"Лорд Хаоса"*Без памяти* 1

День первый

1

Пустота. Всеобъемлющая пустота, не имеющая ни цвета, ни формы. Темнота. Кромешная темнота без края и конца, заполнившая собой все, и проникающая вовнутрь. Тишина. Тишина, обволакивающая мягким одеялом, дарящая покой и безмятежность. Спокойствие, уединение, безграничная свобода и полет. Мечта воплощенная. Умиротворение…

Медленно плывя по невидимому течению, так хотелось остаться здесь навсегда. Плыть вперед, не ограниченным никем и ничем, просто наслаждаться и парить, парить, парить… Я падал все ниже и ниже, или поднимался так высоко, что все теряло всякий смысл. Казалось, это сама Бесконечность…

Пространство начало меняться, приобретать некоторые оттенки, сменяющие друг друга великолепным непрерывным каскадом. Появляющиеся звуки уносили меня все дальше в прекрасный бесконечный мир. Звуки, манящие туда, вглубь, в самую суть многогранных цветов и оттенков, принимавших очертания и форму. Я тянулся за ними, желая увидеть больше, прикоснуться, почувствовать, завладеть...

Мгновенная яркая вспышка затмила все. Вокруг все полыхало кровавым пламенем, порождая невыносимую боль. Боль, сковывающую и раздирающую на части, но в то же время скреплявшую их, образуя форму и оболочку. Оболочку, в которой расплывалось мое существо, заполняя и овладевая ей.  Мгновения показались вечностью, сплетенной из боли и пламени, тонкой паутиной расползавшейся по ограниченному пространству, принадлежащему мне. Последняя многоцветная ослепляющая вспышка, и я погрузился во тьму… Тяжелую и беспокойную тьму…

***

Веки поднялись сами собой, и меня ослепил белый яркий свет. Я несколько раз закрыл и открыл глаза, и только после этого начал видеть окружающий меня мир. Первое, что я зафиксировал, был белый потолок, от которого резало глаза. Я с огромным трудом повернул голову, но опять заметил только раздражающее белое, и снова закрыл глаза. Повернуть голову назад было слишком мучительно. Невыносимая боль в затылке барабанной дробью распространялась по всей голове и стучала в висках. Постепенно ко мне начали приходить не менее болезненные ощущения других частей тела. Дыхание тоже причиняло боль, с каждым вздохом внутри что-то клокотало, не давая воздуху полностью попасть в легкие. С каждой секундой приходили все новые и новые ощущения, но причиняли они только боль, от которой невозможно было даже закричать. Глаза застилало пеленой, и меня уносило во тьму, но я сопротивлялся из последних сил.

На грани провала ко мне вернулся слух. Сквозь множество посторонних звуков и шума, я услышал голоса…

- Он голову повернул! – обладательница нежного голоса была явно взволнована.

- Это рефлексы. – отозвался грубый мужской голос. – Сделай, как было.

Я почти провалился в темноту, когда почувствовал нежное и теплое прикосновение к своей щеке. Перед моими, почти ничего не видящими, глазами возник образ девушки, окруженный теплым сиянием, с кристально чистыми голубыми глазами.

- Ангел…  - прохрипел я. Последние силы меня покинули, но я успел заметить, как шевелятся ее губы, и услышать нежный голос…

- Боже правый!

Меня накрыло темным покрывалом и унесло в кромешную тьму. Во тьму, где не было ни боли, ни света, ни голосов… Голос. Ее голос…

Я блуждал по лабиринтам в кромешной темноте, то и дело, на что-то натыкаясь. Порой казалось, что я увяз в гуще, сквозь которую пробирался все дальше. После каждой преодоленной преграды, казалось, что скоро появится выход, но его все не было, а впереди была только темнота… Темнота, которая иссушала мои силы, стремясь поглотить полностью. Уже не надеясь ни на что, я сделал последний рывок, и появился свет…

Я медленно открыл глаза. Перед моим взором был все тот же белый потолок, но его цвет уже не так резал глаза, он стал мягче и приятнее. И сам свет приобрел теплый желтоватый оттенок, обволакивая собой все вокруг. Я смотрел вверх, не отводя взгляда, и вскоре глаза начали видеть четко и ясно. Мне удалось рассмотреть несколько трещин на ровной поверхности потолка и несколько серых пятен. Не настолько уж он был идеальным, как мне показалось в тот первый раз.

Постепенно ко мне возвращался слух. Я слышал биение сердца и свое ровное дыхание, которое давалось легко и без всякой боли. Я смог вздохнуть полной грудью, и ко мне пришли ощущения головы на подушке, спины и бедер, лежащих на ровной поверхности. Последними я почувствовал руки и ноги, которые сковало обжигающим холодом. Теплый свет, обволокший пространство, согревал только душу и радовал взгляд.

Я аккуратно повернул голову, что бы оглядеться. Стены большой комнаты были кипельно белого цвета. Почти всю левую стену занимало огромное окно, через которое в помещение проникал желтоватый свет. За тонким стеклом можно было увидеть голубое небо и мелкие перистые облака, окрашенные яркими красками заката. Верхушки деревьев слегка покачивались, шелестя мелкими зелеными листочками, казалось, можно было даже услышать их тихие голоса. Можно было часами любоваться этим прекрасным завораживающим зрелищем, но холод поднимался все выше, вызывая дрожь во всем теле.  На правой стороне комнаты моему взору открылось окно меньших размеров, чем первое, и выходило оно в другое помещение, стены которого были приятного зеленого цвета. На этой же стене вырисовывался дверной проем. Приложив немного усилий, я поднял голову и посмотрел прямо. У противоположенной стены такого же белого цвета, стояли многоэтажные столики, накрытые белыми полотенцами, под которыми лежали какие-то предметы. Рядом стояли металлические коробки разных размеров, некоторые мерцали и издавали жужжание. С левой стороны от моего ложа стояли причудливые по форме жестяные коробки со шнурами, отходящими от них, и издавали не приятные звуки.

Холод уже пробрался до груди, и меня начинало колотить изнутри. Обследование комнаты не дало ничего, что могло бы мне помочь, но тут я почувствовал легкое движение у левой руки. Повернув голову, я увидел, что здесь не один. На стуле рядом с кроватью, положив согнутые руки на край, спала девушка. Ее длинные каштановые волосы, выбившиеся из-под белого чепчика, мягкими прядями рассыпались по рукам. Плечи тихо поднимались в такт дыханию. Ее молодое лицо словно светилось изнутри мягким приятным светом, показавшимся мне знакомым. Ангел…

Я почти не ощущал правую руку, но пальцы, будто сами начали шевелиться. Сначала один, потом второй, вскоре шевелилась вся кисть. Кончики онемевших пальцев едва касались локтя девушки. Перебирая пальцами, кисть немного подвинулась вперед, и я смог дотронуться до ее руки. Девушка вздрогнула и подняла голову. Она открыла заспанные глаза, и я увидел знакомую глубокую голубизну и теплоту, от которой захватывало дух. Девушка сбросила остатки сна и, выпрямив спину, внимательно посмотрела на меня. Я не сводил с нее глаз, и кажется, улыбнулся.

- Очнулся… - громким шепотом сказала она. – Очнулся! – ее восторженный голос заполнил всю комнату.

Глаза девушки светились от переполняющих ее эмоций. Казалось, еще немного, и она начнет плакать от счастья. Я не мог понять причину ее состояния, все, что мне хотелось, что бы меня согрели.

-Холодно… – еле слышно прохрипел я, поскольку в горле пересохло.

 - Что? – девушка подалась всем телом вперед поближе к моему лицу. – Что ты сказал? – тихо переспросила она.

- Холодно. – уже увереннее, но все так же хрипло повторил я.

Девушка осторожно дотронулась до моей руки и поняла, что я имел ввиду. Ее прикосновение было мягким и теплым. Теплым. Кажется, я издал какой-то звук, меня все сильнее бил внутренний озноб. Девушка вскочила со стула и быстро удалилась из поля моего зрения. Раздались звуки открывающейся двери, и уже через минуту я почувствовал что-то тяжелое на своих ногах, теле и левой руке. Девушка накрывала меня толстым одеялом.

- Сейчас. Сейчас все будет хорошо. – тихим проникновенным шепотом говорила она.

Она осторожно взяла меня за правую руку и сжала ее в своих мягких ладонях. Тепло, исходящее от них, приятно согревало пальцы, переходя дальше по руке. Она пристально смотрела мне в глаза и не отпускала руку, осторожно перебирая пальцами. Холод в ногах не отступал, но мне было уже лучше, озноб бил не так сильно. По мере согревания, прояснялось сознание, и другие ощущения, пусть некоторые и были не самыми приятными. Все внимание занимали руки девушки и взгляд ее больших голубых глаз, светящихся добротой и теплотой.

- Ангел. – снова прохрипел я и попытался улыбнуться.

Девушка смущенно улыбнулась в ответ, от чего стала еще прекрасней. Правая рука почти согрелась, пальцы начали чувствовать нежную кожу рук девушки. Она все так же перебирала пальцами, согревая онемевшие конечности. Я согнул пальцы на ее ладони, и она замерла.

- Тепло. – прошептал я.

Она снова улыбнулась и, осторожно высвободив руку из моих пальцев, встала со стула.

- Я скоро вернусь. – тепло сказала она и направилась к двери.

 Я проводил ее взглядом и понял, что остался один. Вокруг царила тишина, нарушаемая только  тихим треском и жужжанием жестяных коробок. Только сейчас я заметил, что этот звук раздражает слух и, пробираясь в мозг, пронзает его, словно иглами. Неприятные ощущения волной прокатились по всему телу, которое я чувствовал практически полностью. Оставшись наедине с собой, сознание начало более осознано воспринимать общее состояние тела и обстановки вокруг. Пошевелив пальцами правой руки, я почувствовал пронзительную ломящую боль в районе локтя. Она простреливала по всей руке, парализуя движение. Скрипнув зубами, я приподнял голову, чтобы посмотреть на причину этого ощущения.

Рядом с кроватью стояла железная стойка, увенчанная парой прозрачных бутылей, от одной из которых отходила прозрачная трубка. В моей руке торчала похожая трубка зеленого цвета, через которую по длинной трубке из бутылки  в тело поступала прозрачная жидкость. В горле совсем пересохло, и нестерпимо хотелось воды. Меня снова начало колотить изнутри, но уже не от холода, а от ужаса. Маленькое зернышко, посеянное увиденным, прорастало, по мере того, как я аккуратно, на сколько хватало подъема головы, осматривал свое тело.

Левое предплечье было обмотано жесткой тканью, а на пальце ощущался какой-то инородный предмет. Обе эти вещи были соединены цветными трубками с одной из жестяных коробок, издававшей время от времени, пронзительное пищание. Последним я почувствовал инородное тело в носу, оно мешало нормально дышать, хотя из него и шел воздух.

Сознание полностью вернулось ко мне, и я ощутил весь ужас, сковавший тело сильнее, чем холод. Осознал его во всем его грандиозном великолепии и торжественности, с которой он овладевал каждой частичкой моего сознания и тела. Глаза видели белый потолок, но, казалось, на нем сгущается тьма. Яркой вспышкой оцепенение сменило ощущение чего-то большого и горячего в груди. Оно медленно растекалось по телу, уничтожая оковы ужаса. Голова очистилась, и я будто слышал голос, призывающий к спокойствию. Я вдохнул полной грудью, несмотря на тот факт, что она была явно перетянута, и на меня снизошло спокойствие.

Дверь резко открылась, и послышались возбужденные голоса нескольких человек. Первым, кто попал в поле зрения, был невысокий коренастый мужчина, с короткими темными волосами и аккуратно подстриженной бородкой. Его маленькие темные глаза быстро осмотрели помещение и остановились на мне. От него веяло серостью и затхлостью, которой он заражал все вокруг. Его потухшие, озлобленные глаза вызвали во мне полное отвращение, а внутренний голос тихо оповестил об осторожности. Мужчина быстрым шагом подошел ко мне, я напрягся.

Его грубая сильная рука сомкнулась на моем правом запястье, и руку пронзила ломящая боль. Скрипнув зубами, я отвернулся. Через мгновение та же рука, небрежно повернула голову обратно, и наши взгляды встретились. Мужчина пристально всматривался мне в глаза. От его взгляда внутри все сжалось. Мне была непонятна причина его, столь недоброжелательного отношения, но не думаю, что я сделал ему что-то плохое. После недолгого осмотра моего лица, мужчина подошел к коробкам и изучающе посмотрел на них. Я взглядом следил за его движениями, в каждом из которых явно просматривалась нервозность. Изучив коробки, мужчина повернулся ко мне.

- Очухался, значит. – его раздраженный голос разлетелся по всей комнате.

Я молча посмотрел на него. Разговаривать не было никакого желания, да и возможности тоже, горло окончательно пересохло. К кровати подошла женщина в белом халате, как и мужчина, но более приятной внешности. Смоляные волосы, подернутые сединой, собранные в пучок на затылке и круглое, морщинистое лицо с большими карими глазами, вызывали большую симпатию.

- Ну ты даешь, дружок. – улыбаясь сказала она приятным мягким голосом. – Как себя чувствуешь? Ты меня слышишь?

Слышал я ее прекрасно, и видел тоже. Свои ощущения, я решил оставить при себе, потому только кивнул в ответ.

- Говорить можешь? – продолжила свой опрос женщина.

Ответить я не успел, поскольку послышался знакомый женский голос.

- Когда очнулся, он сказал, что ему холодно. – голос моего ангела звучал робко и неуверенно, и откуда-то издалека.

- Неудивительно, пролежать восемь часов в одном положении. – воскликнула женщина.

С этими словами, женщина откинула одеяло и простыню с моих ног и груди. Потоки воздуха, поднятые одеялом, холодом овеяли обнаженные участки тела. Я внутренне поежился, отметив, что в помещении не так уж и холодно. Тем временем теплые руки женщины быстро пробежались по обеим ногам, а потом по телу. Она одела в уши непонятное приспособление из двух трубок, соединявшихся в одну и оканчивающуюся  металлическим плоским кругом. Приложив этот круг к моей груди, и осторожно перемещая его, она внимательно к чему-то прислушивалась. Вынув трубки из ушей, она взяла мою голову в свои руки и, покрутив ее, внимательно осмотрела  глаза. Я смотрел на нее с неподдельным интересом, и чем больше я смотрел, тем больше проникался симпатией к этой женщине.

- Дмитрий Анатольевич, все в порядке, хотите верьте, хотите нет. – положив мою голову и пожимая плечами, обратилась она к мужчине. – Никаких следов внутреннего кровотечения, ну и, конечно же, никаких переломов. Реакция тоже в норме, вон как глазками бегает. – с веселой усмешкой, она кивнула в мою сторону.

- Пусть еще невролог посмотрит. – буркнул Дмитрий Анатольевич и покосился на меня. – Вика, пригляди. – бросил он и направился к двери, за ним последовала и женщина.

Дверь тихо скрипнула и повисла тишина. В голове крутились слова женщины. Внутреннее кровотечение, переломы… Неужели все это было у меня? В памяти мельком всплывали воспоминания боли в голове и теле, внутреннее бульканье во время вздоха. Выходит, так и было. Я поморщился и повернул голову на бок. Около окна, на фоне розовых облаков и отблесков тонкого стекла стояла хрупкая невысокая девушка в белом халате. На ее лице играла легкая улыбка, а большие глаза в обрамлении длинных ресниц возбужденно блестели. Посмотрев на нее, все дурные воспоминания мгновенно улетучились, и на меня снизошло спокойствие.

- Вика. – прохрипел я, и только тогда пересохшее горло дало о себе знать.

Кашель раздирал горло, на глаза наворачивались слезы. Вика в одно мгновение оказалась рядом и обеспокоено смотрела на меня.

- Пить… - сквозь кашель попросил я.

Я опасался, что она не поймет меня и уже приготовился повторить, но девушка согласно кивнула и засуетилась.

- Вот. – сказала она, поднося к моим губам прозрачную трубку. – Только не торопись. Пей небольшими глотками.

Впившись губами в трубку, я втянул в себя воздух, и через мгновение в рот потекла прохладная жидкость. Сделав пару глотков, я подался вперед, но снова заломило руку. Выронив трубку изо рта, я заскрипел зубами.

- Что такое? – полным паники голосом, спросила Вика.

- Руку ломит… - громким шепотом отозвался я, стараясь отогнать боль.

Вика поставила что-то на пол и подошла к моей правой руке. Ее тонкие пальцы осторожно прикоснулись к тому, месту, откуда из руки торчала зеленая трубка. По ее вздоху, я понял, что причина боли именно в этом. Она что-то покрутила на прозрачной трубке, идущей от бутылки.

- Вену проткнуло. – печально оповестила она. – Придется перекалывать.

От упоминания об уколах меня пробила дрожь. От одной только мысли, что в меня опять что-то воткнут и будут вкачивать жидкости, все мое существо пришло в ужас. Подавляя кричащий внутренний голос, яростно выражающий протест, я постарался взять себя в руки.

- А может не нужно. – я умоляюще посмотрел на своего ангела. – Вынь это из руки, пожалуйста. – мой голос звучал ровно и оказался глубоким и приятным.

Вика в замешательстве замерла. Мой голос произвел на нее впечатление, а просьба поставила в тупик. Внутри нее боролись желание помочь мне и страх получить нагоняй от вышестоящих лиц. Я не мог понять, откуда я все это знал. Я просто смотрел ей в глаза, и казалось, читал ее, как открытую книгу. Или же это выдавали ее большие и чистые глаза. Но я чувствовал ее смятение, ее теплоту и доброту ко мне. С каждым мгновением я проникался к ней все больше и больше. Я утопал в ее глазах, в ее тепле и исходящем от нее свете, озаряющем все вокруг. Мне нестерпимо захотелось прикоснуться к ней… Но пока я был прикован к кровати, и не имел ни малейшей возможности подняться, по крайней мере, пока во мне торчала эта зеленая трубка.

Немного поколебавшись, Вика вынула из кармана прозрачный конвертик, в котором лежали белые мокрые комочки. Она как можно осторожнее приложила один из них к основанию трубки и вытащила из моей руки огромную иглу. Волна боли прокатилась по всей руке, но это был еще не конец. Вика медленно начала сгибать мою онемевшую от боли руку. Собравшись с силами, я попытался сам сделать это, и с помощью Вики это получилось. Облегченно вздохнув, я немного расслабился. Вика повесила прозрачную трубку на бутыль и откатила металлическую стойку.

- Спасибо. – прошептал я и с обожанием посмотрел на девушку. – Ты мой ангел.

- Ты меня так первый раз назвал, когда очнулся. – смущенно ответила Вика, опустив глаза.

- Да, я помню. – улыбнулся я.

- А что ты еще помнишь? – с интересом спросила она.

Немного задумавшись, я решил, что ей могу рассказать о том, что чувствовал несколько часов тому назад.

- Помню, как парил в кромешной темноте. Как там было тихо и спокойно, как хотелось остаться там навсегда. – мой голос звучал тихо и ровно. – Потом я видел мириады красок, сменяющих друг друга в бесконечном калейдоскопе, затягивающие куда-то вглубь чего-то большего, глобального, которым хотелось обладать. А потом оно обозначилось границами, и все окрасилось в цвет боли… Потом я открыл глаза и увидел тебя… и снова погрузился во тьму. Во тьму, по которой пробирался вперед в поисках выхода, и когда уже совсем не осталось сил, я увидел свет и снова открыл глаза…

Я замолк, не найдя больше слов. Вика заворожено смотрела на меня в ожидании продолжения, но его не последовало. Тогда она осторожно спросила.

- А что ты еще помнишь?

- Ничего… - тихо отозвался я.

В комнате повисла звенящая тишина.  Мы смотрели друг другу в глаза, и кажется, думали об одном и том же… Ничего… Это слово призрачным эхом отражалось от белых стен и звенело в ушах. Ничего не помню…