Сделав пять шагов с Василисой на руках, Вася с ужасом понял: он не то что бежать, но и пройти сто метров не сможет - девчонка почему-то стала чудовищно тяжёлой.
Услужливая память тотчас подсунула где-то виденную картинку: мужчина несёт великовозрастного ребёнка-инвалида в специальном "несунке" за спиной, как рюкзак.
- Счас, Вась, сделаем по- другому…потерпи малёха…Счас переоборудуем рюкзак и двинемся…Спринтерский бег не обещаю, но пойдём быстро…Так, из рюкзака всё вон, здесь стянем, здесь удлиним…Вась, как думаешь, выдержит? Должно выдержать, ты ж не толстая…
В очередной раз, глянув на Василису, Вася вздрогнул: показалось, что она не дышит, и лицо стало неживым. Припал к груди, затаив дыхание. Дышит! Слабенько, но дышит.
- Фу…Вась, ты больше так не пугай…Слушай, а ты точно в обмороке? Может это…ты в коме? Я недавно в "Комсомолке" читал: одна тётка пробыла в коме 18 лет…Ещё там было написано, что те кто в коме всё слышат…Вась, ты ж не собираешься рекорд побить? Не вздумай! Что я с тобой буду делать восемнадцать лет? Не интересно, Вась: лучшие годы проспишь…Проснёшься,.. а тебе уже тридцать два…Взрослая тётка…Тоска. Не, Вась, давай эти годы проживём как нормальные люди…Что бы выпускной был…и эта…свадьба…дети… Договорились? Молчание, знак согласия. У меня готово, давай попробуем…Видок у тебя…просто обхохочешься…Потом, когда проснёшься, вместе похохочем…
Вместо испорченных джинс Вася натянул Василисе свитер, просунув ноги в рукава, на поясе стянул верёвкой. Затем, пропустив ноги девчонки в петли ремней, закрепил на попе "несунок".
- Так, Вась, готово. Чур, не брыкаться…
Действительно, сейчас было намного лучше. Руки свободные, в случае чего можно хвататься и подтягиваться. А то, что ремни, казалось, врезались в плечи, так это можно потерпеть.
- Пошли, Вась, - голова Василисы легла на плечо, её слабое дыхание щекотно билось в ухо. Поворачиваясь, Вася коснулся губами лба Василисы - он был горячим. - У тебя, похоже, температура…Я где-то читал, что температура…это, значит, организм сопротивляется недугу. Это же хорошо, Вась. Не сдавайся…Всё, потопали.
Шагнув, Вася едва не упал: пышущее жаром тело Василисы налегло, толкнуло вперёд.
- Вась, кончай хулиганить…У меня ноги не казённые…
Отдышавшись, он сообразил, что в данной ситуации лучше спускаться боком. Благо спуск был не крутой, почва твёрдая, каменистая. На сыпуне он вряд ли бы смог так вольно двигаться.
Солнце перевалило за полдень, когда Вася спустился вниз, в расщелину, заросшую густой травой и мелким кустарником. Тело казалось деревянным, ног почти не чуял. Усталость, похоже, решила пощадить его и временно отступила. Или открылось второе дыхание? Вася вспотел так, точно под одежду ему выплеснули ведро воды, даже волосы на голове слиплись. Пот заливал глаза, и они неприятно щипали, во рту пересохло, а губы будто солёный налёт покрыл.
- Вась, мы внизу. Отдохнём, - Вася опустился на колени, высвободившись из лямок, осторожно опустил Василису на траву. - Куда дальше? Слева отвесная рваная стена…мне на неё не подняться…Пойдём вперёд по расщелине…ты не против? Чёрт, как пить хочется…А тебе? Я бы сейчас даже козье молоко выпил…ты же знаешь, я терпеть не могу козье молоко…Козлом отдаёт…Помнишь, тёте Люсе помогали антенну укрепить,…потом она нас квасом угостила…Сейчас бы я ведро этого кваса выдул…Ладно, ты отдыхай, а я похожу, может воду найду.
Воды Вася не нашёл. Зато присмотрел растение, очень похожее на огородный чеснок. Оторвал плоское пёрышко, попробовал. Вроде, съедобно. Пожалуй, так можно жажду обмануть. Нарвал пучок и, покусывая, пошёл сквозь кустарник по расщелине.
Метров через двести расщелина сделала резкий поворот. Далее простирался узкий коридор, стиснутый с двух сторон крутыми скатами, поверхность такая, будто собаки драли. Мрачновато, давит на нервы. Ощущение такое, что стоит ступить в коридор и стены схлопнутся, прокомпостируют тебя острыми каменными шипами.
- Да, Вась, придётся идти по этому коридору. Другого пути нет. Значит, пойдём, преодолевая трудности. Как там в назидательных книгах пишут…"человек с закалённой волей не допустит и мысли повернуть назад от цели, как бы ни были тяжела и опасна дорога." Будем считать, что воля у нас закалённая, мы знаем вкус трудностей, поэтому…чхать нам на эту мрачность. Так, Вась? Так, так, и не возражай…
Ближе к вечеру коридор внезапно оборвался, и открылась самая настоящая каменоломня. Будто некий великан не смог протиснуться сквозь коридор, взбесился и ну всё крушить. Лихо поработал. Глянул Вася на этот хаос гигантских обломков, и сердце тоскливо сжалось: не пройти этот участок. Один, может, и процарапался бы, но с Василисой за спиной - нет…
В мрачном коридоре он сделал всего один перекур, когда уже буквально валился с ног. Для поднятия духа рассказывал анекдоты, смешные школьные случаи. Это поддерживало его таявшие силы. Василиса всё так же пребывала в непонятном состоянии: не то крепко спит,не то безсознания, а может,действительно впала в кому, тело буквально пылало жаром. Это тоже немного взбадривало Васю: раз организм сопротивляется, значит живёт. Попутно жевал дикий чеснок, что притупляло жажду.
Сейчас глядя на нагромождение скал и каменное крошево, Вася понял, что значит предел отчаянья. Когда силы на нуле, когда их не хватает даже заплакать. Хочется просто упасть, закрыть глаза и провалиться в бездну. Чтобы ничего не видеть, не чувствовать и не слышать.
Но за спиной была Василиса, её голова лежала на плече. Да, она как бесчувственный груз, но она ещё жива. Значит, надо неизвестно откуда взять ещё сил и продраться через эту чёртову каменоломню. Иначе ты не мужик, а тряпка…Чмо одним словом.
Освободившись от "ноши", Вася тотчас вскочил на ноги, испугавшись, что если помедлит ещё минутку, то вообще не встанет. Ноги предательски дрожали, норовили подломиться, поэтому он старался не стоять на одном месте. Решил, пока ноги держат, пройти немного вперёд, наметить путь. С трудом взобрался на огромный как американский грузовик камень. Впереди, метрах в трёхстах, справа вновь открывался зев коридора.
- Триста метров…ха, всего триста, - попытался приободрить себя Вася. - Да мы одной левой, Вась…Базарбаев с ребёнком на руках прошел, и я пройду…Вась, ты ведь тоже сейчас как ребёнок…больной, бессловесный…Пройду, сдохну, а пройду!…
Путь по каменоломне оказался намного сложнее, чем ожидал Вася. Рваная поверхность, огромные камни не позволяли идти прямо, то приходилось на четвереньках, то почти ползком. Сил были крохи, половину приходилось тратить, чтобы сохранять равновесие: безвольное тело Василисы всё время тянуло в противоположную сторону, грозя опрокинуть Васю. Приходилось цепляться за острые камни и через не могу подтягиваться, удерживаясь на ногах. Руки были изрезаны острыми краями камней, ладони приходилось всё время вытирать, чтобы они не скользили. Боли почему-то Вася не чувствовал, возможно, в уставшем измотанном теле отключились все болевые центры. Вскоре он не чувствовал и ног, удивляясь, что они двигаются. Впрочем, как и плечи, руки, которых он тоже не чувствовал.
Прошла целая вечность, когда Вася, наконец, буквально вывалился в коридор.
Прислонился боком к каменной отвесной стене, глянул в серое от каменной пыли лицо Василисы.
- Я тоже такой же красивый? Слышь, Вась, прошёл! А ты сомневалась. Всегда верь мне: сказал пройду, значит, пройду…Ты не расслабляйся, нам ещё топать и топать…Погоди, я счас отдыхаюсь и пойдём…Если буду медлить, разрешаю пинками подгонять, тебе там удобно…Не жалей…
Солнце, похоже, уже пошло на заход: в коридоре образовались сумерки.
- Вась, подъём. Давай, пока видно, пройдём ещё немного…Не хочется ночевать в этом каньоне…Давит…Кошмары приснятся…
Темнело очень быстро. Вася из последних сил пытался ускорить шаг, но казалось, все попытки были тщетны: он двигался по черепашьи медленно.
И вдруг, когда Вася каждую секунду ожидал, что свалится и испустит дух, когда глаза ничего не видели, кроме радужных всполохов и кругов, коридор неожиданно раздался и в лицо ударил свет. Глазам стало больно, они закрылись, обильно испустив слёзы.
Когда боль в глазах утихла, Вася рискнул их приоткрыть, но в следующую секунду широко распахнул: метрах в десяти начиналась вода и уходила ровным полотном влево и вправо.
- Дошли,… - выдохнул Вася и с этим выдохом улетучились последние крохи сил: ноги подломились, и он неуклюже завалился набок, голова Василисы боднула в подбородок. - Вась…дошли,…просыпайся…соня…
Мягко отодвинув голову Василисы, Вася неожиданно для себя подул на её лицо, сдувая слой пыли. Медленно, будто это не его рука, а протез, приблизил ладонь к её лицу, коснулся пальцами щеки.
- Вась…вставай, а…Я больше не могу идти…ноги, будто стёр по самое немогу…Вот ущелье…озеро…ежики наверно где-то бегают…вставай, а, Вась…ну, что я тебя как маленькую уговариваю…А хочешь я… - Вася с трудом повернул голову на задеревеневшей шее, теперь его лицо было напротив лица Василисы. - Ладно, раз хочешь…
Вася вжался губами в губы Василисы, они были шершавые и горячие.
- Потом не говори,…что тебя никто не целовал… - оторвавшись через минуту, тихо в самые губы Василисы прошептал и…заснул.
Помочь сайту
Поздравления
