Вернемся в "Обжорку", где точно на иголках сидела Наталья. Рассел не звонил. От волнения наша докторша выдула три чашки пихтового морса, хвойный аромат витал в воздухе и уже вызывал раздражение, но девушка со стоическим упорством заказывала напиток снова и снова. Срочно требовалось хоть чем-то занять воспаленные нервы.
-Эй, подруга, скучаешь? – вдруг гаркнуло над ухом.
Зайкина от неожиданности вздрогнула. Обернувшись, увидела Клокову, вскочила, схватила подругу за грудки:
-Совсем рехнулась? Разве не ты должна была его забрать?
-Да, но ты увела его раньше! Сукина дочь! – в сердцах Наталья оттолкнула медсестру, та плюхнулась на стул.
-Сама такая! Я фигею! Совсем с катушек съехала! Нет его со мной, неужели не видишь?!
-Вижу! – Зайкина опустилась на соседнее место. – Тогда где он? Ты же его забрала, мне торговец сказал, верн Руск.
-Не знаю никакого Руска!
-Где тогда шлялась все это время?
-Не поверишь, пришла, заняла наш столик, стала ждать. Но не успела и кофе себе заказать, такой вдруг сёр пробрал, спасу нет! Ну, думаю, добром подобные вещи не кончаются, в животе торнадо бушует! Побежала к себе, еле донесла ценный груз! Кое-как просралась, полоскало, как макака банановую шкурку! Решила придти, показаться. Есть не могу, боюсь, второе пришествие дристуна начнется! А ты тут свалилась на голову, как тунгусский метеорит. Чокнутая мамаша! Давай, рассказывай по порядку!
Наша героиня поведала Клоковой о разговоре со словоохотливым Бартом и звонке Расселу. Алена щелкнула пальцами, подзывая официанта.
-Что тут у вас есть от поноса?
-Простите? – не понял тот.
-Ну, хочу попить и после не обосраться! – пояснила операционная сестра.
-Пожалуй, пихтовый морс, - подумав, ответил парнишка-мариент. – Он снимет воспаление в кишечнике и закрепит успех противодиарейных препаратов…
-Хватит бухтеть, тащи!
-И мне, пожалуйста! – присоединилась и Наталья.
-Четвертую порцию? – уточнил официант.
-А почему нет? – пожала плечами Алена.
-Как скажете, но осмелюсь заметить, напиток хорош в единственном числе, потом уже не совсем идет!
-Мягко сказано, - проворчала Зайкина. – У меня уже хвойная отрыжка началась!
-Вот видите! Возьмите лучше чай из ксейского репейника, его утонченный аромат снимет все неприятные ощущения! – посоветовал официант.
-У тебя, никак, в мозгу помутнение? Кого из наших можно назвать "хорошенькой землянкой"? Давай по пальцам пересчитаем: тебя, меня и Анжу! Вряд ли под данное определение подходят маринтка Во-Фуру или ксейка Кача? А может, ново-кранеец Сарди? Но он вообще медбрат!
-А ведь правда! – ахнула Наталья. - Больше некому! Базя ее хорошо знает и доверяет, вот и пошел с "тетей Глори" без колебаний, считая, что я могла попросить зайти за ним! Но зачем?
-Черт ее разберет! Есть только один способ узнать! Допивай свой чай, и погнали!
-Какой уж тут чай! – Наталья вскочила. – Да я из нее, сучки, всю душу вытрясу!
-Стоп! – Алена дернула подругу за рукав. – Смотри!
Она показала на панорамный экран, где появилась заставка "Экстренных новостей". Дикторша, симпатичная вернка, внятной скороговоркой зачастила:
-Внимание! Экстренные новости! Только что на борту транспорта GB, следующего на планеты Белого Звездного Пояса, обезвредили опасную преступницу, подозреваемую в серии убийств! Вот что сняла бортовая видеокамера судна.
Появилась картинка. Глория Анжу с ампулой и героический прыжок нашего идюшонка.
-Сотрудники службы безопасности при участии идю Бази, торгующего в холле шестого уровня, сумели провести блестящую операцию по задержанию. Злоумышленница угрожала разбить на корабле ампулу с вилейским гриппом! К счастью, отважный кроха сумел отнять колбу с вирусом. Никто не пострадал, кроме него самого. При падении маленький герой ударился головой о спинку кресла и сейчас без сознания! Дежурная бригада повезла идю в четвертое хирургическое отделение, где работает опекунша Бази, доктор Заикина! Вот какие на ДН отважные храбрецы, готовые рискнуть жизнью ради безопасности станции! Надеемся, с идю будет все в порядке, наши доблестные врачи вылечат его!
Помертвев, Наталья, вцепилась в руку Алены:
-Боже! Я чувствовала, что случится беда!
-Ну-ну-ну, не хлопнись тут в обморок! Ты же слышала, он жив!
Прошло двое суток. Базя не приходил в себя. Лежал, подключенный к приборам, неподвижный и безучастный. Наталья не отходила от его кровати, денно и нощно следила за приборами, делала инъекции и… молилась всем известным богам.
Весь персонал "четверки" старался, как мог, поддержать ее и помочь крохе. Однако состояние малыша не менялось в лучшую сторону.
-Скоро кризис, - проговорил Павел Зигмундович.
Наталья молча кивнула.
-Положение сложное, сама знаешь. Был сильнейший удар мозга, у него обширная гематома. На всякий случай, готовься к худшему…
-Нет! – тихим, но страшным шепотом произнесла наша героиня. – Он поправится!
-Идю слишком мал! Операция в таких случаях противопоказана, крошка может умереть прямо на столе. Надо ждать. Иди, отдохни, я сменю тебя! – предложил зав.
Девушка лишь помотала головой.
Коваль ощутил, как его сердце сжалось: коллега третьи сутки на ногах, не ест, не спит. Лицом почернела, осунулась, долго ли продержится? До боли жаль Базю, но его шансы невелики: для малых рас подобные травмы чрезвычайно опасны. Все сотрудники "четверки" сопереживали малышу, которого искренне любили. Над отделением словно сгустилась черная туча, никто не улыбался. Даже больные находились под впечатлением: большинство видело экстренный выпуск и понимало: маленький идю спас многие и многие жизни.
Приходил и Зиг-Рига Великий, внимательно присмотрелся к больному. Проговорил:
-Спасти его может только чудо!
-Первейший, а если вы попробуете вернуть Базеньку к жизни? – встрепенулась Зайкина.
-Конечно, попытаться я могу, но вряд ли получится… - с сомнением просипел психиатр.
-Но с Павлом же получилось! – возразила девушка.
-Тогда я просто восполнил энергию, которую выкачал Вельзевул. Теперь другой случай: организм должен сам побороть смерть.
-Но вдруг ваша энергия поможет ему продержаться до кризиса? – с надеждой спосила докторша.
-Знайте одно: я приложу все силы ради спасения нашего идюшонка, - Зиг-Рига наклонил головной доспех в знак согласия.
-Спасибо, Великий! – Наталья очень верила в способности Первейшего.
После его сеанса возле головки Бази появился сноп золотого сияния, похожий на нимб.
Однако к вечеру состояние малыша ухудшилось: жизнь еле-еле теплилась в его тельце. Наталья сидела возле кровати в палате интенсивной терапии и вздрогнула, когда запищал зуммер: сердечко Бази остановилась. Докторша с истовой решимостью принялась проводить реанимационные действия, к которым была готова в любую секунду, немедленно вставила в глотку насос-вдуватель.
Тридцать секунд непрямого массажа сердца и искусственной вентиляции легких ничего не дали. Наталья глянула на экран монитора, взяла в руки дефибриллятор, приказала: "Разряд!" Медбрат Сарди нажал специальный рычажок, тело Бази дернулось, сотряслось до пальчиков ног. "Еще разряд!" – приказала наша героиня. Подоспевший зав сделал укол адреналина в область сердца, пытаясь восстановить тонус сердечной мышцы. Никаких признаков жизни.
Наша докторша продолжала делать свое дело – набор одних и тех же простых движений - и, словно сквозь вату, слышала один и тот же назойливый звук или это был крик?
"Разряд! Разряд! Разряд!"
-Все кончено, Наталь, - устало произнес Коваль.
Он отвел глаза, стараясь не смотреть ни на девушку, ни на тело малыша. В данный момент Павел Зигмундович испытывал самое ужасное, что когда-либо переживал за свои тридцать пять лет: безвыходность и полную безысходность. В такие минуты до него как нельзя лучше доходила высшая справедливость фразы "врачи – не боги". Вот и теперь – никакими силами невозможно спасти существо, которое стало для него не просто милым и приятным, но чрезвычайно важным.
-О, Создатель, возьми тогда и меня! Не хочу жить без моего малютки! Базенька, подожди, я иду к тебе! – обреченно проговорила Зайкина.
Чудовищное напряжение последних дней обрушилось на усталый мозг в один момент, словно в одночасье упал небесный свод, свет померк. Наталья потеряла сознание.
Сколько прошло времени, она не знала. В воспаленном сознании то и дело возникали бредовые картины. Кружились черные вороны над мусорной свалкой, двигались шеренгой дистрофичные создания неизвестной расы, ползали громадные скопища шипящих гадюк, не менее гадких, чем их название. Потом она вдруг бежала по темным дворам абсолютно депрессивного города, окрашенного в тусклые мрачные тона, торкалась в запертые двери и металась по аркам пустых поворотен. "Наверное, я в аду. Господи, прости мои прегрешения!" – мелькала заполошенная мысль на грани сумасшествия.
Она видела страшных чудовищ и слышала немыслимую какофонию звуков. То пронзительных, то глухих, то монотонно-жутких. Картины боли и вопли ужаса сменяли друг друга, пока не возник тусклый свет. Рваный, словно пробивающийся через сонм отверстий в непрозрачной преграде, он постепенно приближался, увеличивался, обретал некие границы, пока не превратился в светильник на потолке. Круг желтого электричества, похожий на маленькое солнце, слегка раздражал, но и вызывал любопытство: "откуда он взялся в сплошном мраке?"
Наталья открыла глаза. Почувствовала, как пересохло в горле, сглотнула слюну, которой не было.
-Наталь, ты как? – спросил кто-то другим = не менее смутно знакомым = голосом.
-Где я? – спросила она беззвучно, но обладатели смутно знакомых голосов ее поняли.
-В VIP-палате, здесь, в отделении, - ответил первый обладатель.
-Вторые сутки без сознания, - пояснил второй.
-Что-то случилось, что-то очень страшное… - утвердительно проговорила она и вдруг все вспомнила. – Да, умер Базя. Павел, ты здесь?
-Здесь, Наталь, - из тумана выплыло белое пятно лица и наклонилось над ней.
-Прими заявление, - проговорила девушка.
-Какое еще заявление? – удивилось пятно.
-Об уходе.
-Ты спятила, Наталь? – рядом с первым появилось второе пятно.
-Нет, - она с трудом помотала головой по подушке. – Я плохой врач, никуда не годный, не смогла спасти самое дорогое существо на свете и не должна носить гордое звание доктора…
-Она ничего не знает, - второе пятно при ближайшем рассмотрении оказалось Аленой.
-А кто ей скажет? – губы зава улыбались с оттенком грусти. – Туда, где она находилась, нам путь заказан. Наталь, ты самый лучший доктор из всех, кого я знал в своей жизни! Ты совершила чудо, смогла спасти больного, чья жизнь была обречена…
-Издеваешься? Он умер, я пыталась его реанимировать и… потеряла! – горло ее сжалось, глаза наполнились сухими скудныи слезами.
-Нет-нет, мы серьезно! Базя жив! Слышишь, жив! Он поправляется, - зачастила Аленка.
-Но я своими глазами видела чертову полосу на экране!
-Я тоже ее видел. Но все изменилось самым неожиданным образом. Как только ты потеряла сознание, пульс появился снова, и мы продолжили реанимационные мероприятия. Возможно, Базя услыхал твои слова и вернулся, дабы не стать причиной гибели своей "попа"! Тут уж одному Богу известно, что спасло малыша. Случилось чудо, о котором говорил Великий, - пространно объяснил Павел Зигмундович.
-Боже! – девушка судорожно сглотнула. – А точно?!
-Неужели ты думаешь, мы могли бы шутить подобным образом! Нет, мы, конечно, любим поприкалываться, но знаем меру! – развела руками Алена.
-А, по-моему, нет, - проговорила Зайкина, все еще не веря своим ушам.
-Заехать бы тебе в пятак, но ты и без того на ладан дышишь, - Клокова взяла с тумбочки стакан с лимонным соком и принялась поить подругу через соломинку.
Наталья глотала жадно, пересохшее нутро требовало живительной влаги. Напившись, попробовала сесть: "Хочу видеть мою крошечку! Идем к нему!" Но вновь накатила волна слабости, и наша героиня упала на подушку.
-Не спеши, Наталь, тебе рано вставать, - проговорил Коваль и вдруг взял ее руку, поднес к губам. Кожа девушки оказалась гладкой и теплой, словно помидор, нагретый солнцем.
Коваль наконец-то вздохнул с облегчением: Базя поправляется, Наталья пришла в себя. Теперь все должно придти в норму, после таких-то чрезвычайных событий. На него лично их последствия подействовали самым неожиданным образом. Павел Зигмундович вдруг осознал: слово, не сказанное вчера, может не прозвучать никогда. Все сомнения личного плана отвалились, словно присохший к ботинкам навоз. Да, ему не повезло с женой, и наш зав предпочитал легкий путь ни к чему не обязывающих отношений, когда все предельно ясно и просто: секс и независимость. Только так можно существовать в наиболее благоприятственном социуме и сохраниться как ученый. Наталь своим скромным, но стойким обаянием подтачивала его сформировавшееся жизненное кредо, чем невольно отпугивала.
Ибо олицетворяла собой классически правильный и академически скучный образ жизни со стойкой привязанностью, а в перспективе с законным браком и потомством. Сама Зайкина, разумеется, не подозревала о крамольных мыслях нашего зава и не считала себя достойной ему парой, хоть и томилась думами самого романтического плана. Девичьи мечты, в конце концов, никто не отменял!
-Ладно, Наталь, побегу, а то мне еще с Раелем оперировать! – состроив лукавую рожицу за спиной зава, доложила Клокова.
-Аленка! – уже у двери окликнула подругу Наталья. – Прости меня!
-Ты о чем вообще? – обернулась та уже у двери.
-Я подозревала тебя в страшных вещах! – покаянно произнесла докторша.
-Да ладно, чего уж! Ясный пень, ты беспокоилась о шкете! – махнула рукой медсестра.
-Все равно, как я могла в тебе усомниться!
-Знаешь, Наталь, когда мне стукнуло четырнадцать, я тоже сомневалась: стоит ли начинать курить? И все-таки закурила! – с этими словами операционная сестра удалилась.
-Аленка в своем репертуаре! – слабо улыбнулась Зайкина.
-Она молодец! – согласился Павел. – Нам бы у нее оптимизму поучиться!
Про себя Наталья отметила словечко "нам", и на душе у нее потеплело.
-Слава Создателю, все закончилось! Кто бы мог подумать, что милашка Глория окажется хладнокровной убийцей! – проговорил зав задумчиво.
-Уж на нее я никак не думала! Даже лучшую подругу подозревала! Но сейчас меня больше всего интересует Базя! Прошу, Павел, принеси его сюда!
-Больно ты быстрая! Малыш пока не встает, он еще подключен к приборам. Глазки открыл, и то хорошо! Давай-ка, лучше тебя к нему отнесу?
-Может, сама дойду? – усомнилась девушка.
-Не спорь! Еще не хватало, чтобы ты опять хлопнулась в обморок и перепугала больных!
Не долго колеблясь, Павел Зигмундович поднял молодую докторшу на руки и вынес в коридор. Сказать, что парадный выход зава вызвал у персонала оцепенение, значит, ничего не сказать. Скорее, это был ступор. Медбрат Сарди разинул рот, Звария едва не выронила лоток с пробирками, а Изпопу, оступившись, угодил ногой в ведро с санирующим раствором.
Коваль, никак не среагировав на немую сцену, невозмутимо прошествовал в палату интенсивной терапии. А Наталья была слишком слаба и вообще ничего не заметила. Ей больше всего на свете хотелось поскорее увидеть своего малыша.
-Я фигею! - проговорил Изпопу, не без труда извлекая из емкости конечность.
-Ты лучше раствор смени, таким панели протирать не годится! - отмерла Звария, чьи округлившиеся глаза приобрели обычный вид.
-Будто ни разу не видели перца, несущего на руках девушку! – захлопнув челюсть, буркнул Сарди и заговорщически зажмурился.
-Если этот перец – не Коваль, то да, - заметил санитар.
-Думаешь, у него иммунитет от любви? – осведомилась лекиянка.
-А кто говорит о любви? Он просто пожалел Наталь, бедняжке пришлось столько пережить! – высказался медбрат.
-Кажется, ты предвосхищаешь события, - усомнился керт.
-Не умничай! – привычно огрызнулась Звария.
-А ты тащи свой кал по назначению и не выступай, - немедленно возразил санитар.
-Во-первых, это не кал, а кровь, во-вторых, не моя, а пациентов, и, в-третьих, тот анализ из кадки я тебе еще припомню! – погрозила лекиянка розовым пальчиком.
-Проснулась сова, когда ночка прошла! – хмыкнул Изпопу. – Задним числом гадости не делают!
-А я и передним не побрезгую отомстить всяким там премудрым кертким идиотам!
-Хватит глупости болтать, или делать нечего? Быстро расползлись по кочкам! – скомандовал пробегавший мимо доктор Джон Смит.
Персонал разошелся по своим местам и занялся привычной работой.
Обыденная рутина способна поглотить все на свете, даже смерть. Повспоминает народ покойного, погутарит недельку, в крайнем случае, две, да и забудет в повседневной суете и каждодневных заботах. Время неумолимо, и рано или поздно всех и вся перемелет в муку своими могучими жерновами. Даже косточек не выплюнет!
В том и состоит диалектика бытия: "все в землю ляжем, все прахом будет!"
Слава Создателю, на данном этапе наш маленький герой избежал верной гибели! Теперь все наладится! Непременно и обязательно! Четвертое отделение жило в преддверии неких будоражащих перемен. Косвенным тому подтверждением явилось дефиле зава с Натальей на руках. Неожиданно. Оказывается, в сухаре-ученом не до конца умер романтик. Тем более, молодая коллега заслужила: вон какого храбреца буквально с того света вернула!
Пусть и не совсем посредством медицины.
Кроха-идю в очередной раз доказал: малые расы способны на большие поступки!
Ох, и перепугали Вы меня! как здорово написано!я даже не могу "упаковать" в слова мысль - всё, как фильм - как будто и думать не надо, только смотри. а выводы потом... ЗДОРОВО пишете, дар божий!
Спасибо, Леночка, на добром слове, рада, что нахожусь на Парнасе, среди замечательных, очень талантливых авторов - это честь для меня! Эту главу долго не могла написать, до того было жаль Базю, благодарна Вам, что переживали за него, в пояс кланяюсь, с истинной привязанностью!
Ой, Владимир, постараюсь! Вам спасибо за прекрасное четверостишие! Никогда не угадаешь, куда повернет линия жизни! С искренней благодарностью и добрыми пожеланиями!
Помочь сайту
Поздравления
