СУПОСТАТКА. Среда

14. СРЕДА

На моём календаре последняя среда сентября.
 Через три дня сентябрь простится, уступив место октябрю. Пусть идёт, и холод несёт: я заготовил корм для животных, думаю, хватит. Ещё вот желудей подсобираю, и будет всё окэй.
Дом утеплён, более-менее сделал заготовки на зиму и для себя. В крайнем случае, в речках рыба, зайцы, кабаны, как птицы, на юг не подадутся, рядом будем зимовать. Проживу.
Четвёртый день пошёл, как ушла Рита. Проснулся засветло, с твёрдым решением: подожду до обеда, и пойду искать. Угрозы изувечить меня при встрече, уже не воспринимались серьёзно: по горячке ляпнула. Да у неё просто рука не подымится. Увидит меня... и гордость даст задний ход: всё ж таки вдвоём лучше, чем одной куковать. Не глупая, поймёт.
Однако, всё пошло не так.

Небо хмурилось, явно настроилось выдать осадки, но, похоже, не решило, что именно: дождь или снег.
Я сидел под навесом, и как дятел, долбил плоский камень. Вчера случайно наткнулся на парочку каменных кругляков, и тотчас родилась идея: сделаю ручную мельницу. И вот долблю отверстия. Однообразность работы слегка утомляла, поэтому делал перерывы и переключался на что-нибудь другое. Либо мельчил ветки, которые затем смешивал с соломой - мой вариант комбикорма,- либо элементарно колол дрова.
Раечка дрыхла под домом, Настя с телятами лежали у сеновала и меланхолично жевали "жвачку". Прямо идиллия, буколика.

 И вот в очередной раз, оторвавшись от долбёжки, я размял затёкшую руку и потянулся к топору. И резко отдёрнул руку: в топорище вонзилась стрела, самая настоящая,"фирменная" с кованым наконечником и белым оперением.
Стрела прилетела слева. Глянул в ту сторону, и, почему-то вздрогнул всем телом.
У дуба, поставив ногу на надгробный камень Даши, стоял юноша. На нём были кожаные штаны, сапоги, тонкая меховая курточка и лохматая шапка, надвинутая на глаза. К широкому поясу прикреплён боевой топор с длиной ручкой, из-за плеча торчал колчан со стрелами. Лук и стрелу наготове парень держал в руках. Разбойник-варяг? Из тех, что разграбили и сожгли хутор? Обтрёпанный какой-то, одёжка точно с чужого плеча. Точно, разбойник... Один или с ватагой? Что же делать? Я под прицелом... языка не знаю... Ау, Рита, позарез нужен твой боевой опыт!
Риты тю-тю, выкручивайся сам.

Я поднял руки, продемонстрировав, что они пустые, что я миролюбив. Для убедительности прибавил широкую улыбку.
Парень опустил лук, ослабил тетиву. Помедлив, неспеша двинулся на меня.
Внезапно с соседней осины, бесшумно прыгнула Раечка. Когда только успела взобраться?!
Удар лапами пришёлся в спину парня, он кубарем полетел мне под ноги, стрела переломилась, лук отскочил в сторону.

В следующее мгновение я оседлал неприятеля, сжав коленями его бока, затем, поймав, завернул руки за спину.
Раечка застыла рядом, сверля меня вопросительно: что дальше?
 - Молодчина! Верёвку бы, но разве ты поймёшь...
Раечка переместилась к голове парня, одну лапу вдавила в шапку, другую сунула к лицу, обнажив острые когти: мол, дёрнешься, располосую.
Парень затих, едва слышно, хрипловато произносил, надо думать, ругательства на своём языке.
 - Рая держи, я сейчас.

Метнулся под навес, сдёрнул с палки приготовленную для плетения ленту луба.
Добротно связав руки парню, кивнул Раечке:
 - Отпускай.
Раечка убрала лапы, но осталась на месте. Я выразительно потянул связанные руки парня: вставай. Он неуклюже стал подниматься. Встав, странно мотнул головой, прохрипев. И тут, неожиданно, шапка его упала в ноги.

 - Опана! - не сдержался я от вскрика.
Мне предстала дивная головка, опоясанная кольцами бело-жёлтой косы. Это была девчонка!
Так-с, Михайло, опять второй вариант? Как там, в библии: и слепил Бог из глины женщину, и назвал её Лилит, и дал Адаму в жёны. Но у них не сладилось, потому что Лилит оказалась своенравной взбалмошной бабёнкой. И тогда Бог повторил попытку: создал женщину из ребра Адама, назвав её Евой... С Пятницей Ритой у нас не заладилось, послали эту? Какой сегодня день? Среда. Ладно, пусть будет Среда.

Девчонка отшатнулась в сторону, повернулась ко мне лицом. Ничего, смазливенькая. Что-то среднее между финкой и карелкой. Приятное для глаз личико. Только шибко худое и болезненно-бледное. Найдём ли общий язык?
Девчонка что-то прохрипела, одарив меня классическим взглядом ненависти. Довольно симпатичные чёрные, как угли, глаза, пышные белёсые ресницы.
 - Послушай, хватит ругаться. Я не желаю тебе зла. Если ты будешь вести себя благоразумно, я развяжу руки.

Разумеется, она ни слова не поняла, но я надеялся, что мой спокойный тон, миролюбивая улыбка помогут ей уловить смысл сказанного.
Не помогли. Девчонка ругалась, дёргалась, пытаясь освободить руки.
 - Бесполезно, дурёха. Извини, я уж постарался. Я ж думал, ты парень. Чёрт, как же тебе втолковать?

И тут случилось невероятное: радостно мыча, спешно к девчонке подошла Настя. Легонько боднула в плечо, затем лизнула в лицо.
Девчонка обмякла, хрипло просипев, ткнулась лбом в шею Насти.
 И слепому было ясно: Настя признала свою настоящую хозяйку. Выходит: эта девчонка - осколок погибшей семьи на хуторе. Как же ей, бедняжке, удалось избежать их участи? Где находилась всё это время?

К девчонке приблизились любопытные телята, тянули мордочки, обнюхивая её.
Раечка фыркнула, недоумённо сверля меня желтками глаз.
 - Хозяйка объявилась. Такие вот дела, Раечка. Мы с тобой проявили дикое не гостеприимство. Бум исправляться.

Пока девчонка, плача, обменивалась нежностью с Настей и телятами, я развёл костёр и накрыл "стол": ржаные лепёшки, мёд, творог. Затем просто подошёл к девчонке, взял за плечи, глядя в её залитое слезами лицо:
 - Я сейчас развяжу тебе руки. Ты сядешь на этот чурбачок (я показал), и спокойно поешь (я показал). Ладушки? Потом, когда поешь и успокоишься, сходишь в баньку. От тебя несёт, как от кожевенной фабрики.

Девчонка внимательно выслушала, похлопала ресницами, выжав последние слезинки, порывалась что-то сказать, но лишь сипела.
 - Ты, похоже, простуженная. Значит, банька кстати. Могу совершенно бескорыстно спинку потереть и веничком попарить.
Я развязал ей руки, отбросив "верёвку". Раечка напряглась, не спуская с девчонки глаз.
 - Спокойно, Рая. Она угомонилась, и будет вести себя прилично.
Девчонка размяла затёкшие кисти, затем вяло опустила их.
 - Проходи, угощайся, - тронув её за плечо, указал на "стол".
Девчонка прошла, робко опустилась на "стул".
 - Ешь. Я пойду баньку растоплю.
Уходя, чувствовал, как она провожает меня пристальным взглядом.

Я не спешил возвращаться: пусть расслабится, поест, как следует.
Воды достаточно, веники - берёзовый и дубовый - приготовлены. Каменка весело гудит, нагревая воду и камни.
Что ещё? Во что переодеть Среду? Разве что в джинсы и рубашку, давно чистые лежат в лубяном коробе. Думаю, не побрезгует.

Тревожный крик Раечки заставил меня пробкой вылететь из бани.
Девчонка ничком лежала рядом со "стулом". Видимо, сползла уже засыпая. Сытная обильная еда, расслабленность, тепло костра буквально подкосили её.
Подбежал, чисто машинально позвал, потряс за плечо. С таким же успехом мог просить камень подняться или дерево отступить на три шага в сторону.
Ладно, девонька, беру инициативу в свои руки.

 Девчонка оказалась неожиданно лёгкой. На вид ей лет 15-16, но весила как восьмилетний ребёнок.
Запах прелого мха, сырой кожи, застарелого пота и давно немытого тела создавали такое амбре, что я едва не задохнулся, пока нёс Среду в баню. Она вяло, как в бреду, трепыхалась, что-то невнятно сипло выкрикивала.

Чтобы её раздеть пришлось изрядно повозиться: вместо пуговиц на одежде были кожаные шнурки, от времени узлы намертво задубели. Сколько же, бедняга, не раздевалась...
Помучившись с очередным узлом, я чертыхнулся, сбегал за топором, и резал шнурки-завязки где придётся. И вот, наконец, девчонка освобождена от одежды.

То, что предстало моим глазам, заставило сжаться сердце: кольнуло так, что слёзы выжало.
 Худющее тело - все косточки можно сосчитать, живот, наполненный пищей, неестественно выпирал, отчего Среда казалась беременной, - было сплошь в синяках и кровоподтёках, на спине, уже местами загнивающие полосы, на шее браслетом широкая полоса содранной кожи... Всё воспалено. Девчонку не только дубасили, как грушу, но ещё и пороли, видимо, кнутом, а в довершение... вешали. Поэтому и говорит тихо, сипло, а я-то подумал, что от простуды.
Бедная, бедная девочка, досталось же тебе...

Следуя неведомому подсказчику, я запарил состав трав, затем отвар плеснул на каменку. Банька заполнилась жарким паром со сладковатым парфюмерным запахом. Оставив девчонку хорошо пропотеть, сбегал в дом, приготовил постель, одежду, мазь, которой пользовал раны рыси.
Настя с телятами и Раечка замерли у входа в баню.
 - Не вздумайте подглядывать, - бросил, пробегая мимо их.
Настя мукнула, словно ответила за всех: мол, и в мыслях нет такого.

Раздевшись в предбаннике, я нырнул в жаркий сухой туман.
 Девчонка металась на полке. Раны, видимо, заныли, задёргали, но ослабленное тело  глубоко погрузилось в сон, что нет сил вынырнуть.
Я мыл её так, как когда-то, тыщи лет назад, купал своих маленьких детей, с той же нежностью и осторожностью.
Есть такое поэтическое выражение: "Я возьму твою боль". Пока я мыл девчонку, испытал это выражение буквально, каждой клеточкой своего тела. Касаясь пальцами её ран, содрогался, и тотчас рождалась боль в этом же месте у меня. Вскоре всё моё тело ныло, дёргало, зудело, щипало. Впору было завыть, но терпел, стиснув зубы.

Вынув затычку из трубы, выпустил часть пара. Дышать стало полегче, улучшилась видимость.
Господи, как жалко смотрелась девчонка!
 Ничего, милая, ничего, раны заживут, откормлю, и всё будет тип-топ. Станем жить-поживать и добра наживать. Душа в душу. Долго, долго, и будет у нас много прекрасных ребятишек, станем мы родоначальниками многочисленных потомков. И может быть наши внуки, правнуки и пра-пра-правнуки изменят мир так, что не будет мировых войн и кровавых революций, не появится "эма", а Россия будет сильной и богатой страной, великолепной, с честным справедливым и порядочным правительством...

 А ведь если на секундочку допустить, что нами управляет Высший Разум, как считают некоторые, может, не зря я оказался именно здесь и сейчас, задолго до появления Петербурга-Ленинграда, где собственно и родилась "ЭМА"- жирная точка на судьбе человечества? Рождение "ЭМЫ" способствовал весь ход истории, ошибочный, как выясняется. Может быть, сейчас с появлением Среды, начинается новый ход, более светлый, разумный и правильный?
А это значит... что я выполню миссию, возложенную на меня умирающей Дашей?
Не убивать младенца, а рожать младенцев...
Ау-у, Высший Разум, я правильно мыслю?