Иван Шалька Глава 3

Я проснулся. Просто открыл глаза и продолжал неподвижно смотреть на белый больничный  потолок над собой. Желтое пятно слева от кровати портило весь вид и говорило о том, что кто-то на верхнем этаже забыл закрыть за собой кран и дал волю воде. Какая безалаберность. Такою вот вещь можно встретить почти в любом российском доме, больнице или заведении. Хороших коммунальных услуг в нашем отечестве никогда не бывало. Вечно что-то протекает, отваливается и гниет. А кто виноват? Конечно мы! Но может немного и «ЖКХ», у них частенько  допускаются ошибки при строительстве, но в большинстве случаях мы сами. Но вместо того, чтобы самим собраться и починить, мы алчно ссоримся и грызёмся. А иногда даже тихо, но очень злорадно усмехаемся про себя, когда у соседа случается какое-нибудь мелкое горе. Гадость!

Развлекая себя и свой еще не проснувшийся мозг такими очень деловыми рассуждениями, я потихоньку отходил ото сна. Нет, определённо пора перестать думать! Скоро на сдачу анализов, и я должен подготовиться, чтобы выглядеть бодрым, насколько это возможно. С этой мыслью я пошевелился. Почему-то движение далось мне с трудом, все тело болело. С пересилил легкое недомогание, смешанную с ленью, и, напрягшись, сел, ловко орудуя остатками пресса на животе. Почему остатками? Да потому, что я уже несколько лет не выполнял и обычных приседаний. Стоило мне только сесть с вытянутыми руками, как я сразу захожусь приступом яростного кашля. Но сейчас же я не делаю никаких упражнений, а все тело ломит и страшно дерет горло – отступать и падать обратно в постель я не собирался.

 Подъем дался мне тяжело. Теперь ко всему прочему заболело и пузо с «прессом».

«Странно. Ложился без каких-либо проблем, а теперь всё тело ломит, будто всю ночь работал грузчиком», - задумался я, пытаясь усесться так, чтобы ничего не болело. – «Не иначе, как болезнь моя о себе знать даёт».

Я сидел на кровати с вытянутыми вперед ногами около пяти минут, прислушиваясь к ощущениям организма. Вроде боль, наконец, отступила и унялась, и я вздохнул с облегчением. Ага, не тут то было! Теперь, как будто издеваясь, раскалывалась голова. Да что ж такое! А может она и раньше болела? Просто за общим недугом организма я этого не заметил? Черт его знает! С противной гримасой на лице и раздражённым вздохом, я со всей дури, словно показав свой протест головной боли, упал на подушку. Зря. Боль сделалась еще сильнее, резко заставила меня успокоиться и теперь я, закрыв глаза, вслушивался в окружающую тишину.

Медсестру вызывать как-то не хотелось. Нет, не так. Желание увидеть красивую девушку было, но не просто так же ее звать. А просить таблетку от головы, тем самым показать свое никчёмность и жалость не в моем стиле. Само пройдет. Перевернувшись, я открыл тумбу и взглянул на стоявшие там небольшие часы. Старые, красивые дедушкины часики, с фамильной росписью, показали четверть первого. Скоро обед и в два часа ровно на анализы. А потом… Потом правда. Как о себе дает знать болезнь. Интересно, сколько мне осталось? Меня, конечно, уже не излечить, но я знал, что, где-то в глубине души живёт надежда, которая греет мне сердце и охраняет от безысходности, как мать оберегает родное дитя от опасности. Тут в голову пришла моя любимая фраза из какого-то фильма – «Все будет так, как захочет Бог». Золотые слова. Действительно, глупо перечить Всевышнему, за это можно здорово поплатиться. Если тебе отведено какое-то времени, то точно по графику ты и умрешь и как бы ты не прятался, как бы не старался огородить себя, смерть все равно настигнет тебя и убьет, неважно каким способом. И необязательно кирпичом. Эту истину я понял еще в глубок детстве. Я вообще рос прилежным мальчиком. Читал литературу, увлекался спортом, почитал родителей, как гласит одна из заповедей данные нам Богом. И вот один злосчастный день, я не подал внимания опухоли на спине, посчитав ее обычной ссадиной. А ведь все сейчас могло быть по-другому…

Медсестра прибыла с обедом точно по расписанию – ровно в час дня. О том, что кто-то вошёл я понял по звуку предательски скрипнувшей двери. Открыв глаза, я увидел уже знакомого мне человека – больничного ангела. Я вспомнил - ее звали Ксения. Мое любое имя. Оно казалось мне таким нежным и невинным, что я бы и не прочь сам его носить. Это имя вполне соответствовало этой девушке. Я окинул ее мутным взглядом – голова раскалывалась пуще прежнего, но выказывать недомогание я не собирался. Приветливо улыбнувшись, сквозь снова давшую о себе знать боль, принял сидячее положение на краю своей почивальни. Медсестра выглядела, как и утром. Так же пестра и красива. Милая улыбка не покидала симпатичного лица. Я иногда льстил себе и думал о том, что так она улыбается только мне. Конечно, неправда.

Застучали черные туфельки по полу. Я левой рукой ловко подкатил тумбу, куда медсестричка поставила поднос. Так, что тут у нас. Борщ. Всегда любил это блюдо. Да и каждый русский мужик любит. Что может быть лучше красного бульона с плавающим куском мяса? Ничего. Конечно, я встречал и тех, кто недолюбливал это блюдо, но в основном это были пацаны, которых при небольшом порыве ветра сносило в сторону. Если честно, я сейчас сам такой, но, думаю, это в силу особенности моей неизлечимой болезни. Да.

Как и утром, ловко орудуя ложкой, я в два счета расправился к красным бульоном и теперь с необычайным блаженством впился зубами, как хищник в человеческую плоть жертвы, в коричневый кусок немного жесткого мяса. Вкусно. Трапезу закончил стаканом компота. Я предпочитаю черный чай, но в обеденное время нам обычно дают компот. Как и всегда я так и не смог определить из чего он сделан. Какие-то фрукты плавают… А! Впрочем, мне было все равно. Главное, что вкусно. Сложив небольшую горку грязной посуды на поднос, я лег в кровать. Голова все еще побаливала, но уже меньше, чему я, само собой, обрадовался. Медсестра еще раз напомнила мне, что к двум часам на анализы, и, тоненькими ручками подхватив поднос, приветливо улыбнувшись, скрылась за дверью моей камеры-палаты.

Брюхо набито до отвала, и теперь неприличная выпуклость на моем теле без стыда и совести была обтянута тоненьким одеялом. Живот мой просто не имел право давать и себе знать в течение нескольких часов, а именно да четырех, когда подадут ужин. Хотя опасался я не того, что о себе снова напомнит желудок, а прямой кишки, которая может заработать не в самый подходящий момент. А подниматься в уборную как-то не хотелось. Меня разморило, но мысли не покидали моей бедной больной головы.

Не желая поддаваться лени, я достал из тумбочки книгу – это была «Мастер и Маргарита» М. Булгакова. Я познакомился с этим писателем очень давно, но именно сейчас, читая про три разных мира, загадочно переплетённых в рассказе, я понимал всё искусство этого человека.

Увлекшись чтением хорошей книги, я не заметил, как сон прибрал меня мягкой рукой и нежно убаюкал. Конечно, я знал, что через час мне прием, но поделать что-либо с собой я не смог…