Белые мыши. Глава четвертая.

Вот так и начались мои мучения. Я терялся в догадках о смысле неведомого эксперимента и не находил ответа. Впрочем, принимая во внимание чудовищный разрыв в уровнях наших цивилизацый, вряд ли можно постичь цели Хозяев с земных позиций. Разве белая мышь в лаборатории может судить о смысле проводимых над ней опытов? Так что же голову ломать? Над чем? Да только над тем, как домой вернуться. Но не поняв, хотя бы в принципе, чего же хотят эти пресловутые хозяева, дороги домой не найти. Замкнутый круг? Нет, должен быть какой-то выход, ведь знают же Хозяева уровень нашего интеллекта. А, может возможность вернуться на Землю – лишь приманка для тех, кто этого жаждет? А на самом деле все пути отрезаны? Сидят экспериментаторы, смотрят, анализируют, спорят. Мы ведь для них – белые мыши.
Впрочем, о чем беспокоиться? Я теперь привязан к этому проклятому раю. Детьми своими намертво привязан. С собой же их не возьмешь. Хотя Бог весть, что нас в дальнейшем ждет. Наверняка есть разные пути к цели, даже и недостижимой с первого взгляда. Но тут еще одна проблема возникает; если для меня Родина – Земля, то для моих детей, увы, нет. Попади они туда, и неизвестно, что с ними будет в мире разрушенной экологии и человеческой озлобленности…Однако и рожденные здесь, тоже не остаются навечно в вольере. Уходят один за другим в дикое поле не дорогу на Землю искать, но приключений, или, спившись, оседают в зоне, пока заточку под сердце не получат. А Татьяне и здесь хорошо. Приняла меня, как мужа, и довольна. А чего радоваться, если ни у меня к ней никаких чувств нет, ни у ней ко мне? Дети только и связывают.
Что касается тех, кто в дикое поле ходил, то от них ничего путного добиться невозможно кроме рассказов о непрерывной резне всех со всеми по какой угодно причине и без причины вовсе. Да и дикое поле – не поле, а непостижимый ералаш из всех земных климатических зон и земной же флоры и фауны. Там пальмы рядом с карликовыми березами могут расти и снег лежать по соседству с раскаленными песками. Может быть где-то в этих снегах, или в этих песках и находится нечто, что на Землю может перенести?
Решив пока не ломать голову над тем, чего не мог в данный момент постичь, я решил в первую очередь попытаться изменить условия существования, организовав школу для детей, и призвав товарищей по несчастью делать все, что возможно собственными руками, а не пользоваться синтезатором. Но понимания, увы, не нашел. Абсолютное большинство сограждан воспринимало свое нынешнее положение не как несчастье, а, скорее, наоборот. Возможность ничего не делая, получать все, совершенно атрофировала у людей разум и чувство собственного достоинства. Всем было абсолютно наплевать, что они, возможно, не более, чем подопытные кролики в клетке. Во всяком случае до тех пор, пока им не надоедало безделье до такой степени, что они брали руки в ноги и шли в дикое поле убивать, или быть убитыми. Причем и это делалось в высшей степени бестолково и необдуманно. Оружие, как и спиртные напитки, получить в синтезаторе было нельзя, поэтому уходили из вольера с голыми руками, и лишь в зоне вооружались кинжалами и мечами, которые появлялись там неведомо откуда и в достаточном количестве. Но огнестрельного оружия, даже луков с самострелами, не было и в помине. И никто не пытался сделать их сам. Настолько, видимо, проникло в души людские отвращение к труду, что человек не мог заставить себя думать и работать ни при каких обстоятельствах. Впрочем, шли в дикое поле почти готовые самоубийцы и потому не думали много о своей экипировке. А, потеряв своих товарищей и сами побывав на волосок от смерти, некоторые счастливчики возвращались в вольер и снова предавались безделью. Правда были среди них и идейные бойцы, и свои ветераны, что неоднократно именно дорогу домой искали, хотя и тщетно. Нет, когда я в дикое поле соберусь, то обязательно вооружусь до зубов. Пусть в синтезаторе готовое оружие нельзя получить, можно же заказать отдельные детали для его сборки. Даже, если не удастся автомат собрать, то уж арбалет – во всяком случае. Но это потом. А пока я решил внести разнообразие в размеренное бытие почти уже переставших быть людьми существ. Я организовал-таки школу, куда кроме моих сыновей стали ходить еще трое их друзей. Но через несколько недель пришлось все бросить. Дело в том, что рожденные в вольере дети к четырем – пяти годам уже знали грамоту и арифметику на уровне начальной школы, причем этому их никто не учил. Эти знания закладывались в них извне, подсознательно, и воспринимались, как должное. Однако их умственное развитие на том и заканчивалось. За всю свою оставшуюся жизнь к умению считать и писать они не прибавляли никаких новых знаний. И дело даже не в том, что не хотели – не могли. Я лично не сумел вдолбить в их атрофированные мозги ни одного нового понятия. И это было страшно.
И я начал опускаться, как и все остальные. С утра до вечера я гонял футбол и приходил домой взмокший и совершенно обессиленный. Приняв душ, я садился за стол, где меня уже дожидались Татьяна с детьми, что ставило меня в привилегированное положение, так как остальные мужики возвращались или в пустой дом, или к женщине, которая никак не могла ему подарить ребенка. Те же, кто смогли завести детей в астрале, не принимали в качестве отцов бесплодных мужчин. И это была еще одна загадка.
Иногда я экспериментировал с синтезатором, заказывая то, да сё, забыв уже и думать о том, что своими руками иногда тоже неплохо поработать. А синтезатором пользоваться было проще простого. Не надо было для этого компьютерную грамоту знать. Достаточно было лишь кнопочку нажать перед монитором и сказать о том, что тебе надо. При этом на мониторе высвечивалась схема требуемой вещи, как понял ее компьютер, или, что там его заменяет, и которую можно сразу же подкорректировать. Затем, если вещь достаточно мала, она материализовывалась на столике перед синтезатором, а, если громоздка – в саду на специальной площадке. Впрочем, можно и на прямо на место заказанное поставить. Действительно, если вам мебельная стенка, например, нужна, то зачем она в саду? Вот такие здесь средства производства – простые и практичные. А, может, пошлые и безнравственные?
Бывало иногда, что вместо заказанной вещи на экране появлялась надпись «запрещено!» Или «можно по частям». Такая надпись появилась, когда я заказал себе велосипед. Я совершенно обалдел от неожиданности. Почему по частям? Непонятно. Но раз уж захотелось велосипед, и в принципе его можно получить, то что здесь трудного? Я заказал колеса, раму, руль – в общем все комплектующие детали, и получил их. Осталось только собрать их, что я и сделал. При этом ругался на чем свет стоит, совершенно не понимая логики Хозяев. Впрочем, эксперимент есть эксперимент, и не белой мыши судить о его целях.
На следующий день я приехал на футбол на велосипеде. А еще через день на велосипедах приехали все. Неужели никто до меня ни разу не вспоминал, что можно передвигаться не только на своих двоих? И велосипеда никто не заказывал? А, когда заказали после меня, то получили их целиком. Видимо Хозяева не сориентировались сразу и тянули со мной волынку. Ладно, Бог с ними, надоело голову ломать…