Блаженный остров

                                                                                                                                       «Из архивов»
                                                                                                                       
     Эта повесть была написана автором ещё весною 11 года, и в ней он приглашает своего наверное немного уже подуставшего от всяческих и политических, и от всяких других прочих дел, забот и дебатов читателя немного прогуляться вместе с героями его небольшой повести по весьма своеобразному и тёплому, не очень большому и весьма довольно пёстрому и жизнерадостному тропическому острову, на котором старые и давно уже привычные президенты вдруг неожиданно куда-то пропадают и исчезают, а на смену им приходят совсем другие, молодые и новые, где военный комбинезон партизана порой просто совсем не отличить от связки нескольких кокосовых орехов, где поднимаются в горы с одним настроением, а спускаются с вниз совершенно с другим… Итак, автор приглашает своего читателя немного отвлечься и побродить немного вместе с героями его повести по страницам небольшого и почти тропического водевиля, где бутылку малаги и несколько кокосовых орехов очень верно и преданно охраняет бдительный и верный старый попугай и где как автор втайне надеется, его читатель вообще-то не будет особенно скучать, да, и эта его повесть так и называется, - «Блаженный остров», куда автор и приглашает читателя вообще-то ненадолго заглянуть, и посмотреть на всё происходящее через большую и прозрачную призму комедии.
  Да, и если вы согласны, - то что-же, то тогда прошу, - добро пожаловать в «Блаженный остров»,
                                 И желаю всем приятной прогулки и нескучного времени.
                                                                               Автор.
 
 
 
                                                                                  1
 
 
     - Куда, куда, заворачивай, заворачивай и держись лучше левее, и если придёт какая-нибудь проверка, то для тебя-же будет лучше если через полчаса тебя уже здесь не будет, - так почти что кричал, чтобы случайный вечерний путник его расслышал старый и обычно весьма радушный Метор уже почти подходившему к самому входу в город незнакомому страннику, который шёл, таща на спине довольно приличный рюкзак и держа под мышкой обыкновенное и простое велосипедное колесо.
   - Да, а ты лучше иди сейчас обратно по этой дороге, и так ты дойдёшь до нашего весьма неплохого постоялого двора, там переночуешь, а уже дальше – как знаешь, но вход в город сейчас просто для всех и строго-настрого закрыт, это последний приказ губернатора, - уже полторы недели вход и въезд в город у нас категорически закрыт и пропуск только по спец-пропускам, и то с двойной проверкой, - и он обернулся и показал на висящий у него за спиной в его дежурке большой типографский листок, на котором было достаточно крупными буквами отпечатано это самое постановление, висевшее между большим и разноцветным национальным флагом и портретом президента а потом и на сам выезд в город, очень старательно преграждённый большим и полосатым шлагбаумом, рядом с которым также висели и табличка с надписью «No» и такой-же интернациональный и весьма понятный знак «кирпич».
   Случайный странник остановился, с небольшой грустью посмотрел на эти ограничительные атрибуты, вытер платком свой вспотевший лоб и пару минут ещё постоял переводя дыхание и ясно видя что пробраться в город ему сегодня всё же не судьба, глубоко вздохнул и с довольно грустным видом поправив велосипедное колесо у себя под мышкой обернулся, и стал возвращаться к видневшейся чуть сзади боковой дороге, по которой если верить привратнику ему можно было добраться до какого-то подобия гостиницы. Ну что-же, сегодня видно не судьба…
   Да, а сам Метор немного посмотрев ему вслед обернулся, и больше для того чтобы хоть что-нибудь сказать вздохнул, и довольно всё же добродушно пробурчал – Всё ходят, ходят, и чего себе ходят, да кто ходит тоже пожалуй, - ведь кто их всех знает, а в город уже полторы недели никому нет входа… Да, да и выхода вообще-то тоже, - губернатор сердит, все военные при оружии, с наступлением темноты на улицу выходить нельзя, выход только по спец-пропускам и кто их знает, - может быть ещё месяц или два будет продолжаться такая кутерьма, а потом они или успокоятся, или и больше того, - глядишь, да и вовсе вся власть поменяется, - ведь повстанцы сейчас уже почти пол страны держат, да как это началось у них после выборов, так и продолжается… А в прочем, ещё раз, - ну их всех, кто их знает, - уже сердито проворчал старый привратник и его собака, лежавшая под вторым креслом по другую сторону стола два раза умно кивнула, подмигнула ему, гавкнула, потом немного поворчала и только после этого опять собралась клубком и довольно сердито уткнулась своею мордой рядом с хвостом.
   Да, а на острове уже года два была довольно-таки неспокойная политическая обстановка, и если сначала все как-то ещё тихо совещались и скрывали своё недовольство, но вот уже два года как то тут, то там уже не стесняясь и не боясь стали подниматься недовольные властью и довольно большие и многочисленные силы оппозиции и различные смутные народные волнения, то в одной стороне острова, то в другой… А после президентских выборов вообще такое началось и продолжается уже почти две недели, что трудно даже представить сколько это может продолжаться и когда это вообще закончится… Даже весьма многочисленные и разносторонне представленные силы оппозиции перестали к этому времени как обычно ругаться и лаяться между собой (чем они вообще-то обычно как всегда всё время постоянно занимались) и выступили на удивление для всех (да и для себя самих наверное тоже) наконец-то дружно и всё-таки вместе, и вот уже всё последнее время…
   Да, а что касается разнообразных оппозиционных партий, противных курсу давно и постоянно правившего на острове всенародно избранного и также всенародно любимого президента Генаса, которого как избрали 25 лет назад, так и продолжали переизбирать на президентский пост на всех выборах, как самого любимого и самого демократичного правителя Самого любимого и Свободой и Теплом, и естественно и Самого Свободного и Демократичного на свете острова Либерия, расположенного под тёплым южным солнцем и омываемым тёплыми и ласковыми океанскими водами, накатывавшему свои теплые и медленные волны на чистые и широкие полосы пляжей, которыми был опоясан весь это самый любимый и Судьбой, и Народом Остров Свободы…
   Да, а что ещё вообще-то касалось этого очень облюбованного теплом и свободой острова, так это то, что там не было недостатка не только в ласковых и тёплых океанских водах, но также ещё и в различных оппозиционных партиях, противных и несогласных с твёрдо выбранным и проверенным народом и временем курсом всенародно выбранного и любимого президента… Да, и к моменту описываемых нами событий этих партий насчитывалось уже около 12, и все они всё время, свободное от выдвигания различных лозунгов и проведения различных, и иногда весьма красивых демонстраций были заняты обычно тем что просто ссорились если даже и чуть-ли не воевали между собою, соперничая под чьим-же именно лозунгом и флагом будет находиться их свободный остров, когда свобода наконец-то всё-таки на нём восторжествует и действительно какая-нибудь настоящая свободная и достойная партия поднимет над ним свой верный гордый флаг и поведёт дальнейшее правление своим твёрдым и неизменно верным честным курсом…
   Да, вечер уже довольно плотно ложился над весьма живописными взгорками и пальмами Либерии, солнце уже почти утонуло в огромной океанской глади, оставив небу только свой небольшой затылок, окрасивший линию горизонта в немного пурпурный и лиловатый цвет и где-нибудь минут через 15 над всей местностью вовсю царила бы уже и мягкая тёплая южная ночь…
   Метор широко зевая приветливо помахал рукой появившемуся на дороге и уже почти подходившему к его дежурке сменщику, молодому парню лет 25 с большой щетиной и давно не стриженной и сильно вьющейся рыжей шевелюрой, одетого в пятнистый солнцезащитный маскировочный военный комбинезон и когда но вошёл они обменялись приветствиями, поговорили минуты две о разных новостях и происшествиях, после чего Метор поднялся, освободил место для своего сменщика и взяв свою сумку закинул на плечо своё старое двуствольное ружьё с двумя кремневыми курками (доставшееся ему как он сам когда-то рассказывал ещё от его деда), и пожелав новому стражу покоя удачи понемногу кряхтя повернулся и пошагал к городу, торопясь уже поскорее добраться до своей хижины, где его тогда дожидались один молодой, и буквально недавно приехавший к нему родственник, а также ещё и двое довольно неожиданных, но тоже весьма удачно и ровно вписавшихся в его домашнюю жизнь и составлявших довольно необременительную для него компанию гостя, составлявших сейчас компанию его одинокому, гордому но совершенно неплохо говорящему попугаю, который уже очень давно и весьма самоотверженно скрашивал весь быт и всё житьё давно уже проникшегося но весьма гордого и довольно не скучного Меторовского одиночества.
   Да итак, подходя к своему перекрёстку Метор ещё издалека увидел что в окнах довольно широкой веранды его довольно-таки просторного и уютного дома, который он обычно и по старинке называл просто «хижиной» как обычно горит довольно яркий и вполне обычный для этого времени свет, а ещё в одном из окон второго этажа сквозь плотную занавесь так-же виднеется тёмно-зелёное и такое-же уже вполне привычное и не очень яркое пятно света. Да, а это значило что дома его уже ждали, и Метор на ходу придерживая свою свисающую сбоку сумку и висевшее за спиной старое, но верное двуствольное ружьё и иногда о чём-то довольно неразборчиво и неясно ворча уже подходил к дверям своей фазенды…
 
 
                                                                                2
 
 
     Да, а перед тем как Метор войдёт в двери своей фазенды, мы всё-таки немного отвлечём читателя, и в паре слов обрисуем персоны новых и несколько неожиданных Меторовских соседей, которые в тот вечер как раз весьма нескучно и немного перешучиваясь между собой ожидали его прихода.
   Да, а во первых, это был совсем относительно недавно приехавший к нему в гости, а может быть и на постоянное житьё (смотря как сложится и вся дальнейшая обстановка в стране и как это решит сам Метор) его родной, но ещё не разу им не видимый племянник, приехавший три недели назад с большим дорожным сундуком и не менее внушительным письмом от одной из его сестёр, в котором она очень сильно уверяла его что ей в последнее время всё больше и больше из-за чего-то просто очень нездоровится, и что ей наверное уже немного и осталось и в котором она просто очень просила как-нибудь приютить (хотя бы на какое-нибудь время) и как-нибудь  побеспокоиться о дальнейшем будущем её любимого сына, который уже окончил колледж, а после этого получил и довольно неплохое образование в одном из лучших столичных университетов, имеет привычку и пристрастие весьма неплохо разбираться во всякой технике и во всех её новинках, ещё в придачу к этому имеет увлечение несколькими видами спорта, очень спокойный характер и очень хорошие манеры (да, его с малых лет воспитывали две очень милых гувернантки), и ещё и то, что её сын ещё с малых лет имеет очень большое пристрастие к манговому соку… Метор пожал плечами, пожал своему родственнику руки и показав ему что где находится в его довольно просторной фазенде, также показал ему его будущую комнату и вечером они уже весьма внимательно и сосредоточенно склонились за обычным и традиционным вечернем пасьянсом, который просто обязательно входил в регламент всех вечеров Меторовского дома.
   Да, это был первый новый житель Метора, и вроде бы всё ничего, - Монгриг, как звали его племянника и сына его давно им не видимой сестры понемногу привыкал и к этому дому, и к привычкам Метора, всё вроде уже втекало в свои обычные рамки и устои, но вот спустя два дня после прибытия Монгрига где-то уже ближе к вечеру, вообще-то уже перед самым закатом, когда он вдвоём со своим ещё не совсем пока обжившимся и чувствовавшим себя ещё несколько не очень уверенно племянником сидел у себя на веранде за вечерним ланчем и пытался разложить традиционный вечерний пасьянс, который как на зло всё никак не складывался в самой последней своей части, и они предпринимали уже третью попытку, очень внимательно наблюдая как раскладывается эта весьма незатейливая, но всё же чем-то как будто заколдованная  карточная дорожка, всё никак не хотевшая сходиться в самой последней своей части, и вот они почти кажется уже угадали в чём-же там всё-таки было дело, но тут в стеклянную дверь их веранды раздался очень громкий и решительный стук, вдобавок к которому очень отчётливо и выразительно также послышалось и чьё-то очень громкое и сердитое серьёзное покашливание…
   Довольно удивившись они переглянулись, недоумевая кто-же это может быть, да и ещё и в такое позднее время, потом Метор кивнул племяннику в довольно незаметный и укромный угол рядом с дверью, где можно было спокойно укрыться так, чтобы входящему в дверь его совершенно было бы не видно и Монгриг с небольшой опаской взяв то самое двуствольное ружьё, на которое ему кивнул Метор соскользнул в тот незаметный угол, а сам хозяин доставая на ходу из заднего кармана своих довольно потрёпанных, но всё ещё блестящих брюк свой маленький, но не совсем игрушечный пистолет совершенно законно положенный ему по статусу и рангу его сторожевой службы потихоньку и стараясь не шуметь подкрался к двери, и очень осторожно и вкрадчиво спросив: - Кто там, кто так громко к нам стучится, и что за гости и так поздно? – после чего очень быстро точно также прислонился к каменной стене рядом с дверью и стал ждать ответа.
   После небольшого, но весьма сердитого и простуженного кашля и покашливания появилась небольшая полуминутная пауза, а затем чей-то довольно простуженный но уверенный голос просто прокашлял в стеклянную дверь наверное уже заранее им заученную и подготовленную тираду: - «Именем закона и вашего школьного товарища Ризэ, во имя спасения всего нашего Отечества и всего Святого, откройте пожалуйста, и во имя Всего Святого, сделайте это побыстрее, - ведь это действительно вопрос спасения всего нашего Отечества!!!», после чего этот простуженный голос замолчал, и уже довольно тихим шёпотом прибавил: - Да открывайте-же вы поскорее, пока меня никто ещё здесь не заметил…
   Переглянувшись с племянником и обменявшись в тишине взаимными кивками Метор показал Монгригу чтобы он убрал с виду их ружьё и спрятал его в довольно незаметную и неприметную нишу, и осторожно подойдя к двери тихонько отодвинув задвижку. Дверь со скрипом и довольно шумным постукиванием широко распахнулась и в проёме двери оказалась широкая и плечистая фигура, которая сделав три шага и оказавшись в зоне света их настольного абажура довольно негромким голосом сказала: - Здравствуйте, и дайте пожалуйста пройти, и ради бога, - закройте поскорее дверь. И я сейчас-же всё-всё вам объясню.
   - Извините пожалуйста, но ведь вы уже итак почти зашли.
   - Да, и спасибо за это.
   И тут в дверь просто ввалилась примерно двухметровая плечистая фигура в военном маскировочном комбинезоне и с большой бородой, и прислонившись к стене по другую сторону стоявшего Метора, который убедившись что его племянник уже убрал как следует из виду их ружьё и посмотрев на новоприбывшего согласно и доброжелательно кивнул ему головой. Незнакомец прокашлялся, осторожно оглянулся и несколько простуженным голосом представился: - Здравствуйте и доброго вам вечера, и разрешите вам представиться, - меня зовут обычно Гирц. Извиняюсь перед вами за столь поздний визит, но раньше пройти к вам просто не имелось никаких возможностей, я и сейчас еле смог пробраться сквозь цепи повстанцев, которые стерегут практически все возможные проходы и подходы к городу. Господин Метор, вот вам пожалуйста письмо и ручательство от вашего ещё школьного и студенческого товарища Ризэ, который очень рекомендовал и ручался нам за вас, дал нам ваш адрес и очень просил вас приютить меня и ещё одного моего товарища, а также передать вам от него большой – большой привет. Вот вам его письмо, товарищ Метор. Очень прошу его прочесть и предоставить здесь приют.
   Метор взяв в руки письмо и рассматривая почерк на конверте весьма благосклонно кивнул новоприбывшему гостю, и распечатывая письменное послание весьма уже умиротворённо проговорил: - Ну что-же, что-же, ладно, раз уж вы пришли, - добро пожаловать, добро пожаловать, вы проходите, Гирц, - так кажется? Вы проходите и садитесь, да и кстати, познакомьтесь, мой племянник, - сказал он показывая на своего немного ещё робко улыбающегося родственника, который уже вышел из своего укрытия и стоял уже около стола, довольно дружески кивая головой.
   Новоприбывший кашлянул, подошёл к столу и весьма заинтересованно взглянув на так и не законченный пасьянс вытащил довольно большую и солидную гавайскую сигару и очень одобрительно воскликнув: – О, пасьянс! Да, а вы его ещё не до конца и разложили… - очень внимательно посмотрел на разложенные на столе карты, немного улыбнулся и сказал: - Да, а кстати, а ведь на самом деле он раскладывается не так, а совсем гораздо проще, - и немного наклонившись над столом и немного подумав он на удивление быстро и ловко переменил местами несколько карточных фигур, и вот вдруг весь пасьянс сразу-же предстал перед немного удивлёнными хозяевами уже в полностью разложенном по всем канонам и правилам виде, и новоявленный гость уложив немного поровнее последнюю карту и постучав своим пальцем по столу довольно довольным голосом сказал: - Ну вот и всё, - вот так вот, и вот так вот, да, довольно просто, да и всё. Да, а вы просто немного не совсем по правилам пытались его складывать. А на самом деле всё было гораздо проще.  
   Он договорил и наконец-то засунув в зубы свою шикарную сигару похлопал по карманам в поисках зажигалки, и найдя её в одном из своих многочисленных вкладных карманов прикурил и посмотрев на хозяина немного улыбнулся и спросил: - Да кстати, а вы не будете возражать если я наконец-то всё-таки присяду?
   - Нет, нет, - весьма, - добродушно ответил ему Метор продолжая рассматривать уже распечатанное письмо, - присаживайтесь, располагайтесь, вон в том графине прекрасная малага, да Монгриг, позаботься о чистом стакане и столовом приборе, вон в том вон блюде совершенно свежие и чистые фрукты, а этот кокосовый орех принесли сюда буквально полтора часа назад прямо с дерева, да, весьма рекомендую… Да, а Ризэ, Ризэ, - припоминаю, припоминаю, - высокий, худой, с большой шевелюрой, на лице веснушки, он слегка прихрамывал на правую ногу, изучал иностранные языки и очень увлекался игрой в футбол и большой теннис… Да, Ризэ, Ризэ, да а где он сейчас?
   Гость слегка улыбнулся, затянулся своей сигарой и с небольшой улыбкой произнёс: - Да, а он сейчас секретный агент безопасности и особо доверенный в делах президента Генаса. Да, и сейчас он столице, но так как дела сейчас очень беспокойные и почти повсюду довольно большие и хорошо вооружённые группы повстанцев, то он очень заинтересован в том чтобы и я и мой друг, его зовут Алекс, получили бы у вас приют и прогостили бы у вас месяца два, а возможно даже и три, потому что это дело действительно государственной важности и от него зависит и наша государственная безопасность, а также возможно даже что и вся судьба всего нашего отечества, которому действительно угрожает сейчас очень много невзгод… Да, и нам во что бы то не стало надо задержаться в этом городе, по той причине что очень много очень важных и решительных нитей и моментов проходит действительно только через него, и вполне возможно что именно здесь и будет решаться вся дальнейшая судьба нашего отечества, да, что возможно именно здесь будут решаться многие моменты всего нашего дальнейшего будущего. Да, это во имя Отечества. Да, а что касается второго моего друга и сотоварища Алекса, то мы сможем его увидеть скорее всего только послезавтра, - сейчас он находится в том районе где очень много повстанцев и он сейчас пробирается к городу через сеть болот и окольных потайных проходов, и раньше чем послезавтра он досюда вряд ли доберётся. Да и кстати, у него точно такое-же верительное письмо от вашего ещё школьного друга и приятеля, так что давайте пожелаем ему удачи, и я надеюсь что в послезавтрашний вечер когда мы соберёмся за этим столом, то будем уже вчетвером все вместе раскладывать этот ваш пасьянс и пить эту прекрасную замечательную малагу.
   - Да, да, конечно, - ответил ему хозяин, уже дочитывая последние строки письма, написанного его школьным другом, - Да, конечно, и Монгриг, - пожалуйста покажи нашему гостю его комнату на втором этаже, вторую рядом с большой гостиной и ознакомь его с расположением дома, покажи ему что где находится, затем пожелай ему спокойной ночи, да, спокойной ночи товарищ внезапный посетитель, ну а вы, мой юный друг после этого обязательно спустись ко мне, ведь нам надо будет ещё здесь убраться и навести порядок на веранде…
   Да, и порядок на веранде был наведён, новый гость довольно быстро и весьма удачно освоился в этом новом для него жилище и на следующий вечер они уже втроём совместными усилиями совершенно успешно коротали свой вечерний ланч с пасьянсом, который под несколько не так чтобы особенно внимательным, но всё же очень удачным руководством новоприобретённого жильца раскладывался очень просто и до волшебного быстро, без единой задержки или затруднения, что весьма даже нравилось как и самому добродушному хозяину, так и его молодому и подающему большие надежды родственнику. 
   И под вечер следующего дня, начиная очередное приготовление для ланча на их широкой и просторной веранде хозяева не спеша переговаривались и раскладывали в вазоны свежие фрукты, а их новоприбывший гость ухмыляясь в ус своей шикарной бороды стоял у окна и поглядывая куда-то в даль потихоньку разминал и готовил для прикуривания свою очередную и привычную гавайскую сигару. Когда сигара и настроение были уже готовы, он щёлкнув своей довольно внушительной зажигалкой прикурил, сделал большую затяжку и глядя куда-то в окно вдруг что-то, или кого-то увидев очень широко улыбнулся, и посмотрев на занятых каким-то разговором между собой хозяев широко и дружно помахал кому-то рукой и опять обернувшись к хозяевам с весьма лучезарной улыбкой сообщил им что к ним идут гости, причём при этом он слегка подмигнул им своим левым глазом, и приоткрыв дверь веранды ещё раз помахав своей рукою крикнул: - Алекс, Алекс, а вот наконец-то и ты, наконец-то ты появился, иди скорей сюда, скорей, скорее, давай, заходи…
   Да, а второй новоприбывший был точно такого-же роста и сложения как и его друг, носил точно такую-же большую и пушистую бороду и отличался очень мягким характером и весьма приличными манерами. Ему так-же отвели отдельную комнату на втором этаже этого гостеприимного дома, и все эти три недели новоприбывшие гости и молодой заменитель хозяина провели без единого замечания и без какого-либо недовольства, и когда Метор уходил на свой сторожевой пост на границе города, чтобы защищать город и жителей от какого-нибудь неожиданного вторжения повстанцев или же просто от случайных проходимцев, его гости коротали это время вместе, (если даже и не под начальством) старого, но очень умного и очень хорошо говорящего хозяйского попугая, который иногда очень любил произносить по несколько весьма довольно мудрых и умных задумчивых фраз, заставлявших всех присутствующих при этом замолчать, и обычно как-то почтительно и иногда даже довольно грустно о чём-то подумать…
   Да, так прошли эти три недели, во время которых случились и новые президентские выборы, которые конечно-же кончились весьма успешно и по всей стране незамедлительно поднялась новая и доселе ещё невиданная сильная и очень упорная волна оппозиции, которая к этому времени уже совсем позабыла о всех своих вечных склоках и ссорах друг с другом, и успела к этому времени уже захватить и довольно-таки крепко удерживать большую часть всей их весьма теплолюбивой страны.
 
 
               
                                                                                      3
 
     Итак Метор, уже окончивший к этому времени своё очередное дежурство наконец-то подошёл к своей двери и зашёл на веранду, на которой его ожидали двое его новых гостей за накрытым для ланча столом, а ещё через несколько минут спустился из своей комнаты и молодой хозяйский племянник, поддерживая под мышкой три связанных вместе совершенно свежих кокосовых ореха а так-же и отборную прохладную бутылку великолепной малаги, последнюю партию которой совсем недавно принесли им из города, после чего все четверо уселись за стол и стали подготавливаться к вечернему ланчу.
   И первым это торжественное молчание нарушил слегка немного улыбнувшийся Алекс, предварительно перед этим обменявшийся взглядом со своим другом и коллегой, и с очень волнующей интонацией сообщил, что у них сегодня есть новости, и новости очень большие и важные, - Новости, от которых сильно зависят все их государственные интересы, если даже и не сама судьба всего отечества…
   Да, сегодня днём к ним из столицы, применяя максимум маскировки тайно прибыл совершенно секретный посланец, и передал им письмо лично от самого президента Генаса, а также и тайные устные сведения, и такого значения и важности, что от них теперь уже зависит будущее всей их страны, если даже не больше и что вот теперь благодаря всему этому, не что иное как сама судьба всего отечества находится почти всецело уже в их и весьма даже не ожидавших этого, но вполне достойных и надёжных руках. Да, а дело было в том, что на их долю выпала одна очень важная и совершено неожиданная таинственная миссия, от успеха которой зависит уже не что иное, как вся дальнейшая судьба государства. И вкратце вполголоса, пригласив всех присутствующих склониться над столом, чтобы никто не смог их подслушать Алекс разложил на столе развёрнутое письмо, украшенное внизу главной печатью президента и его собственноручной подписью и тихо и очень серьёзно поведал всем о предстоящей им миссии, от успеха которой и действительно зависела судьба всего отечества.
   А миссия, выпавшая на долю наших друзей была действительно не очень-то простой, и заключалась она в нижеследующем: через два дня, с наступлением темноты они должны будут выбраться из города и направиться к предгорьям, идти им придётся по очень трудной и почти еле заметной дороге, но этот путь был довольно хорошо известен нашим мускулистым и бородатым Алану и Гирцу, которые достаточно подробно знали весь этот маршрут, и которые собственно давно уже готовились к выполнению этой тайной и очень ответственной миссии. Да, и по этой лесистой и трудной дороге в предгорьях им предстояло пробираться где-то около двух дней, пока они не выйдут к одному и очень секретному месту, где их будет ожидать небольшой, но очень верный гарнизон из 20 человек, которые на этих горных склонах охраняют не что иное, как весь основной золотой и алмазный запас нашего государства, хранящийся в этом месте, после чего они и пятнадцать человек из этого верного гарнизона должны будут пройти немного дальше по этим предгорьям и где-то через день перехода они должны будут выйти к большой и широкой бухте, хорошо защищённой от больших океанских волн очень длинным и выдающимся вперёд мысом и в этой бухте их будут ожидать шесть больших военных линейных кораблей, полных очень преданными и верными интересам государства и полностью вооружённых отрядов морской пехоты, которые им надо будет провести обратно по той-же самой дороге, после чего эти очень хорошо вооружённые и обученные отряды наконец-то обрушат все свои верные силы на скопившиеся здесь и совершенно этого не ожидающие ряды основных сил повстанцев, их силы будут наконец-то сметены, все повстанцы разгромлены и всем этим оппозиционным партиям придёт наконец-то их долгожданный конец, и в нашей стране после этого наконец-то опять наступят столь долгожданные мир и спокойствие…
   - Да, вот такая важная и решительная миссия выпала на наши крепкие и верные государству и родине плечи. Итак друзья, давайте поднимем по бокалу этой прекрасной и отборной малаги за успех этой нашей непростой операции и за спасенье нашего Отечества! Ура!
   - Ура, - ответили все хором, чокнулись бокалами с этой прекрасной малагой и торжественно осушили их за успех предстоящего им скорого и трудного пути.
 
 
                                                                                  4
 
 
     Да, а теперь дорогой читатель, мы чуть-чуть отступим от этой нити нашего повествования и оставим на время нашу компанию, вовсю уже подготавливавшуюся к предстоящей им впереди операции, а сами немного отступим, и вернёмся немного назад, а точнее, - то к самому началу этого нашего повествования, да, туда, на ту дорогу, ведущую в город, откуда достопочтимый Метор ещё в самом начале этой нашей истории отослал налево самого последнего в тот день путника по направлению к ближайшей от города гостинице, да, самого последнего, но как мы очень скоро уже узнаем, отнюдь совсем немаловажного молодого человека, пытавшегося в тот день пройти в город с небольшим рюкзаком на плечах (в котором покоилась его небольшая походная палатка и самые необходимые походные принадлежности)  а также и с велосипедным колесом, которое он нёс в город по просьбе хозяйки его последней квартиры в подарок её сыну, живущему в этом городе, но которого пока, увы, ему не суждено было увидеть.
   Да итак, этот молодой человек вышел на боковую дорогу, немного грустно положил это колесо на обочину, немного постоял и неторопливым шагом сожаления пошагал по направлению к стоявшей где-то впереди гостинице. И действительно, где-то минут через сорок, когда уже начало потихоньку темнеть из-за поворота дороги показались сияющие и разноцветные огни, увенчанные сверху большой и светящейся надписью «Отель» и стоящие рядом магазин и бензоколонку, и наш путник подошёл к стеклянным дверям, вошёл внутрь и подойдя к стойке портье очень вежливо забронировал себе номер на неопределённый срок.
   Позже вечером, уже ужиная в ресторане он представился своему соседу за столом как Эндрю, и на вопрос, надолго ли он сюда он ответил крайне неопределённо, кивнув в сторону дороги и немного зевая сказав что «Скорее всего до той поры, пока не откроют вход в город». Да, спешить ему было некуда, и он заказав себе в номер на вечер бутылку «Мартини» немного ещё посидел, глядя на сверкающие и разноцветные огни и неспешно попивая кофе, потом поднялся и не спеша пошёл в свои новые покои.
   Да, на этом мы временно оставим этого нашего молодого человека, представившегося как Эндрю и занявшего один из просторных и комфортабельных дорогих номеров этого и без того довольно недешёвого отеля, и вернёмся снова к нашей небольшой компании, уже собравшейся в далёкий, суровый и достаточно важный поход, но её богу и об нашем молодом и неизвестном пока ещё нам герое мы тоже не забудем, и он ещё появится на строках этого нашего повествования.
 
--------------  ------------   ----------------------  ----------------------  --------------------------  -------------------  ---------------------------   -----------------  ----------------------------    --------------------------------  --------------------------------------------------------- ----------------------  ---------------------- ----------------------------  -----------------------  --------------------
 
     Итак, наши отважные спасители отечества, над которым нависла угроза довольно серьёзных военных распрей и состоящая из четырёх человек и одной собаки вот уже сутки как пробиралась по очень густому тропическому лесу, придерживаясь на своём пути каких-то еле заметных ориентиров и очень часто прочищая себе путь своими заострёнными ножами, и только с наступлением сумерек опустившись на широкую и вроде бы вполне приличную лесную поляну на какой-то и вроде бы довольно безопасный ночлег они сбросили свои рюкзаки и немного полежав на мягкой и высокой траве отправились на поиски дров для костра.
   И когда над их довольно большим и высоким костром уже начинал закипать их большой походный чайник, то они уже открыв свои банки с консервами потихоньку попыхивали своими сигарами и устроившись около костра для ночлега потихоньку переговаривались и просушивали около огня свои спальные мешки и москитные сетки.
   - Интересно, а долго ли нам ещё идти до перевала и до того пункта, где нас ожидает гарнизон и всё это обещанное подкрепление? – спросил покуривая свою сигару и несколько грустновато глядя на огонь немного уже подуставший Монгриг.
   - Где-то ещё примерно день пути, - ответил Алекс, - да, этот пункт устроен и расположен почти за самым перевалом. А дело в том, что на самом перевале расположены очень непростые, и как многие местные жители утверждают, почти волшебные и священные довольно уже сильно обрушенные от времени развалины одного очень древнего храма, и храма очень непростого… Да, а дело в том, что как об этом говорит легенда, что когда-то очень давно, в очень древние времена в этом месте к хранителю нашего острова и его верховному Божеству, духу-вершителю Антилу по несколько раз в столетие постоянно спускался не кто иной, как сам Будда, и они иногда и по году - по полтора жили здесь вместе и разговаривали о вечных вопросах и о всех судьбах нашего мира, после чего на этом месте и был построен этот храм, и по преданию уже много веков подряд два раза в год в большой храмовой чаше, расположенной посреди пока ещё не тронутых разрушением и временем очень хорошо сохранившихся и не разрушенных стен основной центральной постройки этого монастыря, да, два раза в год в этой чаше загорается совершенно особое божественное пламя, спускающееся туда с самых небес и говорят что если это пламя коснётся какого-нибудь человека, то тогда очень часто начинают происходить всевозможные и разные чудеса, - слепые прозревают, увечные начинают ходить, с прокажённых спадает проказа, к немым возвращается дар речи, да, получаются просто чудеса, да и кстати если я не ошибаюсь, - то мы очень вовремя идём в эти места, и если я не ошибаюсь, то мы тоже сможем посмотреть на это волшебное пламя, - ведь сегодня ночь полнолуния, и как раз завтрашний день означает собой половину лета, так что если мы завтра поспешим и доберёмся до развалин этого храма, то может быть и нам тоже удастся посмотреть на этот непростой и волшебный огонь.
   Договорив это и докурив свою сигарету Алекс пожелал им всем спокойной ночи и стал забираться в свой спальный мешок, другие также чтобы не терять времени тоже последовали его примеру. С наступлением рассвета они поднялись, подкрепились остывшим кофе и своими походными консервами и двинулись дальше по едва заметной и узкой дорожке, которая должна была привести их к спасению всего их отечества, очень часто пуская в ход свои заострённые ножи чтобы расчистить свой путь от постоянно сплетающихся лиан и разных других мешающих проходу растений.
   Да, как и говорил им Алекс, чем выше они поднимались, тем всё больше каменистой становилась местность, и всё меньше было на ней растительности и когда солнце перевалило за полуденную черту, то они вышли и вовсе на почти ровное и каменистое плато, полого поднимавшееся дальше вверх к перевалу, и вокруг них уже лишь изредка встречались довольно редкие поросли различных тропических кустарников и Алекс похлопав своими армейскими ботинками по ровной каменистой поверхности с небольшой улыбкой заявил своим спутникам, что дальше им идти будет совсем уже легко, и что такая дорога будет у них уже до самого перевала.
   Переведя немного дух и перекурив они поднялись, и немного постояв и пошутив снова двинулись дальше в дорогу, стараясь уже не особо спешить и экономить свои силы. И вот, когда солнце стало уже заметно ближе подбираться к видневшейся впереди довольно массивной череде горных кряжей и тени от встречных камней стали становиться всё длиннее и длиннее они наконец-то приблизились и к недалёкой уже линии самого перевала, и довольно зоркий Монгриг глядя куда-то вперёд и вверх, на довольно большое нагромождение всевозможных глыб и скал, видневшихся впереди вдруг приостановился и воскликнул: - Ого, смотрите-ка, а это кажется очень похоже на остатки того самого древнего храма, о котором вы нам недавно говорили!
   Подошедший к нему Алекс посмотрел в ту сторону, куда показывал ему юный Монгриг и не без удовлетворения согласился, глядя на довольно хорошо уже оттуда видный круг из высоких и ровных колон, возвышавшихся рядом с довольно большим, но изрядно уже обсыпавшимся из-за времени построением, что да, это действительно остатки того древнего храма и сказал: - Ну что-же друзья, давайте дойдём до этих священных развалин и там пожалуй сделаем привал, и ведь действительно если нам повезёт, то может быть мы увидим и тот самый небесный огонь, который так чудно исцеляет больных и возвращает зрение слепым. Пойдёмте, может быть он там давно уже горит.
   Остальные ничего не ответили на его располагающую речь, но все единодушно подняли свои поклажи и двинулись дальше к видневшимся вверху остаткам древнего храма.
   И когда они подошли к этим, и довольно высоко возвышающимся строениям, то сперва они совершенно неожиданно для себя оказались на очень ровной и широкой, и как будто чем-то отполированной поверхности, такой довольно неожиданной широкой круглой площади, которой было полностью окружено это стоявшее посередине довольно просторное, но довольно уже обсыпавшееся от времени построение без крыши, всё покрытое довольно непонятными но очень отчётливо сохранившимися древними рисунками, а окружал это строение большой и ровный круг из двадцати больших, высоких и тоже покрытых непонятными надписями и рисунками колон и посередине этого древнего здания им была очень хорошо видна большая и широкая каменная чаша, вся покрытая ярко-синей керамикой и такими-же непонятными надписями и изображением разных божеств, и что самое интересное, - над этой чашей, возвышаясь над ней где-то метра на полтора – на два горел полупрозрачный, яркий, красновато-фиолетовый и очень ясный огонь…
   - Ого, а мы кажется попали вовремя, - воскликнули вместе Алекс и Монгриг, а шедший чуть сзади Метор оглянулся, и тоже сразу-же и довольно удивлённо воскликнул, указывая на эту ровную и блестящую поверхность площади, на которой они все уже стояли и которая ровным пологом простиралась от них до храма, - Ого, а вы поглядите, а ведь и на этом полу тоже имеются изображения художников!
   И действительно, на всей этой и как будто бы чем-то отполированной площадке, если немного отвернуться от светившего тогда почти в глаза солнца, то можно было также увидеть очень большой и очень хорошо сохранившийся рисунок, изображающий какого-то мифического героя, протягивавшего свою руку к нарисованному солнцу и как будто бы с ним разговаривающим, а от самого этого солнца отделялось множество ровных и ярко блестящих лучей и в этой сети очень хорошо виднелись и угадывались весьма разнообразные фигуры, похожие на каких-то драконов и других совершенно разных загадочных зверей и существ, какие-то силуэты ещё каких-то божеств, и ещё какие-то и не совсем понятные изображения, и вся эта картина была очень отчётливо видна в отсвете уже немного заходящего солнца и уже довольно ясно и ярко отблескивала на солнце своими яркими и очень разнообразными блестящими красками… Да, и они стояли как раз на самом начале этого большого художественного полотна, простиравшегося перед ними от края до края и представлявшего из себя просто огромный ровный круг.
   - Ну да, ну и картина, - вздохнул Гирц, и все не спеша и чувствуя на себе какую-то неловкость и скованность медленным шагом (потому что и идти им тоже было почему-то очень тяжело) стали подходить к стоящей перед ними постройке с горящим внутри очень ярким огнём.
   - Нет, подождите немножко, надо немного остановиться, - сказал переводя дух Метор, - а то идти-то дальше как-то почему-то тяжело…
   - И Ещё Бы Вам Легко Было Сюда Подойти, Неумные Вы Люди! – вдруг послышался очень громкий и даже просто грохочущий над всеми окружающими это место горными кручами голос…
   - Постойте, Люди, Остановитесь и Послушайте, Что Я Вам Скажу.
Послушайте, Люди, - Ведь Вы Всегда, Ещё С Самого Вашего Раннего Начала, Ещё Со Времён Авеля И Каина, Вы Все И Всегда Были Заняты Своими Пустыми Ссорами, Спорами, Войнами И Всем Прочим Сором, От Которого Вы Всегда Получали Одни Только Беды. Одумайтесь Же Люди, Сколько Же Так Можно! А Ведь Между Тем Ваш Мир, Да, Весь Тот Мир, Который Отдан Был Вам В Руки Действительно Может Уже Для Всех Для Вас Просто Закончится, И Закончится Просто Погибельно И Для Вас, И Для Всей Этой Земли, По Которой Вы Сейчас Ходите, И Которая Есть И Ваш Дом И Ваш Приют. Да, А Вы Уже Подошли К Той Черте, За Которой Всё Может Уже Просто Закончится, И Закончится И Для Вас, И Для Всей Вашей Земли, Столько Бед Вы Уже На Ней Натворили… Я Говорю Вам Это Ещё Раз, - Одумайтесь, Люди, Одумайтесь.
   Да, Но А Сейчас, Раз Вы Всё-Же Уже Пришли Ко Мне, То Я Даю Вам В Помощники Моего Младшего Брата, И Он Сейчас Во Всём Вам Поможет И Всё Объяснит.
   …На этих словах этот могучий и гремящий голос прервался, наступила минута тишины, но а после…
   Но а после неё безоблачное в это время небо потряс просто очень большой и оглушающий всё вокруг грохот очень сильного грома, всё небо вдруг сверху вниз пронизала огромная и ослепляющая вспышка, и посередине этой яркой вспышки было очень явно видно основание очень большой и очень яркой молнии, чей удар пришёлся как раз в тот самый круг, окружённый этими древними колоннами…
   И когда эта ослепительная встряска наконец то утихла, то все четверо оказались уже просто сидящими, а добрый старый Метор и вовсе лежащим навзничь на этой ровной и гладкой площадке, в ушах у всех у них ещё звучали отголоски этих громов, а глаза их не видели совершенно ничего кроме очень яркого и ослепительно белого света, и так продолжалось ещё минут пять - десять, пока их слух и зрение опять не вернулись к ним, и они поначалу как будто не смея произнести ни единого слова пока только молча оглядывались друг на друга, но когда они наконец-то смогли прийти опять в себя, то все они сразу-же увидели и ещё одну, и почти точно такую-же неожиданную и весьма их поразившую картину…
   Да, в той старинной широкой монастырской чаше всё точно также и как ни в чём небывало горел всё тот же ясный и яркий огонь, а перед самым входом в храм…
   …А перед самым входом в этот храм стоял и возвышался над землёй метров на 10 очень большой и высокий очень ясный огненный человеческий силуэт с большим огненным отсветом-ореолом вокруг головы, на которой очень ясно проглядывалась огненное отображение какого-то смотревшего на них человеческого, очень мудрого и очень внимательного лица, и вся эта фигура мерцала отсветами различных огненных отсветов, оттенков и отблесков, и вроде бы она и не шевелилась, но всем всё время было очень хорошо видно что всё это время вся она была в каком-то почти неуловимом, но всё-таки очень явном и незаметном движении…
   Немного придя в себя и как-то, но ещё с трудом начиная осознавать всё происшедшее наша четвёрка ни говоря ни слова разом поднялась, встала, не смея пока пошевельнуть ни рукой, ни ногой…
 
   …Ну Что-же, Теперь Вы Можете Меня Слушать?
   Не Говорите, Я Вижу Что Можете.
   Ну Что-же, Тогда Слушайте. Слушайте, Слушайте И Уже Спокойно Спускайтесь К Себе В Страну, И Живите Теперь Там Уже В Мире. Да, В Мире, По Тому Что Когда Вы Туда Спуститесь, На Всей Вашей Земле Уже Будут Царить Мир И Покой, Не Будет Больше Ни Войн, Ни Власти Над Ближним, И Что Тот Мир Который Мы Вверяем Вам В Руки, - Теперь Уже Не Тот Мир В Котором Вы Жили Раньше, Вы Спуститесь И Увидите Уже Всё Сами. В Нём Уже Совсем Не Осталось Ни Оружия, Ни Многих Ваших Бед И Ваших Проблем. Теперь Же Спускайтесь, И Вы Увидите Всё Уже Сами. Ну Ладно, Спускайтесь Уже С Миром К Себе, Вы Итак Уже Видели И Слышали Довольно. Спускайтесь, И Живите С Миром. И Не Забудьте, Что Он – Вам Судья.
                                                          Всё, И Теперь Идите.
 
   И он замолчал.
   Не в силах сказать себе даже несколько слов наша компания какое-то время сначала просто простояла, молча глядя на этот переливающийся различными отсветами и оттенками большой человеческий ореол-силуэт, потом они переглянулись, и Алекс посмотрев на своих спутников сказал: - Ну что-же, пойдёмте?
   - Ну что-же, пошли. И они обернулись и немного ещё посмотрев на этот огненный человеческий силуэт-ореол, который как всем им показалось как будто бы немного утвердительно кивнул им головой, потом немного посмотрели друг на друга и сказали, - Ну что, пойдёмте, он же кажется ведь сказал нам – идите…
   - Да, давайте, пойдём. Уже довольно поздно.
   - Да, пожалуй.
   И они ещё раз посмотрев на этот огненный силуэт обернулись и пошли по направлению к тому-же краю плато, через который они на него вышли. Дойдя до края площадки они ещё раз обернулись, и увидев что эта огненная человеческая фигура всё так-же стоит и мерцает ровным светящимся светом они ещё около минуты посмотрели на неё, потом повернулись и пошли уже по дороге обратно, по тому-же пути, по которому они и поднимались недавно на этот перевал.
 
 
 
                                                                                    5
 
 
   Да, и с разными настроениями они спускались с этого перевала, и совершенно разные предположения у них строились по поводу того, что-же ждёт их там внизу, что-же всё-таки там могло измениться, если только могло… Да, но тут же, когда метроном их мыслей касался этого и весьма интересного предмета «Если бы только могло», как они тут-же внезапно останавливались, оборачивались и смотрели назад. Да, а это только могло. Да и действительно могло, как показала уже довольно скорая и неожиданная практика, в которой им уже довольно скоро пришлось убедиться… Да, когда они только отошли от перевала, то первое изменение заметил Алекс, пытаясь поправить ремень своего лёгкого походного карабина, который должен был спокойно висеть у него за спиной… Да, но только должен был висеть... И когда Алекс взялся за немного к боку съехавший ремень своего верного и неоднократно проверенного номерного оружия, то никакого оружия за его спиной уже не было и пустой уже ремень висел просто так, зацепившись за верхний край его одежды. Алекс вскрикнул, посмотрел на своего бородатого товарища, но и у него за спиною вместо такого-же привычного походного оружия также висел только один оружейный ремень с пристяжными крепежами и его карабина тоже почему-то также как и не бывало… Алекс тотчас же остановил всю их компанию, но вообще-то у всех других была совершенно такая-же история. Да, пустые ремни от карабинов и от проверенного старого двуствольного ружья Метора, карманах и в других местах где хранились все их патроны они вместо них нашли уже только кучки разноцветных карнавальных и праздничных конфетти, вместо небольшого служебного пистолета Метора тоже оказалась только горстка этих разноцветных праздничных кружочков… Да, и убедившись в этом все они замолчали, посмотрели назад и Алекс со вздохом сказал: - Да, а вы же помните, он же ведь нам говорил… Да, и утром поднявшись и слегка перекусив они продолжили свой спуск с гор в свой довольно небольшой, но вероятнее всего тоже уже претерпевший какие-то и наверное весьма уже существенные изменения город.
   Да, и с разными настроениями они спускались с этого предгорья, и совершенно весьма различные предположения у них витали по поводу того, что-же всё-таки ждёт их там внизу… А то что что-то ждёт, им всем вообще-то было очень ясно.
   Да, и пожалуй стоило только утешаться что что-то там её богу, что-то, но произошло, и что действительно всё как-то изменилось… Да, а в том что что-то изменилось, они смогли убедиться уже на первых подступах к первым же жилым поселениям, довольно широким кольцом окружавшим все подходы в их город. Да, сравнительно незадолго перед входом в первый же посёлок, лежавший у них на пути, на том перешейке, где ещё совсем недавно и очень крепко заседали массивные и до зубов вооружённые силы оппозиции их встретила уже только пустая линия оборонительных окопов, всё дно которых было сантиметров на 15 просто засыпано плотным слоем как-то немного им уже знакомого и совсем недавно виденного разноцветного и весьма даже нарядного карнавального конфетти… Да, они даже и не особенно удивились, и походив немного по этим, уже столь празднично украшенным окопам они немного перекурили, немного подкрепились своими консервами и отправились дальше. Ну а дальше, подходя уже к городу они ещё три раза находили точно такую-же картину, где были только пустые окопы, все засыпанные этими-же праздничными и карнавальными конфетти или прочие оборонительные сооружения, точно также полностью засыпанные этими пёстрыми и цветными бумажками, а в одном месте они наткнулись и на бывшую скорострельную самоходную установку, годную сейчас лишь только после долгого и серьёзного ремонта в лучшем случае пожалуй лишь для роли какого-нибудь довольно неплохого колхозного трактора.
   Да, и в таком немного ироничном настроении, почти ничему на своём пути уже не удивляясь они и дошли до границы города, да, до той самой въездной дороги, на краю которой стояла раньше сторожевая дежурка нашего самого старшего по своим годам путешественника, достопочтимого Метора. Да, дверь и окна каморки были настежь открыты и внутри неё вовсю веселилась какая-то весёлая и оживлённая детская компания, ни от шлагбаума, раньше так грозно преграждавшего дорогу, ни от запретительных знаков висевших рядом с ним естественно уже не осталось ни малейшего следа, дорога уже спокойно и свободно уходила дальше в глубь города и по ней свободно проходили люди, - то гуляющие пары, то кто-то по одиночке, то по несколько человек, ходили, улыбались, здоровались друг с другом, заходили в различные кафе и разные магазины, одним словом настроение в городе было приподнято-праздничным и везде царила атмосфера большого и полного и даже немного веселящего спокойствия, которое казалось ничто и никто не может нарушить, и было такое ощущение что это спокойствие царило здесь очень и очень давно, многие годы, если даже и не всегда… Да, и что никогда не было ни президента, ни выборов, ни долгих гражданских смут и волнений, и никакая вооружённая оппозиция никогда не поднимала здесь большие волны гражданских смут и по военному настроенных людей…
   Да, только радостные и улыбающиеся лица прохожих, встречавшиеся им на улицах, украшенных праздничными флагами и разными и разнообразными весёлыми рисунками на стенах домов и на окнах магазинов...
   И так они дошли до своего дома, открыли дверь и их сразу-же встретил радостный и картавый монолог сторожившего до сих пор эти покои их верного и старого попугая, старого и верного пернатого друга хозяина этого дома (хоть теперь пожалуй и всех остальных его постояльцев), который как только они вошли сразу-же громко и радостно закричал: - О, о, о, а, а они приехали, ура! О, о, о, о,- праздник, праздник, ура! О, о, о, - о, о, - они приехали, ура, праздник, праздник! Большой праздник, о, о, о, приехали, наконец-то приехали, о, о, праздник, праздник, о, о, да, о, о, да, да!!!
   Да, они вошли в дом, расселись в своих удобных и плетёных креслах, так и стоявших на веранде, разулись и растерев свои довольно натёртые во время похода ноги принесли по тазу с тёплой водой и со вздохом большого облегчения опустили их туда, и просидев так минут тридцать и решив что никуда спешить они вообще-то не собираются, а время сейчас такое что и опаздывать сейчас вообще-то просто некуда, да и пожалуй даже и невозможно, то почему-бы им в общем-то сейчас, с дороги немного и не подремать?
   Да, естественно что совершенно никаких возражений не последовало, и они докурив свои длинные сигары и погасив их в пепельнице прямо там, где и сидели в своих креслах там и уложили свои головы на бок, скрестили на руки груди и по своей старой привычке возложив ноги на стол довольно быстро и прилежно захрапели, проспав так где-то часов примерно 8 с половиной.
 
 
                                                                                              6
 
 
   Самым первым из проснувшихся оказался наш юный Монгриг, и пока другие ещё спали он сходил в кладовую и вытащил две бутылки прохладной малаги и несколько увесистых банок с консервами, после чего осторожно, чтобы не разбудить остальных положил всё это на стол и доставая из большого ящика стола себе сигару решил что всё вроде бы хорошо, и проспали они вроде бы совсем прилично, и погода сегодня вроде бы нормальная, и что и вернулись они вроде бы совершенно удачно, да вот только бы ещё не опоздать им всем на выборы…
   На выборы, на выборы, на какие это ещё вдруг выборы? – переспросил он озадаченно себя, но в результате только ещё один раз повторил, что – да, не опоздать бы им только на выборы… Тем временем и остальные участники похода тоже начали потихоньку просыпаться, зевать, потягиваться и доставать себе из ящика стола сигары и закуривать, и когда вся компания уже приготовилась приняться за содержимое стоявших на столе консервных банок Алекс, проснувшийся тогда последним довольно широко зевая и затягиваясь своей крепкой гавайской сигарой заметил что всё вообще-то очень хорошо, особенно прохладная малага, но, - вот действительно, не опоздать бы им сегодня ещё и на выборы…
   - На выборы? А на какие? – тотчас-же таинственно-вопросительно и заинтересованно переспросил его немного тут-же взволновавшийся Монгриг.
   - На какие, на какие, на какие-то, - немного недовольно ответил не до конца ещё проснувшийся Алекс, но и остальные, довольно озадаченно и несколько недоумённо переглядываясь и почёсываясь в затылках тоже согласились что им всем сегодня надо будет прийти на муниципальную площадь на выборы, которые будут проходить сегодня в Ратуше, и что это очень важно и что там будет присутствовать всё взрослое население, всё жители уже достигшие 16 лет…
   Так и не задумываясь в точности, когда же им идти и кого там им придётся избирать все дружно покончили с запасами консервов, которые с утра принёс Монгриг, осушили полторы бутылки прохладной малаги и уже доставали свои обязательные послеобеденные сигары из ящика, как вдруг в дверь их кто-то постучал, и они услышали звонкий и высокий голос соседского сына: - Эгей, путешественники, вы уже проснулись? Это я, Энди, сын вашего соседа. Мой отец послал разбудить вас и напомнить, чтобы вы не опоздали сегодня на выборы, сегодня в 4 часа, у Ратуши.
   - Э, а извини-ка, Энди, - спросил несколько недоумённым голосом Метор, - а кого вообще-то выбирать то будут?
   - Ого, а вы ещё не знаете? Да об этом же ведь говорят уже и весь наш город, и вся наша страна. Ведь выбирать сегодня будут нового главу правительства, нового президента, и соберётся всё наше взрослое население.
   - О, а это даже интересно… А кто же он, этот новый глава?
   - Я к сожалению точно не помню, как его зовут, но он молодой, лет тридцать с небольшим, и все в один голос говорят что лучшего кандидата на президентский пост у нас в стране ещё не было. Итак не опоздайте, сегодня, в четыре, у Ратуши. А если вы хотите узнать об этом как-нибудь получше, то просто спросите у кого-нибудь из взрослых, они наверняка вам всё объяснят. А сейчас извините, но мне уже пора, - вон, слышите, отец уже зовёт меня чтобы я поскорей возвращался.
   - Ну ладно, возвращайся, - сказал Монгриг и разминая сигарету промолвил: - Ну что-же, раз все мы уже так успели отстать от этой жизни, и за такой короткий срок, - то что-же, тогда пожалуй и правда надо будет просто спросить у кого-нибудь, кого там сегодня будут избирать, да и вообще что-же сейчас творится в этой стране, в которую мы уже попали, и может быть нам кто-нибудь и сможет это объяснить…
   И едва он это договорил, как Арчи, верный и преданный пёс Метора, который кстати также сопровождал их и в их последнем, и довольно нелёгком походе (но которого, увы, мы кажется всё-таки умудрились обделить достойной его преданного и добропорядочного поведения и вполне ему причитающейся долей нашего внимания), так вот, едва Монгриг договорил эти слова, как верный и преданный Арчи громко и даже торжественно взвыл, а потом и уже просто победоносно стал лаять, повернув свою умную морду в сторону двери.
   - Ну да, - заключил эти события Алекс, - придётся действительно узнавать все подробности всех происшествий где-нибудь по дороге, и кстати, - сейчас уже без четверти три, и если мы хотим не опоздать к Ратуше, а заодно и где-нибудь попить кофе и узнать чего-нибудь немного поподробней, то нам уже пожалуй пора выходить. Надеюсь, что никто не возражает?
   - Нет, нет, конечно, - послышались положительные уверения, и вся компания поднялась, надела свои праздничные прогулочные тропические шлемы (которые обычно надевались только на праздники) и прикрыв дверь направились по улице к одному весьма приличному кафе, расположенному как раз на той-же дороге, которая вела как раз и к самой Ратуше.
   Да и там, в кафе за чашкой кофе они прислонившись к стойке узнали от очень радушного и весьма словоохотливого хозяина этого заведения просто массу всяких разных и весьма разнообразных новостей и сведений.
   Да, а началось с того что зайдя в кафе и заказав себе по чашке этого напитка они очень осторожно спросили у хозяина, что это за выборы будут происходить сегодня, и главное, - кого там будут выбирать…
   - Ого, так вы ещё не знаете! Вот это да, вот это да, а выбирать-то сегодня будут не кого-то, а нового президента нашей страны, и не кого-нибудь, а самого сына Достойного и Уважаемого Генерала Экзэйма, да, да, того самого, который тридцать лет назад верой и правдой и правой рукой помог нашей стране избавиться от колониального диктаторства, продолжавшегося до этого без малого триста с половиной лет, и его все прочили тогда на звание первой главы государства, но… Но коварная рука президента Генаса, который был тогда руководителем одной из претендующих на власть партий, и который решительно разошёлся с Экзэймом по поводу всех взглядов на все будущие основы власти, и поскольку Экзэйм был яростным противником всяческих кровопролитий и деспотических диктатур, он категорически  отверг все попытки Генаса как-нибудь убедить его или даже подкупить его и договориться разделить с ним власть вместе, - да, он категорически отверг тогда все его предложения, явно видя что совершенно ничего хорошего из этого получиться совсем никак не может, но тут коварная рука тоже претендовавшего тогда на власть Генаса путём коварного и кровопролитного заговора пригласила Экзэйма на одно якобы важное совещание, и когда Экзэйм вышел из своего лагеря и отправился к месту встречи, то шайка наёмных убийц, нанятых ненасытным Генасом… Да, Генас тогда расправился не только Экзэймом, но и со всеми его близкими и родственниками, и Генас был твёрдо уверен, что никого из его близких уже не осталось…
   Да, но вот здесь-то как раз он и крупно ошибся. Да, и дело в том, что сына Экзэйма некоторые из его весьма преданных друзей сумели тогда всё-таки спрятать и укрыть от всех последовавших поисков, и вы представляете, сын то Экзэйма, благородный Энтор остался тогда цел и невредим, и всё это время преспокойно жил где-то в глубине страны у одной весьма добропорядочной женщины, которая и укрывала его от поисков властей, и выдавала его за своего сына, дав ему не очень приметное имя Эндрю, которым он и назывался до совсем недавнего времени.
   Но месяца примерно три назад, когда два старых лидера одной из оппозиционных партий повстречавшись с ним случайно на улице просто не поразились такому разительному сходству между ним и его покойным отцом, и после нескольких скрытых и тайных встреч и разговоров они всё-таки угадали, что этот молодой человек не кто иной, как сам Энтор, сын генерала Экзэйма, которого они вдвоём ещё когда-то и очень давно качали в колыбели и укладывали спать… Да, и что-же, и в ответ их узнаванию Энтору осталось только показать свой семейный медальон, доставшийся ему ещё от очень давних родственников, и только увидев его два старых ветерана тотчас-же простёрли свои руки и поклялись в клятве верности последнему потомку очень благородного и старинного рода, и поклялись до времени держать всё в самой стожащей и глубокой тайне.
   Но, - вот сменились времена, сменилась власть, исчез бесследно старый президент, и на смену ему пришёл Гражданский Совет Власти, все силы оппозиции побросали на землю всё своё оружие, которое тут-же превратилось в груды простых цветных бумажных конфетти, и разошлись с миром по своим домам и семьям, президентская армия точно также распрощалась со всеми своими вооружениями и долгами, и с радостными криками и песнями вернулась к себе по домам, поскольку больше в этой стране воевать было уже незачем и не с кем, чему все были очень-очень рады, и по поводу чего по всей стране и по сей день продолжается большой и почти что карнавальный праздник, и вот сегодня в четыре часа состоится и торжественное и единогласное всенародное избрание на роль бессменного президента Энтора, которого просто торжественно внесли на руках в город, как только открылось всё его настоящее прошлое, и ему была подготовлена действительно достойная торжественная встреча Гражданским Правительством, во главе которого стояли и те два весьма почтенных ветерана, которые и узнали когда-то настоящего народного избранника, которого давно почтили все погибшим и подготовили ему торжественную встречу, которую единогласно признало всё население этой уже довольно настрадавшейся, но зато теперь уже и довольно свободно дышавшей и этим умиротворённой и теплолюбивой страны.
 
 
                                                                              7
 
 
     Да, вот такие вот изменения уже произошли за время совершенно небольшого, но весьма оправданного отсутствия нашей небольшой, но весьма благородной компании, и теперь после того как они допили кофе и узнали все эти нужные важные новости, им надо было уже спешить на площадь чтобы не опоздать к началу инаугурации, до начала которой оставалось уже где-то минут двадцать. Они поспешили на площадь, к подходам которой уже было довольно трудновато протиснуться из-за всё подходивших и подходивших запаздывающих граждан, спешащих не опоздать к началу важной церемонии.
   Когда наша четвёрка протиснулась по одной из боковых улиц на Городскую площадь, уже почти всю полностью заполненную народом, поднимавшим над своими головами связки воздушных шариков и разноцветные флаги, то на другом конце площади, у здания Ратуши была хорошо видна высокая и широкая платформа, вся покрытая полотном красного, зелёного и жёлтого цветов (таким теперь наверное являлся новый государственный флаг) и на этой платформе чинно выстроившись в ряд, в нарядных праздничных костюмах уже стояли четырнадцать человек, представлявших избранных от Верховного Гражданского Совета, выбранного для руководства страной, и которым уже через пять минут предстояло возложить большую часть всей верховной власти всенародно любимому и всенародно избранному на этот пост молодому наследнику одной из самых древних и самых уважаемых фамилий их отечества.
   Они стояли ровной шеренгой, и только изредка обменивались друг с другом редкими замечаниями, и потихоньку поглядывали на часы. И когда стрелка часов наконец-то достигла четырёхчасовой отметки одна из дверей Ратуши открылась, и из неё вышел стройный и высокий молодой человек в безукоризненном костюме и такой-же безукоризненно подобранной шляпе, перевязанной такой-же трехцветной лентой. Наверное не стоит лишний раз повторяться, но мы пожалуй это сделаем и отдадим должное этому новому молодому президенту, отметив что он два раза уже появлялся на страницах нашего повествования, и в последнюю встречу с ним нами было обещано, что мы ещё раз повстречаемся с ним на этих страницах этого нашего небольшого, но пожалуй вполне исторического произведения.
   Да и едва лишь Энтор Экзэйм, которого мы раньше знали немного под другим именем появился на площади, как всё окрестное пространство наполнилось громкими приветственными и дружескими криками, и когда он стал подниматься по ступенькам на эту платформу, все просто дружно стали скандировать: - Виват, Виват, Виват, - и так продолжалось до тех пор, пока он не прошёл мимо торжественно стоящих Глав Гражданского Совета и не остановился рядом с последним из них перед небольшим столиком, на краю которого лежали Новый Гражданский Кодекс Страны и старая и очень драгоценная Библия в теснённом золотом переплёте, применявшаяся только при особо важных государственных мероприятиях и только для закрепления особенно важных государственных постановлений и решений. Итак, когда Энтор Экзэйм (или Эндрю, как мы раньше его звали) остановился перед этим столиком с предметами предстоящего торжественного таинства, на всей площади сразу-же наступила полнейшая тишина и Главный Представитель Гражданского Совета подняв со столика большой старинный медный колокол и прозвонив в него торжественно и громко произнёс, обращаясь ко всем присутвующим:
   - Внимание, Внимание, призываю всех присутствующих к тишине.  И ещё прошу вашего внимания, и торжественно и совершенно ответственно спрашиваю у вас: - Согласны ли вы, чтобы отныне верным и бессменным главой нашего правительства стал бы теперь уже известный вам потомок очень древнего и благородного рода, сын трагически погибшего и любимого всеми нами генерала Экзэйма, молодой, но горячо любимый всеми вами Энтор Экзэйм?
   Вся толпа загудела громкими криками одобрения, ввысь поднялись тысячи рук и раздалось громкое и долгое «Да, Да, Конечно Да!», которое продолжало и усиливало гулкое и громкое эхо в прилегающих к площади улицах и переулках.
   Когда прогремев минут пять шум одобрительных голосов потихоньку утих, Глава Правительства опять прозвонил в свой церемониальный колокол, и таким-же громким и торжественным голосом обратился на этот раз уже к Энтору, скромно стоявшему совсем рядом с ним.
   - Господин Энтор Экзэйм, согласны ли вы возложить на себя всё бремя власти и руководства страной, и принять от ваших сограждан, единогласно избравших вас для этой должности, Несменный и Пожизненный Пост Президента Свободного Острова Либерия?
   Итак, Энтор Экзэйм, согласны ли вы стать Бессменным Президентом нашей страны, и принять на себя все президентские полномочия и обязательства?
   Тут молодой Экзэйм снял со своей головы свою официальную праздничную шляпу, немного склонил свою голову, и вся толпа ахнула: над его светлой и немного преклонённой головою сразу-же ярко и вполне отчётливо засветился яркий полукруглый световой ореол, укрывавший всю его голову и распространявший вокруг себя ровное и спокойное сияние (такое, какое в церквях называют обычно «нимбами», и которые бывают только у святых), и очень ясно произнёс:
   - Да, согласен.
   Глава Правительства и Члены Государственного Совета подошли к Экзэйму, простёрли над его головой свои руки, другую руку Глава Правительства положил на Библию, туда-же возложил свою руку и Энтор, и началась торжественная вступительная речь.
   - Именем государства, и во благо его, клянусь…
   По окончании этой клятвы на верность Энтор и все остальные подошедшие к этому столу тоже возложили свои руки на Библию и торжественно нарекли отныне Энтора Экзэйма президентом свободного острова Либерия, и объявили что с этого момента все президентские обязанности и полномочия уже полностью легли на его, и немного уже подготовленные к этому плечи.
   По окончании этой торжественной процедуры новый президент страны Либерия обратился с благодарственной и обязующей речью к собравшемуся на площади народу, в которой он благодарил их всех за доверие и поддержку, и над головой его сиял полупрозрачный и играющий разными и разнообразными бликами света и световых оттенков светящийся полукруг (который кстати, так и останется с ним теперь уже на всю его долгую и справедливую жизнь).
   По окончании этой официальной церемонии все собравшиеся ещё долго оставались на этой площади, и даже когда все уже потихоньку стали расходится и возвращаться по домам, на этой площади ещё долго были слышны радостные выкрики, распевы каких-то праздничных песен и хлопки фейерверков, на которые были не жадны эти весёлые и радостные люди, живущие в этой солнечной и обмываемой тёплыми океанскими водами стране.
   Ну что-же, и отделившись от этой радостной и праздничной толпы наша славная компания отошла по одной из этих улиц от ещё долго шумевшей площади, зашла в одно небольшое кафе, где они просидели с полчаса за чашками с кофе, и после этого они направились уже домой, по ходу обсуждая процедуру церемонии и обмениваясь разными шутками и по поводу происшедшего, да и в общем-то и обо всём остальном.
   Дойдя до дома и немного посидев на веранде за традиционной вечерней малагой и фруктами все уже довольно вскоре выразили желание вообще-то как следует выспаться, и трое докурив свои вечерние сигары пошли к себе наверх, где и располагались все их спальные комнаты, и только молодой Монгриг немного подумал и решил остался ночевать сегодня здесь, на веранде, в одном из этих плетённых и уютных кресел. И он устроился поудобнее, немного приоткрыл одно из широких окон и положив свои ноги на стол весьма удовлетворённо и с небольшой и довольной улыбкой посмотрел на большое и полное ночное светило, очень хорошо ему видное из этого окна и потихоньку про себя подумал: - Да, какие-то революции, какие-то волненья, - и зачем? Да, и зачем они только нужны? Ведь что-же это такое на самом деле, ведь на самом деле… Да, ведь всё же это приходящее и проходящее, а это… И он ещё раз посмотрел на светящую в широком окне и довольно хорошо освещающее верхушки стоявших поблизости высоких пальм большую и широкую луну… Да, а ведь всё это очень часто похоже на какую-нибудь, и часто не очень-то и умную петарду или дымовую шашку, запущенную кем-то и часто не очень-то и умно куда-то и в сторону вечности… Да, ведь всё это всего лишь игрушки больших, и частенько не очень-то умных детей… Да, а это… И он ещё раз посмотрел на большой круг луны. Да, а ведь всё это… Но что именно «это» он тогда додумать так и не сумел, и широко и довольно зевнув уже почти уронил свою голову на заранее уже положенную маленькую и мягкую подушку, и безмятежно и совершенно счастливо улыбнувшись заснул уже во сне иногда немного пошевеливаясь и устраивая немного поудобнее свои лежавшие на столе ноги и ещё о чём-то и чему-то уже во сне очень довольно и счастливо улыбаясь…
   А луна в эту ночь выдалась просто на редкость большая и светлая, и её небесный светильник очень ясно отражался на очень многих бликах и отсветах океана, омывавшего ровные и гладкие пляжи этого небольшого, но довольно гордого Острова Свободы, крепко и счастливо сейчас спящего посередине его огромных и бескрайних вод.
 
 
 
                                                         Март - апрель 2011 года.

© Copyright: Виталий Пажитнов, 2019

Регистрационный номер №0448891

от 6 июня 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0448891 выдан для произведения:                                                                                                                                        «Из архивов»
                                                                                                                       
     Эта повесть была написана автором ещё весною 11 года, и в ней он приглашает своего наверное немного уже подуставшего от всяческих и политических, и от всяких других прочих дел, забот и дебатов читателя немного прогуляться вместе с героями его небольшой повести по весьма своеобразному и тёплому, не очень большому и весьма довольно пёстрому и жизнерадостному тропическому острову, на котором старые и давно уже привычные президенты вдруг неожиданно куда-то пропадают и исчезают, а на смену им приходят совсем другие, молодые и новые, где военный комбинезон партизана порой просто совсем не отличить от связки нескольких кокосовых орехов, где поднимаются в горы с одним настроением, а спускаются с вниз совершенно с другим… Итак, автор приглашает своего читателя немного отвлечься и побродить немного вместе с героями его повести по страницам небольшого и почти тропического водевиля, где бутылку малаги и несколько кокосовых орехов очень верно и преданно охраняет бдительный и верный старый попугай и где как автор втайне надеется, его читатель вообще-то не будет особенно скучать, да, и эта его повесть так и называется, - «Блаженный остров», куда автор и приглашает читателя вообще-то ненадолго заглянуть, и посмотреть на всё происходящее через большую и прозрачную призму комедии.
  Да, и если вы согласны, - то что-же, то тогда прошу, - добро пожаловать в «Блаженный остров»,
                                 И желаю всем приятной прогулки и нескучного времени.
                                                                               Автор.
 
 
 
                                                                                  1
 
 
     - Куда, куда, заворачивай, заворачивай и держись лучше левее, и если придёт какая-нибудь проверка, то для тебя-же будет лучше если через полчаса тебя уже здесь не будет, - так почти что кричал, чтобы случайный вечерний путник его расслышал старый и обычно весьма радушный Метор уже почти подходившему к самому входу в город незнакомому страннику, который шёл, таща на спине довольно приличный рюкзак и держа под мышкой обыкновенное и простое велосипедное колесо.
   - Да, а ты лучше иди сейчас обратно по этой дороге, и так ты дойдёшь до нашего весьма неплохого постоялого двора, там переночуешь, а уже дальше – как знаешь, но вход в город сейчас просто для всех и строго-настрого закрыт, это последний приказ губернатора, - уже полторы недели вход и въезд в город у нас категорически закрыт и пропуск только по спец-пропускам, и то с двойной проверкой, - и он обернулся и показал на висящий у него за спиной в его дежурке большой типографский листок, на котором было достаточно крупными буквами отпечатано это самое постановление, висевшее между большим и разноцветным национальным флагом и портретом президента а потом и на сам выезд в город, очень старательно преграждённый большим и полосатым шлагбаумом, рядом с которым также висели и табличка с надписью «No» и такой-же интернациональный и весьма понятный знак «кирпич».
   Случайный странник остановился, с небольшой грустью посмотрел на эти ограничительные атрибуты, вытер платком свой вспотевший лоб и пару минут ещё постоял переводя дыхание и ясно видя что пробраться в город ему сегодня всё же не судьба, глубоко вздохнул и с довольно грустным видом поправив велосипедное колесо у себя под мышкой обернулся, и стал возвращаться к видневшейся чуть сзади боковой дороге, по которой если верить привратнику ему можно было добраться до какого-то подобия гостиницы. Ну что-же, сегодня видно не судьба…
   Да, а сам Метор немного посмотрев ему вслед обернулся, и больше для того чтобы хоть что-нибудь сказать вздохнул, и довольно всё же добродушно пробурчал – Всё ходят, ходят, и чего себе ходят, да кто ходит тоже пожалуй, - ведь кто их всех знает, а в город уже полторы недели никому нет входа… Да, да и выхода вообще-то тоже, - губернатор сердит, все военные при оружии, с наступлением темноты на улицу выходить нельзя, выход только по спец-пропускам и кто их знает, - может быть ещё месяц или два будет продолжаться такая кутерьма, а потом они или успокоятся, или и больше того, - глядишь, да и вовсе вся власть поменяется, - ведь повстанцы сейчас уже почти пол страны держат, да как это началось у них после выборов, так и продолжается… А в прочем, ещё раз, - ну их всех, кто их знает, - уже сердито проворчал старый привратник и его собака, лежавшая под вторым креслом по другую сторону стола два раза умно кивнула, подмигнула ему, гавкнула, потом немного поворчала и только после этого опять собралась клубком и довольно сердито уткнулась своею мордой рядом с хвостом.
   Да, а на острове уже года два была довольно-таки неспокойная политическая обстановка, и если сначала все как-то ещё тихо совещались и скрывали своё недовольство, но вот уже два года как то тут, то там уже не стесняясь и не боясь стали подниматься недовольные властью и довольно большие и многочисленные силы оппозиции и различные смутные народные волнения, то в одной стороне острова, то в другой… А после президентских выборов вообще такое началось и продолжается уже почти две недели, что трудно даже представить сколько это может продолжаться и когда это вообще закончится… Даже весьма многочисленные и разносторонне представленные силы оппозиции перестали к этому времени как обычно ругаться и лаяться между собой (чем они вообще-то обычно как всегда всё время постоянно занимались) и выступили на удивление для всех (да и для себя самих наверное тоже) наконец-то дружно и всё-таки вместе, и вот уже всё последнее время…
   Да, а что касается разнообразных оппозиционных партий, противных курсу давно и постоянно правившего на острове всенародно избранного и также всенародно любимого президента Генаса, которого как избрали 25 лет назад, так и продолжали переизбирать на президентский пост на всех выборах, как самого любимого и самого демократичного правителя Самого любимого и Свободой и Теплом, и естественно и Самого Свободного и Демократичного на свете острова Либерия, расположенного под тёплым южным солнцем и омываемым тёплыми и ласковыми океанскими водами, накатывавшему свои теплые и медленные волны на чистые и широкие полосы пляжей, которыми был опоясан весь это самый любимый и Судьбой, и Народом Остров Свободы…
   Да, а что ещё вообще-то касалось этого очень облюбованного теплом и свободой острова, так это то, что там не было недостатка не только в ласковых и тёплых океанских водах, но также ещё и в различных оппозиционных партиях, противных и несогласных с твёрдо выбранным и проверенным народом и временем курсом всенародно выбранного и любимого президента… Да, и к моменту описываемых нами событий этих партий насчитывалось уже около 12, и все они всё время, свободное от выдвигания различных лозунгов и проведения различных, и иногда весьма красивых демонстраций были заняты обычно тем что просто ссорились если даже и чуть-ли не воевали между собою, соперничая под чьим-же именно лозунгом и флагом будет находиться их свободный остров, когда свобода наконец-то всё-таки на нём восторжествует и действительно какая-нибудь настоящая свободная и достойная партия поднимет над ним свой верный гордый флаг и поведёт дальнейшее правление своим твёрдым и неизменно верным честным курсом…
   Да, вечер уже довольно плотно ложился над весьма живописными взгорками и пальмами Либерии, солнце уже почти утонуло в огромной океанской глади, оставив небу только свой небольшой затылок, окрасивший линию горизонта в немного пурпурный и лиловатый цвет и где-нибудь минут через 15 над всей местностью вовсю царила бы уже и мягкая тёплая южная ночь…
   Метор широко зевая приветливо помахал рукой появившемуся на дороге и уже почти подходившему к его дежурке сменщику, молодому парню лет 25 с большой щетиной и давно не стриженной и сильно вьющейся рыжей шевелюрой, одетого в пятнистый солнцезащитный маскировочный военный комбинезон и когда но вошёл они обменялись приветствиями, поговорили минуты две о разных новостях и происшествиях, после чего Метор поднялся, освободил место для своего сменщика и взяв свою сумку закинул на плечо своё старое двуствольное ружьё с двумя кремневыми курками (доставшееся ему как он сам когда-то рассказывал ещё от его деда), и пожелав новому стражу покоя удачи понемногу кряхтя повернулся и пошагал к городу, торопясь уже поскорее добраться до своей хижины, где его тогда дожидались один молодой, и буквально недавно приехавший к нему родственник, а также ещё и двое довольно неожиданных, но тоже весьма удачно и ровно вписавшихся в его домашнюю жизнь и составлявших довольно необременительную для него компанию гостя, составлявших сейчас компанию его одинокому, гордому но совершенно неплохо говорящему попугаю, который уже очень давно и весьма самоотверженно скрашивал весь быт и всё житьё давно уже проникшегося но весьма гордого и довольно не скучного Меторовского одиночества.
   Да итак, подходя к своему перекрёстку Метор ещё издалека увидел что в окнах довольно широкой веранды его довольно-таки просторного и уютного дома, который он обычно и по старинке называл просто «хижиной» как обычно горит довольно яркий и вполне обычный для этого времени свет, а ещё в одном из окон второго этажа сквозь плотную занавесь так-же виднеется тёмно-зелёное и такое-же уже вполне привычное и не очень яркое пятно света. Да, а это значило что дома его уже ждали, и Метор на ходу придерживая свою свисающую сбоку сумку и висевшее за спиной старое, но верное двуствольное ружьё и иногда о чём-то довольно неразборчиво и неясно ворча уже подходил к дверям своей фазенды…
 
 
                                                                                2
 
 
     Да, а перед тем как Метор войдёт в двери своей фазенды, мы всё-таки немного отвлечём читателя, и в паре слов обрисуем персоны новых и несколько неожиданных Меторовских соседей, которые в тот вечер как раз весьма нескучно и немного перешучиваясь между собой ожидали его прихода.
   Да, а во первых, это был совсем относительно недавно приехавший к нему в гости, а может быть и на постоянное житьё (смотря как сложится и вся дальнейшая обстановка в стране и как это решит сам Метор) его родной, но ещё не разу им не видимый племянник, приехавший три недели назад с большим дорожным сундуком и не менее внушительным письмом от одной из его сестёр, в котором она очень сильно уверяла его что ей в последнее время всё больше и больше из-за чего-то просто очень нездоровится, и что ей наверное уже немного и осталось и в котором она просто очень просила как-нибудь приютить (хотя бы на какое-нибудь время) и как-нибудь  побеспокоиться о дальнейшем будущем её любимого сына, который уже окончил колледж, а после этого получил и довольно неплохое образование в одном из лучших столичных университетов, имеет привычку и пристрастие весьма неплохо разбираться во всякой технике и во всех её новинках, ещё в придачу к этому имеет увлечение несколькими видами спорта, очень спокойный характер и очень хорошие манеры (да, его с малых лет воспитывали две очень милых гувернантки), и ещё и то, что её сын ещё с малых лет имеет очень большое пристрастие к манговому соку… Метор пожал плечами, пожал своему родственнику руки и показав ему что где находится в его довольно просторной фазенде, также показал ему его будущую комнату и вечером они уже весьма внимательно и сосредоточенно склонились за обычным и традиционным вечернем пасьянсом, который просто обязательно входил в регламент всех вечеров Меторовского дома.
   Да, это был первый новый житель Метора, и вроде бы всё ничего, - Монгриг, как звали его племянника и сына его давно им не видимой сестры понемногу привыкал и к этому дому, и к привычкам Метора, всё вроде уже втекало в свои обычные рамки и устои, но вот спустя два дня после прибытия Монгрига где-то уже ближе к вечеру, вообще-то уже перед самым закатом, когда он вдвоём со своим ещё не совсем пока обжившимся и чувствовавшим себя ещё несколько не очень уверенно племянником сидел у себя на веранде за вечерним ланчем и пытался разложить традиционный вечерний пасьянс, который как на зло всё никак не складывался в самой последней своей части, и они предпринимали уже третью попытку, очень внимательно наблюдая как раскладывается эта весьма незатейливая, но всё же чем-то как будто заколдованная  карточная дорожка, всё никак не хотевшая сходиться в самой последней своей части, и вот они почти кажется уже угадали в чём-же там всё-таки было дело, но тут в стеклянную дверь их веранды раздался очень громкий и решительный стук, вдобавок к которому очень отчётливо и выразительно также послышалось и чьё-то очень громкое и сердитое серьёзное покашливание…
   Довольно удивившись они переглянулись, недоумевая кто-же это может быть, да и ещё и в такое позднее время, потом Метор кивнул племяннику в довольно незаметный и укромный угол рядом с дверью, где можно было спокойно укрыться так, чтобы входящему в дверь его совершенно было бы не видно и Монгриг с небольшой опаской взяв то самое двуствольное ружьё, на которое ему кивнул Метор соскользнул в тот незаметный угол, а сам хозяин доставая на ходу из заднего кармана своих довольно потрёпанных, но всё ещё блестящих брюк свой маленький, но не совсем игрушечный пистолет совершенно законно положенный ему по статусу и рангу его сторожевой службы потихоньку и стараясь не шуметь подкрался к двери, и очень осторожно и вкрадчиво спросив: - Кто там, кто так громко к нам стучится, и что за гости и так поздно? – после чего очень быстро точно также прислонился к каменной стене рядом с дверью и стал ждать ответа.
   После небольшого, но весьма сердитого и простуженного кашля и покашливания появилась небольшая полуминутная пауза, а затем чей-то довольно простуженный но уверенный голос просто прокашлял в стеклянную дверь наверное уже заранее им заученную и подготовленную тираду: - «Именем закона и вашего школьного товарища Ризэ, во имя спасения всего нашего Отечества и всего Святого, откройте пожалуйста, и во имя Всего Святого, сделайте это побыстрее, - ведь это действительно вопрос спасения всего нашего Отечества!!!», после чего этот простуженный голос замолчал, и уже довольно тихим шёпотом прибавил: - Да открывайте-же вы поскорее, пока меня никто ещё здесь не заметил…
   Переглянувшись с племянником и обменявшись в тишине взаимными кивками Метор показал Монгригу чтобы он убрал с виду их ружьё и спрятал его в довольно незаметную и неприметную нишу, и осторожно подойдя к двери тихонько отодвинув задвижку. Дверь со скрипом и довольно шумным постукиванием широко распахнулась и в проёме двери оказалась широкая и плечистая фигура, которая сделав три шага и оказавшись в зоне света их настольного абажура довольно негромким голосом сказала: - Здравствуйте, и дайте пожалуйста пройти, и ради бога, - закройте поскорее дверь. И я сейчас-же всё-всё вам объясню.
   - Извините пожалуйста, но ведь вы уже итак почти зашли.
   - Да, и спасибо за это.
   И тут в дверь просто ввалилась примерно двухметровая плечистая фигура в военном маскировочном комбинезоне и с большой бородой, и прислонившись к стене по другую сторону стоявшего Метора, который убедившись что его племянник уже убрал как следует из виду их ружьё и посмотрев на новоприбывшего согласно и доброжелательно кивнул ему головой. Незнакомец прокашлялся, осторожно оглянулся и несколько простуженным голосом представился: - Здравствуйте и доброго вам вечера, и разрешите вам представиться, - меня зовут обычно Гирц. Извиняюсь перед вами за столь поздний визит, но раньше пройти к вам просто не имелось никаких возможностей, я и сейчас еле смог пробраться сквозь цепи повстанцев, которые стерегут практически все возможные проходы и подходы к городу. Господин Метор, вот вам пожалуйста письмо и ручательство от вашего ещё школьного и студенческого товарища Ризэ, который очень рекомендовал и ручался нам за вас, дал нам ваш адрес и очень просил вас приютить меня и ещё одного моего товарища, а также передать вам от него большой – большой привет. Вот вам его письмо, товарищ Метор. Очень прошу его прочесть и предоставить здесь приют.
   Метор взяв в руки письмо и рассматривая почерк на конверте весьма благосклонно кивнул новоприбывшему гостю, и распечатывая письменное послание весьма уже умиротворённо проговорил: - Ну что-же, что-же, ладно, раз уж вы пришли, - добро пожаловать, добро пожаловать, вы проходите, Гирц, - так кажется? Вы проходите и садитесь, да и кстати, познакомьтесь, мой племянник, - сказал он показывая на своего немного ещё робко улыбающегося родственника, который уже вышел из своего укрытия и стоял уже около стола, довольно дружески кивая головой.
   Новоприбывший кашлянул, подошёл к столу и весьма заинтересованно взглянув на так и не законченный пасьянс вытащил довольно большую и солидную гавайскую сигару и очень одобрительно воскликнув: – О, пасьянс! Да, а вы его ещё не до конца и разложили… - очень внимательно посмотрел на разложенные на столе карты, немного улыбнулся и сказал: - Да, а кстати, а ведь на самом деле он раскладывается не так, а совсем гораздо проще, - и немного наклонившись над столом и немного подумав он на удивление быстро и ловко переменил местами несколько карточных фигур, и вот вдруг весь пасьянс сразу-же предстал перед немного удивлёнными хозяевами уже в полностью разложенном по всем канонам и правилам виде, и новоявленный гость уложив немного поровнее последнюю карту и постучав своим пальцем по столу довольно довольным голосом сказал: - Ну вот и всё, - вот так вот, и вот так вот, да, довольно просто, да и всё. Да, а вы просто немного не совсем по правилам пытались его складывать. А на самом деле всё было гораздо проще.  
   Он договорил и наконец-то засунув в зубы свою шикарную сигару похлопал по карманам в поисках зажигалки, и найдя её в одном из своих многочисленных вкладных карманов прикурил и посмотрев на хозяина немного улыбнулся и спросил: - Да кстати, а вы не будете возражать если я наконец-то всё-таки присяду?
   - Нет, нет, - весьма, - добродушно ответил ему Метор продолжая рассматривать уже распечатанное письмо, - присаживайтесь, располагайтесь, вон в том графине прекрасная малага, да Монгриг, позаботься о чистом стакане и столовом приборе, вон в том вон блюде совершенно свежие и чистые фрукты, а этот кокосовый орех принесли сюда буквально полтора часа назад прямо с дерева, да, весьма рекомендую… Да, а Ризэ, Ризэ, - припоминаю, припоминаю, - высокий, худой, с большой шевелюрой, на лице веснушки, он слегка прихрамывал на правую ногу, изучал иностранные языки и очень увлекался игрой в футбол и большой теннис… Да, Ризэ, Ризэ, да а где он сейчас?
   Гость слегка улыбнулся, затянулся своей сигарой и с небольшой улыбкой произнёс: - Да, а он сейчас секретный агент безопасности и особо доверенный в делах президента Генаса. Да, и сейчас он столице, но так как дела сейчас очень беспокойные и почти повсюду довольно большие и хорошо вооружённые группы повстанцев, то он очень заинтересован в том чтобы и я и мой друг, его зовут Алекс, получили бы у вас приют и прогостили бы у вас месяца два, а возможно даже и три, потому что это дело действительно государственной важности и от него зависит и наша государственная безопасность, а также возможно даже что и вся судьба всего нашего отечества, которому действительно угрожает сейчас очень много невзгод… Да, и нам во что бы то не стало надо задержаться в этом городе, по той причине что очень много очень важных и решительных нитей и моментов проходит действительно только через него, и вполне возможно что именно здесь и будет решаться вся дальнейшая судьба нашего отечества, да, что возможно именно здесь будут решаться многие моменты всего нашего дальнейшего будущего. Да, это во имя Отечества. Да, а что касается второго моего друга и сотоварища Алекса, то мы сможем его увидеть скорее всего только послезавтра, - сейчас он находится в том районе где очень много повстанцев и он сейчас пробирается к городу через сеть болот и окольных потайных проходов, и раньше чем послезавтра он досюда вряд ли доберётся. Да и кстати, у него точно такое-же верительное письмо от вашего ещё школьного друга и приятеля, так что давайте пожелаем ему удачи, и я надеюсь что в послезавтрашний вечер когда мы соберёмся за этим столом, то будем уже вчетвером все вместе раскладывать этот ваш пасьянс и пить эту прекрасную замечательную малагу.
   - Да, да, конечно, - ответил ему хозяин, уже дочитывая последние строки письма, написанного его школьным другом, - Да, конечно, и Монгриг, - пожалуйста покажи нашему гостю его комнату на втором этаже, вторую рядом с большой гостиной и ознакомь его с расположением дома, покажи ему что где находится, затем пожелай ему спокойной ночи, да, спокойной ночи товарищ внезапный посетитель, ну а вы, мой юный друг после этого обязательно спустись ко мне, ведь нам надо будет ещё здесь убраться и навести порядок на веранде…
   Да, и порядок на веранде был наведён, новый гость довольно быстро и весьма удачно освоился в этом новом для него жилище и на следующий вечер они уже втроём совместными усилиями совершенно успешно коротали свой вечерний ланч с пасьянсом, который под несколько не так чтобы особенно внимательным, но всё же очень удачным руководством новоприобретённого жильца раскладывался очень просто и до волшебного быстро, без единой задержки или затруднения, что весьма даже нравилось как и самому добродушному хозяину, так и его молодому и подающему большие надежды родственнику. 
   И под вечер следующего дня, начиная очередное приготовление для ланча на их широкой и просторной веранде хозяева не спеша переговаривались и раскладывали в вазоны свежие фрукты, а их новоприбывший гость ухмыляясь в ус своей шикарной бороды стоял у окна и поглядывая куда-то в даль потихоньку разминал и готовил для прикуривания свою очередную и привычную гавайскую сигару. Когда сигара и настроение были уже готовы, он щёлкнув своей довольно внушительной зажигалкой прикурил, сделал большую затяжку и глядя куда-то в окно вдруг что-то, или кого-то увидев очень широко улыбнулся, и посмотрев на занятых каким-то разговором между собой хозяев широко и дружно помахал кому-то рукой и опять обернувшись к хозяевам с весьма лучезарной улыбкой сообщил им что к ним идут гости, причём при этом он слегка подмигнул им своим левым глазом, и приоткрыв дверь веранды ещё раз помахав своей рукою крикнул: - Алекс, Алекс, а вот наконец-то и ты, наконец-то ты появился, иди скорей сюда, скорей, скорее, давай, заходи…
   Да, а второй новоприбывший был точно такого-же роста и сложения как и его друг, носил точно такую-же большую и пушистую бороду и отличался очень мягким характером и весьма приличными манерами. Ему так-же отвели отдельную комнату на втором этаже этого гостеприимного дома, и все эти три недели новоприбывшие гости и молодой заменитель хозяина провели без единого замечания и без какого-либо недовольства, и когда Метор уходил на свой сторожевой пост на границе города, чтобы защищать город и жителей от какого-нибудь неожиданного вторжения повстанцев или же просто от случайных проходимцев, его гости коротали это время вместе, (если даже и не под начальством) старого, но очень умного и очень хорошо говорящего хозяйского попугая, который иногда очень любил произносить по несколько весьма довольно мудрых и умных задумчивых фраз, заставлявших всех присутствующих при этом замолчать, и обычно как-то почтительно и иногда даже довольно грустно о чём-то подумать…
   Да, так прошли эти три недели, во время которых случились и новые президентские выборы, которые конечно-же кончились весьма успешно и по всей стране незамедлительно поднялась новая и доселе ещё невиданная сильная и очень упорная волна оппозиции, которая к этому времени уже совсем позабыла о всех своих вечных склоках и ссорах друг с другом, и успела к этому времени уже захватить и довольно-таки крепко удерживать большую часть всей их весьма теплолюбивой страны.
 
 
               
                                                                                      3
 
     Итак Метор, уже окончивший к этому времени своё очередное дежурство наконец-то подошёл к своей двери и зашёл на веранду, на которой его ожидали двое его новых гостей за накрытым для ланча столом, а ещё через несколько минут спустился из своей комнаты и молодой хозяйский племянник, поддерживая под мышкой три связанных вместе совершенно свежих кокосовых ореха а так-же и отборную прохладную бутылку великолепной малаги, последнюю партию которой совсем недавно принесли им из города, после чего все четверо уселись за стол и стали подготавливаться к вечернему ланчу.
   И первым это торжественное молчание нарушил слегка немного улыбнувшийся Алекс, предварительно перед этим обменявшийся взглядом со своим другом и коллегой, и с очень волнующей интонацией сообщил, что у них сегодня есть новости, и новости очень большие и важные, - Новости, от которых сильно зависят все их государственные интересы, если даже и не сама судьба всего отечества…
   Да, сегодня днём к ним из столицы, применяя максимум маскировки тайно прибыл совершенно секретный посланец, и передал им письмо лично от самого президента Генаса, а также и тайные устные сведения, и такого значения и важности, что от них теперь уже зависит будущее всей их страны, если даже не больше и что вот теперь благодаря всему этому, не что иное как сама судьба всего отечества находится почти всецело уже в их и весьма даже не ожидавших этого, но вполне достойных и надёжных руках. Да, а дело было в том, что на их долю выпала одна очень важная и совершено неожиданная таинственная миссия, от успеха которой зависит уже не что иное, как вся дальнейшая судьба государства. И вкратце вполголоса, пригласив всех присутствующих склониться над столом, чтобы никто не смог их подслушать Алекс разложил на столе развёрнутое письмо, украшенное внизу главной печатью президента и его собственноручной подписью и тихо и очень серьёзно поведал всем о предстоящей им миссии, от успеха которой и действительно зависела судьба всего отечества.
   А миссия, выпавшая на долю наших друзей была действительно не очень-то простой, и заключалась она в нижеследующем: через два дня, с наступлением темноты они должны будут выбраться из города и направиться к предгорьям, идти им придётся по очень трудной и почти еле заметной дороге, но этот путь был довольно хорошо известен нашим мускулистым и бородатым Алану и Гирцу, которые достаточно подробно знали весь этот маршрут, и которые собственно давно уже готовились к выполнению этой тайной и очень ответственной миссии. Да, и по этой лесистой и трудной дороге в предгорьях им предстояло пробираться где-то около двух дней, пока они не выйдут к одному и очень секретному месту, где их будет ожидать небольшой, но очень верный гарнизон из 20 человек, которые на этих горных склонах охраняют не что иное, как весь основной золотой и алмазный запас нашего государства, хранящийся в этом месте, после чего они и пятнадцать человек из этого верного гарнизона должны будут пройти немного дальше по этим предгорьям и где-то через день перехода они должны будут выйти к большой и широкой бухте, хорошо защищённой от больших океанских волн очень длинным и выдающимся вперёд мысом и в этой бухте их будут ожидать шесть больших военных линейных кораблей, полных очень преданными и верными интересам государства и полностью вооружённых отрядов морской пехоты, которые им надо будет провести обратно по той-же самой дороге, после чего эти очень хорошо вооружённые и обученные отряды наконец-то обрушат все свои верные силы на скопившиеся здесь и совершенно этого не ожидающие ряды основных сил повстанцев, их силы будут наконец-то сметены, все повстанцы разгромлены и всем этим оппозиционным партиям придёт наконец-то их долгожданный конец, и в нашей стране после этого наконец-то опять наступят столь долгожданные мир и спокойствие…
   - Да, вот такая важная и решительная миссия выпала на наши крепкие и верные государству и родине плечи. Итак друзья, давайте поднимем по бокалу этой прекрасной и отборной малаги за успех этой нашей непростой операции и за спасенье нашего Отечества! Ура!
   - Ура, - ответили все хором, чокнулись бокалами с этой прекрасной малагой и торжественно осушили их за успех предстоящего им скорого и трудного пути.
 
 
                                                                                  4
 
 
     Да, а теперь дорогой читатель, мы чуть-чуть отступим от этой нити нашего повествования и оставим на время нашу компанию, вовсю уже подготавливавшуюся к предстоящей им впереди операции, а сами немного отступим, и вернёмся немного назад, а точнее, - то к самому началу этого нашего повествования, да, туда, на ту дорогу, ведущую в город, откуда достопочтимый Метор ещё в самом начале этой нашей истории отослал налево самого последнего в тот день путника по направлению к ближайшей от города гостинице, да, самого последнего, но как мы очень скоро уже узнаем, отнюдь совсем немаловажного молодого человека, пытавшегося в тот день пройти в город с небольшим рюкзаком на плечах (в котором покоилась его небольшая походная палатка и самые необходимые походные принадлежности)  а также и с велосипедным колесом, которое он нёс в город по просьбе хозяйки его последней квартиры в подарок её сыну, живущему в этом городе, но которого пока, увы, ему не суждено было увидеть.
   Да итак, этот молодой человек вышел на боковую дорогу, немного грустно положил это колесо на обочину, немного постоял и неторопливым шагом сожаления пошагал по направлению к стоявшей где-то впереди гостинице. И действительно, где-то минут через сорок, когда уже начало потихоньку темнеть из-за поворота дороги показались сияющие и разноцветные огни, увенчанные сверху большой и светящейся надписью «Отель» и стоящие рядом магазин и бензоколонку, и наш путник подошёл к стеклянным дверям, вошёл внутрь и подойдя к стойке портье очень вежливо забронировал себе номер на неопределённый срок.
   Позже вечером, уже ужиная в ресторане он представился своему соседу за столом как Эндрю, и на вопрос, надолго ли он сюда он ответил крайне неопределённо, кивнув в сторону дороги и немного зевая сказав что «Скорее всего до той поры, пока не откроют вход в город». Да, спешить ему было некуда, и он заказав себе в номер на вечер бутылку «Мартини» немного ещё посидел, глядя на сверкающие и разноцветные огни и неспешно попивая кофе, потом поднялся и не спеша пошёл в свои новые покои.
   Да, на этом мы временно оставим этого нашего молодого человека, представившегося как Эндрю и занявшего один из просторных и комфортабельных дорогих номеров этого и без того довольно недешёвого отеля, и вернёмся снова к нашей небольшой компании, уже собравшейся в далёкий, суровый и достаточно важный поход, но её богу и об нашем молодом и неизвестном пока ещё нам герое мы тоже не забудем, и он ещё появится на строках этого нашего повествования.
 
--------------  ------------   ----------------------  ----------------------  --------------------------  -------------------  ---------------------------   -----------------  ----------------------------    --------------------------------  --------------------------------------------------------- ----------------------  ---------------------- ----------------------------  -----------------------  --------------------
 
     Итак, наши отважные спасители отечества, над которым нависла угроза довольно серьёзных военных распрей и состоящая из четырёх человек и одной собаки вот уже сутки как пробиралась по очень густому тропическому лесу, придерживаясь на своём пути каких-то еле заметных ориентиров и очень часто прочищая себе путь своими заострёнными ножами, и только с наступлением сумерек опустившись на широкую и вроде бы вполне приличную лесную поляну на какой-то и вроде бы довольно безопасный ночлег они сбросили свои рюкзаки и немного полежав на мягкой и высокой траве отправились на поиски дров для костра.
   И когда над их довольно большим и высоким костром уже начинал закипать их большой походный чайник, то они уже открыв свои банки с консервами потихоньку попыхивали своими сигарами и устроившись около костра для ночлега потихоньку переговаривались и просушивали около огня свои спальные мешки и москитные сетки.
   - Интересно, а долго ли нам ещё идти до перевала и до того пункта, где нас ожидает гарнизон и всё это обещанное подкрепление? – спросил покуривая свою сигару и несколько грустновато глядя на огонь немного уже подуставший Монгриг.
   - Где-то ещё примерно день пути, - ответил Алекс, - да, этот пункт устроен и расположен почти за самым перевалом. А дело в том, что на самом перевале расположены очень непростые, и как многие местные жители утверждают, почти волшебные и священные довольно уже сильно обрушенные от времени развалины одного очень древнего храма, и храма очень непростого… Да, а дело в том, что как об этом говорит легенда, что когда-то очень давно, в очень древние времена в этом месте к хранителю нашего острова и его верховному Божеству, духу-вершителю Антилу по несколько раз в столетие постоянно спускался не кто иной, как сам Будда, и они иногда и по году - по полтора жили здесь вместе и разговаривали о вечных вопросах и о всех судьбах нашего мира, после чего на этом месте и был построен этот храм, и по преданию уже много веков подряд два раза в год в большой храмовой чаше, расположенной посреди пока ещё не тронутых разрушением и временем очень хорошо сохранившихся и не разрушенных стен основной центральной постройки этого монастыря, да, два раза в год в этой чаше загорается совершенно особое божественное пламя, спускающееся туда с самых небес и говорят что если это пламя коснётся какого-нибудь человека, то тогда очень часто начинают происходить всевозможные и разные чудеса, - слепые прозревают, увечные начинают ходить, с прокажённых спадает проказа, к немым возвращается дар речи, да, получаются просто чудеса, да и кстати если я не ошибаюсь, - то мы очень вовремя идём в эти места, и если я не ошибаюсь, то мы тоже сможем посмотреть на это волшебное пламя, - ведь сегодня ночь полнолуния, и как раз завтрашний день означает собой половину лета, так что если мы завтра поспешим и доберёмся до развалин этого храма, то может быть и нам тоже удастся посмотреть на этот непростой и волшебный огонь.
   Договорив это и докурив свою сигарету Алекс пожелал им всем спокойной ночи и стал забираться в свой спальный мешок, другие также чтобы не терять времени тоже последовали его примеру. С наступлением рассвета они поднялись, подкрепились остывшим кофе и своими походными консервами и двинулись дальше по едва заметной и узкой дорожке, которая должна была привести их к спасению всего их отечества, очень часто пуская в ход свои заострённые ножи чтобы расчистить свой путь от постоянно сплетающихся лиан и разных других мешающих проходу растений.
   Да, как и говорил им Алекс, чем выше они поднимались, тем всё больше каменистой становилась местность, и всё меньше было на ней растительности и когда солнце перевалило за полуденную черту, то они вышли и вовсе на почти ровное и каменистое плато, полого поднимавшееся дальше вверх к перевалу, и вокруг них уже лишь изредка встречались довольно редкие поросли различных тропических кустарников и Алекс похлопав своими армейскими ботинками по ровной каменистой поверхности с небольшой улыбкой заявил своим спутникам, что дальше им идти будет совсем уже легко, и что такая дорога будет у них уже до самого перевала.
   Переведя немного дух и перекурив они поднялись, и немного постояв и пошутив снова двинулись дальше в дорогу, стараясь уже не особо спешить и экономить свои силы. И вот, когда солнце стало уже заметно ближе подбираться к видневшейся впереди довольно массивной череде горных кряжей и тени от встречных камней стали становиться всё длиннее и длиннее они наконец-то приблизились и к недалёкой уже линии самого перевала, и довольно зоркий Монгриг глядя куда-то вперёд и вверх, на довольно большое нагромождение всевозможных глыб и скал, видневшихся впереди вдруг приостановился и воскликнул: - Ого, смотрите-ка, а это кажется очень похоже на остатки того самого древнего храма, о котором вы нам недавно говорили!
   Подошедший к нему Алекс посмотрел в ту сторону, куда показывал ему юный Монгриг и не без удовлетворения согласился, глядя на довольно хорошо уже оттуда видный круг из высоких и ровных колон, возвышавшихся рядом с довольно большим, но изрядно уже обсыпавшимся из-за времени построением, что да, это действительно остатки того древнего храма и сказал: - Ну что-же друзья, давайте дойдём до этих священных развалин и там пожалуй сделаем привал, и ведь действительно если нам повезёт, то может быть мы увидим и тот самый небесный огонь, который так чудно исцеляет больных и возвращает зрение слепым. Пойдёмте, может быть он там давно уже горит.
   Остальные ничего не ответили на его располагающую речь, но все единодушно подняли свои поклажи и двинулись дальше к видневшимся вверху остаткам древнего храма.
   И когда они подошли к этим, и довольно высоко возвышающимся строениям, то сперва они совершенно неожиданно для себя оказались на очень ровной и широкой, и как будто чем-то отполированной поверхности, такой довольно неожиданной широкой круглой площади, которой было полностью окружено это стоявшее посередине довольно просторное, но довольно уже обсыпавшееся от времени построение без крыши, всё покрытое довольно непонятными но очень отчётливо сохранившимися древними рисунками, а окружал это строение большой и ровный круг из двадцати больших, высоких и тоже покрытых непонятными надписями и рисунками колон и посередине этого древнего здания им была очень хорошо видна большая и широкая каменная чаша, вся покрытая ярко-синей керамикой и такими-же непонятными надписями и изображением разных божеств, и что самое интересное, - над этой чашей, возвышаясь над ней где-то метра на полтора – на два горел полупрозрачный, яркий, красновато-фиолетовый и очень ясный огонь…
   - Ого, а мы кажется попали вовремя, - воскликнули вместе Алекс и Монгриг, а шедший чуть сзади Метор оглянулся, и тоже сразу-же и довольно удивлённо воскликнул, указывая на эту ровную и блестящую поверхность площади, на которой они все уже стояли и которая ровным пологом простиралась от них до храма, - Ого, а вы поглядите, а ведь и на этом полу тоже имеются изображения художников!
   И действительно, на всей этой и как будто бы чем-то отполированной площадке, если немного отвернуться от светившего тогда почти в глаза солнца, то можно было также увидеть очень большой и очень хорошо сохранившийся рисунок, изображающий какого-то мифического героя, протягивавшего свою руку к нарисованному солнцу и как будто бы с ним разговаривающим, а от самого этого солнца отделялось множество ровных и ярко блестящих лучей и в этой сети очень хорошо виднелись и угадывались весьма разнообразные фигуры, похожие на каких-то драконов и других совершенно разных загадочных зверей и существ, какие-то силуэты ещё каких-то божеств, и ещё какие-то и не совсем понятные изображения, и вся эта картина была очень отчётливо видна в отсвете уже немного заходящего солнца и уже довольно ясно и ярко отблескивала на солнце своими яркими и очень разнообразными блестящими красками… Да, и они стояли как раз на самом начале этого большого художественного полотна, простиравшегося перед ними от края до края и представлявшего из себя просто огромный ровный круг.
   - Ну да, ну и картина, - вздохнул Гирц, и все не спеша и чувствуя на себе какую-то неловкость и скованность медленным шагом (потому что и идти им тоже было почему-то очень тяжело) стали подходить к стоящей перед ними постройке с горящим внутри очень ярким огнём.
   - Нет, подождите немножко, надо немного остановиться, - сказал переводя дух Метор, - а то идти-то дальше как-то почему-то тяжело…
   - И Ещё Бы Вам Легко Было Сюда Подойти, Неумные Вы Люди! – вдруг послышался очень громкий и даже просто грохочущий над всеми окружающими это место горными кручами голос…
   - Постойте, Люди, Остановитесь и Послушайте, Что Я Вам Скажу.
Послушайте, Люди, - Ведь Вы Всегда, Ещё С Самого Вашего Раннего Начала, Ещё Со Времён Авеля И Каина, Вы Все И Всегда Были Заняты Своими Пустыми Ссорами, Спорами, Войнами И Всем Прочим Сором, От Которого Вы Всегда Получали Одни Только Беды. Одумайтесь Же Люди, Сколько Же Так Можно! А Ведь Между Тем Ваш Мир, Да, Весь Тот Мир, Который Отдан Был Вам В Руки Действительно Может Уже Для Всех Для Вас Просто Закончится, И Закончится Просто Погибельно И Для Вас, И Для Всей Этой Земли, По Которой Вы Сейчас Ходите, И Которая Есть И Ваш Дом И Ваш Приют. Да, А Вы Уже Подошли К Той Черте, За Которой Всё Может Уже Просто Закончится, И Закончится И Для Вас, И Для Всей Вашей Земли, Столько Бед Вы Уже На Ней Натворили… Я Говорю Вам Это Ещё Раз, - Одумайтесь, Люди, Одумайтесь.
   Да, Но А Сейчас, Раз Вы Всё-Же Уже Пришли Ко Мне, То Я Даю Вам В Помощники Моего Младшего Брата, И Он Сейчас Во Всём Вам Поможет И Всё Объяснит.
   …На этих словах этот могучий и гремящий голос прервался, наступила минута тишины, но а после…
   Но а после неё безоблачное в это время небо потряс просто очень большой и оглушающий всё вокруг грохот очень сильного грома, всё небо вдруг сверху вниз пронизала огромная и ослепляющая вспышка, и посередине этой яркой вспышки было очень явно видно основание очень большой и очень яркой молнии, чей удар пришёлся как раз в тот самый круг, окружённый этими древними колоннами…
   И когда эта ослепительная встряска наконец то утихла, то все четверо оказались уже просто сидящими, а добрый старый Метор и вовсе лежащим навзничь на этой ровной и гладкой площадке, в ушах у всех у них ещё звучали отголоски этих громов, а глаза их не видели совершенно ничего кроме очень яркого и ослепительно белого света, и так продолжалось ещё минут пять - десять, пока их слух и зрение опять не вернулись к ним, и они поначалу как будто не смея произнести ни единого слова пока только молча оглядывались друг на друга, но когда они наконец-то смогли прийти опять в себя, то все они сразу-же увидели и ещё одну, и почти точно такую-же неожиданную и весьма их поразившую картину…
   Да, в той старинной широкой монастырской чаше всё точно также и как ни в чём небывало горел всё тот же ясный и яркий огонь, а перед самым входом в храм…
   …А перед самым входом в этот храм стоял и возвышался над землёй метров на 10 очень большой и высокий очень ясный огненный человеческий силуэт с большим огненным отсветом-ореолом вокруг головы, на которой очень ясно проглядывалась огненное отображение какого-то смотревшего на них человеческого, очень мудрого и очень внимательного лица, и вся эта фигура мерцала отсветами различных огненных отсветов, оттенков и отблесков, и вроде бы она и не шевелилась, но всем всё время было очень хорошо видно что всё это время вся она была в каком-то почти неуловимом, но всё-таки очень явном и незаметном движении…
   Немного придя в себя и как-то, но ещё с трудом начиная осознавать всё происшедшее наша четвёрка ни говоря ни слова разом поднялась, встала, не смея пока пошевельнуть ни рукой, ни ногой…
 
   …Ну Что-же, Теперь Вы Можете Меня Слушать?
   Не Говорите, Я Вижу Что Можете.
   Ну Что-же, Тогда Слушайте. Слушайте, Слушайте И Уже Спокойно Спускайтесь К Себе В Страну, И Живите Теперь Там Уже В Мире. Да, В Мире, По Тому Что Когда Вы Туда Спуститесь, На Всей Вашей Земле Уже Будут Царить Мир И Покой, Не Будет Больше Ни Войн, Ни Власти Над Ближним, И Что Тот Мир Который Мы Вверяем Вам В Руки, - Теперь Уже Не Тот Мир В Котором Вы Жили Раньше, Вы Спуститесь И Увидите Уже Всё Сами. В Нём Уже Совсем Не Осталось Ни Оружия, Ни Многих Ваших Бед И Ваших Проблем. Теперь Же Спускайтесь, И Вы Увидите Всё Уже Сами. Ну Ладно, Спускайтесь Уже С Миром К Себе, Вы Итак Уже Видели И Слышали Довольно. Спускайтесь, И Живите С Миром. И Не Забудьте, Что Он – Вам Судья.
                                                          Всё, И Теперь Идите.
 
   И он замолчал.
   Не в силах сказать себе даже несколько слов наша компания какое-то время сначала просто простояла, молча глядя на этот переливающийся различными отсветами и оттенками большой человеческий ореол-силуэт, потом они переглянулись, и Алекс посмотрев на своих спутников сказал: - Ну что-же, пойдёмте?
   - Ну что-же, пошли. И они обернулись и немного ещё посмотрев на этот огненный человеческий силуэт-ореол, который как всем им показалось как будто бы немного утвердительно кивнул им головой, потом немного посмотрели друг на друга и сказали, - Ну что, пойдёмте, он же кажется ведь сказал нам – идите…
   - Да, давайте, пойдём. Уже довольно поздно.
   - Да, пожалуй.
   И они ещё раз посмотрев на этот огненный силуэт обернулись и пошли по направлению к тому-же краю плато, через который они на него вышли. Дойдя до края площадки они ещё раз обернулись, и увидев что эта огненная человеческая фигура всё так-же стоит и мерцает ровным светящимся светом они ещё около минуты посмотрели на неё, потом повернулись и пошли уже по дороге обратно, по тому-же пути, по которому они и поднимались недавно на этот перевал.
 
 
 
                                                                                    5
 
 
   Да, и с разными настроениями они спускались с этого перевала, и совершенно разные предположения у них строились по поводу того, что-же ждёт их там внизу, что-же всё-таки там могло измениться, если только могло… Да, но тут же, когда метроном их мыслей касался этого и весьма интересного предмета «Если бы только могло», как они тут-же внезапно останавливались, оборачивались и смотрели назад. Да, а это только могло. Да и действительно могло, как показала уже довольно скорая и неожиданная практика, в которой им уже довольно скоро пришлось убедиться… Да, когда они только отошли от перевала, то первое изменение заметил Алекс, пытаясь поправить ремень своего лёгкого походного карабина, который должен был спокойно висеть у него за спиной… Да, но только должен был висеть... И когда Алекс взялся за немного к боку съехавший ремень своего верного и неоднократно проверенного номерного оружия, то никакого оружия за его спиной уже не было и пустой уже ремень висел просто так, зацепившись за верхний край его одежды. Алекс вскрикнул, посмотрел на своего бородатого товарища, но и у него за спиною вместо такого-же привычного походного оружия также висел только один оружейный ремень с пристяжными крепежами и его карабина тоже почему-то также как и не бывало… Алекс тотчас же остановил всю их компанию, но вообще-то у всех других была совершенно такая-же история. Да, пустые ремни от карабинов и от проверенного старого двуствольного ружья Метора, карманах и в других местах где хранились все их патроны они вместо них нашли уже только кучки разноцветных карнавальных и праздничных конфетти, вместо небольшого служебного пистолета Метора тоже оказалась только горстка этих разноцветных праздничных кружочков… Да, и убедившись в этом все они замолчали, посмотрели назад и Алекс со вздохом сказал: - Да, а вы же помните, он же ведь нам говорил… Да, и утром поднявшись и слегка перекусив они продолжили свой спуск с гор в свой довольно небольшой, но вероятнее всего тоже уже претерпевший какие-то и наверное весьма уже существенные изменения город.
   Да, и с разными настроениями они спускались с этого предгорья, и совершенно весьма различные предположения у них витали по поводу того, что-же всё-таки ждёт их там внизу… А то что что-то ждёт, им всем вообще-то было очень ясно.
   Да, и пожалуй стоило только утешаться что что-то там её богу, что-то, но произошло, и что действительно всё как-то изменилось… Да, а в том что что-то изменилось, они смогли убедиться уже на первых подступах к первым же жилым поселениям, довольно широким кольцом окружавшим все подходы в их город. Да, сравнительно незадолго перед входом в первый же посёлок, лежавший у них на пути, на том перешейке, где ещё совсем недавно и очень крепко заседали массивные и до зубов вооружённые силы оппозиции их встретила уже только пустая линия оборонительных окопов, всё дно которых было сантиметров на 15 просто засыпано плотным слоем как-то немного им уже знакомого и совсем недавно виденного разноцветного и весьма даже нарядного карнавального конфетти… Да, они даже и не особенно удивились, и походив немного по этим, уже столь празднично украшенным окопам они немного перекурили, немного подкрепились своими консервами и отправились дальше. Ну а дальше, подходя уже к городу они ещё три раза находили точно такую-же картину, где были только пустые окопы, все засыпанные этими-же праздничными и карнавальными конфетти или прочие оборонительные сооружения, точно также полностью засыпанные этими пёстрыми и цветными бумажками, а в одном месте они наткнулись и на бывшую скорострельную самоходную установку, годную сейчас лишь только после долгого и серьёзного ремонта в лучшем случае пожалуй лишь для роли какого-нибудь довольно неплохого колхозного трактора.
   Да, и в таком немного ироничном настроении, почти ничему на своём пути уже не удивляясь они и дошли до границы города, да, до той самой въездной дороги, на краю которой стояла раньше сторожевая дежурка нашего самого старшего по своим годам путешественника, достопочтимого Метора. Да, дверь и окна каморки были настежь открыты и внутри неё вовсю веселилась какая-то весёлая и оживлённая детская компания, ни от шлагбаума, раньше так грозно преграждавшего дорогу, ни от запретительных знаков висевших рядом с ним естественно уже не осталось ни малейшего следа, дорога уже спокойно и свободно уходила дальше в глубь города и по ней свободно проходили люди, - то гуляющие пары, то кто-то по одиночке, то по несколько человек, ходили, улыбались, здоровались друг с другом, заходили в различные кафе и разные магазины, одним словом настроение в городе было приподнято-праздничным и везде царила атмосфера большого и полного и даже немного веселящего спокойствия, которое казалось ничто и никто не может нарушить, и было такое ощущение что это спокойствие царило здесь очень и очень давно, многие годы, если даже и не всегда… Да, и что никогда не было ни президента, ни выборов, ни долгих гражданских смут и волнений, и никакая вооружённая оппозиция никогда не поднимала здесь большие волны гражданских смут и по военному настроенных людей…
   Да, только радостные и улыбающиеся лица прохожих, встречавшиеся им на улицах, украшенных праздничными флагами и разными и разнообразными весёлыми рисунками на стенах домов и на окнах магазинов...
   И так они дошли до своего дома, открыли дверь и их сразу-же встретил радостный и картавый монолог сторожившего до сих пор эти покои их верного и старого попугая, старого и верного пернатого друга хозяина этого дома (хоть теперь пожалуй и всех остальных его постояльцев), который как только они вошли сразу-же громко и радостно закричал: - О, о, о, а, а они приехали, ура! О, о, о, о,- праздник, праздник, ура! О, о, о, - о, о, - они приехали, ура, праздник, праздник! Большой праздник, о, о, о, приехали, наконец-то приехали, о, о, праздник, праздник, о, о, да, о, о, да, да!!!
   Да, они вошли в дом, расселись в своих удобных и плетёных креслах, так и стоявших на веранде, разулись и растерев свои довольно натёртые во время похода ноги принесли по тазу с тёплой водой и со вздохом большого облегчения опустили их туда, и просидев так минут тридцать и решив что никуда спешить они вообще-то не собираются, а время сейчас такое что и опаздывать сейчас вообще-то просто некуда, да и пожалуй даже и невозможно, то почему-бы им в общем-то сейчас, с дороги немного и не подремать?
   Да, естественно что совершенно никаких возражений не последовало, и они докурив свои длинные сигары и погасив их в пепельнице прямо там, где и сидели в своих креслах там и уложили свои головы на бок, скрестили на руки груди и по своей старой привычке возложив ноги на стол довольно быстро и прилежно захрапели, проспав так где-то часов примерно 8 с половиной.
 
 
                                                                                              6
 
 
   Самым первым из проснувшихся оказался наш юный Монгриг, и пока другие ещё спали он сходил в кладовую и вытащил две бутылки прохладной малаги и несколько увесистых банок с консервами, после чего осторожно, чтобы не разбудить остальных положил всё это на стол и доставая из большого ящика стола себе сигару решил что всё вроде бы хорошо, и проспали они вроде бы совсем прилично, и погода сегодня вроде бы нормальная, и что и вернулись они вроде бы совершенно удачно, да вот только бы ещё не опоздать им всем на выборы…
   На выборы, на выборы, на какие это ещё вдруг выборы? – переспросил он озадаченно себя, но в результате только ещё один раз повторил, что – да, не опоздать бы им только на выборы… Тем временем и остальные участники похода тоже начали потихоньку просыпаться, зевать, потягиваться и доставать себе из ящика стола сигары и закуривать, и когда вся компания уже приготовилась приняться за содержимое стоявших на столе консервных банок Алекс, проснувшийся тогда последним довольно широко зевая и затягиваясь своей крепкой гавайской сигарой заметил что всё вообще-то очень хорошо, особенно прохладная малага, но, - вот действительно, не опоздать бы им сегодня ещё и на выборы…
   - На выборы? А на какие? – тотчас-же таинственно-вопросительно и заинтересованно переспросил его немного тут-же взволновавшийся Монгриг.
   - На какие, на какие, на какие-то, - немного недовольно ответил не до конца ещё проснувшийся Алекс, но и остальные, довольно озадаченно и несколько недоумённо переглядываясь и почёсываясь в затылках тоже согласились что им всем сегодня надо будет прийти на муниципальную площадь на выборы, которые будут проходить сегодня в Ратуше, и что это очень важно и что там будет присутствовать всё взрослое население, всё жители уже достигшие 16 лет…
   Так и не задумываясь в точности, когда же им идти и кого там им придётся избирать все дружно покончили с запасами консервов, которые с утра принёс Монгриг, осушили полторы бутылки прохладной малаги и уже доставали свои обязательные послеобеденные сигары из ящика, как вдруг в дверь их кто-то постучал, и они услышали звонкий и высокий голос соседского сына: - Эгей, путешественники, вы уже проснулись? Это я, Энди, сын вашего соседа. Мой отец послал разбудить вас и напомнить, чтобы вы не опоздали сегодня на выборы, сегодня в 4 часа, у Ратуши.
   - Э, а извини-ка, Энди, - спросил несколько недоумённым голосом Метор, - а кого вообще-то выбирать то будут?
   - Ого, а вы ещё не знаете? Да об этом же ведь говорят уже и весь наш город, и вся наша страна. Ведь выбирать сегодня будут нового главу правительства, нового президента, и соберётся всё наше взрослое население.
   - О, а это даже интересно… А кто же он, этот новый глава?
   - Я к сожалению точно не помню, как его зовут, но он молодой, лет тридцать с небольшим, и все в один голос говорят что лучшего кандидата на президентский пост у нас в стране ещё не было. Итак не опоздайте, сегодня, в четыре, у Ратуши. А если вы хотите узнать об этом как-нибудь получше, то просто спросите у кого-нибудь из взрослых, они наверняка вам всё объяснят. А сейчас извините, но мне уже пора, - вон, слышите, отец уже зовёт меня чтобы я поскорей возвращался.
   - Ну ладно, возвращайся, - сказал Монгриг и разминая сигарету промолвил: - Ну что-же, раз все мы уже так успели отстать от этой жизни, и за такой короткий срок, - то что-же, тогда пожалуй и правда надо будет просто спросить у кого-нибудь, кого там сегодня будут избирать, да и вообще что-же сейчас творится в этой стране, в которую мы уже попали, и может быть нам кто-нибудь и сможет это объяснить…
   И едва он это договорил, как Арчи, верный и преданный пёс Метора, который кстати также сопровождал их и в их последнем, и довольно нелёгком походе (но которого, увы, мы кажется всё-таки умудрились обделить достойной его преданного и добропорядочного поведения и вполне ему причитающейся долей нашего внимания), так вот, едва Монгриг договорил эти слова, как верный и преданный Арчи громко и даже торжественно взвыл, а потом и уже просто победоносно стал лаять, повернув свою умную морду в сторону двери.
   - Ну да, - заключил эти события Алекс, - придётся действительно узнавать все подробности всех происшествий где-нибудь по дороге, и кстати, - сейчас уже без четверти три, и если мы хотим не опоздать к Ратуше, а заодно и где-нибудь попить кофе и узнать чего-нибудь немного поподробней, то нам уже пожалуй пора выходить. Надеюсь, что никто не возражает?
   - Нет, нет, конечно, - послышались положительные уверения, и вся компания поднялась, надела свои праздничные прогулочные тропические шлемы (которые обычно надевались только на праздники) и прикрыв дверь направились по улице к одному весьма приличному кафе, расположенному как раз на той-же дороге, которая вела как раз и к самой Ратуше.
   Да и там, в кафе за чашкой кофе они прислонившись к стойке узнали от очень радушного и весьма словоохотливого хозяина этого заведения просто массу всяких разных и весьма разнообразных новостей и сведений.
   Да, а началось с того что зайдя в кафе и заказав себе по чашке этого напитка они очень осторожно спросили у хозяина, что это за выборы будут происходить сегодня, и главное, - кого там будут выбирать…
   - Ого, так вы ещё не знаете! Вот это да, вот это да, а выбирать-то сегодня будут не кого-то, а нового президента нашей страны, и не кого-нибудь, а самого сына Достойного и Уважаемого Генерала Экзэйма, да, да, того самого, который тридцать лет назад верой и правдой и правой рукой помог нашей стране избавиться от колониального диктаторства, продолжавшегося до этого без малого триста с половиной лет, и его все прочили тогда на звание первой главы государства, но… Но коварная рука президента Генаса, который был тогда руководителем одной из претендующих на власть партий, и который решительно разошёлся с Экзэймом по поводу всех взглядов на все будущие основы власти, и поскольку Экзэйм был яростным противником всяческих кровопролитий и деспотических диктатур, он категорически  отверг все попытки Генаса как-нибудь убедить его или даже подкупить его и договориться разделить с ним власть вместе, - да, он категорически отверг тогда все его предложения, явно видя что совершенно ничего хорошего из этого получиться совсем никак не может, но тут коварная рука тоже претендовавшего тогда на власть Генаса путём коварного и кровопролитного заговора пригласила Экзэйма на одно якобы важное совещание, и когда Экзэйм вышел из своего лагеря и отправился к месту встречи, то шайка наёмных убийц, нанятых ненасытным Генасом… Да, Генас тогда расправился не только Экзэймом, но и со всеми его близкими и родственниками, и Генас был твёрдо уверен, что никого из его близких уже не осталось…
   Да, но вот здесь-то как раз он и крупно ошибся. Да, и дело в том, что сына Экзэйма некоторые из его весьма преданных друзей сумели тогда всё-таки спрятать и укрыть от всех последовавших поисков, и вы представляете, сын то Экзэйма, благородный Энтор остался тогда цел и невредим, и всё это время преспокойно жил где-то в глубине страны у одной весьма добропорядочной женщины, которая и укрывала его от поисков властей, и выдавала его за своего сына, дав ему не очень приметное имя Эндрю, которым он и назывался до совсем недавнего времени.
   Но месяца примерно три назад, когда два старых лидера одной из оппозиционных партий повстречавшись с ним случайно на улице просто не поразились такому разительному сходству между ним и его покойным отцом, и после нескольких скрытых и тайных встреч и разговоров они всё-таки угадали, что этот молодой человек не кто иной, как сам Энтор, сын генерала Экзэйма, которого они вдвоём ещё когда-то и очень давно качали в колыбели и укладывали спать… Да, и что-же, и в ответ их узнаванию Энтору осталось только показать свой семейный медальон, доставшийся ему ещё от очень давних родственников, и только увидев его два старых ветерана тотчас-же простёрли свои руки и поклялись в клятве верности последнему потомку очень благородного и старинного рода, и поклялись до времени держать всё в самой стожащей и глубокой тайне.
   Но, - вот сменились времена, сменилась власть, исчез бесследно старый президент, и на смену ему пришёл Гражданский Совет Власти, все силы оппозиции побросали на землю всё своё оружие, которое тут-же превратилось в груды простых цветных бумажных конфетти, и разошлись с миром по своим домам и семьям, президентская армия точно также распрощалась со всеми своими вооружениями и долгами, и с радостными криками и песнями вернулась к себе по домам, поскольку больше в этой стране воевать было уже незачем и не с кем, чему все были очень-очень рады, и по поводу чего по всей стране и по сей день продолжается большой и почти что карнавальный праздник, и вот сегодня в четыре часа состоится и торжественное и единогласное всенародное избрание на роль бессменного президента Энтора, которого просто торжественно внесли на руках в город, как только открылось всё его настоящее прошлое, и ему была подготовлена действительно достойная торжественная встреча Гражданским Правительством, во главе которого стояли и те два весьма почтенных ветерана, которые и узнали когда-то настоящего народного избранника, которого давно почтили все погибшим и подготовили ему торжественную встречу, которую единогласно признало всё население этой уже довольно настрадавшейся, но зато теперь уже и довольно свободно дышавшей и этим умиротворённой и теплолюбивой страны.
 
 
                                                                              7
 
 
     Да, вот такие вот изменения уже произошли за время совершенно небольшого, но весьма оправданного отсутствия нашей небольшой, но весьма благородной компании, и теперь после того как они допили кофе и узнали все эти нужные важные новости, им надо было уже спешить на площадь чтобы не опоздать к началу инаугурации, до начала которой оставалось уже где-то минут двадцать. Они поспешили на площадь, к подходам которой уже было довольно трудновато протиснуться из-за всё подходивших и подходивших запаздывающих граждан, спешащих не опоздать к началу важной церемонии.
   Когда наша четвёрка протиснулась по одной из боковых улиц на Городскую площадь, уже почти всю полностью заполненную народом, поднимавшим над своими головами связки воздушных шариков и разноцветные флаги, то на другом конце площади, у здания Ратуши была хорошо видна высокая и широкая платформа, вся покрытая полотном красного, зелёного и жёлтого цветов (таким теперь наверное являлся новый государственный флаг) и на этой платформе чинно выстроившись в ряд, в нарядных праздничных костюмах уже стояли четырнадцать человек, представлявших избранных от Верховного Гражданского Совета, выбранного для руководства страной, и которым уже через пять минут предстояло возложить большую часть всей верховной власти всенародно любимому и всенародно избранному на этот пост молодому наследнику одной из самых древних и самых уважаемых фамилий их отечества.
   Они стояли ровной шеренгой, и только изредка обменивались друг с другом редкими замечаниями, и потихоньку поглядывали на часы. И когда стрелка часов наконец-то достигла четырёхчасовой отметки одна из дверей Ратуши открылась, и из неё вышел стройный и высокий молодой человек в безукоризненном костюме и такой-же безукоризненно подобранной шляпе, перевязанной такой-же трехцветной лентой. Наверное не стоит лишний раз повторяться, но мы пожалуй это сделаем и отдадим должное этому новому молодому президенту, отметив что он два раза уже появлялся на страницах нашего повествования, и в последнюю встречу с ним нами было обещано, что мы ещё раз повстречаемся с ним на этих страницах этого нашего небольшого, но пожалуй вполне исторического произведения.
   Да и едва лишь Энтор Экзэйм, которого мы раньше знали немного под другим именем появился на площади, как всё окрестное пространство наполнилось громкими приветственными и дружескими криками, и когда он стал подниматься по ступенькам на эту платформу, все просто дружно стали скандировать: - Виват, Виват, Виват, - и так продолжалось до тех пор, пока он не прошёл мимо торжественно стоящих Глав Гражданского Совета и не остановился рядом с последним из них перед небольшим столиком, на краю которого лежали Новый Гражданский Кодекс Страны и старая и очень драгоценная Библия в теснённом золотом переплёте, применявшаяся только при особо важных государственных мероприятиях и только для закрепления особенно важных государственных постановлений и решений. Итак, когда Энтор Экзэйм (или Эндрю, как мы раньше его звали) остановился перед этим столиком с предметами предстоящего торжественного таинства, на всей площади сразу-же наступила полнейшая тишина и Главный Представитель Гражданского Совета подняв со столика большой старинный медный колокол и прозвонив в него торжественно и громко произнёс, обращаясь ко всем присутвующим:
   - Внимание, Внимание, призываю всех присутствующих к тишине.  И ещё прошу вашего внимания, и торжественно и совершенно ответственно спрашиваю у вас: - Согласны ли вы, чтобы отныне верным и бессменным главой нашего правительства стал бы теперь уже известный вам потомок очень древнего и благородного рода, сын трагически погибшего и любимого всеми нами генерала Экзэйма, молодой, но горячо любимый всеми вами Энтор Экзэйм?
   Вся толпа загудела громкими криками одобрения, ввысь поднялись тысячи рук и раздалось громкое и долгое «Да, Да, Конечно Да!», которое продолжало и усиливало гулкое и громкое эхо в прилегающих к площади улицах и переулках.
   Когда прогремев минут пять шум одобрительных голосов потихоньку утих, Глава Правительства опять прозвонил в свой церемониальный колокол, и таким-же громким и торжественным голосом обратился на этот раз уже к Энтору, скромно стоявшему совсем рядом с ним.
   - Господин Энтор Экзэйм, согласны ли вы возложить на себя всё бремя власти и руководства страной, и принять от ваших сограждан, единогласно избравших вас для этой должности, Несменный и Пожизненный Пост Президента Свободного Острова Либерия?
   Итак, Энтор Экзэйм, согласны ли вы стать Бессменным Президентом нашей страны, и принять на себя все президентские полномочия и обязательства?
   Тут молодой Экзэйм снял со своей головы свою официальную праздничную шляпу, немного склонил свою голову, и вся толпа ахнула: над его светлой и немного преклонённой головою сразу-же ярко и вполне отчётливо засветился яркий полукруглый световой ореол, укрывавший всю его голову и распространявший вокруг себя ровное и спокойное сияние (такое, какое в церквях называют обычно «нимбами», и которые бывают только у святых), и очень ясно произнёс:
   - Да, согласен.
   Глава Правительства и Члены Государственного Совета подошли к Экзэйму, простёрли над его головой свои руки, другую руку Глава Правительства положил на Библию, туда-же возложил свою руку и Энтор, и началась торжественная вступительная речь.
   - Именем государства, и во благо его, клянусь…
   По окончании этой клятвы на верность Энтор и все остальные подошедшие к этому столу тоже возложили свои руки на Библию и торжественно нарекли отныне Энтора Экзэйма президентом свободного острова Либерия, и объявили что с этого момента все президентские обязанности и полномочия уже полностью легли на его, и немного уже подготовленные к этому плечи.
   По окончании этой торжественной процедуры новый президент страны Либерия обратился с благодарственной и обязующей речью к собравшемуся на площади народу, в которой он благодарил их всех за доверие и поддержку, и над головой его сиял полупрозрачный и играющий разными и разнообразными бликами света и световых оттенков светящийся полукруг (который кстати, так и останется с ним теперь уже на всю его долгую и справедливую жизнь).
   По окончании этой официальной церемонии все собравшиеся ещё долго оставались на этой площади, и даже когда все уже потихоньку стали расходится и возвращаться по домам, на этой площади ещё долго были слышны радостные выкрики, распевы каких-то праздничных песен и хлопки фейерверков, на которые были не жадны эти весёлые и радостные люди, живущие в этой солнечной и обмываемой тёплыми океанскими водами стране.
   Ну что-же, и отделившись от этой радостной и праздничной толпы наша славная компания отошла по одной из этих улиц от ещё долго шумевшей площади, зашла в одно небольшое кафе, где они просидели с полчаса за чашками с кофе, и после этого они направились уже домой, по ходу обсуждая процедуру церемонии и обмениваясь разными шутками и по поводу происшедшего, да и в общем-то и обо всём остальном.
   Дойдя до дома и немного посидев на веранде за традиционной вечерней малагой и фруктами все уже довольно вскоре выразили желание вообще-то как следует выспаться, и трое докурив свои вечерние сигары пошли к себе наверх, где и располагались все их спальные комнаты, и только молодой Монгриг немного подумал и решил остался ночевать сегодня здесь, на веранде, в одном из этих плетённых и уютных кресел. И он устроился поудобнее, немного приоткрыл одно из широких окон и положив свои ноги на стол весьма удовлетворённо и с небольшой и довольной улыбкой посмотрел на большое и полное ночное светило, очень хорошо ему видное из этого окна и потихоньку про себя подумал: - Да, какие-то революции, какие-то волненья, - и зачем? Да, и зачем они только нужны? Ведь что-же это такое на самом деле, ведь на самом деле… Да, ведь всё же это приходящее и проходящее, а это… И он ещё раз посмотрел на светящую в широком окне и довольно хорошо освещающее верхушки стоявших поблизости высоких пальм большую и широкую луну… Да, а ведь всё это очень часто похоже на какую-нибудь, и часто не очень-то и умную петарду или дымовую шашку, запущенную кем-то и часто не очень-то и умно куда-то и в сторону вечности… Да, ведь всё это всего лишь игрушки больших, и частенько не очень-то умных детей… Да, а это… И он ещё раз посмотрел на большой круг луны. Да, а ведь всё это… Но что именно «это» он тогда додумать так и не сумел, и широко и довольно зевнув уже почти уронил свою голову на заранее уже положенную маленькую и мягкую подушку, и безмятежно и совершенно счастливо улыбнувшись заснул уже во сне иногда немного пошевеливаясь и устраивая немного поудобнее свои лежавшие на столе ноги и ещё о чём-то и чему-то уже во сне очень довольно и счастливо улыбаясь…
   А луна в эту ночь выдалась просто на редкость большая и светлая, и её небесный светильник очень ясно отражался на очень многих бликах и отсветах океана, омывавшего ровные и гладкие пляжи этого небольшого, но довольно гордого Острова Свободы, крепко и счастливо сейчас спящего посередине его огромных и бескрайних вод.
 
 
 
                                                         Март - апрель 2011 года.

 

Близился вечер, или краски, кисть и корень многогранника