ЗОНТ

FOlie

Я неторопливо шел по улице, отводя взгляд от попадавшихся мне по пути странных людей.

Например, как тот старик,   одетый в ярко-оранжевый  комбинезон. Но голове у него был совершенно новый щегольской цилиндр, из-под которого редкими прядями свисали неопрятные, спутанные волосы. Старикан как-то нелепо и жалко улыбался.  И протягивал к прохожим треснувшую тарелочку за подаянием. Но милостыню никто не подавал. И старик вздыхал, когда очередной прохожий толкал его,  торопясь куда-то, или же вовсе не замечал просящего.   Глаза его, обведенные красными карандашом, на белом гриме лица казались печальными и  прозрачными, как у прекрасных золотоволосых куколок моей дочери.

 Я глухо пробормотал:

- Как я все ненавижу.

- Что? – рядом вскинулась низенькая женщина. Толстушка уже решила, что мои, против воли сорвавшиеся с языка, слова обращены к ней.  Она с презрением посмотрела на меня – дорогое пальто и начищенные ботинки вызвал в ней едва ли не праведный гнев.

- Я обращался не к Вам, – вежливо ответил я. Мой ответ прозвучал намного мягче, чем она того заслуживала.

Моя невольная собеседница поджала губы и поспешила прочь. Сумка с продуктами мешала ей идти достаточно быстро. Но что-то во мне испугало женщину. Обычные люди не могут понять, что им во мне не нравится.

Но, будь я обычным человеком, при встрече подобного странного субъект повел себя точно так же.

Я подошел к старику.

Он дрожащей рукой протянул мне свою тарелочку – тяжкую ношу, что вытягивала из него все силы.   Я уронил несколько монеток в тарелку.  Деньги пролетели сквозь нее и со звоном рассыпались по каменным плитам.  Лицо старика на несколько секунд озарилось неимоверным счастьем. Он начал представление.  Клоун прыгал на одной ноге, доставал из цилиндра на вид вполне живых и дружелюбных кроликов, играл на фальшиво звучащей скрипке,  но во всех его движениях чувствовалась агония.  Скоро он опять примется заглядывать в равнодушные лица людей.

Я слегка поклонился и  пошел дальше своей дорогой. Я не знаю, что несчастный призрак сделал при своей жизни. Но что-то заставляет его просить милостыню, у прохожих, что не обращают внимания на руку,  протянутую к ним за помощью. 

Но люди его не видят, или не хотят видеть.

А я всего лишь хочу выпить кофе в любимом кофе, что находится  рядом с работой жены. Поэтому и пошел пешком, чтобы купить ей букет весенних тюльпанов, встретить после работы и посидеть в уютном кафе. 

Я, уткнувшись взглядом в асфальт, ускорил шаг.

Но скрежет ногтей по стеклу заставил сбиться с шага.

Хрупкая темноволосая девушка держала в руках довольно большой осколок стекла. Я даже знаю, откуда она его взяла. В витрине, ярко освещенной неоновыми огнями, зияла дыра.    То ли дети баловались, то ли незадачливый вор захотел попытать счастья и украсть  сотовый телефон, что продавались в салоне связи. Но итог один – осколки торчали неровными, опасными  зубьями из черной дыры.

Девушка -  смуглая, темноволосая нетерпеливо побарабанила пальцами по стеклу.  Подол оборванной цветастой юбки подметал землю, но я заметил, что она босая. Волосы, черные и роскошные,   словно жили собственной жизнью – ни ветерка, а локоны метались, вились, переползали по плечам, словно живые.

 Она снова провела ногтями по стеклу. Иномарка, припаркованная неподалеку, грустно пискнула, сигнализация автомобиля глухо чихнула и снова замолчала.   Парень, слушающий музыку в плеере,  удивленно нахмурился, и, не останавливаясь, начал ковыряться в миниатюрном изделии.

Ребенок, что стоял рядом с женщиной, разговорившейся  с неожиданно встреченной знакомой, басовито разревелся.   Болтушки кинулись  успокаивать мальчика.

Мелодию, что издавало стекло,  люди не слышали, но на настроение падало, ощущение тревоги усиливалось у меня с каждой секундой.

 - Не делайте так,   - попросил я.

 Она же продолжала терзать стекло. Наконец осколок рассыпался у девушки в руках.

Девушка молча смотрела на пыль у своих ног.

 - Они кидали на землю стеклянные бусы, когда им нужен был дождь. 

 -  Приносили мне жертвы, когда приходила засуха.  

 - Они верили в богов, а сейчас они верят в метеорологию.

 - Они ждали дождя, а сейчас принимают воду,  как должное.

Я впервые проявил любопытство в отношении существа, не принадлежащего нашему миру.

 - Как ваше имя?

 - Разве ты зовешь бога по имени, когда обращаешься к нему?

Я хмыкнул. Это и в самом деле неважно.

Я зашел в небольшой магазинчик на следующем перекрестке, где  торговали разными сувенирами, вроде новых, но имевших вид потрепанной старины, ежедневников, статуэток псевдо-египетских кошек, шариковых и гелевых ручек для школьников и тому подобным.  Там я купил стеклянные бусы и  коричневый зонт с деревянной ручкой. Вернулся обратно – купить цветы жене я явно не успевал.

И то,  и другое  я отдал девушке. 

Я увидел, как она задумчиво порвала нитку, связывающие хрустальные бусины, те с нежным звоном упали на асфальт. Одну из раскатившихся бусин подобрал мальчик. Его мать в это время обсуждала с подругой начальника мужа.

Мальчик незамедлительно сунул бусину в рот. Нехорошо – то как. Он с удивлением посмотрел на небо, неожиданно раскрасившееся  во все оттенки синего спектра радуги – от темно-лилового до нежно – бирюзового, на снующих туда-сюда маленьких фей – рядом благоухали розы и орхидеи из цветочной лавки, на старинные автомобили и лошадей, что уносили всадников, на совершенно одинаковых дымчато-серых кошек, что живут во всех мирах одновременно.  Но отбирать бусину у ребенка я не стал. Мать не так поймет, да и мальчик в том возрасте, что сказки быстро забываются, а взрослые не верят детским словам. Даже, если ребенок говорит правду, мало кто поверит в старичка, что живет в дубе, или солнечных зайчиков, которые на самом деле живые.

Когда я зашел в кафе, жена уже сидела на нашем любимом месте – у окна,  в укромном местечке, где  познакомились в первый раз. Мы оба тогда претендовали на один столик и даже поспорили. В итоге сели обедать вместе, так и продолжаем иногда украдкой встречаться здесь – словно это наша маленькая тайна.

- Да ты весь промок, - всплеснула Лена руками, обнимая меня. Запах духов не мог перебить аромат её кожи, так пахнут первые весенние цветы.

- Ливень начался, - махнул я рукой.  – А зонт я дома забыл.