Прощание с островом

 Прощание с островом

Рассказ

Мы топтались на краю вертолётной площадки со всем своим бригадным скарбом и личными вещами, пока два полупьяных грузчика грузили вертолет.

С моря дул холодный, пронизывающий ветер и, хотя это было в конце августа, уже чувствовалось наступление осени. Моя утепленная изнутри куртка не спасала от ветра, будто бы ее и не было на теле, и плюс к ней шерстяной свитер и сорочка с тельняшкой. Хорошо, что догадался на голову спортивную шапочку натянуть….

Я невольно обвел всех взглядом. И мне бросились в глаза сразу двое, явно контрастных примера.

Грехов Олег, мой сосед по дому, добротный такой мужичок, случайно попал к нам в бригаду, заменяя эту вахту заболевшего дизелиста. Так он и вовсе оделся по-зимнему - шапку на голову натянул, ещё и уши опустил, стоял уверенно в рабочей фуфайке и посмеивался. Он оказался прозорливей всех.

Все остальные приплясывали от холода, чтобы как-то согреться. Северин же, как всегда, вырядился столичным франтом, при галстуке и в кепке, да ещё в модельных туфлях – готов был отбивать чечётку, хотя держался внешне невозмутимо,

- Васильич, сейчас бы по сотке наркомовских не помешало бы…. Ты как считаешь? - потирая замерзшие руки и улыбаясь сквозь богатые усы и пышную бороду, шутливо предложил мне, - Ладно, ладно… уже понял, что мне не обломиться, - весело ретировался он, - Но в ресторан-то не откажешься со мной сходить, как вернёмся в Мурманск?

- Когда вернёмся, тогда и пригласишь, а сейчас чего за зря травить? - ответил я, может быть, слишком строго.

На всем острове ни одного магазина не найдешь, так как в районе разведочных работ действовал сухой закон. Пойло можно было только с собой привезти с материка, но на границе, при посадке в вертолёт, устраивали такой подробный досмотр, что в случае неудачи можно и рабочим местом поплатиться. Однако, для русского мужика никогда законы не писаны. И водку всё равно умудрялись провозить, используя всякие хитрости, но только в малых количествах. Были и другие способы находить выход из этой ситуации, но у нас в бригаде существовал свой сухой договор - и его старались соблюдать.

Северин «попрыгал» согреваться дальше…. А его место рядом занял наш второй в бригаде весельчак и балагур Юрзик. Он работал старшим дизелистом и был высокого роста, но худющ до невозможности, а тут ещё этот сумасшедший северный ветер - пронизывал его до костей…. Непрерывно согревая дыханием скрещенные в трубочку пальцы, он всё равно улыбался, а веселые чертики так и бегали в его глазах на впалом, грустном лице.

- Ну, что? Как там поживает наш Ханыженск? Не замерз еще?

Это он так коверкал мою малую Родину, где я родился - город Хадыженск Краснодарского края. И я ответил ему в том же духе,

- Перекрестись, Лёша! Там ещё виноград не весь вызрел, девочки в бикини, ну пальчики оближешь, разгуливают по пляжу одни! Это ты у нас один такой - мерзляк! Вон, посмотри, на Андреевича, ему даже смешно, как ты тут приплясываешь от холода, а ему ничего. Потому что одеваться надо было соответствующе!

…Удивительный народ – северяне. С таким дружелюбием, открытостью и добродушием я не встречался нигде. Казалось, если надо, они тебе последние штаны снимут и отдадут. И не только штаны….

Однажды, на острове произошел трагический случай, который потряс всех! Не смотря на все строгости железной дисциплины, бывали и редкие исключения….

Может быть и не исключение, а правило, но на этот раз всё обернулось очень плачевно, когда пятеро плотников на заготовке плавника решили порыбачить. Воспользовавшись отсутствием бригадира на мысу, где они собирали прибитый Баренцевым морем лес, они бросили работу и уехали за р. Великую, где на побережье ещё севернее у них стояли сети. А водителем ГТТ и был тот самый известный спортсмен и морж Василий Мечников.

Сижу в одну из первых своих бань на острове в предбаннике, очереди дожидаюсь. Ну, народ туда-сюда, кто-то приходит, и очередь занимает, а кто-то уже, укутавшись в полотенце лицом, совсем уходит. То и дело по одному, а то и парами из парилки прямо на мороз люди выскакивают. Поваляются, кряхтя в снегу, оботрутся и быстренько назад, опять в парилку…. Но Вася поражал всех! Мне повезло это увидеть собственными глазами, именно в это день, когда он вскочил на мороз в спортивной шапочке и перевязанный полотенцем на паху, и пропал надолго! Я стал волноваться,

- Что-то Васи долго нет?

- А, не обращай внимания. Он сейчас сбегает к морю, окунется и вернется назад.

- Он же замёрзнет там…. – не мог поверить я. Ведь до берега от бани было метров восемьсот туда и столько же обратно…. А ещё надо было окунуться – я так и не поверил.

- Кто, Вася? Да он же морж, что ему станет….

И всё равно - я не верил, а время шло…. В институте я занимался бегом на – 800, 1500 и 3000 м. Примерно зная свои возможности, я стал прикидывать по времени, сколько бы у меня ушло на пробежку такой дистанции…. Но мои расчёты летели к черту, а наш знаменитый морж всё не возвращался. Я так испугался, что вскочил на ноги,

- Нет, вы как хотите, а я пойду его искать…

За моей спиной раздался дружный смех, когда я попытался снять с вешалки полушубок Васи….

- Да, стой ты! Куда ты собрался? Он вот, вот сам сюда забежит – уходи с дороги!

Я обернулся, чтобы ответить, но не успел…. Распахнулась настежь входная дверь и в узком проходе, едва не сбив меня с ног, появился снежный человек! Это был уже ни Вася. Это был клубок льда и снега, сквозь который пробивалась темно-сизая огрубевшая кожа…

- Вот и твой Вася! – обрадовались все, - А ты волновался за него. Садись, теперь жди, пока он отогреется в парной и опять убежит….

Вот и я не поверил после той бани, что такое может произойти с замечательным спортсменом и человеком….

Однако, в этот раз рыбаки задержались дольше обычного, но они даже не обратили на это внимания и, собрав богатый улов, отправились в обратный путь. Им нужно было успеть до возвращения бригадира. Так они доехали до реки и только сейчас заметили, что опоздали – уже активно шёл прилив….

Особо долго не размышляя, Вася решительно дернул рычаг на себя и, по взревевшему мотору, можно было сказать, что он бросил машину на форсирование реки. Ему никто не возразил, никто не остановил, и никто не предостерег – все боялись больше всего, что бригадир, обнаружив их пропажу, лишит их дальнейшего заработка….

А вода прибавлялась с быстрой скоростью и машина уже оторвалась от дна и её стало сносить к верховью. До берега оставалось совсем чуть-чуть, когда мотор вдруг заглох, а прибывающая вода стала захлестывать через верх машины. Началась паника. Вода была холодной, нет, просто ледяной! Еще немного и они все дружно пойдут ко дну….

Выход нашёл всё тот же Вася. Он вспомнил, что у него была надувная лодка. Надо было спасать людей, про машину уже не думал…. Быстро выбравшись наверх они по переменке стали качать лодку, а когда закрыли клапана, то их оказалось слишком много для одной лодки. На их счастье ГТТ зацепилось гусеницами за отмель и замерло. Но вода прибывала на глазах и медлить было нельзя. Вася скомандовал - двоим загружаться в лодку, а сам сел на весла. Остальным приказал ждать. С большим трудом справляясь с течением он усиленно грёб к берегу и минут через пять они ткнулись в береговую отмель,

- Быстро на берег, - командовал Вася.

Но им и так было ясно, что дорога каждая минута. Они выскочили на твердое и обернулись…. ГТТ почти сравнялось с водой…. Оставшиеся там махали руками, звали на помощь…. А Вася опять грёб поперёк сильного течения, чтобы забрать тех двоих….

Но беда, как правило, не приходит одна. Доплыть-то он доплыл, но заметил, как сильно спустила лодка…. Те двое уже стояли по колено в воде и он бросил им конец веревки,

- Держите крепко! Я сейчас вылезу, а потом вы займете моё место….

Пока один упирался, удерживая лодку, Вася быстро снял с себя всю верхнюю одежду и сапоги, оставив все в лодке и, действительно, покинул её, отбирая у них веревку. Теперь он держал лодку, пока горе рыбаки с трудом забрались в неё,

- А как же ты, Вась?

- За меня не беспокойтесь, я буду держаться за лодку, а вы гребите к берегу….

Те, что остались на берегу, наблюдали трагедию, но ничем не могли помочь Васе, да и те двое, что гребли в лодке тоже висели на волоске от гибели. Лодка все сильнее прогибалась под их тяжестью, как Вася ни старался натягивать её своим весом сзади вниз. Он ещё какое-то время грёб одними ногами. Лодка благополучно сближалась с берегом…. И, когда уже оставалось до него несколько метров, все услышали истошный крик, уходящий под воду,

- Прощайте….

С берега в последний раз увидели как, оторвавшаяся от борта, сведенная судорогой, рука их спасителя медленно уходила под темную мутную воду, сносимая течением…. Слёзы мужского бессилия заслонили всё вокруг. Васи больше не было с ними…. И не будет никогда! Вечная память ГЕРОЮ!!!

Глядя на эту махину с разинутой пастью задних створок, пока грузили вертолёт МИ-6, казалась, что она не способна летать. И это впечатление возникает не только в первую встречу с ним, но и в последующие свидания. Американские военспецы этот вертолёт даже прозвали «летающим сараем». Я, конечно, патриот, но внешне МИ-6 так и выглядел – неказисто.  Сделан, словно, из под топора. Зато, какая у него вместимость! В это брюхо, словно у беременной женщины, спокойно мог заехать современный танк Т-92! Так он с ним ещё и полетит. Но мы мирные люди и нам загрузили восемь двухсот литровых бочек с остатками машинного масла и две дизель электростанции, которые затащили внутрь волоком при помощи специальной лебедки на стальном тросу.

Наконец-то и нам дали отмашку грузить свои пожитки.

Мои орлы ожили, зашевелились и работа, и жизнь наша закипели, стало веселей. Очень быстро вертолётная площадка опустела, и мы заняли свободные места сидений вдоль бортов МИ-6. Груза оказалось так много, что он занимал весь центральный проход и перекрывал весь обзор у противоположного борта. Вошедший командир с экипажем, глядя на него, даже покачал головой, и отдал команду бортовому механику, чтобы тот проверил его крепление. А второму пилоту кивнул на нас,

- Пересчитай, сколько этих гавриков? – и, не задерживаясь, отправился в кабину с остальным экипажем.

Можно было подумать, что у него не было посадочного листа, но таков был порядок, и нас принялись пересчитывать по головам. Со мной летело восемнадцать человек, ровно пол буровой бригады, остальная половинка со вторым мастером на этот момент отдыхала на отгулах. И ещё заодно улетало на материк по разным причинам пять пассажиров. Итого двадцать три человека.

А за бортом раздался свист, перерастающий в гул, так продувают турбины перед запуском двигателей, который постепенно нарастал и переходил в оглушающий рокот. И, наконец, раздался хлопок, и машина затряслась, задребезжала, началась такая вибрация всего корпуса, что казалось вот- вот оторвутся  все многочисленные заклепки и наш сарай рассыплется  ко всем чертям. Но вертолёт выдержал испытание неимоверной нагрузкой, от которой даже уши заложило, и ко всему прочему добавился тонкий звук раскручивающихся винтов. Они на МИ-6 были огромной длины и, начав своё вращение будто нехотя, раскачиваясь всё быстрее и быстрее, набирали обороты, пока, горящие на их конце, фонарики не превратились в светящуюся дорожку. Мы ждали, словно гадая на кофейной гуще, взлетит – не взлетит, и дружно припали к бортовым круглым иллюминаторам. И только Северин, который сидел чуть поодаль от меня, сладко зевнул, прикрываясь ладошкой в кожаной перчатке, ему давно видно приелись эти бесконечные взлёты и посадки. Вообще-то он по натуре был у нас абсолютным пофигистом. Вертолёт ещё мощнее взревел, как израненный зверь, и сделал первую попытку оторваться от земли… Это у него вышло с большим трудом. Лишь слегка подпрыгнув на месте, его огромные колёса чуть-чуть оторвались от деревянного настила и снова опустились, сжимая мощные амортизаторы. Тогда наш сарай затрясся от злости, взвыв от непосильной ноши, и вторая попытка оказалась удачней! Почти одновременно колёса оторвались от земли, взмывая над ней, и тут же нас рывком отбросило назад – это так с места в карьер сорвался наш экипаж и на бреющем полёте стал набирать высоту и уносить нас с острова….

Какое-то время он исчез с поля зрения, и мы уже поднимались ввысь над бушующем волнами морем. Они привычно белыми гребнями катили под нас свои серые мрачные воды…. Иногда от этого накатывалась жуть. А теперь ещё добавилась какая-то занывшая вдруг тоска. Мы улетали с острова, на котором состоялась наша рабочая жизнь со всеми своими прелестями и невзгодами, оставляя позади столько приятных и неизгладимых воспоминаний. Теперь мы знали точно, что сюда уже не вернёмся ни при каких обстоятельствах. На этом острове поисково-разведочная часть работ уже закончена, открыто несколько месторождений нефти и газа – остальное бурение, если и понадобиться добыче, то оно обойдётся без нашей помощи. Мы же отправляемся на материк, где нас ждут новые открытия и неудачи, но это будет совсем другая история…