Мусор

(из цикла «Мечты»)

Заказы не поступали и завод закрыли. Дирекции выгодно, чтобы завод не работал. Так легче и безболезненней проходила приватизация. Кому нужен завод, тяжким бременем висевший на шее государства и не имеющий ничего, кроме коммунальных долгов? Фонд госимущества с радостью и за бесценок отдавал убыточные заводы и фабрики в любые, вовремя подставленные руки с когтями загнутыми вовнутрь.
Работы не было, и Михаил Авдеевич сидел на табурете, глядя в кухонное окно.
– Все сидишь, бездельник, думы думаешь, – сказала жена, которая не могла мириться с бесполезным миросозерцанием мужа.
Всякая вещь, на которую деньги затрачены должна пользу приносить. На Михаила Авдеевича деньги затрачены немалые. Сначала государство доплачивало за него, когда он в детский сад ходил. Потом когда бесплатное образование получал. А образование ему дали солидное: политех и незаконченная аспирантура. Государство два года оплачивало за него стол, кров и постель, а также одежду и кирзовые сапоги, в обмен на такой пустяк, как несение службы в Афганистане. А еще за него платили, когда он, раненый, в горах упал и руку сломал, а потом два месяца валялся в свое удовольствие на госпитальной койке. Был Михаил в долгах как шелках. Одно утешало – то государство, которое на него тратилось, исчезло и отдавать долги стало некому.
– Сходи, что ли, мусор выброси, – не отставала жена.
– Э-эх! – вздохнул Михаил Авдеевич, с сожалением отрывая взгляд от привычного дворового пейзажа.
Он вынул из пластмассового ведра полный полиэтиленовый пакет, вставил туда новый пустой, надел уличные туфли и, не дожидаясь лифта, двинулся вниз по лестнице. Твердо зная, что крышки всех мусороприемников закрыты и заварены, он, тем не менее, находясь между этажами, с надеждой смотрел на них. А вдруг произошло чудо, и ЖЭК организовал вывоз мусора из подъездов и открыл хоть одну крышку. Идти до мусорки было далеко и скучно.
Чтобы дорогой занять себя, он занялся простыми вычислениями. «Вот иду я с пакетом в руке, – начал он, – мой пакет весит никак не меньше пяти килограммов. И это ведь каждый день. Нас с женой двое, ну, дети иногда приходят, и то пять кил за сутки набралось. А если с кем дети живут? Известное дело, где дети – там сору больше. Может и по десять килограммов набраться. А если ремонт, тогда совсем, караул! Таскать, не перетаскать! Выходит, в подъезде сорок квартир и мусору они выдают не менее четверти тонны в сутки».
Он переложил пакет в другую руку, пропуская вперед соседку, тоже спешащую к контейнерам для сбора мусора. «А наш блок из двух подъездов? Полтонны. А микрорайон? Десять тонн. А район? А город? А область? Кошмар». Внутреннему оку представились Монбланы и Эвересты всякого сора. «И куда всю эту гадость девать? Одного полиэтилена сотни тонн. Его же помыть, перемолоть, агломерировать и гранулировать. Тысячи тонн. А тонна вторичного полиэтилена 300-400 долларов. Это ж миллионы и миллионы. А если их продать, то и с учетом налога на прибыль и НДС Люське на такую шубу хватит, что жена Барака от зависти облезет. Да что там шуба?»
До выстроенных в неровный ряд ящиков на колесиках оставалось не более ста метров, когда перед самым носом ошеломленного Михаила Авдеевича, приземлился небольшой белый парашют. На таком он в детстве испытывал нервы и крепость костей кота Федора, сбрасывая его с высокой березы. Из-под сплюснутого купола тянулись белые змейки строп, сходящиеся на черной коробочке. Коробочка имела размеры упаковки китайского будильника.
Подняв голову, он поискал глазами: откуда бы все это могло выпасть? Ничего не обнаружил. И только краем глаза заметил в самом зените такое движение, как будто закрылась диафрагма гигантского фотоаппарата, состоящая из небесно голубых лепестков. Михаил Авдееевич остановился и поднял находку. Коробочка была тяжеленькая и в ней что-то при переворачивании пересыпалось, как будто в нее засыпали крупный песок.
«Уж не золотой ли там песок? И не Божий ли это дар мне за упреки и укоризну от жены, которые я безропотно переношу каждый день?» – радостно подумал Михаил Авдеевич. Он быстро подошел к ящикам и забросил в ближайший из них свой пакет. Затем, отойдя на несколько шагов в сторону, принялся рассматривать находку. Коробочка состояла из двух половинок. Верхняя как крышка, плотно надевалась на нижнюю. Спеша увидеть, какого рода сокровище он обрел, Михаил попытался снять верхнюю крышку. Она не поддавалась. Тогда прижав коробочку ребром к груди, он поднатужился. Ничего хорошего из этого не вышло. Он прекратил бесплодные попытки и призадумался. И в это время крышка коробочки щелкнула и повернулась на незаметных шарнирах. На землю высыпалась пригоршня блестящих синеватых зерен.
Раздосадованный Михаил Авдеевич наклонился и подобрал одно такое зернышко. Он поднес его к глазам и обнаружил, что у зернышка имеются лапки.
«Тьфу, жуки!», – подумал он, но тут получил удар током по пальцам. И удар этот был такой же силы, как тогда в детстве, когда он сунул пальцы в разбитую настольную лампу. Михаил Авдеевич ругнулся и выронил «жука». Он потянулся за ним и увидел, что остальные «жуки» тем временем, развили кипучую деятельность.
Десятка два «жуков», встав один на другого, выстроили некое подобие мачты. Мачта достигала двадцати сантиметров в высоту, не более. Вокруг ее основания другая кучка «жуков» образовали круг, соединенный с мачтой призрачной светящейся полусферой. Полусфера едва ли была больше половинки пинг-понговского мячика. Верхушка мачты засветилась голубоватым пульсирующим светом. Лучи этого света, очевидно, несли в себе энергию, так как под их действием остальные «зерна-жуки» стремительно понеслись к мусорным бакам, перелетая на невидимых крылышках различные препятствия. Двое уже тащили к мачте пустую консервную банку, другие несли в своих лапках клочки и кусочки всякой дряни.
На стенках консервной банки заискрились огоньки крошечных разрядов, и можно было поклясться, что это разряды электросварки, настолько миниатюрной, что увидеть электроды, да и самих сварщиков не представлялось возможным. Банку быстро раскроили на десятки исчезающее-маленьких кусочков. Из этих кусочков и извлеченных из контейнеров клочков, на глазах изумленного Михаил Авдеевича, стали появляться десятки и сотни новых «жуков», которые тут же бежали к бакам и волокли назад все новые и новые порции измельченного мусора. И этот мусор, исчезая в лапках и искорках миниатюрных сварщиков, превращался в новых «жуков».
Тут и там появлялись и устремились вверх маленькие сияющие мачты. Некоторые из них теперь достигали в высоту полуметра и более.
– Нанороботы! – воскликнул Михаил Авдеевич, пораженный своей догадкой.
В следующие пять минут асфальт вокруг него покрылся ковром из снующих туда-сюда крохотных нанороботов. Присмотревшись, Михаил Авдеевич обнаружил, что роботы стали разными. Некоторые были размером с крупного шмеля, некоторые с муравья, а иных и вовсе трудно разглядеть. Их присутствие угадывалось только тогда, когда они собирались в кучки величиной с наперсток.
Движение и изменения вокруг происходили непрерывно. Мусор в баках убывал как в кинокартине пущенной задом наперед с огромной скоростью. Нанороботы очистили асфальт на десять метров вокруг Михаила Авдеевича. На этой площадке появились и стали расти разноцветные, разномастные кучки. Михаил Авдеевич склонился над одной из них. Больше всего она напоминала ему горстку гранул полиэтилена высокого давления. Конечно, их полупрозрачную сущность пропускающую свет миниатюрных сварок ни с чем спутать нельзя. Чтобы не ошибиться, он взял щепоть гранул и поднес ее к лицу. Гранулы были абсолютно чистые, теплые и пахли так, будто только что выскочили из гранулятора. Он выбрал одну и прикусил клыком. Полиэтилен поддался, а в грануле оказалась вмятина от зуба.
«Гляди», – подумал Михаил Авдеевич, – «чистейший первичный ПВД – полиэтилен высокого давления».
В других кучках оказались, полиэтилен низкого давления, гранулы полихлорвинила и полистирола.
Одна из кучек состояла из стеклянных шариков, такими же кучками лежали шарики из фарфора, извести и мела. В одном месте он обнаружил четыре, быстро растущих, блестящих металлом шара величиной, один с кулак, другой с куриное яйцо и два с грецкий орех. Эти шары окружал ореол сварочных искорок, где работали уже совсем невидимые роботы. Михаил Авдеевич понял, что это шары из железа и алюминия, а те что поменьше из меди и свинца Искорки сварок, сияющих тут и там, вокруг его ботинок показывали, что рядом идет процесс создания шариков и из других металлов. Он различил шарик из цинка и, такой же из никеля, а также, к полному своему изумлению, крошечную бусинку ртути. Ему стало ясно: крошечные нанороботы, управляемые компьютерами, собранными из их же телец разбирают мусор на молекулы и формируют из этих молекул материалы вполне удобные для дальнейшей переработки.
Кроме гранул, шаров и шариков рядами стояли невысокие штабели из продолговатых полупрозрачных кирпичиков желеобразной консистенции.
Кирпичики и сложенные из них штабели были разных цветов: розоватые, желтые, белые и зеленые. Пробегающая мимо бездомная собака, остановилась и повела в воздухе своим чувствительным носом. Она тщательно обнюхала все штабели, а подойдя к розовому стала жадно поглощать кирпичики уложенные в него. Вскоре к ней присоединились еще несколько собак.
– Переработанные пищевые отходы, – догадался Михаил Авдеевич.
В полном оцепенении он простоял больше часа. За это время мусор из баков исчез полностью и теперь, очищенные до первородного производственного блеска, контейнеры сияли неестественной чистотой. Улетучился и характерный, скверный запах, постоянно присутствующий в этом месте. А само место выглядело чистой, ухоженной асфальтовой площадкой, на которой чудесным образом разгладились трещины и выбоины.
Но и на этом чудеса на закончились. Жуки-роботы выстроились в три цепочки. Одна из них приподнялась над асфальтом, две другие выгнулись в дуги. В эту арку более крупные роботы закатили шарик из свинца. Все три цепочки, подобно щупальцам прикоснулись к свинцовой сферической поверхности. Серый шар заиграл всеми цветами спектра и развалился, как яблоко под ударами ножа на три куска примерно одинакового размера. Острые углы кусков сгладились и на асфальте остались лежать три шарика с очень характерными цветами. Михаил Авдеевич не был уверен, но перед ним лежали шарики из золота, серебра и, похоже из платины.
В кармане у него лежала мельхиоровая, посеребренная коробочка: остаток какого-то волновода, которые они, по заказу министерства обороны, собирали на заводе. Михаил достал ее и накрыл ею одного «жука».
Вскоре ковер из нанороботов стал сжиматься. Зато шары и шарики из металлов стали расти еще быстрее. Роботы сноровисто разбирали мачты и призрачные полусферы вокруг них. В пять минут осталась горстка, сияющих синим светом жучков, которые шустро побежали в, казалось, совсем забытую коробочку. Когда последний жук забежал вовнутрь коробочки раздался щелкающий звук, а над головой что-то зашуршало, как в школе, когда учитель физики Иван Максимович демонстрировал работу электростатической машины.
Михаил Авдеевич поднял голову. Над ним раскрылась диафрагма из голубых лепестков и из нее вылетела летающая на неизвестном принципе машина размерами и формой напоминающая почтовый ящик. Она приземлилась рядом с коробочкой, из нее как стрела миниатюрного крана выдвинулась механическая рука. Она подхватила коробочку и лежащий рядом парашют, втянула их внутрь и закрыла небольшую дверцу на боку летательного устройства.
Поднявшись вверх устройство описало широкий круг, как бы убеждаясь в отсутствии еще одного скопления мусора и исчезло в закрывшейся диафрагме из голубых лепестков.
Михаил Авдеевич оглянулся. Никаких следов мусора, нанороботов и их вместилища. На асфальте лежали кучки пластмассовых, стеклянных и фарфоровых шариков. Оставалось еще несколько штабельков из желеобразных кирпичиков, которые еще не съели собаки. Разных цветов и размеров металлические шары были выложены в линию в соответствии с убыванием их диаметров. На левом фланге, на асфальте лежали шарики золота, платины и серебра. Михаил подобрал три последних, перевернул коробочку с оставшимся жуком, накрыл его вместилище крышкой и поспешил домой.
Дома он выложил свои трофеи на подоконник и долго их разглядывал. «Жук», размером с осу, вел себя спокойно. То есть никак себя не вел, он лежал на чем-то похожем на спину разбросив во все стороны свои тонкие металлические лапки. Каждая лапка, Михаил рассмотрел в лупу, заканчивалась по-особому, непохоже на другие и Михаил решил, что это разные инструменты. Металлические шарики были весьма увесисты и весили от 50 до 70 граммов.
Вскоре жена ушла на свое ночное дежурство, а Михаил Авдеевич, все сидел перед подоконником и разглядывал свои трофеи. В какой-то момент ему показалось, что жук проявляет признаки жизни. Он не шевелил лапками, но в том месте где «спинка» переходила в «голову» на долю секунды что-то засветилось. Спинка жука выгнулась. Подальше от греха Михаил Авдеевич накрыл жука своей посеребренной коробочкой.
Он поужинал и недолго посмотрев телевизор, заснул.
Среди ночи он услышал легкий шум на балконе. Михаил поднялся и вышел на балкон. В свете Луны он увидал стоящую на балконе женщину. Она была одета в развевающиеся одежды, волосы цвета золота высшей пробы струились по ее плечам. Она поманила Михаила к себе и не раскрывая своих прекрасных губ спросила:
− Где альфа-жук?
Михаил Авдеевич понял, женщина вернулась за жуком, которого он прикрыл коробочкой. Михаил поманил женщину за собой. Та, нисколько не смущаясь, пошла за ним. Приведя ее на кухню, он приподнял посеребренную крышку и показал ей жука. Женщина достала нечто похожее на пробирку зеленого стекла и посадила жука в нее. Михаил протянул ей три драгоценных шарика. Женщина отрицательно покачала головой и также не разжимая губ сказала:
− Можешь оставить их себе.
− Кто ты? − наконец собрался с духом Михаил.
− Мне трудно это объяснить тебе. Мы прилетели издалека.
− Кто это − мы?
− Я и Эргатор. Он ждет меня в корабле. Ты накрыл серебряной крышкой альфа-жука, без него собрать на новом месте материелизатор будет невозможно. Он подал сигнал и мы вернулись за ним.
− А зачем вы здесь и почему превратили наш мусорник в склад вполне пригодных материалов.
− На нашей планете подходят к концу запасы иртыгана, пертыгана и артругана. Без них любая цивилизация долго существовать не может. Ее захлестнет море отбросов, а планета лишиться своих ресурсов.
− Поясни.
− Ты знаешь, что все вокруг состоит их элементов. Вплоть до радиоактивных они могут существовать довольно долго. Но более тяжелые живут мгновения. А вот среди еще более тяжелых имеются такие которые могут существовать сотни миллионов лет. Это иртыган, пертыган и артруган. Ваши ученые догадались об их существовании и хотя еще не отыскали эти элементы дали им названия унбибий, унбиквадий и унбигексий. Эти элементы встречаются в природе настолько редко, что за кусок такого вещества, состоящего из всех трех металлов можно купить целую галактику. Вашей планете повезло. Эти металлы встречаются здесь. Повезло и нам с Эргатором. Нам удалось сегодня извлечь целых сорок, по вашему миллиграмм, этих элементов: 20 – иртыгана, 12 − пертыгана и 8 − артругана. Этого хватит нашей планете на сто ваших лет.
− А зачем они вам? Наверное для создания новых видов оружия?
− Нет. Мы давно не воюем ни с кем. Мы можем телепатически убедить другую сторону решать любые проблемы мирно. А эти металлы…они являются универсальными катализаторами. Достаточно нанести на кончик инструмента считанное количество атомов этих металлов и инструмент обладает уникальными свойствами. В его присутствии другие вещества распадаются на исходные молекулы и затем собираются вновь в формы задаваемые электрическими импульсами. Таким образом, нам нет нужды добывать из-под поверхности планеты полезные ископаемые. Так как все отходы, свозимые в места концентрации, разлагаются в молекулы исходных материалов. Ну, ты это сегодня видел. К сожалению, инструменты катализа со временем теряют драгоценные атомы и их приходится возобновлять.
− А у нас они откуда берутся?
Ответа он не получил, золотоволосая женщина исчезла.
Набрав телефон своего шефа он, запинаясь и сбиваясь, рассказал о том, что видел. Шеф хорошо знал своего подчиненного и появился в течении часа. Они вдвоем осмотрели площадку, с которой предприимчивые соседи уже убрали металлические шары, шарики и гранулы. Кто-то нашел применение и полупрозрачным кирпичикам, лежавшим в штабельках. На асфальте не оставалось ничего.
В который раз, рассматривая горошинки серебра, золота и платины шеф задумчиво и пытливо смотрел в лицо Михаила Авдеевича.
(с) Александр Шипицын

© Copyright: Александр Шипицын, 2015

Регистрационный номер №0293632

от 15 июня 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0293632 выдан для произведения: (из цикла «Мечты»)

Заказы не поступали и завод закрыли. Дирекции выгодно, чтобы завод не работал. Так легче и безболезненней проходила приватизация. Кому нужен завод, тяжким бременем висевший на шее государства и не имеющий ничего, кроме коммунальных долгов? Фонд госимущества с радостью и за бесценок отдавал убыточные заводы и фабрики в любые, вовремя подставленные руки с когтями загнутыми вовнутрь.
Работы не было, и Михаил Авдеевич сидел на табурете, глядя в кухонное окно.
– Все сидишь, бездельник, думы думаешь, – сказала жена, которая не могла мириться с бесполезным миросозерцанием мужа.
Всякая вещь, на которую деньги затрачены должна пользу приносить. На Михаила Авдеевича деньги затрачены немалые. Сначала государство доплачивало за него, когда он в детский сад ходил. Потом когда бесплатное образование получал. А образование ему дали солидное: политех и незаконченная аспирантура. Государство два года оплачивало за него стол, кров и постель, а также одежду и кирзовые сапоги, в обмен на такой пустяк, как несение службы в Афганистане. А еще за него платили, когда он, раненый, в горах упал и руку сломал, а потом два месяца валялся в свое удовольствие на госпитальной койке. Был Михаил в долгах как шелках. Одно утешало – то государство, которое на него тратилось, исчезло и отдавать долги стало некому.
– Сходи, что ли, мусор выброси, – не отставала жена.
– Э-эх! – вздохнул Михаил Авдеевич, с сожалением отрывая взгляд от привычного дворового пейзажа.
Он вынул из пластмассового ведра полный полиэтиленовый пакет, вставил туда новый пустой, надел уличные туфли и, не дожидаясь лифта, двинулся вниз по лестнице. Твердо зная, что крышки всех мусороприемников закрыты и заварены, он, тем не менее, находясь между этажами, с надеждой смотрел на них. А вдруг произошло чудо, и ЖЭК организовал вывоз мусора из подъездов и открыл хоть одну крышку. Идти до мусорки было далеко и скучно.
Чтобы дорогой занять себя, он занялся простыми вычислениями. «Вот иду я с пакетом в руке, – начал он, – мой пакет весит никак не меньше пяти килограммов. И это ведь каждый день. Нас с женой двое, ну, дети иногда приходят, и то пять кил за сутки набралось. А если с кем дети живут? Известное дело, где дети – там сору больше. Может и по десять килограммов набраться. А если ремонт, тогда совсем, караул! Таскать, не перетаскать! Выходит, в подъезде сорок квартир и мусору они выдают не менее четверти тонны в сутки».
Он переложил пакет в другую руку, пропуская вперед соседку, тоже спешащую к контейнерам для сбора мусора. «А наш блок из двух подъездов? Полтонны. А микрорайон? Десять тонн. А район? А город? А область? Кошмар». Внутреннему оку представились Монбланы и Эвересты всякого сора. «И куда всю эту гадость девать? Одного полиэтилена сотни тонн. Его же помыть, перемолоть, агломерировать и гранулировать. Тысячи тонн. А тонна вторичного полиэтилена 300-400 долларов. Это ж миллионы и миллионы. А если их продать, то и с учетом налога на прибыль и НДС Люське на такую шубу хватит, что жена Барака от зависти облезет. Да что там шуба?»
До выстроенных в неровный ряд ящиков на колесиках оставалось не более ста метров, когда перед самым носом ошеломленного Михаила Авдеевича, приземлился небольшой белый парашют. На таком он в детстве испытывал нервы и крепость костей кота Федора, сбрасывая его с высокой березы. Из-под сплюснутого купола тянулись белые змейки строп, сходящиеся на черной коробочке. Коробочка имела размеры упаковки китайского будильника.
Подняв голову, он поискал глазами: откуда бы все это могло выпасть? Ничего не обнаружил. И только краем глаза заметил в самом зените такое движение, как будто закрылась диафрагма гигантского фотоаппарата, состоящая из небесно голубых лепестков. Михаил Авдееевич остановился и поднял находку. Коробочка была тяжеленькая и в ней что-то при переворачивании пересыпалось, как будто в нее засыпали крупный песок.
«Уж не золотой ли там песок? И не Божий ли это дар мне за упреки и укоризну от жены, которые я безропотно переношу каждый день?» – радостно подумал Михаил Авдеевич. Он быстро подошел к ящикам и забросил в ближайший из них свой пакет. Затем, отойдя на несколько шагов в сторону, принялся рассматривать находку. Коробочка состояла из двух половинок. Верхняя как крышка, плотно надевалась на нижнюю. Спеша увидеть, какого рода сокровище он обрел, Михаил попытался снять верхнюю крышку. Она не поддавалась. Тогда прижав коробочку ребром к груди, он поднатужился. Ничего хорошего из этого не вышло. Он прекратил бесплодные попытки и призадумался. И в это время крышка коробочки щелкнула и повернулась на незаметных шарнирах. На землю высыпалась пригоршня блестящих синеватых зерен.
Раздосадованный Михаил Авдеевич наклонился и подобрал одно такое зернышко. Он поднес его к глазам и обнаружил, что у зернышка имеются лапки.
«Тьфу, жуки!», – подумал он, но тут получил удар током по пальцам. И удар этот был такой же силы, как тогда в детстве, когда он сунул пальцы в разбитую настольную лампу. Михаил Авдеевич ругнулся и выронил «жука». Он потянулся за ним и увидел, что остальные «жуки» тем временем, развили кипучую деятельность.
Десятка два «жуков», встав один на другого, выстроили некое подобие мачты. Мачта достигала двадцати сантиметров в высоту, не более. Вокруг ее основания другая кучка «жуков» образовали круг, соединенный с мачтой призрачной светящейся полусферой. Полусфера едва ли была больше половинки пинг-понговского мячика. Верхушка мачты засветилась голубоватым пульсирующим светом. Лучи этого света, очевидно, несли в себе энергию, так как под их действием остальные «зерна-жуки» стремительно понеслись к мусорным бакам, перелетая на невидимых крылышках различные препятствия. Двое уже тащили к мачте пустую консервную банку, другие несли в своих лапках клочки и кусочки всякой дряни.
На стенках консервной банки заискрились огоньки крошечных разрядов, и можно было поклясться, что это разряды электросварки, настолько миниатюрной, что увидеть электроды, да и самих сварщиков не представлялось возможным. Банку быстро раскроили на десятки исчезающее-маленьких кусочков. Из этих кусочков и извлеченных из контейнеров клочков, на глазах изумленного Михаил Авдеевича, стали появляться десятки и сотни новых «жуков», которые тут же бежали к бакам и волокли назад все новые и новые порции измельченного мусора. И этот мусор, исчезая в лапках и искорках миниатюрных сварщиков, превращался в новых «жуков».
Тут и там появлялись и устремились вверх маленькие сияющие мачты. Некоторые из них теперь достигали в высоту полуметра и более.
– Нанороботы! – воскликнул Михаил Авдеевич, пораженный своей догадкой.
В следующие пять минут асфальт вокруг него покрылся ковром из снующих туда-сюда крохотных нанороботов. Присмотревшись, Михаил Авдеевич обнаружил, что роботы стали разными. Некоторые были размером с крупного шмеля, некоторые с муравья, а иных и вовсе трудно разглядеть. Их присутствие угадывалось только тогда, когда они собирались в кучки величиной с наперсток.
Движение и изменения вокруг происходили непрерывно. Мусор в баках убывал как в кинокартине пущенной задом наперед с огромной скоростью. Нанороботы очистили асфальт на десять метров вокруг Михаила Авдеевича. На этой площадке появились и стали расти разноцветные, разномастные кучки. Михаил Авдеевич склонился над одной из них. Больше всего она напоминала ему горстку гранул полиэтилена высокого давления. Конечно, их полупрозрачную сущность пропускающую свет миниатюрных сварок ни с чем спутать нельзя. Чтобы не ошибиться, он взял щепоть гранул и поднес ее к лицу. Гранулы были абсолютно чистые, теплые и пахли так, будто только что выскочили из гранулятора. Он выбрал одну и прикусил клыком. Полиэтилен поддался, а в грануле оказалась вмятина от зуба.
«Гляди», – подумал Михаил Авдеевич, – «чистейший первичный ПВД – полиэтилен высокого давления».
В других кучках оказались, полиэтилен низкого давления, гранулы полихлорвинила и полистирола.
Одна из кучек состояла из стеклянных шариков, такими же кучками лежали шарики из фарфора, извести и мела. В одном месте он обнаружил четыре, быстро растущих, блестящих металлом шара величиной, один с кулак, другой с куриное яйцо и два с грецкий орех. Эти шары окружал ореол сварочных искорок, где работали уже совсем невидимые роботы. Михаил Авдеевич понял, что это шары из железа и алюминия, а те что поменьше из меди и свинца Искорки сварок, сияющих тут и там, вокруг его ботинок показывали, что рядом идет процесс создания шариков и из других металлов. Он различил шарик из цинка и, такой же из никеля, а также, к полному своему изумлению, крошечную бусинку ртути. Ему стало ясно: крошечные нанороботы, управляемые компьютерами, собранными из их же телец разбирают мусор на молекулы и формируют из этих молекул материалы вполне удобные для дальнейшей переработки.
Кроме гранул, шаров и шариков рядами стояли невысокие штабели из продолговатых полупрозрачных кирпичиков желеобразной консистенции.
Кирпичики и сложенные из них штабели были разных цветов: розоватые, желтые, белые и зеленые. Пробегающая мимо бездомная собака, остановилась и повела в воздухе своим чувствительным носом. Она тщательно обнюхала все штабели, а подойдя к розовому стала жадно поглощать кирпичики уложенные в него. Вскоре к ней присоединились еще несколько собак.
– Переработанные пищевые отходы, – догадался Михаил Авдеевич.
В полном оцепенении он простоял больше часа. За это время мусор из баков исчез полностью и теперь, очищенные до первородного производственного блеска, контейнеры сияли неестественной чистотой. Улетучился и характерный, скверный запах, постоянно присутствующий в этом месте. А само место выглядело чистой, ухоженной асфальтовой площадкой, на которой чудесным образом разгладились трещины и выбоины.
Но и на этом чудеса на закончились. Жуки-роботы выстроились в три цепочки. Одна из них приподнялась над асфальтом, две другие выгнулись в дуги. В эту арку более крупные роботы закатили шарик из свинца. Все три цепочки, подобно щупальцам прикоснулись к свинцовой сферической поверхности. Серый шар заиграл всеми цветами спектра и развалился, как яблоко под ударами ножа на три куска примерно одинакового размера. Острые углы кусков сгладились и на асфальте остались лежать три шарика с очень характерными цветами. Михаил Авдеевич не был уверен, но перед ним лежали шарики из золота, серебра и, похоже из платины.
В кармане у него лежала мельхиоровая, посеребренная коробочка: остаток какого-то волновода, которые они, по заказу министерства обороны, собирали на заводе. Михаил достал ее и накрыл ею одного «жука».
Вскоре ковер из нанороботов стал сжиматься. Зато шары и шарики из металлов стали расти еще быстрее. Роботы сноровисто разбирали мачты и призрачные полусферы вокруг них. В пять минут осталась горстка, сияющих синим светом жучков, которые шустро побежали в, казалось, совсем забытую коробочку. Когда последний жук забежал вовнутрь коробочки раздался щелкающий звук, а над головой что-то зашуршало, как в школе, когда учитель физики Иван Максимович демонстрировал работу электростатической машины.
Михаил Авдеевич поднял голову. Над ним раскрылась диафрагма из голубых лепестков и из нее вылетела летающая на неизвестном принципе машина размерами и формой напоминающая почтовый ящик. Она приземлилась рядом с коробочкой, из нее как стрела миниатюрного крана выдвинулась механическая рука. Она подхватила коробочку и лежащий рядом парашют, втянула их внутрь и закрыла небольшую дверцу на боку летательного устройства.
Поднявшись вверх устройство описало широкий круг, как бы убеждаясь в отсутствии еще одного скопления мусора и исчезло в закрывшейся диафрагме из голубых лепестков.
Михаил Авдеевич оглянулся. Никаких следов мусора, нанороботов и их вместилища. На асфальте лежали кучки пластмассовых, стеклянных и фарфоровых шариков. Оставалось еще несколько штабельков из желеобразных кирпичиков, которые еще не съели собаки. Разных цветов и размеров металлические шары были выложены в линию в соответствии с убыванием их диаметров. На левом фланге, на асфальте лежали шарики золота, платины и серебра. Михаил подобрал три последних, перевернул коробочку с оставшимся жуком, накрыл его вместилище крышкой и поспешил домой.
Дома он выложил свои трофеи на подоконник и долго их разглядывал. «Жук», размером с осу, вел себя спокойно. То есть никак себя не вел, он лежал на чем-то похожем на спину разбросив во все стороны свои тонкие металлические лапки. Каждая лапка, Михаил рассмотрел в лупу, заканчивалась по-особому, непохоже на другие и Михаил решил, что это разные инструменты. Металлические шарики были весьма увесисты и весили от 50 до 70 граммов.
Вскоре жена ушла на свое ночное дежурство, а Михаил Авдеевич, все сидел перед подоконником и разглядывал свои трофеи. В какой-то момент ему показалось, что жук проявляет признаки жизни. Он не шевелил лапками, но в том месте где «спинка» переходила в «голову» на долю секунды что-то засветилось. Спинка жука выгнулась. Подальше от греха Михаил Авдеевич накрыл жука своей посеребренной коробочкой.
Он поужинал и недолго посмотрев телевизор, заснул.
Среди ночи он услышал легкий шум на балконе. Михаил поднялся и вышел на балкон. В свете Луны он увидал стоящую на балконе женщину. Она была одета в развевающиеся одежды, волосы цвета золота высшей пробы струились по ее плечам. Она поманила Михаила к себе и не раскрывая своих прекрасных губ спросила:
− Где альфа-жук?
Михаил Авдеевич понял, женщина вернулась за жуком, которого он прикрыл коробочкой. Михаил поманил женщину за собой. Та, нисколько не смущаясь, пошла за ним. Приведя ее на кухню, он приподнял посеребренную крышку и показал ей жука. Женщина достала нечто похожее на пробирку зеленого стекла и посадила жука в нее. Михаил протянул ей три драгоценных шарика. Женщина отрицательно покачала головой и также не разжимая губ сказала:
− Можешь оставить их себе.
− Кто ты? − наконец собрался с духом Михаил.
− Мне трудно это объяснить тебе. Мы прилетели издалека.
− Кто это − мы?
− Я и Эргатор. Он ждет меня в корабле. Ты накрыл серебряной крышкой альфа-жука, без него собрать на новом месте материелизатор будет невозможно. Он подал сигнал и мы вернулись за ним.
− А зачем вы здесь и почему превратили наш мусорник в склад вполне пригодных материалов.
− На нашей планете подходят к концу запасы иртыгана, пертыгана и артругана. Без них любая цивилизация долго существовать не может. Ее захлестнет море отбросов, а планета лишиться своих ресурсов.
− Поясни.
− Ты знаешь, что все вокруг состоит их элементов. Вплоть до радиоактивных они могут существовать довольно долго. Но более тяжелые живут мгновения. А вот среди еще более тяжелых имеются такие которые могут существовать сотни миллионов лет. Это иртыган, пертыган и артруган. Ваши ученые догадались об их существовании и хотя еще не отыскали эти элементы дали им названия унбибий, унбиквадий и унбигексий. Эти элементы встречаются в природе настолько редко, что за кусок такого вещества, состоящего из всех трех металлов можно купить целую галактику. Вашей планете повезло. Эти металлы встречаются здесь. Повезло и нам с Эргатором. Нам удалось сегодня извлечь целых сорок, по вашему миллиграмм, этих элементов: 20 – иртыгана, 12 − пертыгана и 8 − артругана. Этого хватит нашей планете на сто ваших лет.
− А зачем они вам? Наверное для создания новых видов оружия?
− Нет. Мы давно не воюем ни с кем. Мы можем телепатически убедить другую сторону решать любые проблемы мирно. А эти металлы…они являются универсальными катализаторами. Достаточно нанести на кончик инструмента считанное количество атомов этих металлов и инструмент обладает уникальными свойствами. В его присутствии другие вещества распадаются на исходные молекулы и затем собираются вновь в формы задаваемые электрическими импульсами. Таким образом, нам нет нужды добывать из-под поверхности планеты полезные ископаемые. Так как все отходы, свозимые в места концентрации, разлагаются в молекулы исходных материалов. Ну, ты это сегодня видел. К сожалению, инструменты катализа со временем теряют драгоценные атомы и их приходится возобновлять.
− А у нас они откуда берутся?
Ответа он не получил, золотоволосая женщина исчезла.
Набрав телефон своего шефа он, запинаясь и сбиваясь, рассказал о том, что видел. Шеф хорошо знал своего подчиненного и появился в течении часа. Они вдвоем осмотрели площадку, с которой предприимчивые соседи уже убрали металлические шары, шарики и гранулы. Кто-то нашел применение и полупрозрачным кирпичикам, лежавшим в штабельках. На асфальте не оставалось ничего.
В который раз, рассматривая горошинки серебра, золота и платины шеф задумчиво и пытливо смотрел в лицо Михаила Авдеевича.
(с) Александр Шипицын

 

Ура, Одноклассникам!

Шуба