Ичел - искусственный человек Ч2 Натурный эксперимент. Глава 1. Альтернатива Флореса

Музыка: Enigma Le Roi Est Mort Morphing Thru Time

1

– Я стала такой некрасивой, Иван, – Эола опять захандрила, – мне кажется, что я с этим животом всегда была и буду. Ой, они опять зашевелились! Один ручкой, а другой ножкой.

– Ну, что ты! Женщина перед рождением ребёнка – самая красивая! А у нас будет двое, – я приложил ухо к её животу и слушал биение двух сердец, – уже скоро, девочка, уже скоро.

За окнами бушевала пурга, ветер дул с такой силой, что станция иногда скрипела, а ревел так, что его звук прорывался через многослойные окна. Четвёртый день дует, тут кого угодно хандра достанет. Из дома мы выходили последний раз десять дней назад, чтобы посмотреть северное сияние. На него можно смотреть вечно, как на огонь и текущую воду. Эти переливающиеся зелёные волны по всему небу в полной тишине, огромнейшие звёзды, которые так выглядят только здесь и бесконечные ледяные просторы. Завораживающее представление, ты можешь вообразить, что это происходит и вовсе не на Земле, настолько здесь всё по-другому.

Пашка давно не появлялся, наверное, с месяц, сказал, что обязательно будет, когда наступит срок рождения. Появлялся, не появлялся… Просто робот начинает двигаться и разговаривать, а потом так же просто замолкает и замирает.

– Я так соскучилась по маме! Я бы сказала ей, что скоро у неё будет двое внуков, – Эола была близка к депрессии, – Когда мы уже уедем отсюда?

– Как только  утихнет пурга, – прогремел голос внезапно появившегося Пашки. Он никогда не старался его заглушить. На этот раз голос робота прозвучал, как праздничный оркестр, – Отставить хандру! Эола, ты  не представляешь, каким героем сейчас ходит твой отец! Правда, сначала Али делал вид, что ничего особенного не происходит. А что будет, когда он узнает, что у него не один, а целых два внука? И Умник уже почти всё закончил в резиденции. Иван, ты знаешь, а мне понравилось!

– Неужели всё, наконец, успокоилось и всё хорошо? – недоверчиво спросил я.

– Да нет, конечно! – радостно доложил он, а потом добавил, – Просто сейчас везде одинаково опасно. Ну, я и подумал, чего сидеть в холоде? Так же, Эола? Рекс, вояка, можно сказать – коллега, у тебя там, где ты пристал к Ивану, есть подружка?

Пёс всегда с настороженностью относился к роботу, но на этот раз он, будто поняв, о чём идет речь, приветливо завилял хвостом.

– А когда она закончится, Пашечка? – Эола подошла к роботу и, с надеждой глядя в его глаза, погладила покрытую металлом руку.

– Мамочка, – укоризненно покачивая головой, обратился он к ней, – это твоя обязанность рассказывать всем нам о предстоящей погоде. Иван тебя всему этому обучил. Ну-ка, Золотце, быстренько сваргань нам прогноз погоды на два-три ближайших дня!  А мы пока с Иваном покалякаем.

Эола, помахав нам рукой и придерживая одной рукой живот, пошла в лабораторию в сопровождении Рекса. Робот опустился на колени и уселся на них.

– Пашка, – сказал я, переходя на непосредственную связь, – ну если это аватар, то почему бы тебе не взять другое тело? Ведь неудобно с такими низкими для тебя потолками?

– Ну, это не совсем аватар, или совсем не аватар, ты не поймёшь, а в двух словах не расскажешь, потом Эола настолько привыкла к такому моему виду, что менять его и нарушить тем самым её душевное равновесие, было бы неразумным. А так я стукнусь раз-другой головой обо что-нибудь, девушка смеётся. Теперь к делу. Твой анализ и прогноз оказались довольно близки к реальности.

– Да какая в этом моя заслуга!? Я строго по твоему шаблону проделал определённые шаги и получил, как в таблице умножения, результаты! Мне кажется, что ты, давая мне задание, уже знал ответы.

– Не скромничай, Иван, ты сделал большую работу, перелопатил гору фактов и фактиков по определённой системе. Надеюсь, что теперь твоё отношение к шаблонам изменилось. Нет бесконечного разнообразия, есть несколько десятков типов противоречий, а, следовательно, есть и конечное число способов их разрешения. Есть конечный перечень приёмов, с помощью которых решаются те или иные проблемы. Я не знал ответов, я знал алгоритм. Теперь и ты его знаешь. Может быть, я виноват, что свёл творчество к рутине, но зато теперь твои решения выглядят блистательными и искромётными и для других, незнакомых с шаблонами, по которым ты работаешь, не побоюсь этих слов – фантастическими и нешаблонными*. Теперь давай подумаем о следующих шагах. За последние месяцы дело вплотную подошло к войне. Космачи, – я удивлённо посмотрел на Пашку, – нулевики из космоса и не скрывают, что Юго-Восток  их рук дело. Недавно объявили, что на земную орбиту переводят, как они говорят – для ходовых испытаний, – пару вновь построенных корветов. Таким образом, все запуски с Земли будут проходить под их контролем. Что можно противопоставить, как ты думаешь?

Я не стал отвечать сразу, надо подумать. Можно, например, заварить чай с листиком мяты. На станции приличная оранжерея, четыре сотки, так что мята своя, как и варенье из крыжовника, приготовленное лично Эолой.

– Я думаю, чтобы купировать угрозы с Юго-Востока, неплохо было бы поссорить их между собой, – раньше я больше любил кофе, а сейчас распробовал чай, –  продолжить дело космачей. Они хотели стравить нас между собой, а теперь мы стравим между собой тех, кого они поддерживают. Пусть они сами себя перебьют. Для того, чтобы замутить всё это, надо бы… Их экономика самодостаточна, природных ресурсов полно, поставляют продукцию во все концы. Если бы сделать так, чтобы они сами отказались от производства для нужд Земли, это было бы неплохо. Можно окрасить религиозными псевдо-догмами. Именно так! И всё на сотрудничество с космачами: они ближе к Богу, они помогут, они дадут технологии. А вот против корветов нам пока выставить нечего.

– Ну, не совсем уж нечего. На Земле есть противометеоритная защита, как раз ввели в строй две новых установки. Так, для широкой публики это по-прежнему неинтересно, а в специальную сеть мы забросим ещё одну статейку вдогонку «Неявным вызовам и явной угрозе» страниц эдак на двадцать, – Пашка развернул экран и стал показывать, – статейку эту назовём «Задачи современности, требующие немедленного решения. Строго конфиденциально». И введём в оборот словосочетание «альтернатива Флореса». А то всё Орский, да Орский! Кстати, неплохое название для книги. Представляешь? С одной стороны «История кризиса» Орского, а ей в пику – «Альтернатива» Флореса!

– Мы завтра уже сможем лететь! – счастливо и громко, кричала вбежавшая Эола, развернув в воздухе карту погоды, – смотрите, сегодня к вечеру уже почти спокойно!

– Не торопись, Золотце! А это видишь? – робот ткнул пальцем в карту, где ещё оставался вихрь, – послезавтра полетим. Но собираться можно начинать сегодня.

_____

* В основу Теории Решения Изобретательских Задач (ТРИЗ)  Г. С. Альтшуллера положено именно это - типовые технические противоречия решаются типовыми приёмами. По шаблону. Пока разработана только для технических проблем. Вполне возможно, что Пашка проанализировал полтора миллиона случаев (Альтшуллер так и сделал – просмотрел для начала двадцать тысяч патентов, доведя количество в конце концов до полутора миллионов и разработал алгоритм нахождения решения) решения нетехнических проблем и вывел типовые противоречия и приёмы для их преодоления. Противоречие - это когда надо улучшить один параметр, при этом обязательно и недопустимо ухудшается другой параметр. Например, надо увеличить скорость самолёта, при этом недопустимо нагреваются передние кромки крыла от трения с воздухом. Противоречие скорость-температура. Решение заключается в том, чтобы улучшить нужный параметр без ухудшения другого без затрат и без введения в конструкцию новых элементов. Правильно Пашка говорил – фантастика! Читающим дамам мои персональные извинения. (Прим. авт.)

2

Схватки у Эолы начались на следующий день после прилёта. Связями с общественностью занимался Пашка, а я принимал роды. Умник с Эмилем оборудовали такой медпункт, которому в подмётки не годился институт в Городе.

Эола была на середине тридцать седьмой недели – обычный, но самый ранний срок при рождении двойни. Мы много занимались с ней укреплением мышц живота и спины, сил у неё должно было хватить, но её природная стройность могла оказаться недостатком. Было бы лучше, если бы её таз был пошире. Всё допустимо, но на самом пределе. Мне не хотелось прибегать к хирургии, но тут уж ничего не поделаешь, как пойдёт дело, так и буду действовать. Во всяком случае, у меня всё готово и к такому раскладу.

Первым пошёл мальчик. Карапуз появился на свет так легко и естественно, можно было подумать, что не первый он у Эолы, а третий или четвёртый.

А с девочкой оказалось сложнее. Теория говорила, что второй ребёнок появляется через пять-двадцать пять минут после первого. Прошло уже тридцать шесть минут, а схватки были слабыми. Матка никак не могла сократиться до нужного размера, чтобы обхватить второй плод.

– Эола! Всё будет хорошо, но надо делать сечение, – мои слова послужили спусковым крючком. Схватки начались с новой силой. На этот раз роды шли, как и положено в первый раз – со страхами, неправильными движениями, уговорами и шлепками. И вот девочка в моих руках после легкого похлопывания заявила во весь голос о своём праве на мир!

Автоматы собрали плаценты, пуповины, даже кровь, аккуратно упаковали и отвезли в лабораторию для дальнейших анализов и экспериментов – в настоящее время бесценный материал.

Измученная молодая мама была счастлива. Она почувствовала своим телом каждого из малышей, но теперь ей надо поспать. Какими бы ни были достижения медицины, но Эола не могла сделать то, что являлось обычным для челобки из саванн – самой родить и принести ребёнка в деревню. И хворост, который она несла, тоже не бросить. Хотя, говорят, что и в этих широтах когда-то такое случалось. Но, скорее всего, это легенды. Тем не менее, мы тоже кое-чего умеем и завтра Эола будет почти здорова. Вообще-то можно сделать и так, чтобы она и сегодня пробежала пять километров, но рождение ребёнка – это особый случай. До настоящего времени роды были один раз в жизни и челобка должна пройти через боль и страдания. Это нужно для психики. С потом и болевшими от перенапряжения мышцами кровать поможет справиться, она уже через кожу вводила лекарства, кроме депрессантов, это я сам, делала расслабляющий массаж, очищала тело.

Ещё на острове мы вместе выбирали имена будущим детям, несколько раз меняли варианты, при этом объяснить, почему отвергался тот или иной из них, было невозможно, иногда достаточным являлось пожатие плечами или задумчивый взгляд в потолок. Остановились на Олеге и Ольге. И даже чертёнок улыбался. Кстати, я его не видел с начала схваток.

Первое кормление прошло спокойно, молока хватало. Это было какое-то сказочное зрелище – мама, кормящая ребёнка! Сначала одного, а потом другого!!! У меня всё внутри клокотало и бурлило, я не мог избавиться от улыбки. После кормления дети некоторое время спали с мамой, затем подъехала тележка, аккуратно переложила их к себе и увезла к колыбелькам. А потом Эола, когда проснулась, вдруг расплакалась.

– Иван, это ведь не мои дети!   Я… я… чувствую, что всех обманываю. Кто отец? Что я скажу? Они совсем на меня не похожи! У Олежки волосики тёмные, да и у Оленьки, хоть и посветлее, но всё равно не такие, как у меня, и носик не такой и губки, – сквозь всхлипывания, а порой и просто плач говорила она.

– Это твои детки, девочка! И мои! Наши! И они похожи на тебя! А у твоего папы какие волосы? Чёрные, чуть не синие! – я положил ей руку на лоб, приводя в нужное состояние её внутренний мир.

– Что я с ними буду делать? У них пальчики тоньше, чем у моей куклы, которой я играла в детстве! Я боюсь к ним прикасаться. Я толстая стала, Вань? Живот висит, как мешок…

– А мы с завтрашнего дня начнём делать зарядку и приведём всё в норму.

– Какая зарядка!? У меня всё болит! Или ты и это сможешь сделать за пятнадцать минут?

– Нет, Лапочка! Но в разумные сроки ты снова станешь самой стройной мамочкой на Земле! Да, приехали твои родители, можешь поговорить с ними через коммуникатор, а близкую встречу устроим через три-четыре дня.

Эола растерялась и даже нахмурилась – она так долго ждала этого момента, когда она сможет показать маме своих детей, и вот он пришёл. Почти год прошёл с того дня, или вечера, как коптер унёс её в неизвестность. Отщепенку, от которой отказался жених. А сейчас она другая. Да, челобка, но другая, многое видевшая и многому научившаяся. Теперь она «Нифигассе!», как сказал бы Аника. Женщина, родившая двойню. И такая беспомощная!..

Я отметил, что совершенно свободно могу заниматься двумя делами одновременно и с некоторым усилием могу подключиться к третьему. Пробовал и четвёртым заняться, но меня хватает в этом случае на несколько минут, потом надо полностью отключаться. Слова Пашки о книге оказались не пожеланием, а твёрдым предложением. Он организовал среду разработки книги с макетом, информационной базой, мощным аналитическим блоком, содержащих массу статей, книг, отчётов об исследованиях, фильмов, формулировкой ключевых вопросов. Да и главную идею я получил уже почти готовую. Фактически мне надо более или менее стройно сложить всю эту информацию в единое повествование. Интересно, а Артур Орский как писал свою книгу? Там сорок две страницы библиографии мелким шрифтом! Это сколько времени надо, чтобы прочитать и проанализировать!? Может, и ему кто-то помогал так же, как мне Пашка?

Рекс лежал возле дверей, когда я вышел. Он оторвал голову от лап, посмотрел на меня, но подниматься не стал. На моё предложение пойти поесть, пёс отрицательно помотал головой и снова положил её на лапы. Простые псы так не делают! Они очень дружны с Эолой, когда они вместе гуляют, можно подумать, что они разговаривают. Он знает, что у хозяйки родились дети, я думаю, что пока не увидит их, то не сдвинется с места. Я включил на стене для него трансляцию спящей Эолы и детей и пошёл в столовую.

– Иван, Рекс совсем ничего не ест, – доложил мне Умник, – я уже беспокоюсь! Может, подать ему плошки туда?

– Ни в коем случае! – возразил я, – Он знает, где его плошки, может и по улице побегать и там что-нибудь поймать. Мне пора выпить бокал вина, Умник, там, кажется, оставалось что-то в бутылке?

 – Там совсем на донышке, я открою новую. Белое или красное?

– Красное.

Я не успел взять бокал, как вбежал Рекс и принялся хлебать воду. Облизав досуха посудину, он подбежал ко мне и лизнул мою щеку. Я ответил тем, что потрепал Рексову шкуру.

– Ну, вот, Умник, всё у нас хорошо! А ты беспокоился!

– Гав! – что-то сказал нам Рекс и отправился на свой пост.

3

«Управление противометеоритной защиты сообщает о предстоящих испытаниях двух вновь введённых станций лучевой защиты типа «Гроза». В период с двадцати одного часа семнадцатого числа до двух часов по Гринвичу восемнадцатого числа будет проведено испытание первой станции. Сектор с координатами 10-22-30, 22-12-20, 12-30-60, 30-22-12 на время проведения испытаний объявляются закрытым. Всем заинтересованным сторонам предписывается увести свои объекты из указанного сектора путём корректировки орбит, вплоть до свода с них.  Полёты в атмосфере в указанном секторе также запрещены. Первой мишенью для станции является ядро СатАстроЛэб SAL-300, первоначально подготовленной для схода с орбиты и затоплению в океане, второй мишенью является Залив Радуги Моря Дождей. Лунному Агенству обеспечить вывод техники из зоны поражения. Об испытании второй станции будет объявлено дополнительно».

– А твою статейку прочитали, маршал! – Пашка разве что не светился от возбуждения, – Очень внимательно прочитали! Сегодня ночью посмотрим фейерверк! А ты говорил, что на корветы нам нечем ответить! Посмотрим на их поведение после стрельб! Ходовые испытания у них, мать их растак! Ладно, это вечером, а теперь давай поговорим об «Альтернативе». Конфликт придумал?

– Мне кажется, что придумал. Учение Отца-Творца является частным случаем учения Матери-Созидательницы, соответственно, Она есть главная, первичная а Он – подчинённый, вторичный. Это должно разделить их: одних взбесить, других заставить задуматься. Это идея, над деталями ещё предстоит думать. Бог, как сущность, как Дух – един. Но Он очень сложный для прямого понимания. Для перевода смыслов с Его «фени» на доступный уровень Он создал Мать-Созидательницу, а Она, в свою очередь, Отца, возможно, ещё кого-то подобного. Наконец, Она создала или воссоздала Рожаницу. Через Рожаницу смыслы Божии уже передаются непосредственно нам. Типа так.

– Неплохо, Иван, очень близко к правде.

– А ещё мне кажется, что нужно разделить учение Творца на два течения: умеренное и радикальное. У нас надо организовать отделения умеренного варианта. Умеренные признают Рожаницу, как творение Матери-Созидательницы, но обряды у них другие. Тоже нужно думать.

– Да у тебя не голова, а кладезь идей! Молодца, маршал! Только имей в виду, что есть огромное количество индивидуумов, которые знают, что надо делать, а вот на вопрос, как это сделать, способны ответить единицы. Мне бы не хотелось, чтобы ты по основным постулатам противопоставлял «Альтернативу» Ма Пилигриму, а то вместо конфликта у них получим его у себя. Пусть Ма будет, хоть и на вторых ролях, но одним из столпов. И Эолу приучай к её новой роли. Ей придётся встречаться с массой народу. Челобы, нулевики, ичелы, многие из них весьма образованы. Она должна всех понимать и сама для всех должна быть понятна. И ещё. Не считай, что перед тобой идиоты, очень даже наоборот – там интеллектуалы высокого полёта. Не преувеличивай способность толпы отделять зёрна от плевел. Чем безумнее идея, тем легче толпа её принимает! Хоть аналитики, хоть ассенизаторы – один хрен! Все реагируют одинаково. С родителями всё нормально?

– Трудновато там. С одной стороны двое внуков, а с другой – я. Не верят они, что я отец детей.

– Ладно, я поговорю с Безой, напомню ей кой-чего.

– Кой-чего что?

– Беза когда-то была участницей одного эксперимента. До вечера, Иван.

4

Вечером мы собрались, чтобы посмотреть на испытания. Умник организовал чаепитие на поляне перед домом. В такую погоду горячий чай кажется особенно вкусным. Эола вместе с Безой хлопотали с малышами, я развернул два больших экрана. На один я вывел изображение Залива Радуги, а на другой – SAL-300.

Пашка рассказывал какие-то интересные истории, Али цокал языком. Беза иногда украдкой бросала взгляды на Пашку, в глазах мелькало беспокойство. Наконец, она не выдержала и подошла ко мне.

– Господин маршал, – начала она, но я прервал её.

– Иван! Беза, меня зовут Иван. Я, скорее всего, уже и не маршал. Скажи, я прошу, И-ива-ан.

– Иван, – выдавила она из себя, – но ведь это невозможно! Ты не можешь быть отцом детей Эолы!

– Беза! Что тебе показать: кадры из нашей спальни или как я принимал роды? – я улыбался, со стороны можно было подумать, что мы ведём приятную беседу, – Могу или нет, результат налицо – два здоровых карапуза и счастливая мама. И будут ещё! Так что ты готовься  печь пирожки и отвечать на детские вопросы. Как домик, который вам подготовили? Эола лично распоряжалась, как и что там должно быть устроено.

– Хорошо в доме, непривычно, но хорошо. Ты не хочешь отвечать.

– Я!? Это вы не хотите отвечать! Вы отказались от Эолы, даже для проформы не стали возражать, когда я заявил, что забираю её! Теперь у вас двое внуков, с перспективой появления ещё и ещё и вместо радости ты задаёшь мне глупые вопросы, – я взял Безу под руку и повёл к креслам перед экранами, – пойдём, посмотрим представление. Эола, Али! Идите к нам!

Представление началось точно в назначенное время. Мы всей семьёй сидели в креслах, Пашка стоял позади нас. Корреспондент рассказывал о новой станции, показывал её с воздуха, сказал, что для этой станции облака больше не являются преградой, сыпал цифрами и фактами, побеседовал с парой представителей из Управления противометеоритной защиты. Всё, как обычно бывает в таких случаях и довольно интересно. Небо над нами тоже было затянуто облаками, только кое-где были прогалины, в которых иногда появлялся серп растущей Луны. Залив Радуги находился в неосвещённой части диска.

– Смотрите на лабораторию, – привлёк внимание всех Пашка, – начинается.

Странно, но мне показалось, что он волнуется! Несмотря на постоянный юмор, я раньше думал, что у Пашки вообще нет нервов или каких-нибудь центров переживания и волнения. А они, оказывается, есть и у него!

SAL-300 снимали с трёх спутников с расстояния от сорока до ста километров. Ещё два спутника снимали с расстояния порядка тысячи километров. Начался обратный отсчёт времени. Через секунду после отметки «Ноль» на месте станции произошла вспышка, в которой станция полностью исчезла, никаких осколков не наблюдалось, ближние три спутника прекратили передачу. За кадром бесстрастный голос комментировал происходящее: «Мишень перешла в паро-газовую фазу. Температура паро-газовой смеси шесть тысяч двести градусов. Доля плазмы восемьдесят восемь точка три процентов. Скорость расширения сорок четыре точка две километра в секунду. Форма облака дискообразная со сферическим образованием в центральной части. Падение температуры и плотности соответствует Перельмановскому типу…».

Через час с небольшим стрельнули по Луне. К сожалению, облака закрыли её и увидеть что-либо невооружённым глазом стало невозможным. А на экране это выглядело так: вспышка, летящие куски лунной породы и круглое образование диаметром пятьсот и глубиной полметра. К центру зоны глубина составляла до трёх метров. Это же сколько электростанций снабжали энергией эту «пушку»!? И что это за луч, который так легко расправился с сотнями тысяч тонн лунного вещества!?

– Ты видел? – громыхал Пашка, – Ты видел? Это просто замечательно! Натурный эксперимент, удачный с первого раза!

– А сколько энергии для этого нужно? – спросил я.

– В космосе ещё долго такое сделать будет невозможно! Существенный, между прочим, факт. С твоего разрешения, маршал. Умник! Подай вина нам, мамочке сок, а псу сочную косточку! У нас праздник!

Я огляделся, но Рекса нигде не видел. Посмотрев внимательнее, обнаружил его на краю резиденции. Он был не один, рядом с ним была ещё одна собака, по всей видимости, его подружка. Рекс пытался уговорить её подойти к нам, подружка упиралась. Медленно, но верно они приближались к нам. Я пошёл им навстречу. Не дойдя десяти метров, я остановился, Рекс бросился ко мне, мы пообнимались, затем он вернулся к подружке, неся ей мой запах. Пёс бегал между нами, я постепенно приближался, на расстоянии двух метров от них я присел. Да, это точно самка.

– Пальма, – позвал я её. Почему бы нет, Умнику тоже будет приятно, – иди ко мне.

Пальма осторожно подошла и обнюхала меня, я осторожно погладил её. Мы познакомились.

– Рекс, бери Пальму и пойдём к остальным! – я повернулся и пошёл. Собаки на некотором отдалении следовали за мной. Жизнь продолжается!

5

Одной рукой Дворжак держал чашку с кофе, а другой руку Борисы. Он настоял, чтобы она переехала в его квартиру. Долго уговаривать не пришлось. Они оба были взрослыми, крутыми, многое уже видевшие, но их любовь, внезапно вспыхнувшая, не горела – она бушевала. Они, как будто навёрстывали всё, что пропустили в жизни. Нельзя сказать, что у них не было интрижек до этого, но любовь пришла только сейчас и они погрузились в неё с головой.

– Что скажешь о «Задачах современности» Флореса, дорогая? Кофе у тебя бесподобный! Что ты в него добавляешь? – командор сделал глоток и поставил чашку.

– Только любовь, Дворжичек! Обстоятельная вещь, как и «Неявные вызовы», от неё не отмахнуться.

– Вот и я считаю, что обстоятельная, но…

– Что «но»?

– Я, конечно, уважаю Флореса, – Дворжак задумался, поднял чашку, вдохнул аромат, затем поставил, –  умный маршал. Вот только не его это… Если бы она родилась в твоём отделе или у Осинского, всё было бы правильно. Но Флорес! Откуда глубина и точность?

– Петенька, у него было время подумать. Девять месяцев! Никто не мешал. Ты же сам как-то говорил, что ему тесно в маршалах, что он может и должен работать на более высоком уровне. Вот и подтверждение. Он действительно умница и голова у него золотая.

– Давай соберём, как говорила Эстетика, потомка. Что скажешь?

– Я буду готова через два месяца. Я тебя люблю!

– Я тебя тоже! Поехали к Флоресу? Эта золотая голова начала снимать ограничения и я значусь в числе допускаемых особ.

– Вот как!? Я бы с удовольствием, но не могу – дела, дорогой.

У Борисы действительно были важные дела вместе с Осинским. Статья «Неявные вызовы» Флореса определила их программу работы на ближайшие пять-шесть лет. Они должны были ответить, как сделать то, о чём написал Флорес. Последних два месяца они работали по программе, которая была разработана по тем наброскам, которые изложены в статье. Наброски! На двадцати пяти страницах! Правда, их план теперь составлял целый том, но это уже детали. Основное, что взяли,  так это практически отказались от денежных подсчётов: задачи – ресурсы – результат. И всё в штуках! И парадоксальные, на грани фантастики, решения! Тут болтовня не проходит, не все справились, пришлось менять некоторых на ходу. Поздновато она появилась, эта статья, но и те вещи, которые были сделаны ранее, точно ложились в общую идею. Новое правительство не признаи, Новую Зеландию и Тасманию удалось отколоть… А теперь ещё и «Задачи»!

Размышления Борисы прервала передача, которую транслировал для неё Дворжак.

«По сообщению из пресс-центра Соединённых Федераций Ближнего и Дальнего Космоса корветы «Адмирал Крэйг» и «Возмутитель спокойствия», закончив программу ходовых испытаний на орбите Земли, убывают к Поясу астероидов. Пресс-центр также сообщает, что в течение недели на Землю прибудет Директор космических исследований Соединённых Федераций для переговоров по строительству звездолёта «Неукротимый»».

– Как тебе, Бориса? Надо называть вещи своими именами – задрожали у них проволочки в коленках после того, как испарилась SAL-300!

– Я согласна! Ты дома когда будешь?

– Постараюсь сегодня, но, сама понимаешь…

6

Дворжак приземлился на площадке за пределами резиденции Флореса. Никакие летательные аппараты и наземные дроны не допускались внутрь, оружие, даже личное – тоже. Спорили на эту тему недолго, событие ведь экстраординарное и требования безопасности соответствующие. Так что указания боевого робота Р-5М, который вёл все переговоры от имени Флореса, выполнялись неукоснительно.

Его встречал Эмиль, который обосновался здесь на постоянной основе, и Франциск. Но перед приездом хозяев Эмилю пришлось покинуть территорию резиденции и построить себе временное жилище. Сейчас вокруг его шатра вырос целый городок из подобных построек. По требованию Флореса, переданное роботом, это было единственное поселение и численность его не должна была превышать двести челобов, нулевиков и ичелов вместе взятых. Количество роботов низших категорий ограничивалось числом сто сорок.

Флорес пока ни с кем не встречался, даже виртуально. И даже родителей Эолы встречал робот. Выпускались только пресс-релизы о здоровье матери и детей с парой-другой фотографий и никаких видео, никаких  комментариев. И вот объявлено, что будут допущены на встречу двадцать поименованных душ, в число которых оказались включёнными Дворжак, Эмиль и Франциск. Из высоких чинов очень многие оказались обиженными, начали выступать о том, кто, типа такой, этот Флорес, чтобы запрещать, определять, но после того, как им было запрещено этим самым Флоресом приближаться к району ближе, чем на двести километров, выступления прекратились. Тем более, что Высший Совет фактически поддержал Флореса, организовав кордоны на этих самых двухстах километрах.

– Командор, за прошедшие сутки происшествий не случилось. Странствующий маршал Эмиль Волосовец! – доложил Эмиль, – Как долетели?

– Спасибо, хорошо, Эмиль! Если честно, я думал, что ты будешь встречать меня внутри, как и Франциск.

– А я не обижаюсь. Я думаю, что Иван поступил правильно. Если бы, конечно, нужна была помощь, но, похоже, что у него есть помощник. И при первой же возможности он позвал нас.

– И я не обижаюсь, командор! Добрый день! – широко улыбаясь, приветствовал Дворжака Франциск, – а вообще – это правильно, что именно Иван. Девочка родила, детишки здоровы, можно и поговорить. Я бы так не смог. А Иван – помнишь, Эмиль? – говорил, что могут быть ситуации, когда он даже для нас закрыл бы зону. Это было года три назад. Кажется, что нас приглашают!

7

В городке всё пришло в движение, многие ринулись к пункту пропуска, стремясь быть в числе первых, возникла толпа. Наконец, появился робот, развернул экран с правилами посещения.

– Леди и джентльмены! Вход будет по алфавиту, здесь все равны. Прошу ознакомиться с Правилами и выложить все неразрешённые материалы и предметы. Убедительно прошу не проверять меня на бдительность, я вижу вас без одежды, бить буду сразу и сильно! Всем вам будет выдана запись всего происходящего без купюр, а также виды и планы резиденции Флореса. Оставьте все свои внешние записывающие приспособления. После встречи вам всё вернут. У нас ничего не пропадает. Мистер Абар Уилт, сударыня Берт Лилия, прошу!

Огромность робота и мягкость, с которой он принимал миниатюрные штучки от приглашённых, не вязались между собой, ещё меньше подходили друг к другу его пулемёты и тонкий юмор общения. Робот наклонился к уху Лилии и что-то говорил ей с минуту, она согласно кивала головой, а лицо её стало пунцовым. Он был совсем непохож на обычного Р-5М.

– Рад видеть здесь у нас всех присутствующих, персонально мои приветствия командору Дворжаку, моему непосредственному начальнику, моим друзьям-маршалам Эмилю и Франциску, – я начал своё обращение со сцены специально развёрнутого шатра, – вам пришлось ждать больше месяца, пока Олег и Оля не окрепли для такой встречи! Да, это свершилось! Теперь у нас всех есть будущее!

Это было, безусловно, шоу. Но что поделаешь, во все века рождение наследников обставлялось подобными представлениями. Народ желал видеть, что всё идёт стабильно, кто будет ими править лет через двадцать и от умиления лил слёзы. Да и выпивка за здоровье Государя и за его счёт тоже повышала градус уважения. В этом смысле ничего не изменилось. Рядом со мной на сцене были Эола с детьми в колясках, Беза и Али. Али сидел рядом со мной, а Беза, как и положено бабушке, рядом с внуками. Пашка расположился позади гостей возле входа в шатёр.

– У нас появилась альтернатива противостоянию. Мне кажется, – продолжал я, – что в мире должны быть ещё женщины, способные к многократному зачатию. Но сегодня моя Эола – единственная!

– Поздравляем с первым месяцем детей и маму! Скажите, маршал, – раздался голос одного из приглашённых, – а кто отец детей? Мы же все здесь немного соображаем в этих процессах.

– Спасибо! У меня не было других мужчин, кроме Ивана, – ответила вместо меня Эола, – если вас это интересует.

– А где вы провели основной срок беременности? – спросила женщина в белом платье.

– На берегу моря, – улыбаясь, ответила Эола, – можно сказать – в раю.

– Скажите, маршал, – включился ещё один из гостей, – Это успехи генной инженерии? Только честно!

– Скажу Вам по секрету и только для Вас, Санджит: никаких вмешательств в генетику не было. Да я вообще отношусь к этому настороженно. Представьте себе кубик Рубика, на каждой плоскости которого находится не девять квадратиков, а девять миллионов. Представили? А теперь представьте, что мы можем вращать не меньше, чем три полосы. Но случайно, неважно как это получилось, повернули две. Мы больше никогда, понимаете, никогда не вернёмся к прежнему состоянию! Давайте оставим эти опыты Матери-Созидательнице.

Пресс-конференция продолжалась два часа, после чего вмешался Пашка и прервал её, сказав, что детей пора кормить, а гостей пригласил на фуршет. Столы были накрыты на поляне перед домом. На небольшом экране шла трансляция, как Эола кормила детей. Сначала грудью, а потом фруктовыми смесями. Умник постарался с сервировкой, дронов не было видно совсем.

– Я совсем не обижаюсь на тебя, Иван, – услышал я сзади до боли знакомый голос Лилии, – что ты не приехал на мой день Одухотворения.

– Думал, что успею, Лили, но не получилось. Ты получила мой подарок?

– Да! Он теперь занимает центральное место в моей спальне. А челобка прекрасно выглядит и говорит так, что похоже на правду. Она и правда так хороша, что ты всё бросил?

– Не надо, Ли, всё в прошлом.

– Это же противоестественно! У вас не может быть детей! А у нас с тобой они могли бы быть!

– Но они есть, как видишь. Раньше ты говорила по-другому.

– Дура была!

– Потом поговорим ещё, извини, меня зовут, – я показал в сторону Дворжака и компании, призывно махавшим мне руками. Туда же направлялась и Эола.

Когда я подошёл к ним, они уже были хорошо заправлены вином и разговоры перешли на стадию «о работе». Чёрт! Как я люблю такие разговоры! Мне их сильно не хватало за последний год. Моя попытка наполнить второй бокал была мягко пресечена Эолой. Пришлось пить сок.

8

– Карел, смотрел явление мамы народу?