подложенной сухой травой, всё небыло.
Мигель задумался… а, что если попробовать взять палку поменьшеразмером и крутить лесой лука? Посоветовался с Матео. Тот одобрил идею, но посоветовал натяжениелесы лука несколько ослабить.
Все сгрудились вокруг Мигеля, ожидая появления результатов нововведения.Притакой конструкции палка завертелась быстрее и черезнесколько минут напряжённого ожидания,вначале появился слабый дымок, затем сильнее и, наконец-то, когромной радости наблюдающих за усилиями Мигеля, появился небольшой язычок огня. Все, боясь его спугнуть, затаили дыхание.Мигель медленно иочень аккуратно подкладывал вначале сухую траву, потом тоненькиеветочки. Огонь всё разгорался и разгорался и вот он, на глазах у зачарованных людей, превратился внебольшой костерок. Всеоблегчённо вздохнули, аМария, от радостичтоу Мигеля, у её Мигеля, получилось, даже чуть-чуть всплакнула.
Матео, пристально следящий за всеми действиями Мигеля и увидевший результаты его труда, высказался в том смысле, что раз есть костёр, то значит,они теперь не пропадут. Будет у них и горячаяпища, и защитаотнепрошеных гостей (мало ли какой зверь может появиться)и,конечно же,нормальное освещение в пещере. А то мне уженадоел этот мертвенный полумрак!
Под всеобщий восторг и хлопанье в ладоши, его тут же назначили смотрителем костра, а дровами, пообещали они, его будет обеспечивать Хосе.
Нанизав на ветки по кукурузному початку, всеприступили к поджариванию кукурузы. По пещерепоплыл чудный запах, которого они уже столько дней не чувствовали. Закончив трапезу, страдальцыот радости, что теперь в их пещерепоявился,с таким трудом добытый живой огонь, они поблагодарили Инти и, посвятив ему,исполнили танец победы!
* * *
Времянеумолимо двигалось вперёд, каждую минуту преподносяновые заботы. Теперь на повестку днявстал следующий вопрос - обеспечение пятерых человек пищей. Кукуруза и картофель заканчивались - приближалась неминуемая смерть от голода.Охота и рыбалка - вот что их могло спасти!
Девушки эти два дня, тоже не сидели без дела. Они сумели сплести штук шестьлесок, длиной в полтора-двафута с несколькими дюймами. Осталось только связать их, что Мигель с Хосе и сделали. Авот пару крючков Мигель самолично изготовил из заколки для волос, которуювыпросил у Марии.
Посмотревс ласковой улыбкой на сидящего невдалеке Хосе, он подмигнул ему и спросил:
- Как тыдумаешь, поймается рыба натакой крючок? А?..
- Ясное дело поймается!Зерно кукурузынацепим…, ааа, может, на берегу озера червей найдём?
- Конечно, найдём! Ты завтра, смотри, непросьпи! Мыпораньшевстанем и пойдём наозеро. Договорились?
- Смотри сам непросьпи, а то мне придётсятебябудить!
Услышав ответ Хосе, Мария с Мигелем рассмеялись, аХуанита, сохранив серьёзность налице, поинтересовалась:
- А, скажите-ка мне, мужчины…,всё-таки, кого первого к обеду будить?
Услышав её каверзный вопрос,даже Матео не удержался и со всеми вместе рассмеялся, но при этомпри каждом – ха, ха, хватаясь загрудь руками.
- Девушки, может, вы сегодня ещё две-три лескиуспеете сплести? – отсмеявшись, мягко поинтересовался Мигель. - Мы бы с Хосе в лесу петли поставили…. Глядишь, что-нибудь ипопадётся в них…. Сплетёте?
- Постараемся!
На следующий день, рано утром, Мигель и Хосенаправились в сторону озера. Тропинка вилась по ущелью, поднимаясь всё выше и выше. Идти было трудно.
Послепрошлого прорыва озера нанейвалялись в хаотичном порядке валуны и вырванные с корнем деревья. Часто встречались промоины. Обходя деревья и огромные камни, они постепенно приблизились козеру. В нём было наполовину меньше воды, но она была.
Мигель облегчённо вздохнул. Весь путь до озера он волновался - осталась в нём хоть капелька воды или нет?! Когда они вышли на берег иприсели отдохнуть от усталости, их тела были покрытыиспариной, апощекам струился пот.
Мигель, смотря на обмелевшее озеро, на всё то, что от него осталось, вспомнил рассказы стариков о нём.
Они, обращаясь в своих воспоминаниях в прошлое, говорили: озеро образовалось лет сто пятьдесят-сто восемьдесят тому назад в результате сильнейшего землетрясения - когдагоры ходили ходуном и перемещались содного места надругое. Много людей и животных погибло тогда, много - вспоминали они. Вот, тогда-то, в результате перемещениягор, образовалось это ущелье и естественнаяплотина,перегородившая его. При ежегодном таянии снега в нём всё больше ибольше накапливалось воды, пока онане заполнила его полностью. Потом, откуда-то появилась в нём рыба. Старики говорят, что икру рыбпринесли на своих лапах птицы - утки и гуси.
Озеро лежало у их ног, спокойное, ласковое, в окружёнии зелёных зарослей кустарников, а выше, дремал лес. Казалось, оно ещёнежитсяпосле ночного сна и если бы непришедшие люди и не первые, робкие лучи солнца,появившиеся над горой, оно бы так и продолжало наслаждаться сном.
От озёрной глади веялопрохладой и каким-то особым запахом, присущим только горным озёрам с чистейшей водой. Неожиданно прилетевший ветерок-проказник проскочил по поверхности озера и покрыл его лёгкой рябью. Лучики солнца, спокойно лежащие назеркальной глади озера, мгновенно зашевелились и отразились в нём тысячами блестящих зайчиков, и показалось Мигелю, что оно сразу же задышало, ожило.
Мигель, как ираньше, приходя сюда, залюбовался открывшейсяперед ним изумительной картиной. Его всегда восхищала красотаэтого места и, если бы незаботыбытия, он так бы и сидел, наслаждаясь увиденным.
Онис Хосе, всё-таки нашли штук пять червей и забросили крючок в воду. Минут через двадцать, каквсегданеожиданно, поплавок резко пошёл в глубину, и была вытащенапервая рыба, весом в пару фунтов.
Хосе даже запрыгал от радости.
Поняв, что рыбу можно поймать и на самодельную снасть, Мигель оставил егозаниматься ловлей, а сам пошёл в обход озера в лес, чтобыпоставить петли. Деревьяросли террасами по крутым склонам ущелья, поднимаясь от озера вверх ярдовна сто, максимум - сто двадцать, а ещё выше громоздились лишь скалы, расположенные вхаотическом порядке, и настолько крутые, что обыкновенному человеку их непреодолеть.
Хватаясь закусты, росшие между деревьями, он поднимался вверх, кскалам. Воздух после прошедших дождей был чист и одуряюще пах хвоей. Под ногами лежал, ещёнепросохший хвойный настил, и Мигелю стоило больших усилий карабкаться вверх. Над головой изредка пролетали, прыгая с деревана дерево, шиншиллы. Эти юркие грызуны, нечто среднее между зайцем и тушканчиком – маленькие, кроткие и боязливые,очень ценились женщинами их деревни за прекрасный мех, идущий, в основном, на головные уборы.
Но сейчас Мигеля интересоваладругая добыча. Он хотел поймать Вигонь – дикую козу, стройную и изящную, с вкусным мясом и, если хорошо выделать, прекрасной шкурой, для мокасин и плащей. Вигони передвигались группами по пять-десять голов во главе с козлом и,пощипываятраву, росшую в щелях камней и между скалами, всегдабыли настороже. При малейшем шумеони моментально скрывались среди скал. Поймать ихбыло невозможно, или, почти невозможно, но Мигель надеялсяна свою удачу.
Выбрав пару приглянувшихся мест, Мигель поставил петли, привязав их к росшим здесь карликовым деревьям и хорошенько замаскировав их, спрятался влесу. Сколько времени придётся ждать, он незнал. Вигони могли прийти, амогли вообще непоявиться - ни сегодня, ни завтра. Закутавшись в пончо, он прилёг задеревом и стал терпеливо ждать, изредка посматривая всторону ловушек.
Козы возлеловушеквсё не появлялись. Лишь однажды он заметил стройныесилуэтынескольких коз, расположившихся ярдах в двадцати выше от ловушек. Ониграциозно расположились на крутой скале и пока недумали спускаться вниз. Эх, был бы сейчас у меня в руках лук, а ещёлучше, арбалет! -размечталсяМигель. Натаком расстоянии ябы точно подстрелил козочку, и было бы у насна ужин мясо…
Он прикрыл глаза и тут жеперед его мысленным взором предстал кусок козлятины и он, дажепочувствовал во рту аромат жареного мяса. Рот тут же наполнился слюной, в животе забурлило, и он понял, как голоден. Да, на одной кукурузедолгоне протянешь! – подумал он и открыл глаза.
Пока он, сзакрытыми глазами мечтал о жареном мясе и наслаждался его запахом, козыисчезли. Он внимательно осмотрел всёпространство – пусто! Козыпропали какмираж, поманивший путникапрохладной водой широкой реки в пампасах и, обманув его, исчез.
Солнце высоко поднялось в голубое небо, на котором небыло ни облачка.Высоко, так высоко, что казалсяне большегорлинки, огромный кондор плавно описывал круги, высматривая добычу. В лесу стало очень душно, и Мигель решил, что пора возвращаться в пещеру. Спустившись вниз, он застал Хосе, неподвижно сидящего с удочкой в руках. Обернувшись на шумшагов Мигеля, он приложил палец к губам и прошептал:
- Тише ты! У меня рыба клюёт!..
Мигель остановился и в тот же миг деревянный поплавок ушёл под воду. В воздух, блеснув серебристой чешуёй, взлетела подсеченная мальчишкой рыба и упаларядом с ним.
- Десятая! – радостно сообщил он. Сегодняхороший клёв.
Молодец! – похвалил его Мигель. Собирай свой улов. Поравозвращаться. Нас,наверное, заждались.
Вернувшись, они застали всех в сборе.
Девушки были чумазы и руки их были грязны, но налицах, повёрнутых в сторону вошедших, блуждала счастливаяулыбка. Быстро окинув взглядом пещеру, Мигель понял причину их счастливых улыбок. Костёр был перенесён кближней от входа стене и обложен крупными камнями. Искусственнаячаша костра была диаметром не болееполуторафутов и двухдюймов и примыкала к стене. В ней весело потрескивая и изредка выстреливая искрами, горел небольшой костёр, а вокруг чаши, на расстоянии двух футов, лежало несколько больших валунов, накоторых можно было сидеть. Пол пещеры былтщательно подметён и сиял чистотой…
- Ух, ты! – восхитился Хосе, увидев новую обстановку пещеры.
- Молодцы, девушки! - искренне похвалил их Мигель. Вывсёустроили простозамечательно, а про себяподумал – «Женщинавсегдаостаётся женщиной, даже в самой, казалось бы, непригодной для неёобстановке. Всюду она пытаетсянавести чистоту, порядок и создать, по возможности, хоть минимальный уют».
- А мы вам рыбы принесли! – перебив его, радостно сообщил Хосе, и налице его появилось гордоевыражение. Это всё я наловил, один!
Хуанитавзяв у него рыбу, слегка приобняла и,погладив по голове, похвалила:
- Ты у нас настоящий мужчина и кормилец. Молодец!
Хосе, не ожидавший такой ласки, покраснел и, увернувшись из-под рукидевушки, смущённо пробормотал:
- Чего уж там, - иприсел у костра.
Раза четыре за двадня наведывался Мигель к своим ловушкам, но они всегдабыли пусты, словно вокруг не было ничего живого и козы не прыгали по скалам. Зато Хосе превратился в заядлого рыбака. Каждый день, принося улов, он гордо посматривал по сторонам, всем своим видом показывая, что он не какой-то там, неоперившийсяптенец, анастоящий мужчина и кормилец.
* * *
В один из дней, это было на четвёртый или пятый день их жизни после уходаИгнасио, Мигель решил спуститься к развалинам деревни и посмотреть, не найдёт ли он чего-нибудь полезного дляихмаленькой общины. Ковырнув мачете в одном, другом месте, переходя от одной бывшей постройки кдругой, он обшаривал взглядом окружающее его пространство, но ничего стоящего пока ненашёл.
Для обратного пути он выбрал направление, несколько иное. Сместившись ярдов надвадцать в сторону и вправо, он опять перелезал через завалы деревьев иобходил валуны. Вскапывая землю в местах привлёкших его внимание, он почтиужезакончил второй проход, как вдруг наткнулсяна торчащую из ещё сырого ила,трубку, очень похожую нанаправляющую арбалета. От одного только виданаходки у него бурно забилось сердце!
Опустившись на колени прямо в грязь, он дрожащими от волнения руками, принялсяосвобождать её и вскоре показался, настоящий, столь желанный, арбалет. Взяв его в руки, он аккуратно обтёр его и стал внимательно рассматривать. На первый взглядвсё было на месте. Сбоку арбалета в особом гнезде лежали стрелы.
Обхватив его и нежно прижав какребёнка, Мигель быстрым шагом направился к пещере.
На пути у него встретилась небольшая запруда, образованная стволом дерева,несколькими крупными камнями и разнообразным сором.Глубина воды в запруде достигала одного фута ипяти дюймов. Её было достаточно, чтобы полностьюпромыть оружие, что Мигель тут же и сделал, осторожно разобрав арбалет. Десять стрел, смазанных салом, совершенно непострадали, пролежав столько дней в сырости, и матово блестели в лучах скрывающегося завершиной горы, вечернего солнца. Найденное оружие с запасом стрел, такобрадовало Мигеля, что он, украдкой осмотревшись и убедившись, что вокруг никого нет, громко прокричал: «Спасибо тебе Виракоча за твою помощь нам!» И впорыве молитвенного экстаза,исполнил танец охотника…
Рассматривая детали арбалета, лежащие набольшом камнедля просушки, он стал прикидывать появившиеся у них возможности, применимо к их новой жизни. Теперь их группа моглабы,если быть экономными, почти месяц не беспокоиться о мясе, решил он, но с одной небольшой оговоркой, поправил он себя - если каждый мой выстрел небудет сделан впустую. Мечты об успешной охоте невольнозаставили его обратить свой взор в сторону гор.
Сколько помнит он себя, ему ни разу непришлось выбраться из деревни в другие, более далёкиеместа, и всю свою сознательную жизнь, он видел перед собойтолько эти горы. Они никогда неимели постоянного вида. С каждым годом в нихвсегда что-то неуловимо менялось. Особенно это было заметно дажепосле незначительных землетрясений, вызывающих только слабую дрожь земли. А сейчас,после прошедшего землетрясения, когда Мигель и несколько его односельчан чудом остались живы, вершины горы стали совсем другими. Особенно тавершина, что расположена справаотущелья и в которой находитсяихпещера, их временный, но такой нужный, приют. Почему он, в первый жедень послечудесного спасения, необратил на это внимание?
Последний, вечерний луч солнца, спрятавшись за хребтом горы, теперь не слепил глаза и не мешал Мигелю лучше рассмотреть, возвышавшиеся перед ним, обевершины горы. Конечно, подумал он, если бы сейчасбыло раннее утро и солнце светило свостока, из-за моей спины,то было былегче рассмотреть произошедшиеизменения, но и теперь было видно, что измененияпроизошли, и достаточно значительные.
Вершина, находящаяся с левой стороны ущелья стала нижеи,казалось, самый пик вершины, был срезан, какножом, наискось. А вот правая вершина, наоборот, заострилась и стала выглядеть какустремлённый в небо наконечник стрелы. Создавалось впечатление, что за счётземлетрясения онаочистилась от наружного покрова: земля и скалы, словно кора с высохшего дерева, облетели с неё, и теперь она гордо возвышалась над окружающим еёмиром.
Ин-те-рес-но?! – произнёсонвслух и даже почесал затылок.Что за оказиятакая случилась снашей горой? Вернусь к своим товарищам, обязательно расскажу. Они, наверное, невидели, как изменилась нашагора послеземлетрясения.
Пока Мигель рассматривал гору и удивлялся её изменённому виду, детали арбалетавысохли, и он стал собирать его, предварительно аккуратно протирая каждую деталь подолом рубахи. Собрав арбалет, он вложил стрелы вгнёзда, почувствовав при этом, как чувство собственного достоинства его необыкновенно возросло.
Положив арбалет наплечо, он теперь ужеуверенно, какнастоящий охотник, зашагал в сторону пещеры.
* * *
На следующий день, рано поутру, Мигель, прихватив с собой арбалет, отправился вгоры. Матео пожелал емуудачной охоты, аМария, обняв его и слегкаприжавшись, прошептала:
- Возвращайся быстрее! Я скучаю без тебя! – и, немного покраснев, добавила, -любимый!
Но вернутьсябыстрее неполучилось. Какназло зацелый день он неувидел ни одной козы и лишь поздним вечером, когда стрелять из-заплохойвидимости цели уже было сложно, наодной из скал появилась коза с парой козлят. Если бы она была одна,Мигель рискнул бы сделать выстрел, но он пожалел еёиз-за козлят.Пусть подрастут, решил он и, осторожно поднявшись, направилсядомой.
Следующий день оказалсяболее удачным. В пятидесяти ярдах от его укрытия,на скалу выскочила козаи,застыв на месте, вдруг настороженно повернулаголову в его сторону. Испугавшись, что она скроется прежде, чем он хорошо прицелится, Мигель, прошептав - помоги мне Инти! - потянул за спусковой крючок. Щелчоквыстрела и прыжок козысовпали по времени, но стрела, выпущеннаяиз арбалета, оказалась проворнее козы. Наверное, ТОТ, кто распоряжается нашими судьбами, помог мне, почти нецелясь, подстрелить козу с одного выстрела, решил он и пообещал ЕМУ при первой же возможности, принести жертву. Взвалив добычу наплечо, Мигель быстрым шагом вернулся в пещеру.
Радости встречающих не было предела. Девушки быстро освежевали вигоньи,порезав на куски, положили их нараскалённые камни. По пещере, дразня обоняние, распространился запах жареного мяса, ибудь у них соль, это была бы«пищабогов!». Но и так,питающиеся уже несколько дней кукурузой и картофелем, они судовольствием поглощали ароматное мясо молодой козы.
За всеми заботами о пище, огне и оружии,Мигель совершенно потерял счётдням и только сейчас, уже почти задремав после сытной еды, он вспомнил об Игнасио и Родригесе ирезко сев, стал подсчитывать, сколько дней они здесь находятся…
- Ты чего всполошился? – сонно поинтересовалсяМатео и, приоткрыв глаза, посмотрел на него.
- Сколько дней прошло, как ушёл Игнасио?
- Не знаю, - помедлив, ответил Матео.
- А я, знаю! Уже подсчитал. Восемь дней! Если у него в дорогеничего не произошло, дня черездва, максимум – три, он должен вернуться за нами…
- Дай-то Бог, чтобыэтопоскореепроизошло…, - вздохнул Матео.
Но, ни черезтри дня,ни через неделю Игнасио так и не появился.Первой поддалась унынию Хуанита. Она, тоскуяпосвоему мужу, ходила грустная, опустив глаза, и большене смеялась над каждой шуткой. Мигель слышал как она по ночам, тихо вздыхая, чтоб никто неуслышал, плакала. Он видел, как Мария, смотря на её страдания, пыталась её утешить и старалась всё свободное время находиться рядом с ней, но это не помогало.
У остальных тоже начало портиться настроение. Надеясь на скорое прибытие Игнасио и Родригеса, все держались, но когда счёт дней перевалил задвадцать, наступил кризис.Мигель забеспокоился истал подумывать о выходе всей группы вслед за ушедшими ранее, но тут же возникал вопрос, почему Игнасио не вернулся заними? Может он вообщене смог добраться до Большой реки, или не смог переправиться через неё?..
Вопросы,вопросы и ещё развопросы, и никаких ответов на них! В арбалете осталось семь стрел, а когда иих не станет, что тогда?.. Ждать помощи? Но онаможет прийти нераньшевесны, когда торговый караван придёт к ним и привезёт всёнеобходимоедля жизни на старом месте. А, если даже привезёт, чем они смогутрасплатитьсяза товар? Взять в долг? А, если не дадут! Тогда они всепомрут отголода. Тревожные мысли одолевали Мигеля, не давали ему покоя дажевосне, а решения всёне находилось.
Чтобы его товарищи совсем не упали духом, он для каждого из них находил какое-нибудь занятие: Хосе ежедневно посылал ловить рыбу и ставить силки. Девушек послал убирать оставшийсяне убранным, картофель и кукурузу, а Матео заставил шелушить кукурузу и плести корзины длясобранного урожая. Но время, безжалостноевремя, неумолимо приближало его кпринятию решения…
---<<<>>>---
Нет комментариев. Ваш будет первым!
