мститель

ВОЛЬДЕМАР ГРИЛЕЛАВИ М с т и т е л ь Фантастическая мелодрама Месть неизбежна, и свершенное зло нельзя оставить безнаказанным. И чтобы истязатели и мучители прочувствовали и поняли тот предсмертный миг боли и страданий, им предоставлена доля этих мучений. И почему-то след на месте возмездия оставляет их жертва, их руками загубленная. После встречи с ней у убийц пропадает желание жить, и они принимают смерть, как должное и заслуженное избавление от душевных мук и страданий. 1 -Ну, папа, так нечестно! – Алина надула губки и, хныкая рядом с отцом, который не торопясь одевался, стояла у входа в спальню и обидчиво высказывала свои возмущения по поводу нарушения планов сегодняшнего дня. – Ты же нам с мамой обещал, что вместе пойдем, а сам на работу уходишь. -Алиночка, миленькая моя! – слезно уговаривал Максим дочь, просительно поглядывая на супругу Лизу, которая стояла в аналогичной ночной сорочке, что и дочь и широко зевала, борясь со сном. – Ты же знаешь, что я никак не могу, да и прав таких не имею, отказываться от работы. -Доченька, - наконец-то, справившись с зевотой, попросила Лиза ребенка. – Папина работа не предусматривает дебаты и рассуждения. Ему приказали, а он обязан подчиниться. Наш папа на вертолетах летает, а не на заводе работает, где отсутствие человека могут и не заметить. А здесь, если он откажется, много людей могут из-за этого не попасть на свою работу. Так надо. -Вы, мои девочки, еще поспите, а поход мы перенесем на следующий выходной. Еще не раз успеем сходить в лес и в нашу любимую рощу, - попытался уговорить своих женщин и оправдаться перед ними Максим. – Ну, не получается сегодня никак, я обязан лететь, больше некому. -Сам хоть понял, что сказал? – смешливо, но незлобно, спросила жена. Она понимала сложившуюся ситуацию и полную бесполезность в обвинениях супруга, а потому восприняла внезапную отмену обещанного семейного похода спокойно и без каких-либо негативных эмоций. – Во вторник ты летишь в командировку, а когда возвратишься, Алина в школу пойдет. Ладно, не парься, против начальства не попрешь. Лети и не заморачивайся. Мы с Алиной еще пару часиков поспим, потом плотно позавтракаем и сами, доченька, сходим в нашу любимую рощу. Хорошо? -Не очень, - все еще капризно и с попыткой немного подуться на отца, отвечала Алина. – Без папы не так интересно, - добавила она, уже соглашаясь с матерью. Папа абсолютно не виноват, что его вызвали на работу. Максиму Алексеевичу Прудникову, пилоту вертолета Ми-2 Гражданской Авиации Бороховского аэропорта, позвонили рано утром, когда солнце лишь первыми лучами попыталось осветить землю, и, справившись на всякий случай о его здоровье, попросили срочно подменить внезапно заболевшего пилота. Что и как случилось с тем пилотом, Максим не стал уточнять, но и отговорки не пытался даже сочинять. Его податливый характер хорошо ведом начальству, то есть, командиру летного отряда. А потому в первую очередь во всех подобных ситуациях ему и звонили, на все 99 процентов уверенные в его абсолютной трезвости и готовности лететь по любому маршруту и в любое время. Супруга Елизавета была в курсе уважительного и доброжелательного отношения к ее мужу и уверенность руководства, смело положиться на крепкие здоровые плечи мужа хоть днем, хоть ночью. А потому и восприняла звонок и срыв обещанного семейного путешествия адекватно и с пониманием. Это ведь даже приятно понимать и осознавать, что ее мужа уважают и ценят. Тем более что работала она сама в аэропорту в управлении. А там женщины даже ей в глаза выговаривали свои похвалы в адрес непьющего, семейного и тихого доброго Максима Алексеевича. Именно так называли ее сотрудницы тридцатитрехлетнего пилота вертолета. Максим обещал, да и это было их семейной традицией в это время года, всей семьей посетить их любимую и богатую плодами и дарами леса рощу. Грибы, а главное, что не просто грибы, а боровички и подосиновики к середине августа появляются в траве и под кустами именно в этой роще. Да еще ко всему прочему к этому времени поспевают лесные орехи, любимое лакомство их дочери Алины. Правда, не с меньшей охотой и аппетитом поедает их вся семья, но они так считают, что это лакомство они собирают именно и специально для дочери. И вот на сегодня к обеду они решили прогуляться на эту тихую охоту. Августовское утро богато обильной росой, поэтому и планируют поход немного позже, когда солнце подсушит траву. Не хотелось бы обувать сапоги или намочить иную обувь. Ведь суть охоты больше, и это весьма немаловажно, не только для пополнения запасов продовольствия, а в семейной прогулке по лесу с посещением любимой рощи, в которую они втроем ходят, чуть ли не с самого рождения дочери. Ну, когда она уже твердо на ноги стала. То есть в два года. И почти все лето, начиная с июньской земляники, затем за малиной, а сейчас вот за грибами и орехами. Чуть позже, где-то в начале сентября за аналогичной добычей. Только грибы уже иные, а орехи не с дерева рвать, а с земли собирать. Папа Максим потрясет лещину, а дочь с мамой ползают по земле и в траве выискивают орешки. Правда, всегда берут с собой большую простыню, чтобы основной урожай падал на белую материю. Но ведь какая-то часть летит мимо. И вот сегодня утром телефонный звонок сорвал этот запланированный и уже подготовленный во все оружие поход. -А может, дома останетесь? – спросил Максим уже при выходе из дома. – Вдвоем тащиться в такую даль, а обратно груженые. Тяжело будет. И мне тревожно за вас. Сходим вместе по прилету из командировки. -А мы не собираемся перегружаться, - успокоила Лиза мужа, целуя его в щеку на прощание. – И нечего там бояться в нашей роще. Там самый крупный зверь может нам попасться, так это заяц. Ладно, Лина, пойдем, еще пару часиков подремлем, а потом в поход рванем. -Хорошо, - покорно согласилась Алина, понимая, что папина работа для него и для всей семьи важней каких-то грибов и орехов. Тем более, что после командировки они еще погуляют по своей роще. Начало сентября в этих краях теплое, а дождики – явление редкое. После ухода Максима Лиза попробовала еще уснуть, поскольку чувствовала, как нега разливается по всему телу, приглашая в царство Морфея. Но, повалявшись на кровати с полчаса, поняла, что со сном ничего не получается. Выспалась. Если б не звонок мужу, так спалось бы без помех. Но эти минуты его сборов полностью изгнали сонливость из организма. Ну, и пусть. Заглянув в спальню к дочери и убедившись, что Алина уже крепко спит, позабыв про обиды и временные расстройства по поводу внезапного изменения планов, Лиза пошла на кухню, решив за эти освободившиеся часы приготовить обед, чтобы меньше возни было после леса. И усталые возвратятся, хоть и безумно счастливые. Да и просто лень потом становиться у плиты. А так, вдвоем быстро грибы переберут, и полностью от хлопот освободятся. Разумеется, рассольник на первое. Что дочь, что муж, без первого блюда никак не обходятся. Ну, а на второе, котлет пожарит. Фарш еще с вечера из морозильной камеры достала. Пока дочь спит, она и приготовит. Включив телевизор, висевший на стене над холодильником и, установив любимый музыкальный канал, Лиза, подпевая популярным певцам, легко и с радостью включилась в готовку. Ей нравилось возиться на кухне, колдуя над блюдами, полностью перепоручив хоть и легкую, но ужасно нудную уборку квартиры на дочь. Хотя, стоило бы и ее научить кулинарному мастерству, да все как-то не отваживалась. Ребенку, да еще притом, при всем, девочке поварское искусство в будущем пригодится. Обязательно в ближайшее время займется этим. Негоже ей в одной уборке слыть докой. Однако, как считала сама Лиза, во-первых, кулинария – природный дар. А во-вторых, коль тот есть у Алины, то времени хватит и на эту науку. -Мама, ты передумала, да? – с обидой в голосе спрашивала Алина, стоя в дверном проеме кухни. -С чего ты взяла, доченька? – удивилась такому вопросу Лиза, поначалу даже не понимая его смысла. -Ну, мы в лес пойдем с тобой, или нет? Ты же, вон, какую затеяло готовку. И суп варишь, и котлеты жаришь. -Хм, - хмыкнула мама Лиза, лукаво подмигивая, дочери. – Так времени еще у нас с тобой навалом, а я уже почти все заканчиваю. Иди, умывайся. Сейчас с тобой плотненько позавтракаем, и пойдем гулять. До вечера успеем находиться досыта, можешь так сильно не переживать. Алина успокоилась и поплелась в ванную, уже в мыслях обрисовывая предстоящую прогулку. И погодка удалась сегодня: и солнечно, и безветренно. Путешествие получится и с удовольствием, и с интересами. Нравилось Алине отыскивать под кустиками красивые грибочки. А уж орешки собирать, так сплошное приключение. Наклонишь толстую ветку вниз, усеянную гранками, а из них сыплются спелые орешки. Уж дома она их отъестся до отвала. До леса идти недалеко. От силы 40 минут. Ну, час, если не торопясь. А потом столько же по лесной дорожке-тропке через большую поляну. И они попадают в свою эту самую рощу. А чтобы ноги сильно не уставали, то обували на них легкие кроссовки. В них без устали можно прошагать до леса и гулять по нему. Конечно, за время, что уходит на сбор грибов и орех, уставали здорово. Да только эту самую усталость ощущаешь лишь дома, когда сбросишь с себя всю походную одежду и обувь и примешь душ. Так бы и упал на диван, до утра не вставая. Но нельзя расслабляться. Ведь грибы требуют срочной обработки, поскольку до утра ждать не могут. Хотя, все это будет потом. А сейчас они с мамой идут по летнему лесу, наслаждаясь ароматами трав и хвои, вслушиваясь в пение и крики птиц. И радуясь красотами природы. В такие минуты напрочь забывались мелкие жизненные неудачи, незначительные ссоры и прочие казусы бытия. Душа и тело сливались в единое целое с природой. Хотелось петь самому и кричать во славу леса. -Ну, мужики, между первой и второй пуля не пролетит, - предложил Виктор, приподнимая трехлитровую пластмассовую бутылку из-под питьевой воды, в данную минуту заполненную чистым 96 градусным техническим спиртом. Но вполне пригодным для потребления внутрь организма. Все, сидящие на поляне вокруг импровизированного стола на лесной поляне, протянули в его сторону пластиковые одноразовые стаканчики, в которые он, то есть, Виктор наливал грамм по семьдесят спирта. Колла для его разбавления у каждого под руками своя. На вкус и на крепость у всех свои пристрастия. Одни любили разбавлять наполовину, кто чуть-чуть. А Роман из славного города Славска любил выпить свою дозу чистым. И лишь затем маленьким глотком колы разбавить его в желудке. -Хмель и кайф быстрей до нужного места доходит, - оправдывал он свой метод пития. Хотя, большинство его предостерегали. Мол, такой способ нежелательный своими негативными эффектами. -Нутро быстро спалишь, - говорил Павел, любитель правильно разбавленного спирта наполовину. – Будешь потом куски желудка выплевывать. Или язву отхватишь. Ты всю слизистую смываешь. Классиков изучать надобно. Не зря Менделеев определил градус водки, как норму и безопасную в 40. Но Роман слушал, одобрял, но лишь похохатывал, не желая менять избранную тактику потребления. Привычка – вторая натура. И пока молодой и чувствовал себя вполне здоровым, и не испытывал дискомфорта от такого пития, избавляться от этой привычки, желания у него не возникало. -Эх! – громко вскрикнул Виталий, опрокидывая спирт в глотку и запивая колой, посылая вдогонку кусочек сала с хлебом. – Ты, Витя, хорош борзеть! – предупредил он, малость погодя. – Чуток меньше дозы наливай. Спешки нет, до вечера далеко, успеем всю тару опорожнить. А с такими порциями в аут вмиг улетим. Только застолье испортишь. Хочется, и поболтать немного, пообщаться. И о чем говорить со свинской рожей? А таковыми скоро станем, если такими стаканами пить. -Виталий прав, - поддержал его Борис, как самый старший, а потому считавший себя опытным и бывалым в питие. – Чуток поменьше наполняй. И к третьему стакану предлагаю платформу подготовить, закусить плотней. Тогда хмель приходит правильный, разумный. Можно потом много выпить. -Да ну вас всех! – отмахнулся, как от комара Виктор, пренебрегая пустые советы, как совершенно ненужные. – Я лью, как считаю нужным, а вы сами уж свои нормы регулируйте. Никто не заставляет все до дна выпивать. Лично я люблю большие дозы, на хороший глоток. Лучше, реже, да больше. Так, кажется, классики Марксизма-Ленинизма нас учили поступать? -Ты, Витя, родился именно тогда, когда этих классиков засунули в задницу и напрочь забыли, - хохотнул Леонид, хотя сам ненамного старшим его был. – Откуда тебе знать этих Марксистов? -Лучше меньше, да лучше! – вставил свое умное слово Павел. – У нас такой плакат висит в курилке. Забыли снять, наверное. И, по-моему, Лениным подписано. Ладно, наливай, а платформу мы после третьей постелем. А то необходимый кайф еще не наступил. А мне сегодня он очень даже нужен. Я от этой учебы чуть не свихнулся. В наши годы усаживаться за парты и зубрить, как школьник уроки – нонсенс. Витя, почто ваши специалисты такие злые и бессердечные? Настоящие садисты. Они что, не понимают, что мы уже отвыкли от парты, от учебы и уроков? А уж на экзаменах, так вообще зверствовали по беспределу, словно гестаповцы. -Ой, ради бога, угомонись и наплюй, - отмахнулся от него Виктор. – Вам дай слабину, так совсем учиться расхотите. Интересно, кому это нужно было? Ведь не просто для проформы учились, а осваивали новое и неведомое. И как бы это усвоили со своей ленью, если бы не заставлять? Поскольку из всех семерых на присутствующем застолье лишь один Виктор Горбунов из местного аэропорта, то и претензии остальные шестеро предъявляли именно ему. Шутя, разумеется, но с видом обидевшихся и рассердившихся приятелей. Приехали на учебу, точнее на повышение квалификации и освоения новой техники в город Борохов со всей необъятной России чуть больше сорока специалистов, работающий в аэропортах диспетчерами. И весь месяц в учебном классе им читали лекции, в конце которых принимали экзамены по пройденному материалу, и присваивался необходимый класс или разряд. Смотря у кого какой класс уже был. Учиться, разумеется, абсолютно не хотелось. Народ оторвался от производственных дел и личных семей с единственной целью: повысить квалификацию и освоить новую технику, не напрягаясь и без пота и крови. А просто немного расслабиться и вдоволь попить и поесть. Поэтому большинство сильно было шокировано такой повышенной требовательностью местных преподавателей. Рубили, срезали и требовали пересдавать. А ведь без нужного документа дома не оплатят по среднему заработку срок учебы. Да еще потребуют и оправданий. А потому, скрипя зубами и мозгами, заучивали наизусть. И сейчас эта семерка, вырвавшаяся на волю и устроившая пикник на траве, шутила и совершенно незлобиво ругала преподавателей за строгость и за неподкупность местных специалистов, коих везде на подобных занятиях легко соблазняли рестораном или небольшим и дорогим подарком от имени группы. -А чего ерепениться? – согласился Андрей Овсеев с такой жесткой строгостью. – Нам самим эти знания нужны позарез, не дяде какому-то. Пусть один месяц нас по полной поимели, зато я теперь смогу сам любого за пояс заткнуть. Правильные у вас преподаватели, Витя, разумные и дальновидные. Нам только дай слабину, так и за парту хрен усадишь. А так, за это время на целую голову, поумнели, стали нормальными и даже слишком грамотными спецами. И вся компания горячо поддержала товарища, а Виктор всем налил уже по четвертому стакану. Нельзя же было всухую пропустить такую правильную речь. Как-то так случилось, что эта семерка, хоть все оказались из разных городов страны, сплотилась в единую компанию. Во время учебы общались плотней, чем с другими, на экзаменах помогали друг другу. А теперь, когда учеба завершилась успешно и результативно, раздобыв бутылку спирта, трех литровую, кстати, забрались в солнечный лес, отыскав в нем чудесную полянку, и решили сей праздник шумно и бурно отметить. В полном одиночестве и вдали от цивилизации, чтобы расслабиться по-максимуму, чтобы над душой никто не стоял и не указывал на ошибки или не совсем правильное поведение, не учил и не читал мораль. А объем тары, наполненный алкогольной жидкостью, предполагает большое, длительное и весьма бурное застолье. Но мужчины не пугались последствий, поскольку вокруг им никто и ничем не угрожает. Не жизнью, а именно этими гипотетическими нотациями и нравоучениями. Остального они не пугались, поскольку мужчины взрослые и вполне самостоятельные. -Да из-за вашей учебы, - уже прилично охмелев, решил вернуться к своей теме Павел, хотя народ уже и позабыл про это, - и ваших злых преподавателей мне ни разу даже в город толком выбраться не удалось. Спросит жена, где был и что видел, а я, кроме как аэропортовской гостиницы да учебного класса, ничего и не припомню. Даже про баб напрочь забыл. Хотя, у нас, в Богушевске у меня и то, кроме жены, как минимум пара любовниц на примете были. А тут целый месяц сексуального голода. Обалдеть! Кому рассказать, так сразу и не поверят. -Ой, успокойся! – попытался оправдать такое воздержание друга Виктор. – Во-первых, в нашем городе такое добро в дефиците. Как-то так получилось, что мужиков малость больше женщин. Сами себе жен привозим из командировок да из отпусков. Так что, учеба спасла тебя от непредсказуемых последствий. Наши мужики страсть, как чужаков не уважают. Быстро промежность отобьют, коль попытаешься с какой-нибудь бабой повеселиться и развлечься. -Я это заметил, - согласился с Виктором Борис. – Даже в ресторанах в основном мужские компании. Непонятно, почему с женщинами такая напряженка? Вроде, приличный симпатичный городок. -Ну, - слегка поразмыслив, решил высказать свою версию касательно неправильной демографии Виктор. – Куда ни глянь, а в нашем городе все больше мужские профессии превалируют. Предприятия серьезные, куда баб лучше не допускать. Вот потому все девчонки после окончания школы и разлетаются по стране. Кто в областной центр, кто в столицу. Там и институты для них. И колледжи всякие. А у нас? Опять же больше требуются мужские руки и мозги. -Ничего, это даже к лучшему, что такое воздержание получили, - иронично хихикнул Виталий. – И прожили месяц без приключений, а уж по прилету домой с такой жадностью наброшусь на жену, что на все сто поверит в мою невинность и неприкасаемость к чужим бабам весь месяц. -Я и без таких воздержаний не ослабеваю хватку. Не тот у нас возраст, чтобы копить мужскую силу. Она всегда у меня с избытком и в наличии, - возразил Павел. – Наливай, Витя, выпьем за женщин, чтобы им пусто было. Скверное божеское создание, противное, но никак без них. Второй раз просить Виктора не приходилось. Он в постоянной готовности всегда. И Виктор схватился двумя руками за бутылку, привставая на колени, и щедро плеснул во все протянутые стаканчики к горлышку. А поскольку руки уже потеряли былую твердость, то немало капель, да и глотков вылилось на расстеленные газеты. Со всех сторон мгновенно посыпались грубые и сердитые замечания, пустые советы. Но мгновенно смолкли, услыхав короткий тост Леонида: -За их проклятых! Выпили без разбавления колой, поскольку налито было почти до краев, и места для коллы не оказалось. Многие с непривычки, вытаращив глаза, тяжело задышали и закашлялись, словно им перекрыли дыхание. Те, кому к такому чистому потреблению спирта не привыкать, иронично в адрес слабаков хихикали, потешаясь над неопытностью и слабостью некоторых. -Все! – пьяно кричал Андрей. – Виктора лишить должности разливного. Перепоручим более трезвому. Хотя, - он окинул взглядом всю компанию и сделал однозначный, но справедливый вывод: - Здесь таковых не наблюдаю. Хай, оставляем у власти, но назидательно потребуем и категорически приказываем: наливать не больше половины. Иначе после следующего тоста все вырубимся. Основная масса поддержала предложение, и мужчины набросились на закуску, чтобы погасить огонь чистого спирта, разбавить его хотя бы в желудке. Однако алкоголь успел выполнить предназначенные ему функции, завладев умами и телами компании. Теперь беседа вылилась в разноголосые беспорядочные бормотания в семь глоток одновременно. Желающих говорить и быть услышанными, абсолютно не интересуясь мнением остальных. -Оба на! – внезапно громко воскликнул Павел, тыкая пальцем в сторону рощи, владения которой начинались сразу за их поляной. – Не успели помянуть, как они тут, как тут нарисовались! -Ты о ком? – не улавливая смысл сказанного, переспросил Роман. – Мы пока еще за усопших бокалы не поднимали. -Я не о поминках, а о воспоминаниях. То есть, о бабах. Вон, видишь? – Павел призывал всех к лицезрению явления, увиденного им, чтобы потом товарищи не свалили это зрелище на глюк. В роще за деревьями мелькнули две женские фигурки, при тщательном рассмотрении которых определились женщина и ребенок. Но девочка, как им показалось, тоже взрослая, ну, почти. Павел мгновенно вскочил и пулей понесся в сторону видения, бросив товарищам на ходу: -Сейчас приведу к нашему столу. Угостим дам на славу, не опозорим честь работников Аэрофлота. Мужчины с усилием приподнялись и зашагали не спеша в сторону, куда убежал Павел. Им самим воочию желалось убедиться в реальности видения, а заодно поучаствовать лично в приглашении. Вдруг одному Павлу дамы откажут. А уже всей компании они не посмеют. Лиза, заметив приближение к ним пьяной компании, испуганно ухватилась за руку дочери и потянула ее в обратном направлении, чтобы затеряться в кустах и избежать нежеланной встречи. Но уже откуда-то сбоку выскочил Павел, перекрыв им путь к отступлению. -Ба, какие люди! – весело воскликнул Павел, плотоядно пожирая женщин глазами и распуская слюни. – А чего так торопитесь? Мы здесь рядышком отдыхаем и приглашаем вас к нашему столу. Не надо отказываться, кровно обидимся и искренне оскорбимся. Не откажите в приглашении. -Извините, - залепетала Лиза, подталкивая Алину к кустам, за которыми пока еще имеется возможность избежать нежелательного знакомства. – Мы уже поели и сыты, и у нас с дочерью свои планы. Прошу вас, не задерживайте нас, у нас абсолютно нет времени на задержку. Просила, но понимала бессмысленность этих уговоров. Пьяная компания уже окружила мать и дочь, напрочь лишая возможности избежать контакта. Оставалось надеяться на их благоразумность. Хотя, глядя на пьяные лица, и ядовитые противные усмешки, о трезвости их ума говорить и думать не приходится. А оказать сопротивление такой большой компании мужчин у них сил не хватит. -Девочки, ну, чего ерепенитесь! – призывал женщин Роман. – Нам так не хватает чуток женского присутствия. Скрасьте компанию, присоединяйтесь к празднику. Мы здесь решили отметить весьма важное событие, и по такому случаю никакие отказы не принимаются. А Борис и Виталий уже подхватили Лизу под руки и тащили ее в сторону своей полянки с импровизированным столом. Понимая, что теперь от них не сбежать, Лиза в отчаянии, заметив, что дочь пока без их присмотра, истерично закричала, грубо пытаясь вырваться из цепких рук: -Алина, беги, скорей убегай, доченька, спасайся! – умоляла она дочь, надеясь, что в таком хмельном состоянии они не способны ее догнать в лесу, где много кустов, а на земле веток, могущих задержать бег преследователей. Ошеломленные внезапной истерикой и этим громким криком, мужчины замерли на мгновение и ослабили хватку. И этим сразу воспользовалась Лиза, вырвавшись из цепких рук, с силой отшвырнув своих охранников и перекрыв путь между дочерью и пьяной компанией, повторяя команду дочери: -Беги, скоренько беги, доченька, беги, миленькая. Алина, сама до ужаса перепуганная этой нежеланной встречей, не стала дожидаться повторной команды, отбросила сумку в сторону и побежала в направлении леса, начинающегося сразу за этой рощей. Там дороги, а дальше выход из леса, где есть люди, которые помогут. Да, она бросает мать в беде, но ведь ее сил не хватит на помощь. Поэтому, разумней бежать и искать спасителей, тем самым помочь маме и самой себе. Только бы оторваться от них, тогда уж им ее не догнать. Первым опомнился Борис, который сразу же рванул в сторону бегуньи, грубо оттолкнув препятствие в виде матери. Цепляясь ногами за ветки и корни, торчащие из-под земли, он падал, поднимался, вновь падал и подпрыгивал, словно охотничий пес, несшийся за добычей. Борис бежал за ребенком, сам до конца так и не понимая причины этой погони. Он еще даже не понял цели и назначения этого веселого пьяного развлечения, но друзья выкриками и подзадоривающим смехом безудержно толкали вперед к этой убегающей девчонки. Никуда девчонка от него не денется. Уж бегать даже в таком пьяном виде он умел. Оттого в его душе кроме смешливого азарта и предчувствия потешного развлечения никаких иных помыслов не зарождалось. Ведь застолье с убийственным спиртом его гораздо больше прельщало. Ну, и зачем понадобились им эти мамаша с дочкой? Придурок этот Пашка замутил, всех с толку сбил, а ему теперь нестись за этой ненужной девчонкой. И какой от нее прок, и какая может с ней быть потеха? Мыслей за пределами обычной болтовни в его мозгах не присутствовало. Но улюлюканье товарищей толкало лишь вперед и не позволяло опростоволоситься. И что там, у него за спиной уже происходило кроме визга, крика и ругани мамаши этой девчонки его в данный миг мало интересовало. Ему просто очень необходимо не позволить сбежать этой малой девчонки. Когда до ребенка оставалось лишь дотянуться рукой и ухватиться за ее платье, Борис еще раз, но уже намного серьезней зацепился за ветку, ползущую в траве, словно змейка, и он всем телом плашмя рухнул на землю, успев ощутить, как рукой все же дотянулся кончиками пальцев до спины беглянки. И, падая навзничь, по инерции сильно толкнул ее рукой. Шлепнулся больно, и неприятно уткнулся в грязную колючую труху из прошлогодних листьев и хвои. Сплевывая грязь и обрывки листочков, он быстро вскочил, но бежать уже не было необходимости. Девчонка неподвижно лежала неподалеку. Как он понял по ее разбитому лицу, она упала вперед, ударяясь головой о впереди стоявшее дерево. От вида застывшей в неподвижности девчонки и струйки крови, стекавшей со лба по ее лицу, Борис ощутил леденящий ужас под сердцем и тошноту в желудке. Коленки предательски затряслись, и их свело в судороге. Медленно обойдя вокруг ребенка, Борис со страхом и с полным отрезвлением в мозгах наконец-то понял кошмарные последствия этой глупой и ненужной гонки. И никому теперь не доказать, что все произошло совершенно случайно, непреднамеренно. Он убил девчонку. Буквально ни за что, без какой либо причины и цели. Да и вообще, кому понадобилась эта игра в догонялки? Ну, догнал бы он ее, а потом что? Что ему потом пришлось бы делать с этим ребенком? Нет, об этом он даже мыслей не допускал. Он взрослую бабу не станет, ни при каких обстоятельствах насиловать. А о ребенке даже и думать невозможно. Да только теперь обратно уже ничего не вернуть, поскольку убил он ее в погоне, а любой посторонний так и поймет, с какой целью он несся на всех парах за ней. И поймет неправильно, потому что не желал он ни смерти, ни насилия. Борис присел рядом с девчонкой, с этим маленьким трупиком, и горько расплакался. Ведь он совершил гнуснейшее преступление против человечка. И никакими словами не оправдаешься, поскольку на лицо бандитское нападение и предумышленное убийство. Словно к этому он стремился в погоне. -Ты чего? – услышал он позади себя и от испуга резко вскочил на ноги. – Иди к бабе, твоя очередь. -Что? – не поняв смысла слов, сказанных Романом, спросил Борис. – Она мертва. Понимаешь, она сама убилась. Это не я ее убивал, она сама упала и ударилась головой о дерево. А я ее даже пальцем не тронул, - оправдывался он перед Романом, словно перед ним стоял следователь и обвинял. -Да хрен с ней! – безразлично отмахнулся Роман и с силой потянул его к компании, где оргии, как понял Борис, шли уже по второму кругу. Мать девчонки лежала неподвижно, а на ней плясала очередная задница. – Беги, а то сейчас и эту до смерти затрахают. Может, еще успеешь? -Вы зачем? – виновато и пугливо, абсолютно трезвым голосом спрашивал он, сам не понимая смысла и нужность в такой ситуации этого вопроса. – Я не хочу, я не буду. Этого вообще не нужно было нам делать. Я не хотел заканчивать так подло и пошло эту сволочную командировку! -Мужики! – орал на весь лес Павел, спрыгивая с женщины, словно со смертельно опасного места. – Она издохла, черт бы ее побрал! И что же теперь получается, а? Я - некрофил? Какая падла ее замочила? Виталька, твоя работа? Она вот только-только еще совершенно живой была. А сейчас вон, и глаза закатила. -Нее, - категорически затряс головой Виталий. – Нечего с больной головы на здоровую валить. При мне она была еще абсолютно живой и в полном здравии. Даже глазами моргала, я видел. -Все, хорош базарить! – спотыкаясь и падая на мягкую подстилку из прошлогодней травы, орал пьяно и громко во всю глотку Виктор. – Пошли за стол. Это дело нужно залить хорошей дозой. И наплевать на этих баб, не хрен по лесу шастать без охраны. Мы же не виноваты, что здесь мужики слегка подпили, а многие среди нас уже больше месяца без женщин и ласки. -Действительно, чего париться по бабам, когда у нас там, спирт на солнце греется. И может прокиснуть. Все быстро за стол, и продолжим веселье, - в тон Виктору провизжал Леонид. Борис встряхнул головой, сбрасывая наваждение и пытаясь оправдать себя, обвинив в этом гнуснейшем преступлении пьяную компанию. Ему вдруг показалось, что его окружают противные и кошмарные монстры с лицами свинскими и собачьими. И все их выкрики больше похожи на хрюканье и лай. Но трезвый разум подсказывал и усиленно влезал в мозги, что сам он свершил гораздо подлейшее и злее поступок, убив невинного ребенка. А потому, счел правильным и грамотным просто промолчать и скорее заполнить остатки совести и разума крепким неразбавленным спиртом, чтобы покинуть этот реальный и пошлый мир. -Что там с девчонкой? – спросил его Леонид, как нечто обыденное и бытовое, усаживаясь рядом и протягивая в сторону Виктора свой стакан. – Успел развлечься, или тоже коньки отбросила раньше срока? Борис посмотрел на него отрешенным пустым взглядом и не пожелал отвечать. Лишь залпом опрокинул полный стакан в глотку и протянул его за добавкой, словно спешил избавиться от чувства вины и сравняться со всеми в пьяном угаре. Трезвому Борису было невыносимо и кошмарно. Хотелось вместо спирта с большим удовольствием хлебнуть цианида или стрихнина. -Да не заморачивайся ты по этим шалашовкам, не стоят они этого, - продолжал пьяно и рьяно убеждать Андрея Павел. – Подумаешь, трахнули телку по два раза. Ну-ка, перемножим и что получим? 14? Нее! – сам с собой не согласился Павел. – Это же Борису не досталось, пробегал все ценное время за малолеткой. Ну и что? И этого вполне хватило ей с избытком. Во, сколько счастья баба отхватила перед смертью! Зря, однако, Борька девку пришиб. Я мог бы счет свой открыть по малолеткам, а так, получился облом. Ну, пьем за облом? Нее, за окончание учебы. Плевать я хотел на всех баб сразу. Они нужны нам, только когда их нет. А сейчас мне вообще даром никто не нужен. Сыт по горло. А что замочили, так и хрен с ними. Все уже пили, не разбавляя, напрочь позабыв о колле, про закуску, лишь очередной раз, закуривая после выпитого стакана чистого спирта. Борис, пытаясь поскорей уйти от реальности, хватанул подряд четыре полных стаканчика и отвалился от стола, словно пресытившаяся пиявка. Рядом с ним спали мертвецким сном уже три приятеля: Виктор, Леонид и Виталий. И лишь эта троица никак не могла уложиться. С трудом брал их алкоголь в свой плен. Своре всего, так последние события, несмотря на свое показушное стремление хорохориться и внешне вроде показывать безразличие, слишком взбудоражил и вцепился цепкими клещами в память. Оттого крепкому градусу уже не под силу свалить мужиков и унести в беспамятство. -А ведь баб прикопать бы не мешало, - вдруг, словно опомнившись, высказал свои опасения Роман. -Зачем? – не понимая смысла в этом предложении, спросил Павел. – Пусть так валяются, кому надо, найдут и прикопают. А мы не нанимались в похоронное бюро. Я вам, лично, не могильщик. -Нее, Роман прав, - согласился Андрей. – Пошли, я здесь метрах в ста от нас приличную воронку видел. Сохранилась, видать, с войны, словно от приличной бомбы. Вот туда их и припрячем. Там их трупы нескоро отыщут, долго проваляются. А прикопать обязательно нужно. -Повторяюсь и абсолютно с вами не соглашаюсь, - не желал отрываться от стола по всяким пустякам Павел, которому сейчас абсолютно все равно, лишь бы ничего не делать и не шевелиться. – Пусть остаются там, где лежат. Нескоро придут сюда грибники, нескоро и обнаружат. -Ты, Пашка, большой придурок и лопух, - грубо и больно ткнул пальцем Павлу в грудь Андрей. – Да по нашим следам, что мы здесь натоптали на бабе и вокруг их обеих, быстро отыщут. Сейчас самый грибной сезон. Но и еще, так спасатели сегодня же пойдут в этот лес, ведь у них есть, поди, муж, родня. Вот и бросятся на поиски. А так, в воронке прикопаем, так нескоро их отыщут, а уже через несколько дней наших следов не останется. Их всякие грызуны и мелкая прочая тварь по частям разнесет. Такое им мы лакомство оставляем. А завтра по домам разлетимся и насовсем забудем это мелкое неприятное приключение. -И Витька пусть один за всех нас и отвечает, - высказался Роман, вставая с места и предлагая подниматься всем. -Сами вы придурки, так я скажу. Никакого кошмара не вижу. Даже наоборот - немного приключенческое разнообразие, - хохотнул Павел. – Хоть что-то из впечатлений останется кроме этой нудной противной учебы в течение целого месяца. Лично я никаких сантиментов даже не планирую по этим бабам. Ладно, пошли прятать свои следы преступления. А что, где пир, там и чума, все правильно и жизненно. Опираясь друг на друга, троица поплелась, вразвалочку и сильно пошатываясь, в сторону брошенных ими женщин. Женщины и ребенка. Павел и Андрей схватили женщину за ноги, а Романа отправили за ребенком. Воронка оказалась не в ста метрах от застолья, а метрах в 300. Тащили долго, падали постоянно на перекуры, вставали и вновь ползли. Но, увидев воронку, сразу взбодрились: большая и довольно-таки глубокая. Ни у кого не хватит ума заглядывать в ее недра. Забросив в самый ее низ женщину и, положив сверху ребенка, они забросали тела прошлогодней листвой и мелкими ветками. А затем уже сверху крупными. Получилась прекрасная, по словам Андрея, могилка, хорошо укрывшая тела от посторонних глаз. -Сам бы от такой не отказался. Уже через пару недель от них мало чего останется, гарантия стопроцентная. -Пошли, помянем рабынь божьих, пожелаем им земли пухом и царствия небесного, пусть покоятся с миром, - махнул рукой Павел в сторону своего застолья. – Есть повод, и имеется спирт. Поспешим к столу. -Рабов, так правильно надо говорить, а не рабынь, - поправил его Роман. – Про рабынь не попы говорят. -А кто? И потом, какая нам разница? Выпить охота после таких внеплановых трудов, как дураку бороться. Да и вообще, имею предложение конструктивного характера. А именно, прямо сейчас хапнуть в дорожку по стакану и махнуть в гостиницу. Завтра всем с утра в дорогу, однако. -А эти? – Роман указал на спящих. – Этих не мешало бы тоже разбудить и поторопить в сторону дома. Проспят еще до утра и опоздают на свои самолеты. Как-то нечестно по отношению товарищей получается. -Проспятся, сколько их организмам полагается, проснуться уже трезвые и сами разойдутся. В няньки я к ним не нанимался. Однако после пары стаканов незаметно для самих себя и эта троица вырубилась. Алкоголь победил и их. 2 -Девочки, я пришел! – весело воскликнул Максим, открывая входную дверь своим ключом. Он позвонил пару раз, нажимая на кнопку дверного звонка, но, решив, что его женщины, скорее всего, смотрят телевизор, оттого могут и не услышать слабую трель звонка. Супруга намекала, чтобы муж как-нибудь настроил звонок на большую громкость. Довольно-таки часто случалось, что гость, не дождавшись результата от песни звонка, уходил домой. Однако так могли поступить лишь незнающие, а понимающие причину молчания хозяев, были немного настойчивей и требовательней. Они после нескольких секунд стучали кулаком в дверь. -Вот пусть так и остается! – оправдывался Максим, совершенно не желая превращать обычный звонок в пожарную сирену. – Нам чужаки ни к чему. А свои, коль так уж мы им понадобились, так проявят настойчивость, или позвонят на мобильник. Воспитанный человек без предупреждения в гости не заявляется. А мои командиры, коль потребуюсь им для работы, так пользуются лишь телефоном. Сами они явиться ко мне не захотят, слишком много чести для меня. Поэтому и сейчас Максим, не дождавшись результата звонка, воспользовался личным ключом. -Ну, здрасте! – попытался возмутиться Максим, сбрасывая обувь и оглядывая все уголки двухкомнатной квартиры и никого в ней не находя. – И куда это вы могли подеваться? Пожимая плечами, но, абсолютно не планируя обид и истинных искренних возмущений, Максим слегка задумался, проворачивая в голове гипотетические причины отсутствия девчонок, и не стал заморачиваться по такому пустяковому поводу. Хотя, если судить по времени, из леса они должны вернуться уже давно. Солнце приближалось к горизонту, а Лиза не станет позволять прогулки по лесу до наступления темноты. И уж заблудиться в этом родном и чересчур знакомом лесу – нонсенс. И единственным вариантом объяснения их отсутствия Максим предположил их временную отлучку по своим женским делам. Например, дочь могла выбежать во двор и загуляться с подружками, а супруга зашла к соседке и заболталась, выплескивая впечатления сегодняшнего похода. Чего осуждать, коль часто самому хотелось поделиться с друзьями удачными походами и сборами богатых даров леса. Явление вполне нормальное и предсказуемое. Максим сбросил форму и забрался в ванную, принять душ и выполнить прочие гигиенические процедуры после трудного рабочего дня. Он и сам сегодня задержался с излишком. На объекте просидел несколько часов в ожиданиях, пока заказчик не покончил со своими делами. А потом по просьбе генерального директора выполнил два дополнительных полета на соседнюю точку. Вот оттого и вернулся домой, чуть ли не к самому заходу солнца. После купания набросил махровый халат, включил чайник и уселся в свое любимое огромное кресло, включив телевизор и поставив на журнальный столик заварной чайник и чашку, наполненную разнообразием печенья. Аппетит двумя-тремя печеньями он не перебьет, поскольку голод в организме просто зверский. А по серьезному ужинать без своих женщин желание отсутствует. Явятся, как миленькие, надолго не задержатся, ведь догадываются о его наличии в доме. Однако с наступлением сумерек уже слегка заволновался. И тут наконец-то вспомнил о чудо технике нынешнего века, как мобильный телефон. Вот, сразу после ванной и нужно было звонить. Хотя, если они чем-то увлеклись, то вмешиваться звонком не хотелось бы. Ведь сами все понимают и догадываются, что папа дома и дожидается их. Первой позвонил жене, но длинные гудки не прекращались до отключения. Набрал номер дочери и получил идентичный результат. Что же они там творят, а? С ума посходили, что ли? Бросили, поди, бесхозно свои телефоны, оттого и не слышат, что им тут вовсю отец названивает. Да и самолично пора объявляться. Ладно, жена заболталась с подружкой и про время забыла, но уж дочь Алина во дворе должна была заметить ночь? С появлением первых звезд на небе тревога многократно возросла, поскольку теперь стало понятно, что с ними произошло нечто неординарное и неадекватное. Ну, никак не могли они так беспардонно загулять и не проконтролировать наступившее позднее время, понимая и осознавая, что дома их дожидается отец и муж. Такое явление ему абсолютно не понравилось. Вышел на площадку в подъезд и позвонил одновременно всем трем соседкам. Долго выжидать не пришлось, звонки у них отрегулированы правильно. Все три женщины почти одновременно выглянули и поинтересовались причиной явления гостя. Все трое являлись подружками Лизы, и если она не дома, то, скорее всего, у них. -Максим, ты чего тут названиваешь нам? – удивленно поглядывая, друг на дружку и на соседа, хором спросили они. – Свою, что ли потерял? Так она без твоего ведома допоздна у нас не засиживается. -Это, ну, как его, вот, спросить хотел, а они к вам не заходили сегодня? Они с утра в лес собирались, так до сих пор нет дома. Вот я и подумал, что выскочила минут на несколько и заболталась. -Максим, а ты хоть сам знаешь, что они из леса вернулись, или предполагаешь, что давно пора? – как-то слегка испуганно спросила Валентина. – Я их видела где-то ближе к обеду, как они из дома в походном обмундировании выходили, а вот возвращение их, или прозевала, или, как теперь из твоих сумбурных речей понимаю, вообще еще не приходили. -Как это, не приходили? Они не будут так поздно гулять по лесу. Да и нечего им так долго делать. В нашем лесу полно всего, что быстро часа за два-три всю тару заполнишь. Мы, когда втроем ходим, и то успеваем за три часа затовариться сполна. Скорее всего, вышли погулять. Ну, в магазин, например. -Нет, Максим, я с тебя падаю, ты чего тормозишь-то, а? – из глубины квартиры, слегка подвигая Валентину в сторону, выглянул ее муж Сергей. – Так пойди и глянь, на месте ли их походная одежка, и где лукошки с сумками, которые они брали с собой. Да и вся кухня должна грибами пахнуть, да и сами они где-то рядом должны быть. Вот после леса они вряд ли побежали куда-то. -Ой, и в правду, а я и не глянул даже! – смущенно признался Максим, слегка тушуясь от такого признания и непростительного ляпа. – Сейчас посмотрю, - добавил он и на скоростях метнулся в свою квартиру, сразу же заглядывая на кухню, хотя, по правде, так он уже здесь был и следов их присутствия не примечал. За ним следом ринулись соседки с мужьями, помогая Максиму отыскивать следы возвращения Лизы и Алины. Однако таковых в квартире не было, что еще раз подтвердило догадку Максима. -Нет, не вернулись еще. Но такого просто не может быть, время уже позднее, они должны были давно придти домой, - потухшим, наполненным дурными предчувствиями, голосом произнес Максим, обессилено падая на стул. – А где они могут быть? Боже, я же просил их, без меня в лес не ходить! Хотя, а чего там пугаться, когда он весь нами исхожен и изучен. Да и бывали они уже и без меня. -Погоди, Максим, ты сразу так не паникуй, чего сразу-то в голову дурное пускать? Да мало ли чего могло произойти? – попытался успокоить его Григорий, хотя своим словам он поверил слабо. Просто так ради поиска грибов или орех они допоздна не стали бы задерживаться. -А что еще может быть? – истерично внезапно взвизгнула Мария. – Нечего там им в лесу ночью делать. Максим, их срочно нужно искать. И не просто срочно, а очень-очень срочно, прямо сейчас и бежать в лес. Вдруг с ними произошло несчастье, а мы сидим и гадаем на кофейной гуще. -Да, звони в МЧС, нужно срочно начинать поиски, людей собирать, организовывать и отправлять, - поторопил Юрий, вручая Максиму свой телефон. – А вдруг, просто заблудились, или еще что незначительное произошло. Сразу о самом плохом даже думать не смейте. Ну, например, Лиза ногу подвернула. Вот потихоньку они вдвоем и топают. Но, все равно, нужно идти им навстречу. -Лучше ты звони, - посоветовал ему Григорий. – У него вон, руки трясутся. А я сейчас всех соседей соберу, подниму по тревоге. Вы же, как всегда, в свою рощу всегда ходите, и они туда пошли, как я понимаю? -Да, они должны в рощу идти, именно туда и собирались. Да и не надо нам в другие места ходить, когда там всегда есть и грибы, и ягоды, и орехи. Только я пытался их отговорить, чтобы сегодня без меня никуда не ходили. Понимаете, собирались вместе, а с утра меня отправили вместо Гордеева, приболел тот. Ну, не заладилось с утра, так и им не рекомендовал, как чувствовал. Вот оно и случилось. -Так, Макс, только попрошу без паники, - жестко и требовательно попросила Ольга, хоть и сама с трудом сдерживала эмоции. – Если чего и случилось, то найдем. Раз из лесу не выходили, то весь лес прочешем за пару часиков. Гриша сейчас всех на ноги поднимет, соберет народ на поиски. Буквально через полчаса более ста человек из числа работников аэропорта, соседей Прудниковых и сотрудников МЧС уже направлялись в сторону леса, освещая себе путь фонариками и фарами автомобилей. Все имеющие автомобиль решили до леса добираться собственным транспортом, посадив к себе в кабину максимально возможное количество пассажиров. Остальные шли пешком. Максим, да и его соседи по площадки, которые были в курсе увлечений его семьи, посещать свою любимую рощу, подробно поведали сотрудникам МЧС возможно вероятный маршрут и место в лесу, где могли оказаться пропавшие. Такой огромной компанией несложно за несколько часов обследовать весь пригородный участок леса. И уже вскоре весь лес был наполнен огоньками фонарей и разноголосым шумом толпы. Никто из искателей даже в мыслях не желал предположить худший сценарий беды, могущей разыграться в этом мирном безопасном участке природы. Даже сотрудники МЧС не припомнят в своей практике потерю человека или, не дай бог, кошмарную трагедию в этой местности. Случались эпизоды с детьми, ушедшими в лес без спроса. Но их находили даже очень быстро. А уж взрослому плутать, даже смешно представить. И полное отсутствие солнца, ветра и иных ориентиров не могут привести к потере ориентировки. О себе постоянно напоминают в аэропорту взлетом и посадкой самолеты и вертолеты. Вот и топай наугад в направлении гула моторов, который не прекращается даже ночью. Нет, даже не предполагал Максим, что Лиза способна заблудиться. Скорее всего, версия незначительного несчастного случая и совершенно неопасного для супруги и для ее жизни, ближе к действительности. Ну, даже допуская полную неподвижность супруги, а не дочери, поскольку в том случае Лиза донесла бы Алину на руках, то и такой вариант уже не пугал и не вносил паники. Лиза – разумная женщина и она поймет, что Максим обязательно бросится к ним на поиски. И потому, что вероятнее всего, она сидит в данное время на траве под кустом или на полянке, и оба терпеливо дожидаются своего отца и мужа. Иного и быть не должно. Вот сейчас они буквально только успеют вступить в лес, и его женщины откроются перед ними, перед его очами. Друзья, как могли, пытались успокоить и внушить Максиму, что с его женой и дочерью ничего опасного не случилось. Да и сам Максим понимал, что лес даже чересчур безопасный. Если и водятся в нем звери, так в виде зайца и белки. Даже бродячего бездомного пса вряд ли встретишь во всей округе. А зачем им покидать пределы сытого и безопасного города. Они же не звери, чтобы промышлять охотой. Гораздо легче и проще на помойке кусок пищи отыскать. Однако уже через три-четыре часа сердце Максима бешено колотилось в предчувствиях настоящей беды. Не могли два человека так бесследно пропасть. Весь лес до каждого кустика был обследован и максимально изучен на предмет наличия в нем хотя бы следов присутствия женщин. -Ну, и это еще не повод, рисовать ужасы в фантазиях, – посоветовал ему Олег, наблюдая настоящую панику на лице товарища. – Даже, допуская худший вариант, мы уже нашли бы их в любом виде. А поскольку нет, то надежда на спасение остается. Звони, давай, авось ответят. -Уже недоступны. Или разрядились, или забрели в мертвую зону. Но, не могли же сразу два разрядиться, да, Олег? – печально, но с надеждой в голосе спрашивал друга Максим. – Но ведь звонок шел, когда я еще тогда из своей квартиры звонил. А тут враз оба стали недоступны. -Ну, Максим, это как раз и повод для оптимизма. Ты прав, в этом лесу полно глухих мест, недоступных для связи. Вот, скорее всего, в данный момент они и забрели в одно из таких. -Хорошо бы твоим словам сбыться. Самому не хотелось бы даже сочинять нечто кошмарное. -А вдруг они уже вышли из леса в другом месте, далеко от нас, а? – предположил Григорий, шедший рядом. – Мы их ищем здесь, а они уже спокойненько к дому подходят. Такой вариант вполне возможен. Зря никого не оставили дома для связи. Вот мы их тут, а они нас там будут искать. -Нее, они бы сразу позвонили бы мне, - сразу отверг такой вариант Максим, как абсолютно нереальный. -Ну, не дошли еще, а телефоны сели. Сейчас придут, поставят на подзарядку и моментально тебе позвонят. Сказал, но и сам себе не поверил. Ведь случись нечто подобное, то еще из леса предупредили о своей вынужденной задержке. В факт мгновенного выхода из строя двух телефонов верить невозможно. Лиза и Алина пропали как в лесу, так и в городе. Их нет нигде, словно похищены инопланетянами. Когда первые проблески рассвета коснулись лесной чащи, руководитель поисковой команды, поняв безнадежность и бесполезность дальнейших поисков и отсутствия возможности, отыскать в этом лесу женщину и ребенка, дал команду, поиски временно прекратить. Он подошел к Максиму и передал ему просьбу следователя прокуратуры, сразу поутру зайти к нему в кабинет. -Скорее всего, если к вечеру не отыщем, будут возбуждать уголовное дело по факту пропажи. -Вы думаете, что с ними могло случиться нечто ужасное? – испуганно спросил Максим офицера. -Да нет, вовсе не обязательно. Просто такая практика. Вы уж, пожалуйста, не накручивайте себя так. Вполне возможно, что они ушли вглубь в противоположном направлении от города. -Я так не думаю, - не согласился со спасателем Максим, хотя такой вариант его устроил бы больше. Пусть уж заблудились, потерялись, но лишь бы были живыми и здоровыми. Тогда надежды отыскать у них подскочат до ста процентов. Сейчас после восхода солнца сориентируются, выйдут на дорогу и отыщут направление к дому. – Супруга слишком хорошо знает этот лес. Я вполне могу допустить, что они немного поплутали, устали и сейчас просто где-нибудь под кустом спят. -Тоже вариант, - согласился с ним спасатель. – Если только могли разминуться в лесу с дочерью, и не ищут сами друг друга. Ведь, мне так кажется, ваша супруга одна без дочери из леса не выйдет? -А знаете, об этом как-то я даже не задумывался. Это когда я с ними, то тут уже обоих контролирую, чтобы не разбегались. А тут, вполне могли загуляться и разойтись, - как-то уже с настроением воспринял такой вариант Максим, как наиболее приемлемый и безопасный для жизни. Домой возвращаться не хотелось, не отыскав их и не поняв, что с ними могло произойти на самом деле. Однако Максим допускал предположение Григория, что девчонки наконец-то выбрались и топают до дому. А что еще можно думать, если в лесу их не оказалось? Стало быть, несчастный случай можно смело исключать, и они ушли далеко из этого леса. И, скорее всего, к обеду, ну, в крайнем случае, к вечеру самостоятельно возвратятся. Он их будет ждать дома. И потом уже никогда в жизни не сможет отпустить их в лес без его сопровождения. Хоть всегда считал этот лес самым безопасным и тихим, неспособным причинить боль. Квартира встретила его пугающей тишиной и пустотой. Первые два часа к нему заглядывали соседи, молча, спрашивая о пропавших. Но им вполне хватало одного красноречивого взгляда Максима, чтобы понять отсутствие беглянок. Их дома нет, еще, скорее всего. Ведь утро только-только началось, и они, возможно, уже в пути. Но дома сидеть Максим не мог, и он медленно поплелся в сторону УВД к тому следователю, который грозился возбудить уголовное дело. -Я вам ничего не могу рассказать, потому что сам на протяжении всего дня отсутствовал. С утра до позднего вечера, - на просьбу следователя вкратце поведать и предположить причину исчезновения жены и дочери, ответил Максим. – А они одни решили прогуляться по лесу. -Может, вы поругались перед выходом из дома, может, обидели их каким-нибудь словом или поступком? -Простите, Александр Сергеевич, но, даже допуская такой факт, что мы поругались, что теоретически и практически маловероятно, то пропасть могла на какое-то время одна жена. Зачем ей с собой для таких поступков еще и дочь прихватывать. А они вместе, точнее, мы все втроем поначалу собирались посетить лес. Да вот меня внезапно вызвали на работу. Товарищ приболел, подменить попросили. И эта роща настолько нами истоптана и исхожена за эти годы, что даже предположить вероятность в ней заблудиться, нереально. Мы с закрытыми глазами могли войти и выйти из нее. Я, как и вариант ссоры, так и вариант ими потери ориентировки отрицаю категорично. -Позвольте, это они с вами всегда ходили, а вот сегодня получилось так, что решили прогуляться одни. -Частенько ходили они одни. Моя работа предусматривает кроме командировок, так еще вот такие срочные вылеты. Лес абсолютно безопасный и спокойный. Да кому я говорю, словно вы не знаете такого факта. Поди, и сами в него по грибы и ягоды каждый сезон ходите? -Да вот времени никак не нахожу, хотя, в этом вы правы, блудить в нем сложно, если вообще возможно, - согласился с ним следователь и, задав еще несколько стандартных вопросов, отпустил Максима домой. – Будем надеяться, что к вечеру сами отыщутся. Полковник Колтович звонил, что к обеду они возобновят поиски. Если пожелаете, можете присоединиться. Согласился с позитивным вариантом сценария, но в душе неким внутренним чутьем Максим вдруг осознал, что потерял своих девчонок он навсегда. Слишком все нереально и запутанно представляется. Они пропали в месте, где пропасть и бесследно исчезнуть физически невозможно. Она бежала по лесу под гору, потому ей не хватала воздуха, дыхание, казалось, останавливалось. Но прекратить свой бег она не могла. Страшный зверь, рыча и брызгая слюной, несся по пятам, пытаясь ухватить своими кошмарными острыми кривыми клыками за тело. И если он ее догонит, то сил отбиться уже не останется. А это верная смерть от зубов монстра. Хотя, о какой смерти она думает? Она уже умерла. Давно умерла, а этот зверь, и эта погоня ненастоящая. И в этом можно убедиться, если остановиться и посмотреть на монстра, издающего клокочущие хриплые рыки. Нет его, он не существует, все это ложь, да только все равно останавливаться страшно, потому что за остановкой последует боль и новая смерть которую ей уже не пережить. Или все же первая смерть была ненастоящей, кажущейся? Ну да, скорее всего, так оно и есть. И вдруг прямо под ногами перед ней раскрылась бездна, бездонная пропасть. Ей хотелось в этот же миг остановиться, но по инерции она все-таки шагнула в эту пропасть, дна которой не просматривалось. Сколько времени прошло после падения, Алина даже предположить не могла. Но к ней внезапно пришла боль. Нет, не от зубов монстра, а своя, внутренняя. Наверное, ушиблась при падении. Но дышать все равно было трудно и сложно, потому что вокруг царствовали холод и противная леденящая сырость. Алина попыталась приподняться, но некая грубая тяжесть ее не пускала. А под ней было нечто мягкое, холодное и чужое. И вдруг, проведя руками по телу, находящемуся под ней, Алина внезапно осознала, что под ней лежит ее родная милая мамочка. Но мертвая и холодная. И вмиг Алина вспомнила тех пьяных, противных и жестоких мужчин, которые напали на них. Маму убили. И ее хотели убить, но она почему-то ожила, поэтому ей больно, холодно и очень страшно. Алина хотела закричать, однако в ее горле что-то хрустнуло, и вместо крика она издала некое тихое странное шипение. Попытка что-то сказать, произнести хоть какое-нибудь слово закончилось аналогичным результатом. У нее пропал голос, и если сейчас срочно не выбраться из этого кошмарного капкана, пропадет и сама жизнь. Алина с усилием сбросила с себя толстые ветки и попыталась выкарабкаться из этой ямы. Луна и звезды слегка освещали лес, и она видела края этой не очень глубокой ловушки. Скорее всего, те злые дядьки, посчитав и ее мертвой, сбросили их обеих в эту могилку и забросали тела ветками. А она сумела выжить, что нельзя сказать о ее матери. Мама умерла. Выкарабкавшись наверх, Алина уселась на траву и горько заплакала, выливая с влагой наружу все страхи, обиды и ненависть на этих чужаков. Без звука рыдала, но с обильными слезами. Ведь папа не пускал их одних, а они почему-то не желали его послушаться. Но в этом лесу никогда не было опасно и страшно. Поэтому они с мамой и шли сюда без опаски. А они вот появились, эти кошмарные монстры, и убили мамочку. За что и зачем, она никак не могла понять и осознать. Алина слышала вдали голоса и зов, но ответить и позвать кого-либо не могла, потому что пропал голос, а бежать в сторону людей сил абсолютно не было. Свернувшись клубочком на влажной прохладной траве и наплакавшись вволю, Алина внезапно уснула, провалившись в глубокий и тихий сон, где мама живая, а папа с ними и никуда ему лететь не нужно. Когда открыла глаза, то солнце уже вовсю светило, разогревая ее остывшее тело и просушивая на ней влажную одежду. Лина присела на траву и ощутила легкое головокружение. Пощупав лоб, ей хотелось громко ойкнуть от боли, но вновь убедилась и поняла невозможность подать голос. Отыскав в кармашке курточки платок, Алина протерла лицо, сдирая засохшие корки крови, мысленно представляя, какой она в данное мгновение выглядит уродливой и страшилкой в этой перепачканной одежде с разбитым и окровавленным лицом. И с полным отсутствием возможности, оправдать свой ужасный вид. Господи, как же ей теперь жить-то без мамочки. Но ведь дома их дожидается папочка, к которому нужно поспешить, если только она сейчас сумеет стать на ноги. Головокружение и тупая головная боль – небольшие помехи. Но ведь ее ноги не хотят и не могут идти. И любая попытка привстать заканчивалась болезненным падением. Ее ноги полностью перестали подчиняться. Алина в очередной раз упала на траву после неудачной попытки подняться и, протянув ноги, пошевелила пальчиками, ступнями, затем согнув их в коленках. Все отлично получается. Так почему она не в состоянии стоять и делать спасительные шаги? Ее, наверное, ищут. Обязательно ищут и ее и мамочку. Их обеих ищут, поскольку те ночные людские голоса могли издавать лишь спасатели и папины друзья. Ночью в лес по грибы не ходят. И плохие дядьки по ночам не гуляют здесь. А она не может им ответить ни голосом, ни выйти к ним навстречу. Вот только не поняла, отчего это наступила такая внезапная тишина? Почему прекратились шумы и голоса? Она не оглохла, поскольку явственно слышит крики и пение птиц. Неужели все разуверовались в результатах поиска и прекратили их искать? Нужно, очень нужно из последних сил, но она просто обязана хоть шажками, хоть ползком, но двигаться в сторону дома. Все равно в этом лесу постоянно бывают люди, и они найдут ее. Папа будет искать все время, пока не отыщет. Просто все сейчас немножко отдохнут после ночных поисков, и вновь придут сюда. Алина увидела возле себя небольшую кривую палку, сильно схожую с той сказочной клюкой бабы-яги, и, опершись на эту опору, она сумела приподняться и сделать несколько шагов. Сквозь боль, сквозь сильнейшее желание вновь упасть на траву и лежать, не вставая, пока ее не найдут на этом самом месте. Но Алина понимала, что так ее могут не найти, не увидят лежащую в высокой траве. Ведь голосом позвать она никого не способна. А если даже просто стоять, то обязательно кто-нибудь приметит ее яркую, хоть и грязную курточку. Вот и платок с головы где-то упал и затерялся. Возможно, в той яме, где она с мамой лежала. Только теперь ей стало страшно, когда сумела маленькими шажками пройти какое-то расстояние. Она покружила беспомощно головой и поняла, что абсолютно не помнит направление, откуда идет, где та яма, в которой она лежала с мамой. Да, она помаленьку движется в сторону дома, но как сумеет объяснить, рассказать и показать, где лежит ее мамочка? А вдруг, хоть и кажется ей такое нереальным и невозможным, и маму сумеют оживить? Она просто лежала в этой яме без сознания, как и сама Алина, а вот теперь Алина ее бросила умирать и никому не сумеет подсказать, чтобы те смогли ей помочь. Нет, мама лежала под ней совершенно холодная и неживая. Алина не могла спутать, мама умерла по-настоящему, потому что те бандиты не пожелали оставить ее в живых. Оттого и спрятали их обеих в яму, забросав ветками, чтобы никто не сумел отыскать их тела. А ее приняли за мертвую, потому что она маленькая и сильно ударилась головой, вот и посчитали таковой вместе с мамой. А иначе просто убили бы. Эти дядьки слишком были пьяными и злыми. И никто их не сумеет найти, чтобы отомстить за мамочку. Ведь даже она, если и сумеет вновь говорить, то ничего никому толком и не расскажет. Они так внезапно появились, а мама, увидев в них опасность, сразу же приказала ей бежать. Да только разве сумела бы она, такая маленькая девочка, спастись от тех взрослых и больших? Они слишком намного сильней и проворней ее. И это даже хорошо, что она сильно ударилась и потеряла сознание, а бандиты посчитали ее мертвой, не тронули и не надругались. Алина еще маленькая, но ума хватило понять намерения взбесившихся мужчин. И по телевизору часто такое показывают. И во дворе подружки и мальчишки об этом говорят. А ее не тронули, потому что она на это время просто умерла. А мамочку они убили, чтобы никому не сумела, рассказать про них. И от этих тоскливых мыслей вновь хотелось горько плакать. Она все равно сумеет вспомнить их противные рожи, а потом отыщет и отомстит. Сколько времени уже прошагала Алина, ей даже не представлялось. Однако она осознавала, что своими мелкими шажками сил добраться до дома без посторонней помощи ей не удастся. И уже не оставалось и этих последних сил, а лес не собирается заканчиваться. -Алина, доченька, это Алина, она жива! – внезапно тишину разорвал истеричный голос ее отца. Папочка все-таки нашел ее и сейчас заберет домой. Алина резко развернулась в сторону крика, заметив своего папочку, который, оторвавшись от группы людей, несся на всех парах к ней. Алина отбросила свою палку и протянула руки навстречу бегущему отцу. Но внезапно потеряла опору и вновь, как и ночью, улетела в бездонную пропасть. Однако в этот раз она не упала на землю, поскольку Максим успел подхватить ее на руки и, встав вместе с дочерью на колени, зацеловывал ее лицо, обильно поливая своими слезами. К нему уже поспешали Григорий и Юрий, которые старались в этих поисках ни на шаг не отставать от друга и не покидать его. Они, наблюдая истерическое состояние Максима, попытались отнять у него дочь, перехватить на свои руки, однако Максим, с силой прижимал ребенка к себе и тряс головой, не желая ни на миг расставаться с Алиной, которую в мыслях уже потерял. -Врача, позовите врача скорей! – со слезами в голосе просил он друзей. – Ведь она не умерла, она просто потеряла сознание. Видите, у нее личико все в крови, она ударилась, наверное, вот потому и не могла нам на зов ответить. А вот сейчас пришла, шум и голоса наши услыхала, вот и вышла к нам. -Живая, конечно, живая, что ты такое говоришь, даже думать плохое не смей! – как мог, взбадривал его Юрий, обильно смачивая водой из пластиковой бутылки платок и протирая им лицо ребенка. – Вон, моргает даже. Все уже хорошо, Максим, только отцепись ты наконец-то от ребенка, иначе так задушишь ее. Лучше дай врачу осмотреть, а не жми так ее. Испугавшись такой угрозы, Максим ослабил хватку, позволяя подоспевшему врачу забрать у него Алину и уложить ее на одеяло, которое внезапно появилось у спасателей. А Максим стал на колени рядом и с надеждой всматривался в лицо врача, ожидая от него вердикта. -Успокойтесь, папаша, - делая укол Алине, проговорил врач. – Жива ваша дочь, ничего страшного и опасного для ее жизни я не наблюдаю. Устала, поди, вымоталась и перепугалась, а так, все у нее в порядке, цела и невредима. Немного отдохнет, подлечим и вернем в полном здравии. Это хорошо, что нашлась. Значит, и мать где-нибудь поблизости, найдем и ее. -Так, разошлись все по кругу, ребенок в таком состоянии не мог далеко отползти. Мать где-то рядом, - скомандовал один из спасателей. – Скажите, - обратился он к врачу, который уже успел обмыть ранки Алине и перебинтовывал ей голову, - ее можно сейчас о чем-то спросить? Возможно, она знает, где осталась ее мать, и что с ними произошло, и нужно поспешить на помощь? Максим вздрогнул от такого вопроса и с надеждой посмотрел на врача. Дочь жива, лишь немного ушиблась. А вдруг и Лиза где-нибудь неподалеку лежит в ожиданиях помощи? -Сейчас, минуточку, - доктор присел рядом с одеялом, на котором лежала Алина, и тихо поглаживая ребенка по волосам, спросил: - Ты меня слышишь, Алина, как ты себя чувствуешь, тебе уже легче? Алина приоткрыла глаза, ощущая в теле приятную расслабляющую негу и сонливость, и попыталась ответить этому приятному мужчине, который спас ее от боли и мучений в теле. Она вновь попыталась что-то сказать, однако опять ощутила в горле некую пустоту и абсолютную невозможность говорить. И тогда она, пытаясь более внятно выразить слова губами, неслышно прошептала: -Хорошо, у меня все хорошо! – и повторила несколько раз, стараясь быть понятой и услышанной. Ведь Алина отчетливо слышала, как говорили о ее мамочке и попытке разыскать ее с помощью Алины. Однако в этот миг она внезапно поняла, что помочь сейчас никому и ничем не сумеет. Даже если маму пока еще можно спасти, хотя в этом она абсолютно сомневается и не верит, поскольку мама еще тогда была мертва, то Алина все равно не сумеет вспомнить, где конкретно и в каком направлении находится та яма-ловушка. А ведь ни у кого не хватит сообразительности забраться в нее сквозь густые заросли и разбросать ветки и полусгнившую листву, чтобы раскопать маму. Ведь, глядя на саму Алину, все вокруг уже сообразили и предположили, что и мама сейчас лежит под каким-нибудь кустом без сознания в ожиданиях спасателей. А как им рассказать об этом, кому поведать о беде, если она в данную секунду ощущает, как вновь проваливается в бездну, так и не попытавшись даже что-либо им сказать и объяснить, где и как искать маму. -Не паникуйте, Максим, с ней полный порядок, это просто обычный крепкий сон от воздействия укола. Да и сама слишком уставшая и обессилившая, - успокоил Максима врач, заметив испуг в глазах отца ребенка на такую реакцию лекарства. – Но все равно, несколько дней мы продержим ее в больнице и хорошенько обследуем. Скорее всего, мне так представляется, что они совершенно случайно упали в какую-то глубокую яму и сильно ушиблись. У ребенка хватило силенок, выкарабкаться, а у матери, допускаю, проблемы сложней. Надеюсь, что и ее сейчас отыщем и успеем спасти. В таком состоянии ребенок не мог далеко уйти от места падения. Думаю, что ночь она спала, или без сознания пролежала. Ушиб болезненный, но жизни не угрожает. Даже сотрясения мозга не наблюдаю. Но подробности после обследования. Доктор подозвал двух помощников, которые подхватили одеяло, словно носилки, и понесли Алину к дороге, где стояли машины. Максиму предложили ехать с ними в больницу, но он категорически отказался. -Она, ведь, спать долго еще будет. И там врачи. А я хочу продолжить поиски. Вдруг мы прямо сейчас и Лизу найдем. Гриша, Юра, доктор предполагает, что они могли свалиться в какую-нибудь глубокую яму. Нужно более тщательней осматривать все овраги и буреломы. Мне кажется, что потому мы их не смогли до сих пор отыскать. Она до сих пор лежит в этой яме. Искали Лизу еще двое суток, но даже собаки не помогли и не подсказали месторасположения женщины. Словно исчезла из этого леса бесследно. Алина проспала почти сутки. Но ее пробуждение ничем не помогло в поисках матери. Она не могла говорить, с огромным трудом передвигалась по палате. А когда Максим предложил ей написать на листке бумаги все то, что она хочет сказать, Алина с ужасом осознала, что напрочь забыла буквы и полностью разучилась писать. А когда он с надеждой в глазах просил ее и умолял, она терялась и беззвучно плакала, низвергая из глаз слезы потоками, словно эта влага копилась у нее долгое время и теперь желала покинуть глаза. Платок, которым Максим пытался промокнуть слезы, намокал мгновенно. И только тогда Максим понял и осознал, что Лизу им не найти и не вернуть. Она пропала навсегда. И он пожелал все силы и всю душу теперь вложить в спасение и исцеление дочери. При очередном посещении, убедившись после беседы с лечащим врачом, что полное обследование показало ее полное здравие, за исключением голоса, он решил забрать ребенка домой. -Скорее всего, я наблюдаю в этом случае афонию. -Скажите, и что это значит? Не опасно для здоровья, и как нам теперь излечится от этой напасти? -Это заболевание является следствием эмоционального посттравматического шока. Ее чувствительность подверглась сильному воздействию. Нет, для жизни это неопасно, а исцеление придет само вместе с душевным уравновешиванием. Надеемся на самые позитивные результаты. И вам рекомендуем больше положительных эмоций, тогда и выздоровление наступит скорей. -А ноги? Почему она с таким трудом передвигается, словно к ней привязаны пудовые гири? Мы ей ноги тоже вылечим? -Что же вы хотели, Максим Алексеевич, всего-то ничего и не прошло с того кошмарного дня. Еще и травмы полностью не зажили, и нервное потрясение сказывается. Ребенок показывает уже положительные результаты, так давайте вместе порадуемся первым успехам в лечении. - А если с ней все так хорошо, то я бы хотел забрать ее домой. Мне так кажется, что в родной комнате со своими любимыми игрушками и предметами она пойдет на поправку гораздо быстрей. Ну, а для постоянного ухода я вызвал нашу бабушку, мать жены. Она только что на пенсию вышла, обещала посидеть, пока Алина поправится. Найти супругу теперь уже нам вряд ли удастся. Пропала совсем, словно нет ее в этом лесу. Облазили и перещупали каждый кустик, все ямки и овраги. Будем жить с этими мыслями, что маму мы потеряли навсегда. И через два часа Алина уже сидела в кресле напротив телевизора и беззвучно рассматривала книжки на полке, картины и фотографии в рамках на стене, не выражая при этом никаких чувств и отношения к увиденному. Казалось, маска безразличия закрыла ее от внешнего мира, и Алина находилась вся в себе, в собственных размышлениях и думах. На зов отца она слегка приподнимала голову, глазами спрашивая о его желаниях, безропотно выполняла его просьбы, если подкатывал к ней журнальный столик с едой, питьем или сладостями. Правда, конфеты она не трогала, словно даже не наблюдала их, а вот хлеб отламывала по маленькому кусочку и сосала его до полного растворения во рту. Самостоятельно брала ложку и ела супы. Медленно, без посторонней помощи доходила до туалета, самостоятельно умывалась и укладывалась спать. Утром вставала, набрасывала халатик, усаживалась в кресло и нажимала на пульт дистанционного управления. Сама программы не переключала, а весь день смотрела именно те каналы, которые оставались с вечера или устанавливал Максим. По приезду тещи Максим вновь приступил к полетам, ходил согласно распорядку на работу в явочные дни. Бабушка первое время не могла сдерживать плач, и при любом маломальском движении моментально вскакивала с места, пытаясь помочь ей или подать чего-либо. Однако Алина жестко отстранялась, словно умоляя и требуя от бабушки не вмешиваться в ее попытках жить и быть самостоятельной. Она не желает по всяким пустякам ждать от них помощи. -Мама, - тихо на кухне шептал теще Максим. – Ради бога, прекратите свои истерики и беспричинные рыдания. Нам все ужасно трудно и до слез жалко ребенка. Ты потеряла дочь, а мы жену и маму, но жить все равно нужно. А для полного исцеления Алины необходимо больше положительных эмоций. -Она же, как зомби, словно неживая, мне страшно за нее, - переходя плавно с нытья на плач, оправдывалась теща. – Я боюсь, что она уже никогда не сможет быть прежней. Никогда не будет смеяться, и стрекотать своим сладким веселым голосочком. Максим, это же ужасно! -Да, прежней она уже никогда не станет. Мы все не станем. Но мы обязательно должны отыскать Лизу, чтобы похоронить и вместе ходить на ее могилку. Нам надо знать правду, которая случилась с ней, а это может поведать нам лишь одна Алина. Поэтому так тяжело и больно. Но, надеюсь, что время и детство ее исцелят. Алина – маленький ребенок, который излечится и обязательно избавиться от кошмарных недугов, свалившихся на нее. Она с ними справится. Перед командировкой Михаил зашел к следователю Шабанову, но тот его ничем не порадовал. Вернее, вообще ничего определенного не сказал. А ведь так хотелось знать даже страшную, но правду. -Понимаете, Максим Алексеевич, ведь мы весь лес перелопатили, на коленках исползали, изучая все кустики и кочки с ямками, могущими скрывать вашу супругу. Однако даже намеков на ее присутствие не обнаружили. Как в воду канула. А водоемов поблизости не присутствует. Да и следов преступления не замечаем. Плохо, что дочь молчит и ничего не поясняет. Явно ведь, произошло нечто неординарное, настолько сильно потрясшее ребенка. Мне врач больницы утверждал, что следов насилия он не обнаружил. Чисто механические ушибы, могущие случиться при падении. Если что-нибудь станет более-менее понятным, так я вам сразу позвоню. Ваш телефон, как домашний, так и мобильный у меня имеется. Да, жизнь, однако, продолжается. Тяжело, со скрипом, но с верой в будущее, думал Максим. Работа, заработки, деньги и прочие блага материальные и духовные можно приобрести только в командировках, куда и летел Максим после вынужденного незначительного перерыва по вине этой кошмарной трагедии. Командир рекомендовал, или, скорее всего, по-товарищески советовал, взять отпуск и отдохнуть с дочерью в каком-нибудь пансионате или южном санатории. Но Максим решил по-иному, поскольку сам не готов был к отдыху. -Понимаешь, Костантиныч, во-первых, пока не нашлась супруга, куда-то срываться и покидать город мы не сможем. А потом, пусть дочь пока с бабушкой дома побудет. Сам ведь еще не знаю, можно ли ее в таком состоянии по вокзалам да самолетам таскать. Сам боюсь, да и врачи не рекомендуют. Рано или поздно, а дочь поправится. Верю, что и Лиза отыщется. Нет, правда, уверенности, да и скорее всего, это уже факт, она неживая. Но лишь тогда, когда все определится, можно куда-нибудь и поехать. Но только не сейчас, отдыха у нас не получится. Командир с такими доводами согласился. Тем более, что опасения высказываю сами врачи, боясь навредить здоровью переменой обстановки. А здесь среди родных стен она и поправится. Потому Максим и летел в командировку, покидая дочь с тещей, которая после нескольких нравоучительных нотаций исправила плаксивое поведение на позитивное настроение. Дочь Алина по-прежнему не выражала никаких эмоций, кроме как внешне кажущегося безразличия. Но слушалась, как отца, так и бабушку, безропотно принимая пищу и укладываясь вовремя в постель. На улицу выходить не пожелала сразу и категорически. Однако на этом не настаивал и Максим, позволяя для принятия воздушных ванн выходить ей на балкон. Первое время забегали подружки, пытаясь развлечь и развеселить ее, но, наблюдая полное игнорирование их тщетных попыток, они прекратили посещения, на что Алина отреагировала абсолютным безразличием. Книги она не могла читать, как и писать ручкой на листках, поскольку этому она внезапно разучилась. Бабушка сделала несколько попыток, возобновить курс познания грамоты, однако быстро забросила обучение, потому что у Алины полностью отсутствовало желание к этим урокам. Максим еще шел из аэропорта со своей командировочной сумкой, как телефон разразился мелодией. На дисплее высветился следователь Шабанов. Предчувствуя худшие известия, Максим тихо, стараясь сдержать волнения, ответил, внезапно теряя последние надежды на благополучный исход: -Слушаю вас, Александр Сергеевич. -Вы где, Максим Алексеевич, уже вернулись из командировки, или я вас оторвал от дела? -Да вот, уже иду домой из аэропорта. -Зайдите, пожалуйста, ко мне, если так ближе и удобней. -Я так понял, что у вас есть новости? -Да! – Шабанов несколько секунд помолчал, затем обреченно добавил: - Плохие. Мои соболезнования. Максим с трудом проглотил комок, застрявший в горле, но потом с силой уговорил себя без истерики и паники ответить. Ведь на хорошие новости он уже не рассчитывал, потеряв последние надежды еще перед отлетом в командировку. Чуда, как не ждал, так и не могло случиться. -Я сейчас сразу к вам. Беру такси и еду. Шабанов вышел из-за стола навстречу Максиму и, пожимая руку, уже с глазу на лаз повторил соболезнования. -Вчера вечером совершенно случайные путешественники или туристы, как их назвать, провалились в эту яму. Двое их, парень и девушка. И какой черт их туда занес, так и сами не в силах объяснить. Уже собирались выбираться, да девушка наткнулась на ногу вашей супруги. Тело было присыпано листвой, а вот ветки слегка отброшены. Мне так кажется, что это ваша дочь, когда из ямы выбиралась. Они сразу позвонили, а мы быстро и приехали. Но ведь, вроде как, сотню раз мимо этой ямы проходили, а не могли обнаружить. Понимаете, туда самостоятельно и по своей воле и не полезешь сквозь кусты и заросли. Сами туристы удивлялись, как и по какой причине сюда пробрались. Вроде и трезвые, а вот продрались и влетели в яму. -Я так понял, стало быть, убийство, да? -Да, все факты говорят об умышленном убийстве. Скорее всего, они, эти выродки и вашу дочь схоронили вместе с супругой, как мертвую. Да вот случилось такое, что выжила она. А мать нет, и шансов у нее никаких не было. Максим обхватил голову руками и упал на стул, раскачиваясь маятником на нем. Знал, предполагал, догадывался о беде, о нечаянной случайной гибели супруги. Но никак не рассчитывал услышать этот ужасный приговор. Господи, да кто же это посмел в их тихом светлом лесу покуситься на жизнь двух ни в чем не повинных душ? За что, почему, как они посмели? -Ее изнасиловали перед смертью? -Да, факты насилия экспертиза подтверждает. Вот только за такое время все следы преступления смыты водой. Но мы будем искать, всех поднимем, попытаемся разыскать преступников, да вот только без помощи вашей дочери это будет сделать сложно, если вообще невозможно. Видела она их и запомнила. Потому и желали ей смерти. Кстати, как там она сейчас? -Звонил еще вчера, теща говорит, что без перемен. Никаких подвижек не наблюдаем. Хорошо, хоть и в худшую сторону не происходит. А так, надеемся, как и доктора говорят, время вылечит. А теперь еще один удар получит. Хотя, мне так кажется, что о ее смерти она знала все это время. Домой Максим шел уже не с тем настроением, что было при выходе из аэропорта. Теперь он пугался встречи с тещей, с матерью погибшей Лизы, и с дочерью, которым ему придется рассказать о трагичной гибели матери и дочери от рук неких отморозков. И если теща, как и сам Максим, еще на что-то надеялись, то Алина ведь знала о смерти и об этих отморозках с самого начала. Ведь все случилось на ее глазах, при ее присутствии, на ее памяти. Однако поведение дочери, после оглашения вердикта следователем, повергло Максима в шок. Алина внезапно резко встала, с силой сжала губы и, взяв в руки шариковую ручку и чистый лист бумаги и, яростно вдавливая в бумагу этой ручкой, написала большими печатными буквами: «МЕСТЬ». Затем отбросила ручку в сторону и села в кресла, вновь застыв в прежней позе безразличия и отрешенности. 3 Виктор пришел с ночной смены как обычно около девяти часов утра. Ну, где-то было без десяти. Ему от аэропорта и ходьбы-то с полчаса, а на автобусе максимум минут семь-восемь. С учетом ожидания на остановке. Но жена уже успела отвести Димку в садик и уйти на работу. Так что, спать ему никто не помешает. Обычно после ночной смены он, как всегда, плотно завтракал и спал до обеда. Крепко, сладко и с удовольствием. Супруга Таня уже к вечеру часам к шести вместе с сыном возвращалась с работы. И к этому времени Виктор успевал, и выспаться, и книгу почитать, и легкий ужин к приходу семьи приготовить. Ему не сложно. Семья Горбуновых в еде неприхотлива. Могла и кашу гречневую с маслом, могла и магазинных пельменей на ужин поесть. Виктор покупал пельмени дорогие, качественные, мало от домашних отличающихся. Это не та дешевка, где вместо мяса обрезки и сухожилья. Там начинка хорошая. Так было раньше. Теперь уже почти месяц у Виктора Андреевича Горбунова бессонница. Нет, не на все сто процентов. Он спит, если перед сном нальет себе с полстакана спирта. Выпьет неразбавленного, чистого одним большим глотком, запьет его водой из-под крана, и тогда полночи спит мертвецким богатырским сном. И где-то среди ночи внезапно и вдруг сон напрочь покидает его. Хоть ты вновь принимаем своего коронного снотворного. И он обновляет дозу, ежели на работу не нужно. Ведь перед работой обязательный медицинский осмотр, где добрая Лариса Сергеевна за здоровьем специалистов следит строго и жестко, не допуская к работе и близко с выхлопом алкогольных паров. Так это обычных специалистов, но не диспетчеров, которые проходят на одном уровне с летным составом. С запахом к ней лучше не подходить, ибо жесткие законы грозят запретом на работы до конца дней своих. Ежели смена с утра, то и вечером Виктор боится подходить к своей спиртовой заначке и притрагиваться к бутыли. Табу, ибо потом позорное увольнение без прав восстановления. А ставят их на одном уровне с летным составом, ибо от них одинаково, и от их работы зависит безопасность полетов. Оттого утренняя смена получатся после бессонной ночи. Однако пульс у Виктора всегда в норме, давление стабильное. В его 27 лет бессонная ночь на самочувствии не отражается. Это пока. А вот надолго ли его хватит, так одному богу известно. И сколько вот так с помощью спирта он сможет продержаться, ответа Виктор не знает. Руководитель полетов и без того уже косится на сонный зевающий вид Горбунова. И стоит ему хоть раз серьезно ошибиться и перепутать команды, что, если не закончится катастрофой, то уж летное происшествие гарантировано. И тогда у него с карьерой начнутся серьезные и с немалыми последствиями проблемы. Супруга Таня уже подозрительно косится на его участившиеся выпивки, пытается расспросить и узнать причину. Ведь до сих пор Виктор был даже чересчур педантичен и строг к режиму труда и отдыха. Считал свою профессию престижной, почетной и важной в аэропорту. А тут получаются ляп за ляпом. Но пока старается за рамки не выходить и перед семьей бодриться. Господи да объясни ты своему рабу, зачем и по какой причине втянулся он в этот кошмар? Ладно, Пашка и другие подельники после месячного сексуального голода, да еще под влиянием спиртовых паров слетели с катушек при одном лишь виде молодой беззащитной женщины. Но он учился в своем родном городе, в родном аэропорту, ежедневно возвращаясь, домой под крыло и теплый бок любимой красавицы Татьяны, которая еще никогда не отказывала ему в ласках, как большинство женщин, ссылаясь на усталость или головную боль. Да его супруга стократ краше, сексуальней и привлекательней этой Прудниковой Елизаветы. Стадный инстинкт, голодные самцы набросились на самку, а он всего лишь за компанию принял в преступных оргиях участие. Оргии со смертями. Вернее, с одной. Слава богу, что хоть девчонка выжила. Ошибся Борис в диагнозе, и забросили ее в яму с матерью, посчитав мертвой. Разумеется, Виктор за опознание не опасался. Никогда не встречал, не видел и не знал он семью Прудниковых. И, тем более, девчонку. Да и в тот роковой день он к ним близко сразу не подошел. Это Борис за девчонкой погнался. А Лиза, ее мать, мертва. Да еще, так говорила супруга, с этой девчонкой некий непорядок со здоровьем. Мол, мозгами сдвинулась по фазе. В тот день очнулся он, когда уже начинало смеркаться. Еще ничего не припоминая и не сознавая содеянное, он растолкал всех спящих, они по-быстрому убрали следы застолья, перед этим допив остатки спирта, и разошлись. Как и где расстались, даже не пытается вспомнить, но домой Виктор притащился, еле держась на ногах, где-то за полночь. Поскольку супругу предупредил о предстоящих посиделках, то она восприняла его пьяное состояние с усмешкой и шуткой на устах. Даже перед кроватью поставила полутора литровую бутылку минералки, чтобы не бегал всю ночь на кухню с целью погасить внутренний пожар. Проснулся он, когда в доме остался один. Жена ушла на работу вместе с Димкой. Садик был рядом с домом, поэтому для нее это было, по сути, по пути. Допив остатки минералки, Виктор внезапно до мельчайших подробностей вспомнил события вчерашнего застолья. Разумеется, он пока даже не предполагал, кто эти мать с дочкой, но ужас самого происшествия его вогнал в ступор. Зачем этой пошлой похотью он сломал свою жизнь, погубив при этом жизни ни в чем не повинных матери и дочери? Кому понадобился этот пустой и никчемный секс? Сука этот Павел. Никому ведь не жаждалось этого ненужного варварского насилия. Одному ему. Это он всех их завел. И теперь жизнь медленно разрушалась. Рассыпалась. Он явственно осознавал, что ничего уже, как прежде, в его жизни не будет. Ни в отношениях с женой, ни в общениях с сыном, рано или поздно, но и работы он лишится. Важной, нужной и высокооплачиваемой. Впереди кроме бездны он ничего не видит. Пропасть с непредсказуемым дном. Он с теми, а точнее, с такими же, как и он сам отморозками убил зверски, с изнасилованием и с истязаниями жену работника своего же аэропорта. И плюс ко всему, нанес сильнейшую моральную, физическую и психологическую травму маленькой девчонке, ребенку, по сути. Да сволочь, мразь и подонок он в такой степени, грань которой не позволяет дальнейшую жизнь-существование в том мирном течение бытия, как раньше, как это было всегда. Размышления и самобичевания прервали шумы в прихожей. Глянув на время, Виктор понял, что пришла жена с сыном. Срочно одевай, хозяин, маску благодушия и земного счастья, ибо пока заканчивать жизнь тривиальным самоубийством ты не планируешь. А посему, возвращайся в семью прежним отцом и мужем. Иначе окончательно свихнешься, если до этого в пьяном бреду в пылу эмоций раскаешься и сам себя не сдашь с потрохами. Тогда жизнь станет невозможной. И поэтому, начиная с сегодняшнего дня, Виктор решает напрочь отказаться от спиртного снотворного, ибо оно лишь усугубляет и приближает к настоящему сумасшествию. Те придурки до гроба будут молчать, а оставшаяся в живых дочь Прудникова о нем не знает. У следователей стопроцентный глухарь. Время успело спрятать улики, могущие обвинить и обличить. И теперь, даже ежели ее и найдут, то лишь сумеют констатировать факт и причину смерти. Бояться ему нечего и некого. И хватит заниматься самоуничижением. От этого больше вреда, чем пользы. Да, свершил подлость, пакость, мерзость, но он не един таковой. Если покопаться в судьбе и в биографиях каждого, то пару скелетов у всех отыскать в шкафу реально. А уж политики, так те к власти пришли через горы трупов. И они не каются с экрана телевизоров, а усиленно расхваливают свой путь к вершине власти. Так чем он хуже их? Да ни чем. Вот и беги в прихожую с улыбкой и смехом к жене и сыну, выкажи свою радость и восторг по поводу их появления. А то своими угрызениями совести добился косых недовольных взглядов, да еще подозрений в неких неугодных делах, жены. Решено и окончательно постановлено: жить и радоваться. -О, Димок, большой привет! – даже слишком обрадовано воскликнул Виктор, целуя в щеку жену, забирая из ее рук тяжелый пакет с продуктами и подхватывая сына на руки, приглашая обоих к его радости. – Разоблачайтесь. Сейчас ужин приготовим, пельмени имеются в холодильнике. Татьяна даже вздрогнула от неожиданности, словно не узнала голос мужа. Но, приняв реакцию Виктора за истинную и настоящую радость, какая случается после суточной разлуки супругов, сама растаяла и забегала по кухне, включаясь в приготовление ужина. Она ведь сегодня бутылку хорошего вина купила ко дню приближающегося праздника в надежде, что друзья заглянут, или просто вдвоем с мужем посидят. Но этот искренний восторг мужа планы слегка поменял. Она сегодня выставит ее на стол. И мужу уже в кругу семьи позволит выпить, а не где-то на стороне, как он зачастил, прикладываясь с неведомыми друзьями. Да и сын прыгал радостный, и сама она счастлива. А Виктор весь сиял и рассыпался в комплементах. -Ну, ты же знаешь, Танюша, свое вино пей сама, а я себе чуток разбавлю, - заметив выставленную бутылку на столе, спросил он. – Ты не возражаешь. Да и затем портить твой любимый продукт. -Да нет, абсолютно не против. Почему бы нам сегодня не расслабиться. Ты с ночи, мне назавтра отгул дали. Давай, возьмем Димку из садика в обед, и в кино втроем сходим. -Ура! – закричал сын, услышав перспективу завтрашнего дня. – Только зачем мне в садик ходить, если вы оба дома будете? -Действительно, - согласился с разумными доводами сына Виктор. – Спать будем, пока не надоест. А потом на весь день гулять отправимся. В садик только позвонить нужно воспитательнице, чтобы отметила. Супруга с мужчинами полностью согласилась. Гулять, так гулять! Они просто чудесно вместе проведут этот выпавший случайно выходной. И нет надобности ради такого удовольствия, просыпаться в такую рань, чтобы отправить сына в садик, а потом еще и забирать его пораньше. Разве после сборов и прогулки до садика они смогут вновь уснуть? А так, проспят по-максимуму, пока организмы сами не пожелают оторваться от подушек и кроватей. -Да! – внезапно, словно вспомнив нечто важное и интересное, сказала Татьяна. - Вчера, мне это Лякина говорила, нашли эту женщину из вашего аэропорта. Ну, которая вместе с дочерью месяц назад пропала, искали ее несколько дней. Говорят, в яму сами провалились, скорее всего. Хотя, похоже, больше, что кто-то ее прикопал, будто специально. А нашли совершено случайно. Эти слова жены ледяным ужасом воспоминаний прокатились по желудку и мыслям, внезапно отрезвив слегка уже захмелевшие мозги. И вмиг предательски затряслись руки, которые Виктор поспешно под стол, чтобы, не приведи господь, жена увидела его неадекватную реакцию на рядовое происшествие. Ужасное, кошмарное, но не относящееся к его семье. Однако, понимая свое абсолютно неправильное реагирование, Виктор понимал, что его молчание лишь усугубляет ситуацию. Требуется немедленный ответ и продолжение обсуждения темы. -Да, скорее всего, сами вместе с дочкой и провалились в эту яму, так оно и предполагалась в те дни поиска. А как же еще? – уже радуясь возвращению из нервного состояния в норму, продолжил развитие темы Виктор. – Маньяков в нашем городе днем с огнем не сыщешь. Кто-то напасть на них не мог, не припомню таковых случаев, сколько живу в Борохове. -Ну, у вас все подробности ты скорей узнаешь. Мы на работе обсуждали, так к аналогичному выводу пришли. Упали, обе потеряли сознание, а девчонка потом сумела выбраться. Потому-то ребенок и не сумел показать место падения, что случилось нечто с ее головкой. А ведь могли бы ее и спасти, если бы она не ушла далеко от этой ловушки. Бедняжка, умерла, так и не дождавшись помощи. -Наши рассказывают, что у девчонки большие проблемы с головой, вроде как, нарушения психики. Ударилась, поди, сильно. Это ее и спасло, что сумела выбраться из ямы. Вот и спаслась, а матери помочь не смогла. Еще немного обсудили эту тему и скоренько переключились на свое, семейное. Кроме развлечений назавтра запланировали прогулки по магазинам за покупками. И жене обувь купить к зиме, и сыну курточку заменить. Прошлогодняя уже оказалась маловатой. Растет сын слишком ускоренно. -А тебе, Витя, давай-ка, шапку к зиме приобретем! Хватит уже эти Жириновки носить, уши в мороз отморозишь в ней. -Ой, Таня, ради бога! – искренне взмолился Виктор. – Точно такую и купим, только утепленную, да и ладно. Этой зимы у нас по-максимуму полтора месяца. А я не люблю меха на голове. -Ну и хорошо! – согласилась с мужем Татьяна. – Не желаешь солидную, так купим новую Жириновку. Спали долго и крепко. Возможно, и спирт свою определенную роль сыграл, но больше здесь сказалось влияние самовнушения и жизненной установки Виктора на позитив с продолжение счастливой семейной жизни. Прошлого уже не вернуть. Нет такого в природе механизма, чтобы время малость прокрутить назад и исправить в оставшейся позади жизни некие ошибки. Ушло в небытие, а жена и сын у него на века, до конца своих дней. Ради них он будет жить по-прежнему. И достаточно уже самобичеваний и самоуничижений. Прудников еще несколько недель-месяцев погорюет, пострадает и найдет себе жену, а дочери мать. Правда, если она поправится, а иначе с больным ребенком придется самому маяться. Этот Максим – мужик молодой и видный, могут не посмотреть на проблемы с дочкой. Да еще на вертолете летает. Поди, в отряде уже и очередь из холостячек и разведенок выстроилась. Не позволят ему долго вдовствовать. После завтрака сходили на дневной сеанс полнометражного веселого мультфильма. А потом до самого вечера ходили по магазинам. Купили все, что и планировали: и сапожки жене симпатичные, и курточку сыну к зиме, и теплую с внутренним мехом и откидывающимися ушами шапку Виктору. Такую, как и хотел. Жизнь и благополучие в семью Горбуновых счастливо возвратилось. Сегодня Татьяна пришла домой на обед, чего обычно она не делала. У них в офисе свой буфет и скидки своим работникам. И чего тогда мотаться по городу взад-вперед? А вот именно сегодня ее подвез муж приятельницы. У них оказались срочные дела в этом районе, потому-то и прихватили Татьяну, обещав на обратном пути забрать, посоветовав даже не спешить. -Можешь смело обедать часа полтора, - скомандовала приятельница вдогонку Татьяне. – Ждем тебя ровно на этом месте в полвторого. Ну, если дома делать нечего, то сама возвращайся. -Нее, - протянула Татьяна. – Найду себе занятие. И пообедаю, не спеша, и стирку заложу. Аккурат к моему возвращению отстирает. Муж оказался дома. Он хоть слегка и удивился ее появлению, поскольку абсолютно не рассчитывал на ее приход, на обед, но и обрадовался. Сам недавно только позавтракал, потому сразу же от совместного обеда отказался, но обещал, чашку чаю за компанию выпить. Буквально минут через пять в разгар обеда раздался звонок в дверь. Виктор с Татьяной переглянулись, молча, спрашивая друг друга, кто это такой мог быть, и к кому внезапный гость? -Не ко мне! – сразу категорично отверг подозрения супруги Виктор. – А может, это уже за тобой? -Ко мне не могут так сразу, - затрясла головой Татьяна. – Они мне поболей времени, предоставили. В запасе еще больше часа. -Ладно, - согласился Виктор. – Ешь, не торопись, сам пойду и выясню, кому мы там понадобились внезапно. Виктор вышел из кухни, прикрыв за собой дверь, чтобы супруга не отвлекалась от обеда, и, не спеша, уверенный в ошибке или явлении некоего торгового агента, который иногда предлагает всякую чушь. Глянул в глазок, озадаченно хмыкнув, и смело распахнул входную дверь, впуская незваного гостя. Татьяна никогда не страдала излишним любопытством, доверяя полностью мужу, хорошо зная, что он сейчас вернется и сам с максимальными подробностями доложит о явлении некоего субъекта. А потому сконцентрировала все внимание на поглощении обеда. -Эй, ты, это, ты зачем, с ума сошла, что ли? Что еще за беспредел, погоди, я могу все тебе объяснить, только не надо этого делать, - внезапно услышала она поначалу удивленный, а спустя несколько секунд испуганный лепет мужа из прихожей. – Ты только послушай, я, я сейчас, погоди, прошу, не надо! Ну, это уже слишком, подумала заинтригованная и слегка ошарашенная Татьяна и, отодвинув от себя тарелку, решила вмешаться в некую непонятную разборку мужа и пришельца. Но внезапно тишину расколол оглушительный взрыв, повергнув Татьяну в панику, от которой она потеряла устойчивость и моментально вновь уселась на свой стул, беспомощно и с опаской вглядываясь сквозь щель в кухонной двери, надеясь там увидеть причину этого грохота. И тут после секундной тишины всю квартиру оглушил нечеловеческий вопль, словно кого-то там рвали живьем на куски. Сразу Татьяна и понять не могла, кто и почему так вопит. Ей и в голову не могло придти, что так кричать, способен ее Виктор. Скорее всего, этот крик принадлежит гостье, словно ужас и кошмарную боль ей причинил ее муж. И все же придется вставать и идти, чтобы лично убедиться самой в этих предположениях, иначе неизвестность сведет с ума. Вот только одно не понятно ей: почему Виктор не идет на кухню, чтобы объяснить и успокоить ее. Татьяна испуганно и тихо отворила кухонную дверь, медленно прошла вдоль дверей туалета и ванной и заглянула вглубь прихожей. Сильно пахло порохом, дымом и гарью, однако сквозь туманную завесу она вдруг увидела собственного мужа на полу в луже крови и трясущегося в предсмертных судорогах. Ей сразу же хотелось самой дико заорать, но поток воздуха в горле перекрыл доступ крика, а в голове внезапно зашумело и заволокло туманом, унося ее саму в некую черную бездну. Очнулась Татьяна от холодных брызг и похлопываний по щекам. -Таня, Танечка, очнись, ты чего? Что здесь, вообще, случилось у вас? Я уже скорую вызвала, сейчас приедут. Случайно, это не ты в Виктора стреляла? Господи, за что, зачем, чего ты натворила? – соседка по площадке, склонившись над Татьяной, брызгала из кружки водой ей на глаза и сильно тормошила за плечи. – Ты зачем устроила здесь судилище над мужем? Довел, что ли? Танюша, очухивайся поскорей и отвечай. Сейчас понаедут, вот там придется отвечать по серьезному. -Я? Валя, это не я, это кто-то другой сделал с ним. Ой, а что там, с моим Витенькой? Посмотри, а? Татьяна с трудом приподнялась, но сразу же вновь сползла на пол при виде страдающего, но уже молчащего, муж. – Кто-то пришел к нему, они долго ругались. Нет, не долго, немного, а потом как бабахнет! – лепетала Татьяна, словно пыталась оправдаться перед соседкой Валей. – Я сразу прибежала, или не сразу, потому что испугалась, а тут такое! Он уже умер, да? -Не знаю, Танька, ничего не знаю! – зло и сердито отвечала Валентина. – Я сразу выскочила, как услышала этот грохот. Только никого на площадке я не видела, и никто по лестнице не спускался. А из вашей квартиры вопли душераздирающие. Толкнула дверь, а тут такое, что сама чуть не свалилась рядом с тобой. Танька, признавайся мне, я никому не скажу, ежели было, за что мочить Витьку. А точно, не ты? Тогда кто? Ведь абсолютно никого не видела, кроме тебя. -Да нет же, Валечка, это не я, я не посмела бы, - трясущимся голосом умоляла поверить и прислушаться к ней Татьяна, никак не понимая этих глупых и никчемных обвинений в преступлении против собственного мужа, отца их единственного сына. И вдруг она испуганно глянула вглубь квартиры и испуганно показала пальцем на комнату. – Ой, Валя, она еще там может быть. Ты посмотри туда, пожалуйста. Нет, не надо, нужно нам самим спрятаться, иначе она и нас убьет. -Кто, она и почему она, а не он? -Он сам так говорил, обращался к ней, как к женщине. Пошли скорей отсюда, пока она не вышла. Татьяна вновь попыталась встать, чтобы поскорей покинуть опасную квартиру, но Валентина придержала ее, опровергая вероятность опасности, поскольку версия Татьяны абсурдна и глупа. -Не болтай ерунды, если не ты, то эта баба давно сбежала из квартиры. Вон, видишь, возле вешалки ружье стоит. Я потому на тебя сразу и подумала. Мол, поцапались, натворил чего твой муж, потому ты его и приговорила. Да где же ружье взять тебе, его у вас сроду не было. Значит, убежала убийца, не успела я ее увидеть. Это киллер, точно, киллер. Видишь, и ружье бросил. Заказали твоего мужа. -Валька, ну, полная чушь, чего такого наговорила? Не за что убивать моего Витю. Ой, мамочка, так его на самом деле убили, да? – вдруг, словно все, осознав и поняв, Татьяна поползла к мужу, но Валентина вновь не пустила ее, грубо оторвав от пола и быстро усадив на прежнее место возле стены. -Не тронь ничего, не поможешь ты уже ничем своему мужу. Вот сейчас полицейские придут и во всем разберутся. Трогать до их приезда ничего нельзя, иначе тогда точно на тебя все спишут. Да и скорая уже на подходе. Словно в подтверждение ее слов, послышался топот в подъезде, и прихожая мгновенно заполнилась врачами, полицией и, как он представился, следователем Виноградовым Михаилом Леонидовичем. Татьяне доктор сделал укол, и следователь сразу отвел ее на кухню. А остальные специалисты приступили к обследованию трупа и места преступления. Соседка Валентина топталась на кухне и пыталась встрянуть в разговор, но Михаил Леонидович попросил ее вернуться к себе в квартиру, обещав заглянуть к ней для беседы попозже, когда уточнит все вопросы у жены пострадавшего. Но он не успел и двух вопросов задать, как на кухню заглянул один из врачей скорой помощи и сообщил важную новость: -Он жив, как ни странно, но он до сих пор жив, и его необходимо срочно везти в больницу. -Так отправляйте, чего же медлите! Это даже хорошо, меньше вопросов к вам, Татьяна, будет, ваш муж скажет, кто в него стрелял. -Правда? Это правда? – воскликнула обрадованная и воспарявшая духом Татьяна, и вскочила с места, чтобы бежать в прихожую к мужу, но тут уже вмешался доктор и попросил не мешать им, поскольку состояние ее мужа критическое, но, как он успел понять, не опасно для жизни. И она навестит его чуть позднее после операции. Сейчас ему кроме врачей никто не нужен. -Я все равно с вами поеду, позвольте мне быть рядом. -Погодите, - попросил следователь, усаживая ее на место. – Вам же объяснил доктор, что сейчас ему предстоит операция. Как ваше имя? -Таня. Но, почему меня не пускаете? Я обязана быть рядом с ним, это же мой муж. Вдруг он очнется и скажет, кто в него стрелял. -Врачи сами справятся, ваша помощь там не нужна. А вот после операции мы поедем вместе. Если, как я успел понять, это стреляли не вы, то нам обоим очень интересно знать, кто и почему покушался на жизнь вашего мужа. И как такое случилось, что вы не успели увидеть убийцу? -Да нет же, все просто произошло мгновенно, я заскочила на обед, меня муж сотрудницы подвез, а так, я всегда обедаю на работе. И что вы на меня так смотрите, он меня не одну подвозил, подружка вместе с ним в машине была. Я была на кухне, как кто-то позвонил. Вернее, мы оба были с мужем. Ну, он и пошел открывать, мне, зачем с ним идти, он потом бы мне все рассказал. -И вы остались на кухне? Вам даже не интересно было, кто пришел и что он хотел от вашего мужа? -Да зачем, я же объясняю, что на обед меня привез муж приятельницы, и они должны были на обратном пути заехать, незачем мне по пустякам отвлекаться. И вообще, мне это было неинтересно. Потом я услышала их спор, они, вроде как, ругались, из чего я поняла, что там была женщина. -То есть, она его в чем-то обвиняла? Тем более, вас это должно было заинтересовать и оторвать от обеда. Даже странно очень. Там муж ругается с женщиной, а вы продолжаете обед. -Нет, она его не обвиняла, вернее, я ее голос не слышала, говорил только муж, а она, или слишком тихо говорила, или молчала. -Тогда, почему вы решили, что к мужу пришла именно женщина, а не его сотрудник по работе? -Он так обращался к ней, как к женщине. И голос его был слишком напуганным. Он ее уговаривал, просил не делать этого. Скорее всего, увидел ружье и просил не стрелять. Потом сильный взрыв и крик мужа. Я сразу выскочила в прихожую, и все, больше ничего не помню. Очнулась уже с помощью соседки, она меня в чувства приводила. А это правда, что моего мужа хотели убить по заказу? -С чего вы взяли, что вашего мужа заказали? Пока я сам ничего конкретного не могу вам сказать. -Ну, получилось все, как в кино: выстрелили, ружье оставили на месте преступления, как всегда киллеры поступают. -Так это не ваше ружье? Вы хотите сказать, что убийца пришел со своим оружием? Ваш муж не охотник? -Нет, что вы, - категорично затрясла головой Татьяна, словно следователь сказал нечто крамольное. – У нас никогда в доме оружия не было. И Виктор не охотник, нам оно просто без надобности. В это время на кухню вошел молодой мужчина в гражданской одежде и позвал следователя в прихожую. -Ну, чего тебе, Коля? Что-нибудь интересное откопал? -Ты не поверишь, Миша, но стреляли крупным зарядом соли, и всем зарядом угодили в интимное место. В общем, как сказал доктор, жить ее муж будет, а вот женщинам он уже не пригодится. На супружеский долг до конца своих дней полностью способности потерял. -Ты серьезно? – удивился и слегка даже был шокирован такими вестями следователь, и его слегка передернуло от воображения последствий этого рокового выстрела. – Так все-таки считаешь, что она сама могла стрелять в мужа? А теперь сама в шоке от содеянного и пытается выкрутиться? Месть за измену? Жестокая и коварная, однако. Не доставайся, мол, никому. -Возможно, хоть я в это не верю. Скорее всего, любовница заскочила и пальнула. Ведь в это время супруга должна была быть на работе. Хотя, соседка Валентина утверждает, что выскочила на площадку сразу после выстрела. Она в собственной прихожей находилась в этот момент. И никого выбегающего из квартиры не повстречала. Все показывает на жену. Следователь призадумался, стараясь не ввести себя в заблуждение, поскольку ему, вроде как, хотелось верить хозяйке. Чересчур естественно и искренне ведет она себя, изображая пострадавшую. И потом, сейчас врать ей абсолютно бессмысленно, поскольку муж выжил, и его жизни, по словам врачей, ничего не угрожает. Стало быть, расскажет и назовет имя мстителя. А она продолжает убеждать, что был некий гость. Сейчас врать ей не с руки. -Да, дела даже очень интересные, Коля. И что нам делать? Жена говорит правду, и я ей верю. Ружье уже осмотрели, пальчики сняли? -Сняли. Вы правы, слишком все запутано. Киллер, если месть так можно назвать, даже перчатки не изволил одеть. Оставил очень отчетливые пальчики, словно и не пытался скрывать их. Обычная месть бабы. А вот какой из них, так вопрос. Хотя, скоро ответим и на него, ведь пострадавший жив и назовет нам имя. По просьбе следователя на кухню вошел мужчина с чемоданчиком. И, разложив его на столе, попросил у Татьяны руки. Женщина испуганно смотрела на следователя и не понимала, что от нее хотят. -Зачем это? Вы же не можете подозревать меня? Мне абсолютно незачем убивать собственного супруга. У нас сын маленький, его растит надо. -Татьяна, вы так сильно не переживайте по этому поводу. Нам нужны ваши пальчики, чтобы сравнить с теми, что оставил преступник на ружье. Как вы говорите, то вы абсолютно не трогали ружье? -Нет, что вы, я ведь сразу, как только вошла в прихожую, потеряла сознание. Я и не видела его. -Вот и хорошо. Значит, ваших отпечатков пальцев там просто не должно быть. И это вас оправдывает. Ее уверенность даже слегка поражала следователя. Ну, не дура же она, в конце-то концов! И он верит ей, хотя по всей сложившейся ситуации кроме жены стрелять в мужа было некому. -Вы, Татьяна, пока из дома не выходите. Если вы нам понадобитесь, так мы сами за вами приедем. -А к Вите? Мне же нужно к нему сейчас ехать, он там, в больнице, а я дома должна сидеть? И мне сына из садика забрать нужно, и на работу ехать. Ой, ладно, на работу я позвоню, они поймут! -Ждите нас дома, - уже жестче дал команду следователь, напрочь лишая желании Татьяны на уговоры. – Мы потом вместе в больницу к нему съездим, и вас затем лично домой и верну. Татьяна согласилась, сама в данную минуту не представляя себе, как она сумеет высидеть хоть какую-то малость в одиночестве со своими мыслями и переживаниями в этой страшной пугающей квартире. Но она послушается этого взрослого мужчину, он знает, что говорит и что делает. И сам потом все узнает и ей расскажет. Ну, а за Димкой она попросит Валю сбегать. И не потому, что ей запретили выходить, а просто она не в силах появиться в садике после такого ужаса. А следователь уже мчался на автомобиле в сторону больницы. Ему уже все стало предельно ясным, что здесь не пахнет никаким убийством. Обычная, но коварная и жестокая женская месть. И теперь сам пострадавший после некоторых манипуляций врачей способен будет назвать имя той, которая зарядом соли превратила его в тривиального евнуха, лишив молодого мужика способности быть таковым, каким природа создала. Муж пострадавшей женщины превратился в «ОНО». -Вот так, Коля, - с ироничной усмешкой на устах толкнул в бок своего помощника следователь Михаил. – Добегаешься и ты по бабам. Отстрелят и тебе к чертово матери по самое не балуйся. -Да не дай бог, - испуганно воскликнул Николай, двумя руками прикрывая самое дорогое. – Пусть уж лучше в голову и свинцовым зарядом. В любом случае, баба мужика потеряла, а для него сейчас смерть – единственное спасение. А как же дальше жить без всего этого? Действительно, в евнухи подаваться лишь. В больнице доктор лишь еще больше внес путаницы в эту трагическую историю. Виктор вроде и очнулся на несколько секунд, но, как показал доктор, не полностью. То есть, в бреду он нес от отчаяния и осознания, чего лишился, сплошную белиберду, без конца повторяя одни и те же слова: -Это все она, это она отомстила мне, хренова стерва. Она не убивать меня хотела, а причинить боль и страдания, чтобы я до конца дней помнил о ней. Это она пришла, она и к ним придет. И вновь терял сознание, чтобы, возвращаясь в мир яви, вновь и вновь повторять одни и те же слова. -Кто, она? Он имение ее не называл? – уже спрашивал помощник следователя. – Так неужели, все-таки супруга? Но совершенно непонятно, на что она рассчитывала, оставляя его в живых? Мы же все узнаем, и очень скоро. -Давай, несись в отделение, - дал команду следователь водителю. – Коля, сразу к эксперту, и поторопи его. Нам срочно нужно знать, чьи отпечатки на ружье. И брать жену немедленно, если это она. -Да куда она сбежит с подводной лодки, Миша. Квартира, сын. Нет, она пока находится в трансе и непонимании, чего натворила. -Тем более, торопиться надо. Поймет и себя лишит жизни. Но эксперт своими результатами дактилоскопии ввел следователя и его помощника Николая в ступор, ошарашив и поразив признанием. На ружье были отпечатки пальцев ребенка. Скорее всего, девочки, поскольку гостья была женского рода. Или чересчур миниатюрной женщины. Но только не жены пострадавшего. Виктор умер на третий день. Скончался внезапно и без каких-либо причин, словно некто вдруг пожелал выключить его жизнь. Или сам пожелал настолько сильно, что она его и покинула. И, скорее всего, у него напрочь пропало желание дальнейшего пребывания в этом мире, которое он свои поступком опоганил, превратив свое скотское существование в омерзительное присутствие рядом с родными, близкими и сыном, в глаза которому смотреть он дальше не имеет прав. Максим возвращался из летного отряда, куда заходил, чтобы оформить требуемые документы и изучить приказы. После похорон Лизы Максим первые дни был сам ни свой. Трудно ему было понять и принять, как их добрая чудная роща вдруг превратилась в могилу его супруги. Откуда взялись неведомые отморозки, посмевшие посягнуть на честь и жизнь жены и дочери? И как сумела выжить его Алина? А сумеет ли выжить, задавал он вопрос, глядя на нее, сидящую с безразличным лицом зомби, смотрящую в телевизор. Она в данный миг была полуживой. Но ради и во благо своей милой дочурки Максим зажал себя в тиски и в жесткие рамки, выбросив из головы все дурные мысли, и бросил все силы на создание вокруг Алины доброжелательной, мирной и благоприятной атмосферы. И такое у него получилось. Однако Алина без видимых перемен продолжала сидеть в кресле в застывшей позе и с лицом безразличия. Но врачи утверждали, что время ее исцелит. -Наберитесь терпения, Максим Алексеевич, терпение, и ваша дочь обязательно, и очень скоро поправится. Проходя мимо рядов почтовых ящиков, Максим мельком непроизвольным взглядом провел по своему, и уже прошел дальше, как некая неведомая сила возвратила его назад. В круглых отверстиях ящика он заметил некое печатное издание, а скорее всего, очередной рекламный буклет, призывающий этот товар покупать именно у них. Но какая-то магнитная сила притянула его к этому ящику и принудила открыть его и достать почту в виде фотографии. Поначалу, так ничего и, не поняв, Максим равнодушно отнесся к этой шутке, но, внимательней присмотревшись, он вдруг увидел на фотографии сюжет из какого-то триллера. На полу чьей-то квартиры лежал мужчина. По его лицу заметны муки и страдания, низ живота разворочен некой силой и обильно кровоточил. -Что еще за шутки? – разозлился Максим, рассматривая дату и время в нижнем углу фотографии. Вчера после обеда. – Это намек или такая игра шутника? Но очень пошлая и скверная, - добавил он, но фотографию бросил в барсетку и поднялся к себе. Но не успел он, и разуться, и переодеться, как в прихожую вошла Алина и пристальным взглядом что-то требовала от него. -Алиночка, идем в комнату, - из кухни вышла теща и, взяв Алину за руку, попыталась ее увести в зал. – Папа сейчас переоденется, и мы вместе будем обедать. Но Алина воспротивилась, чего ранее с ней не случалось, и, протянув руку к барсетке, забрала из нее фотографию и ушла к своему телевизору. Ошеломленный Максим, хотел догнать ее и отобрать эту пошлую картинку, но Алина, стоя посреди зала, уже рассматривала фотографию, зло, улыбаясь краешком губ, словно довольная увиденным. Затем перевернула фотографию и прочла какую-то аннотацию к этому сюжету. И отдала ее в руки бабушке, вновь занимая свое место в кресле, вернув лицо прежнее безразличие и спокойствие. Теща, глянув на фотографию, испуганно ойкнула и уронила карточку на пол, сама схватившись рукой за сердце, села на диван. Пока еще ничего не понимающий Максим, подобрал с пола фотографию и, поскольку с сюжетом уже был знаком, прочел на обороте надпись: -«Женщину можно соблазнить, когда она сама этого пожелает, можно уговорить, упросить, в конце концов, просто купить. Но брать силой – противоестественно, античеловечно, и противоречит законам природы. Мужчина, силой посягнувший на ее честь и жизнь, и возжелавший сотворить зло с ребенком женского пола – таковым права не имеет называться. Тебе предоставлено быть особью по кличке: «ОНО». А смерть – дело личное, но вынужденное, ибо дальше на жизнь у тебя нет прав». -Господи! – воскликнул вслух и громко Максим. – Это же один из них. На этой фотографии один из тех. -Кто, из них, Максим, кто из тех? – не поняла теща, к которой уже вернулось прежнее сердцебиение. -Убийца моей, вернее, нашей Лизы. Его убили, он уничтожен. Наша мамочка, Алина, отомщена. Но только, мне так кажется, еще не до конца. Он там был не один, их была компания. Когда Максим после стука вошел в кабинет к следователю Шабанову, Александр Сергеевич вскочил с места и вышел к нему навстречу. -Здравствуйте, Максим Алексеевич. К сожалению, ничего нового сказать не могу. Понимаете, нам бы услышать хоть словечко из уст вашей дочери. Кстати, как она там, идет на поправку? -По-прежнему. Но я к вам по другому вопросу. Вернее, по этому, но вот с такой фотографией. Максим достал из барсетки фотографию и положил ее на стол перед Шабановым. Александр Сергеевич внимательно рассмотрел ее и вопросительно глянул на Максима. Тогда Максим развернул фотографию и позволил следователю прочесть к сюжету аннотацию. -Позвольте, Максим Алексеевич, вы хотите сказать, что это и есть убийца вашей супруги? Откуда это у вас? -Получил по почте. Точнее, обнаружил в почтовом ящике. Некто неизвестный подкинул. Но самое удивительное, что моя попытка, спрятать фотографию от Алины, поскольку я сразу и не понял ничего из всего увиденного, провалилась мгновенно. Она сама подошла ко мне и выудила фотографию их моей барсетки. Рассмотрела, прочла, зло, мстительно улыбнулась, и вновь ушла в свое кресло, словно ничего не случилось. Она узнала его, понимаете? -Погоди, - Шабанов набрал по телефону номер и пригласил к себе в кабинет какого-то Михаила. – Тебе, Миша, на это будет интересно глянуть. Это ты же ведешь дело Горбунова Виктора? Следователь Виноградов буквально через минуту сидел в кабинете Шабанова и рассматривал с таким же удивлением и любопытством сюжет. -Это что же у нас получается, Максим? Какой-то мститель свершил возмездие, заснял факт и переслал вам фото, словно отчитался о проделанной работе? По сути, так получается, что здесь можно вас рассмотреть, как заказчика. Но на ружье отпечатки пальцев ребенка. Простите и поймите правильно, я абсолютно не собираюсь даже подозревать вашу дочь, но просто прошу, вас принести мне любой предмет, который она держала в руке, например, стакан. -С ума сошел, Миша, что ли? – искренне возмутился Шабанов. – Да она по квартире с трудом передвигается, а ты на нее такое убийство повесить хочешь! -Ребята, ну, честное слово, даже в мыслях не держу такое. И Максима не могу подозревать. Он же не полный идиот или отморозок, чтобы нести нам этот компромат на себя. Я думаю, что этот мститель желает вершить правосудие, представляясь вашей дочерью, от ее имени. Назавтра Максим принес стакан, из которого Алина пила сок. Каково же было удивление следователей и самого Максима, когда на ружье выявились отпечатки пальцев самой Алины. Хотя, никакого ружья в доме Максима никогда не было. 4 Павел вышел из ванной, набросив на голое тело махровый халат, купленный лично им для таких процедур, и прошел на кухню, слегка приоткрыв окно и закуривая сигарету. Жадно затянувшись и выпустив в оконную щель клубок дыма, Павел сладко потянулся и, довольный жизнью, хихикнул. Доволен он был жизнью, работой, семьей и любовницей, у которой сейчас и пребывал. Работа не просто дает удовольствие своим творчеством и заработок, кстати, хороший, соответствующий уровню и желанию жизни, но и позволяет в любое время заявить супруге о срочном вызове в аэропорт, где он работал диспетчером, на замену, срочно, по делам или чего угодно. Жена не слишком вникает в производственный процесс супруга, а потому любую лапшу воспринимает, как должное и неотвратимое, совершенно не предъявляя претензии по поводу частых вызовов. Жили они далеко от аэропорта. Это по городским меркам. А так-то, всего полчаса на маршрутном такси. Поэтому супруга, которая второй раз подряд, не выходя на работу, уселась в декретном отпуске по уходу за ребенком, оттого и далека была о делах служебных мужа. Только исполнилось Тимофею два годик, как Галина и забеременела. И к третьей годовщине старшего сына родила Михаила. В честь деда, отца супруги назвали. Вот от того опять на три года в домохозяйки подрядилась. Но Павел категорически и со всей ответственностью предупредил Галину, что, ежели и третий раз залетит, то просто обязана родить дочку. А потом уже и остановку можно произвести. Трое детей в семье – норма, которую Павел и запланировал на свою долгую мужскую жизнь. Ну, а любовница ему нужна для отдушины. У жены Галины частенько возникают проблемы в этом интимном вопросе, но семью он искренне и по-настоящему любит своей мужской любовью, а потому не желает упрекать жену в таком незначительном дефекте и устраивать разборки по причинам присутствия и наличия у нее головной боли. Для решения сексуальных вопросов у него есть Мальвина, способная принять Павла в любое время суток. Первые годы Павел старался почаще менять подруг, не зацикливаясь на одной, чтобы не возникали у них претензии на право единоличного владения телом. Однако уже как с полгода он остановился на Мальвине и теперь считает ее единственной, разумеется, после жены Гали, женщиной, обладающей правом даже на звонок. Под чужим именем, чтобы у жены не возникало сомнений в его честности и преданности. Даже по такому случаю приобрел этот халат с предупреждением, чтобы никто из посторонних не смел, им пользоваться. -Халатом – нет, а мною да? – смешливо и с иронией спрашивала Мальвина. – Ты даешь на это добро? -Не даю, но допускаю. Ведь ты – женщина свободная, независимая и принадлежишь пока лишь себе самой. И как таковых прав на единоличное тобой обладание я не имею. А вот халат принадлежит конкретно лишь мне единому. И не сметь позволять, одевать его кому попало. Мальвину он сразу предупредил, что жену и сыновей своих любит безумно и всей душой и сердцем, а из всего этого следует единственный вывод, что он не приемлет даже намеков на разрыв с ними. -Паша, ты, где там, запропастился? – послышался сладкий голосок из спальни, и Павел, затушив в пепельнице сигарету, трусцой помчался на зов, на ходу сбрасывая халат и ныряя под одеяло к своей амазонке, как любил часто называть Павел свою женщину. За равномерный загар по всему телу, словно на пляже она снимает и купальник, за любовь ее к яркому макияжу. И за вечное желание голышом разгуливать по квартире. Днем, ночью и в любую погоду на улице, поскольку в дождь и при малых температуре за окном, в квартире возникает желание, набросит на себя теплую шкуру. А ей нипочем. Одним словом, амазонка. Дитя природы и джунглей. -Ты чего пропал так надолго? – спросила она, прижимаясь своим горячим телом к его уже остывшему и прохладному. -Наше время истекло, - категорично заявил Павел, указывая пальцем на настенные часы. – Мужу и отцу семейства пора возвращаться домой к законной супруге и к своим ненаглядным чадам. -Ну, вот, - обиженно проворчала Мальвина, моментально откатываясь от него на другой конец кровати. – Весь день испорчен банальным и глупым заявлением. Слушай, Паша, давай поделим месяц пополам, и ты будешь жить на две семь по графику. Ну, можно по неделям, по три дня. Это уже детали. Составим твердый и утвержденный график, и у нас получится две благополучные семьи с обязательствами и потребностями, как впишем в договор. -Предложение, разумеется, весьма разумное и привлекательное, - на полном серьезе согласился Павел, вскакивая с кровати и собирая по ковру свою одежду и белье. – Но все равно, на корню пресекаю твои мечты. Семья – святое и неприкасаемое. Того глядишь, как еще и родить мне пожелаешь, затем половину зарплаты затребуешь. Вот уж нет, дорогая амазонка, это вам не джунгли, а я не вождь племени. Своих супругу и пацанов я ни на кого менять не собираюсь. -Ну, и гад ты, Пашка, только так и хочется тебе сказать! – вроде сердито и обиженно проворчала Мальвина. – Всю мечту враз своими принципами порушил. Заложу я тебя твоей благоверной, вот тогда посмотрим, как будешь выкручиваться. Пошлет тебя подальше, а следом и я пошлю. Издохнешь, ведь, без баб, быстро окочуришься. Ты без нас долго не проживешь. -Во-первых, подыхать без баб не собираюсь, - равнодушно, словно отмахиваясь от комара, проговорил Павел. – Это вам не Борохов. Вот где городок – рай для женщин. Представляешь, там мужиков гораздо больше женщин. И очень даже ощутимо. Их, этих женщин, вообще нигде не видать: ни в самом городе, ни по ресторанам. Только в магазинах и встретишь с полными сумками. Мальвина, а не поехать ли тебе туда за мужем, коль так загорелось семьей обзавестись? -Бедненький ты мой, - ехидно простонала Мальвина, изображая сочувствие и соболезнование на лице. – Выходит, что ты целый месяц провел в своей командировке в полном одиночестве? Что-то не верится, разумеется, но попытаемся принять за истину. Хотя, все равно, какую-нибудь каракатицу осчастливил, которая уже не котировалась среди местных самцов. -Нее! – категорически протянул Павел, и вдруг волна ужаса на мгновение накрыла его воспоминаниями последнего вечера в том мужском городе. Но он сумел быстро загасить всплывшие чувства, не выдавая истинных чувств Мальвине, и уже с тем же безразличием отвечал: - Нас учебой так затрахали, что и думать о бабах забыли. Хуже школяров гоняли, вспоминать даже кошмарно. Казалось, что мозги сгорят от чрезмерного трения шариков и роликов. Но справились, как видишь. -Паша, ну, вот ты сейчас придешь домой, прикинешься усталым, изнеможенным непосильным трудом? -Можно подумать, что это не так, - усмехнулся Павел, подмигивая Мальвине. – И притворяться нет необходимости. Я всегда от тебя ухожу, словно проделал саму трудную физическую работу. -А как же супружеский долг? Поди, сил на жену уже и не осталось? А ну, как затребует ласк и любви! -Тут ты, радость моя, даже сильно ошибаешься. Сил у меня еще с огромным запасом осталось. Вам двоим не под силу одолеть меня своими страстями. А ко всему прочему, у моей супруги имеется незначительный, но абсолютно не мешающий семейному благополучию, недостаток. Понимаешь, ее вполне устраивают мои редкие домогательства, и одного-двух раз в месяц ей достаточно, вполне досыта удовлетворяется. На иной режим супружеской жизни она просто физически не способна. Поэтому нас такой ее темперамент обоих устраивает. А вот по поводу твоих намеков на донос, так сама лишь останешься в проигрыше. Простит меня моя Галка, все мои грехи спишет, ибо вымолю прощение ради семьи и пацанов. Это, во-первых. А потом, она сама о своих проблемах прекрасно осведомлена. А в мою искреннюю любовь верит. Что ее люблю, что от мальчишек без ума. Куда она с мальчишками денется. Ведь мужику в нашем городе проще подыскать замену, чем женщине. Это тебе не Борохов. -Да, гад ты полнейший и отмороженный. Знала бы Галина истинное твое лицо, так давно бы с балкона вышвырнула. -Ну, не гад, а любвеобильный и с повышенным темпераментом мужчина. И это не одно и то же. Если бы Галина могла заменить двух Мальвин, то на сторону сил не оставалось бы. Как сказал один великий классик: - «Мужчину из дома надо выпускать с полным желудком и с пустыми яйцами». Тогда, кроме дома, иные дороги для него перестанут существовать. -Ну, а чем я тебе одна плоха? Да ладно, последую твоему совету, поеду за мужем в твой Борохов. -Ой, Мальвина, да ради бога, от чистого сердца благословляю. Вот тогда поймешь, что кроме секса мужику нужны еще и семья, и дети. А пока не знаешь, как и что это, так лучше помолчи. Сказал, словно прочел приговор, и покинул квартиру любовницы, торопясь уже в лоно семьи, где ждет его с работы душечка жена и два чудесных мальчика, ради которых он выбросит из памяти любую Мальвину. Там – семья, и пусть даже не пытается его шантажировать эта жгучая амазонка. Павел на эти разговорчики не ведется, великолепно осознавая, что в семейной жизни и сама Мальвина мгновенно превратится в тихую, с легким равнодушием и безразличием к излишним ласкам матрону. Все они хороши и притягательны лишь в роли любовниц, когда видят в тебе самца, зашедшего на час. И в любую минуту могущего исчезнуть. Оттого и насыщаются досыта и с избытком. К Галине по этим вопросам у него претензий нет. Как жена и мать она прекрасна и незаменима. Да и к некой фригидности, а скорее всего, так к умеренности, он привык и приспособился. Это вам не Борохов с острым дефицитом женского пола. В их Богушевске холостячек и разведенок – хоть пруд пруди. Чего зацикливаться по таким малозначительным пустякам, ежели даже в их смене, коль постараться, то без напряг и прочих манипуляций можно оторваться по полной. Павел усмехнулся от таких мыслей, но поспешил сию тему закрыть наглухо и забыть начисто. Работа предназначена для работы, семья для семейных благ и бытия, а любовницы лишь для утех, с которыми он ни о работе, ни о семьи вести разговоры не любил и пресекал на корню. Как и полагается, еще в прихожей Павел ощутил запахи кухни. Вкусные, ароматные и возбуждающие сумасшедший аппетит. А Павел умышленно не обедал у Мальвины, чтобы показать супруге свой голод, жажду усталость. С работы пришел кормилец, которого, как и полагается любящей супруге, потчевать вкусно и богато. В ванной вымыл лишь руки, поскольку неплохо сполоснулся под душем перед уходом от Мальвины. И сходу рванул на кухню за стол. -Галя, а чего это у нас так тихо? – только сейчас он обратил внимание на необычную и непривычную тишину, несвойственную данному времени. – Мальчишки где, чего это они меня не встретили? -Папа в обед приехал и забрал их к себе. Сказал, что в понедельник утром вернет перед работой. Они с мамой соскучились по внукам, вот и решили себя в выходные немного загрузить и побаловать. -А-а-а! – протянул довольно Павел. – Так у меня тоже впереди два выходных. Давай-ка оттянемся по полной, а? можно в кино сходить, к Кудрявцевым завтра на обед в гости. Ты как? -Я не против, - вяло согласилась Галина, и Павел понял, что супруга, воспользовавшись таким шансом, желает просто физически отдохнуть без походов, хождений по гостям, и путешествий с экскурсиями. Ей с двумя пацанами такого экстремального возраста хватает физических перегрузок. -Хорошо, - понятливо и доброжелательно согласился Павел, который абсолютно не возражал против безделья. – Сегодняшний вечер и до завтрашнего обеда балдеем, не отрываясь от дивана. А потом прогуляемся просто по базару и магазинам, затоварим холодильник и сусеки. Согласна. -Согласна! – уже бодрым и счастливым тоном воскликнула Галина, с удовольствием принимая развлекательную программу с ничего не деланьем. – Купим фарша, и я котлет нажарю с картофелем фри. -Чудесно, - согласился Павел. – А к такому ужину и от вина не откажемся. Праздник получится классным. Его супруга по натуре была и есть – домашняя женщина. И с большим наслаждением предпочитает отдых на диване у телевизора и на плече. Да еще прислонив голову к груди мужа – предел блаженства. Вполне хватает экстрима и физических перегрузок с двумя мальчишками. Уж они, если и позволяют краткосрочный отдых после обеда, когда она их уложит в кровать. То сама старается использовать это выпавшее свободное время в хозяйственных целях, которые в такой семье всегда в изобилии. Чинить, подшить, пристроить и наладить. Хорошо, что стиральная машинка сама стирает, но ведь автомата по уборке квартиры пока не придумали. И ужин на трех мужиков время немало отнимает. Потому и восприняла разрешение мужа на безделье с большой радостью. Даже позволила себе и мужу на ужин по нескольку капель вина. То есть, себе, поскольку Павел свою рюмку наполнил водкой. Напиток для мужчин. А потому, почему бы и не позволить. Вот почему такие сладкие минуты имеют тенденцию заканчиваться слишком скоропостижно? Уже и поздний вечер незаметно подкрался, и муж зевает до треска в челюстях. Да она и сама в такой тиши и благодати с радостью сдастся в плен Морфею. Но супруг, не успев нырнуть под одеяло, решил продолжить сказку в ласках и любви, дополнив счастьем чудесный вечер. Нечасто родители позволяют себе забрать на выходные внуков. Да еще не всегда такое совпадает, что и муж в это время оказывается дома. Правда, Галина и в одиночестве чувствует себя комфортно. А в этот раз к удаче прибавились выходные мужа. С такими радужными мыслями и засыпала Галина, незаметно откатываясь на свою половинку кровати. Сон к ней пришел спокойный, добрый, без суеты и хлопот, словно в нем просматривалось продолжение замечательного вечера. Дикий кошмарный вопль, вырвавшийся ниоткуда и потрясший ночную квартиру, сбросил Галину с кровати, вырвав ее из крепкого сладкого сна и окунув в темноту ночной комнаты. Первые секунды, стоя рядом с кроватью и пытаясь осмыслить происшедшее, ей показалось, что кошмар случился во сне. Но в тот же миг страшные сиплые крики возобновились, и некая тень в бешенстве и с воплями сорвалась с кровати, с того места, где лежал ее муж Павел. Галине даже поначалу показалось, что этот монстр, неизвестно откуда взявшийся, ворвался к ним и устроил пляску сатаны. Но, когда она трясущимися руками нащупала выключатель и включила свет, то с ужасом поняла и узнала в бьющемся в судорогах и истерике собственного мужа Павла. По комнате змейкой тянулся некий ядовитый горький запах, пытающийся смрадом заполнить легкие. И этот кошмарный противный дым исходил из дымящегося Павла, который уже израсходовал все силы на истерику и танцы по полу, скрючившись, застыл в этой позе, продолжая хрипеть и выть. Его невидящие глаза были широко распахнуты и пугали своей краснотой. Наконец-то, выйдя из оцепенения и ужаса, Галина попыталась приблизиться к мужу, но, натолкнувшись на его угрожающий сумасшедший взгляд и, увидев пену на губах, внезапно сама завизжала благим матом. Звонок в дверь, а затем требовательный стук лишь усилил ее шок. И теперь Галина не знала, что делать, и не понимала своих дальнейших действий. Однако словно на автопилоте она каким-то образом дошла до прихожей и впустила незваных гостей, хоть страшилась увидеть за дверью новую опасность и еще неких ужасных монстров, пришедших теперь по ее душу. Но с трудом, однако, и с радостью узнала в них соседей по площадке Ирину и Леонида. -Галя, - испуганно и сердито вскрикнул Леонид, явившийся ее взору. – Что там такое могло случиться у вас катастрофическое? Кто так кричал и прыгал по квартире? С вами все в порядке? -Там, там, спасите, он там! – заикаясь, попыталась объяснить Галина, непрерывно тыкая пальцем в сторону спальни. – Там Паша, с ним что-то случилось, я боюсь, с ним что-то ужасное произошло. Леонид легонько рукой подвинул Галину и рванул в сторону спальни, а Ирина попыталась с подругой уйти на кухню. Но буквально через мгновение вернулся Леонид и затребовал телефон. -Срочно, быстро звони в скорую. Да что у вас могло здесь произойти, ты хоть что-то можешь мне объяснить, Галя? – торопливо кричал и набирал номер скорой помощи Леонид. – Алло, скорая, срочно приезжайте по адресу Лесная 10 квартира 13. Не знаю, я сосед, хозяйка в шоке, а хозяин без сознания. Ничего пока объяснить вам не могу. Скорее всего, какое-то отравление. Сам не пойму, то ли газом, то ли еще чем-то смердящим, да только слишком противно воняет. Галя, - обратился он уже к соседке, положив трубку в гнездо и пытливо всматриваясь в Галину. – Чем у вас там смердит, что аж глаза щиплет? Что вы там разлили в своей спальне? -Да не знаю я, я же вам говорю, что абсолютно ничего не знаю! – лепетала Галина потерянным испуганным голосом. – Мы спали, а потом все это началось. Я не знаю, может, Паша на себя чего-нибудь нечаянно вылил. Но у нас в доме ничего подобного не было. И с работы Паша ничего не приносил. Ой, скажи, а что там с ним? Я боюсь подойти к нему, и он смотрит страшно. И еще пена у него изо рта. -Ладно, дождемся скорой, - сказал Леонид обреченно и без оптимизма, и решился еще раз сходить в спальню. Но вернулся опять быстро, даже намного быстрей первого раза. И весь какой-то взбудораженный и немного ошарашенный, словно его там чем-то поразили и напугали. – Ужас! - этим единственным словом он и сумел дать определение увиденного. И в это же время в дверь позвонили и сразу вошли двое: мужчина и женщина в синих халатах. -Ну, что у вас такое здесь произошло? Показывайте нам пострадавшего, - обратилась женщина к Леониду, решив, что он в этом доме единственный адекватный и способный разумно мыслить. Женщины, то есть, Галина и Ирина выглядели слишком растерянными и взвинченными. Леонид отвел врачей в спальню, а сам на скоростях возвратился, настолько шокировал его факт некоего несчастного случая, происшедшего с соседом посреди ночи по непонятной причине. -Мужчина, - очень скоро позвала его женщина-врач, - вы сосед, насколько я поняла? А супруга пострадавшего? -Галина, подойди сюда, - позвал Леонид Галину, хотя понял сразу, что на адекватный ответ она пока не способна. – Расскажи доктору, что у вас здесь произошло, как и чем он мог отравиться? -Я ведь тебе уже все рассказала, что абсолютно ничего не знаю и не понимаю, как он мог себя этим отравить, - пробормотала невнятно Галина и вновь поспешила спрятаться на кухне. -Может, я могу чем-нибудь вам помочь? – попытался извиниться за соседку Леонид, виновато бросая взгляд в сторону спрятавшейся Галины. – Но, признаюсь, знаю еще меньше хозяйки. Вы не скажите, что с ним? -Скажу, - немного зло и жестко ответила врач. – Никакого отравления я не заметила. А вот факт, что вашему другу на гениталии вылили стакан сильной кислоты, хочу озвучить. Кстати, пустой стакан стоит на тумбочке возле кровати. И не говорите, что он способен вылить его сам на себя, чтобы таким варварским способом покончить собой или насолить супруге. -Он жив, его жизнь вне опасности? -Жив, а толку-то! - горько усмехнулась женщина. – Я уже вызвала полицию. Мне так кажется, что так жестоко с ним могла поступить, скорее всего, его жена. Кто же еще среди ночи мог проникнуть в их спальню? -Ради бога! – удивился, ошеломленно и непонимающе воскликнул Леонид. – Кто угодно, но не она. Совершенно добрая, неревнивая и до ужаса доверчивая супруга. Она ему верила даже больше, чем самой себе, и могла молиться на своего мужа хоть все сутки без перерыва. Нее, даже не говорите такое! -Да, да! – иронично соглашалась с ним врач. – В тихом омуте черти водятся. Но я не настаиваю и на вашей версии. Это уже дело полиции, пусть разбирается и выискивает виновных. Первую помощь мы ему оказали, все, что могли, сделали, остальное доделают в больнице. Но, молодой человек, ваш сосед мужчиной уже не будет никогда. Явно просматривается месть. Жестокая и коварная. И иного объекта, кроме супруги, как вы сами говорите, не было. Леонид уже не с такой уверенностью глянул в сторону кухни и с опаской посмотрел на себя в район живота и слегка ниже, с ужасом представляя аналогичную месть в его адрес со стороны любимой и любящей супруги. Дурной пример заразителен. Нужно спешно самому с любовницей рвать и прекращать, тем более, что она уже порядком надоела и высказывает некие нездоровые претензии. Женщина-врач, уловив испуг во взгляде Леонида и словно угадав его мысли, нервно хихикнула, обозвав про себя всех мужиков кобелями, достойными пройти аналогичный ад, что достался этому Павлу. Врачи, дождавшись полиции и вкратце обрисовав причину их присутствия в этой квартире, вместе с ними ушли в спальню, чтобы продолжить уже собственное расследование происшествия. Со стакана сразу же сняли отпечатки пальцев и отправили его в полиэтиленовый пакет, чтобы уже в лаборатории изучить содержимое, находившееся в нем до того момента, когда оно попало на интимное место пострадавшему. Хотя, по всем признакам и, по словам врачей, без анализа можно предположить, что орудием мести оказалась весьма сильная кислота. После того, как врачи на носилках унесли Павла из квартиры, следователь решил подробней расспросить соседей и хозяйку, чтобы уточнить некие моменты происшествия, больше схожего с умышленным преступлением. Однако, судя по фактам, он приблизительную картину уже представлял себе. -Старший следователь Смирнов Валерий Станиславович, - представился он сразу же, войдя на кухню и усаживаясь на предоставленный ему стул. – Кто из вас будет хозяйка, как ваше имя? Роль гида решил взять на себя Леонид, назвавшись и представляя следователю супругу и соседку Галину. -Вот, Галя и есть хозяйка, - представлял он жену Павла, которого и увезла скорая помощь. – А мы с Ириной, в принципе, ничего вам не можем рассказать. Услышали дикий вопль, затем стук, шум, грохот. Потом закричала Галя. Вот мы и поспешил на помощь, чтобы узнать причину криков и оказать посильную помощь, коль таковая потребуется. А тут такое увидали, что мама не балуй. Паника уже самих охватила. Ну, Пашка к этому времени стих, сознание потерял, а мы ничем помочь не можем и не знаем, что делать. А Галка лепечет всякую чушь, сама ничего не понимая и не соображая, что тут произошло, и почему такое с ее мужем происходит. Вот и все. -Я не знаю, я спала, правда, правда, честное слово, я ничего не видела и ничего не знаю. У нас в доме ничего подобного нет, и не было, мы стараемся ничего опасного не держать. Мальчишки еще маленькие, мало ли чего может произойти. И откуда Паша мог взять эту кислоту, даже представить не могу. Мы вместе спать легли. Так замечательно вечер прошел, и вдруг это. А больше никого в доме не было, странно даже как-то, - лепетала Галина, не в силах остановиться. Ей казалось, что стоит смолкнуть, как сразу же умрет, сердце может не выдержать этой неизвестности и непонимания. -А где сейчас ваши дети? – наконец-то сумел вклиниться в ее нескончаемую тираду следователь. -Папа приехал еще в обед и забрал их. -Вы не ссорились с мужем, у вас не было повода для ревности? Почему и откуда возникла такая ужасная месть? -Месть? – удивленно воскликнула Галина, вдруг сообразив, что ее обвиняют в этом кошмарном преступлении. – Какая месть? Нет, мы никогда не соримся с Пашей. Он очень много работает, а я все время с детьми. Нам просто некогда ругаться. И я не могла с ним сделать такое. Мы без Паши не проживем, мы любим его, и я никак не могла такое с ним сделать. -Но, ведь кто-то принес в дом кислоту, откуда-то взяли стакан, чтобы налить в него, а потом вылить на мужа? Значит, где-то в доме у вас есть все-таки емкость с кислотой. Согласитесь, что в стакан ее налили из чего-то. Просто так в стакане ее не могли принести, это рискованно и глупо. -Я этот стакан впервые в жизни вижу. У нас в доме нет такой посуды даже, - поспешно ответила Галина, уже окончательно понимая, что ей не верят и не могут поверить, поскольку больше некому было совершить этот кошмар. -С вашего позволения мы осмотрим квартиру? Вот и ваши друзья будут присутствовать при осмотре, - спросил следователь и, не дожидаясь ответа, призвав в помощь Леонида, они осмотрели все антресоли, ящички и шкафчики все квартиры. Однако ничего похожего на емкость с кислотой или из-под этой жидкости они не обнаружили, что еще больше сбивало с толку. Ну, это физически невозможно вот так в открытом стакане принести, откуда бы ни было в квартиру кислоту, и вылить ее на хозяина. Затем абсолютно непонятным способом исчезнуть бесшумно и бесследно. Соседи, как говорят, поспешили почти сразу на помощь. -Скажите, - все же попросил он уточить скорость появления соседей в квартире и обратился уже к Леониду. – Через сколько времени вы позвонили в дверь соседке? Кстати, она была заперта? -Ну, как я уже говорил, - призадумался Леонид, прикидывая и рассчитывая математическую формулу в уме. – Да почти сразу. Я ведь, простите, в туалет шел, кода услышал этот крик и шум. Так сразу и выглянул на площадку. А Ира следом примчалась. Мы не спали, зачитались допоздна. Поэтому смело и официально заявляем, что никто не успел бы незаметно для нас выскочить. А двери заперты были – это однозначно. Я ведь поначалу толкнул ее, пробуя открыть, а потом позвонил. Галя всегда закрывается на защелку изнутри. -Да, да, - подтвердила Галина такой факт. – Я и в этот раз помню, что перед сном заперла ее на защелку. -А окна? – попытался проверить еще одну версию следователь, как-то оправдывая хозяйку в непричастности преступления. – Они тоже закрыты? – и получив утвердительный ответ, поражаясь глупости хозяйки, развел руками. – Вы уж простите меня, Галина, но тогда получается, что кто-то из вас двоих, то есть, или муж, или вы принесли эту кислоту. Если мужа исключить, поскольку такое просто невозможно даже представить, то вы остаетесь единственной, способной на эти действия. Скажите, а вы стакан трогали руками после того, как на мужа уже была вылита кислота? -Нет, нет, - поспешила с ответом Галина, с ужасом понимая свою беспомощность перед неопровержимыми фактами. – Я даже не то, что не прикасалась, но я даже не видела его, честное слово. Теперь уже недоверчиво на нее смотрели и Ирина и Леонид. Ведь все факты указывают на нее, поскольку больше некому. Сам Павел такое изуверство с собой сотворить, не способен. Хотя, хорошо зная эту семью и мирный нрав Галины, на нее аналогично подумать нельзя. Это она сама себе могилу таким методом роет же. О чем Леонид поспешил донести до следователя. -Понимаете, Валерий Станиславович, один на один попытался убедить в своем полном доверии Галине Леонид. – Более тихой и доверчивой женщины я не встречал. Она же молилась на своего Пашу. -Ну, женщина – явление непредсказуемое, - попытался высказать свои сомнения следователь, хотя, как человек и профессионал опытный и уже много лет, проработавший в должности следователя, он уже внутренним чутьем верил однозначно Галине. Всем своим несчастным испуганным видом она полностью отрицает даже вероятность покушения на супруга. Да и не таким же варварским способом мстят женщины, чтобы потом выкручиваться и оправдываться, прикидываясь невинной овечкой. Это уж слишком сложно для любой женщины. – Хотя, - немного призадумавшись, решил высказать и свои предположения: - Стакан расскажет правду и покажет, кто есть кто. Михаил Петрович, - позвал он эксперта. – Навскидку можете высказать свои догадки. Ну, я не требую ответа однозначного, однако, процентов на несколько. -Больно шустрый вы, Валерий Станиславович, - усмехнулся эксперт, открывая свой чемоданчик и раскладывая бумаги, словно карты тора, на которых были отпечатки, сняты со стакана и пальчики хозяйки Галины. – Ну, так уж и быть, выскажу некие догадки. Однозначно, не хозяйка держала в руках этот стакан. Да и вообще, слишком детские пальчики на нем. Рука ребенка. -Что? – искренне удивился следователь, чуть не поперхнувшись собственной слюной от этих слов. – Но, как говорит сама Галина, так ее детей в доме не было в момент катастрофы. Их забрал ее отец еще вчера. -Нет, у нее слишком маленькие дети. Здесь просматриваются пальчики более взрослого ребенка, лет так восьми, десяти. -Вот нам еще мистики здесь недоставало. Скажите, - спросил он уже Леонида, - такого возраста поблизости есть ребенок? -Нет, даже близко нет, - категорично отрицал Леонид. – Не то, что на площадке, так и в подъезде предположить не могу. Следователь вернулся на кухню и, попросив Галину никуда не отлучаться, он и его помощники покинули квартиру. Ушли сразу же к себе и соседи. А Галина, оставшись в полном одиночестве, вдруг полностью ощутили весь ужас происшедшего. А вдруг Паша умрет? Так они без него просто не сумеют выжить! Да еще следователь обвиняет ее. Но такое просто невозможно. За что и зачем, в чем он смог перед ними провиниться? Они его любят, а он их. У них, вообще, самая дружная и лучшая семья, если не во всем городе, так в доме, это уж точно. А вдруг? От этой мысли ее бросило в дрожь. Ведь случаются и лунатики в природе. А если она сотворила такое варварство в бессознательном состоянии, вдруг ее кто-то загипнотизировал и приказал сделать это? Нет, только не так. И где это она могла бы взять эту проклятую кислоту? Даже если сильно такого захотеть, то все равно она ее не найдет. В магазине не купить, у соседей не попросить, украсть она аналогично не сумеет по причине не обладания информацией ее наличия. Глупости все это. Она не виновато, и это однозначно. Но как ей теперь сходить к Паше в больницу, если следователь категорически запретил даже из дома выходить? Утром она позвонит ему и попросит разрешения. Ей же обязательно нужно увидеть Пашу и подробно расспросить. Уж он-то точно укажет на того, кто такое сотворил с ним. Да, теперь, как говорили врачи, мужа, как мужчины у нее не будет. Ну, и пусть. Она ведь все равно будет его любить. Зато он уже никогда не пожелает смотреть на других женщин и бегать налево к любовницам перестанет. Если честно, то она абсолютно не ревновала его к ним. Природа зло пошутила над ней и не подарила темперамента, нужного так мужчинам. И если приходилось исполнять супружеский долг, то уж действительно, как принудительную обязанность. Ей, это так казалось, секс совершено без надобности. Вполне для полноты семейного счастья хватало ласк и объятий. Но ведь мужчина устроен несколько по-иному! Так пусть ходит к любовнице, всегда возвращаясь, домой к жене и детям. А теперь он всегда будет дома. То есть, на работе и дома. И такое положение вещей Галину вполне устраивало. Даже как-то на душе полегчало, словно этот кошмарный поступок некоего неизвестного принес в их дом вечное благополучие. И от таких убаюкивающих мыслей она даже не заметила, как уснула. А потому никак не могла понять причину этих посторонних шумов, вмешивающихся в ее сон. С трудом открывая глаза, Галина потопала к входной двери, которая и беспокоила ее своим звоном и настырным стуком. Все еще окончательно не возвращаясь из сна, Галина распахнула двери, пропуская настырных гостей внутрь квартиры, сразу и не понимая, кого она впустила. Уже в зале, усевшись на диван и приглашая в кресло посетителя, Галина окончательно проснулась и увидела перед собой следователя, который, воспользовавшись приглашением, и уселся в это кресло, и рядом с ним стоявшего Леонида и еще одного молодого человека в штатском облачении. -Простите, - поторопилась она с извинениями, - я под утро уснула и до сих пор никак не могу проснуться. Вы были в больнице? Как Паша? Я уже сама хотела вам звонить, попросить разрешение к нему съездить. С ним все хорошо? Конечно, извините, хорошо не все, я просто хочу знать, как он там? -Да, с ним не все хорошо, - жестко и строго ответил следователь. – Но об этом потом. Вы после нашего ухода не выходили из дома? -Нет, что вы, - испуганно поспешила ответить Галина, чтобы следователь даже и сомневаться, не смел в ее честности. – Вы же мне приказали, чтобы я никуда не отлучалась без вашего ведома. Поэтому я и в подъезд даже не выходила. Да и когда. Вы ушли, а я немного посидела и уснула. -Я же вам говорил, - вступился за Галину Леонид, - она после вашего указания не посмела бы ослушаться. Это же перед вами эталон послушания. Если муж перед уходом перечислит свои распоряжения, так он на все сто процентов уверен, что исполнит все до буковки. А тут вы приказали. -Не знаю, не знаю, - пытливо рассматривая Галину, вновь подвергся сомнениям Валерий Станиславович. -Но ведь видеокамера не запечатлела ее приход и уход, - попытался подсказать второй мужчина в штатском. -Однако кто-то все-таки к нему приходил? И кто, в таком случае? Вот, - следователь положил на журнальный столик перед Галиной тетрадный листок, - можете прочесть и объяснить нам. -Извините, но у меня сейчас все перед глазами прыгает. Такое бывает, когда я сильно волнуюсь, все буквы расплываются. Прочтите сами. И скажите, что такое случилось ужасное, что вы так поспешно ко мне пришли и такие вопросы задаете. Наверное, с Пашей что-нибудь произошло? Следователь взял в руки листок и прочел послание, как сразу всем стало понятно, от Павла: -«Она сказала, что эти муки и страдание – цветочки. Впереди меня ждет настоящая месть, более кошмарней, если я попытаюсь выжить. И я понял, что этого уже не переживу ни физически, ни морально. Да и не хочу вот так евнухом жить и трястись. Сам виноват, и проклинаю тот миг, когда посмел такое совершить. Прости меня, за все прости, хотя при жизни за это прощения не вымолить. Смертью искуплю вину. Галя, вырасти детей настоящими мужчинами. Не самцами, каким был их отец, а мужиками в гордом смысле этого значения». -Что это, говорите немедленно, зачем он написал нам это послание, что с ним произошло, в конце концов? Что-то страшное? -После посещения незнакомки, если это были не вы, Павел выбросился из окна. Ваш муж мертв, покончил собой. И, как понимаю из письма, перед этим повинился и просит прощения. Вот перед кем, вопрос? Но эти слова он уже говорил в пустоту. Галина, закатив глаза, замертво рухнула на диван. Вошедшая в комнату Ирина, глухо ойкнула и стремглав ринулась в ванную комнату, где была аптечка, за нашатырем. Смочив ватку, она поднесла ее к лицу Галины, одной рукой слегка похлопывая ее по щекам. Галина тяжело открыла глаза, не спеша уселась на диване и беззвучно зарыдала, заливая потоками слез ночную рубашку. Ее любимого мужа больше нет в живых. Кто-то сумел пробраться в больницу и угрозами добил его. Теперь жизнь не нужна и ей. Но она обязана жить, хотя б только для того, чтобы исполнить последнюю просьбу мужа и отца их сыновей. Как она могла забыть, что нужна этим мальчишкам, как же они без нее? -Валерий Станиславович, – обратился Леонид к следователю. – Вы пришил арестовывать ее, да? – и, получив утвердительный ответ, он поспешил отговорить его от такого необдуманного поступка. – Сами же видите, что это не она. Ни здесь среди ночи, ни в больнице. Во-первых, на такое зверство она просто неспособна, а во-вторых, сами видите, что смерть мужа даже такого, каким он стал после кислоты – бедствие. Я ручаюсь за нее. Сами же теперь не уверены в ее виновность. Следователь переглянулся с помощником и согласился с мнением Леонида, понимая, что Галина никуда не денется с двумя детьми. Очень малыми мальчишками, которых погибший отец просит воспитать. Ко всему прочему, почему-то был слишком даже уверен в ее непричастности к этому преступлению. Не заметил следователь в Галине дар артиста, да еще такого талантливого, свершившего весь этот ужас с супругом, разыграв при этом не просто непричастность, но еще и трагичность с обмороком, слезами и страданиями. Нет, тут явно просматривается рука хладнокровного и беспощадного мстителя. А вот по поводу мести следователь абсолютно не сомневался. Просматривалась она открыто, явственно и со всей категоричностью. Даже в предсмертной записке Павел каялся и молил о прощении. И, скорее всего, о грехе неизвестном супруге. Пред кем-то иным он каялся, а у супруги просил прощение за этот грех. -Скажите, Леонид, - обратился он к соседу уже на лестничной площадке, когда покидали квартиру Галины. – Вам, случайно, неведома эта гипотетическая мстительница? Ну, вы не подскажете мне одну из его любовниц? По ней уже легче будет искать оскорбленную. Ведь ежели мы напрочь отрицаем причастность супруги, то явно просматривается месть одной из его любовниц. Хотя, и здесь меня сомнения одолевают. Скорее всего, здесь сработала одна из жертв сексуального насилия. Таким образом, обиженные бабы не мстят. Придумала бы нечто более оригинальное и банальное. А случай с Павлом выявляет чересчур рассерженную и обозленную жертву. -Да нет, Пашка не может быть даже, по сути, насильником, я и думать просто в этом направлении не желаю, - сразу же открестился от таких намеков Леонид. – Если честно, то ему насилие абсолютно без надобности было. Бабы на него вешались сами. Скорее с их стороны допустить можно насилие. Шучу, конечно, сам в шоке от всего. Месть, затем это самоубийство. Вынужденное, разумеется. Получит по шее следователь от начальства за эту самодеятельность, как пить дать. Но он постарается убедить его в правильности своих предположений и в вере абсолютной невиновности жены. Предсмертная записка тому подтверждение. Не она пришла к нему в ночи, не перед ней он винился. Галина – мать двоих маленьких детей не станет избавляться от кормильца, от единственного в семье добытчика. В пылу истерики, во время семейных разборок могла, конечно, и вполне допустимо, ударить, до смерти пришибить некой тяжестью, угодившей под горячую руку. Но здесь явно просматривается хорошо спланированная и четко исполненная акция мщения за свершенное насилие. А больше всего удивил эксперт, заключив, что стакан в руках держал ребенок. И теперь после больничного инцидента такая мысль занудливо лезла в мозги, что в больницу к нему ребенок женского рода и приходил. Он винился перед ней, но прощения не сумел выпросить. А потому от страха перед последующими пытками и осознанием чего лишился, и выбросился из окна. И где теперь искать следователю это дитя? Максим, заметив в почтовом ящике присутствие конверта, без каких-либо подозрительных мыслей открыл ящик и достал почту. Поначалу даже удивился, прочитав обратный адрес отправителя. Но явно написан был он с определенной целью, поскольку в графе «куда и кому», ничего не значилось. Да и адрес отправителя обозначался одним словом «Богушевск». Но, когда из конверта достал фотографию, сразу же мелкой дрожью пронзилось все тело. Уже бросая взгляд на содержимое фотографии, он предполагал, что там может увидеть. И не ошибся. Посреди некой комнаты рядом с широкой кроватью на ковре лежал голый мужчина, скрючившись в судорогах, с искаженным лицом болью и страданиями. Ниже живота белым пятном просматривалось облако струящегося дыма, словно залитой водой пламя. И Максиму вдруг стал понятен сюжет этой очередной картинки. В руках он держал фотографию очередной жертвы мстителя. Стало быть, и этот, непонятно каким образом попавший из Богушевска в Борохов, насильник и убийца его жены понес заслуженную кару. Ну, и кто же это ты, этот судья, выносящий суровые и жесткие приговоры? Словно что-то вспомнив, Максим перевернул фотографию и прочел аннотацию к сюжету: -«Нельзя убивать женщин только за то, что у нее не хватило сил защититься. А покусившись на жизнь ребенка, ты поставил себя вне шанса на собственное проживание. Прощать за насилие – противозаконно и античеловечно. И муки перед смертью испытай идентичные. Понять смоги, что дальнейшее твое проживание физически и морально невозможно, ибо в этом мире нет тебе места под солнцем». Боже, ужаснулся Максим, еже раз более внимательно вглядываясь в фотографию и вспоминая перенесенные страдания первой жертвы мстителя, что же ты сотворил с этим ублюдком, какое испытание преподнес ему? Но, глядя в лицо этого страдальца, Максим с содроганием представлял эту невыносимую боль и муки, выпавшие на долю очередного насильника. И сколько еще вас будет, интересно бы узнать? Страшно было смотреть на эту фотографию, но самого насильника абсолютно не жалко. Пусть страдает, пусть испытает и умрет. Но перед смертью выстрадай несколько часов, минут и пойми, как написано на обратной стороне фотографии, что и тебе выпало на долю частичка наших мук. Ведь аналогично от твоих усилий страдала и умирала та, которую вы приговорили. Максим и рассчитывал на подобную реакцию дочери, когда давал ей в руки фотографию. Алина на несколько секунд замерла, вглядываясь в трагический миг, запечатленный неизвестным мстителем, затем развернула фотографию и прочла, неслышно шевеля губами и изображая на лице некое подобие злой улыбки. И, словно выключившись, вновь замерла в безразличной позе. Но было заметно, что с мнением мстителя она полностью согласилась. Теще показывать фотографию Максим не решился, вспомнив прошилую ее реакцию на этот ужастик. Но Шабанову он позвонил сразу и напросился на визит, чтобы вместе уже обсудить и поискать имя лица на фото. -Очередной! – кратко резюмировал он причину явки и протянул фотографию. – И этому досталось аналогично с ликвидацией интимного места. У нашего мстителя оно и является основной целью. -Богушевск? Это где у нас такой град находится? – удивленно спросил Александр сергеевич, подходя к карте России. – Вы, случаем, не знаете в каких краях его искать? Областного центра я такого не знаю. Стало быть, как понимать по надписям, вернее по их отсутствиям, то отправитель сам письмо и опустил вам в ящик. Можно допустить, что был там, в командировке, а по прибытию передал фото вам. Хотя, что-то нереальное в нем наблюдаю. Дата на фото. Получается, что вчера? -Я в интернете два Богушевска нашел, - поспешил на помощь Максим. – Один в Белоруссии. А вот второй за Уралом, - Максим подошел к карте и ткнул указкой в точки, где предположительно находились оба Богушевска. – Понимаете, если в Белоруссии, то понятна эта скорость прибытия в наш город письма. Но по другим параметрам, так вряд ли. Небольшой поселок городского типа. Нечего, вроде как, этому типу делать у нас, да еще скорешеваться с Горбуновым. Возможно, командировочный именно в наш аэропорт и прибыл, вот и оказались вместе с первым. Только так скоро добраться до нашего городка ему было бы сложно и маловероятно. Потому и прибежал к вам, чтобы вместе уточнить параметры этого пострадавшего. -Думаете, не последний? Вы на это мне намекаете? Хотя, думаю, что направление вашей мысли в нужном направлении. -Понимаете, Александр Сергеевич, - слегка поразмыслив, решился высказать свои предположения Максим. – И даже не три. Почему я так думаю? Вдвоем, втроем вряд ли пойдешь на природу ради обычной пьянки. Вот большая компания могла. Тем более, как я узнал от жены Горбунова, он прихватил собой на застолье три литра спирта. Есть, то есть, был у него доступ к спирту. И домой он вернулся в ту ночь сильно пьяный. Но такую дозу даже крепкие мужики способны одолеть лишь впятером, как минимум. Будем ждать еще троих, Александр Сергеевич. -Так, стало быть, осталось еще трое? А ведь нам придется тупо дожидаться, пока этот мститель не завершит акцию. Нам даже представить невозможно, где искать этих оставшихся подозреваемых? -Вам хотелось бы спасти их от самосуда нашим мстителем? Зачем? Он же выполняет возмездие ради справедливости. -По закону мы обязаны. А по-человечески, так мститель мне даже симпатичен. И в первую очередь я стал бы подозревать именно вас лично. У вас имеется и мотив, и желание, и, вероятнее всего, адреса остальных. Но не думаю по такой причине, что вы не настолько циничный, что в мести заигрались и роете сами себе яму. Этих фотографий мне бы не видать. -Нет, не я, на сто пудов, не я! Но мстителю безумно благодарен, хотя сам не стал бы такое творить хотя бы ради дочери. Как же она без меня выживет? Понимаете, зомби, вроде как. Сидит днями и тупо в телевизор смотрит. Прошу написать буквами, коль не может словами говорить, так не пишет, словно алфавит позабыла. И книг не читает, хотя раньше любила. А на очередную фотографию глянула, надпись прочла и краешком губ улыбнулась довольно так и зло, словно рада и благодарна за месть. И понимает, что там и за что. А потом вновь замирает надолго. -Вы не торопитесь, Максим Алексеевич? -Нет, а что? -Так давайте вместе и узнаем имя второй жертвы. Предполагаете, что Беларусь можно исключать? Звоним за Урал. -Так я для этого к вам и пришел. И не уйду, пока не узнаю истинное имя этого, второго подонка. После непродолжительных гудков зауральский Богушевск ответил голосом некоего дежурного по УВД капитана Заславец. Вкратце выяснив, чего Шабанов хочет узнать от этого капитана, Заславец попросил подождать, и уже буквально через минуту в трубке отрапортовал некий следователь: -Следователь Смирнов, слушаю вас. -С вами говорит следователь Шабанов Александр Сергеевич. Простите, а как вас величать по батюшке? -Александр? А давай на «ты». Валерием меня звать. И что хотел ты узнать по поводу моего дела. И как вообще оно так быстро долетело до вашего Борохова? Я и сам еще в нем не успел разобраться. -Хорошо, на «ты», так на «ты». Валерий, я тебе по факсу отправляю две фотографии и отпечатки пальцев одного маленького ребенка. Мне так кажется, что они тебя заинтересуют. Потом мне перезвонишь по этому телефону. -Простите, - спросил Максим, когда следователь положил трубку. – Я так понял, что вы про отпечатки пальцев моей дочери говорили? Ну, здесь, в этом городе еще как-то можно оправдать сие явление, но в Богушевске, за тысячу верст? Это просто нереально и невозможно. Хотя… -Погоди, сейчас все узнаем. Звонок из Богушевска прозвучал буквально через несколько минут. И из трубки сразу же раздался громкий и удивленный голос Валерия: -Ну, ты, Александр, и отмочил! А теперь рассказывай, что, где и как. И поскорей, а то я весь дрожу от нетерпения, - добавил он, нервно хихикая. – Такого я даже представить себе не мог. -Не поверишь, Валерий, но я сам ничего не знаю и не понимаю. Ты лучше расскажи нам, кто на твоем фото? -Михеев Павел Григорьевич, тридцати лет отроду. Даже у нас такой фотографии нет. Вот, откуда она у вас взялась, и где вы взяли отпечатки пальцев этого ребенка? Аналогичные и у нас на стакане. -И кто он есть такой? Как могли скреститься оба наши подельника. Вроде, далековато друг от друга. -Работает в аэропорту диспетчером. Вернее, работал до смерти. Теперь уже никем не работает. -Погодите, погодите! – вдруг, словно нечто важное вспомнив, вмешался в диалог Максим. – В июле-августе у нас проходили курсы по повышению квалификации диспетчера со всей страны. Ну, некая новая система внедрялась в службу взлета и посадки. Вот их со всей необъятной Родины и собрали для обучения. Но их, насколько помню, свыше сорока человек было. Вот среди них, скорее всего, и оказался этот Михеев. И остальные оттуда же. -Вы мне расскажите, в конце-то концов, что, где, зачем и почему? – не выдержал интриги Валерий и затребовал срочной информации. Шабанов кратко описал летнее происшествие и не давнейший случай с кастрацией со смертельным исходом одного из насильников, как они и предполагают, судя по фотографии мстителя. А вот теперь нарисовался и второй, а если быть точным, то по их предположению, следующий. -Простите, – как-то тихо и растерянно спросил Валерий, словно в чем-то провинился перед ними. – Так вам известно имя ребенка? -Да, это вот его дочь, Максима, чья супруга была изнасилована и убита этими ублюдками, чьи фотографии ты держишь. К такому выводу мы пришли по двум фактам: их прислали именно Максиму, и надпись соответствует событию. А вот как попали ее пальчики к вам, даже не предполагаю. Но и у нас они оказались по непонятным причинам. Скажите, как на этот раз мститель произвел кастрацию? -Кислотой, очень сильно концентрации. А стакан, в котором она находилась перед применением, оставила на тумбочке возле кровати. И пальчики на нем именно этого ребенка. То есть, вашей дочери, Максим. Примите мои соболезнования. И что ты собираешься предпринимать, Александр? -Ничего. Я ведь не могу подозревать всех сорок участников учебы. И тем более, оберегать их от кары. Будем ждать следующих новостей. Мы даже количество насильников определить не могли. Тело женщины обнаружили через месяц после убийства. Никаких следов не осталось. Как и предполагал Максим, фамилия Михеева Павла Григорьевича значилась в списках учащихся. Однако рядом с ним числились еще около сорока диспетчеров со всей страны. И всех подозревать он, Шабанов, подозревать не мог просто физически. Разумеется, какие-то меры будут приняты, однако в их эффективность Александр не верил изначально. Слишком все было окутано мистикой и нереальностью. Если только мститель не один из участников, не пожелавший принимать в оргиях и убийстве. Но и это маловероятно. У самого у него имеется немалая вина, что не сумел предотвратить и не донес до следствия факт преступления. А следователь Смирнов Валерий после разговора со следователем Шабановым из Борохова пожелал встретиться с супругой Михеева Галиной. Ведь женщина страдает по усопшему супругу. Да и обвинения с ней пока не сняты, хотя сам он лично изначально не верил в ее причастность. А теперь хотелось известить об этом ее лично. Да и уговорить, ежели такое, возможно, не терзаться и не печалиться по такому мужу. Он не просто подонком насильником оказался, но и полностью отмороженной тварью. Даже банальное насилие еще можно понять и простить. А тут налицо зверское убийство матери и дочери. Да, ребенок чудом выжил. А вдруг это она и приходила к этому Павлу в больницу, чтобы угрозами добить его? Ведь не просто убила, а заставила выстрадать хоть частичку тех мук, кои выпали на женщину с ребенком. Да нет, не наяву, а во сне, в бреду явилась. Хотя, откуда тогда отпечаткам пальцев на стакане взяться? Кто-то мстит от имени ребенка, понимая, что подставить этим преступлением он не может. Галина слушала следователя, плотно сжав губы и кулачки. Ей трудно и невозможно было поверить, что ее любимый и любящий муж и отец их общих детей, мог так подло поступить. Однако следователю сочинять такую страшную сказку не резон. А раз так, то и пусть, она прощает убийцу ее мужа, ибо он заслужил свои муки и смерть. Страшно соглашаться, и она ни за что не расскажет эту правду сыновьям. Но сама проклянет и забудет эту чужую могилку. Не достоин он памяти. 5 Не успел Андрей, и переодеться, вернувшись с работы с дневной смены, как супруга Елена поспешила нагрузить его планами назавтра, быстро прострекотав и огласив свои, возникшие внезапно, задумки: -Ты представляешь, Андрей, - с неким восторгом, радостью и жадностью в глазах затараторила она еще в прихожей, пока он переодевался и переобувался в домашний спортивный костюм и тапочки. – Дроздовы сегодня с утра сходили на болота и притащили больше трех ведер брусники. И такая спелая уже, что больше ждать просто преступно. Перезреет и на корню пропадет. Нужно срочно спасать положение, иначе на зиму останемся без витаминов. -И на что ты намекаешь мне тут? – лениво зевая и уже представляя раннее утро выходного дня, кстати, не в теплой постели, а в рейсовом пригородном автобусе до станции Сосновка, где и находятся эти самые брусничные болота. Разумеется, хотелось поваляться, понежиться в постели до обеда, а потом в кресле, тупо уставившись в телевизор, смотреть сериалы по НТВ. Про ментов, бандюков и прочую крутую братву. Но, как оказалось, у супруги совершенно иные планы по поводу его выходного. Она у него вообще большая любительница осенних лесных заготовок. И в обязательном порядке ей необходимо задействовать в этих сборах и мужа. Как штурмана в темном и малознакомом лесу, хотя, регулярно они именно в него и ходят, в котором Андрей умеет ориентироваться, словно в родном городском парке. Потом ей нужен еще и переносчик тяжестей. И в последнюю очередь, как компаньона, чтобы не было скучно и тоскливо. Для последних ролей можно задействовать и подружек, да мало кто из них любит сборы лесного урожая. А по ориентированию все они идентично доки с ней заодно, способные блудить и плутать в городском сквере из трех-четырех деревьев. В принципе, так сам Андрей не меньше ее любил ходить в лес. Его трудно из дома вытащить, а потом, как говорится, так разойдется, что допоздна загуляет, самой из леса потом невозможно выгнать. -Вот и намекаю, что завтра поутру мы с тобой ранним рейсом рванем в Сосновку за брусникой. -Ранним? А Тимур? Его ведь в школу собрать нужно и отправить, а потом дома встретить. До выходных не подождешь? У меня в воскресенье следующий выходной выпадает. Мы к его приходу из школы можем не успеть возвратиться. Да сто пудов, не успеваем. Туда-сюда, уже два часа улетело. И собирать некогда будет. Сама ведь так увлечешься, что на время смотреть забываешь. -Ничего страшного, попрошу Антона. Он будет забирать свою Маринку из школы, и Тимура заодно прихватит. Ключи оставлю ему, вот и откроет квартиру Тимуру и впустит. А там и мы возвратимся. Понимаешь же, что до воскресенья ждать никак нельзя, переспевает брусника, и народ очухается, все соберет до нас. Ничего страшного не случится с Тимуром, да и пора уже приучать его к самостоятельности. После Нового Года на работу пойду, так придется мужику самому из школы приходить, и обед в микроволновке разогревать, и уроки делать. -Ты все-таки решила? – спросил Андрей, хотя этот вопрос они уже окончательно обсудили и на родительском домашнем собрании утвердили. Лена идет на работу в их аэропорт. Андрей уже и место для нее застолбил. И сама она ведет усиленную подготовку. Образование у нее подходящее, да вот с рождением сына сидит дома безвылазно. Как-то посчитали и решили, не отдавать в детский садик, чтобы не сидеть потом почти регулярно на больничном. Оттого, как сама резюмирует, совсем отупела и отсырела в этом доме. Пришлось малость покопаться в учебниках, сходить на курсы компьютерщиков. А знание персонального компьютера на новой работе - главное требование. -Да, решила, и больше к этой теме не возвращаемся, - категорично и безапелляционно поставила точку Елена. – Хватит бездельничать, дома мне делать уже абсолютно нечего, вся заплесневела в четырех стенах, и прилично отупела. Мне тоже хочется общения и окружения людей. А пожелаешь, так еще второго или вторую рожу? – хитро улыбаясь, спросила она. – И опять лет на несколько дома засяду. Мне, знаешь ли, к домашнему хозяйству не привыкать. -Нее! – категорически затряс головой Андрей, нежелающий вновь превращать квартиру в ад, как он называет первые два года роста младенца. – У нас только-только начинается настоящая чудесная жизнь, и опять возвращаться в ясельный период абсолютно и решительно не желаю. -Ну и ладно, - согласилась жена, рассмеявшись откровенным испугом супруга. Но она и сама решила, что одного ребенка им вполне достаточно. У них в самом деле, самая молодость началась, наконец-то сын почти полностью к самообслуживанию приучился. Теперь и для себя пожить можно. И вот с января месяца Елена идет на работу, посчитав Тимура достаточно самостоятельным ребенком. Да, в принципе, страшного ничего не произойдет. В школу она его проводит, а с работы возвратится в пять часов. Вполне достаточно времени, чтобы проверить уроки, ужин приготовить и иные домашние дела переделать. Да и у мужа скользящий график, часто бывает днем дома. Но с работой она решила окончательно, чтобы не потерять себя на кухне и в ванной возле стиральной машинки. Все подружки и соседки отдали своих детей в садики, в школу, и сами работаю, кто где. Поэтому Елена уговорила мужа, устроить ее в аэропорт по специальности, близкой и схожей по профилю, что работала до ухода в декретный отпуск и тому, чему училась в колледже. Ну, коль надоест, в чем она сомневается, так уйдет и вновь сядет дома в домохозяйках. Муж согласен, чтобы Елена занималась домом и воспитанием ребенка. С вечера приготовили обувь и одежду, пригодную для сбора брусники, ведра и рюкзаки, поскольку за брусникой с одним ведром не ходят. Если уж Дроздовы набрали больше трех ведер, как они сами похвалились, то Лена с Андреем и подавно всю имеющуюся тару заполнят. Наберут столько, сколько унести сумеют. Сына успели собрать, до школы довести и всеми необходимыми инструкциями снабдить, чтобы после уроков сразу с дядей Антоном шел, и до явления родителей дома сидел, а не бегал по двору. Еще и ключ потерять может, или выскочит на улицу, и дверь позабудет запереть. -Мы, Тим, часикам к трем-четырем возвратимся. А до этого времени лучше свои мультики смотри, гулять во двор, потом пойдешь, до вечера успеешь нагуляться. Нам так спокойней будет. Сын у них рос послушный и спокойный, что лишь радовало родителей. Поэтому особых волнений они не испытывали по такому пустяковому поводу, как всего на всего, оставляя его на короткое время одного. Если по пути до станции, а потом еще и в автобусе до Сосновки Андрей зевал и тоскливо оглядывался в сторону дома и города, словно не желая его покидать, то лишь вступив в границу леса, настроение его кардинально поменялось. Все нутро заполнил охотничий азарт. Понимая, что приехали они за ягодой, он всегда в эту пору прихватывал кроме ведра и рюкзака свою коронную плотную сумку, в которую планировал складировать найденные грибы. Мало ли, все-таки они в осенний лес прибыли, на болоте, точнее, на сухом болоте, где лишь кусты, мох и редкие деревца, под которыми поздние грибы попадались. Супруги во время сбора ягод старались всегда держаться неподалеку друг от друга, чтобы Елена не волновалась и не отвлекалась посторонними мыслями, вроде таких, как потерей ориентировки. Это их авиационной терминологии. А по-русски – не заблудилась. Поэтому по договоренности она сама должна была контролировать присутствие неподалеку Андрея. Ему такое абсолютно ни к чему. Заблудиться в этом болоте – для него явление абсурдное и трудновыполнимое. Даже спланированная попытка такого явления потерпит провал. А народу в лесу, то есть, в этом болоте практически нет. День будничный, и потом, брусника обычно поспевает значительно позже. Мало кто прознал о таком значимом факте, как преждевременное созревание ягод. Погода в этом году способствовала такому явлению. Заметив еще издали покрасневшие кочки, усеянные яркими гроздьями ягод, охотничий азарт охватил чету Овсеевых. Теперь о сне и о потери выходного дня Андрей даже не думал. И даже наоборот, хвалил жену за этот поход, что она прознала от Дроздовых и заставила его выбраться из дома. -Андрюша, только ты от меня далеко не отходи, рядом собирай. Ее везде полно, незачем по всему болоту носиться, - попросила Елена супруга, усаживаясь на корточки рядом с кочками и пригоршнями, ссыпая ягоды в ведро. – А то я больше буду по сторонам смотреть, чем ягоды собирать. -Ну, Лена, ты меня сегодня к себе не привязывай, - не согласился Андрей с такой ограниченностью в передвижениях. – Мне ведь и по грибочки отвлечься хочется. Мы с тобой лучше сразу условимся, что, как в ГУМе, при потере друг друга встретимся возле той сосны. Она самая приметная на этом болоте, ее с любого конца хорошо видать, очень хороший ориентир. -Ладно, - нехотя соглашалась Елена, понимая, что муж в любом лесу чувствует себя вольготно и не любит ограничений, как сегодня, когда кроме ягод еще и грибы собирать будет. Ей самой придется контролировать его перемещения. – Хорошо, как говорится, встретимся у фонтана, то есть, у той сосны через пару часов. А пока, так уж и быть, можешь бегать по всему лесу, как считаешь нужным. Главное, меня не потеряй. Лично я от этой сосны ни на шаг не отойду, буду крутиться вокруг нее, как бычок на привязи, не теряя ее из вида. -Ну, и славненько, - обрадовался ее разрешению на свободу перемещений Андрей, абсолютно не боясь здесь в болоте потерять жену. – Я тебя здесь, в случае пропажи, быстро отыщу. Главное, в лес не входи. Да и тебе делать в нем нечего, на этих кочках возле сосны наберешь все тары. Действительно, крутись вокруг сосны, а я через пару часиков буду здесь, как штык. Тихая охота поглотила обоих, поэтому они уже не обращали внимания друг на друга и на ориентирование. Андрей, быстро набрав полное ведро ягод, оставил ведро и рюкзак возле сосны и пробежался по лесочку, прилегающему к болоту, и не спеша, но довольно-таки богато быстро собрал почти полную сумку грибов, таких, как черные грузди, горкушки, свинухи и прочие, пригодные для солений. Они с супругой еще в конце августа успели заготовить ранних осенних грибов, которые относятся к разряду высшего сорта. А теперь можно и такими дополнить запасы. Зимой они украсят любой праздничный стол. Закуска просто великолепная. Елена тоже умела очень даже быстро собирать бруснику. И так увлеклась, что и про время напрочь забыла. Хватит, решила она, удовлетворенно ощущая тяжесть рюкзака за плечами и полного ведра в руках. Пора мужа разыскивать. Она, устало передвигая ногами, поплелась к этой огромной ветвистой, словно маяк, торчащей посреди болота сосне. Пусть муж ее сам ищет, а она отдохнет под ее кроной. Кочки сухие, а под сосной слово ковром стелется подсохшая трава, на которой можно без опаски посидеть и полюбоваться солнечным небом с редкими облачками и пожелтевшей листвой кустарников и деревьев леса, примыкающего и окружающего со всех четырех сторон эту ягодную болотную плантацию. Хорошо сходили, плодотворно. Андрей, скорее всего, по грибы пошел, поскольку под сосной Елена обнаружила его рюкзак и ведро. Однако пора бы уже и закругляться. Елена встала с земли и окинула взглядом округу, пытаясь среди кустарников увидеть мужа. Но он пока нигде не просматривался. Елена нетерпеливо глянула на часы и, незлобиво высказав в адрес мужа несколько резких замечаний, нерешительно шагнула в сторону леса. До него метров сто, не больше, но в другие направления она идти не решалась. А вот к этому ближайшему пройдется. Поди, собирает грибы там. Еще несколько секунд помялась в сомнениях и не спеша пошла, хотя, заранее понимая, что необязательно он будет там. Однако, не пройдя и половину пути до леса, она услышала в кустах его голос. Будто он с кем-то общался, или, скорее всего, о чем-то просил собеседника. Остановившись в нерешительности, Елена уже собралась возвратиться к сосне, чтобы дождаться мужа там. Не хватало еще быть уличенной в подслушивании. Ничего, вроде как, и страшного. Мало ли кого Андрей встретил в этом лесу и теперь перебрасывается с ним обыкновенными стандартными фразами, какими обычно общаются знакомые. Однако тон и слова, услышанные ею, остановили и заставили прислушаться. На обычную беседу встреча не походила. Голоса собеседника она не слышала. Или тот слишком тихо говорил, а может и вовсе молчал. Но Андрей говорил, просил и даже требовал на повышенных тонах. -Ты чего, ты собаку придержи на поводке, тебе чего понадобилось от меня? Ты это прекрати, так нельзя себя вести! Затем несколько минут молчания, наверное говорил собеседник, владелец некой страшной собаки, которая угрожала ее мужу, и которую тот, второй, не желал держать на поводке. -Это ты? – уже испуганно и истерично вдруг громко вскрикнул ее Андрей. – Я…я…нет, не надо, да, ну, так получилось, случайно, мы нечаянно, мы, в правду, не хотели, я прошу, не надо, только…нет, не пори горячку. Елена уже решительно рванула в сторону собеседников, чтобы поскорей разобраться в этой странной ситуации с угрозами и травлей ее мужа. Но тут раздался оглушительный пронзительный визг Андрея, отчего со страху и от неожиданности Елена присела на кочку, поросшую мхом. Но больше ее в следующее мгновение перепугала вдруг возникшая тишина. Пугающая и зловещая, извещающая о неотвратимой беде. Елена резко вскочила и рванула в сторону, где буквально только что муж разговаривал с неизвестным и опасным собеседником. Выскочив на открытое место, она замерла от увиденной картины. Никакого собеседника рядом не было. Были лишь муж и собака. Большая, черная и страшная, которая сомкнула челюсти между ног супруга и угрожающе рычала. А Андрей, вытаращив глаза и широко раскрыв рот в застывшем ужасе, высоко поднял руки, словно сдавался, и умоляюще смотрел на жену, словно уговаривал ее, предпринять любые срочные меры, могущие избавить его от клыков пса. Ситуация поначалу Елене показалась смешной и комичной, при которой хотелось просто весело рассмеяться. Но, глядя в насмерть перепуганные глаза мужа, она, пока еще не наблюдая никакой кошмарной угрозы и опасности для жизни и здоровья мужа, решила как-то мирно воздействовать на пса, чтобы тот оставил Андрея в покое. А вдруг все это обыкновенная веселая шутка некоего озорника, пожелавшего слегка попугать мужа, а сам, поди, спрятался в кустах и наблюдает за его реакцией, иронично похохатывая в сторонке. Елена покрутила головой в поисках хозяина собаки, а таковой просто обязан находиться рядом, поскольку пес в ошейнике и по виду домашний. Да и поводок рядом валяется с пластмассовой ручкой, регулятором длины поводка. Не мог же он бросить все и далеко уйти. Нелогично и неправильно. Да и такие опасные смертельные шутки просто недопустимы. -Фу, пошел вон, уйди! – нерешительно скомандовала Елена собаке и сделала шаг к мужу. Но злобное рычание остановило ее, заставив сделать движение назад. А муж жалобно просил: -Не делай резких движений, не зли ее, ради бога! Попробуй, отвлеки, чтобы она отпустила меня и переключилась на тебя, - умолял он ее, а пес в ответ злобно рычал и, как ей показалось, сжимал челюсти все сильней и сильней, заставляя Андрея в ужасе смолкать и закатывать глаза. Тогда Елена посмотрела по сторонам и, обнаружив неподалеку толстую длинную палку, схватила ее и решительно направилась в сторону собаки, медленно занося оружие для удара. И в тот же миг, когда она взмахнула палкой, чтобы опустить ее на спину собаки, пес, громко рыкнув, сомкнул плотно челюсти и, рванув со всей силы, вместе с куском окровавленной штанины отпрыгнул в сторону кустов и скрылся с глаз зарослях густого кустарника. И в тот же миг всю округу, лес, болото, да и, поди, за несколько верст далее, оглушил дикий вопль Андрея, который взвыл от нестерпимой боли и бросился плашмя на землю, закрутившись юлой и трясясь в судорогах. Ошалевшая и еще окончательно не осознавшая случившееся, Елена бросилась к мужу, пытаясь остановить его припадочные тряски. Но Андрей случайно в своих рывках и дерганьях сильно ударил сапогом жену в лицо, которая от удара улетела в сторону, кратковременно теряя сознание. Это ей так показалось, что на миг. Но, вполне допустимо, что в бессознательном состоянии она провалялась и несколько минут, потому что, когда медленно сознание возвратилось, ее поначалу напугала мертвая тишина, словно от этого удара она оглохла, а потому ничего и не слышит. Но потом, немного времени спустя, она услышала пение птиц и поняла, что слух ее не покидал. И, вспомнив события недавнего времени, она резко вскочила и с ужасом посмотрела в сторону смолкшего мужа. Ей сразу показалось, что Андрей умер, оттого и затих. Но, когда нерешительно и пугливо приблизилась к нему и, став на колени у изголовья, Елена заметила и услышала его тихий шепот. Пытаясь разобрать сказанные слова, она наклонилась над ним, но он прикрыл глаза и вновь смолк, словно душа уже покинула его тело. Испуганно вскрикнув, она поспешила отыскать в недрах карманов телефон и судорожно попыталась набрать номер скорой помощи. -Погоди, Андрюшенька, не умирай, я сейчас, они приедут и спасут тебя. Ты уж потерпи, дорогой. Да куда же подевался этот номер, он же был у меня забит, а теперь куда-то пропал. Потерпи, сейчас я найду и позвоню. Как назло в глазах зарябило, и она не могла увидеть на дисплее нужную запись. Тряхнув головой, пытаясь убрать с глаз туман, Елена, продолжая уговаривать и умолять мужа, все же сумела отыскать в меню нужный контакт. Однако в это же время Андрей внезапно открыл глаза и ослабевшей еле живой рукой прикрыл телефон и, стараясь изо всех сил, насколько мог, громко проговорил: -Не нужно, все уже поздно и потеряно. Боже, как мне больно, если бы ты только смогла понять! Ну, и пусть, все равно, никуда не звони, я не хочу, чтобы меня спасали. И бесполезно все это, и никому ненужно. Эта псина унесла в зубах весь смысл моей жизни. А теперь лишь смерть принесет избавление и прощение, хотя, мне его и смертью не заслужить. Лена, ты иди домой в ту сторону, чтобы солнце было все время под правую руку. Так выйдешь из леса и увидишь станцию. Тихо, не перебивай меня, мне осталось той жизни несколько минут. Я уже слышу, как с последней каплей крови она покидает меня. Сына вырасти правильно, он хороший, в тебя характером, пусть таким и останется. Ведь ты у меня тоже просто замечательная. Если кто замуж позовет, так иди без всякого раздумья. Лишь бы Тимура признал и подружился с ним. Вы просто обязаны жить дальше, и хорошо жить. А обо мне забудь, навсегда забудь и вычеркни из памяти. Недостоин я тебя, и недостоин, чтобы обо мне помнили, - с трудом выговаривая слова и останавливаясь для краткого отдыха, он вновь по слогам продолжал говорить, пытаясь успеть вымолить прощение и у жены, и у сына, и у той, которая так жестоко, но справедливо отомстила. – Это закономерный конец, я ждал некоего возмездия, правда, не рассчитывая, что настолько болезненным и жестоким оно окажется. И все равно, она права, мы все этого заслужили. Сыну только не говори, а меня попытайся простить, и не жалей. Я получил именно то, что мне и полагалось за мои дела. Прощай, уходи, мне помочь нельзя уже и не надо. Иди, Лена, не мешай мне умирать, я хочу этого. -Андрюшенька, милый, да что же ты такое говоришь, ты держись, я бегом за помощью сбегаю и вернусь. Мы обязательно спасем тебя, только позволь мне на рану положить тряпку, а ты придержишь, чтобы остановить кровь. Она так вся из тебя убежит, ее остановить надо. -Не нужно ничего делать, Лена, ты уходи и ни о чем не жалей. Я должен умереть. Теперь мне эта жизнь совершенно не нужна. Она сделала то, что мне положено получить за зло, совершенное. Прощай, Лена. Сказал и прикрыл глаза, словно полностью отключился и пожелал смерти, которая пришла и стояла невдалеке, дожидаясь, пока он выговорится и до конца повинится в своих пошлых и подлых делах. Но всю правду даже перед смертью ему рассказывать жене, женщине, с которой прожито столько хороших лет, было страшно и стыдно. Не заслужила она такого признания. Однако и жалость ее сейчас ему без надобности, ибо жалеть его невозможно. Боже, и зачем они такого натворили в этом Борохове, что, казалось, и до конца дней не забыть? А вот конец этот слишком быстро пришел и принес вместе с ужасной болью и страданиями долгожданное облегчение. Если и есть иной мир, или представит господь еще одну жизнь, то позволить себе нечто подобное, близкое или схожее с ним, он не посмеет. Подлость и жестокая мерзость – иначе такой поступок назвать сложно. Одним действием перечеркнута вся жизнь. Елена, слушая мужа и ничего не понимая из его слов, она единственную истину понимала и осознавала, что мужа потеряла навсегда. И его слова прощения она воспринимала, как нечто нереальное, прощальное, но ничего не значащее. Обычные воспоминания из прошлой жизни, когда случайно или преднамеренно в минуты обиды, злости или отчаяния он иногда оскорблял ее, обижал. Однако затем торопился с извинениями и обещаниями. Возможно, когда-нибудь и изменил. Скрытно, незаметно и случайно. Но муж и отец Андрей любил семью, жил ради них двоих, работал и приносил подарки своей Елене и сыну Тимуру. И сейчас она понимала, что, если даже и сумеет дозвониться до скорой помощи, то мужу они ничем помочь не сумеют. Он умирает и желает своей смерти, как избавления, поскольку злой жестокий зверь не просто нанес ему смертельную рану, но и лишил мужчину его главной отличительной особенности, после чего само существование теряет всякий смысл. Это сейчас она в ужасе и в полном непонимании происходящего. А спустя какое-то время осознает и примет смерть мужа, как единственное и верное избавление. Но не сейчас. Словно в тумане и некой прострации шла она в указанном перед смертью мужем направлении, придерживаясь солнца по правую руку, сама до конца не понимая, как смогла бросить в беспомощном состоянии мужа, но осознавая каким-то далеко спрятанным чутьем, что в этом его положении помощь от нее ему без надобности. Он обязательно умрет, поскольку сам решил, принял единственное и неоспариваемое решение, ибо, так он счел, на дальнейшее существование просто не имеет прав. Смерть к нему идет, как некое избавление от всех земных страданий. Дальнейшее помнит плохо. Была скорая помощь, констатировавшая его смерть и дождавшаяся следователя, прежде чем увести мужа, вернее, тело, бывшее ее мужем, в морг. Следователь долго не пытал, поскольку событие было явным и понятным, а владельца собаки Елена не видела и не слышала, поэтому сказать нечто определенное не могла. Бесследно исчез и сам пес. Поэтому списали смерть Андрея на несчастный случай. Тем более, факты сами говорят об этом. На ручке поводка обнаружили отпечатки пальцев ребенка. Не удержал от страха, бросил поводок и сбежал. Единственный факт заставил призадуматься в преднамеренности травли пса на Андрея – отстегнутый поводок от ошейника. Но здесь следователь предположил случайный обрыв, срыв. Возможно, Андрей сам повел себя агрессивно по отношению к собаке. Как утверждает Елена, то Андрей собак не боялся, считая, что хозяин положения всегда он. А сами собаки – твари злые, но трусливые. А вот здесь его теория потерпела фиаско. Он своей самоуверенностью погубил себя, не увидев в собаке настоящего и опасного врага. Скончался от потери крови после нанесения рваных ран бродячим псом. Таков вердикт был оглашен соседям и товарищам по работе. Поэтому ей сочувствовали, на могиле говорили красивые слова, а по потери кормильца сыну обещали назначить приемлемую и достойную пенсию. Жизнь не закончилась, и долго мучиться и страдать Елена не собиралась, поскольку буквально через несколько дней она вдруг отчетливо и до мельчайших подробностей, о которых не рассказала ни следователю, ни соседям, ни товарищам по работе, все происшедшее того злополучного дня. Поначалу ей хотелось проклинать то возникшее желание, посетить это болото и набрать на зиму брусники. Хотя, ведра и мешки следователь помог ей отвезти домой, и она, несмотря на свалившееся несчастье, словно на автопилоте и в полузабытье, перебрала дары леса, чтобы они не пропали без ухода и в таре, в которой она принесла из леса. И вот теперь, вспоминая детали того события, она осознала предсмертную исповедь мужа и его смиренное пожелания смерти себе. Андрей уговаривал и винился перед ребенком, которому причинил зло, недостойное прощения. И почему-то ребенок виделся и представлялся Елене девочкой, смертельно обиженной именно ее мужем. И она нашла его и отомстила. Заметив в почтовом ящике присутствие конверта, Максим слегка вздрогнул, явственно представляя уже автора и содержимое присланного письма. Со всеми родственниками он переписывался по интернету, общался с ними по скайпу или мобильному телефону. А посему в почтовом ящике он мог обнаружить лишь рекламные буклеты или одну из бесплатных газет некой оппозиционной партии. Еще иногда попадалась литература некоторых проповедников секты с призывом присоединиться к их учению или оказать посильную финансовую помощь. Но сейчас он наблюдал конверт уже со знакомой картинкой и того же размера, что и последний. Там, а в этом Максим был почему-то уверен на все сто процентов, фотография очередного насильника, пострадавшего от руки мстителя. Суд и приговоры продолжаются. И не просто расправа с физической кастрацией, но еще и с явным намеком на участие в нем его дочери. Кто ты такой, этот мститель, почему ты пожелал вступиться за моих женщин и пожелал наказать тех отморозков, посмевших посягнуть на честь и жизнь его жены и дочери? И почему-то, совершенно не подставляя и делая абсолютно невозможным обвинение, ты показываешь свое мщение от имени и лица его тяжело заболевшей и страдающей дочери Алины. Максиму достаточно оказалось мимолетного взгляда на фотографию внутри конверта, чтобы убедиться в достоверности своих предположений. Рваная кровоточащая рана в паху, и дергающаяся в судорогах жертва. Точнее, преступник, которого постигла заслуженная кара. И сколько еще вас будет? Эту фотографию он решил не показывать дочери, поскольку уже предполагал ее реакцию. Незачем ей лишние психологические и нервные травмы. Хотя, после тех двух фотографий никаких изменений с Алиной не произошло. Ни в лучшую сторону, ни в худшую. Давно начались школьные дни, а она под присмотром бабушки и его опекой, как сидела в кресле, так и продолжает, не реагируя на внешние раздражители, но исправно исполняя просьбы отца и бабушки. Она послушна в кратких незамысловатых командах-просьбах, однако глуха и слепа в каких-либо сложных вопросах. А ведь, читая надписи на обратной стороне фотографии, Алина понимает смысл, знает и помнит алфавит, чего абсолютно не желает воспринимать и слушать, когда Максим пытается говорить с ней о матери и о том злополучном дне, изображая на лице полное непонимание. И на его просьбы, написать или прочесть написанное, Алина пожимает плечами и умоляет не беспокоить ее, поскольку напрочь забыла грамматику, не понимает слова, написанные им. И сейчас, не успев войти в прихожую и столкнувшись с дочерью, Максим слегка испугался этому ее внезапному и неадекватному поступку. Но Алина, вопросительно глядя ему в глаза, протянула руку, требуя конверт, о котором словно догадывалась и предполагала о его появлении. Машинально, даже не имея возможности и уже желания, утаивать от нее новое послание, Максим вручил Алине конверт. Дочь достала из него фотографию, внимательно рассмотрела, изучая на ней сюжет, затем прочла надпись на обороте и, изобразив на лице некое подобие улыбки, вернула конверт отцу и ушла в комнату в свое любимое кресло. Максим поежился от реакции дочери и, вздрагивая от некоего озноба, внезапно охватившего его, и решился сам наконец-то прочесть очередное послание мстителя на обратной стороне фотографии: -«Ты почему-то любил и лелеял то, что принадлежит лично тебе, и варварски отнесся к чужой собственности, так равнодушно и бессовестно причинив ей боль и смерть. А затем захотел беззаботно и комфортно продолжить жизнь? словно нет греха и жертвы, будто не остались мученики и страдальцы? Но и тебе придется испытать адские муки боли и чувство неотвратимой и желанной смерти. Так прими эти страдания, тобой заслуженные и неотвратимые». Он их жестоко кастрирует, а умирают они уже сами, не желая жить существом среднего рода. Даже от мысли пережитого кошмара врагом, у Максима заложило уши, и гул со свистом заполнил мозги, застучав автоматной очередью в висках. Но, сжав зубы и представив предсмертную агонию своей супруги и матери Алины, Максим с чувством благодарности подумал о загадочном мстителе, пожелав ему остаться неузнанным и не пойманным. Эта месть не является грехом. По заслугам получили убийцы. Только все ли еще, будут ли новые послания? Он позвонил Шабанову и сразу же приехал к нему, выкладывая на столе новую фотографию с новой жертвой. -Ну, и кто в этот раз? – спрашивал Максим следователя, понимая, что только с его помощью он может услышать ответы на свои вопросы. У Шабанова имеются способы и средства для информации. Александр Сергеевич сразу же связался с УВД города Сухов и при ответе дежурного, попросил его связать со следователем, у которого это дело с пострадавшим на лоне природы на контроле. -Алло! – буквально через пару минут ему ответили на другом конце провода. - Следователь УВД Жученко Дмитрий Петрович. Кто мною интересуется, и кому понадобилась моя персона в таком далеком от нас городе? -Шабанов Александр Сергеевич, следователь УВД Борохова. Добрый день. Или у вас уже вечер? Ну, это уже не столь важно. Вы можете мне назвать имя жертвы, столь кошмарно пострадавшей на природе, насколько я понял? -Мне даже очень интересно, откуда у вас сведения о нашем несчастном случае? Да, произошло у нас нечто подобное с Овсеевым Андреем Александровичем 29-ти лет отроду. Поди, в интернете успели выложить? Хотя, вряд ли, все настолько банально, понятно, хотя и трагично. Кроме вдовы мало кого могло заинтересовать. Ну, гулял некий неведомый ребенок с собакой, дядя, скорее всего, разозлил и обидел пса, а ребенок не сумел удержать поводок. Вот вам и трагедия с кошмарными смертельными последствиями. Возможно, будь супруга поопытней, и окажи она ему грамотную первую помощь, то мужчина и выжил бы, не истек кровью. Да только, как она сама сказала, он сам вдруг пожелал себе смерти, и я его понимаю. -Дмитрий, спасибо за информацию. Извини, что на «ты», незачем нам с тобой официоз. Я тебе сейчас вышлю по факсу три фотографии с аннотациями и отпечатки пальцев одной девочки. А ты мне по этому телефону, как осознаешь необходимость, перезвонишь. Хорошо? И Шабанов продиктовал ему номер своего мобильного телефона. Дмитрий перезвонил буквально минут через пять. -Александр, я так и не понял, что у нас с тобой получается? Серийный маньяк-садист? Это у него хобби такое? Действительно, хотелось бы послушать комментарии, что это за хирург такой с руками ребенка? -Это и есть ребенок. Но не маньяк, а мститель. Только не сам ребенок, а работает он от его имени. Выслушай историю. И Шабанов вкратце пересказал события того страшного дня с гибелью матери и тяжелым ранением ее дочери. -Так он мстит этим подонкам от имени ребенка? Ты знаешь, Саша, да и хрен с ними. Сам лично вырвал бы с корнем, и сожрать заставил. Ты как хочешь, а я закрываю это дело, как несчастный случай. Максим, мои соболезнования, и пусть твоей дочурке улыбнется удача. Поправится. Я верю в это. Вот со всеми тварями расправится, если еще остались таковые, и сразу выздоровеет. -А может, он прав? – спросил Шабанов Максима, оставшись наедине. – Ну, пусть еще две, от силы три, и все? И после их смерти она избавиться от своих недугов, вернется в прежнее состояние. -Хочется верить. Да я уже на все сто уверен, что именно так и случится. Представляешь, как она сразу, при виде их фотографий, словно на миг оживает. А потом вновь в себя уходит. Стало быть, держит ее осознание, что мама не до конца отомщена, ожидает последних жертв, как спасение. -Максим, извини, давай и мы с тобой на «ты» перейдем. Чувствую, что нас связало это дело еще на долгое время. -Давай, Александр. Я не возражаю. Хотелось бы понять и познать этого мстителя хоть краешком глаза. Вернее, мозга. -Ну, а у тебя самого есть какие-нибудь предположения по этому делу, хоть приблизительные намеки? -Саша, мне немного даже странными кажутся твои вопросы. Я бы сам хотел услышать разъяснения от тебя. Как понимаю, так это ты по статусу и по должности обязан знать, что и почему такое происходит? -Ха! – горько с тоской хохотнул Александр, морщась, как от зубной боли от напряжения мыслей. – Вот даже и намеков нет на определения и пояснения. Как и кто сумел привлечь к мести твою дочь, сплошная и практически непознаваемая тайна, покрытая мраком. Нелепо и глупо думать, что все три акции могла совершить она лично. Я с огромной натяжкой попробую и сумею как-то оправдать первую жертву из нашего города. Да и здесь сплошной бред. Ружьё, соль и такая скрытая скорость появления и исчезновения, что никто из соседей даже следов ее присутствия не успел приметить. А ведь не таилась и шуму понаделала, дай бог, на весь дом. Но на ружье, на стакане и на поводке, как специально оставляет ее следы, именно пальчики Алины. Ты тещу не спрашивал, может, кто незнакомый приходил в твое отсутствие? -Первые дни забегали ее подружки, приходила учительница из школы сразу, как начались занятия. Но потом все прекратили эти посещения. Да я их понимаю, поведение дочери слишком для них экстремальное и необъяснимое. Она ведь не пожелала ни с кем из них общаться. -А врачи что говорят? -Физически она абсолютно здорова. Посоветовали пригласить психолога, да только деньги зря потратил. Она с ним абсолютно не пожелал общаться. Но ведь не глуха и речь понимает, на наши приглашения к обеду, ко сну реагирует даже очень адекватно, послушна в этих просьбах. -Вот и странно мне, откуда этот мститель берет ее отпечатки пальцев? Хотя, это не так уж сложно, и ее ручки доступны для любого. А вот сами жертвы перед смертью указывают, что к ним приходила именно она, твоя дочь Алина. Не от ее имени, не просто схожая, а сама она. 6 Мария зябко поежилась, поглядывая, поглядывая на серую тучу, которая, скорее всего, вот-вот разрядится мелким и противным дождем. Она только что вернулась с работы, но задержалась на несколько минут у подъезда, встретив знакомую из соседнего дома, вот и заболталась. Дети, Саша и Даша, схватили ее, наполненные продуктами, пакеты и унеслись домой. Знакомую звали Зиной, и отличалась она чрезмерной болтливостью. Просто так, за здорово живешь, от нее не оторваться, пока она не выскажет все свои последние известия, новости, телепередачи, просмотренные за последние часы, затем лично не прокомментирует их и не доведет до собеседника свое личное мнение и отношение к ним. Мария несколько раз пыталась, сославшись на чрезмерную занятость и спешку, сбежать от назойливой вестницы событий и происшествий, но та словно не понимала намеков, продолжая без умолка болтать. Спасло ее от стрекотни соседки из этого сложного положения новое стихийное, бытового характера бедствие. Из-за угла вынырнул ее родной ненаглядный, глаза мои век не видели б, муж в кошмарном свинском состоянии. И уже, наплевав на все этикеты и морали, Мария громко на весь двор произнесла непродолжительную матерную тираду, закруглив ее более-менее литературной фразой нервного характера: -Твою мать, хренов супруг вновь в привычном и ожидаемом скотском состоянии. Да когда же тебя кондрашка хватит от этого спирта, холера ты ненасытная? И когда же он у вас кончится, или у вас там, из крана вместо воды его подают? Без просыпа, без перерыва на выходной, и хлещет, и хлещет. Мы вообще уже забыли, есть у нас муж и отец, или на постоянное жительство эта свинья поселилась. Так от свиней хоть сало и мясо можно получить, а этот, кроме дерьма, в дом ничего не приносит. Так и прибраться невозможно, так прочно прилепился. -Он у нас не кончится никогда, потому что в наших краях погода не позволяет жить без него, - с трудом удерживаясь на ногах, распустив сопли и слюни, останавливаясь возле женщин, икая и сморкаясь, пьяно проговорил Леонид. – Он у нас вечный и бессмертный, как Ленин. -Козел безрогий! – уже стараясь сдерживать запас нецензурных выражений, безнадежно и тоскливо тихо заключила Мария. – Вот с работы выпрут, тогда и мы тебя вышвырнем на помойку, чтобы не успел все в доме пропить. К спирту доступ перекроют, тогда мы от тебя зарплату не увидим. Вроде, зло, этот их спирт, так хоть в этом от него небольшая польза. -Это почему безрогий? – искренне возмутился Леонид и потребовал незамедлительных объяснений. Зина пошленько хихикнула, а Мария, зло, но откровенно сплюнула супругу под ноги и все-таки матюгнулась: -Потому и безрогий, поскольку до этого пока не дошло. Но, чувствую, что время рогатое приближается. Допрыгаешься у меня. -И плевать, - с некой ненавистью, и с искренним отчаянием отрубил Леонид, разворачиваясь в сторону своего подъезда, продолжая на ходу брюзжать и ворчать, обращаясь к некому невидимому врагу. – Все равно, эта поганая жизнь опротивела, что дальше просто не могу. Вот только мой спиртик и спасает от желаний, покинуть сей пошлый мир. Я без него дальнейшей жизни не представляю. -Вот, придурок! – отчаянно воскликнула Мария, когда муж исчез в подъезде. – И как только его на работе до сих пор не поймали с этим спиртом. Вот хитрая сволочь, ведь перед работой за 12 часов прекращает, словно по команде и под страшным запретом. Бестия чертова. Мол, тогда трубка не покажет. И ведь после любой пьянки утром, как огурчик, хоть в космос отправляй. А с работы на карачках приползает. Вместе с начальством пьет, что ли? -Маша, - сокрушенно, сочувствуя и соболезнуя, высказалась Зина. – Он же у тебя, вроде как, раньше так не пил. С чего бы это, а? У вас, вообще-то, все нормально, я имею в виду, в семье, с детьми? Вы не поругались? В последнее время я его в ином состоянии и не припоминаю. -В том-то и дело, что не ругались мы вовсе, не ссорились. И даже мелкой размолвки не припоминаю, чтобы что-то не поделили. Хотя, если честно признаваться, так он и раньше любил частенько лишку хватануть, бывало у нас и такое. А как с этой проклятой учебы вернулся, так, словно с катушек слетел. Ну, бывали до этого у него непродолжительные запои, недолгие, но буйные. Однако он шутил, смеялся, хулиганил по-доброму. А сейчас звереет и злостью весь переполняется, словно обидели его настолько сильно, что весь мир немил стал. -Не дерется хоть? А то, если злой и все время так ругается, так недолго и до рукоприкладства. -Пока, слава богу, без рукоприкладства и разбойных нападений, - с малой надеждой и без особого оптимизма проговорила Мария. – Но чувствую, сам уже еле-еле сдерживает себя. Спирт у них там, какой-то бешеный, что ли? А пожаловаться руководству, так только семье во вред получится. И с работы попрут, и от пьянки не спасут. Тогда всю зарплату пропивать начнет. Слава богу, что карточка у меня, так что, доступа к своим деньгам у него нет. Но недолго такое благополучие, выпрут с работы рано или поздно, не сумеет он все время себя сдерживать. Буквально через пару минут, как ушел в сторону своей квартиры Леонид, из подъезда выскочили Саша и Даша. -Мама, папка опять пьяный, и ругается матерными словами, - пожаловались они матери. – Мы к Свиридовым пойдем. Там с ними погуляем, а ты потом позвони, когда он спать уложится. -Идите, ладно уж. А я что, сама теперь должна выслушивать его бредни и прочую белиберду? Да не пошел ли он? Сама сейчас к соседке загляну. Его без нас надолго не хватит. Сейчас еще стакан хватанет и вырубится. Ладно, Зина, пойду я, настроение на сегодня испорчено, и поднимать его некому и нечем. -Маша, а пойдем ко мне, а? У меня дома бутылочка ликера нетронутая стоит. Муж придет к полуночи, дети нам не помешают, в своей комнате они играются. Посидим по-бабьи, поплачемся, на судьбу пожалуемся. Чего уж теперь поделать, коль такова планида сложилась? -Тебе-то чего плакаться? Твой Витька не пьет так, как мой боров. Я его не припомню в свинском состоянии. -Знаешь, мы, бабы, народ противный, и вечно недовольный. Так что, и у меня найдется повода для плача. -А, пошли! – махнула рукой Маша, решив наплевать на все невзгоды и печали, сама немного испытать облегчения в пьянстве. В женском. И не до поросячьего визга. – Я только сбегаю и запру на замок своего, чтобы кто без спроса не зашел и не спер чего. И сходу бегу к тебе. Подружки условились о встрече минут через пяток в квартире Зины, и разбежались по своим квартирам. Мария заскочила домой, глянула в зал, где возле включенного телевизора в трусах и майке в кресле развалился ее муж со стаканом в руке, похлебывая разбавленный спирт, словно сухое слабое вино, и продолжал поносить невидимых врагов, и остановилась напротив него, словно хотела задать единственный возможный вопрос в такой момент. Но он опередил ее: -Пошла вон, дура безмозглая, что ты вообще в жизни понимаешь! – рявкнул он на появление перед глазами супруги, добавляя громкость телевизору. – Нечего вмешиваться в процесс расслабления, или, как там, у индусов, релаксации. Отрываюсь медленно и постепенно я от мира насущного и перехожу в мир иной. Только в нем я найду себе мир и благоденствие. -Да, скорее бы ты издох и освободил нас от скотского твоего лицезрения! – в сердцах плюнула в его сторону Мария и поспешила к выходу. Но вдогонку услышала ответ на свое послание: -Я и желаю издохнуть, ибо дальнейшее пребывание в этом мире считаю неприемлемым. Он настолько сволочной и мерзкий, что меня уже тошнит от самого нахождения и проживания. Хотелось вернуть и прибить эту скотину, чтобы его пожелания не расходились с делом. Но Мария в отчаянии послала его на все виду и способы, куда только возможно послать, и, громко хлопнув входной дверью, заперла мужа на замок и быстро сбежала по ступенькам во двор, уже радуясь моросящему дождику, приятно освежающему воздух и охлаждающему горевшее лицо. Да, любил выпить муж всегда. И по этому поводу они ругались даже весьма часто. Он всегда выслушивал ее, поникнув головой, винившийся и торжественно обещающий, прекратить раз и навсегда беспричинные и беспорядочные пьянки. Хватает ведь для выпивок праздников и простых посещений друзей с бутылкой. И он после очередной пьянки с выволочкой долго выдерживал трезвость и послушание, стараясь помогать по дому и быть максимально ласковым. А тут, вернувшись из учебной командировки, как с цепи сорвался. Да ладно бы просто пьянки. Но ведь теперь и обвинения не желал выслушивать, зло и жестко огрызаясь, будто в этих запоях она и виновата. И Мария, после нескольких бесполезных скандалов, опустила руки и махнула на мужа, решив, что ее нравоучения уносятся в пустоту, лишь вызывая с его стороны неоправданную агрессию. Да и черт с ним, надолго не хватит, рано или поздно, но эпопея с очередным запоем закончится некой катастрофой, которую Мария уже устала ждать. Муж, с которым прожито десять неплохих лет, опротивел ей настолько, что его смерть она восприняла бы, как спасение. Вот об этом жаловалась она Зинаиде за рюмочкой ликера. Здесь, на кухне, где они расположились, теперь говорила лишь Мария, только иногда позволяя вставить реплику Зине. А подруга, понимая чувства и настроение соседки, милостиво позволяла ей выговариваться. Тем более, там, во дворе, Зинаида уже успела сказать ей все, что хранила ее память. Она же не планировала продолжения диалога, вот и приходится молчать. Ладно, послушать тоже не вредно. В самый разгар застолья внезапно, словно проснувшись и вспомнив о своих функциональных обязанностях, заиграл мелодией мобильный телефон Марии. Та, слегка подивившись его настойчивости, глянула на дисплей, озадаченно пожимая плечами, словно не понимая причину, по которой этот абонент буде звонить. Это оказалась ее соседка по площадке. -Алло, Света, случилось чего? -Ой, Маша, беги скорей сюда, там у тебя в квартире что-то поначалу сильно хлопнуло, так громка, по серьезному, будто взорвалось чего, а потом Ленька как заорет, словно резанный, что у меня мороз по коже пробежался. Маша, он и сейчас орет, не смолкая. И мебель на пол бросает, такой грохот стоит. В общем, все гремит, кричит и говорит о конце света в твоей квартире. -Ну, конца света мы уже привыкли ожидать, Света. А потом, ты же знаешь, что Леонид в последнее время все время орет. Не полицию же вызывать теперь! Себе дороже обойдется, - прослушав информацию о конце света в собственной квартире, лениво отмахнулась от соседки Мария, явственно обрисовывая гипотетическую картинку происшедшего. Куда-нибудь полез за заначкой или за добавкой, свалился со стула, а теперь орет и вымещает ярость на посуде и мебели. И ничем, и никак помочь соседке она не может. – Покричит, побесится и утихнет. Нечего мне там делать. -Нее, Маша, что-то кошмарное случилось в этот раз. Там у него не упало, а взорвалось нечто. Ты уж приди и разберись, а там уже рассуждай, малозначимое или серьезное случилось. А вдруг ему помощь требуется? -Хорошо, ты моя сердобольная, бегу спасать твоего соседа, а то ты же спать спокойно не сможешь, - хихикнула Мария в трубку. -Маша, а ты где? -Да к Зинке заскочила на пару минуток, посидели здесь за бутылочкой ликера, так ты нам весь кайф обломала. -Ладно тебе, Маша, если ничего страшного, так никто тебе не мешает, вернуться к Зинке обратно, и продолжите свои посиделки. -Зина, - отключив телефон, Мария обратилась к подруге. – Я сейчас гляну и, если еще не надоела, вернусь, и мы продолжим. А ведь хорошо сидели, так нет, и здесь, эта тварь, сумела нас достать. -Да я пойду с тобой вместе, - вскочила Зина, готовая идти вместе с Марией. – И самой хочется прогуляться немного, развеять малость вскружившуюся голову, а потом, помогу, если моя помощь потребуется. Как поняла, так твой там погром устроил, вот и скрутим, и спать уложим. -Ну, как знаешь, - согласилась Мария. Предчувствуя, что оторвали их от праздника зазря, подружки вышли во двор и не спеша, направились к дому Марии. Их встретила соседка Света уже возле подъезда, вся перепуганная и взволнованная, сразу же попросив женщин, поторопиться, чтобы тот буян не успел много бед натворить. -Да не паникуй ты так, Света. Ты разволновалась за моего мужа больше меня самой. Коль так он тебе дорог, то могу совершенно бесплатно подарить в вечное пользование. Даже приплачу малость. -Машка, не гневи бога и не юродствуй, он точно себе что-то там сломал или оторвал. Орет, словно бешеный, слышь, даже здесь на первом этаже слыхать. Давай, поспеши, может, его спасать надо, а она еле передвигается. Смотри, добалуешься, потом локти кусать будешь, да поздно. -Да ну его на хрен, Светка! – зло и жестко проговорила Мария, не меняя темпа и не спеша, продолжая подниматься по ступенькам. – Последние дни только и мечтаю, чтобы он себе что-нибудь важное сломал или оторвал. Например, шею. Поплакали бы с детьми пару деньков, и сразу начали хорошую трезвую жизнь с праздниками и буднями. И без вечного страха в ожиданиях его возвращения. -Ой, Машка, точно, подведет тебя твой язык к беде. Разгневаешь бога, а он возьми, и исполнит твои проклятия. Ты лучше поскорей разберись с его проблемами, а потом будешь наговаривать. -Ну, Светка, такое добро мне и даром не надо. Я давно забыла, как это сокровище нормально и натурально выглядит. Вот только пьяную рожу с утра до вечера и наблюдаю. Да не ори ты, словно боров кастрированный! – грубо выматерила она мужа, открывая двери, и все вместе втроем вошли в квартиру. – Яйца тебе оторвали, что ли? Так они тебе, вроде как, уже без надобности. Здесь, уже внутри квартиры, его крик, осипший и охрипший от некой кошмарной боли заложил им уши, что женщины невольно прикрыли их ладошками. Но, войдя в комнату, где находился Леонид, женщины, онемели и пришли в ужас от увиденного. Посреди погрома и валяющихся предметов мебели, книг, одежды и прочих вещей, вращался, словно юла муж Марии Леонид и орал благим матом, прикрывая руками интимное место, которое обильно кровоточило. А вся комната была наполнена каким-то смердящим дымом и гарью. -Точно, яйца оторвало! – только и сумела выговорить Мария, а Зина со Светой завизжали, словно и им пытается кто-то что-то оторвать. – Услышал черт мои слова и вырвал с корнем напрочь. Не было мужика, и теперь совсем не будет. О господи, да что же здесь такое могло случиться, кто-нибудь мне сможет объяснить? И чем это так воняет в квартире, а? -Я же тебе говорила, Маша, что-то у него взорвалось тут, а ты мне все не верила, словно я врала! – временно прекратив визжание, поспешила с обвинениями Света. – Звони в скорую быстрей, может, еще спасти успеют. Ему же больно очень. Они укол обезболивающий сделают. И только сейчас Мария окончательно поняла масштабы трагедии и свершившейся катастрофы. Что-то у мужа в руках взорвалось и разворотило ему весь низ живота. Добаловался, доигрался, придурок, вот и получил заслуженное. Внезапно Мария, набирая номер скорой помощи и наблюдая за судорожными рывками мужа, валяющегося среди вещей на полу, захотела зло и весело рассмеяться, настолько комедийной и смешной выглядела ситуация. Поднимаясь по лестнице, она искренне пожелала Леониду принудительную кастрацию, какова незамедлительно исполнилась, как по взмаху волшебной палочки. Вот и наступил финал его многодневной беспробудной пьянки. Немного ужасней и кошмарней, чем она представляла и желала, но он пришел, тот конец, такой ожидаемый и предсказуемый. И стоит ли теперь спасать его? Опротивевший и обрюзгший муж уже не вызывал жалости и состраданий. Пусть подыхает, как он желал ей и детям в минуты пьяной ярости и ненависти. -Машенька, миленькая, что же ты так несправедливо к нему относишься? - продолжала визжать и плакать ей в ухо соседка Света, наблюдая равнодушие и безразличие Марии к страданиям мужа. – Ему же очень больно, ну, сделай что-нибудь, помоги, уменьши его страдания! -Светка, заткнись сейчас же! – рявкнула в ее адрес Мария. – Ничем помочь ему я до приезда врачей не смогу. Доигрался, придурок, довыпендривался! И чем же ты так себя облегчил? – иронично спросила с сарказмом и ненавистью она у воющего мужа, который уже в крике растратил все свои силы и энергию, и теперь скулил, как побитый щенок. - Говори, какую гадость в дом приволок? Не приведи господь, еще и дети подорвутся, так я тебя сама лично добью, чтобы не мучился! -Нет, это не я, - простонал Леонид, замерев на месте, прекратив беспорядочные дерганья. – Это она, сучка малая, отомстила мне. Не добили мы ее, не заметили, что еще не издохла, ой, зря не добили, проглядели, пропустили, живую похоронили. А она сумела выкарабкаться. И сейчас мстит нам, гадина. Ну, ничего, зато всем, не одному мне досталось от нее, и этих прикончила, падла, до всех добралась. Ай, молодец, какай, сильная девчонка! -О чем это он, про кого говорит так, а? Маша, ведь дверь была заперта, никого здесь не было, и быть не могло. А он говорит о ком-то, будто кто- то пришел и отомстил ему за что-то? Ты, случайно, не знаешь? -Ничего я не знаю, только с Борохова он вернулся такой сволочью, что самой прибить хотелось его. А вот и скорая, - встрепенулась Мария, услышав звонок в дверь. – Проходите, у нас не заперто, - крикнула она в приоткрытую дверь. – Мы здесь, это мы вам звонили, у нас случилось несчастье. В квартиру вошли две женщины с чемоданчиком и сразу бросились к Леониду, пытаясь оказать ему первую помощь. После укола он притих и уже не дергался и не стонал. Зина попросила Машу для супруга белье, чтобы прикрыть слегка, но Мария внезапно лишь хохотнула в ответ: -Ан, нечего ему теперь прикрывать, лишился мужик срама своего. К Марии подошла одна из врачей и попросила обрисовать само происшествие, на что Маша лишь пожала плечами. -Понятия не имею, чем он тут в мое отсутствие баловался. Пьяный он с работы пришел, ну, мы с детьми и оставили его одного, чтобы не слушать его крики и мат. А теперь вот говорит, что кто-то приходил в наше отсутствие и отомстил ему за грех какой-то. Возможно и так. -Маша, смотри! – вдруг крикнула Света, показывая на пол под креслом на коробку с китайскими петардами. – Это они, наверное, это он, скорее всего, с ними баловался, вот и случилось. -Ничего не трогать, - внезапно резко вскрикнула врачиха. – Я вызываю полицию. Если, как вы утверждаете, приходил кто-то, то на коробке должны остаться отпечатки пальцев. До приезда полиции ничего не трогать. -Скажите, доктор, - спокойно, словно никакой трагедии и не было, спросила Мария доктора. – С ним это не смертельно? -Как сказать, - ответила врач с легкой иронией. – Жизни, практически ничего не угрожает, мне так кажется. После обследования можем более точнее ответить. А вот по мужской линии, это уже однозначно, он никто. Разворотило ему все там сильно, ничего не уцелело. Если виноваты в этом петарды, то заряд у них слишком сильный, больше, чем у нормальных петард. -Эта пьянка должна была чем-то закончиться, хотя бы именно таким финалом, - вынесла окончательный вердикт Мария. По приезду полиции с помощью водителя скорой и воспользовавшись услугой одного из полицейских, женщины забрали пострадавшего Леонида в машину. Потом следователь задал несколько вопросов Маше, забрал оставшиеся петарды с собой, и, поскольку, как подтвердили ее подруги, Мария не могла быть причастной к этой экзекуции, имея полное и железное алиби, покинул квартиру, обещав вызвать ее в УВД для детального опроса и оформления протокола. -Скорее всего, он сам себя и взорвал, - сделал логичный вывод следователь на прощание. Баловался в кресле, поджег и уронил на ноги, то есть, на трусы. Вот и случилось такое. Врачи обещают жизнь. -А кому она нужна, такая его жизнь? – зло, но справедливо заметила Мария, и следователь не нашелся, чем ответить. Женщина на все сто права. И как бы он оценил свои шансы на жизнь, так это еще вопрос. -Девочки, - оставшись одни, предложила Зине и Свете Мария. – Продолжим банкет, а? Ну, если сейчас не выпить, то самой сдохнуть можно. Вот урод, до…, - подумала, но решила договорить без мата. – Довыпендривался. Сам себе лишил мужских ценностей. Нет, но вы слыхали когда-нибудь о таком? Ладно, Зина, сбегай в магазин, а я немного приберу со Светой. И мы стол накроем небольшой. А то дети сейчас вернуться, так перепугаться могут, и черт знает что подумают. Нет, ну, я в полном отпаде, у меня в квартире будет обитать «ОНО». Среднего рода. Вот объясните девочки, а как мне с этим уродом дальше жить-то? Вместе с соседкой Маша немного восстановила приемлемый порядок, беспорядочно расставив и распихав разбросанные вещи по антресолям, свернули окровавленный ковер, проветрили комнату. И уже к приходу Зины с двумя бутылками вина, квартира выглядела более-менее прилично. Когда в разгар застолья раздался телефонный звонок в виде знакомой мелодии, Маша чертыхнулась и покрыла свой телефон матом. -Чего-то ты сегодня часто ругаешься, Маша? – сделала ей замечание Зина. – Ладно, детей в доме нет, но ведь так и в привычку войдет, потом сама перестанешь замечать, как вылетит из тебя бранное слово. -Да что это за день такой сегодня, что без мата никак не прожить его. Вот чувствую, новую пакость сейчас услышим, - в сердцах выругалась Мария, прибавив и к этой тираде пару крепких словечек. – Ну, не задался он сегодня, а? И кто у нас опять взорвался или чего оторвал? Мария взяла трубку и, подивившись совершенно незнакомому номеру без имени, ответила: -Алло, я вас слушаю! Да, это я, я вас слушаю. Что? – вдруг визгливо испуганно вскрикнула она. – Когда? Полчаса назад? Хорошо, я сейчас приеду. Хотя, а чего теперь мне спешить, не подскажете? -Ну? – Зина и Света смотрели на нее с испугом и с категоричным требованием, немедленного доклада и пояснений. -Ленька повесился. Они его только и успели в койку уложить, как он очухался, сделал из бинтов петлю и на собственной койке удавился. Ну, и хрен с ним! – с плачем, с ревом и с отчаянием вдруг завопила она. – Единственный мужской поступок за последние недели. Понял, боров кастрированный, что теперь вообще никому не нужным стал. И кто, за что и почему отомстил ему за какое-то зло, а, девочки? В Борохове насвинячил, паскуда, вот оттуда и получил послание в виде петарды в трусы. Девчонки, а как она вошла и вышла из нашей квартиры? -А может, бредил? От боли слегка мозгами тронулся, вот и придумал, что кто-то пришел и причинил ему боль. -Ой, мало похоже на бред, правду перед смертью говорят, не лгут на смертном одре. Девочки, давайте его спиртика попробуем. Вином разбавим и сами напьемся до свинского состояния. Я только детям позвоню, чтобы возвращались. Покормить мне их надо, перед тем, как уйти в загул. Я теперь с сего дня дама свободная, то бишь, такое состояние вдовой называется. -Маша, но они же сказали тебе, что приезжать надо, ведь мужем он твоим был, потому и зовут тебя в больницу. -А зачем? Ему ни моя помощь, ни мое присутствие более не понадобятся. Он сам кричал, что жизнь противная ему порядком надоела. Сверху услышали его мольбы и призвали до себя. Максима у порога встретила теща с конвертом в руке. По ее бледному виду и трясущимся рукам он понял, что в этом конверте было. Очередная жертва мстителя. И, скорее всего, не последняя. В этом он почти не сомневался. Три литра спирта на четверых слишком многовато. -Алина пока не видела? – спросил он тещу. -Да, видела, мне, Максим, страшно за нее, - шепотом, трясущимся голосом проговорила она. – Сама вышла, словно знала о конверте. Я и в прихожую войти не успела, как она уже стоит у порога и руку ко мне протягивает. Посмотрела, прочла, так довольно и злорадно хмыкнула и ушла к себе. Мне так кажется, словно она сама этих уродов карает. Да только как она в этот Суворов попасть смогла бы, и где этот город находится? Я его в атласе не нашла. Маленький, наверное, городишко. Неужели так и не выздоровеет наша девочка? -Поправится, обязательно поправится, - уверенно и с оптимизмом проговорил Максим, забирая у тещи конверт и рассматривая фотографию. – Надо этот город по интернету поискать, сразу найдем. А в атласе его может и не быть. А по поводу нашей дочурки, так исцелится сразу же, как наш мститель последнего покарает. Никак не хочет она выходить из своего состояния, держит ее память и зло неотомщенное. Думаю, еще парочку фотографий, и все. Так этим подонкам и надо, не жалею их ни на грамм. Знаешь, мама, - Максим внезапно зло сжал зубы и, громко проскрипев ими, тяжело выдавил из себя. – Мне очень хочется самому увидеть этого мстителя и лично поблагодарить его. Странно и непонятно, откуда он такой взялся, но я ему безумно благодарен. Вот интересно, что он в этот раз придумал, чем разворотил этому поддонку его подвески? Вон, как на фото заметно, что сильно и жестоко порвал. -Все равно, страшно, - тяжело вздохнула теща. – Как же дальше с этим наша Алиночка жить будет, а? -Будет, хорошо и правильно будет жить, зная, что все эти твари издохли. Мне бы владеть такой информацией, что обладает наш мститель, так и сам бы не сдержался и одному из них собственноручно вырвал бы с корнем. Да, видать, не желает делиться своими знаниями, констатирует лишь факт, свершившийся. -Ой, не говори так, Максим, не надо, это грешно и ужасно. Пусть уж этот мститель сам продолжает свои дела. Ведь если тебя посадят, а наши законы и таких тварей защищают, совсем осиротеет наша девочка. Ты нам нужен, Максим, на свободе и на своей работе, живой и невредимый. Максим благодарно обнял тещу и поцеловал в макушку. Затем перевернул фотографию и прочел надпись на ней: -«Зло обязательно подлежит мщению. Мужчина не имеет прав, владеть женщиной силой и без ее согласия, ибо распорядиться собой можно лишь с душой согласной. А ты, утоляя голод, покусился на тело и жизнь, и за все это потерял право быть и называться мужчиной, человеком и просто живым существом. Подыхая по собственному вынужденному желанию, вкуси комплект боли и страданий. И полного нежелания оставаться в живых. Поднимая руку на дитя, издохни от ее руки. Так она пожелала и исполнила». -Понимаешь, Максим, он ведь перед смертью так и понял, что умирает от руки Алины. Словно и в самом деле, мстит за мать дочь. А как? Ну, не могла наша Алина попасть в этот город. -Глупости все это, мама, даже болтать про это не смей! – сердито цыкнул на тещу Максим. – Он намекает, что карает от ее имени, а не ее руками, и это всем просто и понятно. Никто и подумать не смеет на нашу девочку. Когда Максим приехал к Шабанову, тот уже знал имя очередной жертвы и способ мщения. -Позвонил в аэропорт, и там мне зачитали его данные. Из Суворова у вас в командировке был Костин Леонид Семенович, 31 год отроду. Ну, а из УВД Суворова мне следователь подробности передал. Правда, до моего звонка сей факт, он считал банальным бытовым несчастным случаем. Мол, баловался с петардами, да спьяну уронил в трусы. Разворотило начисто. И его бред, что некто она пришла и отомстила, принял, как болтовню от боли. Правда, сомнения небольшие возникли по некоторым причинам. Петарды оказались сильно усилены зарядом, намного мощней обычных. Сейчас отправлю ему это фото по факсу, пусть полюбуется. -Этот Костин скончался от потери крови? -Нет, повесился в больнице. Из бинтов соорудил петлю и на собственной койке удавился. Но успел перед кончиной врачу сказать, что она пришла и пригрозила продолжить мучения. Кстати, как там она? -По-прежнему. И ведь сама вышла навстречу тещи, как будто уже знала про конверт. Сам не видел, но теща говорит, что внимательно посмотрела на фотографию, прочла послание и довольно хмыкнула. А потом вновь вернулась в кресло и словно зомби отключилась. Телевизор с утра до ночи смотрит и молчит. Даже каналы не переключает. Я уже просил тещу, чтобы детский канал не переключала. Только никак не пойму, на экран она смотрит, или в пустоту? По лицу не заметно. Минут через пять у Шабанова зазвонил телефон, и по выражению лица Александра, Максим понял, что это звонок из Суворова. -Да, Гриша, слушаю тебя. Получил картинку? -Это, Саша, я тебя хотел бы послушать. Откуда у тебя эта фотография? У меня и то такой нет. -Не поверишь, но Максиму по почте получает их. Это уже четвертое. И трудно даже предсказать, сколько их еще будет. Понимаешь, некий мститель работает от имени его дочери. -На коробке ее отпечатки пальцев. И при всем при этом еще и потожировые следы. Думается, тоже ее. Стало быть, в руках Алина коробку держала. И если бы не твой звонок, я бы мог дочь Максима обвинить в самосуде. Мистика, да и только, что еще могу сказать. Думаешь, не последний? -Три литра спирта на четверых шикарно, но физически невозможно. А супруга первой жертвы утверждает, что пришел он сильно пьяный, но не в хлам. Не думаю, что мужик способны не допить, оставить на потом. Тем более, что этого потом у них быть не должно. А что жена этого утверждает? -Она отсутствовала, ее просто не было в это время дома. И две подруги соседки подтверждают. И она не просто оставила его в пьяном состоянии одного дома, но и заперла двери на ключ. Потому-то и предположил, что сам он подорвался. Никак твой мститель не мог попасть в квартиру сквозь запертые двери. А теперь у меня сложилось иное мнение. Она и говорит, что после посещения вашего города он и ушел в запой. И не просто в запой, случались у него и до этого срывы, да вот после этой командировки изменился он в корне. Стал слишком злым и жестоким, чего ранее не замечала она за ним. Проклинал жизнь и всех, кто его окружал, кто был рядом. Совесть замучила, что ли? А ведь именно так и кричал перед смертью, что сильно жалеет, что не добили девчонку. Стало быть, хоть и похоже на мистику, и физически невозможно такое, но видел он именно ее. Она к нему пришла и совершила возмездие. И в больницу явилась, ускорив его стремление к самоубийству. Она перед глазами стояла. 7 Домой Роман шел в приподнятом настроении. Шел он из аэропорта, но не с работы. На смену ему заступать в ночь, а сейчас ему позвонили и просили зайти в штаб по весьма важному делу. И, как выяснилось, дело оказалось командировкой в поселок городского типа Майское. Городок такой на другом конце области имеется. Но хороший, то есть, женский, вовсе не такой, как тот Борохов, где на десять девчонок двадцать ребят без всяких там статистик и иных подсчетов. А про Майское он хорошо знает из рассказов пилотов, которые часто летают туда в свою командировку. И аэропорт большой, и город приличный размерами. То есть, есть куда сходить и с кем побаловаться. А то в своем Славске уже и сходить налево стало весьма проблематичным и делом сложным. Некая сволочь жене доложила про Наталью, как звали очередную его любовницу. И зарекался же, что не станет заморачиваться на длительный срок с одной. Обязательно засветится, и доброжелатели преподнесут информацию до ушей супруги. Так и случилось. Пришлось долго и нудно доказывать свою непричастность к тому субъекту, что слишком уж сильно оказался похожим на него. Ошиблись, мол, перепутали с какой-то личностью. В факт, что жена поверила и простила он и сам не сильно верил. Просто, куда она денется с малым ребенком на руках? Дочь в садик только-только устроила, сама на работу вышла, но с такой зарплатой на хлеб без масла перейдет. Да и запустила себя его красавица, в которую был он, пять лет назад безумно влюблен. Располнела, про макияж и наряды забыла. Из халатов и спортивных костюмов не вылезает. Так что, кроме, как ему самому, никому его Шурочка не нужна. Побесится, да и смолкнет, как миленькая. А уж он в этом славном городе Майское оторвется по полной. -Ты чего это дома? – удивился он, переступая порог своей квартиры и увидев на кухне супругу. – С работы сбежала, что ли? Только успела выйти, как уже расхотелось работать, на кухню потянуло? -Нас на сегодняшний день распустили. И завтра не нужно идти. Будут отопление ремонтировать. А вот ты, куда успел сбегать? – спросила Шурочка, пристально вглядываясь в мужа. – Опять к ней бегал? -Вот только не надо мне начинать все сначала! – искренне возмутился Роман и изобразил на лице обиду. – На работу вызывали, вот и сбегал по делам. Всего и отлучился на пару часиков. -Тебе же в ночь сегодня, насколько я помню. Раньше тебя по пустякам и тревожить не смели, а тут понадобился. -Так это в управление ходил, в штаб просили заскочить. В командировку меня отправляют на месяц в Майское. -Странно, откуда это у вас командировки вдруг появились? Ладно, та была на учебу, а сейчас зачем? -В Майском обучать буду диспетчеров. У них это оборудование завезли, которое мы в Борохове изучали. А потому меня и посылают, повысить уровень местного персонала. Мужу твоему, между прочим, государственной важности дело доверили, а она еще и в криминале обвиняет. Нехорошо, Шурочка, ты гордиться должна, а не строить криминальные догадки. -Вот в Майское таких, как ты только и посылать. Слышала я о нем. Там баб полно, есть, где кобелям разгуляться. Ладно, черт с тобой, лети, смотри, только какую болезнь домой не привези. Секатором обрублю причиндалы подчистую, - пригрозила Шурочка, показывая руками, как она такую операцию проведет. -Что ты такое говоришь, Шурочка! Разве можно такие крамольные речи мужу говорить? Да и где ты секатор возьмешь? -Ради такого благого дела куплю. -Ладно тебе фантазировать, я спать ложусь. Мне же сегодня в ночь идти, - лениво отмахнулся Роман и направился в спальню. Лишний раз доказывать супруге свою преданность и верность ему уже расхотелось. Перебьется. И так из-за этой Натальи даже чересчур излишне унизился. Даже и в самом деле пришлось распрощаться с ней. По правде, так она, эта самая Наталья, ему самому порядком надоела. Они все бабы такие, что ли? Стоит задержаться у них, как сразу воображают себя собственниками, потихоньку запуская себя, превращаясь в обычную бытовую бабу. Без шарма, игры и слишком обыденно. А ему хочется новинки, интрижки и немножко флирта. Забравшись под одеяло, Роман мгновенно уснул. Имеется у него такая привычка в любое время суток. Подушка действует на него сильней любого снотворного. А Шура, желая еще выговориться по вопросам супружеской неверности, решила заскочить к соседке Ирине. И муж у нее на работе, и сын в садике. Вот до вечера с бутылочкой вина они и потрепаться могут. Вернее, Шура будет говорить, а Ирина в основном поддакивать и внимательно выслушивать. -Ой, Шура! – отмахнулась Ирина от Шуриных сентенций. – Ну, не бывает верных мужиков, все они потихоньку гуляют. Думаешь, мой блюдет верность? Как бы ни так! Но не знаю, и потому спокойно сплю. И тебе рекомендую, посылать всех этих доброжелателей с их добропорядочностью куда подальше. Думаешь, по доброте души настучали? Из вредности. Мол, мой гуляет, так и тебе пострадать не мешает. А может, и скорее всего так и было, соврали. Вот сама застукаешь, и то, подумай, стоил ли игра свеч? Из дома не выгонишь, жилплощадь не поделишь. И дети без отца останутся. Тебе доставлять радость регулярно и по первому требованию не забывает, сил хватает? Вот и довольствуйся и по-максимуму пользуйся. Твой, кстати, непьющий, всегда спокойный и тихий. Чего еще от жизни надо? -Знаешь, а ведь во многом ты даже очень права! – согласилась Шурочка с советами подружки. – Может. И было чего у него с этой куклой ряженой, но оправдывался и клялся он искренне. И таким ласковым и добрым сразу сделался, что даже только за это любовницу стоит поблагодарить. -Правильно, все эти бабы на стороне – явление временное. Возвращаются они к нам, в семью. Ну, такими природа их сотворила, так пусть сама природа и разбирается, а нам нечего заморачиваться. -Ты знаешь, а я ему обещала секатором его хозяйство обрубить, если поймаю на бабе. Так он настолько искренне перепугался, словно я уже занесла секатор над ним, - весело хихикнула Шурочка, вспоминая перепуганные и виноватые глаза мужа. – Боятся мужики оных операций, будто в этих подвесках весь смысл жизни их. Даже в шутку, а пугаются по-настоящему. Обе женщины откровенно рассмеялись, задержавшись на этой теме, еще несколько минут, красочно описывая гипотетическую кастрацию своих мужей. Вино, принесенное Шурочкой, почему-то быстро закончилось, и Ира достала из бара початую бутылку коньяка, смело выставляя ее на стол. -Муж вчера с работы принес, закалымил, говорит. Так я рюмочку перед сном попробовала. Довольно-таки вкусная вещь и по мозгам красиво зашибает. Муж не любит цветные напитки, больше водку предпочитает. Говорит, что коньяк расслабляет, а нам как раз такое и необходимо расслабление. -Ой, Ира, может, я за вином сбегаю? Боюсь смешивать, еще опьянею, - высказала опасение Шурочка. -Не бойся, коньяк – тоже продукт винограда. Только малость крепче вина. Это вино с водкой мешать нельзя. А потом, чего так переживаешь? Мы не собираемся его весь пить. По чуть-чуть, для души. Шурочка на несколько секунд призадумалась, а потом, отчаянно махнув рукой, согласилась с подружкой. -Твой с работы будет идти, зайдет в садик за сыном? Позвони ему, пусть и мою прихватит. Как-то неудобно в садике появляться во хмелю. Еще могут подумать, что такое состояние для меня норма. Не откладывая в долгий ящик, Ира сразу набрала номер мужа и передала ему просьбу соседки Шурочки. -Все в порядке, обещал двоих привести. Не переживай, он не забудет, заберет, - заверила Ира подружку. Получив такую информацию, Шурочка окончательно успокоилась, позволив себе полностью расслабиться. И жизнь приобрела сразу радужные оттенки, и настроение подскочило на высшую планку. А бабские сплетни она больше слушать не собирается. Даже если ее Роман и бегает на сторону, то эти доброжелатели доносят не из чувства женской солидарности. Их чужое горе и беда лишь радуют. А как же, мой гуляет, пьет и скандалит, так и тебе пусть хоть толика достанется из всего арсенала женских несчастий. Самим от этого сразу легче становится. Дикий истошный вопль, раздавшийся неизвестно откуда, заставил Ирину и Шурочку вздрогнуть, и Ира пролила несколько капель коньку на стол. Подружки испуганно посмотрели поначалу друг на друга, не понимая причину и источник этого ора, а затем, словно сговорившись, встали и подошли к окну, поскольку им показалось, что кричит некто во дворе. Но повторный вопль вызвал сомнения и некие пугающие ассоциации. Улица была пуста, а крик, уже не стихающий, прорывался в комнату сквозь стену, за которой была спальня Романа и Шурочки. -Нее! – сразу почему-то категорически и уверенно заявила Шурочка, напрочь отвергая молчаливую версию подружки. – Он спать лег. И до работы уже вряд ли проснется. Его и пушкой не разбудить, если уснет. Вот сон крепкий, что позавидовать порой хочется. Это точно, не он кричит. -А может, ему сон приснился, что ты обрезала секатором ему его подвески, исполнила угрозу? – хохотнула Ира, и Шурочка в ответ лишь нервно хихикнула, пожимая плечами, словно соглашаясь. А поскольку ор не прекращался, то они все-таки решились сходить и проверить, чтобы убедиться, что с Романом на самом деле ничего опасного и страшного не случилось. А кричит таким благим матом, это совершенно некто посторонний. Однако уже в подъезде они отчетливо поняли, что крик издает некий пострадавший из квартиры Шурочки. Шурочка трясущимися руками, с трудом попадая в замочную скважину ключом, спешно распахнула двери и пулей влетела в квартиру. Только теперь до ушей Ирины долетел еще и вопль подруги. Она с мужем словно устроила состязание, кто кого перекричит. Еще ничего не подозревая и не представляя причин хорового ора, Ирина вошла в квартиру и неторопливо заглянула в спальню к кричащим соседям. Однако от увиденной картины ей уже самой хотелось кричать и визжать не тише их. На левой и правой руке обнаженного были надеты наручники, а вторыми концами они пристегнуты к трубе парового отопления. И пристегнуты они выше скобы, поддерживающей эту трубу. Так что, Роман стоял возле стены с поднятыми руками, а из паха, где у мужчин должно находиться его достоинство, ручьем хлестала кровь. Обе женщины находились в шоке и не понимали, что им теперь делать, и как помочь Роману. Ведь, чтобы оказать помощь, нужен ключ, и не просто ключ, а специальный, от наручников. И такового у них просто не могло быть. -Ирочка, звони скорей в скорую, а то Ромочка умрет, из него вся кровь вытечет, звони быстрей, дорогая! -Ой, Шурочка, надо полицию вызывать, только у них такой ключ имеется. А у врачей его не бывает. Надо и туда, и туда звонить. Увидев на прикроватной тумбочке телефон Романа, Ирина быстро набрала телефон МЧС, и сообщила им об их бедствии, и попросила поспешить, пока Роман не истек кровью. -Они сами и в скорую сообщат, и полицию пришлют. Так они сказали, - пояснила Ирина подружке на ее вопросительный взгляд. До прибытия полиции и врачей женщины ничем помочь Роману не могли. Она истошно орал и дергался от боли, что любой, приблизившийся к нему, мог пострадать от его ног. Первыми прибыли полицейские, которые быстро отстегнули наручники и, уложив Романа на кровать, прижали простыней кровоточащие раны. И тут же сразу приехали и врачи, которые ему сделали укол, почти сразу же успокоивший Романа, но не усыпивший его. И он продолжал что-то невнятно говорить и кого-то материть за эту экзекуцию. К женщинам подошел следователь, как он представился. И поинтересовался, кто из них двоих хозяйка. -Я, - сразу же призналась Шурочка. -Ну, и за что вы ему так жестоко обрубили под корень все хозяйство? Это ваш, как я понимаю? – указал он на большие ножницы-секатор, какими садовники обычно обрезают кусты. – Чем же он так провинился перед вами? Загулял, поди? Зря, можно было просто выгнать из дома. -Это не я, это не мой секатор, я не знаю, откуда он взялся! – прошептала, беспомощно поглядывая на Ирину, Шурочка, которая вытаращила от ужаса глаза, вспоминая недавнюю угрозу соседки. И если бы подружка в это время не находилась в тот миг рядом, то кроме, как на нее, и подумать не на кого. Словно заказ выполнен. – Правда, не я, честное слово, вот, соседка подтвердит. -Нет, не она, - поспешила с пояснениями подружка. – Мы с ней вместе у меня сидели, болтали, вино пили. А тут этот ужасный крик. Ой, Шурочка, но ведь ты дверь на замок запирала, а в доме никого не было. -Но ведь мы сразу в спальню забежали, а он или она мог быть на кухне. А потом незаметно ушел. -Скажите, вы к секатору прикасались? – спросил женщин следователь. – Трогали его, в руки брали? -Нет, что вы, мы даже не видели его. Пока врачи и полицейские занимались Романом и секатором с наручниками, следователь подошел к Роману и, воспользовавшись моментом, пока он не уснул после укола, спросил его: -Вы можете назвать имя того, кто это сделал с вами? Вы его сами впустили в квартиру, или он проник без спроса? -Я не знаю ее имя, но это точно она, я даже думал, что она мне приснилась. Ведь она мертвой была, я видел сам. Я понятия не имею, как и откуда она взялась, и откуда у нее столько сил появилось. Я не мог сопротивляться, словно заколдовала меня. Это она и отомстила мне. И им тоже, она всем мстит, и мне досталось по заслугам, - лепетал Роман, и по его щекам текли слезы. – Больно как, очень больно, только за дело нам досталось. И она не виновата, мы виноваты, а не она. И она еще сказала, что жить мне нельзя. Я просто обязан издохнуть. Понимаете, не умереть, а издохнуть. Она так и сказала. И если врачи спасут, она вернется и причинит новую боль, сильней этой. Мне просто очень надо умереть, я очень боюсь боли. Это очень больно, помогите мне умереть, я сам боюсь себя убивать. Страшно и жить, и умирать. Последние слова он уже говорил, проваливаясь в сон. Следователь подошел к Шурочке, которая слышала признание мужа, но ничего не поняла из его этого невнятного лепета, и спросил: -Вы знаете, кто она, и за что отомстила вашему мужу? -Нет, я никого не знаю, - поторопилась с ответом Шурочка, но потом, словно что-то вспомнив, добавила. – Хотя, может, это его последняя любовница? Но я ее не знаю. Мне из соседнего подъезда Смирнова Катя рассказала, что видела его с ней. И, мол, она ее лично знает. Нужно ее спросить. -Хорошо, спросим. Вам повезло, что у соседки были. Вы первая у меня на подозрении, да алиби у вас железное. Или подружка выгораживает вас? Знаете, из женской солидарности. -Нет, я правду говорю, можете зайти ко мне, там стол накрыт, бутылка, рюмки наши, и закуска. Мы сразу, как этот крик услыхали, так и не поверили, что крик из Шуриной квартиры. А потом вышли в подъезд, а он орет, как с ума сошел. Мы вдвоем с ней и зашли в квартиру. Только Шура первой в спальню вошла и тоже кричать начала. А я уже потом зашла, так сама закричать хотела. -Верю я вам, женщины, очень даже верю. Он и сам говорит про некую виновницу, не пытаясь даже обвинить вас. А потом, на секаторе имеются отпечатки пальцев, ну, а вы, как я понял, к нему не прикасались. Да и наручники вам взять негде. Я прав? – спросил следователь подружек. -Да, да, - поспешили подтвердить слова следователя Шурочка и Ирина, словно их обеих подозреваю в этом кровавом преступлении. – Где нам взять наручники? У нас нет знакомых в милиции. Когда врачи увезли Романа, а полиция покинула квартиру, Ира с Шурочкой решили вернуться за стол, чтобы снять пережитый стресс рюмкой коньяку. Иначе, после всех этих переживаний, ни мозги, ни тело не желало подчиняться. Слишком уж экстремально и жестоко некто отомстил Роману. -А ты думаешь, это та, о которой говорила Катька? И как она могла справиться с ним? Да и за что? Ты же помнишь, что он говорил следователю о каком-то преступлении. Мол, они вместе кого-то убить хотели, а потом она ожила, и теперь мстит им. Это не похоже на месть брошенной любовницы. -Ой, ужас, я вспомнила! – вдруг перепугано воскликнула Шурочка. – После той командировки, куда он на учебу ездил, Рома какой-то иной был, словно нашкодивший. Но не с любовницей, а и в самом деле, какое-то преступление совершил. Хотя, через пару дней все прошло, будто забылось. Я-то сразу заподозрила, что любовницу завел себе в этом городе, но он категорически отрицал. Мол, нет там, в этом городе баб, острый дефицит с ними. И сильно учебой был занят. Хотя, веры ему мало, но по глазам видела, что нечто иное у него случилось. -Знаешь, они все искренне клянутся, когда их обвиняешь в загуле. И про город без баб сочинил, поди. -Нее, он боялся чего-то первые дни, сильно боялся. От звонка в дверь вздрагивал, словно по его душу явились. Я видела, дурное предчувствовала, а потом, когда он стал прежним, так все подозрения из головы выбросила. А вот сейчас вновь вспомнила. Ты же слышала, как он говорил, что она всем им мстит. Ожила и отомстила. И сильно умереть хочет, настолько перепуган. -Я тебе честно скажу, что без этих инструментов никакой мужик жить не пожелает. Считай, стимула жизни лишили его. И не жалей, выбрось из головы и сердца. Большое зло, поди, с мужиками они совершили, раз так жестоко мстит. Ой, чудится, что не простое изнасилование или обман. -А как мне дочь растить одной, а? Я ведь не сумею ее прокормить, на ноги поднять, страшно мне, Ира. -Шура, я тебе по пьяни скажу, а ты по трезвости перевари и без обид прислушайся. Утром, как проснешься, подойди к зеркалу и внимательно рассмотри себя. Во что ты собственными пуками себя превратила? В клушу старую. Тебе сколько годков стукнуло, 25? Баба с хатой и с ребенком. Да такие нынче нарасхват. А вот без этого, - Ирина красноречиво показала рукой Шурочке, - он тебе нужен? Да никому он не нужен теперь, потому и хочет смерти. -Ой, Ира, не болтай чушь! Он пока живой, а ты ему смерти желаешь. Пусть хоть таким живет, зато по бабам бегать не будет, - сказала Шурочка и сама рассмеялась от таких прогнозов. – Не с чем теперь ходить к любовнице, он у меня с сегодняшнего дня самый верный муж. -Вот, а самой ей мужик абсолютно без надобности, да? Это ты болтаешь полную чушь. Мужик даже без рук и ног остается мужиком. А без яиц ему только в гарем евнухом идти, больше некуда. Коньяк женщин разморил, все пережитые ужасы забросил на задворки. И подружки уже весело хохотали над потерей мужа Шурочки. Мол, так ему, кобелю проклятому, и надо. По заслугам получил. А вскоре и муж Ирины явился с детьми. Они ему с порога поспешили объяснить причину внепланового пьянства, чем вогнали мужчину в ступор. Быстро раскрыв бар и доставая из него бутылку водки, на ходу распечатывая и наполняя одну за другой рюмки, он выпил, не отходя от бара. После третьей поставил бутылку на стол и уже позволил себе сесть к женщинам. -А врачи что сказали? – спросил он с некой затаенной надеждой. – Можно ведь пришить, сейчас медицина способна на такие чудеса. -Нее! – нервно хохотнула Ирина. – По-моему, она ему под самый корень отрубила, а остатки с собой забрала. Не видели мы их на полу. Или, были, все-таки? Ты, случаем, не приметила? – спросила она у Шурочки, и, получив неопределенный ответ, категорически добавила: - Не оставила мужику никаких надежд. Месть была жестокой и коварной. Вот, Федя, мотай себе на ус. Отрасти усы и намотай на них. Придет такая, обиженная, и оттяпает под корень. -Тьфу, на тебя! – чертыхнулся Федя, и перекрестился три раза. – А потом, я у тебя верный муж, налево не бегаю. -Ой, ли? – хитро, но довольно хмыкнула Ирина. -Как на исповеди! – твердо и уверенно подтвердил он. – Клянусь собственными.…Ну, поняли, чем. А после сегодняшнего случая, так и на будущее зарекусь, даже смотреть в сторону этих коварных баб. Опасное, оказывается, баловство! Обидится такая вот, и придет в гости с секатором. Только не пойму, как она могла справиться с таким не слабеньким Романом? А назавтра к обеду позвонил следователь и сообщил о самоубийстве Романа. Как и где он раздобыл снотворное, но посреди ночи проглотил целую упаковку, а утром не проснулся. Спохватились лишь при утреннем обходе, когда его тело уже начало остывать. Предчувствовала, догадывалась Шурочка, что ее Рома может так поступить, но эта весть ввела ее в истерику. Она вдруг испугалась за себя и за дочь, что без мужа и отца им просто не выжить в этом злом и жестоком мире. Ведь они жили за его счет, он для них зарабатывал и приносил в дом блага. Хотя сознанием понимала мужа, что таким искалеченным он не пожелал жизни. Да еще та мстительница пригрозила более сильнейшими страданиями, если не уйдет в мир иной добровольно. Узнает ли когда-нибудь она про то зло, свершенное им? Ведь следователь сказал ей, что отпечатки пальцев на секаторе детские. И как только сумел ребенок справиться с сильным мужчиной? А вдруг она, эта девочка, не одна была? Да, ясно, что помощник был у нее. Ведь ее Роман – мужчина не слабый. Вернее, был таковым. Справиться с ним даже мужику оказалось бы не под силу. Но ведь они почти сразу выскочили в подъезд! Хотя, нет, не сразу. Думали, гадали, кто там кричит, откуда этот ор? За такое время можно успеть обрубить и уйти. Не боялась она, знала, что преступление, свершенное Ромой и теми мужчинами, которые вместе с ним, поди, надругались над ней, зло, жестоко. Не посмеет Роман признаться в нем. И, скорее всего, муж не верил и не предполагал такого поворота в своей судьбе. Они убили ребенка, следы спрятали, а девочка выжила и отомстила им всем. Почему она зациклилась именно на девочке? Так следователь признался, что на секаторе отпечатки пальцев ребенка. Господи, да как же ей теперь жить и горевать по такому извергу? Эти самцы, понимая и зная, что в этом городе Борохове мало женщин, затащили к себе ребенка и, насытившись похотью, убили ее. Ведь у них самих дочурка растет. Как он посмел, как после всего этого дочь воспитывать собирался? Шурочка, вспоминая последние признания мужа и добавляя к мыслям собственные фантазии, уже ненавидела и презирала своего уже мертвого мужа и клялась соседям, Ире и Феде, что забудет дорогу на кладбище к могиле ненавистного ирода. Неужели мало ему женщин, взрослых и вешающихся к нему на шею? Да будь ты проклят и забыт на века! Так решила Шурочка, и донесет эту мысль и до дочери. Теща вняла просьбе Максима, но, возвращаясь из магазина, она заметила сквозь отверстия в почтовом ящике наличие в нем конверта. А поскольку иной почты зять не получал, то и о содержимом концерта она сразу догадалась. Хотелось самой его взять и увидеть рожу очередного насильника и убийцы ее дочери. Да слово зятю дала, что без его ведома не тронет. Однако, не успев войти в квартиру, как в дверном проеме зала, где внучка проводила все дневные часы в кресле у телевизора, появилась Алина, взглядом требуя у бабушки этого послания. -Нет, Алинушка, нет, вернее, мне кажется, что он прислал, да только папа твой не велит без разрешения мне брать. Вот сейчас он с работы вернется, и покажет нам обеим. Потерпи немножко, девочка, - уговаривала она внучку, беря ее за руку и уводя в зал к креслу. Алина не сопротивлялась и не выражала ничем свое неудовольствие, понимая, что папа вот-вот должен придти, и он не утаит от нее эту новую фотографию, как хотел сделать один раз. Он уже понял, что прятать от нее эти кошмарные картинки бессмысленно. Ведь Алина уже знает, что письмо прибыло. И ей известно, что там изображено. Но для успокоения сердца и души нужно лично самой в этом убедиться, что очередной насильник наказан. Максим пришел буквально через несколько минут. В командировку ему лететь еще нескоро, а сейчас он ходит в управление по явочным дням для ознакомления с документами, новыми инструкциями и приказами. Больше часа это не занимает. Жадно схватив конверт и доставая из него фотографию, Максим остановился возле входной двери и пристально уставился в изображение. Его охватывал ужас, и бросало в дрожь от всех этих картинок ужасной казни мстителя. И каждая последующая картина ему казалась кошмарней предыдущей. В отсутствии фантазии мстителя не обвинишь. У самого в голове заклинивало и кружило от одной мысли и понимания, что пришлось пережить перед смертью этим отморозкам. Боль, страдания и понимание неминуемой последующей гибели. И всем им приходилось заканчивать жизнь собственноручно, способом, каким сочли приемлемым из сложившейся ситуации. И этот урод, лишенный мужских отличий, поди, уже унесся в мир иной. Туда, куда улетели и предыдущие. Неужели, это последний? Или? Скорее всего, ответ подскажет дочь. Как ожидал, как и предполагал, Алина, даже не позволив ему успеть сбросить обувь, уже вошла в прихожую и забрала у него фотографию, повторив сценарий без изменений, рассмотрев картинку, прочитав надпись, изобразив на лице удовлетворение от увиденного и прочитанного. И вновь застыла в кресле напротив телевизора. Нет, значит, не все. Господи, Максиму захотелось взвыть от отчаяния, сколько же вас, уродов, было? Это счастье еще, что дочь, твари ублюдочные, не тронули. Вернее, тронули, но не изнасиловали. Видно, решили, что убили. Ан нет, выжила и увидит все ваши рожи, болью и страданиями перекошенные. Да настолько сильно, что жить дальше не пожелали. «Никогда и не при каких обстоятельствах не смей силой и без ее желания брать женщину, ибо самой природой насилие над ней не предусмотрено. Каждого, посмевшего нарушить гармонию природы, поджидают муки и боль, кою ты посмел причинить этому фантастическому великолепию. Прибавь гибель, кою пожелал цветку, не позволяя ему вызреть в плод, и смерть твоя поганая принесет цивилизации лишь удовлетворение и осознание избавления от нечисти и уродства, случайно выросшего по вине самой природы». -Намудрил, - только и сказал Шабанов, рассмотрев фотографию и прочитав аннотацию к картинке. – Думаешь, еще будут? Ну да, ты решил, что последний принесет выздоровление дочери. Пусть будет так. -И кто на ней?- спросил Максим, понимая, что, имея списки всех учащихся, Александр уже узнал все о жертве. -Базаров Роман Васильевич, 28 лет отроду, город Славск. Я уже успел созвониться с УВД Славска. Следователь так и сказал, что каялся Роман в муках и страданиях. Боль пережил кошмарную, просто ужаснейшую, но винил себя и своих подельников. И откровенно радовался, что и этим неслабо досталось, аналогично и по полной программе. Да если бы знал все, то уточнил бы у него, сколько их всего было. А так, настолько спешил Роман в мир иной, что даже утра не дождался. Раздобыл каким-то способом снотворное и уснул на века. -Понимаешь, Саша, - немного поразмыслив, решил поделиться своим мнением со следователем Максим, - по ее взгляду, мимике и чуть приметной реакции, я словно читаю в ее глазах приговор остальным, остающимся пока в живых. Мол, недолго и им осталось, скоро, очень скоро финал. По правде, так мне так и казалось, что их пять и будет. Ну, пусть еще один-два. И не потому, что большая компания вряд ли собралась бы. Просто, если бы их было больше, то среди них оказалось бы и с трезвым рассудком. Ну, не могли же, собирая со всей страны по одному специалисту с аэропорта, так подло в кучу собрать столько отморозков. Не бывает в природе такого! Я вообще поражаюсь, что их и без того много даже чересчур. И ни одного из такой компании разумного, человечного или просто мужского. -Ты, Максим, судишь о трезвых мужиках. А здесь управлял эмоциями и телами господин спирт. Поди, очнулись и сами ужаснулись от содеянного, если сумели вспомнить подробности. Хотя, как видно по этому Роману, так помнили и каялись, просили прощения перед Алиной. -И все равно, Саша, большинство пьяных мужиков, да еще семейных, если судить по этой пятерке, в основном от хмеля веселятся, шутят и балагурят. Но в этом моем случае, они покусились не только на честь женщины, но и на жизнь ее ребенка. Я ее с рождения не смел даже легонько отшлепать за непослушание или хулиганство. А человек, осмелевший лишить жизни маленькую девочку, ни по каким законам не имеет право на существование. Мне так кажется, что кастрирует их мститель за Лизу, а уже принуждает к самоубийству за Алину, за покушение на ее жизнь. -Логика в твоих рассуждениях имеется. Ну, и будем ее придерживаться, надеясь на лучшее и на скорейшее исцеление дочери. Когда следователь города Славска пришел к Шурочке и рассказал правду причины мести и гибели ее мужа Романа, с молодой женщиной случилась истерика. Она собрала все личные вещи, фотографии и документы Романа и сожгла их рядом с помойкой. И на следующий день пошла в Загс, чтобы сменить фамилию, доставшую ей от мужа, на девичью. Аналогично путем уговоров, доплат и объяснениями сумела поменять фамилию и дочери, категорически отказавшись от пенсии по потери кормильца, торжественно поклявшись, что сумеет сама и по своему, но правильно воспитать ребенка, вычеркнув из ее биографии отца, как не существующего и никогда не жившего на земле. А чтобы никто и ничто не напоминало о таком факте, Шурочка продала квартиру в Славске и уехала на Родину, где уже в новой квартире и в новой семье продолжить жизнь. Этого не знал и не мог знать Максим. Он уже не предпринимал попытки, наладить контакт с дочерью, поскольку посчитал свою версию наиболее близкой к истине. Нужно еще немного подождать, и все пройдет само собой. Уже с трудом верилось в прежнюю веселую и беззаботную жизнь, но понимание самой жизни и времени его успокаивало и вносило веру в будущее. -Сынок, а вдруг она навсегда такой останется, как нам жить тогда, а? – пыталась наедине с зятем всплакнуть теща, но Максим категорически пресекал эти ее пессимистические настроения. -Мама, неужели ты не поняла, что она ждет весточки от мстителя, и сама поймет, когда эти кровавые послания завершатся. Ведь наша Алина не тронулась умом, не превратилась в овощ. Вон, как внимательно читает послания к фотографиям. Все она понимает, да, видать, внутри у нее установка такая – возвратиться в мир реальный, лишь увидев последнюю жертву карателя. -Ты думаешь, она сможет стать прежней? -Не сможет, а станет. Обязательно и, мне так кажется и представляется, очень скоро. Их осталось от силы двое-трое. Если вообще, не один. И сразу наша Алина воскреснет. А, как ты поняла, то мститель время не растягивает. Обещаю, что максимум через неделю эпопея с этими фотографиями завершится. -Дай бог, дай бог! – недоверчиво соглашалась теща, однако в присутствии Алины не позволяла нытья и плаксивого тона. – Я ведь, Максим, не тороплю время, до весны могу жить с тобой, с внученькой. А там, меня ждет мое хозяйство. Как только поправится Алина, так и домой поеду. А пока соседка справляется. Несколько раз звонил Шабанов, интересуясь состоянием дочери, словно ее здоровье служило индикатором и показателем окончания эпопеи с мстителем. А поскольку перемен с Алиной не происходило, поэтому и они ожидали с нетерпением и даже с неким азартом появления нового конверта с фотографией. Список всех учеников тех летних сборов лежал в столе у Шабанова. Но ведь не будешь рассылать всем, оставшимся в живых, предупреждение об опасности. Как и чем объяснять свои догадки? А потом, сколько их осталось, и осталось ли вообще? Такова версия Максима, который видит в окончании карательной акции исцеление собственного ребенка. Хотя, поинтересовавшись здоровьем и психическим состоянием ребенка у лечащего врача, Шабанов и сам уже придерживался такого мнения. Ребенок абсолютно здоров и адекватен. Послушно и исправно исполняет все просьбы отца. А читать и писать не желает? Так держит ее внутри чувство неотомщенности, не желает она смириться и возвращаться в нормальную человеческую жизнь, пока ходит, дышит и живет нормальной человеческой жизнью последний насильник ее матери. Они не имеют право даже на скотское существование. 8 Ночные смены Виталий не возлюбил лишь последний год, сразу после свадьбы, то есть, после женитьбы на этой прекрасной, великолепной и безумно любимой его богини Люси. Люсьен, Люся или просто по паспорту Людмила. И это имя ему тоже нравилось. Ночная смена была тем плоха, что, возвращаясь, домой, он не заставал свою милую принцессу. Она аккурат перед его явлением покидает квартиру. Ей в это время приходится идти на работу. Кстати, квартира – одно из его достоинств. Бабка, мамина мама завещала ему после смерти. А ко времени появления в его жизни этой божественной красоты, Виталий с большой любовью и со вкусом отремонтировал и обставил ее мебелью. Вполне вероятно, хотя и не факт, что молоденькая выпускница колледжа соблазнилась, кроме, как его красотами и мужеством, аналогично и наличием комфортного жилья. Иметь в его возрасте трехкомнатные апартаменты – явление редкое. Приехала она поступать в колледж в город Тогайск из маленького глухого поселка городского типа. Пока училась, вместе с подружкой снимала комнату. А тут на ее горизонте нарисовался в летной форме сам Виталий. Сразу объяснять ей, что он работает диспетчером в аэропорту, Виталий не поторопился. Взрослый, солидный мужчина, которого, хоть и с натяжкой, можно назвать красавцем, был старше ее на восемь лет. Ну, так это вовсе и не препятствие для построения отношений. И Виталий признался девушке, что он не пилот, а всего на всего обычный служащий аэропорта, которым просто по статусу положено носить форму. И сразу же привел ее в свои собственные трехкомнатные апартаменты, напрочь лишив девушку желания и прав на отступление. А после первой ночи и приглашения в Загс она сдалась окончательно, осчастливив своим согласием мужчину. А вот возвращение с вечерней смены ему больше нравилось. Люси уже спала в их большой кровати, многие друзья которую прозвали сексодромом за ее космические размеры. И он, искупавшись и отменяя вечерний чай и прочие съестные сопутствующие аксессуары, нырял к ней в кровать, сразу подкатывался под бочок и осыпал ласками. Первые минуты Люси, вроде как, недовольно ворчала, но быстро сдавалась и включалась в игру. А уже потом, когда уставшая и довольная Люси уснет, он шел на кухню и приступал к серьезной трапезе. Спать ему можно хоть до обеда. Ведь супруга утром уйдет на работу, а ему позволено нежиться и купаться в сновидениях. И лишь эта командировка с учебой омрачила слегка их семейную идиллию и благополучие. И дело не только в разлуке, беда еще в этом последнем застолье на лесной поляне. Принес же черт под занавес эту бабу с ребенком! Разве трезвый он даже после длительного воздержания захотел бы посмотреть в ее сторону? Обыкновенная старуха, которых он избегал и не замечал в родном городе. Да еще с таким взрослым ребенком. Это же нонсенс. Так нет, словно взбесились. Не зря ведь говорят, что за компанию еврей повесился. Утром блевать хотелось не только от перебора алкоголя, но и от воспоминаний, что променял свою милую Люси на старую бабу. Первые дни ему понадобилось максимум усилий и нервных трудов, чтобы не позволить супруге даже усомниться в его преданно проведенных этих дней учебы. И лишь спустя несколько недель душа успокоилась, нервы угомонились. И Виталий уверенно продолжил свое семейное счастье, вновь с прежней энергией и удовольствием, наслаждаясь радостью проведенных ночей. Да, если их уже и обнаружили, то, скорее всего, подумать и заподозрить могут лишь местных шалопаев. Андрей говорил, что они их надежно прикопали. В аэропорту встретились с ним. Как разошлись с этого пьяного застолья, и когда он очутился в гостинице, Виталий вспомнить был не в силах. И хоть рейс у него был вечерний, он сразу же упаковал чемодан и сбежал в аэропорт. Словно этим мог ускорить свой отлет из этого мужского мерзкого города. Вот там и встретил Андрея на регистрации. Хорошо, хоть увидел и успел расспросить, а иначе весь извелся бы в ожиданиях возмездия в виде наряда полиции с ордером на его арест. Стало быть, пронесло. Господи, да я вообще пить брошу, лишь бы вычеркнуть этот кошмар воспоминаний навечно из головы! Как он посмел, зачем и почему подчинился стадному инстинкту? Чего ему хотелось получить от этой старой женщины, если он даже не страдал из-за отсутствия их? А теперь в его жизни все наладилось. Люси его обожает, грозит вскоре забеременеть и родить ему парочку Мухиных. Хорошо бы сразу мальчика и девочку. Можно на этом и остановиться и зажить своей жизнью без хлопот и суеты. Пару лет, а потом наступает период взросления деток с пониманием, общением и неким внятным интересом. И чего еще в жизни желать? На автомобиль, кстати, новый, родители подкинули, супруге шубу тесть с тещей на годовщину свадьбы подарили. Она у них единственная, как и он у своих родителей. Вот и побаловали подарками. Одним словом, если насовсем стереть из памяти это пошлое происшествие, то можно смело называть течение жизни в трудах и бытие счастливым и замечательным. В алкоголе он воздержан, редко и в малых дозах потребляет. А зачем ему ненужный сомнительный кайф, ежели он его постоянно и круглосуточно имеет? Работа нравится, она доставляет истинное наслаждение. Семейная идиллия красит быт. Ведь большего счастья в жизни нет, ежели два основных жизненных фактора – сплошное удовольствие! И на работу бежит с желанием, и домой возвращается с радостью. Да и ночь полна наслаждений и романтическими снами. Даже друзья-товарищи заметили и вслух озвучили, заметное постороннему взгляду, его благополучие. Да, прочь из памяти эту пошлую историю! Забыть и наплевать! Никто и никогда не напомнит ему и не посмеет предъявить обвинение. Разбежались и забыли все семеро. Им ведь самим не пожелается самого себя винить и укорять. Разлетелись по всей огромной стране, навсегда вычеркнув из памяти, друг друга. И зачем он, совершенно иной по характеру, отношению к семейной жизни, к работе, да и намного превышающий их по интеллекту, влился в их компанию? Сказать, что нравилось общение, так вовсе нет. У них, кроме учебы, иных интересов, как походов по бабам и перечисления любовниц, и не наличествовало. Даже слушать было скучно и противно. Так с какого ляду поперся на эту заключительную пьянку? Весь месяц не прикасался к рюмке, даже пива в рот не брал, которое, кстати, никогда не любил, не потреблял, несмотря на то, что эти, так называемые новые друзья, заваливали комнату гостиницы сумками. И под зубрежку конспектов вместе с рыбой, которой здесь было в изобилии, поглощали литрами. А он сразу сослался на аллергию, хотя таковая отсутствовала, но товарищи не настаивали. А вот в последний день Виктор, местный диспетчер, похвалился добычей в три литра спирта, и они потащились в лес на прощальный банкет. А ведь деньги еще оставались, и он мог бы присоединиться к другой компании, что решила отметить удачное завершение учебы в ресторане. Этот спирт Виталий на дух не переносил. Вот и надо было не сачковать, так вырубился бы сразу и не принял участие в этой постыдной акции! Это он уже потом заливал спиртом, внезапно проснувшуюся совесть и страх, осознавая содеянное. Твари они, подлые твари эти его друзья, так по сволочному вмешавшиеся в его идиллию и благополучие. Все, забыли, стерли и уничтожили. Случилось и случилось. И убиваться всю оставшуюся жизнь он не планирует. Если бы был верующим, то покаялся бы перед господом в местной церквушке. Но не верит, и врать самому себе не желает. Он и так, мысленно, перед этими двумя женщинам – матерью и ребенком – просит прощение и умоляет, позволить ему продолжить благополучное существование и по-прежнему радоваться счастливому бытию. И детей обязательно родит, и воспитает их правильно, чтобы не сотворили такого или нечто подобного. Виталлий вслух громко, воспользовавшись отсутствием супруги, выматерил поименно всю шестерку, а себе приказал напрочь забыть и не позволять памяти портить ему жизнь. -Забыл на веки, и правильной жизнью дальнейшей искуплю вину перед совестью, перед памятью. Сказал и облегченно вздохнул, ощущая успокоение в сердце и в мыслях. У него есть Люси, мысли о которой приводят в трепет, и Виталий ощущает, как прорастают крылья, зовущие в небо, в космос, к звездам и новым мирам. -Люда, выйди на минутку, - попросила Люси ее сотрудница, соседка по столу. – Там тебя спрашивает какая-то малолетка. Странная девчонка, просит позвать Люси. Знает откуда-то привычку твоего Виталика. Вроде у нас на работе тебя так никто не называет. Только от мужа твоего и слышали. -Да? – удивленно и с какой-то смешинкой в голосе поинтересовалась Люси. – Сколько лет ей, ну, насколько выглядит? -Лет на десять, не больше. А что, знаешь или предполагаешь чего-нибудь криминальное из биографии супруга? -Вполне возможно, но с натяжкой, - весело и беззаботно хохотнула Люси, не собираясь заморачиваться по поводу гипотетических вероятностей, - она может оказаться дочерью Виталика. Затем и пришла ко мне, чтобы удивить и порадовать. Только, мне так кажется, немного моложе должна быть. Девчонки от ее веселых предположений прыснули в ладошки и поторопились засыпать Люси комментариями и советами: -Поди, мамаша решила на алименты подавать, вот и выслала разведчицу, почву прозондировать. -Не соглашайся ни в какую, спроси, где пряталась эти годы, почему так поздно вспомнила об отце. -Ой, Люда, да десять-одиннадцать лет назад твой Виталик, поди, не умел еще ничего. Скорее всего, спутала с кем-либо. -Ну, а почему не сразу к папаше? Это же какую разведку провела, чтобы не только о родителе, но и о тебе все узнать. Даже Виталькину привычку, называть тебя Люси, и про это узнала. -Девочки, - вставая из-за стола, поддерживая смех и шутки подружек, попросила Люси. – И чего гадать и строить всякие предположения, если сейчас пойду и узнаю всю правду у нее самой. Люси вышла в коридор и увидела, стоявшую возле окна, прислонившись к широкому подоконнику, девочку, одетую абсолютно не по сезону. Во дворе осень. Хоть солнце и прогревает немного землю, но прохладный ветер заставляет забыть ушедшее лето. А девчонка в кроссовках, колготках и в летней ветровке, словно собралась на лоно природы. Люси подошла к девочке и хотела уже задать заранее заготовленный вопрос, как та резко развернулась и опередила своим вопросом: -Ты и есть Люси? Значит, я к тебе. Люси вздрогнула от ее пронзительного ледяного взгляда, и на сердце отложились эти льдинки, навевая недобрые предчувствия. Люси слегка покоробила эта панибратская реплика на «ты», словно они ровесники и хорошо знакомые подружки, давно уже знают друг друга. Но смелости и решимости одернуть и поставить на место хамку не посмела, узрев в ней вестницу некоего зла и беды. -Да, я, - наконец-то после непродолжительного размышления ответила Люси. – И зачем я тебе понадобилась? Что ты хочешь от меня? – стараясь быть хоть немного равнодушной и не показать первоначальной растерянности, спросила женщина ребенка. Нет, явно, не дочь, совершенно не похожа на Виталика. Хотя, ребенок мог быть и на мать похожим. Однако девчонки чаще берут гены отца. Это она знала из многочисленных наблюдений, и чаще так оно и было. -А присесть нам негде? – внезапно поинтересовалась девочка, словно затевала продолжительный разговор. – Кстати, меня звать Алина. А маму мою звали Лизой. Если тебе это хочется узнать. -Ты, девочка, извини, но я на работе нахожусь, надолго отлучаться мне нельзя. Можно, если пожелаешь, встретиться после работу и где-нибудь посидеть. Собственно говоря, объясни в двух словах, что ты от меня хочешь узнать? -Узнать? – словно ее этот вопрос удивил, вопросительно воскликнула она. – Нет, от тебя я узнавать ничего не желаю. Хотя, в чем-то ты даже и права, времени я у тебя отниму немного, а потому, присаживаться не имеет смысла. Только, и в этом теперь уже моя правда, работу продолжить после общения со мной ты вряд ли сумеешь, а потому, все равно придется уйти. Просто от таких новостей любой человек способен потерять работоспособность. -Я уже приблизительно представляю тему нашего разговора, и поверь мне, я не настолько слабохарактерна и психически неустойчива, чтобы по таким заморочкам бросаться в панику. Но, в этом ты права, хотелось бы услышать и твою версию. Стало быть, - не дожидаясь ответа на свою реплику, продолжила Люси, - твою маму звали Лиза. И судя по тому, как ты это сказала, то она умерла, и ты после ее смерти об этом решила известить своего настоящего отца. Мой муж – твой отец? А ты в этом уверена, или просто так сказала твоя мама? -Нет, я уверена на сто процентов, - зло и решительно, словно ставя в этом принципиальном заявлении окончательную точку, не терпящую оспаривания, проговорила Алина и не менее жестко добавила: - Он не может быть моим отцом ни физически, ни по моральным принципам. Потому что я просто не пожелаю стать дочерью такого подонка и отморозка. Он вообще ни чьим никогда не был и уже не сможет стать отцом, поскольку я так желаю. Люси почувствовала, как у нее подгибаются колени, и мутнеет разум. Она еще до конца не осознала факта происшедшего и произнесенной характеристики ее обожаемого Виталика, но окончание собственного благополучия уже холодом коснулось печени, желудка и, пытающегося остановиться, сердца. Алина голосом прокурора читает ей обвинительный вердикт, то есть, смертельный приговор мужу. -Ты знала моего мужа? – спросила не своим и абсолютно незнакомым голосом Люси, предчувствуя бедствие бытового характера, которое желает отнять у нее мужа, ее Виталика. – Он причинил тебе боль? -Он убил мою маму. Он и его шестеро друзей зверски изнасиловали и убили мою маму Лизу и меня. Только меня они случайно и непреднамеренно убили раньше, поэтому и не смогли надругаться. А ведь и такое в их планы входило. А потом они закопали нас двоих в глубокую воронку, чтобы скрыть свои следы преступления. А вот я совершенно непредсказуемо выжила и выбралась и этой могилы, чтобы жестоко мстить за мамочку и за папочку, которого они лишили любимой и очень даже счастливой семьи. И я решила, что они все не имеют право на жизнь. -Девочка, миленькая, - наконец-то обрела силы и способность говорить и спрашивать Люси. – Но этого просто не может быть, ты ошиблась, мой Виталик не такой, он не посмел бы такое сотворить с вами. Я ведь хорошо знаю своего мужа, он добрый, ласковый, и на убийство просто неспособный. А уж тем более, насиловать. Это был не он, тебе просто так показалось, или его кто-то оговорил, чтобы с себя снять обвинения. Это был человек, сильно похожий на Виталика. Скажи, когда и где это произошло? И я тебе легко могу доказать, что ты ошибаешься. Мой Виталик в это время, я просто уверена, был со мной или на работе. Когда это случилось? -В середине августа в городе Борохов, где твой муж, как и его друзья-отморозки, учились по своей работе. -Борохов? Но это же так далеко? Ты приехала с папой или с кем-нибудь из своих родственников? -Нет, ни папа, ни родственники, ни, даже, полиция ничего не знает про твоего мужа. Я самостоятельно всем мщу за маму. Вот и все, рухнули последние надежды, что ребенок ошибся и спутал ее Виталика с кем-то другим. Рухнули они безвозвратно и бесповоротно. Ее Виталик летал в эту командировку на учебу и в этот далекий город Борохов. Она великолепно припоминает его возвращение и его затравленный перепуганный взгляд, который он усиленно и тщетно пытался завуалировать излишними долгими и длинными комплиментами, признаниями в любви и не всегда уместными шутками. Поначалу Люси заподозрила его в неверности. Мол, завел там, в чужом городе некую любовницу, интриган проклятый. Но Виталий, вспоминая командировку и именно шестерых своих друзей, с которыми он там сблизился и сдружился за этот месяц, вскользь намекнул на полное отсутствие невест в этом сугубо мужском городе. Мол, даже при желании невозможны никакие интрижки. Люси чтобы подтвердить и принять его оправдания, нашла в интернете город Борохов и убедилась в правоте характеристики города без невест. Мужской город с мужскими профессиями. Даже в шутку, а может, и в серьез приглашали в него свободных холостячек и вдовушек. Она и успокоилась, посчитав свои подозрения абсолютно лишенные основания. Ну и что? Да, муж излишне болтлив после длительной и непривычной разлуки, а она сразу криминал заподозрила. Просто он, ее любимый Виталик, слишком истосковался по ней. А подозрительный и слегка испуганный взгляд по простой и банальной причине: у него у самого возникли предчувствия или гипотетические предположения в ее измене. Мол, на целый месяц покинул такую красотку без присмотра. И ведь запросто увести могли. Даже предпринимали попытки не только сотрудники в ее фирме, но даже соседи-холостяки. Да только его волнения абсолютно беспочвенны. Люси даже с большой радостью и охотой этот месяц отдохнула от излишнего темперамента супруга. Какие там интриги? Она сыта любовью и ласками Виталика. Ан, нет, случилось иное, и девчонка явно не врет. -Ты можешь мне не верить, но, а я в этом не сомневаюсь. После того, как ты сегодня ему напомнишь о нас с мамой, так он моментально себя разоблачит в твоих глазах. Сама сразу поймешь по его виду и лицу. Даже можешь сразу и не акцентироваться на убийстве и изнасиловании. Просто мило и по-доброму спроси, и пусть сам расскажет, как он провел с товарищами в лесу свой последний день в моем городе. Кстати, они там спирт пили. Очень много выпили. А мы с мамой в свою любимую рощу захотели прогуляться, грибов и орешек собрать. Ведь папа, словно предчувствовал беду, просил нас, не ходить в этот лес без него. Не послушались и наткнулись на этих отморозков с твоим мужем заодно. Только напрасно они размечтались, что все у них настолько удачно завершилось. Я ожила, чтобы мстить, и месть моя жестока и ужасна. Только убивать я их даже не планирую, просто после моего наказания они сами не желают жить, заканчивая жизнь по собственной воле и желанию. А твоего мужа я накажу сильней и коварней других, потому что, имея такую жену красавицу, он не имел никакого права даже просто смотреть на чужих женщин. Это подло и преступно так пошло изменить своей красотке. Я не лгу и не пытаюсь делать тебе какие-то комплименты, мне такое просто ни к чему. Тем более, что свою оценку и без меня прекрасно знаешь. А он посмел. Только поначалу я дам тебе пять фотографий и прокомментирую сюжет, запечатленный на них, - Алина достала из сумочки фотографии и разложила их на подоконнике. – Это фотографии моих жертв после исполнения моего приговора. Вот, первая жертва, звать Виктором, он из Борохова, кстати, дома ночевал каждую ночь со своей женой. Зарядом соли из охотничьего ружья я его лишила орудия насилия. Убил он себя сам. Просто остановил сердце настолько вдруг возникшим сильным нежеланием, продолжать жизнь в новом статусе среднего рода. Это вот, Павел из Богушевска. Я ему сонному в его личной спальне на его кровати вылила стакан сильной кислоты на это самое причинное место. Он выпрыгнул из окна больницы, куда попал сразу после экзекуции. А это Андрей из города Сухов. Я его подкараулила в лесу, где он так же, как и мы с мамой, хотел с супругой собрать даров леса. Со мной была большая и послушная собака, которая и выгрызла ему с корнем подчистую. Он умер от потери крови не потому, что не оказали помощь. Приостановить кровотечение ему самому было под силу, но желание не возникло. Он покаялся и умер. Этому Леониду из города Суворов я спящему в кресле положила в трусы петарды, сильные, с большим, чем обычно, зарядом, чтобы порвало на куски содержимое трусов. И потом, когда он оказался в больнице, пообещала добавить страданий и боли. Он повесился на больничной койке, на веревке из бинтов, которыми сам был перебинтован. А Роману Базарову из славного города Славска я обрубила его причиндалы обыкновенным садовым секатором. А потом в больнице на тумбочку положила ему две упаковки снотворного, чтобы приостановил свое существование самостоятельно. Ну, а теперь пришла очередь за твоим мужем. В чем заключается коварство мести относительно его? Ты ему передашь эти фотографии с моими комментариями и маленькую просьбу, чтобы он сегодня же до полуночи, если пожелает избежать кастрации без наркоза и прочих обезболивающих средств, сам ушел из этой жизни. Способ и метод я предоставляю ему право изыскать добровольно и по желанию. Ежели не хватит смелости, или просто не поверит мне, то после полуночи, то есть, после 24 часов я осуществлю задуманную операцию. Лично я уже спланировала, как и чем, избежать ему, ты уж поверь мне, ни при каких обстоятельствах не удастся. Любая попытка бегства или спрятаться, ускорит лишь приговор Алины. А ведь он до колик в животике любит саму жизнь, и вряд ли осмелится расстаться с ней добровольно. Но придется, потому что муки и боли я ему обеспечу кошмарные и невыносимые. Все равно, после этого добровольно пожелает уйти в мир иной. Вот, вручаю тебе эти доказательства неотвратимости моих намерений. Пусть посмотрит и примет единственной и самое благоразумное, в сложившейся обстановке, решение. Иначе после полуночи приду я. Жить ему в этом мире не позволю. Он просто обязан издохнуть. Сказала, оставила на подоконнике пять фотографий и ушла. А Люси, находяь в полуобморочном состоянии, чтобы не упасть на пол, с силой вцепилась в подоконник, тупо уставившись в разложенные на пластике фотографии, с которых на нее смотрели полные ужаса, боли и страданий пять пар глаз. И шестой парой, если не убьет себя сам, станет Виталий. Господи, как же ей выдержать, вынести и пережить эту внезапную ошеломляющую кошмарную информацию? Ведь буквально несколько минут назад ее душа, и сердце пели серенады во славу жизни и любви к мужу, который оказался коварным отморозком и убийцей. И насильником, между прочим. А стоит ли теперь жалеть и страдать по такому мужу, который не просто банально изменил ей, как сказала сама Алина, красотке, а опозорил род мужской насилием и убийством. Они же и эту девчонку убили, которая чудом выжила и теперь жестоко мстит этим тварям. И одной из них оказался ее Виталик, которого она до последней секунды боготворила, и на которого молилась утром и вечером. Он же сам клялся ей в любви, в верности, даже мысли, не допуская хоть травинкой или пылинкой обидеть ее. А он взял, и уничтожил ее любовь. -Господи, Люда, что с тобой произошло, что такое случилось ужасное? – встретили ее в кабинете, напуганные видом и состоянием Люси, подружки, ее сослуживцы. – Да ведь эта пигалица и обмануть могла, и просто обознаться, зачем так сразу ее слова за веру принимать-то какой-то малявки? -Люда, да на тебе лица нет, словно ты получила известие о гибели всех родственников одновременно. Неужели и в правду, она оказалась его дочерью? В жизнь не поверю, слишком уже взрослая она для Виталика. -Ну, а хотя бы и так, чего, хоронить себя теперь, что ли? По всякому пустяку и заморачиваться безсмысленно. Мало ли чего пацаненок по молодости мог набедокурить? Самого, скорее всего, ее мамаша соблазнила и охмурила, а теперь вздумала претензии предъявлять. -Действительно, по всем параметрам, так твой Виталий в те годы был пацаненком, то есть, малолеткой. А за развратные деяния по отношению к малолеткам под статью попадают, вот так-то. Люси выслушала, молча, предположения и догадки женщин, усаживаясь за свой стол и обхватывая в отчаянии голову руками, тихо постанывая и всхлипывая в плаче, готовым вырваться в истерику. Ей пока еще не хотелось признаваться подружкам в факте проживания в законном браке с таким подлым насильником и убийцей. Но ведь, если эмоции не выплеснуть наружу, они задушат ее изнутри. И Люси сорвалась, резко вскочив и сильно стуча кулачками по столу. -Подлая тварь, скотина, урод нечеловеческий, ублюдок, подонок, отморозок, сука, дрянь! – взвывая и сметая бумаги со стола, перечисляла Люси, пришедшие на ум, эпитеты, уже ставшему вмиг ненавистным ею и презренным, в адрес мужа. Она и имя произносить вслух его не желает, настолько внезапно он опротивел ей. – Убью, гадину проклятую, собственными руками, придушу гаденыша. -Люда, миленькая, успокойся ты и не трави душу свою так. Да не стоят мужики наших страданий и слез. А потом, ведь это так давно было. Ну, случилось такое по молодости. Иль сейчас произошло, а мать к тебе отправила? -Нет у нее матери! – истерически завопила Люси, швыряя фотографии на стол, полученные из рук Алины. – Вот эти подонки изнасиловали ее и убили. Вместе с моим мужем. А девчонку не могли насиловать лишь по банальной причине, что убили ее до желания насиловать. Случайно убили, нечаянно. А так-то, и ей досталось бы по полной программе, своего не упустили бы! -Убили, эту вот девчонку, которая приходила к тебе, они вместе с твоим мужем убили, да? А как же она тогда здесь появилась? -Выжила, вот взяла и не пожелала умирать. И этим тварям отомстила. И теперь наступила очередь его, мужа моего. -Боже мой, Людочка, так теперь его посадят, и надолго посадят, сейчас за такие дела много дают. И что же теперь ты будешь делать, а, Люда? Как жить после всего этого? А почему она сразу не в полицию пошла, а к тебе явилась? А вдруг все неправда? Ну, не мог он такого натворить. Мы же видим, как он вокруг тебя танцует, пылинки сдувает. Скорее всего, оговорила по какой-то причине. -Люда, а что она говорит, какие доказательства предъявляет? Нельзя же так голословно в таком преступлении обвинять. -Она говорит правду, и ей поверила, - сказала уже тихим голосом Люси и обессилено упала на стул. – Это случилось в Борохове. На фотографии его подельники. Я помню, каким он запуганным и затравленным вернулся из этой командировки. И потом о своих подонках рассказывал, как про друзей, с которыми, мол, на учебе подружился. Помню я и Павла, и Леонида, и Андрея этого. А в тюрьму? Нет, она приговорила его к самоубийству. Или сотворит с ними аналогичные акции возмездия с отрыванием яиц. Боже, да я ему сама их оторву живьем и без наркоза. Как он посмел, по какому праву вмешался в жизнь благополучной счастливой семьи? Женщины испуганно рассматривали фотографии, а Люси комментировала сюжеты на картинках, с неким удовлетворением акцентируясь на факте кастрации. Мол, по заслугам получили, заслужили. -Но как такая маленькая девчонка сумела всех их разыскать и так жестоко покарать, откуда сил взяла? – спросила одна из женщин, держа в руках одну из фотографий и выслушивая из уст Люси описание. -Слишком сильно этого желала. А как бы ты поступила, случись нечто подобное с тобой и с твоей матерью? -Девочки, какая мерзость, ну зачем? Неужели им мало легкодоступных баб, а? У нас сами на мужиков бросаются, изголодавши без ласки и мужского тепла, а они еще и убили. Такое нельзя прощать. Какая она, однако, молодец! Не знаю, да нет, вру, не сумела бы я так, скорее всего, вряд ли осмелилась и осилила. Да, в полицию заявила бы, рассказала и засудила бы по полной всех этих тварей. А она творит такое, что они вынуждены, потом самих себя жизни лишать. Конечно, а как им дальше-то жить без своих подвесок? Только и остается, что смерть. -Вот и она мне обещала, что сотворит с ним нечто аналогичное, если сам не осмелится покончить собой, - жестко зачитала приговор Люси тому, которого буквально недавно осыпала лестными красочными эпитетами. – И это даже страшней тех мук, которые достались его корешкам. Не пожелает умирать он, ой, как не пожелает, попытается выкрутиться, избежать. Но только вряд ли получится. Судя по фотографиям, девчонка настроена решительно, и времени ему давать на раздумье не желает. Спешит она к последнему, как сама сказала. -Какой кошмар! Это же надо быт такой решительной и устремленной, да? Лиза, а ты что делать собираешься? -Я? – удивленно и внезапно спокойно спросила Люси твердым и уверенным голосом, словно не о ее муже идет речь. – Ничего, - заявила она женщинам. – Сейчас пойду домой и передам ему ее пожелания. И полюбуюсь, послушаю, как он из этого капкана попытается выкрутиться. -А вдруг эта девчонка ошиблась? И окажется вовсе и не твой муж? Она же могла обознаться, перепутать. -Почему-то сомнения меня не гложут. Скорее всего, это он. Боялся он первые дни, сильно напуганным был, что наследил, и по этим следам отыщут их. Только боялся полиции, а не явления собственной персоной жертвы. Да сразу же станет понятным после первых моих слов. Он, как нашкодивший кот, выдаст себя сразу лицом, глазами и словами. Вы, девочки, придумайте что-нибудь для начальства, а я пойду, пока у меня настрой боевой, и вся желанием горю, поскорей в этом деле разобраться. Никакой из меня работник после такого удара пыльным мешком из-за угла. Только сразу и официально заявляю - горевать по этому уроду даже не планирую. Девочки, вас всех приглашаю на поминки по усопшему мужу. Ко мне сразу после похорон. Отпразднуем с шиком, шумом и помпой. Да плевать я хотела на этого отморозка. У меня теперь, такой молодой и красивой, в личной собственности трехкомнатная квартира, машина и неслабый счет на его кредитной карточке. Всем этим богатством постараюсь воспользоваться разумно и весьма прагматично, не профукаю и не разбазарю. Люси, уже решительная и настроенная на боевой лад, и абсолютно без каких-либо следов истерики, побросала фотографии в сумку и, бесшабашно помахав девочкам ручкой, вышла из кабинета. Однако, выскочив на улицу, шумевшую толпой и гулом автомобилей, ее та смелость внезапно исчезла. Она вдруг испугалась из уст мужа услышать подтверждения обвинений некой малознакомой Алины. Разумеется, и Люси в этом твердо уверена, Виталик выдаст себя с потрохами вмиг, ежели среди этих уродов был и он. Только чем, и как попытается оправдаться? А он обязательно пожелает обелить себя в ее лице, не признать таких фактов. Но она ни за что и никогда не сумеет его простить, если поймет правоту девчонки. И вряд ли сумеет он выпросить пощады у этого решительного и мстительного ребенка. Люси, словно зомби, шла в сторону своего дома, не замечая прохожих, которые при встрече такого напористого живого препятствия, нежелающего уступать дорогу, испугано от нее шарахались и, молча, крутили пальцем у виска, выражая свое мнение относительно ее состояния. Но лично Люси ни до кого не было дела. Она всю дорогу накручивала себя и силой принуждала собственную психику настроиться агрессивно и решительно. Люси в данную минуту была солидарна со всем женским родом планеты и явно категорично против мужчин на земле. Самцы, одним словом, как и ее обожаемый Виталик. Даже трудно в мыслях вообразить все эти деяния мщения девчонки, ее силу стремления и мужество, выражающееся в карательных акциях за поруганную честь и жизнь матери. И если этот ребенок, на вид беззащитная девочка, так жестоко сумела обойтись с пятью насильниками, что наглядно подтверждено фотографиями, то конец Виталика явственно очевиден. Она ему не позволит продолжать благополучную и счастливую жизнь. Визг тормозов и мат водителя слегка отрезвил и отвлек Люси от мыслей, уведших ее из реального мира. Даже немного напугал. Но она, презрительно глянув в сторону этого обозленного и нервного самца, решительно показала ему средний палец и продолжила путь, оставив растерявшегося водителя переваривать и усваивать оскорбление разозлившейся женщины. Однако так дальше продолжаться не должно. Люси, сильно встряхнув головой, решила немного осмотреться и на время возвратиться в реальный мир, все гневные тирады и мысли пока придержать в запаснике. Иначе сейчас сама распрощается с жизнью под колесами какого-нибудь автомобиля. А ей умирать абсолютно не хотелось. Жизнь с кончиной Виталика не прекращается, а даже наоборот, вступает в новую фазу. Свободную, обеспеченную и еще даже очень молодую. Слава богу, что не успела забеременеть от этого урода. Успеет она еще и замуж выйти, и детей родить. Только необходимо забыть и напрочь выбросить из жизни этот кошмар. Ведь теперь она первое время во всех мужиках будет видеть этого ласкового, до безумия любящего, но в недрах души таящего зло и опасность, Виталика. Ну, вот как это ему удавалось, изображая такого нежного и на зависть всем окружающим замечательного супруга? А ведь на поверку мужик оказался гнилой. Могла ли она простить ему мелкую интрижку? Это вопрос, но не оправдание. Пусть, случилось такое, что во хмелю нечаянно оказался вовлеченным некой смазливой бабенкой в адюльтер. Даже развод, ежели не сумела бы простить, оправдал бы его, как мужика и самца. Мужчина он уже взрослый, вроде как, с разумом. Но ведь в данном случае не пахнет никакой изменой, а подлой мразью. -Ой, моя милая Люси, счастье мое и радость, что могло такое случиться, и кто принудил тебя покинуть работу и примчаться в наш теремок? – проворковал Виталий, слегка удивленный, но искренне обрадованный ее явлением средь бела дня, когда до окончания ее смены как минимум еще пару часов. Он широко распахнул руки, готовые подхватить Люси и оторвать ее тело от пола, а душу от мрачных невеселых дум и размышлений. И столько в этот миг в нем было натурального счастья, что у Люси вздрогнуло сердце и оборвалось все внутри, напрочь вышвыривая эту мерзкую девчонку из мыслей с ее нелепыми пошлыми обвинениями. Ну, не наблюдает она в глазах своего любимого любящего мужа и признаков душевного неравновесия, обязанного присутствовать в сердце каждого нормального человека, свершившего подлое насилие и убийство. В конце-то концов, ну, не полный же отморозок ее Виталий, чтобы выбросить навсегда из головы такие запоминающиеся события. Или все-таки девчонка права? Не могла же такая махонькая девчушка переться из такого далекого города, не проверив и не убедившись окончательно. Поди, и тех пятерых не просто так наказала, поначалу получив сто процентное подтверждение их вины. Нет, хоть и верит она той Алине, но без личной проверки Виталика обвинять она его не станет. Однако и его объятия и ласки пока в такой миг она допустить не в силах. А вдруг девчонка сказала правду? -Не прикасайся ко мне! – истерично взвизгнула Люси, когда Виталик уже вплотную приблизился к ней и уже собирался подхватить ее на руки и сильно прижать к себе, к своей груди ее хрупкое тельце. Люси вдруг показалось, что она поступила весьма опрометчиво, придя с такими обвинениями к потенциальному убийце одна, без защиты. Что ему стоит сейчас аналогично поступить и со своей женой, как и с теми двумя в городе Борохов? Однако без личного убеждения в его преступлении она не посмеет обвинять. От ее внезапного крика Виталий отпрыгнул и испуганно с удивлением уставился на Люси, ошарашено вращая глазами, выражая полное непонимание реакции супруги. Она словно обвиняет его в чем-то ужасном и противном, а пока до него даже смысл этих инсинуаций не доходит. -Люси, что это с тобой, девочка моя? Объясни мне нормальным языком, не устраивая истерики. Вполне возможно, оговорил кто, так клянусь, божусь и заверяю – нет за мной греха. Ты поначалу спроси меня, расскажи эти подозрения, источник доведи до моих ушей, а потом и обвиняй. Ну, нельзя же, лично не убедившись, сразу так все ломать и упрекать. Потом самой стыдно будет. Уверенность в оговоре у него была полнейшей. Сам лично он уже напрочь забыл даже думать о матери с дочкой, оставленных в яме под Бороховом. Да и не жена пришла бы с обвинениями, а прокурор с полицией. И поскольку вины в своем городе за собой он не чувствует, стало быть, некие завистники их счастье подло оклеветали. Так он сейчас легко и беспроблемно их разоблачит. -Хорошо, сядем и поговорим, - трясущимся голосом попросила Люси, усаживаясь на диван и приглашая Виталия на кресло напротив, чтобы отчетливо запечатлеть его первую реакцию на ее приговор. – Тебе лично знакомы такие имена, как Лиза и Алина? Что ты можешь мне о них сказать? -Так я и знал, что твои обвинения, хотя ты их и не успела озвучить, абсолютно не имеют оснований. Наглая ложь и клевета. Мне совершенно неведомы такие женщины с такими именами. Хотя, - слегка призадумался Виталий, но уже полностью возвращаясь в благодушное и чудное настроение, лишь слегка ироничное, с пониманием своей абсолютной невиновности. Кто-то из баб трепанул по поводу его прошлых любовниц, вот и напомнили ей о них. – Допускаю, что в прошлой жизни таковые могли присутствовать в моей биографии. Да и то у меня возникают сомнения, потому что не так уж их и много у меня было. Нет, именно такие имена не припоминаю и на слуху не ощущаю. Но и не желаю вспоминать, поскольку после встречи с тобой с прошлым покончено на века. Поверь, Люси, я искренне заверяю в этом. -Согласна, - кивнула головой Люси, вдруг осознавая свою оплошность. Вряд ли они могли поинтересоваться их именами. Ведь девчонка утверждает, что они с матерью гуляли по лесу и наткнулись на эту пьяную компанию. – Ты мог их имен и не знать. То есть, не успел познакомиться. Виталий, тогда ответь мне на простой вопрос, или просто расскажи о событиях последнего вечера в Борохове, как вы с друзьями провели свое последнее пьяное застолье в пригородном лесу? Чего угодно мог ожидать Виталий в ее вопросе, но только не про тот проклятый прощальный пир с чумой. Ему сразу же страстно и страшно пожелалось, собрав всю волю в кулак и затолкав память подальше в задницу, изобразить на лице искреннее удивление, показать глазами непонимание и абсолютное безразличие к таким напоминаниям. Но он уже не в состоянии управлять эмоциями и спрятать глубоко свою реакцию на такой провокационный вопрос. Мгновенной бледностью, синевой губ и тряской рук Виталий выразил свое признание и участие в пошлом изнасиловании и убийстве. Люси его поняла и полностью разоблачила. Отступать и изворачиваться не имеет смысла. Теперь в данную секунду Виталику хотелось лишь спастись от заслуженного возмездия, наплевав на эту крашеную куклу по кличке Люси. Ему своя жизнь ближе и дороже. Только не в тюрьму, нужно срочно узнать имя информатора и избрать тактику дальнейшего поведения. Ну, кто же посмел выдать его, кто признался в преступлении и заложил их всех? Неужели все местный Виктор от страха или пробуждения совести? -Откуда тебе стало известно об этом? – осипшим охрипшим, до безумия перепуганным, но уже не влюбленным и абсолютно безразличным к его любимой Люси, спросил Витлий. – И почему это они пожелали обратиться через тебя. А не сразу в полицию? Или сами не уверены, что я там был? -А ты, как я поняла, был. И не просто был, а принимал активное участие. Но, ты, Виталик, не поверишь, - зло с сарказмом и уже успев мобилизовать всю внутреннюю силу, чтобы не сорваться в истерику и не опуститься до глупых обвинений и оскорблений, не проговорила, а прошипела Люси. – Но полиции сей факт, неизвестен. Неведом он никому, и никто даже не догадывается о твоем прямом участии в этом преступлении. Так что, официально ты перед законом чистенький, не замаранный. Да, что конкретно на твой вопрос, так отвечаю и на него. Тебя обвиняет маленькая девочка Алина, которая выжила, то есть, не пожелала умереть, чтобы вам всем отомстить за маму, за зло и беду, которую вы, самцы безмозглые, ей причинили. -Ха! – уже совершенно справившийся с эмоциями, воскликнул Виталий бодрым и злобным голосом, внезапно превратившийся из тихого, послушного и услужливого супруга в надменного холодного и расчетливого убийцу, чем до колик в печени перепугал Люси. Ведь сейчас, пожелав избавиться от такого важного обвинителя, он запросто хладнокровно убьет ее, чтобы затем на публику сыграть безутешного вдовца. – Так Андрей, выходит, соврал, не до конца они убили ее. Кстати, ни в убийстве девчонки, ни в похоронах их обеих я не учавствовал. Да и ничего, в принципе, эта малявка доказать не сумеет. Время следы все съело. Ну, нервы, разумеется, попортит нам прилично, да и только. Никто и ничто, по сути, нам угрожать не может. Разумеется, теперь после всего этого нам с тобой придется развестись, то есть, распрощаться, - словно приговором к смерти объявил свое мнение и решение Виталий. – Развод и девичья фамилия. Можешь уматывать к своим в село. Там тебе и место. Выкручусь и выживу. Раз полиция молчит, значит им предъявлять мне нечего. Все остальное – сплошные фантазии малолетки, которые никто всерьез не воспримет. Зря, Люси, ты поверила ей, а не мне. Вот теперь с ней и оставайся, или езжай с ней в Борохов, или возьми с собой в село. Стало быть, так дальновидно рассуждая, убивать свою Люсю он не планирует, чтобы дальше не погрязать в преступлениях. И по всему его поведению слишком заметно, что у него сейчас единственное желание – выкрутиться и остаться чистеньким даже после личных признаний ей, Люси, что замешан и испачкан в этом преступлении. Ладно, посмотрим, как он отнесется к угрозам девчонки, когда увидит фотографии ее расправы над остальными участниками насилия. -Виталий, а эта Алина, девочка, которая сумела выжить и теперь обвиняет тебя, вовсе не желает обращаться в полицию. Люси достала фотографии и положила на журнальный столик перед носом мужа, тыкая пальцем в сюжеты, на них комментируя акции возмездия с теми подробностями, которые слышала она из уст Алины. Она не запомнила конкретно и поименно всех этих отморозков, но общую картину обрисовала с максимальными подробностями и с красочными описаниями. -Понимаешь, эта малявка, как ты ее обозвал, сумела жестоко и справедливо отомстить пятерым здоровым мужикам. Ты будешь шестым. Но ее ждет еще один. И я ей верю, что она исполнит все свои планы и завершит месть успешно. И для тебя она просила передать, что ты обязан до полуночи избрать и исполнить любой по личному выбору способ ухода из этой жизни. Иного откупа она не приемлет. А иначе приведет в исполнение собственный приговор с аналогичной кастрацией. И без наркоза. Зато с полным комплектом боли, мучений и страданий. На твоем месте я бы так опрометчиво не отмахивалась от ее благосклонных рекомендаций. Лучше тихо умереть самому, чем пережить физическое лишение собственных яиц. Я ей верю, она исполнит обещание. Мне не очень поверилось, что творит свои возмездия она собственноручно, но факты уже свершившихся акций ты можешь наблюдать на собственных фотографиях. И ведь всех поименно вычислила. Я перед ней преклоняюсь. Махонькая, беззащитная, но с вами, мразью, справилась легко. Так что, муженек мой дорогой и милый, я могу в данную минуту тебе лишь дельный совет дать, каким путем тебе отправиться в мир иной. Выбор небольшой, но верный и действенный. Говорила Люси спокойно, хладнокровно и настолько уверенно, что страх и ужас сковал и парализовал Виталия от пяток до кончиков волос. Он не просто не мог, он боялся пошевелиться и возразить, вдруг физически осознав неотвратимость возмездия. Случилось именно то, чего он опасался первые дни по возвращению из той роковой командировки. И уже успел настолько уверовать в счастливое благополучное окончание этой эпопеи, что легко и беззаботно начал планировать далекое будущее с расширением и увеличением семьи. Ан, нет, нашла и грозит карой, жестокой и смертельной. Но сам Виталий не желает покидать этот теплый и сладкий, полный благополучия, мир. Плевать он хотел и на Люси. Жить можно хорошо и комфортно и без нее. Но жить, а не умирать. Да что, в конце-то концов, сумеет сделать с ним эта паршивая девчонка! Ну, попытается, ну, попробует, да ни с чем и отправится восвояси. Не верит Виталий, в ее такое беспредельное всемогущество. Она – обычный, слабый, беспомощный ребенок. Да, будет караулить, подыскивать удачный момент, да и выдохнется. Главное, так сбежать на первое время, спрятаться от всяких неожиданностей. И бежать надо именно сейчас, быстро и сразу, ведь она дала ему время до полуночи. Но к этому времени он будет за много километров от дома. Пересидит, переждет в закутке, где его никто не сумеет отыскать. Только на работу позвонит начальнику, сошлется на срочные семейные дела, и сам умчится на первом попавшемся автомобиле в какую-нибудь глухомань. Денег на карточке предостаточно, свой автомобиль трогать не будет, на попутках умотается. А через месяц возвратится, когда ей надоест ждать или искать его. Однако рисковать не стоит, поскольку, как показалось, настроена девчонка решительно. Сумела же отыскать и расправиться с теми пятью, так, где гарантия, что и его не сумеет одолеть. Нет, лучше уж перебдеть, чем недобдеть. -Да плевать я хотел на всех вас, баб! – наконец-то решился на активную оборону с нападением Виталик, прекратив враз тем самым нудный и противный, но пугающий диалог Люси. – Да кто вы такие, чтобы еще в чем-то нас обвинять? И если я жалею о чем-то, так лишь об одном, что не проверил, надежно ли она издохла, эта соплячка. Она еще смеет мне угрожать! Хрена ей, а не моя смерть! Перебьется, я еще не весь свой век прожил, чтобы из ума выживать и самому из жизни уходить. Саму ее скорее прибью, вместе с ее помощниками. Совладаю, будь спокойна. Допускаю, что с ними она как-то сумела совладать, справилась, - Виталий ткнул пальцем в фотографии. – А здесь она лоханулась, сильно пожелала повыпендриваться, изысков ей пожелалось. И в этом ее стратегическая ошибка. Как говорится, предупрежден, значит, вооружен. Жаль, что морды ее не запомнил, не знаю теперь, откуда мне удара поджидать. Ну, да ладно, узнаю, сама раскроется. Войну мне объявила? Буду воевать, раз ей такого захотелось. Да только не тупым бараном идти на бойню, а со своей стратегией. Виталлий вскочил с кресла и забегал по комнатам, продолжая бросать злые мстительные реплики в адрес своих врагов, в число которых он уже включил и собственную обожаемую супругу. С этого мига она не просто враг и пособник его врагов, но и представляет личную опасность. -Мы еще посмотрим, кто кого! А тебе, Люси, однозначно и категорично заявляю - чтобы к моему возвращению твоего духа даже рядом не было. Заявление о разводе напишу по возвращению. -Стало быть, бежим? – ехидно спросила Люси, больше констатируя факт. – Решил спрятаться на время и переждать в укромном тихом уголку опасность? А ты уверен, что сумеешь скрыться от мстительного меча правосудия? Эх, Виталик, от кары справедливой и гневной не сбежать, все равно, найдет она тебя и лишит причиндалов, как и этим вот уродам. Даже не надейся на ее забывчивость, а уж тем более, на прощение. Я сразу поняла, что девчонка исполнит угрозу. Не для того примчалась в такую даль, чтобы наблюдать за твоими смешными потугами. Настроена она даже слишком решительно и однозначно для мести. -А вот это еще нужно хорошенько посмотреть, - едва не спотыкнувшись на ровном месте от такого предсказания жены, поспешил с ответом Виталик, вытаскивая из антресолей большую сумку и сбрасывая в нее необходимые вещи и походные аксессуары. - Попрыгает, подергается и смоется, несолоно нахлебавшись. Вот посмотрим, ничего у нее со мной не выйдет. -Виталий, - вдруг спокойно и с неким материнским оттенком в голосе проговорила Люси. – А может, попроси прощения у этой девчонки? Ведь то, что вы свершили, до конца дней твоих дамокловым мечом висеть над головой будет. Она ведь тебе единственному шанс дает, избежать тех страданий и не пережить кошмара, что достался твоим подельникам. Уйди из жизни без боли и мук. По-мужски уйди. Можно и несчастный случай изобразить. Тогда похоронят тебя с почестями. Понимаешь, если вскроется твое подлое преступление, то зароют, как последнюю собаку, что без роду и без племени, родителей проклянут, что народили такого монстра. И зарастет твоя могилка бурьяном да чертополохом. Ну, ежели смерть твоя случится нечаянно, то будет, кому на могилке слезу уронить. Обещаю, что и я в родительский вторник навещу, цветы на могилку положу, конфет насыплю, чтобы слаще лежалось. Соглашайся, Виталик, иного выхода у тебя нет. Так будет лучше для всех. А самое главное, родителям память о тебе останется человечной, а не с проклятиями в твой адрес. -Дура! – истерично взвизгнул Виталий, готовый подскочить к Люси и ударить ее по лицу. Но, напоровшись на ее решительный взгляд, не осмелился, оставил оскорбление без ответа и продолжил свои сборы к бегству. – Совсем мозги растеряла, что ли? Или их у тебя и вовсе не было? Я на кладбище, а она здесь, в моей квартире будет жить, да еще на все готовенькое мужика в мой дом приведет. Накось, выкуси! – злобно и истерично добавил он, направив в сторону Люси кукиш, покручивая кулак вокруг оси. – В родное село поедешь, навоз месить, коров доить. Лафа для тебя закончилась, дура безмозглая, вспомнишь свое говняное детство. -Сам ты дурак, Виталий, - безнадежно махнув на него, вздохнула Люси, прощаясь навек и навсегда с прежней жизнью. И со своим мужем. Она почему-то даже слишком была уверена в угрозе девчонки. Некто грозный и сильный стоит за ней, который угроз на ветер не бросает, не привыкший таким слова швыряться. Пустые все эти потуги супруга, они его уже приговорили к смерти, всего лишь позволив самому и без излишних страданий свершить приговор. А он цепляется за эту никчемную свою подленькую жизнь слабенькими беспомощными хилыми коготками. – Твой выбор, конечно, да только взгляни еще разок на своих покойных товарищей и прими за факт их предсмертные судороги. Ты уже приговорен к смерти, и избежать ее вряд ли удастся. Я почему-то слишком даже уверена, что далеко ты со своим багажом не убежишь, не для того девчонка за тысячи верст примчалась в наш город, чтобы потом еще носиться в поисках и погонях за тобой. Будь ты мужчиной хоть в последний свой миг, а иначе издохнешь евнухом с местоимением «ОНО». То есть, среднего рода. Ни то, как говорится, ни се. -Заткнись, дура, и пошла вон из моей квартиры! Она еще и выпендривается тут, издевается. Ничего не получится у твоей девчонки, сам лично ее замочу, коль там не сумели прибить по-людски. Я ей свою жизнь просто так не подарю, как ненужную вещь. Она мне пока самому пригодится. -Нее, Виталик, - истерично хохотнула Люси. – Никуда я пока не пойду, мне результата вашей гонки дождаться хочется здесь, в моей квартире. Буду сидеть и ждать звонка из морга, когда позвонят и сообщат о трагедии с моим, пока еще живым, супругом. Беги, торопись. Только ведь она тебе позволила пожить до полуночи, ежели решишься на самоубийство, а не на побег. Зря сворачиваешься, тем самым лишь укорачиваешь свое пребывание на этой бренной земле. Зачем? Не спеши, посиди, побалуй себя перед смертью чем-нибудь вкусненьким, запей коньячком. Как настоящие мужики уходят из жизни? Под рюмочку, под хорошую закусочку. И пулю в висок. А можно еще и на крышу взобраться и вниз головой оттуда сигануть. Почему вниз головой? А это, чтобы наверняка шею свернуть. А то еще руки-ноги переломаешь, потом майся с тобой. Хотя, маяться долго не придется. Тебе в больничной койке легче яйца вырывать. И ничего особого придумывать не придется. Ты же будешь обездвиженным и зафиксированным лежать и не дергаться. Так что, прыгай только вниз головой и на ту сторону, где асфальт. А я уж потом соскребу останки и в гроб упакую. -Заткнись! – завизжал Виталик, вновь дернувшись в сторону жены, готовый собственноручно придушить ее тут же на диване. Но он понимал, что сил в эту минуту у него не хватит даже на такую простую, казалось бы, процедуру. Да и, вообще-то, он планирует бегство с возвращением в собственный город в свою квартиру, на прежнюю любимую работу, а не в тюрьму на нары. Пусть живет. Он ее все равно больше в своей квартире не увидит. Разведется и выбросит на улицу. Он ею уже насытился сполна. Вот чертова эта девчонка, отыскала, разболтала. Поди, и ее подружки на работе уже все знают. Вон, какая взбалмошная прибежала. Да хрен с ними, посудачат да и позабудут. Сейчас главное, спрятаться и переждать с месяц. В принципе, можно и раньше возвратиться, не станет же она, эта малявка, его столько времени дожидаться и искать? Да, попортит, поганка, жизнь и нервы. Хоть бы успеть узнать ее и так близко не подпускать к себе. Это же Борька побежал за ней и пришиб случайно, вроде. Нет, ну, не придурки ли, а? Потому и получили по заслугам. Не проверили, не уточнили, жива, не жива. Сильно пьяные были, много спирта вылакали. Хотелось Виталику еще много пакостей наговорить этой кукле Люси, но запал уже полностью иссяк, и нужные слова не приходили на ум. В отчаянии, махнув рукой в ее сторону, Виталий выскочил из квартиры и понесся по ступенькам вниз. Прощальным взглядом окинул стоящую во дворе машину, но трезвый ум подсказывал, что воспользоваться ею он сейчас не сумеет. Опасно для жизни. Если девчонка сумела вычислить его, узнать так подробно о жене, то и о машине она знает стопроцентно. Только попутками, и только постоянно их меняя. Разумеется, не к родителям, не к друзьям. Заедет подальше в глухомань, снимет хату на месяц в каком-нибудь селе, и спокойно отдохнет там. Вот черт, совсем забыл, что она может следить за ним. Виталлий вороватым взглядом окинул двор, но никого и ничего подозрительного в нем не обнаружив, выскочил на улицу и сразу же махнул рукой первой проезжающей Тойоты, которая даже не отреагировала на его жест. Дурак, попроще надо выбирать, которые в деньгах нуждаются. Присмотрев наиболее бедную отечественную Ладу, Виталий поспешно замахал рукой, отображая жестами щедрую оплату. Автомобиль со старичком за рулем притормозил и припарковался метрах в пяти, проехав мимо Виталия, и открывая правую дверь пассажира, пригласил его к посадке. Но в это же время, немного не доезжая Виталия, возле бордюры притормозил большой мотоцикл, натужно ревя своим мотором, словно готовясь к старту. Виталлий уже шел к автомобилю, но из чистого любопытства машинально косым взглядом глянул в сторону мотоцикла и обомлел. За рулем двухколесного авто сидела совершенно маленькая девчонка и газовала, словно приглашая Виталия к соревнованиям в догонялки. Она терялась в седле этого несоизмеримого с ее комплекцией мотоцикла, но уверенностью и решимостью была полна, и тем самым наводила страх на мужчину, пытающегося сбежать от неотвратимого наказания. Ужас и испепеляющий страх сковали все тело, холодом пронеслось по желудку и сердцу предчувствие беды. Это она, она все-таки выследила, дождалась, и отставать не планирует. Теперь не имеет никакого смысла садиться в этот жигуленок, поскольку скрыться и спрятаться не получится. Если только ГИБДД не остановит ее. Даже странно, что они не сделали это до сих пор, словно и не заметили ее с этим заметным мотоциклом. Тут же налицо полный комплект видимых и весьма очевидных нарушений, а она сумела беспрепятственно добраться до центра города. Виталий неожиданно выронил из ослабших рук сумку, поскольку онемевшие мышцы не в силах удержать такую тяжесть, и попятился задом, уставившись в девчонку и бросая взгляды по сторонам в поисках направления побега или помощи со стороны. От нее необходимо спешно бежать без оглядки, пока ее не задержала полиция. Вдруг эта бестия пожелает признаться им о причинах своего появления? И спасаться нужно только именно в этот миг, иначе потом будет поздно. Она и газовала с этой целью, чтобы наброситься на него. Однако и ноги отказывали подчиняться сознанию, словно на них надели многопудовые шары, не позволяющие сделать ни единого шага. Даже задом Виталий перемещался с огромными усилиями. Уже к этому времени, и толпа зевак собралась, с любопытством наблюдая предстоящую корриду. Они словно предчувствовали очень любопытное и интригующее представление. Даже ради бесплатного кино и про дела позабыли. А девчонка еще раз сильно газанула, выпустив из выхлопного патрубка клубы дыма, и медленно подъехала к Виталию вплотную, легонько толкнув его передним колесом. Виталию захотелось отпрыгнуть от нее подальше, однако гипотетические гири удержали подошвы ног на месте, а назад отскочило лишь его тело, сильно и кошмарно больно приземлившись на пятую точку опоры. А мотоциклистка, словно только и ждала этого момента, противно газанув еще раз, медленно прокатилась между ног, легко вдавливая передним колесом низ живота, угрожая давить сильней. -Я же передала твоей жене, чтобы ты издох, и даже не планировал побег. От меня еще не удавалось никому скрыться. Ладно, пусть будет по-твоему. Раз пожелал пройти через муки, что достались твоим друзьям, так я удовлетворю твои просьбы. Выбор твой, лично мне без разницы. Все равно ведь рано или поздно, но сам пожелаешь смерти. Но долгой жизни я тебе не позволю. -Мужик, спасай яйца! – заорал с диким смехом некий зритель из толпы. – Беги, пока еще время есть. Потом поздно будет. И толпа, еще не воспринимая всерьез угрозы девчонки, гоготала и бросала смешливые реплики и советы обоим участникам корриды. Но Виталий уже понимал неотвратимость обещанного возмездия, и покорно уже собирался принимать кару, жалея лишь об одной ошибке, что не воспользовался советом супруги. И, глядя в глаза девчонки, он отчетливо понимал бесполезность мольбы и уговоров. Эта девочка настроена была чересчур решительно. -Не надо, я прошу, умоляю, не надо, я не виноват, так получилось, нечаянно, случайно, я, честное слово, не хотел. Ты прости меня, ты же живая, все хорошо закончилось, зачем же нужен этот самосуд? Хочешь, я сам пойду в полицию и признаюсь, я сдамся, обещаю, только не убивай, разреши хоть немного пожить. Я же очень еще молодой, только и начал жить, зачем же умирать? -Живи, если сумеешь, я вовсе не собираюсь тебя убивать. Я и друзей твоих не убивала сама. Только жить тебе не позволю. Сам убьешь себя. Лишь хоть частичку испытай тех страданий, нам с мамой причиненных. Сказала и сильно газанула, вдавливая в тротуарную плитку низ живота. И в тот же миг дикий истошный вопль оглушил улицу, перепугав всех птиц, согнав их с деревьев. Застыла в оцепенении и толпа, вдруг осознав и поняв серьезность намерений мотоциклистки, которая на их глазах и с их молчаливого согласия свершила некий акт возмездия. Это они поняли из ее приговора, зачитанного перед самой акцией. Однако дальнейшие действий девчонки даже их удивили. Она спрыгнула с мотоцикла, бросая его на ногу Виталию, добавляя боли и крика тяжестью и горячим мотором, и не спеша, словно не замечая собравшихся вокруг людей, пошла в сторону двора, откуда и выходил Виталий. Навстречу ей неслась уже Люси, набрасывая на ходу на себя куртку. Увидев Алину, она резко остановилась и еле слышно пролепетала: -Ты? Это он кричал, да, ты его убила? Я слышала его крик из окна и сразу выбежала из квартиры. Ты уходишь? -Да, ухожу, потому что сделала то, чего желала. Только я его не убивала, он сам теперь не пожелает жить, потому что я сделала ему очень больно. Но он сам пожелал такого исхода. Нельзя было убегать от меня. И ушла, а Люси, застыв на несколько секунд в сомнениях, стоило ли теперь бежать туда, откуда орет благим матом ее муж от боли и от отчаяния, или уже возвращаться обратно, поскольку ей теперь все понятно. Ведь этого факта она ожидала, почему-то сразу поверив девчонке, что Виталию не удастся избежать возмездия, которое, кстати, пока не окончательное. Продолжение последует до самой его гибели. Притом при всем, добровольной, как и приговорила его Алина, девочка мстительница, сумевшая безнаказанно исполнить месть. Когда она услышала этот истошный вопль, проникший с улицы в квартиру сквозь пластиковые окна, поняла почему-то сразу причину и автора ора. Ждала, верила, что иначе не будет, но этот внезапный крик поверг ее в ужас. И она мгновенно, пока не понимая и не осознавая причины своей спешки, понеслась из дома к тому месту, где кричал, как она понимала, ее муж. Потому и удивилась, увидев девчонку, неторопливо и беззаботно следующую через двор. Так неужели она самостоятельно проводит акции мщения? Люси даже мысленно восторгалась этой смелой отчаянной Алиной. Но ноги несли дальше, чтобы лично увидеть последствия и убедиться в верности своих предположений. Заметив толпу возле дороги, она сразу поняла место нахождения ее супруга. Но почему-то к его страданиям никаких даже признаков жалости у нее не возникло. Она остановилась невдалеке и осталась лишь безучастным наблюдателем. А толпа шумела разноголосьем, обсуждая свершившееся злодеяние, и безнаказанно творящей беспредел молодежи. Несколько мужчин все-таки отважились подойти к пострадавшему и освободили его от тяжести мотоцикла. Виталий, однако, воспринял такое освобождение еще сильнейшим воплем и судорогами, двумя руками вцепившись в низ живота, из которого растекалась лужа крови. -Капец мужику, - констатировала, как свершившийся факт, какая-то женщина из толпы, сопровождая констатацию тяжелым вздохом, словно понимая страдания страдальца и сожалея о потери. -Нее, может, еще и выживет, если в скорую побыстрей позвонить. – Не согласилась с ней соседка. – Сейчас медицина не такие чудеса творит. Вон, показывали, так вообще из-под КамАЗа мужика достали. Живой. -А смысл? – резюмировала первая. – Сама, поди, видела, как эта малявка ему там все расплющила. Там, скорее всего, никаких мужских признаков не осталось. Не звони, я слышала, как мужики уже вызвали и полицию, и медиков. Только, мне так кажется, ему уже никто не поможет. И в подтверждение ее слов к пострадавшему подъехали одновременно две машины: скорая помощь и полиция. Врачи сходу бросились к Виталию на помощь, а полицейские подошли к толпе с массой вопросов и расспросов, на которые им желалось получить подробные ответы. Упрашивать и уговаривать народ не пришлось. И женщины, и мужчины, словно торопились успеть быть первым, с максимальными подробностями описали происшествие у них на глазах. -Специально, честное слово, умышленно, нарочно, - акцентировали свидетели именно на таком факте. -Сначала тихо придавила, словно попугала и погрозила, потом они поговорили, а она как газанет? -Расплющила ему всмятку. Еще и потопталась колесом для надежности, - кто-то хихикнул, красноречиво прогнозируя последствия наезда, но на него быстро шикнули, и то стыдливо примолк. -А куда она ушла? Ведь почему-то мотоцикл бросила. Или на машине уехала? - спросил один из полицейских. -Нее, никуда не уезжала, вон, в тот двор пошла. И главное, не торопясь, будто ничего такого и не свершила. -Уверенная, что ее никто и трогать не будет. Мимо меня прошла, так я даже в сторону отошла, чтобы не мешать. -И что же никто даже не пытался задержать ее? – слегка возмущенно и с небольшим укором поинтересовался полицейский. -Вы не поверите, но она своим взглядом проторила себе путь. Уверенно шла, даже мысли о задержании не возникало. И народ, внезапно осознав свой ляп, что эту девчонку, вроде как, никто и не планировал задерживать, стыдливо примолк. Загипнотизировала она их, что ли? Ну, вот смотрели на нее, провожали взглядом уходящую девчонку, а никто и пальцем не сумел пошевелить в ее сторону. Слишком шокировала она их своим поступком, словно мстила этому мужчине за что-то. -А о чем они говорили, вы хоть слышали? -Да, да! – быстро воспряла духом толпа и поторопилась дословно передать диалог между мотоциклисткой и жертвой. – Явно, у них некий серьезный конфликт до этого был, обидел он ее и прощения просил. -Да, - словно сожалея, в сердцах произнес полицейский. – Вот где нам теперь ее искать? Что же вы так оплошали? -А зачем? – внезапно решилась вмешаться в разговор Люси. Она слышала весь диалог людей с полицией и понимала мольбы мужа и приговор Алины. Сама не понимая и не желая, она вдруг почувствовала подступившиеся слезы к глазам. Не по мужу хотелось плакать, а по самой себе хотелось просто разрыдаться с потоком соленой влаги, чтобы освободить накопившееся давление изнутри. – Незачем ее искать. Она сделала то, чего хотела, и пусть идет дальше своей дорогой. -Не понял? – удивился полицейский такому откровенному заявлению, совершенно не вписывающемуся в происшедшие события. – Простите, девушка, а вы кто, вы видели эту девчонку, вы ее знаете? -Видела и успела поговорить, - сквозь слезы и плач проговорила Люси, не обращая внимания на ручейки на щеках. – И до этого видела и разговаривала с ней, встретила и во дворе, когда она покинула это место. -И вы не задержали ее, и даже не пытались сделать это? Да вы же видели, чего натворила эта девчонка с мужчиной! -Мужчиной? Нее, это вовсе и не мужчина, он – мой муж. Она ему переехала яйца? Так она обещала сделать это, вот и исполнила. Только на этом его мучения не закончились. Она пригрозила еще прибавить к его страданиям боли, чтобы мучился и страдал, пока не пожелает самому себе смерти. -Женщина, если вы говорите, что это ваш муж, то, как можете об этом с таким спокойствием говорить? Он что, напакостил вам, причинил страданий? – с укором высказала женщина, стоящая рядом с полицейским. – Так это еще не повод, чтобы вот так беспредельничать. -Я что, должна его пожалеть, вместе с ним страдать и сочувствовать? – уже срываясь в крик, возмущено кричала Люси, не желая даже выслушивать эти несправедливые укоры от посторонних. – Кого я должна жалеть? Этот подонок вместе со своими друзьями зверски изнасиловал и убил ее мать и ее саму. А она чудом выжила, вот и мстит этой мрази. Жестоко мстит, вырывая с корнем их орудия насилия. А убивать себя им приходится по необходимости. Нельзя ее сейчас задерживать, она еще одному, последнему не отомстила. И правильно делает, что мстит, просто молодец, какая! Ну, кто бы из вас осмелился на такое, а? - спросила Люси в толпу, шокируя народ таким откровением, в корне меняя отношение к жертве и палачу. Вот теперь женщины уже громко вслух комментировали акцию возмездия, причисляя к числу аналогичных тварей своих мужей и знакомых мужиков, вспоминая все их прегрешения и творения. -Позвольте, позвольте, нам хотелось бы расспросить вас белее подробно. Женщина, где мы можем с вами поговорить в спокойной обстановке? Ну, не везти же вас в полицию? Вы рядом живете? -Да, в этом доме. Пойдемте ко мне. Я вам не просто расскажу, но и наглядно покажу фотографии предыдущих пяти ее жертв. Она не успела повернуться в сторону дома, как услышала вскрик толпы и глухой удар. Оказало, Виталий, получив первую помощь и облегчающий боль укол, внезапно спрыгнул с носилок и понесся на противоположную сторону улицы. Но успел сделать лишь два-три прыжка, как угодил под колеса, проезжающего на скорости, КамАЗа. Люси так и не поняла, умышлено или нечаянно он это сделал, но она вдруг облегченно вздохнула, поняв и осознав, что теперь Алина спокойно отправится за последним насильником, чтобы завершить это приговор мщения. -Простите, как вас звать? – спросил полицейский Люси, готовый броситься уже к новому происшествию. – Вы из какой квартиры? Сейчас к вам подъедет следователь, вы ему обязательно все расскажите, что вам известно, ему очень важно с вами переговорить. Как понял, это все же ваш супруг. -Мой, но мне его не жаль. Хорошо, пусть подходит, - как-то чересчур даже равнодушно проговорила Люси, называя полицейскому свое имя и адрес квартиры, обещая рассказать все и про все. -А вы и в самом деле, можете вот так спокойно уйти, так ничего и, не узнав и не увидав своего мужа? – на всякий случай спросил полицейский, понимая и принимая ее тактику поведения. Ежели она говорит правду, то иного отношения к погибшему мужу возникнуть и не должно. -А пусть, как собаку закопают где-нибудь. Нет, я неправа, родители будут хоронить по всем христианским правилам, как сына, как свое любимое чадо. Но я им все равно, всю правду расскажу, чтобы хоть меня не осуждали за равнодушие и безразличие. Ведь она, эта Алина… -Ее звали Алиной? – перебил полицейский. -Да, Алина предложила ему выбор с самоубийством. Не было бы этих болей, страданий и позора. Нет, хотел сбежать, спрятаться. Как вы поняли, никто от нее не сумел убежать. И, скорее всего, она поехала сейчас за седьмым, за последним, желая тем самым покончить с ними. -Она не назвала его имени, не сказала, куда, в какой город отправилась? – на всякий случай спросил полицейский, заранее предполагая ответ. Не скажет, даже если и знает, а, скорее всего, не знает. -Нет, но вы правильно подумали, если бы знала, то не смогла бы выдать ее. Наказания и этот не имеет право избежать. Его ждет аналогичная кара. Но, признаюсь, свое направление она мне не выдала. Сказала и пошла к себе домой, чтобы в одиночестве отпраздновать новый жизненный статус вдовы. Как и обещала, она стала вдовой в трехкомнатной квартире, шикарной по интерьеру и площади, с автомобилем и хорошим банковским счетом на кредитной карте Виталия. Он любил сам факт наличия в запасе крупного счета, поскольку тратиться им особо и не приходилось благодаря помощи родителей с обеих сторон. Вот и скапливалась сумма. Хотя, нужно сейчас вернуться за сумкой и после посещения следователем съездить в больницу за вещами и документами. Та же кредитная карточка в портмоне с документами, и врачи ей все вернут, как законной супруге, а уж затем она вернется на свой праздник. Но только почему, что ей абсолютно непонятно, она должна сейчас пить в одиночестве? Сейчас позвонит подружкам на работу и пригласит их на поминки, как и обещала несколько часов назад. А похороны – прерогатива родителей. Для них даже такая мразь остается сыном. Следователь пришел очень скоро. Даже стол не успела накрыть к приходу подружек. Представившись Беляевым Михаилом Николаевичем, он с интересом и любопытством приступил к опросу. Его даже слегка шокировало такое презрение и ненависть к покойному, недавно бывшему ее мужем. Но, выслушав историю, рассказанную лично ей Алиной, он уже не был столь категоричен. Такие поступки прощать невозможно. Хотя, как видно из историй с маньяками, так многие жены, как до приговора, так и после относились к своим мужьям без изменений мнения. Муж, любимый, которого жалели, стремились облегчить его участь. А эта Людмила категорична по-максимуму, даже не планируя принять участия и в похоронах. -Скажите, она вам и в самом деле не называла имя последнего насильника? Может, хоть как-то намекнула? -Нет, но повторюсь, как и говорила вашему товарищу. Я даже не пыталась бы спасти и этого, последнего подонка. -Борохов? Это где такой град расположен, не подскажете? Такового на слуху что-то не припоминаю. Люси включила компьютер и в поисковике набрала данный город, который высветился буквально сразу. -Ну, и как же такая маленькая девочка добралась до нашего Тогайска? Это же более трех тысяч верст пути! -А эти? – Люси вдруг вспомнила про фотографии предыдущих пяти жертв. – Смотрите, она по всей стране скитается в поисках насильников и свершает правосудие. А вы – тысячи километров! Для нее эти километры не преграда. Я сразу поняла, что девчонка настроена решительно, и предложила мужу, исполнить именно тот выбор, который вынесла Алина ему. -И что за выбор, если не секрет? -Не секрет. Самоубийство. Он мог бы без боли и позора уйти из жизни. Я ему даже цветы на могилку обещала. -Да? – ошарашено воскликнул следователь, пораженный ее все сжигающей ненавистью. – Собственному мужу присоветовать легкий способ суицида? Не слишком ли? Не каждый способен добровольно покинуть сей мир. -Нет, не слишком! – истерично воскликнула Люси. – После того, что он сделал, так это еще милость по отношению к нему. Этих она кастрировала сразу, без собеседований и комментарий. Чик, и все, ты не мужик. Да так больно, что они из окон выпрыгивали, как и мой, под грузовик. Я не собираюсь даже на граммульку жалости выражать ему. Все, на века забыла и забила. Порасспросив еще немного, следователь вернулся в управление и срочно соединился с УВД города Борохов, попросив к телефону следователя, который занимается этим делом, делом насилия с убийством матери Алины. Шабанов ответил сразу и выразил удивление интересом Тогайска к его персоне. Но, выслушав информацию о происшествии и рассказ супруги пострадавшего, Александр не удержался и словно обрадовано, воскликнул: -О! Это уже что-то новенькое! О предыдущих она извещала нам, присылая фотографии жертв. Сменила тактику? Ну, мерзавка, просто молодец! Только, Миша, давай на ты», искать ее не имеет смысла. Алина Прудникова сидит, и сидела все это время дома, и ее состояние тяжелейшее. Она не то, что на мотоцикле, на велосипеде не сумеет проехаться. Мы имеем дело не с ребенком Максима, а с неким фантомом. Понимаю, звучит нереально и несколько фантастически, но ты не сумеешь мне подсказать наиболее вероятную версию. Ага, понимаешь, что объяснений не находишь? Говоришь, что уехала за последним? А нам и остается, что лишь регистрировать. Других методов работы с фантомами лично я не знаю. Закрывай это дело и сдавай в архив, не трать свое драгоценное время на пустяки. Бороться с мистикой и фантастикой нас в институтах не обучали. Пусть кто сам из начальства попробует. Высказав все свои измышления по поводу этого загадочного дела, Александр сразу позвонил Максиму и пересказал ему известие из далекого города Тогайска, добавив к нему и свои версии: -Надеюсь, твоя дочь дома? Это же не она сгоняла на мотоцикле в далекий Тогайск за шестой жертвой? И не отвечай, я и сам в шоке. До сих пор не привыкну к ее выходкам. Но в первых пяти случаях ее видела лишь сама жертва, и мы судили о мстителе лишь с их слов. А в Тогайске она выступила во всей красе и на мотоцикле, который бросила на ногу этому Виталию, добавив боли от огненного мотора. Ей он совершенно не нужен, поскольку по отношению к каждой жертве свой метод мщения. Ну, и как себя чувствуешь после всех наших вестей? -Я рад за него, за того, кто в образе моей Алины творит возмездие. А она, как и в прошлые разы, зло усмехнулась и даже удовлетворенно хмыкнула. Прогресс! Нет, фотографий пока нет, она услышала наш разговор и так отреагировала. Понимаешь, чем ближе финал, тем заметнее ее выздоровление. Надеюсь и верю, что с последним она окончательно выздоровеет. Ты не представляешь, как мне хочется этого конца жестокой эпопеи. Через пару дней в командировку, а мне страшно даже с бабкой оставлять ее в таком состоянии. Хотя, врачи утверждают, что она физически здорова, а в остальном, так очень послушна. Только ведь раньше она была такой живой, общительной, такой болтушкой! Мне самому не по себе от ее отрешенности, словно именно она самостоятельно и творит эти акции мщения. -Надейся, и я надеюсь, просто очень хочу надеяться, - с оптимизмом и с горячим желанием повторил это слово несколько раз Александр, - что с последним насильником придет исцеление к твоей дочурке. Пусть будет так. -Да я и сам с удовольствием и с сумасшедшей радостью увидел бы настоящую радостную улыбку дочери и послушал ее голосок, - подумал вслух Максим, отключаясь от следователя Шабанова. – Хочется верить, что жизнь этих подонков держит ее болезнь в теле. И стоит лишь последнему испустить дух, и наша Алина вмиг оживет. Интересен лишь один махонький моментик, - немного с удивлением размышлял Максим. – А фотография на память? Или этот из Тогайска так и останется не запечатленным на фотобумаге? Стоит проверить. Немного подумал и сразу вышел в подъезд, чтобы посмотреть почту. Нет, в этом своим принципам мститель не изменил. Конверт блеснул сквозь отверстие в почтовом ящике. Максим торопливо открыл ящик и, доставая конверт, спешно вынул из него фотографию, уже мысленно сам представляя картинку. Да, так оно и есть. На тротуаре, придавленный мотоциклом, лежал и корчился в муках этот Тогайский Виталий Мухин. Успела все-таки, и запечатлеть этого отморозка, и бросить в почтовый ящик. Но ежели такое произошло вот только-только, несколько часов назад, два-три от силы, то даже самолетом вряд ли доберешься до Борохова. Ракетой пользуется мститель, что ли? Иного мнения или предположения и не возникает. Максим поспешил позвонить Шабанову и поведал ему о фотографии, комментируя свои фантазии. -А знаешь, Максим, - не очень-то удивленно ответил Александр, - пора нам свыкнуться с мыслью, что познать истину нам не придется. А она тебе слишком уж так нужна? Главное – результат. Кстати, послание на обороте имеется? И еще весьма любопытное описание высказал мне Михаил из Тогайска. Это по одежде, в которой мститель сидел на мотоцикле. Алина была одета именно в те наряды и обувь, что и в лесу в тот роковой день. А ведь ты ее уничтожил, насколько мне известно. -Да? Ну, так это подтверждает его мистичность и фантастичность, чего и следовало нам ожидать. Максим перевернул фотографию и прочел вслух для себя и для Александра это послание и аннотацию к картинке: -«Бегство от неотвратимого и справедливого наказания – поступок, недостойный мужчины. Хотя, такое звание тобой потеряно еще в том памятном лесу. А посему, половые признаки, определяющие тебя таковым, абсолютно излишни. Выбор ты упустил, так прими кару, достойную деянию и мною избранную. А смерть сам искать будешь и с радостью принимать». 8 Борис подошел к калитке и, откинув щеколду, легко толкнул дверцу, но сразу же инстинктивно захлопнул, ощутив внезапное сильное давление на нее изнутри. Огромный пес рыжей окраски с серыми на боках пятнами, упершись передними лапами в калитку, пытался преодолеть сопротивление Бориса и вырваться наружу. Чего Борису абсолютно не хотелось, поскольку сильный грозный рык и ужасающий оскал не предвещал признаков доброй и радостной встречи. Зверь жаждал плоти и крови, словно видел в Борисе непримиримого врага. И этот факт, однако, сильно злил и обескураживал его. Ведь это его родная калитка в его двор, и путь к его дому. И в его небольшом хозяйстве имеется свой родной пес, овчарка по кличке Брайт. А этот, больше похожий на степного волка, абсолютно не схожий с добродушным и ласковым родным псом. Боже, как же он попал туда, и что сотворил с любимцем Брайтом? Но думать о судьбе, хоть и родного, но всего на всего пса, Борису было в данную секунду не с руки. Ему лично угрожают острые и сильные клыки, которые просто опасно для жизни выпускать на волю. Потом не будешь знать, куда от них деваться. Но силы были неравные, и с явным преимуществом чужого пса. Еще малость поднатужившись, Борис с надеждой окинул взглядом улицу слева и справа, в поисках надежного пути отступления и, поняв абсолютную бесполезность сопротивления, с силой оттолкнувшись от этой калитки, рванул вправо, к стоящему впереди перед самом поворотом улицы, большому ветвистому клену. С надеждой добежать до спасительного дерева раньше злого и опасного пса. А уж взобраться наверх он сумеет за считанные доли секунд. Рыжая псина тяжело и зло дышала в спину, норовясь побольней укусить и в любой миг сомкнуть ужасные клыки на мягкой детали его тела, расположенной сзади пониже спины. А Борис в последний миг успевал, призывая оставшиеся силы и мобилизовывая всю энергию из запасников, хоть на несколько сантиметров вырываться вперед, тем самым спасая от расправы хищником свой зад. Еще чуть-чуть, еще граммулечку, и я спасен, умолял Борис, истекая потом и теряя последние силы на преодоление этих нескольких метров. Он почти спасен, ему и осталось лишь в прыжке ухватиться за нижнюю ветку и оторваться с ее помощью от земли и от ужасной пасти монстра. Но внезапно, попавшаяся на пути брошенная кем-то палка, запуталась в его ногах, затормозив движение ног, но, не остановив ни на миг тело, которое продолжило движение, да только не вперед, а вниз к земле, сильно с болью бросая его на тротуарную плитку. Упал Борис плашмя лицом вниз, сильно ударившись животом, вытянувшись вперед руками и соприкоснувшись с плиткой носом, отчего даже искры из глаз посыпались. Но, понимая опасность своей позы, он мгновенно развернулся лицом кверху, протягивая руки вверх, чтобы защититься от клыков пса. Однако его нигде не было, что вызвало у Бориса сильное удивление. От кого он, в таком случае, бежал? Сильно встряхнув головой, прогоняя с глаз наваждение и белую дымку, застлавшую видимость, Борис, опершись на локти, слегка приподнялся и от неожиданности и испуга вздрогнул. У его ног стояла маленькая девочка и пристально рассматривала Бориса. -Тебе чего, девочка? – спросил он первое, что пришло на ум, хотя и понимал абсурдность вопроса. Это же не она за ним бежала, а он сам несся по улице словно сумасшедший, спасаясь от некоего пса, который, оказывается, даже и не планировал погоню. А он от страха, как последний трус, несся к этому тополю. Да еще собирался позорно взбираться на него. Вот рассмешил бы улицу своей идиотской выходкой! Так что, уместней прозвучал бы от нее вопрос, мол, чего разлегся на тротуаре и не позволяешь спокойно и беспрепятственно ходить прохожим, коей в данный миг оказалась эта маленькая девочка. Он просто перегородил ей путь. -Опять, дядя Боря, в догонялки играешь, что ли? – внезапно спросила девочка, слегка обескуражив его своей иронией и некой злой ухмылкой. – Добегался до чертиков, всякие монстры мерещатся, вот и пытаешься скрыться. Но не от них, от себя ты бежишь, Боря, а от своих воспаленных мозгов спрятаться не удастся. Ведь этот монстр явился к тебе из памяти, а не наяву. -Ты кто, ты кто такая? – внезапный страх сковал Бориса, не позволяя ему пошевелиться, чтобы встать с холодной ледяной плитки, потому что Боря очень боялся, застудить спину, почки или, не дай бог, простату. Или вообще заболеть банальной простудой. Но его больше пугал в данный миг ее вид, цинизм и некое неведомое зло, исходящее из глаз неизвестной и непонятной девчонки. – Тебе чего нужно, девочка, разве мы с тобой знакомы, наверное, соседи, да? -Боря, а ты разве живешь на этой улице, разве этот дом принадлежит тебе? Он был твоим давно, и это уже неправда. И вдруг Борис понял свою ошибку и открывшуюся благодаря этой противной девчонке тривиальную истину – в этом доме, откуда вырвалась эта ужасная псина, он проживал с родителями очень давно. Еще до армии, до училища, до работы в аэропорту. А сразу после женитьбы родители продали его, чтобы молодым купить двухкомнатную квартиру в панельном доме со всеми удобствами, а себе в малосемейном отдельную, но тоже с двумя комнатками. Это уже после смерти родителей он продал эти две квартиры и купил для своей семьи великолепную трехкомнатную, улучшенной планировки. И на приличный ремонт хватило, и, чуть-чуть добавив, на неплохой автомобиль. И почему он подошел именно к родительскому дому, до его осознания никак не доходило, потому что в эту минуту он соображал с трудом. -Нет, я просто так зашел, вернее, в гости хотел зайти, - внезапно соврал Борис, сам не понимая смысла этого вранья перед незнакомкой. Но слишком уверенной и наглой девчонкой. – А тебе какое дело? Чего ты вообще от меня хочешь? Вот шла себе, так и продолжай движение, не вмешивайся в дела взрослых. -Я? Так я и пойду себе дальше, а ты, коль так нравится, можешь лежать на земле, студить свой организм, - девчонка вдруг зло рассмеялась, бросая на Бориса презрительные и ненавистные взгляды. – Мне, Боря, как раз от тебя ничего не надо ни сейчас, ни тогда. Ты сам лучше признайся, чего это тебе от меня нужно было? Ты зачем и почему, словно с цепи сорвавшийся злой пес, бежал за мной? Сам хоть понимал, зачем я тебе понадобилась? Не здесь, не в Заславце, а в Борохове, там, где вы убили мою маму и меня. Ты моей смерти желал, или просто поймать? -Это ты? Ты откуда взялась, как ты меня нашла, ведь это так далеко, ты не успела даже разглядеть меня? – залепетал Борис, внезапно узнав в этой маленькой девчонке именно ту, того ребенка, за которой он в этом проклятом Борохове несся по кочкам и по мягкой трухе из прошлогодней листвы. И которую случайно, нечаянно, абсолютно непреднамеренно убил. Он еще тогда понимал, даже в слишком пьяном скотском состоянии, что ничего плохого не сумеет ей причинить. А ведь все равно, как последний дурак, как подлый самец вприпрыжку и под гогот пьяных дружков, бежал, имея определенную и единственную цель – догнать. Ну, догнал бы, а потом? -Я не взялась, я явилась, и впредь буду являться к тебе до тех пор, пока жизнь твоя не превратится в ад. Сказала и плавно, словно в тумане, растворилась, а вместо нее из этого молока внезапно вынырнула оскалившаяся рыжая морда, готовая поглотить его лицо в своей сопливой слюнявой пасти. Борис в ужасе дико завопил и проснулся весь в поту и в дрожи. Его окружала собственная спальня, и он находился в своей кровати. И его тормошила любимая жена Дарья, включив свет в спальне, пытаясь вернуть мужа в реальность из этого страшного сна. Он и сам уже понимал, что эта девчонка и страшный пес ему просто приснились. Да черт бы с ним, с этим псом, который снится ему, как понял Борис сейчас, уже не первую ночь. А вот эта девчонка, убитая лично им в том далеком городе Борохов, явилась к нему впервые, напомнив его ужасное страшное, свершенное не просто против человека, но против невинного маленького ребенка, преступление. Ему и самому после возвращения из той командировки первые дни до боли было страшно, тошно и до отвращения противно даже от банального воспоминания подробностей того события. Пробовал заглушить память и совесть водкой, но лишь сильней перепугался собственного пьяного бреда, когда вдруг возникало кошмарное желание, покаяться перед какой-нибудь, первой попавшейся, рожей. А еще в состоянии алкогольного сумасшествия вдруг возникала идея фикс, покончить собой, чтобы вместе с жизнью уничтожить и память об этом событии. Пришлось отказаться от алкоголя совсем. Ведь жить хотелось гораздо сильней. У него замечательная любящая жена, красавица дочь, которая вот только что пошла в первый класс. У него хорошая и уважаемая профессия. И только по всем этим причинам он будет жить, напрочь выбросив из памяти дурное происшествие, как явление, привидевшееся во сне. А сон прощает все, даже подлости. У него получилось, и идиллия пребывания в этом хорошем реальном мире к нему возвратилась. Однако вместе с реальной идиллией появился этот проклятый монстр, отравляющий сон, являющийся к нему ночью. И гонится за ним с такой явной угрозой, что даже после просыпания пару часов сердце продолжает стучать в страхе и отчаянии, готовое разорваться на куски. И вот теперь в эту ночь к нему явилась девчонка. И одежка на ней, насколько Борис помнит, точно такая же, как и была наяву: темные колготки, кроссовки на ногах, легкая курточка и косынка на голове. Получается, что явилась она, чтобы вновь превратить реальную жизнь в ад, когда само существование превращается в невыносимое болезненное пребывание в мире. -Что, Боря, опять собака приснилась – участливо спросила супруга Дарья. – Да наплюй ты на нее и сразу просыпайся, как увидишь в следующий раз. Так просто приказать себе, не бояться. Она абсолютно безопасна, и уйти от нее проще пареной репы, - уже нравоучительно советовала Дарья, совершенно не желая понять страхи мужа, и его эти ночные кошмары. Сама она редко видела сны, и вообще считала всегда их банальной глупостью, придуманной природой. Ну, ежели всякая там чушь и привидится, так она на ней и не заморачивалась. Поэтому страхи и эти крики мужа с подпрыгиванием, она не понимала и чаще иронизировала по такому поводу. В последнее время, вроде как, утихло, прекратились его ночные кошмары, оттого сегодня она сама слегка взволновалась неадекватным состоянием мужа. Однако, уже окончательно осознав безопасность яви и несерьезность кошмаров сновидений, она трезво и осознано критиковала мужа, сваливая такое беспокойство на заболевание. -Слушай, Боря, мне так кажется, и это уже даже можно считать фактом, - прежде чем выключить свет и погрузиться в царство Морфея, посоветовала Дарья, - что гораздо правильным и лучшим для тебя будет обращение к врачу. К психологу. Вполне допускаю твои ночные кошмары и беспричинные страхи по причине какого-то недомогания. Понимаешь, ведь на твоей работе просто недопустимы психические отклонения. Даже такие временные, связанные с нарушением сна. -Сама поняла, что сказала? – обиженно и даже слегка сердито возразил Борис. – Ну, пожалуюсь я на кошмары, на плохой сон, на свои больные нервы, а они? Меня просто не допустят к руководству полетов. К психам стоит раз попасть, как потом ярлык повесят пожизненный, как штамп в паспорте. -Сам ты тундра отсталая! – незлобиво обругала мужа Дарья. – Во всем мире по любому поводу обращаются к психологам, чтобы избежать не просто серьезного заболевания, но еще неполадок и на работе. И с твоей работой запросто можно не профессии, а свободы лишиться. Ты же ответственный за безопасность полетов, а не за чистоту полов в кабинете. Разумом понимать нужно такие банальные вещи, а не страшиться косых взглядов этих наших маленьких начальников. Они потом тебя защищать не станут. Сама супруга работала, можно и так сказать, в одном цеху с супругом. Поэтому она с ответственностью понимала проблемы с психикой мужа. Такие повторяющиеся кошмары неспроста, это признаки некоего расстройства, грозящиеся вылиться в серьезную болезнь. И, уже засыпая, она приняла однозначное решение относительно мужа – настоять на посещении Борисом психолога, пока не случилась в их жизни большая катастрофа. И ее она видела в ошибке мужа при управлением полетами. Представлять последствия катастрофы ей даже не хотелось. А Борис, молча, выслушивал советы, пытаясь изобразить на лице полное согласие с ее опасениями, сам же уже заранее настраивая себя на стопроцентное нежелание таких рискованных посещений. Да черт их знает, этих психологов. Мозги запудрят и выпытают истинную причину его ночных кошмаров. Ежели банально врать, то и смысла нет в этом лечении. А саму правду он ни в жизнь никому, ни при каких обстоятельствах не расскажет, даже под угрозой потери работы. Да, сам он не насиловал и не убивал женщину, но по его личной вине погиб ребенок. Он бежал за ней, он толкнул ее на дерево при падении. А это уже предумышленное убийство, которое простыми словами не оправдаешь. Кому можно внятно объяснить, что бежал ты за ней без понимания причины этой погони. И любой здравомыслящий человек назовет причину именно ту, как единственную возможную – насилие малолетки. Хоть ты сто раз перекрестись и побожись, но нет тебе веры, и все тут, но обвинят тебя именно в этом деянии. Борис, понимая, что вся ночь еще впереди, попробовал, отвлекаясь, на посторонние и позитивные мысли, хоть на пару часиков еще уснуть, чтобы утром выглядеть более-менее выспавшимся. И это у него почти получилось. Да только, попав в свой сон, он вновь напоролся на злые, полные ненависти глаза ребенка, девочки, им лично убиенной. А ее язвительная улыбка напоминала на факт, подтверждающий угрозу, превратить его сновидения в кошмар, чтобы реальная жизнь стала адом. Погони пса-монстра прекратились, у Бориса начались новые кошмары явления с обвинениями и угрозами, погибшей по его вине и с его помощью, девчонки. И если пес мог придти за ночь один раз, чтобы напугать жутким видом и предстоящими гипотетическими последствиями встречи с его клыками, то девчонка нарушает его сон и покой на протяжении все ночи. И когда рейсовый самолет ушел на второй круг, не получив разрешения на посадку, потому что Борис банально в последний решающий миг уснул на рабочем месте, он понял смысл угрозы, прозвучавшей из ее уст во сне. Она не бросается пустыми фразами, быстро исполняя обещанный ад. -Ты, придурок лагерный, совсем, что ли, мозги свои все растерял? – грубо кричала жена после отстранения его от руководства управления полетами. – Людей поубиваешь, сам в тюрьму сядешь. Тебе что, под конвоем к психу вести, что ли? На себя наплевать, так о нас с дочкой хоть подумай. Сто раз говорила же, чтобы сходил к психологу. У тебя это возрастное, да? Ну, хоть отпуск бы взял, тянешь чего? Тебя бы поняли, никто не рискнул бы после таких жалоб оставить на управлении полетами. Так нет, испугался, обормот, что за психа примут. Ну и что, сейчас легче стало, да? Три месяца походишь, побегаешь на побегушках, так хоть мозги вправятся. Борис понимал справедливость упреков супруги, а потому и молчал, как говорится, в тряпочку. Да только уже ничем помочь себе не мог. Проклятая девчонка стала являться по ночам, словно по расписанию, превращая ночь не во время отдыха, а в кошмар на улице Вязов. Или как там его? В его деле никакой психолог не в состоянии помочь. Он получается не спасаемый. Ад прервать, возможно, лишь самому, да вот пока никак в мозгах не высвечивается хоть какой маломальский проект покидания мира сего в тихую гавань покоя и тишины. Они проживают на восьмом этаже девятиэтажного панельного дома. И Борис всегда на перекуры ходил под чердак возле лифтовой, оборудовав вместе с соседом себе курительный уголок. И вот в последние дни он уже с некой, пока еще не определившейся, планидой посматривал на маленький замочек, закрывающий люк выхода на крышу. Но он уже чувствовал острую необходимость в этом. Борис подобрал ключик и несколько раз открывал дверцу, пока еще не решаясь выходить наверх. И вот, после отстранения от руководства полетами и долгой нудной нотации, прочитанной супругой, он сегодня вышел на перекур на крышу. Осенняя погода в этих краях не баловала теплыми солнечными днями, но сегодня, словно смеясь над сумбурными и тяжкими мыслями Бориса, светило солнце, разогревая покрытую рубероидом крышу. Жадно втягивая сигаретный дым, Борис подставил лицо жарким лучам. И вдруг ему стало настолько безумно жаль себя, и возникло настолько сильное нежелание покидать этот чудесный мир, изобилующий вокруг их городка лесами, чудесными рощами, замечательными озерами и речушкой, протекающей чуть ли не за их домом, где полно рыбы, ягод, грибов, что Борис неожиданно для самого себя горько расплакался, словно маленький ребенок, проклиная и поминая всеми ругательными словами этих подлых товарищей, втянувших его в мерзкую авантюру. Это они, это не он виноват, так пусть их она и карает. Он ведь не просто не желал, но и не сумел бы причинить этим двум женщинам в лице матери и ребенка никакого зла. Так почему она так грубо вмешивается в его жизнь, нарушая его равномерный, тихий и приятный ритм, угрожая в дальнейшем превратить и явь в ад. За что? И потом, он ведь имеет право на собственную счастливую жизнь. Они обе мертвы, а, стало быть, это его мозги сами накручивают и превращают бытие в кошмар. Права супруга, нужно срочно лечиться, и он прямо сейчас пойдет к ней и попросит отвести его к этому самому психологу. Пусть это время, на которое его отстранили от работы, он потратит на лечение, зато потом его жизнь вновь возвратится в привычное мирное течение. И чего, придурок, как правильно назвала его жена, сразу не послушался ее? Не было бы этого позорного отстранения, собрания с изобличающими речами, не было бы ссоры с женой. Хотя, как таковой, ссоры не было, поскольку диалога не состоялось. Он вылился в монолог с одним слушателем. То есть, с ним. А в ее обвинения и вмешиваться нельзя, поскольку все сказанные слова наполнены были справедливой обвинительной истиной. А против истины он бессилен. Борис резко встал, потянувшись руками к солнцу и торжественно обещая, возвратиться в прежнюю славную семейную идиллию. Обязательно восстановится на работе, заслужит прежнюю любовь семьи и уважение начальства. -Я готов! – объявил Борис жене, вернувшись с крыши, решительно соглашаясь на покорное подчинение ее воли и желаниям. – Веди меня к этому своему психологу. Будем исцеляться. -Ну, и молодец! – довольно воскликнула супруга, сразу же хватаясь за телефон и набирая номер, уже давно примеченного и заготовленного ею психолога. Подруги после нескольких жалоб Дарьи на ночные повторяющиеся кошмары мужа, которые ко всему прочему уже стали помехой его ответственной работе, подсказали телефон известного в городе психолога, пользующегося спросом и популярностью. Поначалу, когда Борис противился и усиленно отмахивался, и совершенно не желал даже слушать ее, Дарья не вступала в контакт с психологом. И вот сейчас, услышав из уст Бориса слова капитуляции, она дозвонилась, уточнив цену и срок лечения, договорилась о приеме. По причине высокой востребованности этого специалиста, прием Бориса был назначен где-то недели через две. Однако Дарья не пожелала форсировать встречу с психологом. Муж отстранен от работы на три месяца, а потому время терпит. Успеют за такой срок пройти требуемый курс лечения. А за это время ожидания она сама попробует провести процедуры, рекомендуемые подружками и знакомыми докторами, которые ей насоветовали различные лекарственные препараты и всевозможные гимнастики. Одна только мысль, что супруга не обвиняет, а приняла активное участие в его выздоровлении, взбодрила Бориса и настроила на оптимистический лад. Помоги мне, боже, мысленно шептал молитву Борис, избавиться от этого наваждения. Время – понятие необратимое, как сваренное яйцо. Из него никакими манипуляциями цыпленка не получишь. Так просто смириться необходимо, вычеркнуть прошлое, как случайный непреднамеренный кошмар, и забыть навсегда. Их уже не вернуть, они мертвы на века. А мне еще предстоит прожить весьма долгую жизнь. Вот и буду ею наслаждаться, а не проклинать за некие нечаянные ошибки. У каждого нормального человека, ежели в его судьбе провести тщательную ревизию, пару скелетов в шкафу, как обязательно, обнаружатся. И чем старше субъект, тем больше этих сюрпризов. Вполне допустимо и реально, что за долгую последующую жизнь еще немало всяких казусов произойдет. Просто надо научиться адекватно, размышлять немного заранее до события. А потому, Борис постановил, что жить будет дальше без глупых самоистязающихся терзаний. И с этого мига он выбросит ночные кошмары на задворки памяти. Как супруга подсказала – сон – явление управляемое. Первые сеансы психолога принесли даже не предполагаемые и непредсказуемые облегчения. В сон к нему явились привычные и ни о чем не говорящие сюжеты, какие и прежде приходили без определенных последствий и намеков. К Борису вернулось оптимистическое обнадеживающее настроение. Ко сну прибавился здоровый аппетит и неуемное желание жить, творить и мечтать о будущем. Он уже, сколько дней не выходит на перекуры на крышу дома и даже мечтает, а скорее всего, планирует завязать с курением вообще. Как сказал один его некурящий товарищ по работе, он уже вышел из того возраста, чтобы соску сосать. Не мужское это занятие с переводом в дым немалых сумм семейного бюджета. Ведь удовольствие от сигареты весьма сомнительное, кроме как утробного отхаркивающегося кашля по утрам. А Борис задумал с определенной даты полностью перевести жизненные рельсы на здоровый и правильный образ бытия. Разумеется, чтобы совсем не растерять друзей и общения со многими соседями, семьями с коими в праздники встречались на застолье, с алкоголем расставаться насовсем он не станет. Но ограничениями превратит потребления в радость и удовольствие. А сегодня на перекуре над чердаком ему пожелалось выйти на крышу, чтобы, обращаясь к небу, заявить о своих планах в космос, и выбросить ключи от люка в дальние от дома кусты. Закрывается он обычным физическим нажатием. И все, попасть сюда он просто не сумеет, а, стало быть, и желания сомнительного избавления от тяжких воспоминаний окончательно уйдут в небытие. -Здравствуй, Боря! – внезапно услыхал он за спиной детский голос, насказано удививший его присутствием на крыше ребенка. – Решил последнюю сигаретку на крыше дома своего выкурить? Давненько не выходил ты сюда, забыл о привычке. Или задумался о переменах? Борис резко обернулся и без испуга и некоего внутреннего страха уставился на девчонку, стоящую метрах в двух от него. Ему показалось, что это соседский ребенок взобрался на крышу, обнаружив случайно открытый люк. Поначалу, даже как-то не обратил внимания на произнесенные ею фразы и на такое простое, вроде как дружеское обращение, словно они на равных. Девчонка пристально вглядывалась в его глаза, просверливая в мозгах Бориса отверстия. И тогда до его сознания стал доходить смысл слов и необъяснимое пока, это хамское панибратство. Однако его лишь возмущало ее грубое поведение. И ему сразу же захотелось поставить девчонку на место. -Ты из какой квартиры? Вообще-то, маленьким девочкам не место на крыше. Скоренько спустись в подъезд, пока не пожаловался родителям. Да и не тактично к взрослым обращаться с такими вопросами. Позволь мне самому решать, что и когда делать. Иди домой и не смей здесь больше появляться. Хотя, с сегодняшнего дня я запру люк и сам больше не приду сюда. -Последнее обещание я помогу тебе исполнить. А вот замок закроют уже другие. Сметь, не сметь, теперь мне решать, Боря. Ты уже один раз вмешался в мою жизнь и жизнь моей мамы. -Не понял? – искренне удивился Борис, клятвенно заверяя самого себя, что впервые видит этого ребенка, и уж о ее матери никакого понятия не имеет. – Ты, девочка, не знаю, как тебя звать, не путаешь меня с кем-нибудь. Я понимаю, что, возможно, вас с мамой кто и мог обидеть, но только я здесь причем? -Нет, не путаю, Боря, – девчонка как-то по-взрослому хмыкнула и иронично улыбнулась. – А вот тебе пока еще рано жаловаться на память. Хотя, - девчонка слегка поразмышляла, выражая движениями губ свою задумчивость и работу ума, - тебе слишком хотелось выбросить меня из памяти. Вспомни, Боря, игру в догонялки? Кстати, звать меня Алина. Хоть имя напоследок узнаешь, за кем бежал, и кого убивал. Теперь, надеюсь, вспомнил, вижу по глазам. Борис вспомнил, но в реальность не поверил. Неужели во время перекура задремал, и эта девчонка ему вновь снится. А ведь уже, сколько дней, точнее, ночей не является и не беспокоит сновидения. Обходился он без ее явления, что и в самом деле поверил, будто выветрилась она из его памяти. И потому он не испугался, а просто предпринял попытку вернуться из сна в реальность. Однако девчонка по имени Алина оставалась на крыше, краешком губ посмеиваясь над его бессмысленными потугами. -Нее, Боря, - усмехаясь, протянула Алина. – Не проснешься ты больше никогда, но радует факт, что и не уснешь. Это вовсе не сон, я не пожелала умирать, поэтому и отыскала вас всех, чтобы предъявить обвинение. Нет, не на словах, а местью. Не веришь, так рассмотри вот эти шесть фотографий, на которых увидишь всю свою компанию. Сегодня к этому комплекту добавится еще одна с твоим трупом. Понимаешь, Боря, я за тобой пришла, чтобы привести свой приговор в исполнение. Сказала и протянула ему шесть фотографий с предсмертными судорогами его подельников, убийц матери Алины. Она комментировала свою месть, а его мозги медленно воспламенялись и уже к последнему комментарию горели жарким огнем. Столько усилий и борьбы с памятью рассыпались прахом с ее появлением. Давно надо было сигануть с этой крыши словно в бездну забытья, и не страдать в муках воспоминаний. А ведь, казалось, что все позади. Ан нет, вот теперь пришел настоящий конец – болезненный, ужасный, но избавляющий и освобождающий от кошмара того последнего дня в этом ужасном городе Борохов. -Я ведь не причинил вам обеим ничего плохого, - нелепо попытался оправдаться Борис, вдруг решивший вымолить прощение у этого ребенка, погибшего именно от его руки, а не под телами тех отмороженных ублюдков. – У меня и в мыслях не могло возникнуть желаний о насилии или чего-либо недозволенного. Ты бы простила меня, Алина, я, честное слово, не хотел и не желал вам зла. -Боря, я знаю, я всю правду знаю, но не имею права прощать. Но, учитывая твою непричастность к насилию моей мамы, позволяю тебе легкую смерть без мук и болезненной кастрации. Ты просто вновь погонишься за мной, только с завязанными глазами. Но не бойся, я голосом буду указывать тебе мое местоположение. Правда, Боря, боли не будет. Миг, и ты там, где уже твои дружки. С той разницей, что они успели ощутить перед смертью весь ужас и боль моей мамы, а тебе достанется моя участь, без ощущения удара о землю. Здесь высоко, но сам помнишь из физики скорость падения вниз. Больше двух секунд не займет. -Но ты же сама согласилась, что я не принимал участия в насилии над твоей мамой, я не убивал ее. -Боря, вот ты объясни мне простую человеческую истину, а? Ты зачем бежал за мной, если даже в твоих пьяных мозгах мысли о насилии полностью отсутствовали? Я не желаю мстить за себя, что по твоей вине едва не погибла. Даже немного благодарна за это. Я мщу тебе за гипотетические последствия твоей удачи. Ведь если бы ты каким-то образом сумел бы догнать меня живую, то даже в страшном сне представить кошмарно те дальнейшие деяния твоих друзей, мрази, тварей. Спасибо, что убил, а иначе мне пришлось бы перед гибелью выстрадать мамины муки. Вот потому и прощаю тебя наполовину. От боли освобождаю, а смерть прими. -Я понял тебя и умоляю об одном: прости. А о милосердии просить не буду. Заслужил, так получи по заслугам, по делам пусть и воздастся. Не надо больше догонялок, я сейчас сделаю сам то, о чем сам мечтал и желал, все последние дни по возвращению домой из твоего города. Прости и забудь. Борис подошел к краю крыши, посмотрел вверх на причудливые облака, что застыли над его головой, в одном из которых он вдруг увидел ангела с распахнутыми белыми крыльями. И, с силой оттолкнувшись, словно собирался прыгать в воду с вышки или с крутого обрыва, нырнул в бездну, с силой закрывая глаза. Возможно, соприкосновения с землей он и ощутил всего лишь на миг, но это ощущение мгновенно исчезло вместе с жизнью последней жертвы мстителя. Дарья ощутила боль, утрату и вину за собой, что не настояла раньше на лечении мужа. А теперь, кажущееся выздоровление, оказалось лишь краткой вспышкой сгоревшей спички, прежде чем погаснуть навсегда. Дарья все эти дни ждала неких кошмарных последствий внезапной болезни, а потому это ожидание сыграло роль некоего амортизатора, и помогло воспринять смерть, как некое ожидаемое и предсказуемое стихийное бедствие. Оттого боль потери не оказалась такой душераздирающей, какой представлялась гипотетически. Но хоронили Бориса, как погибшего от несчастного случая, поскольку сосед и жена озвучили вслух его привычку, курить в хорошую погоду на крыше и стряхивать пепел сигарет вниз на землю. Но сама Дарья так не думала. Она-то видела душевные страдания и колебания Бориса. Когда Максим увидел в почтовом ящике присутствие там конверта, сердце его заколотилось намного сильней, чем при получении предыдущих. Ведь он с Шабановым уже получили известие, что мститель, представившийся пред предпоследней жертвой в образе его дочери Алины и озвучивший свои дальнейшие планы на ближайшее время, торопился из Тогайска по душу последней жертвы. Однако по совершенно непредсказуемым причинам эта дорога к последней жертве заняла больше времени, чем они предполагали. Хотя, вполне ведь предсказуема эта неторопливость. Не мог он, или она, пока еще даже трудно предположить пол мстителя, быстро добраться, имелись оправданные причины этой задержки. А потом, по каким это правам они вдруг решили предъявлять еще претензии за медлительность. Он сам по себе и никого слушать не обязан. Однако нервозность Максима вполне понятна и оправдываемая. Ведь с гибелью последнего, как пожелал себе представить сам Максим, Алина исцелится и возвратится к прежней беззаботной детской жизни. Потому и ждал с нетерпением, оттого и разволновался чересчур при виде конверта. И, достав его из почтового ящика, даже не рассматривая фотографию, Максим позвонил Шабанову, произнося ему всего три слова, будто называя пароль: -Последний, город Заславец. -Еду, жди, - двумя словами озвучил Александр свой ответ. Максим, не отчаявшись в одиночку входить в квартиру, решил дождаться Шабанова в подъезде. Поэтому Александр несказанно удивился, заметив Максима, топчущегося возле собственной входной двери. Максим, поняв реакцию Александра, смущенно помялся и поспешил внятно пояснить свое поведение: -Боюсь реакции Алины. А вдруг ничего нового не произойдет, как мне тогда жить с этим дальше? -А ты уверен, что это последний? – высказал вслух свои сомнения Александр. – И потом, топтаться вечно ты здесь все равно не будешь же? Так что, идти надо и смотреть, как и почему. На месте решим проблемы. -Последний, я даже твердо знаю. В Тогайске этот мститель сам объявил, что остался еще один. А ему я верю на все сто. И топтаться вовсе не собираюсь, мы сейчас вместе с тобой пойдем и узнаем. -Тогда, вперед! – бодро скомандовал Александр, толкая входную дверь, и первый переступил порог квартиры, внезапно вздрогнув, увидев перед собой Алину, пристальным смотрящую на отца с заметной просьбой, показать ей конверт. Максим, хоть и привычный к таким неожиданным выходкам дочери, сам слегка растерялся и беспомощно протянул конверт дочери. Алина, не спеша, взяла в руки послание и ушла в зал в свое кресло к телевизору. Александр и Максим неопределенно переглянулись, сбросили спешно обувь и верхнюю одежду и последовали за ней, чтобы успеть рассмотреть фотографию вместе с Алиной. Но, видно, этих секунд хватило Алине, чтобы самостоятельно рассмотреть фотографию и прочесть послание на обороте. Конверт с фотографией лежали на журнальном столике рядом с креслом, а Алина по-прежнему безучастно смотрела на экран телевизора, и ее лицо выражало полное безразличие. У Максима от ее вида внутри, словно все оборвалось с рухнувшимися надеждами на это последнее послание мстителя. А Шабанов резко схватил фотографию, внимательно рассмотрел сюжет на ней, а затем вслух прочел аннотацию к картинке, слегка пафосным, но уверенным голосом: -«Прощаю. Покойся с миром. А жить не разрешил и не позволил ты сам себе, ибо гипотетические последствия твоих догонялок гораздо опасней и ужасней. Но не случилось, а потому не мщу. Пусть хоть в памяти родных, жены и дочки ты останешься человеком. Своим убийством ты спас их от страданий», -Ты что-нибудь понял? – спросил Александр Максима, позволив ему рассмотреть фотографию и прочесть послание. – Он его простил, что ли? Или не совсем, потому что принудил к самоубийству? -Простил и убил. Скорее всего, за безразличие при присутствии. Ну, вот и все, эпопея с мстителем завершена этим последним из какого-то далекого и неизвестного нам городка Заславец. -Заславец? Ах, да, на конверте так указано. Ну, ладно, я позвоню из кабинета туда, расспрошу подробности, а потом позвоню тебе. Не прощаюсь, - махнул рукой Александр и развернулся в сторону прихожей, но внезапно остановился, заметив некие перемены с Алиной, которая вдруг медленно встала и, протянув руки к отцу, словно просилась к нему на ручки. Растерявшийся Максим сразу подхватил дочь на руки, с силой прижимая ее тело к своей груди, но на слова у него сил не хватило. Они растворились в слезах и тихом плаче. Он плакал, словно провинившийся ребенок, но от счастья и той радости и удачи, которую они ждали все эти дни. -Не плачь, папочка, - сказала первые слова с того рокового дня Алина. – Мама отомщена полностью. Мы теперь с тобой будем жить, как раньше. Нет, по-иному, назло этим гадам, мы будем жить хорошо и дружно. Только вы, дядя Саша, - попросила Алина, слезая с рук папы и подходя вплотную к Шабанову, - не звоните в этот город. Этот Борис ошибся, сделал большую глупость. Но он не подлец и не отморозок, как его товарищи. Он сам себя покарал, потому что не мог и не имел права дальше жить с такой тяжестью в сердце. Пусть его семья не узнает правду, потому что я его простила. Благодаря его глупости, правда, подлой ошибки, они меня не тронули. За это он умер без боли, что досталась его друзьям. -Хорошо, хорошо, Алина, я не буду звонить, - пролепетал Александр, прокашливаясь, пытаясь избавиться от першения в горле. – Я ужасно рад, что ты выздоровела. Это, Алина, большое счастье для всех нас. И они втроем обнялись, какими их и застала теща, бабушка Алины, вернувшаяся из магазина. Заметив посреди зала такую идиллию, она испуганно уронила на пол пакеты и присоединилась к их объятию. -Погоди, Саша, - вдруг воскликнул весело и с оптимизмом Максим, к которому вернулось бодрое и счастливое настроение. – Оставайся, мы сейчас праздничный стол накроем и отметим наш долгожданный праздник. К нам в семью вернулась наша дочь и внучка Алина. -Папа, я вас вовсе никуда не покидала, - хохотнула озорно Алина. -Нет, не покидала, но ты все эти дни отсутствовала. Тебя просто не было с нами. Вот, в этом кресле ты сидела, а для нас витала в неком ином мире, который для нас был неведом и немного пугающим. -Я, папа, за маму мстила. 9 За праздничным столом Алина вела себя, словно в нее вернулся прежний беззаботный, счастливый и ужасно общительный ребенок. Максим и сам был до безумия довольным окончанием этого кошмара, конца которого он уже, и представить себе не мог. Так получилось, что мужская компания в лице следователя и отца оказалась некурящей. Однако на воображаемый перекур мужчины все-таки вышли на балкон, чтобы немного остудить распаренные жаркими тостами и энергичными плясками свои тела. Алина включила наконец-то кроме телевизора веселую мелодию и заставила мужчин танцевать. Потому-то и запросились они на перекур. -Ты слышал, как жестко оправдала она свое отсутствие? – спросил Шабанов, уже очутившись на прохладном балконе и жадно вдыхая в разгоряченные легкие свежий поток воздуха. -Слышать-то слышал, да только за веру ее слова не принимаю. Ты посмотри на карту и мысленно вообрази некий супер транспорт, способный по всей стране носиться со скоростью ракеты. Пока нечто подобное я в земной технике не наблюдаю. Если только из мистических или фантастических миров. -А почему она так неадекватно реагировала на каждую присланную фотографию, даже на миг вперед, чем ты желал ей показать ее? Ой, прости, Максим, занесло под воздействием алкоголя. Разумеется, не она лично. -Был кто-то иной, кто мстил от ее имени, только смутили меня последние два карательных акта с ее личным появлением. Ну, в предпоследнем, так она вообще нарисовалась на публику. А с этим Борисом сам слышал. Вот и вообрази себе. Разумеется, твоя дочь не покидала дом. -Да ладно тебе, Саша, - бесшабашно и довольно махнул рукой Максим, которого такое внезапное исцеление дочери слегка поглупило. – Ясно, что не она, а саму истину нам самим не понять. -Ну, а тот настоящий, так мне кажется, исполнил свою месть и навсегда простился с нами. Никогда не познать нам правды. Если только сама Алина не расскажет, - вдруг предположил Александр. -Папа, дядя Саша, - внезапное появление Алины на балконе слегка шокировало, перепугало и смутило мужчин, будто заставшая их на неблаговидном поступке. – Я сама не могу понять, как это все происходило. Мною словно кто управлял. Только не здесь, не в этом мире, а во сне. Я видела их всех, и мне казалось, что это я сама творила мщение за маму и за себя. И ружье в руках держала, и стакан с кислотой. А где я их взяла, откуда они вдруг появились, я не понимала. Но ощущала, что все это происходило, словно наяву. Возможно, такое, в самом деле, не бывает и не должно случаться, но ведь из фотографий видно, что происходило именно так, как во сне. -Господи, доченька, - опомнился Максим и подхватил дочь на руки. – Пусть, не надо так сильно переживать по таким пустякам. Ну, явился добрый волшебник и покарал этих гадов. А тебе рассказал об этом, чтобы успокоить твою душу, но только во сне. Потому и знаешь со всеми подробностями. -Папа, - внезапно повеселевшим голосом ответила Алина. – А ведь волшебники только в сказках бывают. -Ну и что? А с нами такая сказка и приключилась. Назавтра где-то к обеду, когда семья в полном сборе, то есть, бабушка, Максим и Алина уселись за стол в ожиданиях бабушкиного беда, теща внезапно погрустнела и, словно провинившаяся девчонка, потупив взгляд, высказала вслух свои затаенные мысли и желания: -Максим, ну, вот и поправилась наша Алина, ожила и полностью выздоровела. Понимаете, мои любимые, домой мне пора. Да и сами теперь великолепно справитесь, чего я вам буду мешаться. -Мама, - искренне возмутился Максим. – Зачем так неправильно и очень обидно говоришь? Ты абсолютно не стесняешь нас. А кто же обеды будет готовить, за нами присматривать и ухаживать? Да и без командировок я никак не обойдусь, работа моя такая. Не оставлять же мне Алину одну? Алина без тебя никак. А потом, чего тебе делать дома-то, а? Зима, как видишь, приближается. Я еще понимаю, к весне, разумеется, работы полевые подоспеют. Так и это не беда, хватит тебе в грядках копаться, пора и к городской жизни привыкать. -Да нет, Максим, - поспешила не согласиться теща, покачав торопливо головой, чтобы не дай бог, еще ее и уговорили. А она вся уже настроенная на возвращение в свой родной дом. – Там все мое, любимое и родное. Ваша жизнь, конечно, легче, но городская жизнь не по мне. -Папа, бабушку надо отпускать, - внезапно серьезно и рассудительно вмешалась Алина. – Справимся мы сами. Я уже взрослая, а нет, так няньку мне на время командировки подыщешь, имеются таковые в нашем городке. Нам очень хорошо и удобно с бабушкой, но ведь у нее есть личная жизнь, которая звонит ей каждый день и интересуется моим здоровьем. Вот она и узнала, что у нас полный порядок со мной, а потому затребовала бабушку к себе. -Ты все слышала, да? – смущенно воскликнула теща. – Ну, да, зовет меня возвращаться, ему тоже без меня плохо. -Нет, бабушка, я не подслушивала, это ты вовсе не пыталась скрыть от меня свои телефонные разговоры. Просто, наверное, думала, что я ничего не слышу или твоих слов не понимаю. -Твоя правда, внученька, - согласилась бабушка, ласково обнимая Алину. – Есть такая личная жизнь по соседству у меня. Мы весной распишемся, чего жить двумя домами. Вот к нему и еду. Пока еще не совсем старая, так хоть поживу правильной жизнью, одной сильно плохо. -Бабушка, - воскликнула торжественно Алина. – Так мы с папой на твою свадьбу приедем. А платье и фата будут? -Ой, ну, ты и скажешь тоже, милая, халат домашний да тапочки. Вот и весь мой свадебный наряд. -Это абсолютно неправильно, - протестное высказалась Алина. – Ну, и ладно, не надо платья белого с фатой, тогда купи себе, хотя, нет, мы с папой купим тебе праздничное платье. Правда, папа? -Правда, правда, доченька! Ты прости меня, мама, что эгоистично рассуждаю. Совсем забыл, что у тебя тоже может быть свое, личное. Слишком беда захлестнула. Но теперь, мне так думается, мы с Алиной справимся. А на время командировок соседка сверху согласится присмотреть. Я ее приглашу, так она не откажется. Совсем несложно ухаживать за такой взрослой девочкой. Уехала бабушка, Алина пошла в школу. Пыталась первые дни учительница сделать ей поблажку, сославшись на несчастье и долгую болезнь, но Алина сердито возмутилась, прилюдно, а точнее перед всем классом показала, что она ни на одну буковку, ни на запятую не отстала от программы. А даже слегка вырвалась вперед. И жизнь ее домашняя и школьная влились в привычное русло десятилетней девчонки с ее интересами, капризами и радостями, мало отличными от сверстников. Мало, но очень прилично. Алина внезапно эрудицией, интеллектом и в познаниях мироздания и наук математических подскочила на несколько ступенек выше, увлекшись науками, о которых могут мыслить старшеклассники. Но она, успевая справляться со школьной программой, вдруг со всей страстью уселась за компьютер, поражая порою своими навыками отца, который даже выше среднего владел этой техникой. А теперь он сам чаще задавал вопросы дочери, если возникали проблемы. Дочь заметно превращалась в вундеркинда. Они вернулись со двора, вволю нагулявшись с первым снегом, и, быстро переодевшись, вместе убежали на кухню. После отъезда бабушки Алина с папой сами освоили кулинарию и, стараясь не привлекать посторонних, хоть и родных соседок, колдовали на кухне вдвоем, изобретая порой уникальные блюда. Им такое даже слишком нравилось. Разумеется, улетая в командировку, Максим попросил соседку присмотреть и помочь дочери в домашних делах. И хоть Алина утверждала, что великолепно справится сама, Максим строго настрого приказал ей, чтобы она не препятствовала соседке и не вмешивалась в ее старания. -Во-первых, доченька, тетя Варя честно отрабатывает ту плату, которую я ей обещал. А потом, есть такие органы опеки, которые узреют в твоей самостоятельности нарушение прав ребенка. Ты уж не бунтуй и прими помощь, которая кроме благ, тебе иного и не принесет. Подольше погуляешь и со своим компьютером поработаешь. Да и мне в командировке спокойней будет, зная о том, что ты под присмотром и уходом. Я думаю, что мы с тобой договорились, и никаких принципиальных препятствий с твоей стороны не будет. Вы поладите. -Я согласна, папа, - вынуждено принимала условия быта и контроля Алина, но соглашалась искренне, понимая папины волнения. – Мы с тетей Варе будем дружить. Пусть вмешивается в мое хозяйство. Но, когда папа дома, Алина мгновенно превращается в полноправную хозяйку с кулинарией, стиркой и уборкой квартиры. Когда она исполняла эти хозяйственные дела, почему-то вспоминалась мама, и тоска наполняла маленькое детское сердечко. Однако она старалась перед папой припрятывать свои истинные чувства, чтобы не тревожить папины мысли. Она ведь понимала. Что и папа тоскует, порою заставая его с альбомом в руках на кресле, где он с грустными глазами замирал над мамиными фотографиями. И она старалась незаметно исчезнуть, чтобы не вмешиваться в его воспоминания, сама прячась в ванную и выплакивая тоску. Она помнила о маме все это время. И это даже просто здорово, что некая сила помогла ей отомстить за оскорбления и смерть мамы. Ведь иначе жизнь была бы стократ трудней и не такой полнокровной. Папа налил себе рюмку коньяку, а Алина гранатового соку. Она любит такой. А папе не запрещала иногда чуть-чуть выпить. Он у нее и так почти совсем непьющий. Ну, иногда в гостях, по праздникам. И то, если завтра не лететь. А потому, это даже очень интересно, вот так вдвоем отметить какую-нибудь дату. Например, сегодня выпал первый снег, и они из него слепили первого снеговика. -За начало зимы! – торжественно поднял Максим свою рюмку и стукнулся с бокалом Алины. Но выпить не успел, поскольку в это самое время раздался звонок в дверь. Папа с дочкой удивленно и с любопытством посмотрели друг на друга и со смехом пожали плечами. -А мы никого не ждем, - категорично воскликнула Алина, поставив свой бокал нетронутым, и умчалась выяснять имя гостя. Вернулась почти сразу в сопровождении милого молодого человека. Но поскольку Алине еще и одиннадцати нет, хотя и стукнет через пару месяцев, то за кавалера дочери Максим его не принял. Присмотревшись к гостю, Максим уточнил возраст мужчины. Однако не такой уж он и молодой, а к тридцати запросто подобрался. Это с мороза так показалось, что мальчишка. А ежели внимательно изучить все возрастные изъяны, то виден в нем ровесник Максима. В руках гость держал пакет, из которого он поспешил достать бутылку шампанского и большую коробку конфет. -Гостей принимаем? – весело и бесшабашно спросил гость, усаживаясь на сто и пристально вглядываясь в глаза хозяев, слово своим видом утверждал законность своего явления. – За первый снег выпьем? --Ой, а мы такой тост говорили до вас! – воскликнула Алина, удивленная, но обрадованная гостю. – А вы кто, вас как звать? Меня Алиной зовут, а это мой папа Максим. Вы к нам в гости пришли, не ошиблись? -Мне очень приятно с вами познакомиться. Хотя, если вы догадались, то я вас очень даже хорошо знаю, а потому и пришел в гости именно к вам. Только сразу давайте переходим на «ты». Договорились? Ведь мы настолько с вами родные, что такое обращение вполне приемлемо и удобно. -Но мы ведь вас не знаем, признаемся честно. Впервые видим, - не согласился с такими доводами Максим. -Это только так на первый взгляд кажется, - возразил категорично и уверенно гость. – А зовут меня Ангелом. Ангел – имя такое. И мне оно нравится. А потому, прошу вас именно так и называть. -Ты наш Ангел-хранитель, да? – спросила Алина, включаясь в игру гостя, как ей показалось, которую он затеял. – А ты, чей Ангел, и мой, и папин одновременно, или чей-нибудь персонально? -Нее, Алина, я, если так рассматривать это имя мое, только твой. Но не хранитель, хотя, есть и такое маленько. Я – Ангел-мститель. Сказал и смешливым взглядом посмотрел на отца и дочь, которых это признание шокировало, слегка ошарашило и даже сильно потрясло. Они ведь уже свыклись с мыслью, что никогда не сумеют постигнуть ту тайну мщения, им никогда не станет, ведом тот, кто почему-то по каким-то неведомым причинам вздумал отомстить так жестоко, но справедливо за их мамочку. -Это правда, ты нас не обманываешь? – дрожащим голосом, готовым сорваться в плач, спросила Алина, привстав со стула и осторожно подходя к Ангелу. – Это ты отомстил за нашу маму, ты их всех убил, да? -Да, моя девочка, мне почему-то пожелалось не оставлять забытым и заброшенным это преступление семерых твоих обидчиков, этих подлых получеловеческих тварей, посмевших посягнуть на честь и жизнь двух беззащитных женщин. А причину этого порыва я красноречиво отобразил на обратной стороне фотографий. Мне захотелось сообщить вам о своих исполненных приговорах. -Скажите, извини, на «ты», так на «ты». Но кто ты, почему, зачем это тебе понадобилось, и как ты сумел вычислить их, а затем так сурово покарать? Мы с тобой хоть как-то и где-то знакомы, близки по крови, или еще чего? – засыпал вопросами гостя, внезапно пришедший в себя, Максим. -Ну, вопросов ты одновременно задал мне сразу слишком предостаточно, что я вмиг оказался в тупике, - усмехнулся Ангел и наполнил коньяком свою рюмку, которую ему успела подставить Алина. Открыв шампанское, Ангел наполнил бокал Алины до краев пеной и пододвинул его к ребенку. – Сегодня такое баловство позволено и тебе. Мы, разумеется, потом немного выпьем за первый снег. А сейчас вспомним твою маму, и я постараюсь подробней, внятней и понятливей рассказать вам о себе, и поведать эпопею с этим жестоким, но столь необходимом человечеству, возмездием. Шампанское и коньяк можно закусить конфеткой, но, поскольку вы оба чересчур голодные, то первые глотки закусим мясом и картошкой. Они, кстати, не хуже конфет, мне тоже нравятся. В особенности вкус придает факт, что приготовлены они моей девочкой Алиной. Извини, но ты и вправду мой ребенок тоже. Отец с дочерью не стали спорить и отрицать очевидный факт, согласились со вкусами гостя, и решили еще немного подождать, чтобы потом услышать наконец-то правду о мстителе из уст самого его лично. А поскольку есть и вправду хотелось зверски, то набросились на блюда с жадностью и страшным аппетитом. Алина приготовила это блюдо ужасно вкусно. -Ну, а теперь за снег, - наливая в рюмки коньяк, произнес Ангел. Но Алине в бокал плеснул гранатового сока. – Тебе для первого раза хватит и одного глотка. А мы с твоим папой сегодня позволим себе расслабление. Это того стоит. Ну, давайте, ребятки, пьем за первый снег. Когда выпили по второй, то уже разрешили себе закусить конфеткой из коробки, принесенной гостем. Насладившись одной конфетой, Ангел наконец-то позволил себе начать повествование. -Нет, Алина, я даже не Ангел-мститель, хотя именно таковым стал на определенный промежуток времени. И лишь в этот период меня можно было называть этим именем. Ну, да ладно, моя миссия завершилась, с мщениями покончено, и теперь откроюсь вам, но лишь частично, о чем предупреждаю сразу. Насколько позволительно вам, роду человеческому, знать о нас. Ведь для меня согласно программе, параграфам и инструкциям все вы люди-человеки, абсолютно равны и одинаковы. Немного о мироздании. Ваш мир не единый во вселенной. Надеюсь, что вы, хоть и в искривленной форме, но слышали о параллельных мирах. Так вот, вся система космических миров состоит из спирали, несущейся в бесконечность как вниз, так и вверх. То есть, миров существует бесконечное множество, как и ваших конкретных планет, Земля с существующими на них цивилизациями. Так вниз по спирали мы опускаемся в прошлое, а вверх взлетаем в будущее. Но не именно вашей планеты, а каждого в мире цивилизации с зеркальным отражением, ну, почти с зеркальным повторением истории развития, географии и персонажей, населяющих Земли. А мы, если правильно назвать наше предназначение в этих мирах, являемся Переносчиками ПЛИКов, то есть, полных личных индивидуальных кодов каждого индивидуума. Обладателем этого ПЛИКа в обязательном порядке является каждый человек. И если тело человек – временная субстанция, то ПЛИК вечен и бессмертен. Его даже высшая власть, что над всеми мирами, не способна уничтожить. А потому каждый человек, по сути, вечен и бессмертен. И наши, то есть Переносчиков, обязанности, как космической компьютерной системы, заключается в приеме ПЛИКа с нижнего мира и переноса его в тело новорожденного в нашем мире. А также переноса ПЛИКа умершего у нас в верхний мир, чтобы там свой Переносчик его уже принял и передал телу новорожденного в своем мире. Очень сложно поначалу понять, но очень просто все происходит. И все, мои милые, иных функций у нас не имеется, по сути, и по закону. Да, еще при приеме и передачи ПЛИКа мы их сканируем, то есть, вкратце считываем историю жизни и причину смерти. Это необходимо для того, чтобы не допустить гибели человека, нами ведущего по жизни, по причине отличной от нормы. Все смерти с вами случаются на Земле по земным причинам. Вмешательство иных сил, как наших, то есть по желанию кого-либо из Переносчиков, недопустимо. И я это правило нарушил. В моей компетенции несколько миллионов индивидуумов, которым я лично вручаю ПЛИК и веду их до самой смерти, чтобы затем передать ПЛИК в следующий мир. Однако создателю почему-то вздумалось создать нас с многократным запасом интеллекта, что часто приводит к несанкционированным вмешательствам. Но Следящий, назовем его боссом над нами, и он единый на весь мир в этой цивилизации, допускает некоторые отклонения от программы, ежели наши деяния иногда творят благо. Например, я, получив твой ПЛИК, Алина, и просканировав его, почему-то возвратил его обратно в твое тело, вернув тебя к жизни и позволив добраться до отца, чтобы ты жила и закончила свое пребывание в этом мире и умерла в подложенные сроки. Я нарушил цепь человеческих явлений, но Следящий этого не пожелал замечать. -Я умерла тогда, да? Борис меня убил? -Да, моя девочка, он убил тебя, за что я ему аналогично с другими не позволил ему избежать наказания. -Но мне все время казалось, что это я во сне с ними расправляюсь. Это ты так пожелал, чтобы я так считала? -Ну, простите меня, мои милые, я немного пошалил. Ведь как такового тела я не имею, однако могу предстать в любом виде, в любом месте и в любое время. Правильно определил Шабанов – фантом. Твой фантом в твоем, Алина, образе исполнял твои приговоры убийцам твоей мамы, а запись происходящего я воспроизводил в твоем сне. Вот и весь секрет. А пришел я к вам попрощаться, поскольку попал под криминал, не допускаемый Следящим. Он даже, справедливые по вашим понятиям, смерти от наших рук не допускает. Хотя, я и старался не засвечивать свои мщения, да Следящего перехитрить практически нереально. Вот и настала моя пора, ответить по закону нашего творческого цеха Переносчиков. -Тебя в тюрьму посадят? – испуганно воскликнула Алина, обхватив ладошками щеки и широко раскрыв глаза. – Но это несправедливо! -Нее, Алина, девочка моя, он, как и вы с компьютерами, проведет со мной профилактические процедуры. Но, поскольку я действовал с благими намерениями, Следящий не запретил мне общения с тобой. Поэтому, Алина, теперь до конца дней ты под моей охраной. -Скажи, Ангел, но если ты сумел оживить меня, то почему позволил умереть моей маме? Ты ведь мог и ее оживить? -Нет, не мог. У нее свой Переносчик, который сразу же после смерти твоей мамы отправил ПЛИК в верхний мир. Твоя мама не умерла, а продолжает жизнь в соседнем мире в теле новорожденного. Я думаю, что эта мысль вас успокоит и отпустит ту боль и тяжесть по ее потери. Я не хочу прощаться с тобой, Алина, ты с рождения мне пришлась по душе, если таковая есть у меня. Поэтому, хочешь ты этого или не хочешь, но с этой минуты у тебя появился личный Ангел-хранитель. Он ушел, а сердце Алины продолжало восторженно стучать по маме, которая теперь живет в соседнем мире, и по факту наличия у нее личного Ангела-хранителя, который последнее время был мстителем. Но ему она за это благодарна. Забыв, природой данное, предназначенье И посягнув на правило, создателем творимое, Посмеете ль милости просить, или пощады, Злой местью жертвы, карой неизбежною гонимые. Пытаясь вымолить хоть толику прощения, Трясясь за сердце стук, молчанием грозящего, Явились чувства высшие, зовущие к творению. Но каплей подлости жизнь прекращает уходящему. Младенец, мальчик, затем юноша, мужчина. Вот список послужной, коль позабыл, напомнит. Стань мужем, воином и стражем поколений. Ты, женщиной рожденный, ее же грудью вскормлен. Когда болит, и страх вдруг к горлу подступает, Мы, в небо, глядя, с воплем: «мама, помоги»! Ее родимую с надеждой и мольбою вспоминаем, Внезапно позабыв все зло, что причинил. Создания, творения из области фантастики. Моги ее обидеть лишь цветами изобилья. Молись, мечтай, зови в края из счастья. Лишь став ее рабом, ты обретаешь крылья.

© Copyright: Владимир Гришкевич, 2015

Регистрационный номер №0263820

от 8 января 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0263820 выдан для произведения: ВОЛЬДЕМАР ГРИЛЕЛАВИ М с т и т е л ь Фантастическая мелодрама Месть неизбежна, и свершенное зло нельзя оставить безнаказанным. И чтобы истязатели и мучители прочувствовали и поняли тот предсмертный миг боли и страданий, им предоставлена доля этих мучений. И почему-то след на месте возмездия оставляет их жертва, их руками загубленная. После встречи с ней у убийц пропадает желание жить, и они принимают смерть, как должное и заслуженное избавление от душевных мук и страданий. 1 -Ну, папа, так нечестно! – Алина надула губки и, хныкая рядом с отцом, который не торопясь одевался, стояла у входа в спальню и обидчиво высказывала свои возмущения по поводу нарушения планов сегодняшнего дня. – Ты же нам с мамой обещал, что вместе пойдем, а сам на работу уходишь. -Алиночка, миленькая моя! – слезно уговаривал Максим дочь, просительно поглядывая на супругу Лизу, которая стояла в аналогичной ночной сорочке, что и дочь и широко зевала, борясь со сном. – Ты же знаешь, что я никак не могу, да и прав таких не имею, отказываться от работы. -Доченька, - наконец-то, справившись с зевотой, попросила Лиза ребенка. – Папина работа не предусматривает дебаты и рассуждения. Ему приказали, а он обязан подчиниться. Наш папа на вертолетах летает, а не на заводе работает, где отсутствие человека могут и не заметить. А здесь, если он откажется, много людей могут из-за этого не попасть на свою работу. Так надо. -Вы, мои девочки, еще поспите, а поход мы перенесем на следующий выходной. Еще не раз успеем сходить в лес и в нашу любимую рощу, - попытался уговорить своих женщин и оправдаться перед ними Максим. – Ну, не получается сегодня никак, я обязан лететь, больше некому. -Сам хоть понял, что сказал? – смешливо, но незлобно, спросила жена. Она понимала сложившуюся ситуацию и полную бесполезность в обвинениях супруга, а потому восприняла внезапную отмену обещанного семейного похода спокойно и без каких-либо негативных эмоций. – Во вторник ты летишь в командировку, а когда возвратишься, Алина в школу пойдет. Ладно, не парься, против начальства не попрешь. Лети и не заморачивайся. Мы с Алиной еще пару часиков поспим, потом плотно позавтракаем и сами, доченька, сходим в нашу любимую рощу. Хорошо? -Не очень, - все еще капризно и с попыткой немного подуться на отца, отвечала Алина. – Без папы не так интересно, - добавила она, уже соглашаясь с матерью. Папа абсолютно не виноват, что его вызвали на работу. Максиму Алексеевичу Прудникову, пилоту вертолета Ми-2 Гражданской Авиации Бороховского аэропорта, позвонили рано утром, когда солнце лишь первыми лучами попыталось осветить землю, и, справившись на всякий случай о его здоровье, попросили срочно подменить внезапно заболевшего пилота. Что и как случилось с тем пилотом, Максим не стал уточнять, но и отговорки не пытался даже сочинять. Его податливый характер хорошо ведом начальству, то есть, командиру летного отряда. А потому в первую очередь во всех подобных ситуациях ему и звонили, на все 99 процентов уверенные в его абсолютной трезвости и готовности лететь по любому маршруту и в любое время. Супруга Елизавета была в курсе уважительного и доброжелательного отношения к ее мужу и уверенность руководства, смело положиться на крепкие здоровые плечи мужа хоть днем, хоть ночью. А потому и восприняла звонок и срыв обещанного семейного путешествия адекватно и с пониманием. Это ведь даже приятно понимать и осознавать, что ее мужа уважают и ценят. Тем более что работала она сама в аэропорту в управлении. А там женщины даже ей в глаза выговаривали свои похвалы в адрес непьющего, семейного и тихого доброго Максима Алексеевича. Именно так называли ее сотрудницы тридцатитрехлетнего пилота вертолета. Максим обещал, да и это было их семейной традицией в это время года, всей семьей посетить их любимую и богатую плодами и дарами леса рощу. Грибы, а главное, что не просто грибы, а боровички и подосиновики к середине августа появляются в траве и под кустами именно в этой роще. Да еще ко всему прочему к этому времени поспевают лесные орехи, любимое лакомство их дочери Алины. Правда, не с меньшей охотой и аппетитом поедает их вся семья, но они так считают, что это лакомство они собирают именно и специально для дочери. И вот на сегодня к обеду они решили прогуляться на эту тихую охоту. Августовское утро богато обильной росой, поэтому и планируют поход немного позже, когда солнце подсушит траву. Не хотелось бы обувать сапоги или намочить иную обувь. Ведь суть охоты больше, и это весьма немаловажно, не только для пополнения запасов продовольствия, а в семейной прогулке по лесу с посещением любимой рощи, в которую они втроем ходят, чуть ли не с самого рождения дочери. Ну, когда она уже твердо на ноги стала. То есть в два года. И почти все лето, начиная с июньской земляники, затем за малиной, а сейчас вот за грибами и орехами. Чуть позже, где-то в начале сентября за аналогичной добычей. Только грибы уже иные, а орехи не с дерева рвать, а с земли собирать. Папа Максим потрясет лещину, а дочь с мамой ползают по земле и в траве выискивают орешки. Правда, всегда берут с собой большую простыню, чтобы основной урожай падал на белую материю. Но ведь какая-то часть летит мимо. И вот сегодня утром телефонный звонок сорвал этот запланированный и уже подготовленный во все оружие поход. -А может, дома останетесь? – спросил Максим уже при выходе из дома. – Вдвоем тащиться в такую даль, а обратно груженые. Тяжело будет. И мне тревожно за вас. Сходим вместе по прилету из командировки. -А мы не собираемся перегружаться, - успокоила Лиза мужа, целуя его в щеку на прощание. – И нечего там бояться в нашей роще. Там самый крупный зверь может нам попасться, так это заяц. Ладно, Лина, пойдем, еще пару часиков подремлем, а потом в поход рванем. -Хорошо, - покорно согласилась Алина, понимая, что папина работа для него и для всей семьи важней каких-то грибов и орехов. Тем более, что после командировки они еще погуляют по своей роще. Начало сентября в этих краях теплое, а дождики – явление редкое. После ухода Максима Лиза попробовала еще уснуть, поскольку чувствовала, как нега разливается по всему телу, приглашая в царство Морфея. Но, повалявшись на кровати с полчаса, поняла, что со сном ничего не получается. Выспалась. Если б не звонок мужу, так спалось бы без помех. Но эти минуты его сборов полностью изгнали сонливость из организма. Ну, и пусть. Заглянув в спальню к дочери и убедившись, что Алина уже крепко спит, позабыв про обиды и временные расстройства по поводу внезапного изменения планов, Лиза пошла на кухню, решив за эти освободившиеся часы приготовить обед, чтобы меньше возни было после леса. И усталые возвратятся, хоть и безумно счастливые. Да и просто лень потом становиться у плиты. А так, вдвоем быстро грибы переберут, и полностью от хлопот освободятся. Разумеется, рассольник на первое. Что дочь, что муж, без первого блюда никак не обходятся. Ну, а на второе, котлет пожарит. Фарш еще с вечера из морозильной камеры достала. Пока дочь спит, она и приготовит. Включив телевизор, висевший на стене над холодильником и, установив любимый музыкальный канал, Лиза, подпевая популярным певцам, легко и с радостью включилась в готовку. Ей нравилось возиться на кухне, колдуя над блюдами, полностью перепоручив хоть и легкую, но ужасно нудную уборку квартиры на дочь. Хотя, стоило бы и ее научить кулинарному мастерству, да все как-то не отваживалась. Ребенку, да еще притом, при всем, девочке поварское искусство в будущем пригодится. Обязательно в ближайшее время займется этим. Негоже ей в одной уборке слыть докой. Однако, как считала сама Лиза, во-первых, кулинария – природный дар. А во-вторых, коль тот есть у Алины, то времени хватит и на эту науку. -Мама, ты передумала, да? – с обидой в голосе спрашивала Алина, стоя в дверном проеме кухни. -С чего ты взяла, доченька? – удивилась такому вопросу Лиза, поначалу даже не понимая его смысла. -Ну, мы в лес пойдем с тобой, или нет? Ты же, вон, какую затеяло готовку. И суп варишь, и котлеты жаришь. -Хм, - хмыкнула мама Лиза, лукаво подмигивая, дочери. – Так времени еще у нас с тобой навалом, а я уже почти все заканчиваю. Иди, умывайся. Сейчас с тобой плотненько позавтракаем, и пойдем гулять. До вечера успеем находиться досыта, можешь так сильно не переживать. Алина успокоилась и поплелась в ванную, уже в мыслях обрисовывая предстоящую прогулку. И погодка удалась сегодня: и солнечно, и безветренно. Путешествие получится и с удовольствием, и с интересами. Нравилось Алине отыскивать под кустиками красивые грибочки. А уж орешки собирать, так сплошное приключение. Наклонишь толстую ветку вниз, усеянную гранками, а из них сыплются спелые орешки. Уж дома она их отъестся до отвала. До леса идти недалеко. От силы 40 минут. Ну, час, если не торопясь. А потом столько же по лесной дорожке-тропке через большую поляну. И они попадают в свою эту самую рощу. А чтобы ноги сильно не уставали, то обували на них легкие кроссовки. В них без устали можно прошагать до леса и гулять по нему. Конечно, за время, что уходит на сбор грибов и орех, уставали здорово. Да только эту самую усталость ощущаешь лишь дома, когда сбросишь с себя всю походную одежду и обувь и примешь душ. Так бы и упал на диван, до утра не вставая. Но нельзя расслабляться. Ведь грибы требуют срочной обработки, поскольку до утра ждать не могут. Хотя, все это будет потом. А сейчас они с мамой идут по летнему лесу, наслаждаясь ароматами трав и хвои, вслушиваясь в пение и крики птиц. И радуясь красотами природы. В такие минуты напрочь забывались мелкие жизненные неудачи, незначительные ссоры и прочие казусы бытия. Душа и тело сливались в единое целое с природой. Хотелось петь самому и кричать во славу леса. -Ну, мужики, между первой и второй пуля не пролетит, - предложил Виктор, приподнимая трехлитровую пластмассовую бутылку из-под питьевой воды, в данную минуту заполненную чистым 96 градусным техническим спиртом. Но вполне пригодным для потребления внутрь организма. Все, сидящие на поляне вокруг импровизированного стола на лесной поляне, протянули в его сторону пластиковые одноразовые стаканчики, в которые он, то есть, Виктор наливал грамм по семьдесят спирта. Колла для его разбавления у каждого под руками своя. На вкус и на крепость у всех свои пристрастия. Одни любили разбавлять наполовину, кто чуть-чуть. А Роман из славного города Славска любил выпить свою дозу чистым. И лишь затем маленьким глотком колы разбавить его в желудке. -Хмель и кайф быстрей до нужного места доходит, - оправдывал он свой метод пития. Хотя, большинство его предостерегали. Мол, такой способ нежелательный своими негативными эффектами. -Нутро быстро спалишь, - говорил Павел, любитель правильно разбавленного спирта наполовину. – Будешь потом куски желудка выплевывать. Или язву отхватишь. Ты всю слизистую смываешь. Классиков изучать надобно. Не зря Менделеев определил градус водки, как норму и безопасную в 40. Но Роман слушал, одобрял, но лишь похохатывал, не желая менять избранную тактику потребления. Привычка – вторая натура. И пока молодой и чувствовал себя вполне здоровым, и не испытывал дискомфорта от такого пития, избавляться от этой привычки, желания у него не возникало. -Эх! – громко вскрикнул Виталий, опрокидывая спирт в глотку и запивая колой, посылая вдогонку кусочек сала с хлебом. – Ты, Витя, хорош борзеть! – предупредил он, малость погодя. – Чуток меньше дозы наливай. Спешки нет, до вечера далеко, успеем всю тару опорожнить. А с такими порциями в аут вмиг улетим. Только застолье испортишь. Хочется, и поболтать немного, пообщаться. И о чем говорить со свинской рожей? А таковыми скоро станем, если такими стаканами пить. -Виталий прав, - поддержал его Борис, как самый старший, а потому считавший себя опытным и бывалым в питие. – Чуток поменьше наполняй. И к третьему стакану предлагаю платформу подготовить, закусить плотней. Тогда хмель приходит правильный, разумный. Можно потом много выпить. -Да ну вас всех! – отмахнулся, как от комара Виктор, пренебрегая пустые советы, как совершенно ненужные. – Я лью, как считаю нужным, а вы сами уж свои нормы регулируйте. Никто не заставляет все до дна выпивать. Лично я люблю большие дозы, на хороший глоток. Лучше, реже, да больше. Так, кажется, классики Марксизма-Ленинизма нас учили поступать? -Ты, Витя, родился именно тогда, когда этих классиков засунули в задницу и напрочь забыли, - хохотнул Леонид, хотя сам ненамного старшим его был. – Откуда тебе знать этих Марксистов? -Лучше меньше, да лучше! – вставил свое умное слово Павел. – У нас такой плакат висит в курилке. Забыли снять, наверное. И, по-моему, Лениным подписано. Ладно, наливай, а платформу мы после третьей постелем. А то необходимый кайф еще не наступил. А мне сегодня он очень даже нужен. Я от этой учебы чуть не свихнулся. В наши годы усаживаться за парты и зубрить, как школьник уроки – нонсенс. Витя, почто ваши специалисты такие злые и бессердечные? Настоящие садисты. Они что, не понимают, что мы уже отвыкли от парты, от учебы и уроков? А уж на экзаменах, так вообще зверствовали по беспределу, словно гестаповцы. -Ой, ради бога, угомонись и наплюй, - отмахнулся от него Виктор. – Вам дай слабину, так совсем учиться расхотите. Интересно, кому это нужно было? Ведь не просто для проформы учились, а осваивали новое и неведомое. И как бы это усвоили со своей ленью, если бы не заставлять? Поскольку из всех семерых на присутствующем застолье лишь один Виктор Горбунов из местного аэропорта, то и претензии остальные шестеро предъявляли именно ему. Шутя, разумеется, но с видом обидевшихся и рассердившихся приятелей. Приехали на учебу, точнее на повышение квалификации и освоения новой техники в город Борохов со всей необъятной России чуть больше сорока специалистов, работающий в аэропортах диспетчерами. И весь месяц в учебном классе им читали лекции, в конце которых принимали экзамены по пройденному материалу, и присваивался необходимый класс или разряд. Смотря у кого какой класс уже был. Учиться, разумеется, абсолютно не хотелось. Народ оторвался от производственных дел и личных семей с единственной целью: повысить квалификацию и освоить новую технику, не напрягаясь и без пота и крови. А просто немного расслабиться и вдоволь попить и поесть. Поэтому большинство сильно было шокировано такой повышенной требовательностью местных преподавателей. Рубили, срезали и требовали пересдавать. А ведь без нужного документа дома не оплатят по среднему заработку срок учебы. Да еще потребуют и оправданий. А потому, скрипя зубами и мозгами, заучивали наизусть. И сейчас эта семерка, вырвавшаяся на волю и устроившая пикник на траве, шутила и совершенно незлобиво ругала преподавателей за строгость и за неподкупность местных специалистов, коих везде на подобных занятиях легко соблазняли рестораном или небольшим и дорогим подарком от имени группы. -А чего ерепениться? – согласился Андрей Овсеев с такой жесткой строгостью. – Нам самим эти знания нужны позарез, не дяде какому-то. Пусть один месяц нас по полной поимели, зато я теперь смогу сам любого за пояс заткнуть. Правильные у вас преподаватели, Витя, разумные и дальновидные. Нам только дай слабину, так и за парту хрен усадишь. А так, за это время на целую голову, поумнели, стали нормальными и даже слишком грамотными спецами. И вся компания горячо поддержала товарища, а Виктор всем налил уже по четвертому стакану. Нельзя же было всухую пропустить такую правильную речь. Как-то так случилось, что эта семерка, хоть все оказались из разных городов страны, сплотилась в единую компанию. Во время учебы общались плотней, чем с другими, на экзаменах помогали друг другу. А теперь, когда учеба завершилась успешно и результативно, раздобыв бутылку спирта, трех литровую, кстати, забрались в солнечный лес, отыскав в нем чудесную полянку, и решили сей праздник шумно и бурно отметить. В полном одиночестве и вдали от цивилизации, чтобы расслабиться по-максимуму, чтобы над душой никто не стоял и не указывал на ошибки или не совсем правильное поведение, не учил и не читал мораль. А объем тары, наполненный алкогольной жидкостью, предполагает большое, длительное и весьма бурное застолье. Но мужчины не пугались последствий, поскольку вокруг им никто и ничем не угрожает. Не жизнью, а именно этими гипотетическими нотациями и нравоучениями. Остального они не пугались, поскольку мужчины взрослые и вполне самостоятельные. -Да из-за вашей учебы, - уже прилично охмелев, решил вернуться к своей теме Павел, хотя народ уже и позабыл про это, - и ваших злых преподавателей мне ни разу даже в город толком выбраться не удалось. Спросит жена, где был и что видел, а я, кроме как аэропортовской гостиницы да учебного класса, ничего и не припомню. Даже про баб напрочь забыл. Хотя, у нас, в Богушевске у меня и то, кроме жены, как минимум пара любовниц на примете были. А тут целый месяц сексуального голода. Обалдеть! Кому рассказать, так сразу и не поверят. -Ой, успокойся! – попытался оправдать такое воздержание друга Виктор. – Во-первых, в нашем городе такое добро в дефиците. Как-то так получилось, что мужиков малость больше женщин. Сами себе жен привозим из командировок да из отпусков. Так что, учеба спасла тебя от непредсказуемых последствий. Наши мужики страсть, как чужаков не уважают. Быстро промежность отобьют, коль попытаешься с какой-нибудь бабой повеселиться и развлечься. -Я это заметил, - согласился с Виктором Борис. – Даже в ресторанах в основном мужские компании. Непонятно, почему с женщинами такая напряженка? Вроде, приличный симпатичный городок. -Ну, - слегка поразмыслив, решил высказать свою версию касательно неправильной демографии Виктор. – Куда ни глянь, а в нашем городе все больше мужские профессии превалируют. Предприятия серьезные, куда баб лучше не допускать. Вот потому все девчонки после окончания школы и разлетаются по стране. Кто в областной центр, кто в столицу. Там и институты для них. И колледжи всякие. А у нас? Опять же больше требуются мужские руки и мозги. -Ничего, это даже к лучшему, что такое воздержание получили, - иронично хихикнул Виталий. – И прожили месяц без приключений, а уж по прилету домой с такой жадностью наброшусь на жену, что на все сто поверит в мою невинность и неприкасаемость к чужим бабам весь месяц. -Я и без таких воздержаний не ослабеваю хватку. Не тот у нас возраст, чтобы копить мужскую силу. Она всегда у меня с избытком и в наличии, - возразил Павел. – Наливай, Витя, выпьем за женщин, чтобы им пусто было. Скверное божеское создание, противное, но никак без них. Второй раз просить Виктора не приходилось. Он в постоянной готовности всегда. И Виктор схватился двумя руками за бутылку, привставая на колени, и щедро плеснул во все протянутые стаканчики к горлышку. А поскольку руки уже потеряли былую твердость, то немало капель, да и глотков вылилось на расстеленные газеты. Со всех сторон мгновенно посыпались грубые и сердитые замечания, пустые советы. Но мгновенно смолкли, услыхав короткий тост Леонида: -За их проклятых! Выпили без разбавления колой, поскольку налито было почти до краев, и места для коллы не оказалось. Многие с непривычки, вытаращив глаза, тяжело задышали и закашлялись, словно им перекрыли дыхание. Те, кому к такому чистому потреблению спирта не привыкать, иронично в адрес слабаков хихикали, потешаясь над неопытностью и слабостью некоторых. -Все! – пьяно кричал Андрей. – Виктора лишить должности разливного. Перепоручим более трезвому. Хотя, - он окинул взглядом всю компанию и сделал однозначный, но справедливый вывод: - Здесь таковых не наблюдаю. Хай, оставляем у власти, но назидательно потребуем и категорически приказываем: наливать не больше половины. Иначе после следующего тоста все вырубимся. Основная масса поддержала предложение, и мужчины набросились на закуску, чтобы погасить огонь чистого спирта, разбавить его хотя бы в желудке. Однако алкоголь успел выполнить предназначенные ему функции, завладев умами и телами компании. Теперь беседа вылилась в разноголосые беспорядочные бормотания в семь глоток одновременно. Желающих говорить и быть услышанными, абсолютно не интересуясь мнением остальных. -Оба на! – внезапно громко воскликнул Павел, тыкая пальцем в сторону рощи, владения которой начинались сразу за их поляной. – Не успели помянуть, как они тут, как тут нарисовались! -Ты о ком? – не улавливая смысл сказанного, переспросил Роман. – Мы пока еще за усопших бокалы не поднимали. -Я не о поминках, а о воспоминаниях. То есть, о бабах. Вон, видишь? – Павел призывал всех к лицезрению явления, увиденного им, чтобы потом товарищи не свалили это зрелище на глюк. В роще за деревьями мелькнули две женские фигурки, при тщательном рассмотрении которых определились женщина и ребенок. Но девочка, как им показалось, тоже взрослая, ну, почти. Павел мгновенно вскочил и пулей понесся в сторону видения, бросив товарищам на ходу: -Сейчас приведу к нашему столу. Угостим дам на славу, не опозорим честь работников Аэрофлота. Мужчины с усилием приподнялись и зашагали не спеша в сторону, куда убежал Павел. Им самим воочию желалось убедиться в реальности видения, а заодно поучаствовать лично в приглашении. Вдруг одному Павлу дамы откажут. А уже всей компании они не посмеют. Лиза, заметив приближение к ним пьяной компании, испуганно ухватилась за руку дочери и потянула ее в обратном направлении, чтобы затеряться в кустах и избежать нежеланной встречи. Но уже откуда-то сбоку выскочил Павел, перекрыв им путь к отступлению. -Ба, какие люди! – весело воскликнул Павел, плотоядно пожирая женщин глазами и распуская слюни. – А чего так торопитесь? Мы здесь рядышком отдыхаем и приглашаем вас к нашему столу. Не надо отказываться, кровно обидимся и искренне оскорбимся. Не откажите в приглашении. -Извините, - залепетала Лиза, подталкивая Алину к кустам, за которыми пока еще имеется возможность избежать нежелательного знакомства. – Мы уже поели и сыты, и у нас с дочерью свои планы. Прошу вас, не задерживайте нас, у нас абсолютно нет времени на задержку. Просила, но понимала бессмысленность этих уговоров. Пьяная компания уже окружила мать и дочь, напрочь лишая возможности избежать контакта. Оставалось надеяться на их благоразумность. Хотя, глядя на пьяные лица, и ядовитые противные усмешки, о трезвости их ума говорить и думать не приходится. А оказать сопротивление такой большой компании мужчин у них сил не хватит. -Девочки, ну, чего ерепенитесь! – призывал женщин Роман. – Нам так не хватает чуток женского присутствия. Скрасьте компанию, присоединяйтесь к празднику. Мы здесь решили отметить весьма важное событие, и по такому случаю никакие отказы не принимаются. А Борис и Виталий уже подхватили Лизу под руки и тащили ее в сторону своей полянки с импровизированным столом. Понимая, что теперь от них не сбежать, Лиза в отчаянии, заметив, что дочь пока без их присмотра, истерично закричала, грубо пытаясь вырваться из цепких рук: -Алина, беги, скорей убегай, доченька, спасайся! – умоляла она дочь, надеясь, что в таком хмельном состоянии они не способны ее догнать в лесу, где много кустов, а на земле веток, могущих задержать бег преследователей. Ошеломленные внезапной истерикой и этим громким криком, мужчины замерли на мгновение и ослабили хватку. И этим сразу воспользовалась Лиза, вырвавшись из цепких рук, с силой отшвырнув своих охранников и перекрыв путь между дочерью и пьяной компанией, повторяя команду дочери: -Беги, скоренько беги, доченька, беги, миленькая. Алина, сама до ужаса перепуганная этой нежеланной встречей, не стала дожидаться повторной команды, отбросила сумку в сторону и побежала в направлении леса, начинающегося сразу за этой рощей. Там дороги, а дальше выход из леса, где есть люди, которые помогут. Да, она бросает мать в беде, но ведь ее сил не хватит на помощь. Поэтому, разумней бежать и искать спасителей, тем самым помочь маме и самой себе. Только бы оторваться от них, тогда уж им ее не догнать. Первым опомнился Борис, который сразу же рванул в сторону бегуньи, грубо оттолкнув препятствие в виде матери. Цепляясь ногами за ветки и корни, торчащие из-под земли, он падал, поднимался, вновь падал и подпрыгивал, словно охотничий пес, несшийся за добычей. Борис бежал за ребенком, сам до конца так и не понимая причины этой погони. Он еще даже не понял цели и назначения этого веселого пьяного развлечения, но друзья выкриками и подзадоривающим смехом безудержно толкали вперед к этой убегающей девчонки. Никуда девчонка от него не денется. Уж бегать даже в таком пьяном виде он умел. Оттого в его душе кроме смешливого азарта и предчувствия потешного развлечения никаких иных помыслов не зарождалось. Ведь застолье с убийственным спиртом его гораздо больше прельщало. Ну, и зачем понадобились им эти мамаша с дочкой? Придурок этот Пашка замутил, всех с толку сбил, а ему теперь нестись за этой ненужной девчонкой. И какой от нее прок, и какая может с ней быть потеха? Мыслей за пределами обычной болтовни в его мозгах не присутствовало. Но улюлюканье товарищей толкало лишь вперед и не позволяло опростоволоситься. И что там, у него за спиной уже происходило кроме визга, крика и ругани мамаши этой девчонки его в данный миг мало интересовало. Ему просто очень необходимо не позволить сбежать этой малой девчонки. Когда до ребенка оставалось лишь дотянуться рукой и ухватиться за ее платье, Борис еще раз, но уже намного серьезней зацепился за ветку, ползущую в траве, словно змейка, и он всем телом плашмя рухнул на землю, успев ощутить, как рукой все же дотянулся кончиками пальцев до спины беглянки. И, падая навзничь, по инерции сильно толкнул ее рукой. Шлепнулся больно, и неприятно уткнулся в грязную колючую труху из прошлогодних листьев и хвои. Сплевывая грязь и обрывки листочков, он быстро вскочил, но бежать уже не было необходимости. Девчонка неподвижно лежала неподалеку. Как он понял по ее разбитому лицу, она упала вперед, ударяясь головой о впереди стоявшее дерево. От вида застывшей в неподвижности девчонки и струйки крови, стекавшей со лба по ее лицу, Борис ощутил леденящий ужас под сердцем и тошноту в желудке. Коленки предательски затряслись, и их свело в судороге. Медленно обойдя вокруг ребенка, Борис со страхом и с полным отрезвлением в мозгах наконец-то понял кошмарные последствия этой глупой и ненужной гонки. И никому теперь не доказать, что все произошло совершенно случайно, непреднамеренно. Он убил девчонку. Буквально ни за что, без какой либо причины и цели. Да и вообще, кому понадобилась эта игра в догонялки? Ну, догнал бы он ее, а потом что? Что ему потом пришлось бы делать с этим ребенком? Нет, об этом он даже мыслей не допускал. Он взрослую бабу не станет, ни при каких обстоятельствах насиловать. А о ребенке даже и думать невозможно. Да только теперь обратно уже ничего не вернуть, поскольку убил он ее в погоне, а любой посторонний так и поймет, с какой целью он несся на всех парах за ней. И поймет неправильно, потому что не желал он ни смерти, ни насилия. Борис присел рядом с девчонкой, с этим маленьким трупиком, и горько расплакался. Ведь он совершил гнуснейшее преступление против человечка. И никакими словами не оправдаешься, поскольку на лицо бандитское нападение и предумышленное убийство. Словно к этому он стремился в погоне. -Ты чего? – услышал он позади себя и от испуга резко вскочил на ноги. – Иди к бабе, твоя очередь. -Что? – не поняв смысла слов, сказанных Романом, спросил Борис. – Она мертва. Понимаешь, она сама убилась. Это не я ее убивал, она сама упала и ударилась головой о дерево. А я ее даже пальцем не тронул, - оправдывался он перед Романом, словно перед ним стоял следователь и обвинял. -Да хрен с ней! – безразлично отмахнулся Роман и с силой потянул его к компании, где оргии, как понял Борис, шли уже по второму кругу. Мать девчонки лежала неподвижно, а на ней плясала очередная задница. – Беги, а то сейчас и эту до смерти затрахают. Может, еще успеешь? -Вы зачем? – виновато и пугливо, абсолютно трезвым голосом спрашивал он, сам не понимая смысла и нужность в такой ситуации этого вопроса. – Я не хочу, я не буду. Этого вообще не нужно было нам делать. Я не хотел заканчивать так подло и пошло эту сволочную командировку! -Мужики! – орал на весь лес Павел, спрыгивая с женщины, словно со смертельно опасного места. – Она издохла, черт бы ее побрал! И что же теперь получается, а? Я - некрофил? Какая падла ее замочила? Виталька, твоя работа? Она вот только-только еще совершенно живой была. А сейчас вон, и глаза закатила. -Нее, - категорически затряс головой Виталий. – Нечего с больной головы на здоровую валить. При мне она была еще абсолютно живой и в полном здравии. Даже глазами моргала, я видел. -Все, хорош базарить! – спотыкаясь и падая на мягкую подстилку из прошлогодней травы, орал пьяно и громко во всю глотку Виктор. – Пошли за стол. Это дело нужно залить хорошей дозой. И наплевать на этих баб, не хрен по лесу шастать без охраны. Мы же не виноваты, что здесь мужики слегка подпили, а многие среди нас уже больше месяца без женщин и ласки. -Действительно, чего париться по бабам, когда у нас там, спирт на солнце греется. И может прокиснуть. Все быстро за стол, и продолжим веселье, - в тон Виктору провизжал Леонид. Борис встряхнул головой, сбрасывая наваждение и пытаясь оправдать себя, обвинив в этом гнуснейшем преступлении пьяную компанию. Ему вдруг показалось, что его окружают противные и кошмарные монстры с лицами свинскими и собачьими. И все их выкрики больше похожи на хрюканье и лай. Но трезвый разум подсказывал и усиленно влезал в мозги, что сам он свершил гораздо подлейшее и злее поступок, убив невинного ребенка. А потому, счел правильным и грамотным просто промолчать и скорее заполнить остатки совести и разума крепким неразбавленным спиртом, чтобы покинуть этот реальный и пошлый мир. -Что там с девчонкой? – спросил его Леонид, как нечто обыденное и бытовое, усаживаясь рядом и протягивая в сторону Виктора свой стакан. – Успел развлечься, или тоже коньки отбросила раньше срока? Борис посмотрел на него отрешенным пустым взглядом и не пожелал отвечать. Лишь залпом опрокинул полный стакан в глотку и протянул его за добавкой, словно спешил избавиться от чувства вины и сравняться со всеми в пьяном угаре. Трезвому Борису было невыносимо и кошмарно. Хотелось вместо спирта с большим удовольствием хлебнуть цианида или стрихнина. -Да не заморачивайся ты по этим шалашовкам, не стоят они этого, - продолжал пьяно и рьяно убеждать Андрея Павел. – Подумаешь, трахнули телку по два раза. Ну-ка, перемножим и что получим? 14? Нее! – сам с собой не согласился Павел. – Это же Борису не досталось, пробегал все ценное время за малолеткой. Ну и что? И этого вполне хватило ей с избытком. Во, сколько счастья баба отхватила перед смертью! Зря, однако, Борька девку пришиб. Я мог бы счет свой открыть по малолеткам, а так, получился облом. Ну, пьем за облом? Нее, за окончание учебы. Плевать я хотел на всех баб сразу. Они нужны нам, только когда их нет. А сейчас мне вообще даром никто не нужен. Сыт по горло. А что замочили, так и хрен с ними. Все уже пили, не разбавляя, напрочь позабыв о колле, про закуску, лишь очередной раз, закуривая после выпитого стакана чистого спирта. Борис, пытаясь поскорей уйти от реальности, хватанул подряд четыре полных стаканчика и отвалился от стола, словно пресытившаяся пиявка. Рядом с ним спали мертвецким сном уже три приятеля: Виктор, Леонид и Виталий. И лишь эта троица никак не могла уложиться. С трудом брал их алкоголь в свой плен. Своре всего, так последние события, несмотря на свое показушное стремление хорохориться и внешне вроде показывать безразличие, слишком взбудоражил и вцепился цепкими клещами в память. Оттого крепкому градусу уже не под силу свалить мужиков и унести в беспамятство. -А ведь баб прикопать бы не мешало, - вдруг, словно опомнившись, высказал свои опасения Роман. -Зачем? – не понимая смысла в этом предложении, спросил Павел. – Пусть так валяются, кому надо, найдут и прикопают. А мы не нанимались в похоронное бюро. Я вам, лично, не могильщик. -Нее, Роман прав, - согласился Андрей. – Пошли, я здесь метрах в ста от нас приличную воронку видел. Сохранилась, видать, с войны, словно от приличной бомбы. Вот туда их и припрячем. Там их трупы нескоро отыщут, долго проваляются. А прикопать обязательно нужно. -Повторяюсь и абсолютно с вами не соглашаюсь, - не желал отрываться от стола по всяким пустякам Павел, которому сейчас абсолютно все равно, лишь бы ничего не делать и не шевелиться. – Пусть остаются там, где лежат. Нескоро придут сюда грибники, нескоро и обнаружат. -Ты, Пашка, большой придурок и лопух, - грубо и больно ткнул пальцем Павлу в грудь Андрей. – Да по нашим следам, что мы здесь натоптали на бабе и вокруг их обеих, быстро отыщут. Сейчас самый грибной сезон. Но и еще, так спасатели сегодня же пойдут в этот лес, ведь у них есть, поди, муж, родня. Вот и бросятся на поиски. А так, в воронке прикопаем, так нескоро их отыщут, а уже через несколько дней наших следов не останется. Их всякие грызуны и мелкая прочая тварь по частям разнесет. Такое им мы лакомство оставляем. А завтра по домам разлетимся и насовсем забудем это мелкое неприятное приключение. -И Витька пусть один за всех нас и отвечает, - высказался Роман, вставая с места и предлагая подниматься всем. -Сами вы придурки, так я скажу. Никакого кошмара не вижу. Даже наоборот - немного приключенческое разнообразие, - хохотнул Павел. – Хоть что-то из впечатлений останется кроме этой нудной противной учебы в течение целого месяца. Лично я никаких сантиментов даже не планирую по этим бабам. Ладно, пошли прятать свои следы преступления. А что, где пир, там и чума, все правильно и жизненно. Опираясь друг на друга, троица поплелась, вразвалочку и сильно пошатываясь, в сторону брошенных ими женщин. Женщины и ребенка. Павел и Андрей схватили женщину за ноги, а Романа отправили за ребенком. Воронка оказалась не в ста метрах от застолья, а метрах в 300. Тащили долго, падали постоянно на перекуры, вставали и вновь ползли. Но, увидев воронку, сразу взбодрились: большая и довольно-таки глубокая. Ни у кого не хватит ума заглядывать в ее недра. Забросив в самый ее низ женщину и, положив сверху ребенка, они забросали тела прошлогодней листвой и мелкими ветками. А затем уже сверху крупными. Получилась прекрасная, по словам Андрея, могилка, хорошо укрывшая тела от посторонних глаз. -Сам бы от такой не отказался. Уже через пару недель от них мало чего останется, гарантия стопроцентная. -Пошли, помянем рабынь божьих, пожелаем им земли пухом и царствия небесного, пусть покоятся с миром, - махнул рукой Павел в сторону своего застолья. – Есть повод, и имеется спирт. Поспешим к столу. -Рабов, так правильно надо говорить, а не рабынь, - поправил его Роман. – Про рабынь не попы говорят. -А кто? И потом, какая нам разница? Выпить охота после таких внеплановых трудов, как дураку бороться. Да и вообще, имею предложение конструктивного характера. А именно, прямо сейчас хапнуть в дорожку по стакану и махнуть в гостиницу. Завтра всем с утра в дорогу, однако. -А эти? – Роман указал на спящих. – Этих не мешало бы тоже разбудить и поторопить в сторону дома. Проспят еще до утра и опоздают на свои самолеты. Как-то нечестно по отношению товарищей получается. -Проспятся, сколько их организмам полагается, проснуться уже трезвые и сами разойдутся. В няньки я к ним не нанимался. Однако после пары стаканов незаметно для самих себя и эта троица вырубилась. Алкоголь победил и их. 2 -Девочки, я пришел! – весело воскликнул Максим, открывая входную дверь своим ключом. Он позвонил пару раз, нажимая на кнопку дверного звонка, но, решив, что его женщины, скорее всего, смотрят телевизор, оттого могут и не услышать слабую трель звонка. Супруга намекала, чтобы муж как-нибудь настроил звонок на большую громкость. Довольно-таки часто случалось, что гость, не дождавшись результата от песни звонка, уходил домой. Однако так могли поступить лишь незнающие, а понимающие причину молчания хозяев, были немного настойчивей и требовательней. Они после нескольких секунд стучали кулаком в дверь. -Вот пусть так и остается! – оправдывался Максим, совершенно не желая превращать обычный звонок в пожарную сирену. – Нам чужаки ни к чему. А свои, коль так уж мы им понадобились, так проявят настойчивость, или позвонят на мобильник. Воспитанный человек без предупреждения в гости не заявляется. А мои командиры, коль потребуюсь им для работы, так пользуются лишь телефоном. Сами они явиться ко мне не захотят, слишком много чести для меня. Поэтому и сейчас Максим, не дождавшись результата звонка, воспользовался личным ключом. -Ну, здрасте! – попытался возмутиться Максим, сбрасывая обувь и оглядывая все уголки двухкомнатной квартиры и никого в ней не находя. – И куда это вы могли подеваться? Пожимая плечами, но, абсолютно не планируя обид и истинных искренних возмущений, Максим слегка задумался, проворачивая в голове гипотетические причины отсутствия девчонок, и не стал заморачиваться по такому пустяковому поводу. Хотя, если судить по времени, из леса они должны вернуться уже давно. Солнце приближалось к горизонту, а Лиза не станет позволять прогулки по лесу до наступления темноты. И уж заблудиться в этом родном и чересчур знакомом лесу – нонсенс. И единственным вариантом объяснения их отсутствия Максим предположил их временную отлучку по своим женским делам. Например, дочь могла выбежать во двор и загуляться с подружками, а супруга зашла к соседке и заболталась, выплескивая впечатления сегодняшнего похода. Чего осуждать, коль часто самому хотелось поделиться с друзьями удачными походами и сборами богатых даров леса. Явление вполне нормальное и предсказуемое. Максим сбросил форму и забрался в ванную, принять душ и выполнить прочие гигиенические процедуры после трудного рабочего дня. Он и сам сегодня задержался с излишком. На объекте просидел несколько часов в ожиданиях, пока заказчик не покончил со своими делами. А потом по просьбе генерального директора выполнил два дополнительных полета на соседнюю точку. Вот оттого и вернулся домой, чуть ли не к самому заходу солнца. После купания набросил махровый халат, включил чайник и уселся в свое любимое огромное кресло, включив телевизор и поставив на журнальный столик заварной чайник и чашку, наполненную разнообразием печенья. Аппетит двумя-тремя печеньями он не перебьет, поскольку голод в организме просто зверский. А по серьезному ужинать без своих женщин желание отсутствует. Явятся, как миленькие, надолго не задержатся, ведь догадываются о его наличии в доме. Однако с наступлением сумерек уже слегка заволновался. И тут наконец-то вспомнил о чудо технике нынешнего века, как мобильный телефон. Вот, сразу после ванной и нужно было звонить. Хотя, если они чем-то увлеклись, то вмешиваться звонком не хотелось бы. Ведь сами все понимают и догадываются, что папа дома и дожидается их. Первой позвонил жене, но длинные гудки не прекращались до отключения. Набрал номер дочери и получил идентичный результат. Что же они там творят, а? С ума посходили, что ли? Бросили, поди, бесхозно свои телефоны, оттого и не слышат, что им тут вовсю отец названивает. Да и самолично пора объявляться. Ладно, жена заболталась с подружкой и про время забыла, но уж дочь Алина во дворе должна была заметить ночь? С появлением первых звезд на небе тревога многократно возросла, поскольку теперь стало понятно, что с ними произошло нечто неординарное и неадекватное. Ну, никак не могли они так беспардонно загулять и не проконтролировать наступившее позднее время, понимая и осознавая, что дома их дожидается отец и муж. Такое явление ему абсолютно не понравилось. Вышел на площадку в подъезд и позвонил одновременно всем трем соседкам. Долго выжидать не пришлось, звонки у них отрегулированы правильно. Все три женщины почти одновременно выглянули и поинтересовались причиной явления гостя. Все трое являлись подружками Лизы, и если она не дома, то, скорее всего, у них. -Максим, ты чего тут названиваешь нам? – удивленно поглядывая, друг на дружку и на соседа, хором спросили они. – Свою, что ли потерял? Так она без твоего ведома допоздна у нас не засиживается. -Это, ну, как его, вот, спросить хотел, а они к вам не заходили сегодня? Они с утра в лес собирались, так до сих пор нет дома. Вот я и подумал, что выскочила минут на несколько и заболталась. -Максим, а ты хоть сам знаешь, что они из леса вернулись, или предполагаешь, что давно пора? – как-то слегка испуганно спросила Валентина. – Я их видела где-то ближе к обеду, как они из дома в походном обмундировании выходили, а вот возвращение их, или прозевала, или, как теперь из твоих сумбурных речей понимаю, вообще еще не приходили. -Как это, не приходили? Они не будут так поздно гулять по лесу. Да и нечего им так долго делать. В нашем лесу полно всего, что быстро часа за два-три всю тару заполнишь. Мы, когда втроем ходим, и то успеваем за три часа затовариться сполна. Скорее всего, вышли погулять. Ну, в магазин, например. -Нет, Максим, я с тебя падаю, ты чего тормозишь-то, а? – из глубины квартиры, слегка подвигая Валентину в сторону, выглянул ее муж Сергей. – Так пойди и глянь, на месте ли их походная одежка, и где лукошки с сумками, которые они брали с собой. Да и вся кухня должна грибами пахнуть, да и сами они где-то рядом должны быть. Вот после леса они вряд ли побежали куда-то. -Ой, и в правду, а я и не глянул даже! – смущенно признался Максим, слегка тушуясь от такого признания и непростительного ляпа. – Сейчас посмотрю, - добавил он и на скоростях метнулся в свою квартиру, сразу же заглядывая на кухню, хотя, по правде, так он уже здесь был и следов их присутствия не примечал. За ним следом ринулись соседки с мужьями, помогая Максиму отыскивать следы возвращения Лизы и Алины. Однако таковых в квартире не было, что еще раз подтвердило догадку Максима. -Нет, не вернулись еще. Но такого просто не может быть, время уже позднее, они должны были давно придти домой, - потухшим, наполненным дурными предчувствиями, голосом произнес Максим, обессилено падая на стул. – А где они могут быть? Боже, я же просил их, без меня в лес не ходить! Хотя, а чего там пугаться, когда он весь нами исхожен и изучен. Да и бывали они уже и без меня. -Погоди, Максим, ты сразу так не паникуй, чего сразу-то в голову дурное пускать? Да мало ли чего могло произойти? – попытался успокоить его Григорий, хотя своим словам он поверил слабо. Просто так ради поиска грибов или орех они допоздна не стали бы задерживаться. -А что еще может быть? – истерично внезапно взвизгнула Мария. – Нечего там им в лесу ночью делать. Максим, их срочно нужно искать. И не просто срочно, а очень-очень срочно, прямо сейчас и бежать в лес. Вдруг с ними произошло несчастье, а мы сидим и гадаем на кофейной гуще. -Да, звони в МЧС, нужно срочно начинать поиски, людей собирать, организовывать и отправлять, - поторопил Юрий, вручая Максиму свой телефон. – А вдруг, просто заблудились, или еще что незначительное произошло. Сразу о самом плохом даже думать не смейте. Ну, например, Лиза ногу подвернула. Вот потихоньку они вдвоем и топают. Но, все равно, нужно идти им навстречу. -Лучше ты звони, - посоветовал ему Григорий. – У него вон, руки трясутся. А я сейчас всех соседей соберу, подниму по тревоге. Вы же, как всегда, в свою рощу всегда ходите, и они туда пошли, как я понимаю? -Да, они должны в рощу идти, именно туда и собирались. Да и не надо нам в другие места ходить, когда там всегда есть и грибы, и ягоды, и орехи. Только я пытался их отговорить, чтобы сегодня без меня никуда не ходили. Понимаете, собирались вместе, а с утра меня отправили вместо Гордеева, приболел тот. Ну, не заладилось с утра, так и им не рекомендовал, как чувствовал. Вот оно и случилось. -Так, Макс, только попрошу без паники, - жестко и требовательно попросила Ольга, хоть и сама с трудом сдерживала эмоции. – Если чего и случилось, то найдем. Раз из лесу не выходили, то весь лес прочешем за пару часиков. Гриша сейчас всех на ноги поднимет, соберет народ на поиски. Буквально через полчаса более ста человек из числа работников аэропорта, соседей Прудниковых и сотрудников МЧС уже направлялись в сторону леса, освещая себе путь фонариками и фарами автомобилей. Все имеющие автомобиль решили до леса добираться собственным транспортом, посадив к себе в кабину максимально возможное количество пассажиров. Остальные шли пешком. Максим, да и его соседи по площадки, которые были в курсе увлечений его семьи, посещать свою любимую рощу, подробно поведали сотрудникам МЧС возможно вероятный маршрут и место в лесу, где могли оказаться пропавшие. Такой огромной компанией несложно за несколько часов обследовать весь пригородный участок леса. И уже вскоре весь лес был наполнен огоньками фонарей и разноголосым шумом толпы. Никто из искателей даже в мыслях не желал предположить худший сценарий беды, могущей разыграться в этом мирном безопасном участке природы. Даже сотрудники МЧС не припомнят в своей практике потерю человека или, не дай бог, кошмарную трагедию в этой местности. Случались эпизоды с детьми, ушедшими в лес без спроса. Но их находили даже очень быстро. А уж взрослому плутать, даже смешно представить. И полное отсутствие солнца, ветра и иных ориентиров не могут привести к потере ориентировки. О себе постоянно напоминают в аэропорту взлетом и посадкой самолеты и вертолеты. Вот и топай наугад в направлении гула моторов, который не прекращается даже ночью. Нет, даже не предполагал Максим, что Лиза способна заблудиться. Скорее всего, версия незначительного несчастного случая и совершенно неопасного для супруги и для ее жизни, ближе к действительности. Ну, даже допуская полную неподвижность супруги, а не дочери, поскольку в том случае Лиза донесла бы Алину на руках, то и такой вариант уже не пугал и не вносил паники. Лиза – разумная женщина и она поймет, что Максим обязательно бросится к ним на поиски. И потому, что вероятнее всего, она сидит в данное время на траве под кустом или на полянке, и оба терпеливо дожидаются своего отца и мужа. Иного и быть не должно. Вот сейчас они буквально только успеют вступить в лес, и его женщины откроются перед ними, перед его очами. Друзья, как могли, пытались успокоить и внушить Максиму, что с его женой и дочерью ничего опасного не случилось. Да и сам Максим понимал, что лес даже чересчур безопасный. Если и водятся в нем звери, так в виде зайца и белки. Даже бродячего бездомного пса вряд ли встретишь во всей округе. А зачем им покидать пределы сытого и безопасного города. Они же не звери, чтобы промышлять охотой. Гораздо легче и проще на помойке кусок пищи отыскать. Однако уже через три-четыре часа сердце Максима бешено колотилось в предчувствиях настоящей беды. Не могли два человека так бесследно пропасть. Весь лес до каждого кустика был обследован и максимально изучен на предмет наличия в нем хотя бы следов присутствия женщин. -Ну, и это еще не повод, рисовать ужасы в фантазиях, – посоветовал ему Олег, наблюдая настоящую панику на лице товарища. – Даже, допуская худший вариант, мы уже нашли бы их в любом виде. А поскольку нет, то надежда на спасение остается. Звони, давай, авось ответят. -Уже недоступны. Или разрядились, или забрели в мертвую зону. Но, не могли же сразу два разрядиться, да, Олег? – печально, но с надеждой в голосе спрашивал друга Максим. – Но ведь звонок шел, когда я еще тогда из своей квартиры звонил. А тут враз оба стали недоступны. -Ну, Максим, это как раз и повод для оптимизма. Ты прав, в этом лесу полно глухих мест, недоступных для связи. Вот, скорее всего, в данный момент они и забрели в одно из таких. -Хорошо бы твоим словам сбыться. Самому не хотелось бы даже сочинять нечто кошмарное. -А вдруг они уже вышли из леса в другом месте, далеко от нас, а? – предположил Григорий, шедший рядом. – Мы их ищем здесь, а они уже спокойненько к дому подходят. Такой вариант вполне возможен. Зря никого не оставили дома для связи. Вот мы их тут, а они нас там будут искать. -Нее, они бы сразу позвонили бы мне, - сразу отверг такой вариант Максим, как абсолютно нереальный. -Ну, не дошли еще, а телефоны сели. Сейчас придут, поставят на подзарядку и моментально тебе позвонят. Сказал, но и сам себе не поверил. Ведь случись нечто подобное, то еще из леса предупредили о своей вынужденной задержке. В факт мгновенного выхода из строя двух телефонов верить невозможно. Лиза и Алина пропали как в лесу, так и в городе. Их нет нигде, словно похищены инопланетянами. Когда первые проблески рассвета коснулись лесной чащи, руководитель поисковой команды, поняв безнадежность и бесполезность дальнейших поисков и отсутствия возможности, отыскать в этом лесу женщину и ребенка, дал команду, поиски временно прекратить. Он подошел к Максиму и передал ему просьбу следователя прокуратуры, сразу поутру зайти к нему в кабинет. -Скорее всего, если к вечеру не отыщем, будут возбуждать уголовное дело по факту пропажи. -Вы думаете, что с ними могло случиться нечто ужасное? – испуганно спросил Максим офицера. -Да нет, вовсе не обязательно. Просто такая практика. Вы уж, пожалуйста, не накручивайте себя так. Вполне возможно, что они ушли вглубь в противоположном направлении от города. -Я так не думаю, - не согласился со спасателем Максим, хотя такой вариант его устроил бы больше. Пусть уж заблудились, потерялись, но лишь бы были живыми и здоровыми. Тогда надежды отыскать у них подскочат до ста процентов. Сейчас после восхода солнца сориентируются, выйдут на дорогу и отыщут направление к дому. – Супруга слишком хорошо знает этот лес. Я вполне могу допустить, что они немного поплутали, устали и сейчас просто где-нибудь под кустом спят. -Тоже вариант, - согласился с ним спасатель. – Если только могли разминуться в лесу с дочерью, и не ищут сами друг друга. Ведь, мне так кажется, ваша супруга одна без дочери из леса не выйдет? -А знаете, об этом как-то я даже не задумывался. Это когда я с ними, то тут уже обоих контролирую, чтобы не разбегались. А тут, вполне могли загуляться и разойтись, - как-то уже с настроением воспринял такой вариант Максим, как наиболее приемлемый и безопасный для жизни. Домой возвращаться не хотелось, не отыскав их и не поняв, что с ними могло произойти на самом деле. Однако Максим допускал предположение Григория, что девчонки наконец-то выбрались и топают до дому. А что еще можно думать, если в лесу их не оказалось? Стало быть, несчастный случай можно смело исключать, и они ушли далеко из этого леса. И, скорее всего, к обеду, ну, в крайнем случае, к вечеру самостоятельно возвратятся. Он их будет ждать дома. И потом уже никогда в жизни не сможет отпустить их в лес без его сопровождения. Хоть всегда считал этот лес самым безопасным и тихим, неспособным причинить боль. Квартира встретила его пугающей тишиной и пустотой. Первые два часа к нему заглядывали соседи, молча, спрашивая о пропавших. Но им вполне хватало одного красноречивого взгляда Максима, чтобы понять отсутствие беглянок. Их дома нет, еще, скорее всего. Ведь утро только-только началось, и они, возможно, уже в пути. Но дома сидеть Максим не мог, и он медленно поплелся в сторону УВД к тому следователю, который грозился возбудить уголовное дело. -Я вам ничего не могу рассказать, потому что сам на протяжении всего дня отсутствовал. С утра до позднего вечера, - на просьбу следователя вкратце поведать и предположить причину исчезновения жены и дочери, ответил Максим. – А они одни решили прогуляться по лесу. -Может, вы поругались перед выходом из дома, может, обидели их каким-нибудь словом или поступком? -Простите, Александр Сергеевич, но, даже допуская такой факт, что мы поругались, что теоретически и практически маловероятно, то пропасть могла на какое-то время одна жена. Зачем ей с собой для таких поступков еще и дочь прихватывать. А они вместе, точнее, мы все втроем поначалу собирались посетить лес. Да вот меня внезапно вызвали на работу. Товарищ приболел, подменить попросили. И эта роща настолько нами истоптана и исхожена за эти годы, что даже предположить вероятность в ней заблудиться, нереально. Мы с закрытыми глазами могли войти и выйти из нее. Я, как и вариант ссоры, так и вариант ими потери ориентировки отрицаю категорично. -Позвольте, это они с вами всегда ходили, а вот сегодня получилось так, что решили прогуляться одни. -Частенько ходили они одни. Моя работа предусматривает кроме командировок, так еще вот такие срочные вылеты. Лес абсолютно безопасный и спокойный. Да кому я говорю, словно вы не знаете такого факта. Поди, и сами в него по грибы и ягоды каждый сезон ходите? -Да вот времени никак не нахожу, хотя, в этом вы правы, блудить в нем сложно, если вообще возможно, - согласился с ним следователь и, задав еще несколько стандартных вопросов, отпустил Максима домой. – Будем надеяться, что к вечеру сами отыщутся. Полковник Колтович звонил, что к обеду они возобновят поиски. Если пожелаете, можете присоединиться. Согласился с позитивным вариантом сценария, но в душе неким внутренним чутьем Максим вдруг осознал, что потерял своих девчонок он навсегда. Слишком все нереально и запутанно представляется. Они пропали в месте, где пропасть и бесследно исчезнуть физически невозможно. Она бежала по лесу под гору, потому ей не хватала воздуха, дыхание, казалось, останавливалось. Но прекратить свой бег она не могла. Страшный зверь, рыча и брызгая слюной, несся по пятам, пытаясь ухватить своими кошмарными острыми кривыми клыками за тело. И если он ее догонит, то сил отбиться уже не останется. А это верная смерть от зубов монстра. Хотя, о какой смерти она думает? Она уже умерла. Давно умерла, а этот зверь, и эта погоня ненастоящая. И в этом можно убедиться, если остановиться и посмотреть на монстра, издающего клокочущие хриплые рыки. Нет его, он не существует, все это ложь, да только все равно останавливаться страшно, потому что за остановкой последует боль и новая смерть которую ей уже не пережить. Или все же первая смерть была ненастоящей, кажущейся? Ну да, скорее всего, так оно и есть. И вдруг прямо под ногами перед ней раскрылась бездна, бездонная пропасть. Ей хотелось в этот же миг остановиться, но по инерции она все-таки шагнула в эту пропасть, дна которой не просматривалось. Сколько времени прошло после падения, Алина даже предположить не могла. Но к ней внезапно пришла боль. Нет, не от зубов монстра, а своя, внутренняя. Наверное, ушиблась при падении. Но дышать все равно было трудно и сложно, потому что вокруг царствовали холод и противная леденящая сырость. Алина попыталась приподняться, но некая грубая тяжесть ее не пускала. А под ней было нечто мягкое, холодное и чужое. И вдруг, проведя руками по телу, находящемуся под ней, Алина внезапно осознала, что под ней лежит ее родная милая мамочка. Но мертвая и холодная. И вмиг Алина вспомнила тех пьяных, противных и жестоких мужчин, которые напали на них. Маму убили. И ее хотели убить, но она почему-то ожила, поэтому ей больно, холодно и очень страшно. Алина хотела закричать, однако в ее горле что-то хрустнуло, и вместо крика она издала некое тихое странное шипение. Попытка что-то сказать, произнести хоть какое-нибудь слово закончилось аналогичным результатом. У нее пропал голос, и если сейчас срочно не выбраться из этого кошмарного капкана, пропадет и сама жизнь. Алина с усилием сбросила с себя толстые ветки и попыталась выкарабкаться из этой ямы. Луна и звезды слегка освещали лес, и она видела края этой не очень глубокой ловушки. Скорее всего, те злые дядьки, посчитав и ее мертвой, сбросили их обеих в эту могилку и забросали тела ветками. А она сумела выжить, что нельзя сказать о ее матери. Мама умерла. Выкарабкавшись наверх, Алина уселась на траву и горько заплакала, выливая с влагой наружу все страхи, обиды и ненависть на этих чужаков. Без звука рыдала, но с обильными слезами. Ведь папа не пускал их одних, а они почему-то не желали его послушаться. Но в этом лесу никогда не было опасно и страшно. Поэтому они с мамой и шли сюда без опаски. А они вот появились, эти кошмарные монстры, и убили мамочку. За что и зачем, она никак не могла понять и осознать. Алина слышала вдали голоса и зов, но ответить и позвать кого-либо не могла, потому что пропал голос, а бежать в сторону людей сил абсолютно не было. Свернувшись клубочком на влажной прохладной траве и наплакавшись вволю, Алина внезапно уснула, провалившись в глубокий и тихий сон, где мама живая, а папа с ними и никуда ему лететь не нужно. Когда открыла глаза, то солнце уже вовсю светило, разогревая ее остывшее тело и просушивая на ней влажную одежду. Лина присела на траву и ощутила легкое головокружение. Пощупав лоб, ей хотелось громко ойкнуть от боли, но вновь убедилась и поняла невозможность подать голос. Отыскав в кармашке курточки платок, Алина протерла лицо, сдирая засохшие корки крови, мысленно представляя, какой она в данное мгновение выглядит уродливой и страшилкой в этой перепачканной одежде с разбитым и окровавленным лицом. И с полным отсутствием возможности, оправдать свой ужасный вид. Господи, как же ей теперь жить-то без мамочки. Но ведь дома их дожидается папочка, к которому нужно поспешить, если только она сейчас сумеет стать на ноги. Головокружение и тупая головная боль – небольшие помехи. Но ведь ее ноги не хотят и не могут идти. И любая попытка привстать заканчивалась болезненным падением. Ее ноги полностью перестали подчиняться. Алина в очередной раз упала на траву после неудачной попытки подняться и, протянув ноги, пошевелила пальчиками, ступнями, затем согнув их в коленках. Все отлично получается. Так почему она не в состоянии стоять и делать спасительные шаги? Ее, наверное, ищут. Обязательно ищут и ее и мамочку. Их обеих ищут, поскольку те ночные людские голоса могли издавать лишь спасатели и папины друзья. Ночью в лес по грибы не ходят. И плохие дядьки по ночам не гуляют здесь. А она не может им ответить ни голосом, ни выйти к ним навстречу. Вот только не поняла, отчего это наступила такая внезапная тишина? Почему прекратились шумы и голоса? Она не оглохла, поскольку явственно слышит крики и пение птиц. Неужели все разуверовались в результатах поиска и прекратили их искать? Нужно, очень нужно из последних сил, но она просто обязана хоть шажками, хоть ползком, но двигаться в сторону дома. Все равно в этом лесу постоянно бывают люди, и они найдут ее. Папа будет искать все время, пока не отыщет. Просто все сейчас немножко отдохнут после ночных поисков, и вновь придут сюда. Алина увидела возле себя небольшую кривую палку, сильно схожую с той сказочной клюкой бабы-яги, и, опершись на эту опору, она сумела приподняться и сделать несколько шагов. Сквозь боль, сквозь сильнейшее желание вновь упасть на траву и лежать, не вставая, пока ее не найдут на этом самом месте. Но Алина понимала, что так ее могут не найти, не увидят лежащую в высокой траве. Ведь голосом позвать она никого не способна. А если даже просто стоять, то обязательно кто-нибудь приметит ее яркую, хоть и грязную курточку. Вот и платок с головы где-то упал и затерялся. Возможно, в той яме, где она с мамой лежала. Только теперь ей стало страшно, когда сумела маленькими шажками пройти какое-то расстояние. Она покружила беспомощно головой и поняла, что абсолютно не помнит направление, откуда идет, где та яма, в которой она лежала с мамой. Да, она помаленьку движется в сторону дома, но как сумеет объяснить, рассказать и показать, где лежит ее мамочка? А вдруг, хоть и кажется ей такое нереальным и невозможным, и маму сумеют оживить? Она просто лежала в этой яме без сознания, как и сама Алина, а вот теперь Алина ее бросила умирать и никому не сумеет подсказать, чтобы те смогли ей помочь. Нет, мама лежала под ней совершенно холодная и неживая. Алина не могла спутать, мама умерла по-настоящему, потому что те бандиты не пожелали оставить ее в живых. Оттого и спрятали их обеих в яму, забросав ветками, чтобы никто не сумел отыскать их тела. А ее приняли за мертвую, потому что она маленькая и сильно ударилась головой, вот и посчитали таковой вместе с мамой. А иначе просто убили бы. Эти дядьки слишком были пьяными и злыми. И никто их не сумеет найти, чтобы отомстить за мамочку. Ведь даже она, если и сумеет вновь говорить, то ничего никому толком и не расскажет. Они так внезапно появились, а мама, увидев в них опасность, сразу же приказала ей бежать. Да только разве сумела бы она, такая маленькая девочка, спастись от тех взрослых и больших? Они слишком намного сильней и проворней ее. И это даже хорошо, что она сильно ударилась и потеряла сознание, а бандиты посчитали ее мертвой, не тронули и не надругались. Алина еще маленькая, но ума хватило понять намерения взбесившихся мужчин. И по телевизору часто такое показывают. И во дворе подружки и мальчишки об этом говорят. А ее не тронули, потому что она на это время просто умерла. А мамочку они убили, чтобы никому не сумела, рассказать про них. И от этих тоскливых мыслей вновь хотелось горько плакать. Она все равно сумеет вспомнить их противные рожи, а потом отыщет и отомстит. Сколько времени уже прошагала Алина, ей даже не представлялось. Однако она осознавала, что своими мелкими шажками сил добраться до дома без посторонней помощи ей не удастся. И уже не оставалось и этих последних сил, а лес не собирается заканчиваться. -Алина, доченька, это Алина, она жива! – внезапно тишину разорвал истеричный голос ее отца. Папочка все-таки нашел ее и сейчас заберет домой. Алина резко развернулась в сторону крика, заметив своего папочку, который, оторвавшись от группы людей, несся на всех парах к ней. Алина отбросила свою палку и протянула руки навстречу бегущему отцу. Но внезапно потеряла опору и вновь, как и ночью, улетела в бездонную пропасть. Однако в этот раз она не упала на землю, поскольку Максим успел подхватить ее на руки и, встав вместе с дочерью на колени, зацеловывал ее лицо, обильно поливая своими слезами. К нему уже поспешали Григорий и Юрий, которые старались в этих поисках ни на шаг не отставать от друга и не покидать его. Они, наблюдая истерическое состояние Максима, попытались отнять у него дочь, перехватить на свои руки, однако Максим, с силой прижимал ребенка к себе и тряс головой, не желая ни на миг расставаться с Алиной, которую в мыслях уже потерял. -Врача, позовите врача скорей! – со слезами в голосе просил он друзей. – Ведь она не умерла, она просто потеряла сознание. Видите, у нее личико все в крови, она ударилась, наверное, вот потому и не могла нам на зов ответить. А вот сейчас пришла, шум и голоса наши услыхала, вот и вышла к нам. -Живая, конечно, живая, что ты такое говоришь, даже думать плохое не смей! – как мог, взбадривал его Юрий, обильно смачивая водой из пластиковой бутылки платок и протирая им лицо ребенка. – Вон, моргает даже. Все уже хорошо, Максим, только отцепись ты наконец-то от ребенка, иначе так задушишь ее. Лучше дай врачу осмотреть, а не жми так ее. Испугавшись такой угрозы, Максим ослабил хватку, позволяя подоспевшему врачу забрать у него Алину и уложить ее на одеяло, которое внезапно появилось у спасателей. А Максим стал на колени рядом и с надеждой всматривался в лицо врача, ожидая от него вердикта. -Успокойтесь, папаша, - делая укол Алине, проговорил врач. – Жива ваша дочь, ничего страшного и опасного для ее жизни я не наблюдаю. Устала, поди, вымоталась и перепугалась, а так, все у нее в порядке, цела и невредима. Немного отдохнет, подлечим и вернем в полном здравии. Это хорошо, что нашлась. Значит, и мать где-нибудь поблизости, найдем и ее. -Так, разошлись все по кругу, ребенок в таком состоянии не мог далеко отползти. Мать где-то рядом, - скомандовал один из спасателей. – Скажите, - обратился он к врачу, который уже успел обмыть ранки Алине и перебинтовывал ей голову, - ее можно сейчас о чем-то спросить? Возможно, она знает, где осталась ее мать, и что с ними произошло, и нужно поспешить на помощь? Максим вздрогнул от такого вопроса и с надеждой посмотрел на врача. Дочь жива, лишь немного ушиблась. А вдруг и Лиза где-нибудь неподалеку лежит в ожиданиях помощи? -Сейчас, минуточку, - доктор присел рядом с одеялом, на котором лежала Алина, и тихо поглаживая ребенка по волосам, спросил: - Ты меня слышишь, Алина, как ты себя чувствуешь, тебе уже легче? Алина приоткрыла глаза, ощущая в теле приятную расслабляющую негу и сонливость, и попыталась ответить этому приятному мужчине, который спас ее от боли и мучений в теле. Она вновь попыталась что-то сказать, однако опять ощутила в горле некую пустоту и абсолютную невозможность говорить. И тогда она, пытаясь более внятно выразить слова губами, неслышно прошептала: -Хорошо, у меня все хорошо! – и повторила несколько раз, стараясь быть понятой и услышанной. Ведь Алина отчетливо слышала, как говорили о ее мамочке и попытке разыскать ее с помощью Алины. Однако в этот миг она внезапно поняла, что помочь сейчас никому и ничем не сумеет. Даже если маму пока еще можно спасти, хотя в этом она абсолютно сомневается и не верит, поскольку мама еще тогда была мертва, то Алина все равно не сумеет вспомнить, где конкретно и в каком направлении находится та яма-ловушка. А ведь ни у кого не хватит сообразительности забраться в нее сквозь густые заросли и разбросать ветки и полусгнившую листву, чтобы раскопать маму. Ведь, глядя на саму Алину, все вокруг уже сообразили и предположили, что и мама сейчас лежит под каким-нибудь кустом без сознания в ожиданиях спасателей. А как им рассказать об этом, кому поведать о беде, если она в данную секунду ощущает, как вновь проваливается в бездну, так и не попытавшись даже что-либо им сказать и объяснить, где и как искать маму. -Не паникуйте, Максим, с ней полный порядок, это просто обычный крепкий сон от воздействия укола. Да и сама слишком уставшая и обессилившая, - успокоил Максима врач, заметив испуг в глазах отца ребенка на такую реакцию лекарства. – Но все равно, несколько дней мы продержим ее в больнице и хорошенько обследуем. Скорее всего, мне так представляется, что они совершенно случайно упали в какую-то глубокую яму и сильно ушиблись. У ребенка хватило силенок, выкарабкаться, а у матери, допускаю, проблемы сложней. Надеюсь, что и ее сейчас отыщем и успеем спасти. В таком состоянии ребенок не мог далеко уйти от места падения. Думаю, что ночь она спала, или без сознания пролежала. Ушиб болезненный, но жизни не угрожает. Даже сотрясения мозга не наблюдаю. Но подробности после обследования. Доктор подозвал двух помощников, которые подхватили одеяло, словно носилки, и понесли Алину к дороге, где стояли машины. Максиму предложили ехать с ними в больницу, но он категорически отказался. -Она, ведь, спать долго еще будет. И там врачи. А я хочу продолжить поиски. Вдруг мы прямо сейчас и Лизу найдем. Гриша, Юра, доктор предполагает, что они могли свалиться в какую-нибудь глубокую яму. Нужно более тщательней осматривать все овраги и буреломы. Мне кажется, что потому мы их не смогли до сих пор отыскать. Она до сих пор лежит в этой яме. Искали Лизу еще двое суток, но даже собаки не помогли и не подсказали месторасположения женщины. Словно исчезла из этого леса бесследно. Алина проспала почти сутки. Но ее пробуждение ничем не помогло в поисках матери. Она не могла говорить, с огромным трудом передвигалась по палате. А когда Максим предложил ей написать на листке бумаги все то, что она хочет сказать, Алина с ужасом осознала, что напрочь забыла буквы и полностью разучилась писать. А когда он с надеждой в глазах просил ее и умолял, она терялась и беззвучно плакала, низвергая из глаз слезы потоками, словно эта влага копилась у нее долгое время и теперь желала покинуть глаза. Платок, которым Максим пытался промокнуть слезы, намокал мгновенно. И только тогда Максим понял и осознал, что Лизу им не найти и не вернуть. Она пропала навсегда. И он пожелал все силы и всю душу теперь вложить в спасение и исцеление дочери. При очередном посещении, убедившись после беседы с лечащим врачом, что полное обследование показало ее полное здравие, за исключением голоса, он решил забрать ребенка домой. -Скорее всего, я наблюдаю в этом случае афонию. -Скажите, и что это значит? Не опасно для здоровья, и как нам теперь излечится от этой напасти? -Это заболевание является следствием эмоционального посттравматического шока. Ее чувствительность подверглась сильному воздействию. Нет, для жизни это неопасно, а исцеление придет само вместе с душевным уравновешиванием. Надеемся на самые позитивные результаты. И вам рекомендуем больше положительных эмоций, тогда и выздоровление наступит скорей. -А ноги? Почему она с таким трудом передвигается, словно к ней привязаны пудовые гири? Мы ей ноги тоже вылечим? -Что же вы хотели, Максим Алексеевич, всего-то ничего и не прошло с того кошмарного дня. Еще и травмы полностью не зажили, и нервное потрясение сказывается. Ребенок показывает уже положительные результаты, так давайте вместе порадуемся первым успехам в лечении. - А если с ней все так хорошо, то я бы хотел забрать ее домой. Мне так кажется, что в родной комнате со своими любимыми игрушками и предметами она пойдет на поправку гораздо быстрей. Ну, а для постоянного ухода я вызвал нашу бабушку, мать жены. Она только что на пенсию вышла, обещала посидеть, пока Алина поправится. Найти супругу теперь уже нам вряд ли удастся. Пропала совсем, словно нет ее в этом лесу. Облазили и перещупали каждый кустик, все ямки и овраги. Будем жить с этими мыслями, что маму мы потеряли навсегда. И через два часа Алина уже сидела в кресле напротив телевизора и беззвучно рассматривала книжки на полке, картины и фотографии в рамках на стене, не выражая при этом никаких чувств и отношения к увиденному. Казалось, маска безразличия закрыла ее от внешнего мира, и Алина находилась вся в себе, в собственных размышлениях и думах. На зов отца она слегка приподнимала голову, глазами спрашивая о его желаниях, безропотно выполняла его просьбы, если подкатывал к ней журнальный столик с едой, питьем или сладостями. Правда, конфеты она не трогала, словно даже не наблюдала их, а вот хлеб отламывала по маленькому кусочку и сосала его до полного растворения во рту. Самостоятельно брала ложку и ела супы. Медленно, без посторонней помощи доходила до туалета, самостоятельно умывалась и укладывалась спать. Утром вставала, набрасывала халатик, усаживалась в кресло и нажимала на пульт дистанционного управления. Сама программы не переключала, а весь день смотрела именно те каналы, которые оставались с вечера или устанавливал Максим. По приезду тещи Максим вновь приступил к полетам, ходил согласно распорядку на работу в явочные дни. Бабушка первое время не могла сдерживать плач, и при любом маломальском движении моментально вскакивала с места, пытаясь помочь ей или подать чего-либо. Однако Алина жестко отстранялась, словно умоляя и требуя от бабушки не вмешиваться в ее попытках жить и быть самостоятельной. Она не желает по всяким пустякам ждать от них помощи. -Мама, - тихо на кухне шептал теще Максим. – Ради бога, прекратите свои истерики и беспричинные рыдания. Нам все ужасно трудно и до слез жалко ребенка. Ты потеряла дочь, а мы жену и маму, но жить все равно нужно. А для полного исцеления Алины необходимо больше положительных эмоций. -Она же, как зомби, словно неживая, мне страшно за нее, - переходя плавно с нытья на плач, оправдывалась теща. – Я боюсь, что она уже никогда не сможет быть прежней. Никогда не будет смеяться, и стрекотать своим сладким веселым голосочком. Максим, это же ужасно! -Да, прежней она уже никогда не станет. Мы все не станем. Но мы обязательно должны отыскать Лизу, чтобы похоронить и вместе ходить на ее могилку. Нам надо знать правду, которая случилась с ней, а это может поведать нам лишь одна Алина. Поэтому так тяжело и больно. Но, надеюсь, что время и детство ее исцелят. Алина – маленький ребенок, который излечится и обязательно избавиться от кошмарных недугов, свалившихся на нее. Она с ними справится. Перед командировкой Михаил зашел к следователю Шабанову, но тот его ничем не порадовал. Вернее, вообще ничего определенного не сказал. А ведь так хотелось знать даже страшную, но правду. -Понимаете, Максим Алексеевич, ведь мы весь лес перелопатили, на коленках исползали, изучая все кустики и кочки с ямками, могущими скрывать вашу супругу. Однако даже намеков на ее присутствие не обнаружили. Как в воду канула. А водоемов поблизости не присутствует. Да и следов преступления не замечаем. Плохо, что дочь молчит и ничего не поясняет. Явно ведь, произошло нечто неординарное, настолько сильно потрясшее ребенка. Мне врач больницы утверждал, что следов насилия он не обнаружил. Чисто механические ушибы, могущие случиться при падении. Если что-нибудь станет более-менее понятным, так я вам сразу позвоню. Ваш телефон, как домашний, так и мобильный у меня имеется. Да, жизнь, однако, продолжается. Тяжело, со скрипом, но с верой в будущее, думал Максим. Работа, заработки, деньги и прочие блага материальные и духовные можно приобрести только в командировках, куда и летел Максим после вынужденного незначительного перерыва по вине этой кошмарной трагедии. Командир рекомендовал, или, скорее всего, по-товарищески советовал, взять отпуск и отдохнуть с дочерью в каком-нибудь пансионате или южном санатории. Но Максим решил по-иному, поскольку сам не готов был к отдыху. -Понимаешь, Костантиныч, во-первых, пока не нашлась супруга, куда-то срываться и покидать город мы не сможем. А потом, пусть дочь пока с бабушкой дома побудет. Сам ведь еще не знаю, можно ли ее в таком состоянии по вокзалам да самолетам таскать. Сам боюсь, да и врачи не рекомендуют. Рано или поздно, а дочь поправится. Верю, что и Лиза отыщется. Нет, правда, уверенности, да и скорее всего, это уже факт, она неживая. Но лишь тогда, когда все определится, можно куда-нибудь и поехать. Но только не сейчас, отдыха у нас не получится. Командир с такими доводами согласился. Тем более, что опасения высказываю сами врачи, боясь навредить здоровью переменой обстановки. А здесь среди родных стен она и поправится. Потому Максим и летел в командировку, покидая дочь с тещей, которая после нескольких нравоучительных нотаций исправила плаксивое поведение на позитивное настроение. Дочь Алина по-прежнему не выражала никаких эмоций, кроме как внешне кажущегося безразличия. Но слушалась, как отца, так и бабушку, безропотно принимая пищу и укладываясь вовремя в постель. На улицу выходить не пожелала сразу и категорически. Однако на этом не настаивал и Максим, позволяя для принятия воздушных ванн выходить ей на балкон. Первое время забегали подружки, пытаясь развлечь и развеселить ее, но, наблюдая полное игнорирование их тщетных попыток, они прекратили посещения, на что Алина отреагировала абсолютным безразличием. Книги она не могла читать, как и писать ручкой на листках, поскольку этому она внезапно разучилась. Бабушка сделала несколько попыток, возобновить курс познания грамоты, однако быстро забросила обучение, потому что у Алины полностью отсутствовало желание к этим урокам. Максим еще шел из аэропорта со своей командировочной сумкой, как телефон разразился мелодией. На дисплее высветился следователь Шабанов. Предчувствуя худшие известия, Максим тихо, стараясь сдержать волнения, ответил, внезапно теряя последние надежды на благополучный исход: -Слушаю вас, Александр Сергеевич. -Вы где, Максим Алексеевич, уже вернулись из командировки, или я вас оторвал от дела? -Да вот, уже иду домой из аэропорта. -Зайдите, пожалуйста, ко мне, если так ближе и удобней. -Я так понял, что у вас есть новости? -Да! – Шабанов несколько секунд помолчал, затем обреченно добавил: - Плохие. Мои соболезнования. Максим с трудом проглотил комок, застрявший в горле, но потом с силой уговорил себя без истерики и паники ответить. Ведь на хорошие новости он уже не рассчитывал, потеряв последние надежды еще перед отлетом в командировку. Чуда, как не ждал, так и не могло случиться. -Я сейчас сразу к вам. Беру такси и еду. Шабанов вышел из-за стола навстречу Максиму и, пожимая руку, уже с глазу на лаз повторил соболезнования. -Вчера вечером совершенно случайные путешественники или туристы, как их назвать, провалились в эту яму. Двое их, парень и девушка. И какой черт их туда занес, так и сами не в силах объяснить. Уже собирались выбираться, да девушка наткнулась на ногу вашей супруги. Тело было присыпано листвой, а вот ветки слегка отброшены. Мне так кажется, что это ваша дочь, когда из ямы выбиралась. Они сразу позвонили, а мы быстро и приехали. Но ведь, вроде как, сотню раз мимо этой ямы проходили, а не могли обнаружить. Понимаете, туда самостоятельно и по своей воле и не полезешь сквозь кусты и заросли. Сами туристы удивлялись, как и по какой причине сюда пробрались. Вроде и трезвые, а вот продрались и влетели в яму. -Я так понял, стало быть, убийство, да? -Да, все факты говорят об умышленном убийстве. Скорее всего, они, эти выродки и вашу дочь схоронили вместе с супругой, как мертвую. Да вот случилось такое, что выжила она. А мать нет, и шансов у нее никаких не было. Максим обхватил голову руками и упал на стул, раскачиваясь маятником на нем. Знал, предполагал, догадывался о беде, о нечаянной случайной гибели супруги. Но никак не рассчитывал услышать этот ужасный приговор. Господи, да кто же это посмел в их тихом светлом лесу покуситься на жизнь двух ни в чем не повинных душ? За что, почему, как они посмели? -Ее изнасиловали перед смертью? -Да, факты насилия экспертиза подтверждает. Вот только за такое время все следы преступления смыты водой. Но мы будем искать, всех поднимем, попытаемся разыскать преступников, да вот только без помощи вашей дочери это будет сделать сложно, если вообще невозможно. Видела она их и запомнила. Потому и желали ей смерти. Кстати, как там она сейчас? -Звонил еще вчера, теща говорит, что без перемен. Никаких подвижек не наблюдаем. Хорошо, хоть и в худшую сторону не происходит. А так, надеемся, как и доктора говорят, время вылечит. А теперь еще один удар получит. Хотя, мне так кажется, что о ее смерти она знала все это время. Домой Максим шел уже не с тем настроением, что было при выходе из аэропорта. Теперь он пугался встречи с тещей, с матерью погибшей Лизы, и с дочерью, которым ему придется рассказать о трагичной гибели матери и дочери от рук неких отморозков. И если теща, как и сам Максим, еще на что-то надеялись, то Алина ведь знала о смерти и об этих отморозках с самого начала. Ведь все случилось на ее глазах, при ее присутствии, на ее памяти. Однако поведение дочери, после оглашения вердикта следователем, повергло Максима в шок. Алина внезапно резко встала, с силой сжала губы и, взяв в руки шариковую ручку и чистый лист бумаги и, яростно вдавливая в бумагу этой ручкой, написала большими печатными буквами: «МЕСТЬ». Затем отбросила ручку в сторону и села в кресла, вновь застыв в прежней позе безразличия и отрешенности. 3 Виктор пришел с ночной смены как обычно около девяти часов утра. Ну, где-то было без десяти. Ему от аэропорта и ходьбы-то с полчаса, а на автобусе максимум минут семь-восемь. С учетом ожидания на остановке. Но жена уже успела отвести Димку в садик и уйти на работу. Так что, спать ему никто не помешает. Обычно после ночной смены он, как всегда, плотно завтракал и спал до обеда. Крепко, сладко и с удовольствием. Супруга Таня уже к вечеру часам к шести вместе с сыном возвращалась с работы. И к этому времени Виктор успевал, и выспаться, и книгу почитать, и легкий ужин к приходу семьи приготовить. Ему не сложно. Семья Горбуновых в еде неприхотлива. Могла и кашу гречневую с маслом, могла и магазинных пельменей на ужин поесть. Виктор покупал пельмени дорогие, качественные, мало от домашних отличающихся. Это не та дешевка, где вместо мяса обрезки и сухожилья. Там начинка хорошая. Так было раньше. Теперь уже почти месяц у Виктора Андреевича Горбунова бессонница. Нет, не на все сто процентов. Он спит, если перед сном нальет себе с полстакана спирта. Выпьет неразбавленного, чистого одним большим глотком, запьет его водой из-под крана, и тогда полночи спит мертвецким богатырским сном. И где-то среди ночи внезапно и вдруг сон напрочь покидает его. Хоть ты вновь принимаем своего коронного снотворного. И он обновляет дозу, ежели на работу не нужно. Ведь перед работой обязательный медицинский осмотр, где добрая Лариса Сергеевна за здоровьем специалистов следит строго и жестко, не допуская к работе и близко с выхлопом алкогольных паров. Так это обычных специалистов, но не диспетчеров, которые проходят на одном уровне с летным составом. С запахом к ней лучше не подходить, ибо жесткие законы грозят запретом на работы до конца дней своих. Ежели смена с утра, то и вечером Виктор боится подходить к своей спиртовой заначке и притрагиваться к бутыли. Табу, ибо потом позорное увольнение без прав восстановления. А ставят их на одном уровне с летным составом, ибо от них одинаково, и от их работы зависит безопасность полетов. Оттого утренняя смена получатся после бессонной ночи. Однако пульс у Виктора всегда в норме, давление стабильное. В его 27 лет бессонная ночь на самочувствии не отражается. Это пока. А вот надолго ли его хватит, так одному богу известно. И сколько вот так с помощью спирта он сможет продержаться, ответа Виктор не знает. Руководитель полетов и без того уже косится на сонный зевающий вид Горбунова. И стоит ему хоть раз серьезно ошибиться и перепутать команды, что, если не закончится катастрофой, то уж летное происшествие гарантировано. И тогда у него с карьерой начнутся серьезные и с немалыми последствиями проблемы. Супруга Таня уже подозрительно косится на его участившиеся выпивки, пытается расспросить и узнать причину. Ведь до сих пор Виктор был даже чересчур педантичен и строг к режиму труда и отдыха. Считал свою профессию престижной, почетной и важной в аэропорту. А тут получаются ляп за ляпом. Но пока старается за рамки не выходить и перед семьей бодриться. Господи да объясни ты своему рабу, зачем и по какой причине втянулся он в этот кошмар? Ладно, Пашка и другие подельники после месячного сексуального голода, да еще под влиянием спиртовых паров слетели с катушек при одном лишь виде молодой беззащитной женщины. Но он учился в своем родном городе, в родном аэропорту, ежедневно возвращаясь, домой под крыло и теплый бок любимой красавицы Татьяны, которая еще никогда не отказывала ему в ласках, как большинство женщин, ссылаясь на усталость или головную боль. Да его супруга стократ краше, сексуальней и привлекательней этой Прудниковой Елизаветы. Стадный инстинкт, голодные самцы набросились на самку, а он всего лишь за компанию принял в преступных оргиях участие. Оргии со смертями. Вернее, с одной. Слава богу, что хоть девчонка выжила. Ошибся Борис в диагнозе, и забросили ее в яму с матерью, посчитав мертвой. Разумеется, Виктор за опознание не опасался. Никогда не встречал, не видел и не знал он семью Прудниковых. И, тем более, девчонку. Да и в тот роковой день он к ним близко сразу не подошел. Это Борис за девчонкой погнался. А Лиза, ее мать, мертва. Да еще, так говорила супруга, с этой девчонкой некий непорядок со здоровьем. Мол, мозгами сдвинулась по фазе. В тот день очнулся он, когда уже начинало смеркаться. Еще ничего не припоминая и не сознавая содеянное, он растолкал всех спящих, они по-быстрому убрали следы застолья, перед этим допив остатки спирта, и разошлись. Как и где расстались, даже не пытается вспомнить, но домой Виктор притащился, еле держась на ногах, где-то за полночь. Поскольку супругу предупредил о предстоящих посиделках, то она восприняла его пьяное состояние с усмешкой и шуткой на устах. Даже перед кроватью поставила полутора литровую бутылку минералки, чтобы не бегал всю ночь на кухню с целью погасить внутренний пожар. Проснулся он, когда в доме остался один. Жена ушла на работу вместе с Димкой. Садик был рядом с домом, поэтому для нее это было, по сути, по пути. Допив остатки минералки, Виктор внезапно до мельчайших подробностей вспомнил события вчерашнего застолья. Разумеется, он пока даже не предполагал, кто эти мать с дочкой, но ужас самого происшествия его вогнал в ступор. Зачем этой пошлой похотью он сломал свою жизнь, погубив при этом жизни ни в чем не повинных матери и дочери? Кому понадобился этот пустой и никчемный секс? Сука этот Павел. Никому ведь не жаждалось этого ненужного варварского насилия. Одному ему. Это он всех их завел. И теперь жизнь медленно разрушалась. Рассыпалась. Он явственно осознавал, что ничего уже, как прежде, в его жизни не будет. Ни в отношениях с женой, ни в общениях с сыном, рано или поздно, но и работы он лишится. Важной, нужной и высокооплачиваемой. Впереди кроме бездны он ничего не видит. Пропасть с непредсказуемым дном. Он с теми, а точнее, с такими же, как и он сам отморозками убил зверски, с изнасилованием и с истязаниями жену работника своего же аэропорта. И плюс ко всему, нанес сильнейшую моральную, физическую и психологическую травму маленькой девчонке, ребенку, по сути. Да сволочь, мразь и подонок он в такой степени, грань которой не позволяет дальнейшую жизнь-существование в том мирном течение бытия, как раньше, как это было всегда. Размышления и самобичевания прервали шумы в прихожей. Глянув на время, Виктор понял, что пришла жена с сыном. Срочно одевай, хозяин, маску благодушия и земного счастья, ибо пока заканчивать жизнь тривиальным самоубийством ты не планируешь. А посему, возвращайся в семью прежним отцом и мужем. Иначе окончательно свихнешься, если до этого в пьяном бреду в пылу эмоций раскаешься и сам себя не сдашь с потрохами. Тогда жизнь станет невозможной. И поэтому, начиная с сегодняшнего дня, Виктор решает напрочь отказаться от спиртного снотворного, ибо оно лишь усугубляет и приближает к настоящему сумасшествию. Те придурки до гроба будут молчать, а оставшаяся в живых дочь Прудникова о нем не знает. У следователей стопроцентный глухарь. Время успело спрятать улики, могущие обвинить и обличить. И теперь, даже ежели ее и найдут, то лишь сумеют констатировать факт и причину смерти. Бояться ему нечего и некого. И хватит заниматься самоуничижением. От этого больше вреда, чем пользы. Да, свершил подлость, пакость, мерзость, но он не един таковой. Если покопаться в судьбе и в биографиях каждого, то пару скелетов у всех отыскать в шкафу реально. А уж политики, так те к власти пришли через горы трупов. И они не каются с экрана телевизоров, а усиленно расхваливают свой путь к вершине власти. Так чем он хуже их? Да ни чем. Вот и беги в прихожую с улыбкой и смехом к жене и сыну, выкажи свою радость и восторг по поводу их появления. А то своими угрызениями совести добился косых недовольных взглядов, да еще подозрений в неких неугодных делах, жены. Решено и окончательно постановлено: жить и радоваться. -О, Димок, большой привет! – даже слишком обрадовано воскликнул Виктор, целуя в щеку жену, забирая из ее рук тяжелый пакет с продуктами и подхватывая сына на руки, приглашая обоих к его радости. – Разоблачайтесь. Сейчас ужин приготовим, пельмени имеются в холодильнике. Татьяна даже вздрогнула от неожиданности, словно не узнала голос мужа. Но, приняв реакцию Виктора за истинную и настоящую радость, какая случается после суточной разлуки супругов, сама растаяла и забегала по кухне, включаясь в приготовление ужина. Она ведь сегодня бутылку хорошего вина купила ко дню приближающегося праздника в надежде, что друзья заглянут, или просто вдвоем с мужем посидят. Но этот искренний восторг мужа планы слегка поменял. Она сегодня выставит ее на стол. И мужу уже в кругу семьи позволит выпить, а не где-то на стороне, как он зачастил, прикладываясь с неведомыми друзьями. Да и сын прыгал радостный, и сама она счастлива. А Виктор весь сиял и рассыпался в комплементах. -Ну, ты же знаешь, Танюша, свое вино пей сама, а я себе чуток разбавлю, - заметив выставленную бутылку на столе, спросил он. – Ты не возражаешь. Да и затем портить твой любимый продукт. -Да нет, абсолютно не против. Почему бы нам сегодня не расслабиться. Ты с ночи, мне назавтра отгул дали. Давай, возьмем Димку из садика в обед, и в кино втроем сходим. -Ура! – закричал сын, услышав перспективу завтрашнего дня. – Только зачем мне в садик ходить, если вы оба дома будете? -Действительно, - согласился с разумными доводами сына Виктор. – Спать будем, пока не надоест. А потом на весь день гулять отправимся. В садик только позвонить нужно воспитательнице, чтобы отметила. Супруга с мужчинами полностью согласилась. Гулять, так гулять! Они просто чудесно вместе проведут этот выпавший случайно выходной. И нет надобности ради такого удовольствия, просыпаться в такую рань, чтобы отправить сына в садик, а потом еще и забирать его пораньше. Разве после сборов и прогулки до садика они смогут вновь уснуть? А так, проспят по-максимуму, пока организмы сами не пожелают оторваться от подушек и кроватей. -Да! – внезапно, словно вспомнив нечто важное и интересное, сказала Татьяна. - Вчера, мне это Лякина говорила, нашли эту женщину из вашего аэропорта. Ну, которая вместе с дочерью месяц назад пропала, искали ее несколько дней. Говорят, в яму сами провалились, скорее всего. Хотя, похоже, больше, что кто-то ее прикопал, будто специально. А нашли совершено случайно. Эти слова жены ледяным ужасом воспоминаний прокатились по желудку и мыслям, внезапно отрезвив слегка уже захмелевшие мозги. И вмиг предательски затряслись руки, которые Виктор поспешно под стол, чтобы, не приведи господь, жена увидела его неадекватную реакцию на рядовое происшествие. Ужасное, кошмарное, но не относящееся к его семье. Однако, понимая свое абсолютно неправильное реагирование, Виктор понимал, что его молчание лишь усугубляет ситуацию. Требуется немедленный ответ и продолжение обсуждения темы. -Да, скорее всего, сами вместе с дочкой и провалились в эту яму, так оно и предполагалась в те дни поиска. А как же еще? – уже радуясь возвращению из нервного состояния в норму, продолжил развитие темы Виктор. – Маньяков в нашем городе днем с огнем не сыщешь. Кто-то напасть на них не мог, не припомню таковых случаев, сколько живу в Борохове. -Ну, у вас все подробности ты скорей узнаешь. Мы на работе обсуждали, так к аналогичному выводу пришли. Упали, обе потеряли сознание, а девчонка потом сумела выбраться. Потому-то ребенок и не сумел показать место падения, что случилось нечто с ее головкой. А ведь могли бы ее и спасти, если бы она не ушла далеко от этой ловушки. Бедняжка, умерла, так и не дождавшись помощи. -Наши рассказывают, что у девчонки большие проблемы с головой, вроде как, нарушения психики. Ударилась, поди, сильно. Это ее и спасло, что сумела выбраться из ямы. Вот и спаслась, а матери помочь не смогла. Еще немного обсудили эту тему и скоренько переключились на свое, семейное. Кроме развлечений назавтра запланировали прогулки по магазинам за покупками. И жене обувь купить к зиме, и сыну курточку заменить. Прошлогодняя уже оказалась маловатой. Растет сын слишком ускоренно. -А тебе, Витя, давай-ка, шапку к зиме приобретем! Хватит уже эти Жириновки носить, уши в мороз отморозишь в ней. -Ой, Таня, ради бога! – искренне взмолился Виктор. – Точно такую и купим, только утепленную, да и ладно. Этой зимы у нас по-максимуму полтора месяца. А я не люблю меха на голове. -Ну и хорошо! – согласилась с мужем Татьяна. – Не желаешь солидную, так купим новую Жириновку. Спали долго и крепко. Возможно, и спирт свою определенную роль сыграл, но больше здесь сказалось влияние самовнушения и жизненной установки Виктора на позитив с продолжение счастливой семейной жизни. Прошлого уже не вернуть. Нет такого в природе механизма, чтобы время малость прокрутить назад и исправить в оставшейся позади жизни некие ошибки. Ушло в небытие, а жена и сын у него на века, до конца своих дней. Ради них он будет жить по-прежнему. И достаточно уже самобичеваний и самоуничижений. Прудников еще несколько недель-месяцев погорюет, пострадает и найдет себе жену, а дочери мать. Правда, если она поправится, а иначе с больным ребенком придется самому маяться. Этот Максим – мужик молодой и видный, могут не посмотреть на проблемы с дочкой. Да еще на вертолете летает. Поди, в отряде уже и очередь из холостячек и разведенок выстроилась. Не позволят ему долго вдовствовать. После завтрака сходили на дневной сеанс полнометражного веселого мультфильма. А потом до самого вечера ходили по магазинам. Купили все, что и планировали: и сапожки жене симпатичные, и курточку сыну к зиме, и теплую с внутренним мехом и откидывающимися ушами шапку Виктору. Такую, как и хотел. Жизнь и благополучие в семью Горбуновых счастливо возвратилось. Сегодня Татьяна пришла домой на обед, чего обычно она не делала. У них в офисе свой буфет и скидки своим работникам. И чего тогда мотаться по городу взад-вперед? А вот именно сегодня ее подвез муж приятельницы. У них оказались срочные дела в этом районе, потому-то и прихватили Татьяну, обещав на обратном пути забрать, посоветовав даже не спешить. -Можешь смело обедать часа полтора, - скомандовала приятельница вдогонку Татьяне. – Ждем тебя ровно на этом месте в полвторого. Ну, если дома делать нечего, то сама возвращайся. -Нее, - протянула Татьяна. – Найду себе занятие. И пообедаю, не спеша, и стирку заложу. Аккурат к моему возвращению отстирает. Муж оказался дома. Он хоть слегка и удивился ее появлению, поскольку абсолютно не рассчитывал на ее приход, на обед, но и обрадовался. Сам недавно только позавтракал, потому сразу же от совместного обеда отказался, но обещал, чашку чаю за компанию выпить. Буквально минут через пять в разгар обеда раздался звонок в дверь. Виктор с Татьяной переглянулись, молча, спрашивая друг друга, кто это такой мог быть, и к кому внезапный гость? -Не ко мне! – сразу категорично отверг подозрения супруги Виктор. – А может, это уже за тобой? -Ко мне не могут так сразу, - затрясла головой Татьяна. – Они мне поболей времени, предоставили. В запасе еще больше часа. -Ладно, - согласился Виктор. – Ешь, не торопись, сам пойду и выясню, кому мы там понадобились внезапно. Виктор вышел из кухни, прикрыв за собой дверь, чтобы супруга не отвлекалась от обеда, и, не спеша, уверенный в ошибке или явлении некоего торгового агента, который иногда предлагает всякую чушь. Глянул в глазок, озадаченно хмыкнув, и смело распахнул входную дверь, впуская незваного гостя. Татьяна никогда не страдала излишним любопытством, доверяя полностью мужу, хорошо зная, что он сейчас вернется и сам с максимальными подробностями доложит о явлении некоего субъекта. А потому сконцентрировала все внимание на поглощении обеда. -Эй, ты, это, ты зачем, с ума сошла, что ли? Что еще за беспредел, погоди, я могу все тебе объяснить, только не надо этого делать, - внезапно услышала она поначалу удивленный, а спустя несколько секунд испуганный лепет мужа из прихожей. – Ты только послушай, я, я сейчас, погоди, прошу, не надо! Ну, это уже слишком, подумала заинтригованная и слегка ошарашенная Татьяна и, отодвинув от себя тарелку, решила вмешаться в некую непонятную разборку мужа и пришельца. Но внезапно тишину расколол оглушительный взрыв, повергнув Татьяну в панику, от которой она потеряла устойчивость и моментально вновь уселась на свой стул, беспомощно и с опаской вглядываясь сквозь щель в кухонной двери, надеясь там увидеть причину этого грохота. И тут после секундной тишины всю квартиру оглушил нечеловеческий вопль, словно кого-то там рвали живьем на куски. Сразу Татьяна и понять не могла, кто и почему так вопит. Ей и в голову не могло придти, что так кричать, способен ее Виктор. Скорее всего, этот крик принадлежит гостье, словно ужас и кошмарную боль ей причинил ее муж. И все же придется вставать и идти, чтобы лично убедиться самой в этих предположениях, иначе неизвестность сведет с ума. Вот только одно не понятно ей: почему Виктор не идет на кухню, чтобы объяснить и успокоить ее. Татьяна испуганно и тихо отворила кухонную дверь, медленно прошла вдоль дверей туалета и ванной и заглянула вглубь прихожей. Сильно пахло порохом, дымом и гарью, однако сквозь туманную завесу она вдруг увидела собственного мужа на полу в луже крови и трясущегося в предсмертных судорогах. Ей сразу же хотелось самой дико заорать, но поток воздуха в горле перекрыл доступ крика, а в голове внезапно зашумело и заволокло туманом, унося ее саму в некую черную бездну. Очнулась Татьяна от холодных брызг и похлопываний по щекам. -Таня, Танечка, очнись, ты чего? Что здесь, вообще, случилось у вас? Я уже скорую вызвала, сейчас приедут. Случайно, это не ты в Виктора стреляла? Господи, за что, зачем, чего ты натворила? – соседка по площадке, склонившись над Татьяной, брызгала из кружки водой ей на глаза и сильно тормошила за плечи. – Ты зачем устроила здесь судилище над мужем? Довел, что ли? Танюша, очухивайся поскорей и отвечай. Сейчас понаедут, вот там придется отвечать по серьезному. -Я? Валя, это не я, это кто-то другой сделал с ним. Ой, а что там, с моим Витенькой? Посмотри, а? Татьяна с трудом приподнялась, но сразу же вновь сползла на пол при виде страдающего, но уже молчащего, муж. – Кто-то пришел к нему, они долго ругались. Нет, не долго, немного, а потом как бабахнет! – лепетала Татьяна, словно пыталась оправдаться перед соседкой Валей. – Я сразу прибежала, или не сразу, потому что испугалась, а тут такое! Он уже умер, да? -Не знаю, Танька, ничего не знаю! – зло и сердито отвечала Валентина. – Я сразу выскочила, как услышала этот грохот. Только никого на площадке я не видела, и никто по лестнице не спускался. А из вашей квартиры вопли душераздирающие. Толкнула дверь, а тут такое, что сама чуть не свалилась рядом с тобой. Танька, признавайся мне, я никому не скажу, ежели было, за что мочить Витьку. А точно, не ты? Тогда кто? Ведь абсолютно никого не видела, кроме тебя. -Да нет же, Валечка, это не я, я не посмела бы, - трясущимся голосом умоляла поверить и прислушаться к ней Татьяна, никак не понимая этих глупых и никчемных обвинений в преступлении против собственного мужа, отца их единственного сына. И вдруг она испуганно глянула вглубь квартиры и испуганно показала пальцем на комнату. – Ой, Валя, она еще там может быть. Ты посмотри туда, пожалуйста. Нет, не надо, нужно нам самим спрятаться, иначе она и нас убьет. -Кто, она и почему она, а не он? -Он сам так говорил, обращался к ней, как к женщине. Пошли скорей отсюда, пока она не вышла. Татьяна вновь попыталась встать, чтобы поскорей покинуть опасную квартиру, но Валентина придержала ее, опровергая вероятность опасности, поскольку версия Татьяны абсурдна и глупа. -Не болтай ерунды, если не ты, то эта баба давно сбежала из квартиры. Вон, видишь, возле вешалки ружье стоит. Я потому на тебя сразу и подумала. Мол, поцапались, натворил чего твой муж, потому ты его и приговорила. Да где же ружье взять тебе, его у вас сроду не было. Значит, убежала убийца, не успела я ее увидеть. Это киллер, точно, киллер. Видишь, и ружье бросил. Заказали твоего мужа. -Валька, ну, полная чушь, чего такого наговорила? Не за что убивать моего Витю. Ой, мамочка, так его на самом деле убили, да? – вдруг, словно все, осознав и поняв, Татьяна поползла к мужу, но Валентина вновь не пустила ее, грубо оторвав от пола и быстро усадив на прежнее место возле стены. -Не тронь ничего, не поможешь ты уже ничем своему мужу. Вот сейчас полицейские придут и во всем разберутся. Трогать до их приезда ничего нельзя, иначе тогда точно на тебя все спишут. Да и скорая уже на подходе. Словно в подтверждение ее слов, послышался топот в подъезде, и прихожая мгновенно заполнилась врачами, полицией и, как он представился, следователем Виноградовым Михаилом Леонидовичем. Татьяне доктор сделал укол, и следователь сразу отвел ее на кухню. А остальные специалисты приступили к обследованию трупа и места преступления. Соседка Валентина топталась на кухне и пыталась встрянуть в разговор, но Михаил Леонидович попросил ее вернуться к себе в квартиру, обещав заглянуть к ней для беседы попозже, когда уточнит все вопросы у жены пострадавшего. Но он не успел и двух вопросов задать, как на кухню заглянул один из врачей скорой помощи и сообщил важную новость: -Он жив, как ни странно, но он до сих пор жив, и его необходимо срочно везти в больницу. -Так отправляйте, чего же медлите! Это даже хорошо, меньше вопросов к вам, Татьяна, будет, ваш муж скажет, кто в него стрелял. -Правда? Это правда? – воскликнула обрадованная и воспарявшая духом Татьяна, и вскочила с места, чтобы бежать в прихожую к мужу, но тут уже вмешался доктор и попросил не мешать им, поскольку состояние ее мужа критическое, но, как он успел понять, не опасно для жизни. И она навестит его чуть позднее после операции. Сейчас ему кроме врачей никто не нужен. -Я все равно с вами поеду, позвольте мне быть рядом. -Погодите, - попросил следователь, усаживая ее на место. – Вам же объяснил доктор, что сейчас ему предстоит операция. Как ваше имя? -Таня. Но, почему меня не пускаете? Я обязана быть рядом с ним, это же мой муж. Вдруг он очнется и скажет, кто в него стрелял. -Врачи сами справятся, ваша помощь там не нужна. А вот после операции мы поедем вместе. Если, как я успел понять, это стреляли не вы, то нам обоим очень интересно знать, кто и почему покушался на жизнь вашего мужа. И как такое случилось, что вы не успели увидеть убийцу? -Да нет же, все просто произошло мгновенно, я заскочила на обед, меня муж сотрудницы подвез, а так, я всегда обедаю на работе. И что вы на меня так смотрите, он меня не одну подвозил, подружка вместе с ним в машине была. Я была на кухне, как кто-то позвонил. Вернее, мы оба были с мужем. Ну, он и пошел открывать, мне, зачем с ним идти, он потом бы мне все рассказал. -И вы остались на кухне? Вам даже не интересно было, кто пришел и что он хотел от вашего мужа? -Да зачем, я же объясняю, что на обед меня привез муж приятельницы, и они должны были на обратном пути заехать, незачем мне по пустякам отвлекаться. И вообще, мне это было неинтересно. Потом я услышала их спор, они, вроде как, ругались, из чего я поняла, что там была женщина. -То есть, она его в чем-то обвиняла? Тем более, вас это должно было заинтересовать и оторвать от обеда. Даже странно очень. Там муж ругается с женщиной, а вы продолжаете обед. -Нет, она его не обвиняла, вернее, я ее голос не слышала, говорил только муж, а она, или слишком тихо говорила, или молчала. -Тогда, почему вы решили, что к мужу пришла именно женщина, а не его сотрудник по работе? -Он так обращался к ней, как к женщине. И голос его был слишком напуганным. Он ее уговаривал, просил не делать этого. Скорее всего, увидел ружье и просил не стрелять. Потом сильный взрыв и крик мужа. Я сразу выскочила в прихожую, и все, больше ничего не помню. Очнулась уже с помощью соседки, она меня в чувства приводила. А это правда, что моего мужа хотели убить по заказу? -С чего вы взяли, что вашего мужа заказали? Пока я сам ничего конкретного не могу вам сказать. -Ну, получилось все, как в кино: выстрелили, ружье оставили на месте преступления, как всегда киллеры поступают. -Так это не ваше ружье? Вы хотите сказать, что убийца пришел со своим оружием? Ваш муж не охотник? -Нет, что вы, - категорично затрясла головой Татьяна, словно следователь сказал нечто крамольное. – У нас никогда в доме оружия не было. И Виктор не охотник, нам оно просто без надобности. В это время на кухню вошел молодой мужчина в гражданской одежде и позвал следователя в прихожую. -Ну, чего тебе, Коля? Что-нибудь интересное откопал? -Ты не поверишь, Миша, но стреляли крупным зарядом соли, и всем зарядом угодили в интимное место. В общем, как сказал доктор, жить ее муж будет, а вот женщинам он уже не пригодится. На супружеский долг до конца своих дней полностью способности потерял. -Ты серьезно? – удивился и слегка даже был шокирован такими вестями следователь, и его слегка передернуло от воображения последствий этого рокового выстрела. – Так все-таки считаешь, что она сама могла стрелять в мужа? А теперь сама в шоке от содеянного и пытается выкрутиться? Месть за измену? Жестокая и коварная, однако. Не доставайся, мол, никому. -Возможно, хоть я в это не верю. Скорее всего, любовница заскочила и пальнула. Ведь в это время супруга должна была быть на работе. Хотя, соседка Валентина утверждает, что выскочила на площадку сразу после выстрела. Она в собственной прихожей находилась в этот момент. И никого выбегающего из квартиры не повстречала. Все показывает на жену. Следователь призадумался, стараясь не ввести себя в заблуждение, поскольку ему, вроде как, хотелось верить хозяйке. Чересчур естественно и искренне ведет она себя, изображая пострадавшую. И потом, сейчас врать ей абсолютно бессмысленно, поскольку муж выжил, и его жизни, по словам врачей, ничего не угрожает. Стало быть, расскажет и назовет имя мстителя. А она продолжает убеждать, что был некий гость. Сейчас врать ей не с руки. -Да, дела даже очень интересные, Коля. И что нам делать? Жена говорит правду, и я ей верю. Ружье уже осмотрели, пальчики сняли? -Сняли. Вы правы, слишком все запутано. Киллер, если месть так можно назвать, даже перчатки не изволил одеть. Оставил очень отчетливые пальчики, словно и не пытался скрывать их. Обычная месть бабы. А вот какой из них, так вопрос. Хотя, скоро ответим и на него, ведь пострадавший жив и назовет нам имя. По просьбе следователя на кухню вошел мужчина с чемоданчиком. И, разложив его на столе, попросил у Татьяны руки. Женщина испуганно смотрела на следователя и не понимала, что от нее хотят. -Зачем это? Вы же не можете подозревать меня? Мне абсолютно незачем убивать собственного супруга. У нас сын маленький, его растит надо. -Татьяна, вы так сильно не переживайте по этому поводу. Нам нужны ваши пальчики, чтобы сравнить с теми, что оставил преступник на ружье. Как вы говорите, то вы абсолютно не трогали ружье? -Нет, что вы, я ведь сразу, как только вошла в прихожую, потеряла сознание. Я и не видела его. -Вот и хорошо. Значит, ваших отпечатков пальцев там просто не должно быть. И это вас оправдывает. Ее уверенность даже слегка поражала следователя. Ну, не дура же она, в конце-то концов! И он верит ей, хотя по всей сложившейся ситуации кроме жены стрелять в мужа было некому. -Вы, Татьяна, пока из дома не выходите. Если вы нам понадобитесь, так мы сами за вами приедем. -А к Вите? Мне же нужно к нему сейчас ехать, он там, в больнице, а я дома должна сидеть? И мне сына из садика забрать нужно, и на работу ехать. Ой, ладно, на работу я позвоню, они поймут! -Ждите нас дома, - уже жестче дал команду следователь, напрочь лишая желании Татьяны на уговоры. – Мы потом вместе в больницу к нему съездим, и вас затем лично домой и верну. Татьяна согласилась, сама в данную минуту не представляя себе, как она сумеет высидеть хоть какую-то малость в одиночестве со своими мыслями и переживаниями в этой страшной пугающей квартире. Но она послушается этого взрослого мужчину, он знает, что говорит и что делает. И сам потом все узнает и ей расскажет. Ну, а за Димкой она попросит Валю сбегать. И не потому, что ей запретили выходить, а просто она не в силах появиться в садике после такого ужаса. А следователь уже мчался на автомобиле в сторону больницы. Ему уже все стало предельно ясным, что здесь не пахнет никаким убийством. Обычная, но коварная и жестокая женская месть. И теперь сам пострадавший после некоторых манипуляций врачей способен будет назвать имя той, которая зарядом соли превратила его в тривиального евнуха, лишив молодого мужика способности быть таковым, каким природа создала. Муж пострадавшей женщины превратился в «ОНО». -Вот так, Коля, - с ироничной усмешкой на устах толкнул в бок своего помощника следователь Михаил. – Добегаешься и ты по бабам. Отстрелят и тебе к чертово матери по самое не балуйся. -Да не дай бог, - испуганно воскликнул Николай, двумя руками прикрывая самое дорогое. – Пусть уж лучше в голову и свинцовым зарядом. В любом случае, баба мужика потеряла, а для него сейчас смерть – единственное спасение. А как же дальше жить без всего этого? Действительно, в евнухи подаваться лишь. В больнице доктор лишь еще больше внес путаницы в эту трагическую историю. Виктор вроде и очнулся на несколько секунд, но, как показал доктор, не полностью. То есть, в бреду он нес от отчаяния и осознания, чего лишился, сплошную белиберду, без конца повторяя одни и те же слова: -Это все она, это она отомстила мне, хренова стерва. Она не убивать меня хотела, а причинить боль и страдания, чтобы я до конца дней помнил о ней. Это она пришла, она и к ним придет. И вновь терял сознание, чтобы, возвращаясь в мир яви, вновь и вновь повторять одни и те же слова. -Кто, она? Он имение ее не называл? – уже спрашивал помощник следователя. – Так неужели, все-таки супруга? Но совершенно непонятно, на что она рассчитывала, оставляя его в живых? Мы же все узнаем, и очень скоро. -Давай, несись в отделение, - дал команду следователь водителю. – Коля, сразу к эксперту, и поторопи его. Нам срочно нужно знать, чьи отпечатки на ружье. И брать жену немедленно, если это она. -Да куда она сбежит с подводной лодки, Миша. Квартира, сын. Нет, она пока находится в трансе и непонимании, чего натворила. -Тем более, торопиться надо. Поймет и себя лишит жизни. Но эксперт своими результатами дактилоскопии ввел следователя и его помощника Николая в ступор, ошарашив и поразив признанием. На ружье были отпечатки пальцев ребенка. Скорее всего, девочки, поскольку гостья была женского рода. Или чересчур миниатюрной женщины. Но только не жены пострадавшего. Виктор умер на третий день. Скончался внезапно и без каких-либо причин, словно некто вдруг пожелал выключить его жизнь. Или сам пожелал настолько сильно, что она его и покинула. И, скорее всего, у него напрочь пропало желание дальнейшего пребывания в этом мире, которое он свои поступком опоганил, превратив свое скотское существование в омерзительное присутствие рядом с родными, близкими и сыном, в глаза которому смотреть он дальше не имеет прав. Максим возвращался из летного отряда, куда заходил, чтобы оформить требуемые документы и изучить приказы. После похорон Лизы Максим первые дни был сам ни свой. Трудно ему было понять и принять, как их добрая чудная роща вдруг превратилась в могилу его супруги. Откуда взялись неведомые отморозки, посмевшие посягнуть на честь и жизнь жены и дочери? И как сумела выжить его Алина? А сумеет ли выжить, задавал он вопрос, глядя на нее, сидящую с безразличным лицом зомби, смотрящую в телевизор. Она в данный миг была полуживой. Но ради и во благо своей милой дочурки Максим зажал себя в тиски и в жесткие рамки, выбросив из головы все дурные мысли, и бросил все силы на создание вокруг Алины доброжелательной, мирной и благоприятной атмосферы. И такое у него получилось. Однако Алина без видимых перемен продолжала сидеть в кресле в застывшей позе и с лицом безразличия. Но врачи утверждали, что время ее исцелит. -Наберитесь терпения, Максим Алексеевич, терпение, и ваша дочь обязательно, и очень скоро поправится. Проходя мимо рядов почтовых ящиков, Максим мельком непроизвольным взглядом провел по своему, и уже прошел дальше, как некая неведомая сила возвратила его назад. В круглых отверстиях ящика он заметил некое печатное издание, а скорее всего, очередной рекламный буклет, призывающий этот товар покупать именно у них. Но какая-то магнитная сила притянула его к этому ящику и принудила открыть его и достать почту в виде фотографии. Поначалу, так ничего и, не поняв, Максим равнодушно отнесся к этой шутке, но, внимательней присмотревшись, он вдруг увидел на фотографии сюжет из какого-то триллера. На полу чьей-то квартиры лежал мужчина. По его лицу заметны муки и страдания, низ живота разворочен некой силой и обильно кровоточил. -Что еще за шутки? – разозлился Максим, рассматривая дату и время в нижнем углу фотографии. Вчера после обеда. – Это намек или такая игра шутника? Но очень пошлая и скверная, - добавил он, но фотографию бросил в барсетку и поднялся к себе. Но не успел он, и разуться, и переодеться, как в прихожую вошла Алина и пристальным взглядом что-то требовала от него. -Алиночка, идем в комнату, - из кухни вышла теща и, взяв Алину за руку, попыталась ее увести в зал. – Папа сейчас переоденется, и мы вместе будем обедать. Но Алина воспротивилась, чего ранее с ней не случалось, и, протянув руку к барсетке, забрала из нее фотографию и ушла к своему телевизору. Ошеломленный Максим, хотел догнать ее и отобрать эту пошлую картинку, но Алина, стоя посреди зала, уже рассматривала фотографию, зло, улыбаясь краешком губ, словно довольная увиденным. Затем перевернула фотографию и прочла какую-то аннотацию к этому сюжету. И отдала ее в руки бабушке, вновь занимая свое место в кресле, вернув лицо прежнее безразличие и спокойствие. Теща, глянув на фотографию, испуганно ойкнула и уронила карточку на пол, сама схватившись рукой за сердце, села на диван. Пока еще ничего не понимающий Максим, подобрал с пола фотографию и, поскольку с сюжетом уже был знаком, прочел на обороте надпись: -«Женщину можно соблазнить, когда она сама этого пожелает, можно уговорить, упросить, в конце концов, просто купить. Но брать силой – противоестественно, античеловечно, и противоречит законам природы. Мужчина, силой посягнувший на ее честь и жизнь, и возжелавший сотворить зло с ребенком женского пола – таковым права не имеет называться. Тебе предоставлено быть особью по кличке: «ОНО». А смерть – дело личное, но вынужденное, ибо дальше на жизнь у тебя нет прав». -Господи! – воскликнул вслух и громко Максим. – Это же один из них. На этой фотографии один из тех. -Кто, из них, Максим, кто из тех? – не поняла теща, к которой уже вернулось прежнее сердцебиение. -Убийца моей, вернее, нашей Лизы. Его убили, он уничтожен. Наша мамочка, Алина, отомщена. Но только, мне так кажется, еще не до конца. Он там был не один, их была компания. Когда Максим после стука вошел в кабинет к следователю Шабанову, Александр Сергеевич вскочил с места и вышел к нему навстречу. -Здравствуйте, Максим Алексеевич. К сожалению, ничего нового сказать не могу. Понимаете, нам бы услышать хоть словечко из уст вашей дочери. Кстати, как она там, идет на поправку? -По-прежнему. Но я к вам по другому вопросу. Вернее, по этому, но вот с такой фотографией. Максим достал из барсетки фотографию и положил ее на стол перед Шабановым. Александр Сергеевич внимательно рассмотрел ее и вопросительно глянул на Максима. Тогда Максим развернул фотографию и позволил следователю прочесть к сюжету аннотацию. -Позвольте, Максим Алексеевич, вы хотите сказать, что это и есть убийца вашей супруги? Откуда это у вас? -Получил по почте. Точнее, обнаружил в почтовом ящике. Некто неизвестный подкинул. Но самое удивительное, что моя попытка, спрятать фотографию от Алины, поскольку я сразу и не понял ничего из всего увиденного, провалилась мгновенно. Она сама подошла ко мне и выудила фотографию их моей барсетки. Рассмотрела, прочла, зло, мстительно улыбнулась, и вновь ушла в свое кресло, словно ничего не случилось. Она узнала его, понимаете? -Погоди, - Шабанов набрал по телефону номер и пригласил к себе в кабинет какого-то Михаила. – Тебе, Миша, на это будет интересно глянуть. Это ты же ведешь дело Горбунова Виктора? Следователь Виноградов буквально через минуту сидел в кабинете Шабанова и рассматривал с таким же удивлением и любопытством сюжет. -Это что же у нас получается, Максим? Какой-то мститель свершил возмездие, заснял факт и переслал вам фото, словно отчитался о проделанной работе? По сути, так получается, что здесь можно вас рассмотреть, как заказчика. Но на ружье отпечатки пальцев ребенка. Простите и поймите правильно, я абсолютно не собираюсь даже подозревать вашу дочь, но просто прошу, вас принести мне любой предмет, который она держала в руке, например, стакан. -С ума сошел, Миша, что ли? – искренне возмутился Шабанов. – Да она по квартире с трудом передвигается, а ты на нее такое убийство повесить хочешь! -Ребята, ну, честное слово, даже в мыслях не держу такое. И Максима не могу подозревать. Он же не полный идиот или отморозок, чтобы нести нам этот компромат на себя. Я думаю, что этот мститель желает вершить правосудие, представляясь вашей дочерью, от ее имени. Назавтра Максим принес стакан, из которого Алина пила сок. Каково же было удивление следователей и самого Максима, когда на ружье выявились отпечатки пальцев самой Алины. Хотя, никакого ружья в доме Максима никогда не было. 4 Павел вышел из ванной, набросив на голое тело махровый халат, купленный лично им для таких процедур, и прошел на кухню, слегка приоткрыв окно и закуривая сигарету. Жадно затянувшись и выпустив в оконную щель клубок дыма, Павел сладко потянулся и, довольный жизнью, хихикнул. Доволен он был жизнью, работой, семьей и любовницей, у которой сейчас и пребывал. Работа не просто дает удовольствие своим творчеством и заработок, кстати, хороший, соответствующий уровню и желанию жизни, но и позволяет в любое время заявить супруге о срочном вызове в аэропорт, где он работал диспетчером, на замену, срочно, по делам или чего угодно. Жена не слишком вникает в производственный процесс супруга, а потому любую лапшу воспринимает, как должное и неотвратимое, совершенно не предъявляя претензии по поводу частых вызовов. Жили они далеко от аэропорта. Это по городским меркам. А так-то, всего полчаса на маршрутном такси. Поэтому супруга, которая второй раз подряд, не выходя на работу, уселась в декретном отпуске по уходу за ребенком, оттого и далека была о делах служебных мужа. Только исполнилось Тимофею два годик, как Галина и забеременела. И к третьей годовщине старшего сына родила Михаила. В честь деда, отца супруги назвали. Вот от того опять на три года в домохозяйки подрядилась. Но Павел категорически и со всей ответственностью предупредил Галину, что, ежели и третий раз залетит, то просто обязана родить дочку. А потом уже и остановку можно произвести. Трое детей в семье – норма, которую Павел и запланировал на свою долгую мужскую жизнь. Ну, а любовница ему нужна для отдушины. У жены Галины частенько возникают проблемы в этом интимном вопросе, но семью он искренне и по-настоящему любит своей мужской любовью, а потому не желает упрекать жену в таком незначительном дефекте и устраивать разборки по причинам присутствия и наличия у нее головной боли. Для решения сексуальных вопросов у него есть Мальвина, способная принять Павла в любое время суток. Первые годы Павел старался почаще менять подруг, не зацикливаясь на одной, чтобы не возникали у них претензии на право единоличного владения телом. Однако уже как с полгода он остановился на Мальвине и теперь считает ее единственной, разумеется, после жены Гали, женщиной, обладающей правом даже на звонок. Под чужим именем, чтобы у жены не возникало сомнений в его честности и преданности. Даже по такому случаю приобрел этот халат с предупреждением, чтобы никто из посторонних не смел, им пользоваться. -Халатом – нет, а мною да? – смешливо и с иронией спрашивала Мальвина. – Ты даешь на это добро? -Не даю, но допускаю. Ведь ты – женщина свободная, независимая и принадлежишь пока лишь себе самой. И как таковых прав на единоличное тобой обладание я не имею. А вот халат принадлежит конкретно лишь мне единому. И не сметь позволять, одевать его кому попало. Мальвину он сразу предупредил, что жену и сыновей своих любит безумно и всей душой и сердцем, а из всего этого следует единственный вывод, что он не приемлет даже намеков на разрыв с ними. -Паша, ты, где там, запропастился? – послышался сладкий голосок из спальни, и Павел, затушив в пепельнице сигарету, трусцой помчался на зов, на ходу сбрасывая халат и ныряя под одеяло к своей амазонке, как любил часто называть Павел свою женщину. За равномерный загар по всему телу, словно на пляже она снимает и купальник, за любовь ее к яркому макияжу. И за вечное желание голышом разгуливать по квартире. Днем, ночью и в любую погоду на улице, поскольку в дождь и при малых температуре за окном, в квартире возникает желание, набросит на себя теплую шкуру. А ей нипочем. Одним словом, амазонка. Дитя природы и джунглей. -Ты чего пропал так надолго? – спросила она, прижимаясь своим горячим телом к его уже остывшему и прохладному. -Наше время истекло, - категорично заявил Павел, указывая пальцем на настенные часы. – Мужу и отцу семейства пора возвращаться домой к законной супруге и к своим ненаглядным чадам. -Ну, вот, - обиженно проворчала Мальвина, моментально откатываясь от него на другой конец кровати. – Весь день испорчен банальным и глупым заявлением. Слушай, Паша, давай поделим месяц пополам, и ты будешь жить на две семь по графику. Ну, можно по неделям, по три дня. Это уже детали. Составим твердый и утвержденный график, и у нас получится две благополучные семьи с обязательствами и потребностями, как впишем в договор. -Предложение, разумеется, весьма разумное и привлекательное, - на полном серьезе согласился Павел, вскакивая с кровати и собирая по ковру свою одежду и белье. – Но все равно, на корню пресекаю твои мечты. Семья – святое и неприкасаемое. Того глядишь, как еще и родить мне пожелаешь, затем половину зарплаты затребуешь. Вот уж нет, дорогая амазонка, это вам не джунгли, а я не вождь племени. Своих супругу и пацанов я ни на кого менять не собираюсь. -Ну, и гад ты, Пашка, только так и хочется тебе сказать! – вроде сердито и обиженно проворчала Мальвина. – Всю мечту враз своими принципами порушил. Заложу я тебя твоей благоверной, вот тогда посмотрим, как будешь выкручиваться. Пошлет тебя подальше, а следом и я пошлю. Издохнешь, ведь, без баб, быстро окочуришься. Ты без нас долго не проживешь. -Во-первых, подыхать без баб не собираюсь, - равнодушно, словно отмахиваясь от комара, проговорил Павел. – Это вам не Борохов. Вот где городок – рай для женщин. Представляешь, там мужиков гораздо больше женщин. И очень даже ощутимо. Их, этих женщин, вообще нигде не видать: ни в самом городе, ни по ресторанам. Только в магазинах и встретишь с полными сумками. Мальвина, а не поехать ли тебе туда за мужем, коль так загорелось семьей обзавестись? -Бедненький ты мой, - ехидно простонала Мальвина, изображая сочувствие и соболезнование на лице. – Выходит, что ты целый месяц провел в своей командировке в полном одиночестве? Что-то не верится, разумеется, но попытаемся принять за истину. Хотя, все равно, какую-нибудь каракатицу осчастливил, которая уже не котировалась среди местных самцов. -Нее! – категорически протянул Павел, и вдруг волна ужаса на мгновение накрыла его воспоминаниями последнего вечера в том мужском городе. Но он сумел быстро загасить всплывшие чувства, не выдавая истинных чувств Мальвине, и уже с тем же безразличием отвечал: - Нас учебой так затрахали, что и думать о бабах забыли. Хуже школяров гоняли, вспоминать даже кошмарно. Казалось, что мозги сгорят от чрезмерного трения шариков и роликов. Но справились, как видишь. -Паша, ну, вот ты сейчас придешь домой, прикинешься усталым, изнеможенным непосильным трудом? -Можно подумать, что это не так, - усмехнулся Павел, подмигивая Мальвине. – И притворяться нет необходимости. Я всегда от тебя ухожу, словно проделал саму трудную физическую работу. -А как же супружеский долг? Поди, сил на жену уже и не осталось? А ну, как затребует ласк и любви! -Тут ты, радость моя, даже сильно ошибаешься. Сил у меня еще с огромным запасом осталось. Вам двоим не под силу одолеть меня своими страстями. А ко всему прочему, у моей супруги имеется незначительный, но абсолютно не мешающий семейному благополучию, недостаток. Понимаешь, ее вполне устраивают мои редкие домогательства, и одного-двух раз в месяц ей достаточно, вполне досыта удовлетворяется. На иной режим супружеской жизни она просто физически не способна. Поэтому нас такой ее темперамент обоих устраивает. А вот по поводу твоих намеков на донос, так сама лишь останешься в проигрыше. Простит меня моя Галка, все мои грехи спишет, ибо вымолю прощение ради семьи и пацанов. Это, во-первых. А потом, она сама о своих проблемах прекрасно осведомлена. А в мою искреннюю любовь верит. Что ее люблю, что от мальчишек без ума. Куда она с мальчишками денется. Ведь мужику в нашем городе проще подыскать замену, чем женщине. Это тебе не Борохов. -Да, гад ты полнейший и отмороженный. Знала бы Галина истинное твое лицо, так давно бы с балкона вышвырнула. -Ну, не гад, а любвеобильный и с повышенным темпераментом мужчина. И это не одно и то же. Если бы Галина могла заменить двух Мальвин, то на сторону сил не оставалось бы. Как сказал один великий классик: - «Мужчину из дома надо выпускать с полным желудком и с пустыми яйцами». Тогда, кроме дома, иные дороги для него перестанут существовать. -Ну, а чем я тебе одна плоха? Да ладно, последую твоему совету, поеду за мужем в твой Борохов. -Ой, Мальвина, да ради бога, от чистого сердца благословляю. Вот тогда поймешь, что кроме секса мужику нужны еще и семья, и дети. А пока не знаешь, как и что это, так лучше помолчи. Сказал, словно прочел приговор, и покинул квартиру любовницы, торопясь уже в лоно семьи, где ждет его с работы душечка жена и два чудесных мальчика, ради которых он выбросит из памяти любую Мальвину. Там – семья, и пусть даже не пытается его шантажировать эта жгучая амазонка. Павел на эти разговорчики не ведется, великолепно осознавая, что в семейной жизни и сама Мальвина мгновенно превратится в тихую, с легким равнодушием и безразличием к излишним ласкам матрону. Все они хороши и притягательны лишь в роли любовниц, когда видят в тебе самца, зашедшего на час. И в любую минуту могущего исчезнуть. Оттого и насыщаются досыта и с избытком. К Галине по этим вопросам у него претензий нет. Как жена и мать она прекрасна и незаменима. Да и к некой фригидности, а скорее всего, так к умеренности, он привык и приспособился. Это вам не Борохов с острым дефицитом женского пола. В их Богушевске холостячек и разведенок – хоть пруд пруди. Чего зацикливаться по таким малозначительным пустякам, ежели даже в их смене, коль постараться, то без напряг и прочих манипуляций можно оторваться по полной. Павел усмехнулся от таких мыслей, но поспешил сию тему закрыть наглухо и забыть начисто. Работа предназначена для работы, семья для семейных благ и бытия, а любовницы лишь для утех, с которыми он ни о работе, ни о семьи вести разговоры не любил и пресекал на корню. Как и полагается, еще в прихожей Павел ощутил запахи кухни. Вкусные, ароматные и возбуждающие сумасшедший аппетит. А Павел умышленно не обедал у Мальвины, чтобы показать супруге свой голод, жажду усталость. С работы пришел кормилец, которого, как и полагается любящей супруге, потчевать вкусно и богато. В ванной вымыл лишь руки, поскольку неплохо сполоснулся под душем перед уходом от Мальвины. И сходу рванул на кухню за стол. -Галя, а чего это у нас так тихо? – только сейчас он обратил внимание на необычную и непривычную тишину, несвойственную данному времени. – Мальчишки где, чего это они меня не встретили? -Папа в обед приехал и забрал их к себе. Сказал, что в понедельник утром вернет перед работой. Они с мамой соскучились по внукам, вот и решили себя в выходные немного загрузить и побаловать. -А-а-а! – протянул довольно Павел. – Так у меня тоже впереди два выходных. Давай-ка оттянемся по полной, а? можно в кино сходить, к Кудрявцевым завтра на обед в гости. Ты как? -Я не против, - вяло согласилась Галина, и Павел понял, что супруга, воспользовавшись таким шансом, желает просто физически отдохнуть без походов, хождений по гостям, и путешествий с экскурсиями. Ей с двумя пацанами такого экстремального возраста хватает физических перегрузок. -Хорошо, - понятливо и доброжелательно согласился Павел, который абсолютно не возражал против безделья. – Сегодняшний вечер и до завтрашнего обеда балдеем, не отрываясь от дивана. А потом прогуляемся просто по базару и магазинам, затоварим холодильник и сусеки. Согласна. -Согласна! – уже бодрым и счастливым тоном воскликнула Галина, с удовольствием принимая развлекательную программу с ничего не деланьем. – Купим фарша, и я котлет нажарю с картофелем фри. -Чудесно, - согласился Павел. – А к такому ужину и от вина не откажемся. Праздник получится классным. Его супруга по натуре была и есть – домашняя женщина. И с большим наслаждением предпочитает отдых на диване у телевизора и на плече. Да еще прислонив голову к груди мужа – предел блаженства. Вполне хватает экстрима и физических перегрузок с двумя мальчишками. Уж они, если и позволяют краткосрочный отдых после обеда, когда она их уложит в кровать. То сама старается использовать это выпавшее свободное время в хозяйственных целях, которые в такой семье всегда в изобилии. Чинить, подшить, пристроить и наладить. Хорошо, что стиральная машинка сама стирает, но ведь автомата по уборке квартиры пока не придумали. И ужин на трех мужиков время немало отнимает. Потому и восприняла разрешение мужа на безделье с большой радостью. Даже позволила себе и мужу на ужин по нескольку капель вина. То есть, себе, поскольку Павел свою рюмку наполнил водкой. Напиток для мужчин. А потому, почему бы и не позволить. Вот почему такие сладкие минуты имеют тенденцию заканчиваться слишком скоропостижно? Уже и поздний вечер незаметно подкрался, и муж зевает до треска в челюстях. Да она и сама в такой тиши и благодати с радостью сдастся в плен Морфею. Но супруг, не успев нырнуть под одеяло, решил продолжить сказку в ласках и любви, дополнив счастьем чудесный вечер. Нечасто родители позволяют себе забрать на выходные внуков. Да еще не всегда такое совпадает, что и муж в это время оказывается дома. Правда, Галина и в одиночестве чувствует себя комфортно. А в этот раз к удаче прибавились выходные мужа. С такими радужными мыслями и засыпала Галина, незаметно откатываясь на свою половинку кровати. Сон к ней пришел спокойный, добрый, без суеты и хлопот, словно в нем просматривалось продолжение замечательного вечера. Дикий кошмарный вопль, вырвавшийся ниоткуда и потрясший ночную квартиру, сбросил Галину с кровати, вырвав ее из крепкого сладкого сна и окунув в темноту ночной комнаты. Первые секунды, стоя рядом с кроватью и пытаясь осмыслить происшедшее, ей показалось, что кошмар случился во сне. Но в тот же миг страшные сиплые крики возобновились, и некая тень в бешенстве и с воплями сорвалась с кровати, с того места, где лежал ее муж Павел. Галине даже поначалу показалось, что этот монстр, неизвестно откуда взявшийся, ворвался к ним и устроил пляску сатаны. Но, когда она трясущимися руками нащупала выключатель и включила свет, то с ужасом поняла и узнала в бьющемся в судорогах и истерике собственного мужа Павла. По комнате змейкой тянулся некий ядовитый горький запах, пытающийся смрадом заполнить легкие. И этот кошмарный противный дым исходил из дымящегося Павла, который уже израсходовал все силы на истерику и танцы по полу, скрючившись, застыл в этой позе, продолжая хрипеть и выть. Его невидящие глаза были широко распахнуты и пугали своей краснотой. Наконец-то, выйдя из оцепенения и ужаса, Галина попыталась приблизиться к мужу, но, натолкнувшись на его угрожающий сумасшедший взгляд и, увидев пену на губах, внезапно сама завизжала благим матом. Звонок в дверь, а затем требовательный стук лишь усилил ее шок. И теперь Галина не знала, что делать, и не понимала своих дальнейших действий. Однако словно на автопилоте она каким-то образом дошла до прихожей и впустила незваных гостей, хоть страшилась увидеть за дверью новую опасность и еще неких ужасных монстров, пришедших теперь по ее душу. Но с трудом, однако, и с радостью узнала в них соседей по площадке Ирину и Леонида. -Галя, - испуганно и сердито вскрикнул Леонид, явившийся ее взору. – Что там такое могло случиться у вас катастрофическое? Кто так кричал и прыгал по квартире? С вами все в порядке? -Там, там, спасите, он там! – заикаясь, попыталась объяснить Галина, непрерывно тыкая пальцем в сторону спальни. – Там Паша, с ним что-то случилось, я боюсь, с ним что-то ужасное произошло. Леонид легонько рукой подвинул Галину и рванул в сторону спальни, а Ирина попыталась с подругой уйти на кухню. Но буквально через мгновение вернулся Леонид и затребовал телефон. -Срочно, быстро звони в скорую. Да что у вас могло здесь произойти, ты хоть что-то можешь мне объяснить, Галя? – торопливо кричал и набирал номер скорой помощи Леонид. – Алло, скорая, срочно приезжайте по адресу Лесная 10 квартира 13. Не знаю, я сосед, хозяйка в шоке, а хозяин без сознания. Ничего пока объяснить вам не могу. Скорее всего, какое-то отравление. Сам не пойму, то ли газом, то ли еще чем-то смердящим, да только слишком противно воняет. Галя, - обратился он уже к соседке, положив трубку в гнездо и пытливо всматриваясь в Галину. – Чем у вас там смердит, что аж глаза щиплет? Что вы там разлили в своей спальне? -Да не знаю я, я же вам говорю, что абсолютно ничего не знаю! – лепетала Галина потерянным испуганным голосом. – Мы спали, а потом все это началось. Я не знаю, может, Паша на себя чего-нибудь нечаянно вылил. Но у нас в доме ничего подобного не было. И с работы Паша ничего не приносил. Ой, скажи, а что там с ним? Я боюсь подойти к нему, и он смотрит страшно. И еще пена у него изо рта. -Ладно, дождемся скорой, - сказал Леонид обреченно и без оптимизма, и решился еще раз сходить в спальню. Но вернулся опять быстро, даже намного быстрей первого раза. И весь какой-то взбудораженный и немного ошарашенный, словно его там чем-то поразили и напугали. – Ужас! - этим единственным словом он и сумел дать определение увиденного. И в это же время в дверь позвонили и сразу вошли двое: мужчина и женщина в синих халатах. -Ну, что у вас такое здесь произошло? Показывайте нам пострадавшего, - обратилась женщина к Леониду, решив, что он в этом доме единственный адекватный и способный разумно мыслить. Женщины, то есть, Галина и Ирина выглядели слишком растерянными и взвинченными. Леонид отвел врачей в спальню, а сам на скоростях возвратился, настолько шокировал его факт некоего несчастного случая, происшедшего с соседом посреди ночи по непонятной причине. -Мужчина, - очень скоро позвала его женщина-врач, - вы сосед, насколько я поняла? А супруга пострадавшего? -Галина, подойди сюда, - позвал Леонид Галину, хотя понял сразу, что на адекватный ответ она пока не способна. – Расскажи доктору, что у вас здесь произошло, как и чем он мог отравиться? -Я ведь тебе уже все рассказала, что абсолютно ничего не знаю и не понимаю, как он мог себя этим отравить, - пробормотала невнятно Галина и вновь поспешила спрятаться на кухне. -Может, я могу чем-нибудь вам помочь? – попытался извиниться за соседку Леонид, виновато бросая взгляд в сторону спрятавшейся Галины. – Но, признаюсь, знаю еще меньше хозяйки. Вы не скажите, что с ним? -Скажу, - немного зло и жестко ответила врач. – Никакого отравления я не заметила. А вот факт, что вашему другу на гениталии вылили стакан сильной кислоты, хочу озвучить. Кстати, пустой стакан стоит на тумбочке возле кровати. И не говорите, что он способен вылить его сам на себя, чтобы таким варварским способом покончить собой или насолить супруге. -Он жив, его жизнь вне опасности? -Жив, а толку-то! - горько усмехнулась женщина. – Я уже вызвала полицию. Мне так кажется, что так жестоко с ним могла поступить, скорее всего, его жена. Кто же еще среди ночи мог проникнуть в их спальню? -Ради бога! – удивился, ошеломленно и непонимающе воскликнул Леонид. – Кто угодно, но не она. Совершенно добрая, неревнивая и до ужаса доверчивая супруга. Она ему верила даже больше, чем самой себе, и могла молиться на своего мужа хоть все сутки без перерыва. Нее, даже не говорите такое! -Да, да! – иронично соглашалась с ним врач. – В тихом омуте черти водятся. Но я не настаиваю и на вашей версии. Это уже дело полиции, пусть разбирается и выискивает виновных. Первую помощь мы ему оказали, все, что могли, сделали, остальное доделают в больнице. Но, молодой человек, ваш сосед мужчиной уже не будет никогда. Явно просматривается месть. Жестокая и коварная. И иного объекта, кроме супруги, как вы сами говорите, не было. Леонид уже не с такой уверенностью глянул в сторону кухни и с опаской посмотрел на себя в район живота и слегка ниже, с ужасом представляя аналогичную месть в его адрес со стороны любимой и любящей супруги. Дурной пример заразителен. Нужно спешно самому с любовницей рвать и прекращать, тем более, что она уже порядком надоела и высказывает некие нездоровые претензии. Женщина-врач, уловив испуг во взгляде Леонида и словно угадав его мысли, нервно хихикнула, обозвав про себя всех мужиков кобелями, достойными пройти аналогичный ад, что достался этому Павлу. Врачи, дождавшись полиции и вкратце обрисовав причину их присутствия в этой квартире, вместе с ними ушли в спальню, чтобы продолжить уже собственное расследование происшествия. Со стакана сразу же сняли отпечатки пальцев и отправили его в полиэтиленовый пакет, чтобы уже в лаборатории изучить содержимое, находившееся в нем до того момента, когда оно попало на интимное место пострадавшему. Хотя, по всем признакам и, по словам врачей, без анализа можно предположить, что орудием мести оказалась весьма сильная кислота. После того, как врачи на носилках унесли Павла из квартиры, следователь решил подробней расспросить соседей и хозяйку, чтобы уточнить некие моменты происшествия, больше схожего с умышленным преступлением. Однако, судя по фактам, он приблизительную картину уже представлял себе. -Старший следователь Смирнов Валерий Станиславович, - представился он сразу же, войдя на кухню и усаживаясь на предоставленный ему стул. – Кто из вас будет хозяйка, как ваше имя? Роль гида решил взять на себя Леонид, назвавшись и представляя следователю супругу и соседку Галину. -Вот, Галя и есть хозяйка, - представлял он жену Павла, которого и увезла скорая помощь. – А мы с Ириной, в принципе, ничего вам не можем рассказать. Услышали дикий вопль, затем стук, шум, грохот. Потом закричала Галя. Вот мы и поспешил на помощь, чтобы узнать причину криков и оказать посильную помощь, коль таковая потребуется. А тут такое увидали, что мама не балуй. Паника уже самих охватила. Ну, Пашка к этому времени стих, сознание потерял, а мы ничем помочь не можем и не знаем, что делать. А Галка лепечет всякую чушь, сама ничего не понимая и не соображая, что тут произошло, и почему такое с ее мужем происходит. Вот и все. -Я не знаю, я спала, правда, правда, честное слово, я ничего не видела и ничего не знаю. У нас в доме ничего подобного нет, и не было, мы стараемся ничего опасного не держать. Мальчишки еще маленькие, мало ли чего может произойти. И откуда Паша мог взять эту кислоту, даже представить не могу. Мы вместе спать легли. Так замечательно вечер прошел, и вдруг это. А больше никого в доме не было, странно даже как-то, - лепетала Галина, не в силах остановиться. Ей казалось, что стоит смолкнуть, как сразу же умрет, сердце может не выдержать этой неизвестности и непонимания. -А где сейчас ваши дети? – наконец-то сумел вклиниться в ее нескончаемую тираду следователь. -Папа приехал еще в обед и забрал их. -Вы не ссорились с мужем, у вас не было повода для ревности? Почему и откуда возникла такая ужасная месть? -Месть? – удивленно воскликнула Галина, вдруг сообразив, что ее обвиняют в этом кошмарном преступлении. – Какая месть? Нет, мы никогда не соримся с Пашей. Он очень много работает, а я все время с детьми. Нам просто некогда ругаться. И я не могла с ним сделать такое. Мы без Паши не проживем, мы любим его, и я никак не могла такое с ним сделать. -Но, ведь кто-то принес в дом кислоту, откуда-то взяли стакан, чтобы налить в него, а потом вылить на мужа? Значит, где-то в доме у вас есть все-таки емкость с кислотой. Согласитесь, что в стакан ее налили из чего-то. Просто так в стакане ее не могли принести, это рискованно и глупо. -Я этот стакан впервые в жизни вижу. У нас в доме нет такой посуды даже, - поспешно ответила Галина, уже окончательно понимая, что ей не верят и не могут поверить, поскольку больше некому было совершить этот кошмар. -С вашего позволения мы осмотрим квартиру? Вот и ваши друзья будут присутствовать при осмотре, - спросил следователь и, не дожидаясь ответа, призвав в помощь Леонида, они осмотрели все антресоли, ящички и шкафчики все квартиры. Однако ничего похожего на емкость с кислотой или из-под этой жидкости они не обнаружили, что еще больше сбивало с толку. Ну, это физически невозможно вот так в открытом стакане принести, откуда бы ни было в квартиру кислоту, и вылить ее на хозяина. Затем абсолютно непонятным способом исчезнуть бесшумно и бесследно. Соседи, как говорят, поспешили почти сразу на помощь. -Скажите, - все же попросил он уточить скорость появления соседей в квартире и обратился уже к Леониду. – Через сколько времени вы позвонили в дверь соседке? Кстати, она была заперта? -Ну, как я уже говорил, - призадумался Леонид, прикидывая и рассчитывая математическую формулу в уме. – Да почти сразу. Я ведь, простите, в туалет шел, кода услышал этот крик и шум. Так сразу и выглянул на площадку. А Ира следом примчалась. Мы не спали, зачитались допоздна. Поэтому смело и официально заявляем, что никто не успел бы незаметно для нас выскочить. А двери заперты были – это однозначно. Я ведь поначалу толкнул ее, пробуя открыть, а потом позвонил. Галя всегда закрывается на защелку изнутри. -Да, да, - подтвердила Галина такой факт. – Я и в этот раз помню, что перед сном заперла ее на защелку. -А окна? – попытался проверить еще одну версию следователь, как-то оправдывая хозяйку в непричастности преступления. – Они тоже закрыты? – и получив утвердительный ответ, поражаясь глупости хозяйки, развел руками. – Вы уж простите меня, Галина, но тогда получается, что кто-то из вас двоих, то есть, или муж, или вы принесли эту кислоту. Если мужа исключить, поскольку такое просто невозможно даже представить, то вы остаетесь единственной, способной на эти действия. Скажите, а вы стакан трогали руками после того, как на мужа уже была вылита кислота? -Нет, нет, - поспешила с ответом Галина, с ужасом понимая свою беспомощность перед неопровержимыми фактами. – Я даже не то, что не прикасалась, но я даже не видела его, честное слово. Теперь уже недоверчиво на нее смотрели и Ирина и Леонид. Ведь все факты указывают на нее, поскольку больше некому. Сам Павел такое изуверство с собой сотворить, не способен. Хотя, хорошо зная эту семью и мирный нрав Галины, на нее аналогично подумать нельзя. Это она сама себе могилу таким методом роет же. О чем Леонид поспешил донести до следователя. -Понимаете, Валерий Станиславович, один на один попытался убедить в своем полном доверии Галине Леонид. – Более тихой и доверчивой женщины я не встречал. Она же молилась на своего Пашу. -Ну, женщина – явление непредсказуемое, - попытался высказать свои сомнения следователь, хотя, как человек и профессионал опытный и уже много лет, проработавший в должности следователя, он уже внутренним чутьем верил однозначно Галине. Всем своим несчастным испуганным видом она полностью отрицает даже вероятность покушения на супруга. Да и не таким же варварским способом мстят женщины, чтобы потом выкручиваться и оправдываться, прикидываясь невинной овечкой. Это уж слишком сложно для любой женщины. – Хотя, - немного призадумавшись, решил высказать и свои предположения: - Стакан расскажет правду и покажет, кто есть кто. Михаил Петрович, - позвал он эксперта. – Навскидку можете высказать свои догадки. Ну, я не требую ответа однозначного, однако, процентов на несколько. -Больно шустрый вы, Валерий Станиславович, - усмехнулся эксперт, открывая свой чемоданчик и раскладывая бумаги, словно карты тора, на которых были отпечатки, сняты со стакана и пальчики хозяйки Галины. – Ну, так уж и быть, выскажу некие догадки. Однозначно, не хозяйка держала в руках этот стакан. Да и вообще, слишком детские пальчики на нем. Рука ребенка. -Что? – искренне удивился следователь, чуть не поперхнувшись собственной слюной от этих слов. – Но, как говорит сама Галина, так ее детей в доме не было в момент катастрофы. Их забрал ее отец еще вчера. -Нет, у нее слишком маленькие дети. Здесь просматриваются пальчики более взрослого ребенка, лет так восьми, десяти. -Вот нам еще мистики здесь недоставало. Скажите, - спросил он уже Леонида, - такого возраста поблизости есть ребенок? -Нет, даже близко нет, - категорично отрицал Леонид. – Не то, что на площадке, так и в подъезде предположить не могу. Следователь вернулся на кухню и, попросив Галину никуда не отлучаться, он и его помощники покинули квартиру. Ушли сразу же к себе и соседи. А Галина, оставшись в полном одиночестве, вдруг полностью ощутили весь ужас происшедшего. А вдруг Паша умрет? Так они без него просто не сумеют выжить! Да еще следователь обвиняет ее. Но такое просто невозможно. За что и зачем, в чем он смог перед ними провиниться? Они его любят, а он их. У них, вообще, самая дружная и лучшая семья, если не во всем городе, так в доме, это уж точно. А вдруг? От этой мысли ее бросило в дрожь. Ведь случаются и лунатики в природе. А если она сотворила такое варварство в бессознательном состоянии, вдруг ее кто-то загипнотизировал и приказал сделать это? Нет, только не так. И где это она могла бы взять эту проклятую кислоту? Даже если сильно такого захотеть, то все равно она ее не найдет. В магазине не купить, у соседей не попросить, украсть она аналогично не сумеет по причине не обладания информацией ее наличия. Глупости все это. Она не виновато, и это однозначно. Но как ей теперь сходить к Паше в больницу, если следователь категорически запретил даже из дома выходить? Утром она позвонит ему и попросит разрешения. Ей же обязательно нужно увидеть Пашу и подробно расспросить. Уж он-то точно укажет на того, кто такое сотворил с ним. Да, теперь, как говорили врачи, мужа, как мужчины у нее не будет. Ну, и пусть. Она ведь все равно будет его любить. Зато он уже никогда не пожелает смотреть на других женщин и бегать налево к любовницам перестанет. Если честно, то она абсолютно не ревновала его к ним. Природа зло пошутила над ней и не подарила темперамента, нужного так мужчинам. И если приходилось исполнять супружеский долг, то уж действительно, как принудительную обязанность. Ей, это так казалось, секс совершено без надобности. Вполне для полноты семейного счастья хватало ласк и объятий. Но ведь мужчина устроен несколько по-иному! Так пусть ходит к любовнице, всегда возвращаясь, домой к жене и детям. А теперь он всегда будет дома. То есть, на работе и дома. И такое положение вещей Галину вполне устраивало. Даже как-то на душе полегчало, словно этот кошмарный поступок некоего неизвестного принес в их дом вечное благополучие. И от таких убаюкивающих мыслей она даже не заметила, как уснула. А потому никак не могла понять причину этих посторонних шумов, вмешивающихся в ее сон. С трудом открывая глаза, Галина потопала к входной двери, которая и беспокоила ее своим звоном и настырным стуком. Все еще окончательно не возвращаясь из сна, Галина распахнула двери, пропуская настырных гостей внутрь квартиры, сразу и не понимая, кого она впустила. Уже в зале, усевшись на диван и приглашая в кресло посетителя, Галина окончательно проснулась и увидела перед собой следователя, который, воспользовавшись приглашением, и уселся в это кресло, и рядом с ним стоявшего Леонида и еще одного молодого человека в штатском облачении. -Простите, - поторопилась она с извинениями, - я под утро уснула и до сих пор никак не могу проснуться. Вы были в больнице? Как Паша? Я уже сама хотела вам звонить, попросить разрешение к нему съездить. С ним все хорошо? Конечно, извините, хорошо не все, я просто хочу знать, как он там? -Да, с ним не все хорошо, - жестко и строго ответил следователь. – Но об этом потом. Вы после нашего ухода не выходили из дома? -Нет, что вы, - испуганно поспешила ответить Галина, чтобы следователь даже и сомневаться, не смел в ее честности. – Вы же мне приказали, чтобы я никуда не отлучалась без вашего ведома. Поэтому я и в подъезд даже не выходила. Да и когда. Вы ушли, а я немного посидела и уснула. -Я же вам говорил, - вступился за Галину Леонид, - она после вашего указания не посмела бы ослушаться. Это же перед вами эталон послушания. Если муж перед уходом перечислит свои распоряжения, так он на все сто процентов уверен, что исполнит все до буковки. А тут вы приказали. -Не знаю, не знаю, - пытливо рассматривая Галину, вновь подвергся сомнениям Валерий Станиславович. -Но ведь видеокамера не запечатлела ее приход и уход, - попытался подсказать второй мужчина в штатском. -Однако кто-то все-таки к нему приходил? И кто, в таком случае? Вот, - следователь положил на журнальный столик перед Галиной тетрадный листок, - можете прочесть и объяснить нам. -Извините, но у меня сейчас все перед глазами прыгает. Такое бывает, когда я сильно волнуюсь, все буквы расплываются. Прочтите сами. И скажите, что такое случилось ужасное, что вы так поспешно ко мне пришли и такие вопросы задаете. Наверное, с Пашей что-нибудь произошло? Следователь взял в руки листок и прочел послание, как сразу всем стало понятно, от Павла: -«Она сказала, что эти муки и страдание – цветочки. Впереди меня ждет настоящая месть, более кошмарней, если я попытаюсь выжить. И я понял, что этого уже не переживу ни физически, ни морально. Да и не хочу вот так евнухом жить и трястись. Сам виноват, и проклинаю тот миг, когда посмел такое совершить. Прости меня, за все прости, хотя при жизни за это прощения не вымолить. Смертью искуплю вину. Галя, вырасти детей настоящими мужчинами. Не самцами, каким был их отец, а мужиками в гордом смысле этого значения». -Что это, говорите немедленно, зачем он написал нам это послание, что с ним произошло, в конце концов? Что-то страшное? -После посещения незнакомки, если это были не вы, Павел выбросился из окна. Ваш муж мертв, покончил собой. И, как понимаю из письма, перед этим повинился и просит прощения. Вот перед кем, вопрос? Но эти слова он уже говорил в пустоту. Галина, закатив глаза, замертво рухнула на диван. Вошедшая в комнату Ирина, глухо ойкнула и стремглав ринулась в ванную комнату, где была аптечка, за нашатырем. Смочив ватку, она поднесла ее к лицу Галины, одной рукой слегка похлопывая ее по щекам. Галина тяжело открыла глаза, не спеша уселась на диване и беззвучно зарыдала, заливая потоками слез ночную рубашку. Ее любимого мужа больше нет в живых. Кто-то сумел пробраться в больницу и угрозами добил его. Теперь жизнь не нужна и ей. Но она обязана жить, хотя б только для того, чтобы исполнить последнюю просьбу мужа и отца их сыновей. Как она могла забыть, что нужна этим мальчишкам, как же они без нее? -Валерий Станиславович, – обратился Леонид к следователю. – Вы пришил арестовывать ее, да? – и, получив утвердительный ответ, он поспешил отговорить его от такого необдуманного поступка. – Сами же видите, что это не она. Ни здесь среди ночи, ни в больнице. Во-первых, на такое зверство она просто неспособна, а во-вторых, сами видите, что смерть мужа даже такого, каким он стал после кислоты – бедствие. Я ручаюсь за нее. Сами же теперь не уверены в ее виновность. Следователь переглянулся с помощником и согласился с мнением Леонида, понимая, что Галина никуда не денется с двумя детьми. Очень малыми мальчишками, которых погибший отец просит воспитать. Ко всему прочему, почему-то был слишком даже уверен в ее непричастности к этому преступлению. Не заметил следователь в Галине дар артиста, да еще такого талантливого, свершившего весь этот ужас с супругом, разыграв при этом не просто непричастность, но еще и трагичность с обмороком, слезами и страданиями. Нет, тут явно просматривается рука хладнокровного и беспощадного мстителя. А вот по поводу мести следователь абсолютно не сомневался. Просматривалась она открыто, явственно и со всей категоричностью. Даже в предсмертной записке Павел каялся и молил о прощении. И, скорее всего, о грехе неизвестном супруге. Пред кем-то иным он каялся, а у супруги просил прощение за этот грех. -Скажите, Леонид, - обратился он к соседу уже на лестничной площадке, когда покидали квартиру Галины. – Вам, случайно, неведома эта гипотетическая мстительница? Ну, вы не подскажете мне одну из его любовниц? По ней уже легче будет искать оскорбленную. Ведь ежели мы напрочь отрицаем причастность супруги, то явно просматривается месть одной из его любовниц. Хотя, и здесь меня сомнения одолевают. Скорее всего, здесь сработала одна из жертв сексуального насилия. Таким образом, обиженные бабы не мстят. Придумала бы нечто более оригинальное и банальное. А случай с Павлом выявляет чересчур рассерженную и обозленную жертву. -Да нет, Пашка не может быть даже, по сути, насильником, я и думать просто в этом направлении не желаю, - сразу же открестился от таких намеков Леонид. – Если честно, то ему насилие абсолютно без надобности было. Бабы на него вешались сами. Скорее с их стороны допустить можно насилие. Шучу, конечно, сам в шоке от всего. Месть, затем это самоубийство. Вынужденное, разумеется. Получит по шее следователь от начальства за эту самодеятельность, как пить дать. Но он постарается убедить его в правильности своих предположений и в вере абсолютной невиновности жены. Предсмертная записка тому подтверждение. Не она пришла к нему в ночи, не перед ней он винился. Галина – мать двоих маленьких детей не станет избавляться от кормильца, от единственного в семье добытчика. В пылу истерики, во время семейных разборок могла, конечно, и вполне допустимо, ударить, до смерти пришибить некой тяжестью, угодившей под горячую руку. Но здесь явно просматривается хорошо спланированная и четко исполненная акция мщения за свершенное насилие. А больше всего удивил эксперт, заключив, что стакан в руках держал ребенок. И теперь после больничного инцидента такая мысль занудливо лезла в мозги, что в больницу к нему ребенок женского рода и приходил. Он винился перед ней, но прощения не сумел выпросить. А потому от страха перед последующими пытками и осознанием чего лишился, и выбросился из окна. И где теперь искать следователю это дитя? Максим, заметив в почтовом ящике присутствие конверта, без каких-либо подозрительных мыслей открыл ящик и достал почту. Поначалу даже удивился, прочитав обратный адрес отправителя. Но явно написан был он с определенной целью, поскольку в графе «куда и кому», ничего не значилось. Да и адрес отправителя обозначался одним словом «Богушевск». Но, когда из конверта достал фотографию, сразу же мелкой дрожью пронзилось все тело. Уже бросая взгляд на содержимое фотографии, он предполагал, что там может увидеть. И не ошибся. Посреди некой комнаты рядом с широкой кроватью на ковре лежал голый мужчина, скрючившись в судорогах, с искаженным лицом болью и страданиями. Ниже живота белым пятном просматривалось облако струящегося дыма, словно залитой водой пламя. И Максиму вдруг стал понятен сюжет этой очередной картинки. В руках он держал фотографию очередной жертвы мстителя. Стало быть, и этот, непонятно каким образом попавший из Богушевска в Борохов, насильник и убийца его жены понес заслуженную кару. Ну, и кто же это ты, этот судья, выносящий суровые и жесткие приговоры? Словно что-то вспомнив, Максим перевернул фотографию и прочел аннотацию к сюжету: -«Нельзя убивать женщин только за то, что у нее не хватило сил защититься. А покусившись на жизнь ребенка, ты поставил себя вне шанса на собственное проживание. Прощать за насилие – противозаконно и античеловечно. И муки перед смертью испытай идентичные. Понять смоги, что дальнейшее твое проживание физически и морально невозможно, ибо в этом мире нет тебе места под солнцем». Боже, ужаснулся Максим, еже раз более внимательно вглядываясь в фотографию и вспоминая перенесенные страдания первой жертвы мстителя, что же ты сотворил с этим ублюдком, какое испытание преподнес ему? Но, глядя в лицо этого страдальца, Максим с содроганием представлял эту невыносимую боль и муки, выпавшие на долю очередного насильника. И сколько еще вас будет, интересно бы узнать? Страшно было смотреть на эту фотографию, но самого насильника абсолютно не жалко. Пусть страдает, пусть испытает и умрет. Но перед смертью выстрадай несколько часов, минут и пойми, как написано на обратной стороне фотографии, что и тебе выпало на долю частичка наших мук. Ведь аналогично от твоих усилий страдала и умирала та, которую вы приговорили. Максим и рассчитывал на подобную реакцию дочери, когда давал ей в руки фотографию. Алина на несколько секунд замерла, вглядываясь в трагический миг, запечатленный неизвестным мстителем, затем развернула фотографию и прочла, неслышно шевеля губами и изображая на лице некое подобие злой улыбки. И, словно выключившись, вновь замерла в безразличной позе. Но было заметно, что с мнением мстителя она полностью согласилась. Теще показывать фотографию Максим не решился, вспомнив прошилую ее реакцию на этот ужастик. Но Шабанову он позвонил сразу и напросился на визит, чтобы вместе уже обсудить и поискать имя лица на фото. -Очередной! – кратко резюмировал он причину явки и протянул фотографию. – И этому досталось аналогично с ликвидацией интимного места. У нашего мстителя оно и является основной целью. -Богушевск? Это где у нас такой град находится? – удивленно спросил Александр сергеевич, подходя к карте России. – Вы, случаем, не знаете в каких краях его искать? Областного центра я такого не знаю. Стало быть, как понимать по надписям, вернее по их отсутствиям, то отправитель сам письмо и опустил вам в ящик. Можно допустить, что был там, в командировке, а по прибытию передал фото вам. Хотя, что-то нереальное в нем наблюдаю. Дата на фото. Получается, что вчера? -Я в интернете два Богушевска нашел, - поспешил на помощь Максим. – Один в Белоруссии. А вот второй за Уралом, - Максим подошел к карте и ткнул указкой в точки, где предположительно находились оба Богушевска. – Понимаете, если в Белоруссии, то понятна эта скорость прибытия в наш город письма. Но по другим параметрам, так вряд ли. Небольшой поселок городского типа. Нечего, вроде как, этому типу делать у нас, да еще скорешеваться с Горбуновым. Возможно, командировочный именно в наш аэропорт и прибыл, вот и оказались вместе с первым. Только так скоро добраться до нашего городка ему было бы сложно и маловероятно. Потому и прибежал к вам, чтобы вместе уточнить параметры этого пострадавшего. -Думаете, не последний? Вы на это мне намекаете? Хотя, думаю, что направление вашей мысли в нужном направлении. -Понимаете, Александр Сергеевич, - слегка поразмыслив, решился высказать свои предположения Максим. – И даже не три. Почему я так думаю? Вдвоем, втроем вряд ли пойдешь на природу ради обычной пьянки. Вот большая компания могла. Тем более, как я узнал от жены Горбунова, он прихватил собой на застолье три литра спирта. Есть, то есть, был у него доступ к спирту. И домой он вернулся в ту ночь сильно пьяный. Но такую дозу даже крепкие мужики способны одолеть лишь впятером, как минимум. Будем ждать еще троих, Александр Сергеевич. -Так, стало быть, осталось еще трое? А ведь нам придется тупо дожидаться, пока этот мститель не завершит акцию. Нам даже представить невозможно, где искать этих оставшихся подозреваемых? -Вам хотелось бы спасти их от самосуда нашим мстителем? Зачем? Он же выполняет возмездие ради справедливости. -По закону мы обязаны. А по-человечески, так мститель мне даже симпатичен. И в первую очередь я стал бы подозревать именно вас лично. У вас имеется и мотив, и желание, и, вероятнее всего, адреса остальных. Но не думаю по такой причине, что вы не настолько циничный, что в мести заигрались и роете сами себе яму. Этих фотографий мне бы не видать. -Нет, не я, на сто пудов, не я! Но мстителю безумно благодарен, хотя сам не стал бы такое творить хотя бы ради дочери. Как же она без меня выживет? Понимаете, зомби, вроде как. Сидит днями и тупо в телевизор смотрит. Прошу написать буквами, коль не может словами говорить, так не пишет, словно алфавит позабыла. И книг не читает, хотя раньше любила. А на очередную фотографию глянула, надпись прочла и краешком губ улыбнулась довольно так и зло, словно рада и благодарна за месть. И понимает, что там и за что. А потом вновь замирает надолго. -Вы не торопитесь, Максим Алексеевич? -Нет, а что? -Так давайте вместе и узнаем имя второй жертвы. Предполагаете, что Беларусь можно исключать? Звоним за Урал. -Так я для этого к вам и пришел. И не уйду, пока не узнаю истинное имя этого, второго подонка. После непродолжительных гудков зауральский Богушевск ответил голосом некоего дежурного по УВД капитана Заславец. Вкратце выяснив, чего Шабанов хочет узнать от этого капитана, Заславец попросил подождать, и уже буквально через минуту в трубке отрапортовал некий следователь: -Следователь Смирнов, слушаю вас. -С вами говорит следователь Шабанов Александр Сергеевич. Простите, а как вас величать по батюшке? -Александр? А давай на «ты». Валерием меня звать. И что хотел ты узнать по поводу моего дела. И как вообще оно так быстро долетело до вашего Борохова? Я и сам еще в нем не успел разобраться. -Хорошо, на «ты», так на «ты». Валерий, я тебе по факсу отправляю две фотографии и отпечатки пальцев одного маленького ребенка. Мне так кажется, что они тебя заинтересуют. Потом мне перезвонишь по этому телефону. -Простите, - спросил Максим, когда следователь положил трубку. – Я так понял, что вы про отпечатки пальцев моей дочери говорили? Ну, здесь, в этом городе еще как-то можно оправдать сие явление, но в Богушевске, за тысячу верст? Это просто нереально и невозможно. Хотя… -Погоди, сейчас все узнаем. Звонок из Богушевска прозвучал буквально через несколько минут. И из трубки сразу же раздался громкий и удивленный голос Валерия: -Ну, ты, Александр, и отмочил! А теперь рассказывай, что, где и как. И поскорей, а то я весь дрожу от нетерпения, - добавил он, нервно хихикая. – Такого я даже представить себе не мог. -Не поверишь, Валерий, но я сам ничего не знаю и не понимаю. Ты лучше расскажи нам, кто на твоем фото? -Михеев Павел Григорьевич, тридцати лет отроду. Даже у нас такой фотографии нет. Вот, откуда она у вас взялась, и где вы взяли отпечатки пальцев этого ребенка? Аналогичные и у нас на стакане. -И кто он есть такой? Как могли скреститься оба наши подельника. Вроде, далековато друг от друга. -Работает в аэропорту диспетчером. Вернее, работал до смерти. Теперь уже никем не работает. -Погодите, погодите! – вдруг, словно нечто важное вспомнив, вмешался в диалог Максим. – В июле-августе у нас проходили курсы по повышению квалификации диспетчера со всей страны. Ну, некая новая система внедрялась в службу взлета и посадки. Вот их со всей необъятной Родины и собрали для обучения. Но их, насколько помню, свыше сорока человек было. Вот среди них, скорее всего, и оказался этот Михеев. И остальные оттуда же. -Вы мне расскажите, в конце-то концов, что, где, зачем и почему? – не выдержал интриги Валерий и затребовал срочной информации. Шабанов кратко описал летнее происшествие и не давнейший случай с кастрацией со смертельным исходом одного из насильников, как они и предполагают, судя по фотографии мстителя. А вот теперь нарисовался и второй, а если быть точным, то по их предположению, следующий. -Простите, – как-то тихо и растерянно спросил Валерий, словно в чем-то провинился перед ними. – Так вам известно имя ребенка? -Да, это вот его дочь, Максима, чья супруга была изнасилована и убита этими ублюдками, чьи фотографии ты держишь. К такому выводу мы пришли по двум фактам: их прислали именно Максиму, и надпись соответствует событию. А вот как попали ее пальчики к вам, даже не предполагаю. Но и у нас они оказались по непонятным причинам. Скажите, как на этот раз мститель произвел кастрацию? -Кислотой, очень сильно концентрации. А стакан, в котором она находилась перед применением, оставила на тумбочке возле кровати. И пальчики на нем именно этого ребенка. То есть, вашей дочери, Максим. Примите мои соболезнования. И что ты собираешься предпринимать, Александр? -Ничего. Я ведь не могу подозревать всех сорок участников учебы. И тем более, оберегать их от кары. Будем ждать следующих новостей. Мы даже количество насильников определить не могли. Тело женщины обнаружили через месяц после убийства. Никаких следов не осталось. Как и предполагал Максим, фамилия Михеева Павла Григорьевича значилась в списках учащихся. Однако рядом с ним числились еще около сорока диспетчеров со всей страны. И всех подозревать он, Шабанов, подозревать не мог просто физически. Разумеется, какие-то меры будут приняты, однако в их эффективность Александр не верил изначально. Слишком все было окутано мистикой и нереальностью. Если только мститель не один из участников, не пожелавший принимать в оргиях и убийстве. Но и это маловероятно. У самого у него имеется немалая вина, что не сумел предотвратить и не донес до следствия факт преступления. А следователь Смирнов Валерий после разговора со следователем Шабановым из Борохова пожелал встретиться с супругой Михеева Галиной. Ведь женщина страдает по усопшему супругу. Да и обвинения с ней пока не сняты, хотя сам он лично изначально не верил в ее причастность. А теперь хотелось известить об этом ее лично. Да и уговорить, ежели такое, возможно, не терзаться и не печалиться по такому мужу. Он не просто подонком насильником оказался, но и полностью отмороженной тварью. Даже банальное насилие еще можно понять и простить. А тут налицо зверское убийство матери и дочери. Да, ребенок чудом выжил. А вдруг это она и приходила к этому Павлу в больницу, чтобы угрозами добить его? Ведь не просто убила, а заставила выстрадать хоть частичку тех мук, кои выпали на женщину с ребенком. Да нет, не наяву, а во сне, в бреду явилась. Хотя, откуда тогда отпечаткам пальцев на стакане взяться? Кто-то мстит от имени ребенка, понимая, что подставить этим преступлением он не может. Галина слушала следователя, плотно сжав губы и кулачки. Ей трудно и невозможно было поверить, что ее любимый и любящий муж и отец их общих детей, мог так подло поступить. Однако следователю сочинять такую страшную сказку не резон. А раз так, то и пусть, она прощает убийцу ее мужа, ибо он заслужил свои муки и смерть. Страшно соглашаться, и она ни за что не расскажет эту правду сыновьям. Но сама проклянет и забудет эту чужую могилку. Не достоин он памяти. 5 Не успел Андрей, и переодеться, вернувшись с работы с дневной смены, как супруга Елена поспешила нагрузить его планами назавтра, быстро прострекотав и огласив свои, возникшие внезапно, задумки: -Ты представляешь, Андрей, - с неким восторгом, радостью и жадностью в глазах затараторила она еще в прихожей, пока он переодевался и переобувался в домашний спортивный костюм и тапочки. – Дроздовы сегодня с утра сходили на болота и притащили больше трех ведер брусники. И такая спелая уже, что больше ждать просто преступно. Перезреет и на корню пропадет. Нужно срочно спасать положение, иначе на зиму останемся без витаминов. -И на что ты намекаешь мне тут? – лениво зевая и уже представляя раннее утро выходного дня, кстати, не в теплой постели, а в рейсовом пригородном автобусе до станции Сосновка, где и находятся эти самые брусничные болота. Разумеется, хотелось поваляться, понежиться в постели до обеда, а потом в кресле, тупо уставившись в телевизор, смотреть сериалы по НТВ. Про ментов, бандюков и прочую крутую братву. Но, как оказалось, у супруги совершенно иные планы по поводу его выходного. Она у него вообще большая любительница осенних лесных заготовок. И в обязательном порядке ей необходимо задействовать в этих сборах и мужа. Как штурмана в темном и малознакомом лесу, хотя, регулярно они именно в него и ходят, в котором Андрей умеет ориентироваться, словно в родном городском парке. Потом ей нужен еще и переносчик тяжестей. И в последнюю очередь, как компаньона, чтобы не было скучно и тоскливо. Для последних ролей можно задействовать и подружек, да мало кто из них любит сборы лесного урожая. А по ориентированию все они идентично доки с ней заодно, способные блудить и плутать в городском сквере из трех-четырех деревьев. В принципе, так сам Андрей не меньше ее любил ходить в лес. Его трудно из дома вытащить, а потом, как говорится, так разойдется, что допоздна загуляет, самой из леса потом невозможно выгнать. -Вот и намекаю, что завтра поутру мы с тобой ранним рейсом рванем в Сосновку за брусникой. -Ранним? А Тимур? Его ведь в школу собрать нужно и отправить, а потом дома встретить. До выходных не подождешь? У меня в воскресенье следующий выходной выпадает. Мы к его приходу из школы можем не успеть возвратиться. Да сто пудов, не успеваем. Туда-сюда, уже два часа улетело. И собирать некогда будет. Сама ведь так увлечешься, что на время смотреть забываешь. -Ничего страшного, попрошу Антона. Он будет забирать свою Маринку из школы, и Тимура заодно прихватит. Ключи оставлю ему, вот и откроет квартиру Тимуру и впустит. А там и мы возвратимся. Понимаешь же, что до воскресенья ждать никак нельзя, переспевает брусника, и народ очухается, все соберет до нас. Ничего страшного не случится с Тимуром, да и пора уже приучать его к самостоятельности. После Нового Года на работу пойду, так придется мужику самому из школы приходить, и обед в микроволновке разогревать, и уроки делать. -Ты все-таки решила? – спросил Андрей, хотя этот вопрос они уже окончательно обсудили и на родительском домашнем собрании утвердили. Лена идет на работу в их аэропорт. Андрей уже и место для нее застолбил. И сама она ведет усиленную подготовку. Образование у нее подходящее, да вот с рождением сына сидит дома безвылазно. Как-то посчитали и решили, не отдавать в детский садик, чтобы не сидеть потом почти регулярно на больничном. Оттого, как сама резюмирует, совсем отупела и отсырела в этом доме. Пришлось малость покопаться в учебниках, сходить на курсы компьютерщиков. А знание персонального компьютера на новой работе - главное требование. -Да, решила, и больше к этой теме не возвращаемся, - категорично и безапелляционно поставила точку Елена. – Хватит бездельничать, дома мне делать уже абсолютно нечего, вся заплесневела в четырех стенах, и прилично отупела. Мне тоже хочется общения и окружения людей. А пожелаешь, так еще второго или вторую рожу? – хитро улыбаясь, спросила она. – И опять лет на несколько дома засяду. Мне, знаешь ли, к домашнему хозяйству не привыкать. -Нее! – категорически затряс головой Андрей, нежелающий вновь превращать квартиру в ад, как он называет первые два года роста младенца. – У нас только-только начинается настоящая чудесная жизнь, и опять возвращаться в ясельный период абсолютно и решительно не желаю. -Ну и ладно, - согласилась жена, рассмеявшись откровенным испугом супруга. Но она и сама решила, что одного ребенка им вполне достаточно. У них в самом деле, самая молодость началась, наконец-то сын почти полностью к самообслуживанию приучился. Теперь и для себя пожить можно. И вот с января месяца Елена идет на работу, посчитав Тимура достаточно самостоятельным ребенком. Да, в принципе, страшного ничего не произойдет. В школу она его проводит, а с работы возвратится в пять часов. Вполне достаточно времени, чтобы проверить уроки, ужин приготовить и иные домашние дела переделать. Да и у мужа скользящий график, часто бывает днем дома. Но с работой она решила окончательно, чтобы не потерять себя на кухне и в ванной возле стиральной машинки. Все подружки и соседки отдали своих детей в садики, в школу, и сами работаю, кто где. Поэтому Елена уговорила мужа, устроить ее в аэропорт по специальности, близкой и схожей по профилю, что работала до ухода в декретный отпуск и тому, чему училась в колледже. Ну, коль надоест, в чем она сомневается, так уйдет и вновь сядет дома в домохозяйках. Муж согласен, чтобы Елена занималась домом и воспитанием ребенка. С вечера приготовили обувь и одежду, пригодную для сбора брусники, ведра и рюкзаки, поскольку за брусникой с одним ведром не ходят. Если уж Дроздовы набрали больше трех ведер, как они сами похвалились, то Лена с Андреем и подавно всю имеющуюся тару заполнят. Наберут столько, сколько унести сумеют. Сына успели собрать, до школы довести и всеми необходимыми инструкциями снабдить, чтобы после уроков сразу с дядей Антоном шел, и до явления родителей дома сидел, а не бегал по двору. Еще и ключ потерять может, или выскочит на улицу, и дверь позабудет запереть. -Мы, Тим, часикам к трем-четырем возвратимся. А до этого времени лучше свои мультики смотри, гулять во двор, потом пойдешь, до вечера успеешь нагуляться. Нам так спокойней будет. Сын у них рос послушный и спокойный, что лишь радовало родителей. Поэтому особых волнений они не испытывали по такому пустяковому поводу, как всего на всего, оставляя его на короткое время одного. Если по пути до станции, а потом еще и в автобусе до Сосновки Андрей зевал и тоскливо оглядывался в сторону дома и города, словно не желая его покидать, то лишь вступив в границу леса, настроение его кардинально поменялось. Все нутро заполнил охотничий азарт. Понимая, что приехали они за ягодой, он всегда в эту пору прихватывал кроме ведра и рюкзака свою коронную плотную сумку, в которую планировал складировать найденные грибы. Мало ли, все-таки они в осенний лес прибыли, на болоте, точнее, на сухом болоте, где лишь кусты, мох и редкие деревца, под которыми поздние грибы попадались. Супруги во время сбора ягод старались всегда держаться неподалеку друг от друга, чтобы Елена не волновалась и не отвлекалась посторонними мыслями, вроде таких, как потерей ориентировки. Это их авиационной терминологии. А по-русски – не заблудилась. Поэтому по договоренности она сама должна была контролировать присутствие неподалеку Андрея. Ему такое абсолютно ни к чему. Заблудиться в этом болоте – для него явление абсурдное и трудновыполнимое. Даже спланированная попытка такого явления потерпит провал. А народу в лесу, то есть, в этом болоте практически нет. День будничный, и потом, брусника обычно поспевает значительно позже. Мало кто прознал о таком значимом факте, как преждевременное созревание ягод. Погода в этом году способствовала такому явлению. Заметив еще издали покрасневшие кочки, усеянные яркими гроздьями ягод, охотничий азарт охватил чету Овсеевых. Теперь о сне и о потери выходного дня Андрей даже не думал. И даже наоборот, хвалил жену за этот поход, что она прознала от Дроздовых и заставила его выбраться из дома. -Андрюша, только ты от меня далеко не отходи, рядом собирай. Ее везде полно, незачем по всему болоту носиться, - попросила Елена супруга, усаживаясь на корточки рядом с кочками и пригоршнями, ссыпая ягоды в ведро. – А то я больше буду по сторонам смотреть, чем ягоды собирать. -Ну, Лена, ты меня сегодня к себе не привязывай, - не согласился Андрей с такой ограниченностью в передвижениях. – Мне ведь и по грибочки отвлечься хочется. Мы с тобой лучше сразу условимся, что, как в ГУМе, при потере друг друга встретимся возле той сосны. Она самая приметная на этом болоте, ее с любого конца хорошо видать, очень хороший ориентир. -Ладно, - нехотя соглашалась Елена, понимая, что муж в любом лесу чувствует себя вольготно и не любит ограничений, как сегодня, когда кроме ягод еще и грибы собирать будет. Ей самой придется контролировать его перемещения. – Хорошо, как говорится, встретимся у фонтана, то есть, у той сосны через пару часов. А пока, так уж и быть, можешь бегать по всему лесу, как считаешь нужным. Главное, меня не потеряй. Лично я от этой сосны ни на шаг не отойду, буду крутиться вокруг нее, как бычок на привязи, не теряя ее из вида. -Ну, и славненько, - обрадовался ее разрешению на свободу перемещений Андрей, абсолютно не боясь здесь в болоте потерять жену. – Я тебя здесь, в случае пропажи, быстро отыщу. Главное, в лес не входи. Да и тебе делать в нем нечего, на этих кочках возле сосны наберешь все тары. Действительно, крутись вокруг сосны, а я через пару часиков буду здесь, как штык. Тихая охота поглотила обоих, поэтому они уже не обращали внимания друг на друга и на ориентирование. Андрей, быстро набрав полное ведро ягод, оставил ведро и рюкзак возле сосны и пробежался по лесочку, прилегающему к болоту, и не спеша, но довольно-таки богато быстро собрал почти полную сумку грибов, таких, как черные грузди, горкушки, свинухи и прочие, пригодные для солений. Они с супругой еще в конце августа успели заготовить ранних осенних грибов, которые относятся к разряду высшего сорта. А теперь можно и такими дополнить запасы. Зимой они украсят любой праздничный стол. Закуска просто великолепная. Елена тоже умела очень даже быстро собирать бруснику. И так увлеклась, что и про время напрочь забыла. Хватит, решила она, удовлетворенно ощущая тяжесть рюкзака за плечами и полного ведра в руках. Пора мужа разыскивать. Она, устало передвигая ногами, поплелась к этой огромной ветвистой, словно маяк, торчащей посреди болота сосне. Пусть муж ее сам ищет, а она отдохнет под ее кроной. Кочки сухие, а под сосной слово ковром стелется подсохшая трава, на которой можно без опаски посидеть и полюбоваться солнечным небом с редкими облачками и пожелтевшей листвой кустарников и деревьев леса, примыкающего и окружающего со всех четырех сторон эту ягодную болотную плантацию. Хорошо сходили, плодотворно. Андрей, скорее всего, по грибы пошел, поскольку под сосной Елена обнаружила его рюкзак и ведро. Однако пора бы уже и закругляться. Елена встала с земли и окинула взглядом округу, пытаясь среди кустарников увидеть мужа. Но он пока нигде не просматривался. Елена нетерпеливо глянула на часы и, незлобиво высказав в адрес мужа несколько резких замечаний, нерешительно шагнула в сторону леса. До него метров сто, не больше, но в другие направления она идти не решалась. А вот к этому ближайшему пройдется. Поди, собирает грибы там. Еще несколько секунд помялась в сомнениях и не спеша пошла, хотя, заранее понимая, что необязательно он будет там. Однако, не пройдя и половину пути до леса, она услышала в кустах его голос. Будто он с кем-то общался, или, скорее всего, о чем-то просил собеседника. Остановившись в нерешительности, Елена уже собралась возвратиться к сосне, чтобы дождаться мужа там. Не хватало еще быть уличенной в подслушивании. Ничего, вроде как, и страшного. Мало ли кого Андрей встретил в этом лесу и теперь перебрасывается с ним обыкновенными стандартными фразами, какими обычно общаются знакомые. Однако тон и слова, услышанные ею, остановили и заставили прислушаться. На обычную беседу встреча не походила. Голоса собеседника она не слышала. Или тот слишком тихо говорил, а может и вовсе молчал. Но Андрей говорил, просил и даже требовал на повышенных тонах. -Ты чего, ты собаку придержи на поводке, тебе чего понадобилось от меня? Ты это прекрати, так нельзя себя вести! Затем несколько минут молчания, наверное говорил собеседник, владелец некой страшной собаки, которая угрожала ее мужу, и которую тот, второй, не желал держать на поводке. -Это ты? – уже испуганно и истерично вдруг громко вскрикнул ее Андрей. – Я…я…нет, не надо, да, ну, так получилось, случайно, мы нечаянно, мы, в правду, не хотели, я прошу, не надо, только…нет, не пори горячку. Елена уже решительно рванула в сторону собеседников, чтобы поскорей разобраться в этой странной ситуации с угрозами и травлей ее мужа. Но тут раздался оглушительный пронзительный визг Андрея, отчего со страху и от неожиданности Елена присела на кочку, поросшую мхом. Но больше ее в следующее мгновение перепугала вдруг возникшая тишина. Пугающая и зловещая, извещающая о неотвратимой беде. Елена резко вскочила и рванула в сторону, где буквально только что муж разговаривал с неизвестным и опасным собеседником. Выскочив на открытое место, она замерла от увиденной картины. Никакого собеседника рядом не было. Были лишь муж и собака. Большая, черная и страшная, которая сомкнула челюсти между ног супруга и угрожающе рычала. А Андрей, вытаращив глаза и широко раскрыв рот в застывшем ужасе, высоко поднял руки, словно сдавался, и умоляюще смотрел на жену, словно уговаривал ее, предпринять любые срочные меры, могущие избавить его от клыков пса. Ситуация поначалу Елене показалась смешной и комичной, при которой хотелось просто весело рассмеяться. Но, глядя в насмерть перепуганные глаза мужа, она, пока еще не наблюдая никакой кошмарной угрозы и опасности для жизни и здоровья мужа, решила как-то мирно воздействовать на пса, чтобы тот оставил Андрея в покое. А вдруг все это обыкновенная веселая шутка некоего озорника, пожелавшего слегка попугать мужа, а сам, поди, спрятался в кустах и наблюдает за его реакцией, иронично похохатывая в сторонке. Елена покрутила головой в поисках хозяина собаки, а таковой просто обязан находиться рядом, поскольку пес в ошейнике и по виду домашний. Да и поводок рядом валяется с пластмассовой ручкой, регулятором длины поводка. Не мог же он бросить все и далеко уйти. Нелогично и неправильно. Да и такие опасные смертельные шутки просто недопустимы. -Фу, пошел вон, уйди! – нерешительно скомандовала Елена собаке и сделала шаг к мужу. Но злобное рычание остановило ее, заставив сделать движение назад. А муж жалобно просил: -Не делай резких движений, не зли ее, ради бога! Попробуй, отвлеки, чтобы она отпустила меня и переключилась на тебя, - умолял он ее, а пес в ответ злобно рычал и, как ей показалось, сжимал челюсти все сильней и сильней, заставляя Андрея в ужасе смолкать и закатывать глаза. Тогда Елена посмотрела по сторонам и, обнаружив неподалеку толстую длинную палку, схватила ее и решительно направилась в сторону собаки, медленно занося оружие для удара. И в тот же миг, когда она взмахнула палкой, чтобы опустить ее на спину собаки, пес, громко рыкнув, сомкнул плотно челюсти и, рванув со всей силы, вместе с куском окровавленной штанины отпрыгнул в сторону кустов и скрылся с глаз зарослях густого кустарника. И в тот же миг всю округу, лес, болото, да и, поди, за несколько верст далее, оглушил дикий вопль Андрея, который взвыл от нестерпимой боли и бросился плашмя на землю, закрутившись юлой и трясясь в судорогах. Ошалевшая и еще окончательно не осознавшая случившееся, Елена бросилась к мужу, пытаясь остановить его припадочные тряски. Но Андрей случайно в своих рывках и дерганьях сильно ударил сапогом жену в лицо, которая от удара улетела в сторону, кратковременно теряя сознание. Это ей так показалось, что на миг. Но, вполне допустимо, что в бессознательном состоянии она провалялась и несколько минут, потому что, когда медленно сознание возвратилось, ее поначалу напугала мертвая тишина, словно от этого удара она оглохла, а потому ничего и не слышит. Но потом, немного времени спустя, она услышала пение птиц и поняла, что слух ее не покидал. И, вспомнив события недавнего времени, она резко вскочила и с ужасом посмотрела в сторону смолкшего мужа. Ей сразу показалось, что Андрей умер, оттого и затих. Но, когда нерешительно и пугливо приблизилась к нему и, став на колени у изголовья, Елена заметила и услышала его тихий шепот. Пытаясь разобрать сказанные слова, она наклонилась над ним, но он прикрыл глаза и вновь смолк, словно душа уже покинула его тело. Испуганно вскрикнув, она поспешила отыскать в недрах карманов телефон и судорожно попыталась набрать номер скорой помощи. -Погоди, Андрюшенька, не умирай, я сейчас, они приедут и спасут тебя. Ты уж потерпи, дорогой. Да куда же подевался этот номер, он же был у меня забит, а теперь куда-то пропал. Потерпи, сейчас я найду и позвоню. Как назло в глазах зарябило, и она не могла увидеть на дисплее нужную запись. Тряхнув головой, пытаясь убрать с глаз туман, Елена, продолжая уговаривать и умолять мужа, все же сумела отыскать в меню нужный контакт. Однако в это же время Андрей внезапно открыл глаза и ослабевшей еле живой рукой прикрыл телефон и, стараясь изо всех сил, насколько мог, громко проговорил: -Не нужно, все уже поздно и потеряно. Боже, как мне больно, если бы ты только смогла понять! Ну, и пусть, все равно, никуда не звони, я не хочу, чтобы меня спасали. И бесполезно все это, и никому ненужно. Эта псина унесла в зубах весь смысл моей жизни. А теперь лишь смерть принесет избавление и прощение, хотя, мне его и смертью не заслужить. Лена, ты иди домой в ту сторону, чтобы солнце было все время под правую руку. Так выйдешь из леса и увидишь станцию. Тихо, не перебивай меня, мне осталось той жизни несколько минут. Я уже слышу, как с последней каплей крови она покидает меня. Сына вырасти правильно, он хороший, в тебя характером, пусть таким и останется. Ведь ты у меня тоже просто замечательная. Если кто замуж позовет, так иди без всякого раздумья. Лишь бы Тимура признал и подружился с ним. Вы просто обязаны жить дальше, и хорошо жить. А обо мне забудь, навсегда забудь и вычеркни из памяти. Недостоин я тебя, и недостоин, чтобы обо мне помнили, - с трудом выговаривая слова и останавливаясь для краткого отдыха, он вновь по слогам продолжал говорить, пытаясь успеть вымолить прощение и у жены, и у сына, и у той, которая так жестоко, но справедливо отомстила. – Это закономерный конец, я ждал некоего возмездия, правда, не рассчитывая, что настолько болезненным и жестоким оно окажется. И все равно, она права, мы все этого заслужили. Сыну только не говори, а меня попытайся простить, и не жалей. Я получил именно то, что мне и полагалось за мои дела. Прощай, уходи, мне помочь нельзя уже и не надо. Иди, Лена, не мешай мне умирать, я хочу этого. -Андрюшенька, милый, да что же ты такое говоришь, ты держись, я бегом за помощью сбегаю и вернусь. Мы обязательно спасем тебя, только позволь мне на рану положить тряпку, а ты придержишь, чтобы остановить кровь. Она так вся из тебя убежит, ее остановить надо. -Не нужно ничего делать, Лена, ты уходи и ни о чем не жалей. Я должен умереть. Теперь мне эта жизнь совершенно не нужна. Она сделала то, что мне положено получить за зло, совершенное. Прощай, Лена. Сказал и прикрыл глаза, словно полностью отключился и пожелал смерти, которая пришла и стояла невдалеке, дожидаясь, пока он выговорится и до конца повинится в своих пошлых и подлых делах. Но всю правду даже перед смертью ему рассказывать жене, женщине, с которой прожито столько хороших лет, было страшно и стыдно. Не заслужила она такого признания. Однако и жалость ее сейчас ему без надобности, ибо жалеть его невозможно. Боже, и зачем они такого натворили в этом Борохове, что, казалось, и до конца дней не забыть? А вот конец этот слишком быстро пришел и принес вместе с ужасной болью и страданиями долгожданное облегчение. Если и есть иной мир, или представит господь еще одну жизнь, то позволить себе нечто подобное, близкое или схожее с ним, он не посмеет. Подлость и жестокая мерзость – иначе такой поступок назвать сложно. Одним действием перечеркнута вся жизнь. Елена, слушая мужа и ничего не понимая из его слов, она единственную истину понимала и осознавала, что мужа потеряла навсегда. И его слова прощения она воспринимала, как нечто нереальное, прощальное, но ничего не значащее. Обычные воспоминания из прошлой жизни, когда случайно или преднамеренно в минуты обиды, злости или отчаяния он иногда оскорблял ее, обижал. Однако затем торопился с извинениями и обещаниями. Возможно, когда-нибудь и изменил. Скрытно, незаметно и случайно. Но муж и отец Андрей любил семью, жил ради них двоих, работал и приносил подарки своей Елене и сыну Тимуру. И сейчас она понимала, что, если даже и сумеет дозвониться до скорой помощи, то мужу они ничем помочь не сумеют. Он умирает и желает своей смерти, как избавления, поскольку злой жестокий зверь не просто нанес ему смертельную рану, но и лишил мужчину его главной отличительной особенности, после чего само существование теряет всякий смысл. Это сейчас она в ужасе и в полном непонимании происходящего. А спустя какое-то время осознает и примет смерть мужа, как единственное и верное избавление. Но не сейчас. Словно в тумане и некой прострации шла она в указанном перед смертью мужем направлении, придерживаясь солнца по правую руку, сама до конца не понимая, как смогла бросить в беспомощном состоянии мужа, но осознавая каким-то далеко спрятанным чутьем, что в этом его положении помощь от нее ему без надобности. Он обязательно умрет, поскольку сам решил, принял единственное и неоспариваемое решение, ибо, так он счел, на дальнейшее существование просто не имеет прав. Смерть к нему идет, как некое избавление от всех земных страданий. Дальнейшее помнит плохо. Была скорая помощь, констатировавшая его смерть и дождавшаяся следователя, прежде чем увести мужа, вернее, тело, бывшее ее мужем, в морг. Следователь долго не пытал, поскольку событие было явным и понятным, а владельца собаки Елена не видела и не слышала, поэтому сказать нечто определенное не могла. Бесследно исчез и сам пес. Поэтому списали смерть Андрея на несчастный случай. Тем более, факты сами говорят об этом. На ручке поводка обнаружили отпечатки пальцев ребенка. Не удержал от страха, бросил поводок и сбежал. Единственный факт заставил призадуматься в преднамеренности травли пса на Андрея – отстегнутый поводок от ошейника. Но здесь следователь предположил случайный обрыв, срыв. Возможно, Андрей сам повел себя агрессивно по отношению к собаке. Как утверждает Елена, то Андрей собак не боялся, считая, что хозяин положения всегда он. А сами собаки – твари злые, но трусливые. А вот здесь его теория потерпела фиаско. Он своей самоуверенностью погубил себя, не увидев в собаке настоящего и опасного врага. Скончался от потери крови после нанесения рваных ран бродячим псом. Таков вердикт был оглашен соседям и товарищам по работе. Поэтому ей сочувствовали, на могиле говорили красивые слова, а по потери кормильца сыну обещали назначить приемлемую и достойную пенсию. Жизнь не закончилась, и долго мучиться и страдать Елена не собиралась, поскольку буквально через несколько дней она вдруг отчетливо и до мельчайших подробностей, о которых не рассказала ни следователю, ни соседям, ни товарищам по работе, все происшедшее того злополучного дня. Поначалу ей хотелось проклинать то возникшее желание, посетить это болото и набрать на зиму брусники. Хотя, ведра и мешки следователь помог ей отвезти домой, и она, несмотря на свалившееся несчастье, словно на автопилоте и в полузабытье, перебрала дары леса, чтобы они не пропали без ухода и в таре, в которой она принесла из леса. И вот теперь, вспоминая детали того события, она осознала предсмертную исповедь мужа и его смиренное пожелания смерти себе. Андрей уговаривал и винился перед ребенком, которому причинил зло, недостойное прощения. И почему-то ребенок виделся и представлялся Елене девочкой, смертельно обиженной именно ее мужем. И она нашла его и отомстила. Заметив в почтовом ящике присутствие конверта, Максим слегка вздрогнул, явственно представляя уже автора и содержимое присланного письма. Со всеми родственниками он переписывался по интернету, общался с ними по скайпу или мобильному телефону. А посему в почтовом ящике он мог обнаружить лишь рекламные буклеты или одну из бесплатных газет некой оппозиционной партии. Еще иногда попадалась литература некоторых проповедников секты с призывом присоединиться к их учению или оказать посильную финансовую помощь. Но сейчас он наблюдал конверт уже со знакомой картинкой и того же размера, что и последний. Там, а в этом Максим был почему-то уверен на все сто процентов, фотография очередного насильника, пострадавшего от руки мстителя. Суд и приговоры продолжаются. И не просто расправа с физической кастрацией, но еще и с явным намеком на участие в нем его дочери. Кто ты такой, этот мститель, почему ты пожелал вступиться за моих женщин и пожелал наказать тех отморозков, посмевших посягнуть на честь и жизнь его жены и дочери? И почему-то, совершенно не подставляя и делая абсолютно невозможным обвинение, ты показываешь свое мщение от имени и лица его тяжело заболевшей и страдающей дочери Алины. Максиму достаточно оказалось мимолетного взгляда на фотографию внутри конверта, чтобы убедиться в достоверности своих предположений. Рваная кровоточащая рана в паху, и дергающаяся в судорогах жертва. Точнее, преступник, которого постигла заслуженная кара. И сколько еще вас будет? Эту фотографию он решил не показывать дочери, поскольку уже предполагал ее реакцию. Незачем ей лишние психологические и нервные травмы. Хотя, после тех двух фотографий никаких изменений с Алиной не произошло. Ни в лучшую сторону, ни в худшую. Давно начались школьные дни, а она под присмотром бабушки и его опекой, как сидела в кресле, так и продолжает, не реагируя на внешние раздражители, но исправно исполняя просьбы отца и бабушки. Она послушна в кратких незамысловатых командах-просьбах, однако глуха и слепа в каких-либо сложных вопросах. А ведь, читая надписи на обратной стороне фотографии, Алина понимает смысл, знает и помнит алфавит, чего абсолютно не желает воспринимать и слушать, когда Максим пытается говорить с ней о матери и о том злополучном дне, изображая на лице полное непонимание. И на его просьбы, написать или прочесть написанное, Алина пожимает плечами и умоляет не беспокоить ее, поскольку напрочь забыла грамматику, не понимает слова, написанные им. И сейчас, не успев войти в прихожую и столкнувшись с дочерью, Максим слегка испугался этому ее внезапному и неадекватному поступку. Но Алина, вопросительно глядя ему в глаза, протянула руку, требуя конверт, о котором словно догадывалась и предполагала о его появлении. Машинально, даже не имея возможности и уже желания, утаивать от нее новое послание, Максим вручил Алине конверт. Дочь достала из него фотографию, внимательно рассмотрела, изучая на ней сюжет, затем прочла надпись на обороте и, изобразив на лице некое подобие улыбки, вернула конверт отцу и ушла в комнату в свое любимое кресло. Максим поежился от реакции дочери и, вздрагивая от некоего озноба, внезапно охватившего его, и решился сам наконец-то прочесть очередное послание мстителя на обратной стороне фотографии: -«Ты почему-то любил и лелеял то, что принадлежит лично тебе, и варварски отнесся к чужой собственности, так равнодушно и бессовестно причинив ей боль и смерть. А затем захотел беззаботно и комфортно продолжить жизнь? словно нет греха и жертвы, будто не остались мученики и страдальцы? Но и тебе придется испытать адские муки боли и чувство неотвратимой и желанной смерти. Так прими эти страдания, тобой заслуженные и неотвратимые». Он их жестоко кастрирует, а умирают они уже сами, не желая жить существом среднего рода. Даже от мысли пережитого кошмара врагом, у Максима заложило уши, и гул со свистом заполнил мозги, застучав автоматной очередью в висках. Но, сжав зубы и представив предсмертную агонию своей супруги и матери Алины, Максим с чувством благодарности подумал о загадочном мстителе, пожелав ему остаться неузнанным и не пойманным. Эта месть не является грехом. По заслугам получили убийцы. Только все ли еще, будут ли новые послания? Он позвонил Шабанову и сразу же приехал к нему, выкладывая на столе новую фотографию с новой жертвой. -Ну, и кто в этот раз? – спрашивал Максим следователя, понимая, что только с его помощью он может услышать ответы на свои вопросы. У Шабанова имеются способы и средства для информации. Александр Сергеевич сразу же связался с УВД города Сухов и при ответе дежурного, попросил его связать со следователем, у которого это дело с пострадавшим на лоне природы на контроле. -Алло! – буквально через пару минут ему ответили на другом конце провода. - Следователь УВД Жученко Дмитрий Петрович. Кто мною интересуется, и кому понадобилась моя персона в таком далеком от нас городе? -Шабанов Александр Сергеевич, следователь УВД Борохова. Добрый день. Или у вас уже вечер? Ну, это уже не столь важно. Вы можете мне назвать имя жертвы, столь кошмарно пострадавшей на природе, насколько я понял? -Мне даже очень интересно, откуда у вас сведения о нашем несчастном случае? Да, произошло у нас нечто подобное с Овсеевым Андреем Александровичем 29-ти лет отроду. Поди, в интернете успели выложить? Хотя, вряд ли, все настолько банально, понятно, хотя и трагично. Кроме вдовы мало кого могло заинтересовать. Ну, гулял некий неведомый ребенок с собакой, дядя, скорее всего, разозлил и обидел пса, а ребенок не сумел удержать поводок. Вот вам и трагедия с кошмарными смертельными последствиями. Возможно, будь супруга поопытней, и окажи она ему грамотную первую помощь, то мужчина и выжил бы, не истек кровью. Да только, как она сама сказала, он сам вдруг пожелал себе смерти, и я его понимаю. -Дмитрий, спасибо за информацию. Извини, что на «ты», незачем нам с тобой официоз. Я тебе сейчас вышлю по факсу три фотографии с аннотациями и отпечатки пальцев одной девочки. А ты мне по этому телефону, как осознаешь необходимость, перезвонишь. Хорошо? И Шабанов продиктовал ему номер своего мобильного телефона. Дмитрий перезвонил буквально минут через пять. -Александр, я так и не понял, что у нас с тобой получается? Серийный маньяк-садист? Это у него хобби такое? Действительно, хотелось бы послушать комментарии, что это за хирург такой с руками ребенка? -Это и есть ребенок. Но не маньяк, а мститель. Только не сам ребенок, а работает он от его имени. Выслушай историю. И Шабанов вкратце пересказал события того страшного дня с гибелью матери и тяжелым ранением ее дочери. -Так он мстит этим подонкам от имени ребенка? Ты знаешь, Саша, да и хрен с ними. Сам лично вырвал бы с корнем, и сожрать заставил. Ты как хочешь, а я закрываю это дело, как несчастный случай. Максим, мои соболезнования, и пусть твоей дочурке улыбнется удача. Поправится. Я верю в это. Вот со всеми тварями расправится, если еще остались таковые, и сразу выздоровеет. -А может, он прав? – спросил Шабанов Максима, оставшись наедине. – Ну, пусть еще две, от силы три, и все? И после их смерти она избавиться от своих недугов, вернется в прежнее состояние. -Хочется верить. Да я уже на все сто уверен, что именно так и случится. Представляешь, как она сразу, при виде их фотографий, словно на миг оживает. А потом вновь в себя уходит. Стало быть, держит ее осознание, что мама не до конца отомщена, ожидает последних жертв, как спасение. -Максим, извини, давай и мы с тобой на «ты» перейдем. Чувствую, что нас связало это дело еще на долгое время. -Давай, Александр. Я не возражаю. Хотелось бы понять и познать этого мстителя хоть краешком глаза. Вернее, мозга. -Ну, а у тебя самого есть какие-нибудь предположения по этому делу, хоть приблизительные намеки? -Саша, мне немного даже странными кажутся твои вопросы. Я бы сам хотел услышать разъяснения от тебя. Как понимаю, так это ты по статусу и по должности обязан знать, что и почему такое происходит? -Ха! – горько с тоской хохотнул Александр, морщась, как от зубной боли от напряжения мыслей. – Вот даже и намеков нет на определения и пояснения. Как и кто сумел привлечь к мести твою дочь, сплошная и практически непознаваемая тайна, покрытая мраком. Нелепо и глупо думать, что все три акции могла совершить она лично. Я с огромной натяжкой попробую и сумею как-то оправдать первую жертву из нашего города. Да и здесь сплошной бред. Ружьё, соль и такая скрытая скорость появления и исчезновения, что никто из соседей даже следов ее присутствия не успел приметить. А ведь не таилась и шуму понаделала, дай бог, на весь дом. Но на ружье, на стакане и на поводке, как специально оставляет ее следы, именно пальчики Алины. Ты тещу не спрашивал, может, кто незнакомый приходил в твое отсутствие? -Первые дни забегали ее подружки, приходила учительница из школы сразу, как начались занятия. Но потом все прекратили эти посещения. Да я их понимаю, поведение дочери слишком для них экстремальное и необъяснимое. Она ведь не пожелала ни с кем из них общаться. -А врачи что говорят? -Физически она абсолютно здорова. Посоветовали пригласить психолога, да только деньги зря потратил. Она с ним абсолютно не пожелал общаться. Но ведь не глуха и речь понимает, на наши приглашения к обеду, ко сну реагирует даже очень адекватно, послушна в этих просьбах. -Вот и странно мне, откуда этот мститель берет ее отпечатки пальцев? Хотя, это не так уж сложно, и ее ручки доступны для любого. А вот сами жертвы перед смертью указывают, что к ним приходила именно она, твоя дочь Алина. Не от ее имени, не просто схожая, а сама она. 6 Мария зябко поежилась, поглядывая, поглядывая на серую тучу, которая, скорее всего, вот-вот разрядится мелким и противным дождем. Она только что вернулась с работы, но задержалась на несколько минут у подъезда, встретив знакомую из соседнего дома, вот и заболталась. Дети, Саша и Даша, схватили ее, наполненные продуктами, пакеты и унеслись домой. Знакомую звали Зиной, и отличалась она чрезмерной болтливостью. Просто так, за здорово живешь, от нее не оторваться, пока она не выскажет все свои последние известия, новости, телепередачи, просмотренные за последние часы, затем лично не прокомментирует их и не доведет до собеседника свое личное мнение и отношение к ним. Мария несколько раз пыталась, сославшись на чрезмерную занятость и спешку, сбежать от назойливой вестницы событий и происшествий, но та словно не понимала намеков, продолжая без умолка болтать. Спасло ее от стрекотни соседки из этого сложного положения новое стихийное, бытового характера бедствие. Из-за угла вынырнул ее родной ненаглядный, глаза мои век не видели б, муж в кошмарном свинском состоянии. И уже, наплевав на все этикеты и морали, Мария громко на весь двор произнесла непродолжительную матерную тираду, закруглив ее более-менее литературной фразой нервного характера: -Твою мать, хренов супруг вновь в привычном и ожидаемом скотском состоянии. Да когда же тебя кондрашка хватит от этого спирта, холера ты ненасытная? И когда же он у вас кончится, или у вас там, из крана вместо воды его подают? Без просыпа, без перерыва на выходной, и хлещет, и хлещет. Мы вообще уже забыли, есть у нас муж и отец, или на постоянное жительство эта свинья поселилась. Так от свиней хоть сало и мясо можно получить, а этот, кроме дерьма, в дом ничего не приносит. Так и прибраться невозможно, так прочно прилепился. -Он у нас не кончится никогда, потому что в наших краях погода не позволяет жить без него, - с трудом удерживаясь на ногах, распустив сопли и слюни, останавливаясь возле женщин, икая и сморкаясь, пьяно проговорил Леонид. – Он у нас вечный и бессмертный, как Ленин. -Козел безрогий! – уже стараясь сдерживать запас нецензурных выражений, безнадежно и тоскливо тихо заключила Мария. – Вот с работы выпрут, тогда и мы тебя вышвырнем на помойку, чтобы не успел все в доме пропить. К спирту доступ перекроют, тогда мы от тебя зарплату не увидим. Вроде, зло, этот их спирт, так хоть в этом от него небольшая польза. -Это почему безрогий? – искренне возмутился Леонид и потребовал незамедлительных объяснений. Зина пошленько хихикнула, а Мария, зло, но откровенно сплюнула супругу под ноги и все-таки матюгнулась: -Потому и безрогий, поскольку до этого пока не дошло. Но, чувствую, что время рогатое приближается. Допрыгаешься у меня. -И плевать, - с некой ненавистью, и с искренним отчаянием отрубил Леонид, разворачиваясь в сторону своего подъезда, продолжая на ходу брюзжать и ворчать, обращаясь к некому невидимому врагу. – Все равно, эта поганая жизнь опротивела, что дальше просто не могу. Вот только мой спиртик и спасает от желаний, покинуть сей пошлый мир. Я без него дальнейшей жизни не представляю. -Вот, придурок! – отчаянно воскликнула Мария, когда муж исчез в подъезде. – И как только его на работе до сих пор не поймали с этим спиртом. Вот хитрая сволочь, ведь перед работой за 12 часов прекращает, словно по команде и под страшным запретом. Бестия чертова. Мол, тогда трубка не покажет. И ведь после любой пьянки утром, как огурчик, хоть в космос отправляй. А с работы на карачках приползает. Вместе с начальством пьет, что ли? -Маша, - сокрушенно, сочувствуя и соболезнуя, высказалась Зина. – Он же у тебя, вроде как, раньше так не пил. С чего бы это, а? У вас, вообще-то, все нормально, я имею в виду, в семье, с детьми? Вы не поругались? В последнее время я его в ином состоянии и не припоминаю. -В том-то и дело, что не ругались мы вовсе, не ссорились. И даже мелкой размолвки не припоминаю, чтобы что-то не поделили. Хотя, если честно признаваться, так он и раньше любил частенько лишку хватануть, бывало у нас и такое. А как с этой проклятой учебы вернулся, так, словно с катушек слетел. Ну, бывали до этого у него непродолжительные запои, недолгие, но буйные. Однако он шутил, смеялся, хулиганил по-доброму. А сейчас звереет и злостью весь переполняется, словно обидели его настолько сильно, что весь мир немил стал. -Не дерется хоть? А то, если злой и все время так ругается, так недолго и до рукоприкладства. -Пока, слава богу, без рукоприкладства и разбойных нападений, - с малой надеждой и без особого оптимизма проговорила Мария. – Но чувствую, сам уже еле-еле сдерживает себя. Спирт у них там, какой-то бешеный, что ли? А пожаловаться руководству, так только семье во вред получится. И с работы попрут, и от пьянки не спасут. Тогда всю зарплату пропивать начнет. Слава богу, что карточка у меня, так что, доступа к своим деньгам у него нет. Но недолго такое благополучие, выпрут с работы рано или поздно, не сумеет он все время себя сдерживать. Буквально через пару минут, как ушел в сторону своей квартиры Леонид, из подъезда выскочили Саша и Даша. -Мама, папка опять пьяный, и ругается матерными словами, - пожаловались они матери. – Мы к Свиридовым пойдем. Там с ними погуляем, а ты потом позвони, когда он спать уложится. -Идите, ладно уж. А я что, сама теперь должна выслушивать его бредни и прочую белиберду? Да не пошел ли он? Сама сейчас к соседке загляну. Его без нас надолго не хватит. Сейчас еще стакан хватанет и вырубится. Ладно, Зина, пойду я, настроение на сегодня испорчено, и поднимать его некому и нечем. -Маша, а пойдем ко мне, а? У меня дома бутылочка ликера нетронутая стоит. Муж придет к полуночи, дети нам не помешают, в своей комнате они играются. Посидим по-бабьи, поплачемся, на судьбу пожалуемся. Чего уж теперь поделать, коль такова планида сложилась? -Тебе-то чего плакаться? Твой Витька не пьет так, как мой боров. Я его не припомню в свинском состоянии. -Знаешь, мы, бабы, народ противный, и вечно недовольный. Так что, и у меня найдется повода для плача. -А, пошли! – махнула рукой Маша, решив наплевать на все невзгоды и печали, сама немного испытать облегчения в пьянстве. В женском. И не до поросячьего визга. – Я только сбегаю и запру на замок своего, чтобы кто без спроса не зашел и не спер чего. И сходу бегу к тебе. Подружки условились о встрече минут через пяток в квартире Зины, и разбежались по своим квартирам. Мария заскочила домой, глянула в зал, где возле включенного телевизора в трусах и майке в кресле развалился ее муж со стаканом в руке, похлебывая разбавленный спирт, словно сухое слабое вино, и продолжал поносить невидимых врагов, и остановилась напротив него, словно хотела задать единственный возможный вопрос в такой момент. Но он опередил ее: -Пошла вон, дура безмозглая, что ты вообще в жизни понимаешь! – рявкнул он на появление перед глазами супруги, добавляя громкость телевизору. – Нечего вмешиваться в процесс расслабления, или, как там, у индусов, релаксации. Отрываюсь медленно и постепенно я от мира насущного и перехожу в мир иной. Только в нем я найду себе мир и благоденствие. -Да, скорее бы ты издох и освободил нас от скотского твоего лицезрения! – в сердцах плюнула в его сторону Мария и поспешила к выходу. Но вдогонку услышала ответ на свое послание: -Я и желаю издохнуть, ибо дальнейшее пребывание в этом мире считаю неприемлемым. Он настолько сволочной и мерзкий, что меня уже тошнит от самого нахождения и проживания. Хотелось вернуть и прибить эту скотину, чтобы его пожелания не расходились с делом. Но Мария в отчаянии послала его на все виду и способы, куда только возможно послать, и, громко хлопнув входной дверью, заперла мужа на замок и быстро сбежала по ступенькам во двор, уже радуясь моросящему дождику, приятно освежающему воздух и охлаждающему горевшее лицо. Да, любил выпить муж всегда. И по этому поводу они ругались даже весьма часто. Он всегда выслушивал ее, поникнув головой, винившийся и торжественно обещающий, прекратить раз и навсегда беспричинные и беспорядочные пьянки. Хватает ведь для выпивок праздников и простых посещений друзей с бутылкой. И он после очередной пьянки с выволочкой долго выдерживал трезвость и послушание, стараясь помогать по дому и быть максимально ласковым. А тут, вернувшись из учебной командировки, как с цепи сорвался. Да ладно бы просто пьянки. Но ведь теперь и обвинения не желал выслушивать, зло и жестко огрызаясь, будто в этих запоях она и виновата. И Мария, после нескольких бесполезных скандалов, опустила руки и махнула на мужа, решив, что ее нравоучения уносятся в пустоту, лишь вызывая с его стороны неоправданную агрессию. Да и черт с ним, надолго не хватит, рано или поздно, но эпопея с очередным запоем закончится некой катастрофой, которую Мария уже устала ждать. Муж, с которым прожито десять неплохих лет, опротивел ей настолько, что его смерть она восприняла бы, как спасение. Вот об этом жаловалась она Зинаиде за рюмочкой ликера. Здесь, на кухне, где они расположились, теперь говорила лишь Мария, только иногда позволяя вставить реплику Зине. А подруга, понимая чувства и настроение соседки, милостиво позволяла ей выговариваться. Тем более, там, во дворе, Зинаида уже успела сказать ей все, что хранила ее память. Она же не планировала продолжения диалога, вот и приходится молчать. Ладно, послушать тоже не вредно. В самый разгар застолья внезапно, словно проснувшись и вспомнив о своих функциональных обязанностях, заиграл мелодией мобильный телефон Марии. Та, слегка подивившись его настойчивости, глянула на дисплей, озадаченно пожимая плечами, словно не понимая причину, по которой этот абонент буде звонить. Это оказалась ее соседка по площадке. -Алло, Света, случилось чего? -Ой, Маша, беги скорей сюда, там у тебя в квартире что-то поначалу сильно хлопнуло, так громка, по серьезному, будто взорвалось чего, а потом Ленька как заорет, словно резанный, что у меня мороз по коже пробежался. Маша, он и сейчас орет, не смолкая. И мебель на пол бросает, такой грохот стоит. В общем, все гремит, кричит и говорит о конце света в твоей квартире. -Ну, конца света мы уже привыкли ожидать, Света. А потом, ты же знаешь, что Леонид в последнее время все время орет. Не полицию же вызывать теперь! Себе дороже обойдется, - прослушав информацию о конце света в собственной квартире, лениво отмахнулась от соседки Мария, явственно обрисовывая гипотетическую картинку происшедшего. Куда-нибудь полез за заначкой или за добавкой, свалился со стула, а теперь орет и вымещает ярость на посуде и мебели. И ничем, и никак помочь соседке она не может. – Покричит, побесится и утихнет. Нечего мне там делать. -Нее, Маша, что-то кошмарное случилось в этот раз. Там у него не упало, а взорвалось нечто. Ты уж приди и разберись, а там уже рассуждай, малозначимое или серьезное случилось. А вдруг ему помощь требуется? -Хорошо, ты моя сердобольная, бегу спасать твоего соседа, а то ты же спать спокойно не сможешь, - хихикнула Мария в трубку. -Маша, а ты где? -Да к Зинке заскочила на пару минуток, посидели здесь за бутылочкой ликера, так ты нам весь кайф обломала. -Ладно тебе, Маша, если ничего страшного, так никто тебе не мешает, вернуться к Зинке обратно, и продолжите свои посиделки. -Зина, - отключив телефон, Мария обратилась к подруге. – Я сейчас гляну и, если еще не надоела, вернусь, и мы продолжим. А ведь хорошо сидели, так нет, и здесь, эта тварь, сумела нас достать. -Да я пойду с тобой вместе, - вскочила Зина, готовая идти вместе с Марией. – И самой хочется прогуляться немного, развеять малость вскружившуюся голову, а потом, помогу, если моя помощь потребуется. Как поняла, так твой там погром устроил, вот и скрутим, и спать уложим. -Ну, как знаешь, - согласилась Мария. Предчувствуя, что оторвали их от праздника зазря, подружки вышли во двор и не спеша, направились к дому Марии. Их встретила соседка Света уже возле подъезда, вся перепуганная и взволнованная, сразу же попросив женщин, поторопиться, чтобы тот буян не успел много бед натворить. -Да не паникуй ты так, Света. Ты разволновалась за моего мужа больше меня самой. Коль так он тебе дорог, то могу совершенно бесплатно подарить в вечное пользование. Даже приплачу малость. -Машка, не гневи бога и не юродствуй, он точно себе что-то там сломал или оторвал. Орет, словно бешеный, слышь, даже здесь на первом этаже слыхать. Давай, поспеши, может, его спасать надо, а она еле передвигается. Смотри, добалуешься, потом локти кусать будешь, да поздно. -Да ну его на хрен, Светка! – зло и жестко проговорила Мария, не меняя темпа и не спеша, продолжая подниматься по ступенькам. – Последние дни только и мечтаю, чтобы он себе что-нибудь важное сломал или оторвал. Например, шею. Поплакали бы с детьми пару деньков, и сразу начали хорошую трезвую жизнь с праздниками и буднями. И без вечного страха в ожиданиях его возвращения. -Ой, Машка, точно, подведет тебя твой язык к беде. Разгневаешь бога, а он возьми, и исполнит твои проклятия. Ты лучше поскорей разберись с его проблемами, а потом будешь наговаривать. -Ну, Светка, такое добро мне и даром не надо. Я давно забыла, как это сокровище нормально и натурально выглядит. Вот только пьяную рожу с утра до вечера и наблюдаю. Да не ори ты, словно боров кастрированный! – грубо выматерила она мужа, открывая двери, и все вместе втроем вошли в квартиру. – Яйца тебе оторвали, что ли? Так они тебе, вроде как, уже без надобности. Здесь, уже внутри квартиры, его крик, осипший и охрипший от некой кошмарной боли заложил им уши, что женщины невольно прикрыли их ладошками. Но, войдя в комнату, где находился Леонид, женщины, онемели и пришли в ужас от увиденного. Посреди погрома и валяющихся предметов мебели, книг, одежды и прочих вещей, вращался, словно юла муж Марии Леонид и орал благим матом, прикрывая руками интимное место, которое обильно кровоточило. А вся комната была наполнена каким-то смердящим дымом и гарью. -Точно, яйца оторвало! – только и сумела выговорить Мария, а Зина со Светой завизжали, словно и им пытается кто-то что-то оторвать. – Услышал черт мои слова и вырвал с корнем напрочь. Не было мужика, и теперь совсем не будет. О господи, да что же здесь такое могло случиться, кто-нибудь мне сможет объяснить? И чем это так воняет в квартире, а? -Я же тебе говорила, Маша, что-то у него взорвалось тут, а ты мне все не верила, словно я врала! – временно прекратив визжание, поспешила с обвинениями Света. – Звони в скорую быстрей, может, еще спасти успеют. Ему же больно очень. Они укол обезболивающий сделают. И только сейчас Мария окончательно поняла масштабы трагедии и свершившейся катастрофы. Что-то у мужа в руках взорвалось и разворотило ему весь низ живота. Добаловался, доигрался, придурок, вот и получил заслуженное. Внезапно Мария, набирая номер скорой помощи и наблюдая за судорожными рывками мужа, валяющегося среди вещей на полу, захотела зло и весело рассмеяться, настолько комедийной и смешной выглядела ситуация. Поднимаясь по лестнице, она искренне пожелала Леониду принудительную кастрацию, какова незамедлительно исполнилась, как по взмаху волшебной палочки. Вот и наступил финал его многодневной беспробудной пьянки. Немного ужасней и кошмарней, чем она представляла и желала, но он пришел, тот конец, такой ожидаемый и предсказуемый. И стоит ли теперь спасать его? Опротивевший и обрюзгший муж уже не вызывал жалости и состраданий. Пусть подыхает, как он желал ей и детям в минуты пьяной ярости и ненависти. -Машенька, миленькая, что же ты так несправедливо к нему относишься? - продолжала визжать и плакать ей в ухо соседка Света, наблюдая равнодушие и безразличие Марии к страданиям мужа. – Ему же очень больно, ну, сделай что-нибудь, помоги, уменьши его страдания! -Светка, заткнись сейчас же! – рявкнула в ее адрес Мария. – Ничем помочь ему я до приезда врачей не смогу. Доигрался, придурок, довыпендривался! И чем же ты так себя облегчил? – иронично спросила с сарказмом и ненавистью она у воющего мужа, который уже в крике растратил все свои силы и энергию, и теперь скулил, как побитый щенок. - Говори, какую гадость в дом приволок? Не приведи господь, еще и дети подорвутся, так я тебя сама лично добью, чтобы не мучился! -Нет, это не я, - простонал Леонид, замерев на месте, прекратив беспорядочные дерганья. – Это она, сучка малая, отомстила мне. Не добили мы ее, не заметили, что еще не издохла, ой, зря не добили, проглядели, пропустили, живую похоронили. А она сумела выкарабкаться. И сейчас мстит нам, гадина. Ну, ничего, зато всем, не одному мне досталось от нее, и этих прикончила, падла, до всех добралась. Ай, молодец, какай, сильная девчонка! -О чем это он, про кого говорит так, а? Маша, ведь дверь была заперта, никого здесь не было, и быть не могло. А он говорит о ком-то, будто кто- то пришел и отомстил ему за что-то? Ты, случайно, не знаешь? -Ничего я не знаю, только с Борохова он вернулся такой сволочью, что самой прибить хотелось его. А вот и скорая, - встрепенулась Мария, услышав звонок в дверь. – Проходите, у нас не заперто, - крикнула она в приоткрытую дверь. – Мы здесь, это мы вам звонили, у нас случилось несчастье. В квартиру вошли две женщины с чемоданчиком и сразу бросились к Леониду, пытаясь оказать ему первую помощь. После укола он притих и уже не дергался и не стонал. Зина попросила Машу для супруга белье, чтобы прикрыть слегка, но Мария внезапно лишь хохотнула в ответ: -Ан, нечего ему теперь прикрывать, лишился мужик срама своего. К Марии подошла одна из врачей и попросила обрисовать само происшествие, на что Маша лишь пожала плечами. -Понятия не имею, чем он тут в мое отсутствие баловался. Пьяный он с работы пришел, ну, мы с детьми и оставили его одного, чтобы не слушать его крики и мат. А теперь вот говорит, что кто-то приходил в наше отсутствие и отомстил ему за грех какой-то. Возможно и так. -Маша, смотри! – вдруг крикнула Света, показывая на пол под креслом на коробку с китайскими петардами. – Это они, наверное, это он, скорее всего, с ними баловался, вот и случилось. -Ничего не трогать, - внезапно резко вскрикнула врачиха. – Я вызываю полицию. Если, как вы утверждаете, приходил кто-то, то на коробке должны остаться отпечатки пальцев. До приезда полиции ничего не трогать. -Скажите, доктор, - спокойно, словно никакой трагедии и не было, спросила Мария доктора. – С ним это не смертельно? -Как сказать, - ответила врач с легкой иронией. – Жизни, практически ничего не угрожает, мне так кажется. После обследования можем более точнее ответить. А вот по мужской линии, это уже однозначно, он никто. Разворотило ему все там сильно, ничего не уцелело. Если виноваты в этом петарды, то заряд у них слишком сильный, больше, чем у нормальных петард. -Эта пьянка должна была чем-то закончиться, хотя бы именно таким финалом, - вынесла окончательный вердикт Мария. По приезду полиции с помощью водителя скорой и воспользовавшись услугой одного из полицейских, женщины забрали пострадавшего Леонида в машину. Потом следователь задал несколько вопросов Маше, забрал оставшиеся петарды с собой, и, поскольку, как подтвердили ее подруги, Мария не могла быть причастной к этой экзекуции, имея полное и железное алиби, покинул квартиру, обещав вызвать ее в УВД для детального опроса и оформления протокола. -Скорее всего, он сам себя и взорвал, - сделал логичный вывод следователь на прощание. Баловался в кресле, поджег и уронил на ноги, то есть, на трусы. Вот и случилось такое. Врачи обещают жизнь. -А кому она нужна, такая его жизнь? – зло, но справедливо заметила Мария, и следователь не нашелся, чем ответить. Женщина на все сто права. И как бы он оценил свои шансы на жизнь, так это еще вопрос. -Девочки, - оставшись одни, предложила Зине и Свете Мария. – Продолжим банкет, а? Ну, если сейчас не выпить, то самой сдохнуть можно. Вот урод, до…, - подумала, но решила договорить без мата. – Довыпендривался. Сам себе лишил мужских ценностей. Нет, но вы слыхали когда-нибудь о таком? Ладно, Зина, сбегай в магазин, а я немного приберу со Светой. И мы стол накроем небольшой. А то дети сейчас вернуться, так перепугаться могут, и черт знает что подумают. Нет, ну, я в полном отпаде, у меня в квартире будет обитать «ОНО». Среднего рода. Вот объясните девочки, а как мне с этим уродом дальше жить-то? Вместе с соседкой Маша немного восстановила приемлемый порядок, беспорядочно расставив и распихав разбросанные вещи по антресолям, свернули окровавленный ковер, проветрили комнату. И уже к приходу Зины с двумя бутылками вина, квартира выглядела более-менее прилично. Когда в разгар застолья раздался телефонный звонок в виде знакомой мелодии, Маша чертыхнулась и покрыла свой телефон матом. -Чего-то ты сегодня часто ругаешься, Маша? – сделала ей замечание Зина. – Ладно, детей в доме нет, но ведь так и в привычку войдет, потом сама перестанешь замечать, как вылетит из тебя бранное слово. -Да что это за день такой сегодня, что без мата никак не прожить его. Вот чувствую, новую пакость сейчас услышим, - в сердцах выругалась Мария, прибавив и к этой тираде пару крепких словечек. – Ну, не задался он сегодня, а? И кто у нас опять взорвался или чего оторвал? Мария взяла трубку и, подивившись совершенно незнакомому номеру без имени, ответила: -Алло, я вас слушаю! Да, это я, я вас слушаю. Что? – вдруг визгливо испуганно вскрикнула она. – Когда? Полчаса назад? Хорошо, я сейчас приеду. Хотя, а чего теперь мне спешить, не подскажете? -Ну? – Зина и Света смотрели на нее с испугом и с категоричным требованием, немедленного доклада и пояснений. -Ленька повесился. Они его только и успели в койку уложить, как он очухался, сделал из бинтов петлю и на собственной койке удавился. Ну, и хрен с ним! – с плачем, с ревом и с отчаянием вдруг завопила она. – Единственный мужской поступок за последние недели. Понял, боров кастрированный, что теперь вообще никому не нужным стал. И кто, за что и почему отомстил ему за какое-то зло, а, девочки? В Борохове насвинячил, паскуда, вот оттуда и получил послание в виде петарды в трусы. Девчонки, а как она вошла и вышла из нашей квартиры? -А может, бредил? От боли слегка мозгами тронулся, вот и придумал, что кто-то пришел и причинил ему боль. -Ой, мало похоже на бред, правду перед смертью говорят, не лгут на смертном одре. Девочки, давайте его спиртика попробуем. Вином разбавим и сами напьемся до свинского состояния. Я только детям позвоню, чтобы возвращались. Покормить мне их надо, перед тем, как уйти в загул. Я теперь с сего дня дама свободная, то бишь, такое состояние вдовой называется. -Маша, но они же сказали тебе, что приезжать надо, ведь мужем он твоим был, потому и зовут тебя в больницу. -А зачем? Ему ни моя помощь, ни мое присутствие более не понадобятся. Он сам кричал, что жизнь противная ему порядком надоела. Сверху услышали его мольбы и призвали до себя. Максима у порога встретила теща с конвертом в руке. По ее бледному виду и трясущимся рукам он понял, что в этом конверте было. Очередная жертва мстителя. И, скорее всего, не последняя. В этом он почти не сомневался. Три литра спирта на четверых слишком многовато. -Алина пока не видела? – спросил он тещу. -Да, видела, мне, Максим, страшно за нее, - шепотом, трясущимся голосом проговорила она. – Сама вышла, словно знала о конверте. Я и в прихожую войти не успела, как она уже стоит у порога и руку ко мне протягивает. Посмотрела, прочла, так довольно и злорадно хмыкнула и ушла к себе. Мне так кажется, словно она сама этих уродов карает. Да только как она в этот Суворов попасть смогла бы, и где этот город находится? Я его в атласе не нашла. Маленький, наверное, городишко. Неужели так и не выздоровеет наша девочка? -Поправится, обязательно поправится, - уверенно и с оптимизмом проговорил Максим, забирая у тещи конверт и рассматривая фотографию. – Надо этот город по интернету поискать, сразу найдем. А в атласе его может и не быть. А по поводу нашей дочурки, так исцелится сразу же, как наш мститель последнего покарает. Никак не хочет она выходить из своего состояния, держит ее память и зло неотомщенное. Думаю, еще парочку фотографий, и все. Так этим подонкам и надо, не жалею их ни на грамм. Знаешь, мама, - Максим внезапно зло сжал зубы и, громко проскрипев ими, тяжело выдавил из себя. – Мне очень хочется самому увидеть этого мстителя и лично поблагодарить его. Странно и непонятно, откуда он такой взялся, но я ему безумно благодарен. Вот интересно, что он в этот раз придумал, чем разворотил этому поддонку его подвески? Вон, как на фото заметно, что сильно и жестоко порвал. -Все равно, страшно, - тяжело вздохнула теща. – Как же дальше с этим наша Алиночка жить будет, а? -Будет, хорошо и правильно будет жить, зная, что все эти твари издохли. Мне бы владеть такой информацией, что обладает наш мститель, так и сам бы не сдержался и одному из них собственноручно вырвал бы с корнем. Да, видать, не желает делиться своими знаниями, констатирует лишь факт, свершившийся. -Ой, не говори так, Максим, не надо, это грешно и ужасно. Пусть уж этот мститель сам продолжает свои дела. Ведь если тебя посадят, а наши законы и таких тварей защищают, совсем осиротеет наша девочка. Ты нам нужен, Максим, на свободе и на своей работе, живой и невредимый. Максим благодарно обнял тещу и поцеловал в макушку. Затем перевернул фотографию и прочел надпись на ней: -«Зло обязательно подлежит мщению. Мужчина не имеет прав, владеть женщиной силой и без ее согласия, ибо распорядиться собой можно лишь с душой согласной. А ты, утоляя голод, покусился на тело и жизнь, и за все это потерял право быть и называться мужчиной, человеком и просто живым существом. Подыхая по собственному вынужденному желанию, вкуси комплект боли и страданий. И полного нежелания оставаться в живых. Поднимая руку на дитя, издохни от ее руки. Так она пожелала и исполнила». -Понимаешь, Максим, он ведь перед смертью так и понял, что умирает от руки Алины. Словно и в самом деле, мстит за мать дочь. А как? Ну, не могла наша Алина попасть в этот город. -Глупости все это, мама, даже болтать про это не смей! – сердито цыкнул на тещу Максим. – Он намекает, что карает от ее имени, а не ее руками, и это всем просто и понятно. Никто и подумать не смеет на нашу девочку. Когда Максим приехал к Шабанову, тот уже знал имя очередной жертвы и способ мщения. -Позвонил в аэропорт, и там мне зачитали его данные. Из Суворова у вас в командировке был Костин Леонид Семенович, 31 год отроду. Ну, а из УВД Суворова мне следователь подробности передал. Правда, до моего звонка сей факт, он считал банальным бытовым несчастным случаем. Мол, баловался с петардами, да спьяну уронил в трусы. Разворотило начисто. И его бред, что некто она пришла и отомстила, принял, как болтовню от боли. Правда, сомнения небольшие возникли по некоторым причинам. Петарды оказались сильно усилены зарядом, намного мощней обычных. Сейчас отправлю ему это фото по факсу, пусть полюбуется. -Этот Костин скончался от потери крови? -Нет, повесился в больнице. Из бинтов соорудил петлю и на собственной койке удавился. Но успел перед кончиной врачу сказать, что она пришла и пригрозила продолжить мучения. Кстати, как там она? -По-прежнему. И ведь сама вышла навстречу тещи, как будто уже знала про конверт. Сам не видел, но теща говорит, что внимательно посмотрела на фотографию, прочла послание и довольно хмыкнула. А потом вновь вернулась в кресло и словно зомби отключилась. Телевизор с утра до ночи смотрит и молчит. Даже каналы не переключает. Я уже просил тещу, чтобы детский канал не переключала. Только никак не пойму, на экран она смотрит, или в пустоту? По лицу не заметно. Минут через пять у Шабанова зазвонил телефон, и по выражению лица Александра, Максим понял, что это звонок из Суворова. -Да, Гриша, слушаю тебя. Получил картинку? -Это, Саша, я тебя хотел бы послушать. Откуда у тебя эта фотография? У меня и то такой нет. -Не поверишь, но Максиму по почте получает их. Это уже четвертое. И трудно даже предсказать, сколько их еще будет. Понимаешь, некий мститель работает от имени его дочери. -На коробке ее отпечатки пальцев. И при всем при этом еще и потожировые следы. Думается, тоже ее. Стало быть, в руках Алина коробку держала. И если бы не твой звонок, я бы мог дочь Максима обвинить в самосуде. Мистика, да и только, что еще могу сказать. Думаешь, не последний? -Три литра спирта на четверых шикарно, но физически невозможно. А супруга первой жертвы утверждает, что пришел он сильно пьяный, но не в хлам. Не думаю, что мужик способны не допить, оставить на потом. Тем более, что этого потом у них быть не должно. А что жена этого утверждает? -Она отсутствовала, ее просто не было в это время дома. И две подруги соседки подтверждают. И она не просто оставила его в пьяном состоянии одного дома, но и заперла двери на ключ. Потому-то и предположил, что сам он подорвался. Никак твой мститель не мог попасть в квартиру сквозь запертые двери. А теперь у меня сложилось иное мнение. Она и говорит, что после посещения вашего города он и ушел в запой. И не просто в запой, случались у него и до этого срывы, да вот после этой командировки изменился он в корне. Стал слишком злым и жестоким, чего ранее не замечала она за ним. Проклинал жизнь и всех, кто его окружал, кто был рядом. Совесть замучила, что ли? А ведь именно так и кричал перед смертью, что сильно жалеет, что не добили девчонку. Стало быть, хоть и похоже на мистику, и физически невозможно такое, но видел он именно ее. Она к нему пришла и совершила возмездие. И в больницу явилась, ускорив его стремление к самоубийству. Она перед глазами стояла. 7 Домой Роман шел в приподнятом настроении. Шел он из аэропорта, но не с работы. На смену ему заступать в ночь, а сейчас ему позвонили и просили зайти в штаб по весьма важному делу. И, как выяснилось, дело оказалось командировкой в поселок городского типа Майское. Городок такой на другом конце области имеется. Но хороший, то есть, женский, вовсе не такой, как тот Борохов, где на десять девчонок двадцать ребят без всяких там статистик и иных подсчетов. А про Майское он хорошо знает из рассказов пилотов, которые часто летают туда в свою командировку. И аэропорт большой, и город приличный размерами. То есть, есть куда сходить и с кем побаловаться. А то в своем Славске уже и сходить налево стало весьма проблематичным и делом сложным. Некая сволочь жене доложила про Наталью, как звали очередную его любовницу. И зарекался же, что не станет заморачиваться на длительный срок с одной. Обязательно засветится, и доброжелатели преподнесут информацию до ушей супруги. Так и случилось. Пришлось долго и нудно доказывать свою непричастность к тому субъекту, что слишком уж сильно оказался похожим на него. Ошиблись, мол, перепутали с какой-то личностью. В факт, что жена поверила и простила он и сам не сильно верил. Просто, куда она денется с малым ребенком на руках? Дочь в садик только-только устроила, сама на работу вышла, но с такой зарплатой на хлеб без масла перейдет. Да и запустила себя его красавица, в которую был он, пять лет назад безумно влюблен. Располнела, про макияж и наряды забыла. Из халатов и спортивных костюмов не вылезает. Так что, кроме, как ему самому, никому его Шурочка не нужна. Побесится, да и смолкнет, как миленькая. А уж он в этом славном городе Майское оторвется по полной. -Ты чего это дома? – удивился он, переступая порог своей квартиры и увидев на кухне супругу. – С работы сбежала, что ли? Только успела выйти, как уже расхотелось работать, на кухню потянуло? -Нас на сегодняшний день распустили. И завтра не нужно идти. Будут отопление ремонтировать. А вот ты, куда успел сбегать? – спросила Шурочка, пристально вглядываясь в мужа. – Опять к ней бегал? -Вот только не надо мне начинать все сначала! – искренне возмутился Роман и изобразил на лице обиду. – На работу вызывали, вот и сбегал по делам. Всего и отлучился на пару часиков. -Тебе же в ночь сегодня, насколько я помню. Раньше тебя по пустякам и тревожить не смели, а тут понадобился. -Так это в управление ходил, в штаб просили заскочить. В командировку меня отправляют на месяц в Майское. -Странно, откуда это у вас командировки вдруг появились? Ладно, та была на учебу, а сейчас зачем? -В Майском обучать буду диспетчеров. У них это оборудование завезли, которое мы в Борохове изучали. А потому меня и посылают, повысить уровень местного персонала. Мужу твоему, между прочим, государственной важности дело доверили, а она еще и в криминале обвиняет. Нехорошо, Шурочка, ты гордиться должна, а не строить криминальные догадки. -Вот в Майское таких, как ты только и посылать. Слышала я о нем. Там баб полно, есть, где кобелям разгуляться. Ладно, черт с тобой, лети, смотри, только какую болезнь домой не привези. Секатором обрублю причиндалы подчистую, - пригрозила Шурочка, показывая руками, как она такую операцию проведет. -Что ты такое говоришь, Шурочка! Разве можно такие крамольные речи мужу говорить? Да и где ты секатор возьмешь? -Ради такого благого дела куплю. -Ладно тебе фантазировать, я спать ложусь. Мне же сегодня в ночь идти, - лениво отмахнулся Роман и направился в спальню. Лишний раз доказывать супруге свою преданность и верность ему уже расхотелось. Перебьется. И так из-за этой Натальи даже чересчур излишне унизился. Даже и в самом деле пришлось распрощаться с ней. По правде, так она, эта самая Наталья, ему самому порядком надоела. Они все бабы такие, что ли? Стоит задержаться у них, как сразу воображают себя собственниками, потихоньку запуская себя, превращаясь в обычную бытовую бабу. Без шарма, игры и слишком обыденно. А ему хочется новинки, интрижки и немножко флирта. Забравшись под одеяло, Роман мгновенно уснул. Имеется у него такая привычка в любое время суток. Подушка действует на него сильней любого снотворного. А Шура, желая еще выговориться по вопросам супружеской неверности, решила заскочить к соседке Ирине. И муж у нее на работе, и сын в садике. Вот до вечера с бутылочкой вина они и потрепаться могут. Вернее, Шура будет говорить, а Ирина в основном поддакивать и внимательно выслушивать. -Ой, Шура! – отмахнулась Ирина от Шуриных сентенций. – Ну, не бывает верных мужиков, все они потихоньку гуляют. Думаешь, мой блюдет верность? Как бы ни так! Но не знаю, и потому спокойно сплю. И тебе рекомендую, посылать всех этих доброжелателей с их добропорядочностью куда подальше. Думаешь, по доброте души настучали? Из вредности. Мол, мой гуляет, так и тебе пострадать не мешает. А может, и скорее всего так и было, соврали. Вот сама застукаешь, и то, подумай, стоил ли игра свеч? Из дома не выгонишь, жилплощадь не поделишь. И дети без отца останутся. Тебе доставлять радость регулярно и по первому требованию не забывает, сил хватает? Вот и довольствуйся и по-максимуму пользуйся. Твой, кстати, непьющий, всегда спокойный и тихий. Чего еще от жизни надо? -Знаешь, а ведь во многом ты даже очень права! – согласилась Шурочка с советами подружки. – Может. И было чего у него с этой куклой ряженой, но оправдывался и клялся он искренне. И таким ласковым и добрым сразу сделался, что даже только за это любовницу стоит поблагодарить. -Правильно, все эти бабы на стороне – явление временное. Возвращаются они к нам, в семью. Ну, такими природа их сотворила, так пусть сама природа и разбирается, а нам нечего заморачиваться. -Ты знаешь, а я ему обещала секатором его хозяйство обрубить, если поймаю на бабе. Так он настолько искренне перепугался, словно я уже занесла секатор над ним, - весело хихикнула Шурочка, вспоминая перепуганные и виноватые глаза мужа. – Боятся мужики оных операций, будто в этих подвесках весь смысл жизни их. Даже в шутку, а пугаются по-настоящему. Обе женщины откровенно рассмеялись, задержавшись на этой теме, еще несколько минут, красочно описывая гипотетическую кастрацию своих мужей. Вино, принесенное Шурочкой, почему-то быстро закончилось, и Ира достала из бара початую бутылку коньяка, смело выставляя ее на стол. -Муж вчера с работы принес, закалымил, говорит. Так я рюмочку перед сном попробовала. Довольно-таки вкусная вещь и по мозгам красиво зашибает. Муж не любит цветные напитки, больше водку предпочитает. Говорит, что коньяк расслабляет, а нам как раз такое и необходимо расслабление. -Ой, Ира, может, я за вином сбегаю? Боюсь смешивать, еще опьянею, - высказала опасение Шурочка. -Не бойся, коньяк – тоже продукт винограда. Только малость крепче вина. Это вино с водкой мешать нельзя. А потом, чего так переживаешь? Мы не собираемся его весь пить. По чуть-чуть, для души. Шурочка на несколько секунд призадумалась, а потом, отчаянно махнув рукой, согласилась с подружкой. -Твой с работы будет идти, зайдет в садик за сыном? Позвони ему, пусть и мою прихватит. Как-то неудобно в садике появляться во хмелю. Еще могут подумать, что такое состояние для меня норма. Не откладывая в долгий ящик, Ира сразу набрала номер мужа и передала ему просьбу соседки Шурочки. -Все в порядке, обещал двоих привести. Не переживай, он не забудет, заберет, - заверила Ира подружку. Получив такую информацию, Шурочка окончательно успокоилась, позволив себе полностью расслабиться. И жизнь приобрела сразу радужные оттенки, и настроение подскочило на высшую планку. А бабские сплетни она больше слушать не собирается. Даже если ее Роман и бегает на сторону, то эти доброжелатели доносят не из чувства женской солидарности. Их чужое горе и беда лишь радуют. А как же, мой гуляет, пьет и скандалит, так и тебе пусть хоть толика достанется из всего арсенала женских несчастий. Самим от этого сразу легче становится. Дикий истошный вопль, раздавшийся неизвестно откуда, заставил Ирину и Шурочку вздрогнуть, и Ира пролила несколько капель коньку на стол. Подружки испуганно посмотрели поначалу друг на друга, не понимая причину и источник этого ора, а затем, словно сговорившись, встали и подошли к окну, поскольку им показалось, что кричит некто во дворе. Но повторный вопль вызвал сомнения и некие пугающие ассоциации. Улица была пуста, а крик, уже не стихающий, прорывался в комнату сквозь стену, за которой была спальня Романа и Шурочки. -Нее! – сразу почему-то категорически и уверенно заявила Шурочка, напрочь отвергая молчаливую версию подружки. – Он спать лег. И до работы уже вряд ли проснется. Его и пушкой не разбудить, если уснет. Вот сон крепкий, что позавидовать порой хочется. Это точно, не он кричит. -А может, ему сон приснился, что ты обрезала секатором ему его подвески, исполнила угрозу? – хохотнула Ира, и Шурочка в ответ лишь нервно хихикнула, пожимая плечами, словно соглашаясь. А поскольку ор не прекращался, то они все-таки решились сходить и проверить, чтобы убедиться, что с Романом на самом деле ничего опасного и страшного не случилось. А кричит таким благим матом, это совершенно некто посторонний. Однако уже в подъезде они отчетливо поняли, что крик издает некий пострадавший из квартиры Шурочки. Шурочка трясущимися руками, с трудом попадая в замочную скважину ключом, спешно распахнула двери и пулей влетела в квартиру. Только теперь до ушей Ирины долетел еще и вопль подруги. Она с мужем словно устроила состязание, кто кого перекричит. Еще ничего не подозревая и не представляя причин хорового ора, Ирина вошла в квартиру и неторопливо заглянула в спальню к кричащим соседям. Однако от увиденной картины ей уже самой хотелось кричать и визжать не тише их. На левой и правой руке обнаженного были надеты наручники, а вторыми концами они пристегнуты к трубе парового отопления. И пристегнуты они выше скобы, поддерживающей эту трубу. Так что, Роман стоял возле стены с поднятыми руками, а из паха, где у мужчин должно находиться его достоинство, ручьем хлестала кровь. Обе женщины находились в шоке и не понимали, что им теперь делать, и как помочь Роману. Ведь, чтобы оказать помощь, нужен ключ, и не просто ключ, а специальный, от наручников. И такового у них просто не могло быть. -Ирочка, звони скорей в скорую, а то Ромочка умрет, из него вся кровь вытечет, звони быстрей, дорогая! -Ой, Шурочка, надо полицию вызывать, только у них такой ключ имеется. А у врачей его не бывает. Надо и туда, и туда звонить. Увидев на прикроватной тумбочке телефон Романа, Ирина быстро набрала телефон МЧС, и сообщила им об их бедствии, и попросила поспешить, пока Роман не истек кровью. -Они сами и в скорую сообщат, и полицию пришлют. Так они сказали, - пояснила Ирина подружке на ее вопросительный взгляд. До прибытия полиции и врачей женщины ничем помочь Роману не могли. Она истошно орал и дергался от боли, что любой, приблизившийся к нему, мог пострадать от его ног. Первыми прибыли полицейские, которые быстро отстегнули наручники и, уложив Романа на кровать, прижали простыней кровоточащие раны. И тут же сразу приехали и врачи, которые ему сделали укол, почти сразу же успокоивший Романа, но не усыпивший его. И он продолжал что-то невнятно говорить и кого-то материть за эту экзекуцию. К женщинам подошел следователь, как он представился. И поинтересовался, кто из них двоих хозяйка. -Я, - сразу же призналась Шурочка. -Ну, и за что вы ему так жестоко обрубили под корень все хозяйство? Это ваш, как я понимаю? – указал он на большие ножницы-секатор, какими садовники обычно обрезают кусты. – Чем же он так провинился перед вами? Загулял, поди? Зря, можно было просто выгнать из дома. -Это не я, это не мой секатор, я не знаю, откуда он взялся! – прошептала, беспомощно поглядывая на Ирину, Шурочка, которая вытаращила от ужаса глаза, вспоминая недавнюю угрозу соседки. И если бы подружка в это время не находилась в тот миг рядом, то кроме, как на нее, и подумать не на кого. Словно заказ выполнен. – Правда, не я, честное слово, вот, соседка подтвердит. -Нет, не она, - поспешила с пояснениями подружка. – Мы с ней вместе у меня сидели, болтали, вино пили. А тут этот ужасный крик. Ой, Шурочка, но ведь ты дверь на замок запирала, а в доме никого не было. -Но ведь мы сразу в спальню забежали, а он или она мог быть на кухне. А потом незаметно ушел. -Скажите, вы к секатору прикасались? – спросил женщин следователь. – Трогали его, в руки брали? -Нет, что вы, мы даже не видели его. Пока врачи и полицейские занимались Романом и секатором с наручниками, следователь подошел к Роману и, воспользовавшись моментом, пока он не уснул после укола, спросил его: -Вы можете назвать имя того, кто это сделал с вами? Вы его сами впустили в квартиру, или он проник без спроса? -Я не знаю ее имя, но это точно она, я даже думал, что она мне приснилась. Ведь она мертвой была, я видел сам. Я понятия не имею, как и откуда она взялась, и откуда у нее столько сил появилось. Я не мог сопротивляться, словно заколдовала меня. Это она и отомстила мне. И им тоже, она всем мстит, и мне досталось по заслугам, - лепетал Роман, и по его щекам текли слезы. – Больно как, очень больно, только за дело нам досталось. И она не виновата, мы виноваты, а не она. И она еще сказала, что жить мне нельзя. Я просто обязан издохнуть. Понимаете, не умереть, а издохнуть. Она так и сказала. И если врачи спасут, она вернется и причинит новую боль, сильней этой. Мне просто очень надо умереть, я очень боюсь боли. Это очень больно, помогите мне умереть, я сам боюсь себя убивать. Страшно и жить, и умирать. Последние слова он уже говорил, проваливаясь в сон. Следователь подошел к Шурочке, которая слышала признание мужа, но ничего не поняла из его этого невнятного лепета, и спросил: -Вы знаете, кто она, и за что отомстила вашему мужу? -Нет, я никого не знаю, - поторопилась с ответом Шурочка, но потом, словно что-то вспомнив, добавила. – Хотя, может, это его последняя любовница? Но я ее не знаю. Мне из соседнего подъезда Смирнова Катя рассказала, что видела его с ней. И, мол, она ее лично знает. Нужно ее спросить. -Хорошо, спросим. Вам повезло, что у соседки были. Вы первая у меня на подозрении, да алиби у вас железное. Или подружка выгораживает вас? Знаете, из женской солидарности. -Нет, я правду говорю, можете зайти ко мне, там стол накрыт, бутылка, рюмки наши, и закуска. Мы сразу, как этот крик услыхали, так и не поверили, что крик из Шуриной квартиры. А потом вышли в подъезд, а он орет, как с ума сошел. Мы вдвоем с ней и зашли в квартиру. Только Шура первой в спальню вошла и тоже кричать начала. А я уже потом зашла, так сама закричать хотела. -Верю я вам, женщины, очень даже верю. Он и сам говорит про некую виновницу, не пытаясь даже обвинить вас. А потом, на секаторе имеются отпечатки пальцев, ну, а вы, как я понял, к нему не прикасались. Да и наручники вам взять негде. Я прав? – спросил следователь подружек. -Да, да, - поспешили подтвердить слова следователя Шурочка и Ирина, словно их обеих подозреваю в этом кровавом преступлении. – Где нам взять наручники? У нас нет знакомых в милиции. Когда врачи увезли Романа, а полиция покинула квартиру, Ира с Шурочкой решили вернуться за стол, чтобы снять пережитый стресс рюмкой коньяку. Иначе, после всех этих переживаний, ни мозги, ни тело не желало подчиняться. Слишком уж экстремально и жестоко некто отомстил Роману. -А ты думаешь, это та, о которой говорила Катька? И как она могла справиться с ним? Да и за что? Ты же помнишь, что он говорил следователю о каком-то преступлении. Мол, они вместе кого-то убить хотели, а потом она ожила, и теперь мстит им. Это не похоже на месть брошенной любовницы. -Ой, ужас, я вспомнила! – вдруг перепугано воскликнула Шурочка. – После той командировки, куда он на учебу ездил, Рома какой-то иной был, словно нашкодивший. Но не с любовницей, а и в самом деле, какое-то преступление совершил. Хотя, через пару дней все прошло, будто забылось. Я-то сразу заподозрила, что любовницу завел себе в этом городе, но он категорически отрицал. Мол, нет там, в этом городе баб, острый дефицит с ними. И сильно учебой был занят. Хотя, веры ему мало, но по глазам видела, что нечто иное у него случилось. -Знаешь, они все искренне клянутся, когда их обвиняешь в загуле. И про город без баб сочинил, поди. -Нее, он боялся чего-то первые дни, сильно боялся. От звонка в дверь вздрагивал, словно по его душу явились. Я видела, дурное предчувствовала, а потом, когда он стал прежним, так все подозрения из головы выбросила. А вот сейчас вновь вспомнила. Ты же слышала, как он говорил, что она всем им мстит. Ожила и отомстила. И сильно умереть хочет, настолько перепуган. -Я тебе честно скажу, что без этих инструментов никакой мужик жить не пожелает. Считай, стимула жизни лишили его. И не жалей, выбрось из головы и сердца. Большое зло, поди, с мужиками они совершили, раз так жестоко мстит. Ой, чудится, что не простое изнасилование или обман. -А как мне дочь растить одной, а? Я ведь не сумею ее прокормить, на ноги поднять, страшно мне, Ира. -Шура, я тебе по пьяни скажу, а ты по трезвости перевари и без обид прислушайся. Утром, как проснешься, подойди к зеркалу и внимательно рассмотри себя. Во что ты собственными пуками себя превратила? В клушу старую. Тебе сколько годков стукнуло, 25? Баба с хатой и с ребенком. Да такие нынче нарасхват. А вот без этого, - Ирина красноречиво показала рукой Шурочке, - он тебе нужен? Да никому он не нужен теперь, потому и хочет смерти. -Ой, Ира, не болтай чушь! Он пока живой, а ты ему смерти желаешь. Пусть хоть таким живет, зато по бабам бегать не будет, - сказала Шурочка и сама рассмеялась от таких прогнозов. – Не с чем теперь ходить к любовнице, он у меня с сегодняшнего дня самый верный муж. -Вот, а самой ей мужик абсолютно без надобности, да? Это ты болтаешь полную чушь. Мужик даже без рук и ног остается мужиком. А без яиц ему только в гарем евнухом идти, больше некуда. Коньяк женщин разморил, все пережитые ужасы забросил на задворки. И подружки уже весело хохотали над потерей мужа Шурочки. Мол, так ему, кобелю проклятому, и надо. По заслугам получил. А вскоре и муж Ирины явился с детьми. Они ему с порога поспешили объяснить причину внепланового пьянства, чем вогнали мужчину в ступор. Быстро раскрыв бар и доставая из него бутылку водки, на ходу распечатывая и наполняя одну за другой рюмки, он выпил, не отходя от бара. После третьей поставил бутылку на стол и уже позволил себе сесть к женщинам. -А врачи что сказали? – спросил он с некой затаенной надеждой. – Можно ведь пришить, сейчас медицина способна на такие чудеса. -Нее! – нервно хохотнула Ирина. – По-моему, она ему под самый корень отрубила, а остатки с собой забрала. Не видели мы их на полу. Или, были, все-таки? Ты, случаем, не приметила? – спросила она у Шурочки, и, получив неопределенный ответ, категорически добавила: - Не оставила мужику никаких надежд. Месть была жестокой и коварной. Вот, Федя, мотай себе на ус. Отрасти усы и намотай на них. Придет такая, обиженная, и оттяпает под корень. -Тьфу, на тебя! – чертыхнулся Федя, и перекрестился три раза. – А потом, я у тебя верный муж, налево не бегаю. -Ой, ли? – хитро, но довольно хмыкнула Ирина. -Как на исповеди! – твердо и уверенно подтвердил он. – Клянусь собственными.…Ну, поняли, чем. А после сегодняшнего случая, так и на будущее зарекусь, даже смотреть в сторону этих коварных баб. Опасное, оказывается, баловство! Обидится такая вот, и придет в гости с секатором. Только не пойму, как она могла справиться с таким не слабеньким Романом? А назавтра к обеду позвонил следователь и сообщил о самоубийстве Романа. Как и где он раздобыл снотворное, но посреди ночи проглотил целую упаковку, а утром не проснулся. Спохватились лишь при утреннем обходе, когда его тело уже начало остывать. Предчувствовала, догадывалась Шурочка, что ее Рома может так поступить, но эта весть ввела ее в истерику. Она вдруг испугалась за себя и за дочь, что без мужа и отца им просто не выжить в этом злом и жестоком мире. Ведь они жили за его счет, он для них зарабатывал и приносил в дом блага. Хотя сознанием понимала мужа, что таким искалеченным он не пожелал жизни. Да еще та мстительница пригрозила более сильнейшими страданиями, если не уйдет в мир иной добровольно. Узнает ли когда-нибудь она про то зло, свершенное им? Ведь следователь сказал ей, что отпечатки пальцев на секаторе детские. И как только сумел ребенок справиться с сильным мужчиной? А вдруг она, эта девочка, не одна была? Да, ясно, что помощник был у нее. Ведь ее Роман – мужчина не слабый. Вернее, был таковым. Справиться с ним даже мужику оказалось бы не под силу. Но ведь они почти сразу выскочили в подъезд! Хотя, нет, не сразу. Думали, гадали, кто там кричит, откуда этот ор? За такое время можно успеть обрубить и уйти. Не боялась она, знала, что преступление, свершенное Ромой и теми мужчинами, которые вместе с ним, поди, надругались над ней, зло, жестоко. Не посмеет Роман признаться в нем. И, скорее всего, муж не верил и не предполагал такого поворота в своей судьбе. Они убили ребенка, следы спрятали, а девочка выжила и отомстила им всем. Почему она зациклилась именно на девочке? Так следователь признался, что на секаторе отпечатки пальцев ребенка. Господи, да как же ей теперь жить и горевать по такому извергу? Эти самцы, понимая и зная, что в этом городе Борохове мало женщин, затащили к себе ребенка и, насытившись похотью, убили ее. Ведь у них самих дочурка растет. Как он посмел, как после всего этого дочь воспитывать собирался? Шурочка, вспоминая последние признания мужа и добавляя к мыслям собственные фантазии, уже ненавидела и презирала своего уже мертвого мужа и клялась соседям, Ире и Феде, что забудет дорогу на кладбище к могиле ненавистного ирода. Неужели мало ему женщин, взрослых и вешающихся к нему на шею? Да будь ты проклят и забыт на века! Так решила Шурочка, и донесет эту мысль и до дочери. Теща вняла просьбе Максима, но, возвращаясь из магазина, она заметила сквозь отверстия в почтовом ящике наличие в нем конверта. А поскольку иной почты зять не получал, то и о содержимом концерта она сразу догадалась. Хотелось самой его взять и увидеть рожу очередного насильника и убийцы ее дочери. Да слово зятю дала, что без его ведома не тронет. Однако, не успев войти в квартиру, как в дверном проеме зала, где внучка проводила все дневные часы в кресле у телевизора, появилась Алина, взглядом требуя у бабушки этого послания. -Нет, Алинушка, нет, вернее, мне кажется, что он прислал, да только папа твой не велит без разрешения мне брать. Вот сейчас он с работы вернется, и покажет нам обеим. Потерпи немножко, девочка, - уговаривала она внучку, беря ее за руку и уводя в зал к креслу. Алина не сопротивлялась и не выражала ничем свое неудовольствие, понимая, что папа вот-вот должен придти, и он не утаит от нее эту новую фотографию, как хотел сделать один раз. Он уже понял, что прятать от нее эти кошмарные картинки бессмысленно. Ведь Алина уже знает, что письмо прибыло. И ей известно, что там изображено. Но для успокоения сердца и души нужно лично самой в этом убедиться, что очередной насильник наказан. Максим пришел буквально через несколько минут. В командировку ему лететь еще нескоро, а сейчас он ходит в управление по явочным дням для ознакомления с документами, новыми инструкциями и приказами. Больше часа это не занимает. Жадно схватив конверт и доставая из него фотографию, Максим остановился возле входной двери и пристально уставился в изображение. Его охватывал ужас, и бросало в дрожь от всех этих картинок ужасной казни мстителя. И каждая последующая картина ему казалась кошмарней предыдущей. В отсутствии фантазии мстителя не обвинишь. У самого в голове заклинивало и кружило от одной мысли и понимания, что пришлось пережить перед смертью этим отморозкам. Боль, страдания и понимание неминуемой последующей гибели. И всем им приходилось заканчивать жизнь собственноручно, способом, каким сочли приемлемым из сложившейся ситуации. И этот урод, лишенный мужских отличий, поди, уже унесся в мир иной. Туда, куда улетели и предыдущие. Неужели, это последний? Или? Скорее всего, ответ подскажет дочь. Как ожидал, как и предполагал, Алина, даже не позволив ему успеть сбросить обувь, уже вошла в прихожую и забрала у него фотографию, повторив сценарий без изменений, рассмотрев картинку, прочитав надпись, изобразив на лице удовлетворение от увиденного и прочитанного. И вновь застыла в кресле напротив телевизора. Нет, значит, не все. Господи, Максиму захотелось взвыть от отчаяния, сколько же вас, уродов, было? Это счастье еще, что дочь, твари ублюдочные, не тронули. Вернее, тронули, но не изнасиловали. Видно, решили, что убили. Ан нет, выжила и увидит все ваши рожи, болью и страданиями перекошенные. Да настолько сильно, что жить дальше не пожелали. «Никогда и не при каких обстоятельствах не смей силой и без ее желания брать женщину, ибо самой природой насилие над ней не предусмотрено. Каждого, посмевшего нарушить гармонию природы, поджидают муки и боль, кою ты посмел причинить этому фантастическому великолепию. Прибавь гибель, кою пожелал цветку, не позволяя ему вызреть в плод, и смерть твоя поганая принесет цивилизации лишь удовлетворение и осознание избавления от нечисти и уродства, случайно выросшего по вине самой природы». -Намудрил, - только и сказал Шабанов, рассмотрев фотографию и прочитав аннотацию к картинке. – Думаешь, еще будут? Ну да, ты решил, что последний принесет выздоровление дочери. Пусть будет так. -И кто на ней?- спросил Максим, понимая, что, имея списки всех учащихся, Александр уже узнал все о жертве. -Базаров Роман Васильевич, 28 лет отроду, город Славск. Я уже успел созвониться с УВД Славска. Следователь так и сказал, что каялся Роман в муках и страданиях. Боль пережил кошмарную, просто ужаснейшую, но винил себя и своих подельников. И откровенно радовался, что и этим неслабо досталось, аналогично и по полной программе. Да если бы знал все, то уточнил бы у него, сколько их всего было. А так, настолько спешил Роман в мир иной, что даже утра не дождался. Раздобыл каким-то способом снотворное и уснул на века. -Понимаешь, Саша, - немного поразмыслив, решил поделиться своим мнением со следователем Максим, - по ее взгляду, мимике и чуть приметной реакции, я словно читаю в ее глазах приговор остальным, остающимся пока в живых. Мол, недолго и им осталось, скоро, очень скоро финал. По правде, так мне так и казалось, что их пять и будет. Ну, пусть еще один-два. И не потому, что большая компания вряд ли собралась бы. Просто, если бы их было больше, то среди них оказалось бы и с трезвым рассудком. Ну, не могли же, собирая со всей страны по одному специалисту с аэропорта, так подло в кучу собрать столько отморозков. Не бывает в природе такого! Я вообще поражаюсь, что их и без того много даже чересчур. И ни одного из такой компании разумного, человечного или просто мужского. -Ты, Максим, судишь о трезвых мужиках. А здесь управлял эмоциями и телами господин спирт. Поди, очнулись и сами ужаснулись от содеянного, если сумели вспомнить подробности. Хотя, как видно по этому Роману, так помнили и каялись, просили прощения перед Алиной. -И все равно, Саша, большинство пьяных мужиков, да еще семейных, если судить по этой пятерке, в основном от хмеля веселятся, шутят и балагурят. Но в этом моем случае, они покусились не только на честь женщины, но и на жизнь ее ребенка. Я ее с рождения не смел даже легонько отшлепать за непослушание или хулиганство. А человек, осмелевший лишить жизни маленькую девочку, ни по каким законам не имеет право на существование. Мне так кажется, что кастрирует их мститель за Лизу, а уже принуждает к самоубийству за Алину, за покушение на ее жизнь. -Логика в твоих рассуждениях имеется. Ну, и будем ее придерживаться, надеясь на лучшее и на скорейшее исцеление дочери. Когда следователь города Славска пришел к Шурочке и рассказал правду причины мести и гибели ее мужа Романа, с молодой женщиной случилась истерика. Она собрала все личные вещи, фотографии и документы Романа и сожгла их рядом с помойкой. И на следующий день пошла в Загс, чтобы сменить фамилию, доставшую ей от мужа, на девичью. Аналогично путем уговоров, доплат и объяснениями сумела поменять фамилию и дочери, категорически отказавшись от пенсии по потери кормильца, торжественно поклявшись, что сумеет сама и по своему, но правильно воспитать ребенка, вычеркнув из ее биографии отца, как не существующего и никогда не жившего на земле. А чтобы никто и ничто не напоминало о таком факте, Шурочка продала квартиру в Славске и уехала на Родину, где уже в новой квартире и в новой семье продолжить жизнь. Этого не знал и не мог знать Максим. Он уже не предпринимал попытки, наладить контакт с дочерью, поскольку посчитал свою версию наиболее близкой к истине. Нужно еще немного подождать, и все пройдет само собой. Уже с трудом верилось в прежнюю веселую и беззаботную жизнь, но понимание самой жизни и времени его успокаивало и вносило веру в будущее. -Сынок, а вдруг она навсегда такой останется, как нам жить тогда, а? – пыталась наедине с зятем всплакнуть теща, но Максим категорически пресекал эти ее пессимистические настроения. -Мама, неужели ты не поняла, что она ждет весточки от мстителя, и сама поймет, когда эти кровавые послания завершатся. Ведь наша Алина не тронулась умом, не превратилась в овощ. Вон, как внимательно читает послания к фотографиям. Все она понимает, да, видать, внутри у нее установка такая – возвратиться в мир реальный, лишь увидев последнюю жертву карателя. -Ты думаешь, она сможет стать прежней? -Не сможет, а станет. Обязательно и, мне так кажется и представляется, очень скоро. Их осталось от силы двое-трое. Если вообще, не один. И сразу наша Алина воскреснет. А, как ты поняла, то мститель время не растягивает. Обещаю, что максимум через неделю эпопея с этими фотографиями завершится. -Дай бог, дай бог! – недоверчиво соглашалась теща, однако в присутствии Алины не позволяла нытья и плаксивого тона. – Я ведь, Максим, не тороплю время, до весны могу жить с тобой, с внученькой. А там, меня ждет мое хозяйство. Как только поправится Алина, так и домой поеду. А пока соседка справляется. Несколько раз звонил Шабанов, интересуясь состоянием дочери, словно ее здоровье служило индикатором и показателем окончания эпопеи с мстителем. А поскольку перемен с Алиной не происходило, поэтому и они ожидали с нетерпением и даже с неким азартом появления нового конверта с фотографией. Список всех учеников тех летних сборов лежал в столе у Шабанова. Но ведь не будешь рассылать всем, оставшимся в живых, предупреждение об опасности. Как и чем объяснять свои догадки? А потом, сколько их осталось, и осталось ли вообще? Такова версия Максима, который видит в окончании карательной акции исцеление собственного ребенка. Хотя, поинтересовавшись здоровьем и психическим состоянием ребенка у лечащего врача, Шабанов и сам уже придерживался такого мнения. Ребенок абсолютно здоров и адекватен. Послушно и исправно исполняет все просьбы отца. А читать и писать не желает? Так держит ее внутри чувство неотомщенности, не желает она смириться и возвращаться в нормальную человеческую жизнь, пока ходит, дышит и живет нормальной человеческой жизнью последний насильник ее матери. Они не имеют право даже на скотское существование. 8 Ночные смены Виталий не возлюбил лишь последний год, сразу после свадьбы, то есть, после женитьбы на этой прекрасной, великолепной и безумно любимой его богини Люси. Люсьен, Люся или просто по паспорту Людмила. И это имя ему тоже нравилось. Ночная смена была тем плоха, что, возвращаясь, домой, он не заставал свою милую принцессу. Она аккурат перед его явлением покидает квартиру. Ей в это время приходится идти на работу. Кстати, квартира – одно из его достоинств. Бабка, мамина мама завещала ему после смерти. А ко времени появления в его жизни этой божественной красоты, Виталий с большой любовью и со вкусом отремонтировал и обставил ее мебелью. Вполне вероятно, хотя и не факт, что молоденькая выпускница колледжа соблазнилась, кроме, как его красотами и мужеством, аналогично и наличием комфортного жилья. Иметь в его возрасте трехкомнатные апартаменты – явление редкое. Приехала она поступать в колледж в город Тогайск из маленького глухого поселка городского типа. Пока училась, вместе с подружкой снимала комнату. А тут на ее горизонте нарисовался в летной форме сам Виталий. Сразу объяснять ей, что он работает диспетчером в аэропорту, Виталий не поторопился. Взрослый, солидный мужчина, которого, хоть и с натяжкой, можно назвать красавцем, был старше ее на восемь лет. Ну, так это вовсе и не препятствие для построения отношений. И Виталий признался девушке, что он не пилот, а всего на всего обычный служащий аэропорта, которым просто по статусу положено носить форму. И сразу же привел ее в свои собственные трехкомнатные апартаменты, напрочь лишив девушку желания и прав на отступление. А после первой ночи и приглашения в Загс она сдалась окончательно, осчастливив своим согласием мужчину. А вот возвращение с вечерней смены ему больше нравилось. Люси уже спала в их большой кровати, многие друзья которую прозвали сексодромом за ее космические размеры. И он, искупавшись и отменяя вечерний чай и прочие съестные сопутствующие аксессуары, нырял к ней в кровать, сразу подкатывался под бочок и осыпал ласками. Первые минуты Люси, вроде как, недовольно ворчала, но быстро сдавалась и включалась в игру. А уже потом, когда уставшая и довольная Люси уснет, он шел на кухню и приступал к серьезной трапезе. Спать ему можно хоть до обеда. Ведь супруга утром уйдет на работу, а ему позволено нежиться и купаться в сновидениях. И лишь эта командировка с учебой омрачила слегка их семейную идиллию и благополучие. И дело не только в разлуке, беда еще в этом последнем застолье на лесной поляне. Принес же черт под занавес эту бабу с ребенком! Разве трезвый он даже после длительного воздержания захотел бы посмотреть в ее сторону? Обыкновенная старуха, которых он избегал и не замечал в родном городе. Да еще с таким взрослым ребенком. Это же нонсенс. Так нет, словно взбесились. Не зря ведь говорят, что за компанию еврей повесился. Утром блевать хотелось не только от перебора алкоголя, но и от воспоминаний, что променял свою милую Люси на старую бабу. Первые дни ему понадобилось максимум усилий и нервных трудов, чтобы не позволить супруге даже усомниться в его преданно проведенных этих дней учебы. И лишь спустя несколько недель душа успокоилась, нервы угомонились. И Виталий уверенно продолжил свое семейное счастье, вновь с прежней энергией и удовольствием, наслаждаясь радостью проведенных ночей. Да, если их уже и обнаружили, то, скорее всего, подумать и заподозрить могут лишь местных шалопаев. Андрей говорил, что они их надежно прикопали. В аэропорту встретились с ним. Как разошлись с этого пьяного застолья, и когда он очутился в гостинице, Виталий вспомнить был не в силах. И хоть рейс у него был вечерний, он сразу же упаковал чемодан и сбежал в аэропорт. Словно этим мог ускорить свой отлет из этого мужского мерзкого города. Вот там и встретил Андрея на регистрации. Хорошо, хоть увидел и успел расспросить, а иначе весь извелся бы в ожиданиях возмездия в виде наряда полиции с ордером на его арест. Стало быть, пронесло. Господи, да я вообще пить брошу, лишь бы вычеркнуть этот кошмар воспоминаний навечно из головы! Как он посмел, зачем и почему подчинился стадному инстинкту? Чего ему хотелось получить от этой старой женщины, если он даже не страдал из-за отсутствия их? А теперь в его жизни все наладилось. Люси его обожает, грозит вскоре забеременеть и родить ему парочку Мухиных. Хорошо бы сразу мальчика и девочку. Можно на этом и остановиться и зажить своей жизнью без хлопот и суеты. Пару лет, а потом наступает период взросления деток с пониманием, общением и неким внятным интересом. И чего еще в жизни желать? На автомобиль, кстати, новый, родители подкинули, супруге шубу тесть с тещей на годовщину свадьбы подарили. Она у них единственная, как и он у своих родителей. Вот и побаловали подарками. Одним словом, если насовсем стереть из памяти это пошлое происшествие, то можно смело называть течение жизни в трудах и бытие счастливым и замечательным. В алкоголе он воздержан, редко и в малых дозах потребляет. А зачем ему ненужный сомнительный кайф, ежели он его постоянно и круглосуточно имеет? Работа нравится, она доставляет истинное наслаждение. Семейная идиллия красит быт. Ведь большего счастья в жизни нет, ежели два основных жизненных фактора – сплошное удовольствие! И на работу бежит с желанием, и домой возвращается с радостью. Да и ночь полна наслаждений и романтическими снами. Даже друзья-товарищи заметили и вслух озвучили, заметное постороннему взгляду, его благополучие. Да, прочь из памяти эту пошлую историю! Забыть и наплевать! Никто и никогда не напомнит ему и не посмеет предъявить обвинение. Разбежались и забыли все семеро. Им ведь самим не пожелается самого себя винить и укорять. Разлетелись по всей огромной стране, навсегда вычеркнув из памяти, друг друга. И зачем он, совершенно иной по характеру, отношению к семейной жизни, к работе, да и намного превышающий их по интеллекту, влился в их компанию? Сказать, что нравилось общение, так вовсе нет. У них, кроме учебы, иных интересов, как походов по бабам и перечисления любовниц, и не наличествовало. Даже слушать было скучно и противно. Так с какого ляду поперся на эту заключительную пьянку? Весь месяц не прикасался к рюмке, даже пива в рот не брал, которое, кстати, никогда не любил, не потреблял, несмотря на то, что эти, так называемые новые друзья, заваливали комнату гостиницы сумками. И под зубрежку конспектов вместе с рыбой, которой здесь было в изобилии, поглощали литрами. А он сразу сослался на аллергию, хотя таковая отсутствовала, но товарищи не настаивали. А вот в последний день Виктор, местный диспетчер, похвалился добычей в три литра спирта, и они потащились в лес на прощальный банкет. А ведь деньги еще оставались, и он мог бы присоединиться к другой компании, что решила отметить удачное завершение учебы в ресторане. Этот спирт Виталий на дух не переносил. Вот и надо было не сачковать, так вырубился бы сразу и не принял участие в этой постыдной акции! Это он уже потом заливал спиртом, внезапно проснувшуюся совесть и страх, осознавая содеянное. Твари они, подлые твари эти его друзья, так по сволочному вмешавшиеся в его идиллию и благополучие. Все, забыли, стерли и уничтожили. Случилось и случилось. И убиваться всю оставшуюся жизнь он не планирует. Если бы был верующим, то покаялся бы перед господом в местной церквушке. Но не верит, и врать самому себе не желает. Он и так, мысленно, перед этими двумя женщинам – матерью и ребенком – просит прощение и умоляет, позволить ему продолжить благополучное существование и по-прежнему радоваться счастливому бытию. И детей обязательно родит, и воспитает их правильно, чтобы не сотворили такого или нечто подобного. Виталлий вслух громко, воспользовавшись отсутствием супруги, выматерил поименно всю шестерку, а себе приказал напрочь забыть и не позволять памяти портить ему жизнь. -Забыл на веки, и правильной жизнью дальнейшей искуплю вину перед совестью, перед памятью. Сказал и облегченно вздохнул, ощущая успокоение в сердце и в мыслях. У него есть Люси, мысли о которой приводят в трепет, и Виталий ощущает, как прорастают крылья, зовущие в небо, в космос, к звездам и новым мирам. -Люда, выйди на минутку, - попросила Люси ее сотрудница, соседка по столу. – Там тебя спрашивает какая-то малолетка. Странная девчонка, просит позвать Люси. Знает откуда-то привычку твоего Виталика. Вроде у нас на работе тебя так никто не называет. Только от мужа твоего и слышали. -Да? – удивленно и с какой-то смешинкой в голосе поинтересовалась Люси. – Сколько лет ей, ну, насколько выглядит? -Лет на десять, не больше. А что, знаешь или предполагаешь чего-нибудь криминальное из биографии супруга? -Вполне возможно, но с натяжкой, - весело и беззаботно хохотнула Люси, не собираясь заморачиваться по поводу гипотетических вероятностей, - она может оказаться дочерью Виталика. Затем и пришла ко мне, чтобы удивить и порадовать. Только, мне так кажется, немного моложе должна быть. Девчонки от ее веселых предположений прыснули в ладошки и поторопились засыпать Люси комментариями и советами: -Поди, мамаша решила на алименты подавать, вот и выслала разведчицу, почву прозондировать. -Не соглашайся ни в какую, спроси, где пряталась эти годы, почему так поздно вспомнила об отце. -Ой, Люда, да десять-одиннадцать лет назад твой Виталик, поди, не умел еще ничего. Скорее всего, спутала с кем-либо. -Ну, а почему не сразу к папаше? Это же какую разведку провела, чтобы не только о родителе, но и о тебе все узнать. Даже Виталькину привычку, называть тебя Люси, и про это узнала. -Девочки, - вставая из-за стола, поддерживая смех и шутки подружек, попросила Люси. – И чего гадать и строить всякие предположения, если сейчас пойду и узнаю всю правду у нее самой. Люси вышла в коридор и увидела, стоявшую возле окна, прислонившись к широкому подоконнику, девочку, одетую абсолютно не по сезону. Во дворе осень. Хоть солнце и прогревает немного землю, но прохладный ветер заставляет забыть ушедшее лето. А девчонка в кроссовках, колготках и в летней ветровке, словно собралась на лоно природы. Люси подошла к девочке и хотела уже задать заранее заготовленный вопрос, как та резко развернулась и опередила своим вопросом: -Ты и есть Люси? Значит, я к тебе. Люси вздрогнула от ее пронзительного ледяного взгляда, и на сердце отложились эти льдинки, навевая недобрые предчувствия. Люси слегка покоробила эта панибратская реплика на «ты», словно они ровесники и хорошо знакомые подружки, давно уже знают друг друга. Но смелости и решимости одернуть и поставить на место хамку не посмела, узрев в ней вестницу некоего зла и беды. -Да, я, - наконец-то после непродолжительного размышления ответила Люси. – И зачем я тебе понадобилась? Что ты хочешь от меня? – стараясь быть хоть немного равнодушной и не показать первоначальной растерянности, спросила женщина ребенка. Нет, явно, не дочь, совершенно не похожа на Виталика. Хотя, ребенок мог быть и на мать похожим. Однако девчонки чаще берут гены отца. Это она знала из многочисленных наблюдений, и чаще так оно и было. -А присесть нам негде? – внезапно поинтересовалась девочка, словно затевала продолжительный разговор. – Кстати, меня звать Алина. А маму мою звали Лизой. Если тебе это хочется узнать. -Ты, девочка, извини, но я на работе нахожусь, надолго отлучаться мне нельзя. Можно, если пожелаешь, встретиться после работу и где-нибудь посидеть. Собственно говоря, объясни в двух словах, что ты от меня хочешь узнать? -Узнать? – словно ее этот вопрос удивил, вопросительно воскликнула она. – Нет, от тебя я узнавать ничего не желаю. Хотя, в чем-то ты даже и права, времени я у тебя отниму немного, а потому, присаживаться не имеет смысла. Только, и в этом теперь уже моя правда, работу продолжить после общения со мной ты вряд ли сумеешь, а потому, все равно придется уйти. Просто от таких новостей любой человек способен потерять работоспособность. -Я уже приблизительно представляю тему нашего разговора, и поверь мне, я не настолько слабохарактерна и психически неустойчива, чтобы по таким заморочкам бросаться в панику. Но, в этом ты права, хотелось бы услышать и твою версию. Стало быть, - не дожидаясь ответа на свою реплику, продолжила Люси, - твою маму звали Лиза. И судя по тому, как ты это сказала, то она умерла, и ты после ее смерти об этом решила известить своего настоящего отца. Мой муж – твой отец? А ты в этом уверена, или просто так сказала твоя мама? -Нет, я уверена на сто процентов, - зло и решительно, словно ставя в этом принципиальном заявлении окончательную точку, не терпящую оспаривания, проговорила Алина и не менее жестко добавила: - Он не может быть моим отцом ни физически, ни по моральным принципам. Потому что я просто не пожелаю стать дочерью такого подонка и отморозка. Он вообще ни чьим никогда не был и уже не сможет стать отцом, поскольку я так желаю. Люси почувствовала, как у нее подгибаются колени, и мутнеет разум. Она еще до конца не осознала факта происшедшего и произнесенной характеристики ее обожаемого Виталика, но окончание собственного благополучия уже холодом коснулось печени, желудка и, пытающегося остановиться, сердца. Алина голосом прокурора читает ей обвинительный вердикт, то есть, смертельный приговор мужу. -Ты знала моего мужа? – спросила не своим и абсолютно незнакомым голосом Люси, предчувствуя бедствие бытового характера, которое желает отнять у нее мужа, ее Виталика. – Он причинил тебе боль? -Он убил мою маму. Он и его шестеро друзей зверски изнасиловали и убили мою маму Лизу и меня. Только меня они случайно и непреднамеренно убили раньше, поэтому и не смогли надругаться. А ведь и такое в их планы входило. А потом они закопали нас двоих в глубокую воронку, чтобы скрыть свои следы преступления. А вот я совершенно непредсказуемо выжила и выбралась и этой могилы, чтобы жестоко мстить за мамочку и за папочку, которого они лишили любимой и очень даже счастливой семьи. И я решила, что они все не имеют право на жизнь. -Девочка, миленькая, - наконец-то обрела силы и способность говорить и спрашивать Люси. – Но этого просто не может быть, ты ошиблась, мой Виталик не такой, он не посмел бы такое сотворить с вами. Я ведь хорошо знаю своего мужа, он добрый, ласковый, и на убийство просто неспособный. А уж тем более, насиловать. Это был не он, тебе просто так показалось, или его кто-то оговорил, чтобы с себя снять обвинения. Это был человек, сильно похожий на Виталика. Скажи, когда и где это произошло? И я тебе легко могу доказать, что ты ошибаешься. Мой Виталик в это время, я просто уверена, был со мной или на работе. Когда это случилось? -В середине августа в городе Борохов, где твой муж, как и его друзья-отморозки, учились по своей работе. -Борохов? Но это же так далеко? Ты приехала с папой или с кем-нибудь из своих родственников? -Нет, ни папа, ни родственники, ни, даже, полиция ничего не знает про твоего мужа. Я самостоятельно всем мщу за маму. Вот и все, рухнули последние надежды, что ребенок ошибся и спутал ее Виталика с кем-то другим. Рухнули они безвозвратно и бесповоротно. Ее Виталик летал в эту командировку на учебу и в этот далекий город Борохов. Она великолепно припоминает его возвращение и его затравленный перепуганный взгляд, который он усиленно и тщетно пытался завуалировать излишними долгими и длинными комплиментами, признаниями в любви и не всегда уместными шутками. Поначалу Люси заподозрила его в неверности. Мол, завел там, в чужом городе некую любовницу, интриган проклятый. Но Виталий, вспоминая командировку и именно шестерых своих друзей, с которыми он там сблизился и сдружился за этот месяц, вскользь намекнул на полное отсутствие невест в этом сугубо мужском городе. Мол, даже при желании невозможны никакие интрижки. Люси чтобы подтвердить и принять его оправдания, нашла в интернете город Борохов и убедилась в правоте характеристики города без невест. Мужской город с мужскими профессиями. Даже в шутку, а может, и в серьез приглашали в него свободных холостячек и вдовушек. Она и успокоилась, посчитав свои подозрения абсолютно лишенные основания. Ну и что? Да, муж излишне болтлив после длительной и непривычной разлуки, а она сразу криминал заподозрила. Просто он, ее любимый Виталик, слишком истосковался по ней. А подозрительный и слегка испуганный взгляд по простой и банальной причине: у него у самого возникли предчувствия или гипотетические предположения в ее измене. Мол, на целый месяц покинул такую красотку без присмотра. И ведь запросто увести могли. Даже предпринимали попытки не только сотрудники в ее фирме, но даже соседи-холостяки. Да только его волнения абсолютно беспочвенны. Люси даже с большой радостью и охотой этот месяц отдохнула от излишнего темперамента супруга. Какие там интриги? Она сыта любовью и ласками Виталика. Ан, нет, случилось иное, и девчонка явно не врет. -Ты можешь мне не верить, но, а я в этом не сомневаюсь. После того, как ты сегодня ему напомнишь о нас с мамой, так он моментально себя разоблачит в твоих глазах. Сама сразу поймешь по его виду и лицу. Даже можешь сразу и не акцентироваться на убийстве и изнасиловании. Просто мило и по-доброму спроси, и пусть сам расскажет, как он провел с товарищами в лесу свой последний день в моем городе. Кстати, они там спирт пили. Очень много выпили. А мы с мамой в свою любимую рощу захотели прогуляться, грибов и орешек собрать. Ведь папа, словно предчувствовал беду, просил нас, не ходить в этот лес без него. Не послушались и наткнулись на этих отморозков с твоим мужем заодно. Только напрасно они размечтались, что все у них настолько удачно завершилось. Я ожила, чтобы мстить, и месть моя жестока и ужасна. Только убивать я их даже не планирую, просто после моего наказания они сами не желают жить, заканчивая жизнь по собственной воле и желанию. А твоего мужа я накажу сильней и коварней других, потому что, имея такую жену красавицу, он не имел никакого права даже просто смотреть на чужих женщин. Это подло и преступно так пошло изменить своей красотке. Я не лгу и не пытаюсь делать тебе какие-то комплименты, мне такое просто ни к чему. Тем более, что свою оценку и без меня прекрасно знаешь. А он посмел. Только поначалу я дам тебе пять фотографий и прокомментирую сюжет, запечатленный на них, - Алина достала из сумочки фотографии и разложила их на подоконнике. – Это фотографии моих жертв после исполнения моего приговора. Вот, первая жертва, звать Виктором, он из Борохова, кстати, дома ночевал каждую ночь со своей женой. Зарядом соли из охотничьего ружья я его лишила орудия насилия. Убил он себя сам. Просто остановил сердце настолько вдруг возникшим сильным нежеланием, продолжать жизнь в новом статусе среднего рода. Это вот, Павел из Богушевска. Я ему сонному в его личной спальне на его кровати вылила стакан сильной кислоты на это самое причинное место. Он выпрыгнул из окна больницы, куда попал сразу после экзекуции. А это Андрей из города Сухов. Я его подкараулила в лесу, где он так же, как и мы с мамой, хотел с супругой собрать даров леса. Со мной была большая и послушная собака, которая и выгрызла ему с корнем подчистую. Он умер от потери крови не потому, что не оказали помощь. Приостановить кровотечение ему самому было под силу, но желание не возникло. Он покаялся и умер. Этому Леониду из города Суворов я спящему в кресле положила в трусы петарды, сильные, с большим, чем обычно, зарядом, чтобы порвало на куски содержимое трусов. И потом, когда он оказался в больнице, пообещала добавить страданий и боли. Он повесился на больничной койке, на веревке из бинтов, которыми сам был перебинтован. А Роману Базарову из славного города Славска я обрубила его причиндалы обыкновенным садовым секатором. А потом в больнице на тумбочку положила ему две упаковки снотворного, чтобы приостановил свое существование самостоятельно. Ну, а теперь пришла очередь за твоим мужем. В чем заключается коварство мести относительно его? Ты ему передашь эти фотографии с моими комментариями и маленькую просьбу, чтобы он сегодня же до полуночи, если пожелает избежать кастрации без наркоза и прочих обезболивающих средств, сам ушел из этой жизни. Способ и метод я предоставляю ему право изыскать добровольно и по желанию. Ежели не хватит смелости, или просто не поверит мне, то после полуночи, то есть, после 24 часов я осуществлю задуманную операцию. Лично я уже спланировала, как и чем, избежать ему, ты уж поверь мне, ни при каких обстоятельствах не удастся. Любая попытка бегства или спрятаться, ускорит лишь приговор Алины. А ведь он до колик в животике любит саму жизнь, и вряд ли осмелится расстаться с ней добровольно. Но придется, потому что муки и боли я ему обеспечу кошмарные и невыносимые. Все равно, после этого добровольно пожелает уйти в мир иной. Вот, вручаю тебе эти доказательства неотвратимости моих намерений. Пусть посмотрит и примет единственной и самое благоразумное, в сложившейся обстановке, решение. Иначе после полуночи приду я. Жить ему в этом мире не позволю. Он просто обязан издохнуть. Сказала, оставила на подоконнике пять фотографий и ушла. А Люси, находяь в полуобморочном состоянии, чтобы не упасть на пол, с силой вцепилась в подоконник, тупо уставившись в разложенные на пластике фотографии, с которых на нее смотрели полные ужаса, боли и страданий пять пар глаз. И шестой парой, если не убьет себя сам, станет Виталий. Господи, как же ей выдержать, вынести и пережить эту внезапную ошеломляющую кошмарную информацию? Ведь буквально несколько минут назад ее душа, и сердце пели серенады во славу жизни и любви к мужу, который оказался коварным отморозком и убийцей. И насильником, между прочим. А стоит ли теперь жалеть и страдать по такому мужу, который не просто банально изменил ей, как сказала сама Алина, красотке, а опозорил род мужской насилием и убийством. Они же и эту девчонку убили, которая чудом выжила и теперь жестоко мстит этим тварям. И одной из них оказался ее Виталик, которого она до последней секунды боготворила, и на которого молилась утром и вечером. Он же сам клялся ей в любви, в верности, даже мысли, не допуская хоть травинкой или пылинкой обидеть ее. А он взял, и уничтожил ее любовь. -Господи, Люда, что с тобой произошло, что такое случилось ужасное? – встретили ее в кабинете, напуганные видом и состоянием Люси, подружки, ее сослуживцы. – Да ведь эта пигалица и обмануть могла, и просто обознаться, зачем так сразу ее слова за веру принимать-то какой-то малявки? -Люда, да на тебе лица нет, словно ты получила известие о гибели всех родственников одновременно. Неужели и в правду, она оказалась его дочерью? В жизнь не поверю, слишком уже взрослая она для Виталика. -Ну, а хотя бы и так, чего, хоронить себя теперь, что ли? По всякому пустяку и заморачиваться безсмысленно. Мало ли чего пацаненок по молодости мог набедокурить? Самого, скорее всего, ее мамаша соблазнила и охмурила, а теперь вздумала претензии предъявлять. -Действительно, по всем параметрам, так твой Виталий в те годы был пацаненком, то есть, малолеткой. А за развратные деяния по отношению к малолеткам под статью попадают, вот так-то. Люси выслушала, молча, предположения и догадки женщин, усаживаясь за свой стол и обхватывая в отчаянии голову руками, тихо постанывая и всхлипывая в плаче, готовым вырваться в истерику. Ей пока еще не хотелось признаваться подружкам в факте проживания в законном браке с таким подлым насильником и убийцей. Но ведь, если эмоции не выплеснуть наружу, они задушат ее изнутри. И Люси сорвалась, резко вскочив и сильно стуча кулачками по столу. -Подлая тварь, скотина, урод нечеловеческий, ублюдок, подонок, отморозок, сука, дрянь! – взвывая и сметая бумаги со стола, перечисляла Люси, пришедшие на ум, эпитеты, уже ставшему вмиг ненавистным ею и презренным, в адрес мужа. Она и имя произносить вслух его не желает, настолько внезапно он опротивел ей. – Убью, гадину проклятую, собственными руками, придушу гаденыша. -Люда, миленькая, успокойся ты и не трави душу свою так. Да не стоят мужики наших страданий и слез. А потом, ведь это так давно было. Ну, случилось такое по молодости. Иль сейчас произошло, а мать к тебе отправила? -Нет у нее матери! – истерически завопила Люси, швыряя фотографии на стол, полученные из рук Алины. – Вот эти подонки изнасиловали ее и убили. Вместе с моим мужем. А девчонку не могли насиловать лишь по банальной причине, что убили ее до желания насиловать. Случайно убили, нечаянно. А так-то, и ей досталось бы по полной программе, своего не упустили бы! -Убили, эту вот девчонку, которая приходила к тебе, они вместе с твоим мужем убили, да? А как же она тогда здесь появилась? -Выжила, вот взяла и не пожелала умирать. И этим тварям отомстила. И теперь наступила очередь его, мужа моего. -Боже мой, Людочка, так теперь его посадят, и надолго посадят, сейчас за такие дела много дают. И что же теперь ты будешь делать, а, Люда? Как жить после всего этого? А почему она сразу не в полицию пошла, а к тебе явилась? А вдруг все неправда? Ну, не мог он такого натворить. Мы же видим, как он вокруг тебя танцует, пылинки сдувает. Скорее всего, оговорила по какой-то причине. -Люда, а что она говорит, какие доказательства предъявляет? Нельзя же так голословно в таком преступлении обвинять. -Она говорит правду, и ей поверила, - сказала уже тихим голосом Люси и обессилено упала на стул. – Это случилось в Борохове. На фотографии его подельники. Я помню, каким он запуганным и затравленным вернулся из этой командировки. И потом о своих подонках рассказывал, как про друзей, с которыми, мол, на учебе подружился. Помню я и Павла, и Леонида, и Андрея этого. А в тюрьму? Нет, она приговорила его к самоубийству. Или сотворит с ними аналогичные акции возмездия с отрыванием яиц. Боже, да я ему сама их оторву живьем и без наркоза. Как он посмел, по какому праву вмешался в жизнь благополучной счастливой семьи? Женщины испуганно рассматривали фотографии, а Люси комментировала сюжеты на картинках, с неким удовлетворением акцентируясь на факте кастрации. Мол, по заслугам получили, заслужили. -Но как такая маленькая девчонка сумела всех их разыскать и так жестоко покарать, откуда сил взяла? – спросила одна из женщин, держа в руках одну из фотографий и выслушивая из уст Люси описание. -Слишком сильно этого желала. А как бы ты поступила, случись нечто подобное с тобой и с твоей матерью? -Девочки, какая мерзость, ну зачем? Неужели им мало легкодоступных баб, а? У нас сами на мужиков бросаются, изголодавши без ласки и мужского тепла, а они еще и убили. Такое нельзя прощать. Какая она, однако, молодец! Не знаю, да нет, вру, не сумела бы я так, скорее всего, вряд ли осмелилась и осилила. Да, в полицию заявила бы, рассказала и засудила бы по полной всех этих тварей. А она творит такое, что они вынуждены, потом самих себя жизни лишать. Конечно, а как им дальше-то жить без своих подвесок? Только и остается, что смерть. -Вот и она мне обещала, что сотворит с ним нечто аналогичное, если сам не осмелится покончить собой, - жестко зачитала приговор Люси тому, которого буквально недавно осыпала лестными красочными эпитетами. – И это даже страшней тех мук, которые достались его корешкам. Не пожелает умирать он, ой, как не пожелает, попытается выкрутиться, избежать. Но только вряд ли получится. Судя по фотографиям, девчонка настроена решительно, и времени ему давать на раздумье не желает. Спешит она к последнему, как сама сказала. -Какой кошмар! Это же надо быт такой решительной и устремленной, да? Лиза, а ты что делать собираешься? -Я? – удивленно и внезапно спокойно спросила Люси твердым и уверенным голосом, словно не о ее муже идет речь. – Ничего, - заявила она женщинам. – Сейчас пойду домой и передам ему ее пожелания. И полюбуюсь, послушаю, как он из этого капкана попытается выкрутиться. -А вдруг эта девчонка ошиблась? И окажется вовсе и не твой муж? Она же могла обознаться, перепутать. -Почему-то сомнения меня не гложут. Скорее всего, это он. Боялся он первые дни, сильно напуганным был, что наследил, и по этим следам отыщут их. Только боялся полиции, а не явления собственной персоной жертвы. Да сразу же станет понятным после первых моих слов. Он, как нашкодивший кот, выдаст себя сразу лицом, глазами и словами. Вы, девочки, придумайте что-нибудь для начальства, а я пойду, пока у меня настрой боевой, и вся желанием горю, поскорей в этом деле разобраться. Никакой из меня работник после такого удара пыльным мешком из-за угла. Только сразу и официально заявляю - горевать по этому уроду даже не планирую. Девочки, вас всех приглашаю на поминки по усопшему мужу. Ко мне сразу после похорон. Отпразднуем с шиком, шумом и помпой. Да плевать я хотела на этого отморозка. У меня теперь, такой молодой и красивой, в личной собственности трехкомнатная квартира, машина и неслабый счет на его кредитной карточке. Всем этим богатством постараюсь воспользоваться разумно и весьма прагматично, не профукаю и не разбазарю. Люси, уже решительная и настроенная на боевой лад, и абсолютно без каких-либо следов истерики, побросала фотографии в сумку и, бесшабашно помахав девочкам ручкой, вышла из кабинета. Однако, выскочив на улицу, шумевшую толпой и гулом автомобилей, ее та смелость внезапно исчезла. Она вдруг испугалась из уст мужа услышать подтверждения обвинений некой малознакомой Алины. Разумеется, и Люси в этом твердо уверена, Виталик выдаст себя с потрохами вмиг, ежели среди этих уродов был и он. Только чем, и как попытается оправдаться? А он обязательно пожелает обелить себя в ее лице, не признать таких фактов. Но она ни за что и никогда не сумеет его простить, если поймет правоту девчонки. И вряд ли сумеет он выпросить пощады у этого решительного и мстительного ребенка. Люси, словно зомби, шла в сторону своего дома, не замечая прохожих, которые при встрече такого напористого живого препятствия, нежелающего уступать дорогу, испугано от нее шарахались и, молча, крутили пальцем у виска, выражая свое мнение относительно ее состояния. Но лично Люси ни до кого не было дела. Она всю дорогу накручивала себя и силой принуждала собственную психику настроиться агрессивно и решительно. Люси в данную минуту была солидарна со всем женским родом планеты и явно категорично против мужчин на земле. Самцы, одним словом, как и ее обожаемый Виталик. Даже трудно в мыслях вообразить все эти деяния мщения девчонки, ее силу стремления и мужество, выражающееся в карательных акциях за поруганную честь и жизнь матери. И если этот ребенок, на вид беззащитная девочка, так жестоко сумела обойтись с пятью насильниками, что наглядно подтверждено фотографиями, то конец Виталика явственно очевиден. Она ему не позволит продолжать благополучную и счастливую жизнь. Визг тормозов и мат водителя слегка отрезвил и отвлек Люси от мыслей, уведших ее из реального мира. Даже немного напугал. Но она, презрительно глянув в сторону этого обозленного и нервного самца, решительно показала ему средний палец и продолжила путь, оставив растерявшегося водителя переваривать и усваивать оскорбление разозлившейся женщины. Однако так дальше продолжаться не должно. Люси, сильно встряхнув головой, решила немного осмотреться и на время возвратиться в реальный мир, все гневные тирады и мысли пока придержать в запаснике. Иначе сейчас сама распрощается с жизнью под колесами какого-нибудь автомобиля. А ей умирать абсолютно не хотелось. Жизнь с кончиной Виталика не прекращается, а даже наоборот, вступает в новую фазу. Свободную, обеспеченную и еще даже очень молодую. Слава богу, что не успела забеременеть от этого урода. Успеет она еще и замуж выйти, и детей родить. Только необходимо забыть и напрочь выбросить из жизни этот кошмар. Ведь теперь она первое время во всех мужиках будет видеть этого ласкового, до безумия любящего, но в недрах души таящего зло и опасность, Виталика. Ну, вот как это ему удавалось, изображая такого нежного и на зависть всем окружающим замечательного супруга? А ведь на поверку мужик оказался гнилой. Могла ли она простить ему мелкую интрижку? Это вопрос, но не оправдание. Пусть, случилось такое, что во хмелю нечаянно оказался вовлеченным некой смазливой бабенкой в адюльтер. Даже развод, ежели не сумела бы простить, оправдал бы его, как мужика и самца. Мужчина он уже взрослый, вроде как, с разумом. Но ведь в данном случае не пахнет никакой изменой, а подлой мразью. -Ой, моя милая Люси, счастье мое и радость, что могло такое случиться, и кто принудил тебя покинуть работу и примчаться в наш теремок? – проворковал Виталий, слегка удивленный, но искренне обрадованный ее явлением средь бела дня, когда до окончания ее смены как минимум еще пару часов. Он широко распахнул руки, готовые подхватить Люси и оторвать ее тело от пола, а душу от мрачных невеселых дум и размышлений. И столько в этот миг в нем было натурального счастья, что у Люси вздрогнуло сердце и оборвалось все внутри, напрочь вышвыривая эту мерзкую девчонку из мыслей с ее нелепыми пошлыми обвинениями. Ну, не наблюдает она в глазах своего любимого любящего мужа и признаков душевного неравновесия, обязанного присутствовать в сердце каждого нормального человека, свершившего подлое насилие и убийство. В конце-то концов, ну, не полный же отморозок ее Виталий, чтобы выбросить навсегда из головы такие запоминающиеся события. Или все-таки девчонка права? Не могла же такая махонькая девчушка переться из такого далекого города, не проверив и не убедившись окончательно. Поди, и тех пятерых не просто так наказала, поначалу получив сто процентное подтверждение их вины. Нет, хоть и верит она той Алине, но без личной проверки Виталика обвинять она его не станет. Однако и его объятия и ласки пока в такой миг она допустить не в силах. А вдруг девчонка сказала правду? -Не прикасайся ко мне! – истерично взвизгнула Люси, когда Виталик уже вплотную приблизился к ней и уже собирался подхватить ее на руки и сильно прижать к себе, к своей груди ее хрупкое тельце. Люси вдруг показалось, что она поступила весьма опрометчиво, придя с такими обвинениями к потенциальному убийце одна, без защиты. Что ему стоит сейчас аналогично поступить и со своей женой, как и с теми двумя в городе Борохов? Однако без личного убеждения в его преступлении она не посмеет обвинять. От ее внезапного крика Виталий отпрыгнул и испуганно с удивлением уставился на Люси, ошарашено вращая глазами, выражая полное непонимание реакции супруги. Она словно обвиняет его в чем-то ужасном и противном, а пока до него даже смысл этих инсинуаций не доходит. -Люси, что это с тобой, девочка моя? Объясни мне нормальным языком, не устраивая истерики. Вполне возможно, оговорил кто, так клянусь, божусь и заверяю – нет за мной греха. Ты поначалу спроси меня, расскажи эти подозрения, источник доведи до моих ушей, а потом и обвиняй. Ну, нельзя же, лично не убедившись, сразу так все ломать и упрекать. Потом самой стыдно будет. Уверенность в оговоре у него была полнейшей. Сам лично он уже напрочь забыл даже думать о матери с дочкой, оставленных в яме под Бороховом. Да и не жена пришла бы с обвинениями, а прокурор с полицией. И поскольку вины в своем городе за собой он не чувствует, стало быть, некие завистники их счастье подло оклеветали. Так он сейчас легко и беспроблемно их разоблачит. -Хорошо, сядем и поговорим, - трясущимся голосом попросила Люси, усаживаясь на диван и приглашая Виталия на кресло напротив, чтобы отчетливо запечатлеть его первую реакцию на ее приговор. – Тебе лично знакомы такие имена, как Лиза и Алина? Что ты можешь мне о них сказать? -Так я и знал, что твои обвинения, хотя ты их и не успела озвучить, абсолютно не имеют оснований. Наглая ложь и клевета. Мне совершенно неведомы такие женщины с такими именами. Хотя, - слегка призадумался Виталий, но уже полностью возвращаясь в благодушное и чудное настроение, лишь слегка ироничное, с пониманием своей абсолютной невиновности. Кто-то из баб трепанул по поводу его прошлых любовниц, вот и напомнили ей о них. – Допускаю, что в прошлой жизни таковые могли присутствовать в моей биографии. Да и то у меня возникают сомнения, потому что не так уж их и много у меня было. Нет, именно такие имена не припоминаю и на слуху не ощущаю. Но и не желаю вспоминать, поскольку после встречи с тобой с прошлым покончено на века. Поверь, Люси, я искренне заверяю в этом. -Согласна, - кивнула головой Люси, вдруг осознавая свою оплошность. Вряд ли они могли поинтересоваться их именами. Ведь девчонка утверждает, что они с матерью гуляли по лесу и наткнулись на эту пьяную компанию. – Ты мог их имен и не знать. То есть, не успел познакомиться. Виталий, тогда ответь мне на простой вопрос, или просто расскажи о событиях последнего вечера в Борохове, как вы с друзьями провели свое последнее пьяное застолье в пригородном лесу? Чего угодно мог ожидать Виталий в ее вопросе, но только не про тот проклятый прощальный пир с чумой. Ему сразу же страстно и страшно пожелалось, собрав всю волю в кулак и затолкав память подальше в задницу, изобразить на лице искреннее удивление, показать глазами непонимание и абсолютное безразличие к таким напоминаниям. Но он уже не в состоянии управлять эмоциями и спрятать глубоко свою реакцию на такой провокационный вопрос. Мгновенной бледностью, синевой губ и тряской рук Виталий выразил свое признание и участие в пошлом изнасиловании и убийстве. Люси его поняла и полностью разоблачила. Отступать и изворачиваться не имеет смысла. Теперь в данную секунду Виталику хотелось лишь спастись от заслуженного возмездия, наплевав на эту крашеную куклу по кличке Люси. Ему своя жизнь ближе и дороже. Только не в тюрьму, нужно срочно узнать имя информатора и избрать тактику дальнейшего поведения. Ну, кто же посмел выдать его, кто признался в преступлении и заложил их всех? Неужели все местный Виктор от страха или пробуждения совести? -Откуда тебе стало известно об этом? – осипшим охрипшим, до безумия перепуганным, но уже не влюбленным и абсолютно безразличным к его любимой Люси, спросил Витлий. – И почему это они пожелали обратиться через тебя. А не сразу в полицию? Или сами не уверены, что я там был? -А ты, как я поняла, был. И не просто был, а принимал активное участие. Но, ты, Виталик, не поверишь, - зло с сарказмом и уже успев мобилизовать всю внутреннюю силу, чтобы не сорваться в истерику и не опуститься до глупых обвинений и оскорблений, не проговорила, а прошипела Люси. – Но полиции сей факт, неизвестен. Неведом он никому, и никто даже не догадывается о твоем прямом участии в этом преступлении. Так что, официально ты перед законом чистенький, не замаранный. Да, что конкретно на твой вопрос, так отвечаю и на него. Тебя обвиняет маленькая девочка Алина, которая выжила, то есть, не пожелала умереть, чтобы вам всем отомстить за маму, за зло и беду, которую вы, самцы безмозглые, ей причинили. -Ха! – уже совершенно справившийся с эмоциями, воскликнул Виталий бодрым и злобным голосом, внезапно превратившийся из тихого, послушного и услужливого супруга в надменного холодного и расчетливого убийцу, чем до колик в печени перепугал Люси. Ведь сейчас, пожелав избавиться от такого важного обвинителя, он запросто хладнокровно убьет ее, чтобы затем на публику сыграть безутешного вдовца. – Так Андрей, выходит, соврал, не до конца они убили ее. Кстати, ни в убийстве девчонки, ни в похоронах их обеих я не учавствовал. Да и ничего, в принципе, эта малявка доказать не сумеет. Время следы все съело. Ну, нервы, разумеется, попортит нам прилично, да и только. Никто и ничто, по сути, нам угрожать не может. Разумеется, теперь после всего этого нам с тобой придется развестись, то есть, распрощаться, - словно приговором к смерти объявил свое мнение и решение Виталий. – Развод и девичья фамилия. Можешь уматывать к своим в село. Там тебе и место. Выкручусь и выживу. Раз полиция молчит, значит им предъявлять мне нечего. Все остальное – сплошные фантазии малолетки, которые никто всерьез не воспримет. Зря, Люси, ты поверила ей, а не мне. Вот теперь с ней и оставайся, или езжай с ней в Борохов, или возьми с собой в село. Стало быть, так дальновидно рассуждая, убивать свою Люсю он не планирует, чтобы дальше не погрязать в преступлениях. И по всему его поведению слишком заметно, что у него сейчас единственное желание – выкрутиться и остаться чистеньким даже после личных признаний ей, Люси, что замешан и испачкан в этом преступлении. Ладно, посмотрим, как он отнесется к угрозам девчонки, когда увидит фотографии ее расправы над остальными участниками насилия. -Виталий, а эта Алина, девочка, которая сумела выжить и теперь обвиняет тебя, вовсе не желает обращаться в полицию. Люси достала фотографии и положила на журнальный столик перед носом мужа, тыкая пальцем в сюжеты, на них комментируя акции возмездия с теми подробностями, которые слышала она из уст Алины. Она не запомнила конкретно и поименно всех этих отморозков, но общую картину обрисовала с максимальными подробностями и с красочными описаниями. -Понимаешь, эта малявка, как ты ее обозвал, сумела жестоко и справедливо отомстить пятерым здоровым мужикам. Ты будешь шестым. Но ее ждет еще один. И я ей верю, что она исполнит все свои планы и завершит месть успешно. И для тебя она просила передать, что ты обязан до полуночи избрать и исполнить любой по личному выбору способ ухода из этой жизни. Иного откупа она не приемлет. А иначе приведет в исполнение собственный приговор с аналогичной кастрацией. И без наркоза. Зато с полным комплектом боли, мучений и страданий. На твоем месте я бы так опрометчиво не отмахивалась от ее благосклонных рекомендаций. Лучше тихо умереть самому, чем пережить физическое лишение собственных яиц. Я ей верю, она исполнит обещание. Мне не очень поверилось, что творит свои возмездия она собственноручно, но факты уже свершившихся акций ты можешь наблюдать на собственных фотографиях. И ведь всех поименно вычислила. Я перед ней преклоняюсь. Махонькая, беззащитная, но с вами, мразью, справилась легко. Так что, муженек мой дорогой и милый, я могу в данную минуту тебе лишь дельный совет дать, каким путем тебе отправиться в мир иной. Выбор небольшой, но верный и действенный. Говорила Люси спокойно, хладнокровно и настолько уверенно, что страх и ужас сковал и парализовал Виталия от пяток до кончиков волос. Он не просто не мог, он боялся пошевелиться и возразить, вдруг физически осознав неотвратимость возмездия. Случилось именно то, чего он опасался первые дни по возвращению из той роковой командировки. И уже успел настолько уверовать в счастливое благополучное окончание этой эпопеи, что легко и беззаботно начал планировать далекое будущее с расширением и увеличением семьи. Ан, нет, нашла и грозит карой, жестокой и смертельной. Но сам Виталий не желает покидать этот теплый и сладкий, полный благополучия, мир. Плевать он хотел и на Люси. Жить можно хорошо и комфортно и без нее. Но жить, а не умирать. Да что, в конце-то концов, сумеет сделать с ним эта паршивая девчонка! Ну, попытается, ну, попробует, да ни с чем и отправится восвояси. Не верит Виталий, в ее такое беспредельное всемогущество. Она – обычный, слабый, беспомощный ребенок. Да, будет караулить, подыскивать удачный момент, да и выдохнется. Главное, так сбежать на первое время, спрятаться от всяких неожиданностей. И бежать надо именно сейчас, быстро и сразу, ведь она дала ему время до полуночи. Но к этому времени он будет за много километров от дома. Пересидит, переждет в закутке, где его никто не сумеет отыскать. Только на работу позвонит начальнику, сошлется на срочные семейные дела, и сам умчится на первом попавшемся автомобиле в какую-нибудь глухомань. Денег на карточке предостаточно, свой автомобиль трогать не будет, на попутках умотается. А через месяц возвратится, когда ей надоест ждать или искать его. Однако рисковать не стоит, поскольку, как показалось, настроена девчонка решительно. Сумела же отыскать и расправиться с теми пятью, так, где гарантия, что и его не сумеет одолеть. Нет, лучше уж перебдеть, чем недобдеть. -Да плевать я хотел на всех вас, баб! – наконец-то решился на активную оборону с нападением Виталик, прекратив враз тем самым нудный и противный, но пугающий диалог Люси. – Да кто вы такие, чтобы еще в чем-то нас обвинять? И если я жалею о чем-то, так лишь об одном, что не проверил, надежно ли она издохла, эта соплячка. Она еще смеет мне угрожать! Хрена ей, а не моя смерть! Перебьется, я еще не весь свой век прожил, чтобы из ума выживать и самому из жизни уходить. Саму ее скорее прибью, вместе с ее помощниками. Совладаю, будь спокойна. Допускаю, что с ними она как-то сумела совладать, справилась, - Виталий ткнул пальцем в фотографии. – А здесь она лоханулась, сильно пожелала повыпендриваться, изысков ей пожелалось. И в этом ее стратегическая ошибка. Как говорится, предупрежден, значит, вооружен. Жаль, что морды ее не запомнил, не знаю теперь, откуда мне удара поджидать. Ну, да ладно, узнаю, сама раскроется. Войну мне объявила? Буду воевать, раз ей такого захотелось. Да только не тупым бараном идти на бойню, а со своей стратегией. Виталлий вскочил с кресла и забегал по комнатам, продолжая бросать злые мстительные реплики в адрес своих врагов, в число которых он уже включил и собственную обожаемую супругу. С этого мига она не просто враг и пособник его врагов, но и представляет личную опасность. -Мы еще посмотрим, кто кого! А тебе, Люси, однозначно и категорично заявляю - чтобы к моему возвращению твоего духа даже рядом не было. Заявление о разводе напишу по возвращению. -Стало быть, бежим? – ехидно спросила Люси, больше констатируя факт. – Решил спрятаться на время и переждать в укромном тихом уголку опасность? А ты уверен, что сумеешь скрыться от мстительного меча правосудия? Эх, Виталик, от кары справедливой и гневной не сбежать, все равно, найдет она тебя и лишит причиндалов, как и этим вот уродам. Даже не надейся на ее забывчивость, а уж тем более, на прощение. Я сразу поняла, что девчонка исполнит угрозу. Не для того примчалась в такую даль, чтобы наблюдать за твоими смешными потугами. Настроена она даже слишком решительно и однозначно для мести. -А вот это еще нужно хорошенько посмотреть, - едва не спотыкнувшись на ровном месте от такого предсказания жены, поспешил с ответом Виталик, вытаскивая из антресолей большую сумку и сбрасывая в нее необходимые вещи и походные аксессуары. - Попрыгает, подергается и смоется, несолоно нахлебавшись. Вот посмотрим, ничего у нее со мной не выйдет. -Виталий, - вдруг спокойно и с неким материнским оттенком в голосе проговорила Люси. – А может, попроси прощения у этой девчонки? Ведь то, что вы свершили, до конца дней твоих дамокловым мечом висеть над головой будет. Она ведь тебе единственному шанс дает, избежать тех страданий и не пережить кошмара, что достался твоим подельникам. Уйди из жизни без боли и мук. По-мужски уйди. Можно и несчастный случай изобразить. Тогда похоронят тебя с почестями. Понимаешь, если вскроется твое подлое преступление, то зароют, как последнюю собаку, что без роду и без племени, родителей проклянут, что народили такого монстра. И зарастет твоя могилка бурьяном да чертополохом. Ну, ежели смерть твоя случится нечаянно, то будет, кому на могилке слезу уронить. Обещаю, что и я в родительский вторник навещу, цветы на могилку положу, конфет насыплю, чтобы слаще лежалось. Соглашайся, Виталик, иного выхода у тебя нет. Так будет лучше для всех. А самое главное, родителям память о тебе останется человечной, а не с проклятиями в твой адрес. -Дура! – истерично взвизгнул Виталий, готовый подскочить к Люси и ударить ее по лицу. Но, напоровшись на ее решительный взгляд, не осмелился, оставил оскорбление без ответа и продолжил свои сборы к бегству. – Совсем мозги растеряла, что ли? Или их у тебя и вовсе не было? Я на кладбище, а она здесь, в моей квартире будет жить, да еще на все готовенькое мужика в мой дом приведет. Накось, выкуси! – злобно и истерично добавил он, направив в сторону Люси кукиш, покручивая кулак вокруг оси. – В родное село поедешь, навоз месить, коров доить. Лафа для тебя закончилась, дура безмозглая, вспомнишь свое говняное детство. -Сам ты дурак, Виталий, - безнадежно махнув на него, вздохнула Люси, прощаясь навек и навсегда с прежней жизнью. И со своим мужем. Она почему-то даже слишком была уверена в угрозе девчонки. Некто грозный и сильный стоит за ней, который угроз на ветер не бросает, не привыкший таким слова швыряться. Пустые все эти потуги супруга, они его уже приговорили к смерти, всего лишь позволив самому и без излишних страданий свершить приговор. А он цепляется за эту никчемную свою подленькую жизнь слабенькими беспомощными хилыми коготками. – Твой выбор, конечно, да только взгляни еще разок на своих покойных товарищей и прими за факт их предсмертные судороги. Ты уже приговорен к смерти, и избежать ее вряд ли удастся. Я почему-то слишком даже уверена, что далеко ты со своим багажом не убежишь, не для того девчонка за тысячи верст примчалась в наш город, чтобы потом еще носиться в поисках и погонях за тобой. Будь ты мужчиной хоть в последний свой миг, а иначе издохнешь евнухом с местоимением «ОНО». То есть, среднего рода. Ни то, как говорится, ни се. -Заткнись, дура, и пошла вон из моей квартиры! Она еще и выпендривается тут, издевается. Ничего не получится у твоей девчонки, сам лично ее замочу, коль там не сумели прибить по-людски. Я ей свою жизнь просто так не подарю, как ненужную вещь. Она мне пока самому пригодится. -Нее, Виталик, - истерично хохотнула Люси. – Никуда я пока не пойду, мне результата вашей гонки дождаться хочется здесь, в моей квартире. Буду сидеть и ждать звонка из морга, когда позвонят и сообщат о трагедии с моим, пока еще живым, супругом. Беги, торопись. Только ведь она тебе позволила пожить до полуночи, ежели решишься на самоубийство, а не на побег. Зря сворачиваешься, тем самым лишь укорачиваешь свое пребывание на этой бренной земле. Зачем? Не спеши, посиди, побалуй себя перед смертью чем-нибудь вкусненьким, запей коньячком. Как настоящие мужики уходят из жизни? Под рюмочку, под хорошую закусочку. И пулю в висок. А можно еще и на крышу взобраться и вниз головой оттуда сигануть. Почему вниз головой? А это, чтобы наверняка шею свернуть. А то еще руки-ноги переломаешь, потом майся с тобой. Хотя, маяться долго не придется. Тебе в больничной койке легче яйца вырывать. И ничего особого придумывать не придется. Ты же будешь обездвиженным и зафиксированным лежать и не дергаться. Так что, прыгай только вниз головой и на ту сторону, где асфальт. А я уж потом соскребу останки и в гроб упакую. -Заткнись! – завизжал Виталик, вновь дернувшись в сторону жены, готовый собственноручно придушить ее тут же на диване. Но он понимал, что сил в эту минуту у него не хватит даже на такую простую, казалось бы, процедуру. Да и, вообще-то, он планирует бегство с возвращением в собственный город в свою квартиру, на прежнюю любимую работу, а не в тюрьму на нары. Пусть живет. Он ее все равно больше в своей квартире не увидит. Разведется и выбросит на улицу. Он ею уже насытился сполна. Вот чертова эта девчонка, отыскала, разболтала. Поди, и ее подружки на работе уже все знают. Вон, какая взбалмошная прибежала. Да хрен с ними, посудачат да и позабудут. Сейчас главное, спрятаться и переждать с месяц. В принципе, можно и раньше возвратиться, не станет же она, эта малявка, его столько времени дожидаться и искать? Да, попортит, поганка, жизнь и нервы. Хоть бы успеть узнать ее и так близко не подпускать к себе. Это же Борька побежал за ней и пришиб случайно, вроде. Нет, ну, не придурки ли, а? Потому и получили по заслугам. Не проверили, не уточнили, жива, не жива. Сильно пьяные были, много спирта вылакали. Хотелось Виталику еще много пакостей наговорить этой кукле Люси, но запал уже полностью иссяк, и нужные слова не приходили на ум. В отчаянии, махнув рукой в ее сторону, Виталий выскочил из квартиры и понесся по ступенькам вниз. Прощальным взглядом окинул стоящую во дворе машину, но трезвый ум подсказывал, что воспользоваться ею он сейчас не сумеет. Опасно для жизни. Если девчонка сумела вычислить его, узнать так подробно о жене, то и о машине она знает стопроцентно. Только попутками, и только постоянно их меняя. Разумеется, не к родителям, не к друзьям. Заедет подальше в глухомань, снимет хату на месяц в каком-нибудь селе, и спокойно отдохнет там. Вот черт, совсем забыл, что она может следить за ним. Виталлий вороватым взглядом окинул двор, но никого и ничего подозрительного в нем не обнаружив, выскочил на улицу и сразу же махнул рукой первой проезжающей Тойоты, которая даже не отреагировала на его жест. Дурак, попроще надо выбирать, которые в деньгах нуждаются. Присмотрев наиболее бедную отечественную Ладу, Виталий поспешно замахал рукой, отображая жестами щедрую оплату. Автомобиль со старичком за рулем притормозил и припарковался метрах в пяти, проехав мимо Виталия, и открывая правую дверь пассажира, пригласил его к посадке. Но в это же время, немного не доезжая Виталия, возле бордюры притормозил большой мотоцикл, натужно ревя своим мотором, словно готовясь к старту. Виталлий уже шел к автомобилю, но из чистого любопытства машинально косым взглядом глянул в сторону мотоцикла и обомлел. За рулем двухколесного авто сидела совершенно маленькая девчонка и газовала, словно приглашая Виталия к соревнованиям в догонялки. Она терялась в седле этого несоизмеримого с ее комплекцией мотоцикла, но уверенностью и решимостью была полна, и тем самым наводила страх на мужчину, пытающегося сбежать от неотвратимого наказания. Ужас и испепеляющий страх сковали все тело, холодом пронеслось по желудку и сердцу предчувствие беды. Это она, она все-таки выследила, дождалась, и отставать не планирует. Теперь не имеет никакого смысла садиться в этот жигуленок, поскольку скрыться и спрятаться не получится. Если только ГИБДД не остановит ее. Даже странно, что они не сделали это до сих пор, словно и не заметили ее с этим заметным мотоциклом. Тут же налицо полный комплект видимых и весьма очевидных нарушений, а она сумела беспрепятственно добраться до центра города. Виталий неожиданно выронил из ослабших рук сумку, поскольку онемевшие мышцы не в силах удержать такую тяжесть, и попятился задом, уставившись в девчонку и бросая взгляды по сторонам в поисках направления побега или помощи со стороны. От нее необходимо спешно бежать без оглядки, пока ее не задержала полиция. Вдруг эта бестия пожелает признаться им о причинах своего появления? И спасаться нужно только именно в этот миг, иначе потом будет поздно. Она и газовала с этой целью, чтобы наброситься на него. Однако и ноги отказывали подчиняться сознанию, словно на них надели многопудовые шары, не позволяющие сделать ни единого шага. Даже задом Виталий перемещался с огромными усилиями. Уже к этому времени, и толпа зевак собралась, с любопытством наблюдая предстоящую корриду. Они словно предчувствовали очень любопытное и интригующее представление. Даже ради бесплатного кино и про дела позабыли. А девчонка еще раз сильно газанула, выпустив из выхлопного патрубка клубы дыма, и медленно подъехала к Виталию вплотную, легонько толкнув его передним колесом. Виталию захотелось отпрыгнуть от нее подальше, однако гипотетические гири удержали подошвы ног на месте, а назад отскочило лишь его тело, сильно и кошмарно больно приземлившись на пятую точку опоры. А мотоциклистка, словно только и ждала этого момента, противно газанув еще раз, медленно прокатилась между ног, легко вдавливая передним колесом низ живота, угрожая давить сильней. -Я же передала твоей жене, чтобы ты издох, и даже не планировал побег. От меня еще не удавалось никому скрыться. Ладно, пусть будет по-твоему. Раз пожелал пройти через муки, что достались твоим друзьям, так я удовлетворю твои просьбы. Выбор твой, лично мне без разницы. Все равно ведь рано или поздно, но сам пожелаешь смерти. Но долгой жизни я тебе не позволю. -Мужик, спасай яйца! – заорал с диким смехом некий зритель из толпы. – Беги, пока еще время есть. Потом поздно будет. И толпа, еще не воспринимая всерьез угрозы девчонки, гоготала и бросала смешливые реплики и советы обоим участникам корриды. Но Виталий уже понимал неотвратимость обещанного возмездия, и покорно уже собирался принимать кару, жалея лишь об одной ошибке, что не воспользовался советом супруги. И, глядя в глаза девчонки, он отчетливо понимал бесполезность мольбы и уговоров. Эта девочка настроена была чересчур решительно. -Не надо, я прошу, умоляю, не надо, я не виноват, так получилось, нечаянно, случайно, я, честное слово, не хотел. Ты прости меня, ты же живая, все хорошо закончилось, зачем же нужен этот самосуд? Хочешь, я сам пойду в полицию и признаюсь, я сдамся, обещаю, только не убивай, разреши хоть немного пожить. Я же очень еще молодой, только и начал жить, зачем же умирать? -Живи, если сумеешь, я вовсе не собираюсь тебя убивать. Я и друзей твоих не убивала сама. Только жить тебе не позволю. Сам убьешь себя. Лишь хоть частичку испытай тех страданий, нам с мамой причиненных. Сказала и сильно газанула, вдавливая в тротуарную плитку низ живота. И в тот же миг дикий истошный вопль оглушил улицу, перепугав всех птиц, согнав их с деревьев. Застыла в оцепенении и толпа, вдруг осознав и поняв серьезность намерений мотоциклистки, которая на их глазах и с их молчаливого согласия свершила некий акт возмездия. Это они поняли из ее приговора, зачитанного перед самой акцией. Однако дальнейшие действий девчонки даже их удивили. Она спрыгнула с мотоцикла, бросая его на ногу Виталию, добавляя боли и крика тяжестью и горячим мотором, и не спеша, словно не замечая собравшихся вокруг людей, пошла в сторону двора, откуда и выходил Виталий. Навстречу ей неслась уже Люси, набрасывая на ходу на себя куртку. Увидев Алину, она резко остановилась и еле слышно пролепетала: -Ты? Это он кричал, да, ты его убила? Я слышала его крик из окна и сразу выбежала из квартиры. Ты уходишь? -Да, ухожу, потому что сделала то, чего желала. Только я его не убивала, он сам теперь не пожелает жить, потому что я сделала ему очень больно. Но он сам пожелал такого исхода. Нельзя было убегать от меня. И ушла, а Люси, застыв на несколько секунд в сомнениях, стоило ли теперь бежать туда, откуда орет благим матом ее муж от боли и от отчаяния, или уже возвращаться обратно, поскольку ей теперь все понятно. Ведь этого факта она ожидала, почему-то сразу поверив девчонке, что Виталию не удастся избежать возмездия, которое, кстати, пока не окончательное. Продолжение последует до самой его гибели. Притом при всем, добровольной, как и приговорила его Алина, девочка мстительница, сумевшая безнаказанно исполнить месть. Когда она услышала этот истошный вопль, проникший с улицы в квартиру сквозь пластиковые окна, поняла почему-то сразу причину и автора ора. Ждала, верила, что иначе не будет, но этот внезапный крик поверг ее в ужас. И она мгновенно, пока не понимая и не осознавая причины своей спешки, понеслась из дома к тому месту, где кричал, как она понимала, ее муж. Потому и удивилась, увидев девчонку, неторопливо и беззаботно следующую через двор. Так неужели она самостоятельно проводит акции мщения? Люси даже мысленно восторгалась этой смелой отчаянной Алиной. Но ноги несли дальше, чтобы лично увидеть последствия и убедиться в верности своих предположений. Заметив толпу возле дороги, она сразу поняла место нахождения ее супруга. Но почему-то к его страданиям никаких даже признаков жалости у нее не возникло. Она остановилась невдалеке и осталась лишь безучастным наблюдателем. А толпа шумела разноголосьем, обсуждая свершившееся злодеяние, и безнаказанно творящей беспредел молодежи. Несколько мужчин все-таки отважились подойти к пострадавшему и освободили его от тяжести мотоцикла. Виталий, однако, воспринял такое освобождение еще сильнейшим воплем и судорогами, двумя руками вцепившись в низ живота, из которого растекалась лужа крови. -Капец мужику, - констатировала, как свершившийся факт, какая-то женщина из толпы, сопровождая констатацию тяжелым вздохом, словно понимая страдания страдальца и сожалея о потери. -Нее, может, еще и выживет, если в скорую побыстрей позвонить. – Не согласилась с ней соседка. – Сейчас медицина не такие чудеса творит. Вон, показывали, так вообще из-под КамАЗа мужика достали. Живой. -А смысл? – резюмировала первая. – Сама, поди, видела, как эта малявка ему там все расплющила. Там, скорее всего, никаких мужских признаков не осталось. Не звони, я слышала, как мужики уже вызвали и полицию, и медиков. Только, мне так кажется, ему уже никто не поможет. И в подтверждение ее слов к пострадавшему подъехали одновременно две машины: скорая помощь и полиция. Врачи сходу бросились к Виталию на помощь, а полицейские подошли к толпе с массой вопросов и расспросов, на которые им желалось получить подробные ответы. Упрашивать и уговаривать народ не пришлось. И женщины, и мужчины, словно торопились успеть быть первым, с максимальными подробностями описали происшествие у них на глазах. -Специально, честное слово, умышленно, нарочно, - акцентировали свидетели именно на таком факте. -Сначала тихо придавила, словно попугала и погрозила, потом они поговорили, а она как газанет? -Расплющила ему всмятку. Еще и потопталась колесом для надежности, - кто-то хихикнул, красноречиво прогнозируя последствия наезда, но на него быстро шикнули, и то стыдливо примолк. -А куда она ушла? Ведь почему-то мотоцикл бросила. Или на машине уехала? - спросил один из полицейских. -Нее, никуда не уезжала, вон, в тот двор пошла. И главное, не торопясь, будто ничего такого и не свершила. -Уверенная, что ее никто и трогать не будет. Мимо меня прошла, так я даже в сторону отошла, чтобы не мешать. -И что же никто даже не пытался задержать ее? – слегка возмущенно и с небольшим укором поинтересовался полицейский. -Вы не поверите, но она своим взглядом проторила себе путь. Уверенно шла, даже мысли о задержании не возникало. И народ, внезапно осознав свой ляп, что эту девчонку, вроде как, никто и не планировал задерживать, стыдливо примолк. Загипнотизировала она их, что ли? Ну, вот смотрели на нее, провожали взглядом уходящую девчонку, а никто и пальцем не сумел пошевелить в ее сторону. Слишком шокировала она их своим поступком, словно мстила этому мужчине за что-то. -А о чем они говорили, вы хоть слышали? -Да, да! – быстро воспряла духом толпа и поторопилась дословно передать диалог между мотоциклисткой и жертвой. – Явно, у них некий серьезный конфликт до этого был, обидел он ее и прощения просил. -Да, - словно сожалея, в сердцах произнес полицейский. – Вот где нам теперь ее искать? Что же вы так оплошали? -А зачем? – внезапно решилась вмешаться в разговор Люси. Она слышала весь диалог людей с полицией и понимала мольбы мужа и приговор Алины. Сама не понимая и не желая, она вдруг почувствовала подступившиеся слезы к глазам. Не по мужу хотелось плакать, а по самой себе хотелось просто разрыдаться с потоком соленой влаги, чтобы освободить накопившееся давление изнутри. – Незачем ее искать. Она сделала то, чего хотела, и пусть идет дальше своей дорогой. -Не понял? – удивился полицейский такому откровенному заявлению, совершенно не вписывающемуся в происшедшие события. – Простите, девушка, а вы кто, вы видели эту девчонку, вы ее знаете? -Видела и успела поговорить, - сквозь слезы и плач проговорила Люси, не обращая внимания на ручейки на щеках. – И до этого видела и разговаривала с ней, встретила и во дворе, когда она покинула это место. -И вы не задержали ее, и даже не пытались сделать это? Да вы же видели, чего натворила эта девчонка с мужчиной! -Мужчиной? Нее, это вовсе и не мужчина, он – мой муж. Она ему переехала яйца? Так она обещала сделать это, вот и исполнила. Только на этом его мучения не закончились. Она пригрозила еще прибавить к его страданиям боли, чтобы мучился и страдал, пока не пожелает самому себе смерти. -Женщина, если вы говорите, что это ваш муж, то, как можете об этом с таким спокойствием говорить? Он что, напакостил вам, причинил страданий? – с укором высказала женщина, стоящая рядом с полицейским. – Так это еще не повод, чтобы вот так беспредельничать. -Я что, должна его пожалеть, вместе с ним страдать и сочувствовать? – уже срываясь в крик, возмущено кричала Люси, не желая даже выслушивать эти несправедливые укоры от посторонних. – Кого я должна жалеть? Этот подонок вместе со своими друзьями зверски изнасиловал и убил ее мать и ее саму. А она чудом выжила, вот и мстит этой мрази. Жестоко мстит, вырывая с корнем их орудия насилия. А убивать себя им приходится по необходимости. Нельзя ее сейчас задерживать, она еще одному, последнему не отомстила. И правильно делает, что мстит, просто молодец, какая! Ну, кто бы из вас осмелился на такое, а? - спросила Люси в толпу, шокируя народ таким откровением, в корне меняя отношение к жертве и палачу. Вот теперь женщины уже громко вслух комментировали акцию возмездия, причисляя к числу аналогичных тварей своих мужей и знакомых мужиков, вспоминая все их прегрешения и творения. -Позвольте, позвольте, нам хотелось бы расспросить вас белее подробно. Женщина, где мы можем с вами поговорить в спокойной обстановке? Ну, не везти же вас в полицию? Вы рядом живете? -Да, в этом доме. Пойдемте ко мне. Я вам не просто расскажу, но и наглядно покажу фотографии предыдущих пяти ее жертв. Она не успела повернуться в сторону дома, как услышала вскрик толпы и глухой удар. Оказало, Виталий, получив первую помощь и облегчающий боль укол, внезапно спрыгнул с носилок и понесся на противоположную сторону улицы. Но успел сделать лишь два-три прыжка, как угодил под колеса, проезжающего на скорости, КамАЗа. Люси так и не поняла, умышлено или нечаянно он это сделал, но она вдруг облегченно вздохнула, поняв и осознав, что теперь Алина спокойно отправится за последним насильником, чтобы завершить это приговор мщения. -Простите, как вас звать? – спросил полицейский Люси, готовый броситься уже к новому происшествию. – Вы из какой квартиры? Сейчас к вам подъедет следователь, вы ему обязательно все расскажите, что вам известно, ему очень важно с вами переговорить. Как понял, это все же ваш супруг. -Мой, но мне его не жаль. Хорошо, пусть подходит, - как-то чересчур даже равнодушно проговорила Люси, называя полицейскому свое имя и адрес квартиры, обещая рассказать все и про все. -А вы и в самом деле, можете вот так спокойно уйти, так ничего и, не узнав и не увидав своего мужа? – на всякий случай спросил полицейский, понимая и принимая ее тактику поведения. Ежели она говорит правду, то иного отношения к погибшему мужу возникнуть и не должно. -А пусть, как собаку закопают где-нибудь. Нет, я неправа, родители будут хоронить по всем христианским правилам, как сына, как свое любимое чадо. Но я им все равно, всю правду расскажу, чтобы хоть меня не осуждали за равнодушие и безразличие. Ведь она, эта Алина… -Ее звали Алиной? – перебил полицейский. -Да, Алина предложила ему выбор с самоубийством. Не было бы этих болей, страданий и позора. Нет, хотел сбежать, спрятаться. Как вы поняли, никто от нее не сумел убежать. И, скорее всего, она поехала сейчас за седьмым, за последним, желая тем самым покончить с ними. -Она не назвала его имени, не сказала, куда, в какой город отправилась? – на всякий случай спросил полицейский, заранее предполагая ответ. Не скажет, даже если и знает, а, скорее всего, не знает. -Нет, но вы правильно подумали, если бы знала, то не смогла бы выдать ее. Наказания и этот не имеет право избежать. Его ждет аналогичная кара. Но, признаюсь, свое направление она мне не выдала. Сказала и пошла к себе домой, чтобы в одиночестве отпраздновать новый жизненный статус вдовы. Как и обещала, она стала вдовой в трехкомнатной квартире, шикарной по интерьеру и площади, с автомобилем и хорошим банковским счетом на кредитной карте Виталия. Он любил сам факт наличия в запасе крупного счета, поскольку тратиться им особо и не приходилось благодаря помощи родителей с обеих сторон. Вот и скапливалась сумма. Хотя, нужно сейчас вернуться за сумкой и после посещения следователем съездить в больницу за вещами и документами. Та же кредитная карточка в портмоне с документами, и врачи ей все вернут, как законной супруге, а уж затем она вернется на свой праздник. Но только почему, что ей абсолютно непонятно, она должна сейчас пить в одиночестве? Сейчас позвонит подружкам на работу и пригласит их на поминки, как и обещала несколько часов назад. А похороны – прерогатива родителей. Для них даже такая мразь остается сыном. Следователь пришел очень скоро. Даже стол не успела накрыть к приходу подружек. Представившись Беляевым Михаилом Николаевичем, он с интересом и любопытством приступил к опросу. Его даже слегка шокировало такое презрение и ненависть к покойному, недавно бывшему ее мужем. Но, выслушав историю, рассказанную лично ей Алиной, он уже не был столь категоричен. Такие поступки прощать невозможно. Хотя, как видно из историй с маньяками, так многие жены, как до приговора, так и после относились к своим мужьям без изменений мнения. Муж, любимый, которого жалели, стремились облегчить его участь. А эта Людмила категорична по-максимуму, даже не планируя принять участия и в похоронах. -Скажите, она вам и в самом деле не называла имя последнего насильника? Может, хоть как-то намекнула? -Нет, но повторюсь, как и говорила вашему товарищу. Я даже не пыталась бы спасти и этого, последнего подонка. -Борохов? Это где такой град расположен, не подскажете? Такового на слуху что-то не припоминаю. Люси включила компьютер и в поисковике набрала данный город, который высветился буквально сразу. -Ну, и как же такая маленькая девочка добралась до нашего Тогайска? Это же более трех тысяч верст пути! -А эти? – Люси вдруг вспомнила про фотографии предыдущих пяти жертв. – Смотрите, она по всей стране скитается в поисках насильников и свершает правосудие. А вы – тысячи километров! Для нее эти километры не преграда. Я сразу поняла, что девчонка настроена решительно, и предложила мужу, исполнить именно тот выбор, который вынесла Алина ему. -И что за выбор, если не секрет? -Не секрет. Самоубийство. Он мог бы без боли и позора уйти из жизни. Я ему даже цветы на могилку обещала. -Да? – ошарашено воскликнул следователь, пораженный ее все сжигающей ненавистью. – Собственному мужу присоветовать легкий способ суицида? Не слишком ли? Не каждый способен добровольно покинуть сей мир. -Нет, не слишком! – истерично воскликнула Люси. – После того, что он сделал, так это еще милость по отношению к нему. Этих она кастрировала сразу, без собеседований и комментарий. Чик, и все, ты не мужик. Да так больно, что они из окон выпрыгивали, как и мой, под грузовик. Я не собираюсь даже на граммульку жалости выражать ему. Все, на века забыла и забила. Порасспросив еще немного, следователь вернулся в управление и срочно соединился с УВД города Борохов, попросив к телефону следователя, который занимается этим делом, делом насилия с убийством матери Алины. Шабанов ответил сразу и выразил удивление интересом Тогайска к его персоне. Но, выслушав информацию о происшествии и рассказ супруги пострадавшего, Александр не удержался и словно обрадовано, воскликнул: -О! Это уже что-то новенькое! О предыдущих она извещала нам, присылая фотографии жертв. Сменила тактику? Ну, мерзавка, просто молодец! Только, Миша, давай на ты», искать ее не имеет смысла. Алина Прудникова сидит, и сидела все это время дома, и ее состояние тяжелейшее. Она не то, что на мотоцикле, на велосипеде не сумеет проехаться. Мы имеем дело не с ребенком Максима, а с неким фантомом. Понимаю, звучит нереально и несколько фантастически, но ты не сумеешь мне подсказать наиболее вероятную версию. Ага, понимаешь, что объяснений не находишь? Говоришь, что уехала за последним? А нам и остается, что лишь регистрировать. Других методов работы с фантомами лично я не знаю. Закрывай это дело и сдавай в архив, не трать свое драгоценное время на пустяки. Бороться с мистикой и фантастикой нас в институтах не обучали. Пусть кто сам из начальства попробует. Высказав все свои измышления по поводу этого загадочного дела, Александр сразу позвонил Максиму и пересказал ему известие из далекого города Тогайска, добавив к нему и свои версии: -Надеюсь, твоя дочь дома? Это же не она сгоняла на мотоцикле в далекий Тогайск за шестой жертвой? И не отвечай, я и сам в шоке. До сих пор не привыкну к ее выходкам. Но в первых пяти случаях ее видела лишь сама жертва, и мы судили о мстителе лишь с их слов. А в Тогайске она выступила во всей красе и на мотоцикле, который бросила на ногу этому Виталию, добавив боли от огненного мотора. Ей он совершенно не нужен, поскольку по отношению к каждой жертве свой метод мщения. Ну, и как себя чувствуешь после всех наших вестей? -Я рад за него, за того, кто в образе моей Алины творит возмездие. А она, как и в прошлые разы, зло усмехнулась и даже удовлетворенно хмыкнула. Прогресс! Нет, фотографий пока нет, она услышала наш разговор и так отреагировала. Понимаешь, чем ближе финал, тем заметнее ее выздоровление. Надеюсь и верю, что с последним она окончательно выздоровеет. Ты не представляешь, как мне хочется этого конца жестокой эпопеи. Через пару дней в командировку, а мне страшно даже с бабкой оставлять ее в таком состоянии. Хотя, врачи утверждают, что она физически здорова, а в остальном, так очень послушна. Только ведь раньше она была такой живой, общительной, такой болтушкой! Мне самому не по себе от ее отрешенности, словно именно она самостоятельно и творит эти акции мщения. -Надейся, и я надеюсь, просто очень хочу надеяться, - с оптимизмом и с горячим желанием повторил это слово несколько раз Александр, - что с последним насильником придет исцеление к твоей дочурке. Пусть будет так. -Да я и сам с удовольствием и с сумасшедшей радостью увидел бы настоящую радостную улыбку дочери и послушал ее голосок, - подумал вслух Максим, отключаясь от следователя Шабанова. – Хочется верить, что жизнь этих подонков держит ее болезнь в теле. И стоит лишь последнему испустить дух, и наша Алина вмиг оживет. Интересен лишь один махонький моментик, - немного с удивлением размышлял Максим. – А фотография на память? Или этот из Тогайска так и останется не запечатленным на фотобумаге? Стоит проверить. Немного подумал и сразу вышел в подъезд, чтобы посмотреть почту. Нет, в этом своим принципам мститель не изменил. Конверт блеснул сквозь отверстие в почтовом ящике. Максим торопливо открыл ящик и, доставая конверт, спешно вынул из него фотографию, уже мысленно сам представляя картинку. Да, так оно и есть. На тротуаре, придавленный мотоциклом, лежал и корчился в муках этот Тогайский Виталий Мухин. Успела все-таки, и запечатлеть этого отморозка, и бросить в почтовый ящик. Но ежели такое произошло вот только-только, несколько часов назад, два-три от силы, то даже самолетом вряд ли доберешься до Борохова. Ракетой пользуется мститель, что ли? Иного мнения или предположения и не возникает. Максим поспешил позвонить Шабанову и поведал ему о фотографии, комментируя свои фантазии. -А знаешь, Максим, - не очень-то удивленно ответил Александр, - пора нам свыкнуться с мыслью, что познать истину нам не придется. А она тебе слишком уж так нужна? Главное – результат. Кстати, послание на обороте имеется? И еще весьма любопытное описание высказал мне Михаил из Тогайска. Это по одежде, в которой мститель сидел на мотоцикле. Алина была одета именно в те наряды и обувь, что и в лесу в тот роковой день. А ведь ты ее уничтожил, насколько мне известно. -Да? Ну, так это подтверждает его мистичность и фантастичность, чего и следовало нам ожидать. Максим перевернул фотографию и прочел вслух для себя и для Александра это послание и аннотацию к картинке: -«Бегство от неотвратимого и справедливого наказания – поступок, недостойный мужчины. Хотя, такое звание тобой потеряно еще в том памятном лесу. А посему, половые признаки, определяющие тебя таковым, абсолютно излишни. Выбор ты упустил, так прими кару, достойную деянию и мною избранную. А смерть сам искать будешь и с радостью принимать». 8 Борис подошел к калитке и, откинув щеколду, легко толкнул дверцу, но сразу же инстинктивно захлопнул, ощутив внезапное сильное давление на нее изнутри. Огромный пес рыжей окраски с серыми на боках пятнами, упершись передними лапами в калитку, пытался преодолеть сопротивление Бориса и вырваться наружу. Чего Борису абсолютно не хотелось, поскольку сильный грозный рык и ужасающий оскал не предвещал признаков доброй и радостной встречи. Зверь жаждал плоти и крови, словно видел в Борисе непримиримого врага. И этот факт, однако, сильно злил и обескураживал его. Ведь это его родная калитка в его двор, и путь к его дому. И в его небольшом хозяйстве имеется свой родной пес, овчарка по кличке Брайт. А этот, больше похожий на степного волка, абсолютно не схожий с добродушным и ласковым родным псом. Боже, как же он попал туда, и что сотворил с любимцем Брайтом? Но думать о судьбе, хоть и родного, но всего на всего пса, Борису было в данную секунду не с руки. Ему лично угрожают острые и сильные клыки, которые просто опасно для жизни выпускать на волю. Потом не будешь знать, куда от них деваться. Но силы были неравные, и с явным преимуществом чужого пса. Еще малость поднатужившись, Борис с надеждой окинул взглядом улицу слева и справа, в поисках надежного пути отступления и, поняв абсолютную бесполезность сопротивления, с силой оттолкнувшись от этой калитки, рванул вправо, к стоящему впереди перед самом поворотом улицы, большому ветвистому клену. С надеждой добежать до спасительного дерева раньше злого и опасного пса. А уж взобраться наверх он сумеет за считанные доли секунд. Рыжая псина тяжело и зло дышала в спину, норовясь побольней укусить и в любой миг сомкнуть ужасные клыки на мягкой детали его тела, расположенной сзади пониже спины. А Борис в последний миг успевал, призывая оставшиеся силы и мобилизовывая всю энергию из запасников, хоть на несколько сантиметров вырываться вперед, тем самым спасая от расправы хищником свой зад. Еще чуть-чуть, еще граммулечку, и я спасен, умолял Борис, истекая потом и теряя последние силы на преодоление этих нескольких метров. Он почти спасен, ему и осталось лишь в прыжке ухватиться за нижнюю ветку и оторваться с ее помощью от земли и от ужасной пасти монстра. Но внезапно, попавшаяся на пути брошенная кем-то палка, запуталась в его ногах, затормозив движение ног, но, не остановив ни на миг тело, которое продолжило движение, да только не вперед, а вниз к земле, сильно с болью бросая его на тротуарную плитку. Упал Борис плашмя лицом вниз, сильно ударившись животом, вытянувшись вперед руками и соприкоснувшись с плиткой носом, отчего даже искры из глаз посыпались. Но, понимая опасность своей позы, он мгновенно развернулся лицом кверху, протягивая руки вверх, чтобы защититься от клыков пса. Однако его нигде не было, что вызвало у Бориса сильное удивление. От кого он, в таком случае, бежал? Сильно встряхнув головой, прогоняя с глаз наваждение и белую дымку, застлавшую видимость, Борис, опершись на локти, слегка приподнялся и от неожиданности и испуга вздрогнул. У его ног стояла маленькая девочка и пристально рассматривала Бориса. -Тебе чего, девочка? – спросил он первое, что пришло на ум, хотя и понимал абсурдность вопроса. Это же не она за ним бежала, а он сам несся по улице словно сумасшедший, спасаясь от некоего пса, который, оказывается, даже и не планировал погоню. А он от страха, как последний трус, несся к этому тополю. Да еще собирался позорно взбираться на него. Вот рассмешил бы улицу своей идиотской выходкой! Так что, уместней прозвучал бы от нее вопрос, мол, чего разлегся на тротуаре и не позволяешь спокойно и беспрепятственно ходить прохожим, коей в данный миг оказалась эта маленькая девочка. Он просто перегородил ей путь. -Опять, дядя Боря, в догонялки играешь, что ли? – внезапно спросила девочка, слегка обескуражив его своей иронией и некой злой ухмылкой. – Добегался до чертиков, всякие монстры мерещатся, вот и пытаешься скрыться. Но не от них, от себя ты бежишь, Боря, а от своих воспаленных мозгов спрятаться не удастся. Ведь этот монстр явился к тебе из памяти, а не наяву. -Ты кто, ты кто такая? – внезапный страх сковал Бориса, не позволяя ему пошевелиться, чтобы встать с холодной ледяной плитки, потому что Боря очень боялся, застудить спину, почки или, не дай бог, простату. Или вообще заболеть банальной простудой. Но его больше пугал в данный миг ее вид, цинизм и некое неведомое зло, исходящее из глаз неизвестной и непонятной девчонки. – Тебе чего нужно, девочка, разве мы с тобой знакомы, наверное, соседи, да? -Боря, а ты разве живешь на этой улице, разве этот дом принадлежит тебе? Он был твоим давно, и это уже неправда. И вдруг Борис понял свою ошибку и открывшуюся благодаря этой противной девчонке тривиальную истину – в этом доме, откуда вырвалась эта ужасная псина, он проживал с родителями очень давно. Еще до армии, до училища, до работы в аэропорту. А сразу после женитьбы родители продали его, чтобы молодым купить двухкомнатную квартиру в панельном доме со всеми удобствами, а себе в малосемейном отдельную, но тоже с двумя комнатками. Это уже после смерти родителей он продал эти две квартиры и купил для своей семьи великолепную трехкомнатную, улучшенной планировки. И на приличный ремонт хватило, и, чуть-чуть добавив, на неплохой автомобиль. И почему он подошел именно к родительскому дому, до его осознания никак не доходило, потому что в эту минуту он соображал с трудом. -Нет, я просто так зашел, вернее, в гости хотел зайти, - внезапно соврал Борис, сам не понимая смысла этого вранья перед незнакомкой. Но слишком уверенной и наглой девчонкой. – А тебе какое дело? Чего ты вообще от меня хочешь? Вот шла себе, так и продолжай движение, не вмешивайся в дела взрослых. -Я? Так я и пойду себе дальше, а ты, коль так нравится, можешь лежать на земле, студить свой организм, - девчонка вдруг зло рассмеялась, бросая на Бориса презрительные и ненавистные взгляды. – Мне, Боря, как раз от тебя ничего не надо ни сейчас, ни тогда. Ты сам лучше признайся, чего это тебе от меня нужно было? Ты зачем и почему, словно с цепи сорвавшийся злой пес, бежал за мной? Сам хоть понимал, зачем я тебе понадобилась? Не здесь, не в Заславце, а в Борохове, там, где вы убили мою маму и меня. Ты моей смерти желал, или просто поймать? -Это ты? Ты откуда взялась, как ты меня нашла, ведь это так далеко, ты не успела даже разглядеть меня? – залепетал Борис, внезапно узнав в этой маленькой девчонке именно ту, того ребенка, за которой он в этом проклятом Борохове несся по кочкам и по мягкой трухе из прошлогодней листвы. И которую случайно, нечаянно, абсолютно непреднамеренно убил. Он еще тогда понимал, даже в слишком пьяном скотском состоянии, что ничего плохого не сумеет ей причинить. А ведь все равно, как последний дурак, как подлый самец вприпрыжку и под гогот пьяных дружков, бежал, имея определенную и единственную цель – догнать. Ну, догнал бы, а потом? -Я не взялась, я явилась, и впредь буду являться к тебе до тех пор, пока жизнь твоя не превратится в ад. Сказала и плавно, словно в тумане, растворилась, а вместо нее из этого молока внезапно вынырнула оскалившаяся рыжая морда, готовая поглотить его лицо в своей сопливой слюнявой пасти. Борис в ужасе дико завопил и проснулся весь в поту и в дрожи. Его окружала собственная спальня, и он находился в своей кровати. И его тормошила любимая жена Дарья, включив свет в спальне, пытаясь вернуть мужа в реальность из этого страшного сна. Он и сам уже понимал, что эта девчонка и страшный пес ему просто приснились. Да черт бы с ним, с этим псом, который снится ему, как понял Борис сейчас, уже не первую ночь. А вот эта девчонка, убитая лично им в том далеком городе Борохов, явилась к нему впервые, напомнив его ужасное страшное, свершенное не просто против человека, но против невинного маленького ребенка, преступление. Ему и самому после возвращения из той командировки первые дни до боли было страшно, тошно и до отвращения противно даже от банального воспоминания подробностей того события. Пробовал заглушить память и совесть водкой, но лишь сильней перепугался собственного пьяного бреда, когда вдруг возникало кошмарное желание, покаяться перед какой-нибудь, первой попавшейся, рожей. А еще в состоянии алкогольного сумасшествия вдруг возникала идея фикс, покончить собой, чтобы вместе с жизнью уничтожить и память об этом событии. Пришлось отказаться от алкоголя совсем. Ведь жить хотелось гораздо сильней. У него замечательная любящая жена, красавица дочь, которая вот только что пошла в первый класс. У него хорошая и уважаемая профессия. И только по всем этим причинам он будет жить, напрочь выбросив из памяти дурное происшествие, как явление, привидевшееся во сне. А сон прощает все, даже подлости. У него получилось, и идиллия пребывания в этом хорошем реальном мире к нему возвратилась. Однако вместе с реальной идиллией появился этот проклятый монстр, отравляющий сон, являющийся к нему ночью. И гонится за ним с такой явной угрозой, что даже после просыпания пару часов сердце продолжает стучать в страхе и отчаянии, готовое разорваться на куски. И вот теперь в эту ночь к нему явилась девчонка. И одежка на ней, насколько Борис помнит, точно такая же, как и была наяву: темные колготки, кроссовки на ногах, легкая курточка и косынка на голове. Получается, что явилась она, чтобы вновь превратить реальную жизнь в ад, когда само существование превращается в невыносимое болезненное пребывание в мире. -Что, Боря, опять собака приснилась – участливо спросила супруга Дарья. – Да наплюй ты на нее и сразу просыпайся, как увидишь в следующий раз. Так просто приказать себе, не бояться. Она абсолютно безопасна, и уйти от нее проще пареной репы, - уже нравоучительно советовала Дарья, совершенно не желая понять страхи мужа, и его эти ночные кошмары. Сама она редко видела сны, и вообще считала всегда их банальной глупостью, придуманной природой. Ну, ежели всякая там чушь и привидится, так она на ней и не заморачивалась. Поэтому страхи и эти крики мужа с подпрыгиванием, она не понимала и чаще иронизировала по такому поводу. В последнее время, вроде как, утихло, прекратились его ночные кошмары, оттого сегодня она сама слегка взволновалась неадекватным состоянием мужа. Однако, уже окончательно осознав безопасность яви и несерьезность кошмаров сновидений, она трезво и осознано критиковала мужа, сваливая такое беспокойство на заболевание. -Слушай, Боря, мне так кажется, и это уже даже можно считать фактом, - прежде чем выключить свет и погрузиться в царство Морфея, посоветовала Дарья, - что гораздо правильным и лучшим для тебя будет обращение к врачу. К психологу. Вполне допускаю твои ночные кошмары и беспричинные страхи по причине какого-то недомогания. Понимаешь, ведь на твоей работе просто недопустимы психические отклонения. Даже такие временные, связанные с нарушением сна. -Сама поняла, что сказала? – обиженно и даже слегка сердито возразил Борис. – Ну, пожалуюсь я на кошмары, на плохой сон, на свои больные нервы, а они? Меня просто не допустят к руководству полетов. К психам стоит раз попасть, как потом ярлык повесят пожизненный, как штамп в паспорте. -Сам ты тундра отсталая! – незлобиво обругала мужа Дарья. – Во всем мире по любому поводу обращаются к психологам, чтобы избежать не просто серьезного заболевания, но еще неполадок и на работе. И с твоей работой запросто можно не профессии, а свободы лишиться. Ты же ответственный за безопасность полетов, а не за чистоту полов в кабинете. Разумом понимать нужно такие банальные вещи, а не страшиться косых взглядов этих наших маленьких начальников. Они потом тебя защищать не станут. Сама супруга работала, можно и так сказать, в одном цеху с супругом. Поэтому она с ответственностью понимала проблемы с психикой мужа. Такие повторяющиеся кошмары неспроста, это признаки некоего расстройства, грозящиеся вылиться в серьезную болезнь. И, уже засыпая, она приняла однозначное решение относительно мужа – настоять на посещении Борисом психолога, пока не случилась в их жизни большая катастрофа. И ее она видела в ошибке мужа при управлением полетами. Представлять последствия катастрофы ей даже не хотелось. А Борис, молча, выслушивал советы, пытаясь изобразить на лице полное согласие с ее опасениями, сам же уже заранее настраивая себя на стопроцентное нежелание таких рискованных посещений. Да черт их знает, этих психологов. Мозги запудрят и выпытают истинную причину его ночных кошмаров. Ежели банально врать, то и смысла нет в этом лечении. А саму правду он ни в жизнь никому, ни при каких обстоятельствах не расскажет, даже под угрозой потери работы. Да, сам он не насиловал и не убивал женщину, но по его личной вине погиб ребенок. Он бежал за ней, он толкнул ее на дерево при падении. А это уже предумышленное убийство, которое простыми словами не оправдаешь. Кому можно внятно объяснить, что бежал ты за ней без понимания причины этой погони. И любой здравомыслящий человек назовет причину именно ту, как единственную возможную – насилие малолетки. Хоть ты сто раз перекрестись и побожись, но нет тебе веры, и все тут, но обвинят тебя именно в этом деянии. Борис, понимая, что вся ночь еще впереди, попробовал, отвлекаясь, на посторонние и позитивные мысли, хоть на пару часиков еще уснуть, чтобы утром выглядеть более-менее выспавшимся. И это у него почти получилось. Да только, попав в свой сон, он вновь напоролся на злые, полные ненависти глаза ребенка, девочки, им лично убиенной. А ее язвительная улыбка напоминала на факт, подтверждающий угрозу, превратить его сновидения в кошмар, чтобы реальная жизнь стала адом. Погони пса-монстра прекратились, у Бориса начались новые кошмары явления с обвинениями и угрозами, погибшей по его вине и с его помощью, девчонки. И если пес мог придти за ночь один раз, чтобы напугать жутким видом и предстоящими гипотетическими последствиями встречи с его клыками, то девчонка нарушает его сон и покой на протяжении все ночи. И когда рейсовый самолет ушел на второй круг, не получив разрешения на посадку, потому что Борис банально в последний решающий миг уснул на рабочем месте, он понял смысл угрозы, прозвучавшей из ее уст во сне. Она не бросается пустыми фразами, быстро исполняя обещанный ад. -Ты, придурок лагерный, совсем, что ли, мозги свои все растерял? – грубо кричала жена после отстранения его от руководства управления полетами. – Людей поубиваешь, сам в тюрьму сядешь. Тебе что, под конвоем к психу вести, что ли? На себя наплевать, так о нас с дочкой хоть подумай. Сто раз говорила же, чтобы сходил к психологу. У тебя это возрастное, да? Ну, хоть отпуск бы взял, тянешь чего? Тебя бы поняли, никто не рискнул бы после таких жалоб оставить на управлении полетами. Так нет, испугался, обормот, что за психа примут. Ну и что, сейчас легче стало, да? Три месяца походишь, побегаешь на побегушках, так хоть мозги вправятся. Борис понимал справедливость упреков супруги, а потому и молчал, как говорится, в тряпочку. Да только уже ничем помочь себе не мог. Проклятая девчонка стала являться по ночам, словно по расписанию, превращая ночь не во время отдыха, а в кошмар на улице Вязов. Или как там его? В его деле никакой психолог не в состоянии помочь. Он получается не спасаемый. Ад прервать, возможно, лишь самому, да вот пока никак в мозгах не высвечивается хоть какой маломальский проект покидания мира сего в тихую гавань покоя и тишины. Они проживают на восьмом этаже девятиэтажного панельного дома. И Борис всегда на перекуры ходил под чердак возле лифтовой, оборудовав вместе с соседом себе курительный уголок. И вот в последние дни он уже с некой, пока еще не определившейся, планидой посматривал на маленький замочек, закрывающий люк выхода на крышу. Но он уже чувствовал острую необходимость в этом. Борис подобрал ключик и несколько раз открывал дверцу, пока еще не решаясь выходить наверх. И вот, после отстранения от руководства полетами и долгой нудной нотации, прочитанной супругой, он сегодня вышел на перекур на крышу. Осенняя погода в этих краях не баловала теплыми солнечными днями, но сегодня, словно смеясь над сумбурными и тяжкими мыслями Бориса, светило солнце, разогревая покрытую рубероидом крышу. Жадно втягивая сигаретный дым, Борис подставил лицо жарким лучам. И вдруг ему стало настолько безумно жаль себя, и возникло настолько сильное нежелание покидать этот чудесный мир, изобилующий вокруг их городка лесами, чудесными рощами, замечательными озерами и речушкой, протекающей чуть ли не за их домом, где полно рыбы, ягод, грибов, что Борис неожиданно для самого себя горько расплакался, словно маленький ребенок, проклиная и поминая всеми ругательными словами этих подлых товарищей, втянувших его в мерзкую авантюру. Это они, это не он виноват, так пусть их она и карает. Он ведь не просто не желал, но и не сумел бы причинить этим двум женщинам в лице матери и ребенка никакого зла. Так почему она так грубо вмешивается в его жизнь, нарушая его равномерный, тихий и приятный ритм, угрожая в дальнейшем превратить и явь в ад. За что? И потом, он ведь имеет право на собственную счастливую жизнь. Они обе мертвы, а, стало быть, это его мозги сами накручивают и превращают бытие в кошмар. Права супруга, нужно срочно лечиться, и он прямо сейчас пойдет к ней и попросит отвести его к этому самому психологу. Пусть это время, на которое его отстранили от работы, он потратит на лечение, зато потом его жизнь вновь возвратится в привычное мирное течение. И чего, придурок, как правильно назвала его жена, сразу не послушался ее? Не было бы этого позорного отстранения, собрания с изобличающими речами, не было бы ссоры с женой. Хотя, как таковой, ссоры не было, поскольку диалога не состоялось. Он вылился в монолог с одним слушателем. То есть, с ним. А в ее обвинения и вмешиваться нельзя, поскольку все сказанные слова наполнены были справедливой обвинительной истиной. А против истины он бессилен. Борис резко встал, потянувшись руками к солнцу и торжественно обещая, возвратиться в прежнюю славную семейную идиллию. Обязательно восстановится на работе, заслужит прежнюю любовь семьи и уважение начальства. -Я готов! – объявил Борис жене, вернувшись с крыши, решительно соглашаясь на покорное подчинение ее воли и желаниям. – Веди меня к этому своему психологу. Будем исцеляться. -Ну, и молодец! – довольно воскликнула супруга, сразу же хватаясь за телефон и набирая номер, уже давно примеченного и заготовленного ею психолога. Подруги после нескольких жалоб Дарьи на ночные повторяющиеся кошмары мужа, которые ко всему прочему уже стали помехой его ответственной работе, подсказали телефон известного в городе психолога, пользующегося спросом и популярностью. Поначалу, когда Борис противился и усиленно отмахивался, и совершенно не желал даже слушать ее, Дарья не вступала в контакт с психологом. И вот сейчас, услышав из уст Бориса слова капитуляции, она дозвонилась, уточнив цену и срок лечения, договорилась о приеме. По причине высокой востребованности этого специалиста, прием Бориса был назначен где-то недели через две. Однако Дарья не пожелала форсировать встречу с психологом. Муж отстранен от работы на три месяца, а потому время терпит. Успеют за такой срок пройти требуемый курс лечения. А за это время ожидания она сама попробует провести процедуры, рекомендуемые подружками и знакомыми докторами, которые ей насоветовали различные лекарственные препараты и всевозможные гимнастики. Одна только мысль, что супруга не обвиняет, а приняла активное участие в его выздоровлении, взбодрила Бориса и настроила на оптимистический лад. Помоги мне, боже, мысленно шептал молитву Борис, избавиться от этого наваждения. Время – понятие необратимое, как сваренное яйцо. Из него никакими манипуляциями цыпленка не получишь. Так просто смириться необходимо, вычеркнуть прошлое, как случайный непреднамеренный кошмар, и забыть навсегда. Их уже не вернуть, они мертвы на века. А мне еще предстоит прожить весьма долгую жизнь. Вот и буду ею наслаждаться, а не проклинать за некие нечаянные ошибки. У каждого нормального человека, ежели в его судьбе провести тщательную ревизию, пару скелетов в шкафу, как обязательно, обнаружатся. И чем старше субъект, тем больше этих сюрпризов. Вполне допустимо и реально, что за долгую последующую жизнь еще немало всяких казусов произойдет. Просто надо научиться адекватно, размышлять немного заранее до события. А потому, Борис постановил, что жить будет дальше без глупых самоистязающихся терзаний. И с этого мига он выбросит ночные кошмары на задворки памяти. Как супруга подсказала – сон – явление управляемое. Первые сеансы психолога принесли даже не предполагаемые и непредсказуемые облегчения. В сон к нему явились привычные и ни о чем не говорящие сюжеты, какие и прежде приходили без определенных последствий и намеков. К Борису вернулось оптимистическое обнадеживающее настроение. Ко сну прибавился здоровый аппетит и неуемное желание жить, творить и мечтать о будущем. Он уже, сколько дней не выходит на перекуры на крышу дома и даже мечтает, а скорее всего, планирует завязать с курением вообще. Как сказал один его некурящий товарищ по работе, он уже вышел из того возраста, чтобы соску сосать. Не мужское это занятие с переводом в дым немалых сумм семейного бюджета. Ведь удовольствие от сигареты весьма сомнительное, кроме как утробного отхаркивающегося кашля по утрам. А Борис задумал с определенной даты полностью перевести жизненные рельсы на здоровый и правильный образ бытия. Разумеется, чтобы совсем не растерять друзей и общения со многими соседями, семьями с коими в праздники встречались на застолье, с алкоголем расставаться насовсем он не станет. Но ограничениями превратит потребления в радость и удовольствие. А сегодня на перекуре над чердаком ему пожелалось выйти на крышу, чтобы, обращаясь к небу, заявить о своих планах в космос, и выбросить ключи от люка в дальние от дома кусты. Закрывается он обычным физическим нажатием. И все, попасть сюда он просто не сумеет, а, стало быть, и желания сомнительного избавления от тяжких воспоминаний окончательно уйдут в небытие. -Здравствуй, Боря! – внезапно услыхал он за спиной детский голос, насказано удививший его присутствием на крыше ребенка. – Решил последнюю сигаретку на крыше дома своего выкурить? Давненько не выходил ты сюда, забыл о привычке. Или задумался о переменах? Борис резко обернулся и без испуга и некоего внутреннего страха уставился на девчонку, стоящую метрах в двух от него. Ему показалось, что это соседский ребенок взобрался на крышу, обнаружив случайно открытый люк. Поначалу, даже как-то не обратил внимания на произнесенные ею фразы и на такое простое, вроде как дружеское обращение, словно они на равных. Девчонка пристально вглядывалась в его глаза, просверливая в мозгах Бориса отверстия. И тогда до его сознания стал доходить смысл слов и необъяснимое пока, это хамское панибратство. Однако его лишь возмущало ее грубое поведение. И ему сразу же захотелось поставить девчонку на место. -Ты из какой квартиры? Вообще-то, маленьким девочкам не место на крыше. Скоренько спустись в подъезд, пока не пожаловался родителям. Да и не тактично к взрослым обращаться с такими вопросами. Позволь мне самому решать, что и когда делать. Иди домой и не смей здесь больше появляться. Хотя, с сегодняшнего дня я запру люк и сам больше не приду сюда. -Последнее обещание я помогу тебе исполнить. А вот замок закроют уже другие. Сметь, не сметь, теперь мне решать, Боря. Ты уже один раз вмешался в мою жизнь и жизнь моей мамы. -Не понял? – искренне удивился Борис, клятвенно заверяя самого себя, что впервые видит этого ребенка, и уж о ее матери никакого понятия не имеет. – Ты, девочка, не знаю, как тебя звать, не путаешь меня с кем-нибудь. Я понимаю, что, возможно, вас с мамой кто и мог обидеть, но только я здесь причем? -Нет, не путаю, Боря, – девчонка как-то по-взрослому хмыкнула и иронично улыбнулась. – А вот тебе пока еще рано жаловаться на память. Хотя, - девчонка слегка поразмышляла, выражая движениями губ свою задумчивость и работу ума, - тебе слишком хотелось выбросить меня из памяти. Вспомни, Боря, игру в догонялки? Кстати, звать меня Алина. Хоть имя напоследок узнаешь, за кем бежал, и кого убивал. Теперь, надеюсь, вспомнил, вижу по глазам. Борис вспомнил, но в реальность не поверил. Неужели во время перекура задремал, и эта девчонка ему вновь снится. А ведь уже, сколько дней, точнее, ночей не является и не беспокоит сновидения. Обходился он без ее явления, что и в самом деле поверил, будто выветрилась она из его памяти. И потому он не испугался, а просто предпринял попытку вернуться из сна в реальность. Однако девчонка по имени Алина оставалась на крыше, краешком губ посмеиваясь над его бессмысленными потугами. -Нее, Боря, - усмехаясь, протянула Алина. – Не проснешься ты больше никогда, но радует факт, что и не уснешь. Это вовсе не сон, я не пожелала умирать, поэтому и отыскала вас всех, чтобы предъявить обвинение. Нет, не на словах, а местью. Не веришь, так рассмотри вот эти шесть фотографий, на которых увидишь всю свою компанию. Сегодня к этому комплекту добавится еще одна с твоим трупом. Понимаешь, Боря, я за тобой пришла, чтобы привести свой приговор в исполнение. Сказала и протянула ему шесть фотографий с предсмертными судорогами его подельников, убийц матери Алины. Она комментировала свою месть, а его мозги медленно воспламенялись и уже к последнему комментарию горели жарким огнем. Столько усилий и борьбы с памятью рассыпались прахом с ее появлением. Давно надо было сигануть с этой крыши словно в бездну забытья, и не страдать в муках воспоминаний. А ведь, казалось, что все позади. Ан нет, вот теперь пришел настоящий конец – болезненный, ужасный, но избавляющий и освобождающий от кошмара того последнего дня в этом ужасном городе Борохов. -Я ведь не причинил вам обеим ничего плохого, - нелепо попытался оправдаться Борис, вдруг решивший вымолить прощение у этого ребенка, погибшего именно от его руки, а не под телами тех отмороженных ублюдков. – У меня и в мыслях не могло возникнуть желаний о насилии или чего-либо недозволенного. Ты бы простила меня, Алина, я, честное слово, не хотел и не желал вам зла. -Боря, я знаю, я всю правду знаю, но не имею права прощать. Но, учитывая твою непричастность к насилию моей мамы, позволяю тебе легкую смерть без мук и болезненной кастрации. Ты просто вновь погонишься за мной, только с завязанными глазами. Но не бойся, я голосом буду указывать тебе мое местоположение. Правда, Боря, боли не будет. Миг, и ты там, где уже твои дружки. С той разницей, что они успели ощутить перед смертью весь ужас и боль моей мамы, а тебе достанется моя участь, без ощущения удара о землю. Здесь высоко, но сам помнишь из физики скорость падения вниз. Больше двух секунд не займет. -Но ты же сама согласилась, что я не принимал участия в насилии над твоей мамой, я не убивал ее. -Боря, вот ты объясни мне простую человеческую истину, а? Ты зачем бежал за мной, если даже в твоих пьяных мозгах мысли о насилии полностью отсутствовали? Я не желаю мстить за себя, что по твоей вине едва не погибла. Даже немного благодарна за это. Я мщу тебе за гипотетические последствия твоей удачи. Ведь если бы ты каким-то образом сумел бы догнать меня живую, то даже в страшном сне представить кошмарно те дальнейшие деяния твоих друзей, мрази, тварей. Спасибо, что убил, а иначе мне пришлось бы перед гибелью выстрадать мамины муки. Вот потому и прощаю тебя наполовину. От боли освобождаю, а смерть прими. -Я понял тебя и умоляю об одном: прости. А о милосердии просить не буду. Заслужил, так получи по заслугам, по делам пусть и воздастся. Не надо больше догонялок, я сейчас сделаю сам то, о чем сам мечтал и желал, все последние дни по возвращению домой из твоего города. Прости и забудь. Борис подошел к краю крыши, посмотрел вверх на причудливые облака, что застыли над его головой, в одном из которых он вдруг увидел ангела с распахнутыми белыми крыльями. И, с силой оттолкнувшись, словно собирался прыгать в воду с вышки или с крутого обрыва, нырнул в бездну, с силой закрывая глаза. Возможно, соприкосновения с землей он и ощутил всего лишь на миг, но это ощущение мгновенно исчезло вместе с жизнью последней жертвы мстителя. Дарья ощутила боль, утрату и вину за собой, что не настояла раньше на лечении мужа. А теперь, кажущееся выздоровление, оказалось лишь краткой вспышкой сгоревшей спички, прежде чем погаснуть навсегда. Дарья все эти дни ждала неких кошмарных последствий внезапной болезни, а потому это ожидание сыграло роль некоего амортизатора, и помогло воспринять смерть, как некое ожидаемое и предсказуемое стихийное бедствие. Оттого боль потери не оказалась такой душераздирающей, какой представлялась гипотетически. Но хоронили Бориса, как погибшего от несчастного случая, поскольку сосед и жена озвучили вслух его привычку, курить в хорошую погоду на крыше и стряхивать пепел сигарет вниз на землю. Но сама Дарья так не думала. Она-то видела душевные страдания и колебания Бориса. Когда Максим увидел в почтовом ящике присутствие там конверта, сердце его заколотилось намного сильней, чем при получении предыдущих. Ведь он с Шабановым уже получили известие, что мститель, представившийся пред предпоследней жертвой в образе его дочери Алины и озвучивший свои дальнейшие планы на ближайшее время, торопился из Тогайска по душу последней жертвы. Однако по совершенно непредсказуемым причинам эта дорога к последней жертве заняла больше времени, чем они предполагали. Хотя, вполне ведь предсказуема эта неторопливость. Не мог он, или она, пока еще даже трудно предположить пол мстителя, быстро добраться, имелись оправданные причины этой задержки. А потом, по каким это правам они вдруг решили предъявлять еще претензии за медлительность. Он сам по себе и никого слушать не обязан. Однако нервозность Максима вполне понятна и оправдываемая. Ведь с гибелью последнего, как пожелал себе представить сам Максим, Алина исцелится и возвратится к прежней беззаботной детской жизни. Потому и ждал с нетерпением, оттого и разволновался чересчур при виде конверта. И, достав его из почтового ящика, даже не рассматривая фотографию, Максим позвонил Шабанову, произнося ему всего три слова, будто называя пароль: -Последний, город Заславец. -Еду, жди, - двумя словами озвучил Александр свой ответ. Максим, не отчаявшись в одиночку входить в квартиру, решил дождаться Шабанова в подъезде. Поэтому Александр несказанно удивился, заметив Максима, топчущегося возле собственной входной двери. Максим, поняв реакцию Александра, смущенно помялся и поспешил внятно пояснить свое поведение: -Боюсь реакции Алины. А вдруг ничего нового не произойдет, как мне тогда жить с этим дальше? -А ты уверен, что это последний? – высказал вслух свои сомнения Александр. – И потом, топтаться вечно ты здесь все равно не будешь же? Так что, идти надо и смотреть, как и почему. На месте решим проблемы. -Последний, я даже твердо знаю. В Тогайске этот мститель сам объявил, что остался еще один. А ему я верю на все сто. И топтаться вовсе не собираюсь, мы сейчас вместе с тобой пойдем и узнаем. -Тогда, вперед! – бодро скомандовал Александр, толкая входную дверь, и первый переступил порог квартиры, внезапно вздрогнув, увидев перед собой Алину, пристальным смотрящую на отца с заметной просьбой, показать ей конверт. Максим, хоть и привычный к таким неожиданным выходкам дочери, сам слегка растерялся и беспомощно протянул конверт дочери. Алина, не спеша, взяла в руки послание и ушла в зал в свое кресло к телевизору. Александр и Максим неопределенно переглянулись, сбросили спешно обувь и верхнюю одежду и последовали за ней, чтобы успеть рассмотреть фотографию вместе с Алиной. Но, видно, этих секунд хватило Алине, чтобы самостоятельно рассмотреть фотографию и прочесть послание на обороте. Конверт с фотографией лежали на журнальном столике рядом с креслом, а Алина по-прежнему безучастно смотрела на экран телевизора, и ее лицо выражало полное безразличие. У Максима от ее вида внутри, словно все оборвалось с рухнувшимися надеждами на это последнее послание мстителя. А Шабанов резко схватил фотографию, внимательно рассмотрел сюжет на ней, а затем вслух прочел аннотацию к картинке, слегка пафосным, но уверенным голосом: -«Прощаю. Покойся с миром. А жить не разрешил и не позволил ты сам себе, ибо гипотетические последствия твоих догонялок гораздо опасней и ужасней. Но не случилось, а потому не мщу. Пусть хоть в памяти родных, жены и дочки ты останешься человеком. Своим убийством ты спас их от страданий», -Ты что-нибудь понял? – спросил Александр Максима, позволив ему рассмотреть фотографию и прочесть послание. – Он его простил, что ли? Или не совсем, потому что принудил к самоубийству? -Простил и убил. Скорее всего, за безразличие при присутствии. Ну, вот и все, эпопея с мстителем завершена этим последним из какого-то далекого и неизвестного нам городка Заславец. -Заславец? Ах, да, на конверте так указано. Ну, ладно, я позвоню из кабинета туда, расспрошу подробности, а потом позвоню тебе. Не прощаюсь, - махнул рукой Александр и развернулся в сторону прихожей, но внезапно остановился, заметив некие перемены с Алиной, которая вдруг медленно встала и, протянув руки к отцу, словно просилась к нему на ручки. Растерявшийся Максим сразу подхватил дочь на руки, с силой прижимая ее тело к своей груди, но на слова у него сил не хватило. Они растворились в слезах и тихом плаче. Он плакал, словно провинившийся ребенок, но от счастья и той радости и удачи, которую они ждали все эти дни. -Не плачь, папочка, - сказала первые слова с того рокового дня Алина. – Мама отомщена полностью. Мы теперь с тобой будем жить, как раньше. Нет, по-иному, назло этим гадам, мы будем жить хорошо и дружно. Только вы, дядя Саша, - попросила Алина, слезая с рук папы и подходя вплотную к Шабанову, - не звоните в этот город. Этот Борис ошибся, сделал большую глупость. Но он не подлец и не отморозок, как его товарищи. Он сам себя покарал, потому что не мог и не имел права дальше жить с такой тяжестью в сердце. Пусть его семья не узнает правду, потому что я его простила. Благодаря его глупости, правда, подлой ошибки, они меня не тронули. За это он умер без боли, что досталась его друзьям. -Хорошо, хорошо, Алина, я не буду звонить, - пролепетал Александр, прокашливаясь, пытаясь избавиться от першения в горле. – Я ужасно рад, что ты выздоровела. Это, Алина, большое счастье для всех нас. И они втроем обнялись, какими их и застала теща, бабушка Алины, вернувшаяся из магазина. Заметив посреди зала такую идиллию, она испуганно уронила на пол пакеты и присоединилась к их объятию. -Погоди, Саша, - вдруг воскликнул весело и с оптимизмом Максим, к которому вернулось бодрое и счастливое настроение. – Оставайся, мы сейчас праздничный стол накроем и отметим наш долгожданный праздник. К нам в семью вернулась наша дочь и внучка Алина. -Папа, я вас вовсе никуда не покидала, - хохотнула озорно Алина. -Нет, не покидала, но ты все эти дни отсутствовала. Тебя просто не было с нами. Вот, в этом кресле ты сидела, а для нас витала в неком ином мире, который для нас был неведом и немного пугающим. -Я, папа, за маму мстила. 9 За праздничным столом Алина вела себя, словно в нее вернулся прежний беззаботный, счастливый и ужасно общительный ребенок. Максим и сам был до безумия довольным окончанием этого кошмара, конца которого он уже, и представить себе не мог. Так получилось, что мужская компания в лице следователя и отца оказалась некурящей. Однако на воображаемый перекур мужчины все-таки вышли на балкон, чтобы немного остудить распаренные жаркими тостами и энергичными плясками свои тела. Алина включила наконец-то кроме телевизора веселую мелодию и заставила мужчин танцевать. Потому-то и запросились они на перекур. -Ты слышал, как жестко оправдала она свое отсутствие? – спросил Шабанов, уже очутившись на прохладном балконе и жадно вдыхая в разгоряченные легкие свежий поток воздуха. -Слышать-то слышал, да только за веру ее слова не принимаю. Ты посмотри на карту и мысленно вообрази некий супер транспорт, способный по всей стране носиться со скоростью ракеты. Пока нечто подобное я в земной технике не наблюдаю. Если только из мистических или фантастических миров. -А почему она так неадекватно реагировала на каждую присланную фотографию, даже на миг вперед, чем ты желал ей показать ее? Ой, прости, Максим, занесло под воздействием алкоголя. Разумеется, не она лично. -Был кто-то иной, кто мстил от ее имени, только смутили меня последние два карательных акта с ее личным появлением. Ну, в предпоследнем, так она вообще нарисовалась на публику. А с этим Борисом сам слышал. Вот и вообрази себе. Разумеется, твоя дочь не покидала дом. -Да ладно тебе, Саша, - бесшабашно и довольно махнул рукой Максим, которого такое внезапное исцеление дочери слегка поглупило. – Ясно, что не она, а саму истину нам самим не понять. -Ну, а тот настоящий, так мне кажется, исполнил свою месть и навсегда простился с нами. Никогда не познать нам правды. Если только сама Алина не расскажет, - вдруг предположил Александр. -Папа, дядя Саша, - внезапное появление Алины на балконе слегка шокировало, перепугало и смутило мужчин, будто заставшая их на неблаговидном поступке. – Я сама не могу понять, как это все происходило. Мною словно кто управлял. Только не здесь, не в этом мире, а во сне. Я видела их всех, и мне казалось, что это я сама творила мщение за маму и за себя. И ружье в руках держала, и стакан с кислотой. А где я их взяла, откуда они вдруг появились, я не понимала. Но ощущала, что все это происходило, словно наяву. Возможно, такое, в самом деле, не бывает и не должно случаться, но ведь из фотографий видно, что происходило именно так, как во сне. -Господи, доченька, - опомнился Максим и подхватил дочь на руки. – Пусть, не надо так сильно переживать по таким пустякам. Ну, явился добрый волшебник и покарал этих гадов. А тебе рассказал об этом, чтобы успокоить твою душу, но только во сне. Потому и знаешь со всеми подробностями. -Папа, - внезапно повеселевшим голосом ответила Алина. – А ведь волшебники только в сказках бывают. -Ну и что? А с нами такая сказка и приключилась. Назавтра где-то к обеду, когда семья в полном сборе, то есть, бабушка, Максим и Алина уселись за стол в ожиданиях бабушкиного беда, теща внезапно погрустнела и, словно провинившаяся девчонка, потупив взгляд, высказала вслух свои затаенные мысли и желания: -Максим, ну, вот и поправилась наша Алина, ожила и полностью выздоровела. Понимаете, мои любимые, домой мне пора. Да и сами теперь великолепно справитесь, чего я вам буду мешаться. -Мама, - искренне возмутился Максим. – Зачем так неправильно и очень обидно говоришь? Ты абсолютно не стесняешь нас. А кто же обеды будет готовить, за нами присматривать и ухаживать? Да и без командировок я никак не обойдусь, работа моя такая. Не оставлять же мне Алину одну? Алина без тебя никак. А потом, чего тебе делать дома-то, а? Зима, как видишь, приближается. Я еще понимаю, к весне, разумеется, работы полевые подоспеют. Так и это не беда, хватит тебе в грядках копаться, пора и к городской жизни привыкать. -Да нет, Максим, - поспешила не согласиться теща, покачав торопливо головой, чтобы не дай бог, еще ее и уговорили. А она вся уже настроенная на возвращение в свой родной дом. – Там все мое, любимое и родное. Ваша жизнь, конечно, легче, но городская жизнь не по мне. -Папа, бабушку надо отпускать, - внезапно серьезно и рассудительно вмешалась Алина. – Справимся мы сами. Я уже взрослая, а нет, так няньку мне на время командировки подыщешь, имеются таковые в нашем городке. Нам очень хорошо и удобно с бабушкой, но ведь у нее есть личная жизнь, которая звонит ей каждый день и интересуется моим здоровьем. Вот она и узнала, что у нас полный порядок со мной, а потому затребовала бабушку к себе. -Ты все слышала, да? – смущенно воскликнула теща. – Ну, да, зовет меня возвращаться, ему тоже без меня плохо. -Нет, бабушка, я не подслушивала, это ты вовсе не пыталась скрыть от меня свои телефонные разговоры. Просто, наверное, думала, что я ничего не слышу или твоих слов не понимаю. -Твоя правда, внученька, - согласилась бабушка, ласково обнимая Алину. – Есть такая личная жизнь по соседству у меня. Мы весной распишемся, чего жить двумя домами. Вот к нему и еду. Пока еще не совсем старая, так хоть поживу правильной жизнью, одной сильно плохо. -Бабушка, - воскликнула торжественно Алина. – Так мы с папой на твою свадьбу приедем. А платье и фата будут? -Ой, ну, ты и скажешь тоже, милая, халат домашний да тапочки. Вот и весь мой свадебный наряд. -Это абсолютно неправильно, - протестное высказалась Алина. – Ну, и ладно, не надо платья белого с фатой, тогда купи себе, хотя, нет, мы с папой купим тебе праздничное платье. Правда, папа? -Правда, правда, доченька! Ты прости меня, мама, что эгоистично рассуждаю. Совсем забыл, что у тебя тоже может быть свое, личное. Слишком беда захлестнула. Но теперь, мне так думается, мы с Алиной справимся. А на время командировок соседка сверху согласится присмотреть. Я ее приглашу, так она не откажется. Совсем несложно ухаживать за такой взрослой девочкой. Уехала бабушка, Алина пошла в школу. Пыталась первые дни учительница сделать ей поблажку, сославшись на несчастье и долгую болезнь, но Алина сердито возмутилась, прилюдно, а точнее перед всем классом показала, что она ни на одну буковку, ни на запятую не отстала от программы. А даже слегка вырвалась вперед. И жизнь ее домашняя и школьная влились в привычное русло десятилетней девчонки с ее интересами, капризами и радостями, мало отличными от сверстников. Мало, но очень прилично. Алина внезапно эрудицией, интеллектом и в познаниях мироздания и наук математических подскочила на несколько ступенек выше, увлекшись науками, о которых могут мыслить старшеклассники. Но она, успевая справляться со школьной программой, вдруг со всей страстью уселась за компьютер, поражая порою своими навыками отца, который даже выше среднего владел этой техникой. А теперь он сам чаще задавал вопросы дочери, если возникали проблемы. Дочь заметно превращалась в вундеркинда. Они вернулись со двора, вволю нагулявшись с первым снегом, и, быстро переодевшись, вместе убежали на кухню. После отъезда бабушки Алина с папой сами освоили кулинарию и, стараясь не привлекать посторонних, хоть и родных соседок, колдовали на кухне вдвоем, изобретая порой уникальные блюда. Им такое даже слишком нравилось. Разумеется, улетая в командировку, Максим попросил соседку присмотреть и помочь дочери в домашних делах. И хоть Алина утверждала, что великолепно справится сама, Максим строго настрого приказал ей, чтобы она не препятствовала соседке и не вмешивалась в ее старания. -Во-первых, доченька, тетя Варя честно отрабатывает ту плату, которую я ей обещал. А потом, есть такие органы опеки, которые узреют в твоей самостоятельности нарушение прав ребенка. Ты уж не бунтуй и прими помощь, которая кроме благ, тебе иного и не принесет. Подольше погуляешь и со своим компьютером поработаешь. Да и мне в командировке спокойней будет, зная о том, что ты под присмотром и уходом. Я думаю, что мы с тобой договорились, и никаких принципиальных препятствий с твоей стороны не будет. Вы поладите. -Я согласна, папа, - вынуждено принимала условия быта и контроля Алина, но соглашалась искренне, понимая папины волнения. – Мы с тетей Варе будем дружить. Пусть вмешивается в мое хозяйство. Но, когда папа дома, Алина мгновенно превращается в полноправную хозяйку с кулинарией, стиркой и уборкой квартиры. Когда она исполняла эти хозяйственные дела, почему-то вспоминалась мама, и тоска наполняла маленькое детское сердечко. Однако она старалась перед папой припрятывать свои истинные чувства, чтобы не тревожить папины мысли. Она ведь понимала. Что и папа тоскует, порою заставая его с альбомом в руках на кресле, где он с грустными глазами замирал над мамиными фотографиями. И она старалась незаметно исчезнуть, чтобы не вмешиваться в его воспоминания, сама прячась в ванную и выплакивая тоску. Она помнила о маме все это время. И это даже просто здорово, что некая сила помогла ей отомстить за оскорбления и смерть мамы. Ведь иначе жизнь была бы стократ трудней и не такой полнокровной. Папа налил себе рюмку коньяку, а Алина гранатового соку. Она любит такой. А папе не запрещала иногда чуть-чуть выпить. Он у нее и так почти совсем непьющий. Ну, иногда в гостях, по праздникам. И то, если завтра не лететь. А потому, это даже очень интересно, вот так вдвоем отметить какую-нибудь дату. Например, сегодня выпал первый снег, и они из него слепили первого снеговика. -За начало зимы! – торжественно поднял Максим свою рюмку и стукнулся с бокалом Алины. Но выпить не успел, поскольку в это самое время раздался звонок в дверь. Папа с дочкой удивленно и с любопытством посмотрели друг на друга и со смехом пожали плечами. -А мы никого не ждем, - категорично воскликнула Алина, поставив свой бокал нетронутым, и умчалась выяснять имя гостя. Вернулась почти сразу в сопровождении милого молодого человека. Но поскольку Алине еще и одиннадцати нет, хотя и стукнет через пару месяцев, то за кавалера дочери Максим его не принял. Присмотревшись к гостю, Максим уточнил возраст мужчины. Однако не такой уж он и молодой, а к тридцати запросто подобрался. Это с мороза так показалось, что мальчишка. А ежели внимательно изучить все возрастные изъяны, то виден в нем ровесник Максима. В руках гость держал пакет, из которого он поспешил достать бутылку шампанского и большую коробку конфет. -Гостей принимаем? – весело и бесшабашно спросил гость, усаживаясь на сто и пристально вглядываясь в глаза хозяев, слово своим видом утверждал законность своего явления. – За первый снег выпьем? --Ой, а мы такой тост говорили до вас! – воскликнула Алина, удивленная, но обрадованная гостю. – А вы кто, вас как звать? Меня Алиной зовут, а это мой папа Максим. Вы к нам в гости пришли, не ошиблись? -Мне очень приятно с вами познакомиться. Хотя, если вы догадались, то я вас очень даже хорошо знаю, а потому и пришел в гости именно к вам. Только сразу давайте переходим на «ты». Договорились? Ведь мы настолько с вами родные, что такое обращение вполне приемлемо и удобно. -Но мы ведь вас не знаем, признаемся честно. Впервые видим, - не согласился с такими доводами Максим. -Это только так на первый взгляд кажется, - возразил категорично и уверенно гость. – А зовут меня Ангелом. Ангел – имя такое. И мне оно нравится. А потому, прошу вас именно так и называть. -Ты наш Ангел-хранитель, да? – спросила Алина, включаясь в игру гостя, как ей показалось, которую он затеял. – А ты, чей Ангел, и мой, и папин одновременно, или чей-нибудь персонально? -Нее, Алина, я, если так рассматривать это имя мое, только твой. Но не хранитель, хотя, есть и такое маленько. Я – Ангел-мститель. Сказал и смешливым взглядом посмотрел на отца и дочь, которых это признание шокировало, слегка ошарашило и даже сильно потрясло. Они ведь уже свыклись с мыслью, что никогда не сумеют постигнуть ту тайну мщения, им никогда не станет, ведом тот, кто почему-то по каким-то неведомым причинам вздумал отомстить так жестоко, но справедливо за их мамочку. -Это правда, ты нас не обманываешь? – дрожащим голосом, готовым сорваться в плач, спросила Алина, привстав со стула и осторожно подходя к Ангелу. – Это ты отомстил за нашу маму, ты их всех убил, да? -Да, моя девочка, мне почему-то пожелалось не оставлять забытым и заброшенным это преступление семерых твоих обидчиков, этих подлых получеловеческих тварей, посмевших посягнуть на честь и жизнь двух беззащитных женщин. А причину этого порыва я красноречиво отобразил на обратной стороне фотографий. Мне захотелось сообщить вам о своих исполненных приговорах. -Скажите, извини, на «ты», так на «ты». Но кто ты, почему, зачем это тебе понадобилось, и как ты сумел вычислить их, а затем так сурово покарать? Мы с тобой хоть как-то и где-то знакомы, близки по крови, или еще чего? – засыпал вопросами гостя, внезапно пришедший в себя, Максим. -Ну, вопросов ты одновременно задал мне сразу слишком предостаточно, что я вмиг оказался в тупике, - усмехнулся Ангел и наполнил коньяком свою рюмку, которую ему успела подставить Алина. Открыв шампанское, Ангел наполнил бокал Алины до краев пеной и пододвинул его к ребенку. – Сегодня такое баловство позволено и тебе. Мы, разумеется, потом немного выпьем за первый снег. А сейчас вспомним твою маму, и я постараюсь подробней, внятней и понятливей рассказать вам о себе, и поведать эпопею с этим жестоким, но столь необходимом человечеству, возмездием. Шампанское и коньяк можно закусить конфеткой, но, поскольку вы оба чересчур голодные, то первые глотки закусим мясом и картошкой. Они, кстати, не хуже конфет, мне тоже нравятся. В особенности вкус придает факт, что приготовлены они моей девочкой Алиной. Извини, но ты и вправду мой ребенок тоже. Отец с дочерью не стали спорить и отрицать очевидный факт, согласились со вкусами гостя, и решили еще немного подождать, чтобы потом услышать наконец-то правду о мстителе из уст самого его лично. А поскольку есть и вправду хотелось зверски, то набросились на блюда с жадностью и страшным аппетитом. Алина приготовила это блюдо ужасно вкусно. -Ну, а теперь за снег, - наливая в рюмки коньяк, произнес Ангел. Но Алине в бокал плеснул гранатового сока. – Тебе для первого раза хватит и одного глотка. А мы с твоим папой сегодня позволим себе расслабление. Это того стоит. Ну, давайте, ребятки, пьем за первый снег. Когда выпили по второй, то уже разрешили себе закусить конфеткой из коробки, принесенной гостем. Насладившись одной конфетой, Ангел наконец-то позволил себе начать повествование. -Нет, Алина, я даже не Ангел-мститель, хотя именно таковым стал на определенный промежуток времени. И лишь в этот период меня можно было называть этим именем. Ну, да ладно, моя миссия завершилась, с мщениями покончено, и теперь откроюсь вам, но лишь частично, о чем предупреждаю сразу. Насколько позволительно вам, роду человеческому, знать о нас. Ведь для меня согласно программе, параграфам и инструкциям все вы люди-человеки, абсолютно равны и одинаковы. Немного о мироздании. Ваш мир не единый во вселенной. Надеюсь, что вы, хоть и в искривленной форме, но слышали о параллельных мирах. Так вот, вся система космических миров состоит из спирали, несущейся в бесконечность как вниз, так и вверх. То есть, миров существует бесконечное множество, как и ваших конкретных планет, Земля с существующими на них цивилизациями. Так вниз по спирали мы опускаемся в прошлое, а вверх взлетаем в будущее. Но не именно вашей планеты, а каждого в мире цивилизации с зеркальным отражением, ну, почти с зеркальным повторением истории развития, географии и персонажей, населяющих Земли. А мы, если правильно назвать наше предназначение в этих мирах, являемся Переносчиками ПЛИКов, то есть, полных личных индивидуальных кодов каждого индивидуума. Обладателем этого ПЛИКа в обязательном порядке является каждый человек. И если тело человек – временная субстанция, то ПЛИК вечен и бессмертен. Его даже высшая власть, что над всеми мирами, не способна уничтожить. А потому каждый человек, по сути, вечен и бессмертен. И наши, то есть Переносчиков, обязанности, как космической компьютерной системы, заключается в приеме ПЛИКа с нижнего мира и переноса его в тело новорожденного в нашем мире. А также переноса ПЛИКа умершего у нас в верхний мир, чтобы там свой Переносчик его уже принял и передал телу новорожденного в своем мире. Очень сложно поначалу понять, но очень просто все происходит. И все, мои милые, иных функций у нас не имеется, по сути, и по закону. Да, еще при приеме и передачи ПЛИКа мы их сканируем, то есть, вкратце считываем историю жизни и причину смерти. Это необходимо для того, чтобы не допустить гибели человека, нами ведущего по жизни, по причине отличной от нормы. Все смерти с вами случаются на Земле по земным причинам. Вмешательство иных сил, как наших, то есть по желанию кого-либо из Переносчиков, недопустимо. И я это правило нарушил. В моей компетенции несколько миллионов индивидуумов, которым я лично вручаю ПЛИК и веду их до самой смерти, чтобы затем передать ПЛИК в следующий мир. Однако создателю почему-то вздумалось создать нас с многократным запасом интеллекта, что часто приводит к несанкционированным вмешательствам. Но Следящий, назовем его боссом над нами, и он единый на весь мир в этой цивилизации, допускает некоторые отклонения от программы, ежели наши деяния иногда творят благо. Например, я, получив твой ПЛИК, Алина, и просканировав его, почему-то возвратил его обратно в твое тело, вернув тебя к жизни и позволив добраться до отца, чтобы ты жила и закончила свое пребывание в этом мире и умерла в подложенные сроки. Я нарушил цепь человеческих явлений, но Следящий этого не пожелал замечать. -Я умерла тогда, да? Борис меня убил? -Да, моя девочка, он убил тебя, за что я ему аналогично с другими не позволил ему избежать наказания. -Но мне все время казалось, что это я во сне с ними расправляюсь. Это ты так пожелал, чтобы я так считала? -Ну, простите меня, мои милые, я немного пошалил. Ведь как такового тела я не имею, однако могу предстать в любом виде, в любом месте и в любое время. Правильно определил Шабанов – фантом. Твой фантом в твоем, Алина, образе исполнял твои приговоры убийцам твоей мамы, а запись происходящего я воспроизводил в твоем сне. Вот и весь секрет. А пришел я к вам попрощаться, поскольку попал под криминал, не допускаемый Следящим. Он даже, справедливые по вашим понятиям, смерти от наших рук не допускает. Хотя, я и старался не засвечивать свои мщения, да Следящего перехитрить практически нереально. Вот и настала моя пора, ответить по закону нашего творческого цеха Переносчиков. -Тебя в тюрьму посадят? – испуганно воскликнула Алина, обхватив ладошками щеки и широко раскрыв глаза. – Но это несправедливо! -Нее, Алина, девочка моя, он, как и вы с компьютерами, проведет со мной профилактические процедуры. Но, поскольку я действовал с благими намерениями, Следящий не запретил мне общения с тобой. Поэтому, Алина, теперь до конца дней ты под моей охраной. -Скажи, Ангел, но если ты сумел оживить меня, то почему позволил умереть моей маме? Ты ведь мог и ее оживить? -Нет, не мог. У нее свой Переносчик, который сразу же после смерти твоей мамы отправил ПЛИК в верхний мир. Твоя мама не умерла, а продолжает жизнь в соседнем мире в теле новорожденного. Я думаю, что эта мысль вас успокоит и отпустит ту боль и тяжесть по ее потери. Я не хочу прощаться с тобой, Алина, ты с рождения мне пришлась по душе, если таковая есть у меня. Поэтому, хочешь ты этого или не хочешь, но с этой минуты у тебя появился личный Ангел-хранитель. Он ушел, а сердце Алины продолжало восторженно стучать по маме, которая теперь живет в соседнем мире, и по факту наличия у нее личного Ангела-хранителя, который последнее время был мстителем. Но ему она за это благодарна. Забыв, природой данное, предназначенье И посягнув на правило, создателем творимое, Посмеете ль милости просить, или пощады, Злой местью жертвы, карой неизбежною гонимые. Пытаясь вымолить хоть толику прощения, Трясясь за сердце стук, молчанием грозящего, Явились чувства высшие, зовущие к творению. Но каплей подлости жизнь прекращает уходящему. Младенец, мальчик, затем юноша, мужчина. Вот список послужной, коль позабыл, напомнит. Стань мужем, воином и стражем поколений. Ты, женщиной рожденный, ее же грудью вскормлен. Когда болит, и страх вдруг к горлу подступает, Мы, в небо, глядя, с воплем: «мама, помоги»! Ее родимую с надеждой и мольбою вспоминаем, Внезапно позабыв все зло, что причинил. Создания, творения из области фантастики. Моги ее обидеть лишь цветами изобилья. Молись, мечтай, зови в края из счастья. Лишь став ее рабом, ты обретаешь крылья.

 

сайт двойников

плач кукушонка