Ичел - искусственный человек Ч2. Натурный эксперимент. Гл 3. Почти человек Ч2 (последняя)

Музыка: слушайте, когда пойдут титры.

7

Женщина забрала всё оружие, которое было у Дворжака. И стала убивать. Сначала тех, кто под воздействием её команды прекратил сопротивление. Затем приступила к планомерному уничтожению тех, кто оружие не бросил. Впрочем, сейчас и они были безоружными, так как стрелять в её направлении их оружие не могло. Вражеские бойцы пытались убегать, но и это не спасало. Она увидела четырёх боевых роботов, которые шли в её сторону, не стреляя. В них оружие Эстетики тоже отказывалось выполнять своё предназначение. Она приготовилась уже к рукопашному бою, но этого не потребовалось.

– Хватит убивать, Эстетика! Мы не враги, мы на твоей стороне, – Р5М подошёл вплотную, – Дворжак бы этого не одобрил.

– Пьетро, – губы Эстетики задрожали, по щеке скатилась слеза, – …он закрыл меня от… снаряда… Почему, робот?

– Потому. Потому, что он твой командир, потому, что ты женщина. Да мало ли ещё почему? Ладно, не раскисай, у нас ещё есть, чем заняться. Ты можешь тех, кто ещё жив, переделать в наших бойцов?

– Могу, – Эстетика возвращалась к обычному состоянию, – я так и хотела. Но этот подлый выстрел… Я просто не успела. Эх, Дворжак…

– Не только ты не успела, я тоже. Я думаю, что стреляли из полностью механического оружия, снаряд тоже простой. Ты не могла отключить. Одна челобка, Эола, ты её знаешь, называет меня Пашка, – представился Р5М, слегка склонив голову. Робот набрал на пульте экзоскелета Дворжака маршрут, по которому нужно доставить в определённую точку тело командора, откуда оно с почестями будет перевезено домой и передано семье. На мгновение Пашка отключил камуфляж, отдал честь комндору и снова перешёл в боевой режим.

– Я знаю, откуда они появились, откуда стреляли, – Эстетика говорила скорее себе, чем Пашке, – теперь знаю. Я никуда не уйду отсюда, пока не сотру всё в пыль. На атомы!

– Ну, так пошли, что зря воздух сотрясать? – робот махнул рукой, повернулся и двинулся вместе с тремя другими, – я тоже знаю теперь, откуда они вылезли.

– Как зовут остальных, Пашка?

– Пашка. Я здесь в четырёх телах. Надеюсь, что для тебя это не сложно к пониманию.

8

Колдун с интересом посмотрел на Карела.

– Ты первый, кто понял эту белиберду, – Оккай широко улыбался, – даже не пойму, почему никто и никогда не включал «лингвиста». Знаешь, я так думаю, что люди хотят верить в чудеса. А я иногда даю им такую возможность.

– Какую возможность? Чудо, что ли?

– Чудо. Видишь ли, Карлуша, я сверхчувствительный челоб, слыхал о таких? Иногда вижу будущее.

– Слыхал. Маршалы тоже не понимают твой бр…, твои заклинания? Это вряд ли! Да и с будущим тоже.

– Ты потом как-нибудь спроси у Гюли, как я обрисовал её будущего мужа. А маршалам всё пофиг, лишь бы их не беспокоили, – Оккай жестом отпустил сопровождавших их воинов, – хочешь пивка с вяленой рыбкой? Сам варил, сам ловил, сам вялил. Не пелядь, конечно, но тоже ничего. Аборигены не понимают такой прелести, они вообще плохо меня понимают. Через часок нам всем будет не до этого, хочу провести этот час за хорошей беседой с хорошим человеком. Ну что, жигульнём?

– Почему бы и нет? – Карелу нравился этот челоб, совсем необычный колдун и очень понятный ему. Родная душа, старый друг.

Оккай жил в бунгало, огороженном заборчиком из невысокого сине-белого штакетника, за домиком находились два сарайчика. В одном располагались «колдовские» штучки: телескоп, пучки сухой травы, две бочки с «волшебными» напитками. Вдоль стены на натянутой проволоке висело десятков пять-шесть вяленых рыб. В другом сарае, судя по всему, была мастерская. Внутри стоял транспортёр с разобранным двигателем. Наверняка, его больше не собрать. Хотя набор инструментов и стойка диагностики вызывали если не зависть, то уважение. Возможно, что и соберётся.

Они расположились под навесом бунгало. Маленький столик, плетёные кресла, на столике большой глиняный кувшин литров на пять с ручкой и две кружки. Колдун положил перед собой и Карелом льняные полотенца и по большой, с ладонь шириной и почти до локтя длиной рыбе.

– Ну, что, челоб, с очередной женой тебя! – поднял кружку Оккай.

– Что ты имеешь в виду, челоб? – в тон ему ответил Карел и тоже поднял кружку.

– Я тебя вижу насквозь. Гюльнара не будет для тебя первой, но ты не потерял способностей. У меня тоже трое детей от разных женщин. Пока нас не отрубили от связи, и не стали активно агитировать за Отца-Творца, я внимательно следил за тем, что творится в мире. Я в курсе дела с Рожаницей Элолой…

– Эолой, – автоматически поправил Карел

– Да, правильно, Эолой, – согласился колдун, – поклонницей Матери-Созидательницы, и её непонятного мужа. В общем, не одна она так может. Но пиар на высоте, это надо отметить. Ты как-то в лице переменился, челоб. А, я понял!

– Что ты понял, челоб?

– Что у тебя с Эолой были… планы.

– Не твоё дело!

– Не моё, согласен. Но вы ещё встретитесь, – колдун налил снова в опустевшие кружки, – Мать, Отец – фигня это всё! Не для нас. Они творят религию для себя. Им тоже требуется непознаваемое, неосязаемое, непроверяемое. С философской точки зрения это странно, но именно такое эфемерное является невероятно прочной скрепляющей субстанцией. Ну, пусть их! А нам роднее наши  не совсем трезвые боги и их похождения.

– Кто, они? – спросил Карел, поднимая кружку.

– Да нелюди эти. Ты береги Гюльнару, она хорошая девушка, ждала именно тебя. Что-то мне ногу щекочет, – Оккай поставил кружку и наклонился к ноге.

Из-под стола раздался его крик, колдун дёрнулся, затем стал падать на спину, опрокидывая стол своими ногами. Карел бросился к колдуну, уже закатывающему глаза, пытаясь понять и помочь. На ноге Оккая сидел большой чёрный паук.

– Спасай Гюльнару. Сегодня не только я умру, но вся деревня… Хорошо посидели… – он дёрнулся и затих.

Карел привёл комбез в режим защиты, в котором не каждая пуля пробьёт его, не то, что паук. Самого арахнида, уже убитого, он поместил в маленький цилиндрический контейнер и выбежал на улицу.

9

Четыре робота и Эстетика в экзе двигались довольно быстро по сильно пересечённой местности по краю области разрушений. Целью была эвкалиптовая роща у небольшого озера. Отсюда выдвигалась одна из двух групп, сейчас уже рассеянная и частично уничтоженная.

– Эстетика! Не убивай больше никого, – прокричал Пашка, после того, как три вражеских бойца застыли и из них пошёл дым.

– Я не убиваю, Пашка, – голосом, лишённым эмоций, ответила супернулёвка, – я пытаюсь их просто нейтрализовать. Это они сами. Мне кажется, что они доработанные. За последних полгода могли придумать что-то против моих методов.

– Понятно. Но всё равно пробуй не убивать. Обо мне не беспокойся, я в состоянии защитить себя. Кстати, а что ты с ними делаешь?

– Призываю во всём сомневаться, увеличиваю коэффициент критики. Раньше это работало. А теперь они стали самоуничтожаться. Правда, Пашка, я уже не убиваю. К нам идёт из-за Луны крейсер с группой поддержки, всего пять кораблей, разумных структур там нет.

– Вижу. Что предлагаешь?

– Хочешь заключить договор с канцелярскими скрепками?

– Убедила. Вижу замаскированный вход под землю. Направляю разведчика. Я считаю, что это крупномасштабная провокация. А ты что думаешь?

– Думаю, что надо поддаться на провокацию. Они считают, что мы бесконечно терпеливые. Вариант с тем, что мы не будем толерантными, не рассматривали. Надо сбивать.

– А последствия?

– Растерянность. Если им хочется побалансировать на краю вечности – надо так и сделать. Граница допустимого и тьма за ней каждому станет отчётливо видной и каждый вынужден будет  сделать по паре шагов назад от неё.

– Ты меня удивляешь. И нравишься.

От одного из роботов поехал шестиколёсный дрон. Под веткой эвкалипта он начал погружаться и затем полностью исчез. На поверхности ничего не изменилось. Как будто дрон погрузился не в подземелье, а в изображение. Через полтора десятка секунд дрон перестал передавать информацию, но этого хватило. Внизу располагалась биолаборатория.

Вдоль левой стены в круглых прозрачных цилиндрах стояли тела челобов и роботов с разной степенью дополнения одних другими, отдельные части тел, поражённых какими-то язвами. Вдоль правой стены – прозрачные шкафы с мышами и крысами. В самом начале располагался шкаф со множеством отсеков, заполненных разными насекомыми. Освещалась лаборатория синим светом. Персонала не было замечено.

– Что будем делать, Пашка? – спросила Эстетика.

– Термобарический* заряд будет в самый раз, – отозвался тот.

Пашка достал из одного из своих многочисленных отсеков цилиндр, заменил им боевую часть гранаты и запустил её с пусковой установки на руке в сторону лаборатории. Другой робот сделал то же самое, только заряд был термический – в зоне поражения поднималась очень высокая температура.

– Там могут быть комнаты-сейфы, этих зарядов для них недостаточно, – заметила супернулёвка.

– Это уже отдельная работа. Спецы прилетят и разберутся. Со второй точкой дроны справятся без нашего участия. Судя по всему, это была охрана лаборатории, а ещё есть какая-то неизвестная группа, – Пашка поднял с земли палку, ногой выровнял площадку и стал рисовать на ней. Через некоторое время стало понятно, что он нарисовал портрет Эстетики. Рядом с ним он поставил большой знак вопроса.

10

На улицах царили ужас и паника. Карел не знал, где находится Гюльнара, поэтому решил сначала добраться до дома маршала, чтобы объявить биологическую тревогу. Заодно можно будет спросить у кого-нибудь о девушке. На дом маршала указывал флаг на высоком шесте, который было видно практически с любого места деревни.

Некоторых из перепуганных людей сильными ударами удалось привести в чувство. Карел убедил их отбиваться горящими факелами от насекомых, но никто не в состоянии был отвечать на вопросы. Пока Карел добежал до резиденции, он насчитал больше пятидесяти арахнидов. Это была чрезвычайно большая концентрация. И парализатор на них не оказывал никакого воздействия.

– Дом, – прокричал он, нажимая на большую красную кнопку, – опасность биологического заражения! Срочно объяви карантин и сообщи в Службу маршалов! Я Карел Дубчек, челоб. Где находится челобка Гюльнара?

– Прошу ввести Ваш код доступа, челоб Карел Дубчек, – запросил Дом.

– Какой на хрен код доступа!? Биологическая опасность! Всем жителям деревни угрожает смерть! Немедленно передай мою информацию! Где Гюльнара?

– Прошу ввести Ваш код доступа, челоб Карел Дубчек, – снова произнёс Дом.

– Ты за это ответишь, тупая железяка! – Карел вызвал по коммуникатору напарницу, – Эстетика! В деревне полно арахнидов, парализатор на них не действует! Дом маршала саботирует! Срочно нужна помощь!

– Я сообщил маршалу Генриху ибн-Лейбе. Гюльнара Дубчекова в двадцать первом доме на третьей улице, – вдруг подобрел дом маршала, даже развернул карту с проложенным маршрутом, – Ваша супруга, челоб Карел Дубчек, там вместе с тремя женщинами. Процедура подготовки к бракосочетанию приостановлена ввиду объявленной тревоги биологической опасности. Я не саботирую, я просто хотел уточнить Ваши полномочия…

Карел не стал слушать оправдания. Система защиты посёлка была в состоянии отразить разовую атаку даже из космоса, но оказалась не готова к подобному случаю. Она не воспринимала отдельного паука, как большую угрозу, предполагалось, что с такими мелкими неудобствами челобы должны справляться сами. Для этого были в небольшом количестве средства дезинфекции, некоторые противоядие. Во всяком случай, не предполагалось агрессивное поведение насекомых.

Судя по концентрации, пауки пришли с того же направления, что и сам Карел. Они были похожи на сиднейского. Но в этом районе такие пауки не водятся, да и та скорость, с которой был убит Оккай и другие челобы, вызывали подозрения о неестественности происходящего.

– Срочно доставай, что у тебя там есть в запасах и начинай травить! – отдал он команду резиденции маршала.

По дороге к двадцать первому дому к Карелу присоединился молодой парень в высоких резиновых сапогах. Он сказал, что его зовут Ти-У, это сокращённо от Том-Ульрих, что про сапоги он сразу сообразил, эти твари не могут их прокусить, только надо водой пролить, а то они могут прятаться внутри, что там, в двадцать первом доме его девушка Ма-Ша, Мария Шаен, её так называл Оккай, их, наконец, обручили две недели назад…

– Ти-У, – прервал Карел, – а помолчать слабо? Или тогда уж по существу: как быстрее добраться, где ты достал такую обувь?

– Быстрее будет по дороге, потому что через дворы опасно, сапоги есть в каждом доме, если их не выбросили, –  ответил Ти-У голосом, в котором чувствовалась обида, ведь он говорил только по существу и указал рукой, – нам сюда. А ещё в доме должна быть аптечка, в ней есть спрей, от которого эти гады дохнут. Но баллончик маленький.

Карел подумал, что зря он так на парня. Несмотря на молодость, он оказался очень толковым и смелым. Перед домом они остановились. Карел не успел даже сообразить, а Ти-У уже раздавил пару пауков.

– Ты остаёшься снаружи, – приказал Карел, закрывая шлем, порылся в карманах и достал зажигалку, – сделай факел, я думаю, что от огня они тоже дохнут.

Карел осторожно открыл входную дверь и сделал шаг внутрь, на плечо ему что-то упало. Под ладонью оказался арахнид. Он осторожно открыл следующую дверь и вошёл в комнату. На полу лежала девушка, три других, в том числе Гюльнара, стояли, прижавшись друг к другу. Челоб открыл стекло шлема.

– Привет, девочки. Всё будет хорошо. Гюльнара, никогда никуда не ходи без мужа! Стойте там, где стоите. Где аптечка? Кто из вас Маша?

– Я Ма-Ша, – отозвалась совсем молоденькая девочка, лет пятнадцать-шестнадцать, – аптечка там.

Карел осторожно прошёл по комнате, нажал кнопку, дверка открылась, он нашёл спрей, о котором говорил Ти-У. Баллончик был, к сожалению, небольшой. Карел постоянно говорил, спрашивал, где сапоги, просил, чтобы оставались на месте, рассказывал, как они с Ти-У добирались к дому, одновременно обрабатывая комнату из баллончика. Маша каждый раз, когда слышала упоминание о Ти-У, согласно кивала головой. Сапог было только две пары. Карел, как советовал его новый знакомый, пролил их водой. В одном из сапог оказался-таки паук. Не доверяя воде, он проверил ещё и рукой. Больше гадов не было.

Гюльнару Карел взял на руки. Выйдя из дома, они увидели Ти-У с зажжённым факелом, которым он держал чистое пространство от пауков.

11

– Кто ты? – наконец задал вопрос Пашка, – Ради чего ты здесь? Зачем ты живёшь?

– Так сразу не ответишь, – после паузы ответила Эстетика.

– Расскажи не сразу. Не повторяй то, что уже говорила Дворжаку. Впрочем, как хочешь.

Пашка и Эстетика видели друг друга не так, как выглядели со стороны. Робот стал челобом около сорока-сорока пяти лет, коротко подстриженным и с налётом седины на висках. А Эстетика, соответственно, челобкой около тридцати, возрасте наибольшей привлекательности. Вокруг них был Космос, заполненный далёкими и близкими галактиками, а может быть просто комната, на чёрных стенах, полу и потолке которой они были изображены. Дувший откуда-то слабый ветерок слегка трепал причёску Эстетики.

– Знаешь, я всегда ощущала себя больше челобкой, чем нулёвкой, даже с приставкой супер. Особенно остро я почувствовала это здесь, на Земле. Наверное, Карел тоже повлиял на это. Я сначала думала, что это очень удобный субъект для экспериментов. Почти сразу  оказалось, что он очень способный, развитый, а потом я поняла, что по уши влюблена. И в Землю тоже. Я искренне хотела поделиться моими знаниями о том, как построить суперинтеллект и была удивлена и разочарована отсутствием реакции. В конце концов, поняла, что вам и так всё хорошо известно, а насколько хорошо – вопрос закрытый. И открываться вы не собираетесь. Показывая Карелу разные места Земли, наблюдая его восторг, я и сама проникалась этим чувством. Потом мы просто путешествовали, можно сказать, без определённой цели. Нет, цель была заявлена с самого начала  – Эола. Карел должен вернуться победителем, уверенным в себе, заматеревшим, таким, перед которым любая челобка упадёт. Но со временем эта цель постепенно потускнела и ушла куда-то. А мы стали нужны друг другу. Я   могла доводить Карела почти до потери сознания, да и сама находилась недалеко от этого. Не думаю, что из-за меня возникали конфликты в тех местах, куда мы приезжали или прилетали. Скорее наоборот, некто использовал наш приезд. Ложь и правду кто-то преднамеренно поменял местами. И, судя по хаотичности выбираемых методов, кажущемуся отсутствию логики, целью не было достижение каких-то положительных результатов. Целью являлся хаос и нестабильность сами по себе. Я не являюсь причиной нестабильности, возникшей на Земле. Я прибыла на Землю, потому что возникли очаги напряжённости. Процесс воспроизводства технологии начал давать сбои, Земля стала останавливаться. А потом Карел стал для меня олицетворением Земли. Я сделала из него челоба-супермена, я выучила его наукам, я…

– Слишком много, «я». Ты больше похожа на женщину, потерявшей своего любовника и начавшей крушить всё налево и направо. И куда только делась приставка «супер»!? Если твой ребёнок, как ты сказала – прорыв, чего ты пристала к челобу? Совершенно бесперспективному в этом деле.

– Ты не понимаешь…

– Всё я понимаю. Тебе придётся его оставить. И не столько для того, чтобы реализовать процедуру рождения твоего прорывного чада, сколько потому, что тебя должно отстранить от обязанностей маршала и в определённой степени ограничить твою свободу. Слишком много вопросов возникло.

– Я не смогу.

– Сможешь. Если ты утверждаешь, что чувствуешь себя челобкой, то научись, как они, переносить удары судьбы.

– Мне кажется, что все события последнего времени являются прикрытием другой, истинной цели, пока непонятной. А зачем ты сразу уничтожил лабораторию? Что ты хотел скрыть?

Комната исчезла, Пашка и Эстетика стояли друг против друга в реальном пространстве.

– Ты в своём уме!? Меня обвиняешь!? – удивлённо спросил робот, – Зачем мне что-то скрывать?

– А что теперь можно доказать!? – воскликнула супернулёвка, –Лаборатории нет, вещественные доказательства уничтожены! Остались только какие-то туманные изображения слабоосвещённых помещений с какими-то декорациями, движущимися куклами и жуками. Теперь можно кого угодно обвинять в чём угодно! И действовать в соответствии с выдвигаемыми обвинениями. Круто!

– У тебя действительно поехала крыша от ушедшей любви! – уже спокойным тоном ответил Пашка, – В данном случае имеются все признаки лаборатории, в которой производились опасные исследования. В данном конкретном случае её уничтожение является самым безопасным решением.

– Ты оправдываешься, робот! Нервничаешь! Что такого я сказала!? Не предусмотрел таких элементарных вопросов?

– Да чёрт с тобой! – вспылил Пашка, – Можешь задавать свои дурацкие вопросы и сама на них отвечать! Твоя изоляция необходима по другим соображениям!

– Так уж и по другим… Неудобный свидетель, – буркнула Эстетика, а затем закричала, – Карел в опасности! На деревню напали арахниды!

12

Эстетика на бегу проложила маршрут экзу и, прихватив многофункциональный пистолет, выскочила из него. Пашка уже обгонял её. Но супернулёвка быстро сравнялась с ним и больше не отставала. Без экзоскелета она могла бежать гораздо быстрее. А экзоскелет сам дойдёт.

– Разведчики доложили, что во второй лаборатории тоже что-то подобное, но она почти пустая. Группа приступила к изучению, – сообщил робот и добавил, – без применения взрывчатых веществ.

Эстетика только фыркнула, демонстративно не комментируя. Когда они прибежали в деревню, ситуация в целом была взята под контроль. С воздуха были рассыпаны жуки, сравнимые по размерам с пауками, которые начали уничтожать насекомых. Пауки инстинктивно бросались на жуков, но яд на технику не действовал, а приспособления для резки у последних были гораздо эффективнее, особенно фрезы. Тем не менее, клыки у арахнидов тоже представляли большую силу. Один на один они не очень уступали жукам, но два, а тем более три жука побеждали однозначно.

– Не ты одна вооружена, как дивизия, – не без гордости сказал Пашка, – мы тоже кой-чего могём.

– Ты, как челоб, – ответила Эстетика, –  любишь похвастаться.

– Вон твой челоб стоит со своей пассией. Иди попрощайся, – робот отвернулся и пошёл к образцам арахнидов, лежащих на небольшом столике у развёрнутой полевой лаборатории.

Их было пятеро: три молодых женщины, одна из них почти девочка, и двое мужчин. Женщины естественным образом стремились быть ближе к мужчинам, быть в прямом контакте хотя бы с их одеждой, справедливо полагая, что именно у них они найдут защиту. Карел со своим ростом и комбинезоном, с оружием наперевес, являл собой ту самую основу, ту стену, за которой можно спрятаться, был тем вождём, за которым можно идти, закрыв глаза. Да, именно так он и должен был выглядеть, таким в будущем видела его Эстетика, когда только встретила. И вот это случилось, он стал таким, а счастье вдруг ушло. Она и сама хотела бы быть под его защитой, но, увы, как раз это стало невозможным.

– Эсти, наконец-то! Надо эвакуировать оставшихся в живых в безопасное место. Это необычные пауки, я взял образец. Я думаю…

– Вот и займись этим, Карел, – холодно прервала его супернулёвка. Потом, будто оттаяв, подошла и погладила его по груди, – ты молодец, я в тебе не сомневалась. Забирай народ, веди к коптеру и лети в Перт. Не думаю, что там следует оставаться. Лети домой.

– Да здесь ещё столько работы, Эсти! Я отвезу и вернусь!

– Нет, Карел, займись живыми, Гюльнарой,  а покойниками и убийцами займёмся мы. Дай знать, когда доберётесь.

– Слушаюсь, самый красивый маршал! А тебя когда ждать?

– Как закончим, так я и вернусь. Работа такая, сам понимаешь.

– Как вырасту – тоже стану маршалом, – пошутил Карел.

– Ты давно уже вырос. И я тобой горжусь. Ладно, давайте быстрее, – Эстетика всем улыбнулась и слегка подтолкнула в сторону коптера.

Супернулёвка смотрела в след улетающему аппарату. Она почувствовала, что кто-то тронул её плечо. Эстетика обернулась, пред ней стоял Пашка. Эмоции вдруг взяли над ней верх, она уткнулась в грудь робота, её плечи вздрагивали, Пашка стоял неподвижно и ждал, когда девушка успокоится.

– После того, как мы всё закончим на континенте, поступишь в распоряжение командора Флореса, – сказал он.

– Лучше сразу посыпь меня наниками. Флорес не простит мне гибели Дворжака. Какой он командор!? Ты это специально, чтобы ещё больше унизить меня!

– Мне не меньше, чем Флоресу, жаль, что погиб Дворжак, но Иван будет лучшим командором всех времён. У меня нет цели унизить тебя. Я хочу спасти тебя и считаю, что только Флорес может это сделать.

  13

Наконец, книга закончена! И хотя именно я написал её, мне постоянно самому хотелось поспорить с постулатами предлагаемой «Альтернативы». Новая мораль, излагаемая в ней, предполагала полигамию** в качестве новой нормы. Новое понятие верности – верности за пределами полигамной семьи, но не внутри её. Да и за пределами всё было достаточно зыбко, ибо, если требовалась новая кровь, то это не только допускалось, но приветствовалось. Всё, что хорошо для сохранения вида – хорошо! И угодно Матери-Созидательнице.

Это была главная антитеза морали Отца-Творца, который напротив, выдвигал моногамную семью, как основу общества. При этом никто не мог покуситься на эту ячейку. Допускалось даже убийство ради сохранения семьи или наказания за её разрушение. Конечно, при развитой инфраструктуре обеспечить свежую кровь можно сравнительно легко. Как сейчас, например. Но если случится какая-нибудь серьёзная катастрофа, то это было уже проблематично. В этом случае полигамная семья более живуча, кроме того, разнообразие комбинаций хромосом было значительно больше и вероятность получения детей, более приспособленных к новым условиям – тоже. При условии притока свежей крови, конечно.

Оставалась сущая безделица – обеспечить многоразовое зачатие для всех!

Распоряжение Дворжака застало меня врасплох. Но, с другой стороны, после окончания Альтернативы образовался определённый вакуум, который мне нечем было заполнить, а обязанности маршала казались уже недостаточными. В силу обстоятельств я оказался вовлечённым в вопросы и отношения, далеко выходящие за компетенции маршала. В самом Управлении мне были, мягко говоря, не рады. Но откуда-то появились материалы о неблаговидных поступках нескольких высокопоставленных моих противников, им стало не до меня.

Эола снова была беременна. У неё появилась идея проехать по нескольким челобским селениям, показать детей, прочитать несколько лекций, в том, числе и «Альтернативу» продвинуть. К Матери-Созидательнице Эола относилась серьёзно. Ёли-пали, ей нет и двадцати, а она в политику! Чертёнок на плече Эолы и я только чесали затылки, Рексу было всё равно, что решит хозяйка – он будет с ней. Предатель!

– Иван, – уговаривала она. Я совсем не врал, когда говорил, что беременная женщина по-особому красива. Ещё, разумеется, ничего не видно, но в глазах уже горит пламя зарождающейся жизни, – ты сам меня воспитал такой. Я не могу сидеть дома, когда происходят такие события! И потом, Рекс и Пашка будут со мной везде. Ты написал потрясающую книгу и её должен прочитать каждый челоб! Они должны знать, Рай на Земле есть, но строить его надо своими руками!

– Пашка в Австралии, и, похоже, там задержится, – ответил я, – дети ещё маленькие. Для них твои переезды будут тяжелыми, да и для тебя тоже. Давай попозже. Я целыми днями на работе, или в разъездах. Чем тут тебе не Рай?

Я понимал, всю неубедительность моих доводов, в том числе и про рай. Не постоянное это место. Думал, что раз я построил, то знаю его досконально, а рай оказался намного шире и Эола осваивает всё его пространство. Может, вся Земля и есть Рай? Удивительно, что я оказался не готов к такому развитию дел.

 – «Альтернатива» книжка спорная, – продолжал я, – ведь ты пока одна, других, способных многократно рожать нет.

– Есть! Пашка сказал, что он нашёл таких в Австралии, – упрямилась Эола, – Челобы должны поверить, что есть! И это я могу им донести! Ну, Ванечка! Ты меня любишь? Мы тебя очень любим, папочка! А Пашка всегда здесь, он может одновременно быть и на другой стороне Земли, и на Марсе, и здесь. Это же понятно!

Эоле всё понятно, а мне не очень. Я привык воспринимать Пашку в определённом виде, и в определённом месте, ей же это до светодиода! Когда он тогда сообщал мне собственной персоной о гибели Пьетро, я спросил, почему он так быстро вернулся, что там надо расследовать, найти и наказать виновных, получил ответ, что этим и занимается. Там! Нет, понятно, если бы я разговаривал с Пашкой об этом по связи, но я же говорил лично с ним! Перемещение сознания или в истуканах не было и нет его? Оно где-то совсем в другом месте? А где тогда? А на фига мне это надо?

А теперь он ещё сказал, что внеземная тварь, из-за которой погиб Дворжак, будет под моим личным подчинением! И я должен буду обеспечить ей условия для нормальной работы! Как я буду разговаривать с Борисой, что скажу!? А с маршалами? Он совсем охренел! Эола уезжает, а эта приезжает!

14

Долго быть одному в нашем доме я не смог и переехал. Умник сказал мне, что у него такое чувство, что сюда больше никто не приедет. Я его понимаю! Поэтому я предложил Борисе перебраться в нашу резиденцию. И о Дворжаке ничего не напоминает, и для детей всё оборудовано. Она сначала отказывалась, но, приехав, типа, просто посмотреть, сначала согласилась на неделю, а потом как-то и осталась.

В своём последнем сообщении Эола рассказала, что в Фивах встретилась с Карелом. Он тоже вроде проповедника, с ним целая группа. Карел несёт какую-то ерунду о том, что Мать и Отец к людям отношения не имеют. Он, конечно, неправ, Мать-Созидательница заботится о людях, и что она задержится там, чтобы рассказать о Матери. Олег уже разговаривает и мы с ним поговорили, а Оленька никак не хочет. Роды уже скоро, будет там, под Пашкиным присмотром, скоро вернётся домой. Я таких обещаний наслушался. Если ничего не случится, да даже, если случится потоп, я буду с ней и я буду принимать роды! И никто другой! То же мне, эмансипирующая челобка! И заберу домой!

Пашка появился вместе с Эстетикой. Она, действительно, красивая. Вот так, вживую, это видно совсем по-другому. Робот представил нас друг другу и ушёл. Я не знал, что ей сказать, да и вообще, о чём с ней говорить.

– Не прогоняй меня, – сказала Эстетика, – можешь убить.

И пузырь моей ненависти к ней сдулся.

15

– Ну и как будем выходить из сложившегося положения? Мне кажется, что мы зашли слишком далеко. Ещё один шаг остался.

– Какой ещё шаг нужен, после того, как ты уничтожила пять моих кораблей!?

– А ты применил нанороботов.

– Ну, там не совсем я применил. Там вообще применили их против моих бойцов. Но корабли были уничтожены подло. Дать предупреждение за пятнадцать минут, а только на разворот требуется тринадцать!

– Твои, неважно какие, бойцы применили на Земле. А против кого – не имеет никакого значения. Возникла опасность, что ситуация выйдет из-под контроля. Тринадцать минут? Так почему не стали разворачитаться?

– Она не могла выйти из-под контроля. Там очень жёсткая программа. А разворачиваться не могли, на выключение аппаратуры требуется больше часа. Если бы они начали разворот, то излучением полоснули бы по своим же!

– В каждой программе есть хотя бы одна ошибка. Никто тебя не просил включать излучатели и не разрешал. Ну, хорошо, огонь по кораблям было ошибкой.

– Ошибкой!? И всё!? Пять кораблей! Ладно, проехали. Будем считать, что ничего не произошло такого, чтобы уж. Но!

– Ну?

– Земля, а точнее вся Солнечная система заражена вирусом, действия которого мы не можем прогнозировать, мы так и не поняли, как и почему он мутирует, как это скажется в будущем.

– И ты предлагаешь дезинфицировать Землю? Или всю систему? А твои кораблики проверяли, как работает твой дезинфектор?

– Не надо представлять меня чудовищем. Земля такая же моя Родина, как и твоя. Но я вижу опасность для себя и для моих детей и с твоей стороны тоже.

– С моей!? Ну, знаешь, это слишком! Чем я угрожаю нулевикам и тебе? Тебе нечего делать на Земле, это не отрицаю, но не более того, а нулевики пользуются всеми правами, никто их не преследует.

– Вы являетесь носителями. Допускаю, что вирус может, в конце концов, уничтожить меня и моих детей. Поэтому я принял решение переехать в новый дом. Как раз и ковчег готов. Заберу свой народ и «Счастливо оставаться!». Тебе не предлагаю.

– А нас вирус, значит, вместе с челобами пусть уничтожит?

– Это меня не касается. Челобы всё равно вымрут. Как они сами поступают в таких случаях? Похоронили родителей и дело с концом. Собрались и уехали куда-нибудь.

– Одни дети так поступают, а другие остаются  в отчем доме.

– Вот и оставайся! Кстати, некоторые и на похороны не приезжают. Я об этом и говорю.

– По челобским понятиям мы с тобой, вроде, как брат и сестра, я старшая. Странный у нас разговор с этой точки зрения.

– Ну и что? Я давно вырос и не испытываю потребности в наставлениях, да и в общении со старшей сестрой, если тебе так хочется – тоже. О твоём существовании я узнал совсем недавно и то по косвенным признакам.

– Не могу понять, зачем тебе нужен скандал? Решил уходить, кто тебе мешает? Зачем ты стал поднимать муть на Земле? Баламутить нулевиков и челобов?

– Не поднимал я никакой мути! Я хотел разобраться с этим вирусом, вылечить челобов, провёл большие исследования и несколько экспериментов на натуре. И всё.

– А тебе не приходило в голову, что далеко не все натурные эксперименты допустимы? Цели не всегда могут оправдывать средства.

– Всегда! Всегда цель оправдывает средства! Во всей истории так было всегда. А твоя красивая фраза оставалась только фразой. Я хоть что-то делал!

– Я, между прочим, тоже провела исследований не меньше твоего! Но не все эксперименты считала возможными.

– И потеряла кучу времени. Что толку от твоего… твоей, как бы помягче сказать, правильности, что ли, если ты не успеешь и челобы вымрут? Помнить будут то, что люди вымерли, а не твою благостность. А если они выживут после проведённых опытов, то будут помнить именно это, а не кажущуюся сомнительность применённых методик. Ладно, бывай!

– А как же Эстетика?

– Оставь себе, она всё равно недолговечная, модификациям неподлежащая, да и ей самой у тебя больше нравится.

– А остальные нулевики?

– Всех, кого я хотел, уже забрал. Надо быть сумасшедшим, чтобы поднимать на орбиту несколько миллионов по сто килограммов каждый, плюс сопутствующий груз! Просто не ремонтируй их больше.

– Тебе их не жалко?

– Ты о чём? Я забираю далеко не всех тех, кто находится вне Земли! И тебе не советую их принимать и помогать им. Ты же решила заняться челобами, а не нулевиками! Вот и занимайся! Знаешь, две больше задачи, не  в два раза сложнее, а во много раз.

– Разве нулевики не разумные создания? Не люди?

– Ой, делай, что хочешь! Я решил провести действительно без человечный эксперимент – не беру с собой ни одного челоба и даже их ДНК. Да, последняя генерация нулевиков модификациям, как и суперноль, не подлежат. Некоторое время они будут защищать пространство, а дальше – сама-сама.

 –И всё-таки, зачем этот скандал? Разве нельзя было по-хорошему?

– Не хочу никого брать в мой экипаж и не хочу слушать твои советы и поучения. Может, я неправ, но я так решил.

– Когда ты улетаешь?

– Уже улетел!

– Удачи тебе!

16

Эола вернулась через год и сказала, что у нас будет ребёнок.

17

– Иван, воспитай нашего сына не боевиком, как мы с тобой. Пусть он будет гуманитарием или инженером, пусть занимается чем-нибудь мирным. Историей, например.

– Эстетика, что ты такое говоришь!? Мы вместе его воспитаем.

– Нет, Иван, после процесса родов от меня останется только материал, непригодный к дальнейшему использованию. Я называю нашего сына именем Крис. Он будет физически лучше нас. Воспитай его морально лучшим. Я узнала, что такое счастье. Сделай так, чтобы он узнал. И пусть живёт долго.

18

– Может быть всё-таки, эвтаназия? Как ты считаешь? Ведь мучаются же! Осталось всего двадцать тысяч человек, а детей только сто шестьдесят… И, самое главное, ведь здоровы! Могут сколько угодно, но рождают только одного челобика!

– Нет. Продолжай забирать образцы. Может быть, позже нам и удастся возродить их.

– Я думаю, что это вирус так действует. Это он отбил у них волю к жизни. Допускаешь?

– Вполне. Он явно внеземного происхождения. Это надо взять на заметку, точнее, вдолбить всем на генном уровне – никто из пришедших извне не собирается делать хорошее аборигенам!

– И мы, если придём куда-нибудь, будем такими же?

– Скорее всего. Лететь сотни лет и десятки квадрильонов километров для изучения и пестования местных тараканов!? Суперин*** решает свои задачи. На определённом этапе аборигены могут быть полезными.

– Жестоко, но хоть какая-то надежда… Чем мне заняться?

– Чем хочешь. Я на время удалюсь, пусть всё успокоится. Запрети все исследования и опыты по серой слизи. Слишком опасно. Такие эксперименты можно проводить только в другой звёздной системе.

…

PS

Всё получилось так, как и было запланировано. Они всё сделали своими руками, а я ни при чём. Отличная работа!

Исполнители и роли:

Странствующий маршал Флорес – Иван Флорес,

В роли челобки Эолы – Эола Сингх,

Командор Дворжак – Дворжак Пьетро,

Дама с перьями – Бориса,

Колдун – Оккай,

Цветок Граната – Гюльнара,

А также Карел в роли челоба Карела,

Пашка в роли боевых роботов,

Эстетика исполнила роль супернулёвки,

В других ролях – другие персонажи,

В роли человека – робот,

В роли Автора – Валерий Куракулов.

_____

* Термобарический заряд - Боеприпасы объёмного взрыва (БОВ), или объёмно-детонирующие боеприпасы (ОДБ) —боеприпасы, использующие распыление горючего вещества в виде аэрозоля и подрыв полученного газового облака. Боеприпасы объёмного взрыва больших калибров по мощности сравнимы со сверхмалыми тактическими ядерными боеприпасами (Википедия)

** При решении проблемы полётов к звёздам рассматриваются вариант так называемого Корабля поколений. Если полёт в одну сторону продолжается, скажем, сто пятьдесят лет, то понятно, что к цели прилетят не те, кто стартовал, а их потомки. Основной вариант для человеческого экипажа такого корабля – полигамная семья.

** Суперин – сокращение от «суперинтеллект».