Спустя вечность, сознание нехотя возвращалось ко мне. Дикая боль в затылке отзывалась на каждый удар сердца. Невидимые когти раздирали моё тело в разные стороны. В ушах лишь однотонный шум где-то далеко льющейся воды.
Не открывая глаз, пытаюсь сообразить, что произошло со мной, откуда эта боль. Мало-помалу сознание прояснилось, и я вспомнил всё. Ни глаз открыть, ни пошевелиться не вышло: нечто шерстяное и мокрое лежало на мне, вдавив голову в камни.
С трудом удалось освободить лицо и дохнуть свежего воздуха, а затем уже разлепить ресницы и приоткрыть глаза. Сквозь колеблющийся туман проступил каменный выступ и кусок серого неба. Стихия угомонилась или отошла "на перекур"?
Девчонки?!!
Точно ошпаренный кипятком, рванулся, спихнув с себя "нечто", вскочил. Пелена тумана в глазах исчезла, видимость обычная в пасмурную погоду ближе к вечеру. У моих ног лежало желтовато-серое с длинным пушистым хвостом животное, с Чёлю размером. Очень миловидная мордочка, большие чёрные глаза мёртво уставились в небо. Похоже на лесного грызуна-соню. Только у нас они в несколько разов меньше. Это ж какой силы ветер был...
Меня всего передёрнуло, и когти боли вновь вонзились в мою плоть...
На тропе, заваленной камнями, обломками веток, сучьев, пучками травы, трупами птиц, метрах в двадцати от меня лежала лошадка, неестественно вывернутая. И больше никого...
- Девочки! - крикнул, насколько позволили разбитые губы; от хлынувшей крови в рот, я едва не захлебнулся.
Ответа не последовало. Отплёвываясь, кинулся через завалы.
Лизиной лошадке, как и соне, крупно не повезло: видимо острым камнем ей срезало часть черепа, а в боку торчал обломок ветки с двумя уцелевшими листочками. Из-под вывернутой шеи лошадки выглядывала нога Лизы, красная от крови, которая ещё сочилась из головы лошадки.
Лишь с третьей попытки мне удалось отодвинуть лошадку, и извлечь Лизу.(Я уже говорил, что сделав меня размером с пятилетнего мальчишку, всё остальное оставили как у взрослого, в том числе сила).
На первый взгляд, Лиза цела, залита кровью, но кровь не её. Если только не задохнулась... Припал к её груди: дышит!!! От радости даже расплакался, как ребёнок.
- Лиза, доча, очнись...
Оторвав от своей рубахи , изодранной в лохмотья, окровавленной, более-менее чистый лоскут, я вытер Лизе лицо и слегка похлопал ладошками по щекам:
- Лизуля, ты слышишь меня?
Лишь дрогнули слегка веки. Склонился над ней и... крикнул, обрызгав её лицо кровью:
- Лиза, подъём, в школу проспала!
Лёгкая дрожь прошла по её телу, веки затрепетали. Чувствовалось: с большим усилием открыла глаза.
- Привет, сонюшка, вставать думаешь?
Тяжко вздохнула, облизнув губы, тихо спросила:
- По мне прошёл слепой слон?
- Нет. Тебя укусил гиппопотам.
- Что-нибудь откусил?
- Надкусил и выплюнул. Сказал: невкусная... Кости целы?
- Вроде, наверное, да, - пошевелила руками, ногами, приподнявшись, села. - Целые. А где Чёля и Волга?
- Не знаю. Надо искать. Скорее всего, вниз упали... Идти сможешь?
- Смогу, - ухватилась за мою руку, встала, качнулась, как пьяная, но удержалась. - Голова немного кружится.
- У меня тоже штормит. И хочется спать.
- Из тебя кровь течёт! Давай перевяжу...
- Некогда. Вот найдём Волгу, тогда и займёмся перевязками.
Увидев лошадку, Лиза со слезой в голосе протянула:
-Бедненькая...
Пробираясь через завалы, мы преодолели метров сто и увидели уходящую вниз борозду, и далее в траве широкую "просеку".
- Чёля! Волга! - позвала Лиза.
Я тоже покричал, но нам никто не отозвался.
- Подожди здесь, я спущусь.
- Нет, я с тобой!
- Не испугаешься?
- Думаешь: страшнее урагана?
Возразить мне было нечем.
Осторожно ступая и морщась от боли, я стал спускаться. Лиза следом. Слабость и сонливость всё больше забирали меня, и я с ужасом опасался свалиться.
Чуть более четверти часа минуло, когда мы продрались сквозь примятый кустарник и оказались на небольшом выступе, в центре которого огромный с грузовик валун. У его основания грудой тряпья лежала лошадка Волги, без седла и без поклажи. Мы подошли ближе. Картина не для слабонервных. На лошадке не осталось живого места, всё в рваных и резаных ранах, передние ноги сломаны: сквозь разорванную шкуру торчали обломки костей.
Я глянул на Лизу. Бледная, с окаменевшим лицом, из глаз струятся слёзы. Закусив губу, молчит.
Слева за валуном послышался шорох. Не помня себя, кинулся туда и чуть не наступил на Волгу: девочка ползла навстречу. Я поднял её, и едва не упал от слабости, но вовремя подоспела Лиза. Волга что-то пыталась сказать, но слышалось лишь мычание, как у немого. Лицо её залито кровью из раны на лбу.
Мы положили Волгу на траву. Лиза осторожно рукавом обтёрла ей лицо. Волга продолжала издавать непонятные звуки.
Спустя некоторое время, мы поняли, что она основательно прикусила язык, и он вспух. Кроме этой беды у девочки ещё был, на мой дилетантский взгляд, вывих правой руки в области локтя, плюс рваная рана на левой ноге.
Я стянул с себя то, что некогда было рубахой, и мы с Лизой стали рвать более-менее чистые полосы.
Волга, заметно слабея, тщетно силилась что-то нам сказать.
- Зажми пока рану, я поищу подорожник.
С каждой минутой я становился слабее и сонливости сопротивлялся вяло. Попробовал в полголоса костерить себя, за свою бездарность, за невежество: кроме подорожника ничего не мог вспомнить, а ведь в этом растительном царстве наверняка есть заменители. И тех синих цветочков не видать, которыми Волга залечила царапины Лизы. Вот роскошные листы, почти как у лопуха, но сизого цвета, с тыльной стороны напоминают лист подорожника, и по цвету, и по фактуре. Может, это природный гибрид? Взять? А вдруг у него обратное действо, не заживляющее, а... Что, чёрт возьми, делать?!
- Па, пап, иди скорее сюда!
Пнув, остервенело невиновное растение, я поспешил на зов.
Ни Лизы, ни Волги на месте не было.
- Мы здесь, - выглянула из-за валуна Лиза.
Оказывается, Волга всё время пыталась нам сказать, что сорванную с лошадки поклажу забросило за валун. Она застряла в ветвях невысокой арчи.
- Волга говорит, что там есть мазь для ран... - Лиза стояла на коленях и зажимала рану на ноге Волги, которая слабо металась в бреду.
- Как же ты поняла её?
- Она "говорила" рукой...
- Ясно.
Я подошёл к кривому стволу, глянул вверх. Будь я в лучшем состоянии, плёвое дело достать сумки, а нынче...
- Боженька, помоги не загреметь под фанфары...
- Ты не боженьку проси, а Мать, - посоветовала Лиза.
Последовал её совету: Мать... Мама, помоги!
Я почти достиг цели, когда снизу долетел крик Лизы:
- Она замолчала, пап! И совсем не дышит!
- Спокойно, без истерик! У неё болевой шок...
- Что?
- Обморок! - кричу громче и, закрепившись между сучьев, начинаю из последних сил трясти нужную ветку. К счастью, сумки срываются и летят вниз, ломая мелкие веточки.
- Есть! - радостно вскрикивает Лиза.
Я начинаю более осторожно, и всё медленнее, медленнее спускаться. До земли оставалось совсем немного, когда нога соскользнула с сучка и, юркнув в соседнюю рогатку, застряла в области колена. Меня с силой качнуло в сторону, каким-то чудом успел ухватиться за толстую ветку. Сил хватило только подтянуть тело ближе к стволу. Ужасная боль вновь вспыхнула в затылке, стремительно растеклась по всему телу.
Снизу что-то кричала Лиза, но я уже ничего не разбирал, ибо летел в жаркую чернущую пропасть...
Помочь сайту
Поздравления
