Любви неясные мотивы. ч.5

 Как отреагирует она на очередной сюрприз, он не знал, поэтому чувствовал себя глупым и трусливым подростком, но старательно рвал казавшиеся черными вишни в свою чайную чашку, потом пробежал по росной траве в соседний огород и оставил ее на тропе. Чуть было не попался, но успел нырнуть за кусты у берега, когда стукнула дверь, и в огород вышла девушка.

Она немного удивилась, когда на ее пути оказался неожиданный подарок, но дар приняла с явным удовольствием. Съев все до последней ягодки, легонько чмокнула пустую чашечку, повертела ее, рассматривая рисунок, и поставила в траву, улыбаясь своим мыслям так мило, что он расплылся в глупейшей улыбке. Затем спустилась к реке, разделась невероятно медленно, будто знала, что за ней наблюдают и любуются, вошла в воду, тихонько ахая присела, скрываясь под водой, стремительно выскочила наверх, взмахнув головой так, что волосы взлетели вверх, опустились за спиной и расплылись полукругом, ведомые легким течением реки.

Чувства Яна тут же взыграли, и он решил больше не таиться. Никогда он не видел ее лица вблизи, но понимал, что владелица роскошных волос и фигуры не может быть невзрачной.  

- Привет! – смущенно произнес он, подплывая к ней, как заправский пловец.

Она повернулась, взглянула вопросительно, и он оторопел: таких зеленых глаз он никогда еще не видел. Четко очерченные губы ее дрогнули, и она спросила:

- Это твои были вишни и венок?

- Тебе понравилось? – проскрипел он, почувствовав вдруг комок в горле.

- Венок сам плел? – поднимая вверх брови, спросила она. Он не сразу понял, что она не ответила на его вопрос, а она, потерявшись от странных эмоций, стеснивших грудь, ничего не услышала.

- Да. В детстве с девчонками спорил, кто быстрее и лучше сплетет.

- Интересно. А наши мальчишки считали это зазорным для себя, - протянула она рассеянно и опустила глаза.

- Мне тогда все было интересно… Не хочешь погулять вечером? – более уверенно проговорил он, дотрагиваясь до ее руки. Она дернулась, щеки ее заалели, но уголки губ растянулись вдруг в улыбке:

- С удовольствием. Иногда в деревне так скучно!

Яна будто впервые рассмотрела детектива. Вроде, видела его неоднократно не только в городе, но и под сливой у соседей. Он выполнял свою работу, выглядывая Софью, и она изредка показывала ему «объект слежки», наряжаясь в дорогущие костюмы подруги и черный парик, под ворчание своей тетки, не понимавшей для чего ей это нужно.

 «До чего же притягательные у него глаза – серо-зеленые, в крапинку, будто в них рассыпаны звезды далекого космоса!» Сердечко ее затрепетало и дрогнуло в предчувствии перемен.

 С этого момента все изменилось для них. Мир наполнился новыми красками, ощущениями, стал необычайно прекрасен и значим.  Они гуляли допоздна. Сидели у реки, говорили обо всем, что считали возможным рассказать, слушали звуки природы и, как-то осмелев, он приобнял ее и поцеловал в щеку, потом губы. Она вспыхнула, как спичка, и с жаром ответила. Они упали на траву и целовались, как безумные. И случилось то, к чему они шли и о чем мечтал Ян, тоскуя одинокими ночами. Шквал страсти увлек их надолго. Он любил каждый уголок ее тела, он боготворил ее, как сошедшую на землю Афродиту и не стеснялся ее так называть, не зная о ней ничего: ни имени, ни фамилии, ни профессии. Ничего! Она была его богиней. Его!

- Моя Афродита! – шептал он в минуты страсти и жар опалял его тело, даря неслыханное наслаждение не только ему, но и ей, впервые окунувшейся в мир интимных отношений.

Яна не отказывалась от радости единения тел, но не видела иной его заинтересованности и часто, оставшись одна, думала об этом. Он ни о чем ее не расспрашивал и знал только то, что она поведала сама в первые дни целомудренного общения, а впоследствии бросался к ней только с объятиями, пользуясь темнотой ночи, целовал, как одержимый, и увлекал в мир страсти. Потом они устремлялись в темную реку, купались и… снова целовались. До одури! Все было прекрасно в отдельно взятой ночи, но ночи накапливались и понимание, что все временно и отношения не подкреплены чувствами, стало тяготить ее душу – не такого отношения она хотела к себе. Почти две недели одуряющей страсти и ни единого признания! Она стала понимать, что его чувствами руководитне любовь.  

- Скоро я уеду, - сказал он как-то вскользь, целуя ее за ушком и пытаясь расстегнуть кофточку.

Они только что встретились. Сидели под старой яблоней, где никто не мог нарушить их уединения, смотрели в звездное небо и вдруг он…заговорил. Вероятно, проходящее время действовало не только на нее.

 – Работа, увы! Но я буду приезжать к тебе, девочка моя сладкая, как только смогу.  

- А зачем?! – поразилась она, отстраняясь. Его слова подействовали, как холодный душ, - она ждала особенных слов, которые перевернули бы всю ее жизнь, но произнесенные годились только для кошмарного сна. 

- Нужно ли? - продолжила она, не скрывая своего разочарования. - Мы – взрослые люди, но ты обо мне ничего не знаешь, я – о тебе, а мне почти тридцать лет. К чему затягивать бесперспективные встречи? Когда сестра вернется в город, отправлюсь к бабушке! Не знаю, насколько, но непременно уеду.

Не собиралась она признаваться, что никакой сестры-затворницы у нее нет - это был не ее секрет и так жестоко подвести подругу, разболтав все детективу, она не имела права.

- Но я… я привык… к тебе и не знаю, как с этой… ситуацией справиться. Не покидай… меня! – вдруг взмолился он, пораженный до глубины души ее словами. – Это невыносимо!

- Не знаю, что сказать. Мы с тобой разные и будущего у нас нет. Прости. Мне нужно побыть одной и подумать. «Привык! Не полюбил, а привык!»

Она вскочила и,застегивая на себе пуговки трясущимися руками, стала обходить яблоню. Он бросился к ней, попытался схватить за руку, удержать, но не смог: она вырвала ее и убежала.

«Рвать отношения рано или поздно придется… Где счастье, любовь, истинный интерес? Их нет и не предвидится!» – думала Яна и понимала, что ей лучше уехать. Невзирая на огорчение тетки, вытащила сумку, и стала укладывать вещи, но внезапно опомнилась и позвонила подруге.

Софья порадовала – ее выписывали через три дня, и Яна смиренно отсидела это время в доме, показываясь во дворе только в образе подруги. По утрам на реку больше не спешила, боясь встретиться с Яном, - выслушивать его соображения, уговоры и поиск возможных решений, на которые она не могла согласиться, было бы выше ее сил. В гости к тетке его не ждала, четко осознавая, что, если он не желал обнародовать их отношения, то и показывать свою заинтересованность перед зрелой родственницей не станет. Три недели отдыха вместо предполагаемых двух перестали радовать. Последние дни, ничем не занятые, ее измучили, но отдыхала она не только по своему желанию, поэтому стоически терпела.

В день отъезда, поговорив с Софьей о месте встречи, она попрощалась с теткой, надела парик, вызвав тем самым неподдельное пыхтение родственницы, переоделась в яркие одежды подруги и отправилась на вокзал.  

Ян, видевший ее всего несколько раз за эти три с небольшим недели, заметил необычайную активность в соседнем дворе, и понял, что объект наблюдения собирается к отъезду, поэтому попрощался с доброй хозяйкой и отправился следом, как только увидел «Софью» с дорожной сумкой и семенящую рядом с ней причитающую тетку. Рыжая колдунья, вероятно, отсиживалась в доме, обиженная на него. И он подумал, что вернется сразу же, как только отчитается перед клиентом, и попробует помириться.

Как просто решить все заранее, не задумываясь, а появится ли такая возможность и не вмешаются ли небеса в их судьбу, чтобы изрядно помучить за все неправильные поступки и причиненные обиды!?   

 В поезде, пользуясь массой свободного времени, написал отчет, приложил фотографии, какие имел в наличии, и по приезде своем позвонил Шумскому, наблюдение не снимал до последнего: пока она не вошла в свою турфирму.  

Решили встретиться вечером. В кафе «Элизабет». Сели за тот же самый столик – он единственный, будто специально, оказался свободным. Знакомая официантка подала кофе и была чрезвычайно мила.

- Судя по тому, что выяснил, думаю, слежку можно прекратить, - предположил Ян и подал конверт клиенту. – Ни к чему вытягивать с вас деньги, если все уже и так ясно.

Кирилл в изумлении рассматривал фотографии, а после сказал то, чего Ян от него никак не ожидал:

- Красивая девушка на фото. Похожа на мою жену, но не она! За кем же вы следили?

- К-как?! – поперхнулся Ян. Кофе сразу стал горьким и противным. – Я столько раз провожал ее от вашего дома на работу и обратно, что помню каждый шов, складку на ее костюмах, окантовки на изысканных шляпках и цвета. Мне кажется, я узнаю ее наряды из тысячи подобных!

- Да! Одежда ее, но это - не она, - поразился еще больше Кирилл. – Вещи эксклюзивные, от знаменитого кутюрье. Других таких нет, в принципе, поэтому узнавать вам не придется. Что за карнавал, не понимаю?! 

- А улица Суворова, дом, 43, вам ни о чем не говорит? – продолжал уточнять шокированный Ян. Он не мог и помыслить, что проделал бесполезную работу, охотясь за другой женщиной, и вдруг подумал, что Кирилл таким образом решил не платить вторую половину гонорара, подвергая сомнению все его действия.

- Нет. А что с этим адресом не так?

- Она ночевала там.

- Никогда, уверяю вас, никогда она не провела ни единой ночи вне дома. За исключением поездки к тетушке. Вы ездили в деревню?

- Да! Она почти не выходила из дома. Ее сестру я видел часто, но саму от силы раз в день. Мужчин в их доме не было, никто не приходил и не пытался с ней даже заговорить, проходя мимо их двора.

- У нее нет сестры, - удивился Кирилл, округляя глаза. – Как же так?! Билеты вы приложили? Покажите. Куда она ездила? В Горловку? 

- Нет, Горлинку! – растерялся Ян. – Я ехал в соседнем купе. В деревню она ехала в оранжевом костюме.

- Оранжевом?! Судя по фото, да. Где же она сама была почти три недели, в то время, как вы следили за другой девушкой в костюме моей жены и ее шляпке?! -  расстроился Кирилл. – Официантка! Сто грамм коньяка! Нет. Два по сто! А лучше, два по двести!

- Вы ничего не путаете? – не верил Ян. Он безостановочно крутил в руках пустую чашечку от кофе, пока официантка не выдержала и попросила отдать ей «страдалицу». Он машинально, не глядя, протянул ей чашку и сразу забыл об этом. Девушка поставила на столик графинчик с янтарной жидкостью, смахнула несуществующие крошки и отошла.

- Был бы счастлив спутать, но реальность оказалась жестокой, - мрачно заявил Кирилл и шумно вздохнул. И они замолчали. Молчали долго. Пили коньяк и молчали. От предложенной закуски отказались. На Кирилла было страшно смотреть. Он будто состарился лет на двадцать. Горе никого не красит!

Ветер, сострадая ему, влетел порывом в открытые окна и потряс занавесками. Сумерки накапливались и постепенно в кафе включали настенные бра. Остывающий воздух наполнился ароматом уличных цветов, но они ничего не замечали.

Ян, находясь в шоковом состоянии сам, сочувствовал одновременно Кириллу и с некоторым облегчением думал, что подобные потрясения ему испытывать не придется, так как он не женат. Внезапно перед его глазами предстала Афродита с соблазнительной улыбкой, и он с тоской подумал, как она хороша… была… Потом решил, что разберется со всем этим непонятным здесь и закроет это дело, невзирая на препятствия, потом непременно съездит в деревню и попытается ее вернуть. Скажет что-нибудь о своей любви – девушки любят такие слова, помирится и снова окунется в райскую жизнь… привезет в город...  

В этом месте своих размышлений он запнулся. А кем он ее привезет? Для жены, вроде, рановато – слишком мало они знакомы, чтобы связывать воедино свои судьбы. Да и жениться он не собирался еще лет двадцать. С мамой в коммуналке одному тесно. Снять жилье не по карману. Может, уехать в деревню и там заняться сыскной деятельностью? Но кто его там искать будет и просить о помощи?! Никто! Не настолько он знаменит. Не Шерлок Холмс, в конце концов! Он нахмурился, отвлекся от своих мыслей и услышал слова тоскующего бизнесмена:

- Значит, я был прав, что она имеет кого-то на стороне и это время провела с ним, - как-то обреченно говорил тот. - Понимаю, это крах не только всей моей жизни, но и бизнеса, семьи, любви. Едем к моей жене, чтобы выяснить все? Припрем ее к стенке фактами. Выложит все – никуда не денется! Думаю, она уже дома.

- Не возражаю! Происходит нечто такое, что я постичь не в состоянии. Хочу взглянуть на нее, Кирилл. Ошибка подобного рода непростительна детективу!

Кирилл уже шел к выходу и последних его слов не слышал. Возле автомобиля скучал водитель, который с радостью распахнул перед ними дверки. Впервые Ян уселся в мягкий салон. Автомобиль завелся с первого раза и поехал так мягко, что он чуть не уснул, пока добирались до дома клиента.   

          Заметив входящего за мужем детектива, Софья поняла все сразу:

- Вижу, вы встретились и что-то вам неясно.