Пиф-паф

Конкурс! Придумайте слоган для бульонных кубиков и выиграйте бульонные кубики! От аналогичной рекламной листовки разило ещё и желанием припахать за бесплатно креативные молодые мозги, вдруг чего новенькое выдумают. На нём красовалась реклама стрелялки: пришлите нам рассказик на самый заковыристый сюжет: особые свойства оружия – особая цена на него, и выиграйте! Правильно – оружие. Победители конкурса получали купон на апгрейд их оружия в тройке распространённых стрелялок. А главному победителю... Ууух... Достанется... «Особое Оружие»...
Рисунок на флаере отсылал к детской страшилке, про «фатальный джойстик», чёрную-чёрную перчатку геймера, которая обращается против самого игрока, чтобы застрелить его или утащить на ту сторону реальности.
Между раундами приятели написали галиматью какую-то, флаер выбросили и забыли. Пять лет спустя день, когда это произошло, всплыл в деталях. Играли плечом к плечу на сенсорных полях пальцами. Баловство, детство вспомнить.
– Сука! – взвыл проигравший.
Буквально взвыл. Он играл с поля младшенькой сестры её воинами и проиграл вчистую. Теперь получай от Сушки щелбан и бойцов обратно, либо же от сеструхи и предков... – страшно представить что.
– Не понял? – победитель всё понял, но уговор дороже денег. – Нежней, проникновенней...
– Сушка, ты где-то жулишь. Так не бывает!..
– Ещё нежней, тооооненьким голосочком, как в старые добрые времена... Эх... И не съёзжай с темы! – басом пригрозил триумфатор. – А не то...
– Сашук-ты-жук, я-пшол-вон, тебе-кон! – протараторил несчастный условленную детскую считалку и получил смачный щелбан. – Сука!


В руках у Сушки перебывали джойстики всех мыслимых моделей. Мыши, имитаторы пистолетов и автоматов, кулаков, мечей, перчатки, проекционные поля. Пушки, управляемые звуком, взглядом, мыслью. Лазерные, залповые, стреляющие очередями, сетями, замедлениями, ускорениями. Пушки без лимита патронов, пушки, добывающие патроны. Наносящие условные раны и разбрасывающие 3D мясо. Пушки за неполную, не до конца обговоренную плату, имеющие скрытые качества, могущие оказаться как бонусом, так и составной частью цены. Требующие доплаты в критический момент, и элементарно предательские, приносящие виртуальную валюту разработчику игры.
Он всегда играл один, сам за себя.
Почему Сушка? Прицепилось. Ещё школотой в интернет кафе завалясь, мальчишки выпивали, хоть энергетики, он играл всухую. И побеждал всухую, не удержавшись от восклицания. Одержимый. Такое настораживает, обособляет слегка.
А ещё он был сухим, холодным человеком. Колючий, рассудительный пацан вырос во флегматичного единоличника, характер которого не оживлён даже нарциссизмом. С прохладцей к другим, с прохладцей к себе.
Личной жизни Сушка не имел и нимало от этого не страдал. Правда, имелась маленькая личная тайна.


Никто не знал, но был поворот в каждой игре, точней, вне игры, который Сушке нравился отдельно. Сентиментальный.
Мода на визуализацию вторичных моментов распространилась и на подсчёт баллов. Под лёгкую, дорожную музыку все застреленные персонажи, ставшие валютой, поднимались с земли.
Будучи профи, всерьёз Сушка играл не джойстиками и не «кольтами», а в перчатках. Скорость и прицельность микродвижений руки так несравненно выше. Условный курок: центр ладони, указательный палец или костяшки при драке, давали переживания ярче настоящих. Рука словно видела, подсказывала куда стрелять, куда бить, опережала взгляд и мозг, жила своей жизнью. Восторг.
Пройдя уровень, оставаясь в той же перчатке, Сушка воскрешал несметные, вражеские воинства, раскатывал ландшафты для следующей игры. Зачерпывая, собирая в горсти людей, чудиков, монстров он ликовал, чувствуя, как послушно, щекотно пиксели собираются в горсти. Жадно наблюдал, как встают на ноги бойцы, облекаются текстурами, обрастают плотью. Его виртуальная валюта – их виртуальная жизнь, а игрок – демиург.
Иногда ещё в самом начале атаки, загнав в угол полуобнажённую воительницу, он стрелял между распахнутых глаз, игнорируя призывную позу, допускавшую иной поворот игры. Палил, чтобы ускорить приближение минуты, когда, воскресая, она встанет на его ладони и будет стоять, глядя в лицо демиургу, пока итоговый счёт не вырубит изображение...
Властолюбие, конечно, развращает и выдаёт недалёкую личность. Вопрос, кому выдаёт. Было б кому этой личностью интересоваться. Кроме Сильвера.


Школа позади, заочка побоку. Кто-то из одноклассников уже женился, кто-то уже сторчался, Сушка – играл. Банковские проценты, спасибо папаше, капают, жить можно. Игра тоже приносит кое-какой доход.
В отличие от многих геймеров руки у него росли из нужного места. Второе, со школьных лет сохранившееся хобби конкурировало, вытесняя стрелялки на периферию его жизни, обещая профессию не очень денежную, но благородную. Преподавание. Какого-то особенного тепла к малышне он не имел, но в передаче знаний чувствовал свою силу, это умел. Люди любят то, что им удаётся хорошо. Сушка хотел вести занятия в столярке, в родной школе по конструированию и ювелирке стимпанковских штучек. Ну и практиковаться. Эксклюзив дорог всегда. Будут заказы, имя в коллекционерской среде.
Место подле учителя.
Сушка не чувствовал себя взрослым, подсознательно искал предлог, чтоб задержаться рядом, помощником, правой рукой. Их десятки оставались подле Сильвера, первоклашек и студентов, и молодых, состоявшихся мужчин, реже – девушек. Простой школьный трудовик был столь же неприметен по жизни, сколь уважаем в узких кругах.
То ли Сильвестрыч он был, то ли Селиванович... Сильвер.


Обе ноги на месте, а руки не хватало, правой. Однорукий трудовик из столярки, – из ангара в сотню гудящих, визжащих, воющих станков, – сам по себе персонаж анекдотов. Сильвер знал их больше, чем все остряки, вместе взятые. Для десятков и сотен мальчишек, для девчонок, решившихся пересечь шумный порог, семейных и приютских, тупеньких и вундеркиндов, нищих и парковавших аэромобили у крыльца, он был – отцом. В неподдельном, высоком смысле слова. Приют, наставник и дверь в мир.
Крепкого телосложения, немолодого возраста, Сильвер был уже седой на висках, когда первый выпуск поздравлял его с тридцатилетием. Сушка трудовика застал белым как лунь, от макушки до щетины на умной, простонародной физиономии.
На культе в качестве протеза Сильвер имел нехитрую, им же сконструированную, насадку: вроде вытянутых плоскогубцев с зубами, крокодил стальной. Его челюсти открывались и закрывались характерным поднятием плеча. Подёргиванием. Сильвер будто говорил: ну, не знаю, не знаю, чего у нас с вами получится...
О, чего только не получалось! Каких только чудес он не смог бы учудить этими стальными зубцами! Столярил, паял, ковал. Отладил для девочки протезы стократ надёжней импортных. Выучил её, инвалида без обеих рук, красавицу Полю на краснодеревщицу. Выучил, считавшегося слабоумным, Артуро и помог открыть свою кузницу. На летней, лесной практике Сильвер мог построить сруб без единого гвоздя. При этом мог первоклашке, сломавшей свою «феечку»", айболит такой, починить механизм крыла, а феечка-то вся с ноготь!
Решительно никогда Сильвер не толкал разговоров за жизнь. Не нудел, за промахи не ругал и над ними не ёрничал.
Сушку смешило только, как трудовик их в кино пытался водить... Фильмы, книжки подсовывать на скачивание, про них базарить потом. Формировал культурную программу! Какие-то фаусты, эндера какая-то...
В школах строгач по пропускам. К Сильверу выпускники приходили свободно, как к себе домой. Приходила факультативная малышня.
Он распределял фронт работ: младших по старшим. Никого подле себя не задерживал, не выделяя. Но всякий думал: может я?.. Однако же, наследников и фаворитов не просматривалось. Да и универсалов, подобных Сильверу, было не видать.
«Доиграю и завяжу. Крайняя игра, и баста. Возьму у Сильвера ювелирный факультатив. И больше никаких игр, задрало».


Интернет-кафе смахивало на наркопритон при дешёвом борделе. Такой Сушке рекомендовали выбрать... В районе не ловил определитель адреса.
Сотовый мелко вибрировал. Семь дней Сушка играл, семь дней он вибрировал, аккумулятор шикарный. Почему не вырубил? Хороший вопрос. Сложно ответить.
От Сильвера вызов на дозвоне.
«Не теперь. Последний раз играю. Пройду в Эльдорадо, и баста. Завязываю по пасьянсы включительно, задрало».


В командных играх не участвуя, предпочитая играть с машиной и против машины, вызовы на скорость Сушка принимал. Одного гада всё никак не получалось сделать. Дьяволом прозвал, ноздря в ноздрю шли, и вдруг дьявол уходит в отрыв. Он попросту скрылся из глаз, с уровня, из игры, не позлорадствовав напоследок.
Вскоре звонок с неизвестного номера. Кое-кто намекнул, что финиш не финиш, что есть уровень над головой. Но чтобы зайти, нужен не ключ, а взрывчатка...
– Хак... Вы меня понимаете? Естественно, там вам понадобится особое оружие...
– По особой цене? – усмехнулся Сушка.
«Вымогатели. Не вчера родился и с луны не падал. Так сколько говорите, вам перевести, господа хорошие, на какой счёт?»
– Нисколько. Бесплатно. Для геймеров Вашего уровня, это бесплатно. Мы вольные пираты. Мы ненавидим корпорации, наша цель отравлять им жизнь.
Опыт, это не каждому дано в трубку произнести «Ваш уровень...» с заглавной буквы.
«Привет, бесплатный сыр. Привет, особая цена».
– Как вы меня нашли? Телефон откуда?
– Вы победили в конкурсе. Помните?
«Победил? Ну-ну... Однако ж участвовал, правда».
Если б не тот, дьявол неведомый, ушедший на уровень плюс ноль, гребущий там обеими руками кайф беспрепятственного разрушения и полной власти воздвигать заново! Если бы не он где-то над головой, на недоступном этаже!
– Оружие будет в закладке... Кстати, всё, что выиграете, остаётся вам, если вернёте перчатку, а выиграть можно нехило... Но если сдадите нас, чёрная-чёрная перчатка найдёт вас и задушит... Ха-ха, шутка. Мы договорились? Вы запомнили адрес?


Телефон кокнулся об грязный гранитный пол и сдох наконец.
Сушка не заметил. Он был не тут. С первой в своей жизни, подаренной на новый год игры не испытывал такого всепоглощающего восторга.
Седьмой день антитворения! Уровень – система подземных бункеров. Цель – полное уничтожение техники и обитателей. Эксклюзивная игра, персонажи совсем не повторялись.
Перчатка раскрытой, напряжённой ладонью позволяла лететь вперёд, поворачивать. Встряхивание активировало режим фокусировки, выстрел - толчок.
Поле проецировалось неудачно: на грязную стену с похабными рисунками и частично на окно. Дрянная, наполовину зеркальная тонировка, люди в кафе перепутывались с прохожими, прохожие с обитателями бункеров. Пофиг. Не важно.
Сушка целился, смеясь: в кого сейчас, в кого?!
«В тебя!.. Пиф-паф! Куда же ты уходишь?! Я никогда не промахиваюсь! Ах, я ошибся, ты живой!.. Извините-извините!.. А ты? Пиф-паф! А ты уже мёртвый! Совсем-совсем!.. Вау, душевая!.. Красотка, к чему так суетиться? Не можешь выбрать автомат или халатик сейчас важней? Брось! Как идёт тебе красный огонёк между ключиц, как живописно струйка сбегает по изгибам тела! Алая, молодая кровь, цвет жизни...»


Уровень сложный даже для Сушки, иногда его сбивали. С уровня не выбрасывало, но приходилось брать паузу на откат в облако дронов, заново идти по навигатору или по карте воздушных путей. Ни то ни другое не отображало ловушки, дроны и самолёты перехватчики. Вблизи бункеров, на бреющем полёте среди тропической зелени опасны знакомые КПП, оружия на них убыло, зато результативность стрельбы возросла, знают теперь в кого целиться.


«Поразительно реалистичная картинка!»
Не без накладок, иногда она распадалось нагромождением крупных пикселей.    
Иногда паузы. Запись, вставки какие-то. Проекционная картинка падала в монохром, сильно напоминавший дешёвую камеру видеонаблюдения, показывала какого-нибудь парня, мужчину, быстро накатываясь к лицу, в лоб или в висок, и пропадала.
Уничтожению подлежало всё: охранники быстрого реагирования, все встречные в коридорах, операторы за пультами, сами пульты широкие во всю стену.
«Столовая, как порядочная, как в ресторане! Официантки в передничках, в коротких юбочках, на каблуках, пиф-паф, по красному полу на высоких каблуках. Не убегай! Пиф-паф!.. А это что у нас, за отдельный столик? Кто это у нас за отдельным столиком такой красивый, такие при параде?.. Никак, высшие чины? С детишками. Дружим семьями? О, да это чей-то хепибёздей ту ю! Хепибёздей, пиф-паф! Ту ю!.. Пиф-паф! До чего же реалистичная картинка!..»
Уничтожать приятно. Точность приятна, однозначность. Пиф-паф.


Уровень закончился обыденно.
Комариный писк, маркировавший наличие живого, сливался поначалу в гул, затем выделял конкретные объекты, теперь замолк совсем. Тихо, пусто. Никого нет.
Табличка «гейм овер» на фоне аплодирующих рук. Проекция померкла. Уф, устал, выдохся.


Закладка находилась в месте, куда нормальный человек не полезет, нарочно отгороженном от живого, а именно – птиц, четырьмя излучателями. Площадка на вышке над аэропортом. Мерзкий и слабый жёлтый фонарь. По четырём углам неполезные здоровью штуки крутятся, что-то отвратительное воют в пространство. Человеку, вроде и не слышно, а гадски делается на душе.
Подъём по пожарной лестнице. Неслабо.
Сушка лез, чтобы оставить перчатку и впредь не возвращаться, чтобы подключить к ней чип и забрать выигрыш, как обещано. Взаимные гарантии, им гаджет, Сушке – валюту и вот этот момент, самый главный, самый желанный момент собирания в горсти… Минуты всемогущей руки, воскрешающей.
Ради такого стоило карабкаться по железным скобам, не в грязной забегаловке, а надо всем городом в ночи развернуть картину тобой уничтоженного мира и возвратить его к жизни.


Чип в лакуне бетонного пола. При подключении он ощутимо иглами вошёл в запястье.
Темнотища, внизу городские огни, огненная река автомагистрали.
Сушка очертил круг рукой над этим великолепием, вызывая проекцию. Ничего не случилось. Трансляторы мешают?
Поле побежало рябью, сфокусировалось и человек в военной форме возник над Сушкой. Лицо размыто. Чтоб разговаривать, нужно голову задирать. Голос на тот, звонивший с предложением, ничуточки не похож. Командирские интонации.
– Нет, вас не обманули. Юноша, подойдите северному излучателю. Протяните руку в щель под фундаментом…
«Золотой Слиток?.. Вот те раз…»
Там оказалась банковская карта, дающаяся от миллиона килобаксов общей виртуально-реальной валюты.
– Возьмите, это ваше.
– Опаньки... Ну, спасибо, конечно...
«Облом. Экстаза не будет. Гейм совсем овер. Кайфоломы».


Сушка попытался свернуть проекцию обратным кругом и снять перчатку. Как бы, не так. Она впилась иглами тока в запястье. Изображение исчезло, но голос остался... Только голос и шум города внизу.
– Юноша, вы показали себя исключительно перспективным бойцом дроновых атак и прямых рейдов. На следующей проекции вы найдёте адрес призывного пункта. Там перчатку снимут. Нет, вы сами не снимете, яд впрыскивается мгновенно. Такие люди как вы нужны нашей стране. Правительство награждает вас знаком отличия первой степени, право бесплатного пролёта постоянной дислокации прилагается к наградному знаку. Зачищенная вами система бункеров А-Одиннадцать назначается вашим базовым укреп-пунктом. Вам приказано на ней расположить независимый дроновый комплекс и начать подбор рядового состава для физических рейдов.
Голос исчез, перчатка восстановила работу. На фоне тропической зелени и воронок на месте бункеров светился адрес призывного пункта.
Сушка закрыл глаза и сполз по парапету.


Когда опомнился, бездна ночного города манила с той же силой, что и отталкивала, разрывая напополам.
«Спрыгнуть! О господи, невозможно, не могу…»
Наползающая чёрно-белая камера проигралась в мозгу. Невзначай оставленная подсказка...
«В лоб! В висок! Но как это сделать? Как они это делали?.. Скорей, скорей, прежде чем я сойду с ума. Так, соберись, надо подключиться. Обратно в облако дронов... Доступно! Карта, земля со спутника... Карта… Ближе... Наш город! Точка, точка скачет... Аэропорт… Вышка!.. А вот и я... Какой дрон увидел меня сейчас? С какого расстояния?.. Соберись… Фокусировка… Тряхнул, зафиксировал прицел… Теперь плавно к виску... Медленно к виску…»


Железные зубы крокодила перехватили запястье.
– Давай Обломаем паскудам схему? Сделаем так, чтоб эти твари просчитались? – Сильвер не запыхался, он ждал. – Им надо было замарать тебя. Туда ты шатнёшься или сюда, они уже в выгоде. Разве не обидно?
Пауза. Большая ночь над и под вышкой. Везде ночь, одна только ночь во всём мире навечно, на все времена…
Спиной к парапету, на корточках, Сильвер ждал. Искал созвездия, подсчитывал звёзды.
«Не отпускает. Как больно».
Сушка вдыхал и выдыхал в такт лопастям, прокатывающим губительный сквозняк. Справа вдох, слева выдох… Левый ближний, правый дальний.
«Я нечто инфернальное, вызванное в формулу квадрата, и пойманное ей. Использованное, уничтожаемое...»


Едва успокоился, образы последнего «уровня игры» сверлом вошли в мозг.
– Я не хотел!!! Я не знал!!!
– Я в курсе, более чем...
– Сильвер, меня не надо. Таких, как я, не надо. В курсе?! И ты не видишь?! Не надо!!!
Сильвер сменил тон:
– Сашук, раз так, ты не мог бы подарить мне эту перчаточку? На долгую память? Она мне очень-очень нужна. Хочу кое-что подкрутить в ней и помахать старому другу.
Аккуратный десантный топорик намекнул о процедуре дарения...
Сушка сглотнул и слабо улыбнулся.
– Большущее спасибо, – сказал Сильвер, прокаливая на зажигалке лезвие. – Премного-премного благодарен, - повторил Сильвер, готовя шприц.
– Вы жулик, Сильвер! Не дам под наркотой! Что дальше, в госпиталь?! В дурку, Сильвер, в дурку! Я не смогу! Я не хочу!
Сильвер остановился:
– А кто подменит меня? Кто встанет на моё место, когда мне помашут в ответ, Сашук, с той стороны? Кто займёт и удержит всех моих мурзиков? Голос из перчатки? Сашук, ты ж пойми, предупредить невозможно, болтать нельзя. Самоубийство. Вычислят меня, вычислят не одного меня. Тут такая цепочка потянется, будь здоров... И без того мы заметные. Можно только оставаться рядом. Чем-то другим занять. Профилактика какая-то, чтобы если «тьфу-тьфу-тьфу» опять, они сами поняли, чтобы внутренний голос подсказал.
– Мне не подсказал.
– Я не упрекаю, я каюсь!
– Момент, один момент… Послушайте, Сильвер, а девочка Поля, красивая, безрукая девушка, она тоже?..
– Да, она тоже. Там были две перчатки.
– Сильная девчонка. Я так не смогу. Невыносимо.
– Посмотри на меня. Ты же не думаешь, что это, – он помахал протезом, – на станке? Сашук, выносимо. Всё выносимо. Я теперь уж и не виню себя... Но отомстить я хочу.
– Колите.
– Спокойной ночи, Сашка.
 

© Copyright: Женя Стрелец, 2015

Регистрационный номер №0294510

от 22 июня 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0294510 выдан для произведения: Конкурс! Придумайте слоган для бульонных кубиков и выиграйте бульонные кубики! От аналогичной рекламной листовки разило ещё и желанием припахать за бесплатно креативные молодые мозги, вдруг чего новенькое выдумают. На нём красовалась реклама стрелялки: пришлите нам рассказик на самый заковыристый сюжет: особые свойства оружия – особая цена на него, и выиграйте! Правильно – оружие. Победители конкурса получали купон на апгрейд их оружия в тройке распространённых стрелялок. А главному победителю... Ууух... Достанется... «Особое Оружие»...
Рисунок на флаере отсылал к детской страшилке, про «фатальный джойстик», чёрную-чёрную перчатку геймера, которая обращается против самого игрока, чтобы застрелить его или утащить на ту сторону реальности.
Между раундами приятели написали галиматью какую-то, флаер выбросили и забыли. Пять лет спустя день, когда это произошло, всплыл в деталях. Играли плечом к плечу на сенсорных полях пальцами. Баловство, детство вспомнить.
– Сука! – взвыл проигравший.
Буквально взвыл. Он играл с поля младшенькой сестры её воинами и проиграл вчистую. Теперь получай от Сушки щелбан и бойцов обратно, либо же от сеструхи и предков... – страшно представить что.
– Не понял? – победитель всё понял, но уговор дороже денег. – Нежней, проникновенней...
– Сушка, ты где-то жулишь. Так не бывает!..
– Ещё нежней, тооооненьким голосочком, как в старые добрые времена... Эх... И не съёзжай с темы! – басом пригрозил триумфатор. – А не то...
– Сашук-ты-жук, я-пшол-вон, тебе-кон! – протараторил несчастный условленную детскую считалку и получил смачный щелбан. – Сука!


В руках у Сушки перебывали джойстики всех мыслимых моделей. Мыши, имитаторы пистолетов и автоматов, кулаков, мечей, перчатки, проекционные поля. Пушки, управляемые звуком, взглядом, мыслью. Лазерные, залповые, стреляющие очередями, сетями, замедлениями, ускорениями. Пушки без лимита патронов, пушки, добывающие патроны. Наносящие условные раны и разбрасывающие 3D мясо. Пушки за неполную, не до конца обговоренную плату, имеющие скрытые качества, могущие оказаться как бонусом, так и составной частью цены. Требующие доплаты в критический момент, и элементарно предательские, приносящие виртуальную валюту разработчику игры.
Он всегда играл один, сам за себя.
Почему Сушка? Прицепилось. Ещё школотой в интернет кафе завалясь, мальчишки выпивали, хоть энергетики, он играл всухую. И побеждал всухую, не удержавшись от восклицания. Одержимый. Такое настораживает, обособляет слегка.
А ещё он был сухим, холодным человеком. Колючий, рассудительный пацан вырос во флегматичного единоличника, характер которого не оживлён даже нарциссизмом. С прохладцей к другим, с прохладцей к себе.
Личной жизни Сушка не имел и нимало от этого не страдал. Правда, имелась маленькая личная тайна.


Никто не знал, но был поворот в каждой игре, точней, вне игры, который Сушке нравился отдельно. Сентиментальный.
Мода на визуализацию вторичных моментов распространилась и на подсчёт баллов. Под лёгкую, дорожную музыку все застреленные персонажи, ставшие валютой, поднимались с земли.
Будучи профи, всерьёз Сушка играл не джойстиками и не «кольтами», а в перчатках. Скорость и прицельность микродвижений руки так несравненно выше. Условный курок: центр ладони, указательный палец или костяшки при драке, давали переживания ярче настоящих. Рука словно видела, подсказывала куда стрелять, куда бить, опережала взгляд и мозг, жила своей жизнью. Восторг.
Пройдя уровень, оставаясь в той же перчатке, Сушка воскрешал несметные, вражеские воинства, раскатывал ландшафты для следующей игры. Зачерпывая, собирая в горсти людей, чудиков, монстров он ликовал, чувствуя, как послушно, щекотно пиксели собираются в горсти. Жадно наблюдал, как встают на ноги бойцы, облекаются текстурами, обрастают плотью. Его виртуальная валюта – их виртуальная жизнь, а игрок – демиург.
Иногда ещё в самом начале атаки, загнав в угол полуобнажённую воительницу, он стрелял между распахнутых глаз, игнорируя призывную позу, допускавшую иной поворот игры. Палил, чтобы ускорить приближение минуты, когда, воскресая, она встанет на его ладони и будет стоять, глядя в лицо демиургу, пока итоговый счёт не вырубит изображение...
Властолюбие, конечно, развращает и выдаёт недалёкую личность. Вопрос, кому выдаёт. Было б кому этой личностью интересоваться. Кроме Сильвера.


Школа позади, заочка побоку. Кто-то из одноклассников уже женился, кто-то уже сторчался, Сушка – играл. Банковские проценты, спасибо папаше, капают, жить можно. Игра тоже приносит кое-какой доход.
В отличие от многих геймеров руки у него росли из нужного места. Второе, со школьных лет сохранившееся хобби конкурировало, вытесняя стрелялки на периферию его жизни, обещая профессию не очень денежную, но благородную. Преподавание. Какого-то особенного тепла к малышне он не имел, но в передаче знаний чувствовал свою силу, это умел. Люди любят то, что им удаётся хорошо. Сушка хотел вести занятия в столярке, в родной школе по конструированию и ювелирке стимпанковских штучек. Ну и практиковаться. Эксклюзив дорог всегда. Будут заказы, имя в коллекционерской среде.
Место подле учителя.
Сушка не чувствовал себя взрослым, подсознательно искал предлог, чтоб задержаться рядом, помощником, правой рукой. Их десятки оставались подле Сильвера, первоклашек и студентов, и молодых, состоявшихся мужчин, реже – девушек. Простой школьный трудовик был столь же неприметен по жизни, сколь уважаем в узких кругах.
То ли Сильвестрыч он был, то ли Селиванович... Сильвер.


Обе ноги на месте, а руки не хватало, правой. Однорукий трудовик из столярки, – из ангара в сотню гудящих, визжащих, воющих станков, – сам по себе персонаж анекдотов. Сильвер знал их больше, чем все остряки, вместе взятые. Для десятков и сотен мальчишек, для девчонок, решившихся пересечь шумный порог, семейных и приютских, тупеньких и вундеркиндов, нищих и парковавших аэромобили у крыльца, он был – отцом. В неподдельном, высоком смысле слова. Приют, наставник и дверь в мир.
Крепкого телосложения, немолодого возраста, Сильвер был уже седой на висках, когда первый выпуск поздравлял его с тридцатилетием. Сушка трудовика застал белым как лунь, от макушки до щетины на умной, простонародной физиономии.
На культе в качестве протеза Сильвер имел нехитрую, им же сконструированную, насадку: вроде вытянутых плоскогубцев с зубами, крокодил стальной. Его челюсти открывались и закрывались характерным поднятием плеча. Подёргиванием. Сильвер будто говорил: ну, не знаю, не знаю, чего у нас с вами получится...
О, чего только не получалось! Каких только чудес он не смог бы учудить этими стальными зубцами! Столярил, паял, ковал. Отладил для девочки протезы стократ надёжней импортных. Выучил её, инвалида без обеих рук, красавицу Полю на краснодеревщицу. Выучил, считавшегося слабоумным, Артуро и помог открыть свою кузницу. На летней, лесной практике Сильвер мог построить сруб без единого гвоздя. При этом мог первоклашке, сломавшей свою «феечку»", айболит такой, починить механизм крыла, а феечка-то вся с ноготь!
Решительно никогда Сильвер не толкал разговоров за жизнь. Не нудел, за промахи не ругал и над ними не ёрничал.
Сушку смешило только, как трудовик их в кино пытался водить... Фильмы, книжки подсовывать на скачивание, про них базарить потом. Формировал культурную программу! Какие-то фаусты, эндера какая-то...
В школах строгач по пропускам. К Сильверу выпускники приходили свободно, как к себе домой. Приходила факультативная малышня.
Он распределял фронт работ: младших по старшим. Никого подле себя не задерживал, не выделяя. Но всякий думал: может я?.. Однако же, наследников и фаворитов не просматривалось. Да и универсалов, подобных Сильверу, было не видать.
«Доиграю и завяжу. Крайняя игра, и баста. Возьму у Сильвера ювелирный факультатив. И больше никаких игр, задрало».


Интернет-кафе смахивало на наркопритон при дешёвом борделе. Такой Сушке рекомендовали выбрать... В районе не ловил определитель адреса.
Сотовый мелко вибрировал. Семь дней Сушка играл, семь дней он вибрировал, аккумулятор шикарный. Почему не вырубил? Хороший вопрос. Сложно ответить.
От Сильвера вызов на дозвоне.
«Не теперь. Последний раз играю. Пройду в Эльдорадо, и баста. Завязываю по пасьянсы включительно, задрало».


В командных играх не участвуя, предпочитая играть с машиной и против машины, вызовы на скорость Сушка принимал. Одного гада всё никак не получалось сделать. Дьяволом прозвал, ноздря в ноздрю шли, и вдруг дьявол уходит в отрыв. Он попросту скрылся из глаз, с уровня, из игры, не позлорадствовав напоследок.
Вскоре звонок с неизвестного номера. Кое-кто намекнул, что финиш не финиш, что есть уровень над головой. Но чтобы зайти, нужен не ключ, а взрывчатка...
– Хак... Вы меня понимаете? Естественно, там вам понадобится особое оружие...
– По особой цене? – усмехнулся Сушка.
«Вымогатели. Не вчера родился и с луны не падал. Так сколько говорите, вам перевести, господа хорошие, на какой счёт?»
– Нисколько. Бесплатно. Для геймеров Вашего уровня, это бесплатно. Мы вольные пираты. Мы ненавидим корпорации, наша цель отравлять им жизнь.
Опыт, это не каждому дано в трубку произнести «Ваш уровень...» с заглавной буквы.
«Привет, бесплатный сыр. Привет, особая цена».
– Как вы меня нашли? Телефон откуда?
– Вы победили в конкурсе. Помните?
«Победил? Ну-ну... Однако ж участвовал, правда».
Если б не тот, дьявол неведомый, ушедший на уровень плюс ноль, гребущий там обеими руками кайф беспрепятственного разрушения и полной власти воздвигать заново! Если бы не он где-то над головой, на недоступном этаже!
– Оружие будет в закладке... Кстати, всё, что выиграете, остаётся вам, если вернёте перчатку, а выиграть можно нехило... Но если сдадите нас, чёрная-чёрная перчатка найдёт вас и задушит... Ха-ха, шутка. Мы договорились? Вы запомнили адрес?


Телефон кокнулся об грязный гранитный пол и сдох наконец.
Сушка не заметил. Он был не тут. С первой в своей жизни, подаренной на новый год игры не испытывал такого всепоглощающего восторга.
Седьмой день антитворения! Уровень – система подземных бункеров. Цель – полное уничтожение техники и обитателей. Эксклюзивная игра, персонажи совсем не повторялись.
Перчатка раскрытой, напряжённой ладонью позволяла лететь вперёд, поворачивать. Встряхивание активировало режим фокусировки, выстрел - толчок.
Поле проецировалось неудачно: на грязную стену с похабными рисунками и частично на окно. Дрянная, наполовину зеркальная тонировка, люди в кафе перепутывались с прохожими, прохожие с обитателями бункеров. Пофиг. Не важно.
Сушка целился, смеясь: в кого сейчас, в кого?!
«В тебя!.. Пиф-паф! Куда же ты уходишь?! Я никогда не промахиваюсь! Ах, я ошибся, ты живой!.. Извините-извините!.. А ты? Пиф-паф! А ты уже мёртвый! Совсем-совсем!.. Вау, душевая!.. Красотка, к чему так суетиться? Не можешь выбрать автомат или халатик сейчас важней? Брось! Как идёт тебе красный огонёк между ключиц, как живописно струйка сбегает по изгибам тела! Алая, молодая кровь, цвет жизни...»


Уровень сложный даже для Сушки, иногда его сбивали. С уровня не выбрасывало, но приходилось брать паузу на откат в облако дронов, заново идти по навигатору или по карте воздушных путей. Ни то ни другое не отображало ловушки, дроны и самолёты перехватчики. Вблизи бункеров, на бреющем полёте среди тропической зелени опасны знакомые КПП, оружия на них убыло, зато результативность стрельбы возросла, знают теперь в кого целиться.


«Поразительно реалистичная картинка!»
Не без накладок, иногда она распадалось нагромождением крупных пикселей.    
Иногда паузы. Запись, вставки какие-то. Проекционная картинка падала в монохром, сильно напоминавший дешёвую камеру видеонаблюдения, показывала какого-нибудь парня, мужчину, быстро накатываясь к лицу, в лоб или в висок, и пропадала.
Уничтожению подлежало всё: охранники быстрого реагирования, все встречные в коридорах, операторы за пультами, сами пульты широкие во всю стену.
«Столовая, как порядочная, как в ресторане! Официантки в передничках, в коротких юбочках, на каблуках, пиф-паф, по красному полу на высоких каблуках. Не убегай! Пиф-паф!.. А это что у нас, за отдельный столик? Кто это у нас за отдельным столиком такой красивый, такие при параде?.. Никак, высшие чины? С детишками. Дружим семьями? О, да это чей-то хепибёздей ту ю! Хепибёздей, пиф-паф! Ту ю!.. Пиф-паф! До чего же реалистичная картинка!..»
Уничтожать приятно. Точность приятна, однозначность. Пиф-паф.


Уровень закончился обыденно.
Комариный писк, маркировавший наличие живого, сливался поначалу в гул, затем выделял конкретные объекты, теперь замолк совсем. Тихо, пусто. Никого нет.
Табличка «гейм овер» на фоне аплодирующих рук. Проекция померкла. Уф, устал, выдохся.


Закладка находилась в месте, куда нормальный человек не полезет, нарочно отгороженном от живого, а именно – птиц, четырьмя излучателями. Площадка на вышке над аэропортом. Мерзкий и слабый жёлтый фонарь. По четырём углам неполезные здоровью штуки крутятся, что-то отвратительное воют в пространство. Человеку, вроде и не слышно, а гадски делается на душе.
Подъём по пожарной лестнице. Неслабо.
Сушка лез, чтобы оставить перчатку и впредь не возвращаться, чтобы подключить к ней чип и забрать выигрыш, как обещано. Взаимные гарантии, им гаджет, Сушке – валюту и вот этот момент, самый главный, самый желанный момент собирания в горсти… Минуты всемогущей руки, воскрешающей.
Ради такого стоило карабкаться по железным скобам, не в грязной забегаловке, а надо всем городом в ночи развернуть картину тобой уничтоженного мира и возвратить его к жизни.


Чип в лакуне бетонного пола. При подключении он ощутимо иглами вошёл в запястье.
Темнотища, внизу городские огни, огненная река автомагистрали.
Сушка очертил круг рукой над этим великолепием, вызывая проекцию. Ничего не случилось. Трансляторы мешают?
Поле побежало рябью, сфокусировалось и человек в военной форме возник над Сушкой. Лицо размыто. Чтоб разговаривать, нужно голову задирать. Голос на тот, звонивший с предложением, ничуточки не похож. Командирские интонации.
– Нет, вас не обманули. Юноша, подойдите северному излучателю. Протяните руку в щель под фундаментом…
«Золотой Слиток?.. Вот те раз…»
Там оказалась банковская карта, дающаяся от миллиона килобаксов общей виртуально-реальной валюты.
– Возьмите, это ваше.
– Опаньки... Ну, спасибо, конечно...
«Облом. Экстаза не будет. Гейм совсем овер. Кайфоломы».


Сушка попытался свернуть проекцию обратным кругом и снять перчатку. Как бы, не так. Она впилась иглами тока в запястье. Изображение исчезло, но голос остался... Только голос и шум города внизу.
– Юноша, вы показали себя исключительно перспективным бойцом дроновых атак и прямых рейдов. На следующей проекции вы найдёте адрес призывного пункта. Там перчатку снимут. Нет, вы сами не снимете, яд впрыскивается мгновенно. Такие люди как вы нужны нашей стране. Правительство награждает вас знаком отличия первой степени, право бесплатного пролёта постоянной дислокации прилагается к наградному знаку. Зачищенная вами система бункеров А-Одиннадцать назначается вашим базовым укреп-пунктом. Вам приказано на ней расположить независимый дроновый комплекс и начать подбор рядового состава для физических рейдов.
Голос исчез, перчатка восстановила работу. На фоне тропической зелени и воронок на месте бункеров светился адрес призывного пункта.
Сушка закрыл глаза и сполз по парапету.


Когда опомнился, бездна ночного города манила с той же силой, что и отталкивала, разрывая напополам.
«Спрыгнуть! О господи, невозможно, не могу…»
Наползающая чёрно-белая камера проигралась в мозгу. Невзначай оставленная подсказка...
«В лоб! В висок! Но как это сделать? Как они это делали?.. Скорей, скорей, прежде чем я сойду с ума. Так, соберись, надо подключиться. Обратно в облако дронов... Доступно! Карта, земля со спутника... Карта… Ближе... Наш город! Точка, точка скачет... Аэропорт… Вышка!.. А вот и я... Какой дрон увидел меня сейчас? С какого расстояния?.. Соберись… Фокусировка… Тряхнул, зафиксировал прицел… Теперь плавно к виску... Медленно к виску…»


Железные зубы крокодила перехватили запястье.
– Давай Обломаем паскудам схему? Сделаем так, чтоб эти твари просчитались? – Сильвер не запыхался, он ждал. – Им надо было замарать тебя. Туда ты шатнёшься или сюда, они уже в выгоде. Разве не обидно?
Пауза. Большая ночь над и под вышкой. Везде ночь, одна только ночь во всём мире навечно, на все времена…
Спиной к парапету, на корточках, Сильвер ждал. Искал созвездия, подсчитывал звёзды.
«Не отпускает. Как больно».
Сушка вдыхал и выдыхал в такт лопастям, прокатывающим губительный сквозняк. Справа вдох, слева выдох… Левый ближний, правый дальний.
«Я нечто инфернальное, вызванное в формулу квадрата, и пойманное ей. Использованное, уничтожаемое...»


Едва успокоился, образы последнего «уровня игры» сверлом вошли в мозг.
– Я не хотел!!! Я не знал!!!
– Я в курсе, более чем...
– Сильвер, меня не надо. Таких, как я, не надо. В курсе?! И ты не видишь?! Не надо!!!
Сильвер сменил тон:
– Сашук, раз так, ты не мог бы подарить мне эту перчаточку? На долгую память? Она мне очень-очень нужна. Хочу кое-что подкрутить в ней и помахать старому другу.
Аккуратный десантный топорик намекнул о процедуре дарения...
Сушка сглотнул и слабо улыбнулся.
– Большущее спасибо, – сказал Сильвер, прокаливая на зажигалке лезвие. – Премного-премного благодарен, - повторил Сильвер, готовя шприц.
– Вы жулик, Сильвер! Не дам под наркотой! Что дальше, в госпиталь?! В дурку, Сильвер, в дурку! Я не смогу! Я не хочу!
Сильвер остановился:
– А кто подменит меня? Кто встанет на моё место, когда мне помашут в ответ, Сашук, с той стороны? Кто займёт и удержит всех моих мурзиков? Голос из перчатки? Сашук, ты ж пойми, предупредить невозможно, болтать нельзя. Самоубийство. Вычислят меня, вычислят не одного меня. Тут такая цепочка потянется, будь здоров... И без того мы заметные. Можно только оставаться рядом. Чем-то другим занять. Профилактика какая-то, чтобы если «тьфу-тьфу-тьфу» опять, они сами поняли, чтобы внутренний голос подсказал.
– Мне не подсказал.
– Я не упрекаю, я каюсь!
– Момент, один момент… Послушайте, Сильвер, а девочка Поля, красивая, безрукая девушка, она тоже?..
– Да, она тоже. Там были две перчатки.
– Сильная девчонка. Я так не смогу. Невыносимо.
– Посмотри на меня. Ты же не думаешь, что это, – он помахал протезом, – на станке? Сашук, выносимо. Всё выносимо. Я теперь уж и не виню себя... Но отомстить я хочу.
– Колите.
– Спокойной ночи, Сашка.
 

 

Лейтенант Бассет

Рептилоид