МАТА ХАРИ ИЗ АРМАВИРА

           ИЛИ ЧЕСТЬ ИМЕЮ

                       (3 часть)  

 

 

                                  Часть 3. Глава 1

ПРОЕКТ “БЕТОН ПУМПЕН” – бетононасос.

 

 

Мы сидели в служебной квартире, которую комитет по госбезопасности держит для встречи со своими агентами. «Шеф» пригласил меня сюда, чтобы послушать подробный отчёт, о поездке во Францию.

 

- Прекрасно загорели! Научились кататься на горных лыжах? Как впечатления? - засыпал меня вопросами ЭСИ.

 

Впечатлений у меня была масса, и я ему долго о них рассказывала. Особым местом, конечно же, был рассказ о проекте “насос”. ЭСИ, он же «шеф» слушал внимательно, что-то помечая на листочке бумаги. Чем больше, я рассказывала о деталях, тем больше заинтересованности, я видела по его лицу.

 

- Сергей Иванович, возможно, я что-то в деталях упустила, но главное это вот что. Отто сказал, это будет технологическая революция в строительстве. И ещё он сказал, что сделка будет “безвалютной”.

 

Шеф слушал внимательно, а потом вдруг хлопнул в ладоши, нервно их потёр, склонил голову и стал пристально рассматривать меня:

- Ну, Людочка, ну, молодец! Это же надо навести немецкого банкира, на такой грандиозный проект. Это ваша заслуга... - потом подумал и добавил - И вашей мамы!

 

Я всё как “на духу” рассказала «шефу», о маминых любовных приключениях. Cочла необходимым, подробно пересказать ему о людях, вовлечённых в этот пресловутый “любовный треугольник”: Мама - Отто- Фрида! Потом подумала, и добавила:

 

- Вы, конечно, знаете, что мама развелась с мужем Вилом?!

- Мама взрослый человек, - ушёл от прямого ответа «шеф» - Она вольна поступать, как ей заблагорассудится! Нет, но какой грандиозный проект! – «шеф» всё не мог успокоиться - Поздравляю, с первым успехом.

 

Он пояснил. Когда люди читают или слышат про долгосрочное международное экономическое и техническое сотрудничество, они думают, что речь идёт об обычной купле-продаже товаров. Но всё не так просто.

 

В такое соглашение вовлекаются производства в обеих странах, связанные взаимными обязательствами о поставках. В результате появляется интерес у простых работяг – чем лучше будут взаимные поставки, тем выше зарплата. Как только заговорили о зарплате, тут же появляется интерес у профсоюзов.

 

Вот и получается, что в выполнение обязательств перед покупателями готовых изделий, заинтересованы уже коллективы двух заводов – в России и Германии. В единый узел завязываются людские, производственные и коммерческие интересы. Под такое сотрудничество, банки не только Германии, но и России будут охотно давать кредиты.

 

Давно уже искали такой проект, но не могли найти подходящий. Есть ещё и специфический интерес - новейшая технология укладки монолитного бетона, очень поможет в вопросах национальной безопасности и обороноспособности нашей страны. Видя, что я захлопала, глазами ничего не понимая, «шеф» решил мне пояснить:

 

- Люда вы знаете, что такое подземная пусковая установка для стратегических баллистических ракет? Нет! Тогда объясню. Это огромная бетонная труба, которая вертикально уходит далеко под землю. Даже вы гуманитарий, можете представить проблемы наших строителей, как сделать эту трубу герметичной и прочной. Я уже не говорю о плотинах на реках, и зданиях атомных электростанций, – он опять возбуждённо возвращался к началу нашего разговора

 

- Нет, надо же привезти  в страну такой проект? Молодец девушка! А ещё ухитрилась создать целый букет политических, экономических, стратегических, да и человеческих отношений. Немецкий и русский рабочие, каждый на своём месте, будет дополнять работу другого! Фантастика!

 

- Сергей Иванович, но я то здесь при чём?

- А вот это “при чём”, и называется работа “агента влияния”. Не было бы вас, не было бы Фрица. За ним идёт его отец Отто, который никогда бы не познакомился с вашей мамой. Совсем не факт, что-то всё получилось бы и без вас.

 

 Но теперь два мужчины, облачённых властным влиянием и управлением денежных потоков, будут “носом рыть землю”, в том числе, и для того, чтобы видеть вас – двух ими любимых женщин - почаще. Ваша роль, грубо говоря, как роль маленького кристаллика, опущенного в насыщенный соляной раствор - вокруг него, начинает нарастать поверхность будущего большого кристалла!

 

- Значит вы меня в этот ”насыщенный” раствор, замешанный на мужских амбициях и влюблённостей, запустили? - я заговорила нервно, с трудом удерживаясь, чтобы не зареветь от обиды.

 

«Шеф», с тревогой смотрел на меня, в ожидании начала потока женских слёз. Он нервно теребил скатерть, не зная, что надо предпринять, чтобы остановить женские слёзы, с которыми бороться не умел, и от которых терял над собой контроль.

 

 Мне его стало очень жаль. Если я сейчас зареву, то он занервничает, растеряется, будет бестолково бегать вокруг меня, опять запутается в рулоне туалетной бумаги. И вдруг я, неожиданно для себя, попросила:

 

- Миленький Сергей Иванович, обнимите меня! - увидела, что он растерялся, и жалобно повторила - Ну, пожалуйста!

 

Мы сидели рядом за столом, и вдруг я, наклонилась и прислонилась к нему головой. Ему ничего не оставалось, как обнять плечи, своего “агента”, а мне в этих объятиях стало очень хорошо.

 

Так хорошо, что на глазах навернулись слёзы от жгучей внутренней теплоты. Это были руки того, кому я могла доверить всю себя, на всю жизнь, до конца. Я повернула к нему, мокрое от слёз лицо, и попросила:

 

- Поцелуйте меня!

 

Вконец растерявшийся «шеф», дисциплинированно выполнил мою просьбу. Я чувствовала, что он не теряет контроль над собой. И всё же…он меня поцеловал! Первый поцелуй был в лобик, чтобы успокоить расплакавшееся дитя. Он подумал мгновение, чуть расслабился и поцеловал мои глаза.

 

А дальше, я уже не могла с собой справиться. Обняв его за крепкую шею, я сначала осторожно, а потом уже и страстно, впилась в его удивительно податливые губы. Последнее, что я помню, дивный запах его одеколона – «Ага! Французский парфюм, и не дешевый!».

 

“Всё-таки, мы бабы с придурью! Никак свои мозги отключить не можем - целуюсь с мужиком, а сама ловлю запах его одеколона, да ещё определяю марку и сколько он может стоить! Ну не дура - а? Да отключись ты балда, наслаждайся поцелуем этого загадочного мужчины. Может это в первый и последний раз! А ты - Какой парфюм?” – сказав это женщина, пытаясь погасить в себе нервный импульс, подскочила с дивана и заходила по комнате. Потом успокоилась, села, и продолжила свой рассказ.

 

Так обнявшись мы сидели долго. Целую вечность. Первым пришёл в себя «шеф», стыдливо крякнул, отстранился и осторожно возвратил меня в кресло, встал и ушёл, что-то бормоча себе под нос. Но я и тут не хотела выпускать инициативу из своих рук:

 

- Сергей Иванович, а вы женаты? - спросила я.

Он остановился как вкопанный, изобразив детскую игру “замри”. Потом опять двинулся на кухню, бросив мне через плечо - Нет.  И никогда не был!

 

Вот это номер! Такой видный мужчина и “нет”. Неужели “никогда не был”? Да, не может быть. Что-то тут не так.

- Я вам сказал правду. Тут “всё так”! - он и тут прочитал мои мысли.

 

Возвратился с подносом, на котором стояли стаканы с чаем в подстаканниках, таких же, как нам подавали в Минвнешторге.

- Сергей Иванович, как же вас женщины упустили, - я позволила себе зайти на запретную мужскую территорию.

 

- Да, нет, не упустили. В молодости у меня была девушка. Мы очень любили друг друга, но... - он тяжело вздохнул - Она погибла. Была альпинисткой. Сорвалась со скалы на Памире. Неугомонная была. “Скалолазочка”, - задумчиво и с нежной теплотой в голосе, сказал «шеф» машинально помешивая ложкой чай в стакане. Потом, прогоняя последние остатки застенчивости, повернул ко мне своё мужественное и красивое лицо и жёстко сказал:

 

- Про эту «минуту слабости» с нами сейчас, давайте забудем!

- Не знаю как вы, а я не забуду! - задумчиво сказала я, то же мешая ложечкой чай.

- Ну, смотрите. Это ваше дело.

 

Остальная часть этой нашей встречи, прошла в деловой беседе. «Шеф» сказал, что возьмёт на себя переговоры со строителями. Мне велел в подробности не лезть, - Вы сейчас, просто учитесь, - наставлял он меня.

Домой я вернулась, истерзанная собственными мыслями, сомнениями, переживаниями. С мамой о происшедшем я говорить не стала. Решила пока просто жить!

 

Очень часто мне домой звонил Фриц. Он задавал нейтральные и нескромные вопросы о самочувствии “Герды и Петера”, сожалел, что не может поточить мои “карандашики”, нёс всякую несусветную чепуху.

 

Странно, но эти его интимные вопросы, “бессовестно” откликались в моём теле. Я вся как-то напрягалась, краснела и с ужасом отмечала, что “карандашики” моей груди действительно начинали стоять торчком. Эти неожиданные реакции своего тела, я ненавидела, но ничего поделать не могла. 

 

Внутренний голос объяснял: “Ну, и дура же ты Людка! Тебе просто, как и всякой бабе хочется, чтобы тебя сейчас потискали крепкие мужские руки! На улице-то весна!”, а в телефонную трубку я говорила:

 

- Фриц, перестань говорить глупости, - я была верна себе и удерживала этого мужчину под своим контролем - Лучше скажи, как дела с папиным проектом “Бетон пумпен”! - говорила я, удивляясь твердости в моём голосе и деловитости.

 

- Наш любимый проект «пумпен» медленно, но всё же начинает двигаться. Эта толпа ваших “начальников”, кажется, стала понимать суть нашего проекта.

 

Так! Это уже работа «шефа». Фриц и не подозревает, что к проекту уже незаметно подсоединилась наша мощная, влиятельная структура, которая этому проекту умереть не даст, хотя бы из-за теперь понятных мне слов - “стратегический интерес страны”. 

 

- Поздравляю папу и тебя, - бодренько вещала я в телефонную трубку.

- Скоро увидимся! Я уже послал просьбу в УПДК, чтобы тебя назначили мне переводчиком. Но в этот раз, пароходиков, театров и ресторанов, у нас с тобой будет меньше. Прости, пожалуйста! - Фриц жалобно извинялся.

 

- Ну, что ты миленький, - поощряла я его, ненавидя себя одновременно за эти «бабские штучки» - Я же понимаю - работа, есть работа. И потом я совсем об этом не горюю.

 

Сергей Иванович, явно избегал встречи со мной. Он предпочитал говорить по телефону. Осторожно отделывался короткими точными фразами. Однако дело всё же требовало нашей встречи. Мы опять сидели в знакомой мне квартире для встречи с «агентами», но в другой диспозиции.

 

«Шеф» опасливо пересел за стол, напротив меня, исключив этим мои случайные “падения” на его грудь. Это мне показалось откровенной мужской трусостью. И вместо того, чтобы вникать в разговоры о деле, я больше слушала свои женские мысли – «Но ведь в тот раз, он меня целовал по-настоящему?!».

 

- В тот раз, вы меня поймали врасплох, - тут же “считал” мои мысли «шеф» - Вот я и сел так, чтобы исключить случайные ваши «падения». За столом, сидя друг против друга, глядя в глаза, легче обсуждать наш проект. Вам это всё ещё интересно? - ехидно спросил он, беря ситуацию в свои крепкие руки.

 

-  О чём вы говорите?! Когда молодая женщина сидит напротив мужчины, ей самое время, говорить о насосах, железных бочках, бетонных

заводах, - ехидничала я.

 

“Почему я назвала себя женщиной, а не девушкой? - лихорадочно соображала моя несчастная голова - Что это за не скромные намёки на свою зрелость?».

 

- Серьёзней Людмила, серьёзней. Дело не шуточное. Я не дам ему так просто погибнуть, из-за девичьих “шалостей”, жалобных слёз, капризов, - жёстко сказал «шеф». Подумал и поощрил меня, пообещав – Нюансы событий на прошлой встрече, мы обсудим в конце, если вы не возражаете?

 

- Не возражаю, Сергей Иванович, - как-то отрешённо сказала я.

Он рассказал, что все эти дни напряжённо работал. Руководитель Госстроя, по настоянию разведуправления КГБ, собрал совещание с пятью первыми лицами строительных министерств.

 

Как бывало в те времена, каждый из этих начальников, занял удобную и привычную “окопную позицию”, и предпочитал отстреливаться, а не нападать. Каждый из них аргументировано вопрошал про себя – «Почему я, а не он?».

 

- Представляете Людмила! Сидим на совещании. Слушаем вязкую и трусливую бюрократическую перепалку. Как вдруг встаёт человек и говорит - Я за это берусь! - улыбаясь, рассказывал «шеф» - К моей радости, на совещании “больших” начальников, чудесным образом оказался не приметный начальник технического управления, одного министерства.

 

Пожилой человек, очень робкий, с тихим голосом. Вот вы, Людочка, в прошлый раз обиделись насчёт “насыщенного” раствора, а зря. В любом деле очень важно найти “ключевого человека”. Это не обязательно большой начальник, но он обладает необходимой энергией движения вперёд. И постепенно, втягивает в него остальных.

 

Так и случилось – «Хорошо, - обрадовано сказали министры - Ты работай, а мы тебе поможем!». Встали, попрощались и ушли из кабинета. А мы с ним остались и разработали план действий. Теперь наш Фриц может приезжать – у него будет с кем говорить, – «шеф» помолчал, а потом посмотрел на меня и сказал

 

- Знаете какая фамилия этого пожилого человека - Барсов! На удивление его внешний облик ну, никак не соответствует облику этого животного - хитрого, сильного, упорного хищника, целеустремленного к победе. Оказалось, что именно эти качества, и скрывались за тихим голосом стесняющегося, краснеющего человека. Он и есть скрытая сила и энергия, которая и будет двигать проект! Я очень рад, что теперь есть с кем работать!

 

- А зачем тогда нужны министры?

 

- Министры нужны для общего руководства. А вот в обыкновенном единичном бою, победу обеспечивают отдельные личности. В отечественную войну 41-45 годов таких примеров было множество. Лётчик Гастелло совершил лобовой таран фашистского бомбардировщика у границ Москвы. После этого “ассы” командующего Геринга до колик в животе всю войну боялись наших лётчиков.

 

Русских генералов и маршалов, потом уже стали боятся, а в начале войны – боялись простых наших парней, летающих на истребителях из фанеры. Или вот легендарный лётчик Покрышкин? Страшные легенды о нём ходили такие, что по радио немецкие командиры на земле, кричали своим лётчикам: «Внимание, берегитесь - Покрышкин, в воздухе!».

 

 А солдат Матросов, который грудью закрыл амбразуру с пулемётом, и поднял этим в атаку остальных бойцов. В результате, эти три наших парня стали для всей советской армии, примером героизма и уверенности в победе. Они и тысячи других наших смельчаков, с гордостью могли говорить про себя старое русское выражение - Честь имею!  

 

- Значит один человек, иногда своими действиями, может выиграть огромное сражение?

 

- Сражение выиграют его товарищи, а он подаст им пример мужества и целеустремлённости. Маленький кристаллик в насыщенном солевом растворе, заставляет другие молекулы активнее “шевелиться”. В результате вырастает большой кристалл.

 

- Вы думаете, что этот Барсов и будет этим кристалликом?

 

- Уверен! И ещё я хочу Люда, чтобы вы поняли - вы сейчас, своими действиями расшевелили огромный маховик человеческих интересов и денежных потоков. Поэтому не обижайтесь на мои сухие термины. Я вами очень дорожу и... – «шеф» посмотрел на меня так тепло, что я физически ощутила его энергию - Восхищаюсь вами.

 

- И это всё? - с интересом и затаённым желанием услышать другие слова, спросила я.

 

- Нет не всё! - он заёрзал на стуле, раздумывая сидеть дальше или встать. Потом, набрал воздуха в лёгкие, взял мою руку, и нежно, так нежно, что у меня захватило дух, стал гладить и говорить

 

- Люда! Происшедшее между нами в прошлый раз меня очень потрясло. Я не знаю, что за порыв был у вас.

 

Скорее всего, это молодое тело бросило вас в мои объятия. Хочу, чтобы вы знали. Я по жизни действительно “недоласканный Серёжа”! Просто потому, что мама у меня была очень суровой, скупой на материнскую любовь. Частично, эту “недоласканность”, пыталась восполнить моя “скалолазочка” - просто она не успела довести всё до конца.

 

 Я, наверное, однолюб и до сих пор не могу сбросить с себя тоску по этой потере. Но я не ищу “лёгкого” флирта с женщинами. Почти уверен - вас бросила ко мне обычная, интуитивная жажда молоденькой девушки, опереться на опыт, силу и мудрость взрослого мужчины.

 

 Меня не удастся, обняв вашими ручками, увести в короткий поход с приключениями радости плоти, и всё такое, - «шеф» опять завертелся на стуле - В тот раз я просто ослабел. Простите меня!

 

- Сергей Иванович, я тоже не любительница коротких перебежек из кровати в кровать, - растроганно сказала я - Но пообещайте мне, что если в вашей душе, что-то возникнет ко мне, то вы мне скажите... или как-то покажете, что ли, - тут я смутилась и покраснела - Вы мне очень нравитесь, странный «недоласканный» Серёжа, и я буду ожидать этого! - тут я совсем засмущалась, выдернула свою руку и быстро ушла.

 

Больше мы на эту опасную, для обеих тему, не говорили.

 

Город и его жители медленно приходил в себя, после зимы. Весна вступала в свои права, настроение у людей было хорошее, и расслабленное. Женщины ринулись к моей маме наводить на свои лица призывный вид для мужского глаза. Мама никому не отказывала, и у нас в квартире стали толпиться женщины.

 

- Мама, - говорила я укоризненно - Ты богатая женщина. Зачем тебе всё это надо?

- Ты ни чего не понимаешь. Эти женщины - моя связь с жизнью. Они приносят мне “на своих хвостиках” все городские новости, сплетничают о разговорах своих мужей из “верхов”, о событиях за кремлёвскими стенами. У них там внутри происходит много интересного, но наружу через газеты, телевидение выплёскиваются только брызги.

 

Старые руководители государства, с трудом защищаются от атак молодых. Все уже начинают понимать, что с экономикой страны полная беда. На заводах клепают танки, самолёты, а обыкновенные женские трусики, сшить не умеют.

 

Бедные мои девочки бегают сломя голову по всем закрытым для глаз народа магазинам, закрытым правительственным распределителям, стоят на ушах, чтобы приодеть свой нежный нижний этаж более комфортно.

 

 А колготы? Весь мир с чулками давно расстался, а наши бабы всё мозоли на боках натирают поясами с резинками. Глупость какая-то несусветная! - возмущалась мама, неповоротливостью руководителей партии и правительства, которые своим «направляющим руководством страны» уже давно славилось наплевательским отношением к элементарным личным нуждам мужчин и женщин. Особенно женщин!

 

Дыхание весны за окнами и на меня действовало возбуждающе. Я с удовольствием ловила на себе взгляды мужчин, читая в них вполне предсказуемые желания. Поэтому, когда однажды возле лифта меня остановил Гоша, я задержалась и вполне дружески с ним поговорила.

 

- Давно тебя не видел Людмила! - на меня смотрел красивый парень, который однажды был мне таким близким, милым, родным - А ты очень похорошела! - он оглядел стати моей фигуры, красиво упакованные в модную юбочку и короткую кожаную куртку. - А я вот света белого не вижу. Нас, не дожидаясь окончания учёбы, усадили разрабатывать очередное кольцо обороны вокруг Москвы.

 

- Всю группу?

- Ну, да. Сидим в одном коллективе, работаем как негры на плантациях.

- И Муза с вами?

- А куда она денется – её стол рядом. Вместе скрипим мозговыми извилинами… - тут он знакомо споткнулся на полуслове, и посмотрел на меня подозрительно - А почему ты о ней спрашиваешь?

 

- Да, так просто. Ты же был в неё влюблён!

- Кто, я? - Гоша изобразил на лице удивление - Да, если бы ты меня, тогда в моей квартире, не оттолкнула...- Гоша запнулся, подыскивая продолжение разговора. Не нашёл и отделался фразой - Мы с Музой просто университетские друзья.

 

- Прощай Гоша, передавай привет, всем, кто меня помнит.

 

Удивительно, но эта короткая встреча с первым в моей интимной жизни мужчиной не вызвала никаких чувств. Так, встретилась с соседом по дому, поболтала и... забыла! Додумывала я это по дороге на занятия, по специальному индивидуальному плану подготовки из меня “шпионки”.

 

Как я поняла из обрывков маминых разговоров, «папа» Отто продолжал периодически звонить ей, но в дневные часы, когда у меня шли занятия.

- Есть какие ни будь подвижки в этой твоей истории с Отто? - спросила я маму.

 

- Ты не иронизируй, пожалуйста. Это мужчина, с которым мне хорошо и тепло. Жене Фриде он всё рассказал, так что у меня на душе спокойно.

- Ну, и что Фрида?

 

- Отто и сам не понимает. Замкнулась в себе. Молчит. Ох, чувствует моё сердце, готовит ему какую-то пакость. Он тоже это чувствует, но держится мужественно. Я стараюсь его успокаивать. В конце концов, даже призналась, что и у меня есть перспектива, получить капитал по наследству.

 

Пусть не думает, что я замахиваюсь на его деньги. Справимся, как нибудь, - сказала мама с легкомысленным энтузиазмом женского «шапкозакидательства», в преддверии абсолютной темноты надвигающегося «завтра».

 

- У вас дошло уже и до таких разговоров?

- Ты знаешь, я советовалась с тётей Ренатой...

- По телефону, что ли?

 

- Нет, в письме. Она меня поддерживает. Собственно, она это и раньше говорила, – мама посмотрела на меня заискивающе - Людочка, ты бы за маму порадовалась. У меня начинает вырисовываться простое женское счастье - иметь под конец жизни близкого человека.

 

- Так вот я и есть близкий человек, разве не так?

- Ты дочка. Выйдешь замуж, только я тебя и видела. Мужчина для женщины необходим. Он своей близостью дополняет её как личность, превращая в целое. Так задумано Творцом. Две половинки ищут, находят друг друга и соединяются в целое.

 

Получается новая цельная личность. Такое соединение нужно не только для воспроизводства детей. Сексуальная жизнь более активна у молодых. Постепенно с годами она уходит на второй план, потом на третий, и так далее. Весь гормональный цикл организма, так устроен.

 

- Судя по твоему поведению во Франции, этот аспект “гормонального” объединения с Отто, был у вас на первом месте, - съехидничала я. Мама покрылась девичьим румянцем, засмущалась, но потом пришла в себя и продолжала:

 

- Так уж повелось в таинстве соединения мужчины и женщины. Сначала голос плоти сильнее голоса души. Но это не на долго. Ты обращала внимание, как много молодых пар разводятся через год. Происходит, как бы усталость плоти, и гормонов. И тогда на первое место выступает близость душевная. Если она есть - пары продолжают жить, нет её - расходятся.

 

 И такой “перевод дыхания” у супружеских пар, наступает с определённой периодичностью: через три, пять, семь, двенадцать лет. В семейной жизни, связанной с гормональной цикличности мужского и женского организмов, именно душевная близость с годами начинает превалировать. Сколько моих клиенток, рассказывая о своей личной судьбе, подтверждали эту периодичность, ты себе не представляешь?!

И главное – статус женщины, определяет мужчина, который с ней рядом!

 

“Мама тогда, незаметно и тактично, учила переводить стрелки в моей линии жизни, чтобы не въехать «в тупик». Как и должно было быть, она оказалась права. Вся мои прожитые годы потом, неоднократно подтверждали эту магическую тайну человеческих отношений!” - женщина улыбнулась и, не глядя, уверенно потянулась за сигаретами. Прикурила от зажигалки, изящно выпустила струйку табачного дыма и продолжала.

 

Перед очередным приездом Фрица в Москву, меня вызвали в УПДК.

- Товарищ Оболенская, - в маленьком кабинете этой “великой и грозной” организации моложавый мужчина прекрасно одетый и благоухающий французским одеколоном с интересом оглядел меня

 

- В Москву приезжает, господин Фриц Фон Кнопф. Он настаивает на том, чтобы мы выделили ему переводчицу, но просит именно вас! Это почему же? - руководитель группы переводчиков УПДК с ехидным интересом разглядывал меня.

 

- Я и сама не знаю, - я смотрела на него наивными глазами – В прошлый раз он меня хвалил за мой немецкий язык. Может быть по этому?

- Ну-ну, - неопределённо промычал начальник.

 

Больше он меня не расспрашивал. Может, вспомнил, что есть в работе с иностранцами вопросы, в которые лучше не «совать свой любопытный нос» без разрешения и решил со мной не связываться – «Кто их знает этих богатых немцев, какие у них капризы? Хочет Оболенскую - нате, берите, пользуйтесь!».

 

Он мне назвал “умопомрачительную” по тем временам, заработную плату. В работе с «шефом» я уже привыкла ничему не удивляться. Оформила необходимые документы и в день прилёта Фрица в Москву, стояла с букетиком цветов в аэропорту.

 

Увидев Фрица, я энергично помахала ему цветами:

- С приездом, дорогой, - сама не зная почему, я впервые употребила это слово - Нас ждёт чёрная “Волга”. Номер в гостинице “Россия” заказан. Я должна тебя встретить, и на этом моё задание на сегодня закончено.

 

Дальше я должна ждать ваших распоряжений мой господин. Всё. Командуйте, Гер Фон Кнопф, я в вашем распоряжении... - подумала и добавила со скрытым значением – Но, только как переводчица! - и я погрозила ему пальчиком.

 

Мы рассмеялись, расцеловались в щечки, и пошли к машине. От «шефа» я уже знала, что программа переговоров у Фрица будет очень напряжённой. Так и случилось.

 

 Мне, как его переводчице, пришлось потрудиться так, что с меня сошло «семь потов». Результат превзошел все ожидания Фрица, да и «шефа» тоже. Наши строители, дружно объединились. Выделили завод для совместного с немцами производства, который находился в Сибири.

 

– Но это же очень далеко, господа!

Смущённого Фрица наши ребята успокаивали, как могли. Клятвенно обещали, что задержек в перевозках не будет. Успокоенный этими заверениями Фриц подписал с нашими строителями, необходимый договор о краткосрочном финансировании. На удивление всё было очень оперативно подготовлено.

 

Наконец Фриц, страшно довольный результатами своей работы, собрался уезжать. Следующий раз он должен был приехать уже вместе с хозяином баварской фирмы, которая становилась партнёром в совместном производстве.

 

Я была вымотана многочасовыми переводами этих переговоров, но у меня всё же хватило сил принять приглашение Фрица провести вместе прощальный вечер. Мы не пошли в ресторан, а устроились в уютном гостиничном баре. Продавали тут всё за валюту, поэтому в баре было не многолюдно, тихо и уютно.

 

- Мила, я тебя замучил этими переговорами. Но нам теперь есть, что рассказать моему папе. Он то же рвётся в Москву, но на первые переговоры я ему приезжать не советовал. А вот теперь папе можно и даже нужно приехать.

 

- Фриц, у меня очень, очень деликатный вопрос, - я с сомнением смотрела на него. Говорить или не говорить? Но оставлять вопрос не выясненным, значит прятать голову в песок, как страус. Я предпочитала все точки расставить над “i” и всё же решилась

 

 - Ты знаешь, что у твоего папы и моей мамы, возникли, э-э-э ... как бы это сказать, -  Я мялась не находя слова, чтобы не ранить больно сына Фриды - Нежные чувства?

 

- К сожалению, знаю, - тяжело вздохнул Фриц - Я стал невольным свидетелем, безобразного скандала папы и мамы. Но, ты не волнуйся, - спешил меня успокоить Фриц - Мама, совершенно не винит Натали в случившемся. Она просто считает, что Натали жертва этого “кобеля”, то есть папы. Но я сын своей матери и знаю, что она готовит ему какую-то пакость. Что это будет, не знаю.

 

- Фриц, а ты знаешь, что моя мама развелась с мужем – моим отчимом?

 

- И это я знаю. Мне сказал папа. Мила, ты пойми моё положение. В этой любовной истории участвуют два близких мне человека - мой папа и моя мама. Взять, чью либо сторону, я не могу, не имею права и не буду. Хотя у меня и были робкие попытки. Я им сказал: вы взрослые люди, понимаете свою ответственность, решайте сами. Как поступите, так я и буду себя вести в этой ситуации.

 

- Фриц, ты успокойся, - я нежно погладила его, стараясь успокоить - У нас русских говорят - Перемелется - мука будет! - давай посмотрим, как распорядится время. Я неоднократно говорила с мамой, чтобы она вела себя с Отто осмотрительнее. Но большего, как видишь, не смогла. Сердцу не прикажешь. Она даже с мужем развелась, чтобы с её стороны всё было честно.

 

Я понимала, что это слабое утешение для сына – развод родителей это всегда ужасное переживание для детей, как  бы не оправдывалась влюблённая парочка. От этой своего состояния, а может быть от утомления работой в прошедшие дни, я неожиданно для себя расплакалась.

 

Теперь меня уже успокаивал Фриц. Он нежно обнял меня за плечи, вытирал своим платком мои слёзы, говорил какие-то слова. Так мы с ним горестно и просидели допоздна. Потом я спохватилась, что уже поздно и завтра Фриц должен улетать.

 

- Я тебя завтра провожу!

- Мила, но ты же так устала, может не надо. Отдыхай.

- Гер Фон Кнопф, я ваша переводчица. Мои проводы вашей персоны в аэропорту, предусмотрены в контракте с УПДК. Я обязана его выполнить.

 

- Я не буду в претензии к вашему, этому, как его - УПДК.

- Фриц, но я хочу проводить своего мужчину! - что за нечаянные слова у меня вырвались, я поняла только потом. Фриц схватил мою руку, и стал её покрывать горячими поцелуями.

 

- Ты себе не представляешь, как ты меня осчастливила. Спасибо тебе! Я тебя не подведу, - он счастливо улыбался - Как «твой» мужчина!

 

“Вот так, мы девушки и погибаем! От жалости к мужчине, чего только не сделаешь для него!” - невесело думала я по дороге из аэропорта. Проводы Фрица в аэропорту происходили на глазах многочисленных провожающих  Поэтому он постеснялся, прижать меня к себе, в нежных объятиях – просто пожал мне руку очень формально и всё. А я была, к сожалению, рада этому обстоятельству.

 

“У тебя Людка, вместо сердца, холодный камень!” - самокритично ругала я себя.

 

Обратно из аэропорта в Москву, я возвращалась, в глубокой задумчивости. То ли на меня весна действовала, то ли усталость, то ли неопределенность моих отношений с двумя мужчинами – «шефом» и Фрицем, не знаю. Я старалась говорить я с собой жёстко:

 

“И что ты Людка, всё выпендриваешься. Сватается к тебе молодой, внешне ничего, богатый, образованный, тактичный, мужик. Что ты всё нос воротишь? Другие бабы, давно бы уже у него в кровати поселились и действовали бы по принципу: “Женщину трудно в кровать затащить, но ещё трудней, её из этой кровати выгнать!”.

 

И потом. Что ты вытворяешь с Сергеем Ивановичем? Зачем к мужику прицепилась? Да, конечно, по сравнению с ним, Фриц кутёнок, маменькин сынок. Тут и говорить нечего! Сергей Иванович мужчина видный, повидавший много чего, но ты то ему нужна ли?

 

Он всё ещё свою девушку “скалолазочку” помнит, а ты один из его многочисленных «агентов». Сможешь ли ты соответствовать его идеалу женщины? Не известно! А с Фрицем всё ясно. Мужик страдает от твоей капризности. Конечно, когда женщина сопротивляется то мужчина к ней крепче привязывается.

 

 Аксиома! Ведь некоторым девушкам мужчине достаточно сказать “давай?”, и они в мгновение ока выпрыгнут из трусиков, как скользкий обмылок. Может и тебе попробовать? А что! Поскачешь по кроватям, очень даже мило.

 

 Как тебе было хорошо тогда с Гошей, помнишь? Ах, не хочешь? Противно значит без любви? Ну-ну! Так ты разберись в душе, кого ты любишь?! Может быть тебе “планочку” требований, чуть-чуть опустить? А то ни один “принц”, такую высоту не одолеет. Будь попроще девушка, и «народ», мужики то есть, к тебе потянется! Не корчи из себя недотрогу!”.

 

Мысли, мысли, целый табун. Как в этом “табуне” выбрать ту самую правильную, которая... Помочь мне не мог ни кто.

В квартире меня встретил гомон женских голосов. Это были мамины клиентки, в разной степени готовности стать красивой.

 

 

 

 

 

Глава 3 Часть 2

Мамины клиентки

 

 

Среди них выделялась высокая молоденькая блондинка со стройной фигуркой и длинными ногами, про которые восхищённые мужчины говорят – «растут прямо из ушей!». Густые волосы были убраны в “конский хвост”. Вся она была увешана золотыми украшениями.

 

Кольца, браслеты, цепочки на шее и даже на щиколотке ноги болталась тонюсенькая цепочка-браслет дань последней моде. Она сидела в нашей большой кухне. Перед ней стояла чашка кофе, а в пальчиках с длиннющими ногтями дымилась очень редкая по тем временам тоненькая сигарета, коричневого цвета.

 

- Здравствуйте, - поздоровалась я - Меня зовут Людмила. Хозяйка квартиры моя мама, а вы кто?

- А я Лидия. Клиентка вашей мамы, если так можно выразиться.

 

- Пришли “почистить” перышки? - сказала я приветливо. Почему-то эта молоденькая женщина, меня заинтересовала. Может быть её внешний вид? Одета она была в прекрасный весенний костюм. Из-под элегантного пиджачка, виднелась шёлковая кофта с глубоким вырезом, в котором виднелась дорожка от туго подтянутых грудей.

 

 Под шёлком кофточки явно обозначались торчащие соски её бюста. Очень короткая юбка, приоткрывала красивые изгибы точёных ножек. Юбочка очень сильно задралась, и стало понятно, что на ней одеты редкие тогда ещё на женщинах колготки. Туфельки на высоком каблуке. Можно было представить, как привлекательно она на них выглядит для мужского глаза.

 

- Пришла к вашей маме “сделать лицо”. У меня сегодня очень важный вечер. Можно сказать - романтический.

На пальце у красотки, красовалось обручальное кольцо. Вряд ли так прихорашиваются перед встречей с мужем. И я решила утолить своё любопытство:

 

- Приятно, когда женщина так любит своего мужа! Думаю, сегодня вечером, он оценит ваши старания быть красивой.

- Для мужа, милая девушка, так не хлопочут, - не изменяя выражения лица, ответила красотка - Нет, дорогуша у меня сегодня свидание любовное.

 

- А разве с мужем, не может быть свидание любовное?

- Миленькая, муж нужен, чтобы я всё это, - женщина небрежно встряхнула руками с зазвеневшими браслетами, показала на серьги и дорогую цепочку на шее - Могла на себя одеть. А тот другой, нужен для всего остального! - и она похотливо изогнула своё тело.

 

- А-а-а! - сказала я, заставила себя улыбнуться и поскорее убралась в свою комнату. Вот мне пример другого подхода к семье, мужу, любовных отношений. Всё в её словах очень цинично, не прикрыто, бесстыдно. Да, и в поступках, вероятно, то же. Нет, это не пример для подражания.

 

Что от этой красотки останется, если с неё обобрать всю эту золотую мишуру, снять красивую одежду, умыть лицо? Что останется? Просто голое женское естество и душевная пустота. Получается, что все эти красивые вещи служат украшению пустоты. Как в фильме о «человеке невидимке».

 

Чтобы показаться любимой девушке, тот несчастный невидимка, вынужден был упаковываться в глухую одежду, а лицо забинтовать. Когда он при любовном свидании, всё это с себя снял, то голенькая девушка, лежащая в ожидании любимого на шикарной кровати, испуганно обняла пустоту. Смешно и трагично, одновременно. 

 

- Мама, а что это за красотка, у тебя на приёме.

- Это какая?

- Ну, с “конским хвостом”, вся в золоте.

 

- А, Людмила Николаевна. У неё очень красивое лицо. С таким легко работать. Я только чуть подправляю ей бровки и реснички, а всё остальное, доделает её природная красота.

- Что же она свою красоту «хоронит» с не любимым мужем?

 

- Как не любимым? А ты откуда знаешь?

- Она сама сказала, что у неё свидание с любовником.

- Что ты говоришь, - ахнула мама - А мне она ничего не сказала. Почему же она тебе так доверилась?

 

- Не знаю, может быть из-за моего возраста. Она не на много старше меня. А кто у неё муж?

- Очень солидный человек. В верхах партийных обретается. Он старше её на двадцать пять лет. Она до замужества в его партийном буфете работала официанткой. Там он её и приметил. А почему ты про неё спрашиваешь?

 

- Она про мужа очень цинично высказалась. Это мне ещё один довод, что нельзя выходить замуж за человека, которого не любишь.

- Ты слишком зациклилась на этом. Уверяю тебя, что в жизни всё гораздо проще, прозаичнее.

 

- А вот я «прозаичной» быть не хочу. Зачем выходить замуж, чтобы потом иметь любовника, - сказала и осеклась, вспомнив Фриду, Отто и свою мать. А потом в глубине сознания выплыли лица Сергея Ивановича, Фрица, Гоши, Олега, Люды, Музы, Наташи, и у меня всё в голове перемешалось. Что же со мной творится? Чего я всё-таки хочу?

 

“Тычков жаренных ты хочешь, Людка! Это я тебе точно говорю. Всех осуждаешь, все тебе не такие и не эдакие. Подумаешь, цаца!” - это я уже хлестала сама себя по щекам словами армавирских хулиганов, чтобы прийти в себя.

 

«Шеф» действительно старался составить программу моей индивидуальной «шпионской» подготовки, с очень тонким подходом получения необходимых знаний, и, видимо, с большим учётом моей натуры и восприятия жизни.

 

Вот пример. Однажды на занятия со мной пришёл православный священник.

 

Это был очень симпатичный, опрятный, аккуратно постриженный молодой человек. Как и полагается его сану, он носил бородку. Она была аккуратной, длинной на два пальца, без единого седого волоска. На нём была чёрная ряса, на шее висел на цепочке православный крест.

 

.Был он улыбчивым, очень вежливым, чётко выговаривал слова. Просил его звать отец Иван. Он выслушал моё объяснение, что я православная христианка, воцерковлена, то есть посещаю Христову Церковь. Знаю молитвы, которым меня научила ещё бабушка.

 

Основная тема нашей с ним беседы состояла в выяснении сути вещей. В беседах с ним, я пыталась разобраться в цели человеческого существования на земле. Особенно меня интересовали вопросы, связанные с добром и злом, любовью и ненавистью. Как-то получилось само собой, что я попыталась получить ответ на свой личный вопрос, правильно ли я понимаю своё нежелание встречаться с человеком, которого не люблю.

 

Среди общих мест интереснейшего разговора с этим священником мне запомнились вот что. На все мои рассказы о собственных переживаниях и сомнениях, он процитировал наставления мудрых Православных Старцев - “Нельзя превращать в страсть – борьбу со страстями, дабы не вознеиствовать!”.

 

То есть можно сомневаться, спорить с самим собой, искать и не находить. Но всё это до определённого момента. А дальше надо принимать какое-то решение. Другое дело, что потом ситуацию надо подправлять, корректировать, по суду собственной совести. Нельзя до бесконечности, болтаться как цветок в проруби. Тем самым, он дал мне совет, в котором я нуждалась, и не находила ответа.

 

“Вы знаете, у меня наступило такое успокоение в мятущейся душе, которое я не испытывала, весь последний год. Тонкий, хорошо меня чувствующий Сергей Иванович, давно понял, что со мной “суконным” языком, говорить нельзя. Он, видимо то же переживал, что вначале нашего знакомства пытался потоптаться в моей душе “кирзовыми сапогами”.

 

 Спасибо ему, что вовремя понял – так со мной нельзя! Молодец, догадался, что мне сейчас нужна эта беседа со священником. Теперь я уже знала, что мне делать!”. Женщина, повернулась, и окинула слушателей, каким-то просветлённым взглядом. Улыбнулась и продолжала.

 

С отцом Иваном, мы долго говорили о смысле жизни. Он мне рассказывал удивительные вещи. Так со мной не говорил ещё ни кто - ни на комсомольских собраниях, ни в школе, ни в кругу моих друзей. Вот некоторые обрывки воспоминаний о тех беседах.

 

Можно предположить, что начало жизни на земле, возможно, произошло на определённом этапе развития и достижения высочайшего развития волновой космической жизни. По законам эволюционного развития, Божественным провидением была вызвана необходимость освоения других видов материи, в частности, физический мир. С первых же строк православной Библии, о сотворении Богом жизни на земле говорится, что человек сотворён по Божественному образу и подобию, но наделён душой.

 

Уплотнение души в материальное воплощение человека, легче поддаётся пониманию возникновения жизни на земле, которая принадлежит Богу, если учесть, что ни одна современная теория возникновения жизни на земле, не может объяснить «возникновение само собой» генетического аппарата человека. Как, молекула ДНК только одной клетки, может содержать и наследовать информацию о жизни всего человека и его организма.

 

Раз подтверждается сотворение Богом человека, значит человеческая душа должна быть крепко связана с космическим информационным полем, черпать оттуда знания, при соблюдении основного закона эволюции - борьбы добра со злом. Для множества людей, категории космического влияния - добро, любовь, зло - напоминает о себе тихим интуитивным шёпотом.

 

 Мы в большей степени озабочены самовоспроизводством, ублажением своего тела, а сопутствующие этому приятные инстинкты, пустили на волю широкого потребления. А так как эти инстинкты очень мощные, положили их в основу коммерческой эксплуатации в рекламе, в кинофильмах, шоу-бизнесе.

 

Человечеству необходимо осознание, что земляне продукт приспособления волновой космической жизни к условиям жизни на земле.

 

Следовательно, земной человек, это, прежде всего душа, а потом уже его физическое тело. Люди должны научиться ощущать себя детищем Божественного творения “того света” - космической жизни - именно в этом и есть прогресс нашего развития.

 

Отсюда главная мысль - дети Бога, обязаны уважать своего Прародителя, и не совершать величайший грех - считать себя Богом. Для сегодняшнего человека, погруженного в ублажение физического тела, важно понять - добро, любовь и зло, на самом деле обладают огромной мощью и невероятно энергоёмки. За всяким поступком человека, следуют последствия заряженные энергией этого поступка, но дважды сильнее.

 

Так, он обратил моё внимание на часто применяемое людьми слово «совесть». Слово это состоит из двух частей – «со-весть!» или связь человека с Богом и его вестью - «десятью заповедями» человеческого поведения на земле.

 

Почему же Бог, живущий в тонком мире космоса, отдаёт свою энергию для земных нужд?

 

Во-первых, люди есть Его производное дитя. Во-вторых, Божественная энергия переходит на землю для исполнения какой-то доброй мысли, понять которую нам людям не дано! Пока!

 

Люди должны реализовывать в своей жизни эту мысль и тем самым пополнять космическое информационное пространство. Именно поэтому в Библии говорится: “На верху подобно внизу, а внизу - подобно на верху”.

 

 На земле мы применяем похожий термин - человек есть микрокосм - макрокосма. Информация о жизни и поступках человека на земле, мгновенно переносится в космическое информационное поле, возможно во сне.

 

Поэтому люди обязаны ежедневно спать восемь часов. Тогда получается, предположительно, что шестнадцать часов, человек живёт для себя и своих поступков, а восемь - служит космическому Разуму. Попробуйте не поспать сутки двое. А?! Вот именно! Результат бывает плачевный!

 

Отсюда и задачи для каждого человека - в его жизни необходим постоянный прогресс. Не допускать, чтобы силы добра и любви, растрачивались на борьбу с тупым злом, страстями. Надо не растрачивать свою душевную энергию в бессмысленной болтовне, споре со злыми людьми, уберегая свою доброту и её защиту - любовь. Не зря ведь говорят - “Молчание - золото!”.

 

Любовь есть величайший целитель. Сразу скажем, что самолюбие, качество отрицательное. А вот бескорыстная любовь, возможно даже имеет лечебный эффект. Научиться любить так, очень трудно! Для этого надо отречься от земных проблем. Это очень трудно, почти невозможно. Но развивать в себе эти качества жизненно необходимо.

 

 

В конце беседы, отец Иван, подвёл итог. Основой знаний о жизни на земле является Библия. Из Библии же следует, что человек сотворён по образу и подобию Божию.

Если Бог есть свободная духовная Личность - человек должен быть таким!

Если Бог Сам есть любовь, милость, сочувствие и забота - человек должен быть таким!

 

Уже в самом конце беседы, я получила его рекомендации как себя вести в отношениях с другими людьми:

- Не мстите за себя, но дайте место гневу Божию!

- Не будь, побеждён злом, но побеждай зло добром!

- Не судите сами, и не будете судимы!

- Не осуждайте, и не будете осуждены!

- Прощайте и прощены будете!

- Давайте, и дастся вам!

 

Эта беседа очень помогла мне наконец-то разобраться в своих чувствах, переживаниях, сомнениях. Много ещё я наделаю ошибок в жизни, но основные постулаты этих бесед, крепко засели в моей бедной голове.

 

Фриц, названивал мне очень часто. Он подробно рассказывал, как у него идут дела с папиным проектом. Постепенно, я то же заразилась его энтузиазмом, и мне стали интересны подробности развития этой бурной деятельности. В результате получилось, что Фриц вошёл в мою жизнь, стал моим собеседником. Я начинала жить “нашим” проектом с Фрицем. Хотя конечно, со стороны всё выглядело очень странно.

 

Судите сами. Молодая девушка, внешне “ничего себе”. Вполне современная. Внимательно следит за изменчивостью моды. Разбуди меня ночью и спроси, какой крем для лица нужен для вечера, утра и на ночь; какой тушью подводить глаза для дня и вечера; как украшать лицо для свидания днём, а как для искусственного освещения, я без запинки тут же могла выдать подружкам квалифицированную рекомендацию.

 

В компании молодёжи, со мной всегда можно было похихикать, поговорить на разные темы. Вроде нормальная девушка, общительная и весёлая. И вдруг! Какой-то автобетононасос и всякие другие железки, зачем ей всё это? Другим странно, а мне нравилось. И чем ближе дело двигалось к реальному осуществлению этого проекта, тем мне становилось интереснее.

 

Сергей Иванович, орлом налетал на нерадивых чиновников, которым “до балды” были “стратегические” интересы страны. В короткие наши встречи он очень смешно рассказывал, как под его идейным руководством летели пух и перья, с очередного такого “бюрократа”. Особенно от него доставалось чиновникам Госплана.

 

Во времена социалистического хозяйствования, этот государственный монстр “распределял” всё. От самолётов, до резинок для трусов. Каждый единичный товар, например бюстгальтер, или канцелярская кнопка имели свою отдельную строчку в государственном плане производства.

 

 На каждую такую строчку, имелся ответственный чиновник-строчник. Именно от него зависело, сколько, какого цвета, размеров, фасона, будут фабрики и заводы, шить этих очень важных для туалета женщин, аксессуаров и канцелярских кнопок.

 

И что такие чиновники, могли понимать в женской груди и бюстгальтера для неё? Как сильно её можно стянуть, какие “чашечки” наиболее сексуальны, сколько её эту самую грудь женщина может оголить, в разрезе платья или кофточки, чтобы было привлекательно для мужского глаза, но выглядело прилично.

 

 И ещё – какой цвет, внешний вид - понравится ли это очередному поклоннику Вите, Саше, Коле. Конечно же, чиновники в Госплане СССР и слыхом не слышали про эти женские «штучки», а чаще всего вообще забыли, когда они были допущены к красивой женской груди!

 

В результате, полки магазинов были забиты «ужасом» несчастных советских женщин. Всё бельё бело-голубое, не красивое, не удобное, безобразное.

 

Именно об это бездушное равнодушие и спотыкался мой “шеф”. Он же рассказал мне смешную историю, о том, как в стране, налаживали производство современных презервативов, при этом, правда, стеснялся и краснел.

 

В стране презервативы делали, только на одной фабрике. Это были толстенные, безобразные мешочки, чтобы не рвались. Чтобы не слипались при длительном хранении, их крепко посыпали тальком.

 

 Руководители этой фабрики и не задумывались о том, что в женскую “трубочку” этот мешочек крепко посыпанный тальком, погружать и больно, и не приятно. Это же не детская попка, которую родители посыпаю тальком, чтобы не прела.

 

Как бы в наказание за «наплевательское» отношение к женским проблемам, на фабрике, которая производила эти “безобразия” возникали специфические проблемы. На этой фабрике работали молодые женщины и девушки. Самым не приятным для них, был участок контроля готовой продукции.

 

Там стояли на столах штыри со среднестатистическим размером «достоинства» российского мужчины. Каждый из мешочков, контролёр должна была надеть на этот штырь. Потом проверить наличие дырочек, посыпать тальком, и начиная снизу, скатать это всё вверх.

 

Сначала на фабрике посадили на участок контроля качества молодых девчонок. Но вскоре стали обращать внимание на тяжкие вздохи, постанывания и осоловелые глазки контролёрш. Работать девчонки в таком состоянии не могли. Тогда молодых девушек заменили на женщин постарше.

 

 Стало ещё хуже. Эти уже стонали в голос, у некоторых контролёрш «в положении» роды наступали раньше времени, другие приобретали нехорошую болезнь “бешенство матки”, а некоторых вообще в сумасшедший дом пришлось отправить.

 

Тогда, посадили пенсионерок – и тут пошёл брак. Просто бабуси из-за плохого зрения стали пропускать мелкие дырочки. Разнополое население страны, заволновалось, появлением “не запланированных” детей. Дело дошло до центрального комитета коммунистической партии.

 

На политбюро его члены, уже старички в преклонном возрасте, сначала похихикали в кулачки, а потом под давлением недовольства “трудового” населения страны, решили купить у буржуев современное производство презервативов. «Буржуины» уже давно, контроль этих опасных штучек передали электронным автоматам – презерватив надувается инертным газом – если есть дырочка, она светится.

 

 Бракованное изделие, умный автомат сам в помойку выбрасывает. Всё тихо, спокойно. Никаких тебе стонов сотрудниц, сладострастных вскриков на контроле качества презервативов. Члены политбюро, разрешили правительству выделить на эту закупку иностранную валюту, а в документе стыдливо назвали презервативы “изделием №2”.

 

И как всегда по тем временам, произошло очередное головотяпство. Окончательный выбор на западных рынках модели “мешочка”, поручили пятидесяти пятилетней начальнице из Минздрава. Этой постаревшей женщине проблема была уже настолько не интересна, и не актуальна, что она стыдливо спрятала каталоги иностранных фирм, в дальний ящик стола, чтобы не смущать молодых сотрудниц!

 

Её стали теребить торговые организации - давайте заключение, что и где покупать, а то выделенные деньги пропадут. А она спокойно отвечала взволнованным внешнеторговым работникам: «Ничего! Русские бабы, семьдесят лет обходились без «изделия №2» обойдутся и дальше.

 

Наши бабушки, дедушки обходились? И ничего! Увеличивали народонаселение без всяких там хитростей. А тут и мягкий силикон, и смазка какая-то. Я это всё, не понимаю. Зачем эта гадость нашим мужчинам, я уже про наших бедненьких женщин не говорю!».

 

Как ей это удавалось не известно, но она ухитрилась много лет тормозить производство в стране современных презервативов, пока её с почётом на пенсию не отправили. Поручили дело мужчине, и тут же необходимое оборудование купили у индусов, в счёт их долгов за купленное у нас оружие и нефть.

 

Оборудование было хорошим, презервативы стали производить из силикона, со смазкой, в приличной упаковке, с электронным контролем качества. Женщины перестали жаловаться. Про мужчин говорить не будем – они, обнимая женщин, о презервативах думают в последнюю очередь.

 

Ругая чиновников, Сергей Иванович говорил:

 

- Им главное с утра на работе узнать, что сегодня в госплановской столовке приготовят на первое, второе, и будет ли компот! - ярился “шеф” - Это же надо - на каждую строчку плана производства в стране, посадить по человеку – «строчника». Да никакой нефти не хватит на зарплату этой ораве.

 

Но самое страшное, когда такой “строчник”, начинает «квашной» патриотизм проявлять - “У нас в стране есть собственная разработка. Люди над ней уже десять лет работают. Зачем нам буржуйская конструкция!”. А я ему - “Вы ещё сто лет будет разрабатывать, потом завод искать для производства, а потом выясниться, что у нас таких кнопок и ремешков нет - давайте у немцев купим!”.

 

 Был уже случай, когда купили автоматическую линию для производства баночного пива, а к нему наш алюминиевый лист не подходит – толстый и банки из него не получаются. Так и заржавела линия, – «шеф» так разъярился, что в сердцах плюнул на блестящий паркет.

 

Тут же засмущался, взял себя в руки и сказал - А то, что стране надо защищаться от врагов, давать людям электричество в дома, жить и развиваться, до этого ему дела нет. Главное “это моя строчка в госплане!” и гори оно всё огнём.

 

Но больше всего “шефу” пришлось попотеть, когда он стал добиваться включить наш насос в отдельную строчку этого самого пресловутого госплана страны. Чиновники при этом попадали в обморок.

 

 Впервые за всю их жизнь, надо было заработанные на экспорте валютные суммы тут же их тратить на закупку по импорту. Это их повергало в ужас. “Как это так: сколько заработали, столько же и  потратили! Не порядок! Ляжем трупами, а не дадим!”.

 

Трупами они не легли. Просто был «волшебный» звонок по правительственному телефону, и это чиновников немедленно привело в чувство. Сбалансированный по затратам экспортно-импортный план они составили, но ещё долго, нет-нет да и вредили.

 

Новое - это всегда ужас для нашего российского чиновника - “Делали и делали, как раньше и ничего не происходило. Жили же?!”. И действительно ничего особенного не произошло и нация не вымерла – очень она оказалась жизнестойкой. Всё это, несмотря на то, что в магазинах и аптеках продавали те же ужасные бюстгальтеры и презервативы в тальке. Даже бездушная плановая система, и равнодушный чиновник погубить страну не смогли.

 

Уставала я ужасно от разговоров о безобразиях, которые «правители» творили с населением. Помогали учёба в финансовом институте, консультации профессора Старосельского, стажировка в банке Отто. Всё это постепенно прививали мне вкус к пониманию истинных законов движения денежных потоков и разумной экономики.

 

Под влиянием, разговоров со священником Иваном, у меня определилась линия поведения с Фрицем. Я решила поговорить с мамой, как она смотрит на мой жизненный план.

 

- В следующий его приезд, я хочу предложить Фрицу, подождать с нашей помолвкой, до окончания мною института. Как ты смотришь на это? - мы сидели с мамой на кухне, где обычно вели разговор по душам.

- А ты всё хорошо продумала? - мама смотрела на меня сочувственно.

 

- Мам, я так и “прокиснуть” в девках могу! Сколько же можно, парню голову морочить?

- Но ты же сомневалась... А как же любовь? - мама решила, хорошенько “перетрясти” мою душу.

 

- Я так много думала, про это чувство, что совсем растерялась. Вот, спроси меня сейчас, а что это такое - любовь, не отвечу. И ни кто не ответит. Мне кажется, что в основе союза мужчины и женщины, должны быть совершенно чистые намерения.

- Ничего себе “чистые”, а как же твоё “сотрудничество” с Сергеем Ивановичем?

 

- Положим, в отношении семьи моего предполагаемого немецкого мужа, ничего “грязного” не затевается. Просто есть определённый интерес к этому “проекту”, - я сознательно не употребляла в разговоре с мамой, слова: “разведка”, КГБ. Ей всё было ясно и так – В этом проекте всё, мама, очень просто – надо направить денежные потоки к нам в страну. Другое дело, что Отто предлагает построить “дорогу в оба конца” и к такой “дороге”, появился взаимный интерес. Что тут “не чисто”?

 

- Да вроде бы и нет, но ты же сама сомневалась - люблю, не люблю? Вспомни свои рыдания у меня на плече? Даже мозолик остался. Вот смотри, видишь? - и мама со смехом, показала родинку на своём плече, под бретелькой комбинации.

 

- Видишь ли, мама. У меня был очень интересный разговор с православным священником. Он мне растолковал вековую мудрость - на первом месте в любви, всегда должен быть Творец. Всё остальное - создание себе идола, что Богопротивно.

 

Поэтому “сумасшедшая, страстная” любовь, это плод человеческой фантазии. Более того, вспомни, даже в литературе такая любовь наказывается. Нет говорить “наказывается”, не правильно. Лучше сказать - “налагается испытание”, что ли. Бог всемилостив и своих детей не наказывает.

 

 Вот, что я думаю о “большой” земной любви, так красиво описанной в стихах, поэмах, романах, спектаклях. Ведь, как ты знаешь, с такой любовью всё всегда кончается плохо! Мальчик и девочка - Ромео и Джульетта, друг друга поубивали – совершили групповое самоубийство.

 

 Оттело, из-за «сумасшедшей, страстной» любви и бешенной ревности, задушил Дездемону. А драма “Маскарад”, а знаменитый “Гранатовый браслет”. Все герои, поставившие на первое место своей жизни служение “земной” любви, кончали трагически. Они гибли или вдвоем, или по одиночке.

 

 Я поняла, что нельзя любовь превращать в некий “пьедестал высшей цели”, которому поклоняются мужчины и женщины. Хотя, есть пример, объяснения в любви, иного рода, который дан в Библии. Вспомни “Книгу песни песней Соломона”, которая до сих пор вызывает удивление, восхищение и... недоумение.

 

 А понимать надо так. Святое Писание, даёт людям пример описания чувств юноши и девушки. Чудесными словами описывается ощущения взаимной их тяги друг к другу. Но там, а это очень важно, ни слова не говориться, как это принято у наших писателей и поэтов: «Я тебя боготворю!» - то есть начинаю поклоняться как Богу. Это и есть создание себе кумира, что Богопротивно.

 

- Да, дочь моя, основательно тебя готовят к будущим свершениям! - задумчиво и иронично сказала мама.

 

- Да, ни к каким таким свершениям, меня не готовят. Просто я начала понимать, какие чувства должны испытывать две половинки - мужчина и женщина, чтобы стать единым целым. После создания семьи, должно произойти появление на свет дитя этого союза. Чувства при этом у мужа и жены очень просты - доброта и взаимное уважение.

 

 Простые, каждодневные чувства. Если хочешь, давай это и назовём любовью. Так будут понятней наши земные отношения. Попробуй применить к этим чувствам термины писателей и поэтов - “сумасшедшая доброта и уважение”, “пламенная или страстная доброта и уважение”.

 

 Ерунда какая-то! Так?! Ещё что говорят поэты? Ага, давай попробуем антипод - “безответная любовь”. Это уже подходит - без ответа на мою доброту, уважение, например. Сюда же подходит “бессердечная”. Ну, и так далее. Но это, мам, лингвистика и томление интеллигентской души.

 

 Обыкновенным девушке и парню, на это - просто чихать с высокого дерева. Им просто хочется обладать друг другом физически. В этом и есть таинство работы гормонов продолжения рода человеческого в их телах! Вот и получается, что восторг распалённого мужского и женского тела, это простая химическая или гормональная реакция, необходимая для зачатия ребёнка.

 

- Фу, какая гадость! Радость взаимного обладания тел ты называешь химической реакцией! Послушали бы тебя люди…на смех поднимут! – мама немного успокоилась, как мне показалась тут же вспомнила о своих встречах с Отто и их взаимной пережитой «химической» реакции, вздохнула, отгоняя не к месту возникшие воспоминания, и продолжала рассуждать

 

 – Но вообще-то ты права. Самое просто для мужчины и женщины это “чихнуть” и не задумываться, а что ты творишь?! Давай-ка девушка рассуждать ближе к твоей жизни. Ну, хорошо, я поняла, что под любовью ты понимаешь доброту и взаимное уважение. Вот и давай поговорим о Фрице и о тебе.

 

- Согласись мама, всё можно просто расставить на этих двух полочках –доброта и уважение.

- Давай, расставим. Начнём с «доброты». Итак?

 

- Итак. К Фрицу я отношусь по доброму. Я плачу добрым отношением к нему за его самый первый смелый поступок. Он не побоялся родителей, и простую московскую переводчицу, пригласил в гости к своей чванливой, гордящейся аристократическим происхождением, чопорной немецкой семье. Так?  

 

- Ну, положим, так. Но и ты можешь, не стыдится своей аристократической фамилии - Оболенская.

- Это всё выяснилось уже потом. Да и ещё! Он с пониманием отнёсся к моему рассказу о том, как меня обманул Григорий - мой первый в жизни девушки мужчина.

 

- Ой, не ужели ты ему и про эти свои «постельные» переживания рассказала? Какой ужас!

 

- Никакой не ужас. Просто, я поступила с ним честно. Мой жених должен обо мне всё знать, сразу. Пусть потом анализирует - обманули, не обманули девушку, это уже второстепенно. Я достойна его уважения, хотя бы за свою честность! Вот мы с тобой на вторую «полку» уже и забрались - заговорили об «уважении».

 

 Вообще говоря, он всё делает для меня с чистым сердцем, не требуя немедленной “оплаты”. Ты понимаешь, о чём я говорю. Ждёт бестрепетно и терпеливо, когда я созрею для интимных отношений. Уважает мои переживания. А я то же честно говорю - подожди дорогой, я ещё не готова.

 

- И что же всё-таки в результате? Наговорила тут всякого у меня в голове каша.

- А результат такой. Я готова стать его невестой, но только после окончания учёбы.

 

- Ну, дочь, спасибо за урок. Давай подведём итог. На первом месте у тебя Бог Творец, которого ты любишь как своего отца. На втором мы - папа и мама, получившие тебя от Бога, произвели тебя на свет, выпестовали и обучили, как могли. А потом уже стоит Фриц, который возможно и станет твоим мужем,

 

 Но его ты своеобразно, что не привычно для обычных людских представлений, любишь по-своему - то есть относишься с добротой и уважением. Так ты расставляешь главные жизненные “ценности” в своей дальнейшей жизни? А не очень заумно и «кудряво»?

 

- Для меня нет, мамочка. Если бы ты знала, сколько я перемучилась, обрыдалась в подушку, пока всё это поняла, ты не представляешь! Я ещё и сейчас, не уверена до конца, в правильности своих чувств.

 

С этими словами, у меня, где-то в подсознании выплыло лицо Сергея Ивановича, и я даже вздрогнула, от неожиданности появления этого образа. Лицо было строгим, отчуждённым. Он как бы сторонился меня.

 

Этим последним он говорил - “Не  надо девочка бередить душевный покой старого воина. У меня есть в памяти “скалолазочка”. Я ей давал когда-то слово верности и буду его держать, крепко, как держит свою саблю, воин. Конечно же, ты молода, свежа, интересна как личность, но “жаркие схватки” в постели, у нас не получатся.

 

 Так просто я на эти отношения не пойду, а предлагать тебе брачный союз со мной не могу. Всё время буду тебя сравнивать с той! А этого ты не потерпишь! Слишком чувствительна у тебя душа. Да и стар я уже для таких подвигов”. 

 

 

 

Часть 3 Глава 4

ДЕВИЧЬИ ПЕРЕЖИВАНИЯ

 

 

 

Я в оцепенении слушала этот монолог в своём сознании, и даже растерянно оглянулась, когда голос замолчал. Мне было грустно, но и спокойно. Со мной хотели поступить честно, по-доброму. Просто, наверное, бывают такие отношения между мужчиной и женщиной, которые не обязательно надо укутывать постельными простынями, или супружескими обязанностями.

 

Достаточно иметь дружеские, тёплые отношения. Тогда совместная работа спорится, проблемы решаются быстро, происходит взаимное обогащение знанием, опытом, мудростью.

 

“Знаете, этот день я помню всю жизнь. Сначала разговор с мамой и  пришедший мне в этом разговоре ответ, как поступить с Фрицем. Магическая мысленная связь с Сергеем Ивановичем, в которой он высказал мне всё своё, самое сокровенное.

 

Такое, обыкновенными словами, в разговоре с глазу на глаз не произнесёшь. Вот он и сумел всё мне передать, но не тривиально. И у меня, наступило прозрение, всё встало на свои места. Опять хотелось жить легко и свободно от тягостных сомнений!”.

 

- А давайте выпьем по рюмочке, я яичный ликёр с собой принесла! - сказала женщина, доставая бутылку с напитком янтарного цвета. Чуть пригубив ликёр, она с удовольствием отпила кофе, посмотрела на окружающих весёлыми глазами и продолжила.

 

На аэродроме, по контракту с УПДК я встречала делегацию. Прилетели папа Отто, Фриц, владелец фирмы с юристом, и руководителем конструкторского бюро.

 

- Мои господа, я приветствую вас на нашей земле! Добро пожаловать!

- Господа! Это Людмила, моя любимица, я вам рассказывал, - Отто брал инициативу в свои руки, обнял меня за плечи и продолжил - Фрицу и ей я поручил этот проект, который мы зашифровали, как “бетон пумпен”.

 

Члены делегации, вежливо представлялись, целовали мне ручку и улыбались. Отто продолжал нахваливать мои достоинства:

 

- Если бы видели, какой фурор эта хрупкая фройляйн произвела своей стрельбой в тире моего банка! О, это фантастика! Она разнесла в щепки, все мишени, на зависть начальника моей охраны! - и Отто громко захохотал - Меня потом, другие управляющие банков упрашивали, нельзя ли поучиться у фройляйн Людмилы, как немцам-охраннникам надо метко стрелять! Но я сказал, что мой банк бережёт фройляйн, как будущую финансовую звезду.

 

- Отто, вы меня смущаете. Я же ещё только учусь, господа.

- Да, а ещё я предложил фройляйн наш с вами проект “пумпен”, оформить как свою дипломную работу. А? Как Гер Винер, ваша компания не будет возражать?

 

- Я буду польщён, если мою фирму прорекламируют в учебном пособии, хотя бы в виде диплома в русском университете. Поздравляю фройляйн Людмила. Буду рад сотрудничать и помогать. Послушайте Отто, я правильно понял, что она будет финансовым экспертом нашего проекта?

 

- О, нет господа! - я покраснела, от не заслуженных комплиментов - На сегодня, в мои обязанности входит помогать делегации только с переводом.

- Вот и хорошо. А мы вас назначаем, со своей стороны, экспертом проекта “насос”, - всё никак не мог угомониться Отто - А как поживает ваша маман? Надеюсь, мы с ней увидимся? Вы её от нас не прячьте, а то мы вас разжалуем! - и опять Отто громко захохотал, как умеют смеяться за границей, только немцы.

 

Предвидя желание Отто повидать маму, я заранее согласовала с «шефом» эту возможность. С ним же я обговорила несколько общих встреч, которые мы проведем у нас дома. Это было необходимо, так как посещение иностранцами частных квартир москвичей, в те времена категорически запрещалось.

 

 Улучшив минутку, мы пошептались с Фрицем и решили, что маму надо будет “показать” всей делегации. Повод нашёлся сразу после размещения в гостиничных номерах. Отто приказал организовать ленч в гостинице и пригласить на него маму фройляйн Людмилы. Сказал, что две женщины москвички, прекрасно владеющие немецким языком, украсят общество пятерых одиноких баварцев.

 

- Фриц, а не очень это будет шокировать господ? – громко спросила я, незаметно ему подмигнув.

 

- Мила, папа ещё в самолёте, просил, чтобы я повлиял на тебя. Ему страшно не терпится повидаться с Натали. Ты знаешь папу Отто он же, как танк! Подавай ему Натали, и всё тут. - Фриц виновато улыбался, пожимал плечами и разводил руками.

 

Пришлось срочно организовывать ленч, посылать машину за мамой. Дома, конечно же, образовался переполох. Мама кинулась срочно делать себе макияж, который бы говорил мужчине - «Дама на свидании! Отто, как я рада тебя видеть!”.

 

Оказавшаяся в доме подружка с удовольствием включилась в приготовление мамы предстать перед Отто и его друзьями в лучшем виде. Она доставала, примеряла на маму одежду и украшения срочно отглаживала утюгом складки. И так далее, и так далее. Словом, обычный женский переполох перед встречей с мужчиной.

 

Всё окончилось благополучно. На маму было любо, дорого смотреть. Она вплыла в зал эдакой стройной козочкой, благоухая духами, взвихряя воздух летящей за ней шёлковой накидкой, постукивая каблучками высочайших “шпилек”! Одно загляденье! Я уже не говорю про её макияж на лице!

 

Я тоже не ударила “в грязь лицом”, которое мама мне “сделала” ещё утром. Одежду мне мы подобрали приличествующую для деловых приёмов. Строгий тёмный костюм с белоснежной блузкой. Единственное украшение, которое я себе позволила была весёлая золотая змейка с изумрудными глазками, удобно расположившаяся на лацкане пиджака. Фриц, оглядев нас с мамой, ехидно сказал:

 

- Людмила, по моему, папе Отто пришёл “конец”. Натали, такая неотразимая, что все папины бастионы будут повергнуты.

- А как же я, Фриц?  Почему ты не восхищаешься мной? - обиделась я.

 

Давайте девочки скажем честно, без мужских комплиментов, мы чахнем, вянем, теряем блеск. То же было и со мной. Смешно сказать, но в тот момент я немного ревновала маму. По сравнению с её туалетом мой деловой костюм выглядел очень даже скромно.

 

- Милая моя девочка, - начал было, Фриц, но тут же испугался и виновато спросил - Ничего, что я так пылко, начал тобой восхищаться?

 

- Продолжайте Гер Фриц Фон Кнопф! Моё величество не возражает. Более того, оно ждёт продолжения, - дурачилась я. Мы оба громко рассмеялись, привлекая к себе внимание собравшихся. Ленч плавно перешёл к коньяку с кофе, и разговоры становились громче. Я тихо сказала Фрицу:

 

- Как ты думаешь, папа Отто не забыл про свой любимый проект и русских партнёров?

Я недооценила наших строителей.

- Простите, нам сказали, что господина Отто, можно найти здесь! - робко спрашивал пожилой мужчина, с извиняющейся улыбкой на лице.

 

Господа из Баварии немедленно, смахнули со своих лиц, беззаботность и веселье. В результате выяснилось, что это и есть русские партнёры в производстве автобетононасоса. Один из них был Барсов, про которого рассказывал мне «шеф»,  а другой - директор русского завода в Сибири - будущий партнёр президента Винера.

 

Ребята наши немного тушевались в общении банкиром Отто. А вот с Винером, они как инженеры, быстро нашли общие вопросы и углубились в технические переговоры.

Папа Отто был очень доволен, что наконец-то русские перешли от разговоров к делу, и с энтузиазмом включился в беседу. Мама быстро поняла, что на деловых переговорах ей места не остаётся, кокетливо махнула ручкой на прощание и тихо испарилась.

 

Как я поняла из разговор за столом в ресторане, в сибирском городе Кемерово у наших строителей, было ремонтное предприятие. Его они решили приспособить для производства русско-немецкого насоса, который можно монтировать на шасси русского грузовика.

 

Этим решались многие проблемы. Не надо было тратить деньги, на покупку ещё и немецкого грузовика. В результате, взаимные поставки по стоимости, полностью укладывались в суммы, которые Отто называл языке финансистов - “сбалансированные по стоимости”.

 

Этим у наших производственников снималась “головная боль”, просить у Правительства валюту. У немцев, отпадала проблема, поиска производителей узлов и деталей в Германии. Поэтому, первые же переговоры велись партнёрами с энтузиазмом и взаимным доверием.

 

Если бы меня раньше, спросили - тебе интересны эти разговоры про железки для насоса, который будет качать бетон? Я бы только иронично усмехнулась. А теперь я с интересом, не просто переводила, но и вникала в разговор “технарей”.

 

Даже мне «профану в технике» становилось понятно, что я становлюсь свидетельницей весьма революционного подхода в нашей стране к производству новой техники и деньгам. По лицам наших строителей расплывались удовлетворённые улыбки, которые ясно говорили – «мы не хуже немцев можем, дай нам только развернуться».

 

“Не вдаваясь в подробности, скажу так. Этот проект на территории нашей страны, втянул в себя пять российских заводов и украинский металлургический комбинат. В неслыханные по тем временам сроки, уже через шесть месяцев пять министров - строителей “в драку” устанавливали очередь, на чьей новостройке будут работать, первые произведённые в СССР автобетононасосы, установленные на шасси русских грузовиков.

 

Впервые Госплан развития страны, включал в себя раздел, в котором деньги, заработанные нашими строителями от экспорта в Германию, тут же тратились для закупок по импорту из Германии самого необходимого для производства отечественных: автобетононасосов, автобетоносмесителей, мобильных бетонных заводов.

 

Этим производством замкнули цепочку: приготовления бетона, его грамотной транспортировки и укладки, при строительстве. Все в одном цикле!

Наши строители праздновали победу - внедрена новейшая технология в строительстве сложнейших и важных для обороны, и экономики страны объектов.

 

Больше всего поражались этому проекту правители страны! Как? Сами заработали валюту? Без нашего “идейного” руководства? И что? Мы вам её всю отдали? Не слыханно! Говорите новую конструкцию разработали? Произвели и отдали на стройки через пол года? Да, не может быть? Мы годами, десятилетиями, не могли, а вы смогли? Нет, тут разобраться надо! Ату их!

 

 Ах, КГБ знало, тогда другое дело! “Ату” отставить - обороноспособность страны, для нас дело святое! Да, здравствует народный энтузиазм. Да, здравствуют строители! Вот видите - партия, наш рулевой! Смотрите, как здорово мы рулим!!!

 

Ребята строители смеялись - рулите, как же! И продолжали вместе со своими коллегами немцами, просто работать!». Женщина на кухонном диване, очень темпераментно произнесла эту речь. А потом успокоилась и продолжила.

 

Кроме проекта “насос” Отто, привёз с собой и другие большие финансовые проекты. Фриц и я сопровождали его на встречи с большими чиновниками из Внешторга.

 

 Когда Отто впервые попробовал открыть знаменитую входную дверь высотного здания на Смоленской площади, в котором размещалось это “великое” министерства, а она его мощному рывку, не поддалась, он сказал:

 

- Теперь я понимаю, какие огромные товарные возможности таит в себе советский рынок. У вас не хватает машинного масла, чтобы смазать эту дверь. Я буду предлагать немецкое машинное масло для вашего рынка. 

 

И предложил на переговорах, продавать в нашу страну немецкое машинное масло по очень низким ценам. Не знаю, что потом произошло, но тогда сопровождающие министра внешней торговли помощники аккуратно это предложение записали. А недавно, я опять пыталась дверь в это здание открыть и поняла - не смазали! Иностранцам, понять наш русский характер, не возможно!

 

В один из вечеров, Отто, Фриц и Винер были приглашены к нам с мамой в дом, на вечерний обед – так это называется у них в Германии. Еда в этот час у нас называется просто и не затейливо - ужин. Мама вместе с подружками-помощницами, долго хлопотала на кухне, чтобы приготовить приличный стол в условиях дефицита продуктов в стране.

 

Это про те времена ходила шутка одной французской кинодивы: «У русских только в магазинах на прилавках ничего нет. Зато в частных домах кормят так, что я потом во Франции месяц сижу на диете!».

 

Мама постаралась на славу. Стол ломился от яств, а мама сияла неземной красотой в макияже, под названием - “Вечерний макияж, для дома. Этот мужчина устоять перед моей красотой, не сможет! Ведь я этого достойна!”.

 

И Отто не устоял. В свете многочисленных электрических лампочек, мамино лицо светилось такой любовью, что даже холодноватый Винер, начал ерзать в кресле. Застолье был шумным, весёлым, гостеприимным и к конфузу баварцев, Винер “перебрал” русскую водку, и заснул прямо за столом.

 

 Папа с сыном, смущённо извиняясь, перетащили Винера в одну из комнат и уложили на диван. Потом компания, как и в новогодний университетский вечер, разошлась “по интересам”, вернее разбрелась по разным комнатам. А если говорить честно, это Отто увёл маму, мы же с Фрицем остались в гостиной.

 

- Фриц, кажется сейчас, мы можем поговорить о нашем будущем, - осторожно начала я разговор  - Если ты не изменил своему решению, и твоё предложение мне о замужестве в силе, то я согласна! – выпалила всё это на одном дыхании и уставилась на мужчину, ожидая его реакцию. Он чуть не поперхнулся, кусочком еды. Глаза его округлились, лицо сделалось сначала удивлённым, а потом восторженным.

 

- Мила, я не ослышался? Ты согласна выйти за меня замуж? Это правда! Скажи ещё раз! Я так тебе благодарен ты ни о чём не пожалеешь! - и он очень благодарно, церемонно меня поцеловал. Но дальнейшие его поползновения к активным действиям с моим телом немедленно начать “срывать” цветы счастья так неожиданно свалившиеся на его голову, я приостановила:

 

- Есть только маленькое условие!

- Милая, дорогая, говори немедленно! Я сделаю всё, что ты захочешь!

- Делать ничего не надо. Надо только подождать.

 

- Правильно! Сейчас мы твоей маме и моему папе объявим, что мы помолвлены. Обычный срок помолвки - год! Тебя это устраивает?

- Устраивает, но не совсем так. Я хочу окончить финансовый институт. И только после этого, мы сможем сыграть свадьбу.

 

- Ну, и хорошо. Я подожду, - легко согласился Фриц.

И он принялся описывать нашу совместную жизнь, как это ему представлялось. Я слушала его, не перебивая. Если говорить коротко этот план включал моё появление в доме, где живут его папа и мама, ничего не делание в течение дня, и терпеливое ожидание возвращения супруга с работы. Когда он кончил, я сказала:

 

- Всё это прекрасно Фриц милый, но давай сделаем немного по-другому.

- Всё, что прикажешь, моя принцесса.

- А я и есть принцесса. Привыкай придумывать в отношении меня другие эпитеты.

 

Дальше я напомнила ему, что являюсь наследницей двух состояний, правда, во вторую, после мамы очередь – это недвижимость бабушки Ренаты, и бумажная фабрика Клауса и Анны Хакер. Почему бы нам с ним не жить отдельно и самостоятельно, от семьи Фон Кнопф.

 

 Кроме того, ему надо знать, что я хочу работать. Например, бабушка Рената уже предлагает мне присматриваться к управлению её домами, кооперативами, и ещё чем-то. Нет, роль домашней хозяйки, мне не подходит. И потом! Я хотела бы активно участвовать в развитии экономических отношений двух стран. Особенно России. Это звучит немного высокопарно, но для того разговора вполне проходило.

 

- Мила, поступай, как хочешь. Я полностью согласен с твоими предложениями и планами. Считай, что я уже полностью на твоей стороне.

 

Мы ещё некоторое время, вели свою первую организационную беседу и обсуждение планов на совместную жизнь. Постепенно близость двух молодых тел стала медленно уводить, в область романтических чувств. На дворе весна в полном разгаре, оба мы молодые, а тут ещё действовало выпитое за столом вино.

 

 Горячие и страстные руки Фрица, полностью завладели “карандашиками” и робко прокладывали дорогу к родинкам “Герде и Петеру” на самом интимном месте женского тела. Оставаться в столовой было уже не в моготу, и я решительно взяла Фрица за руку:

 

- Пойдём Фриц в девичью “светёлку”, а то свидание с ребятами «Гердой и Петером» настолько интимно, что это не для посторонних глаз. А вдруг в комнату вернуться мама и папа Отто? 

 

Моя комната не совсем подходила для любовных свиданий. Хорошо, что Фриц вёл себя очень робко, да и мне всё это было не привычно, не ловко. Ну, вы понимаете! Поэтому мы расположились в двух креслах, перед письменным столом. Несмотря на свою разгорячённость, Фриц держал себя в рамках “дозволенного” мной.

 

 Кроме жарких поцелуев, ему была дана возможность, удостоверится в отточенности “карандашиков”, встретиться с ребятами Гердой и Петером. Это меня настолько расслабило, что я уже не могла противиться ищущим рукам мужчины. Когда они коснулись моего нежного и влажного естества, я уже не могла сдерживать тихих стонов.

 

 На меня накатывала горячая волна страсти, которая начиналась где-то в затылке и медленно, с нарастающей силой опускалась по моему телу вниз. Эта волна заставляла дрожать все, что встречалось ей на пути. Конвульсии любовной истомы сотрясали всю эту томительную дорогу.

 

И когда волна страсти, сначала на мгновение отступив, обрушилась на меня уже где-то внизу, я не выдержала, и громко вскрикнула вцепившись в руку, которая это всё и вызвала.

 

Краем глаза я видела, что и с Фицем происходит, что-то необычное. Меня охватил такой стыд, за всё происшедшее, что я спрятала лицо у него на груди. Я не хотела, чтобы он видел, мою реакцию. Все эти конвульсии моего тела, стоны и всхлипывания, показались мне такими постыдными, что я возненавидела себя за это.

 

Но не Фриц. Он благодарно покрывал жадными поцелуями всё доступное его губам. А этого, как не прискорбно сказать, было у меня много. Очень много. И я, как тогда, в университетском общежитии, посмотрела на эту парочку любовников, как бы со стороны.

 

 Картина, оказалась такой не приличной, что я покраснела от макушки, до кончиков пяток. Лифчик на девушке расстегнут и бесстыдно висит где-то на боку. Юбка расстёгнута и задрана, представляя постороннему взгляду, неприлично оголённую часть моего тела, которую она обязана была, закрывать.

 

 Трусики, болтались в районе коленок. Увидев всё это, я в ужасе бросилась всё на себе поправлять. С них, трусиков, я и начала. Фриц благодарно, помогал мне привести туалет в порядок, не уставая покрывать жаркими поцелуями все, что ещё не было под одеждой.

 

“Вот это и есть то, что тебе не хватает сейчас. Давно тебя надо было  мужику “пожамкать”! Молодая девушка, без мужских рук, быстро “прокисает”!”. Я старалась убежать от этих не пристойных мыслей в моей голове, но ни чего поделать с собой не могла.

 

Чудное успокоение, облегчение, наступившее после объятий Фрица, невольно возвращало и возвращало мои женские чувства к этим благодарным реакциям тела. Так, в тот вечер, я испытала в первый раз то, что многие женщины не получают, иногда и до конца жизни. Теперь я знала, что может моё тело. К сожалению, встреча с Гошей, ничего мне не дала тогда почувствовать и понять.

 

- Фриц, ты не находишь, что твоя невеста слишком много тебе позволила, - вся красная от смущения, тихо спрашивала я  - Ты подумаешь теперь про меня, ни весть что!

 

- Мила, я так по тебе соскучился, что даже эта малость, большая награда для меня. И ничего я про тебя не подумаю плохого. У нас в Германии это обычная часть ритуала влюблённой парочки перед свадьбой. А вдруг мальчик в постели не подходит девочке, и наоборот.

 

- Ты хочешь сказать, что ещё до свадьбы жених укладывает невесту в постель?

- Ну, да! А как ещё можно проверить чисто физическое соответствие пары?

 

- А у нас так не принято! - достаточно жёстко, поставила я его на место.

- А я и не настаиваю. Мне достаточно свидания с моими любимицами- карандашиками и ребятами.

 

- Ну, и как впечатление, - осторожно спросила я, имея в виду и всё остальное.

- Они мне по секрету сказали, что очень по мне соскучились.

- Ох, Фриц, ты мой мучитель, - я была этому тактичному мужчине так благодарна, что сама обвила его шею руками и нежно поцеловала.

 

Когда мы вернулись в столовую, то увидела картину, которая меня умилила. Отто и мама пили чай, воркуя как голубки, нежно переглядываясь. Фриц, вежливо попросил у них внимания и торжественно сказал:

 

- Папа, мама Натали, я уже давно сделал предложение Людмиле выйти за меня замуж. Сегодня она дала мне своё согласие. Если вы нас благословите то можно считать, что сегодня у нас с Людой помолвка. Жаль, что сегодня только один свидетель, но он несколько устал. Я думаю, что это всё равно будет признано обществом, как вы думаете?

 

Мы с Фрицем приняли поздравления родителей. Отто, правда, сказал, что не всё происходит по правилам этикета. Но главное, что молодые огласили своё решение стать женихом и невестой, а остальные атрибуты можно будет восполнить потом. Мама восторженно смотрела на нас, но особенно на Отто.

 

В конце вечера мы разбудили Винера. Напоили его крепким кофе. Он смотрел на нас извиняющимся взглядом:

- Мне Гнедиге фрау Натали очень понравилась русская водка, но я не думал, что она так легко может сбить с ног бравого баварца.

 

- Дорогой Герд, ты только не вздумай отказываться, что был свидетелем помолвки Фрица и Людмилы, - похохатывая говорил Отто хитро подмигнув нам.

- Какая помолвка? - совершенно растерялся Винер.

 

- Ну, как же! Фриц сделал официальное предложение Людмиле, а ты ещё сказал длинную речь! Не ужели не помнишь?

- Эта водка, такая коварная штука... извините меня и ты Фриц, и вы Людмила. Примите ещё раз мои поздравления, всего вам хорошего растерянно бормотал Герд.

 

- Ты только не забудь эти слова, когда вернешься к себе в Мюнхен, - Отто был доволен розыгрышем.

“Так! Вот я и стала невестой. Это очень важный шаг, к которому я шла долго. И на конец всё совершилось!”, с облегчением подумала я. 

 

Сергей Иванович мне не звонил. Номер телефона, по которому я пыталась с ним связаться молчал. Встретились мы с ним, только после отъезда делегации.

 

Встреча с «шефом» была странной. Он опять сидел, отгородившись от меня столом. Меня поразило его лицо. На нём была написана такая усталость, вид был таким потерянным, что он походил на орла нахохлившегося, а не гордо парящим над своей территорией.

 

- Что с вами Сергей Иванович, вы больны?

- Нет, я здоров. Просто немного устал.

- Усталость снимается тёплой постелью и крепким сном. Другое дело если вы “потеряли” себя, а это уже серьёзно!

 

С недавних пор, мы начали играть с «шефом» в своеобразную “игру”, стараясь читать мысли, друг друга. Поэтому наши разговоры постороннему человеку, могли показаться странными. В слух мы произносили только одно слово. Остальное содержание, другой домысливал.

 

- Просто, появились некоторые обстоятельства... - начал как-то вяло “шеф”.

А у меня в голове возникла масса вопросов. Он упорно, что-то от меня скрывал, пряча свои мысли.

 

- Надеюсь, что это не с работой связано? - пыталась я найти, хотя бы “щёлочку”, чтобы войти в круг обуревавших его мыслей.

- И не старайтесь меня прочитать, Оболенская. Ничего у вас не получится.  Я умею “защищаться”, а вы этого ещё не проходили, - мрачно сказал ЭСИ, искоса взглянув на меня.

 

- Где, уж нам с таким джигитом тягаться... - как-то неопределённо промямлила я - Нет, серьёзно, Серей Иванович, что случилось.

- Да, ничего особенного.

 

- А вот у меня случилось, - я стыдливо опустила глазки, нервно стряхнула пылинку, на рукаве кофточки, а потом как бы решилась, и, глядя ему в глаза, сказала - Я дала согласие выйти замуж за Фрица.

- Поздравляю, - в голосе ЭСИ чувствовалась какая-то напряжённость - И когда же свадьба?

 

- Ой, да это произойдет ещё не скоро, - как-то беззаботно ответила я - Моё условие жениху такое - я оканчиваю институт, и свадьба только после этого.

- А! Ну, тогда другое дело, - в голосе “шефа” явно звучало плохо скрываемое облегчение.

 

- Я дала своё согласие в присутствии мамы и его папы Отто, но это как бы предварительно, - я с подозрением уставилась на Сергея Ивановича. Какая-то тихая его мысль, как бы кралась в моё сознание – Наша помолвка официально будет объявлена в Германии летом. Я надеюсь, что вы меня отпустите?

 

- Насколько я знаю, помолвка объявляется за год до свадьбы. А вам ещё учиться два года. Какая-то несуразность в сроках получается, вам не кажется? Или я не так вас понял? - вид «шефа», странным образом уже изменился. Он опять парил на своих орлиных крыльях над скалами “своего” ущелья зорко выслеживая робкую добычу.

 

И я ему эту “добычу” предложила.

 

- Если говорить честно, - я сделала над собой усилие, и приняла вид “пай” девочки, кусающей ногти на пальцах, а её уличили в этой неприличной манере и теперь она сгорала от стыда - Знаете, Сергей Иванович, я согласилась на это, - я искоса взглянула на «шефа», и невинно сказала - Сразу же после ваших слов о том, что вы навсегда останетесь верны “скалолазочке”.

 

Сергей Иванович вздрогнул, как от удара. Он опёрся о стол, откинулся назад и, прищурив глаза, стал меня рассматривать. После долгой паузы, сказал:

- Я так не говорил!

 

Я стойко выдержала этот взгляд, сбросила дурацкий вид “пай” девочки, и также глядя ему в глаза сказала:

- Чего уж теперь... Назад я своё слово Фрицу брать не буду. Что сделано, то сделано! - подумала и сказала задумчиво - Честь имею!

 

- Вот и хорошо. Будем считать, что хоть в одном случае, вы приняли чёткое решение. Раз так - так тому и быть! – «шеф» стукнул кулаком по столу, но не сильно!

 

“Ой, девка, что же ты натворила?!” - пронеслась у меня в голове, какая-то не до конца осознанная мысль.

 

Как бы покончив с одним делом, ЭСИ коротко рассказал мне, что происходило за “спиной” переговоров делегации наших строителей с Отто. Происходило там, очень многое.

 

В основном это была суета тех, кто “опоздал” к отходящему поезду выгодной сделки. Стремясь его догнать, эти люди предпринимали энергичные попытки зажечь красный свет семафора.

 

В это время в стране была ситуация, когда “верхи” управления страной, были озабочены, как привести в чувство, совсем ослабевшего от дряхлости и болезней руководителя партии Брежнева. Пирамида людей, которая держалась на его плечах, умоляла его - Ну, ещё немножечко побудь Лёня! Держись! Крепись!

 

В этих условиях нестабильности, группа заинтересованных людей “среднего звена”, начала бороться за проект “бетононасос”, на котором можно было бы въехать в обеспеченное будущее. Люди эти были сейчас «в силе», энергичны, хотели быть «у руля», «красиво» жить дальше.

 

До начала “смуты” в стране уже оставались считанные годы!

О приближении этого времени возбужденно “чирикали” мамины клиентки, взволнованные качанием служебных кресел, под задами своих мужей. Об этом же, но в очень завуалированной форме, говорил и мой “шеф”.

 

После разговора о моей помолвке, у нас с ним наступили своеобразные отношения. «Шеф» был похож на рыбака упустившего с крючка рыбку, а у меня, глядя на него, всё время вертелась дурацкая мысль - “Сам виноват!”. Кто виноват, и почему? - ответа я не знала.

 

- Людмила, теоретический курс в вашем “обучении” закончился, - вдруг однажды, сказал “шеф” - Хотим вас отправить на практику.

- За границу, что ли?

 

- Нет, здесь. В Москве. Хотим, чтобы вы поработали в одном из внешнеторговых объединений. Надо вам посмотреть “изнутри”, как составляются контракты, как ведутся переговоры. Как там люди работают с Внешторгбанком по оплате валютных обязательств.

 

- Это очень интересно Сергей Иванович. А когда?

- Мы так и думали, что вы не откажетесь, да и Отто, с Фрицем будут довольны. Учитесь в финансовом институте заочно, а днём работаете. Это будет выглядеть вполне нормально для вашего имиджа в их глазах!

 

 Опять же Рената Мюллер - ваша бабушка, будет спокойна за будущее своей недвижимости - внучка начала практически осваивать коммерческую науку, скоро ей можно будет передать дела по управлению этим хлопотным хозяйством. Работать начнёте уже со следующей недели, если вы, конечно, не возражаете! - с теплотой в голосе сказал «шеф». А потом добавил - “Мата Хари”, вы наша, несравненная!

 

- Вот именно - “несравненная”. С этой международной авантюристкой, и её похождениями, мне не сравниться никогда! - всё же я не отказала себе удовольствия, как-то съязвить.

 

- Зря не кипятитесь. В истории блестящих разведчиц женщин Мата Хари не единственная. Во время Великой отечественной войны 1941-45гг. нашей военной разведке помогала добывать сведения о настроениях в верхах «нацистов» Ольга Книппер, племянница Книппер-Чеховой.

 

 Ольга Книппер была певица с блестящей внешностью и аристократическими манерами. Познакомившись с любовницей Гитлера Евой Браун, она вошла в доверие самому «фюреру». Очарованный её красотой, голосом и манерами Гитлер часто её навещал, а однажды даже сфотографировался с ней вдвоём.

 

 На этой фотографии он от руки написал – «Не препятствовать этой женщине!». Такое положение помогало Ольге Книппер вращаться в «высшем обществе», собирая сведения о настроениях ближайшего окружения Гитлера.

 

Получая указания из Москвы, она «как агент влияния» могла не только собирать информацию, но и выполнять «деликатные» поручения в интересах нашей страны и приближения победы в войне. Вот видите. Есть с кого брать пример.

 

Через несколько дней, я стала работать во всесоюзном внешнеторговом объединении Технопромимпорт. Объединение «кого», да ещё “всесоюзного”, я так до конца своей работы там, и не поняла. 

 

Объединение находилось в левом крыле высотного здания на Смоленской площади. Мне сразу понравилось, что в это здание я должна буду входить, не через тяжеленные двери главного входа, а через боковые. Войдя через них мне сразу бросалось в глаза, отсутствие помпезности, которую я видела на этажах министров внешторга и иностранных дел.

 

 Всё было просто, немного грязновато, но демократично. На лестничной площадке меня встретила группа курильщиков - юношей и девушек. В коридоре, чуть не сбив меня с ног, почти бегом двигалась, другая молодежь.

 

 Картина точно совпадала с описанием впечатлений Остапа Бендера, когда он попал в коридоры советского учреждения «Моссельпром» - никто по этим коридорам спокойно не ходил.

 

Работать я должна была в “конторе”. Так после революции, назвали свои подразделения, «красные купцы революции». Прямо скажу это название меня поначалу покоробило – «Людмила конторщица». Но так это произносилось внутри страны. Международным синонимом этого названия было - фирма.

 

В переписке с иностранными пантерами так себя «конторы» этого “объединения” и называли. Несколько растерянная, совершенно непривычной мне рабочей обстановкой я попросила показать, где моя “контора”? Мне на ходу указали на тяжёлую дубовую дверь. Я с опаской её дёрнула и она неожиданно легко открылась – Тут петли дверей смазывают, подумала я, а это уже хорошо!

 

- Я Оболенская. К кому мне обратиться? - я растерянно разглядывала комнату, сплошь уставленную столами. Они были огромными. На них лежали папки, стояли печатные машинки, листки бумаг, вперемежку со стаканами и  чашками. В углу комнаты пыхтел самовар. Всё это покрывал гул голосов, стрекот машинок.

 

- Подойдите сюда, - громко сказал мужчина, с кавказскими усиками.

Я аккуратно славировала в узких проходах между столами и приблизилась к нему. Увидела рядом свободный стул и испуганно на него плюхнулась.

 

- Вы Оболенская? – я утвердительно кивнула головой - Мне сказали, что вы будущий финансист. Я директор этой конторы. Моя фамилия Исаков. Будете работать у меня экономистом. Весь учёт по валютным и рублёвым расчётам контрактов, передаю вам.

 

 Сидеть будете за тем столом вдвоём с моим секретарём. Коллектив у нас дружный, но сидим тесно. Все неясные вопросы ко мне. В моё отсутствие к Морфасову. Вон он, - все эти слова Исаков произносил вполголоса, чётко, очень связно.

 

- Я же ничего этого ещё не знаю... - я растерянно, смотрела на улыбающегося Исакова.

- Не боги горшки обжигают! Сейчас сходите в наш плановый отдел, там вам объяснят. Всё! За работу!

 

 

 

Часть 3 Глава 5

НАЧАЛО КАРЬЕРЫ ВО ВНЕШТОРГЕ.

ЛЮБОВНИК МАМЫ ФРИДЫ.

 

 

 

 

Я испуганно посмотрела на стол, который мне надо будет делить с секретарём моего начальника. Девушка уже приветливо махала мне рукой - давай иди сюда! К концу дня я уже со всеми познакомилась, напилась чаю с баранками, и почти подружилась с коллективом.

 

 Особенно всем понравилось, что я знаю иностранные языки, учусь в финансовом институте, стажировалась в Германии. Информация об этом, меня сразу приподняла в глазах этих добрых и весёлых людей. В плановом отделе мне рассказали, что я должна делать, и уже на следующий день, я мчалась на работу в предвкушении новых впечатлений.

 

Контора Исакова числилась в объединении на особом счету и вот почему! Дело в том, что развитие электроники и вычислительной техники на заводах нашей страны, сдерживалось американским эмбарго на поставки в СССР необходимых электронных компонентов для вычислительных машин.

 

Чтобы не дать нашей промышленности быстро развивать это направление производства, усилиями США, была создана международная контрольная организация КОКОМ, в задачу которой входило накрыть СССР, как бы клеткой, в которую нельзя было бы подавать “пищу и воду”, для нашего производства электроники.

 

За этим КОКОМ следила строго. Наказывали страны, которые осмеливались нарушить этот запрет. Так, например, случилось со шведским концерном, который осмелился продать нам электронный комплекс для управления воздушным движением в аэропортах Москвы и Минвод. Шведы поставили нам ЭВМ, которые КОКОМ запрещал к поставкам в СССР.

 

Решением КОКОМ за это наказали не только «проштрафившийся» концерн, но и всю Шведскую промышленность. Это экономическое “наказание” было для шведов очень неприятным и чувствительным.

 

Американским и японским фирмам, было запрещено поставлять на шведские склады электронные компоненты. Угроза остановки работы многих заводов страны, заставило шведское правительство буквально упасть на колени и долго вымаливать у КОКОМ прощения.

 

Это наказание Швеции немедленно стало известно во всем мире. У нас в стране стали думать, как обойти запреты этой грозной международной организации. Именно на эту-то контору, где мне предстояло работать, и была возложена важная правительственная задача, перехитрить КОКОМ.

 

 «Хитрая» голова московского армянина Исакова - директора этой конторы, немедленно нашла лазейки. «Правой» рукой у него, в этом вопросе, стал его заместитель Морфасов. А «левую» руку, он отдал мне, для учета расчётов по сделкам.

 

Из опыта любой страны известно, как только строится запретительный законодательный забор, тут же находятся люди, желающие этот забор преодолеть.

 

То же было и с КОКОМ. Как только создали эту организацию немедленно образовался “чёрный рынок” международных торговцев, которые за тройную стоимость готовы были продать хоть отца родного.

 

 Привезти к нам в страну запрещённую ЭВМ для них было вообще “раз плюнуть”. Чтобы сбить КОКОМ «со следа», эта вычислительная техника трижды огибала земной шар, теряла по дороге все старые реквизиты производителя и его адреса, обклеивалась новыми документами, и, пожалуйста господа, получите «на блюдечке» запрещённую ЭВМ, только платите нам денежки.

 

Вся моя последующая жизнь, подтвердила правоту опытных людей – «Всякий запрет, есть хорошая возможность заработать!». Одновременно с этим зарабатывали «потихоньку» и сами контролёры. В результате, все оказывались довольны – производители, продавцы и контролёры!

 

Обучаясь, оплачивать огромные валютные суммы сделок, по контрактам на запрёщённый импорт в нашу страну, я стала лучше понимать, как движутся валютные потоки через Внешторгбанк. Нечего и говорить, что по тем временам эти сделки были окутаны тайной, и болтать языком про них было запрещено. 

 

А вот Сергею Ивановичу, рассказывать о моей работе в «конторе» было надо! Не смотря на свою занятость проектом “Насос”, он находил место и время, повидаться со мной. Для этого, он приглашал меня, в уютную квартиру на Арбате.

 

- Слышал, слышал про ваши “подвиги” с душкой Исаковым, - сказал он - Опять уволокли у американцев “из под носа”, то, что нам позарез нужно. Слава вам работники “невидимого фронта”!

 

- Ну, уж и фронта, - смущалась я - Это всё Исаков с Морфасовым придумали и ломают голову, как «перехитрить» КОКОМ. Моя задача простая – дала поручение банку оплатить счета по контрактам и больше я ничего не знаю!

 

А вы и это отслеживаете “шеф”? - с некоторых пор, я стала озвучивать такое обращение к  Сергею Ивановичу, а он не возражал. Ему даже как-то нравилось, что я как бы этим признаю его «величие».

 

- Работа у нас такая. Мы с вами, Людмила, те самые “бойцы невидимого фронта”. Да, кстати, вы не хотите к нам на службу поступить окончательно и формально, - он хитро посмотрел на меня - Обещаю, что после окончания института, мы вам присвоим звание лейтенанта.

 

- Мне ещё только “лейтенанта” не хватает. А так полный «джентльменский» набор: русская аристократка, мастер спорта по стрельбе, наследница приличного состояния в Германии, да и ещё... - тут я очень внимательно посмотрела на ЭСИ и твёрдо сказала – Невеста немца!

 

Последнее слово, подействовало на Сергея Ивановича, как удар хлыстом. Он вздрогнул, посмотрел на меня тоскливо и повторил как эхо:

 

- И ещё невеста... - задержался на мгновение, и продолжил - Фрица Фон Кнопф. - потом быстро взял себя в руки - Значит, не хотите?

- Не хочу, Сергей Иванович! - с какой-то досадой в голосе сказала я, а потом также грустно сказала - Достаточно, что я бумажку с обязательством сотрудничать вам подписала.

 

Разговор включил в себя много личного не досказанного, горечи, что ли. Не знаю. Каждая встреча с этим мужчиной, теперь становилась для меня испытанием нервов и воли. Не хотелось мне говорить про железки, а теперь ещё и про ЭВМ. Мне хотелось... мало ли что мне хотелось. А он как “атлант”, крепко держал на своих плечах все наши с ним, душевные переживания!

 

“Так-то вот девушка! Правы Библейские мудрецы - Как ты себя ведёшь с Фрицем, так и с тобой Сергей Иванович поступает! Приятно, да? Будешь знать, каково приходится этому мужчине!”

 

Чтобы как-то загладить свою суровость в отношениях с моим женихом, я чтобы наказать себя, да, именно так, виновато слала ему приветы от “карандашиков” и “ребят”. Фриц млел от восторга, получая от меня хоть такую малость ласк в письменном виде.

 

 А я уныло слушала его восторги от этого в телефонной трубке. Что-то со мной всё происходит не так - как-то «сикось-накось»! А ведь как я всё маме красиво объяснила и про доброту, и уважение! Что же со мной происходит? А! Пусть будет, как будет! Главное в моей жизни должен оставаться девиз - «Честь имею»! 

 

В один из приездов, Фриц воспользовался свободным вечером и пригласил меня в “наш” уютный бар. Вид у него был какой-то растерянный.

- Людмила, то, что я ожидал, произошло!

- Ой... кто-то заболел?

 

- Что-то вроде этого, - вид Фрица был очень расстроенным, - Мама Фрида, перешла к активным действиям!

- Да, что ты говоришь? - я испуганно всплеснула руками.

 

- Недавно, она собрала всех вместе - папу, меня, нашего адвоката. Чтобы унизить папу, она юридически оформила передачу мне пакета акций в 35% .

- Ну, и что?

- Остальные 35% она оставила себе, до возвращения в семью моего брата.

 

- А в чём унижение Отто?

- А как же. У него только 30% контроля над капиталом, а у меня 35%. Получается, что я, фактически, теперь старший партнёр в банке. Представляешь, как отцу унизительно быть младшим партнёром, по отношению к сыну?!

 

-  И что теперь будет? - забеспокоилась я.

- Я, конечно же, как сын, сразу сказал отцу, что это чистая формальность. Он в банке, ничего не теряет - ни власть, ни полномочия. Но, сама понимаешь - все уже в городе, да и в банковских кругах Германии знают. Как же люди любят скандалы... тем более в такой известной семье. Я ненавижу эти аристократические сплетни, слухи разговоры.  

 

- А что мама?

- А что мама?! Насладилась эффектом унижения отца, и собралась на год в кругосветное путешествие.

- И что же, она уезжает одна? - для меня это было удивительно.

 

- Если бы одна! У нас в Мюнхене, как в большой деревне, все про всех знают. Так, вот. Она приглядела себе массажиста. Здоровенный молодой кубинец. Красивый парень, фигура, как у культуриста, мышцы накаченные, рожа симпатичная. Я за мамой, как-то заезжал в массажный кабинет, видел его.

 

С виду – скромный парень, тихий, вежливый. Честно сказать, я даже на него загляделся - очень красиво он сложён, - как-то виновато заулыбался Фриц - Но в тихом болоте... сама знаешь! У нас таких молодцов называют “мачо”. Это у наших дам высшая похвала мужским достоинствам у таких болванов. Но он маму ещё не знает. Она будет держать его в “ежовых рукавицах”, и у неё сильно не разгуляешься. Деньги она считать умеет. Ох, как умеет. Я ему не завидую.

 

- А как это ... на год в путешествие?

- У нас в Марселе стоит яхта. Я тебе ещё не говорил? Большая, красивая, стремительная посудина. Очень комфортабельная. Отец сам для неё составил проект. Внедрил на ней самые последние достижения и в дизайне, и в электронном оборудовании. У яхты прекрасные мореходные качества. Там есть всё, чтобы безопасно плавать и в море, и в океане.

 

 Мама, планирует сначала в Средиземном море поплавать, а глубокой осенью добраться до Индии. У неё появилось желание посмотреть, как её сын, мой брат там живёт в “Городе любви”. Про этот город, где все друг друга любят, и, спят, между прочим, вместе, много чего рассказывают. Вот и она хочет приобщиться к индуизму, в таких формах, - Фриц помолчал и горестно добавил – На старости лет.

 

Фриц, выглядел расстроенным и совершенно обескураженным, после своего рассказа об интимных подробностях жизни своей семьи. На меня нахлынула такая острая жалость к нему, что захотелось его приласкать и как ребёнка успокоить, приголубить. С этим желанием, я и поднялась к нему в номер.

 

Согласившись пойти с ним в номер я коварно хитрила. У нас с моим Фрицем в этот вечер не могло произойти того, о чём я потом могла бы пожалеть... может быть?! Коварство было в том, что в тот вечер у меня были обычные женские месячные проблемы. Ими то я и могла в любую секунду отгородиться от мужского напора.

 

В номере Фриц вёл себя спокойно - зря я строила защитный редут. Он открыл бутылку шампанского, налил два бокала, и мы с ним выпили за “всё хорошее”. Но шампанское не сняло с него состояние подавленности, какой-то отрешённости. Он и не думал проявлять мужской напор или даже просто обнять свою любимую девушку – он просто сел рядом на диван.

 

 Неожиданно для себя я почувствовала, что моё женское существо, которое я приготовила к обороне от мужских поползновений, оказалась глубоко уязвлённым – Фриц не проявлял никакого желания меня потрогать. Это меня задело, и я решила действовать сама.

 

Обняла его, прильнула к его губам, поглаживая по мягким волосам. Он откинулся на кровать, где мы сидели, закрыл глаза и блаженно заулыбался. Это было похоже на улыбку младенца, над которым склонилась его мать. Я решила сыграть свою роль, хоть и в качестве матери до конца, и передать этому младенцу свою нежность и… грудь.

 

К моему удивлению “карандашики” моей груди, предательски выстроились, как солдаты на параде, обнажая желание. Этот женский призыв был таким явным, что мужчина не мог его не заметить. Продолжая улыбаться, Фриц, нежно коснулся сосков моей груди, а потом, как и полагается младенцу, крепко их обнял губами, и стал делать ребячьи движения губ на материнской груди.

 

 Глубоко спрятанный во мне сильный материнский рефлекс, внезапно проснулся. Охваченная им, я представляла у себя на груди, головку ребёнка, а не мужчины. Инстинктивно отдавала ему всю себя без остатка, только бы он был счастлив, успокоился. Это продолжалось долго, так как время для меня остановилось.

 

Я очнулась от поцелуев Фрица - он здоровался с “Гердой и Петером”. Эти его прикосновения были нежными, но без напора. Потом он о легко поднял моё тело, положил на кровать, чтобы нам было удобно, и лёг рядом.

 

 Его лицо, склонившееся надо мной, было таким милым, приятным, призывным, что я потянулась к нему. Страсть в наших поцелуях была настолько нестерпимой, что я опять почувствовала приближение горячей волны по лёгкой дрожи, побежавшей по моему телу, сверху вниз.

 

- Извини Фриц, но сегодня я не могу, - я выдавила из себя, эту неприятную мне самой, фразу.

- Почему?

- У меня месячные проблемы, милый. Всё, что я могу сделать для тебя сегодня, это дать поласкать всех твоих знакомцев.

 

Шампанское действовало на меня расслабляюще, поэтому сознание моё накрыл лёгкий туман. Фриц накрыл меня своим телом, а моя рука инстинктивно заскользила по его телу. Я уже не помню, как Фриц оказался полуодетым.

 

Помню только свою панику, когда мои пальцы, коснулись его мужского естества. Я испуганно отдёрнула руку и нахмурилась. Так нельзя... Хотя ощущение было приятным, но в моей разгорячённой голове билась робкая мысль - «Я не должна! Зачем это!». Я так давно не видела обнажённого мужчину, что во мне всё вдруг сжалось при виде его мощи и силы.

 

 Фриц наклонился ко мне, поставив колени вдоль моих ждущих бёдер и, не сводя взгляда с моего перепуганного лица, медленно взял мою дрожащую руку. Мягко, но настойчиво он вложил в мою руку частицу себя. Я оцепенела. Сердце моё готово было выскочить из груди.

 

«Такой огромный…!», подумала я изумлённо, «И одновременно такой нежный! Как сталь в бархате». Что потом произошло, я уже не помню. Помню только, что Фриц, застонал, заскрипел зубами так, что я испугалась, а потом рухнул на меня. Что-то горячее и влажное разлилось по мне, и мой мужчина затих.

 

Потом мы по очереди полоскались в ванной. Пока Фриц отсутствовал, я приводила своё лицо в порядок перед зеркалом. Внимательно его рассматривала. Спрашивала себя - правильно ли я себя веду. Но успокоенное, удовлетворённое тело само подсказывало – «Да, правильно!».

 

“А ты заметила свою реакцию на мужика? Это уже твой второй опыт, и с каждым разом всё лучше. Открываешь в себе женские инстинкты? Гоша в тот раз налетел на тебя как коршун. Всё разрушил, и удовлетворённый совершившимся улетел, а о тебе даже не побеспокоился. А вот Фриц - молодец! Умница! Милый! В первую очередь о тебе подумал!

 

И вообще девушка. Ты оказывается, в себе скрываешь страстную любовницу?! Мужичина, тебе только “из-за угла” показывает свой фаллос, а ты уже и готова!” - я лениво перебирала в голове эти мысли, удивляясь их игривости, собственной страсти и телесному удовлетворению, о котором мне, с облегчением сигнализировало всё тело.

 

На улице буйствовала весна. Природа оживала, спешила к началу плодоношения, призывно распускала свои чудесные цветы. Моё тело взрослеющей молодой женщины видимо просыпалось, требовало, хотело плодородия. Гоша в тот раз только успел взломать замок запертой таинственной двери.

 

 Теперь она была готова открыться настежь. Гостеприимно приглашала войти в эту комнату, наполненную чудной магией страсти, которой девушка готова окутать своего любимого! Сколько желающих нерешительно топчутся возле неё? Сколько войдут желанными, а сколько напрошенными гостями?! Женская судьба так не предсказуема!  

 

От этих мыслей, меня отвлекли нежные объятия Фрица. Он уже был одет, надушился своим замечательным одеколоном. Положил свою голову мне на плечо и смотрел в зеркало. Картина в зеркале была трогательной, как семейная фотография влюблённых супругов.

 

- Я люблю тебя Мила. Я так тебе благодарен за сегодняшний вечер. Ты сняла с меня грусть, и никчемность, которая все эти дни мрачно меня пригибала к земле. Не давала высоко поднять голову и идти вперёд. Я опять почувствовал, что меня на этой земле ещё кто-то любит. Ты ведь меня любишь?

 

- Фриц, я дала своё согласие стать твоей невестой, разве этого мало? - я пыталась в такой неопределённости ответа, скрыть свои душевные сомнения.

 

 “Да, моя плоть может принадлежать тебе, дорогой женишок, а вот душа...?”, быстро пронеслось у меня в голове неприличная мысль. Но Фрицу и сказанного в слух ответа, было достаточно. Он благодарно, меня поцеловал и ещё раз прошептал – «Я тебя люблю!».

 

Наши строители развили такую активную деятельность, что только “пыль клубилась”, вернее не пыль, а технический азарт. По всему чувствовалось, что они просто соскучились по интересному делу. К этому же добавлялась исконно русская черта характера - не ударить в грязь лицом перед иностранцем!

 

У Сергея Ивановича даже появилось желание немного попридержать разгорячённых строителей, чтобы не получилось, как с той блохой – «Подковать-то иностранную чудо-блоху подковали, да она ножками-то перестала двигать!».

 

- Сергей Иванович, а у меня будет отпуск этим летом? - решилась я его спросить в начале июня.

- А что устали?

 

- А вы как думаете? Днём работаю в конторе, вечером тружусь над заданиями из моего института, а ещё помогаю Фрицу в проекте - в этом, как его - “бетон пумпене” (бетононасосе). Хотите девушку совсем поработить? - я кокетничала с “шефом”, так как по молодости лет сил хватало на всё. С лёгкостью успевала делать и то и другое, и третье без особой усталости.

 

- В августе вся Европа отдыхает. Думаю, что немецкие рабочие фирмы господин Винера, не позволят отменить свои поездки с семьями к морю в Италию, Испанию позагорать, покупаться, пивка попить, а вместо этого удовольствия - работать? - тут их никакими деньгами не заманишь.

 

“Хотим купаться, загорать в обнимку с пивом и своими фрау, и всё тут!”. С учётом этого обстоятельства давайте решим так – в отпуск вы идёте в августе. Вы ведь в Германию собрались ехать? - улыбнулся доброй улыбкой «шеф».

 

Каждая моя встреча с “милым шефом» именно так я про себя стала называть этого сурового мужчину, стала приобретать новые чувственные аспекты. Для меня это было неожиданно. Я готова была по одному только мановению его пальца открыть ему “на распашку” на встречу свою душу.

 

Так я думала, и ничего не могла поделать с собой. При каждой встрече я кидала на него вопросительный взгляд – «А как сегодня?» - и получала его ответ, совсем меня не устраивающий – «Но мы же обо всём договорились?!».

 

Мою с мамой поездку в Германию, с помощью “милого шефа”, Интурист оформил в виде очень редко тогда практикуемой «группы индивидуального туризма”. Наша “группа” из двоих человек, готовилась к поездке тщательно.

 

Мы пересмотрели весь свой гардероб. Многое за год уже вышло из моды, многое “наши мужчины” уже видели. Все наряды, как верхние, так и под одеждой, требовали обновления. Кроме этого мама набрала в дорогу целый ворох кремов, грима, теней, туши для ресниц.

 

Мы обе с удивительным энтузиазмом, занималась нашим будущим внешним украшением лица и тела. В квартире толпились “спекулянты” с товарным «дефицитом», портные, подружки. Бедлам был ужасный. Я трусливо от всего этого, сбегала из дому на работу.

 

В конторе, меня «эксплуатировали» во всю директор Исаков и Морфанов. Сергей Иванович не отказывался использовать меня в переговорах немецких специалистов с нашими строителями. Ко всему прочему, Отто и Фриц из Германии давали мне мелкие задания кому-то позвонить, договориться, организовать.

 

На этом фоне моих «трудовых будней» меня не забывали и преподаватели финансового института, щедро засыпая заданиями письменных работ. Если бы не добрейший доктор Старосельский, я бы весенних экзаменов в заочном институте, не выдержала.

 

Я с ним корпела над экзаменационными заданиями, осваивала бухгалтерский дебет-кредит финансовых потоков. Помогала мне в этом практика работы с Внешторгбанком.

 

Догадываюсь, что у «шефа» была какая-то договорённость с руководством объединения, потому что Исаков, без разговоров и расспросов, отпускал меня с работы в конторе на момент приезда в Москву Отто и Фрица, чтобы быть у них переводчицей.

 

Каждый их приезд в Москву, отмечался обязательным посещением нашего дома, вернее мамы. В такие приезды мама расцветала, как молоденькая девушка. Смотреть на Отто и маму нам с Фрицем доставляло удовольствие. При этом у меня хватало ума, а может и наоборот, заботливо его спрашивать:

 

- Фриц, а что слышно о твоей маме, как она поживает? – я старалась вовсю как-то сгладить ситуацию, хотя такие вопросы были совсем не к месту.

 

-Знаешь, письмами она меня не балует. В основном звонит по телефону. Сейчас её яхта стоит у причала Монте-Карло. Развлекается игрой в рулетку, вместе со своим массажистом. Пока они вместе. Надеюсь, что скоро он ей надоест! - какая-то сердитая мстительность звучала в его голосе.

 

По моим наблюдениям, весь любовный пыл Фрица ко мне съедался этим возмущением поведения собственной мамаши.

 

Конечно, сыну представить свою стареющую мать в объятиях смуглого кубинского парня, да ещё из самых низов социального разделения людей - массажист, фи! моветон! - было очень неприятно.

 

Неприятно до такой степени, что Фриц совершенно забывал про мои “карандашики” и “ребятишек”. Удивительно, что при этом на него странным образом не действовали, постоянные исчезновения Отто и мамы из гостиной с наших глаз. Меня это удивляло, и всё время заставляло быть в напряжении. Но однажды он меня успокоил:

 

- Мила, ты не переживай, что я думаю обо всём этом... - и он как-то неопределенно махнул на дверь маминой спальни, за которой скрылись наши родители - Если честно, то я просто доволен, что папе именно в такие напряжённые дни его жизни повстречалась Натали.

 

- Фриц, если ты прощаешь папу, то и я прощаю маму. Меня всё время нервировало, как ты к этому относишься.

 

- Здесь всё хоть естественно. Твоя мама женщина одного с папой уровня воспитания, культуры, ну и так далее... Ты понимаешь, о чём я! А вот моя мама, просто выводит меня из себя. Нашла себе, понимаешь ли, “мачо”! Представляю, что он с ней вытворяет в постели. Фу, гадость, какая!

 

Чтобы хоть как-то отвлечь его от этих мыслей, я предлагала ему поиграть в “триктрак”. На Кавказе, эту игру называют “нарды”. Игра настолько увлекает партнёров, что все посторонние мысли просто уходят, что и требовалось доказать!

 

За этой игрой Фриц не думает о маме и её “мачо”, а я рада, что не надо «напрягаться» в любовной игре с ним в спальне. Каждый оставался при своих интересах!

 

Но однажды, всё наше мирное существование потряс звонок из Монте-Карло.

 Звонила Фрида. Приученная бегать первой на звонок телефона, я подняла трубку:

 

- Фройляйн Людмила, здравствуйте! Говорит Фрида, - голос заглушал звуки джаза, слышался громкий смех мужчин и женщин - Тут несколько шумно, извините. Я звоню из казино. Я только что страшно проигралась. Настроение у меня паршивое. Решила его поднять разговором с вами. Не возражаете?

 

- Добрый день Гнедиге фрау Фрида, - сдержанно поздоровалась я - Я рада слышать ваш голос! - я старалась держаться в рамках приличия и говорила вежливо.

- Сейчас в Москве Отто и Фриц, они случайно не у вас в гостях?

 

- У нас только ваш сын, - решила я соврать, зачем “нарываться” на скандал по международному телефонному звонку - Хотите поговорить с ним?

 

- Будем считать, что вы сказали правду, - голос Фриды был ехидным - Удивительно, что мой муженёк не пользуется возможностью... - в голосе Фриды, начал звучать надрыв, что свидетельствует о том, что женщина в канун истерики.

 

Затем, справившись с собой, она сказала уже спокойнее - Людмила, я хотела поговорить с вами, если вы конечно не возражаете?!

- Не возражаю, любезная фрау, - я делала отчаянные знаки Фрицу, чтобы он прервал громкий разговор Отто и мамы - Слушаю вас!

 

- Хотела выразить вам признательность... - Фрида, как бы споткнулась на полуслове, но потом взяла себя в руки - За ваше согласие стать женой Фрица. Пожалели его мать... - в её голосе уже звучали приближающиеся слёзы. Но она опять справилась с собой - И его то же. Он хороший мальчик. Я знаю, как он переживает за меня... а я, переживаю, за него. Ведь вы его не любите?

 

- Ну, что вы фрау... - я замялась, не зная, что сказать услышав правду о моих чувствах к сыну этой женщины. Вот это проницательность! Так может чувствовать только женщина-мать!

 

- Знаю! Материнское сердце, чувствует. Но я рада. Знаете почему? Не хочу, чтобы мой сын повторил судьбу матери. Сейчас я скажу то, что не знает мой сын. Только между нами! - Фрида употребила обязательную женскую оговорку, перед беседой с интимными подробностями

 

- Я ведь очень любила Отто, а смотрите, что у нас в результате получилось! Он с Натали, а я вынуждена подбирать “крошки” со стола в объятиях этого мерзкого массажиста,  - Фрида хрипло и пьяно рассмеялась - Но его “банан” у меня на крепкой привязи - шаг влево, шаг вправо и он «увянет», так как я перекрою ему канал финансирования.

 

 Вот, девочка моя, до чего может докатиться дама из светского общества, - на другом конце провода, женщина всхлипнула сквозь слёзы -  Но деньги, не заменяют любовь. Вот я и говорю...  Хорошо когда в семье жену больше любит муж. Это гарантия того, что он не будет волочиться за всеми встречными “юбками”, которые, хоть на мгновение, шевельнуться у него перед носом. 

 

- Фрау Фрида, мне не нравиться этот разговор, - я начинала злиться - Хотите поговорить с сыном?   

 

Разговор Фрица, со своей мамой я слушала в пол-уха. Фрида права - мать обмануть очень трудно. Фриц, стесняясь отца, говорил по телефону отрывисто, напряжённо, фразами, похожими на текст телеграммы.

 

Выглядел он ужасно. Лицо было искажено неприятным разговором. Я просто не узнавала лицо своего жениха. Наконец, разговор закончился. Фриц положил трубку, сгорбился и медленно опустился в кресло. Все молчали. Тишину нарушила мама:

 

- Фриц, что сказала мама?

- Ничего особенного. Жива здорова. Играет в казино. Видимо проигралась, и с горя хватила двойную порцию виски.

 

Чтобы его успокоить я положила ему руку на плечо и стала поглаживать несчастного парня. Он встрепенулся, схватил мою руку, как утопающий. Недолго подержал, а потом стал неистово целовать. Отто налил себе виски, предложил маме мне и Фрицу. Никто не отказался. В результате, мы весь вечер успокаивали друг друга алкоголем. Когда мужчины, пошатываясь, ушли мы с мамой облегчённо вздохнули.

 

- Знаешь, что мне сказала Фрида? Она поняла, что я не люблю Фрица, но считает - пусть в семье будет так, чем на оборот. Что ты думаешь мама?

- Думаю, что она совершенно права! - сказала мама, загадочно слушая свои мысли и ушла на кухню возиться с посудой.

 

 

 

Часть 3 Глава 6

ОТДЫХ В ГЕРМАНИИ

ВНЕШНЕТОРГОВОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ

 

       

 

В Германию мы летели немного уставшие, разгорячённые спорами, что брать с собой, а что оставить для похода по заграничным магазинам. В самолёте возбуждение от ожидания предстоящих встреч с любимыми тётушками, бабушками, нашими мужчинами, мы приглушали шампанским.

 

То ли подействовала высота, то ли в пассажирском салоне было душно, не знаю, но с трапа нас сводили под ручки заботливые пассажиры-мужчины. Сами идти мы не могли, так как наши головки в парах шампанского отказывались управлять непослушными ногами. Зрелище, даже для опытных глаз наших соотечественников мужчин, привычных к пьяным безобразиям, было не очень приятным. Но что-то мы всё же ещё соображали – шли на собственных ножках.

 

Скандальную и стыдную ситуацию спасла женщина представитель “Аэрофлота”. Она аккуратно, с помощью всё тех же заботливых мужчин, завела нас в свой кабинет. Открыла пузырёк с нашатырём, заставила его понюхать. Привела нас в чувства. Потом налила в чашки крепчайшего кофе из собственных запасов, дала по какой-то таблетке и приступила к воспитательной работе:

 

- Женщины вы что? Соображаете, что делаете?

- А что? - сказала мама заплетающимся голосом – Ну, выпили по бокалу шампанского, подумаешь...

- Хотите в полицию попасть? С этим у немцев быстро. Представляете картину - вы в немецкой кутузке?

 

Нашатырь, кофе, таблетки и мокрое полотенце, сделали своё дело и мама, уже отрезвев, немедленно устремилась к зеркалу.

- Какой ужас? - всплеснула она руками - Люд, представляешь, появиться с такими рожами перед Отто и Фрицем.

- А что особенного, - во мне ещё гулял хмель - Пусть полюбуются на своих подружек!

 

- Женщины! Я так понимаю, что вас будут встречать мужчины? - суетилась возле нас сердобольная женщина - Вы тут “поправляйте лица”, а я побегу изымать ваш багаж.

 

Спасибо маме! Она в своём огромном ридикюле хранила полный набор, для лёгкого «походного» макияжа лица. Какой там “лёгкий”! Нам впору было гримироваться по полной программе. Особенно квохтала, как наседка мама. В таком виде предстать пред очи дорогого Отто? Какой ужас! Так бессовестно напиться?

 

В таком нервном состоянии она успевала “подмазывать” лица как моё, так и своё. Когда вернулась запыхавшаяся спасительница, взглянув на нас она только всплеснула руками от удивления.

- Вот это я понимаю класс! Говорите мужчины встречают? Ух, ты! Можете не беспокоиться в таком виде, они вас встречать уж могут! - восхищённо говорила она, и тут же попросила - А меня научите?

 

Мама волновалась зря. Ни Отто, ни Фрица рядом с радостными лицами бабушек Ренаты и Анны мы не увидели. То, что огорчилась и расстроилась мама, это понятно. Но вот то, что забеспокоилась я было не понятно мне самой. Единственным объяснением, была мысль - С Фрицем что-то случилось?!

 

Наконец, когда радостные причитания Ренаты и Анны от встречи племянницы и внучки, немного улеглись, я спросила:

- А почему меня не встречает Фриц?

- Ой, и не спрашивай! - взволнованно запричитала Рената - У них там что-то творится непонятное, то ли неприятности в банке, то ли в семье. Я толком не выясняла.

 

Всё стало понятно в Мюнхене. Я с трудом дождалась возможности позвонить, нетерпеливо схватить телефонную трубку в доме у Ренаты, и набрала номер телефона Фрица. К аппарату долго никто не подходил. Затем ответил не знакомый мне голос:

 

- Особняк Фон Кнопф! Что желаете, госпожа?

- Я желаю говорить с сыном Отто Фон Кнопф. Говорит Фройляйн Людмила Оболенская!

- К сожалению, фройляйн, дома ни кого нет. Господа в отъезде.

- Как в отъезде? - опешила я - Где?

 

- Отец и сын срочно вылетели во Францию. Кажется в Марсель!

- А как с ними связаться?

- Ничем не могу помочь. Оба господина вылетели срочно. Попробуйте позвонить в банк!

 

В банке, помощница Отто, очень любезно мне объяснила, что господин президент улетел во Францию. Что-то случилось с его женой. Подробности ей не известны. Отец с сыном вылетели вместе, так как, судя по всему, присутствие их там, безотлагательно. Я представилась, как невеста Фрица продиктовала свой номер телефона, и попросила связаться со мной, как только, что-то прояснится.

 

- Что-то случилось с Фридой. Оба вылетели к ней. Подробности, не известны, - выпалила я на одном дыхании новость бабушкам и маме.

- Этого следовало ожидать! - энергично прокомментировала бабушка Рената - У нас тут в Мюнхене, только ленивый не обсуждает поступки этой взбалмошной, несчастной женщины. Уехать с каким-то молодчиком, который младше её на половину. Ставлю десять марок, что этот срочный выезд Отто с Фрицем, как-то связан с этим молодцом «мачо».

 

- Бедный Отто, - тихо выговорила мама - Он такой несчастный...

- Ах, какой он ягнёночек белый, пушистый и робкий, - резко откомментировала грустные вздохи мамы, энергичная бабушка - Да, на нём самом “пробу» ставить негде. Своё несчастье он создал собственными руками. Фрида-то, за него молоденькой девушкой замуж шла и, как мне известно, по любви. Конечно, в юности красавицей её нельзя было назвать. Прямо скажу, юноши ухаживать за ней в очередь не становились. Не избалована она была мужским вниманием. Её юная романтичная душа, тут же открыла своё сердце на встречу Отто, когда он посватался. 

 

- Странно? - задумчиво сказала мама - А он мне всё совсем на оборот рассказывал.

- А ты ему и поверила! - ехидно сказала бабушка - От неё ему были нужны деньги её папы, а не девичья душа... тем более тело. Получив доступ к большим деньгам, Отто пустился во все “тяжкие”. В Мюнхене, да что в Мюнхене - во всей Баварии, не осталось ни одной девахи, которую бы он не уложил в постель. Фрида, про эти его гусарские похождения, конечно же, знала. Переживала очень. Потом переживать устала, озлобилась и остервенела. И превратилась из романтичной девушки в фурию.

 

Вот и все объяснения! С другой стороны, правда и в том, что от Отто не отнимешь его деловую “финансовую хватку”, умение вложить деньги в выгодное предприятие, получить прибыль. Вот для этого, Фрида и держала его возле себя. Но не давно она его унизила в глазах общества. А, вы уже знаете? Поделом ему! - бабушка, искоса взглянула на маму

 

- Ты уж прости Наталья за мою прямоту. Ты оказалась последней каплей переполнившей чашу её терпения. Хотя, к тебе лично, насколько я знаю, претензий она не имеет. Она просто считает, что твой случай, очередной “кобеляж” её муженька. Кобылкой больше, кобылкой меньше суть происходящего в семейной жизни Фриды, какая-то Натали не поменяет.  

 

Услышав это, мама зарыдала. У неё началась истерика. Истерика такая, что испуганная бабушка вызвала даже своего домашнего врача. Моложавый доктор очень обходительный, вежливый, и решительный, тут же сделал маме успокаивающий укол. Мы втроём уложили её в спальне, и она заснула.

 

- Зачем ты так резко говорила с мамой, бабушка? - корила я, и так испуганную, и не на шутку расстроенную, пожилую женщину.

Назвать её старушкой, у меня даже язык не поворачивался, глядя на её  упругую походку, энергичные движения, ухоженное лицо без морщин,

 

- Отто для неё был просто светлым пятном в жизни. А ты тут “вывалила” на голову бедной мамы, подробности его молодецкой жизни сто летней давности. Он ведь теперь может быть совсем не такой. Ну, да, был он, когда-то предводителем стада молодых кобылиц. Но ведь с годами молодецкий пыл ослабевает. «Крыть-то» их в таком количестве сил уже нет! Его пыла, может быть, и осталось только на одну «кобылицу», как ты выразилась – то есть на маму.

 

- Права ты Милочка, ох, как права. И что меня старую перечницу, на сексуальные подробности потянуло? - горевала Рената.

 

Фриц позвонил только на третий день. Из его взволнованного рассказа я узнала вот что. Мама Фрида веселилась в Монте-Карло изо всех сил. Особенно она увлеклась походами в казино. Как бы в компенсацию многолетних душевных потерь, Фриде везло в игре на рулетке просто сказочно. Её огромные выигрыши заставили переполошиться всех владельцев местных казино.

 

Но Фрида продолжала играть своими деньгами, а потом и выигранными деньгами казино. Играла она безудержно, и останавливаться не собиралась. Владельцы казино, всегда болезненно относящиеся к выигрышам клиентов, чтобы не «прогореть» окончательно, эту шумливую, богатую немку, поднявшую “на рога” весь мир казино в Монте-Карло, решили остановить.

 

Как это сделать? А очень просто. Фрида всегда с презрением относилась к своему “мачо”. Но вместе с тем зорко наблюдала за его попытками повеселиться “на стороне”. Вот за эту тонкую, но чувствительную для Фриды ниточку, хозяева казино и решили потянуть.

 

Маленький спектакль удался на славу! Сцену “соблазнения” маминого кавалера, артистически разыграла хорошенькая блондинка с длинными ногами, за очень скромную сумму долларов. Она подобрала редкий момент, когда мама Фрида очень сильно проигралась в рулетку, а оттого, естественно, была не в настроении.

 

Девица приступила к обольщению красавца «мачо» прямо на её глазах, и ей это удалось. Фрида это всё увидела и обозлилась страшно. Она тут же в казино, устроила безобразную сцену ревности своему “мачо”, а девицу оттаскала за волосы. Чтобы приглушить скандал, Фриду с её кавалером, от глаз любопытной публики вежливо из зала вывели.

 

Не успокоившись по дороге в гостиницу, мама Фрида, уже в своём шикарном номере, продолжила сцену похожую скорее на унижение парня, чем на припадок ревности. При этом она старалась жалить его обидными словами как можно больнее. Если бы не последнее обстоятельство, то всё бы обошлось малыми потерями.

 

Была и ещё одна тонкость. Кроме сцены с девицей-соблазнительницей, коварные владельцы казино, парню-«мачо» пообещали крупную сумму если Фрида уберётся из Монте-Карло.

 

Планировалось, что он слегка побьет свою великовозрастную пассию, нанеся главный урон её лицу. Но парень так озверел от унизительных слов мадам, что позабыл про все договоренности, и отделал кулаками маму Фриду первостатейно. Не рассчитав силу своих мускулов, он её так избил, что поломал рёбра, свернул нос на бок, наделал синяков на её лице и вообще чуть не убил.

 

На крики мамы, прибежали “секьюрети” отеля, которых “мачо” под «горячую» руку тоже сильно отделал. “Секьюрети” вызвали подмогу. На не помнящего себя от злобы «мачо» навалились целая толпа служащих отеля, скрутили ему руки, немного побили, а потом вызвали полицию.

 

В полиции на первом же допросе, парень признался, что избивал мадам по “заказу”. Кто сделал этот заказ, он, на свою беду, то же назвал. Всё дальнейшее происходило с космической скоростью. Второго допроса уже не было. На утро парня нашли с удавкой на шее в камере-одиночке. На этом дело и закрыли, так как преступник мёртв!

 

Маму на скорой помощи сначала привезли в местный госпиталь. Отец и сын ознакомились с медицинским заключением о повреждениях на её теле, а особенно на лице. Стало понятно, что ребра срастутся, синяки рассосутся, а вот нос и лицо Фриды, требовало косметического вмешательства. В больнице Отто и Фриц узнали, что лучший французский хирург-косметолог содержит клинику в Марселе. К нему ездят даже парижанки, очень он у них популярен. Как только они это выяснили, то настояли на немедленном переводе несчастной Фриды в Марсель.

 

Все эти обстоятельства я узнала из телефонного разговора, в конце которого Фриц сказал:

- Я останусь тут ещё несколько дней, - извинялся он, - Я так соскучился по тебе, хочу тебя видеть... но с мамой такое несчастье!

- Ничего Фриц, не расстраивайся, я тебя подожду! - старалась я подбодрить своего “жениха”.

 

Отто приехал первым. Его встреча с моей мамой, окончилась женскими слезами, и громким хлопаньем входной двери за Отто. Судя по всему, мама выясняла с ним величину табуна «кобылиц» и её место в нём.

 

Ссора оказалась по времени скоротечной. На следующее утро посыльные, сгибаясь под тяжестью корзин, внесли в дом огромные букеты роз, хризантем, и ещё какую-то цветочную красивость. Весь бабушкин “пентхауз” заблагоухал цветочным ароматом. Как это и бывает, женское сердце в таком цветочном аромате начинает в ответ, «благоухать» благодарностью к мужчине.

 

Мама не была исключением, и когда под укоряющим взором Ренаты появился Отто, она вместе с ним из дому испарилась. Какой между ними состоялся разговор это для нас с бабушкой осталось тайной, но мама вернулась после этого выяснения отношений только на следующее утро.

 

Когда мы с бабушкой её увидели, то поразились – маму было не узнать. На лице блуждала удовлетворённая улыбка. Казалось, что она вся размякла как воск на солнце. В голосе томность, глаза искрились как у молоденькой девочки.

 

- Рената, Мила! Я самая счастливая женщина на свете! Одно прошу - не задавать мне дурацких вопросов и не опускать меня на землю. Я счастлива и всё тут! - сказала мама капризно, и удалилась к себе расслабленной и томной походкой женщины, только что выпрыгнувшей из кровати любимого мужчины.

 

- Вот, Мила! Видишь, как она попкой вертит? Даже нас не стесняется! - укоризненно прокомментировала бабушка - И что только с нами женщинами мужики не делают, стоит побывать у них в руках! - тяжело вздохнула она.  

 

Сказать, что мой отпуск этим несчастным происшествием с мамой жениха был испорчен, означило бы ничего не сказать! Фриц, приехал размякший, отстранённый, почти чужой. Вид матери его потряс на столько, что он видимо, даже и думать не мог обо мне не говоря уже о любовных ухаживаниях. Психологическая травма, нанесённая “мачо”, свела его мужскую активность со мной к нулю.

 

“Я тогда, дурочка, даже вздыхала с облегчением. Не хочешь, ну и не надо! Не больно-то и хотелось! Мне же проще - не надо обороняться... Только действительно ли хотелось обороняться…?” -  этот вопрос с многоточиями вертелся у меня в голове, пока Фриц, совершенно потерянно и равнодушно вёл себя со мной на прогулках или в машине.

 

 Такое поведение молодого мужчины, да ещё жениха невольно наводила на мысль - разонравилась я ему, что ли? Мне даже как-то скучно стало. Ни тебе обороны крепости, ни тебе моего царственного жеста - на тебе крошку с моего стола, и на том успокойся! Тоже мне жених называется?!

 

Эти мысли окончательно бы испортили настроение и отпуск, но мне на помощь пришла моя умненькая бабушка Рената. Она с присущей ей мудростью оценила ситуацию. Решила отвлечь меня от «глупых» мыслей, а моё тело от гормональных томлений в ожидании мужских ласк. Лучшее что она могла придумать для такого случая - подарить мне спортивную машину с откидным верхом.

 

Автомобильчик был красивый, легко управляемой и скоростной, что привело меня в буйный восторг. С его помощью я «проветривала» свои переживания, гоняя на большой скорости по ухоженным немецким дорогам, вдоль пляжей балтийского моря. Откидной верх машины позволял встречному вихрю воздуха жёстко гладить мою кожу, нещадно трепать волосы, вызывая ощущения, даже сильнее чем мужские ласки.

 

Дороги были гладкие, автомобильчик послушный и вёрткий. На нем я отмахала несчётное количество километров. Езда уносила вместе с ветром все мои сомнения, женские переживания и телесную неудовлетворённость.

 

А вот у мама с Отто образовался период, чем-то похожий на медовый месяц молодожёнов. Дипломатичная Рената увозила меня к морю, подальше от взглядов на неприлично беснующуюся радость родительской плоти. Находясь вдали от этой счастливой парочки, мы одновременно и радовались за маму, но и беспокоились - куда “ведёшь тропинка узкая”? 

 

Беспокоились мы напрасно. Мама оказалась на высоте своего аристократического воспитания. В какой-то момент она нашла в себе силы, обуздать это сумасшествие, ввести их в рамки приличия. Кто знает - может помогло то, что её «олень» по имени Отто, уже как-то “поиздержался” и умерил свой пыл? Не знаю!

 

Как стало известно бабушке, в Мюнхенском аристократическом обществе эту связь Отто с “русской” женщиной просто не замечали, считая это шалостью банкира. А Отто вообще не обращал внимание на общественное мнение, ему бы только добраться до своей бесценной Натали, а там - гори всё огнём!

 

Фрида тихонько ожидала, когда заживут раны, чтобы перейти в руки хирурга - косметолога и психиатра. Возвращаться в Германию она не собиралась, поэтому велела капитану держать яхту в Марсельском порту “под парами» в ожидании дальнейших указаний хозяйки.

 

Фриц находился в депрессии под впечатлением несчастья случившегося с мамочкой и почти не обращал на меня внимания, что меня злило.

 

«Это тебе за гордыню! Ишь ты чего захотела – пусть лучше мужчина меня любит, а я как-нибудь «перетерплю»! Вот и получай расплату за свои корыстные планы – Фриц на тебя просто не обращает внимания. Смотри! Не просто это несчастье с Фридой случилось!» - эти свои мысли я слушала ежедневно, намазывая крем на лицо и глядя в зеркало.

 

 Уже давно известно – во время этой интимной процедуры перед зеркалом, женщина, разглядывая своё лицо, обычно жёстко и самокритично оценивает свои действия и складывающуюся ситуацию с окружающими её мужчинами.

 

На фоне всех этих событий наше с мамой возвращение в московскую квартиру, я восприняла с большим облегчением. Всё здесь было привычно и дышало покоем. Меня ждала моя верный автомобильчик “Волга”, который радостно завелся с пол-оборота, весело заурчала, и послушно понес меня по улицам Москвы.

 

 На душе стало спокойно. Здесь меня ждали Сергей Иванович, и хорошо принявший меня коллектив «конторы» Технопромимпорт. И к нему, и в «контору» мне хотелось попасть, как можно быстрее!  

Сергей Иванович, немедленно откликнулся на мой телефонный звонок, так будто его ждал. Очень скоро, мы с ним сидели в квартире на Арбате... но опять по разную сторону стола.

 

-Вижу, что отдохнули, загорели, готовы приступить к новым свершениям! - очень доброжелательно говорил “милый шеф” - Надеюсь, ничего не случилось?

- Мама Фрица лежит в больнице с переломанными рёбрами, и носом. Нужна косметическая операция. А так, вроде больше и ничего, - я задумчиво рассматривала милое, мужественное лицо «шефа».

 

Возле глаз залегли морщинки, свидетельство усталости. Морщинки на щеках возле углов рта - видимо от плохого и не регулярного питания. Осунулся мой «шеф». Кто же ему готовит еду дома?

- А никто не готовит, всё делаю сам, - он немедленно откликнулся на мои заботливые мысли. И небрежным тоном сказал - Дома я редко появляюсь, только когда уже совсем падаю от усталости. Тогда заползаю в свою “берлогу”, и сутки отсыпаюсь.

 

- Это неправильно “шеф”, - назидательно сказала я. И вдруг, неожиданно для самой себя, предложила - А знаете что! Я могу вам приготовить обед. В этой квартире всё есть, гастроном рядом, а я работаю тут не далеко! Хотите? Вы не сомневайтесь, щи и котлеты, я готовлю классно. Мою стряпню пробовали, даже на международном уровне. Немцы очень хвалили, - меня несло по ухабам, и я понимала, что такого сближения с этим мужчиной не может случиться никогда.

 

- А почему не может? - вдруг испугал меня “шеф” - Очень даже может! Например, так. Вы приходите сюда, готовите, а я когда освобождаюсь, налетаю на эту вкуснотищу, аки голодный ворон, или ястреб.

 

- Ястреб лучше. Но ведь всё будет холодным? - сомневалась я в искренности согласия “шефа”.

- А ничего. Мы это всё на плиточку, на огонёчек поставим и разогреем. Знаете, хотя это и попахивает авантюрой, но я, почему-то, согласен. Хотя бы раз в неделю полакомиться едой из рук красивой женщины. Фантастика! А мне нравиться эта идея! – «Шеф» был возбуждён как мальчишка, даже ерзал на стуле от охватившей его идеи.

 

- Что, вы действительно согласны? - я, наученная суровостью “милого шефа”, всё ещё сомневалась. Так прямо из моих рук есть будете?

- Положим не из рук, а из тарелок. Смотрите, какой тут “севрский” фарфоровый сервиз пылиться. Я, знаете ли, очень капризный по части комфорта. Люблю всё доводить до совершенства, как истинный эстет. Даже в таких “служебных” квартирах.

 

“Так, мужчина! Потихоньку раскрываешь мне интимную часть своей натуры. Смотрите, какие он тайные черты характера о себе рассказывает!” - я не знала, радоваться ли этому, или нет? Что скрывается за этой откровенностью? Нет ли тут подвоха?!

 

- Отлично Сергей Иванович так и решим! Конечно, готовить каждый день я не “потяну”. А вот пару раз, вполне смогу! - я перешла к конкретизации деталей моего кормления “милого шефа”.

- Сделаем так! Вы сообщаете день вашей готовности, а я обеспечиваю загрузку холодильника. Идёт?

 

Скажу честно. Такая организация питания «шефа», случилась у нас только трижды. То, он не мог, то я была занята. Всё же три шикарных обеда, я ему приготовила. Наградой от него за это, были целования моей ручки с искренними словами благодарности “милого шефа”. И всё!?! А я то думала!

 

Работа в коллективе внешнеторгового объединения, мне нравилась всё больше и больше. Ужасная теснота комнаты, в которой ютились “красные купцы”, поражала только новичка. Отсутствие комфорта сглаживало дружеское расположение людей, готовность прийти на помощь ежесекундно.

 

Доброжелательность, искренность, всё это заставляло и меня открывать своё сердце на встречу моим новым товарищам.

Мужчины этого маленького коллектива назывались инженерами и экспертами. Женщины числились на должности инокорреспонденток. Работали всегда тандемом. Инженер готовил контракт, вёл переговоры с фирмами до его подписания руководством.

 

 Когда наступали сроки платежей, другие мелкие технические вопросы – исполнение контракта становилось “головной болью” инокорреспондентки. Так, это шутливо называлось.

Меня поражало, как хорошо разбираются наши конторские инженеры, в тонкостях иностранных конструкций машин и оборудования. Если знаний не хватало, приглашали специалистов с заводов. Оформить закупку необходимого оборудования, и при этом не переплатить.

 

 Привезти его в страну и пустить в работу. Всё это требовало чёткости, грамотной организации и влекло за собой огромное количество переписки. Перевод на иностранный язык писем, телексов, телеграмм, лежали на плечах инокорреспондентки.

 

В тандеме инженер-инокорреспондентка не должно быть споров и обид. Присутствовало взаимное уважение труда каждого, и тандем катился гладко без остановки и сбоев. Когда я поняла эти тонкости во взаимоотношениях людей стало ясно, что для этого необходим дух сплочённой команды. Лидером в ней был директор - Исаков, а “играющий” тренер - Морфасов.

 

Я поражалась их энциклопедическим знаниям в различных технических областях, точностью вопросов-ответов, умной стратегии поведения с иностранными партнёрами.

Все работали с энтузиазмом, какой-то лихостью, и задором. Если было надо - оставались “на вторую смену”, а иногда работали и в выходные дни. Откуда брался такой энтузиазм? Ведь на одном только хорошем человеческом отношении, такой слаженности в работе, не достигнешь. Постепенно, полегоньку, источник, подпитывающий этот энтузиазм стал мне понятен.

 

После прихода к власти большевиков, перед ними немедленно встал вопрос о деньгах – как их зарабатывать? Существовавший традиционный русский экспорт товаров - лес, уголь, нефть, пенька - был взят под партийный контроль. На всю торговлю с иностранными фирмами большевики объявили “государственную монополию”.

 

После многих реорганизаций, в стране образовалось что-то вроде внешнеторгового монстра - монополиста.

Эта структура осуществляла коммерческие сделки с товаром, которые промышленность ему передавала для продажи и заказывала что купить. На переговорах представители промышленности сидели рядом с внешторговым работником, и не имели права голоса.

 

Такое разграничение полномочий с годами стало создавать напряжённость - “Почему я, директор завода не имею права говорить с иностранцами. Какой-то сопливый мальчишка-внешторговец, решает за меня по какой цене купить-продать”.

 

Но коммерческие переговоры купли-продажи за деньги государства - это не редиской на базаре торговать. Необходимы знания, и, между прочим, международный авторитет. Бывало, что внешторговцы отводили руки промышленности от сделки коммерчески не выгодной. Конечно же, это не нравилось страшно.

 

 

 

                      

                                  Часть 3. Глава 7

             ВНЕШНЕТОРГОВЫЙ МОНСТР СССР

              ЖЕНСКИЕ СУДЬБЫ

 

 

Для работы и изучения международного рынка в десятках стран были созданы торговые представительства СССР. Это были “артиллерийские наблюдатели”, которые корректировали “выстрелы” московских коммерсантов. Весь товар страны был разделён на сырьевой и машинотехнический.

 

 С учётом специализации, и были созданы внешнеторговые объединения, которые по заявкам “своей” промышленности, и торговали. За десятки лет такой организации, внешнеторговый монстр накопил громадный опыт и информацию.

 

Про иностранные фирмы внешнеторговые объединения знали всё! Знали, по каким ценам, можно купить-продать. И фирмам было удобно - известно с кем вести переговоры. Не было сомнений в квалификации партнеров по бизнесу. А самое главное – это уверенность, что объединение заплатит, а не обманет.

 

 Но промышленности, такая организация не нравилась. Причины этого были просты и объяснялись человеческой гордынею – «Я тоже хочу!», но стали мне понятны позже.

 

- Люд, пойдем, покурим, - тихо приглашает меня девушка секретарь.

В женской уборной дым стоял коромыслом. Дамы из персонала объединения стеснялись показываться на глаза начальства с дымящейся сигаретой на лестничных площадках. Это только молоденькие девочки, пришедшие на работу совсем недавно, могли позволить себе курить на лестницах небрежно стряхивая пепел в пустые консервные банки из-под “бычков в томате” – очень популярные рыбные консервы в то время.

 

А вот опытные матроны степенно курили, выпуская дым в форточку женского туалета. В этой женской курилке мне и стала приоткрываться тайная пружина трудового энтузиазма моего коллектива.

В женском гомоне слышались фразы:

- Что из Парижа пишет Катя? Какая мода будет зимой?

- Ой, девочки, а я в прошлую командировку в Италию, купила себе такие “потрясные” туфли.

 

- Вы слышали, Надюшка, уезжает на “постоянку” в Стокгольм.

 И так далее, и тому подобное. Всё объяснялось очень просто. Скрытая пружина трудового энтузиазма, скрывалась за возможностью выехать “за кордон”. Такая возможность была как «короткой» по сроку, так и «длительной».

 

 “Короткая” - это поездка на 7-10 дней в какую-нибудь страну с делегацией на переговоры. “Длительная” - это поехать на год-два, работать заграницей в Торгпредстве. Именно «длительная» командировка и была самой желанной, но... “Но” - заключалось в том, что женщин туда отправляли только “незамужних”.

 

Это было девичьим “кошмаром”, так как срывались с “крючка” выгодные московские женихи. Но девушки терпели, замуж не выходили - ждали, ждали, ждали... Старели, дурнели, теряли всякую надежду на замужество, но терпели и всё равно ждали. А вдруг?

 

Не лучше складывалась судьба у тех, кто “поработал” в Торгпредстве. Решив свои финансовые проблемы, а заодно и многочисленных родственников, наряженные в красивые импортные одежды, благоухающие заграничной парфюмерией, девушки оглядывали московский мужской «горизонт» и их охватывала тоска.

 

Те из мужчин, кто “могли бы” претендовать на их руку - уже женаты. Оставшиеся были такими не интересными партиями, что у девушек сводило скулы от скучной зевоты, и вызывало ночами потоки девичьих слёз в импортные подушки.

 

У замужних женщин всё же оставалась надежда. Самым желанным для таких счастливиц было вырваться в краткосрочную командировку со своим инженером, куда ни будь в Европу. Там они обновляли свой гардероб, бельё, и обувь.

 

 Немного отдыхали от московской суеты и возвращались в лоно семьи. На головы родственников они обрушивали дождь подарков, заграничных сувениров.

Самое удивительное в судьбе этих женщин было то, что такая поездка могла, и не состоятся никогда! Но ощущение того, что это может произойти, людей подбадривало и они находили огромное удовольствие обсуждать эту возможность.

 

Персонал женского пола шёл на всякие хитрости, чтобы получить такую возможность. Молодые женщины бросались во все “тяжкие” не брезгуя и «постельным» вариантом, чтобы угодить начальствующим мужчинам. Партийные и комсомольские собрания содрогались от подробностей “персональных” дел стареющих мужчин, которые бросали великовозрастных жён, и образовывали новые семьи с молоденькими секретаршами.

 

Партком министерства внешней торговли фактически разбирал только два вида аморальных проступков - пьянство и амурные приключения. Причём, персональные дела с амурными приключениями в основном разбирала “старая дева” - заместитель секретаря парткома.

 

 Надо было послушать как доставалось от неё всяким “свистушкам в юбках” и престарелым “донжуанам”! Скандал после таких «персональных дел» разражался ужасный!

 

Обычно после таких парткомов, огромный коллектив внешторга с удовольствием разбирал по косточкам скандал очередного «проштрафившегося» начальника, уличённого в любовных приключениях с молоденькой женщиной. «А из толпы кричат – давай подробности!», пел по похожему поводу Владимир Высоцкий.

 

Эти переживания «красных купцов» и их мечты вырваться в командировку за границу, совершенно не сказывались на качестве их работы. И так и эдак они внимательно изучали всю информацию о возможностях иностранных партнёров по торговле. Поэтому жуликоватые “фирмачи” боялись ехать на переговоры в Москву. Их обязательно разоблачали и вносили в особый «чёрный список».

 

Этого «списка» боялись, и старались с советскими ребятами из внешторга не лукавить. В этом смысле система работала как часы. Добывала деньги и очень экономно их тратила. А вот, что делал с этими деньгами “верх” партии и правительства для всех жителей страны оставалось загадкой.

 

Работая в объединении «Технопромимпорт», изучая валютные банковские потоки я стала понимать, что заработанные деньги для нашей страны тратятся не эффективно. С этим вопросом я и обратилась к «шефу».

 

- Я не понимаю, куда уходят деньги от продажи сырьевых товаров. Вот в нашем проекте “насос”, всё понятно: сколько заработали, на столько и “полопали”. А в целом - деньги за экспорт нефти, газа, леса, угля и драгметаллов уходят куда-то, как вода в песок.

 

- Вы Людмила, затрагиваете очень больной вопрос. Мне тоже не нравиться, что наша экономика не сбалансирована по доходам и расходам. Многие отрасли промышленности живут не по средствам. Знаете, как у нас добывается валюта, для закупки оборудования за границей? Я вам расскажу.

 

Министр, обладающий “пробивной” способностью, идёт к первому лицу нашей коммунистической партии. Член политбюро говорит “да!”, не вникая в детали. По его указанию Внешторгбанк “делает честь под козырёк” и выделяет деньги. Самое омерзительное то, что оборудование покупается, но не работает. То строители подвели, то технология изменилась.

 

Вот и ржавеет то, что купили на деньги от экспорта сырья. Один министр, который «рулил» химической отраслью умудрился сгноить в открытом поле миллиарды долларов. И ничего - с него, как с “гуся вода”. При таком отношении к экономике страны, мы долго не протянем, - горестно сказал «шеф» - Уже приближаются большие перемены, - загадочно сказал он - Готовьтесь Людмила.

 

“Вот если бы у тебя переменилось ко мне отношение, это было бы мне понятно и я бы подготовилась!” - пронеслась мысль в голове.

 

Высотное здание на Смоленской площади приняло в себя, как чиновников Министерства иностранных дел, так и Минвнешторга. Последнее, в свою очередь, разместил в крыльях этого здания множество внешнеторговых объединений. Кто и зачем разместил в одном здании два важных ведомства страны знают только историки.

 

Центральная башня здания, начиная с седьмого этажа, вмещала подразделения МИД’а ведающие внешней политикой. Туда можно было попасть, только через вход второго кордона милицейской охраны. По утрам, через это “узкое горлышко” просачивались люди гордо именующие себя дипломатами.

 

Были они молчаливы, не улыбчивы, всем своим видом, показывая пренебрежение  шумливым внешторговцам. Весь их внешний вид был с налётом значительности того, что в их головах таились важные для страны вопросы войны и мира. Коллектив дипломатов был небольшой. Тот факт, что их штат, был в тридцать раз меньше, чем коллектив “красных купцов”, говорило об особом отношении к ним государства. Так называемые “карьерные дипломаты” большую часть жизни проводили в посольствах за границей.

 

Это был очень сложный коллектив. Прошло достаточно времени, прежде чем я стала понимать сложившиеся традиции дипработников: их молчаливое внутреннее деление на “касты”, очень сложную градацию людей на иерархической лестнице званий, должностей, профессиональные предпочтения конкретной западной стране, межличностные человеческие отношения.

 

Главные жизненные принципы карьерных дипломатов, сводились к простой формуле: лучше слушать и молчать, чем говорить. Прямо по скульптурной группе из трёх обезьянок с застывшими выразительными жестами: “Ничего не слышу, ни чего не вижу, ничего ни кому не скажу”. Это было оправдано с точки зрения государственных интересов, и люди приняли эти правила.

 

С таинственными выражениями на лицах – «я владею государственной тайной» - дипломаты естественно выделялись в толпе суетливых внешторговцев, мчащихся на работу. Так мидовцы и жили тихо по соседству с «торговцами» на своих этажах огромного высотного здания, отгороженные от них и погруженные в собственные переживания и страсти.

 

День за днём я видела, как не просто ужиться в одном здании двум важным для страны ведомствам. Огромные денежные потоки – с одной стороны и сложнейшие дипломатические вопросы войны и мира – с другой, не создавали совместную гармонию. Даже с точки зрения охраны государственной тайны, трудно было представить, большую нелепицу.

 

Внешторговцы ежедневно принимали в своих офисах делегации иностранцев. Кто из них приносил на эти переговоры подслушивающую аппаратуру, уследить было не возможно. Электроника уже в те годы, позволяла подслушивать чужие разговоры, даже через стены.

 

Прошло ещё много лет, прежде чем из этого здания внешторговцев удалили.

 

А пока вокруг дипломатов, кипела другая жизнь. Все люди, остальной части здания, были охвачены азартом купить что-то подешевле, а другое продать - подороже. Собственно вокруг этого, и разворачивалась бурная деятельность на переговорах за письменными столами, в разговорах по телефонам и переписке по телетайпам.

 

Чтобы немного отвлечься от этой сумасшедшей гонки люди выдумывали разные предлоги, чтобы выбежать в коридор и там отдышаться, отвести душу в безответственной “трепотне” на разные “душевные” темы. Таким поводом, служил поход в столовую на обеденный перерыв.

 

Столовая в этом чудесном здании, гордо именуемая – «ресторанного типа»,  располагалась на первом этаже центральной башне здания. Считалось, что она обслуживает оба важных государственных ведомства. Поэтому продукты для этой столовой завозили со специальных баз, обслуживающих потребности обеденных столов чиновников партии и правительства.

 

Это обстоятельство, позволяло народу внутри здания баловать себя “продуктовым дефицитом”, в отличие от тех, кто оставался за его стенами. Повара столовой ресторанного типа, обладали высокой квалификацией. Приготовленные ими блюда - борщи, супы, антрекоты, азу, бефстроганов - с удовольствием усваивались желудками оголодавших в коммерческих битвах “красных купцов”.

 

В столовой сходились пути мужчин и женщин желающих поболтать просто так, выяснить отношения, в том числе по вопросам любви, брака, развода, измен, ссор и примирений. Здесь же можно было: перехватить пять рублей “до получки”,  назначить свидание, поговорить по душам, но всё это делать быстро!

 

Путь в столовую из боковых башен здания проходил глубоко под землёй. Это был узкий переход, боковые стены которого сплошь состояли из дверей. Двери вели в технические помещения, некоторые всегда было глухо заперты, а через другие вы попадали в комнатки бомбоубежища приспособленные под учебные классы. В них вновь приятые на работу во внешторг девушки и юноши, изучали иностранные языки.

 

Этот путь был мне показан девушкой секретарём нашей конторы, рассказано на ушко “по секрету”, какие личные проблемы можно решить по пути в столовую. Центром встреч «по интересам» на этом пути служил подвальный этаж, расположенный прямо под главным входом.

 

Помещение предназначалось для гардероба. Но основная масса сотрудников предпочитала раздеваться в служебных кабинетах, чтобы не толкаться в очереди перед гардеробом в конце работы. Помещение украшали огромные колонны под малахит. Они так и приглашали прислониться к ним и вести задушевную беседу. Этими беседующими мужчинами и женщинами, было заполнено пространство не только вокруг колонн, но и в многочисленных углах и закоулках огромного зала.

 

Здесь, вдали от глаз начальства, можно было часок потрепаться, отдохнуть, отвести душу. Бросив взгляд на часы, кто-нибудь, жалобно вскрикнув, или испуганно охнув, мчался опять к горнилу борьбы на поле внешней торговлей.

     

Работая в этом коллективе, я приобретала совершенно новые знания о человеческих характерах, практику общения в группе людей. Кроме того, поняв внутреннюю “кухню” решения деловых вопросов советскими чиновниками, мне в дальнейшем было легче подсказывать Отто и Фрицу, а также нашим строителям, какими “короткими и понятными” дорогами нужно идти, чтобы быстрее получить нужное решение чиновников правительства и Госплана.

 

Это же помогало мне понять все три мужских характера с которыми мне на том отрезке жизненного пути приходилось строить свою судьбу.

 

Самый старший из них Отто, был моим наставником в вопросах международного влияния на денежные потоки. Микроскопический финансовый проект “насос”, по сравнению с гигантскими денежными оборотами, которые вёл банк Отто неожиданно получил общественный резонанс. Немецкие фирмы, начали изучать этот новый пример такого рода партнёрских взаимоотношений, старались на нём более активно строить свою торговую политику завоевания советского рынка. Постепенно это оживило взаимную торговлю между Германией и СССР.

 

Эта новизна отношений стала влиять на повседневную жизнь советских людей. В открытой торговле в магазинах стали появляться немецкие товары, которые раньше были только в закрытых распределителях коммунистической партии.

 

Возможно, многие ещё помнят молодёжный ажиотаж вокруг спортивных – кроссовок с тремя полосами, немецкой фирмы “Адидас”. В то время, молодые люди обоего пола видели во сне себя в этих красивой обуви. Заниматься спортом при этом было не обязательно.

 

И как в своё время была в научных кругах поговорка - “Учёным можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан!” - так и в этом случае. В молодёжной среде, родилась грубоватая формула - “Тот, кто носит “адидас”, тому любая девка даст!”.  Этим, подчёркивалась фантастическая популярность этой марки у молодых людей.

 

По примеру нашего проекта “насос”, непреклонные до сих пор, немецкие владельцы фирмы - братья Адди и Даслер, решили открыть широкое поступление спортивного снаряжения «с тремя полосками» на советский рынок. Эта возможность заключалась в правильно построенных взаимных поставках. Очень быстро в стране нашлись активные спортивные организации.

 

Договорились о поставках нам из Германии странных комплектующих этой спортивной обуви. Например - акулья кожа для «язычков» кроссовок. И если бы только эта экзотика. Для того чтобы сшить приличные спортивные туфли, пришлось из Германии поставлять многое.

 

При этом, как и в случае с презервативами, партия и правительство, ничего не делали для удовлетворения общественного спроса, в том числе и для молодёжного спорта.

 

В очень короткое время, на одной  нашей фабрике эта строгая и уникальная технология фирмы «Адидас» была освоена, и советская молодёжь, к своей неописуемой радости, получила возможность покупать “мечту в три полоски” за рубли в обычных магазинах.

 

Вслед за “Адидасом” в СССР потянулась фирма “Саламандра” - признанный лидер Германии в обувной промышленности. С неизбежными трудностями производство было налажено на известной ленинградской обувной фабрике. Советский народ получил возможность, обуваться в красивую, добротную обувь.

 

Это только два примера. Очень быстро, Отто собрал в своих руках целый пакет таких успешно состоявшихся проектов Германия - СССР. Коммерческая выгода говорила немецким партнёрам, сама за себя высокими доходами.

 

Была и ещё одна важная сторона таких совместных проектов!

В мире уже давно известно, что пушки перестают стрелять по совместной финансовой собственности. Начали вырисовываться новые отношения к войне и миру. В любой войне бомбят и уничтожают только то, что не затрагивает интересы “больших денег”.

 

Создавая совместную собственность по обе стороны наших границ, Отто вместе с другими банкирами заранее создавали на обеих территориях “островки безопасности” для такой собственности.

 

В нашей же стране этот же аргумент был истолкован немного по-другому - Совместные производства являются островками действительного международного разделения труда. В немецком и советском рабочих коллективах, проявилась рабочая солидарность. Легче решались вопросы производительности труда, качества работы.

 

Проблемы, которые раньше с большим торможением, окриками, головомойкой, низкими показателями труда, решались в рамках “социалистического соревнования”, теперь сглаживались в рамках коммерческого договора. Плохо наши рабочие сделали свою часть работы - немецкий партнёр, возвращает обратно – «Это нихт хорошо! Переделайте!».

 

Раз так, то появляются штрафы. Заплатил советский партнёр штраф – у рабочих падает зарплата. Сразу же всем всё стало просто и понятно – «Что заработали», то и “полопали”!

 

Оба моих мужчины Отто и Сергей Иванович, буквально порхали на вершине достигнутых успехов, но каждый со своей меркой. Сергей Иванович был в восторге, анализируя политические дивиденды для нашей страны, а Отто - анализируя финансовую прибыль.

 

Надо сказать, что Отто не был «пушистой овечкой», поэтому «соскребал» с этих проектов приличные деньги в свой банк.

Как? А просто! Любой совместный немецко-советский проект требовал краткосрочного кредитования. Как известно, каждый денежный кредит имеет свой банковский процент. А процент с денежного оборота для банка и есть его прибыль.

 

Сергей Иванович, то же получил свои “дивиденды” в виде очередной звёздочки на погоны, что мы с ним скромно и отпраздновали в “квартире для встреч с агентами”.

Итак! Два моих мужчины процветали. Третий - Фриц, он же мой жених, находился в глубокой депрессии.

 

Таким образом получалось, что единственный кто в этой ситуации лично ничего не имел, это я! Так мне казалось!

 

Но если говорить честно, конечно это было не совсем так. Вернее совсем не так! Мощное разведывательное ведомство СССР аккуратно, и не навязчиво помогало мне двигаться по ступенькам моей профессиональной карьеры.

 

Михаил Абрамович Старосельский, оказавшийся возле меня с их помощью, вкладывал в меня, а вернее в мои работы по заданиям заочного финансового института свои блестящие знания бухгалтерии дебета-кредита денежных потоков. Мои личные общения с этим экономическим умницей, давали мне мощный заряд знаний в финансовых хитросплетениях. Лучшего учителя в этом вопросе, трудно было себе представить. 

 

Работа в Технопромимпорте, дала мне возможность понять торговые ухищрения и заглянуть за завесу таинственного появления в нашей стране, вопреки запрету американского КОКОМ, электронных вычислительных машин и другого, необходимого для отечественного производства оборудования. Одновременно я научилась работать с Внешторгбанком. Теперь я знала весь механизм выплаты западным фирмам валютных сумм по контрактам.

 

Визы для выезда за границу, с помощью этого могучего ведомства, я и мама, получали без обычной для того времени нервотрёпки. С невидимой помощью, мой труд переводчика, уважительно оплачивался УПДК по специальным расценкам. В результате, я не испытывала материальных проблем.

 

Мои заработки позволяли чувствовать себя не зависимо, в том числе и с бабушками в Германии. При всей радости от встречи с нами, бабушки привыкли к немецкой “прижимистости”, а вернее к чёткому представлению откуда берутся деньги. Наша с мамой денежная независимость избавляла от мелочной опеки бабушек, и создавало нам комфорт при наших поездках в Германию.

 

В подарок от бабушки Ренаты, я получила прекрасный спортивный автомобиль. Эта собственность, терпеливо дожидалась меня в гараже её дома. В первый же день приезда в Мюнхен я под любым предлогом бежала навестить свою любимицу. Всеми правдами и не правдами, выклянчивала разрешение у бабушки, поноситься на ней по прекрасным немецким дорогам - автобанам.

 

Как видно, моё чуть обозначенное на первый взгляд сотрудничество со спецслужбами СССР, очень помогало мне в молодости твёрдо стать на ноги в профессиональном плане.

 

Третий мой мужчина - Фриц, вызывал у меня тайное беспокойство. Мама Фрида, залечив раны от побоев своего массажиста, пустилась во все тяжкие, чтобы привести в опрятный вид для постороннего глаза, перебитый нос, а за одно, и омолодить своё лицо.

 

Кроме того, она посещала сеансы у видного психиатра, который обещал навести порядок в ее, рвущейся к плотским радостям, душе. Может и не совсем только в этой области, но психиатр обещал нормальное психическое состояние.

 

Фриц, был вписан его мамой в этот жёсткий план работы над собой, как необходимая составляющая эмоционального покоя. Возвращаясь из Парижа, он мне подробно рассказывал, что подавленность у мамы, от происшедшего, постепенно забывается. Этому способствуют долгие беседы мамы с сыном по вечерам. У самого Фрица, правда, от этих бесед оставалось тягостное впечатление и он был на грани срыва в депрессию.

 

Спасением от этого срыва, он выбрал меня. Почему меня? А кого же ещё? Я же его невеста. Правда, не официальная, так как этикет не соблюден. Высшему обществу Мюнхена я так и не была представлена.

 

Больше всего переживала это обстоятельство бабушка Рената, а другая бабушка Анна, ей вторила. Иногда вечерами, они как заведённые устраивали “плач” - “не всё как у нормальных людей!” - по бедной внучке и её тягостной доле быть невестой, признанной только родителями жениха. Мои яростные протесты, что это я сама так решила на них впечатления не производило.

 

 Они как заведённые повторяли одно и то же: «У всех девушек рода князей Оболенских, всегда всё наперекосяк! Эта немчура, ухитрилась и нашей внучке, распрекрасной, умненькой, разумненький, пригожей девочке, подстроить свинью! Ну, ничего, отольются им наши слёзки!».

 

Эти не понятные угрозы бабушек, действовали мне на нервы, я начинала ругаться самыми грязными словами из лексикона улиц Армавира, вспоминая свою молодость. У мамы, от этих слов, горели уши от стыда. А вот моим бабушкам эта ругань доставляла удовольствие.

 

- Анна, - восторженно говорила бабушка Рената - Ты только послушай эту исконно русскую простецкую речь. Прелесть, правда! - и она начинала смаковать какое-нибудь матерное слово на все лады, от чего мама в ужасе убегала к себе в комнату, а я со стыда, готова была провалиться сквозь землю.

 

 Наконец, бабушка приходила в себя и с удовлетворённым вздохом говорила - Ой, девочки, как в парной баньке побывала! Анька, а ты как? Облегчила душу-то настоящим русским матерком! В этой стране от пресных слов немецких фрау такой радости души не услышишь! Нет, что и не говори – чтобы русскую душу понять, надо у нас родиться! В Германии не те вибрации души! Одна преснятина!

 

«Они всё смеются, а мне, каково с таким развалиной женихом! - вздыхала я про себя - Фриц-то ко мне теперь... совсем не пристаёт!» - от этих мыслей я приходила в ужас, не понимая причин.

 

А другой мой голос бесстыдно говорил:

“Всё просто девушка! Созрел в тебе гормон любовницы вот ты и ищешь, кто бы тебя в углу потискал! Да крепенько и долго!” - я пыталась эти игривые мысли выбросить из головы, но вместо этого в голове всплывал образ “милого шефа”.

 

 Я краснела от стыда. Обзывала себя последними словами. “Потаскушка”. В моём лексиконе, это слово было самым  приличным. Бегала под холодный душ. Ничего не помогало, как я не старалась.

 

А тут, как назло, на моих глазах пышным букетом страстей распускались романтические отношения мамы и Отто. Когда они оставались вдвоем, из него улетучивалась вся его напыщенность влиятельного банкира. Он начинал поражать окружающих своей юношеской жаждой жизни, веселья, шуток. Скажу честно: в такие минуты я завидовала маме и, вполне серьёзно, жалела, что за мной волочится сын а не сам папаша Отто.

 

 

 

 

 

                      Часть 3 Глава 8

ЖЕНСКИЕ ЛЮБОВНЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ

ПОРНО-ФИЛЬМ, КАК УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ

 

 

 

 

Молодость и энергия била во мне ключом. Я ничего не могла поделать со своим телом. Во мне кипели смутные первородные желания и страсти – «Жажда материнства что ли?» - я не могла до конца разобрать по полочкам эти чувства и от этого испытывала беспокойство. Надо было найти какой-то выход этой бушующей во мне энергии.

 

Мой аналитический ум требовал найти ответ на вопрос, как мне надо поступать, что делать?! Мне уже привили вкус находить ответ в справочниках. Умные и знающие специалисты наверняка давно знают ответы на мои вопросы. Решено – сделано!

 

В тайне от моих женщин, я накупила всяких книжек по вопросам интимных отношений между мужчиной и женщиной. Благо этой литературы на прилавках супермаркетов было много. Тайком сходила в кинотеатр. Зал для просмотра порнофильма был уютный и маленький. Зрителей было мало.

 

То, что изображали на экране голые мужчины и женщины было так не прилично, что я краснела, бледнела, вспотела, но досидела до конца. В титрах рекламы говорилось, что фильм является учебным пособием. Только это, и  удерживало меня в зале. Я украдкой посматривала на зрителей, в том числе и женщин. Они сидели спокойно, даже невозмутимо, это и придавало мне мужества.

 

После просмотра «учебного» фильма я почувствовала себя вполне “подкованной” в вопросах интимной жизни влюблённых пар. Всякие ухищрения режиссёров показать зрителям и научить их чему-то из ряда вон выходящему, кончалась ограничением возможностей для их фантазий - то есть одним и тем же окончанием.

 

 Женское тело приспособлено к любовному акту оплодотворения только так, как оно приспособлено. Изобрести, что-то новое не удаётся. Просто физиологически количество мест для таких изысков на человеческом теле, ограничено.

 

Всякие фантазии кончаются одним и тем же: женщина и мужчина, могут “выдать на-гора” и показать постороннему зрителю только то, что позволяют им делать их тела. Не больше! Как ни крутись, и не вертись, а всё выливается в экзотические картинки из гимнастических поз!

 

Окончание моего обучения в этой области кончилось, когда я краснея и бледнея, приобрела в секс-шопе вибратор. Практика его применения показала, что это приспособление сродни вибростенду. Нельзя женщину трясти как грушу и при этом ещё нежно спрашивать - тебе хорошо милая?

 

 Может кому-то «это» и нравится, раз вибраторы немыслимых конструкций широко представлены на рынке этих специфических услуг. Если их кто-то производит значит есть спрос. У кого? Не знаю. Но как я поняла, не у меня!

 

Основной опыт, который я приобрела в кинотеатре как зрительно, так и в обнимку с механическим штырьком на батарейках, был прост и логичен. Тело дано человеку для продолжения рода.

 

 Все остальные соития могут быть только с любимым человеком, или с человеком, который, как минимум, очень нравится. В противном случае, впечатления у вас в памяти останутся, как при поджаривании маринованной селёдки на маргарине, да ещё в помещении без сквозняка. Пробовали? Нет! Попробуйте, сразу всё станет понятно!  

 

 

Все эти мои переживания происходили в канун событий, которые в нашей стране перевернули ход истории на сто восемьдесят градусов. Судьбы миллионов, ничего не подозревающих людей, приготавливались к повороту судеб и жизни.

 

Обозначалось это вполне зловеще: один за другим, с промежутком в год, в могилу ушли три генеральных секретаря коммунистической партии.

 

Это застало врасплох не только простых людей, но и верхушку элиты, приближенную к власти. Что-то подобное они, конечно же, ожидали, но чтобы один за другим, ушли со сцены их жизни сразу три могущественных начальника, этого они никак не могли спрогнозировать.

 

Промежуток в двенадцать месяцев, слишком мал, чтобы перераспределить между собой власть, влияние и «места под солнцем».

Элиту охватила паника. Случившееся было похоже на катастрофу в партийном и правительственном аппарате страны.

 

Эту панику можно было понять, если быть знакомым с ситуацией, которая образовалась в последние годы. Правящая элита страны ценой огромного напряжения имеющихся ресурсов медицины, поддерживала жизнь уже мало, что понимавшего генсека партии Брежнева. И вот он умер.

 

Избранные этой элитой два других генеральных секретаря, умирали один за другим с промежутком в один год.

 

“Пароход”, на котором держалась экономика страны весь пар спустил “в гудок”, а потом, задымив изо всех труб, медленно пошёл ко дну.

 

В условиях наступившего хаоса в управлении страной, “спасителем” отечества в конец перепуганные члены политбюро компартии избрали не старого ещё человека. Был он, как говорят в народе “мечен” уродливым пятном на лбу. Рядом с ним находилась умная, но очень амбициозная жена.

 

 Про её влияние, на принятие мужем судьбоносных для страны решений ходило много сплетен, не далёких, видимо, от правды. Она прекрасно умела использовать супружескую спальню для реализации своих взглядов на “суть вещей” и событий, происходящих, как в государстве, так и за его пределами.

 

Как и всякая женщина она трудилась и заботилась, в первую очередь, над своим внешним видом. Беспокоилась, как и весь женский род, в первую очередь о том, как отображается её внешний вид в зеркале. И своего добилась. Про неё стали говорить как об элегантной, следящей за модой в одежде и причёске женщине.

 

 Она выгодно отличалась от предыдущих высокопоставленных жён светскими манерами поведения с первыми леди других государств. В результате совместной деятельности этой парочки экономика страны стала разваливаться прямо на глазах. «Меченный» руководитель государства и его жена стали предтечей смуты в народе и государстве.

 

- Мама, как ты думаешь, чего нам ждать? – взволновано спрашивала я свою, очень информированную маму.

- Насколько я понимаю ситуацию, сейчас бывшее и будущее начальство будут делить между собой богатство страны.

 

- А как это они смогут. У нас ведь всё принадлежит народу?

- Трагичность ситуации заключается в том, что если всё принадлежит всем, это значит – никому!

- Как это никому?

 

- А просто. Возьмём конкретный завод. Кому он принадлежит? Сегодня завод принадлежит государству. Что такое государство в нашей стране? Его олицетворяют управляющие органы страны – коммунистическая партия и правительство. Формально над управлением богатствами страны, стоит верховный совет депутатов трудящихся.

 

 Но до сего времени депутаты никого не представляли, так как их просто назначали райкомы и обкомы партии. Как такие депутаты могут представлять народ? Да, никак! Раз им не подконтрольна правящая верхушка партии с правительством, значит вся экономика страны, не принадлежит никому.

 

 Право собственности юридически и практически ни за кем не определено. Так уж повелось, что в стране был определёно просто порядок кто управляет материальными ценностями и как их перераспределяет.

 

- И что же теперь делать.

- Теперь надо вводить в эту экономику частных собственников.

- Как это? Не понимаю?!

 

- До сих пор, то есть после прихода к власти большевиков, собственность Российского государства была ими разом национализирована. Формально, весь потенциал страны якобы стал принадлежать народу. Не конкретному рабочему Иванову, или колхознику Петрову, или интеллигенту Смирнову, а всем сразу. На многие десятилетия, слово «собственность» из русской экономики было вычеркнуто.

 

- Я не понимаю, что ты этим хочешь сказать?

- Подумай сама. Жильё – принадлежало государству. Низкая плата за жильё, компенсируется доплатой из госбюджета. Медицина – для людей бесплатная, но она оплачивается из госбюджета. Образование – то же. Откуда же брались деньги в государственной казне, бюджете государства?

 

А очень просто. Всё что зарабатывала промышленность, доходы от продажи сырья заграницу, всё до копейки шло в государственную казну. Потом из этой казны мелкими порциями, оплачивалось всё то, что для населения страны считалось «бесплатным»!

 

 Партия и правительство «своих людей» не обижало. Поэтому квартиры у них были самыми лучшими. Продукты для «своего человека» и членов его семьи покупалось не в магазине, а в специальных распределителях.

 

 Медицинское обслуживание было для этих людей – самым лучшим, но в закрытых для остальной публики, поликлиниках, больницах, санаториях.

 

- Мам, а как же образование их детей?

- Вот с образованием « у них» заминка вышла. Не смогли или не захотели в этой области выделяться. Поэтому «их» дети ходили в обычные общеобразовательные школы, учились в обычных институтах.

 

- Ты хочешь сказать, что социалистическое общество, создало для небольшой группы людей, комфортные условия жизни за счёт населения страны?

- Вот ты и нашла сама правильный термин – комфортное проживание за счёт остального трудового народа. Неофициально было подсчитано, что таким образом в нашей стране жило около шести процентов людей от всего трудового населения.

 

- Получается, что вся мощь экономики страны обеспечивала сладкую жизнь этим секретарям парткомов, обкомов, министрам правительства и другим людям, допущенным к этой кормушке.

 

- Была в этом распределении богатств страны одна хитрость, глубоко законспирированная, от посторонних глаз, но хорошо понятная «своим людям», - задумчиво говорила мама, искоса глядя на меня.

 

- Какая хитрость?

- Все допущенные к этому распределению люди, раньше их называли словом «номенклатурные работники», целиком и полностью зависели от настроения собственного руководства.

 

Если к тебе у «начальников» было хорошее расположение – ты и твоя семья «купались как сыр в масле». Но вот завтра это расположение изменилось. Что происходит? Человек из «номенклатурного списка» убирается. Немедленно он лишается сразу всего: квартиры, дачи, машины, мебели, денег, лечения.

 

 Словом, остается «гол как сокол» - так как у него ничего нет, принадлежащего ему лично! Государство от него отвернулось, а заодно отобрало то, что ему дала во временное пользование.

 

- Значит, насколько я понимаю, как будущий финансист, социалистические отношения между людьми, изначально, не имели будущего в своём развитии. Если у человека нет прав на собственность он остаётся не защищённым от произвола начальствующего клана!

 

- Вот именно! Теперь надо страну, свой народ, приучать к пониманию «частной собственности» - задумчиво сказала мама. - Как заставить людей, как бы вернуться назад в историю развития государства? Это будет главнейшей проблемой для новых руководителей.

 

- Страшно подумать, что теперь начнётся! Надо же людям, как-то разделить богатство страны и раздать то, что они за все эти десятилетия построили, произвели, вырастили? А как определить кто сделал больше, а кто меньше? У кого больше прав, а у кого меньше. Может всем раздать поровну? – я уже старалась мыслить как профессиональный финансист.

 

- Представь, как будет трудно экономику страны разрезать как пирог на равные кусочки. Как раздать по дольке каждому жителю, да так, чтобы это было справедливо, не было бы обиженных. Как научить людей опять уважать эту самую «частную собственность»? – мама нервно комкала кухонное полотенце – Я боюсь, что в стране начнётся смута!

 

 

 

 

Часть 3. Глава 9

НАЧАЛО СМУТЫ В СТРАНЕ

 

 

 

 

В истории нашей страны смута - это когда, миллионы людей, начинают метаться “без руля и ветрил”, веря только в себя. Антирелигиозная политика в стране «победившего социализма» за семьдесят лет, выбила из-под ног у нескольких поколений людей, последнюю опору - веру в промысел Божий.  Церковь большевиками была ослаблена. Она не могла, несмотря на усилия “старцев”, взвалить на себя проблемы, которые появились в разом рухнувшем государственном управление обществом.

 

Исконно русский лозунг “За Веру, царя и отечество”, был порушен. Веры - не было, её большевики аккуратно порушили. Царя - не было - его сразу же после состоявшейся революции расстреляли вместе со всей семьёй. Суррогат вместо этого понятия - “генеральный секретарь партии” не мог в головах населения трансформироваться в образ человека, за которым можно смело идти и, если надо, погибнуть. Оставалось Отечество. Вот за него и взялись.

 

“Отечество”, стало растаскиваться по кустам суверенитетов. Как очень скоро выяснилось, за этим словом пряталась обыкновенная людская жажда власти. Небольшие группки националистов с пеной у рта кричали о демократии, требуя себе под этим лозунгом вожделенной власти.

 

Для нас с мамой вся эта смута проходила достаточно нервно. Мы, как и многие другие обыватели следили за событиями по телевизору, слушали радио. Происходящее в стране нас потрясало, а особенно отсутствие ответа на вопрос - «А дальше то, что будет?». По улицам люди ходили с транспарантами. На площадях собирались толпы на митинги. Свергались памятники на площадях. Депутаты верховного совета, перебивая друг друга громко кричали о демократии. Всё было не понятно!

 

В этом хаосе, международная телефонная линия, как ни странно работала исправно. Это давало возможность нашим родственникам и друзьям в Германии, постоянно спрашивать – «Вы ещё живы? Что у вас в стране происходит?». Особенно донимали нас звонки Отто и Фрица. Папа Отто, как мне казалось, беспокоился о нас с мамой больше чем мой «жених». Из нашего с Фрицем общения я поняла, что его больше интересовало здоровье мамы Фриды и бодрость её духа, чем моё состояние души.

 

В этих условиях, надо было не терять присутствия духа и иметь крепкие нервы. Как это не покажется странным, уличные баталии в детстве уже тогда подготовили меня к опасностям. Это мне помогало четко понимать: подходить к демонстрациям опасно и стараться как можно быстрее уходить от набегающей толпы.

 

Детские синяки и шишки, полученные в драках, чётко напоминали об «эффекте безумства толпы», когда бьют и своих и чужих. Опасность при этом может быть смертельной. Я ещё в детстве знала лозунг – «Бей своих, чтобы чужие боялись!» - после которого, надо было быстро убегать от разъяренных людей.

 

Свой опыт, я старалась передать маме – «Я тебя очень прошу, не суйся в толпу. Как только увидишь, что люди собираются в группы, беги от них и не оглядывайся!». Мама этот совет приняла и не «совалась». Ей помогла природная осторожность, над которой хорошо в мамином детстве поработала моя бабушка, сама напуганная в революцию «особистами».

 

Разговоров о наступлении смутного времени мне хватало и на работе в Технопромимпорте, где я продолжала исправно трудиться. Народ в этом закрытом коллективе испуганно притих. Директор конторы Исаков мудро решил, что сейчас надо потихоньку нашу бурную деятельность приостановить. Он просто следовал примеру наших «заказчиков» из промышленности, которые притихли в ожидании – Что будет?

 

В женской курилке, взволнованные своим неясным будущим, женщины стрекотали как сороки. Что будет в стране после падения власти коммунистов их интересовало между прочим. Более актуальным для женских мыслей был вопрос – сорвутся или нет уже запланированные поездки за границу?

 

 В результате все сошлись на том, что о загранкомандировках надо временно перестать думать. Раз этот вопрос не актуален, то самое время поговорить о том, что будет модно носить этой зимой. В связи с этим, женский коллектив погрузился в приятные споры о моде на меха и длине меховых шуб – зима ведь на носу!

 

После небольшого затишья, в нашей квартире опять возник гомон женских голосов – маминых клиенток. В этом коллективе, всё более увереннее стали чувствовать себя жёны «вновь испечённых» руководителей демократических партий.

 

Из общений с этими женщинами мне стало понятно: какие бы политики не пришли к власти, их жёны всегда будут твёрдо уверенны в главном - красота это страшная сила. А раз так, то нельзя экономить время и деньги, чтобы разить этой силой мужчин направо и налево. Талант мамы для этих целей использовался женщинами на всю катушку. В этой погоне возраст был не помехой.

 

Неожиданно у нас стали появляться стареющие певицы, артистки, женщины журналистки, знаменитые телеведущие. Все они становились мамиными клиентками, и очередь становилась многолюдной.

 

Женщины плохо себя чувствуют, если в день не выговорят двенадцать тысяч слов. Мамины клиентки это знали и болтали не умолкая, чтобы освободить свой мозг, от давления не выплеснутой информации.

 

Информация, получаемая от них, была странной и не привычной. Теперь в разговорах маминых клиенток фигурировали только деньги, марки дорогих машин, переоборудование огромных квартир. Всё что не было высказано раньше по этим вопросам, задавленное коммунистической уравниловкой людей, выходило теперь у этих дам наружу, на непривычном для нас с мамой тюремном лексиконе: бабки, чёрные откаты, бандитская или милицейская крыша, «базара нет», лимон, контрольный выстрел, разборки.

 

Наш аристократический слух, привыкший к правильной русской речи, коробил площадной мат, который выплёскивали дамы, считавших себя элитой современной интеллигенции.

Если подводить итог услышанного можно было сделать вывод, что пришедшая к власти группа людей пытается возродить в головах населения забытое за десятки лет правления коммунистов, право на частную собственность.

 

Для начала новые «демократы» решили поделить материальную часть экономики между жителями страны. Все заводы, фабрики, сельскохозяйственные предприятия, были поделены на «доли». Этим долям было присвоено диковинное название «ваучеры». Потом каждому жителю страны дали немного этих «ваучеров» и сказали: «Теперь вы собственники! Что хотите, то и делайте!».

 

Бесхитростные рабочие и крестьяне, став обладателями непонятных бумажек, немедленно понесли их продавать. Получив за эти бумажки небольшие суммы денег, основная масса людей их пропила.

 

А другая, небольшая группа людей, посвящённая в «правила хитрой игры», эти «ваучеры» у населения скупила. Когда большая часть населения протрезвела и оглянулась вокруг, оказалось, что родные фабрики, заводы и колхозы уже имеют владельцев. Дальше, больше.

 

 Новоявленные владельцы, объявив себя частными собственниками, стали бездельников и пьяниц отовсюду увольнять. Когда уволенные бросились просить защиту у родных профсоюзов, оказалось, что профсоюзов тоже нет. Народ, ошарашенный этими новостями, притих. Стали выжидать, что будет дальше.

 

Дальше было вот что.

 

 Понимая, что в народе растёт недовольство, новоявленные «демократы» решили людей успокоить. Чтобы им было не совсем обидно объявили, что они становятся собственниками своих квартир и загородных приусадебных участков. Это с новой властью население как-то примирило, а вернее отвлекло. Все вдруг стали страшно заняты оформлением бумаг на право собственности своих комнат, кухонь и садовых участков.

 

Чуть вздохнув с облегчением, что и им досталось хоть какие-то крохи, удивлённое население обнаружило, что ими теперь управляют очень богатые люди – олигархи. Откуда в стране, с уравненными возможностями для каждого жителя, в момент появились богачи, был не понятно.

 

На трезвую голову стали разбираться, как и почему эти богачи родились на свет. Оказалось, что это совершенно разномастная публика. В их число попали бывшие заведующие лабораториями научно-исследовательских институтов, журналисты, инженеры, мелкие чиновные люди.

 

 До поры до времени они тихо сидели в своих норках и по силам участвовали в строительстве социализма, как вдруг в одночасье стали собственниками нефтяных, газовых месторождений, огромных промышленных предприятий.

 

В стране, как грибы стали появляться банки, вбирая в себя деньги доверчивых людей. Во главе банков, появились управляющие из тех персон, которых раньше на поверхности бытия не было даже видно. Они при коммунистах тихо сидели за своими письменными столами, и что-то делали не высовываясь.

 

И вот постепенно на поверхность «смуты» для всеобщего обозрения, стала глухо прорываться правда. Оказалось, что где-то на вершине правящей пирамиды людей, получивших власть в стране, было решено «назначить богатыми» пару десятков друзей, знакомых и родственников.

 

Этим новым «богатым» было разрешено стать частными владельцами основных ресурсов страны – нефть, газ, уголь, производство цветных и чёрных металлов.

И тут в обществе началось не предусмотренное. Новые назначенные «богатеи» немедленно перессорились. Стали отбирать друг у друга «кормушки». Не просто отбирать и отталкивать, а самым грубым образом расстреливать. Страну завалили трупами.

 

На этом фоне всеобщей несправедливости, пышным цветом расцвела преступность, в невиданных до сей поры формах. Бандиты сначала на заказ за деньги отстреливали конкурентов. Потом стали отстреливать самих заказчиков.

 

Перестреляв заказчиков, бандиты, решили – а чем мы хуже?! – и сами назначили себя владельцами предприятий. Увидев это заволновались другие бандиты – а почему они, а не мы?! – стали отстреливать своих же «братков», назначая на освободившиеся места себя.

 

Глядя на всё происходящее, большинство населения притихло, поджало губы и отошло в сторону. В результате жители страны поделилось на десять процентов очень богатых, а остальные стали безобразно бедными.

 

Такой перекос мирно сосуществовать не мог. Тогда «богатые», не надеясь на охрану со стороны государства, стали создавать собственную охрану. Очень скоро в стране создалась частная армия охранников, которая стала на защиту богатых от бедных.

 

 Города и населённые пункты покрылись множеством маленьких крепостей, за стенами которых, под охраной людей из «частных охранных предприятий» укрывали свои капиталы и прятались богатые люди со своими жёнами и детьми.

 

Общество, поделённое на принципах далёких от справедливости, на людей первого и второго сорта, было пронизано социальным недовольством, злобой, завистью, ненавистью.

 

Чтобы всё это как-то успокоить, на помощь «демократам» была призвана армия писателей, артистов, журналистов. Получая, невиданные до сей поры гонорары, отстроив себе на эти деньги особняки, огромные квартиры, украшая себя золотом и брильянтами эта часть общества старалась делать ожидаемую от них работу изо всех сил.

 

Книжные полки завалили детективными романами, которые пачками пеклись как пончики в автоматах. Составленные на скорую руку сюжеты о бандитских разборках, ложились в основу малобюджетных кинокартин.

 

Артисты и комики всех мастей, старались развеселить хмурых и обозлённых обывателей. Для этого же были призваны певцы и певицы, которые стали воспевать на все лады скоротечную любовь, расставание, опять любовь, опять расставание.

 

Телевидение заполнило свои экраны рекламой товаров, в перерывах между которыми давали отдых телезрителям, чтобы просмотреть шедевры американской киноиндустрии с потоками крови и бесконечной стрельбой.

 

Жителей страны приучали к мысли, что частная собственность это хорошо. Её надо иметь как можно больше. Раз так, то надо добывать деньги, любыми способами. Для этой цели все средства хороши. Бедность это стыд и позор. Если ты бедный то значит бездельник или лентяй.

 

Постепенно эти массированные усилия стали приносить успех. Люди как-то пообвыклись. Стали лучше понимать принципы частной собственности. Подрастало новое поколение, для которого эти новые принципы развития общества в стране становились понятными и родными.

 

В промежуток между бедными и богатыми, стал протискиваться слой людей так называемого среднего класса. В задачу этого слоя входила обязанность нивелировать разницу между богатством и бедностью.

 

 Но всё это происходило медленно, с большими моральными потерями, снижением чувства честности и порядочности, общим упадком у людей чувства чести и достоинства.

 

Нам с мамой приходилось всё это видеть и участвовать в этих процессах, как бы нам этого не хотелось.

 

 

 

 

Часть 3 Глава 10

БЕРЛИНСКИЙ МЕДИУМ

И РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ

 

 

 

Вернусь немного назад и расскажу о новом для меня интересе «шефа».

- Мила, какие у вас отношения с бабушкой Доротти? – начал он тот памятный разговор.

- Собственно никаких.

- А что вы знаете о ней и её муже?

 

- Бабушка Рената, рассказывала, что она была артистка на вторых ролях, немного пела в Берлинском варьете.

- А не было ли разговора кто её муж?

 

- Конечно же, был. Бабушка Рената очень подробно рассказывала об Адольфе Хохользе. Он был знаменитым медиумом. Его выступления пользовались огромным успехом у публики. Именно на выступлениях в Берлинском варьете, он и познакомился с Доротти. Она поразила его своей внешностью и темпераментом. Адолф влюбился в неё, а потом они поженились. Вот и всё.

 

- А как сложилась судьба этой пары, вам не говорили?

- В деталях, нет.

- Если вам интересно, то я могу рассказать. Хотите?

Я уже привыкла к тому, что спрашивать у «шефа» откуда он знает в подробностях историю нашей семьи бесполезно. Он опять скажет, что ни будь неопределённое и всё.

 

- Конечно же, интересно – ведь это моя бабушка. А она жива?

- Жива, жива, - «шеф» повертелся в кресле, устраиваясь поудобнее, потом сказал – История этой пары, достаточно интересная и загадочная. Наберитесь терпения, рассказ долгий.

 

Адольф Хохользе с детства обладал чудесными способностями, читать чужие мысли. Пока он был маленьким мальчиком, ему представлялось, что так живут все люди. С годами, по мере взросления, ему становилось понятным, что такие способности есть у немногих людей, а ему посчастливилось оказаться среди них.

 

Главное, что он понял это не раскрывать окружающим людям свою тайну, которая принадлежит только ему. Поняв эти свои способности, он стал их эксплуатировать, чтобы обеспечить себе комфортную жизнь.

 

Это частично облегчало его отношения с родственниками, школьными учителями, друзьями. Но, во многих случаях, эти способности, доставляли ему массу хлопот. Приходилось в рое чужих мыслей выделять свои собственные.

 

Представьте себе на минуту, что вы включились в разговоры многих людей телефонной станции. Представили?! И в этих энергетических импульсах чужих переживаний, нужно уметь не потерять свои собственные размышления, желания, чувства. Со временем, он научился отключаться от этих, беспокоящих его сознание переживания посторонних людей.

 

По окончании гимназии, когда встал вопрос, как начать зарабатывать деньги, Адольф решил начать продавать эти свои способности за деньги. С помощью бродячего артиста, он за кружку пива составил корявую программу своего выступления перед публикой.

 

Программа учитывала основные приёмы эстрадного номера, которые знают артисты и которые понятны публике.

С этой программой, Адольф Хохользе выступил в пивной недалеко от родительского дома. Владелец пивной решил устроить эксперимент с его выступлением на свой страх и риск. Он был поражён успехом у публики, которая была просто потрясена тем, как этот мальчишка отгадывает чужие мысли.

 

 Адольф и сам был поражён тем, что эти способности с которыми он жил среди людей, не задумываясь об их ценности для себя лично, оказывается, могут его не только кормить, но и сделать человеком богатым.

После концерта, сидя за бесплатным угощением хозяина, он легко прочитал его мысли по итогам этого вечера. Оказывается его выступление дало хозяину тройной доход за проданное пиво зрителям.

 

За второе своё выступление Адольф попросил у хозяина десять процентов с выручки за вечер. Он назвал точную цифру прибыли, которая образовалась в этот вечер. Это было не трудно, так как хозяин уже произвёл расчёты и окончательный итог заработка, крутился у него в голове.

 

Адолфу было смешно смотреть на вытянувшееся лицо толстяка. Он был поражен и даже, кажется, испуган услышав от этого странного юноши точную сумму денег в кассе, которую знал только он.

 

- Кто тебе это сказал? – сказал хозяин, испуганно озираясь вокруг.

- Никто! Я знаю! – спокойно сказал Адольф – Это в три раза больше чем обычно. Правильно?

-Правильно! – сказал поражённый хозяин

 

- Видите, у меня нет от вас секретов, а у вас не должно быть секретов от меня, - Адольф сам удивлялся, откуда у него появилась эта уверенность. Однако ощущать себя хозяином положения было приятно.

- Может быть, ты сейчас скажешь, что я хочу тебя нанять выступить с концертом и завтра?

 

- Именно об этом вы сейчас и думаете. А ещё думаете, сколько я попрошу за это?

- Да! – с трудом выдавил из себя толстяк – А, сколько ты хочешь? – в нём уже говорил голос жадности.

 

- Если мне удалось за один вечер в три раза поднять вам выручку с продаж, я думаю…- Адольф выжидающе смотрел на хозяина – Я думаю тридцать процентов с выручки за вечер, будет справедливо. Как вы думаете хозяин?

 

Толстяк пришёл в себя и принялся с жаром торговаться. В результате пришлось согласиться на десять процентов. Но и это уже было не плохо, с учётом того, что юноше была предоставлена возможность, продемонстрировать публике свои выдающиеся способности медиума.

 

Выступления Адольфа Хохользе вызывали неизменный успех, и финансовые дела маленькой пивной пошли в гору. Росли заработки и самого медиума. У юноши появилось «имя», на которое шли как зрители, так и продюсеры.

 

У Адольфа появились ангажементы для выступления в более престижных местах – концертах варьете на эстраде концертных залов. Сначала это были маленькие залы Франкфурта, Гётеборга, Гамбурга, а кончилось приглашением выступать в Берлине.

 

На сцене большого концертного зала в центре столицы Германии, ставили грандиозное шоу с богатыми декорациями. В этом шоу, как теперь говорят, свой сольный номер имела ваша бабушка Доротти. Этот номер она получила за свою недурную внешность и ладненькую фигурку.

 

 Владельцы театра знали, что смотреть на пение и танцы этой девушки ходили смотреть много мужчин. Поэтому хозяева её ценили и неплохо оплачивали соблазнительный труд. Она брезгливо отвергала заманчивые предложения богатых мужчин, пойти к ним в содержантки.

 

Такая «недотрогость» привлекала к ней ещё большее внимание. Возможно, сказывалась родовая княжеская брезгливость, которую Доротти осознавала интуитивно и сторонилась унизительных предложений.

 

В первый же день, медиум обратил внимание на молоденькую красотку, и тут же влюбился. То же произошло и с Доротти. Оба они были в том романтичном раннем возрасте, когда любовь бросает молодых людей в объятья друг друга без рассуждений и оговорок.

 

Оба имели хорошее домашнее воспитание, не были испорчены частыми любовными похождениями. На сцене они уже чувствовали себя как состоявшиеся артисты. Зарабатывали они хорошо и каждый имел отложенные суммы на приобретение квартиры или загородного дома.

 

Однако оба пока довольствовались проживанием в хороших пансионах. Все способствовало тому, что в головах молодых людей зарождались мысли о создании собственной семьи, мечты о потомстве. Впереди их ждала блистательная артистическая карьера, которую они угадывали и ждали.

 

 Не удивительно поэтому, что через короткое время ухаживаний, любовных свиданий, Адольф предложил Доротти стать его женой. Поразмыслив, она дала своё согласие.

 

Вскоре в собственность была приобретена большая квартира. И молодые супруги решили, что они вполне могут обойтись без сольного номера Доротти. Ей, замужней женщине, уже было неприлично вызывать похотливые желания зрителей-мужчин.

 

 Но оставлять сцену совсем Доротти не хотела. Вдвоём с Адольфом они переделали его номер, и Доротти стала в нём его ассистенткой. Её участие в номере медиума внесло в простую демонстрацию феноменальных способностей Адольфа, женское очарование, мягкость и добавило загадочности.

 

Период восхождения этой пары молодых людей по ступеням славы, совпало с приходом к власти Гитлера.

 

 Важной частью деятельности нацистской партии, была приверженность фюрера к мистике. Для совершения своих таинств, он приказал высоко в горах построить замок. В нём верхушка руководителей «нового рейха» совершали какие-то мистические обряды. Эти обряды были, видимо, частично заимствованы из восточной философии Тибета и индуизма.

 

Свастика, с перевёрнутыми окончаниями креста, стала официальным символом на рукаве каждого члена нацистской партии. Характерный жест приветствия с выбросом вытянутой руки, также был заимствован из восточной философии. И так далее.

 

При Гитлере увлечение мистикой, было возведено на государственный уровень.

 

Само собой разумеется, что мистические способности Адольфа Хохользе были замечены нацистскими идеологами. К нему долго приглядывались, изучали все детали его выступлений перед публикой. Был сделан подробный доклад лично фюреру. После этого Адольф был приглашён в гестапо. Как только за ним захлопнулась дверь этого учреждения, след его потерялся.

 

«Шеф» закончил свой рассказ и посмотрел на меня:

- Интересно?

- Так, в общих чертах. Я не понимаю, зачем вы мне это рассказываете?

- Просто потому, что жена этого медиума гитлеровского рейха ваша бабушка.

- Ну и что?

 

- Нам известно, что Хохользе с женой был вывезен в США. Жив он или нет, пока не известно. Может быть, сестры его жены, ваши бабушки Рената и Анна знают о ней что-то. Повторяю – Хохользе нас очень интересует.

 

- При нас с мамой про бабушку Доротти как-то речь не заходила.

- Людмила, вам необходимо это выяснить.

- Это что новое задание?

- Пока это просьба. Если хотите – настоятельная.

 

Я смотрела в лицо «милого шефа» и пыталась разглядеть в нём то, что не давало мне покоя – почему меня так тянет к этому мужчине?

- Людмила вы меня поняли?

- Понять-то поняла, но не уверена в результате.

- А вы постарайтесь. Если вы захотите, то своего добьётесь. Это я знаю на своём опыте.

 

- Да? И какой же у вас опыт?

- Я вас полюбил!

 

 

 

 

Часть 3 Глава 11

ПРИЗНАНИЕ В ЛЮБВИ

 

 

 

Если бы я провалилась со своим стулом сквозь землю и то бы удивилась меньше. То, что произнёс Сережа было настолько неожиданным, что я некоторое время озадаченно смотрела на своего любимого мужчину, не смея поверить услышанному.

 

- И что же теперь будет? – растерянно спросила я.

- Я не знаю, - смущённо бормотал «милый шеф» - Вы так упорно растили во мне это чувство, что я не устоял.

- Это надо понимать так, что я всё время хотела вас соблазнить?

 

«Всё же женщины стервы, а ты одна из них! Ты же получила что хотела, зачем корчишь из себя непонятно что? Прекрати эту дурацкую игру – мужчина объяснился тебе в любви, а ты что медлишь!».

 

- Сергей Иванович, милый Серёжа, прости меня дуру стоеросовую. Конечно же, я счастлива. Вы с Фрицем всё время перекидывали меня меж собой, как мячик и я совсем растерялась. Один говорит, что верен «скалолазочке», другой замуж зовёт. Совсем бедной девушке голову заморочили.

 

Я замолчала и, улыбаясь, смотрела на Серёжу. Он не выдержал, подошёл ко мне и обнял так крепко, что я даже пискнула. Голова давно любимого мужчины наклонилась ко мне, и наконец-то свершилось – наш поцелуй означал начало длинной дороги.

 

Молодая женщина закончила свой рассказ и вопросительно уставилась на слушателей.

- Хотите спросить, что было дальше? Дальше было очень не просто. Серёжа, как сотрудник спецслужб обязан был доложить начальству, что у него с «агентом» случилось «несчастье» - он этого «агента» полюбил!

 

Начальство конечно рассердилось. Но нам повезло – в нашу судьбу вмешалась «смута» в стране. Крутые события с «разгоном» самих спецслужб оградили нашу любовь от вмешательства «государственных интересов» в нашу судьбу. Просто нас оставили в покое – «Разбирайтесь со своими чувствами сами, а нам не до вас!». Ну, мы и разобрались – взяли и поженились.

 

- А как же Хохользе, а Фриц, а мама с Отто, а бабушки?

- Конечно новую семейную пару кадрового разведчика и «агента влияния» в покое не оставили, но об этом я расскажу в следующий раз.

 

- Но ты то хоть счастлива?

- А как же! Зря я, что ли к этому готовилась всё это время. Да, я счастлива, потому что «Честь имею», а ещё любимого мужа!

 

 

Создано Юрий Елистратов

2005 год, апрель

© Copyright: юрий елистратов, 2012

Регистрационный номер №0053413

от 5 июня 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0053413 выдан для произведения:

          МАТА ХАРИ ИЗ АРМАВИРА

           ИЛИ ЧЕСТЬ ИМЕЮ

                       (3 часть)  

 

 

                                  Часть 3. Глава 1

ПРОЕКТ “БЕТОН ПУМПЕН” – бетононасос.

 

 

Мы сидели в служебной квартире, которую комитет по госбезопасности держит для встречи со своими агентами. «Шеф» пригласил меня сюда, чтобы послушать подробный отчёт, о поездке во Францию.

 

- Прекрасно загорели! Научились кататься на горных лыжах? Как впечатления? - засыпал меня вопросами ЭСИ.

 

Впечатлений у меня была масса, и я ему долго о них рассказывала. Особым местом, конечно же, был рассказ о проекте “насос”. ЭСИ, он же «шеф» слушал внимательно, что-то помечая на листочке бумаги. Чем больше, я рассказывала о деталях, тем больше заинтересованности, я видела по его лицу.

 

- Сергей Иванович, возможно, я что-то в деталях упустила, но главное это вот что. Отто сказал, это будет технологическая революция в строительстве. И ещё он сказал, что сделка будет “безвалютной”.

 

Шеф слушал внимательно, а потом вдруг хлопнул в ладоши, нервно их потёр, склонил голову и стал пристально рассматривать меня:

- Ну, Людочка, ну, молодец! Это же надо навести немецкого банкира, на такой грандиозный проект. Это ваша заслуга... - потом подумал и добавил - И вашей мамы!

 

Я всё как “на духу” рассказала «шефу», о маминых любовных приключениях. Cочла необходимым, подробно пересказать ему о людях, вовлечённых в этот пресловутый “любовный треугольник”: Мама - Отто- Фрида! Потом подумала, и добавила:

 

- Вы, конечно, знаете, что мама развелась с мужем Вилом?!

- Мама взрослый человек, - ушёл от прямого ответа «шеф» - Она вольна поступать, как ей заблагорассудится! Нет, но какой грандиозный проект! – «шеф» всё не мог успокоиться - Поздравляю, с первым успехом.

 

Он пояснил. Когда люди читают или слышат про долгосрочное международное экономическое и техническое сотрудничество, они думают, что речь идёт об обычной купле-продаже товаров. Но всё не так просто.

 

В такое соглашение вовлекаются производства в обеих странах, связанные взаимными обязательствами о поставках. В результате появляется интерес у простых работяг – чем лучше будут взаимные поставки, тем выше зарплата. Как только заговорили о зарплате, тут же появляется интерес у профсоюзов.

 

Вот и получается, что в выполнение обязательств перед покупателями готовых изделий, заинтересованы уже коллективы двух заводов – в России и Германии. В единый узел завязываются людские, производственные и коммерческие интересы. Под такое сотрудничество, банки не только Германии, но и России будут охотно давать кредиты.

 

Давно уже искали такой проект, но не могли найти подходящий. Есть ещё и специфический интерес - новейшая технология укладки монолитного бетона, очень поможет в вопросах национальной безопасности и обороноспособности нашей страны. Видя, что я захлопала, глазами ничего не понимая, «шеф» решил мне пояснить:

 

- Люда вы знаете, что такое подземная пусковая установка для стратегических баллистических ракет? Нет! Тогда объясню. Это огромная бетонная труба, которая вертикально уходит далеко под землю. Даже вы гуманитарий, можете представить проблемы наших строителей, как сделать эту трубу герметичной и прочной. Я уже не говорю о плотинах на реках, и зданиях атомных электростанций, – он опять возбуждённо возвращался к началу нашего разговора

 

- Нет, надо же привезти  в страну такой проект? Молодец девушка! А ещё ухитрилась создать целый букет политических, экономических, стратегических, да и человеческих отношений. Немецкий и русский рабочие, каждый на своём месте, будет дополнять работу другого! Фантастика!

 

- Сергей Иванович, но я то здесь при чём?

- А вот это “при чём”, и называется работа “агента влияния”. Не было бы вас, не было бы Фрица. За ним идёт его отец Отто, который никогда бы не познакомился с вашей мамой. Совсем не факт, что-то всё получилось бы и без вас.

 

 Но теперь два мужчины, облачённых властным влиянием и управлением денежных потоков, будут “носом рыть землю”, в том числе, и для того, чтобы видеть вас – двух ими любимых женщин - почаще. Ваша роль, грубо говоря, как роль маленького кристаллика, опущенного в насыщенный соляной раствор - вокруг него, начинает нарастать поверхность будущего большого кристалла!

 

- Значит вы меня в этот ”насыщенный” раствор, замешанный на мужских амбициях и влюблённостей, запустили? - я заговорила нервно, с трудом удерживаясь, чтобы не зареветь от обиды.

 

«Шеф», с тревогой смотрел на меня, в ожидании начала потока женских слёз. Он нервно теребил скатерть, не зная, что надо предпринять, чтобы остановить женские слёзы, с которыми бороться не умел, и от которых терял над собой контроль.

 

 Мне его стало очень жаль. Если я сейчас зареву, то он занервничает, растеряется, будет бестолково бегать вокруг меня, опять запутается в рулоне туалетной бумаги. И вдруг я, неожиданно для себя, попросила:

 

- Миленький Сергей Иванович, обнимите меня! - увидела, что он растерялся, и жалобно повторила - Ну, пожалуйста!

 

Мы сидели рядом за столом, и вдруг я, наклонилась и прислонилась к нему головой. Ему ничего не оставалось, как обнять плечи, своего “агента”, а мне в этих объятиях стало очень хорошо.

 

Так хорошо, что на глазах навернулись слёзы от жгучей внутренней теплоты. Это были руки того, кому я могла доверить всю себя, на всю жизнь, до конца. Я повернула к нему, мокрое от слёз лицо, и попросила:

 

- Поцелуйте меня!

 

Вконец растерявшийся «шеф», дисциплинированно выполнил мою просьбу. Я чувствовала, что он не теряет контроль над собой. И всё же…он меня поцеловал! Первый поцелуй был в лобик, чтобы успокоить расплакавшееся дитя. Он подумал мгновение, чуть расслабился и поцеловал мои глаза.

 

А дальше, я уже не могла с собой справиться. Обняв его за крепкую шею, я сначала осторожно, а потом уже и страстно, впилась в его удивительно податливые губы. Последнее, что я помню, дивный запах его одеколона – «Ага! Французский парфюм, и не дешевый!».

 

“Всё-таки, мы бабы с придурью! Никак свои мозги отключить не можем - целуюсь с мужиком, а сама ловлю запах его одеколона, да ещё определяю марку и сколько он может стоить! Ну не дура - а? Да отключись ты балда, наслаждайся поцелуем этого загадочного мужчины. Может это в первый и последний раз! А ты - Какой парфюм?” – сказав это женщина, пытаясь погасить в себе нервный импульс, подскочила с дивана и заходила по комнате. Потом успокоилась, села, и продолжила свой рассказ.

 

Так обнявшись мы сидели долго. Целую вечность. Первым пришёл в себя «шеф», стыдливо крякнул, отстранился и осторожно возвратил меня в кресло, встал и ушёл, что-то бормоча себе под нос. Но я и тут не хотела выпускать инициативу из своих рук:

 

- Сергей Иванович, а вы женаты? - спросила я.

Он остановился как вкопанный, изобразив детскую игру “замри”. Потом опять двинулся на кухню, бросив мне через плечо - Нет.  И никогда не был!

 

Вот это номер! Такой видный мужчина и “нет”. Неужели “никогда не был”? Да, не может быть. Что-то тут не так.

- Я вам сказал правду. Тут “всё так”! - он и тут прочитал мои мысли.

 

Возвратился с подносом, на котором стояли стаканы с чаем в подстаканниках, таких же, как нам подавали в Минвнешторге.

- Сергей Иванович, как же вас женщины упустили, - я позволила себе зайти на запретную мужскую территорию.

 

- Да, нет, не упустили. В молодости у меня была девушка. Мы очень любили друг друга, но... - он тяжело вздохнул - Она погибла. Была альпинисткой. Сорвалась со скалы на Памире. Неугомонная была. “Скалолазочка”, - задумчиво и с нежной теплотой в голосе, сказал «шеф» машинально помешивая ложкой чай в стакане. Потом, прогоняя последние остатки застенчивости, повернул ко мне своё мужественное и красивое лицо и жёстко сказал:

 

- Про эту «минуту слабости» с нами сейчас, давайте забудем!

- Не знаю как вы, а я не забуду! - задумчиво сказала я, то же мешая ложечкой чай.

- Ну, смотрите. Это ваше дело.

 

Остальная часть этой нашей встречи, прошла в деловой беседе. «Шеф» сказал, что возьмёт на себя переговоры со строителями. Мне велел в подробности не лезть, - Вы сейчас, просто учитесь, - наставлял он меня.

Домой я вернулась, истерзанная собственными мыслями, сомнениями, переживаниями. С мамой о происшедшем я говорить не стала. Решила пока просто жить!

 

Очень часто мне домой звонил Фриц. Он задавал нейтральные и нескромные вопросы о самочувствии “Герды и Петера”, сожалел, что не может поточить мои “карандашики”, нёс всякую несусветную чепуху.

 

Странно, но эти его интимные вопросы, “бессовестно” откликались в моём теле. Я вся как-то напрягалась, краснела и с ужасом отмечала, что “карандашики” моей груди действительно начинали стоять торчком. Эти неожиданные реакции своего тела, я ненавидела, но ничего поделать не могла. 

 

Внутренний голос объяснял: “Ну, и дура же ты Людка! Тебе просто, как и всякой бабе хочется, чтобы тебя сейчас потискали крепкие мужские руки! На улице-то весна!”, а в телефонную трубку я говорила:

 

- Фриц, перестань говорить глупости, - я была верна себе и удерживала этого мужчину под своим контролем - Лучше скажи, как дела с папиным проектом “Бетон пумпен”! - говорила я, удивляясь твердости в моём голосе и деловитости.

 

- Наш любимый проект «пумпен» медленно, но всё же начинает двигаться. Эта толпа ваших “начальников”, кажется, стала понимать суть нашего проекта.

 

Так! Это уже работа «шефа». Фриц и не подозревает, что к проекту уже незаметно подсоединилась наша мощная, влиятельная структура, которая этому проекту умереть не даст, хотя бы из-за теперь понятных мне слов - “стратегический интерес страны”. 

 

- Поздравляю папу и тебя, - бодренько вещала я в телефонную трубку.

- Скоро увидимся! Я уже послал просьбу в УПДК, чтобы тебя назначили мне переводчиком. Но в этот раз, пароходиков, театров и ресторанов, у нас с тобой будет меньше. Прости, пожалуйста! - Фриц жалобно извинялся.

 

- Ну, что ты миленький, - поощряла я его, ненавидя себя одновременно за эти «бабские штучки» - Я же понимаю - работа, есть работа. И потом я совсем об этом не горюю.

 

Сергей Иванович, явно избегал встречи со мной. Он предпочитал говорить по телефону. Осторожно отделывался короткими точными фразами. Однако дело всё же требовало нашей встречи. Мы опять сидели в знакомой мне квартире для встречи с «агентами», но в другой диспозиции.

 

«Шеф» опасливо пересел за стол, напротив меня, исключив этим мои случайные “падения” на его грудь. Это мне показалось откровенной мужской трусостью. И вместо того, чтобы вникать в разговоры о деле, я больше слушала свои женские мысли – «Но ведь в тот раз, он меня целовал по-настоящему?!».

 

- В тот раз, вы меня поймали врасплох, - тут же “считал” мои мысли «шеф» - Вот я и сел так, чтобы исключить случайные ваши «падения». За столом, сидя друг против друга, глядя в глаза, легче обсуждать наш проект. Вам это всё ещё интересно? - ехидно спросил он, беря ситуацию в свои крепкие руки.

 

-  О чём вы говорите?! Когда молодая женщина сидит напротив мужчины, ей самое время, говорить о насосах, железных бочках, бетонных

заводах, - ехидничала я.

 

“Почему я назвала себя женщиной, а не девушкой? - лихорадочно соображала моя несчастная голова - Что это за не скромные намёки на свою зрелость?».

 

- Серьёзней Людмила, серьёзней. Дело не шуточное. Я не дам ему так просто погибнуть, из-за девичьих “шалостей”, жалобных слёз, капризов, - жёстко сказал «шеф». Подумал и поощрил меня, пообещав – Нюансы событий на прошлой встрече, мы обсудим в конце, если вы не возражаете?

 

- Не возражаю, Сергей Иванович, - как-то отрешённо сказала я.

Он рассказал, что все эти дни напряжённо работал. Руководитель Госстроя, по настоянию разведуправления КГБ, собрал совещание с пятью первыми лицами строительных министерств.

 

Как бывало в те времена, каждый из этих начальников, занял удобную и привычную “окопную позицию”, и предпочитал отстреливаться, а не нападать. Каждый из них аргументировано вопрошал про себя – «Почему я, а не он?».

 

- Представляете Людмила! Сидим на совещании. Слушаем вязкую и трусливую бюрократическую перепалку. Как вдруг встаёт человек и говорит - Я за это берусь! - улыбаясь, рассказывал «шеф» - К моей радости, на совещании “больших” начальников, чудесным образом оказался не приметный начальник технического управления, одного министерства.

 

Пожилой человек, очень робкий, с тихим голосом. Вот вы, Людочка, в прошлый раз обиделись насчёт “насыщенного” раствора, а зря. В любом деле очень важно найти “ключевого человека”. Это не обязательно большой начальник, но он обладает необходимой энергией движения вперёд. И постепенно, втягивает в него остальных.

 

Так и случилось – «Хорошо, - обрадовано сказали министры - Ты работай, а мы тебе поможем!». Встали, попрощались и ушли из кабинета. А мы с ним остались и разработали план действий. Теперь наш Фриц может приезжать – у него будет с кем говорить, – «шеф» помолчал, а потом посмотрел на меня и сказал

 

- Знаете какая фамилия этого пожилого человека - Барсов! На удивление его внешний облик ну, никак не соответствует облику этого животного - хитрого, сильного, упорного хищника, целеустремленного к победе. Оказалось, что именно эти качества, и скрывались за тихим голосом стесняющегося, краснеющего человека. Он и есть скрытая сила и энергия, которая и будет двигать проект! Я очень рад, что теперь есть с кем работать!

 

- А зачем тогда нужны министры?

 

- Министры нужны для общего руководства. А вот в обыкновенном единичном бою, победу обеспечивают отдельные личности. В отечественную войну 41-45 годов таких примеров было множество. Лётчик Гастелло совершил лобовой таран фашистского бомбардировщика у границ Москвы. После этого “ассы” командующего Геринга до колик в животе всю войну боялись наших лётчиков.

 

Русских генералов и маршалов, потом уже стали боятся, а в начале войны – боялись простых наших парней, летающих на истребителях из фанеры. Или вот легендарный лётчик Покрышкин? Страшные легенды о нём ходили такие, что по радио немецкие командиры на земле, кричали своим лётчикам: «Внимание, берегитесь - Покрышкин, в воздухе!».

 

 А солдат Матросов, который грудью закрыл амбразуру с пулемётом, и поднял этим в атаку остальных бойцов. В результате, эти три наших парня стали для всей советской армии, примером героизма и уверенности в победе. Они и тысячи других наших смельчаков, с гордостью могли говорить про себя старое русское выражение - Честь имею!  

 

- Значит один человек, иногда своими действиями, может выиграть огромное сражение?

 

- Сражение выиграют его товарищи, а он подаст им пример мужества и целеустремлённости. Маленький кристаллик в насыщенном солевом растворе, заставляет другие молекулы активнее “шевелиться”. В результате вырастает большой кристалл.

 

- Вы думаете, что этот Барсов и будет этим кристалликом?

 

- Уверен! И ещё я хочу Люда, чтобы вы поняли - вы сейчас, своими действиями расшевелили огромный маховик человеческих интересов и денежных потоков. Поэтому не обижайтесь на мои сухие термины. Я вами очень дорожу и... – «шеф» посмотрел на меня так тепло, что я физически ощутила его энергию - Восхищаюсь вами.

 

- И это всё? - с интересом и затаённым желанием услышать другие слова, спросила я.

 

- Нет не всё! - он заёрзал на стуле, раздумывая сидеть дальше или встать. Потом, набрал воздуха в лёгкие, взял мою руку, и нежно, так нежно, что у меня захватило дух, стал гладить и говорить

 

- Люда! Происшедшее между нами в прошлый раз меня очень потрясло. Я не знаю, что за порыв был у вас.

 

Скорее всего, это молодое тело бросило вас в мои объятия. Хочу, чтобы вы знали. Я по жизни действительно “недоласканный Серёжа”! Просто потому, что мама у меня была очень суровой, скупой на материнскую любовь. Частично, эту “недоласканность”, пыталась восполнить моя “скалолазочка” - просто она не успела довести всё до конца.

 

 Я, наверное, однолюб и до сих пор не могу сбросить с себя тоску по этой потере. Но я не ищу “лёгкого” флирта с женщинами. Почти уверен - вас бросила ко мне обычная, интуитивная жажда молоденькой девушки, опереться на опыт, силу и мудрость взрослого мужчины.

 

 Меня не удастся, обняв вашими ручками, увести в короткий поход с приключениями радости плоти, и всё такое, - «шеф» опять завертелся на стуле - В тот раз я просто ослабел. Простите меня!

 

- Сергей Иванович, я тоже не любительница коротких перебежек из кровати в кровать, - растроганно сказала я - Но пообещайте мне, что если в вашей душе, что-то возникнет ко мне, то вы мне скажите... или как-то покажете, что ли, - тут я смутилась и покраснела - Вы мне очень нравитесь, странный «недоласканный» Серёжа, и я буду ожидать этого! - тут я совсем засмущалась, выдернула свою руку и быстро ушла.

 

Больше мы на эту опасную, для обеих тему, не говорили.

 

Город и его жители медленно приходил в себя, после зимы. Весна вступала в свои права, настроение у людей было хорошее, и расслабленное. Женщины ринулись к моей маме наводить на свои лица призывный вид для мужского глаза. Мама никому не отказывала, и у нас в квартире стали толпиться женщины.

 

- Мама, - говорила я укоризненно - Ты богатая женщина. Зачем тебе всё это надо?

- Ты ни чего не понимаешь. Эти женщины - моя связь с жизнью. Они приносят мне “на своих хвостиках” все городские новости, сплетничают о разговорах своих мужей из “верхов”, о событиях за кремлёвскими стенами. У них там внутри происходит много интересного, но наружу через газеты, телевидение выплёскиваются только брызги.

 

Старые руководители государства, с трудом защищаются от атак молодых. Все уже начинают понимать, что с экономикой страны полная беда. На заводах клепают танки, самолёты, а обыкновенные женские трусики, сшить не умеют.

 

Бедные мои девочки бегают сломя голову по всем закрытым для глаз народа магазинам, закрытым правительственным распределителям, стоят на ушах, чтобы приодеть свой нежный нижний этаж более комфортно.

 

 А колготы? Весь мир с чулками давно расстался, а наши бабы всё мозоли на боках натирают поясами с резинками. Глупость какая-то несусветная! - возмущалась мама, неповоротливостью руководителей партии и правительства, которые своим «направляющим руководством страны» уже давно славилось наплевательским отношением к элементарным личным нуждам мужчин и женщин. Особенно женщин!

 

Дыхание весны за окнами и на меня действовало возбуждающе. Я с удовольствием ловила на себе взгляды мужчин, читая в них вполне предсказуемые желания. Поэтому, когда однажды возле лифта меня остановил Гоша, я задержалась и вполне дружески с ним поговорила.

 

- Давно тебя не видел Людмила! - на меня смотрел красивый парень, который однажды был мне таким близким, милым, родным - А ты очень похорошела! - он оглядел стати моей фигуры, красиво упакованные в модную юбочку и короткую кожаную куртку. - А я вот света белого не вижу. Нас, не дожидаясь окончания учёбы, усадили разрабатывать очередное кольцо обороны вокруг Москвы.

 

- Всю группу?

- Ну, да. Сидим в одном коллективе, работаем как негры на плантациях.

- И Муза с вами?

- А куда она денется – её стол рядом. Вместе скрипим мозговыми извилинами… - тут он знакомо споткнулся на полуслове, и посмотрел на меня подозрительно - А почему ты о ней спрашиваешь?

 

- Да, так просто. Ты же был в неё влюблён!

- Кто, я? - Гоша изобразил на лице удивление - Да, если бы ты меня, тогда в моей квартире, не оттолкнула...- Гоша запнулся, подыскивая продолжение разговора. Не нашёл и отделался фразой - Мы с Музой просто университетские друзья.

 

- Прощай Гоша, передавай привет, всем, кто меня помнит.

 

Удивительно, но эта короткая встреча с первым в моей интимной жизни мужчиной не вызвала никаких чувств. Так, встретилась с соседом по дому, поболтала и... забыла! Додумывала я это по дороге на занятия, по специальному индивидуальному плану подготовки из меня “шпионки”.

 

Как я поняла из обрывков маминых разговоров, «папа» Отто продолжал периодически звонить ей, но в дневные часы, когда у меня шли занятия.

- Есть какие ни будь подвижки в этой твоей истории с Отто? - спросила я маму.

 

- Ты не иронизируй, пожалуйста. Это мужчина, с которым мне хорошо и тепло. Жене Фриде он всё рассказал, так что у меня на душе спокойно.

- Ну, и что Фрида?

 

- Отто и сам не понимает. Замкнулась в себе. Молчит. Ох, чувствует моё сердце, готовит ему какую-то пакость. Он тоже это чувствует, но держится мужественно. Я стараюсь его успокаивать. В конце концов, даже призналась, что и у меня есть перспектива, получить капитал по наследству.

 

Пусть не думает, что я замахиваюсь на его деньги. Справимся, как нибудь, - сказала мама с легкомысленным энтузиазмом женского «шапкозакидательства», в преддверии абсолютной темноты надвигающегося «завтра».

 

- У вас дошло уже и до таких разговоров?

- Ты знаешь, я советовалась с тётей Ренатой...

- По телефону, что ли?

 

- Нет, в письме. Она меня поддерживает. Собственно, она это и раньше говорила, – мама посмотрела на меня заискивающе - Людочка, ты бы за маму порадовалась. У меня начинает вырисовываться простое женское счастье - иметь под конец жизни близкого человека.

 

- Так вот я и есть близкий человек, разве не так?

- Ты дочка. Выйдешь замуж, только я тебя и видела. Мужчина для женщины необходим. Он своей близостью дополняет её как личность, превращая в целое. Так задумано Творцом. Две половинки ищут, находят друг друга и соединяются в целое.

 

Получается новая цельная личность. Такое соединение нужно не только для воспроизводства детей. Сексуальная жизнь более активна у молодых. Постепенно с годами она уходит на второй план, потом на третий, и так далее. Весь гормональный цикл организма, так устроен.

 

- Судя по твоему поведению во Франции, этот аспект “гормонального” объединения с Отто, был у вас на первом месте, - съехидничала я. Мама покрылась девичьим румянцем, засмущалась, но потом пришла в себя и продолжала:

 

- Так уж повелось в таинстве соединения мужчины и женщины. Сначала голос плоти сильнее голоса души. Но это не на долго. Ты обращала внимание, как много молодых пар разводятся через год. Происходит, как бы усталость плоти, и гормонов. И тогда на первое место выступает близость душевная. Если она есть - пары продолжают жить, нет её - расходятся.

 

 И такой “перевод дыхания” у супружеских пар, наступает с определённой периодичностью: через три, пять, семь, двенадцать лет. В семейной жизни, связанной с гормональной цикличности мужского и женского организмов, именно душевная близость с годами начинает превалировать. Сколько моих клиенток, рассказывая о своей личной судьбе, подтверждали эту периодичность, ты себе не представляешь?!

И главное – статус женщины, определяет мужчина, который с ней рядом!

 

“Мама тогда, незаметно и тактично, учила переводить стрелки в моей линии жизни, чтобы не въехать «в тупик». Как и должно было быть, она оказалась права. Вся мои прожитые годы потом, неоднократно подтверждали эту магическую тайну человеческих отношений!” - женщина улыбнулась и, не глядя, уверенно потянулась за сигаретами. Прикурила от зажигалки, изящно выпустила струйку табачного дыма и продолжала.

 

Перед очередным приездом Фрица в Москву, меня вызвали в УПДК.

- Товарищ Оболенская, - в маленьком кабинете этой “великой и грозной” организации моложавый мужчина прекрасно одетый и благоухающий французским одеколоном с интересом оглядел меня

 

- В Москву приезжает, господин Фриц Фон Кнопф. Он настаивает на том, чтобы мы выделили ему переводчицу, но просит именно вас! Это почему же? - руководитель группы переводчиков УПДК с ехидным интересом разглядывал меня.

 

- Я и сама не знаю, - я смотрела на него наивными глазами – В прошлый раз он меня хвалил за мой немецкий язык. Может быть по этому?

- Ну-ну, - неопределённо промычал начальник.

 

Больше он меня не расспрашивал. Может, вспомнил, что есть в работе с иностранцами вопросы, в которые лучше не «совать свой любопытный нос» без разрешения и решил со мной не связываться – «Кто их знает этих богатых немцев, какие у них капризы? Хочет Оболенскую - нате, берите, пользуйтесь!».

 

Он мне назвал “умопомрачительную” по тем временам, заработную плату. В работе с «шефом» я уже привыкла ничему не удивляться. Оформила необходимые документы и в день прилёта Фрица в Москву, стояла с букетиком цветов в аэропорту.

 

Увидев Фрица, я энергично помахала ему цветами:

- С приездом, дорогой, - сама не зная почему, я впервые употребила это слово - Нас ждёт чёрная “Волга”. Номер в гостинице “Россия” заказан. Я должна тебя встретить, и на этом моё задание на сегодня закончено.

 

Дальше я должна ждать ваших распоряжений мой господин. Всё. Командуйте, Гер Фон Кнопф, я в вашем распоряжении... - подумала и добавила со скрытым значением – Но, только как переводчица! - и я погрозила ему пальчиком.

 

Мы рассмеялись, расцеловались в щечки, и пошли к машине. От «шефа» я уже знала, что программа переговоров у Фрица будет очень напряжённой. Так и случилось.

 

 Мне, как его переводчице, пришлось потрудиться так, что с меня сошло «семь потов». Результат превзошел все ожидания Фрица, да и «шефа» тоже. Наши строители, дружно объединились. Выделили завод для совместного с немцами производства, который находился в Сибири.

 

– Но это же очень далеко, господа!

Смущённого Фрица наши ребята успокаивали, как могли. Клятвенно обещали, что задержек в перевозках не будет. Успокоенный этими заверениями Фриц подписал с нашими строителями, необходимый договор о краткосрочном финансировании. На удивление всё было очень оперативно подготовлено.

 

Наконец Фриц, страшно довольный результатами своей работы, собрался уезжать. Следующий раз он должен был приехать уже вместе с хозяином баварской фирмы, которая становилась партнёром в совместном производстве.

 

Я была вымотана многочасовыми переводами этих переговоров, но у меня всё же хватило сил принять приглашение Фрица провести вместе прощальный вечер. Мы не пошли в ресторан, а устроились в уютном гостиничном баре. Продавали тут всё за валюту, поэтому в баре было не многолюдно, тихо и уютно.

 

- Мила, я тебя замучил этими переговорами. Но нам теперь есть, что рассказать моему папе. Он то же рвётся в Москву, но на первые переговоры я ему приезжать не советовал. А вот теперь папе можно и даже нужно приехать.

 

- Фриц, у меня очень, очень деликатный вопрос, - я с сомнением смотрела на него. Говорить или не говорить? Но оставлять вопрос не выясненным, значит прятать голову в песок, как страус. Я предпочитала все точки расставить над “i” и всё же решилась

 

 - Ты знаешь, что у твоего папы и моей мамы, возникли, э-э-э ... как бы это сказать, -  Я мялась не находя слова, чтобы не ранить больно сына Фриды - Нежные чувства?

 

- К сожалению, знаю, - тяжело вздохнул Фриц - Я стал невольным свидетелем, безобразного скандала папы и мамы. Но, ты не волнуйся, - спешил меня успокоить Фриц - Мама, совершенно не винит Натали в случившемся. Она просто считает, что Натали жертва этого “кобеля”, то есть папы. Но я сын своей матери и знаю, что она готовит ему какую-то пакость. Что это будет, не знаю.

 

- Фриц, а ты знаешь, что моя мама развелась с мужем – моим отчимом?

 

- И это я знаю. Мне сказал папа. Мила, ты пойми моё положение. В этой любовной истории участвуют два близких мне человека - мой папа и моя мама. Взять, чью либо сторону, я не могу, не имею права и не буду. Хотя у меня и были робкие попытки. Я им сказал: вы взрослые люди, понимаете свою ответственность, решайте сами. Как поступите, так я и буду себя вести в этой ситуации.

 

- Фриц, ты успокойся, - я нежно погладила его, стараясь успокоить - У нас русских говорят - Перемелется - мука будет! - давай посмотрим, как распорядится время. Я неоднократно говорила с мамой, чтобы она вела себя с Отто осмотрительнее. Но большего, как видишь, не смогла. Сердцу не прикажешь. Она даже с мужем развелась, чтобы с её стороны всё было честно.

 

Я понимала, что это слабое утешение для сына – развод родителей это всегда ужасное переживание для детей, как  бы не оправдывалась влюблённая парочка. От этой своего состояния, а может быть от утомления работой в прошедшие дни, я неожиданно для себя расплакалась.

 

Теперь меня уже успокаивал Фриц. Он нежно обнял меня за плечи, вытирал своим платком мои слёзы, говорил какие-то слова. Так мы с ним горестно и просидели допоздна. Потом я спохватилась, что уже поздно и завтра Фриц должен улетать.

 

- Я тебя завтра провожу!

- Мила, но ты же так устала, может не надо. Отдыхай.

- Гер Фон Кнопф, я ваша переводчица. Мои проводы вашей персоны в аэропорту, предусмотрены в контракте с УПДК. Я обязана его выполнить.

 

- Я не буду в претензии к вашему, этому, как его - УПДК.

- Фриц, но я хочу проводить своего мужчину! - что за нечаянные слова у меня вырвались, я поняла только потом. Фриц схватил мою руку, и стал её покрывать горячими поцелуями.

 

- Ты себе не представляешь, как ты меня осчастливила. Спасибо тебе! Я тебя не подведу, - он счастливо улыбался - Как «твой» мужчина!

 

“Вот так, мы девушки и погибаем! От жалости к мужчине, чего только не сделаешь для него!” - невесело думала я по дороге из аэропорта. Проводы Фрица в аэропорту происходили на глазах многочисленных провожающих  Поэтому он постеснялся, прижать меня к себе, в нежных объятиях – просто пожал мне руку очень формально и всё. А я была, к сожалению, рада этому обстоятельству.

 

“У тебя Людка, вместо сердца, холодный камень!” - самокритично ругала я себя.

 

Обратно из аэропорта в Москву, я возвращалась, в глубокой задумчивости. То ли на меня весна действовала, то ли усталость, то ли неопределенность моих отношений с двумя мужчинами – «шефом» и Фрицем, не знаю. Я старалась говорить я с собой жёстко:

 

“И что ты Людка, всё выпендриваешься. Сватается к тебе молодой, внешне ничего, богатый, образованный, тактичный, мужик. Что ты всё нос воротишь? Другие бабы, давно бы уже у него в кровати поселились и действовали бы по принципу: “Женщину трудно в кровать затащить, но ещё трудней, её из этой кровати выгнать!”.

 

И потом. Что ты вытворяешь с Сергеем Ивановичем? Зачем к мужику прицепилась? Да, конечно, по сравнению с ним, Фриц кутёнок, маменькин сынок. Тут и говорить нечего! Сергей Иванович мужчина видный, повидавший много чего, но ты то ему нужна ли?

 

Он всё ещё свою девушку “скалолазочку” помнит, а ты один из его многочисленных «агентов». Сможешь ли ты соответствовать его идеалу женщины? Не известно! А с Фрицем всё ясно. Мужик страдает от твоей капризности. Конечно, когда женщина сопротивляется то мужчина к ней крепче привязывается.

 

 Аксиома! Ведь некоторым девушкам мужчине достаточно сказать “давай?”, и они в мгновение ока выпрыгнут из трусиков, как скользкий обмылок. Может и тебе попробовать? А что! Поскачешь по кроватям, очень даже мило.

 

 Как тебе было хорошо тогда с Гошей, помнишь? Ах, не хочешь? Противно значит без любви? Ну-ну! Так ты разберись в душе, кого ты любишь?! Может быть тебе “планочку” требований, чуть-чуть опустить? А то ни один “принц”, такую высоту не одолеет. Будь попроще девушка, и «народ», мужики то есть, к тебе потянется! Не корчи из себя недотрогу!”.

 

Мысли, мысли, целый табун. Как в этом “табуне” выбрать ту самую правильную, которая... Помочь мне не мог ни кто.

В квартире меня встретил гомон женских голосов. Это были мамины клиентки, в разной степени готовности стать красивой.

 

 

 

 

 

Глава 3 Часть 2

Мамины клиентки

 

 

Среди них выделялась высокая молоденькая блондинка со стройной фигуркой и длинными ногами, про которые восхищённые мужчины говорят – «растут прямо из ушей!». Густые волосы были убраны в “конский хвост”. Вся она была увешана золотыми украшениями.

 

Кольца, браслеты, цепочки на шее и даже на щиколотке ноги болталась тонюсенькая цепочка-браслет дань последней моде. Она сидела в нашей большой кухне. Перед ней стояла чашка кофе, а в пальчиках с длиннющими ногтями дымилась очень редкая по тем временам тоненькая сигарета, коричневого цвета.

 

- Здравствуйте, - поздоровалась я - Меня зовут Людмила. Хозяйка квартиры моя мама, а вы кто?

- А я Лидия. Клиентка вашей мамы, если так можно выразиться.

 

- Пришли “почистить” перышки? - сказала я приветливо. Почему-то эта молоденькая женщина, меня заинтересовала. Может быть её внешний вид? Одета она была в прекрасный весенний костюм. Из-под элегантного пиджачка, виднелась шёлковая кофта с глубоким вырезом, в котором виднелась дорожка от туго подтянутых грудей.

 

 Под шёлком кофточки явно обозначались торчащие соски её бюста. Очень короткая юбка, приоткрывала красивые изгибы точёных ножек. Юбочка очень сильно задралась, и стало понятно, что на ней одеты редкие тогда ещё на женщинах колготки. Туфельки на высоком каблуке. Можно было представить, как привлекательно она на них выглядит для мужского глаза.

 

- Пришла к вашей маме “сделать лицо”. У меня сегодня очень важный вечер. Можно сказать - романтический.

На пальце у красотки, красовалось обручальное кольцо. Вряд ли так прихорашиваются перед встречей с мужем. И я решила утолить своё любопытство:

 

- Приятно, когда женщина так любит своего мужа! Думаю, сегодня вечером, он оценит ваши старания быть красивой.

- Для мужа, милая девушка, так не хлопочут, - не изменяя выражения лица, ответила красотка - Нет, дорогуша у меня сегодня свидание любовное.

 

- А разве с мужем, не может быть свидание любовное?

- Миленькая, муж нужен, чтобы я всё это, - женщина небрежно встряхнула руками с зазвеневшими браслетами, показала на серьги и дорогую цепочку на шее - Могла на себя одеть. А тот другой, нужен для всего остального! - и она похотливо изогнула своё тело.

 

- А-а-а! - сказала я, заставила себя улыбнуться и поскорее убралась в свою комнату. Вот мне пример другого подхода к семье, мужу, любовных отношений. Всё в её словах очень цинично, не прикрыто, бесстыдно. Да, и в поступках, вероятно, то же. Нет, это не пример для подражания.

 

Что от этой красотки останется, если с неё обобрать всю эту золотую мишуру, снять красивую одежду, умыть лицо? Что останется? Просто голое женское естество и душевная пустота. Получается, что все эти красивые вещи служат украшению пустоты. Как в фильме о «человеке невидимке».

 

Чтобы показаться любимой девушке, тот несчастный невидимка, вынужден был упаковываться в глухую одежду, а лицо забинтовать. Когда он при любовном свидании, всё это с себя снял, то голенькая девушка, лежащая в ожидании любимого на шикарной кровати, испуганно обняла пустоту. Смешно и трагично, одновременно. 

 

- Мама, а что это за красотка, у тебя на приёме.

- Это какая?

- Ну, с “конским хвостом”, вся в золоте.

 

- А, Людмила Николаевна. У неё очень красивое лицо. С таким легко работать. Я только чуть подправляю ей бровки и реснички, а всё остальное, доделает её природная красота.

- Что же она свою красоту «хоронит» с не любимым мужем?

 

- Как не любимым? А ты откуда знаешь?

- Она сама сказала, что у неё свидание с любовником.

- Что ты говоришь, - ахнула мама - А мне она ничего не сказала. Почему же она тебе так доверилась?

 

- Не знаю, может быть из-за моего возраста. Она не на много старше меня. А кто у неё муж?

- Очень солидный человек. В верхах партийных обретается. Он старше её на двадцать пять лет. Она до замужества в его партийном буфете работала официанткой. Там он её и приметил. А почему ты про неё спрашиваешь?

 

- Она про мужа очень цинично высказалась. Это мне ещё один довод, что нельзя выходить замуж за человека, которого не любишь.

- Ты слишком зациклилась на этом. Уверяю тебя, что в жизни всё гораздо проще, прозаичнее.

 

- А вот я «прозаичной» быть не хочу. Зачем выходить замуж, чтобы потом иметь любовника, - сказала и осеклась, вспомнив Фриду, Отто и свою мать. А потом в глубине сознания выплыли лица Сергея Ивановича, Фрица, Гоши, Олега, Люды, Музы, Наташи, и у меня всё в голове перемешалось. Что же со мной творится? Чего я всё-таки хочу?

 

“Тычков жаренных ты хочешь, Людка! Это я тебе точно говорю. Всех осуждаешь, все тебе не такие и не эдакие. Подумаешь, цаца!” - это я уже хлестала сама себя по щекам словами армавирских хулиганов, чтобы прийти в себя.

 

«Шеф» действительно старался составить программу моей индивидуальной «шпионской» подготовки, с очень тонким подходом получения необходимых знаний, и, видимо, с большим учётом моей натуры и восприятия жизни.

 

Вот пример. Однажды на занятия со мной пришёл православный священник.

 

Это был очень симпатичный, опрятный, аккуратно постриженный молодой человек. Как и полагается его сану, он носил бородку. Она была аккуратной, длинной на два пальца, без единого седого волоска. На нём была чёрная ряса, на шее висел на цепочке православный крест.

 

.Был он улыбчивым, очень вежливым, чётко выговаривал слова. Просил его звать отец Иван. Он выслушал моё объяснение, что я православная христианка, воцерковлена, то есть посещаю Христову Церковь. Знаю молитвы, которым меня научила ещё бабушка.

 

Основная тема нашей с ним беседы состояла в выяснении сути вещей. В беседах с ним, я пыталась разобраться в цели человеческого существования на земле. Особенно меня интересовали вопросы, связанные с добром и злом, любовью и ненавистью. Как-то получилось само собой, что я попыталась получить ответ на свой личный вопрос, правильно ли я понимаю своё нежелание встречаться с человеком, которого не люблю.

 

Среди общих мест интереснейшего разговора с этим священником мне запомнились вот что. На все мои рассказы о собственных переживаниях и сомнениях, он процитировал наставления мудрых Православных Старцев - “Нельзя превращать в страсть – борьбу со страстями, дабы не вознеиствовать!”.

 

То есть можно сомневаться, спорить с самим собой, искать и не находить. Но всё это до определённого момента. А дальше надо принимать какое-то решение. Другое дело, что потом ситуацию надо подправлять, корректировать, по суду собственной совести. Нельзя до бесконечности, болтаться как цветок в проруби. Тем самым, он дал мне совет, в котором я нуждалась, и не находила ответа.

 

“Вы знаете, у меня наступило такое успокоение в мятущейся душе, которое я не испытывала, весь последний год. Тонкий, хорошо меня чувствующий Сергей Иванович, давно понял, что со мной “суконным” языком, говорить нельзя. Он, видимо то же переживал, что вначале нашего знакомства пытался потоптаться в моей душе “кирзовыми сапогами”.

 

 Спасибо ему, что вовремя понял – так со мной нельзя! Молодец, догадался, что мне сейчас нужна эта беседа со священником. Теперь я уже знала, что мне делать!”. Женщина, повернулась, и окинула слушателей, каким-то просветлённым взглядом. Улыбнулась и продолжала.

 

С отцом Иваном, мы долго говорили о смысле жизни. Он мне рассказывал удивительные вещи. Так со мной не говорил ещё ни кто - ни на комсомольских собраниях, ни в школе, ни в кругу моих друзей. Вот некоторые обрывки воспоминаний о тех беседах.

 

Можно предположить, что начало жизни на земле, возможно, произошло на определённом этапе развития и достижения высочайшего развития волновой космической жизни. По законам эволюционного развития, Божественным провидением была вызвана необходимость освоения других видов материи, в частности, физический мир. С первых же строк православной Библии, о сотворении Богом жизни на земле говорится, что человек сотворён по Божественному образу и подобию, но наделён душой.

 

Уплотнение души в материальное воплощение человека, легче поддаётся пониманию возникновения жизни на земле, которая принадлежит Богу, если учесть, что ни одна современная теория возникновения жизни на земле, не может объяснить «возникновение само собой» генетического аппарата человека. Как, молекула ДНК только одной клетки, может содержать и наследовать информацию о жизни всего человека и его организма.

 

Раз подтверждается сотворение Богом человека, значит человеческая душа должна быть крепко связана с космическим информационным полем, черпать оттуда знания, при соблюдении основного закона эволюции - борьбы добра со злом. Для множества людей, категории космического влияния - добро, любовь, зло - напоминает о себе тихим интуитивным шёпотом.

 

 Мы в большей степени озабочены самовоспроизводством, ублажением своего тела, а сопутствующие этому приятные инстинкты, пустили на волю широкого потребления. А так как эти инстинкты очень мощные, положили их в основу коммерческой эксплуатации в рекламе, в кинофильмах, шоу-бизнесе.

 

Человечеству необходимо осознание, что земляне продукт приспособления волновой космической жизни к условиям жизни на земле.

 

Следовательно, земной человек, это, прежде всего душа, а потом уже его физическое тело. Люди должны научиться ощущать себя детищем Божественного творения “того света” - космической жизни - именно в этом и есть прогресс нашего развития.

 

Отсюда главная мысль - дети Бога, обязаны уважать своего Прародителя, и не совершать величайший грех - считать себя Богом. Для сегодняшнего человека, погруженного в ублажение физического тела, важно понять - добро, любовь и зло, на самом деле обладают огромной мощью и невероятно энергоёмки. За всяким поступком человека, следуют последствия заряженные энергией этого поступка, но дважды сильнее.

 

Так, он обратил моё внимание на часто применяемое людьми слово «совесть». Слово это состоит из двух частей – «со-весть!» или связь человека с Богом и его вестью - «десятью заповедями» человеческого поведения на земле.

 

Почему же Бог, живущий в тонком мире космоса, отдаёт свою энергию для земных нужд?

 

Во-первых, люди есть Его производное дитя. Во-вторых, Божественная энергия переходит на землю для исполнения какой-то доброй мысли, понять которую нам людям не дано! Пока!

 

Люди должны реализовывать в своей жизни эту мысль и тем самым пополнять космическое информационное пространство. Именно поэтому в Библии говорится: “На верху подобно внизу, а внизу - подобно на верху”.

 

 На земле мы применяем похожий термин - человек есть микрокосм - макрокосма. Информация о жизни и поступках человека на земле, мгновенно переносится в космическое информационное поле, возможно во сне.

 

Поэтому люди обязаны ежедневно спать восемь часов. Тогда получается, предположительно, что шестнадцать часов, человек живёт для себя и своих поступков, а восемь - служит космическому Разуму. Попробуйте не поспать сутки двое. А?! Вот именно! Результат бывает плачевный!

 

Отсюда и задачи для каждого человека - в его жизни необходим постоянный прогресс. Не допускать, чтобы силы добра и любви, растрачивались на борьбу с тупым злом, страстями. Надо не растрачивать свою душевную энергию в бессмысленной болтовне, споре со злыми людьми, уберегая свою доброту и её защиту - любовь. Не зря ведь говорят - “Молчание - золото!”.

 

Любовь есть величайший целитель. Сразу скажем, что самолюбие, качество отрицательное. А вот бескорыстная любовь, возможно даже имеет лечебный эффект. Научиться любить так, очень трудно! Для этого надо отречься от земных проблем. Это очень трудно, почти невозможно. Но развивать в себе эти качества жизненно необходимо.

 

 

В конце беседы, отец Иван, подвёл итог. Основой знаний о жизни на земле является Библия. Из Библии же следует, что человек сотворён по образу и подобию Божию.

Если Бог есть свободная духовная Личность - человек должен быть таким!

Если Бог Сам есть любовь, милость, сочувствие и забота - человек должен быть таким!

 

Уже в самом конце беседы, я получила его рекомендации как себя вести в отношениях с другими людьми:

- Не мстите за себя, но дайте место гневу Божию!

- Не будь, побеждён злом, но побеждай зло добром!

- Не судите сами, и не будете судимы!

- Не осуждайте, и не будете осуждены!

- Прощайте и прощены будете!

- Давайте, и дастся вам!

 

Эта беседа очень помогла мне наконец-то разобраться в своих чувствах, переживаниях, сомнениях. Много ещё я наделаю ошибок в жизни, но основные постулаты этих бесед, крепко засели в моей бедной голове.

 

Фриц, названивал мне очень часто. Он подробно рассказывал, как у него идут дела с папиным проектом. Постепенно, я то же заразилась его энтузиазмом, и мне стали интересны подробности развития этой бурной деятельности. В результате получилось, что Фриц вошёл в мою жизнь, стал моим собеседником. Я начинала жить “нашим” проектом с Фрицем. Хотя конечно, со стороны всё выглядело очень странно.

 

Судите сами. Молодая девушка, внешне “ничего себе”. Вполне современная. Внимательно следит за изменчивостью моды. Разбуди меня ночью и спроси, какой крем для лица нужен для вечера, утра и на ночь; какой тушью подводить глаза для дня и вечера; как украшать лицо для свидания днём, а как для искусственного освещения, я без запинки тут же могла выдать подружкам квалифицированную рекомендацию.

 

В компании молодёжи, со мной всегда можно было похихикать, поговорить на разные темы. Вроде нормальная девушка, общительная и весёлая. И вдруг! Какой-то автобетононасос и всякие другие железки, зачем ей всё это? Другим странно, а мне нравилось. И чем ближе дело двигалось к реальному осуществлению этого проекта, тем мне становилось интереснее.

 

Сергей Иванович, орлом налетал на нерадивых чиновников, которым “до балды” были “стратегические” интересы страны. В короткие наши встречи он очень смешно рассказывал, как под его идейным руководством летели пух и перья, с очередного такого “бюрократа”. Особенно от него доставалось чиновникам Госплана.

 

Во времена социалистического хозяйствования, этот государственный монстр “распределял” всё. От самолётов, до резинок для трусов. Каждый единичный товар, например бюстгальтер, или канцелярская кнопка имели свою отдельную строчку в государственном плане производства.

 

 На каждую такую строчку, имелся ответственный чиновник-строчник. Именно от него зависело, сколько, какого цвета, размеров, фасона, будут фабрики и заводы, шить этих очень важных для туалета женщин, аксессуаров и канцелярских кнопок.

 

И что такие чиновники, могли понимать в женской груди и бюстгальтера для неё? Как сильно её можно стянуть, какие “чашечки” наиболее сексуальны, сколько её эту самую грудь женщина может оголить, в разрезе платья или кофточки, чтобы было привлекательно для мужского глаза, но выглядело прилично.

 

 И ещё – какой цвет, внешний вид - понравится ли это очередному поклоннику Вите, Саше, Коле. Конечно же, чиновники в Госплане СССР и слыхом не слышали про эти женские «штучки», а чаще всего вообще забыли, когда они были допущены к красивой женской груди!

 

В результате, полки магазинов были забиты «ужасом» несчастных советских женщин. Всё бельё бело-голубое, не красивое, не удобное, безобразное.

 

Именно об это бездушное равнодушие и спотыкался мой “шеф”. Он же рассказал мне смешную историю, о том, как в стране, налаживали производство современных презервативов, при этом, правда, стеснялся и краснел.

 

В стране презервативы делали, только на одной фабрике. Это были толстенные, безобразные мешочки, чтобы не рвались. Чтобы не слипались при длительном хранении, их крепко посыпали тальком.

 

 Руководители этой фабрики и не задумывались о том, что в женскую “трубочку” этот мешочек крепко посыпанный тальком, погружать и больно, и не приятно. Это же не детская попка, которую родители посыпаю тальком, чтобы не прела.

 

Как бы в наказание за «наплевательское» отношение к женским проблемам, на фабрике, которая производила эти “безобразия” возникали специфические проблемы. На этой фабрике работали молодые женщины и девушки. Самым не приятным для них, был участок контроля готовой продукции.

 

Там стояли на столах штыри со среднестатистическим размером «достоинства» российского мужчины. Каждый из мешочков, контролёр должна была надеть на этот штырь. Потом проверить наличие дырочек, посыпать тальком, и начиная снизу, скатать это всё вверх.

 

Сначала на фабрике посадили на участок контроля качества молодых девчонок. Но вскоре стали обращать внимание на тяжкие вздохи, постанывания и осоловелые глазки контролёрш. Работать девчонки в таком состоянии не могли. Тогда молодых девушек заменили на женщин постарше.

 

 Стало ещё хуже. Эти уже стонали в голос, у некоторых контролёрш «в положении» роды наступали раньше времени, другие приобретали нехорошую болезнь “бешенство матки”, а некоторых вообще в сумасшедший дом пришлось отправить.

 

Тогда, посадили пенсионерок – и тут пошёл брак. Просто бабуси из-за плохого зрения стали пропускать мелкие дырочки. Разнополое население страны, заволновалось, появлением “не запланированных” детей. Дело дошло до центрального комитета коммунистической партии.

 

На политбюро его члены, уже старички в преклонном возрасте, сначала похихикали в кулачки, а потом под давлением недовольства “трудового” населения страны, решили купить у буржуев современное производство презервативов. «Буржуины» уже давно, контроль этих опасных штучек передали электронным автоматам – презерватив надувается инертным газом – если есть дырочка, она светится.

 

 Бракованное изделие, умный автомат сам в помойку выбрасывает. Всё тихо, спокойно. Никаких тебе стонов сотрудниц, сладострастных вскриков на контроле качества презервативов. Члены политбюро, разрешили правительству выделить на эту закупку иностранную валюту, а в документе стыдливо назвали презервативы “изделием №2”.

 

И как всегда по тем временам, произошло очередное головотяпство. Окончательный выбор на западных рынках модели “мешочка”, поручили пятидесяти пятилетней начальнице из Минздрава. Этой постаревшей женщине проблема была уже настолько не интересна, и не актуальна, что она стыдливо спрятала каталоги иностранных фирм, в дальний ящик стола, чтобы не смущать молодых сотрудниц!

 

Её стали теребить торговые организации - давайте заключение, что и где покупать, а то выделенные деньги пропадут. А она спокойно отвечала взволнованным внешнеторговым работникам: «Ничего! Русские бабы, семьдесят лет обходились без «изделия №2» обойдутся и дальше.

 

Наши бабушки, дедушки обходились? И ничего! Увеличивали народонаселение без всяких там хитростей. А тут и мягкий силикон, и смазка какая-то. Я это всё, не понимаю. Зачем эта гадость нашим мужчинам, я уже про наших бедненьких женщин не говорю!».

 

Как ей это удавалось не известно, но она ухитрилась много лет тормозить производство в стране современных презервативов, пока её с почётом на пенсию не отправили. Поручили дело мужчине, и тут же необходимое оборудование купили у индусов, в счёт их долгов за купленное у нас оружие и нефть.

 

Оборудование было хорошим, презервативы стали производить из силикона, со смазкой, в приличной упаковке, с электронным контролем качества. Женщины перестали жаловаться. Про мужчин говорить не будем – они, обнимая женщин, о презервативах думают в последнюю очередь.

 

Ругая чиновников, Сергей Иванович говорил:

 

- Им главное с утра на работе узнать, что сегодня в госплановской столовке приготовят на первое, второе, и будет ли компот! - ярился “шеф” - Это же надо - на каждую строчку плана производства в стране, посадить по человеку – «строчника». Да никакой нефти не хватит на зарплату этой ораве.

 

Но самое страшное, когда такой “строчник”, начинает «квашной» патриотизм проявлять - “У нас в стране есть собственная разработка. Люди над ней уже десять лет работают. Зачем нам буржуйская конструкция!”. А я ему - “Вы ещё сто лет будет разрабатывать, потом завод искать для производства, а потом выясниться, что у нас таких кнопок и ремешков нет - давайте у немцев купим!”.

 

 Был уже случай, когда купили автоматическую линию для производства баночного пива, а к нему наш алюминиевый лист не подходит – толстый и банки из него не получаются. Так и заржавела линия, – «шеф» так разъярился, что в сердцах плюнул на блестящий паркет.

 

Тут же засмущался, взял себя в руки и сказал - А то, что стране надо защищаться от врагов, давать людям электричество в дома, жить и развиваться, до этого ему дела нет. Главное “это моя строчка в госплане!” и гори оно всё огнём.

 

Но больше всего “шефу” пришлось попотеть, когда он стал добиваться включить наш насос в отдельную строчку этого самого пресловутого госплана страны. Чиновники при этом попадали в обморок.

 

 Впервые за всю их жизнь, надо было заработанные на экспорте валютные суммы тут же их тратить на закупку по импорту. Это их повергало в ужас. “Как это так: сколько заработали, столько же и  потратили! Не порядок! Ляжем трупами, а не дадим!”.

 

Трупами они не легли. Просто был «волшебный» звонок по правительственному телефону, и это чиновников немедленно привело в чувство. Сбалансированный по затратам экспортно-импортный план они составили, но ещё долго, нет-нет да и вредили.

 

Новое - это всегда ужас для нашего российского чиновника - “Делали и делали, как раньше и ничего не происходило. Жили же?!”. И действительно ничего особенного не произошло и нация не вымерла – очень она оказалась жизнестойкой. Всё это, несмотря на то, что в магазинах и аптеках продавали те же ужасные бюстгальтеры и презервативы в тальке. Даже бездушная плановая система, и равнодушный чиновник погубить страну не смогли.

 

Уставала я ужасно от разговоров о безобразиях, которые «правители» творили с населением. Помогали учёба в финансовом институте, консультации профессора Старосельского, стажировка в банке Отто. Всё это постепенно прививали мне вкус к пониманию истинных законов движения денежных потоков и разумной экономики.

 

Под влиянием, разговоров со священником Иваном, у меня определилась линия поведения с Фрицем. Я решила поговорить с мамой, как она смотрит на мой жизненный план.

 

- В следующий его приезд, я хочу предложить Фрицу, подождать с нашей помолвкой, до окончания мною института. Как ты смотришь на это? - мы сидели с мамой на кухне, где обычно вели разговор по душам.

- А ты всё хорошо продумала? - мама смотрела на меня сочувственно.

 

- Мам, я так и “прокиснуть” в девках могу! Сколько же можно, парню голову морочить?

- Но ты же сомневалась... А как же любовь? - мама решила, хорошенько “перетрясти” мою душу.

 

- Я так много думала, про это чувство, что совсем растерялась. Вот, спроси меня сейчас, а что это такое - любовь, не отвечу. И ни кто не ответит. Мне кажется, что в основе союза мужчины и женщины, должны быть совершенно чистые намерения.

- Ничего себе “чистые”, а как же твоё “сотрудничество” с Сергеем Ивановичем?

 

- Положим, в отношении семьи моего предполагаемого немецкого мужа, ничего “грязного” не затевается. Просто есть определённый интерес к этому “проекту”, - я сознательно не употребляла в разговоре с мамой, слова: “разведка”, КГБ. Ей всё было ясно и так – В этом проекте всё, мама, очень просто – надо направить денежные потоки к нам в страну. Другое дело, что Отто предлагает построить “дорогу в оба конца” и к такой “дороге”, появился взаимный интерес. Что тут “не чисто”?

 

- Да вроде бы и нет, но ты же сама сомневалась - люблю, не люблю? Вспомни свои рыдания у меня на плече? Даже мозолик остался. Вот смотри, видишь? - и мама со смехом, показала родинку на своём плече, под бретелькой комбинации.

 

- Видишь ли, мама. У меня был очень интересный разговор с православным священником. Он мне растолковал вековую мудрость - на первом месте в любви, всегда должен быть Творец. Всё остальное - создание себе идола, что Богопротивно.

 

Поэтому “сумасшедшая, страстная” любовь, это плод человеческой фантазии. Более того, вспомни, даже в литературе такая любовь наказывается. Нет говорить “наказывается”, не правильно. Лучше сказать - “налагается испытание”, что ли. Бог всемилостив и своих детей не наказывает.

 

 Вот, что я думаю о “большой” земной любви, так красиво описанной в стихах, поэмах, романах, спектаклях. Ведь, как ты знаешь, с такой любовью всё всегда кончается плохо! Мальчик и девочка - Ромео и Джульетта, друг друга поубивали – совершили групповое самоубийство.

 

 Оттело, из-за «сумасшедшей, страстной» любви и бешенной ревности, задушил Дездемону. А драма “Маскарад”, а знаменитый “Гранатовый браслет”. Все герои, поставившие на первое место своей жизни служение “земной” любви, кончали трагически. Они гибли или вдвоем, или по одиночке.

 

 Я поняла, что нельзя любовь превращать в некий “пьедестал высшей цели”, которому поклоняются мужчины и женщины. Хотя, есть пример, объяснения в любви, иного рода, который дан в Библии. Вспомни “Книгу песни песней Соломона”, которая до сих пор вызывает удивление, восхищение и... недоумение.

 

 А понимать надо так. Святое Писание, даёт людям пример описания чувств юноши и девушки. Чудесными словами описывается ощущения взаимной их тяги друг к другу. Но там, а это очень важно, ни слова не говориться, как это принято у наших писателей и поэтов: «Я тебя боготворю!» - то есть начинаю поклоняться как Богу. Это и есть создание себе кумира, что Богопротивно.

 

- Да, дочь моя, основательно тебя готовят к будущим свершениям! - задумчиво и иронично сказала мама.

 

- Да, ни к каким таким свершениям, меня не готовят. Просто я начала понимать, какие чувства должны испытывать две половинки - мужчина и женщина, чтобы стать единым целым. После создания семьи, должно произойти появление на свет дитя этого союза. Чувства при этом у мужа и жены очень просты - доброта и взаимное уважение.

 

 Простые, каждодневные чувства. Если хочешь, давай это и назовём любовью. Так будут понятней наши земные отношения. Попробуй применить к этим чувствам термины писателей и поэтов - “сумасшедшая доброта и уважение”, “пламенная или страстная доброта и уважение”.

 

 Ерунда какая-то! Так?! Ещё что говорят поэты? Ага, давай попробуем антипод - “безответная любовь”. Это уже подходит - без ответа на мою доброту, уважение, например. Сюда же подходит “бессердечная”. Ну, и так далее. Но это, мам, лингвистика и томление интеллигентской души.

 

 Обыкновенным девушке и парню, на это - просто чихать с высокого дерева. Им просто хочется обладать друг другом физически. В этом и есть таинство работы гормонов продолжения рода человеческого в их телах! Вот и получается, что восторг распалённого мужского и женского тела, это простая химическая или гормональная реакция, необходимая для зачатия ребёнка.

 

- Фу, какая гадость! Радость взаимного обладания тел ты называешь химической реакцией! Послушали бы тебя люди…на смех поднимут! – мама немного успокоилась, как мне показалась тут же вспомнила о своих встречах с Отто и их взаимной пережитой «химической» реакции, вздохнула, отгоняя не к месту возникшие воспоминания, и продолжала рассуждать

 

 – Но вообще-то ты права. Самое просто для мужчины и женщины это “чихнуть” и не задумываться, а что ты творишь?! Давай-ка девушка рассуждать ближе к твоей жизни. Ну, хорошо, я поняла, что под любовью ты понимаешь доброту и взаимное уважение. Вот и давай поговорим о Фрице и о тебе.

 

- Согласись мама, всё можно просто расставить на этих двух полочках –доброта и уважение.

- Давай, расставим. Начнём с «доброты». Итак?

 

- Итак. К Фрицу я отношусь по доброму. Я плачу добрым отношением к нему за его самый первый смелый поступок. Он не побоялся родителей, и простую московскую переводчицу, пригласил в гости к своей чванливой, гордящейся аристократическим происхождением, чопорной немецкой семье. Так?  

 

- Ну, положим, так. Но и ты можешь, не стыдится своей аристократической фамилии - Оболенская.

- Это всё выяснилось уже потом. Да и ещё! Он с пониманием отнёсся к моему рассказу о том, как меня обманул Григорий - мой первый в жизни девушки мужчина.

 

- Ой, не ужели ты ему и про эти свои «постельные» переживания рассказала? Какой ужас!

 

- Никакой не ужас. Просто, я поступила с ним честно. Мой жених должен обо мне всё знать, сразу. Пусть потом анализирует - обманули, не обманули девушку, это уже второстепенно. Я достойна его уважения, хотя бы за свою честность! Вот мы с тобой на вторую «полку» уже и забрались - заговорили об «уважении».

 

 Вообще говоря, он всё делает для меня с чистым сердцем, не требуя немедленной “оплаты”. Ты понимаешь, о чём я говорю. Ждёт бестрепетно и терпеливо, когда я созрею для интимных отношений. Уважает мои переживания. А я то же честно говорю - подожди дорогой, я ещё не готова.

 

- И что же всё-таки в результате? Наговорила тут всякого у меня в голове каша.

- А результат такой. Я готова стать его невестой, но только после окончания учёбы.

 

- Ну, дочь, спасибо за урок. Давай подведём итог. На первом месте у тебя Бог Творец, которого ты любишь как своего отца. На втором мы - папа и мама, получившие тебя от Бога, произвели тебя на свет, выпестовали и обучили, как могли. А потом уже стоит Фриц, который возможно и станет твоим мужем,

 

 Но его ты своеобразно, что не привычно для обычных людских представлений, любишь по-своему - то есть относишься с добротой и уважением. Так ты расставляешь главные жизненные “ценности” в своей дальнейшей жизни? А не очень заумно и «кудряво»?

 

- Для меня нет, мамочка. Если бы ты знала, сколько я перемучилась, обрыдалась в подушку, пока всё это поняла, ты не представляешь! Я ещё и сейчас, не уверена до конца, в правильности своих чувств.

 

С этими словами, у меня, где-то в подсознании выплыло лицо Сергея Ивановича, и я даже вздрогнула, от неожиданности появления этого образа. Лицо было строгим, отчуждённым. Он как бы сторонился меня.

 

Этим последним он говорил - “Не  надо девочка бередить душевный покой старого воина. У меня есть в памяти “скалолазочка”. Я ей давал когда-то слово верности и буду его держать, крепко, как держит свою саблю, воин. Конечно же, ты молода, свежа, интересна как личность, но “жаркие схватки” в постели, у нас не получатся.

 

 Так просто я на эти отношения не пойду, а предлагать тебе брачный союз со мной не могу. Всё время буду тебя сравнивать с той! А этого ты не потерпишь! Слишком чувствительна у тебя душа. Да и стар я уже для таких подвигов”. 

 

 

 

Часть 3 Глава 4

ДЕВИЧЬИ ПЕРЕЖИВАНИЯ

 

 

 

Я в оцепенении слушала этот монолог в своём сознании, и даже растерянно оглянулась, когда голос замолчал. Мне было грустно, но и спокойно. Со мной хотели поступить честно, по-доброму. Просто, наверное, бывают такие отношения между мужчиной и женщиной, которые не обязательно надо укутывать постельными простынями, или супружескими обязанностями.

 

Достаточно иметь дружеские, тёплые отношения. Тогда совместная работа спорится, проблемы решаются быстро, происходит взаимное обогащение знанием, опытом, мудростью.

 

“Знаете, этот день я помню всю жизнь. Сначала разговор с мамой и  пришедший мне в этом разговоре ответ, как поступить с Фрицем. Магическая мысленная связь с Сергеем Ивановичем, в которой он высказал мне всё своё, самое сокровенное.

 

Такое, обыкновенными словами, в разговоре с глазу на глаз не произнесёшь. Вот он и сумел всё мне передать, но не тривиально. И у меня, наступило прозрение, всё встало на свои места. Опять хотелось жить легко и свободно от тягостных сомнений!”.

 

- А давайте выпьем по рюмочке, я яичный ликёр с собой принесла! - сказала женщина, доставая бутылку с напитком янтарного цвета. Чуть пригубив ликёр, она с удовольствием отпила кофе, посмотрела на окружающих весёлыми глазами и продолжила.

 

На аэродроме, по контракту с УПДК я встречала делегацию. Прилетели папа Отто, Фриц, владелец фирмы с юристом, и руководителем конструкторского бюро.

 

- Мои господа, я приветствую вас на нашей земле! Добро пожаловать!

- Господа! Это Людмила, моя любимица, я вам рассказывал, - Отто брал инициативу в свои руки, обнял меня за плечи и продолжил - Фрицу и ей я поручил этот проект, который мы зашифровали, как “бетон пумпен”.

 

Члены делегации, вежливо представлялись, целовали мне ручку и улыбались. Отто продолжал нахваливать мои достоинства:

 

- Если бы видели, какой фурор эта хрупкая фройляйн произвела своей стрельбой в тире моего банка! О, это фантастика! Она разнесла в щепки, все мишени, на зависть начальника моей охраны! - и Отто громко захохотал - Меня потом, другие управляющие банков упрашивали, нельзя ли поучиться у фройляйн Людмилы, как немцам-охраннникам надо метко стрелять! Но я сказал, что мой банк бережёт фройляйн, как будущую финансовую звезду.

 

- Отто, вы меня смущаете. Я же ещё только учусь, господа.

- Да, а ещё я предложил фройляйн наш с вами проект “пумпен”, оформить как свою дипломную работу. А? Как Гер Винер, ваша компания не будет возражать?

 

- Я буду польщён, если мою фирму прорекламируют в учебном пособии, хотя бы в виде диплома в русском университете. Поздравляю фройляйн Людмила. Буду рад сотрудничать и помогать. Послушайте Отто, я правильно понял, что она будет финансовым экспертом нашего проекта?

 

- О, нет господа! - я покраснела, от не заслуженных комплиментов - На сегодня, в мои обязанности входит помогать делегации только с переводом.

- Вот и хорошо. А мы вас назначаем, со своей стороны, экспертом проекта “насос”, - всё никак не мог угомониться Отто - А как поживает ваша маман? Надеюсь, мы с ней увидимся? Вы её от нас не прячьте, а то мы вас разжалуем! - и опять Отто громко захохотал, как умеют смеяться за границей, только немцы.

 

Предвидя желание Отто повидать маму, я заранее согласовала с «шефом» эту возможность. С ним же я обговорила несколько общих встреч, которые мы проведем у нас дома. Это было необходимо, так как посещение иностранцами частных квартир москвичей, в те времена категорически запрещалось.

 

 Улучшив минутку, мы пошептались с Фрицем и решили, что маму надо будет “показать” всей делегации. Повод нашёлся сразу после размещения в гостиничных номерах. Отто приказал организовать ленч в гостинице и пригласить на него маму фройляйн Людмилы. Сказал, что две женщины москвички, прекрасно владеющие немецким языком, украсят общество пятерых одиноких баварцев.

 

- Фриц, а не очень это будет шокировать господ? – громко спросила я, незаметно ему подмигнув.

 

- Мила, папа ещё в самолёте, просил, чтобы я повлиял на тебя. Ему страшно не терпится повидаться с Натали. Ты знаешь папу Отто он же, как танк! Подавай ему Натали, и всё тут. - Фриц виновато улыбался, пожимал плечами и разводил руками.

 

Пришлось срочно организовывать ленч, посылать машину за мамой. Дома, конечно же, образовался переполох. Мама кинулась срочно делать себе макияж, который бы говорил мужчине - «Дама на свидании! Отто, как я рада тебя видеть!”.

 

Оказавшаяся в доме подружка с удовольствием включилась в приготовление мамы предстать перед Отто и его друзьями в лучшем виде. Она доставала, примеряла на маму одежду и украшения срочно отглаживала утюгом складки. И так далее, и так далее. Словом, обычный женский переполох перед встречей с мужчиной.

 

Всё окончилось благополучно. На маму было любо, дорого смотреть. Она вплыла в зал эдакой стройной козочкой, благоухая духами, взвихряя воздух летящей за ней шёлковой накидкой, постукивая каблучками высочайших “шпилек”! Одно загляденье! Я уже не говорю про её макияж на лице!

 

Я тоже не ударила “в грязь лицом”, которое мама мне “сделала” ещё утром. Одежду мне мы подобрали приличествующую для деловых приёмов. Строгий тёмный костюм с белоснежной блузкой. Единственное украшение, которое я себе позволила была весёлая золотая змейка с изумрудными глазками, удобно расположившаяся на лацкане пиджака. Фриц, оглядев нас с мамой, ехидно сказал:

 

- Людмила, по моему, папе Отто пришёл “конец”. Натали, такая неотразимая, что все папины бастионы будут повергнуты.

- А как же я, Фриц?  Почему ты не восхищаешься мной? - обиделась я.

 

Давайте девочки скажем честно, без мужских комплиментов, мы чахнем, вянем, теряем блеск. То же было и со мной. Смешно сказать, но в тот момент я немного ревновала маму. По сравнению с её туалетом мой деловой костюм выглядел очень даже скромно.

 

- Милая моя девочка, - начал было, Фриц, но тут же испугался и виновато спросил - Ничего, что я так пылко, начал тобой восхищаться?

 

- Продолжайте Гер Фриц Фон Кнопф! Моё величество не возражает. Более того, оно ждёт продолжения, - дурачилась я. Мы оба громко рассмеялись, привлекая к себе внимание собравшихся. Ленч плавно перешёл к коньяку с кофе, и разговоры становились громче. Я тихо сказала Фрицу:

 

- Как ты думаешь, папа Отто не забыл про свой любимый проект и русских партнёров?

Я недооценила наших строителей.

- Простите, нам сказали, что господина Отто, можно найти здесь! - робко спрашивал пожилой мужчина, с извиняющейся улыбкой на лице.

 

Господа из Баварии немедленно, смахнули со своих лиц, беззаботность и веселье. В результате выяснилось, что это и есть русские партнёры в производстве автобетононасоса. Один из них был Барсов, про которого рассказывал мне «шеф»,  а другой - директор русского завода в Сибири - будущий партнёр президента Винера.

 

Ребята наши немного тушевались в общении банкиром Отто. А вот с Винером, они как инженеры, быстро нашли общие вопросы и углубились в технические переговоры.

Папа Отто был очень доволен, что наконец-то русские перешли от разговоров к делу, и с энтузиазмом включился в беседу. Мама быстро поняла, что на деловых переговорах ей места не остаётся, кокетливо махнула ручкой на прощание и тихо испарилась.

 

Как я поняла из разговор за столом в ресторане, в сибирском городе Кемерово у наших строителей, было ремонтное предприятие. Его они решили приспособить для производства русско-немецкого насоса, который можно монтировать на шасси русского грузовика.

 

Этим решались многие проблемы. Не надо было тратить деньги, на покупку ещё и немецкого грузовика. В результате, взаимные поставки по стоимости, полностью укладывались в суммы, которые Отто называл языке финансистов - “сбалансированные по стоимости”.

 

Этим у наших производственников снималась “головная боль”, просить у Правительства валюту. У немцев, отпадала проблема, поиска производителей узлов и деталей в Германии. Поэтому, первые же переговоры велись партнёрами с энтузиазмом и взаимным доверием.

 

Если бы меня раньше, спросили - тебе интересны эти разговоры про железки для насоса, который будет качать бетон? Я бы только иронично усмехнулась. А теперь я с интересом, не просто переводила, но и вникала в разговор “технарей”.

 

Даже мне «профану в технике» становилось понятно, что я становлюсь свидетельницей весьма революционного подхода в нашей стране к производству новой техники и деньгам. По лицам наших строителей расплывались удовлетворённые улыбки, которые ясно говорили – «мы не хуже немцев можем, дай нам только развернуться».

 

“Не вдаваясь в подробности, скажу так. Этот проект на территории нашей страны, втянул в себя пять российских заводов и украинский металлургический комбинат. В неслыханные по тем временам сроки, уже через шесть месяцев пять министров - строителей “в драку” устанавливали очередь, на чьей новостройке будут работать, первые произведённые в СССР автобетононасосы, установленные на шасси русских грузовиков.

 

Впервые Госплан развития страны, включал в себя раздел, в котором деньги, заработанные нашими строителями от экспорта в Германию, тут же тратились для закупок по импорту из Германии самого необходимого для производства отечественных: автобетононасосов, автобетоносмесителей, мобильных бетонных заводов.

 

Этим производством замкнули цепочку: приготовления бетона, его грамотной транспортировки и укладки, при строительстве. Все в одном цикле!

Наши строители праздновали победу - внедрена новейшая технология в строительстве сложнейших и важных для обороны, и экономики страны объектов.

 

Больше всего поражались этому проекту правители страны! Как? Сами заработали валюту? Без нашего “идейного” руководства? И что? Мы вам её всю отдали? Не слыханно! Говорите новую конструкцию разработали? Произвели и отдали на стройки через пол года? Да, не может быть? Мы годами, десятилетиями, не могли, а вы смогли? Нет, тут разобраться надо! Ату их!

 

 Ах, КГБ знало, тогда другое дело! “Ату” отставить - обороноспособность страны, для нас дело святое! Да, здравствует народный энтузиазм. Да, здравствуют строители! Вот видите - партия, наш рулевой! Смотрите, как здорово мы рулим!!!

 

Ребята строители смеялись - рулите, как же! И продолжали вместе со своими коллегами немцами, просто работать!». Женщина на кухонном диване, очень темпераментно произнесла эту речь. А потом успокоилась и продолжила.

 

Кроме проекта “насос” Отто, привёз с собой и другие большие финансовые проекты. Фриц и я сопровождали его на встречи с большими чиновниками из Внешторга.

 

 Когда Отто впервые попробовал открыть знаменитую входную дверь высотного здания на Смоленской площади, в котором размещалось это “великое” министерства, а она его мощному рывку, не поддалась, он сказал:

 

- Теперь я понимаю, какие огромные товарные возможности таит в себе советский рынок. У вас не хватает машинного масла, чтобы смазать эту дверь. Я буду предлагать немецкое машинное масло для вашего рынка. 

 

И предложил на переговорах, продавать в нашу страну немецкое машинное масло по очень низким ценам. Не знаю, что потом произошло, но тогда сопровождающие министра внешней торговли помощники аккуратно это предложение записали. А недавно, я опять пыталась дверь в это здание открыть и поняла - не смазали! Иностранцам, понять наш русский характер, не возможно!

 

В один из вечеров, Отто, Фриц и Винер были приглашены к нам с мамой в дом, на вечерний обед – так это называется у них в Германии. Еда в этот час у нас называется просто и не затейливо - ужин. Мама вместе с подружками-помощницами, долго хлопотала на кухне, чтобы приготовить приличный стол в условиях дефицита продуктов в стране.

 

Это про те времена ходила шутка одной французской кинодивы: «У русских только в магазинах на прилавках ничего нет. Зато в частных домах кормят так, что я потом во Франции месяц сижу на диете!».

 

Мама постаралась на славу. Стол ломился от яств, а мама сияла неземной красотой в макияже, под названием - “Вечерний макияж, для дома. Этот мужчина устоять перед моей красотой, не сможет! Ведь я этого достойна!”.

 

И Отто не устоял. В свете многочисленных электрических лампочек, мамино лицо светилось такой любовью, что даже холодноватый Винер, начал ерзать в кресле. Застолье был шумным, весёлым, гостеприимным и к конфузу баварцев, Винер “перебрал” русскую водку, и заснул прямо за столом.

 

 Папа с сыном, смущённо извиняясь, перетащили Винера в одну из комнат и уложили на диван. Потом компания, как и в новогодний университетский вечер, разошлась “по интересам”, вернее разбрелась по разным комнатам. А если говорить честно, это Отто увёл маму, мы же с Фрицем остались в гостиной.

 

- Фриц, кажется сейчас, мы можем поговорить о нашем будущем, - осторожно начала я разговор  - Если ты не изменил своему решению, и твоё предложение мне о замужестве в силе, то я согласна! – выпалила всё это на одном дыхании и уставилась на мужчину, ожидая его реакцию. Он чуть не поперхнулся, кусочком еды. Глаза его округлились, лицо сделалось сначала удивлённым, а потом восторженным.

 

- Мила, я не ослышался? Ты согласна выйти за меня замуж? Это правда! Скажи ещё раз! Я так тебе благодарен ты ни о чём не пожалеешь! - и он очень благодарно, церемонно меня поцеловал. Но дальнейшие его поползновения к активным действиям с моим телом немедленно начать “срывать” цветы счастья так неожиданно свалившиеся на его голову, я приостановила:

 

- Есть только маленькое условие!

- Милая, дорогая, говори немедленно! Я сделаю всё, что ты захочешь!

- Делать ничего не надо. Надо только подождать.

 

- Правильно! Сейчас мы твоей маме и моему папе объявим, что мы помолвлены. Обычный срок помолвки - год! Тебя это устраивает?

- Устраивает, но не совсем так. Я хочу окончить финансовый институт. И только после этого, мы сможем сыграть свадьбу.

 

- Ну, и хорошо. Я подожду, - легко согласился Фриц.

И он принялся описывать нашу совместную жизнь, как это ему представлялось. Я слушала его, не перебивая. Если говорить коротко этот план включал моё появление в доме, где живут его папа и мама, ничего не делание в течение дня, и терпеливое ожидание возвращения супруга с работы. Когда он кончил, я сказала:

 

- Всё это прекрасно Фриц милый, но давай сделаем немного по-другому.

- Всё, что прикажешь, моя принцесса.

- А я и есть принцесса. Привыкай придумывать в отношении меня другие эпитеты.

 

Дальше я напомнила ему, что являюсь наследницей двух состояний, правда, во вторую, после мамы очередь – это недвижимость бабушки Ренаты, и бумажная фабрика Клауса и Анны Хакер. Почему бы нам с ним не жить отдельно и самостоятельно, от семьи Фон Кнопф.

 

 Кроме того, ему надо знать, что я хочу работать. Например, бабушка Рената уже предлагает мне присматриваться к управлению её домами, кооперативами, и ещё чем-то. Нет, роль домашней хозяйки, мне не подходит. И потом! Я хотела бы активно участвовать в развитии экономических отношений двух стран. Особенно России. Это звучит немного высокопарно, но для того разговора вполне проходило.

 

- Мила, поступай, как хочешь. Я полностью согласен с твоими предложениями и планами. Считай, что я уже полностью на твоей стороне.

 

Мы ещё некоторое время, вели свою первую организационную беседу и обсуждение планов на совместную жизнь. Постепенно близость двух молодых тел стала медленно уводить, в область романтических чувств. На дворе весна в полном разгаре, оба мы молодые, а тут ещё действовало выпитое за столом вино.

 

 Горячие и страстные руки Фрица, полностью завладели “карандашиками” и робко прокладывали дорогу к родинкам “Герде и Петеру” на самом интимном месте женского тела. Оставаться в столовой было уже не в моготу, и я решительно взяла Фрица за руку:

 

- Пойдём Фриц в девичью “светёлку”, а то свидание с ребятами «Гердой и Петером» настолько интимно, что это не для посторонних глаз. А вдруг в комнату вернуться мама и папа Отто? 

 

Моя комната не совсем подходила для любовных свиданий. Хорошо, что Фриц вёл себя очень робко, да и мне всё это было не привычно, не ловко. Ну, вы понимаете! Поэтому мы расположились в двух креслах, перед письменным столом. Несмотря на свою разгорячённость, Фриц держал себя в рамках “дозволенного” мной.

 

 Кроме жарких поцелуев, ему была дана возможность, удостоверится в отточенности “карандашиков”, встретиться с ребятами Гердой и Петером. Это меня настолько расслабило, что я уже не могла противиться ищущим рукам мужчины. Когда они коснулись моего нежного и влажного естества, я уже не могла сдерживать тихих стонов.

 

 На меня накатывала горячая волна страсти, которая начиналась где-то в затылке и медленно, с нарастающей силой опускалась по моему телу вниз. Эта волна заставляла дрожать все, что встречалось ей на пути. Конвульсии любовной истомы сотрясали всю эту томительную дорогу.

 

И когда волна страсти, сначала на мгновение отступив, обрушилась на меня уже где-то внизу, я не выдержала, и громко вскрикнула вцепившись в руку, которая это всё и вызвала.

 

Краем глаза я видела, что и с Фицем происходит, что-то необычное. Меня охватил такой стыд, за всё происшедшее, что я спрятала лицо у него на груди. Я не хотела, чтобы он видел, мою реакцию. Все эти конвульсии моего тела, стоны и всхлипывания, показались мне такими постыдными, что я возненавидела себя за это.

 

Но не Фриц. Он благодарно покрывал жадными поцелуями всё доступное его губам. А этого, как не прискорбно сказать, было у меня много. Очень много. И я, как тогда, в университетском общежитии, посмотрела на эту парочку любовников, как бы со стороны.

 

 Картина, оказалась такой не приличной, что я покраснела от макушки, до кончиков пяток. Лифчик на девушке расстегнут и бесстыдно висит где-то на боку. Юбка расстёгнута и задрана, представляя постороннему взгляду, неприлично оголённую часть моего тела, которую она обязана была, закрывать.

 

 Трусики, болтались в районе коленок. Увидев всё это, я в ужасе бросилась всё на себе поправлять. С них, трусиков, я и начала. Фриц благодарно, помогал мне привести туалет в порядок, не уставая покрывать жаркими поцелуями все, что ещё не было под одеждой.

 

“Вот это и есть то, что тебе не хватает сейчас. Давно тебя надо было  мужику “пожамкать”! Молодая девушка, без мужских рук, быстро “прокисает”!”. Я старалась убежать от этих не пристойных мыслей в моей голове, но ни чего поделать с собой не могла.

 

Чудное успокоение, облегчение, наступившее после объятий Фрица, невольно возвращало и возвращало мои женские чувства к этим благодарным реакциям тела. Так, в тот вечер, я испытала в первый раз то, что многие женщины не получают, иногда и до конца жизни. Теперь я знала, что может моё тело. К сожалению, встреча с Гошей, ничего мне не дала тогда почувствовать и понять.

 

- Фриц, ты не находишь, что твоя невеста слишком много тебе позволила, - вся красная от смущения, тихо спрашивала я  - Ты подумаешь теперь про меня, ни весть что!

 

- Мила, я так по тебе соскучился, что даже эта малость, большая награда для меня. И ничего я про тебя не подумаю плохого. У нас в Германии это обычная часть ритуала влюблённой парочки перед свадьбой. А вдруг мальчик в постели не подходит девочке, и наоборот.

 

- Ты хочешь сказать, что ещё до свадьбы жених укладывает невесту в постель?

- Ну, да! А как ещё можно проверить чисто физическое соответствие пары?

 

- А у нас так не принято! - достаточно жёстко, поставила я его на место.

- А я и не настаиваю. Мне достаточно свидания с моими любимицами- карандашиками и ребятами.

 

- Ну, и как впечатление, - осторожно спросила я, имея в виду и всё остальное.

- Они мне по секрету сказали, что очень по мне соскучились.

- Ох, Фриц, ты мой мучитель, - я была этому тактичному мужчине так благодарна, что сама обвила его шею руками и нежно поцеловала.

 

Когда мы вернулись в столовую, то увидела картину, которая меня умилила. Отто и мама пили чай, воркуя как голубки, нежно переглядываясь. Фриц, вежливо попросил у них внимания и торжественно сказал:

 

- Папа, мама Натали, я уже давно сделал предложение Людмиле выйти за меня замуж. Сегодня она дала мне своё согласие. Если вы нас благословите то можно считать, что сегодня у нас с Людой помолвка. Жаль, что сегодня только один свидетель, но он несколько устал. Я думаю, что это всё равно будет признано обществом, как вы думаете?

 

Мы с Фрицем приняли поздравления родителей. Отто, правда, сказал, что не всё происходит по правилам этикета. Но главное, что молодые огласили своё решение стать женихом и невестой, а остальные атрибуты можно будет восполнить потом. Мама восторженно смотрела на нас, но особенно на Отто.

 

В конце вечера мы разбудили Винера. Напоили его крепким кофе. Он смотрел на нас извиняющимся взглядом:

- Мне Гнедиге фрау Натали очень понравилась русская водка, но я не думал, что она так легко может сбить с ног бравого баварца.

 

- Дорогой Герд, ты только не вздумай отказываться, что был свидетелем помолвки Фрица и Людмилы, - похохатывая говорил Отто хитро подмигнув нам.

- Какая помолвка? - совершенно растерялся Винер.

 

- Ну, как же! Фриц сделал официальное предложение Людмиле, а ты ещё сказал длинную речь! Не ужели не помнишь?

- Эта водка, такая коварная штука... извините меня и ты Фриц, и вы Людмила. Примите ещё раз мои поздравления, всего вам хорошего растерянно бормотал Герд.

 

- Ты только не забудь эти слова, когда вернешься к себе в Мюнхен, - Отто был доволен розыгрышем.

“Так! Вот я и стала невестой. Это очень важный шаг, к которому я шла долго. И на конец всё совершилось!”, с облегчением подумала я. 

 

Сергей Иванович мне не звонил. Номер телефона, по которому я пыталась с ним связаться молчал. Встретились мы с ним, только после отъезда делегации.

 

Встреча с «шефом» была странной. Он опять сидел, отгородившись от меня столом. Меня поразило его лицо. На нём была написана такая усталость, вид был таким потерянным, что он походил на орла нахохлившегося, а не гордо парящим над своей территорией.

 

- Что с вами Сергей Иванович, вы больны?

- Нет, я здоров. Просто немного устал.

- Усталость снимается тёплой постелью и крепким сном. Другое дело если вы “потеряли” себя, а это уже серьёзно!

 

С недавних пор, мы начали играть с «шефом» в своеобразную “игру”, стараясь читать мысли, друг друга. Поэтому наши разговоры постороннему человеку, могли показаться странными. В слух мы произносили только одно слово. Остальное содержание, другой домысливал.

 

- Просто, появились некоторые обстоятельства... - начал как-то вяло “шеф”.

А у меня в голове возникла масса вопросов. Он упорно, что-то от меня скрывал, пряча свои мысли.

 

- Надеюсь, что это не с работой связано? - пыталась я найти, хотя бы “щёлочку”, чтобы войти в круг обуревавших его мыслей.

- И не старайтесь меня прочитать, Оболенская. Ничего у вас не получится.  Я умею “защищаться”, а вы этого ещё не проходили, - мрачно сказал ЭСИ, искоса взглянув на меня.

 

- Где, уж нам с таким джигитом тягаться... - как-то неопределённо промямлила я - Нет, серьёзно, Серей Иванович, что случилось.

- Да, ничего особенного.

 

- А вот у меня случилось, - я стыдливо опустила глазки, нервно стряхнула пылинку, на рукаве кофточки, а потом как бы решилась, и, глядя ему в глаза, сказала - Я дала согласие выйти замуж за Фрица.

- Поздравляю, - в голосе ЭСИ чувствовалась какая-то напряжённость - И когда же свадьба?

 

- Ой, да это произойдет ещё не скоро, - как-то беззаботно ответила я - Моё условие жениху такое - я оканчиваю институт, и свадьба только после этого.

- А! Ну, тогда другое дело, - в голосе “шефа” явно звучало плохо скрываемое облегчение.

 

- Я дала своё согласие в присутствии мамы и его папы Отто, но это как бы предварительно, - я с подозрением уставилась на Сергея Ивановича. Какая-то тихая его мысль, как бы кралась в моё сознание – Наша помолвка официально будет объявлена в Германии летом. Я надеюсь, что вы меня отпустите?

 

- Насколько я знаю, помолвка объявляется за год до свадьбы. А вам ещё учиться два года. Какая-то несуразность в сроках получается, вам не кажется? Или я не так вас понял? - вид «шефа», странным образом уже изменился. Он опять парил на своих орлиных крыльях над скалами “своего” ущелья зорко выслеживая робкую добычу.

 

И я ему эту “добычу” предложила.

 

- Если говорить честно, - я сделала над собой усилие, и приняла вид “пай” девочки, кусающей ногти на пальцах, а её уличили в этой неприличной манере и теперь она сгорала от стыда - Знаете, Сергей Иванович, я согласилась на это, - я искоса взглянула на «шефа», и невинно сказала - Сразу же после ваших слов о том, что вы навсегда останетесь верны “скалолазочке”.

 

Сергей Иванович вздрогнул, как от удара. Он опёрся о стол, откинулся назад и, прищурив глаза, стал меня рассматривать. После долгой паузы, сказал:

- Я так не говорил!

 

Я стойко выдержала этот взгляд, сбросила дурацкий вид “пай” девочки, и также глядя ему в глаза сказала:

- Чего уж теперь... Назад я своё слово Фрицу брать не буду. Что сделано, то сделано! - подумала и сказала задумчиво - Честь имею!

 

- Вот и хорошо. Будем считать, что хоть в одном случае, вы приняли чёткое решение. Раз так - так тому и быть! – «шеф» стукнул кулаком по столу, но не сильно!

 

“Ой, девка, что же ты натворила?!” - пронеслась у меня в голове, какая-то не до конца осознанная мысль.

 

Как бы покончив с одним делом, ЭСИ коротко рассказал мне, что происходило за “спиной” переговоров делегации наших строителей с Отто. Происходило там, очень многое.

 

В основном это была суета тех, кто “опоздал” к отходящему поезду выгодной сделки. Стремясь его догнать, эти люди предпринимали энергичные попытки зажечь красный свет семафора.

 

В это время в стране была ситуация, когда “верхи” управления страной, были озабочены, как привести в чувство, совсем ослабевшего от дряхлости и болезней руководителя партии Брежнева. Пирамида людей, которая держалась на его плечах, умоляла его - Ну, ещё немножечко побудь Лёня! Держись! Крепись!

 

В этих условиях нестабильности, группа заинтересованных людей “среднего звена”, начала бороться за проект “бетононасос”, на котором можно было бы въехать в обеспеченное будущее. Люди эти были сейчас «в силе», энергичны, хотели быть «у руля», «красиво» жить дальше.

 

До начала “смуты” в стране уже оставались считанные годы!

О приближении этого времени возбужденно “чирикали” мамины клиентки, взволнованные качанием служебных кресел, под задами своих мужей. Об этом же, но в очень завуалированной форме, говорил и мой “шеф”.

 

После разговора о моей помолвке, у нас с ним наступили своеобразные отношения. «Шеф» был похож на рыбака упустившего с крючка рыбку, а у меня, глядя на него, всё время вертелась дурацкая мысль - “Сам виноват!”. Кто виноват, и почему? - ответа я не знала.

 

- Людмила, теоретический курс в вашем “обучении” закончился, - вдруг однажды, сказал “шеф” - Хотим вас отправить на практику.

- За границу, что ли?

 

- Нет, здесь. В Москве. Хотим, чтобы вы поработали в одном из внешнеторговых объединений. Надо вам посмотреть “изнутри”, как составляются контракты, как ведутся переговоры. Как там люди работают с Внешторгбанком по оплате валютных обязательств.

 

- Это очень интересно Сергей Иванович. А когда?

- Мы так и думали, что вы не откажетесь, да и Отто, с Фрицем будут довольны. Учитесь в финансовом институте заочно, а днём работаете. Это будет выглядеть вполне нормально для вашего имиджа в их глазах!

 

 Опять же Рената Мюллер - ваша бабушка, будет спокойна за будущее своей недвижимости - внучка начала практически осваивать коммерческую науку, скоро ей можно будет передать дела по управлению этим хлопотным хозяйством. Работать начнёте уже со следующей недели, если вы, конечно, не возражаете! - с теплотой в голосе сказал «шеф». А потом добавил - “Мата Хари”, вы наша, несравненная!

 

- Вот именно - “несравненная”. С этой международной авантюристкой, и её похождениями, мне не сравниться никогда! - всё же я не отказала себе удовольствия, как-то съязвить.

 

- Зря не кипятитесь. В истории блестящих разведчиц женщин Мата Хари не единственная. Во время Великой отечественной войны 1941-45гг. нашей военной разведке помогала добывать сведения о настроениях в верхах «нацистов» Ольга Книппер, племянница Книппер-Чеховой.

 

 Ольга Книппер была певица с блестящей внешностью и аристократическими манерами. Познакомившись с любовницей Гитлера Евой Браун, она вошла в доверие самому «фюреру». Очарованный её красотой, голосом и манерами Гитлер часто её навещал, а однажды даже сфотографировался с ней вдвоём.

 

 На этой фотографии он от руки написал – «Не препятствовать этой женщине!». Такое положение помогало Ольге Книппер вращаться в «высшем обществе», собирая сведения о настроениях ближайшего окружения Гитлера.

 

Получая указания из Москвы, она «как агент влияния» могла не только собирать информацию, но и выполнять «деликатные» поручения в интересах нашей страны и приближения победы в войне. Вот видите. Есть с кого брать пример.

 

Через несколько дней, я стала работать во всесоюзном внешнеторговом объединении Технопромимпорт. Объединение «кого», да ещё “всесоюзного”, я так до конца своей работы там, и не поняла. 

 

Объединение находилось в левом крыле высотного здания на Смоленской площади. Мне сразу понравилось, что в это здание я должна буду входить, не через тяжеленные двери главного входа, а через боковые. Войдя через них мне сразу бросалось в глаза, отсутствие помпезности, которую я видела на этажах министров внешторга и иностранных дел.

 

 Всё было просто, немного грязновато, но демократично. На лестничной площадке меня встретила группа курильщиков - юношей и девушек. В коридоре, чуть не сбив меня с ног, почти бегом двигалась, другая молодежь.

 

 Картина точно совпадала с описанием впечатлений Остапа Бендера, когда он попал в коридоры советского учреждения «Моссельпром» - никто по этим коридорам спокойно не ходил.

 

Работать я должна была в “конторе”. Так после революции, назвали свои подразделения, «красные купцы революции». Прямо скажу это название меня поначалу покоробило – «Людмила конторщица». Но так это произносилось внутри страны. Международным синонимом этого названия было - фирма.

 

В переписке с иностранными пантерами так себя «конторы» этого “объединения” и называли. Несколько растерянная, совершенно непривычной мне рабочей обстановкой я попросила показать, где моя “контора”? Мне на ходу указали на тяжёлую дубовую дверь. Я с опаской её дёрнула и она неожиданно легко открылась – Тут петли дверей смазывают, подумала я, а это уже хорошо!

 

- Я Оболенская. К кому мне обратиться? - я растерянно разглядывала комнату, сплошь уставленную столами. Они были огромными. На них лежали папки, стояли печатные машинки, листки бумаг, вперемежку со стаканами и  чашками. В углу комнаты пыхтел самовар. Всё это покрывал гул голосов, стрекот машинок.

 

- Подойдите сюда, - громко сказал мужчина, с кавказскими усиками.

Я аккуратно славировала в узких проходах между столами и приблизилась к нему. Увидела рядом свободный стул и испуганно на него плюхнулась.

 

- Вы Оболенская? – я утвердительно кивнула головой - Мне сказали, что вы будущий финансист. Я директор этой конторы. Моя фамилия Исаков. Будете работать у меня экономистом. Весь учёт по валютным и рублёвым расчётам контрактов, передаю вам.

 

 Сидеть будете за тем столом вдвоём с моим секретарём. Коллектив у нас дружный, но сидим тесно. Все неясные вопросы ко мне. В моё отсутствие к Морфасову. Вон он, - все эти слова Исаков произносил вполголоса, чётко, очень связно.

 

- Я же ничего этого ещё не знаю... - я растерянно, смотрела на улыбающегося Исакова.

- Не боги горшки обжигают! Сейчас сходите в наш плановый отдел, там вам объяснят. Всё! За работу!

 

 

 

Часть 3 Глава 5

НАЧАЛО КАРЬЕРЫ ВО ВНЕШТОРГЕ.

ЛЮБОВНИК МАМЫ ФРИДЫ.

 

 

 

 

Я испуганно посмотрела на стол, который мне надо будет делить с секретарём моего начальника. Девушка уже приветливо махала мне рукой - давай иди сюда! К концу дня я уже со всеми познакомилась, напилась чаю с баранками, и почти подружилась с коллективом.

 

 Особенно всем понравилось, что я знаю иностранные языки, учусь в финансовом институте, стажировалась в Германии. Информация об этом, меня сразу приподняла в глазах этих добрых и весёлых людей. В плановом отделе мне рассказали, что я должна делать, и уже на следующий день, я мчалась на работу в предвкушении новых впечатлений.

 

Контора Исакова числилась в объединении на особом счету и вот почему! Дело в том, что развитие электроники и вычислительной техники на заводах нашей страны, сдерживалось американским эмбарго на поставки в СССР необходимых электронных компонентов для вычислительных машин.

 

Чтобы не дать нашей промышленности быстро развивать это направление производства, усилиями США, была создана международная контрольная организация КОКОМ, в задачу которой входило накрыть СССР, как бы клеткой, в которую нельзя было бы подавать “пищу и воду”, для нашего производства электроники.

 

За этим КОКОМ следила строго. Наказывали страны, которые осмеливались нарушить этот запрет. Так, например, случилось со шведским концерном, который осмелился продать нам электронный комплекс для управления воздушным движением в аэропортах Москвы и Минвод. Шведы поставили нам ЭВМ, которые КОКОМ запрещал к поставкам в СССР.

 

Решением КОКОМ за это наказали не только «проштрафившийся» концерн, но и всю Шведскую промышленность. Это экономическое “наказание” было для шведов очень неприятным и чувствительным.

 

Американским и японским фирмам, было запрещено поставлять на шведские склады электронные компоненты. Угроза остановки работы многих заводов страны, заставило шведское правительство буквально упасть на колени и долго вымаливать у КОКОМ прощения.

 

Это наказание Швеции немедленно стало известно во всем мире. У нас в стране стали думать, как обойти запреты этой грозной международной организации. Именно на эту-то контору, где мне предстояло работать, и была возложена важная правительственная задача, перехитрить КОКОМ.

 

 «Хитрая» голова московского армянина Исакова - директора этой конторы, немедленно нашла лазейки. «Правой» рукой у него, в этом вопросе, стал его заместитель Морфасов. А «левую» руку, он отдал мне, для учета расчётов по сделкам.

 

Из опыта любой страны известно, как только строится запретительный законодательный забор, тут же находятся люди, желающие этот забор преодолеть.

 

То же было и с КОКОМ. Как только создали эту организацию немедленно образовался “чёрный рынок” международных торговцев, которые за тройную стоимость готовы были продать хоть отца родного.

 

 Привезти к нам в страну запрещённую ЭВМ для них было вообще “раз плюнуть”. Чтобы сбить КОКОМ «со следа», эта вычислительная техника трижды огибала земной шар, теряла по дороге все старые реквизиты производителя и его адреса, обклеивалась новыми документами, и, пожалуйста господа, получите «на блюдечке» запрещённую ЭВМ, только платите нам денежки.

 

Вся моя последующая жизнь, подтвердила правоту опытных людей – «Всякий запрет, есть хорошая возможность заработать!». Одновременно с этим зарабатывали «потихоньку» и сами контролёры. В результате, все оказывались довольны – производители, продавцы и контролёры!

 

Обучаясь, оплачивать огромные валютные суммы сделок, по контрактам на запрёщённый импорт в нашу страну, я стала лучше понимать, как движутся валютные потоки через Внешторгбанк. Нечего и говорить, что по тем временам эти сделки были окутаны тайной, и болтать языком про них было запрещено. 

 

А вот Сергею Ивановичу, рассказывать о моей работе в «конторе» было надо! Не смотря на свою занятость проектом “Насос”, он находил место и время, повидаться со мной. Для этого, он приглашал меня, в уютную квартиру на Арбате.

 

- Слышал, слышал про ваши “подвиги” с душкой Исаковым, - сказал он - Опять уволокли у американцев “из под носа”, то, что нам позарез нужно. Слава вам работники “невидимого фронта”!

 

- Ну, уж и фронта, - смущалась я - Это всё Исаков с Морфасовым придумали и ломают голову, как «перехитрить» КОКОМ. Моя задача простая – дала поручение банку оплатить счета по контрактам и больше я ничего не знаю!

 

А вы и это отслеживаете “шеф”? - с некоторых пор, я стала озвучивать такое обращение к  Сергею Ивановичу, а он не возражал. Ему даже как-то нравилось, что я как бы этим признаю его «величие».

 

- Работа у нас такая. Мы с вами, Людмила, те самые “бойцы невидимого фронта”. Да, кстати, вы не хотите к нам на службу поступить окончательно и формально, - он хитро посмотрел на меня - Обещаю, что после окончания института, мы вам присвоим звание лейтенанта.

 

- Мне ещё только “лейтенанта” не хватает. А так полный «джентльменский» набор: русская аристократка, мастер спорта по стрельбе, наследница приличного состояния в Германии, да и ещё... - тут я очень внимательно посмотрела на ЭСИ и твёрдо сказала – Невеста немца!

 

Последнее слово, подействовало на Сергея Ивановича, как удар хлыстом. Он вздрогнул, посмотрел на меня тоскливо и повторил как эхо:

 

- И ещё невеста... - задержался на мгновение, и продолжил - Фрица Фон Кнопф. - потом быстро взял себя в руки - Значит, не хотите?

- Не хочу, Сергей Иванович! - с какой-то досадой в голосе сказала я, а потом также грустно сказала - Достаточно, что я бумажку с обязательством сотрудничать вам подписала.

 

Разговор включил в себя много личного не досказанного, горечи, что ли. Не знаю. Каждая встреча с этим мужчиной, теперь становилась для меня испытанием нервов и воли. Не хотелось мне говорить про железки, а теперь ещё и про ЭВМ. Мне хотелось... мало ли что мне хотелось. А он как “атлант”, крепко держал на своих плечах все наши с ним, душевные переживания!

 

“Так-то вот девушка! Правы Библейские мудрецы - Как ты себя ведёшь с Фрицем, так и с тобой Сергей Иванович поступает! Приятно, да? Будешь знать, каково приходится этому мужчине!”

 

Чтобы как-то загладить свою суровость в отношениях с моим женихом, я чтобы наказать себя, да, именно так, виновато слала ему приветы от “карандашиков” и “ребят”. Фриц млел от восторга, получая от меня хоть такую малость ласк в письменном виде.

 

 А я уныло слушала его восторги от этого в телефонной трубке. Что-то со мной всё происходит не так - как-то «сикось-накось»! А ведь как я всё маме красиво объяснила и про доброту, и уважение! Что же со мной происходит? А! Пусть будет, как будет! Главное в моей жизни должен оставаться девиз - «Честь имею»! 

 

В один из приездов, Фриц воспользовался свободным вечером и пригласил меня в “наш” уютный бар. Вид у него был какой-то растерянный.

- Людмила, то, что я ожидал, произошло!

- Ой... кто-то заболел?

 

- Что-то вроде этого, - вид Фрица был очень расстроенным, - Мама Фрида, перешла к активным действиям!

- Да, что ты говоришь? - я испуганно всплеснула руками.

 

- Недавно, она собрала всех вместе - папу, меня, нашего адвоката. Чтобы унизить папу, она юридически оформила передачу мне пакета акций в 35% .

- Ну, и что?

- Остальные 35% она оставила себе, до возвращения в семью моего брата.

 

- А в чём унижение Отто?

- А как же. У него только 30% контроля над капиталом, а у меня 35%. Получается, что я, фактически, теперь старший партнёр в банке. Представляешь, как отцу унизительно быть младшим партнёром, по отношению к сыну?!

 

-  И что теперь будет? - забеспокоилась я.

- Я, конечно же, как сын, сразу сказал отцу, что это чистая формальность. Он в банке, ничего не теряет - ни власть, ни полномочия. Но, сама понимаешь - все уже в городе, да и в банковских кругах Германии знают. Как же люди любят скандалы... тем более в такой известной семье. Я ненавижу эти аристократические сплетни, слухи разговоры.  

 

- А что мама?

- А что мама?! Насладилась эффектом унижения отца, и собралась на год в кругосветное путешествие.

- И что же, она уезжает одна? - для меня это было удивительно.

 

- Если бы одна! У нас в Мюнхене, как в большой деревне, все про всех знают. Так, вот. Она приглядела себе массажиста. Здоровенный молодой кубинец. Красивый парень, фигура, как у культуриста, мышцы накаченные, рожа симпатичная. Я за мамой, как-то заезжал в массажный кабинет, видел его.

 

С виду – скромный парень, тихий, вежливый. Честно сказать, я даже на него загляделся - очень красиво он сложён, - как-то виновато заулыбался Фриц - Но в тихом болоте... сама знаешь! У нас таких молодцов называют “мачо”. Это у наших дам высшая похвала мужским достоинствам у таких болванов. Но он маму ещё не знает. Она будет держать его в “ежовых рукавицах”, и у неё сильно не разгуляешься. Деньги она считать умеет. Ох, как умеет. Я ему не завидую.

 

- А как это ... на год в путешествие?

- У нас в Марселе стоит яхта. Я тебе ещё не говорил? Большая, красивая, стремительная посудина. Очень комфортабельная. Отец сам для неё составил проект. Внедрил на ней самые последние достижения и в дизайне, и в электронном оборудовании. У яхты прекрасные мореходные качества. Там есть всё, чтобы безопасно плавать и в море, и в океане.

 

 Мама, планирует сначала в Средиземном море поплавать, а глубокой осенью добраться до Индии. У неё появилось желание посмотреть, как её сын, мой брат там живёт в “Городе любви”. Про этот город, где все друг друга любят, и, спят, между прочим, вместе, много чего рассказывают. Вот и она хочет приобщиться к индуизму, в таких формах, - Фриц помолчал и горестно добавил – На старости лет.

 

Фриц, выглядел расстроенным и совершенно обескураженным, после своего рассказа об интимных подробностях жизни своей семьи. На меня нахлынула такая острая жалость к нему, что захотелось его приласкать и как ребёнка успокоить, приголубить. С этим желанием, я и поднялась к нему в номер.

 

Согласившись пойти с ним в номер я коварно хитрила. У нас с моим Фрицем в этот вечер не могло произойти того, о чём я потом могла бы пожалеть... может быть?! Коварство было в том, что в тот вечер у меня были обычные женские месячные проблемы. Ими то я и могла в любую секунду отгородиться от мужского напора.

 

В номере Фриц вёл себя спокойно - зря я строила защитный редут. Он открыл бутылку шампанского, налил два бокала, и мы с ним выпили за “всё хорошее”. Но шампанское не сняло с него состояние подавленности, какой-то отрешённости. Он и не думал проявлять мужской напор или даже просто обнять свою любимую девушку – он просто сел рядом на диван.

 

 Неожиданно для себя я почувствовала, что моё женское существо, которое я приготовила к обороне от мужских поползновений, оказалась глубоко уязвлённым – Фриц не проявлял никакого желания меня потрогать. Это меня задело, и я решила действовать сама.

 

Обняла его, прильнула к его губам, поглаживая по мягким волосам. Он откинулся на кровать, где мы сидели, закрыл глаза и блаженно заулыбался. Это было похоже на улыбку младенца, над которым склонилась его мать. Я решила сыграть свою роль, хоть и в качестве матери до конца, и передать этому младенцу свою нежность и… грудь.

 

К моему удивлению “карандашики” моей груди, предательски выстроились, как солдаты на параде, обнажая желание. Этот женский призыв был таким явным, что мужчина не мог его не заметить. Продолжая улыбаться, Фриц, нежно коснулся сосков моей груди, а потом, как и полагается младенцу, крепко их обнял губами, и стал делать ребячьи движения губ на материнской груди.

 

 Глубоко спрятанный во мне сильный материнский рефлекс, внезапно проснулся. Охваченная им, я представляла у себя на груди, головку ребёнка, а не мужчины. Инстинктивно отдавала ему всю себя без остатка, только бы он был счастлив, успокоился. Это продолжалось долго, так как время для меня остановилось.

 

Я очнулась от поцелуев Фрица - он здоровался с “Гердой и Петером”. Эти его прикосновения были нежными, но без напора. Потом он о легко поднял моё тело, положил на кровать, чтобы нам было удобно, и лёг рядом.

 

 Его лицо, склонившееся надо мной, было таким милым, приятным, призывным, что я потянулась к нему. Страсть в наших поцелуях была настолько нестерпимой, что я опять почувствовала приближение горячей волны по лёгкой дрожи, побежавшей по моему телу, сверху вниз.

 

- Извини Фриц, но сегодня я не могу, - я выдавила из себя, эту неприятную мне самой, фразу.

- Почему?

- У меня месячные проблемы, милый. Всё, что я могу сделать для тебя сегодня, это дать поласкать всех твоих знакомцев.

 

Шампанское действовало на меня расслабляюще, поэтому сознание моё накрыл лёгкий туман. Фриц накрыл меня своим телом, а моя рука инстинктивно заскользила по его телу. Я уже не помню, как Фриц оказался полуодетым.

 

Помню только свою панику, когда мои пальцы, коснулись его мужского естества. Я испуганно отдёрнула руку и нахмурилась. Так нельзя... Хотя ощущение было приятным, но в моей разгорячённой голове билась робкая мысль - «Я не должна! Зачем это!». Я так давно не видела обнажённого мужчину, что во мне всё вдруг сжалось при виде его мощи и силы.

 

 Фриц наклонился ко мне, поставив колени вдоль моих ждущих бёдер и, не сводя взгляда с моего перепуганного лица, медленно взял мою дрожащую руку. Мягко, но настойчиво он вложил в мою руку частицу себя. Я оцепенела. Сердце моё готово было выскочить из груди.

 

«Такой огромный…!», подумала я изумлённо, «И одновременно такой нежный! Как сталь в бархате». Что потом произошло, я уже не помню. Помню только, что Фриц, застонал, заскрипел зубами так, что я испугалась, а потом рухнул на меня. Что-то горячее и влажное разлилось по мне, и мой мужчина затих.

 

Потом мы по очереди полоскались в ванной. Пока Фриц отсутствовал, я приводила своё лицо в порядок перед зеркалом. Внимательно его рассматривала. Спрашивала себя - правильно ли я себя веду. Но успокоенное, удовлетворённое тело само подсказывало – «Да, правильно!».

 

“А ты заметила свою реакцию на мужика? Это уже твой второй опыт, и с каждым разом всё лучше. Открываешь в себе женские инстинкты? Гоша в тот раз налетел на тебя как коршун. Всё разрушил, и удовлетворённый совершившимся улетел, а о тебе даже не побеспокоился. А вот Фриц - молодец! Умница! Милый! В первую очередь о тебе подумал!

 

И вообще девушка. Ты оказывается, в себе скрываешь страстную любовницу?! Мужичина, тебе только “из-за угла” показывает свой фаллос, а ты уже и готова!” - я лениво перебирала в голове эти мысли, удивляясь их игривости, собственной страсти и телесному удовлетворению, о котором мне, с облегчением сигнализировало всё тело.

 

На улице буйствовала весна. Природа оживала, спешила к началу плодоношения, призывно распускала свои чудесные цветы. Моё тело взрослеющей молодой женщины видимо просыпалось, требовало, хотело плодородия. Гоша в тот раз только успел взломать замок запертой таинственной двери.

 

 Теперь она была готова открыться настежь. Гостеприимно приглашала войти в эту комнату, наполненную чудной магией страсти, которой девушка готова окутать своего любимого! Сколько желающих нерешительно топчутся возле неё? Сколько войдут желанными, а сколько напрошенными гостями?! Женская судьба так не предсказуема!  

 

От этих мыслей, меня отвлекли нежные объятия Фрица. Он уже был одет, надушился своим замечательным одеколоном. Положил свою голову мне на плечо и смотрел в зеркало. Картина в зеркале была трогательной, как семейная фотография влюблённых супругов.

 

- Я люблю тебя Мила. Я так тебе благодарен за сегодняшний вечер. Ты сняла с меня грусть, и никчемность, которая все эти дни мрачно меня пригибала к земле. Не давала высоко поднять голову и идти вперёд. Я опять почувствовал, что меня на этой земле ещё кто-то любит. Ты ведь меня любишь?

 

- Фриц, я дала своё согласие стать твоей невестой, разве этого мало? - я пыталась в такой неопределённости ответа, скрыть свои душевные сомнения.

 

 “Да, моя плоть может принадлежать тебе, дорогой женишок, а вот душа...?”, быстро пронеслось у меня в голове неприличная мысль. Но Фрицу и сказанного в слух ответа, было достаточно. Он благодарно, меня поцеловал и ещё раз прошептал – «Я тебя люблю!».

 

Наши строители развили такую активную деятельность, что только “пыль клубилась”, вернее не пыль, а технический азарт. По всему чувствовалось, что они просто соскучились по интересному делу. К этому же добавлялась исконно русская черта характера - не ударить в грязь лицом перед иностранцем!

 

У Сергея Ивановича даже появилось желание немного попридержать разгорячённых строителей, чтобы не получилось, как с той блохой – «Подковать-то иностранную чудо-блоху подковали, да она ножками-то перестала двигать!».

 

- Сергей Иванович, а у меня будет отпуск этим летом? - решилась я его спросить в начале июня.

- А что устали?

 

- А вы как думаете? Днём работаю в конторе, вечером тружусь над заданиями из моего института, а ещё помогаю Фрицу в проекте - в этом, как его - “бетон пумпене” (бетононасосе). Хотите девушку совсем поработить? - я кокетничала с “шефом”, так как по молодости лет сил хватало на всё. С лёгкостью успевала делать и то и другое, и третье без особой усталости.

 

- В августе вся Европа отдыхает. Думаю, что немецкие рабочие фирмы господин Винера, не позволят отменить свои поездки с семьями к морю в Италию, Испанию позагорать, покупаться, пивка попить, а вместо этого удовольствия - работать? - тут их никакими деньгами не заманишь.

 

“Хотим купаться, загорать в обнимку с пивом и своими фрау, и всё тут!”. С учётом этого обстоятельства давайте решим так – в отпуск вы идёте в августе. Вы ведь в Германию собрались ехать? - улыбнулся доброй улыбкой «шеф».

 

Каждая моя встреча с “милым шефом» именно так я про себя стала называть этого сурового мужчину, стала приобретать новые чувственные аспекты. Для меня это было неожиданно. Я готова была по одному только мановению его пальца открыть ему “на распашку” на встречу свою душу.

 

Так я думала, и ничего не могла поделать с собой. При каждой встрече я кидала на него вопросительный взгляд – «А как сегодня?» - и получала его ответ, совсем меня не устраивающий – «Но мы же обо всём договорились?!».

 

Мою с мамой поездку в Германию, с помощью “милого шефа”, Интурист оформил в виде очень редко тогда практикуемой «группы индивидуального туризма”. Наша “группа” из двоих человек, готовилась к поездке тщательно.

 

Мы пересмотрели весь свой гардероб. Многое за год уже вышло из моды, многое “наши мужчины” уже видели. Все наряды, как верхние, так и под одеждой, требовали обновления. Кроме этого мама набрала в дорогу целый ворох кремов, грима, теней, туши для ресниц.

 

Мы обе с удивительным энтузиазмом, занималась нашим будущим внешним украшением лица и тела. В квартире толпились “спекулянты” с товарным «дефицитом», портные, подружки. Бедлам был ужасный. Я трусливо от всего этого, сбегала из дому на работу.

 

В конторе, меня «эксплуатировали» во всю директор Исаков и Морфанов. Сергей Иванович не отказывался использовать меня в переговорах немецких специалистов с нашими строителями. Ко всему прочему, Отто и Фриц из Германии давали мне мелкие задания кому-то позвонить, договориться, организовать.

 

На этом фоне моих «трудовых будней» меня не забывали и преподаватели финансового института, щедро засыпая заданиями письменных работ. Если бы не добрейший доктор Старосельский, я бы весенних экзаменов в заочном институте, не выдержала.

 

Я с ним корпела над экзаменационными заданиями, осваивала бухгалтерский дебет-кредит финансовых потоков. Помогала мне в этом практика работы с Внешторгбанком.

 

Догадываюсь, что у «шефа» была какая-то договорённость с руководством объединения, потому что Исаков, без разговоров и расспросов, отпускал меня с работы в конторе на момент приезда в Москву Отто и Фрица, чтобы быть у них переводчицей.

 

Каждый их приезд в Москву, отмечался обязательным посещением нашего дома, вернее мамы. В такие приезды мама расцветала, как молоденькая девушка. Смотреть на Отто и маму нам с Фрицем доставляло удовольствие. При этом у меня хватало ума, а может и наоборот, заботливо его спрашивать:

 

- Фриц, а что слышно о твоей маме, как она поживает? – я старалась вовсю как-то сгладить ситуацию, хотя такие вопросы были совсем не к месту.

 

-Знаешь, письмами она меня не балует. В основном звонит по телефону. Сейчас её яхта стоит у причала Монте-Карло. Развлекается игрой в рулетку, вместе со своим массажистом. Пока они вместе. Надеюсь, что скоро он ей надоест! - какая-то сердитая мстительность звучала в его голосе.

 

По моим наблюдениям, весь любовный пыл Фрица ко мне съедался этим возмущением поведения собственной мамаши.

 

Конечно, сыну представить свою стареющую мать в объятиях смуглого кубинского парня, да ещё из самых низов социального разделения людей - массажист, фи! моветон! - было очень неприятно.

 

Неприятно до такой степени, что Фриц совершенно забывал про мои “карандашики” и “ребятишек”. Удивительно, что при этом на него странным образом не действовали, постоянные исчезновения Отто и мамы из гостиной с наших глаз. Меня это удивляло, и всё время заставляло быть в напряжении. Но однажды он меня успокоил:

 

- Мила, ты не переживай, что я думаю обо всём этом... - и он как-то неопределенно махнул на дверь маминой спальни, за которой скрылись наши родители - Если честно, то я просто доволен, что папе именно в такие напряжённые дни его жизни повстречалась Натали.

 

- Фриц, если ты прощаешь папу, то и я прощаю маму. Меня всё время нервировало, как ты к этому относишься.

 

- Здесь всё хоть естественно. Твоя мама женщина одного с папой уровня воспитания, культуры, ну и так далее... Ты понимаешь, о чём я! А вот моя мама, просто выводит меня из себя. Нашла себе, понимаешь ли, “мачо”! Представляю, что он с ней вытворяет в постели. Фу, гадость, какая!

 

Чтобы хоть как-то отвлечь его от этих мыслей, я предлагала ему поиграть в “триктрак”. На Кавказе, эту игру называют “нарды”. Игра настолько увлекает партнёров, что все посторонние мысли просто уходят, что и требовалось доказать!

 

За этой игрой Фриц не думает о маме и её “мачо”, а я рада, что не надо «напрягаться» в любовной игре с ним в спальне. Каждый оставался при своих интересах!

 

Но однажды, всё наше мирное существование потряс звонок из Монте-Карло.

 Звонила Фрида. Приученная бегать первой на звонок телефона, я подняла трубку:

 

- Фройляйн Людмила, здравствуйте! Говорит Фрида, - голос заглушал звуки джаза, слышался громкий смех мужчин и женщин - Тут несколько шумно, извините. Я звоню из казино. Я только что страшно проигралась. Настроение у меня паршивое. Решила его поднять разговором с вами. Не возражаете?

 

- Добрый день Гнедиге фрау Фрида, - сдержанно поздоровалась я - Я рада слышать ваш голос! - я старалась держаться в рамках приличия и говорила вежливо.

- Сейчас в Москве Отто и Фриц, они случайно не у вас в гостях?

 

- У нас только ваш сын, - решила я соврать, зачем “нарываться” на скандал по международному телефонному звонку - Хотите поговорить с ним?

 

- Будем считать, что вы сказали правду, - голос Фриды был ехидным - Удивительно, что мой муженёк не пользуется возможностью... - в голосе Фриды, начал звучать надрыв, что свидетельствует о том, что женщина в канун истерики.

 

Затем, справившись с собой, она сказала уже спокойнее - Людмила, я хотела поговорить с вами, если вы конечно не возражаете?!

- Не возражаю, любезная фрау, - я делала отчаянные знаки Фрицу, чтобы он прервал громкий разговор Отто и мамы - Слушаю вас!

 

- Хотела выразить вам признательность... - Фрида, как бы споткнулась на полуслове, но потом взяла себя в руки - За ваше согласие стать женой Фрица. Пожалели его мать... - в её голосе уже звучали приближающиеся слёзы. Но она опять справилась с собой - И его то же. Он хороший мальчик. Я знаю, как он переживает за меня... а я, переживаю, за него. Ведь вы его не любите?

 

- Ну, что вы фрау... - я замялась, не зная, что сказать услышав правду о моих чувствах к сыну этой женщины. Вот это проницательность! Так может чувствовать только женщина-мать!

 

- Знаю! Материнское сердце, чувствует. Но я рада. Знаете почему? Не хочу, чтобы мой сын повторил судьбу матери. Сейчас я скажу то, что не знает мой сын. Только между нами! - Фрида употребила обязательную женскую оговорку, перед беседой с интимными подробностями

 

- Я ведь очень любила Отто, а смотрите, что у нас в результате получилось! Он с Натали, а я вынуждена подбирать “крошки” со стола в объятиях этого мерзкого массажиста,  - Фрида хрипло и пьяно рассмеялась - Но его “банан” у меня на крепкой привязи - шаг влево, шаг вправо и он «увянет», так как я перекрою ему канал финансирования.

 

 Вот, девочка моя, до чего может докатиться дама из светского общества, - на другом конце провода, женщина всхлипнула сквозь слёзы -  Но деньги, не заменяют любовь. Вот я и говорю...  Хорошо когда в семье жену больше любит муж. Это гарантия того, что он не будет волочиться за всеми встречными “юбками”, которые, хоть на мгновение, шевельнуться у него перед носом. 

 

- Фрау Фрида, мне не нравиться этот разговор, - я начинала злиться - Хотите поговорить с сыном?   

 

Разговор Фрица, со своей мамой я слушала в пол-уха. Фрида права - мать обмануть очень трудно. Фриц, стесняясь отца, говорил по телефону отрывисто, напряжённо, фразами, похожими на текст телеграммы.

 

Выглядел он ужасно. Лицо было искажено неприятным разговором. Я просто не узнавала лицо своего жениха. Наконец, разговор закончился. Фриц положил трубку, сгорбился и медленно опустился в кресло. Все молчали. Тишину нарушила мама:

 

- Фриц, что сказала мама?

- Ничего особенного. Жива здорова. Играет в казино. Видимо проигралась, и с горя хватила двойную порцию виски.

 

Чтобы его успокоить я положила ему руку на плечо и стала поглаживать несчастного парня. Он встрепенулся, схватил мою руку, как утопающий. Недолго подержал, а потом стал неистово целовать. Отто налил себе виски, предложил маме мне и Фрицу. Никто не отказался. В результате, мы весь вечер успокаивали друг друга алкоголем. Когда мужчины, пошатываясь, ушли мы с мамой облегчённо вздохнули.

 

- Знаешь, что мне сказала Фрида? Она поняла, что я не люблю Фрица, но считает - пусть в семье будет так, чем на оборот. Что ты думаешь мама?

- Думаю, что она совершенно права! - сказала мама, загадочно слушая свои мысли и ушла на кухню возиться с посудой.

 

 

 

Часть 3 Глава 6

ОТДЫХ В ГЕРМАНИИ

ВНЕШНЕТОРГОВОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ

 

       

 

В Германию мы летели немного уставшие, разгорячённые спорами, что брать с собой, а что оставить для похода по заграничным магазинам. В самолёте возбуждение от ожидания предстоящих встреч с любимыми тётушками, бабушками, нашими мужчинами, мы приглушали шампанским.

 

То ли подействовала высота, то ли в пассажирском салоне было душно, не знаю, но с трапа нас сводили под ручки заботливые пассажиры-мужчины. Сами идти мы не могли, так как наши головки в парах шампанского отказывались управлять непослушными ногами. Зрелище, даже для опытных глаз наших соотечественников мужчин, привычных к пьяным безобразиям, было не очень приятным. Но что-то мы всё же ещё соображали – шли на собственных ножках.

 

Скандальную и стыдную ситуацию спасла женщина представитель “Аэрофлота”. Она аккуратно, с помощью всё тех же заботливых мужчин, завела нас в свой кабинет. Открыла пузырёк с нашатырём, заставила его понюхать. Привела нас в чувства. Потом налила в чашки крепчайшего кофе из собственных запасов, дала по какой-то таблетке и приступила к воспитательной работе:

 

- Женщины вы что? Соображаете, что делаете?

- А что? - сказала мама заплетающимся голосом – Ну, выпили по бокалу шампанского, подумаешь...

- Хотите в полицию попасть? С этим у немцев быстро. Представляете картину - вы в немецкой кутузке?

 

Нашатырь, кофе, таблетки и мокрое полотенце, сделали своё дело и мама, уже отрезвев, немедленно устремилась к зеркалу.

- Какой ужас? - всплеснула она руками - Люд, представляешь, появиться с такими рожами перед Отто и Фрицем.

- А что особенного, - во мне ещё гулял хмель - Пусть полюбуются на своих подружек!

 

- Женщины! Я так понимаю, что вас будут встречать мужчины? - суетилась возле нас сердобольная женщина - Вы тут “поправляйте лица”, а я побегу изымать ваш багаж.

 

Спасибо маме! Она в своём огромном ридикюле хранила полный набор, для лёгкого «походного» макияжа лица. Какой там “лёгкий”! Нам впору было гримироваться по полной программе. Особенно квохтала, как наседка мама. В таком виде предстать пред очи дорогого Отто? Какой ужас! Так бессовестно напиться?

 

В таком нервном состоянии она успевала “подмазывать” лица как моё, так и своё. Когда вернулась запыхавшаяся спасительница, взглянув на нас она только всплеснула руками от удивления.

- Вот это я понимаю класс! Говорите мужчины встречают? Ух, ты! Можете не беспокоиться в таком виде, они вас встречать уж могут! - восхищённо говорила она, и тут же попросила - А меня научите?

 

Мама волновалась зря. Ни Отто, ни Фрица рядом с радостными лицами бабушек Ренаты и Анны мы не увидели. То, что огорчилась и расстроилась мама, это понятно. Но вот то, что забеспокоилась я было не понятно мне самой. Единственным объяснением, была мысль - С Фрицем что-то случилось?!

 

Наконец, когда радостные причитания Ренаты и Анны от встречи племянницы и внучки, немного улеглись, я спросила:

- А почему меня не встречает Фриц?

- Ой, и не спрашивай! - взволнованно запричитала Рената - У них там что-то творится непонятное, то ли неприятности в банке, то ли в семье. Я толком не выясняла.

 

Всё стало понятно в Мюнхене. Я с трудом дождалась возможности позвонить, нетерпеливо схватить телефонную трубку в доме у Ренаты, и набрала номер телефона Фрица. К аппарату долго никто не подходил. Затем ответил не знакомый мне голос:

 

- Особняк Фон Кнопф! Что желаете, госпожа?

- Я желаю говорить с сыном Отто Фон Кнопф. Говорит Фройляйн Людмила Оболенская!

- К сожалению, фройляйн, дома ни кого нет. Господа в отъезде.

- Как в отъезде? - опешила я - Где?

 

- Отец и сын срочно вылетели во Францию. Кажется в Марсель!

- А как с ними связаться?

- Ничем не могу помочь. Оба господина вылетели срочно. Попробуйте позвонить в банк!

 

В банке, помощница Отто, очень любезно мне объяснила, что господин президент улетел во Францию. Что-то случилось с его женой. Подробности ей не известны. Отец с сыном вылетели вместе, так как, судя по всему, присутствие их там, безотлагательно. Я представилась, как невеста Фрица продиктовала свой номер телефона, и попросила связаться со мной, как только, что-то прояснится.

 

- Что-то случилось с Фридой. Оба вылетели к ней. Подробности, не известны, - выпалила я на одном дыхании новость бабушкам и маме.

- Этого следовало ожидать! - энергично прокомментировала бабушка Рената - У нас тут в Мюнхене, только ленивый не обсуждает поступки этой взбалмошной, несчастной женщины. Уехать с каким-то молодчиком, который младше её на половину. Ставлю десять марок, что этот срочный выезд Отто с Фрицем, как-то связан с этим молодцом «мачо».

 

- Бедный Отто, - тихо выговорила мама - Он такой несчастный...

- Ах, какой он ягнёночек белый, пушистый и робкий, - резко откомментировала грустные вздохи мамы, энергичная бабушка - Да, на нём самом “пробу» ставить негде. Своё несчастье он создал собственными руками. Фрида-то, за него молоденькой девушкой замуж шла и, как мне известно, по любви. Конечно, в юности красавицей её нельзя было назвать. Прямо скажу, юноши ухаживать за ней в очередь не становились. Не избалована она была мужским вниманием. Её юная романтичная душа, тут же открыла своё сердце на встречу Отто, когда он посватался. 

 

- Странно? - задумчиво сказала мама - А он мне всё совсем на оборот рассказывал.

- А ты ему и поверила! - ехидно сказала бабушка - От неё ему были нужны деньги её папы, а не девичья душа... тем более тело. Получив доступ к большим деньгам, Отто пустился во все “тяжкие”. В Мюнхене, да что в Мюнхене - во всей Баварии, не осталось ни одной девахи, которую бы он не уложил в постель. Фрида, про эти его гусарские похождения, конечно же, знала. Переживала очень. Потом переживать устала, озлобилась и остервенела. И превратилась из романтичной девушки в фурию.

 

Вот и все объяснения! С другой стороны, правда и в том, что от Отто не отнимешь его деловую “финансовую хватку”, умение вложить деньги в выгодное предприятие, получить прибыль. Вот для этого, Фрида и держала его возле себя. Но не давно она его унизила в глазах общества. А, вы уже знаете? Поделом ему! - бабушка, искоса взглянула на маму

 

- Ты уж прости Наталья за мою прямоту. Ты оказалась последней каплей переполнившей чашу её терпения. Хотя, к тебе лично, насколько я знаю, претензий она не имеет. Она просто считает, что твой случай, очередной “кобеляж” её муженька. Кобылкой больше, кобылкой меньше суть происходящего в семейной жизни Фриды, какая-то Натали не поменяет.  

 

Услышав это, мама зарыдала. У неё началась истерика. Истерика такая, что испуганная бабушка вызвала даже своего домашнего врача. Моложавый доктор очень обходительный, вежливый, и решительный, тут же сделал маме успокаивающий укол. Мы втроём уложили её в спальне, и она заснула.

 

- Зачем ты так резко говорила с мамой, бабушка? - корила я, и так испуганную, и не на шутку расстроенную, пожилую женщину.

Назвать её старушкой, у меня даже язык не поворачивался, глядя на её  упругую походку, энергичные движения, ухоженное лицо без морщин,

 

- Отто для неё был просто светлым пятном в жизни. А ты тут “вывалила” на голову бедной мамы, подробности его молодецкой жизни сто летней давности. Он ведь теперь может быть совсем не такой. Ну, да, был он, когда-то предводителем стада молодых кобылиц. Но ведь с годами молодецкий пыл ослабевает. «Крыть-то» их в таком количестве сил уже нет! Его пыла, может быть, и осталось только на одну «кобылицу», как ты выразилась – то есть на маму.

 

- Права ты Милочка, ох, как права. И что меня старую перечницу, на сексуальные подробности потянуло? - горевала Рената.

 

Фриц позвонил только на третий день. Из его взволнованного рассказа я узнала вот что. Мама Фрида веселилась в Монте-Карло изо всех сил. Особенно она увлеклась походами в казино. Как бы в компенсацию многолетних душевных потерь, Фриде везло в игре на рулетке просто сказочно. Её огромные выигрыши заставили переполошиться всех владельцев местных казино.

 

Но Фрида продолжала играть своими деньгами, а потом и выигранными деньгами казино. Играла она безудержно, и останавливаться не собиралась. Владельцы казино, всегда болезненно относящиеся к выигрышам клиентов, чтобы не «прогореть» окончательно, эту шумливую, богатую немку, поднявшую “на рога” весь мир казино в Монте-Карло, решили остановить.

 

Как это сделать? А очень просто. Фрида всегда с презрением относилась к своему “мачо”. Но вместе с тем зорко наблюдала за его попытками повеселиться “на стороне”. Вот за эту тонкую, но чувствительную для Фриды ниточку, хозяева казино и решили потянуть.

 

Маленький спектакль удался на славу! Сцену “соблазнения” маминого кавалера, артистически разыграла хорошенькая блондинка с длинными ногами, за очень скромную сумму долларов. Она подобрала редкий момент, когда мама Фрида очень сильно проигралась в рулетку, а оттого, естественно, была не в настроении.

 

Девица приступила к обольщению красавца «мачо» прямо на её глазах, и ей это удалось. Фрида это всё увидела и обозлилась страшно. Она тут же в казино, устроила безобразную сцену ревности своему “мачо”, а девицу оттаскала за волосы. Чтобы приглушить скандал, Фриду с её кавалером, от глаз любопытной публики вежливо из зала вывели.

 

Не успокоившись по дороге в гостиницу, мама Фрида, уже в своём шикарном номере, продолжила сцену похожую скорее на унижение парня, чем на припадок ревности. При этом она старалась жалить его обидными словами как можно больнее. Если бы не последнее обстоятельство, то всё бы обошлось малыми потерями.

 

Была и ещё одна тонкость. Кроме сцены с девицей-соблазнительницей, коварные владельцы казино, парню-«мачо» пообещали крупную сумму если Фрида уберётся из Монте-Карло.

 

Планировалось, что он слегка побьет свою великовозрастную пассию, нанеся главный урон её лицу. Но парень так озверел от унизительных слов мадам, что позабыл про все договоренности, и отделал кулаками маму Фриду первостатейно. Не рассчитав силу своих мускулов, он её так избил, что поломал рёбра, свернул нос на бок, наделал синяков на её лице и вообще чуть не убил.

 

На крики мамы, прибежали “секьюрети” отеля, которых “мачо” под «горячую» руку тоже сильно отделал. “Секьюрети” вызвали подмогу. На не помнящего себя от злобы «мачо» навалились целая толпа служащих отеля, скрутили ему руки, немного побили, а потом вызвали полицию.

 

В полиции на первом же допросе, парень признался, что избивал мадам по “заказу”. Кто сделал этот заказ, он, на свою беду, то же назвал. Всё дальнейшее происходило с космической скоростью. Второго допроса уже не было. На утро парня нашли с удавкой на шее в камере-одиночке. На этом дело и закрыли, так как преступник мёртв!

 

Маму на скорой помощи сначала привезли в местный госпиталь. Отец и сын ознакомились с медицинским заключением о повреждениях на её теле, а особенно на лице. Стало понятно, что ребра срастутся, синяки рассосутся, а вот нос и лицо Фриды, требовало косметического вмешательства. В больнице Отто и Фриц узнали, что лучший французский хирург-косметолог содержит клинику в Марселе. К нему ездят даже парижанки, очень он у них популярен. Как только они это выяснили, то настояли на немедленном переводе несчастной Фриды в Марсель.

 

Все эти обстоятельства я узнала из телефонного разговора, в конце которого Фриц сказал:

- Я останусь тут ещё несколько дней, - извинялся он, - Я так соскучился по тебе, хочу тебя видеть... но с мамой такое несчастье!

- Ничего Фриц, не расстраивайся, я тебя подожду! - старалась я подбодрить своего “жениха”.

 

Отто приехал первым. Его встреча с моей мамой, окончилась женскими слезами, и громким хлопаньем входной двери за Отто. Судя по всему, мама выясняла с ним величину табуна «кобылиц» и её место в нём.

 

Ссора оказалась по времени скоротечной. На следующее утро посыльные, сгибаясь под тяжестью корзин, внесли в дом огромные букеты роз, хризантем, и ещё какую-то цветочную красивость. Весь бабушкин “пентхауз” заблагоухал цветочным ароматом. Как это и бывает, женское сердце в таком цветочном аромате начинает в ответ, «благоухать» благодарностью к мужчине.

 

Мама не была исключением, и когда под укоряющим взором Ренаты появился Отто, она вместе с ним из дому испарилась. Какой между ними состоялся разговор это для нас с бабушкой осталось тайной, но мама вернулась после этого выяснения отношений только на следующее утро.

 

Когда мы с бабушкой её увидели, то поразились – маму было не узнать. На лице блуждала удовлетворённая улыбка. Казалось, что она вся размякла как воск на солнце. В голосе томность, глаза искрились как у молоденькой девочки.

 

- Рената, Мила! Я самая счастливая женщина на свете! Одно прошу - не задавать мне дурацких вопросов и не опускать меня на землю. Я счастлива и всё тут! - сказала мама капризно, и удалилась к себе расслабленной и томной походкой женщины, только что выпрыгнувшей из кровати любимого мужчины.

 

- Вот, Мила! Видишь, как она попкой вертит? Даже нас не стесняется! - укоризненно прокомментировала бабушка - И что только с нами женщинами мужики не делают, стоит побывать у них в руках! - тяжело вздохнула она.  

 

Сказать, что мой отпуск этим несчастным происшествием с мамой жениха был испорчен, означило бы ничего не сказать! Фриц, приехал размякший, отстранённый, почти чужой. Вид матери его потряс на столько, что он видимо, даже и думать не мог обо мне не говоря уже о любовных ухаживаниях. Психологическая травма, нанесённая “мачо”, свела его мужскую активность со мной к нулю.

 

“Я тогда, дурочка, даже вздыхала с облегчением. Не хочешь, ну и не надо! Не больно-то и хотелось! Мне же проще - не надо обороняться... Только действительно ли хотелось обороняться…?” -  этот вопрос с многоточиями вертелся у меня в голове, пока Фриц, совершенно потерянно и равнодушно вёл себя со мной на прогулках или в машине.

 

 Такое поведение молодого мужчины, да ещё жениха невольно наводила на мысль - разонравилась я ему, что ли? Мне даже как-то скучно стало. Ни тебе обороны крепости, ни тебе моего царственного жеста - на тебе крошку с моего стола, и на том успокойся! Тоже мне жених называется?!

 

Эти мысли окончательно бы испортили настроение и отпуск, но мне на помощь пришла моя умненькая бабушка Рената. Она с присущей ей мудростью оценила ситуацию. Решила отвлечь меня от «глупых» мыслей, а моё тело от гормональных томлений в ожидании мужских ласк. Лучшее что она могла придумать для такого случая - подарить мне спортивную машину с откидным верхом.

 

Автомобильчик был красивый, легко управляемой и скоростной, что привело меня в буйный восторг. С его помощью я «проветривала» свои переживания, гоняя на большой скорости по ухоженным немецким дорогам, вдоль пляжей балтийского моря. Откидной верх машины позволял встречному вихрю воздуха жёстко гладить мою кожу, нещадно трепать волосы, вызывая ощущения, даже сильнее чем мужские ласки.

 

Дороги были гладкие, автомобильчик послушный и вёрткий. На нем я отмахала несчётное количество километров. Езда уносила вместе с ветром все мои сомнения, женские переживания и телесную неудовлетворённость.

 

А вот у мама с Отто образовался период, чем-то похожий на медовый месяц молодожёнов. Дипломатичная Рената увозила меня к морю, подальше от взглядов на неприлично беснующуюся радость родительской плоти. Находясь вдали от этой счастливой парочки, мы одновременно и радовались за маму, но и беспокоились - куда “ведёшь тропинка узкая”? 

 

Беспокоились мы напрасно. Мама оказалась на высоте своего аристократического воспитания. В какой-то момент она нашла в себе силы, обуздать это сумасшествие, ввести их в рамки приличия. Кто знает - может помогло то, что её «олень» по имени Отто, уже как-то “поиздержался” и умерил свой пыл? Не знаю!

 

Как стало известно бабушке, в Мюнхенском аристократическом обществе эту связь Отто с “русской” женщиной просто не замечали, считая это шалостью банкира. А Отто вообще не обращал внимание на общественное мнение, ему бы только добраться до своей бесценной Натали, а там - гори всё огнём!

 

Фрида тихонько ожидала, когда заживут раны, чтобы перейти в руки хирурга - косметолога и психиатра. Возвращаться в Германию она не собиралась, поэтому велела капитану держать яхту в Марсельском порту “под парами» в ожидании дальнейших указаний хозяйки.

 

Фриц находился в депрессии под впечатлением несчастья случившегося с мамочкой и почти не обращал на меня внимания, что меня злило.

 

«Это тебе за гордыню! Ишь ты чего захотела – пусть лучше мужчина меня любит, а я как-нибудь «перетерплю»! Вот и получай расплату за свои корыстные планы – Фриц на тебя просто не обращает внимания. Смотри! Не просто это несчастье с Фридой случилось!» - эти свои мысли я слушала ежедневно, намазывая крем на лицо и глядя в зеркало.

 

 Уже давно известно – во время этой интимной процедуры перед зеркалом, женщина, разглядывая своё лицо, обычно жёстко и самокритично оценивает свои действия и складывающуюся ситуацию с окружающими её мужчинами.

 

На фоне всех этих событий наше с мамой возвращение в московскую квартиру, я восприняла с большим облегчением. Всё здесь было привычно и дышало покоем. Меня ждала моя верный автомобильчик “Волга”, который радостно завелся с пол-оборота, весело заурчала, и послушно понес меня по улицам Москвы.

 

 На душе стало спокойно. Здесь меня ждали Сергей Иванович, и хорошо принявший меня коллектив «конторы» Технопромимпорт. И к нему, и в «контору» мне хотелось попасть, как можно быстрее!  

Сергей Иванович, немедленно откликнулся на мой телефонный звонок, так будто его ждал. Очень скоро, мы с ним сидели в квартире на Арбате... но опять по разную сторону стола.

 

-Вижу, что отдохнули, загорели, готовы приступить к новым свершениям! - очень доброжелательно говорил “милый шеф” - Надеюсь, ничего не случилось?

- Мама Фрица лежит в больнице с переломанными рёбрами, и носом. Нужна косметическая операция. А так, вроде больше и ничего, - я задумчиво рассматривала милое, мужественное лицо «шефа».

 

Возле глаз залегли морщинки, свидетельство усталости. Морщинки на щеках возле углов рта - видимо от плохого и не регулярного питания. Осунулся мой «шеф». Кто же ему готовит еду дома?

- А никто не готовит, всё делаю сам, - он немедленно откликнулся на мои заботливые мысли. И небрежным тоном сказал - Дома я редко появляюсь, только когда уже совсем падаю от усталости. Тогда заползаю в свою “берлогу”, и сутки отсыпаюсь.

 

- Это неправильно “шеф”, - назидательно сказала я. И вдруг, неожиданно для самой себя, предложила - А знаете что! Я могу вам приготовить обед. В этой квартире всё есть, гастроном рядом, а я работаю тут не далеко! Хотите? Вы не сомневайтесь, щи и котлеты, я готовлю классно. Мою стряпню пробовали, даже на международном уровне. Немцы очень хвалили, - меня несло по ухабам, и я понимала, что такого сближения с этим мужчиной не может случиться никогда.

 

- А почему не может? - вдруг испугал меня “шеф” - Очень даже может! Например, так. Вы приходите сюда, готовите, а я когда освобождаюсь, налетаю на эту вкуснотищу, аки голодный ворон, или ястреб.

 

- Ястреб лучше. Но ведь всё будет холодным? - сомневалась я в искренности согласия “шефа”.

- А ничего. Мы это всё на плиточку, на огонёчек поставим и разогреем. Знаете, хотя это и попахивает авантюрой, но я, почему-то, согласен. Хотя бы раз в неделю полакомиться едой из рук красивой женщины. Фантастика! А мне нравиться эта идея! – «Шеф» был возбуждён как мальчишка, даже ерзал на стуле от охватившей его идеи.

 

- Что, вы действительно согласны? - я, наученная суровостью “милого шефа”, всё ещё сомневалась. Так прямо из моих рук есть будете?

- Положим не из рук, а из тарелок. Смотрите, какой тут “севрский” фарфоровый сервиз пылиться. Я, знаете ли, очень капризный по части комфорта. Люблю всё доводить до совершенства, как истинный эстет. Даже в таких “служебных” квартирах.

 

“Так, мужчина! Потихоньку раскрываешь мне интимную часть своей натуры. Смотрите, какие он тайные черты характера о себе рассказывает!” - я не знала, радоваться ли этому, или нет? Что скрывается за этой откровенностью? Нет ли тут подвоха?!

 

- Отлично Сергей Иванович так и решим! Конечно, готовить каждый день я не “потяну”. А вот пару раз, вполне смогу! - я перешла к конкретизации деталей моего кормления “милого шефа”.

- Сделаем так! Вы сообщаете день вашей готовности, а я обеспечиваю загрузку холодильника. Идёт?

 

Скажу честно. Такая организация питания «шефа», случилась у нас только трижды. То, он не мог, то я была занята. Всё же три шикарных обеда, я ему приготовила. Наградой от него за это, были целования моей ручки с искренними словами благодарности “милого шефа”. И всё!?! А я то думала!

 

Работа в коллективе внешнеторгового объединения, мне нравилась всё больше и больше. Ужасная теснота комнаты, в которой ютились “красные купцы”, поражала только новичка. Отсутствие комфорта сглаживало дружеское расположение людей, готовность прийти на помощь ежесекундно.

 

Доброжелательность, искренность, всё это заставляло и меня открывать своё сердце на встречу моим новым товарищам.

Мужчины этого маленького коллектива назывались инженерами и экспертами. Женщины числились на должности инокорреспонденток. Работали всегда тандемом. Инженер готовил контракт, вёл переговоры с фирмами до его подписания руководством.

 

 Когда наступали сроки платежей, другие мелкие технические вопросы – исполнение контракта становилось “головной болью” инокорреспондентки. Так, это шутливо называлось.

Меня поражало, как хорошо разбираются наши конторские инженеры, в тонкостях иностранных конструкций машин и оборудования. Если знаний не хватало, приглашали специалистов с заводов. Оформить закупку необходимого оборудования, и при этом не переплатить.

 

 Привезти его в страну и пустить в работу. Всё это требовало чёткости, грамотной организации и влекло за собой огромное количество переписки. Перевод на иностранный язык писем, телексов, телеграмм, лежали на плечах инокорреспондентки.

 

В тандеме инженер-инокорреспондентка не должно быть споров и обид. Присутствовало взаимное уважение труда каждого, и тандем катился гладко без остановки и сбоев. Когда я поняла эти тонкости во взаимоотношениях людей стало ясно, что для этого необходим дух сплочённой команды. Лидером в ней был директор - Исаков, а “играющий” тренер - Морфасов.

 

Я поражалась их энциклопедическим знаниям в различных технических областях, точностью вопросов-ответов, умной стратегии поведения с иностранными партнёрами.

Все работали с энтузиазмом, какой-то лихостью, и задором. Если было надо - оставались “на вторую смену”, а иногда работали и в выходные дни. Откуда брался такой энтузиазм? Ведь на одном только хорошем человеческом отношении, такой слаженности в работе, не достигнешь. Постепенно, полегоньку, источник, подпитывающий этот энтузиазм стал мне понятен.

 

После прихода к власти большевиков, перед ними немедленно встал вопрос о деньгах – как их зарабатывать? Существовавший традиционный русский экспорт товаров - лес, уголь, нефть, пенька - был взят под партийный контроль. На всю торговлю с иностранными фирмами большевики объявили “государственную монополию”.

 

После многих реорганизаций, в стране образовалось что-то вроде внешнеторгового монстра - монополиста.

Эта структура осуществляла коммерческие сделки с товаром, которые промышленность ему передавала для продажи и заказывала что купить. На переговорах представители промышленности сидели рядом с внешторговым работником, и не имели права голоса.

 

Такое разграничение полномочий с годами стало создавать напряжённость - “Почему я, директор завода не имею права говорить с иностранцами. Какой-то сопливый мальчишка-внешторговец, решает за меня по какой цене купить-продать”.

 

Но коммерческие переговоры купли-продажи за деньги государства - это не редиской на базаре торговать. Необходимы знания, и, между прочим, международный авторитет. Бывало, что внешторговцы отводили руки промышленности от сделки коммерчески не выгодной. Конечно же, это не нравилось страшно.

 

 

 

                      

                                  Часть 3. Глава 7

             ВНЕШНЕТОРГОВЫЙ МОНСТР СССР

              ЖЕНСКИЕ СУДЬБЫ

 

 

Для работы и изучения международного рынка в десятках стран были созданы торговые представительства СССР. Это были “артиллерийские наблюдатели”, которые корректировали “выстрелы” московских коммерсантов. Весь товар страны был разделён на сырьевой и машинотехнический.

 

 С учётом специализации, и были созданы внешнеторговые объединения, которые по заявкам “своей” промышленности, и торговали. За десятки лет такой организации, внешнеторговый монстр накопил громадный опыт и информацию.

 

Про иностранные фирмы внешнеторговые объединения знали всё! Знали, по каким ценам, можно купить-продать. И фирмам было удобно - известно с кем вести переговоры. Не было сомнений в квалификации партнеров по бизнесу. А самое главное – это уверенность, что объединение заплатит, а не обманет.

 

 Но промышленности, такая организация не нравилась. Причины этого были просты и объяснялись человеческой гордынею – «Я тоже хочу!», но стали мне понятны позже.

 

- Люд, пойдем, покурим, - тихо приглашает меня девушка секретарь.

В женской уборной дым стоял коромыслом. Дамы из персонала объединения стеснялись показываться на глаза начальства с дымящейся сигаретой на лестничных площадках. Это только молоденькие девочки, пришедшие на работу совсем недавно, могли позволить себе курить на лестницах небрежно стряхивая пепел в пустые консервные банки из-под “бычков в томате” – очень популярные рыбные консервы в то время.

 

А вот опытные матроны степенно курили, выпуская дым в форточку женского туалета. В этой женской курилке мне и стала приоткрываться тайная пружина трудового энтузиазма моего коллектива.

В женском гомоне слышались фразы:

- Что из Парижа пишет Катя? Какая мода будет зимой?

- Ой, девочки, а я в прошлую командировку в Италию, купила себе такие “потрясные” туфли.

 

- Вы слышали, Надюшка, уезжает на “постоянку” в Стокгольм.

 И так далее, и тому подобное. Всё объяснялось очень просто. Скрытая пружина трудового энтузиазма, скрывалась за возможностью выехать “за кордон”. Такая возможность была как «короткой» по сроку, так и «длительной».

 

 “Короткая” - это поездка на 7-10 дней в какую-нибудь страну с делегацией на переговоры. “Длительная” - это поехать на год-два, работать заграницей в Торгпредстве. Именно «длительная» командировка и была самой желанной, но... “Но” - заключалось в том, что женщин туда отправляли только “незамужних”.

 

Это было девичьим “кошмаром”, так как срывались с “крючка” выгодные московские женихи. Но девушки терпели, замуж не выходили - ждали, ждали, ждали... Старели, дурнели, теряли всякую надежду на замужество, но терпели и всё равно ждали. А вдруг?

 

Не лучше складывалась судьба у тех, кто “поработал” в Торгпредстве. Решив свои финансовые проблемы, а заодно и многочисленных родственников, наряженные в красивые импортные одежды, благоухающие заграничной парфюмерией, девушки оглядывали московский мужской «горизонт» и их охватывала тоска.

 

Те из мужчин, кто “могли бы” претендовать на их руку - уже женаты. Оставшиеся были такими не интересными партиями, что у девушек сводило скулы от скучной зевоты, и вызывало ночами потоки девичьих слёз в импортные подушки.

 

У замужних женщин всё же оставалась надежда. Самым желанным для таких счастливиц было вырваться в краткосрочную командировку со своим инженером, куда ни будь в Европу. Там они обновляли свой гардероб, бельё, и обувь.

 

 Немного отдыхали от московской суеты и возвращались в лоно семьи. На головы родственников они обрушивали дождь подарков, заграничных сувениров.

Самое удивительное в судьбе этих женщин было то, что такая поездка могла, и не состоятся никогда! Но ощущение того, что это может произойти, людей подбадривало и они находили огромное удовольствие обсуждать эту возможность.

 

Персонал женского пола шёл на всякие хитрости, чтобы получить такую возможность. Молодые женщины бросались во все “тяжкие” не брезгуя и «постельным» вариантом, чтобы угодить начальствующим мужчинам. Партийные и комсомольские собрания содрогались от подробностей “персональных” дел стареющих мужчин, которые бросали великовозрастных жён, и образовывали новые семьи с молоденькими секретаршами.

 

Партком министерства внешней торговли фактически разбирал только два вида аморальных проступков - пьянство и амурные приключения. Причём, персональные дела с амурными приключениями в основном разбирала “старая дева” - заместитель секретаря парткома.

 

 Надо было послушать как доставалось от неё всяким “свистушкам в юбках” и престарелым “донжуанам”! Скандал после таких «персональных дел» разражался ужасный!

 

Обычно после таких парткомов, огромный коллектив внешторга с удовольствием разбирал по косточкам скандал очередного «проштрафившегося» начальника, уличённого в любовных приключениях с молоденькой женщиной. «А из толпы кричат – давай подробности!», пел по похожему поводу Владимир Высоцкий.

 

Эти переживания «красных купцов» и их мечты вырваться в командировку за границу, совершенно не сказывались на качестве их работы. И так и эдак они внимательно изучали всю информацию о возможностях иностранных партнёров по торговле. Поэтому жуликоватые “фирмачи” боялись ехать на переговоры в Москву. Их обязательно разоблачали и вносили в особый «чёрный список».

 

Этого «списка» боялись, и старались с советскими ребятами из внешторга не лукавить. В этом смысле система работала как часы. Добывала деньги и очень экономно их тратила. А вот, что делал с этими деньгами “верх” партии и правительства для всех жителей страны оставалось загадкой.

 

Работая в объединении «Технопромимпорт», изучая валютные банковские потоки я стала понимать, что заработанные деньги для нашей страны тратятся не эффективно. С этим вопросом я и обратилась к «шефу».

 

- Я не понимаю, куда уходят деньги от продажи сырьевых товаров. Вот в нашем проекте “насос”, всё понятно: сколько заработали, на столько и “полопали”. А в целом - деньги за экспорт нефти, газа, леса, угля и драгметаллов уходят куда-то, как вода в песок.

 

- Вы Людмила, затрагиваете очень больной вопрос. Мне тоже не нравиться, что наша экономика не сбалансирована по доходам и расходам. Многие отрасли промышленности живут не по средствам. Знаете, как у нас добывается валюта, для закупки оборудования за границей? Я вам расскажу.

 

Министр, обладающий “пробивной” способностью, идёт к первому лицу нашей коммунистической партии. Член политбюро говорит “да!”, не вникая в детали. По его указанию Внешторгбанк “делает честь под козырёк” и выделяет деньги. Самое омерзительное то, что оборудование покупается, но не работает. То строители подвели, то технология изменилась.

 

Вот и ржавеет то, что купили на деньги от экспорта сырья. Один министр, который «рулил» химической отраслью умудрился сгноить в открытом поле миллиарды долларов. И ничего - с него, как с “гуся вода”. При таком отношении к экономике страны, мы долго не протянем, - горестно сказал «шеф» - Уже приближаются большие перемены, - загадочно сказал он - Готовьтесь Людмила.

 

“Вот если бы у тебя переменилось ко мне отношение, это было бы мне понятно и я бы подготовилась!” - пронеслась мысль в голове.

 

Высотное здание на Смоленской площади приняло в себя, как чиновников Министерства иностранных дел, так и Минвнешторга. Последнее, в свою очередь, разместил в крыльях этого здания множество внешнеторговых объединений. Кто и зачем разместил в одном здании два важных ведомства страны знают только историки.

 

Центральная башня здания, начиная с седьмого этажа, вмещала подразделения МИД’а ведающие внешней политикой. Туда можно было попасть, только через вход второго кордона милицейской охраны. По утрам, через это “узкое горлышко” просачивались люди гордо именующие себя дипломатами.

 

Были они молчаливы, не улыбчивы, всем своим видом, показывая пренебрежение  шумливым внешторговцам. Весь их внешний вид был с налётом значительности того, что в их головах таились важные для страны вопросы войны и мира. Коллектив дипломатов был небольшой. Тот факт, что их штат, был в тридцать раз меньше, чем коллектив “красных купцов”, говорило об особом отношении к ним государства. Так называемые “карьерные дипломаты” большую часть жизни проводили в посольствах за границей.

 

Это был очень сложный коллектив. Прошло достаточно времени, прежде чем я стала понимать сложившиеся традиции дипработников: их молчаливое внутреннее деление на “касты”, очень сложную градацию людей на иерархической лестнице званий, должностей, профессиональные предпочтения конкретной западной стране, межличностные человеческие отношения.

 

Главные жизненные принципы карьерных дипломатов, сводились к простой формуле: лучше слушать и молчать, чем говорить. Прямо по скульптурной группе из трёх обезьянок с застывшими выразительными жестами: “Ничего не слышу, ни чего не вижу, ничего ни кому не скажу”. Это было оправдано с точки зрения государственных интересов, и люди приняли эти правила.

 

С таинственными выражениями на лицах – «я владею государственной тайной» - дипломаты естественно выделялись в толпе суетливых внешторговцев, мчащихся на работу. Так мидовцы и жили тихо по соседству с «торговцами» на своих этажах огромного высотного здания, отгороженные от них и погруженные в собственные переживания и страсти.

 

День за днём я видела, как не просто ужиться в одном здании двум важным для страны ведомствам. Огромные денежные потоки – с одной стороны и сложнейшие дипломатические вопросы войны и мира – с другой, не создавали совместную гармонию. Даже с точки зрения охраны государственной тайны, трудно было представить, большую нелепицу.

 

Внешторговцы ежедневно принимали в своих офисах делегации иностранцев. Кто из них приносил на эти переговоры подслушивающую аппаратуру, уследить было не возможно. Электроника уже в те годы, позволяла подслушивать чужие разговоры, даже через стены.

 

Прошло ещё много лет, прежде чем из этого здания внешторговцев удалили.

 

А пока вокруг дипломатов, кипела другая жизнь. Все люди, остальной части здания, были охвачены азартом купить что-то подешевле, а другое продать - подороже. Собственно вокруг этого, и разворачивалась бурная деятельность на переговорах за письменными столами, в разговорах по телефонам и переписке по телетайпам.

 

Чтобы немного отвлечься от этой сумасшедшей гонки люди выдумывали разные предлоги, чтобы выбежать в коридор и там отдышаться, отвести душу в безответственной “трепотне” на разные “душевные” темы. Таким поводом, служил поход в столовую на обеденный перерыв.

 

Столовая в этом чудесном здании, гордо именуемая – «ресторанного типа»,  располагалась на первом этаже центральной башне здания. Считалось, что она обслуживает оба важных государственных ведомства. Поэтому продукты для этой столовой завозили со специальных баз, обслуживающих потребности обеденных столов чиновников партии и правительства.

 

Это обстоятельство, позволяло народу внутри здания баловать себя “продуктовым дефицитом”, в отличие от тех, кто оставался за его стенами. Повара столовой ресторанного типа, обладали высокой квалификацией. Приготовленные ими блюда - борщи, супы, антрекоты, азу, бефстроганов - с удовольствием усваивались желудками оголодавших в коммерческих битвах “красных купцов”.

 

В столовой сходились пути мужчин и женщин желающих поболтать просто так, выяснить отношения, в том числе по вопросам любви, брака, развода, измен, ссор и примирений. Здесь же можно было: перехватить пять рублей “до получки”,  назначить свидание, поговорить по душам, но всё это делать быстро!

 

Путь в столовую из боковых башен здания проходил глубоко под землёй. Это был узкий переход, боковые стены которого сплошь состояли из дверей. Двери вели в технические помещения, некоторые всегда было глухо заперты, а через другие вы попадали в комнатки бомбоубежища приспособленные под учебные классы. В них вновь приятые на работу во внешторг девушки и юноши, изучали иностранные языки.

 

Этот путь был мне показан девушкой секретарём нашей конторы, рассказано на ушко “по секрету”, какие личные проблемы можно решить по пути в столовую. Центром встреч «по интересам» на этом пути служил подвальный этаж, расположенный прямо под главным входом.

 

Помещение предназначалось для гардероба. Но основная масса сотрудников предпочитала раздеваться в служебных кабинетах, чтобы не толкаться в очереди перед гардеробом в конце работы. Помещение украшали огромные колонны под малахит. Они так и приглашали прислониться к ним и вести задушевную беседу. Этими беседующими мужчинами и женщинами, было заполнено пространство не только вокруг колонн, но и в многочисленных углах и закоулках огромного зала.

 

Здесь, вдали от глаз начальства, можно было часок потрепаться, отдохнуть, отвести душу. Бросив взгляд на часы, кто-нибудь, жалобно вскрикнув, или испуганно охнув, мчался опять к горнилу борьбы на поле внешней торговлей.

     

Работая в этом коллективе, я приобретала совершенно новые знания о человеческих характерах, практику общения в группе людей. Кроме того, поняв внутреннюю “кухню” решения деловых вопросов советскими чиновниками, мне в дальнейшем было легче подсказывать Отто и Фрицу, а также нашим строителям, какими “короткими и понятными” дорогами нужно идти, чтобы быстрее получить нужное решение чиновников правительства и Госплана.

 

Это же помогало мне понять все три мужских характера с которыми мне на том отрезке жизненного пути приходилось строить свою судьбу.

 

Самый старший из них Отто, был моим наставником в вопросах международного влияния на денежные потоки. Микроскопический финансовый проект “насос”, по сравнению с гигантскими денежными оборотами, которые вёл банк Отто неожиданно получил общественный резонанс. Немецкие фирмы, начали изучать этот новый пример такого рода партнёрских взаимоотношений, старались на нём более активно строить свою торговую политику завоевания советского рынка. Постепенно это оживило взаимную торговлю между Германией и СССР.

 

Эта новизна отношений стала влиять на повседневную жизнь советских людей. В открытой торговле в магазинах стали появляться немецкие товары, которые раньше были только в закрытых распределителях коммунистической партии.

 

Возможно, многие ещё помнят молодёжный ажиотаж вокруг спортивных – кроссовок с тремя полосами, немецкой фирмы “Адидас”. В то время, молодые люди обоего пола видели во сне себя в этих красивой обуви. Заниматься спортом при этом было не обязательно.

 

И как в своё время была в научных кругах поговорка - “Учёным можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан!” - так и в этом случае. В молодёжной среде, родилась грубоватая формула - “Тот, кто носит “адидас”, тому любая девка даст!”.  Этим, подчёркивалась фантастическая популярность этой марки у молодых людей.

 

По примеру нашего проекта “насос”, непреклонные до сих пор, немецкие владельцы фирмы - братья Адди и Даслер, решили открыть широкое поступление спортивного снаряжения «с тремя полосками» на советский рынок. Эта возможность заключалась в правильно построенных взаимных поставках. Очень быстро в стране нашлись активные спортивные организации.

 

Договорились о поставках нам из Германии странных комплектующих этой спортивной обуви. Например - акулья кожа для «язычков» кроссовок. И если бы только эта экзотика. Для того чтобы сшить приличные спортивные туфли, пришлось из Германии поставлять многое.

 

При этом, как и в случае с презервативами, партия и правительство, ничего не делали для удовлетворения общественного спроса, в том числе и для молодёжного спорта.

 

В очень короткое время, на одной  нашей фабрике эта строгая и уникальная технология фирмы «Адидас» была освоена, и советская молодёжь, к своей неописуемой радости, получила возможность покупать “мечту в три полоски” за рубли в обычных магазинах.

 

Вслед за “Адидасом” в СССР потянулась фирма “Саламандра” - признанный лидер Германии в обувной промышленности. С неизбежными трудностями производство было налажено на известной ленинградской обувной фабрике. Советский народ получил возможность, обуваться в красивую, добротную обувь.

 

Это только два примера. Очень быстро, Отто собрал в своих руках целый пакет таких успешно состоявшихся проектов Германия - СССР. Коммерческая выгода говорила немецким партнёрам, сама за себя высокими доходами.

 

Была и ещё одна важная сторона таких совместных проектов!

В мире уже давно известно, что пушки перестают стрелять по совместной финансовой собственности. Начали вырисовываться новые отношения к войне и миру. В любой войне бомбят и уничтожают только то, что не затрагивает интересы “больших денег”.

 

Создавая совместную собственность по обе стороны наших границ, Отто вместе с другими банкирами заранее создавали на обеих территориях “островки безопасности” для такой собственности.

 

В нашей же стране этот же аргумент был истолкован немного по-другому - Совместные производства являются островками действительного международного разделения труда. В немецком и советском рабочих коллективах, проявилась рабочая солидарность. Легче решались вопросы производительности труда, качества работы.

 

Проблемы, которые раньше с большим торможением, окриками, головомойкой, низкими показателями труда, решались в рамках “социалистического соревнования”, теперь сглаживались в рамках коммерческого договора. Плохо наши рабочие сделали свою часть работы - немецкий партнёр, возвращает обратно – «Это нихт хорошо! Переделайте!».

 

Раз так, то появляются штрафы. Заплатил советский партнёр штраф – у рабочих падает зарплата. Сразу же всем всё стало просто и понятно – «Что заработали», то и “полопали”!

 

Оба моих мужчины Отто и Сергей Иванович, буквально порхали на вершине достигнутых успехов, но каждый со своей меркой. Сергей Иванович был в восторге, анализируя политические дивиденды для нашей страны, а Отто - анализируя финансовую прибыль.

 

Надо сказать, что Отто не был «пушистой овечкой», поэтому «соскребал» с этих проектов приличные деньги в свой банк.

Как? А просто! Любой совместный немецко-советский проект требовал краткосрочного кредитования. Как известно, каждый денежный кредит имеет свой банковский процент. А процент с денежного оборота для банка и есть его прибыль.

 

Сергей Иванович, то же получил свои “дивиденды” в виде очередной звёздочки на погоны, что мы с ним скромно и отпраздновали в “квартире для встреч с агентами”.

Итак! Два моих мужчины процветали. Третий - Фриц, он же мой жених, находился в глубокой депрессии.

 

Таким образом получалось, что единственный кто в этой ситуации лично ничего не имел, это я! Так мне казалось!

 

Но если говорить честно, конечно это было не совсем так. Вернее совсем не так! Мощное разведывательное ведомство СССР аккуратно, и не навязчиво помогало мне двигаться по ступенькам моей профессиональной карьеры.

 

Михаил Абрамович Старосельский, оказавшийся возле меня с их помощью, вкладывал в меня, а вернее в мои работы по заданиям заочного финансового института свои блестящие знания бухгалтерии дебета-кредита денежных потоков. Мои личные общения с этим экономическим умницей, давали мне мощный заряд знаний в финансовых хитросплетениях. Лучшего учителя в этом вопросе, трудно было себе представить. 

 

Работа в Технопромимпорте, дала мне возможность понять торговые ухищрения и заглянуть за завесу таинственного появления в нашей стране, вопреки запрету американского КОКОМ, электронных вычислительных машин и другого, необходимого для отечественного производства оборудования. Одновременно я научилась работать с Внешторгбанком. Теперь я знала весь механизм выплаты западным фирмам валютных сумм по контрактам.

 

Визы для выезда за границу, с помощью этого могучего ведомства, я и мама, получали без обычной для того времени нервотрёпки. С невидимой помощью, мой труд переводчика, уважительно оплачивался УПДК по специальным расценкам. В результате, я не испытывала материальных проблем.

 

Мои заработки позволяли чувствовать себя не зависимо, в том числе и с бабушками в Германии. При всей радости от встречи с нами, бабушки привыкли к немецкой “прижимистости”, а вернее к чёткому представлению откуда берутся деньги. Наша с мамой денежная независимость избавляла от мелочной опеки бабушек, и создавало нам комфорт при наших поездках в Германию.

 

В подарок от бабушки Ренаты, я получила прекрасный спортивный автомобиль. Эта собственность, терпеливо дожидалась меня в гараже её дома. В первый же день приезда в Мюнхен я под любым предлогом бежала навестить свою любимицу. Всеми правдами и не правдами, выклянчивала разрешение у бабушки, поноситься на ней по прекрасным немецким дорогам - автобанам.

 

Как видно, моё чуть обозначенное на первый взгляд сотрудничество со спецслужбами СССР, очень помогало мне в молодости твёрдо стать на ноги в профессиональном плане.

 

Третий мой мужчина - Фриц, вызывал у меня тайное беспокойство. Мама Фрида, залечив раны от побоев своего массажиста, пустилась во все тяжкие, чтобы привести в опрятный вид для постороннего глаза, перебитый нос, а за одно, и омолодить своё лицо.

 

Кроме того, она посещала сеансы у видного психиатра, который обещал навести порядок в ее, рвущейся к плотским радостям, душе. Может и не совсем только в этой области, но психиатр обещал нормальное психическое состояние.

 

Фриц, был вписан его мамой в этот жёсткий план работы над собой, как необходимая составляющая эмоционального покоя. Возвращаясь из Парижа, он мне подробно рассказывал, что подавленность у мамы, от происшедшего, постепенно забывается. Этому способствуют долгие беседы мамы с сыном по вечерам. У самого Фрица, правда, от этих бесед оставалось тягостное впечатление и он был на грани срыва в депрессию.

 

Спасением от этого срыва, он выбрал меня. Почему меня? А кого же ещё? Я же его невеста. Правда, не официальная, так как этикет не соблюден. Высшему обществу Мюнхена я так и не была представлена.

 

Больше всего переживала это обстоятельство бабушка Рената, а другая бабушка Анна, ей вторила. Иногда вечерами, они как заведённые устраивали “плач” - “не всё как у нормальных людей!” - по бедной внучке и её тягостной доле быть невестой, признанной только родителями жениха. Мои яростные протесты, что это я сама так решила на них впечатления не производило.

 

 Они как заведённые повторяли одно и то же: «У всех девушек рода князей Оболенских, всегда всё наперекосяк! Эта немчура, ухитрилась и нашей внучке, распрекрасной, умненькой, разумненький, пригожей девочке, подстроить свинью! Ну, ничего, отольются им наши слёзки!».

 

Эти не понятные угрозы бабушек, действовали мне на нервы, я начинала ругаться самыми грязными словами из лексикона улиц Армавира, вспоминая свою молодость. У мамы, от этих слов, горели уши от стыда. А вот моим бабушкам эта ругань доставляла удовольствие.

 

- Анна, - восторженно говорила бабушка Рената - Ты только послушай эту исконно русскую простецкую речь. Прелесть, правда! - и она начинала смаковать какое-нибудь матерное слово на все лады, от чего мама в ужасе убегала к себе в комнату, а я со стыда, готова была провалиться сквозь землю.

 

 Наконец, бабушка приходила в себя и с удовлетворённым вздохом говорила - Ой, девочки, как в парной баньке побывала! Анька, а ты как? Облегчила душу-то настоящим русским матерком! В этой стране от пресных слов немецких фрау такой радости души не услышишь! Нет, что и не говори – чтобы русскую душу понять, надо у нас родиться! В Германии не те вибрации души! Одна преснятина!

 

«Они всё смеются, а мне, каково с таким развалиной женихом! - вздыхала я про себя - Фриц-то ко мне теперь... совсем не пристаёт!» - от этих мыслей я приходила в ужас, не понимая причин.

 

А другой мой голос бесстыдно говорил:

“Всё просто девушка! Созрел в тебе гормон любовницы вот ты и ищешь, кто бы тебя в углу потискал! Да крепенько и долго!” - я пыталась эти игривые мысли выбросить из головы, но вместо этого в голове всплывал образ “милого шефа”.

 

 Я краснела от стыда. Обзывала себя последними словами. “Потаскушка”. В моём лексиконе, это слово было самым  приличным. Бегала под холодный душ. Ничего не помогало, как я не старалась.

 

А тут, как назло, на моих глазах пышным букетом страстей распускались романтические отношения мамы и Отто. Когда они оставались вдвоем, из него улетучивалась вся его напыщенность влиятельного банкира. Он начинал поражать окружающих своей юношеской жаждой жизни, веселья, шуток. Скажу честно: в такие минуты я завидовала маме и, вполне серьёзно, жалела, что за мной волочится сын а не сам папаша Отто.

 

 

 

 

 

                      Часть 3 Глава 8

ЖЕНСКИЕ ЛЮБОВНЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ

ПОРНО-ФИЛЬМ, КАК УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ

 

 

 

 

Молодость и энергия била во мне ключом. Я ничего не могла поделать со своим телом. Во мне кипели смутные первородные желания и страсти – «Жажда материнства что ли?» - я не могла до конца разобрать по полочкам эти чувства и от этого испытывала беспокойство. Надо было найти какой-то выход этой бушующей во мне энергии.

 

Мой аналитический ум требовал найти ответ на вопрос, как мне надо поступать, что делать?! Мне уже привили вкус находить ответ в справочниках. Умные и знающие специалисты наверняка давно знают ответы на мои вопросы. Решено – сделано!

 

В тайне от моих женщин, я накупила всяких книжек по вопросам интимных отношений между мужчиной и женщиной. Благо этой литературы на прилавках супермаркетов было много. Тайком сходила в кинотеатр. Зал для просмотра порнофильма был уютный и маленький. Зрителей было мало.

 

То, что изображали на экране голые мужчины и женщины было так не прилично, что я краснела, бледнела, вспотела, но досидела до конца. В титрах рекламы говорилось, что фильм является учебным пособием. Только это, и  удерживало меня в зале. Я украдкой посматривала на зрителей, в том числе и женщин. Они сидели спокойно, даже невозмутимо, это и придавало мне мужества.

 

После просмотра «учебного» фильма я почувствовала себя вполне “подкованной” в вопросах интимной жизни влюблённых пар. Всякие ухищрения режиссёров показать зрителям и научить их чему-то из ряда вон выходящему, кончалась ограничением возможностей для их фантазий - то есть одним и тем же окончанием.

 

 Женское тело приспособлено к любовному акту оплодотворения только так, как оно приспособлено. Изобрести, что-то новое не удаётся. Просто физиологически количество мест для таких изысков на человеческом теле, ограничено.

 

Всякие фантазии кончаются одним и тем же: женщина и мужчина, могут “выдать на-гора” и показать постороннему зрителю только то, что позволяют им делать их тела. Не больше! Как ни крутись, и не вертись, а всё выливается в экзотические картинки из гимнастических поз!

 

Окончание моего обучения в этой области кончилось, когда я краснея и бледнея, приобрела в секс-шопе вибратор. Практика его применения показала, что это приспособление сродни вибростенду. Нельзя женщину трясти как грушу и при этом ещё нежно спрашивать - тебе хорошо милая?

 

 Может кому-то «это» и нравится, раз вибраторы немыслимых конструкций широко представлены на рынке этих специфических услуг. Если их кто-то производит значит есть спрос. У кого? Не знаю. Но как я поняла, не у меня!

 

Основной опыт, который я приобрела в кинотеатре как зрительно, так и в обнимку с механическим штырьком на батарейках, был прост и логичен. Тело дано человеку для продолжения рода.

 

 Все остальные соития могут быть только с любимым человеком, или с человеком, который, как минимум, очень нравится. В противном случае, впечатления у вас в памяти останутся, как при поджаривании маринованной селёдки на маргарине, да ещё в помещении без сквозняка. Пробовали? Нет! Попробуйте, сразу всё станет понятно!  

 

 

Все эти мои переживания происходили в канун событий, которые в нашей стране перевернули ход истории на сто восемьдесят градусов. Судьбы миллионов, ничего не подозревающих людей, приготавливались к повороту судеб и жизни.

 

Обозначалось это вполне зловеще: один за другим, с промежутком в год, в могилу ушли три генеральных секретаря коммунистической партии.

 

Это застало врасплох не только простых людей, но и верхушку элиты, приближенную к власти. Что-то подобное они, конечно же, ожидали, но чтобы один за другим, ушли со сцены их жизни сразу три могущественных начальника, этого они никак не могли спрогнозировать.

 

Промежуток в двенадцать месяцев, слишком мал, чтобы перераспределить между собой власть, влияние и «места под солнцем».

Элиту охватила паника. Случившееся было похоже на катастрофу в партийном и правительственном аппарате страны.

 

Эту панику можно было понять, если быть знакомым с ситуацией, которая образовалась в последние годы. Правящая элита страны ценой огромного напряжения имеющихся ресурсов медицины, поддерживала жизнь уже мало, что понимавшего генсека партии Брежнева. И вот он умер.

 

Избранные этой элитой два других генеральных секретаря, умирали один за другим с промежутком в один год.

 

“Пароход”, на котором держалась экономика страны весь пар спустил “в гудок”, а потом, задымив изо всех труб, медленно пошёл ко дну.

 

В условиях наступившего хаоса в управлении страной, “спасителем” отечества в конец перепуганные члены политбюро компартии избрали не старого ещё человека. Был он, как говорят в народе “мечен” уродливым пятном на лбу. Рядом с ним находилась умная, но очень амбициозная жена.

 

 Про её влияние, на принятие мужем судьбоносных для страны решений ходило много сплетен, не далёких, видимо, от правды. Она прекрасно умела использовать супружескую спальню для реализации своих взглядов на “суть вещей” и событий, происходящих, как в государстве, так и за его пределами.

 

Как и всякая женщина она трудилась и заботилась, в первую очередь, над своим внешним видом. Беспокоилась, как и весь женский род, в первую очередь о том, как отображается её внешний вид в зеркале. И своего добилась. Про неё стали говорить как об элегантной, следящей за модой в одежде и причёске женщине.

 

 Она выгодно отличалась от предыдущих высокопоставленных жён светскими манерами поведения с первыми леди других государств. В результате совместной деятельности этой парочки экономика страны стала разваливаться прямо на глазах. «Меченный» руководитель государства и его жена стали предтечей смуты в народе и государстве.

 

- Мама, как ты думаешь, чего нам ждать? – взволновано спрашивала я свою, очень информированную маму.

- Насколько я понимаю ситуацию, сейчас бывшее и будущее начальство будут делить между собой богатство страны.

 

- А как это они смогут. У нас ведь всё принадлежит народу?

- Трагичность ситуации заключается в том, что если всё принадлежит всем, это значит – никому!

- Как это никому?

 

- А просто. Возьмём конкретный завод. Кому он принадлежит? Сегодня завод принадлежит государству. Что такое государство в нашей стране? Его олицетворяют управляющие органы страны – коммунистическая партия и правительство. Формально над управлением богатствами страны, стоит верховный совет депутатов трудящихся.

 

 Но до сего времени депутаты никого не представляли, так как их просто назначали райкомы и обкомы партии. Как такие депутаты могут представлять народ? Да, никак! Раз им не подконтрольна правящая верхушка партии с правительством, значит вся экономика страны, не принадлежит никому.

 

 Право собственности юридически и практически ни за кем не определено. Так уж повелось, что в стране был определёно просто порядок кто управляет материальными ценностями и как их перераспределяет.

 

- И что же теперь делать.

- Теперь надо вводить в эту экономику частных собственников.

- Как это? Не понимаю?!

 

- До сих пор, то есть после прихода к власти большевиков, собственность Российского государства была ими разом национализирована. Формально, весь потенциал страны якобы стал принадлежать народу. Не конкретному рабочему Иванову, или колхознику Петрову, или интеллигенту Смирнову, а всем сразу. На многие десятилетия, слово «собственность» из русской экономики было вычеркнуто.

 

- Я не понимаю, что ты этим хочешь сказать?

- Подумай сама. Жильё – принадлежало государству. Низкая плата за жильё, компенсируется доплатой из госбюджета. Медицина – для людей бесплатная, но она оплачивается из госбюджета. Образование – то же. Откуда же брались деньги в государственной казне, бюджете государства?

 

А очень просто. Всё что зарабатывала промышленность, доходы от продажи сырья заграницу, всё до копейки шло в государственную казну. Потом из этой казны мелкими порциями, оплачивалось всё то, что для населения страны считалось «бесплатным»!

 

 Партия и правительство «своих людей» не обижало. Поэтому квартиры у них были самыми лучшими. Продукты для «своего человека» и членов его семьи покупалось не в магазине, а в специальных распределителях.

 

 Медицинское обслуживание было для этих людей – самым лучшим, но в закрытых для остальной публики, поликлиниках, больницах, санаториях.

 

- Мам, а как же образование их детей?

- Вот с образованием « у них» заминка вышла. Не смогли или не захотели в этой области выделяться. Поэтому «их» дети ходили в обычные общеобразовательные школы, учились в обычных институтах.

 

- Ты хочешь сказать, что социалистическое общество, создало для небольшой группы людей, комфортные условия жизни за счёт населения страны?

- Вот ты и нашла сама правильный термин – комфортное проживание за счёт остального трудового народа. Неофициально было подсчитано, что таким образом в нашей стране жило около шести процентов людей от всего трудового населения.

 

- Получается, что вся мощь экономики страны обеспечивала сладкую жизнь этим секретарям парткомов, обкомов, министрам правительства и другим людям, допущенным к этой кормушке.

 

- Была в этом распределении богатств страны одна хитрость, глубоко законспирированная, от посторонних глаз, но хорошо понятная «своим людям», - задумчиво говорила мама, искоса глядя на меня.

 

- Какая хитрость?

- Все допущенные к этому распределению люди, раньше их называли словом «номенклатурные работники», целиком и полностью зависели от настроения собственного руководства.

 

Если к тебе у «начальников» было хорошее расположение – ты и твоя семья «купались как сыр в масле». Но вот завтра это расположение изменилось. Что происходит? Человек из «номенклатурного списка» убирается. Немедленно он лишается сразу всего: квартиры, дачи, машины, мебели, денег, лечения.

 

 Словом, остается «гол как сокол» - так как у него ничего нет, принадлежащего ему лично! Государство от него отвернулось, а заодно отобрало то, что ему дала во временное пользование.

 

- Значит, насколько я понимаю, как будущий финансист, социалистические отношения между людьми, изначально, не имели будущего в своём развитии. Если у человека нет прав на собственность он остаётся не защищённым от произвола начальствующего клана!

 

- Вот именно! Теперь надо страну, свой народ, приучать к пониманию «частной собственности» - задумчиво сказала мама. - Как заставить людей, как бы вернуться назад в историю развития государства? Это будет главнейшей проблемой для новых руководителей.

 

- Страшно подумать, что теперь начнётся! Надо же людям, как-то разделить богатство страны и раздать то, что они за все эти десятилетия построили, произвели, вырастили? А как определить кто сделал больше, а кто меньше? У кого больше прав, а у кого меньше. Может всем раздать поровну? – я уже старалась мыслить как профессиональный финансист.

 

- Представь, как будет трудно экономику страны разрезать как пирог на равные кусочки. Как раздать по дольке каждому жителю, да так, чтобы это было справедливо, не было бы обиженных. Как научить людей опять уважать эту самую «частную собственность»? – мама нервно комкала кухонное полотенце – Я боюсь, что в стране начнётся смута!

 

 

 

 

Часть 3. Глава 9

НАЧАЛО СМУТЫ В СТРАНЕ

 

 

 

 

В истории нашей страны смута - это когда, миллионы людей, начинают метаться “без руля и ветрил”, веря только в себя. Антирелигиозная политика в стране «победившего социализма» за семьдесят лет, выбила из-под ног у нескольких поколений людей, последнюю опору - веру в промысел Божий.  Церковь большевиками была ослаблена. Она не могла, несмотря на усилия “старцев”, взвалить на себя проблемы, которые появились в разом рухнувшем государственном управление обществом.

 

Исконно русский лозунг “За Веру, царя и отечество”, был порушен. Веры - не было, её большевики аккуратно порушили. Царя - не было - его сразу же после состоявшейся революции расстреляли вместе со всей семьёй. Суррогат вместо этого понятия - “генеральный секретарь партии” не мог в головах населения трансформироваться в образ человека, за которым можно смело идти и, если надо, погибнуть. Оставалось Отечество. Вот за него и взялись.

 

“Отечество”, стало растаскиваться по кустам суверенитетов. Как очень скоро выяснилось, за этим словом пряталась обыкновенная людская жажда власти. Небольшие группки националистов с пеной у рта кричали о демократии, требуя себе под этим лозунгом вожделенной власти.

 

Для нас с мамой вся эта смута проходила достаточно нервно. Мы, как и многие другие обыватели следили за событиями по телевизору, слушали радио. Происходящее в стране нас потрясало, а особенно отсутствие ответа на вопрос - «А дальше то, что будет?». По улицам люди ходили с транспарантами. На площадях собирались толпы на митинги. Свергались памятники на площадях. Депутаты верховного совета, перебивая друг друга громко кричали о демократии. Всё было не понятно!

 

В этом хаосе, международная телефонная линия, как ни странно работала исправно. Это давало возможность нашим родственникам и друзьям в Германии, постоянно спрашивать – «Вы ещё живы? Что у вас в стране происходит?». Особенно донимали нас звонки Отто и Фрица. Папа Отто, как мне казалось, беспокоился о нас с мамой больше чем мой «жених». Из нашего с Фрицем общения я поняла, что его больше интересовало здоровье мамы Фриды и бодрость её духа, чем моё состояние души.

 

В этих условиях, надо было не терять присутствия духа и иметь крепкие нервы. Как это не покажется странным, уличные баталии в детстве уже тогда подготовили меня к опасностям. Это мне помогало четко понимать: подходить к демонстрациям опасно и стараться как можно быстрее уходить от набегающей толпы.

 

Детские синяки и шишки, полученные в драках, чётко напоминали об «эффекте безумства толпы», когда бьют и своих и чужих. Опасность при этом может быть смертельной. Я ещё в детстве знала лозунг – «Бей своих, чтобы чужие боялись!» - после которого, надо было быстро убегать от разъяренных людей.

 

Свой опыт, я старалась передать маме – «Я тебя очень прошу, не суйся в толпу. Как только увидишь, что люди собираются в группы, беги от них и не оглядывайся!». Мама этот совет приняла и не «совалась». Ей помогла природная осторожность, над которой хорошо в мамином детстве поработала моя бабушка, сама напуганная в революцию «особистами».

 

Разговоров о наступлении смутного времени мне хватало и на работе в Технопромимпорте, где я продолжала исправно трудиться. Народ в этом закрытом коллективе испуганно притих. Директор конторы Исаков мудро решил, что сейчас надо потихоньку нашу бурную деятельность приостановить. Он просто следовал примеру наших «заказчиков» из промышленности, которые притихли в ожидании – Что будет?

 

В женской курилке, взволнованные своим неясным будущим, женщины стрекотали как сороки. Что будет в стране после падения власти коммунистов их интересовало между прочим. Более актуальным для женских мыслей был вопрос – сорвутся или нет уже запланированные поездки за границу?

 

 В результате все сошлись на том, что о загранкомандировках надо временно перестать думать. Раз этот вопрос не актуален, то самое время поговорить о том, что будет модно носить этой зимой. В связи с этим, женский коллектив погрузился в приятные споры о моде на меха и длине меховых шуб – зима ведь на носу!

 

После небольшого затишья, в нашей квартире опять возник гомон женских голосов – маминых клиенток. В этом коллективе, всё более увереннее стали чувствовать себя жёны «вновь испечённых» руководителей демократических партий.

 

Из общений с этими женщинами мне стало понятно: какие бы политики не пришли к власти, их жёны всегда будут твёрдо уверенны в главном - красота это страшная сила. А раз так, то нельзя экономить время и деньги, чтобы разить этой силой мужчин направо и налево. Талант мамы для этих целей использовался женщинами на всю катушку. В этой погоне возраст был не помехой.

 

Неожиданно у нас стали появляться стареющие певицы, артистки, женщины журналистки, знаменитые телеведущие. Все они становились мамиными клиентками, и очередь становилась многолюдной.

 

Женщины плохо себя чувствуют, если в день не выговорят двенадцать тысяч слов. Мамины клиентки это знали и болтали не умолкая, чтобы освободить свой мозг, от давления не выплеснутой информации.

 

Информация, получаемая от них, была странной и не привычной. Теперь в разговорах маминых клиенток фигурировали только деньги, марки дорогих машин, переоборудование огромных квартир. Всё что не было высказано раньше по этим вопросам, задавленное коммунистической уравниловкой людей, выходило теперь у этих дам наружу, на непривычном для нас с мамой тюремном лексиконе: бабки, чёрные откаты, бандитская или милицейская крыша, «базара нет», лимон, контрольный выстрел, разборки.

 

Наш аристократический слух, привыкший к правильной русской речи, коробил площадной мат, который выплёскивали дамы, считавших себя элитой современной интеллигенции.

Если подводить итог услышанного можно было сделать вывод, что пришедшая к власти группа людей пытается возродить в головах населения забытое за десятки лет правления коммунистов, право на частную собственность.

 

Для начала новые «демократы» решили поделить материальную часть экономики между жителями страны. Все заводы, фабрики, сельскохозяйственные предприятия, были поделены на «доли». Этим долям было присвоено диковинное название «ваучеры». Потом каждому жителю страны дали немного этих «ваучеров» и сказали: «Теперь вы собственники! Что хотите, то и делайте!».

 

Бесхитростные рабочие и крестьяне, став обладателями непонятных бумажек, немедленно понесли их продавать. Получив за эти бумажки небольшие суммы денег, основная масса людей их пропила.

 

А другая, небольшая группа людей, посвящённая в «правила хитрой игры», эти «ваучеры» у населения скупила. Когда большая часть населения протрезвела и оглянулась вокруг, оказалось, что родные фабрики, заводы и колхозы уже имеют владельцев. Дальше, больше.

 

 Новоявленные владельцы, объявив себя частными собственниками, стали бездельников и пьяниц отовсюду увольнять. Когда уволенные бросились просить защиту у родных профсоюзов, оказалось, что профсоюзов тоже нет. Народ, ошарашенный этими новостями, притих. Стали выжидать, что будет дальше.

 

Дальше было вот что.

 

 Понимая, что в народе растёт недовольство, новоявленные «демократы» решили людей успокоить. Чтобы им было не совсем обидно объявили, что они становятся собственниками своих квартир и загородных приусадебных участков. Это с новой властью население как-то примирило, а вернее отвлекло. Все вдруг стали страшно заняты оформлением бумаг на право собственности своих комнат, кухонь и садовых участков.

 

Чуть вздохнув с облегчением, что и им досталось хоть какие-то крохи, удивлённое население обнаружило, что ими теперь управляют очень богатые люди – олигархи. Откуда в стране, с уравненными возможностями для каждого жителя, в момент появились богачи, был не понятно.

 

На трезвую голову стали разбираться, как и почему эти богачи родились на свет. Оказалось, что это совершенно разномастная публика. В их число попали бывшие заведующие лабораториями научно-исследовательских институтов, журналисты, инженеры, мелкие чиновные люди.

 

 До поры до времени они тихо сидели в своих норках и по силам участвовали в строительстве социализма, как вдруг в одночасье стали собственниками нефтяных, газовых месторождений, огромных промышленных предприятий.

 

В стране, как грибы стали появляться банки, вбирая в себя деньги доверчивых людей. Во главе банков, появились управляющие из тех персон, которых раньше на поверхности бытия не было даже видно. Они при коммунистах тихо сидели за своими письменными столами, и что-то делали не высовываясь.

 

И вот постепенно на поверхность «смуты» для всеобщего обозрения, стала глухо прорываться правда. Оказалось, что где-то на вершине правящей пирамиды людей, получивших власть в стране, было решено «назначить богатыми» пару десятков друзей, знакомых и родственников.

 

Этим новым «богатым» было разрешено стать частными владельцами основных ресурсов страны – нефть, газ, уголь, производство цветных и чёрных металлов.

И тут в обществе началось не предусмотренное. Новые назначенные «богатеи» немедленно перессорились. Стали отбирать друг у друга «кормушки». Не просто отбирать и отталкивать, а самым грубым образом расстреливать. Страну завалили трупами.

 

На этом фоне всеобщей несправедливости, пышным цветом расцвела преступность, в невиданных до сей поры формах. Бандиты сначала на заказ за деньги отстреливали конкурентов. Потом стали отстреливать самих заказчиков.

 

Перестреляв заказчиков, бандиты, решили – а чем мы хуже?! – и сами назначили себя владельцами предприятий. Увидев это заволновались другие бандиты – а почему они, а не мы?! – стали отстреливать своих же «братков», назначая на освободившиеся места себя.

 

Глядя на всё происходящее, большинство населения притихло, поджало губы и отошло в сторону. В результате жители страны поделилось на десять процентов очень богатых, а остальные стали безобразно бедными.

 

Такой перекос мирно сосуществовать не мог. Тогда «богатые», не надеясь на охрану со стороны государства, стали создавать собственную охрану. Очень скоро в стране создалась частная армия охранников, которая стала на защиту богатых от бедных.

 

 Города и населённые пункты покрылись множеством маленьких крепостей, за стенами которых, под охраной людей из «частных охранных предприятий» укрывали свои капиталы и прятались богатые люди со своими жёнами и детьми.

 

Общество, поделённое на принципах далёких от справедливости, на людей первого и второго сорта, было пронизано социальным недовольством, злобой, завистью, ненавистью.

 

Чтобы всё это как-то успокоить, на помощь «демократам» была призвана армия писателей, артистов, журналистов. Получая, невиданные до сей поры гонорары, отстроив себе на эти деньги особняки, огромные квартиры, украшая себя золотом и брильянтами эта часть общества старалась делать ожидаемую от них работу изо всех сил.

 

Книжные полки завалили детективными романами, которые пачками пеклись как пончики в автоматах. Составленные на скорую руку сюжеты о бандитских разборках, ложились в основу малобюджетных кинокартин.

 

Артисты и комики всех мастей, старались развеселить хмурых и обозлённых обывателей. Для этого же были призваны певцы и певицы, которые стали воспевать на все лады скоротечную любовь, расставание, опять любовь, опять расставание.

 

Телевидение заполнило свои экраны рекламой товаров, в перерывах между которыми давали отдых телезрителям, чтобы просмотреть шедевры американской киноиндустрии с потоками крови и бесконечной стрельбой.

 

Жителей страны приучали к мысли, что частная собственность это хорошо. Её надо иметь как можно больше. Раз так, то надо добывать деньги, любыми способами. Для этой цели все средства хороши. Бедность это стыд и позор. Если ты бедный то значит бездельник или лентяй.

 

Постепенно эти массированные усилия стали приносить успех. Люди как-то пообвыклись. Стали лучше понимать принципы частной собственности. Подрастало новое поколение, для которого эти новые принципы развития общества в стране становились понятными и родными.

 

В промежуток между бедными и богатыми, стал протискиваться слой людей так называемого среднего класса. В задачу этого слоя входила обязанность нивелировать разницу между богатством и бедностью.

 

 Но всё это происходило медленно, с большими моральными потерями, снижением чувства честности и порядочности, общим упадком у людей чувства чести и достоинства.

 

Нам с мамой приходилось всё это видеть и участвовать в этих процессах, как бы нам этого не хотелось.

 

 

 

 

Часть 3 Глава 10

БЕРЛИНСКИЙ МЕДИУМ

И РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ

 

 

 

Вернусь немного назад и расскажу о новом для меня интересе «шефа».

- Мила, какие у вас отношения с бабушкой Доротти? – начал он тот памятный разговор.

- Собственно никаких.

- А что вы знаете о ней и её муже?

 

- Бабушка Рената, рассказывала, что она была артистка на вторых ролях, немного пела в Берлинском варьете.

- А не было ли разговора кто её муж?

 

- Конечно же, был. Бабушка Рената очень подробно рассказывала об Адольфе Хохользе. Он был знаменитым медиумом. Его выступления пользовались огромным успехом у публики. Именно на выступлениях в Берлинском варьете, он и познакомился с Доротти. Она поразила его своей внешностью и темпераментом. Адолф влюбился в неё, а потом они поженились. Вот и всё.

 

- А как сложилась судьба этой пары, вам не говорили?

- В деталях, нет.

- Если вам интересно, то я могу рассказать. Хотите?

Я уже привыкла к тому, что спрашивать у «шефа» откуда он знает в подробностях историю нашей семьи бесполезно. Он опять скажет, что ни будь неопределённое и всё.

 

- Конечно же, интересно – ведь это моя бабушка. А она жива?

- Жива, жива, - «шеф» повертелся в кресле, устраиваясь поудобнее, потом сказал – История этой пары, достаточно интересная и загадочная. Наберитесь терпения, рассказ долгий.

 

Адольф Хохользе с детства обладал чудесными способностями, читать чужие мысли. Пока он был маленьким мальчиком, ему представлялось, что так живут все люди. С годами, по мере взросления, ему становилось понятным, что такие способности есть у немногих людей, а ему посчастливилось оказаться среди них.

 

Главное, что он понял это не раскрывать окружающим людям свою тайну, которая принадлежит только ему. Поняв эти свои способности, он стал их эксплуатировать, чтобы обеспечить себе комфортную жизнь.

 

Это частично облегчало его отношения с родственниками, школьными учителями, друзьями. Но, во многих случаях, эти способности, доставляли ему массу хлопот. Приходилось в рое чужих мыслей выделять свои собственные.

 

Представьте себе на минуту, что вы включились в разговоры многих людей телефонной станции. Представили?! И в этих энергетических импульсах чужих переживаний, нужно уметь не потерять свои собственные размышления, желания, чувства. Со временем, он научился отключаться от этих, беспокоящих его сознание переживания посторонних людей.

 

По окончании гимназии, когда встал вопрос, как начать зарабатывать деньги, Адольф решил начать продавать эти свои способности за деньги. С помощью бродячего артиста, он за кружку пива составил корявую программу своего выступления перед публикой.

 

Программа учитывала основные приёмы эстрадного номера, которые знают артисты и которые понятны публике.

С этой программой, Адольф Хохользе выступил в пивной недалеко от родительского дома. Владелец пивной решил устроить эксперимент с его выступлением на свой страх и риск. Он был поражён успехом у публики, которая была просто потрясена тем, как этот мальчишка отгадывает чужие мысли.

 

 Адольф и сам был поражён тем, что эти способности с которыми он жил среди людей, не задумываясь об их ценности для себя лично, оказывается, могут его не только кормить, но и сделать человеком богатым.

После концерта, сидя за бесплатным угощением хозяина, он легко прочитал его мысли по итогам этого вечера. Оказывается его выступление дало хозяину тройной доход за проданное пиво зрителям.

 

За второе своё выступление Адольф попросил у хозяина десять процентов с выручки за вечер. Он назвал точную цифру прибыли, которая образовалась в этот вечер. Это было не трудно, так как хозяин уже произвёл расчёты и окончательный итог заработка, крутился у него в голове.

 

Адолфу было смешно смотреть на вытянувшееся лицо толстяка. Он был поражен и даже, кажется, испуган услышав от этого странного юноши точную сумму денег в кассе, которую знал только он.

 

- Кто тебе это сказал? – сказал хозяин, испуганно озираясь вокруг.

- Никто! Я знаю! – спокойно сказал Адольф – Это в три раза больше чем обычно. Правильно?

-Правильно! – сказал поражённый хозяин

 

- Видите, у меня нет от вас секретов, а у вас не должно быть секретов от меня, - Адольф сам удивлялся, откуда у него появилась эта уверенность. Однако ощущать себя хозяином положения было приятно.

- Может быть, ты сейчас скажешь, что я хочу тебя нанять выступить с концертом и завтра?

 

- Именно об этом вы сейчас и думаете. А ещё думаете, сколько я попрошу за это?

- Да! – с трудом выдавил из себя толстяк – А, сколько ты хочешь? – в нём уже говорил голос жадности.

 

- Если мне удалось за один вечер в три раза поднять вам выручку с продаж, я думаю…- Адольф выжидающе смотрел на хозяина – Я думаю тридцать процентов с выручки за вечер, будет справедливо. Как вы думаете хозяин?

 

Толстяк пришёл в себя и принялся с жаром торговаться. В результате пришлось согласиться на десять процентов. Но и это уже было не плохо, с учётом того, что юноше была предоставлена возможность, продемонстрировать публике свои выдающиеся способности медиума.

 

Выступления Адольфа Хохользе вызывали неизменный успех, и финансовые дела маленькой пивной пошли в гору. Росли заработки и самого медиума. У юноши появилось «имя», на которое шли как зрители, так и продюсеры.

 

У Адольфа появились ангажементы для выступления в более престижных местах – концертах варьете на эстраде концертных залов. Сначала это были маленькие залы Франкфурта, Гётеборга, Гамбурга, а кончилось приглашением выступать в Берлине.

 

На сцене большого концертного зала в центре столицы Германии, ставили грандиозное шоу с богатыми декорациями. В этом шоу, как теперь говорят, свой сольный номер имела ваша бабушка Доротти. Этот номер она получила за свою недурную внешность и ладненькую фигурку.

 

 Владельцы театра знали, что смотреть на пение и танцы этой девушки ходили смотреть много мужчин. Поэтому хозяева её ценили и неплохо оплачивали соблазнительный труд. Она брезгливо отвергала заманчивые предложения богатых мужчин, пойти к ним в содержантки.

 

Такая «недотрогость» привлекала к ней ещё большее внимание. Возможно, сказывалась родовая княжеская брезгливость, которую Доротти осознавала интуитивно и сторонилась унизительных предложений.

 

В первый же день, медиум обратил внимание на молоденькую красотку, и тут же влюбился. То же произошло и с Доротти. Оба они были в том романтичном раннем возрасте, когда любовь бросает молодых людей в объятья друг друга без рассуждений и оговорок.

 

Оба имели хорошее домашнее воспитание, не были испорчены частыми любовными похождениями. На сцене они уже чувствовали себя как состоявшиеся артисты. Зарабатывали они хорошо и каждый имел отложенные суммы на приобретение квартиры или загородного дома.

 

Однако оба пока довольствовались проживанием в хороших пансионах. Все способствовало тому, что в головах молодых людей зарождались мысли о создании собственной семьи, мечты о потомстве. Впереди их ждала блистательная артистическая карьера, которую они угадывали и ждали.

 

 Не удивительно поэтому, что через короткое время ухаживаний, любовных свиданий, Адольф предложил Доротти стать его женой. Поразмыслив, она дала своё согласие.

 

Вскоре в собственность была приобретена большая квартира. И молодые супруги решили, что они вполне могут обойтись без сольного номера Доротти. Ей, замужней женщине, уже было неприлично вызывать похотливые желания зрителей-мужчин.

 

 Но оставлять сцену совсем Доротти не хотела. Вдвоём с Адольфом они переделали его номер, и Доротти стала в нём его ассистенткой. Её участие в номере медиума внесло в простую демонстрацию феноменальных способностей Адольфа, женское очарование, мягкость и добавило загадочности.

 

Период восхождения этой пары молодых людей по ступеням славы, совпало с приходом к власти Гитлера.

 

 Важной частью деятельности нацистской партии, была приверженность фюрера к мистике. Для совершения своих таинств, он приказал высоко в горах построить замок. В нём верхушка руководителей «нового рейха» совершали какие-то мистические обряды. Эти обряды были, видимо, частично заимствованы из восточной философии Тибета и индуизма.

 

Свастика, с перевёрнутыми окончаниями креста, стала официальным символом на рукаве каждого члена нацистской партии. Характерный жест приветствия с выбросом вытянутой руки, также был заимствован из восточной философии. И так далее.

 

При Гитлере увлечение мистикой, было возведено на государственный уровень.

 

Само собой разумеется, что мистические способности Адольфа Хохользе были замечены нацистскими идеологами. К нему долго приглядывались, изучали все детали его выступлений перед публикой. Был сделан подробный доклад лично фюреру. После этого Адольф был приглашён в гестапо. Как только за ним захлопнулась дверь этого учреждения, след его потерялся.

 

«Шеф» закончил свой рассказ и посмотрел на меня:

- Интересно?

- Так, в общих чертах. Я не понимаю, зачем вы мне это рассказываете?

- Просто потому, что жена этого медиума гитлеровского рейха ваша бабушка.

- Ну и что?

 

- Нам известно, что Хохользе с женой был вывезен в США. Жив он или нет, пока не известно. Может быть, сестры его жены, ваши бабушки Рената и Анна знают о ней что-то. Повторяю – Хохользе нас очень интересует.

 

- При нас с мамой про бабушку Доротти как-то речь не заходила.

- Людмила, вам необходимо это выяснить.

- Это что новое задание?

- Пока это просьба. Если хотите – настоятельная.

 

Я смотрела в лицо «милого шефа» и пыталась разглядеть в нём то, что не давало мне покоя – почему меня так тянет к этому мужчине?

- Людмила вы меня поняли?

- Понять-то поняла, но не уверена в результате.

- А вы постарайтесь. Если вы захотите, то своего добьётесь. Это я знаю на своём опыте.

 

- Да? И какой же у вас опыт?

- Я вас полюбил!

 

 

 

 

Часть 3 Глава 11

ПРИЗНАНИЕ В ЛЮБВИ

 

 

 

Если бы я провалилась со своим стулом сквозь землю и то бы удивилась меньше. То, что произнёс Сережа было настолько неожиданным, что я некоторое время озадаченно смотрела на своего любимого мужчину, не смея поверить услышанному.

 

- И что же теперь будет? – растерянно спросила я.

- Я не знаю, - смущённо бормотал «милый шеф» - Вы так упорно растили во мне это чувство, что я не устоял.

- Это надо понимать так, что я всё время хотела вас соблазнить?

 

«Всё же женщины стервы, а ты одна из них! Ты же получила что хотела, зачем корчишь из себя непонятно что? Прекрати эту дурацкую игру – мужчина объяснился тебе в любви, а ты что медлишь!».

 

- Сергей Иванович, милый Серёжа, прости меня дуру стоеросовую. Конечно же, я счастлива. Вы с Фрицем всё время перекидывали меня меж собой, как мячик и я совсем растерялась. Один говорит, что верен «скалолазочке», другой замуж зовёт. Совсем бедной девушке голову заморочили.

 

Я замолчала и, улыбаясь, смотрела на Серёжу. Он не выдержал, подошёл ко мне и обнял так крепко, что я даже пискнула. Голова давно любимого мужчины наклонилась ко мне, и наконец-то свершилось – наш поцелуй означал начало длинной дороги.

 

Молодая женщина закончила свой рассказ и вопросительно уставилась на слушателей.

- Хотите спросить, что было дальше? Дальше было очень не просто. Серёжа, как сотрудник спецслужб обязан был доложить начальству, что у него с «агентом» случилось «несчастье» - он этого «агента» полюбил!

 

Начальство конечно рассердилось. Но нам повезло – в нашу судьбу вмешалась «смута» в стране. Крутые события с «разгоном» самих спецслужб оградили нашу любовь от вмешательства «государственных интересов» в нашу судьбу. Просто нас оставили в покое – «Разбирайтесь со своими чувствами сами, а нам не до вас!». Ну, мы и разобрались – взяли и поженились.

 

- А как же Хохользе, а Фриц, а мама с Отто, а бабушки?

- Конечно новую семейную пару кадрового разведчика и «агента влияния» в покое не оставили, но об этом я расскажу в следующий раз.

 

- Но ты то хоть счастлива?

- А как же! Зря я, что ли к этому готовилась всё это время. Да, я счастлива, потому что «Честь имею», а ещё любимого мужа!

 

 

Создано Юрий Елистратов

2005 год, апрель

 

МАТА ХАРИ ИЗ АРМАВИРА - часть 2 в 7 главах, роман

НАПЕРЕГОНКИ ПО ЖИЗНИ Главы 1-6 - роман