5 июля началась операция «Цитадель». Под громкие звуки фанфар радостный голос диктора объявил на всю Германию, что на рассвете, в четыре тридцать утра, победоносные войска вермахта, следуя воле фюрера, взломав оборону советских войск, начали наступление, зажимая в клещи армии противника.
– Еще немного, и дорога на Москву будет открыта! – прокричал в микрофон диктор и снова на всю страну грянули победные фанфары.
Офицеры абвера явились на службу в парадных мундирах. Наконец, томительное ожидание закончилось. Кое-кто сговаривался провести праздничный вечер в ресторане.
В разведшколе обер-лейтенант Ольшер, отвечающий за идеологическую обработку обучающегося контингента, построил курсантов и радостно объявил об успешном начале наступления. Вялое «хайль» было ему ответом.
– Эти скоты не понимают, что наша победа – гарантия их жизни, наше поражение – неизбежная позорная смерть, – сказал Ольшер Павлу после того, как курсанты вернулись к занятиям.
– У русских есть пословица, обер-лейтенант: цыплят по осени считают, – ответил ему Павел. – Она соответствует их психологии. Они не хотят себя обнадеживать раньше времени.
– Я уверен, русским не устоять, – сказал Ольшер. – Я оптимист, герр майор.
– Я рад за вас, обер-лейтенант, – сухо ответил Павел, спеша распрощаться с ним.
Через неделю боев на Курском выступе сводки сделались скупее, и чаще стало говориться о яростном и бессмысленном сопротивлении русских армий, которые перемалывают немецкие войска.
– В районе Курска наши войска, перешедшие в наступление, продвигаются вперед слишком медленно из-за упорного сопротивления противника. Отбиты многочисленные вражеские контратаки, – сообщил диктор в сводке от 15 июля. – Отметив вскользь, что на одном из участков русским временно удалось несколько потеснить немецкие войска.
19 июля фанфар не было. Диктор говорил со злостью в голосе:
– …Противник продолжает контрнаступление, поддерживая его сильным артиллерийским огнем, танками и авиацией. Наши войска упорно защищают завоеванные позиции, отражая атаки противника.
– Наше наступление провалилось, – сказал приехавший к отцу Рихард. – Гитлер рвет и мечет, грозится сорвать погоны с генералов и отправить нас рядовыми на Восточный фронт. Досталось и вашему адмиралу, Пауль. Гитлер вынужден был признаться, что если бы его своевременно информировали о наличии такого количества войск у русских на Курском выступе, то он отменил бы операцию.
– Наши агенты сообщали о том, что русские наращивают там свои силы, – ответил Павел. – Все полученные данные передавались генерал-фельдмаршалу Гальдеру. А вот доводил ли он их до сведения Гитлера, спросите его.
– Конечно, теперь все будут валить вину в поражении друг на друга, – усмехнулся Рихард.
– Самое время идти на сепаратный мир с англо-американцами, – сказал граф, – и соглашаться на все, что они потребуют от нас. Это позорно, но когда русские пересекут границы рейха, мир будет еще унизительнее. Хуже только полная капитуляция перед русскими.
– Гитлер заставит немецкий народ воевать под залпами русских «катюш» и под гусеницами их танков до последнего человека, – горько усмехнулся Рихард.
– Гитлер… – задумчиво проговорил граф. – Гитлер не бессмертен.
– У кого из немцев поднимется рука на законного канцлера? – ответил Рихард. – Кто прикажет нам: стреляй!
– Вот в том-то и заключена суть немцев, – произнес граф. – Без приказа вышестоящего начальника не сделаем и шага.
КАНАРИС "МЕТЁТ ХВОСТОМ"
Адмирал Канарис прогуливался по аллее парка. Невысокий, в скромной серой паре, в каких ходят тысячи простых немцев – кельнеров, портье, мелких лавочников, мелких канцеляристов и им подобных, – он не выделялся из толпы таких же пожилых мужчин и не привлекал внимания даже немолодых дам, гуляющих в парке, и нянек, пестующих чужих младенцев.
Встречные прохожие и не подозревали, что это всесильный шеф абвера и что четверть века назад он был любовником небезызвестной танцовщицы и шпионки Мата Харри. Он проводил с нею полные бурной страсти ночи, перетекающие в не менее пылкие дни, а впоследствии по приказу своего английского резидента сдал ее французской контрразведке. Зато он сохранил и упрочил свои связи с английской разведкой.
Вот и сейчас, получив известный сигнал, он вышел не на бесцельную прогулку, не для оздоровительного моциона, а на встречу с берлинским резидентом МИ-5. Они давно знакомы и могли бы встретиться в более подходящем месте, но где гарантия, что их там не подслушают? И дома, и гостиницы, и рестораны, и пивные напичканы гестаповскими шпиками. Найдутся и просто доброхоты, которые услышав «опасное слово» из чьих-либо уст, поспешат довести до сведения гестапо. Адмиралу только этого не хватало. Достаточно того, что после ареста Догнаньи и генерала Остера, он и сам попал под подозрение. Недоверие следователей военного суда распространилось и на него самого. Удар пришелся именно оттуда, откуда его не ждали.
Канарис посматривал на часы. Резидент появился на аллее в назначенное время. Они поздоровались – два немолодых мужчины – и выбрали скамейку подальше от посторонних ушей и глаз и сели так, чтобы видеть, что делается за спиной друг у друга. Резидент, один из влиятельных акционеров «Фарбениндустри», поинтересовался у шефа абвера: все ли у него на службе в порядке. Канарис заверил, что арест его подчиненных не сказался на доверии к нему Гитлера.
– Что ж, адмирал, тогда перейдем к главному, – сказал резидент. – Теперь уже ясно, что Германия проиграла войну. Сколько еще продержимся, неизвестно, но ясно, что нужно готовиться к неизбежному. Руководство МИ-5 считает, что у вас есть еще время заняться подготовкой агентов на длительное оседание как в России, так и в Польше, возможно, и в Венгрии, и в Чехословакии, и в Румынии. Отбирать кандидатов нужно исключительно только из тех, кто себя скомпрометировал так, что может видеть свое спасение только в честном исполнении своего долга перед спасшими их хозяевами, которые за отказ от сотрудничества, не марая своих рук кровью, могут сообщить в компетентные органы о них и их преступлениях. На каждого агента должно быть заведено личное дело со всеми документами и материалами, подтверждающими их преступления. После их отправки, фотокопии личных дел агентов будете передавать мне на хранение до лучших времен. Этим вы обеспечите себе оправдание перед нами и будущую безбедную жизнь.
– Понятно, – ответил Канарис. – Приступим незамедлительно. Соответствующая база у нас есть, опыт нам не занимать.
– Об истинной цели нашей операции знаете только вы, я и руководство МИ-5. И, повторяю, особое внимание к отбору контингента. Тех, кто еще недостаточно замаран, замарайте. У вас еще хватит евреев для этой цели. Ха-ха-ха…
Резидент смеялся утробно: смех его исходил из живота и там же затухал.
Помочь сайту
Поздравления
