Вдруг, в зале заседаний наступила тишина, какая-то неестественная, обычно в таких случаях говорят – полная, но в данном конкретном случая лучше бы подошло слово – мёртвая. Затем, откуда-то сверху, послышалось лёгкое шипение, слегка напоминавшее «голос» коронного разряда, а через секунду зал озарило ярким светом, идущим откуда-то сверху. Все подняли головы и уставились в потолок. В центре, прямо из потолка выплыла яркая белая звёздочка. Она стала разрастаться в размерах, но яркость её не стала менее интенсивной от этого. Край световой волны был четко очерчен более светлым, как бы – уплотнением. Этот шар увеличивался в размерах, и когда его край достиг головы подсудимого, цвет внезапно изменился на кроваво-красный.
Одновременно вокруг головы подсудимого зажёгся яркий белый обруч – теперь даже глупому стало понятно, что перед ним Мессия. Красный шар продолжал раздуваться дальше. Вот он достиг лежащего в центре зала конвойного – тот зашевелился, встал и застыл. Его широко раскрытые глаза внимательно смотрели на источник яркого света. В воздухе что-то замелькало, как будто у сломавшегося телевизора отказала синхронизация строчной развертки, затем всё успокоилось, и прямо в воздухе появился полупрозрачный экран, картинку на котором можно было наблюдать с одинаковой четкостью из разных уголков комнаты. На экране побежали картинки воспоминаний конвойного, как перед кончиной, возникали все его грехи. Периодически, на самых «ключевых» моментах его неправедных деяний, картинки останавливались, застывали, как будто кто-то нажимал кнопку стоп-кадр. В этот момент губы конвойного начинали шевелиться, и он произносил слово «виновен», вынося сам себе приговор. И, наконец, экран погас. Наступила непродолжительная пауза, затем громкий голос, идущий ниоткуда, а, вернее, отовсюду, с заметной реверберацией подытожил – ВИНОВЕН! После этого тело конвойного рассыпалось на мелкие звёздочки, физик в этом случае бы сказал, что оно распалось на атомы, и, потемнев, тонкой струйкой заструилось куда-то сквозь пол. Через несколько секунд с конвойным всё было кончено – приговор был приведён в исполнение в зале суда.
Световой фронт красного шара продолжал расширяться. Судья ползком пыталась удалиться от него. Доползла до своего стола, но силы стремительно покидали её и, обессилев окончательно, она спряталась под столом. Тем временем свет достиг обвинителя. Тот вынул ствол автомата изо рта, бросил его в приближающуюся стену света и прокричал: «Мессия, а разве ты не совершал грехов, разве ты не ошибался никогда, разве ты не заблуждался? Мне, право обвинять, дало государство, дал закон! А кто тебе, в одном лице, дал право, и обвинять, и защищать, и осуждать одновременно? Это неправильно!».
«Потому я и в трёх лицах!» - спокойно ответил вопрошавшему громогласный голос – «я создал тебя, и, к тому же, по своему подобию. Но теперь вижу, что ошибся! Я не осуждаю тебя – я исправляю свою ошибку! Ну, а тот, кто безгрешен – пусть не беспокоится за свою судьбу – он безбедно продолжит своё существование!» И, после непродолжительной паузы, добавил: «Тот, кто без греха, пусть бросит в меня камень!». Все в зале молча встали, но никто не решился кинуть камня – да и откуда было ему взяться в зале судебного заседания на полу, вымытому до блеска спозаранку добросовестной уборщицей? Вдруг из толпы присутствующих вышла маленькая девчонка с косичками и весёлыми глазками – лет семи отроду, очевидно её кто-то из участников процесса притащил с собой – не с кем, видно было оставить дома. Она подошла к Мессии, сняла свой сандаль и смело запустила его в вопрошавшего, весело засмеявшись при этом. Сандаль, пролетел сквозь Мессию, как будто через пустое место, громко шлёпнулся о находящуюся позади него, стену. Мессия улыбнулся. Девчонка смело направилась к нему, а когда коснулась огненного фронта красного цвета, вздрогнула от прозвучавшего в воздухе голоса: «НЕВИНОВНА!». Затем, громко рассмеялась и вприпрыжку бросилась наутёк из зала суда, весело помахав на пороге двери Мессии своей ручонкой. Её ждало более интересное снаружи, чем скучное, и очень, внутри – её ждала сама жизнь! А тем временем огненный фронт медленно приближался к кафедре прокурора. Тот непроизвольно отпрянул назад. Свет достиг рядов присутствующих. Первым стоял седой пожилой мужчина. На его груди красовались три ряда боевых орденов и медалей. Свет достиг ветерана, ярко блеснув в разные стороны, отразившись от острых граней боевых наград. В воздухе снова возник экран и на нём понеслись картины боевых сражений. Долго продолжался сей «документальный» фильм времён военной эпохи. Перед наблюдавшими на экране пронеслась настоящая сводка боевых сражений … длиною в целую жизнь. Штабелями падали вражеские солдаты под кинжальными пулемётными очередями вспоминавшего. И даже один немецкий танк вспыхнул от брошенной бойцом в него бутылки с зажигательной смесью. И вот, фильм закончился, экран потух, но … в зале стояла тишина. Пауза затягивалась … и тут заговорил сам ветеран: «Господи, я виновен, потому, как убил много людей, я отнял у них их жизни, хотя и не я им их дал. Мало того – я сделал это сознательно, они посягнули на мою родину, на свободу моего народа. И, даже не смотря на то, что я, убивая, исполнял приказ, повторюсь – я делал это сознательно! Мало того, скажу больше – если ещё повторится такая же ситуация, то я … поступлю также!». Мессия молчал. Долго длилась пауза. Затем раздалось сильное шипение, и огненный фронт двинулся дальше. Достигнув головы ветерана, гордо откинутой назад, наконец-то прозвучал приговор: «НЕВИНОВЕН!». Ветеран неуверенно шагнул вперёд, слегка пошатнулся, но не упал. «Смелее, солдат!» - подбодрил его Мессия – «честь и слава тебе, герой!». Ветеран распрямил спину, смело шагнул вперёд, лицо его посветлело, расправились морщинки, волосы вмиг потемнели и он, чеканя шаг, бодро направился к выходу.
А огненный фронт, тем временем, медленно приближался к прокурору.
Помочь сайту
Поздравления
