Помочь сайту
Поздравления
Давайте танцевать от Оперного, или... (окончание)
Г Л А В А 9, почти скорбная.
«Инструкция Иннокентию Г. Лански. Лично»
«Возлюбленный сын мой!
Можете считать данное послание к вам моим последним волеизъявлением и завещанием. И ежели вы его читаете, я пост фактум понимаю, что мы всё-таки успели свидеться. То есть, главное вы знаете. И что делать, когда найдёте плиту- тоже…
Теперь позвольте дать несколько советов, без которых вам будет трудно действовать в незнакомой обстановке.
1. Не торопите события. Время пока терпит. Главное для вас на первоначальном этапе- это вжиться в тамошнюю атмосферу. Вживление и ещё раз вживление! И не думайте, что это будет так просто! Даже с вашей профессией! Там- это не тут! Повышенное содержание двуокиси углерода в атмосфере, радиационный фон… А содержание радона в местных источниках- сверх всякой нормы!
2. Далее… Никакого криминала! Ни- ни!
Во- первых: это неэтично. Во- вторых: это противоречит Уголовному кодексу России (в простонародье- УК). В- третьих: как говорили мне знающие люди, в случае соприкосновения с криминалом вам надо будет ездить к ним на какую- то «стрелку» и «отвечать за базар». По моим сведениям, сейчас в Ч- ске семь стационарных базаров, не считая десятков уличных точек. Самый трудноуправляемый- Китайский. А если вам достанется именно он?! Вы же не имеете опыта ни в менеджменте, ни в логистике, ни в торговле! Зачем вам лишние хлопоты, или, как говорят местные жители «этот геморрой»? Я тоже считаю, что вам хватает вашей близорукости и плоскостопия… В- четвёртых: документы хотя и подлинные, но не очень… У Цыбульского некстати обострились катаракта и тремор рук. Посему- лучше поостеречься. Границу- то вы пройдёте, а вот на месте какой- нибудь «дядя Стёпа» может придраться. »
Иннокентий оторвался от записей, протёр очки.
Отец, отец… Ну что ты с ним поделаешь?.. Мне уже за сорок, а он всё учит и учит меня, как маленького.
Отец… папа… тятя… фатер… фаза…
И эта вот мягкая согласная «з» заставили его рассиропиться, расслюнявиться и разрыдаться! Он обильно омывал лицо слезами, сморкаясь в белоснежный платок с вензелем. Контактные линзы давно вымылись в высокий ковёрный ворс, но он этого не замечал. Расплывчатость и размытость предметов даже придавали какую- то грустную щемящую нотку происходящему.
-Ой, чего это я?- опомнился вдруг Иннокентий. –Как по мёртвому… Аллергия, видимо, на тополиный пух…
С трудом утёрся. Достал отцовские очки на канцелярской резинке, кое- как, но всё- равно- косо, нацепил их и продолжил чтение.
«…3. Операцию по вашему внедрению (и это моё категорическое требование!) мы назовём «Операция W». А вы будете именоваться «Хевроньей». Не «Смерчем», не «Витасом» или «Алексом», не «Любовью» или «Верой», а именно «Хевроньей». Я думаю, это сейчас в России не вызовет подозрений. Да и, думаю, в случае провала (тьфу- тьфу!) вызовет у судей симпатию к вам. Но!..
3. Рассчитывайте только на себя и ещё раз на себя! Вы помните трагическую судьбу Пауэрса? Он надеялся на высоту полёта. В России это не проходит. И если во времена Сталина, как и при Петре Первом, можно было взлететь- из грязи в князи, то со времен Хрущёва ввели ГОСТы: высота потолка- не более двух двадцати- двух сорока…И в случае с Пауэрсом я их понимаю: с какой стати делать исключение иностранным гражданам?! Имейте это ввиду.
4. Планчик я вам нарисовал. Ну, а что и как- это я, понимаю, рассказал вам при личной встрече, да?.. Внедряйтесь и вживайтесь! Не торопитесь! Я лет семь- восемь ещё протяну…
И запомните: об этой тайне знают только трое- я, вы и ваша покойная матушка. Никому! –слышите?- никому больше об этом! Хитрите, как хотите, изворачивайтесь, юлите, но- никому!..
Всё! Удачи вам! Крепко обнимаю и целую! Пишите. Жду ответа, как соловей лета.
Отец.»
Внизу стояла пометка: «С моих слов написано верно.
Дата…
Ваш отец…(подпись)
Сестра- сиделка…(подпись)»
. . .
-Кеша!- Александр повысил голос. –Спим?
Иннокентий очнулся, стряхнул с себя груз воспоминаний.
. . .
На этом, пожалуй, можно было бы и закончить начатую нами историю.
Потому, что непритязательному, но почитывающему гражданину Российской Федерации, кажется, уже давно ясно и понятно: ху из ху и чем всё кончится. Правильно, убийца- дворецкий…
Изысканному же читателю, брезгливо отложившему данную книженцию в сторону, до смерти жаль потерянного на неё времени. Выхолощенный, халяльный, кошерный, постный детективчик с жалкими потугами на драматизм, интригу и (ох уж эти графоманы!) интеллектуальность… Всё- равно, убийца- дворецкий.
Что ж… Жаль… Жаль, что моих соотечественников не заинтересовала п о д л и н н а я история их земляков, живших в те далёкие тревожные годы начала века. Ведь неважно, что убийца- и в самом деле дворецкий… Право слово, всё это такая.. второстепенность, что ли… по сравнению с бытиём и деянием остальных героев, что… извините покорно… мне становится неудобно и, как бы выразится помягче… - стыдновато за читателя. Дотерпеть, что ли, не в силах? Читать то осталось- чуть да немного!.. И дворецкий ещё не появлялся… Да и убийца- не он… наверное…
. . .
-Чего?
-Я тебя спрашиваю: как догадались, что это выход?
-А черт его знает! Там всего один рубильник был! Владимир поскользнулся, ну, и на него… Люк и открылся…
-Везунчики,- Саня скорбно пожевал кусочек колбаски. –А ежели б заминировано было?
-Накой? Пустое помещение… ни потайных дверей, ни схронов… Пустое.
-Я что думаю…- сунулся с догадками Володька. –Может, бомбоубежище бывшее? Сварганили на всякий случай, а войнушка и не дошла до нас! А потом, как водится- забыли! Камнями присыпало, травой позаросло…
-Всё может быть,- голос Александра окреп, стал, как обычно, значительным и покровительственным. Ему было стыдно за свои детские постпохмельные страхи и истерики, поэтому в интонации он добавил немного хамства и сварливости. Так легче было стыдиться. Потому что «сам дурак» с этими друзьями не проходило. –Это одна из версий. Ещё что- нибудь дельное вам в головы лезет?
-Пожрать бы…- опять заикнулся Вовка, косясь на еду и питьё.
-Сытое брюхо к ученью глухо!- услышал он в ответ и сник. И с Кешей ситуацию для «момента истины» не создал, И ответвление исследовали пустое. И со жратвой тоже пока обламывалось. Да ещё пол чинить, будь он неладен!
Одно радует: запасной выход на случай… на какой- нибудь случай есть. Да и жратва не убежит. Да и Жедяева напугали- животик надорвёшь! Давно у нас в помещении такой атмосферы не было! Всё огурцами да водкой пахнет. Устроили, понимаешь, кабак на рабочем месте, ни стыда, ни совести! Вот, доложить бы куда следует, чтоб не повадно было! Взяли моду: всё подряд обмывать! «Иначе удачи не будет»… Вот, паразит, и базис даже подвёл! Хотя… что я к нему привязался? Человек первый раз в отпуске за последние пятнадцать лет. Рад, поди, как ребёнок… Да ещё в такой компании!.. С писателем да разведчиком… Нет, со шпионом! Рад, конечно!
Посмотрел на Александра. Лицо того и впрямь светилось. Владимир прислушался.
-…так что, Александр Анатольевич, напрасно вы волнуетесь. Похмельный бредовый синдром не такая уж и редкость! По слухам, им страдали и Петр Великий, и Лукулл, и Борис Николаевич, и Фёдор Михайлович, и Беня Крик… ЛЕчится, как вы сами изволили выразиться, «подобным» и безо всяких последствий. Не переживайте! Сейчас подлечимся- и баиньки. Завтра встанете- не узнать… И страхи все пройдут, и бельё высохнет… Не переживайте… Давайте… по чуть- чуть… ну, по- слегка…
Голос Иннокентия ласково журчал, как струйка в рюмку, наводил на мысли о кущах и неге.
-Давайте, ребята, давайте… Дело то движется…
Г Л А В А 10.
Белый плавно и осторожно работал щеткой- сметкой освобождая чугунный ствол от наносов. Песок поднимался кверху и мутной стройкой уносился течением в сторону Земли Франца- Иосифа и дальше, к Юкатану, пополняя золотой запас Соединенных Штатов.
Настроение у Белого было радужным, можно сказать- предновогодним. За полмесяца поисков это была первая, по- настоящему стоящая находка. Трехгранные гвозди, пятак 1943 года выпуска и пудовая гиря в счёт не шли. Гирю даже пилить не стали, посчитали чьей- то неуместной шуткой. А вот сегодняшняя находка вызвала дрожь во всём теле! К сожалению, оба края ствола были занесены подводными дюнами по самое «не могу». Приходилось кропотливо и осторожно разгребать песок, чтоб, не дай Бог, не пропустить что- либо существенное. А вдруг стволы расчеканились и добро грудой лежит рядом?!
На противоположном конце трудился, не покладая ласт, напарник с необычным прозвищем Жоха. Он с трудом просматривался сквозь цветущие сине- зелёные водоросли.
Белый старался не отвлекаться на Жоху и замершего в метре от него любопытствующего судачка. Первое время тот пытался гоняться за песчинками, как собачка за апортом. Затем уставился на Белого и гипнотизировал его уже минут пятнадцать.
Белого это нервировало. Но он был гостем в этой вотчине, а судак- хозяином. Приходилось терпеть и стараться не обращать внимания на дурака. К тому же, по мере очищения чугуняки в голову всё чаще приходил вопрос: -Как мы эту чушку поднимать будем? Метра четыре длиной, не иначе… Да ежели полная… Мало не покажется…Ладно, главное- очистить, а там посмотрим… Маячок пока навешаем…-
Подплыл напарник. Громадный расплющенный нос его еле помещался в маске. Создавалось впечатление, что стекло линзой выгнулось наружу.
Энергично поманил за собой. Сердце Белого заколотилось. Рванул следом. Подождали, пока уляжется муть. Перед ними торчала оголённая чугунная труба с раструбом на конце. ЧКН- 150, ГОСТ- 3874. Труба канализационная, напорная, диаметром 150 мм.
Белый в отчаянье сплюнул в загубник и начал подниматься.
В лодке устало поснимали снаряжение, откинулись на нагретые резиновые борта и долго молчали, переваривая неудачу.
-Чего делать будем?- не вытерпел первым Жоха. Нос его постепенно выправлялся и приобретал природную форму.
-Искать будем,- хмуро отозвался Белый. –Чего мы здесь облазили?.. Фиг, да немножко!.. Не вешай нос! Видишь?- кивнул он на стоящую метрах в ста от них лодку. –Тоже с неделю что то ищут. И параллельно нам идут… Может, тоже самое ищут…
-Может… Достань сигаретку…
. . .
-Ну, Иван Хамитович!.. Ну, угодил, родной!!!- лицо Андрея Борисовича светилось счастьем. Он спустил ноги в воду, взвизгнул по- девичьи. Перевернулся на живот и попробовал сползти в воду целиком. Но живот зацепился за борт, притормозил. Пришлось отталкиваться.
-Уф- ф- ф! Уф- ф- ф! А вода то- молочко парное! Идёмте, Иван Хамитович! Идёмте, не бойтесь!.. Нас ждут великие дела! Уф- ф! Счастье то какое! Ну, спасибочки! Молоко!.. А ежели ещё и сыщется что- нибудь!.. Смелей, смелей! Во- о! Правда же- молоко?! Ну, что, заныриваем?..
. . .
Радостный голос Андрея Борисовича звонко разносился по воде аж до камышей на другом берегу.
В камышах, в маскировочном халате, на пятнистой резиновой лодке восседал ( полулёжа) человек (сквозь москитную сетку и не разглядеть было- молодой или с усами, красивый или румын) и битых два часа наблюдал в добротный цейсовский бинокль за сложными параллельными манипуляциями двух команд ныряльщиков у профилактория «Изумруд».
Периодически (не вставая) подсекал окунишку на зимнюю удочку. Бросал того в зелёное, защитного цвета ведёрко с водой. Так же, таясь, насаживал нового червячка, поплёвывал на него для фарта- и вновь замирал в ожидании.
Фартовая слюна на москитной сетке подсыхала под лучами предзакатного солнца и мешала обзору.
. . .
-Нет там никаких ящиков!
-Но бункер то есть?!
-Бункер есть!..
-Значит, и ящики должны быть! Накой им бункер без ящиков? В следующем ответвлении и будут! Ай да Лизавета! Ай да Сигизмундовна! Ай да…- Александр осёкся, встретившись взглядом с Кешей. –Молодец, в общем!.. А вы: «бомбоубежище, бомбоубежище» заладили…
Володька не разделял его оптимизма.
Во- первых: он не верил в случайные совпадения. А они всё продолжались. За разговором случайно выяснилось, что обосноваться именно на э т о й базе Александру насоветовал Иннокентий.
-Да ты что, не помнишь?.. Ты ещё на магию координатных чисел ссылался! На вещий сон под пятницу!.. На фамилию директора: дескать, с такой фамилией- Бельдыев- у меня проблем с арендой не будет!..
-Правда, что ли?- искренне, кажется, удивлялся Иннокентий. ! –Ты смотри, что нагородил!.. Выпили, что ли, тогда лишнего?..
Но Володька то уже знал цену этим «искренностям»!
Во- вторых: он понимал, что в эту дурацкую историю ребята вляпались благодаря его не менее дурацкой публикации! За что ж им то, убогим, пусть даже и шпиёнам, страдать? А страдания- он загривком чувствовал!- ещё и не начинались! Чего этот дурак радуется, лыбиться, как Дед Мороз во втором часу ночи?! Ни хрена не соображает! Вот как на него положиться теперь?! Кеше- верит! Всё вокруг- олл райт! Улыбка до ушей! А ведь от Саши Малышенкова – это третье- пока никаких вестей! А вдруг какая- нибудь бяка выяснится? И что? Общественность поднимать? Да общественность за такую улыбку сама тебя не то что поднимет, а опустит не задумываясь! И поделом!
Нет, Вольдемар! На тебя, и только на тебя вся надежда!!! Думай! Что угодно, но- думай!!! Думай, родной!!!
Главное- чтоб все были живы! И найти, что ищем! А что ищем- потом разберёмся! И, наконец то, всё - таки разобраться с Иннокентием… До конца!
Г Л А В А 11
Внедрялся Иннокентий Ферапонтович тяжело. Ежели б не добротная «легенда», выдуманная отцом, и не качественные документы, нарисованные полуслепым поляком- эмигрантом- он бы «засыпался» в первые же дни. Менталитет здешнего люда оказался непривычен и необычен с точки зрения Г. Лански. И надо было переучивать русский язык. Опять же, выручила «легенда», согласно которой он тринадцать лет работал энтомологом в эвенской лесотундре, где за это время почти не встречал людей, отвык от всякой лексики и стал застенчивым и молчаливым. Люди с пониманием относились к таким выкрутасам чужой судьбы, жалели Кешу и старались помочь, кто чем мог: случайный сосед по столику в пивной устроил его в ПО «Полёт» инженером; встречающиеся периодически женщины втихомолку плакали и голУбили; старушка из квартиры напротив одаривала варёными яичками и сплетнями.
Снятая сразу на три года полуторка (это тоже было новое слово для Иннокентия, так как более в России нигде однокомнатную квартиру так не величают) постепенно обустроилась.
Периодически отчитывался перед отцом, отсылая телеграммы:
«Обустроилась. Хавронья»
«Устроилась на работу. Хавронья»
«Вышла замуж. Хавронья»
«Развелась. Хавронья»
«Уволилась. Хавронья»
«Устроилась. Хавронья»
«Сделка пока застопорилась. Нет комплектующих. Хавронья.» и т.д.
И за все эти годы отец ответил лишь два раза. И оба раза- по поводу семейной жизни.
«Дурак! Отец.»- на «замужнюю».
И- «Молодец! Любящий Вас отец.» - на «разводную».
Честно говоря, Иннокентий уже опустил руки… Ни богатых друзей, ни спонсоров за время жизни в городе Ч… ему приобрести не удалось. Светиться же со своими капиталами (а они, поверьте мне, у него были!) он не решался. Штатовская налоговая служба внушала ему уважение и страх, что у него, дефективного, распространялось и на российскую…
И если бы не случайная встреча с Александром Анатольевичем, то… Не знаю… Так бы и кончилось всё пшиком… Ну, ещё бы раз женился… Ну, народились бы детишки у Тяпы… Ну, развёлся бы… Или не развёлся…
Словом, что фантазировать, ежели планида спланировала всё по другому…
. . .
-Так!- грозно прозвучал голос Александра. –И по какому случаю оргия?!
Ребята чинно и скромно сидели за столом с одной- единственной! литровой бутылочкой «Немирофафа», резали бутербродики и этот окрик больного и контуженного льва им совсем не понравился. И вообще: им уже второй день не нравился Александр Анатольевич. После того случая, с люком.
Они недоуменно обернулись.
-Ты чего?.. Опять голодный?
Владимир был более привычен к Александровским выходкам. Он их просто старался не замечать.
-Подожди немного, пельмешки почти сварились. Кеша, помешай, пожалуйста…
-Чего вы, Александр Анатольевич?..- Кеша трубочкой вытянул губы, пробуя с ложки воду на соль. Обжегся. Выругался незлобно.. –У нас повод: у Владимира рассказ опубликовали. Да вы проходите, присаживайтесь!..
Александр Командором прошествовал в офис, сбросил сумки у холодильника.
-А при чём здесь спиртное?!- Голос его не смягчился. –Это что обязательно?..
-Точно: голодный!- подумал Владимир. –Иль Кеша переборщил позавчера со своей кодировкой… Их там, поди, разным штучкам обучали…
-Саша! Ну, кончай!.. Не порти праздник!
-Тяв!- подтвердила Тяпа, облизываясь после сервелата.
-А это кто там ещё гавкает?! –Александр грозно перевёл очи долу, на собаку.
Все замерли, ожидая традиционного ответа. Но Тяпа только скептически хмыкнула и принялась за следующий кусочек.
-Всё, всё! Садимся! Кеша, накладывай! Саш, а ты всё купил?- прервал Володька затянувшееся молчание..
-Всё, всё…- хмуро буркнул тот в ответ.
-Ну, и хорошо!.. Ну, и ладненько!.. Всё! За стол!
-Чего обмываем?- всё так же, хмуро, буркнул Сашка.
-Детектив… маленький… рассказом…
Александр опрокинул в себя рюмку. Покрутил головой. Выдохнул.
-Ты смотри! Детективы принялся писать!.. Какого лешего?.. Всё- равно, лучше Стаута иль Акунина не получится!..
Опять покрутил головой, будто воротник жмёт.
-Нет!.. Сидит себе и кропает!.. Заело его, видите ли!.. Раж писательский!.. Пустозвон…
-Чего ты!.. Меня даже за границей читают!- с обидой отозвался Вовка. -Райберы как то звонили… За рассказы благодарили!..
-Богато! Это ж какой охват читательский?! Ого-го! Оксанка моя в Штатах… Томы в Германии- ещё четверо… Ну, Райберов, допустим, десятка три с половиной наберётся в земле обетованной… Богато!.. Растёшь! Спросом пользуешься!
Володька тоскливо глядел в сторону, в одну точку. На левое ухо Тяпы.
-Напечатали его…- продолжал бурчать Александр. –И где, позвольте спросить? В «Интернете» опять? Заглядывал я туда, случалось… Ну, это же такое поле для игрищ и забав!.. Что только не выплёскивают! И, ты посмотри, как читают то!.. И что пишут то!.. «Мне очень понравилось… свежо… искренне… загляните на м о й сайт… я думаю- вам понравится…»
Вот так… друг друга… и насилуют своими «творениями» Тираж увеличивают.
Иль романы… Ну, здесь вообще!.. Кто за большой объём чтива возьмется? Да никто! Так они, Кеш, по главулькам, представляешь?- по крохам его сцеживают! И смотришь: мать честная! Десятки тысяч читателей!..
Володька засмущался. Он тоже грешил всем этим. А чего такого?! Какая разница, как печатать? Чем хуже советских «Из номера в номер»? Но отчего то всё- равно было стыдно. Будто «Богатые тоже плачут» кропал. И насильно Чехову Антону Павловичу всучивал на рецензию! А тот не выдержал такого издевательства- и на второй главе застрелился! Или слёг в горячке с неврастенией!
Володька загрустил. Очень уж жаль стало классика. Аж невмочь! И себя- тоже… Заодно с Антон Палычем…
-Ну, что вы, Александр Анатольевич… У человека радость, а вы… гнобите его, будто старушку через улицу не перевёл. Нельзя же так! Проявите благородство! Да, кстати…- Кеша отставил кружку в сторону, полез зачем то в сейф. –Это вам… Пришло сегодня. Мы немножко перлюстрировали его с Владимиром, думали, что то срочное… Оказалось- вам… Лично…
Он протянул Александру красочный конверт.
-Что это? – с подозрением спросил Александр, не притрагиваясь к конверту.
-Споры сибирской язвы,- сварливо произнёс из угла Владимир. –Графом тебя окрестить хотят… Или князем… Или дебражелоном… Чего душа пожелает!
Саня недоверчиво вскрыл конверт и вчитался. По тому, как натянулся пиджак, стало ясно: Александр выпрямил плечи. И на лице его замаячила горделивая улыбка, пока ещё еле видимая.
-Они, правда, ещё и пятнадцать тысяч просят,- попробовал всё- таки испортить ему настроение Владимир.
-Да не- ет… Это они так… Мелочёвка… За орден да официальную бумагу… Главное- я у них уже в реестре! То есть- со званием!
Александр возбужденно потёр руки.
-Где вот только взять их, эти тысячи?.. На чём сэкономить?
Обвёл глазами помещение. Взгляд его, как у удава, застопорился на бутылке водки.
Владимир медленно- медленно снял её со стола и спрятал между ног.
-Ты святое то… Не замай!
Александр так же медленно перевёл остекленевшие глаза на Тяпу.
Та поперхнулась, закашлялась.
-Александр Анатольевич! Ну вы что психику у девочки травмируете?- обиделся Иннокентий, подхватил ту на руки.
-Это что!.. Он ещё и нас золотарями в аренду отдаст в частный сектор! С него станется! Ишь, распыжился! Граф де ля Турсука! Пустили в Европу… Мать родную продаст за выпендрёж! Вот оно, Кеш, благородство высшего света! Что для них людишки- монета разменная!.. На борзых меняют!..
-Я не люблю охоту,- подал голос Александр.
-Ну, в карты тогда проиграешь!
Саня вздохнул, поняв, что здесь поживиться нечем.
-Ладно, прекращай, Вовка… Я так… пошутил, а вы…
-Ты вот ей объясни!- кивнул Володька на Тяпу. –Довёл человека!.. Чего, вот, с ней сейчас делать? Шутки у тебя!..
Тяпа тряслась и жестоко, беспрестанно икала.
-Кеша, ну ты же лечил Малышенкова от икоты!.. Сделай что- нибудь!
-Тяпочка, прости меня! Пошутить хотел!- Санька молитвенно прижал пудовые кулаки к груди.
Володька смело достал литровую бутылку.
-Может, ей капельку?..
Кеша с сомнением намочил в рюмке кусочек колбаски, поднёс Тяпе. Та долго принюхивалась. Затем слопала колбаску, лениво перебралась на диван- и заснула.
-Так,- шепотом произнёс Александр. –И на чём мы остановились?
Г Л А В А 12
Володька откинул крышку, высунул голову со счастливым лицом на ней. И в ту же секунду чья то рука в перчатке, пахнувшей оружейной смазкой и порохом зажала рот, а другие руки, подхватив под- мышки, резко, как морковку из грядки, выдернули его в комнату, вжали в пол.
Левобоковым зрением он увидел приближающееся к нему лицо в плохо связанной шерстяной маске.
-Где второй?- почти беззвучно спросило лицо. Распустившееся шерстинка попадала в рот, поэтому лицо её постоянно отдувало.
Володька сделал страшные глаза и показал ими вниз.
«Лицо» подняло ладонь вверх, показало один палец и направило его вниз. Затем исчезло из поля зрения. Но руки, державшие Владимира сзади, хватку не ослабили.
Через минуту послышались шум, возня- и Иннокентий улёгся рядом.
-Да отпустите вы этого, мелкого!- раздался голос Малышенкова. –Этот- свой! Этот- за нас!
Хватка ослабла. Вовку грубо подняли, встряхнули. Он огляделся.
Мать честная! Карнавал в Венеции! Лишь Малышенков да Жедяев, сидевшие на диване, были без масок. Остальная же «группа захвата»- в камуфляже, при оружии- глядела на мир сквозь прорези тевтонскими глазами: жестко и решительно.
-Мужики, что за буффонаду устроили?- плаксиво спросил Владимир, боясь пошевелиться.
-Иди, вон, на диван, не мешайся! Буффонада…- Малышенков подошел к Иннокентию, долго и презрительно смотрел на его затылок. –У- у, гад! Ещё и Петровым назвался! Замаскироваться вздумал! Как бы дал щас!..- Он замахнулся.
-Майор, отставить!- Старший группы отодвинул его от Кеши. –Не положено!
-Чего ты, правда, злишься так?- Жедяев спокойно покуривал сигаретку. –Он же не со зла тебе тогда заехал…
-Да у меня зятёк- Петров! Вот такой же … двуличный… То со мной: «мир, пейс», то с тёщей… Перерожденец… И этот- такой же… И Иванов он, и Г.Лански он, и Хевронья он, и Хавронья, и Цыганков… Сам то не запутался?
Вовка, не веря ушам своим, внимал Малышенкову и аж колдобился от собственной прозорливости. Присел на краешек дивана.
-Саша, а откуда ты … знаешь всё это?
-Откуда, откуда… От верблюда! Начал справки у ребят наводить про этого «Януса», а они, оказывается, его давно уже «пасут»! С Оксфорда!
-Значит, всё- таки, Оксфорд!- промелькнуло у Володьки.
-…Они всех «высоколобых» ещё в яслях на заметку берут… Но те то порядочные оказались, а этот в Россию припёрся! Пять лет сиднем сидит! Чего сидит, спрашивается?.. Вынюхивает, высматривает… И ведь такое навыдумывал: и в Эвенкии он маугличал, и бабуля у него какие то гостайны знала, и любовь несусветную с финном…
-Бу- бу- бу,- что то невнятно пробубнил Иннокентий.
-Что?- все повернулись к нему.
-Он говорит, что всё рассказал этому,- перевёл старший и указал автоматом на Владимира. И спустил предохранитель.
Володька передвинулся за Жедяева. Тяпа- за него.
-Ты с оружием то… того… А то икнёшь, а оно стрельнет…
-Да, мужики, давайте без фейерверков.- Жедяев, пытаясь сохранить спокойствие, отодвинулся от Владимира. –Что он тебе рассказал?
-Да всё!- Володька почувствовал себя неуютно, будто сидел голым в женском отделении. Но мужское начало в нём все таки пересилило, и он спрятал Тяпу за спину, ощущая себя Матросовым. –И как он нас обманул, пытаясь исполнить волю отца… И как искал все эти годы возможность найти родовой клад… И как наврал про ящики, потому что тебя больше ни чем на поиски не раскрутить было… Всё почти рассказал!.. А вот про Лански с Хавроньей не рассказывал… Кто такие? Почему не знаю?
Малышенков от него отмахнулся.
-Вы нашли что- нибудь?!
-Конечно!- Владимир кивнул на прорезиненный мешок с каким то грузом внутри. –Всё, как говорил его отец: подняли плиту…
-Ну, и …?!!
-Ну, и нет там ни хрена! А что дальше делать- батя ему не успел сказать! Слава Богу: плита назад грохнулась и разбилась. Вот в ней то ящик и нашли! Только уж что то лёгкий больно… Никак на золото не тянет… Уран, может, какой- нибудь?..
-Бу- бу- бу!- вновь встрял в разговор Иннокентий.
-Он говорит: там родовой архив.- Толмач, наконец то, поставил оружие на предохранитель.
-Ладно, сейчас посмотрим… Командир, спасибо тебе… И вам, ребята… Все свободны… Нет, не надо одевать на него наручники, я, думаю, он сейчас смирным будет, да, Кеша? Или как тебя там… Спасибо, ребята! Счастливо вам! Привет генералу, Пал Палычу! Три дня на разграбление города!- попробовал Малышенков пошутить напоследок.
Старший внимательно на него посмотрел.
Малышенков стушевался.
Старший обвёл взглядом остальных. Увидел стоящий у стола пакет, принесённый Жедяевым. Аккуратно поднял его. Звякнуло бутылочное стекло. Много стекла.
-Ну, раз мы больше не нужны… Не поминайте лихом! Мы уходим.
И группа гуськом вышла из помещения. Взвыл мотор- и вскоре всё стихло.
-Ничего,- успокоил всех Жедяев. –У нас ещё и в холодильнике, и в сейфе осталось…
-Саш,- Володька потянул за рукав Малышенкова. –Может, рано ребят отпустил?.. Только клад нашли, а ты ребят отпускаешь… А сам говорил: бандиты, мафия…
-Ты, Вовка, совсем что ли «приплюснутый»? Какие, к черту, бандиты?! Какая, к лешему, мафия?! Палермо нашел… В плечи ещё целоваться не научились. Если какие и были когда то, так они все сейчас за сто первым километром. Или, даже, за Щучьим… А, может, и вообще в Москву перебрались! Скажешь тоже: мафия…
Г Л А В А 13
Ребята сидели возле домика, у мангала, и варили уху. Хвосты рыб задорно торчали из котелка. Белому очень хотелось, чтоб среди них не было давнишнего знакомца- судачка. Как то попривык он к этому паршивцу за последние три дня.
Но найденные Жохой чьи то брошенные на глубине сети сортировкой не занимались, посему положились на случай: авось нашего, непутёвого, средь них не будет.
Рыбу почистили, сети сожгли.
И сейчас сидели, истекая слюной, пялились в звёздное время и переговаривались.
-Эти то… с катера… тоже домик на базе сняли. Вон, варят чего то…- Жоха кивнул на соседский домик.
Белый лениво повернулся. Объёмные силуэты соседей неподвижно застыли у своего мангала.
-Может, подойдём?.. Познакомимся?..
-Похлебаем ушицы- и подойдём…
…-Андрей Борисович, эти идут!.. «Коллеги»…
Испуганный шепот не понравился Андрею Борисовичу.
-Не волнуйтесь, Иван Хамитович! И перестаньте бояться! Мы- у себя дома! Мы арендовали этот домик у сторожа на два дня!
-На три! Я ему три бутылки отдал!
-Тем более! Сидите! Не бойтесь никого…
…-Здравствуйте.
Подошедшая парочка застенчиво мялась поодаль.
-Добрый вечер. Да вы подходите, не стесняйтесь! Знакомиться будем..
Гости скромно притулились на краю, жались друг к другу, как новобрачные.
-Ушицу будете? Рыбка свежая.
-Да мы… это…- Жоха достал из кармана фляжку, выжидательно посмотрел на хозяев. –По- слегка…
-Что ж, не откажемся, под горячее то… Иван Хамитович, у нас тоже где то припасено было…
-Это мы мигом!.. Это мы сейчас!..- засеменил тот в домик. Заодно, вместе с горячительным, принёс и разовую посуду. Порезали хлеба, лучок. Разлили. И горячее, и охлаждённое.
-Ну, за знакомство!..
-Олег.
-Матвей.
-Иван Хамитович.
-Андрей Борисович, председатель Ч-го общества филателистов и нумизматов.
Гости уставились на него.
-Чего вы?.. Правда- председатель.
-Так вы то нам и нужны, Андрей Борисович!
-Это… каким боком?- удивился тот.
-Жоха, дай вырезку! Вот, посмотрите! Читали эту статью?
Олег показал запаянную в файл газету с Володькиным рассказом.
-Не только читал, но и досконально проштудировал! Хорошо, чертяка, написал! Меня, старого- и то вытянул на природу! Сижу, вот, с вами здесь… Эх, жить бы да жить ему… с таким умищем да фантазией…
-Да, да…- Олег Белый скорбно покивал головой. –Наслышаны… Жаль…
-Да что- «жаль»?! Жаль, что этот сволочуга координат никаких не оставил! Кинул замануху- и в кусты! Разве ж так порядочные люди поступают?! Расстреливать на месте за такие выкрутасы надо!
-Да куда уж ему больше то?- не согласился справедливый Иван Хамитович. –Вы уж скажете, Андрей Борисович…
-А что, не правда? Мы с тобой целое общество на две недели закрыли! В командировку, дескать, уехали!.. Ищем здесь, не знаем что… И там ли вообще ищем- тоже вилами на воде… Вот вы чем занимаетесь, молодые люди?
-В отпуске сейчас… А так- инженеры в «Роторе»…
-Да я не о том!- досадливо прервал Олега Андрей Борисович. –Вот здесь, з д е с ь именно что делаете?! Не у плотины, не у Сосновки, а именно з д е с ь?!! Во- от! Тоже пришли к выводу, что з д е с ь? А на основании чего, позвольте спросить? ГлубИны!!! Так? Вот и мы: бред сивой кобылы принимаем за факты! Наливай, Иван Хамитович! Наливай, родной!
-Ребятушки, мы то вам зачем понадобились?- спросил, разливая, Иван Хамитович.
-Да давно уж хотели к вам подойти… Неделю уж почти рядом топчемся… Мы так и поняли, что одно и то же ищем… Интересно только: не байки ли всё это? Про пушки то?.. Вот вы, как историки и специалисты, скажите: может такое быть? Не наврал журналист?-
Ребята с затаенной надеждой посмотрели на председателя.
-Нет!- твёрдо заявил Андрей Борисович. –Не наврал! Было такое! Только, может, не у «Изумруда»… Ну, за удачу!
И в это время в ближайшем кустарнике что то тревожно зашумело, зашевелилось.
-Кого это ещё на ночь глядя несет? Сторож, что ли?
-Может, ёжик?..- Жоха на всякий случай нашарил полено. –Они сейчас активные…
-Если только мутированный… Ишь, как кусты гнет. Как шатун…
Но из кустов появился давешний наблюдатель в москитной сетке. С трудом протянул за собой на веревке резиновую лодку. Откинул колпак и утёрся.
-Киря!!!- в один голос вскрикнули Олег с Матвеем.
-Он самый!
Незнакомец устало вздохнул. –Хау ду ю ду… Здравствуйте.- Вошел в свет костра. –Извините… ребята, у вас пожрать осталось что- нибудь?..
. . .
-Итак, подытожим…
Машина генерала ФСБ была взята без спроса его шалопаем- племянником, Олегом Белым, двадцати трёх лет, инженером СКБ «Ротор», в свободное время- «черным» археологом- подводником, для слежки за нашим многоуважаемым Владимиром.
Машина дядей отобрана, племянник (по данным моей «прослушки») получил нагоняй. Эт- то раз!
Малышенков стукнул пустой стопкой по столу. Жедяев услужливо подлил.
-«Вольво», номерной знак А 001 АА, принадлежащая вору в законе Тёме Троицкому (настоящее имя Артемий Биргильдинов) была продана семь лет назад председателю Ч- го общества филателистов и нумизматов Фуксову Андрею Борисовичу, 59- ти лет отроду, по Генеральной доверенности. Биргильдинов- Троицкий, думаю, об этом даже не подозревает, так как девятый год обитает в Таиланде и возвращаться не думает. Ему там дали 17 лет. За кражу белого слона из императорской конюшни.
Председатель наш- человек уважаемый и порядочный, на работе характеризуется только с положительной стороны. Связей, порочащих его, не имел. Но, по словам зама, Ивана Хамитовича Лютого, часто впадает в детство и в такие минуты бывает неадекватен. Как в случае слежки за Владимиром и поисков эфемерных сокровищ. Эт- то два!
Стук стопки. Журчание жидкости. Тишина. Выдох. Хруст огурца.
-А третья машина?- осторожно полюбопытствовал Владимир. Его завораживали эти четкие сухие Сашины «Раз, два…». В эти минуты он напомнил ему одного из любимых литературных героев. Правда, у Саши серебрилось вокруг тонзуры, а не виски. И ростом он был мелковат. И колорита восточного рядом с ним не возникало (Владимир специально всмотрелся в Жедяева и Кешу: нет, японцами от них и не пахло. Уральцами пахло.)
Но было в Малышенкове что то похожее… Нет, не дворянское, благородное, упаси Боже! Нет! Скорее всего- что то военное… Конторы их сближали через столетия, что ли?..
И вот это медленно- раздельное:«Эт- то раз, эт- то два…»- будто четками стучат- это впечатляло, и хотелось продолжения.
-Третья машина, ВАЗ- 21213, с московскими номерами С536 МХ, была арендована в первопрестольной Кириллом Анатольевичем Миксеровым, имеющим двойное гражданство: Россия и Канада. Миксеров является бывшим со- группником и со- курсником Олега Белого…
-Со- институтником, тогда уж…
-Эт- то три!- закончил Малышенков, не слушая провокатора.
-Ну, ясно.- Саня Жедяев потёр переносицу, о чём то задумавшись. Затем не удержался и почесал затылок. –Тоже за сокровищами припёрся.
-Эт- то три!- вновь подтвердил Малышенков, и вновь подстукнул стопкой, но и сейчас его проигнорировали.
-Так!- Жедяев решительно поднялся. –Всем по сто грамм- и приступаем! А то, я смотрю, Кеша себе места не находит…
А на Иннокентия, и вправду, больно было смотреть. Он то бледнел, то пунцово вспыхивал. Его колотило заметной для окружающих дрожью. Глаза не отрываясь смотрели на мешок с хабаром.
Господи! Да когда же эти кретины наговорятся?! Столько лет ожидания!.. А этим лишь бы замахнуть!
-Ну, вскрываем?..- нечаянно бил по больному сволочь- Жедяев.
-М- м- м… э- э- э-…
-Да что ты, Кеша, блеешь, как ведущая на «Эхо Москвы»? Выплюнь носки, прекрати стирку! Говори четко, внятно: вскрываем?
Теперь влез со своими комментариями гад- Владимир:
-А что?.. На других не мычат? Что ты к «эхушникам» привязался?
-Мычат!- согласился Александр Анатольевич.
-О- о- о!- взвыл про себя Иннокентий. –Они сейчас диспут устроят!
-Мычат! Но с такой напускной значительностью и интеллигентностью- тока там!
-Вскрываем!!!- наконец то, прорвалось у Иннокентия.
-Мужики!- толстокожий Малышенков, видимо, майорским чутьём просёк Кешино настроение. –Давайте, действительно, посмотрим: что там?
Г Л А В А 14
-Киря, Киря…- ласково повторял Жоха, наливая тому третью миску ухи. –Оголодал то как!.. Хреновато там, в Канаде, да?
Тот что то забубнил набитым ртом, помотал отрицательно головой.
-Да ты ешь, ешь… Сам вижу, что хреново… Недавно только о тебе с Олежкой вспоминали… Дело здесь одно закрутилось… С пугачевскими стволами, помнишь, ты рассказывал? А местный журналист тиснул об этом в газете. Без координат, правда… Сам копыта отбросил, а нам – заморочки… Вот, вторую неделю ищем… Пока ничего. А это- коллеги по несчастью. Учёные. Параллельно идём… Знакомьтесь, кстати…
Кирилл, наконец то, прожевался. Привстал. Поздоровался.
-Я, мужики, честно говоря, тоже вторую неделю здесь,- виновато признался он. Оглядел столик, придвинул к себе пару бутербродов и открытую банку тушенки. –За вами всеми наблюдал…
-Как- наблюдал?!- Олег замер с бутылкой над Кирилловской кружкой. –За нами?!!
-Да ты послушай сначала!..- Кирилл всё таки подсунул ему кружку. –Наливай!.. В общем, прочитал я про ваши клады в Интернете- и бегом на Родину. В Москве машину арендовал- и в Ч- бу…
-Машина то тебе зачем?- как то немного брезгливо спросил Олег. –Тем более московская…
-А я, когда два года назад уезжал на Запад, что то не видел в Ч-бе автопроката!- язвительно ответил Кирилл. –Да и вы с Матвеем безлошадными были!
-Давай, давай дальше!..- заторопил его Жоха.
-Ну, приехал… Сунулся к Белому- дома никого. К тебе- тоже… Поехал к журналисту этому, благо, адрес сейчас узнать- не проблема. Подъезжаю- ба! Дядьки твоего машина стоит! Только подойти хотел- тронулась. И такая кавалькада потянулась- мама не горюй! Журналист, дядька твой, «Вольво» какая то (я уже потом узнал, что ваша,- кивнул он головой Андрею Борисовичу), «пятёрка»… И я замыкающим… Ну, думаю, у них и дела творятся!.. Чикаго целое!
Два дня за вами колбасился! Ни пожрать, ни поспать, не оправиться! А когда на карьере несчастье с журналистом случилось- разъезжаться стали. Я- следом. Наконец то, думаю, объяснюсь с вами. И пожру по- человечески… А пока плёлся следом- ещё один «хвост» обнаружил. Теперь уже за собой. Попытался оторваться- вот вам!.. «Спецы» вели! Ну, я через плотину- и в леса! Лес то для меня, что дом родной… Затерялся… Тачка, правда, в болоте завязла, кое как снаряжение вытащить успел.
Думать начал… А что оставалось делать? И пришел к выводу, что у «Изумруда» объявитесь. Каково, а? Здорово я вас вычислил? Залёг на том берегу- и наблюдал. И никакой слежки за вами не обнаружил! Никто вас не «пасёт»!
Галеты кончились… Тушенка кончилась… Сигареты кончились…- скорбно молвил он далее. –Окунишек ловил. Подсолю- часа через два лопаю. Воду из реки пил. Пока попривык-в кустах насиделся, пробивало шибко… К вам переправиться опасался… А сегодня решился! Что я там, как мизерабль?.. Всё ж таки вторая неделя пошла… Да и ночь… Да и не клевало сегодня,- закончил он тихо. –Матвей, там ушица осталась?
-Господи! Это ж сколько человек испытал?! Бедолага!- Иван Хамитович вновь засеменил к домику и вернулся с утренней пшенной кашей. –Кашку будешь? Подогреть? С маслицем!
-Подогрейте,- Кирилл поморгал усталыми покрасневшими глазами. –А вы то?.. Сами то будете?
-Ешь, ешь, родной! Олег, подлейте всем! Э- эх!- Иван Хамитович уселся с кружкой на своё место. –Вот она, чужбинушка то!.. Н- нда…- Ласково погладил Кирилла по спутанным засаленным волосам.
. . .
Иннокентий лихорадочно разворачивал пергаменты, берестяные грамоты и прочие манускрипты. Прочитывал их и откладывал в сторону. Лицо его светлело и растягивалось в счастливой улыбке.
-Ну, что там? Что?!-
Ребята в нетерпении заглядывали через его плечи, пытались что то сами разобрать, причём, Сашка- в кириллице, Вовка- в мефодице, но- тщетно. Поэтому теребили Кешу.
-Кеша, сволочь такая! Не молчи! Что там?!
И лишь Малышенков соблюдал невозмутимость: сидел за столом в добротном костюме и вкушал, запивая…
Кеша, наконец, откинулся на спинку дивана, обвёл радостными глазами подельников.
-Ну, всё то я, конечно, не разобрал… Одно ясно: это рецепты.
Почему то удивляться ребятам показалось легче с открытыми ртами. Даже Малышенкову, хотя это и выглядело не эстетично…
-И… мы… это… с- столько времени… и- искали?- Саша Жедяев вдруг зазаикался. Раньше Владимир этого за ним не замечал. Потом вспомнил, кто спонсировал эту авантюру- и заикание принял, как должное.
-Эх, друзья мои!- Иннокентий закинул руки за голову, улыбнулся мечтательно, витая на седьмом небе. –Ни черта вы не понимаете! Это рецепты водки!!!
-И?!!
-Вот вам и «и»!!! Вы на даты то посмотрите!!! 11 век!!! 13-й!!! Вот снова 11-й!!! А этот… где он?.. А-а, вот: девятый!!! Это ж… Переворот всего!!! У нас с поляками чуть до войны не дошло по поводу бренда «водка»! Они на 15-й век ссылаются!..- Он счастливо засмеялся. –На 15-й! А здесь- девятый!!! Это ж такие деньги!.. «Газпром» новый! Живые деньги! На века хватит! И нам, и детям, и внукам! Сокровища ищем, а они – вот! Ох, и попляшут сейчас у нас Немировы со Смирновыми! Да и весь мир попляшет!
-Ну, что ж…- Александр, кажется, немного успокоился. –Раз так… Что ж, поднимать потихоньку Рассеюшку будем…- Задумался. –Раз такое дело… Но это же, поди, где то на верхних уровнях делается?.. В верхних эшелонах?.. Ежели говоришь, чуть до войнушки не дошло… Через ЮНЕСКО какое- нибудь?..
-Через Ассамблею ООН,- подал реплику Владимир, распечатывая «Хортицу». –Иль через 3-й Интернационал…
- Через Буню, может, попробовать?.. Он говорил: с водилой Медведева в одном классе учился… -оставил Саня без внимания Вовкины инсинуации. –Ты, Кеш, оформить то всё путём сможешь? Оформить, запатентовать…
-Сможем, сможем! Мы сейчас всё сможем! И хронологию изысканий, и протоколы изъятия, и акты экспертиз- всё сможем!.. Только, Александр Анатольевич, картридж кончился в ксероксе… И бумага…
-Я же на прошлой неделе приносил!- вспылил Жедяев. Но вспомнил про миллиарды и Россию- и утих. –Ладно, куплю,- буркнул он.
Г Л А В А 15
-Взяли! Дружно! Р- р- раз! Р- р- раз! …! Р- р- раз! Пошла! Р- р- раз!..
Ноги вязли в илистой жиже, скользили, слабли от напряжения.
-Р- р- раз!..
Андрей Борисович не удержался и рухнул лицом в грязь.
-Стоп!
Подбежали ребята, освободили его от верёвок, оттащили на сухое, каменистое.
-Д- да- а…-дыша через раз выдавил из себя председатель общества. –Годики всё- таки… Аж сердце захолонулось!
-Борисыч, хлебни!- Жоха подсунул к его губам фляжку. –Хлебни, поможет! «Золотой корень» на спирту… Как наскипидаренный будешь!
Пока Андрей Борисович «скипидарился» глоточками, остальные развалились рядом.
-Чего стоим?- громко поинтересовался Иван Хамитович, сидя на резиновой лодке метрах в тридцати от берега. Рядом маячили понтонные шары. Шары «травили», и он постоянно подкачивал их компрессором.
-Перекур!- отозвался Олег. –Пять минут, Хамитыч!..
-Лады,- Иван Хамитович сполз на дно лодки, поворочался, заплетая ноги калачиком, раскурил трубочку и блаженно закрыл глаза. Ветерок с солнышком ласкали и трепетно гладили по лицу человека с неопределённым цветом кожи.
-Как хорошо, однако!- жмурился и улыбался человек. –Обед скоро…
Раздался далёкий топот копыт. То ли олешки, то ли лошадки… И всё ближе, ближе!..
Иван Хамитович проснулся.
Олег стоял на берегу, лупил веслом по воде и шибко ругался. Рядом стояли остальные и ругались ещё шибче и громче. Многие слова были знакомыми, тюркскокоренные. Речь, насколько он понял, шла об отношении полов.
-Циво, циво?- поинтересовался Иван Хамитович.
-Шары качай, …!- хором заорали ребята. Он встрепенулся, «захрюкал» компрессором.
Шары неторопливо вспучились над водой.
-Так сойдёт? Хорошо?- ежеминутно оборачивался к ребятам Иван Хамитович.
-Качай!- орали в ответ. И чего- нибудь обязательно ещё добавляли. Груз, с таким трудом найденный и принайтовленный к понтонным баллонам чуть было опять не ушел в бездну! А осталось то- метров тридцать до берега! Но глубина и течение до сих пор оставались приличными. Посему и кажилились в бурлацкой упряжке, по сантиметрам вытягивая добро к берегу! А этот, вражина, спать удумал! Как басурманин, честно слово!
. . .
-Всё, гвардия, конец заточению!- Александр радостно потирал ладони. –В люди!.. Копии отправлены, куда следует! Оригиналы- в банковской ячейке! Всё! Сейчас остаётся только ждать! И надеяться! И верить!
-И мудрить,- добавил Вовка, добривая левую щеку.
-При чем здесь «мудрить»?
-Там их четверо было: Вера…- Володька «подошел» к усам. –Наде…- он «обошел» бритвой родинку. -…жда, Любовь и София…- Рука дрогнула и «отсобачила» кочик унылых висячих усов. –Она то и мудрила…- Володька скептически посмотрел на собственное отражение и решительным движением симметрично обрезал правый ус.
-Вылитый фюрер,- хмуро констатировал сзади Малышенков.
-Ну, ну!..- покосился на него через зеркало Владимир и принялся за правую щеку.
-Александр Анатольевич,- Иннокентий тихо сидел в углу офиса и выжидательно смотрел на Жедяева. –А по моему делу?.. Есть что- то новое?..
-А как же!- Жедяев стянул с себя ненавистный костюм- тройку, облачился в тельняшку и трико. –Ты, Кеш, везунчик! Замяли твоё дело! Документы то въездные у тебя подлинные, а теми, что здесь пользовался, никто и не видел! Как будто бы… Родина, Кеш, не забывает своих героев! Даже не высылает! Я боюсь, как бы тебя ещё и лицом «Газпрома» не сделали… Живи, трудись…
-До поры, до времени…- встрял сумрачный Малышенков.
-Ну, Александр Григорьевич!..- в голосе Кеши прозвучала слеза. –Вы до сих пор злитесь?..
Малышенков смутился.
-Да что ты, Кеш… Это я так… шутю… Грустно, что закончилось всё…
-Ничего не закончилось!- Жедяев радостно мерил офисное пространство широкими шагами. –Банкет, ребятушки, впереди! Нажрёмся хладного нарзана!
-Ну, ну…- скептически произнёс от умывальника Владимир- и нечаянно срезал весь правый ус! –Остановишься ты на нарзане…
-Да это образно!.. И квас, и боржоми будут!.. Ну, и горячительное желающим… В общем, через полчаса всем быть при параде: форма одежды №3! Нас домик ждёт у «Изумрудного»! На сутки! Мясо готово, пиво остыло…
-Ёлы- палы, здесь, что ли, не могли посидеть?! И дрова, и мангал у порога!..
-Нет!- Саня был категоричен, как Жуков перед Сталиным. –Откуда Вовкины бредни пошли- там и закончим!
-Тогда уж от Оперного…
-Думал уже…- Ребята, не веря, удивленно на него покосились. –Не разрешат нам там шашлыки жарить! Ещё и в ментовку заберут…
-Ну, тебе то, алкашу, не привыкать… Дом родной…
-О, как ты заговорил! А ведь Герасимом две недели жил! Пука Тяпиного шугался! Ты смотри, как заговорил!..
-Чего ты врёшь!- Вовка обернулся к ним гладким бабьим лицом. Все испуганно подались в стороны.
-Ты чего это?.. Дурак, что ли?.. На Бориса стал похож!
-Но- но!- Владимир тщательно стёр пену с лица. –Не трожь Бориса Николаевича! А про других Борисов лучше и не заикайся! Всё! Я готов! «Уж вечер близится, а Германа всё нет…»- пропел он фальшиво тенорком.
-А как Руссос- могёшь? Без усов то, а?.. Фальцентом?..
Г Л А В А 16
-Да!- Андрей Борисович оторвался от микроскопа., потёр уставшие глаза. –Да, ты прав, Олег! Это 1773 год.
Ребята хлопнули друг друга в ладони.
-А как вы распознали?
-Вот смотри,- Андрей Борисович вновь приник к микроскопу. –Видишь, какие двудоли у гвоздики? Дефективные, искореженные. Это всё от недостатка влаги. Все специи тогда из Средней Азии шли. И такие вот выраженные изменения и мутации характерны лишь для 1772-73 годов. Засуха стояла в Бухаре и Самарканде- страшная!
Ребята, обступив столик, изумленно качали головами.
-А 47-й?- возразил Матвей. –Такая же сушь!..
-Нет!- Андрей Борисович был категоричен. -47- й – это только Северная Монголия и Якутия! Среднюю Азию это не затронуло!
-Ну… не знаю… Ты то что скажешь?- обернулся Матвей к Кириллу.
-Андрей Борисович прав,- тот заделывал себе очень и очень большой бутерброд. -47- й её не коснулся…
-Ну, что, товарищи… Поздравляю вас! Мы на верном пути!- Андрей Борисович опять снял очки. –Это- из грязновских схронов! Ищем дальше и да будет с нами удача!..
И в этот миг дверь домика оглушительно распахнулась.
. . .
-Вот это да! А эти откуда нарисовались?! –голос Малышенкова прозвучал удивленно и немного тревожно. Он внимательно смотрел через окно на группу людей, несущих тяжеленную трубу к соседнему домику. То, что труба тяжеленная, было заметно по согнутым в коленях ногам грузчиков и по их искаженным гримасами лицам.
-Ты о ком?- Жедяев оторвался от насадки мяса на шампуры, подошел посмотреть. С пальцев капал маринад, поэтому он приподнял руки, как хирург перед операцией.
-А вот эти вот!
-Ну, и ху из ху? Прикури мне сигаретку…
-Толстые ху- это нумизматы. Худенькие- «археологи черные». «Хвосты» ваши бывшие. О, и «канадец» здесь!- Малышенков изумленно покрутил головой.
-Ты мне сигаретку дашь?- Жедяев терпеливо дожидался Малышенкова, капая тому маринадом на начищенные туфли.
-На, на…- тот торопливо и не глядя сунул Жедяеву в рот сигарету, чиркнул зажигалкой. –Чего это они все здесь собрались? Ты, Сань, веришь в такие нелепые совпадения?
Жедяев мотал головой, силясь выплюнуть тлеющую с фильтра сигарету, но та, зараза, прилипла к губам и выплёвываться не желала. Оставалось только мычать.
-Вот и я не верю.- ответил задумчиво Малышенков, не оборачиваясь. –Странно всё это… Подозрительно…
Жедяев, наконец, одумался, подбежал к столику и сунул сигарету в маринад. Мог бы и не делать этого: сигаретка и сама уже отлипала.
-Ты!..- Сашка ринулся к умывальнику, открыл воду. –Малюта Скуратов!
Малышенков же не отрывал взгляда от окна, задумался о чём то своём.
-Странно всё это, странно… Кажется, определилось всё, устаканилось, а опять загадки… Ладно!- Он обернулся. –Ты покурил уже? Айда, с ребятами перетолкуем!- И прошел в соседнюю комнату, где Володька с Кешей и Тяпой накрывали стол и пол. –Напором в таких случаях брать надо, неожиданностью…- бормотал он про себя. –А то замкнутся- и правды не выяснишь…
. . .
…дверь домика оглушительно распахнулась.
Все от неожиданности присели. Сидячие пригнулись.
-Сидеть!- негромко, но твёрдо произнёс Малышенков, появившись на пороге. Полы пиджака небрежно распахнуты, обнажая пустую кобуру за поясом брюк. Сзади маячили внушительный Сашка Жедяев в черной тельняшке и не менее внушительный Иннокентий. Правда, в голубой тельняшке. –Руки на стол! Кто за главного?
Хозяева в испуге попытались указать друг на друга.
-Я сказал: руки на стол!- металл в Санином голосе усилился. –Ты говори!- кивнул он на Жоху.
-Это… чего… не я главный… нету главных…
-Ладно! Не хотите по доброму… Ребята, заходи! Владимир!
Боковое окно с треском распахнулось, сметая с подоконника консервные банки с окурками.
-Что?!- пытаясь злобно скривить безволосое лицо спросил появившийся Владимир. –Всех расстреливать? Или по одному? Сарынь на кичку!
Хозяева на мгновение остолбенели, увидав ожившего утопленника. Затем как то хором вскрикнули каждый своё- и ломанулись на выход!
Там, в дверях, и встретились на противоходе обе партии кладоискателей. Так они общим, дружным колобком и скатились с крыльца.
Г Л А В А 17
Владимир тихонько вошел в палату. Пакеты с передачками пузырили халат.
-Проходи, проходи,- Москалёв тихонько подтолкнул его вперед. –Часа два пообщайтесь… С пяти к ним посетители пойдут...
-Цё так долго? Батайейки пьинёс?- зашипел и зацёкал из угла Сашка Жедяев. Одного зуба сверху не хватало, и он, стесняясь, рот широко старался не открывать.
-Принёс, принёс,- Вовка присел рядом, пытаясь не задеть «вертолётную» правую руку, принялся распаковывать первую сумку. –Это тебе батарейки для плейера… Это тебе диск Сергеева… Это фрукты… Это сок…
-А это цё?- Саня покосился на солидный, с полбуханки, брикет в целлофане.
-А это мумиё, жена послала. Кости сростаться у всех будет, как на собаках…
-Куда стоко? Обозлаца?
-Хм,- хмыкнул Владимир. –А я думал, что этого дерьма пчелиного вам ещё и не хватит! Увечья то какие!..
Он обвёл взглядом палату.
Москалёв постарался разложить компанию попарно: Жедяева( с правой рукой)- рядом с «леворучечным» Олегом. Ивана Хамитовича с переломом левой ноги положил ошую Андрею Борисовичу( перелом правой ноги). Матвея со сломанным (оказывается, уже третий раз) носом- рядом с Малышенковым, страдающим ушибом паховых тканей. «Иностранцы» с тривиальными сотрясениями мозгов второй степени с забинтованными головами то же лежали рядом.
-Ну у вас и … лесоповал!
-Тифо! Пушть пошпят!
-Как это вас угораздило? Я же с другой стороны был, не видел ни черта! Прибежал, а там, как после Сигала: живые, но калечные,- зашептал Владимир.
-Перила, шволоши, руфнули. Дьянь, а не деево, гнилое…
-Да- а, невезуха… Жалко.- Володька оглянулся на спящего Малышенкова. –Как это он так, неаккуратно? Такой предусмотрительный был- и на тебе!..
-Нешего кобуу за пояшом ношить! Шошкольжнула в бьюки- и вшё! Шмотьи «Плейбой»…
-У него что, из- под маузера что ли кобура была?
-Там уше беж ажницы. Я на него упал. Шледом за Боишышем…
-Тогда ясно…
Замолчали. Паталогоанатомная тишина потихоньку заполнила палату.
-А ты шего аньше вьемени? В пять ше пушкают,- занервничал Саня, как Хома на отпевании панночки.
-Я, Саш, с задумкой одной,- чуть ли не в ухо зашептал ему Владимир. –Идея- грандиозная! Ежели проясним её- весь мир ахнет!
Жедяев махнул на него свободной рукой.
-Иди ты шнаешь куда? Шо швоими идеями…
-Да я серьёзно!.. Вот представь себе карту Европы времен 2-й Мировой…Представил? Ну, вот, смотри… Всё пылает в войне! Всё! Вся Европа- или под немцами, или- под русскими… То есть: или под Гитлером, или под Сталиным с союзниками, верно?.. И лишь ма- ахонькая- махонькая (он пальцами показал- какая) Швейцария торчит нейтральным пупком!..
-А Швешия?
-Да Швеция- это задворки! Кому, на хрен, тогда Северный полюс нужен был?! А Швейцария- вот она, родная! Центр Европы! Мешок с добром! Мировые запасы валют и ценных бумаг! И секретов! И британских, и штатовских, и всех- всех- всех! Казалось чего проще: заглоти да пользуйся! Как Бельгию ту же или Польшу… или Прибалтику… Нет!!! Все «обходят»!
-Мешдунаодный пакт какой, мошить?..
Володька с грустью посмотрел на Жедяева, как на больного ребёнка.
-Саша, ты же не головой ударился! Это ты про Гитлера со Сталиным говоришь? С их беспринципностью тиранов? Ты же знаешь их политику: слопай, а потом разбираться будем! Да и победителей не судят!.. А здесь: пещера Али- Бабы под боком! И войска вместо Сезама! Ешь- не хочу! А она- нейтральная! Всю войну! Почему?!!
-А што тебе от меня надо?
-Думать, Саша, думать! Ведь ежели мы эту тайну раскроем, это ж… такой муравейник разворошим! Так громыхнёт!.. На Галапагосах слышно будет! Думай! Почему не трогали? Может, там центр чего- нибудь был?..
Санька, как дурак, и впрямь задумался.
-Шент миового пъавительства? Тайного?
-Массоны, что ли?..
Санька кивнул.
-Мошет, у них атомная бомба уше была и вше боялись?
-Ага… у Швейцарии… в хранилище центрального банка… Ты, всё- таки, Санька, наверное, и головой трахнулся!
-Это ты тъафнулся! В Ш- ске миовой жаговол ишкать!?
-А где его раскрывать? В Кунашаке, что ли? Там на одном Интернете разоришься! Да и библиотеки, поди, нет…
Так, давай суммировать: бомба, центр «мирового» правительства…- Вовка на секунду нерешительно замолчал. –Хай с ним, оставим… Далее: масонский центр…- он оглянулся на спящую публику.
-Шионшских мудъецов и тамплиеов,- шепеляво хихикнул Жедяев.
Вовка строго на него посмотрел.
-Я ничего не могу исключить! В отличии от некоторых…
-Ешо дъуиды и тибетская Шамбала!- с радостью добавил Сашка. –И инопланетяне!..
-Дурак,- кратко резюмировал Владимир.
-А ты замешай вшё в одну кущю! Ты ш компилятол! Мошет, и забъодит што- нибудь!
-Ладно, Петросян, пойду я… На вот,- он достал бутылку коньяка. –Вечером на всех опробуете. А это- телеграмма Кеше от отца пришла… А это,- он осторожно поднял вторую сумку.- Тяпу принёс. Спит ещё. К Кеше вечером соседка придёт, заберёт её. Пусть пока помилуется с хозяином. Привет ребятам…
-Иди, иди,- Александр по- хозяйски толкал бутылку под матрац.
Неловко обнялись, попрощались.
Володька тихонько закрыл за собой дверь.
-Александр Анатольевич, а вот напрасно вы так скептически к этому относитесь…
Г Л А В А 18
Саня вздрогнул от неожиданности.
-Вот честное слово- напрасно!
Андрей Борисович лежал напротив и хорошо просматривался сквозь вытяжной аппарат Илизарова.
-Я тоже так считаю,- подал голос Олег. –Никогда об этой Швейцарии не задумывался, а она, вишь, как вырисовывается…
-Объединиться надо бы, товарищи, а?.. А то получится, как с этими сокровищами,- скорбно вздохнул Иван Хамитович. –Я могу восточное направление поисков взять на себя. У меня там кое- какие связи есть.
-А мы с Кешей- западное! Да, Иннокентий?- глухо сквозь марлевую повязку произнёс Кирилл. –Прессу всю проштудируем…
-Угу,- так глухо отозвался Иннокентий чрез такую же точно повязку.
Тяпа услышала голос хозяина и заскреблась в пакете.
Однорукие Жедяев с Олегом с трудом её высвободили. Та побежала к койке хозяина, попутно присела над «уткой» Малышенкова.
-Ничего,- обреченно сказал тот, покосившись на неё. –Мне пока не требуется. А по поводу изысканий, я вам честно скажу: идиоты вы, не в той больнице лечитесь!
-Я с тобой, тёзка, согласен,- звонко отозвался Жедяев. Долька от мандаринки застряла в пустующем зубном месте, залепило его и нормальная речь восстановилась. –Мысль изреченная есть ложь. Чего вам всем такое в башку лезет? Один урод ляпнет какую- нибудь замануху, а вы подхватываете! Он уже раз втянул нас всех в историю- полгода все лечиться будем!.. А сам- вон, в городе, на лихом коне!.. Интервью журналистам раздаёт! На ТВ светится! Парфёнов, говорят, со- ведущим в новый сериал по Уралу пригласил! О как!
-Александр Анатольевич, а вы ведь так ничего и не ответили Владимиру про Швейцарию определённо,- тихо и спокойно сказал Андрей Борисович. –То есть, тоже ничего об этой загадке не знаете. Да ежели всё это раскрутить- вас сам Спилберг снимать будет!
-Кем? Директором электрокабельной фирмы?
-Эх, не романтик вы!..
-Куда уж мне!.. Ко мне, как к практику, все приходят: дай, выручи, помоги.
-Александр Анатольевич, кончайте издеваться! Не вы ли мне на нарах в вытрезвителе о пугачевском золоте рассказывали? Аж захлёбывались от восторга! Ежели б я вас своей байкой о штольне не увлёк- до сих пор золото бы и искали! И сейчас- какая разница? Там тайна была, здесь тайна…
-Тяпу пришли,- Саня был недоволен, что не дали побурчать. Сей исторический «казус» со Швейцарией его и вправду увлёк. Но он считал, что согласие его на очередную авантюру будет весомее после ворчания. –Тебе отец телеграмму прислал.
Он свернул телеграмму трубочкой, стянул канцелярской резинкой для мужских хвостиков и сунул в пасть Тяпе.
Иннокентий трепетно развернул телеграмму.
«Сын мой! Я горжусь тобой! В МИДе рассказали о твоих подвигах. Спасибо, что не жалел живота своего за Россию!
Поздравь меня с женитьбой! Да ты её видел! Она- российская подданная, Клавдия Рубероидова, работала сестрой- сиделкой. Как только ей дадут в больнице отпуск- жди нас в гости!
Твой отец.»
Иннокентий с трудом пропустил слезу сквозь слой неловко повязанной марли.
-Эх, больные вы, больные!..- вновь заговорил Малышенков. –А секретную документацию где возьмёте? Кто вас к ней подпустит? Кто прикрытие вам обеспечит?
-От чего прикрытие?
-Да от всего! От каморры той же! Иль масонов! Так откаббалистят- мама не горюй!
-Я чего то не понял!- Саня даже приподнялся. –Ты за большевиков, али за коммунистов?
-Да с вами я, с вами,- Малышенков осторожно потрогал внизу и вздохнул. –Может, на «Импазу» заработаю…
-Не ной! Всем досталось! Но ведь живы?
-Гы- гы!- согласно закивали забинтованными головами «иностранцы».
-Счастливчики, значит! Ну, что, голосуем? Кто «за»?
Все были «за».
Даже Жоха, то бишь, Матвей, продолжавший спать, свесив нос в сторону.
. . .
Вот сейчас, почти закончив своё повествование, я чувствую, сколько желчи, злости и праведного гнева скопилось на меня у оставшихся, может быть, читателей.
Да уж, детектив, называется… Скорее, какой то иронико- тантрический квазидетектив! Где погони? Где трупы? Где «Ваша карта бита!»? Тьфу на вас, писака!!!
Ну, что я хочу сказать…
Во- первых: никто и не обещал, что будет весело и интересно. Или- страшно и интересно. Обещана была «правдивость». Она соблюдена.
Второе: о тантричности речь также не должна идти. Соприкосновения то все- таки были. Вон как Малышенкову по затылку трахнули! А потом по кобуре!.. Если считаете, что это не соприкосновения, то попробуйте проделать это на себе.
«А ирония?!!»- взовьётся в гневе читатель. –«Где? Где? Где? Хотя бы на Хмелевскую ориентировался, лапоть! И ирония, и погони, и целые колодцы трупов! Как игрушек на елке!»
Да, здесь читатель, конечно, прав. Нет у меня ни умницы(дурака) сыщика; ни иронии (ибо ирония при отображении реалий, как я считаю, неуместна); ни бешенных погонь со стрельбой (ибо «Нива» у Владимира действительно больше 60 км не выжимает, а оружие у Малышенкова изъяли при выходе в отставку); ни интриг, ни загадок, ни головоломок… Здесь читатель вправе спросить с меня по полной, потребовать, так сказать, объяснений, ответа на вопрос: «Что ж ты, сволочь (шелкопер, графоман, гад такой- нужное подчеркнуть) гробишь попусту наше драгоценное время?!»
Хорошо, попробую закончить, как просит читатель. Читатель всегда прав. Наверное.
. . .
Старик Ромуальдыч, сторож базы, с трудом разомкнул веки. Голова с похмелья болела страшно! Мутило. И внутри, и в глазах. Вся законы физики (и дисперсия, и интерференция, и дифракция и прочая лабуда) собрались воедино.
Он с трудом присел на панцирной койке.
И в тот же миг в грудь кольнуло! И ещё! И ещё раз!
Старик прижал руку к груди. Больно то как! Посмотрел на громадную ладонь. На ладони яркими пятнами сверкала кровь. И в этих гвоздичных пятнах валялись вповалку трупы ночных комаров.
. . .
А Вовка в это время брёл по улице Блюхера от областной больницы по направлению ко 2-й железнодорожной больнице и молча злился.
-Опять один! Как перст! Подлечатся эти сейчас- и опять: дом- работа, работа- дом… Пока с тоски не сдохнут… А жизнь- как песок меж пальцев… У- у- у…- замычал он бессильно.
-А одному это дело не осилить. С остальными ребятами, что ли, поговорить?.. Нет!- обрезал сам себя. -Без Жедяева не пойдёт! Какая, на фиг, история без Жедяева? Тягомотина одна! Кота за хвост тянуть… Что ж делать то?..
Задумавшись, чуть было не налетел на того, давешнего- давешнего (вечность прошла!) фотографа с треногой. И почему то обрадовался!
-Ох, извините, чуть не толкнул! Здравствуйте, Дмитрий! Не узнаете меня? Ну, летом, у Оперного… Мы вам с другом позировали…
-Как же… Помню хорошо…- Тот, поблескивая очками, выжидательно на него смотрел.
-Вы… вы ещё визитки нам дали!- Володька зашарился по карманам, достал мятую визитку.
«ДМИТРИЙ КУТКИН. ФОТОГРАФ»
-Да помню я, помню,- очкарик потихоньку собирал аппаратуру.
-Вы говорили: можно за снимками зайти…
-Э- э, уважаемый… Это ж когда было?! Когда листья были маленькими! А теперь- уж скоро осень… Нету той плёнки, утилизировалась. Всё течет…
-Жаль,- потух Владимир.
Дмитрий неопределенно пожал плечами, продолжая сборы.
-А здесь что снимали?- уже чисто механически поинтересовался Володька.
-А всё! Дома, трамваи… Людей… Историю, в общем…
-А снимите меня?- смущенный голос Владимира был почти не слышен.
Дмитрий усмехнулся.
-Вы знаете, уважаемый, у меня плёнка кончилась. Не везёт вам… Вот если бы чуть пораньше, в нужный момент…
-Да, да…- извиняясь, пробормотал Владимир. –Я всё понимаю…
-Хотя… Подождите!- Дмитрию стало жаль этого невезучего человечка. Он взвёл фотоаппарат. –Нет, к сожалению… Только полкадра. Но если хотите- я сфотографирую.
-Нет, нет, что вы!.. Спасибо. Всего доброго!- Володька заспешил прочь.
-Что это я- по пояс фотографироваться… Дурак что ли? Как на памятник, тьфу- тьфу… Сами как- нибудь уж… запечатлимся. Успеем ещё на памятник то!..
А вслед ему, со скамейки у больничного сквера, с лукавой улыбкой смотрело неподвижное лицо бомжа, одетого в затрапезный меховой плащик с поблекшим кровавым подбоем…
Нет комментариев. Ваш будет первым!
