ПОСЛЕДНИЙ ЯЩЕР(2 редакция)глава 22-23

12 января 2018 - Михаил Заскалько

Глава 22(рассказывает Фурсик)

Ощущение тревоги подняло нас на ноги перед первыми петухами. Мы спешно собрались и покинули весь. До рассвета ещё далеко, но видимость была нормальная. Небо чистое, звёзды бледнели и гасли, отчего на небесном полотне появлялись белые кляксы.

Мы приближались к лесу, а из него выползали широкие уродливые щупальца тумана. Чувство тревоги нарастало.
Таля ругалась сквозь зубы:
- Чую опасность, а откуда, определить не могу...
Истома попыталась её успокоить, поглаживая плечо.
- Не могу я так, - наконец, встряхнулась Таля. - Проходец я или овечий хвост! Пракша, идём со мной в дозор. А вы слушайте: если горлица заворкует - путь свободен, если филин заухает...вперёд ни шагу...
Таля с Пракшей быстро, почти бегом, углубились в лес.
Ским на плече у меня затих, сжался, напряжённый. Я пропустил вперёд Истому, и пошёл за ней след в след. Истома тоже напряглась, в руке крепко сжимала нож.
В лесу было тихо и влажно, туман прядями тянулся меж деревьев. Почудилось, что там впереди нас ожидает великанская голова, чьи власы треплет неощутимый ветер. Мы шли по едва различимой тропе, то справа, то слева мой взгляд выхватывал надломанные веточки. То Таля указывала нам путь. Время от времени сонную тишину леса надрывало воркование горлинки: путь свободен, опасности нет. Почему же так тревожно?

Неожиданно тропа стала шире, деревья точно в испуге отпрянули в стороны, выставив вперёд заграждение из густого кустарника. Туман также удалился из зоны видимости. Впереди, похоже, была поляна.
- Фурс... - запоздало вскрикнул Ским.
В следующее мгновение верёвочная петля захлестнулась у меня на шее, рывок - и я забился на земле, тщетно пытаясь ослабить удавку. Ещё рывок - и свет померк в моих глазах...

......Я стоял меж двух берёз, растянутый цепями. Петли на руках и ногах скреплены железными болтами, их ребристые кованые шляпки вдавились в моё тело так, что выступила кровь. Голова тяжёлая, точно залита затвердевшим воском, а веки будто превратились в кованые пластины для доспехов.
"Как во сне,"- с болью трепыхнулось внутри меня.
Вкруг меня кружит тщедушный старикашка, тощий как жердь, облачённый в лохмотья, сшитые из лоскутков разных тканей. Это живое чучело обвешано амулетами и оберегами, состоящими из кабаньих клыков, рыбьих костей вперемежку с сушёнными крысиными хвостами, дырявыми голышами, вроде куриного бога, в центре болтались петушиная лапа с окрашенным в темно-синий цвет когтем и медная двузубая вилка. В одной руке чучело-кудесник держал кожаный мешочек, другой извлекал из него щепоть пыльцы и швырял в меня, при этом блеял, как новорождённый агнец. От пыльцы у меня слезились глаза, во рту пересохло так, что язык казался деревянным, а в носу свербело и хотелось чихнуть.
- Смотри, чтоб руки не соединил, а то обратит тебя в гада ползучего,- раздался голос со стороны.

Я с великим трудом проморгался и увидел: на пне сидит парень лет на пяток постарше меня, в полном боевом облачении, на пне же сверкает золотом рогатый варяжский шлем, к пню прислонён широкий меч в ножнах. Парень смачно обсасывает куриное горлышко, пухлые щёки его блестят, как начищенное песком медное блюдо. Почему-то я сразу понимаю, что это сын Плешивого.
И ещё я увидел: напротив меня висит вниз головой Таля, ноги её спутаны такой же цепью, которая переброшена через сук, а свободный конец обмотан вокруг ствола. Таля не шевелится и кажется неживой. Где-то за спиной у меня издевательски бодро ворковала горлинка.
"Где остальные?"- точно ножом чиркнули мне по сердцу.

Я перевожу взгляд влево и вижу Пракшу, пригвождённого копьём к дереву, Скима на траве, стянутого в узел узкими ремнями, и Истому. Она стоит у дерева, притиснутая кольцами верёвки, рот её забит пучком травы. Рядом с Истомой два песеглавца в кольчужных доспехах, один гогоча, тискает груди девчонки, другой пытается выломать рожки...
"И во сне так было!"

Меня обдало жаром, кровь, казалось, закипела в жилах.
- Истома! - кричу что есть мочи.
И в тот же миг чую, как расту вширь и вверх, на секунду будто теряю сознание, а когда прихожу в себя,...понимаю, что я другой. Нет более Фурсика, а есть... грозный ящер. Лопнули цепи, будто хрупкое девичье украшение рассыпалось колечками. Расправил ящер крылья, крикнул гортанно, и осыпалась листва с дерев. Метнулись в стороны песеглавцы, подавился куриным горлышком сын Плешивого, упал близ пня, бьётся головой о него, кровянит лоб.

- Истома! - выдохнул ящер, и метнулось пламя летучее, догнало убегающих песеглавцев, охватило с ног до головы.
Неведомо откуда вылетел топор варяжский, со свистом пролетел над головой ящера и устремился к Истоме...
"Как во сне!!!"

- Исто-ма-а-а!..
Крик-вопль рвущийся изнутри меня-ящера столь силён, что швыряет меня вверх, крылья надламываются, лопается оболочка... и я вновь ощущаю себя человеком, который стремительно падает с высоты...
Удар...брызги искр...и медленное погружение в дегтярную черноту...

Глава 23(рассказывает Ским)

Почему, почему я не учуял их?!
Слишком поздно заметил, как из кустов вылетела верёвка. Петля хлестнула меня по спине и затянулась на шее Горемага. Верёвку дёрнули, Горемаг рухнул, как подкошенный, забился, тщетно пытаясь освободиться от петли.
Я попытался взлететь, но меня огрели палкой...

...Очнулся, стянутый ремнями так, что даже вздохнуть в полную силу невозможно. Тело всё ныло, будто в нём вывернули все суставы.
Мы были на поляне. Шагах в двадцати от меня Тээль яростно отбивалась от наседавших песеглавцев, её топор бешено вращался. У ног минотаврихи уже лежали трое мёртвых неудачников.
Внезапно слева раздался резкий окрик. Я скосил глаза и увидел кричавшего: кряжистый сивоголовый песеглавец прижимал к себе Истому, держа меч у её горла:
- Бросай топор, и она будет жить!
- Хорошо, - после длительного молчания выдавила Тээль, и разжала пальцы, выпустив топор.

В следующее мгновение Тээль окружили тесным кольцом, грубо сорвали доспехи, оставив в рубахе и портах. Убедившись, что схороненного оружия нет, песеглавцы связали минотаврихе руки, заломив их за спину, затем стянули ноги двойным кольцом верёвки. Тоже самое сделали и с Истомой.
Пока песеглавцы занимались девушками, я осторожно пошевелился, проверяя прочность ремней. Крепкие, заразы, что б их моль поела! Не дотянуться пастью, а то бы разгрыз.
Чуть в стороне от меня лежал Горемаг, он казался мёртвым, но я почему-то был уверен, что он просто в беспамятстве. Вот если бы он пришёл в себя, наверняка применил бы свою волшбу и разметал этих уродов, как трухлявые пни. И Пракшу смог бы спасти...

Я с трудом отвёл, заполнившиеся слезами, глаза от пригвождённого к дереву друга. Эх, братишка, почему же так случилось?!
Песеглавцы расступились, и я увидел, как к Тээль подошёл тучный воин в варяжских доспехах. Но это был не варяг, тех я за версту узнаю. Этот, скорее всего, одноземелец Горемага, а варяжские доспехи напялил для позёрства. Они и висят на нём как на актёре театральный костюм. Воин знаком приказал поставить Тээль на колени.
- Я же говорил, что тебе от нас никуда не деться. Не верила. Теперь для верности на тебе клеймо придётся ставить, как и на твоей подружке...
- Она не рабыня! - дёрнулась Тээль.
- Это пока, - гадко усмехнулся воин. - Вы моя добыча и я могу на вас ставить своё тавро.
- Лучше убей, - выдохнула гневно Истома. - Поганец! Рано радуешься...
- Заткните ей пока рот.
Сивоголовый наклонился, загрёб ручищей пучок травы, рванул с корнями, двое других песеглавцев разжали рот Истомы, и сивоголовый грубо впихнул в него траву. После чего лжеваряг вынул меч из ножен и лёгким движением распорол рубаху Истомы. И неспеша, по-хозяйски, стал ощупывать её груди. Связанная и стиснутая ручищами песеглавцев, Истома слабо рвалась из тисков, глухо стонала.
- Не смей! - вновь задёргалась в путах Тээль. - Жряк, я прошу! Не трогай её!

Так вот он, каков сын Плешивого, поганец, о котором рассказывала Тээль Истоме? Я бы с огромным удовольствием вогнал свои когти в его толстую морду, а лучше в горло...
- Жряк, ты скотина! - взвыла Тээль. - Теперь я тебя точно убью!
Жряк, игнорируя угрозы минотаврихи, вынул руки из прорехи рубахи Истомы, самодовольно хмыкнул:
- Подойдёт. А здесь? - его пухлая ладонь скользнула под поясок и далее между ног Истомы.
- Убью-ю-ю! - пуще прежнего забилась Тээль.
Я тоже задёргался, в глазах у меня потемнело от боли, но ремни не оборвались. Неожиданно я почуял, что зацепил клыком край ремня. Теперь можно попробовать разгрызть.
- Хо! - вскрикнул Жряк. - Девственница! И как только уберегли?
- Что нам с ними делать? - спросил Сивоголовый, видимо старший у песеглавцев.
- С той, - Жряк небрежно махнул в сторону Тээль, - что вашей душе угодно. Только не покалечьте. Потом цепь на ноги и пусть повисит, подумает. А с этой? - помолчал, глядя на Истому.
Державшие Тээль, песеглавцы потащили её в сторону, гогоча и лапая.
- Готовься к смерти, Жряк! - выкрикнула последний раз Тээль.

Больше я не слышал её голоса, только страстные выкрики песеглавцев. У меня сердце разрывалось от боли, гнева и беспомощности, слёзы лились ручьём, ремень как назло сопротивлялся моим зубам.
- Эту пока привяжите к дереву. Охота была удачная, можно и желудок ублажить. Потом, дорогуша, мы с тобой покувыркаемся, - Жряк похлопал Истому по заду.
- Тоже цепь на ноги? - спросил Сивоголовый.
- Нет, не хочу кожу портить. За ободранную мало дадут. Да не сопи ты, Шак, получишь своё, ха-ха, после меня. Вон глянь, лис ремни грызёт.
Сивоголовый приблизился ко мне и, ругнувшись, с размаху пнул меня сапогом по голове. Проваливаясь в бездну, успел ухватить: очнулся Горемаг и его за ноги куда-то потащили...

...Когда я пришёл в себя, то сразу увидел совершенно голую Тээль висящую вниз головой на цепи. У соседнего дерева стояла привязанная к дереву Истома, рот её по прежнему забит травой. Около её копытец холмиком лежала сорванная одежда. Двое песеглавцев, по всему сторожащих её, занимались каждый своим делом. Один, тощий с тыквообразной головой сосредоточенно пытался выломать рожки Истомы, другой, коротышка, на кудлатой голове торчат куцые обрывки ушей, смеясь, тискал груди девушки. О, Боги, неужели и здесь гуляет байка, что вытяжка из рожек девственницы-козотаврицы помогает усиливать мужскую силу?

Жряк сидел на пне спиной к пленным и жадно грыз куриную ножку. Насыщая нутро, он, похоже, ничего не видел и не слышал. О, добраться бы до твоего горла, поганец!
Горемаг стоял чуть в стороне, растянутый цепями между двух берёз. Он видимо ещё не совсем пришёл в себя. Перед ним приплясывал, похоже, колдун, то и дело что-то вроде пыли швырял в Горемага и блеял по овечьи, порой заглушая смех корноухого коротышки.

"Горемаг, ну же, очнись! Фурсик, дружище, нам нужна твоя помощь!"
Я кричал про себя, - меня, пока был без сознания, дополнительно стянули верёвками, - и Горемаг конечно же не мог меня услышать.

Но что это?! Горемаг поднял голову и открыл глаза. Как и я, первой увидел Тээль, его всего передёрнуло, цепи натянулись. Потом он увидел Пракшу, меня, Истому...
- Истома! - закричал так, что даже меня в дрожь бросило.
А в следующее мгновение Горемаг стал нечётким, точно я смотрел сквозь бычий пузырь в окне, затем стал расти, меняясь в нечто. Меня почему-то охватил жуткий страх, я ещё больше сжался в путах, жалея, что не могу отползти подальше.
"Бычий пузырь" так же мгновенно исчез, как и появился, и я увидел...живого дракона. Он рванулся, и цепи рассыпались, как глиняные. Дракон ринулся вперёд, его страшная когтистая лапа чиркнула по голове колдуна и та развалилась пополам, точно тыкву разрубили. Боковым зрением я увидел, как вскочил Жряк, хотел бежать, но схватившись за горло, рухнул на колени, затем распластался у пня, судорожно задёргался, колотя пень головой.
А дракон тем временем изрыгал пламя, которое охватило поляну и песеглавцев. Деревья, к которым были привязаны Истома и Тээль, пламя не трогало.

Сивоголовый успел, прежде чем его как соломенное пугало охватило огнём, метнуть топор в дракона, промахнулся и топор полетел точно в грудь Истомы.
- Истома-а-а! - подобно раскату грома прокричал дракон и в воздухе вновь обернулся в Горемага, который, подстреленной птицей, стал падать.
Я в ужасе будто окаменел, затем веки, словно тяжёлые воротины, захлопнулись. Прежде чем глаза закрылись, я увидел, как Тээль качнувшись, подалась вперёд и рогами отбила летящий топор...

Регистрационный номер №0406865

от 12 января 2018

[Скрыть] Регистрационный номер 0406865 выдан для произведения: Глава 22(рассказывает Фурсик)

Ощущение тревоги подняло нас на ноги перед первыми петухами. Мы спешно собрались и покинули весь. До рассвета ещё далеко, но видимость была нормальная. Небо чистое, звёзды бледнели и гасли, отчего на небесном полотне появлялись белые кляксы.

Мы приближались к лесу, а из него выползали широкие уродливые щупальца тумана. Чувство тревоги нарастало.
Таля ругалась сквозь зубы:
- Чую опасность, а откуда, определить не могу...
Истома попыталась её успокоить, поглаживая плечо.
- Не могу я так, - наконец, встряхнулась Таля. - Проходец я или овечий хвост! Пракша, идём со мной в дозор. А вы слушайте: если горлица заворкует - путь свободен, если филин заухает...вперёд ни шагу...
Таля с Пракшей быстро, почти бегом, углубились в лес.
Ским на плече у меня затих, сжался, напряжённый. Я пропустил вперёд Истому, и пошёл за ней след в след. Истома тоже напряглась, в руке крепко сжимала нож.
В лесу было тихо и влажно, туман прядями тянулся меж деревьев. Почудилось, что там впереди нас ожидает великанская голова, чьи власы треплет неощутимый ветер. Мы шли по едва различимой тропе, то справа, то слева мой взгляд выхватывал надломанные веточки. То Таля указывала нам путь. Время от времени сонную тишину леса надрывало воркование горлинки: путь свободен, опасности нет. Почему же так тревожно?

Неожиданно тропа стала шире, деревья точно в испуге отпрянули в стороны, выставив вперёд заграждение из густого кустарника. Туман также удалился из зоны видимости. Впереди, похоже, была поляна.
- Фурс... - запоздало вскрикнул Ским.
В следующее мгновение верёвочная петля захлестнулась у меня на шее, рывок - и я забился на земле, тщетно пытаясь ослабить удавку. Ещё рывок - и свет померк в моих глазах...

......Я стоял меж двух берёз, растянутый цепями. Петли на руках и ногах скреплены железными болтами, их ребристые кованые шляпки вдавились в моё тело так, что выступила кровь. Голова тяжёлая, точно залита затвердевшим воском, а веки будто превратились в кованые пластины для доспехов.
"Как во сне,"- с болью трепыхнулось внутри меня.
Вкруг меня кружит тщедушный старикашка, тощий как жердь, облачённый в лохмотья, сшитые из лоскутков разных тканей. Это живое чучело обвешано амулетами и оберегами, состоящими из кабаньих клыков, рыбьих костей вперемежку с сушёнными крысиными хвостами, дырявыми голышами, вроде куриного бога, в центре болтались петушиная лапа с окрашенным в темно-синий цвет когтем и медная двузубая вилка. В одной руке чучело-кудесник держал кожаный мешочек, другой извлекал из него щепоть пыльцы и швырял в меня, при этом блеял, как новорождённый агнец. От пыльцы у меня слезились глаза, во рту пересохло так, что язык казался деревянным, а в носу свербело и хотелось чихнуть.
- Смотри, чтоб руки не соединил, а то обратит тебя в гада ползучего,- раздался голос со стороны.

Я с великим трудом проморгался и увидел: на пне сидит парень лет на пяток постарше меня, в полном боевом облачении, на пне же сверкает золотом рогатый варяжский шлем, к пню прислонён широкий меч в ножнах. Парень смачно обсасывает куриное горлышко, пухлые щёки его блестят, как начищенное песком медное блюдо. Почему-то я сразу понимаю, что это сын Плешивого.
И ещё я увидел: напротив меня висит вниз головой Таля, ноги её спутаны такой же цепью, которая переброшена через сук, а свободный конец обмотан вокруг ствола. Таля не шевелится и кажется неживой. Где-то за спиной у меня издевательски бодро ворковала горлинка.
"Где остальные?"- точно ножом чиркнули мне по сердцу.

Я перевожу взгляд влево и вижу Пракшу, пригвождённого копьём к дереву, Скима на траве, стянутого в узел узкими ремнями, и Истому. Она стоит у дерева, притиснутая кольцами верёвки, рот её забит пучком травы. Рядом с Истомой два песеглавца в кольчужных доспехах, один гогоча, тискает груди девчонки, другой пытается выломать рожки...
"И во сне так было!"

Меня обдало жаром, кровь, казалось, закипела в жилах.
- Истома! - кричу что есть мочи.
И в тот же миг чую, как расту вширь и вверх, на секунду будто теряю сознание, а когда прихожу в себя,...понимаю, что я другой. Нет более Фурсика, а есть... грозный ящер. Лопнули цепи, будто хрупкое девичье украшение рассыпалось колечками. Расправил ящер крылья, крикнул гортанно, и осыпалась листва с дерев. Метнулись в стороны песеглавцы, подавился куриным горлышком сын Плешивого, упал близ пня, бьётся головой о него, кровянит лоб.

- Истома! - выдохнул ящер, и метнулось пламя летучее, догнало убегающих песеглавцев, охватило с ног до головы.
Неведомо откуда вылетел топор варяжский, со свистом пролетел над головой ящера и устремился к Истоме...
"Как во сне!!!"

- Исто-ма-а-а!..
Крик-вопль рвущийся изнутри меня-ящера столь силён, что швыряет меня вверх, крылья надламываются, лопается оболочка... и я вновь ощущаю себя человеком, который стремительно падает с высоты...
Удар...брызги искр...и медленное погружение в дегтярную черноту...

Глава 23(рассказывает Ским)

Почему, почему я не учуял их?!
Слишком поздно заметил, как из кустов вылетела верёвка. Петля хлестнула меня по спине и затянулась на шее Горемага. Верёвку дёрнули, Горемаг рухнул, как подкошенный, забился, тщетно пытаясь освободиться от петли.
Я попытался взлететь, но меня огрели палкой...

...Очнулся, стянутый ремнями так, что даже вздохнуть в полную силу невозможно. Тело всё ныло, будто в нём вывернули все суставы.
Мы были на поляне. Шагах в двадцати от меня Тээль яростно отбивалась от наседавших песеглавцев, её топор бешено вращался. У ног минотаврихи уже лежали трое мёртвых неудачников.
Внезапно слева раздался резкий окрик. Я скосил глаза и увидел кричавшего: кряжистый сивоголовый песеглавец прижимал к себе Истому, держа меч у её горла:
- Бросай топор, и она будет жить!
- Хорошо, - после длительного молчания выдавила Тээль, и разжала пальцы, выпустив топор.

В следующее мгновение Тээль окружили тесным кольцом, грубо сорвали доспехи, оставив в рубахе и портах. Убедившись, что схороненного оружия нет, песеглавцы связали минотаврихе руки, заломив их за спину, затем стянули ноги двойным кольцом верёвки. Тоже самое сделали и с Истомой.
Пока песеглавцы занимались девушками, я осторожно пошевелился, проверяя прочность ремней. Крепкие, заразы, что б их моль поела! Не дотянуться пастью, а то бы разгрыз.
Чуть в стороне от меня лежал Горемаг, он казался мёртвым, но я почему-то был уверен, что он просто в беспамятстве. Вот если бы он пришёл в себя, наверняка применил бы свою волшбу и разметал этих уродов, как трухлявые пни. И Пракшу смог бы спасти...

Я с трудом отвёл, заполнившиеся слезами, глаза от пригвождённого к дереву друга. Эх, братишка, почему же так случилось?!
Песеглавцы расступились, и я увидел, как к Тээль подошёл тучный воин в варяжских доспехах. Но это был не варяг, тех я за версту узнаю. Этот, скорее всего, одноземелец Горемага, а варяжские доспехи напялил для позёрства. Они и висят на нём как на актёре театральный костюм. Воин знаком приказал поставить Тээль на колени.
- Я же говорил, что тебе от нас никуда не деться. Не верила. Теперь для верности на тебе клеймо придётся ставить, как и на твоей подружке...
- Она не рабыня! - дёрнулась Тээль.
- Это пока, - гадко усмехнулся воин. - Вы моя добыча и я могу на вас ставить своё тавро.
- Лучше убей, - выдохнула гневно Истома. - Поганец! Рано радуешься...
- Заткните ей пока рот.
Сивоголовый наклонился, загрёб ручищей пучок травы, рванул с корнями, двое других песеглавцев разжали рот Истомы, и сивоголовый грубо впихнул в него траву. После чего лжеваряг вынул меч из ножен и лёгким движением распорол рубаху Истомы. И неспеша, по-хозяйски, стал ощупывать её груди. Связанная и стиснутая ручищами песеглавцев, Истома слабо рвалась из тисков, глухо стонала.
- Не смей! - вновь задёргалась в путах Тээль. - Жряк, я прошу! Не трогай её!

Так вот он, каков сын Плешивого, поганец, о котором рассказывала Тээль Истоме? Я бы с огромным удовольствием вогнал свои когти в его толстую морду, а лучше в горло...
- Жряк, ты скотина! - взвыла Тээль. - Теперь я тебя точно убью!
Жряк, игнорируя угрозы минотаврихи, вынул руки из прорехи рубахи Истомы, самодовольно хмыкнул:
- Подойдёт. А здесь? - его пухлая ладонь скользнула под поясок и далее между ног Истомы.
- Убью-ю-ю! - пуще прежнего забилась Тээль.
Я тоже задёргался, в глазах у меня потемнело от боли, но ремни не оборвались. Неожиданно я почуял, что зацепил клыком край ремня. Теперь можно попробовать разгрызть.
- Хо! - вскрикнул Жряк. - Девственница! И как только уберегли?
- Что нам с ними делать? - спросил Сивоголовый, видимо старший у песеглавцев.
- С той, - Жряк небрежно махнул в сторону Тээль, - что вашей душе угодно. Только не покалечьте. Потом цепь на ноги и пусть повисит, подумает. А с этой? - помолчал, глядя на Истому.
Державшие Тээль, песеглавцы потащили её в сторону, гогоча и лапая.
- Готовься к смерти, Жряк! - выкрикнула последний раз Тээль.

Больше я не слышал её голоса, только страстные выкрики песеглавцев. У меня сердце разрывалось от боли, гнева и беспомощности, слёзы лились ручьём, ремень как назло сопротивлялся моим зубам.
- Эту пока привяжите к дереву. Охота была удачная, можно и желудок ублажить. Потом, дорогуша, мы с тобой покувыркаемся, - Жряк похлопал Истому по заду.
- Тоже цепь на ноги? - спросил Сивоголовый.
- Нет, не хочу кожу портить. За ободранную мало дадут. Да не сопи ты, Шак, получишь своё, ха-ха, после меня. Вон глянь, лис ремни грызёт.
Сивоголовый приблизился ко мне и, ругнувшись, с размаху пнул меня сапогом по голове. Проваливаясь в бездну, успел ухватить: очнулся Горемаг и его за ноги куда-то потащили...

...Когда я пришёл в себя, то сразу увидел совершенно голую Тээль висящую вниз головой на цепи. У соседнего дерева стояла привязанная к дереву Истома, рот её по прежнему забит травой. Около её копытец холмиком лежала сорванная одежда. Двое песеглавцев, по всему сторожащих её, занимались каждый своим делом. Один, тощий с тыквообразной головой сосредоточенно пытался выломать рожки Истомы, другой, коротышка, на кудлатой голове торчат куцые обрывки ушей, смеясь, тискал груди девушки. О, Боги, неужели и здесь гуляет байка, что вытяжка из рожек девственницы-козотаврицы помогает усиливать мужскую силу?

Жряк сидел на пне спиной к пленным и жадно грыз куриную ножку. Насыщая нутро, он, похоже, ничего не видел и не слышал. О, добраться бы до твоего горла, поганец!
Горемаг стоял чуть в стороне, растянутый цепями между двух берёз. Он видимо ещё не совсем пришёл в себя. Перед ним приплясывал, похоже, колдун, то и дело что-то вроде пыли швырял в Горемага и блеял по овечьи, порой заглушая смех корноухого коротышки.

"Горемаг, ну же, очнись! Фурсик, дружище, нам нужна твоя помощь!"
Я кричал про себя, - меня, пока был без сознания, дополнительно стянули верёвками, - и Горемаг конечно же не мог меня услышать.

Но что это?! Горемаг поднял голову и открыл глаза. Как и я, первой увидел Тээль, его всего передёрнуло, цепи натянулись. Потом он увидел Пракшу, меня, Истому...
- Истома! - закричал так, что даже меня в дрожь бросило.
А в следующее мгновение Горемаг стал нечётким, точно я смотрел сквозь бычий пузырь в окне, затем стал расти, меняясь в нечто. Меня почему-то охватил жуткий страх, я ещё больше сжался в путах, жалея, что не могу отползти подальше.
"Бычий пузырь" так же мгновенно исчез, как и появился, и я увидел...живого дракона. Он рванулся, и цепи рассыпались, как глиняные. Дракон ринулся вперёд, его страшная когтистая лапа чиркнула по голове колдуна и та развалилась пополам, точно тыкву разрубили. Боковым зрением я увидел, как вскочил Жряк, хотел бежать, но схватившись за горло, рухнул на колени, затем распластался у пня, судорожно задёргался, колотя пень головой.
А дракон тем временем изрыгал пламя, которое охватило поляну и песеглавцев. Деревья, к которым были привязаны Истома и Тээль, пламя не трогало.

Сивоголовый успел, прежде чем его как соломенное пугало охватило огнём, метнуть топор в дракона, промахнулся и топор полетел точно в грудь Истомы.
- Истома-а-а! - подобно раскату грома прокричал дракон и в воздухе вновь обернулся в Горемага, который, подстреленной птицей, стал падать.
Я в ужасе будто окаменел, затем веки, словно тяжёлые воротины, захлопнулись. Прежде чем глаза закрылись, я увидел, как Тээль качнувшись, подалась вперёд и рогами отбила летящий топор...

МАТЬ

ПОСЛЕДНИЙ ЯЩЕР(2 редакция)глава 21

Рейтинг: +1 349 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (4)

Пронькина Татьяна # 17 января 2018 в 01:51 +1

Вот, смогла добраться до любимой сказочки на ночь. Как хорошо, в кроватке,перед сном...Жду-жду продолжения! Нравится! tanzy3

Михаил Заскалько # 17 января 2018 в 13:54 +1

Весьма рад,Таня, что всё ещё нравится.Спасибо! Где-то как-то стимулируешь...У меня опять проблемы с интернетом,плохая связь, весь день ловишь момент, когда откроется окно...зачастую такое узкое, что не успеваю пролезть...Так что уж не обессудь если затянул с продой.

Пронькина Татьяна # 18 января 2018 в 00:40 0

Да,я знаю про Ваши проблемы,была у Валентина в СМСии. И не знаю что посоветовать.У меня модем-и тоже бывает,скорость оставляет желать лучшего. Наверное, Вам надо поговорить с айтишниками, может предложат какую хитрость, если по-хорошему операторы деньги берут, а качество связи не обеспечивают. 625530bdc4096c98467b2e0537a7c9cd

Михаил Заскалько # 18 января 2018 в 07:56 0

Говорил я с менеджером, у него два стандартных совета:
а) купить усилитель,
б) установить спутниковый интернет.
По первому сделал оговорку: шансов на улучшение мало,ибо всё зависит от источника подачи сигнала, а раз я далеко от вышки,то усилитель и будет усиливать лишь плохую связь.
Ну а спутниковый...шибко дорогой для меня.Почти две мои пенсии. В такие моменты особенно остро сожалеешь, что ты не богач... kata

RSS-лента комментариев