большая коммунальная квартира

В О Л Ь Д Е М А Р Г Р И Л Е Л А В И Б О Л Ь Ш А Я К О М М У Н А Л Ь Н АЯ К В А Р Т И Р А С К А З К А В большой коммунальной квартире много разных индивидуумов, много своих тараканов в голове, но в этой квартире всегда и везде ради соседа и ради друга готовы на любые жертвы. Бывали и скандалы, бывали распри, но всегда они заканчивались миром и большими обещаниями оставаться верными и преданными друг перед другом. 1 ДАВАЙТЕ ЗНАКОМИТЬСЯ В некотором царстве, посреди некоего государств, рядом с зеленым лесов, невдалеке от красивого круглого озера расположился хутор с сельскохозяйственной спецификой. Жили в этом хуторе муж с женой. И было у них два сына. Очень ленивые и непослушные, а порою и хулиганистые. Но мамкиной тяжелой руки боялись, так как в порыве гнева могла и уши оборвать. Поэтому старались в ее присутствии быть максимально исполнительными и паинька мальчиками. И если это не удавалось, то приходилось в полной мере испытывать гнев матушки с ее тяжелой мокрой тряпкой у себя на спине. А уж уши и нос потом горели жарким огнем не менее недели. Часто родителям приходилось покидать родные пенаты на один-два дня, оставляя все свое многочисленное хозяйство на руки и на совесть двух лоботрясов. Разумеется, и, как всегда, все дни, за исключением последнего перед предполагаемым днем прибытия, эти два ленивых бездельника весело и празднично проводили в соседнем селе, которое располагалось в семи километрах от хутора. Село было очень большим, почти как маленький город, и имело много развлекательных точек, включая и клуб с его веселой дискотекой. Дискотека и последующая прогулка заканчивались под утро. Так что сон продолжался до вечера. Далее следовали обед и ужин, и вновь поход на дискотеку. Но к приезду родителей все хозяйство в считанные часы превращалось в идеально ухоженное и ласково-хозяйственно присмотренное. И, глядя на усталые измученные лица своих чад, родители чувствовали себе виноватыми, что так перегрузили милых деточек. А чтобы возместить перегрузки бедных мальчиков, они одаривали их дорогими подарками и отпуском в село на дискотеку. Если счастливые своим ловким обманом родителей лоботрясы и потирали руки, посмеиваясь над их наивностью и своей находчивостью, то иные обитатели столь благополучного хутора всегда со страхом и ужасом ожидали следующей поездки хозяев. Для них эти, хоть и короткие, но полные трагедий дни превращались в настоящие жизненные испытания на выживание. Вот про них как раз и пойдет мое повествование. Рядом с большим домом и хозпостройками, предназначенными для хранения сена, дров и орудий сельскохозяйственного назначения, расположился скотный двор со своими будками, сарайчиками, загончиками, хлевами и насестами. Они расположились кругом, образуя внутри большой двор, и замыкаясь на ворота с калиткой. Вот эти маленькие и большие домики с его жильцами мы и назовем большой коммунальной квартирой. А сейчас, постараемся, поближе с ее обитателями познакомится. Если театр начинается с вешалки, то наша квартира с комнаты-будки, имеющий один овальный вход, служащий и дверью, и окном. Просто ее владельцу так нравится – без потери времени на открывание и закрывание. Обитает в этой комнатке с таким экзотическим входом-выходом квартира хранитель, или по-простому – охранник, сторож, блюститель законности и порядка во дворе. А по современному – секьюрити. Очень больших размеров с серьезным лицом (мордой) и обманчиво-добрыми глазами, обильно пушистый лохматый пес с прозаичным философским именем Платон. Закоренелый холостяк. Во внутренние семейные дела вмешиваться не любит, если они не выходят за рамки комнат жильцов и не беспокоят соседей. Вредные привычки ему противны, по сути, и по его менталитету. Сколько уже раз приходилось прочитывать лекции о вреде и об опасности курения Свинину старшему, да тот только пыхтел себе под нос-пятак и продолжал дымить свою трубку, окутывая смердящим дымом чистый прозрачный воздух округи. Не понимает и не выполняет умных нареканий. В загулы Платон впадает лишь по зову природы, да и то в часы, когда особой опасности посягательства на коммунальную квартиру нет, хозяева дома, и дама сердца сама уже за воротами и приглашает на свидание. Другие часы он посвящает лишь двум основным занятиям: контроль безопасности вверенного объекта и поиску блох в дебрях густой и длинной шерсти. Для многих со стороны его жизнь покажется серой и однообразной, но только не для философской натуры Платона. Наблюдая из своей будки за процессами на общей площади коммунального двора, есть много возможностей оценить, осмыслить, сделать свои выводы. А это всегда вызывает внутреннюю удовлетворенность и чувство полезности своего предназначения в этом мире. Жизнь протекает не только интересно, но и значимо. Беспокойство доставляют лишь блохи и три беспардонных бомжеватых кота, которые именуют себя как Царапало, Кусакало и Мяукало. Им почему-то взбрело в голову, что, где-то в глубине веков, в их родовую ветвь проникла итальянская кровь. Отсюда и возникли столь странные их имена, созвучные с итальянскими. Бомжи они и в Африке бомжи, но кратко представить их можно, так как в жизни квартиры они играют не последнюю роль, и значительные события редко проходят без их участия. Бомж – без определенного места жительства. Но это не всегда означает клокастость, мурзатость, смердючесть и никчемность своего существования. К Мяукало, Царапало и Кусакало это не относится. Буквенные сплетения Бомж означают свободное проживание и перемещение по территории коммунальной квартиры с посещением хозяйских апартаментов. Поэтому бомж-тройка выглядела очень респектабельно: шерсть переливается и поблескивает от хорошего и регулярного приема разнообразной, богатой витаминами и протеинами пищи, животы распирает от ее изобилия и покачиваются из стороны в сторону при неспешной ходьбе. Про лазание по деревьям и про охоту за мелкими грызунами даже говорить смешно. Даже на платоновскую будку взобраться считается великим спортивным достижением. А уж догнать мышку или, смешно сказать, птичку – они и попытки не предпринимают, дабы не превратиться в посмешище. Предпочитают не замечать и игнорировать, как не достойных внимания. Платон относится к ним хоть и с недоверием, но более-менее благосклонно, так как часто ему преподносятся весьма деликатесные продукты, нагло сворованные из хозяйских закромов. Где-то в глубине души Платон понимал, что перепадают ему остатки, не влезшие в их безразмерные животы. Но признать это было унизительным, поэтому подношения принимались, как знак уважения. А закрома хозяйские ломились от обилия и разнообразия. Трудились в этой семье много и с любовью. Посему все жильцы коммунальной квартиры выглядели чисто и сытно. С грязью здесь всегда было проблематично. И даже ленивые лоботрясы под присмотром мамаши трудились в поте лица, наводя порядок по всему двору и внутри каждого помещения, стараясь не упустить ни одной маломальской грязцы или соринки, понимая, что на переделку, да плюс наказание времени и сил потратишь значительно больше. В соседней комнате справа от Платона обитала семья Петуховых. Комната по площади небольшая, но имела три уровня: гнездо для кладки яиц, спальня для малышей и двухэтажный насест для отдыха взрослых обитателей. Семья многочисленная, весьма пушистая, скандальная (в разумных пределах). Глава семьи Кукарека по всем статьям и параметрам претендует на первого красавца коммунальной квартиры. Один только гребень, сравнимый с царской короной, при появлении его владельца во дворе вызывал восхищения женской половины двора, зависть и затаенную злобу мужской. А уж на шпоры с опаской поглядывал даже глава семьи Коровиных Пых-Пых. Очень остры и опасны были они для соперника. Тем более, что Кукареку пользовался ими очень умело и отважно, что предпочтительней было ретироваться без сражений и лишних травм. О хвосте говорить уже не приходится – и без него достопримечательностей уйма. Это что-то невообразимое, переливаемое всеми жгучими цветами. Кукарека хорошо знал о своих достоинствах, и его походка по двору больше смахивала на дефиле по подиуму. Понимали это и три супруги, ни на шаг, не отпуская его во время прогулок, таская за собой всех своих детишек, чтобы отцовские чувства Кукареки превалировали над донжуанской натурой. Этим мужикам дай только волю повилять хвостом, покрутить красотами перед публикой. Вмиг детки осиротеют. А деток у него было аж одиннадцать цыпок. Кукарека даже номинировался на суперотца, да в бюрократических кулуарах где-то бумаги затерялись. А может завистники умышленно припрятали и не дают им дальнейшего хода. А жен звали так: Клуша, Кудаха и Кокоха. С ними познакомимся по ходу повествования, хотя персональное представление ни к чему. Внешностью и характером они идентичны, что сам Кукарека особо не вникал – кто есть кто. Просто одна из жен. Детей всех звали одинаково, так как настоящее имя присваивалось с совершеннолетием – Цыпа. И это вполне устраивало как родителей, так и остальных обитателей квартиры. Цыпы чаще на прогулках придерживались своих мам и, по возможности, не отдалялись от них. Но случалось в погонях за каким-нибудь летающим вкусным насекомым, и забегали в отдаленные уголки двора. Однако такие временные пропажи своих малюток мамаши не воспринимали, как трагедию. За пределы двора они проникнуть были не в состоянии из-за плотности стен и заборов и отсутствии в них лазов и щелей, а любой из соседей всегда подскажет местонахождение проказника, или сам доставит малютку под крыло любого из Петуховых. Семья Гусевы была не столь многочисленна, и на второе место среди обитателей квартиры они претендовали. Глава семьи Гогоша и две его супруги Гага и Гега имели семерых детей, но своей ущербности не испытывали. Второе, так второе. Даже гордились многими превосходствами своих малюток перед Цыпами Петуховых. В умении плавать и нырять им равных не было. Ну, нырять, сказано с преувеличением, скорее всего это было простейшей имитацией, но и на эту простейшую процедуру, ни одна Цыпа не способна. А звали всех Гусевых младших Гулями. Аналогично, как и с Цыпами, настоящие имена им присвоят немного позже по достижению определенного возраста. Рядом с Гусевыми проживал совершенно одинокий, вечно ворчливый и постоянно всеми недовольный Индя. Прогуливаясь по двору, он всегда придирался к шумным Петуховым, делал замечания Гусевым, поругивал тройку бомжей. А если двор оказывался пустым по причине непогоды или тихого часа, то он просто курлыкал, как больной журавль, негодуя по поводу и без повода. Жильцы коммунальной квартиры не уважали его за умение быстро и надолго испортить хорошее настроение. Это у него получалось просто уникально. Он мог простое веселье или шуточный смех истолковать в личное оскорбительное поведение в его адрес, затем ворчливым тоскливым тоном высказать обиды и ответными эпитетами наговорить в адрес предполагаемых обидчиков много нелицеприятных характеристик. Желаний учинить над ним суровую расправу возникало в умах большинства обитателей двора. Но он здесь жил и пользовался правами наравне со всеми, с чем и приходилось считаться. Состав семьи Свининых был тривиально прост: папа, мама, сын и две дочки. Не назовешь малочисленной, хватало народу в доме. Но и в отцы-герои главу семьи Хрякова не зачислишь. Не дотянул. Жена Хрюлия и трое детей: Хряша, Хроля и Храня не собирались никому доказывать свое превосходство. Семья считалась интеллигентной, очень воспитанной, сдержанной в эмоциях и культурной в поведении и выражениях. Чистоплотность и аккуратность – главенствующая черта этой свинской семьи. Муж Хряков старался не вмешиваться в дворовые дрязги и перепалки, тактично изредка указывая на не совсем правильное поведение кого-либо из коммунальщиков. При этом глубоко извиняясь за беспокойство, доставленное своим вмешательством хаму или грубияну. Свой недостаток, который лично считал достоинством, курение трубки старался не выпячивать. Просто где-нибудь в безлюдном уголке двора раскурит трубку и мыслит о бытие, пыхтя дымком. Мыслить он любил так же, как и саму трубку, так как порой на ум приходили очень парадоксальные думы. Поэтому в сложные моменты жизни двора обитатели считали разумным обратиться за советом или с предложением именно к Хрякову. И, что самое интересное, его подсказки выручали из сложнейших коллизий. Жена Хрюлия с большой радостью и любовью взвалила на себя бремя заботы о муже и детях, в чем видела свое счастье и жизненное предназначение. И только слегка с ностальгической тоской жалела о потерянной грации и легкости. Сказались долгие дни забот и хлопот. Бесследно и безвозвратно потеряна талия, а на ноги уже никто не скажет: »От ушей», хотя уши обвисли и приблизились к ним. Хряша, Хроля и Храня – веселые, слегка послушные, беззаботные баловники, и все их плюсы и минусы мы увидим по ходу событий. А сказать в данную минуту что-нибудь характерное и особенное – затруднительно. Как и все маленькие свинские дети: с пятачком, копытцами и шумным нравом. И завершают обзор коммунальной квартиры семья Коровиных, состоящая из главы семейства Пых-Пых, дремучего, туповатого, но очень крупного и на вид страшного, но безвредного и безопасного. Напугать – пожалуйста, обидеть – никогда. Супругу звали Муму. Интеллектом она хоть и не блистала, но поболтать любила до безумия. Из детей у них была одна дочь Мумушка. Супруга Коровиных не пропускала ни одной посиделки. Всегда нагло вклинивалась в любую беседу на любую тему, и, стараясь прослыть великим эрудитом, на ходу изобретала и сочиняла любое объяснение всякому явлению, которое затрагивалось в разговоре. Но большинство доверяло ей и восхищалось умом и разносторонними познаниями, чем еще глубже уводили ее фантазии. И не дай бог усомниться в ее компетенции. Правда, обижаться надолго не хватало, так как, буквально через мгновение, сама забывала, с кем и о чем спорила, и могла сразу же вернуться к прежней теме, развернув ее в совершенно противоположном ракурсе. Дочь Мумушка, как и все дети, готова, но только не в ущерб обеденных процессов, целыми днями прыгать, скакать, кого-нибудь догонять, пободать. Пока других обязанностей за ней и не числилось. Она особо и не настаивала. Беззаботная жизнь Мумушку вполне устраивала. Между комнатами Платона и Коровиных размещались два входа-выхода в коммунальную квартиру. Первый именовался воротами и предназначался для въезда и выезда транспорта. Ворота были глухие, высокие и неприступные ни сверху, ни снизу под ними. Даже для пузатых котов бомжей. Второй меньший вход назывался калиткой. Пользовались ей все двуногие и четвероногие. Еще внизу у калитки имелся маленький входик, открываемый с восходом солнца и закрываемый с заходом. Процедура выполнялась хозяйкой, чтобы семья Петуховых и Гусевы могли беспрепятственно посещать озеро и прибрежное пространство. Объем Инди в этот проход не пролазил. Даже Гогоша с трудом проталкивал свое туловище в этот маленький входик, поэтому стремился всегда воспользоваться открытой калиткой. Вот и все вкратце о большой коммунальной квартире и ее обитателях. Правда, ничего не было сказано о двух крысах и нескольких мышах, но их здесь никто всерьез за жильцов не принимал. Это, как сквозняк – дверь прикрыл, и нет его. 2 ЗЕРКАЛО Два хозяйских недоросля где-то на ближайшей свалке раскопали огромное зеркало. Оно было почти целым, не считая пару царапин и тройку мелких сколов, обнаружить которые можно только при ближайшем рассмотрении. Хорошая вещь! Тем более непонятно материнское возмущение и безапелляционное возражение против размещения раритета в детской комнате. Ну не тащить же обратно на свалку. Куда еще ни шло в дом, когда над трудностями превалировало чувство восторга и счастья от найденного клада. Ожидали, если не благодарностей, так простого понимания и оценки стараний. Вышло с точностью наоборот. Хорошо, хоть обошлось без рук и мата. Но слова маменька сказала строгие и жесткие, что ослушаться не хватило смелости. Однако, победила природная лень и нежелание возиться с уже бесполезной вещью. Повесили в кладовке, куда мамань очень редко заглядывала. Конечно, планировалось в ближайшее время, при отсутствии в организме лености, перетащить сей предмет подальше с глаз. Если просто прислонить к стене, то вполне допускалась возможность опрокидывания. Решили повесить на гвоздик в самом темном и малодоступном уголке. Поскольку искать приличный гвоздь тоже было лень, то и повесили на первый, попавшийся под руки махонький тонюсенький гвоздочек. Огромное много килограммовое зеркало на такую кнопочку. Первые полчаса никто не мог уразуметь и определить источник громоподобного рева. Ревучий шум перемещался по всей нотной гамме от самой низкой октавы до высокой и обратно. В соседнем хуторе немного переволновались и уже желали сообщить об природной аномалии в областное МЧС. Но, слава богу, пока вспоминали номер телефона и обсуждали текст информации, шум сменился более-менее внятными, но не совсем печатными речевыми заявлениями, обещающими учинить жестокую и беспощадную расправу над какими-то трудно понятными монстрами и изуверами. Для понятливых соседей адресат угроз был сразу определен, потому они и успокоились, продолжив свои повседневные сельскохозяйственные хлопоты. Но в душе глубоко посочувствовали предполагаемым жертвам расправы, ибо такие громкоголосые заявления – явление редкое. Как бы членовредительством не закончилось. Голос любимой маменьки маленькие лоботрясы узнали с первой ноты. Поняли они и его причину. Такие громогласные вопли могли звучать только в их адрес. А когда вой сменился речевым потоком, тут уж возникло единственное желание – раствориться и пропасть в никуда. Бежать и прятаться не имело смысла. Да и, если разобраться, некуда. В лесу страшно и одиноко, на озере сыро. А в поле прохладный ветер. Хоть и середина мая, да не успело еще солнышко прогреть земельку. Пошли сдаваться. Решили, что повинную голову меч не сечет. Ох, как они ошибались, ох, еще как сечет! Рвала маменька уши и кудри долго и рьяно, пока отец не отнял своих чад от разбушевавшейся супруги. Какие ни есть, а все ж наследники и продолжатели рода. Не хотелось бы лицезреть свое будущее в обличии инвалидов с явными физическими изъянами. А все оказалось просто, как куриное яйцо. Даже и войти не успела маменька в эту проклятую кладовую, и включить свет, как раритет сорвался с символической опоры и тяпнул пудовым ребром по большому пальцу правой ноги. А сам прислонился к стене и целёхоньким замер, взирая на женщину своим большим старинным глазом. Ох, не было у маменьки в сию минуту под рукой никакой твердости и тяжести – размолотила бы эту древность пыль и прах. Да еще сноп искр, обильно посыпавшийся из выпученных от кошмарной боли глаз, затмил весь белый свет. Так что, энергии на первое время хватило на нотную гамму и вспоминание нужных слов, что произносил покойный отец, когда телега, застрявшая в грязи, наехала ему на ногу. Только к утру, хозяйка успокоилась. Правда, когда пожелала обуть свои модные резиновые сапожки для похода в сарай, все сказанное с вечера было повторено в новой интерпретации. Теперь на правую ногу залазил лишь отцовский сапог, который и сам он носил лишь с двумя шерстяными носками и портянкой сверху. Недоросли в жесткой форме получили указания немедля убрать с глаз долой этот злосчастный предмет. Ребятки давно поняли, что больше никто их бить и драть не собирается. И тащить такую тяжесть обратно на свалку ой как не хочется. Они пошли по пути наименьших затрат, используя прежнюю испытанную технологию. Взяли и приколотили тем же гвоздиком это зеркало в одной из комнат коммунальной квартиры. А оказалась комнатушка семейным гнездышком Гусевых. Выждав, когда недоросли покинут Гусевские апартаменты и скроются за калиткой, как бы невзначай и без особых помыслов, жители коммуналки приблизились к дверям комнаты, где только что происходило непонятное действо, а от того и любопытное, что требовало немедленного объяснения и лицезрения. Дверь распахнулась, и из помещения вышел сам Гогоша. Досадливо пожимая плечами, уныло посматривая по сторонам, как-то обреченно и обидно он проговорил: -Не думал, что можно так нелепо выглядеть. И клюв бледноват, и шея тонковата. Да и в плечах не очень мужественно, как казалось. Может оно искажает? – он с надеждой посмотрел на присутствующих. – Где-то слыхал про кривые зеркала. Они, вроде, специально искривляются, чтобы смешнее было. Как вы думаете? Уж очень не понравился мне тот в стекле. -Какая прелесть! Какая радость , какая удача! -Что за чудо, какое дивное зеркало повесили мальчики! Они такие милашки! А я просто великолепно смотрюсь в нем! -И я очень замечательна! Супер! Из комнаты одновременно вывалились супруги Гусева, наперебой обсуждая свои достоинства, пытаясь перекричать друг друга, дабы не потерять пальму первенства. -Мы теперь каждый раз перед выходом во двор можем поправить изъяны и выглядеть лучше всех! Правда, Гогоша? Как мило, что ты решил сделать нам такой подарок и уговорил мальчиков повесить зеркало именно в нашей комнате! Какой замечательный у нас супруг, просто прелесть! А в зеркале ты еще лучше смотришься. -Да? – немного с недоверием, но уже повеселевший, спросил Гогоша. Ах, милые женщины! Как они могут возвысить над всеми и высоко поднять дух, легко превращая карлика в великана, урода в красавца. Ведь истинную красоту и внешние достоинства мужчин в силах оценить только любящие женщины. Гогоша развернулся и, растолкав детишек, подошел к зеркалу уже с боевым настроением. Покрутился, повертелся, надул щеки, расправил плечи, и гордый вышел во двор. Он уже любил и уважал себя. Былые недостатки исчезли, превратившись в преимущества. Длинная шея позволяла быстро и точно ориентироваться в пространстве, помогала доставать нужное и съедобное из труднодоступных мест. А мощным клювом он мог повергнуть в бегство любого противника. Многие успели уже познать его жесткую хватку. -А в чем, собственно говоря, дело? Я не понял: там кто-то еще есть? – в комнату втиснулся Пых-Пых. Уставившись в собственное отражение, он долго рассматривал это лохматое рогатое существо. Вышел во двор и с недоумением глянул на Гогошу. – Какая противная рожа пробралась в твой дом. И невоспитанная. Молчит и нагло смотрит прямо в глаза. Ни здрасте вам, ни до свидания. Только смотрит так нахально и неприятно. И зло сопит. Ты не скажешь нам всем, кто это за тип? И зачем он влез в твою комнату? Гогоша вернулся в дом и глянул в зеркало. -Да нет, там только я, и больше никого. Тебе что-то показалось, я так думаю. -Хочется заметить, - громко заявил Хряков, – этот оптический прибор работает на законах отражения того, кто смотрит в него. Из вышесказанного следует, что противная рожа, столь нагло глядевшая на господина Пых-Пыха, ни кто иной, как он сам и есть. Гогоша видел себя, Гага с Гегой тоже имели честь лицезреть свой облик. А если туда гляну я, то там увижу только самого себя. От всех таких заумных речей Пых-Пых так переволновался, что глаза сильно раскраснелись, и кроме шелеста шевелящихся губ он ничего не сумел извлечь в ответ. -Как это возмутительно! – воскликнула супруга Пых-Пыха Муму. – Мы весьма уважаемые граждане и такое слушать в свой адрес просто невозможно. -Заметьте, - возразил Хряков, - о противной роже не я первый завел разговор, а твой супруг. Я же пытаюсь объяснить окружающим работу данного прибора. И рожа, извиняюсь, морда будет в приборе такая, какая она есть вне его. Прибор в состоянии только отразить действительность. Для искажения действительности существуют, как заметил Гогоша, кривые зеркала. Но они не могут работать выборочно. То есть, Гусевых показать во всей их красе, а Коровина обезобразить. Оно или всех искривляет, или никого. А на зеркало нечего пенять, коли такая удалась от природы рожа, извиняюсь, морда. Хрюлия одобрительно кивала, восхищаясь эрудицией мужа и тем фактом, что это могли услышать все собравшиеся во дворе. Она полностью соглашалась с мужем, но от этого еще тяжелее вздыхала, так как действительно зеркало, ни на миллиметр не исказило действительность, показав Хрюлии всю правду о безвозвратно потерянных формах. Конечно, можно сесть на диету, возобновить физкультурные упражнения. Но семейные заботы, материнские хлопоты и супружеские обязанности отнимают все свободное время. И, если заняться собой, то можно упустить то, что потом даже формами не оправдаешь. -Коко-какие мы, однако, интересные и чудные, какие ладненькие! – верещали все три Петуховых. – Ко-ко-Кукарека, Цыпочки, бегом, скорее сюда, смотрите, какое чудо здесь! Кукарека, глянь, какой ты важный там! Ой, а какие Цыпочки! Детки, не корчите рожицы, это не прилично. Что могут подумать окружающие. Мы же не какие-то там Гусевы или Коровины. Ведите себя прилично. -Ну и кто тут развизжался, как свинья? – это по крышам прибыли бомжи. Говорил Мяукало. – Чудеса в перьях увидели? Здесь не восторги, а гомерический смех к месту. На них и без зеркала, без смеха не глянешь, а в этой стекляшке так и животы порвать не долго. Они, большую часть своего существования, проводившие в хозяйских апартаментах, знакомы с таким прибором, как зеркало, поэтому поведение коммунальщиков их забавляло. -Позвольте выразить вам свое негодование в беспардонном сравнении, - возмутился Хряков, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. – Вам, господа, должно быть стыдно за такие слова. Даже если Петуховы и пошумели немного, моя супруга не может служить точкой отсчета в силе и тембре голоса. -А попроще можно? – пискнул Царапало. – Хотелось бы понять причину свары. -Здесь, между прочим, не свара, а достопочтенные граждане ведут светские беседы. А если говорить о сваре, так хотелось бы поинтересоваться – не ты ли, Кусакало, где-то после полуночи визжал, как свинья? – заступился Кукарека за свое семейство и расправил шпоры, показывая, что одним только словесным предупреждением он может не ограничиться. -Позвольте повториться, - еще сердитее и возмутительнее прокричал Хряков. – Ладно, эти бомжи бесхозные. Но от тебя, Кукарека, я не ожидал такого ляпа. И прекратите склонять Хрюлию в своих слово сплетениях. -Я же просил выражаться попроще. Опять наговорил, что в мозги не лезет. -В ваши мозги ничего влезть не может по причине их полного отсутствия, - заметила Муму Коровина. – Вам ваши животы мешают мыслить. Уж очень раскормили вы их. -На твоем месте, - съехидничал Кусакало, - я о животе не вспоминал бы. Вы оба с Пых-Пыхом – вот где сплошное пузо. А по поводу визжания после полуночи, так ты глубоко ошибаешься. Это был вовсе и не я. Точнее сказать, я тоже принимал участие, но как победитель. Это был крик победы. А побежденным визжал как… - Кусакало бросил взгляд на Хрякова, стараясь подобрать подходящие слова, но в его лексиконе они отсутствовали, поэтому решил оставить на домысливание слушателей, - соседский кот Рваное Ухо. Наши лоботрясы на ночь вывесили рыбу на просушку, так эта котяра услышал запах аж за три версты и притащился полакомиться. А самому ловить слабо? Хотелось нос ему порвать за это. Так что, я защищал хозяйское добро. И заметьте – успешно. Визжал он, извиняюсь, как свинья, Рваное Ухо. -Как это смело, как романтично! – воскликнула Кока, и все Цыпы запрыгали и зааплодировали героическому поступку Кусакало. Жильцы еще немного обсудили героическое поведение Кусакало. Коровина заметила, что рыба, тем более, полусырая и еще пересоленная, это настолько не съедобно, что не стоило рисковать шерстью и покоем граждан ради такого малополезного продукта. На что Гусев категорично возразил: -Отнюдь, отнюдь, хотелось бы не согласиться. Еще бы капельку провоняло, так вообще клювики оближешь. -Фи, какая гадость. Я теперь от одной только мысли про эту рыбу кушать не смогу. Как можно нахваливать всякие пакости! Последним к зеркалу подошел Индя. Он долго рассматривал объект по ту сторону стекла, приближаясь и отдаляясь от оптического прибора, пощупал, один раз клюнул, затем важно отошел, сделав замечание: -Очень сильно искажает действительность. Хотелось бы выглядеть солидней и значимей. А эта стекляшка как хочет, так и показывает. Они что, посмеяться захотели над нами. Я ведь вовсе не такой неуклюжий? -Куча перьев на двух крючках не может претендовать на солидность, - подначил Мяукало. Пользуясь недосягаемостью своего месторасположения. Индя, хоть считается птицей, но до крыши ему не долететь. Индя и сам это понял, поэтому постарался как можно презрительней фыркнуть, и гордо покинул двор, не желая дальнейшего общения со столь никчемными субъектами. Они еще долго любовались своими отражениями в зеркале, спорили, обсуждали, полемизировали, пока стук калитки не возвестил о появлении хозяйки. Как бы по собственному плану, без суеты и спешки жильцы коммунальной квартиры стали растекаться по двору, словно в привычные будни ничего и не вмешивалось. Хозяйка заинтересовалась гомоном и ворчанием скопления возле жилища Гусевых. Подволакивая искалеченную ногу в огромном сапоге (выглядела, как черенок лопаты в ведре), она растолкала Коровиных, кышнула на Петуховых и Гусевых, и заглянула в помещение. Поскольку увидела только самую себя, то от неожиданности отпрянула и пощупала лоб. Он был мокрым и прохладным. Тогда она рискнула подойти поближе к зеркалу. Маленький гвоздик, поддерживающий пудовое зеркало, под тяжелым взглядом хозяйки прогнулся, и огромная масса стекла рухнула на большой палец левой ноги, обутой в легкий, симпатичный резиновый сапожок. Отец хозяйки (покойный) такие слова вспоминал, когда после телеги на эту же ногу наступила измученная лошадь. И от усталости и старости долго не могла догадаться сойти с ноги. А вообще, в природе таких слов не существовало. Жалко, что в этот миг под рукой не оказалось бумага пишущих инструментов. Запас лексики намного обогатился бы. А Хряков, слушая визг из Гусевских апартаментов, подозрительно посматривал на супругу, мысленно соглашаясь с Кусакало, что визг, он и в Африке визг. С кем ты не пытайся его сравнить, а далеко от супруги не уйдешь. Где-то, через много минут, наступило временное затишье. Затем громко хлопнула Гусевская дверь, и в проеме показалась бордово-красная и вся взлохмаченная хозяйка, волоча за собой огромное старинное тяжелое зеркало. Остановившись посреди двора, она схватила обеими руками злополучный раритет и с воплями штангиста, покоряющего мировые рекорды, вознесла его над головой и со всей мощью и ненавистью швырнула о землю. И тишина. Все замерло. Даже ветер затих. И только, спустя мгновения, Цыпа подошла к хозяйке, выбрала симпатичный осколочек, преданно глянула хозяйке в глаза и тихо спросила: -Вы позволите, я возьму себе этот кусочек? Кудаха еле успела выхватить ее из-под сапога очень большого размера. 3 СОБРАНИЕ -Господа! Я собрал вас для того, чтобы сообщить пренеприятное известие: нас покидают хозяева. И не просто покидают, как ранее на пару-тройку дней. В сей раз аж на семь. Мы на такой продолжительный срок, как всегда, остаемся наедине с недорослями, - таким нерадостным сообщением начал собрание Платон с крыши своего жилища. – Еще не стерлись с памяти ужасы тех последних четырех дней, когда хозяева навещали свою ближайшую, внезапно приболевшую родственницу. Теперь придется пережить недельную разлуку. На такой срок они еще не рисковали оставлять нас наедине с лоботрясами-недорослями. По толпе волной прокатилось беспокойство и озабоченность. Многозначно промычал Пых-Пых, ему вторила Муму. Хором гагакнули Гусевы, кококнули Петуховы, хрюкнули Свинины. И только Индя молча, встретил это известие. Хотя его молчание наиболее точно передало настроение коммунальщиков. Он уныло обошел собрание, заглядывая каждому в лицо, словно спрашивая всех, что они собираются предпринять, дабы достойно встретить эту техногенную катастрофу. -А откуда такие сведения? Ты уверен хотя бы в сроках? Ведь так надолго они еще не осмеливались оставлять нас на попечение недорослей, - это спросил Индя после длительного молчания. -Царапало может дословно передать обеденный разговор хозяев. Именно завтра, и ровно на неделю. Царапало, сидевший справа и немного впереди Платона, важно кивнул головой. Он чувствовал себя героем дня, так как именно его информация собрала и взбудоражила сограждан квартиры. Многоминутный шок немного растаял, и к некоторым вернулась способность говорить, чем они сразу и воспользовались. Особенную говорливость приобрели пернатые. -Га-га-га! – зашумели Гусевы. – Нужно срочно увеличивать запасы жучков, червячков, натаскать с озера водорослей. -Ко-ко-ко! Совершенно с вами согласны, - ответила за всех Петуховых Кудаха. – А если еще покопаться в навозной куче за дровяным сараем, то там полно всякой всячины. Вполне хватит на много. -Го-го-го! – возмутились некоторые из Гусевых. – Копаться в навозе весьма неприлично. Наши детки не могут себе позволить такое безобразие. -Ваши червячки из озера не на много гигиеничней навозных. Там хоть и сухо и тепло, - поддержал своих дальних родственников Индя. – А от ваших водорослей вообще скверно воняет. Не хотелось бы двор засорять мусором. Вы уж сами со своими водяными проблемами разбирайтесь. -Ко-ко-ко! Как вы правы. Совсем зазнались эти Гусевы. Им навоз неприличным местом стал. Какие мы привередливые. А кто это у моей Цыпы вчера после обеда такого жирного червя прибрал. -Да если бы не Гогоша, - сильно возмутилась Гага, - ваша Цыпа элементарно подавилась бы. И вовсе он не отнимал этого противного червяка, а оказал первую помощь. Смотреть же надо, что ребенку даете. У дитя глаза чуть из орбиты не повылазили. -А не надо было самому глотать, - не соглашалась Кудаха. – Помог, а продукт верни ребенку. -Да он сам проглотился, - смущенно отвечал сам Гогоша. – И вовсе не собирался я отнимать вашего невкусного червяка. -Само ничего не бывает. Весь вечер успокаивала бедную Цыпочку, так ребенка расстроили. -Хотелось бы, чтобы пернатые немного помолчали, - заметил Хряков, прекращая прения по поводу съеденного червяка. – Ситуация настолько серьезна, что выслушивать кудахтанье и карканье просто преступно. Нам нужны реальные действенные планы и предложения, а не прожекты и прочая белиберда. Одними червяками и жучками даже ваших Цып и Гаг не прокормишь. Птицы сильно обиделись на замечание Хрякова, но он пропустил их амбиции мимо ушей. В данный момент, когда решалась судьба самого благополучия всей квартиры, не хотелось бы отвлекаться на пустую разноголосицу Петуховых и Гусевых с их далеким родственником Индей. Вся трагедия заключалась в самих недорослях. Как уже говорилось ранее, почти послушные и трудолюбивые (тоже почти) в присутствии родителей они вмиг менялись на полную противоположность в их отсутствие. Ну ладно бы хоть через пень колоду. Так ведь совсем забывают про существование коммунальщиков, словно это безжизненная мебель, которая определенное время способна бесхозно просуществовать. Ни корма, ни капли воды. А уж про дойку начисто забывали. И только, словно по сигналу, передаваемому биотоками от предков, буквально за пару часов они начисто прибираются, засыпают кормушки и выдаивают несчастную Муму. Счастливые родители, наблюдая такой порядок и благополучие, хвалили своих чад, одаривали хорошими подарками. И в следующий раз, уверенные в их благонадежности, спокойно выезжали по своим срочным и бытовым делам. Бывали трехдневные отлучки, но семь дней – это предел прочности. Даже за предел. С ужасом вспоминалась последняя разлука с хозяевами на три дня. А здесь и до сердечного приступа недалеко. Об этом и хотел напомнить всем Хряков. -Этим двулапым кризисное время не проблемно пережить и на подножном корме. Легкая разгрузочная диета не повредит. Все трудности сваливаются на Коровиных, нас Свининых и Платона. Семидневная отлучка для нас чревата последствиями. -Да, - жалобно проскулил Платон. – Недоросли начисто забывают про мою миску. Наши бомжи могли бы чего-нибудь спереть, но в отсутствии хозяев и воровать-то будет нечего. Лоботрясы для себя так же ничего не готовят. Платон бросил тоскливый взгляд на развалившихся на крыше котов. Расплывшиеся по кровле животы скрывали остальные части тела и красноречиво обнажали неспособность на героические поступки. -Они больше напоминают Хрюлию, чем разбойников-добытчиков, - высказался Индя. – С такими животами можно только сметану есть. Но украсть уже нельзя. -Хотелось бы заметить, что я уже не первый раз прошу прекратить склонять мою благоверную супругу в отрицательных эпитетах, - сердито потребовал Хряков. – Если у вас нет подходящей кандидатуры для сравнительных инсинуаций, то посоветовал бы использовать какие-нибудь нейтральные субъекты или неодушевленные предметы. -Не сбивай с мысли заумными речами. Ведь ни черта не поняли из твоего монолога. Никто ведь не подразумевает конкретно твою супругу, - успокоил его Индя. – Боюсь, что после пару-тройку таких поездок, и у твоей Хрюлии появится талия. Вот тогда и прекратятся аналогии. -Вам, Свининым, по-моему, особой угрозы резкого похудания не ожидается. Худо-бедно, а что-нибудь да нароете, - вмешался в спор Платон. – А вот Коровиным, если их не выпустят в поле, а не выпустят – это как пить дать, придется прочувствовать дискомфорт в полной мере. И, чувствую, они им поделятся с другими. Опыт имеем. -Совершенно солидарен с тобой! – воскликнул Кукарека. – Прошлый раз Пых-Пых сожрал всю подстилку в гнездах. А ведь яйца – вещь деликатная, и без мягкой подстилки могут повредиться. Это же так безответственно. -А Мумушка, - подхватил Гогоша, - у нас всю солому перетаскала. Бедные Гули проспали две ночи на голом полу. Хорошо ночи в те дни теплые стояли. Ведь так недолго и простудиться. -Слыхал, что гуси могут летать выше самолета. А там морозы очень даже посильнее, чем зимой у нас внизу. Сильно разнежили вы своих детишек. надо и закаливании подумывать, - заметил Царапало. – Совсем изнежились они, вас бы в дикую природу выпустить – долго ли прожили бы? -Ну а сами-то без хозяйских харчей быстро бы свои пузыри растрясли? – весело хохотнул Индя. -У самого пузырь покруче нашего. Молчал бы уже. Посмотрим, как ты сам с пустой кормушкой проживешь, куча перьев с какашками внутри. -Тихо, тихо, птички. Нам бы ваши заботы-хлопоты, - промычала Муму. – За неделю мы не только солому и подстилки, но и все ваши пустые кормушки пережуем. Но это не большая беда – восстановят и застелют. А вот что мне делать с молоком? Мумушка уже не может принимать его в пищу – ее пучит. -Успокойся, Муму. Эту проблему попробуем решить с помощью молокососов-дояров. Шестерых таких я уже наблюдаю, - Платон выразительно глянул на бомжей, затем окинул взглядом Свининых младших. -Я не понял! – напыжился и порозовел Пых-Пых. – Это о ком здесь разговор, словно я здесь отсутствую? Вам не кажется, что Муму – моя законная супруга, и никаких дояров молокососов я не допущу. -Кхи-кхи-кхи, - сказал Индя. – Будешь сам доить свою Муму. Только представляю, во что превратится показательный двор. Ты и так не всегда успеваешь до калитки убежать. А с молочком и встать не сможешь без сюрприза. Всем стало весело от воспоминаний о желудочных проблемах Пых-Пыха. Ярко представилось, как несся Пых-Пых к калитке, оставляя после себя дымящиеся лепешки. А сколько непечатных выражений транслировалось в его адрес из уст недорослей, собиравших лепешки по требованию матери. -Не надо лишних споров. Будем решать эту проблему мирно, - попросил Платон собравшихся. – Нам все равно придется чем-то кормить младших Свининых, если мы не желаем всю эту неделю слушать их визгливое трио. Это самое оптимальное решение проблемы. Если они побудут несколько дней на молочной диете, то мы убиваем сразу двух зайцев. -Мы кого убиваем? – воскликнул Индя. -Зайцев, - подсказала Клуша. – Только я не поняла, откуда они взяли зайцев. Я их даже в округе близко не видала. -А где мы будем брать этих зайцев, и зачем их надо убивать? – спросила Кудаха. -Убивать будем зайцев иносказательно, - пояснил Хряков. -А это чем? – кудахнула Кудаха. -Ничем и никого убивать мы не будем! – рассердился Платон. - Младшие Свинины и бомжи будут сдаивать Муму. И сами сыты, и Муму довольна. А Пых-Пыху должно быть стыдно. Ничего с твоей супругой не сделается. Это дети, и они будут, надеюсь, осторожны. Предложение Платона привело в восторг Хряшу, Хрюлю и Храню. Они радостно запрыгали в предвкушении вкусных завтраков, обедов и ужинов. А Пых-Пых еще немного попыхтел, предупредительно глянул на котов, но возразить было нечем, и он согласился. -Следующая проблема не менее актуальна, - слово взял Хряков. – Как и чем кормить эту неделю нас с Хрюлией и Коровиных. Да и Индя не верблюд, проголодается. Еще вопрос требует решения с водоснабжением. Без воды плохо придется всем. -А если Гусевы в клювах натаскают? – подсказал Индя. -Этого им и самим не хватит. Нам вода нужна ведрами, а не пипетками гусиными, - возмутился глупостью индюка Хряков. – Чтобы такое предложить, надо быть большим профаном в простейшей арифметике. Все примолкли. Действительно – проблема из проблем. Много говорили о пище, начисто забыв о главном – воде, без которой никто, кроме самих бомжей, и дня не проживет. Нет, ну день-два – куда ни шло. А дальше? Ведь калитку хозяева запереть не забудут. Сама хозяйка спать не ляжет, пока не проверит все засовы и запоры. Но открывать утром будет некому. Недоросли исчезнут на все время отсутствия родителей. -Имеем некоторый слабый проблеск умных идей! – воскликнул Кусакало. – Думаю, должно получиться. Но взамен прошу дополнительную миску молока в день. Пых-Пых снова набычился, но Муму сердито дернула его за хвост и с надеждой глянула на Кусакало. -Молоко будет, - кивнула она. -Только мне потребуется в помощь одна из Петуховых. -Это как понимать? – распетушил хвост Кукарека. – А шпорой в зад не хотелось бы? -Господа, прекратите базар и ревностные баталии! Давайте выслушаем до конца все разумные идеи, а затем трезво и без эмоций обсудим их и решим: принимать, или не принимать, - потребовал внимания Платон. – Мы слушаем тебя, Кусакало. -Проникнуть в дом - особых проблем нет, - начал Кусакало. – Я знаю, где взять ключи от калитки. Но без помощи Петуховой мне их не снять. Да и вечером их надо вешать на место, дабы не вспугнуть недорослей. Еще перепрячут, так и все пропадет. Я так прикинул, что из всех лучше подойдет Клуша. Она самая легкая… -И когда ты успел взвесить ее? – Кукарека напыжился. -…так что, - не замечая реплики Петухова, продолжал Кусакало, - если она, но только очень аккуратно и нежно, взберется ко мне на плечи, не помяв мне шерстку, то она может запросто снимать и вешать ключ. -А почему бы вам точно так же самим не взобраться друг друга на плечи и не приглашать для таких, как сами говорите, простых операций, посторонних? – расшумелся Кукарека, воспользовавшись внезапной тишиной. -Могу и я. Я повыше, - предложил Гогоша. -Нет, ну с вами обхохочешься, - возмутился Кусакало. – Кому все это надо? Нам, как вы говорите, бомжам совершенно ни к чему, ни вода, ни корм. О них думаешь, так еще кучу претензий услышишь. -Во-первых, Кусакало ни одного из нас не выдержит, пополам сложится. А ключи висят высоко, - заметил Царапало. – А ты Гогоша, уже во-вторых, даже если сумеешь, в чем лично мы сомневаемся, перебраться через ограду и протолкнуть свой толстый зад в небольшой печной лаз, то все равно раздавишь нашего Кусакало и выдавишь вместе с молоком весь пластилин из него. Идея Кусакало вызвала бурю оваций восторгов. Так что, предстоящая разлука с любимыми хозяевами смотрелась уже в розовым цвете с серыми проблесками мелких недоразумений. Все же, хорошие соседи – основа счастья и благополучия. Когда рядом такие соседи, то и хозяева могут даже на очень долго покидать пределы большой коммунальной квартиры. 4 НАМ БЫ ТОЛЬКО ТРИ ДНЯ ПРОСТОЯТЬ. Пыль медленно оседала на дорогу, обнажая оранжевый шар солнца, которое так же планировало свалиться за горизонт, бросая последние лучи на двор, заполненный жильцами коммуналки. Все они вывалились из своих комнат, чтобы проводить хозяев в дальнюю дорогу. С ними уезжало и их благое спокойствие и регулярная сытость. Впереди ждут тяжкие испытания, неизвестность, тревоги и борьба за выживание. Та самая неизвестность и пугала, и волновала. И только недоросли радостно прыгали на крыльце, показывая вслед скрывшейся машине разнообразные фигуры из сплетенных пальцев и рук, предвкушая бурные сумасшедшие ночи и дни, так беспечно предоставленные собственными любящими родителями. Танцы-обниманцы, легкие спиртные напитки (крепкие они еще не пробовали), шумная музыка и никакого контроля и распорядка. Что хочу, то и ворочу. Добропорядочные обитатели коммунальной квартиры понимали неизбежность того факта, что вместе с хозяевами на неделю они прощаются и с лоботрясами. И только на пару-тройку часов те появятся раньше родителей, чтобы с пожарной поспешностью создать видимость ежедневного кропотливого труда. И, разумеется, получить богатые подарки за заботливое и добросовестное отношение к большому хуторскому хозяйству. Уж ради даров они все сделают на совесть. Но только в последние минуты. А остальные часы надо попытаться выжить самим. Суета в самом доме изначально исключается, так как недоросли никогда не устраивали вечеринок у себя, сохраняя в полном секрете свои загулы, дабы, не приведи господь, оставить маломальскую улику своей преступной деятельности. Доверие, которым они так дорожили, может исчезнуть навсегда. А они очень ценили хоть и редкие, но праздничные возможности остаться наедине с самими собой, но не исключая компании друзей и подруг. Проводив последний луч, коммунальщики медленно разошлись по комнатам, чтобы во сне запастись силой и духом для предстоящей борьбы. Борьбы за выживание. Всем спокойной ночи! Не успел солнечный зайчик разогнаться по апартаментам Петуховых, а Кукарека уже набрал полные легкие воздуха, расправил крылья и, прежде, чем объявить о начале дня, открыл глаза и увидел перед собой Кусакало, нежно толкавшего Клушу в спину. От неожиданности не только в зобу сперло, но и весь организм окутал холод и озноб. Так что, вместо: «кукареку» помещение заполнило глухое шипение легких, напоминающее сквозняк в дождливую погоду. Клуша сама с трудом разлепила веки и, от всего увиденного и услышанного, с перепуга свалилась с насеста и в судорогах забилась на полу. А всё вместе взятое разбудило всех Петуховых. И поднялся такой гвалт и базар, что Кусакало предпочел ретироваться, спасаясь на крыше. Обидно, что рекорд на скорость никто не зафиксировал. Это было лучшее время по прыганию и лазанию среди жирных котов. Так или иначе, своего Кукарека добился – будильник сработал, и народ неспешно просыпался. Странному сигналу на подъем никто особо не удивился, так как с пробуждением явилось и осознание сегодняшнего не простого положения. Такой сложный день красиво пробудиться не мог. Платон, позевывая и потягиваясь, вывалился из овального входа своего жилища, почесал за ухом, подмышками, пузо. Затем вопросительно глянул на наполовину свесившегося с крыши Кусакало. -Ну и что ты там с утра забыл? – поинтересовался он. -Восходом солнца любуюсь, - лениво ответил Кусакало, вылизывая и без того чистую лапу. -Ну и чем оно так прекрасно, что ты даже пожертвовал утренним сном? Дня тебе не хватает любоваться им? Случайно, это не ты причина странностей в семействе Петуховых? Что-то традиционного: «кукареку» не прозвучало. -Ребятушки, красотулечки мои! Выходите молочка попить, вашей мамочке в поле пора! – Муму высунула рогатую голову в дверной проем и зазывала своих новых дояров освободить переполненное вымя. С шумом распахнулась дверь Свининых, и с радостным визгом высыпались малыши на сладкий завтрак. Откуда-то из щелей выползли Царапало и Мяукало и вальяжно поползли к Муму. Странно, обычно их до обеда не видать. А тут, словно всю ночь караулили утреннюю дойку. Очень хотелось парного молочка, а пропустить свою долю можно враз. Уж очень шустро неслись Свинины детки к Коровиным палатам. -Будь добр, Платон, - попросил пса Кусакало. – Я на завтрак, а ты переговори с Кукарекай. Эта зверина чуть не продырявила мне живот своей шпориной. А нам с Клушей пора бы и за ключами. Платон, молча, кивнул, снял ошейник и ушел на переговоры к Петуховым. -Я не понял? – шумел Индя. – Солнце чуть ли не в зените, народ давно поднялся, а в кормушке ни крошки. Хозяева совсем сбрендили, что ли? К Инди подошел Хряков, перевернул его корыто вверх дном и присел на него, как на скамеечку, раскуривая свою трубку. Этим он вызвал еще пару дополнительных баллов возмущения. -Хотелось бы заметить, - начал Хряков, перебивая непрерывное клокотание Инди, - что на прошедшем собрании, где ты так же соизволил соприсутствовать, очень ясно было разъяснено о сложившейся ситуации. И никто, заметь, невиновен, что у тебя данную информацию выдуло сквозняком. -У меня в комнате нет сквозняков, - возразил Индя. – Но я отлично соображаю, что по утрам моя кормушка всегда наполнена завтраком. И хотелось бы узнать: кто так чисто все подобрал до крошечки. Укажи мне на этого нахала. -Он прямо рядом и вместе с тобой, - загадочно ответил Хряков. - Можешь не крутить головой. Увидеть его можно в зеркале, которое намедни размолотила хозяйка. -Позволь, дорогой, я ему все разъясню, - во двор вышла Хрюлия. – Всех нас ожидает длительная разгрузочная диета. И, если ты подзабыл немного, то напоминаю: хозяева на неделю уехали по делам, и все это время никого не будет. Понял? Все эти дни и твоя и моя, а так же у всех кормушки будут пустовать. -Понять то я понял, но как то привык по утрам плотно завтракать. Чего же теперь делать то? -Отвыкнешь, - из апартаментов Коровиных, облизывая с морды молоко, обильно окропившее шерстку и усы, переваливая пузо из стороны в сторону, выполз Кусакало. – Завтрак был изумительным. Теперь весь день буду мечтать об обеде и ужине. Не знаю, выдержу ли теперь Клушу? -Да, ошибочку мы допустили, точнее, Муму погорячилась с дойкой, покачал головой Хряков. Надо было сначала подумать о калитке. Наконец-то высыпались во двор семейства Петуховых и Гусевых. Кукареку Платон объяснил утреннее недоразумение, успокоил Клушу, поэтому у всех было великолепное настроение. Пернатые, обнаружив пустые кормушки, решили поспешить на природу на берег озера, чтобы там пополнить свои зобы. Их калитка то мало интересовала. Обычно хозяева, выпустив на прогулку Коровиных, калитку запирали, оставляя для пернатых нижний лаз, куда могли пролезть только Петуховы и Гусевы. Но этот лаз был связан с общим запором калитки. А посему он в данный момент так же был заперт. Все с надеждой смотрели на Кусакало и Клушу, которая с общей помощью смогла перебраться по другую сторону ворот. Обратно она уже без лаза вернуться не сможет. Так что, если произойдет сбой с ключами, Клуша на неделю расстанется с соседями. Это особенно волновало Кукарека. Не меньше переживали за операцию по изъятию ключей Коровины и Свинины. Так как на берегу озера их ждала пища и вода. Там можно не только нащипать, но и нарыть много съедобного и полезного. -Что-то долговато они? – забеспокоился Пых-Пых, почесав рогом проголодавшее пузо. – Не случилось бы чего? Охваченные всеобщим волнением беспокойно ходили по двору пернатые, переживали Свинины. Да, хотелось бы узнать, что их так задержало? – к Кукареке вернулось беспокойство. -Папа, папа, а где мама? – шумели Цыпы. -Ваша мама ушла в загул, - подлил масла в огонь Царапало и тут же схлопотал подзатыльник от Платона. Наконец-то послышался скрежет ключа в замке на калитке, и перед публикой предстали веселые и счастливые Кусакало с Клушей. -Гулять подано, господа! – важно и с чувством преисполненного долга пропел Кусакало. – Идите вон, пожалуйста. -Ура! Ура! Ура! – поздравляли все друг друга с победой. Все были безумно рады, что задуманное легко и просто осуществилось. Народ повалил со двора. Для некоторых это был первый выход за границу. Индя подозрительно крутил головой, оглядывая незнакомые места, словно боясь потерять свой дом навсегда. Неуверенно семенило семейство Свининых. Неожиданно оказавшись за территорией двора, они с опаской оглядывались на родную калитку. Но неведомое чувство привалившейся свободы влекло их, невзирая на возможные неприятности. Семья Коровиных шла проторенной тропинкой с чувством превосходства. Они поясняли новичкам назначение того или иного природного объекта или явления. И только Платон, осознавая великую ответственность за все происходящее, развалился на траве возле калитки, обняв огромную кость, невесть откуда притащившую Кусакалой. Он охранял жилище. Тем более, что Кусакало намекнул, что в том месте есть еще несколько таких больших и очень славных мослов. Мелкие Петуховы и Гусевы окружили на берегу озера Индю и наперебой объясняли ему, где и что съедобное можно раздобыть среди травы и в самом водоеме. Гордые и счастливые вниманием важного и большого соседа, они так громко распищались, перебивая друг друга, что Индя рисковал среди такого изобилия съестного остаться голодным. -Милые детки, оставьте дядю в покое! – пришли на помощь их родители. – Уважаемый, гуляй рядом с нами и будешь вполне сыт. Мы здесь всегда копаемся. Индя первые минуты свободы чувствовал себя не в своей тарелке. Поэтому пугливо, но с вниманием прислушивался, как к взрослым, так и к мелким птицам, копая землю, как Клуша, гоняясь за кузнечиками, как Цыпа, и пробуя забраться в воду, как Гага. -Милейший! – позвал Индю Хряков. – К водоплавающим ты не относишься. Поэтому, дабы без потерь встретить возвращение хозяев, гуляйте на берегу. Предоставьте водную гладь Гусевым. -Хочу заметить, что водоем – бесполезный предмет, занимающий столько полезной площади, - высказался Царапало. – Попить можно и из миски, а плавание – вещь ни из приятных. И мокро и прохладно, не говоря уже о зиме. -Отнюдь, отнюдь! – не соглашалась Гега. – Во-первых, где бы разместились такие вкусные водоросли и головастики? Детки, за мной! – и, чтобы показать все прелести водной глади, Гега продемонстрировала искусство художественного плавания, заслужив бурные аплодисменты маленьких Петуховых. -Действительно, - согласилась с Царапалой Кокоха. – Смотрится, возможно, и красиво, но даже за самым жирным червяком в воду я ни за что не полезу. Гораздо интересней на берегу. И травка растет, и все по ней ползает. -Великолепно нечто осредненное, - сладко прохрюкала Хрюлия, забравшись в маленькую лужу рядом с озером, и превратив ее совместно с маленькими Свиными в густой грязный кисель. Такое блаженство они испытывали впервые. Очень интеллигентный Хряков долго с осуждением и с завистью наблюдал за семейством. Но, в конце концов, победила зависть, и он с разгону плюхнулся в свинотворное болото. Брызги разлетелись красиво и на большое расстояние. Некоторые даже громко высказались, отряхивая со своих перьев и шерсти комки грязи. Но было весело и комфортно, так что инцидент был мгновенно забыт. Муму в обед кликнула своих дояров и, не пожелав покидать пищеобильное поле, развалилась на теплой траве, предложив им свободно распорядиться удоем. А сама томно закрыла глаза в ожидании, когда насытятся Свинины и бомжи. Почмокивание, похрапывание, поплескивание витало в полуденном летнем воздухе. Народ дремал и лениво развлекался. С таким ужасом ожидание остаться наедине с недорослями обернулось райским наслаждением. Даже птицы, кормушки которых всегда были полны едой, впервые обнаружили, что легкие усилия приносят такое изобилие и разнообразие пищи, намного вкусней хозяйской. Кусакало поймал в траве лягушку и долго держал ее в зубах, неуверенный в съедобности живности. На выручку пришел Гогоша, шумно проглотив ее, тем самым, избавив Кусакало от бесполезного предмета в его пасти. Цыпы раскопали большого жирного червяка, и почему-то всем им хотелось съесть его персонально и целиком. Но никому и секунды не удавалось побыть с ним наедине. Он мгновенно вырывался кем-либо из клюва, и вновь вереница из одиннадцати Цып носилась по берегу. Мяукало предложил порыбачить. Он видел в кладовке удочки недорослей. Тем более, Цыпы могут предоставить червяка для наживки. Но предложение повисло в воздухе и не нашло исполнителя. Идея хороша, но лень овладела всеми. Все желали только лицезреть за процессом и поучаствовать в дележе добычи. -Хотя бы хозяева подольше задержались в гостях, - высказался Хряков, плескаясь в грязи. Такое джакузи во дворе не организуешь. Залетевшая местная ворона долго и с удивлением рассматривала разнообразие живности в таком дружелюбном мирном союзе, среди которых были и завсегдатаи озера. Но, чтобы такое единение, словно одна семья – с таким явлением ворона столкнулась впервые. И она на всякий случай ретировалась, поскольку раньше конфликтовала с некоторыми из них. А сейчас, встретив такое сплочение, конфликт был не безопасен. Вечером, возвращаясь в свою квартиру, соседи шумно делились накопленными за день впечатлениями. Вместе с солнцем неторопливо укладывались с трудом отмытые от грязи Свинины, с переполненными зобами Петуховы и Гусевы, ни разу не ворчавший за весь день Индя. Легли на мягкую сухую подстилку, не прекращая жевать, Коровины. Уставшие бомжи отменили ночные прогулки и развалились на крыше Платона, который обещал охранять ночной сон сограждан. Но с закрытыми глазами, уж не обессудьте. А впереди их ждала еще целая неделя блаженства. 5 П Т И Ч И Й Г Р И П П -Индя, притормози, вопрос задать хочу, - Платон остановил индюка, целенаправленно шедшего в сторону комнаты Петуховых. -А, Платон, мое почтение. И что ты мне можешь сказать интересного? По-моему, я ничего такого не могу знать, чего тебе неизвестно. Было бы намного правильней, если бы такое желание возникло у меня. Даже настолько любопытно, что я обязательно выслушаю твой вопрос. Только задавай поскорее, а то мне все равно тебе ответить нечем, а время потеряю много, - ворчал, не совсем довольный вмешательством в личные планы, Индя. -Зачем такое длинное предисловие. Мой вопрос и состоял из всего двух-трех слов, а он развел демагогию. Хотел то и спросить, мол, если ты к Петуховым, то любопытство одолело, почему это не прозвучала столь привычная нашему слуху традиционная утренняя побудка? -Платон, а нормальным общепонятным языком ты не мог бы спросить? – Индя потряс головой, стараясь вдуматься и осмыслить мудреный вопрос пса-охранника. -А что в моем вопросе может быть непонятное? Все предельно ясно. У меня возникло ряд ассоциаций по поводу начала сегодняшнего дня. Я не услышал из покоев Петуховых общепринятого и обязательного утреннего «кукареку». Вот и спрашиваю тебя: а не будешь ли ты любезен и сумеешь ли объяснить мне причину столь странного поведения Кукареки. Не мог и не умею я так крепко спать, чтобы не услышать этого сладкого пения. У меня возникли сомнения о его присутствии на рабочем посту. -Если по-честному, то мне до его криков, так прозаично некоторыми называемое пением, абсолютно нет никакого дела. Лично меня всегда будит мой личный собственный желудок своим призывом к принятию пищи. А от его «кукареку» постоянно возникает несварение желудка и метеоризм. -Особенно у Пых-Пыха. Он так пугается Кукарекиного утреннего призыва к подъему, что потом после его метеоризма и путчизма очень много последствий по всему двору. Сколько раз уже просил, чтобы поначалу тихо и нежно разбуди Коровина, а потом ори, сколько хочешь, - вмешался в утренний диалог Мяукало, случайно заночевавший на крыше квартиры Коровиных. - Лично я очень доволен утренним молчанием Кукареки. Это позволило мне лишний часок подремать и досмотреть великолепный сон. Такая большая рыбина мне на удочку попалась. Вот если бы не хозяйка со своими шумливыми ведрами и кастрюлями, вполне допускаю, что я успел бы попробовать ее и на вкус. Платон удивленно глянул на крышу Коровины покоев. -Ты чего это делаешь здесь спозаранку? -Как я понял, - пояснил Индя, - он ночевал здесь. Вполне допускаю, что за какие-нибудь хулиганские деяния, его выдворили из хозяйских покоев. И удивляться особо нечему. Разве могут культурные люди проводить столь ответственное время суток с таким неблагопристойным типом. -Как ты, Индя, не прав, - равнодушно отвечал Мяукало, не принимая колкостей Инди всерьез. – В доме такая духота, даже понять невозможно, как хозяева могут спать в нем. Сквозняки не спасают. А здесь на теплой крыше очень сладко спится. Только рано будят – то Кукарека орет, как бешенный, то хозяйка со своей утренней дойкой. Будто нельзя выдоить Муму немного поздней. Хотя в этом свои прелести тоже имеются. Уж мимо парного молочка я не проскочу. А доспать никогда не поздно и после завтрака. По крыше к Мяукало шли, переваливая переполненными животами, его два постоянных неизменных дружка Кусакало и Царапало. Выполнив традиционные приветствия и сердечные пожелания по поводу здоровья и аппетита, Кусакало заострил внимание на вопросе о нестандартном поведении Кукареки. -Остро вопрос так и не стоял бы, - заметил он, разваливаясь рядом с Мяукало и свесив голову с крыши, чтобы его хорошо слышали обитатель двора. – Но хозяйка слегка озадачена петушиным молчанием. Сказано было как бы мимоходом и вроде невзначай, но слышались подозрения на возможное заболевание Кукареки. А на таком аспекте стоило бы многим задуматься. -Почему бы и не поболеть? Что ж получается – мы и на болезнь не имеем право? – возмущенно высказал свое мнение Гогоша. – Всякое с любым может случиться, и не надо из-за такого пустяка трагедию рисовать. -Действительно, ничего страшного. Абсолютно безобидная простуда в горле, - заступилась за своего супруга Клуша. – Два-три дня поклюет нужные травки, попьет тепленького молочка, и снова по утрам вы услышите его веселое «кукареку». А то уж проблему обрисовали, словно конец света близок. Вам бы только чужую беду обсуждать, словно у нас и тем не сыскать более полезных. Во двор вышел понурый и на судьбу обиженный Петухов. Горло уже с вечера побаливало и мешало говорить, но он рассчитывал к утру на исцеление. Однако с неудачной утренней побудкой стало ясно, что заболевание более серьезное, чем он думал. И теперь неизвестно, сколько дней некому будет извещать жильцов коммуналки и всю округу о наступлении утра. День начнется без его пения, что не только печально, но и вызывает некоторую тревогу. Из Цып пока еще никто не подрос до такой ответственной церемонии, а хотелось бы иметь достойную смену хотя бы в такие критические минуты. Кому же теперь извещать о наступлении нового дня, как объяснить окружающим, что солнце встало и пора вставать им тоже? -Не думаю, что из-за такого пустяка следует драматизировать ситуацию. Ведь не вечно Кукарека болеть будет. Поручим временно исполнять сию сложную миссию кому-нибудь другому. Нас вполне может успешно разбудить «га-га-га» Гусевых, - предложила выход из сложившегося трудного положения Хрюлия. Лично ей никакого дела не было до криков пернатых по утрам, так как хозяйская кастрюля с теплым ботвиньям сумеет вырвать ее из власти Морфея лучше любых криков и визгом. -Да, не понимаем мы серьезности всего случившегося, - широко зевая и показывая всему миру здоровое горло и язык, промяукал Мяукало. – Все так безрассудно на самотек пускают, глупыми прожектами отвертеться хотят, а не хотят даже слушать, что им разумные граждане говорят. Не получится спокойно отсидеться и пережить без драматических последствий сию трагедию. По многим прокатится колесо фортуны, и не каждому удастся выбраться из-под него целым и невредимым. -Я не понял? – прокурлыкал возмущенно, но с долей тревоги в голосе Индя. – Это ты сейчас напугать нас хочешь, или просто шутка такая? Чего же здесь трагичного в простейшей легкой простуде Кукареки? Конечно, бомжам проще ориентироваться в мировых и местных событиях и всевозможных перипетиях. Основное вечернее время они проводят в хозяйских апартаментах. В том смысле, что часто бывая там, они знакомятся с международной и местной обстановкой по телевизору и радио. Иногда и разговоры взрослых просвещают по многим вопросам. Недорослей можно не считать. Услышанное из уст их лучше скорее позабыть, чтобы не засорять мозги пустой и вредной информацией. Что находится в их головах, жильцам коммунальной квартире хорошо ведомо. А вот взрослые за ужином иногда умные разговоры ведут. -В свете последних событий, как в стране, так и за рубежом, хочется остановиться на таком нюансе, как всеобщее волнение и переживание по поводу распространению такой эпидемии, как птичий грипп, - важно заметил, довольный своими широкими научными познаниями, Кусакало. Он приблизительно в такой интерпретации и услышал про эту птичью чуму двадцать первого века. -Кто-нибудь сумеет по нормальному разъяснить этот словесный понос? Ведь ничего из всего сказанного ни одного слова непонятно, - попросил собравшихся сограждан Индя. -Думаю, что этим загадочным термином Кусакало обозначил заболевание нашего несчастного Кукареки, - как сумел, перевел этот набор умных слов Хряков. Он тоже мало чего понял из пламенной речи кота, но его встревожил сам тон сообщения. -Хряков прав. Вполне возможен этот недуг у Кукареки, именуемый гриппом, - подтвердил Мяукало, который так же прослышан и владеет информацией об этой страшной эпидемии. – И не только об этом я услышал краем уха, когда дожевывал кусочек колбаски. Там еще такие ужасы показывали про кубики куриные. Бульонными называются. Там много всяких загадок и непонятное, но одно уяснил стопроцентно – не из куриных яиц делаются эти кубики. И вот, сводя воедино обе эти информации, мы сразу догадались, что все неспроста. -Какой кошмар! – воскликнула Кудаха. – Это что же получается, теперь нашего Кукареку на кубики распустят? А ты точно так все и видел, не ошибся? -Да, все, как есть, поведал вам без прикрас и ужасов. Только факты. Услышав такую перспективу, у Петухова задрожали коленки, и он присел на хвост, уныло опустив клюв и гребень. Попытки в свою защиту произнести что-нибудь членораздельное, провалились в самом зачатии речи. Какая кошмарная ситуация, что даже в оправдание невозможно произнести ни одного слова. Как жесток мир! Казалось, что ничего не предвещало всех услышанных ужасов. И вот банальная простуда перечеркивает все будущее и планы, задуманные и замышленные в мечтах. -Ну, я так понял, что не одного Кукареку. В целях всеобщей безопасности, там, как показывали, всех пернатых обезвреживали, - заявил Царапало. -Обез…чего? – спросил Индя. -…вреживали, - пояснил Кусакало. -Ну, что ж, - спокойно воспринял информацию и оценил ее Индя. - Придется нам проститься с Петуховыми. Нам вас будет очень не хватать. Я так думаю, хозяйка не задержится с заменой, и мы вскоре познакомимся и примем в свою семью новых жильцов. -Нет, ты, Индя, большая куча перьев. Я тут весь распинаюсь, как будто больше всех мне это надо, а он по Петуховым панихиду устраивает. А ведь я ясно для всех сказал, что в телевизоре обозначили всех пернатых. А к ним до этого мгновения, насколько я соображаю в перьях, кроме Петуховых, еще и Гусевы, а уж тем более, ты тоже относишься. Так что, всем вам надо готовиться к волшебному превращению в бульонные кубики. И в первую очередь кубиков наделают из Инди – он самый большой и заметный, - в сердцах кричал Мяукало, возмущенный тупостью и непонятливостью индюка. -Мяукало, нельзя ли помолчать, - сердито прикрикнул Платон. – Наша задача на эту минуту – найти выход из сложившегося лабиринта. А ты нагнетаешь ужасы, наводя на несчастных наших друзей и соседей только страх и панику. Еще одно подобное слово, и я сам из тебя сотворю большой куб. -Подумаешь, собрались слабонервные. Кому не нравиться, могут не слушать. А я всего-навсего довожу до всех известную мне информацию, и обрисовываю объективную картину. Если мне позволят, то я доведу свою мысль до логического завершения. Если хозяйка прознает про болезнь Кукареки, то для всеобщей безопасности, я не думаю, что она проявит добросердечность хоть к одному из обладателей пера, - высказался в свою защиту Мяукало. – В этом вся и загвоздка. Кукарека просто обязан во имя спасения, как своего семейства, так и других пернатых, завтра утром прокукарекать. Не проведи господь, заинтересовать ее длительным молчанием и задержкой петушиного крика. Единственное грамотное решение сей проблемы – срочно в спешном порядке подыскать временную замену Кукареке. -А Индя! – вдруг радостно вскрикнул Кусакало. – Он ведь по всем канонам тоже считается петухом. Вот пусть пару дней до полного исцеления нашего солиста прокукарекает. -Это, по какому праву меня тут сравнивают с каким-то паршивым петухом? Я тебя сейчас самого кукарекать заставлю, - возмущенно кричал Индя, брызгая слюной по всей округе. – Я не для того дожил до почтенного возраста, чтобы под старость огородное пугало из себя изображать. Слова Инди до глубины возмутили Кукареку. Хотелось много нехороших слов сказать в адрес этого напыщенного индюка. Но пришлось ограничиться лишь выразительными жестами крыльев и клюва. -Как это возмутительно! – хором в трио набросились на Индю супруги Петухова. – Под угрозой, можно сказать, все будущее нашей добропорядочной квартиры, а он позволяет так безобразно высказываться в адрес нашего славного Кукареки. Да мы сами никому еще не позволим подменять его, если не посчитаем достойным побыть в его роли, хоть два-три дня вестником утра и восхода солнца. Любой другой за честь посчитал бы такое предложение. -Ничего страшного квартире не угрожает, и вряд ли что опасное случится, - заметил иронически Хряков. – Вот, например, из Инди большой кубик сделают. И мы еще успеем такое веселое представление посмотреть. Так что, у тебя, Индя, выбор не очень большой – или кукарекай, или отправишься на кубик. -Не понял! – Индя уже перепугался, так как из уст Хрякова звучала реальная угроза, но свои перспективы он никак не мог узреть. Вроде бы и страшно, но вот чего бояться – он не знал. -А почему бы не ограничиться по утрам простым лаем Платона? – наивно спросила Хрюлия, понимая всю трагичность обстановки лишь в отсутствии любого шума для просыпания обитателей квартиры. – Ну, какая разница для нас, какого вида будет побудка? -Никогда еще из уст свиньи не слышал умных речей. Да, видать, и не услышим. Тому подтверждение – только что сказанная вселенская глупость. Мы здесь о побудке речь не ведем. Проснуться можно и без крика. Если бы только в нем была загвоздка, так мы с радостью ходили бы по утрам и устраивали подъем. Под угрозой три семьи пернатых. И если завтра никто не прокукарекает, то жди хозяйку с инспекцией и репрессивными мерами, - тихо без крика, но очень сердито заметил Царапало. -Я бы попросил не оскорблять мою супругу. И, если она и сказала глупость, то это еще не повод обвинять ее в отсутствии у нее здравого смысла. В ее словах тоже имеется рациональное зерно. Ведь общим шумом и гамом, включая и лай Платона, вполне можно создать видимость здорового климата во дворе. -И хозяин принесется со здоровым ружьем, чтобы выяснить причину всеобщего гвалта, - съязвил Мяукало. – И тогда мы все вместе будем искать твое рациональное зерно, но только уже в задницах в виде дроби. -А может Гогоша сумеет прокукарекать? – неожиданно предложил Кусакало. – Пусть до утра потренируется, если в кубик не хочет превратиться. По- моему, здесь никто не может до конца понять и осознать опасности положения. Например, если бы мне угрожала такая опасная экзекуция, то уж я точно закукарекал. Мяукало весело рассмеялся шутке товарища, и все поддержали его веселый смех, так как кукарекающий Кусакало вызвал бы много веселья. -Я так понял, - подвел черту под общей дискуссией Платон, - что в целях всеобщей безопасности Индя и Гогоша до утра должны научиться исполнять утренний гимн Петухова. -Ну а как вы это себе представляете? – обиделся Гогоша. –Ну ни в какие же рамки не вписывается. -Я могу только представить, как ты впишешься в один большой гусиный кубик. Вот так и стоит перед глазами. -А я уже согласен, я постараюсь, - поспешно согласился Гогоша, так как становиться кубиком, да еще гусиным, ему вовсе не хотелось. – Кукарека, ну ты хоть как-нибудь нам попробуй дать урок куриной музыки. Ведь, как ни крути, а наш крик хоть маленькую капельку должен быть схож с твоим пением. Кукарека безнадежно махнул крылом и стал напротив Гогоши и Инди, чтобы показать хотя бы азы петушиного крика. Как и полагается, он набрал побольше воздуха, взмахнул крыльями и громко прокричал: -Кукареку! – и сам с перепуга упал, а из клюва выпал блестящий стеклянный шарик. -Ой! – вдруг вскрикнула Гега. – А я уже два дня ищу его. Всех переспросила, всю округу перерыла, деткам крылышком махала. А он вон, где прятался. И все сразу поняли, что это была вовсе не простуда, именуемая из телевизора опасным птичьим гриппом, а обыкновенная прожорливость Кукареки, который, копаясь в кучах мусора, обнаружил этот красивый шарик, так беспечно потерянный Гегой. Ну и славненько! Теперь угроза стать кубиком, как куриным, гусиным и индюшачьим благополучно миновала. Народ весело посмеялся над своими страхами, пошутил, побалагурил и разошелся по своим комнатам до утра, уже с большой надеждой услышать с восходом солнца чудесный гимн Кукареки. 6 Ц Ы П А П О Т Е Р Я Л А С Ь Потерю обнаружила Кудаха. Она, разумеется, не владела сложными арифметическими действиями и до одиннадцати считать не умела. Но счет до трех с горем пополам освоила. А в той группе Цып рядом с кормушкой Инди явно одной Цыпы не хватало. Ну, вот, если здесь три, там, возле комнаты Свининых две, то, как минимум, должно быть еще две группки по три. А возле корыта Инди только две. Стало быть, не нужно и обладать математическими способностями, чтобы обнаружить нехватку одной. А Кудаха хорошо знает своих Цып, и они по одиночке лишь бы где, шляться не будут. Даже если и разделяться по группам, то все всегда находятся в пределах видимости. Сразу поднимать панику Кудаха не стала. Пару секунд она еще осматривала двор и его закоулки, надеясь где-нибудь невдалеке увидеть родное дитя. Но при арифметических манипуляциях сумма не менялась. -Цыпы, все ко мне! – громко крикнула она, надеясь, что таким способом разрешатся ее сомнения. -Кудаха, какие проблемы? Ты почему устраиваешь неразбериху в то время, когда все спокойно и добропорядочно прогуливаются после плотного ужина. Так можно нарушить в организме кислотно-щелочной баланс и внести сумятицу в нервную систему, - промяукал мягко и лениво Кусакало, вальяжно развалившийся на крыше комнаты Петуховых. Цыпы поспешно собрались вокруг Кудахи и наперебой засыпали мамочку вопросами, мол, какова причина отрыва их от привычного и весьма приятного занятия. Ведь если зазеваться и упустить момент, так чужаки воробьи и голуби быстро переклюют все съедобные крошки. -Попрошу тишины! – к шумной толпе подошел Кукарека и на правах главы семейства потребовал отчета. – Доложи, Кудаха, причину волнений и трескотни. С чего это ты устроила этот бедлам в то время, когда требуется взрослому и детскому организму покой и уединение. Вместо того, чтобы нарушать ритмы вечернего моциона, заглянула бы в детскую спальню и привела в порядок их насесты. Дети растут, а ты не соизволишь поспевать приводить в соответствующий их статусу спальный уголок. -Цыпа потерялось! Я смотрю, считаю, пересчитываю, а одной Цыпы никак не обнаруживаю. Понимаешь, мы ведь все до единой с прогулки вернулись, я очень хорошо помню. Стало быть, она потерялась здесь, во дворе после ужина. Какой ужас, нет, я не переживу этой потери. Где она, моя бедненькая, что с ней могло произойти? – Кудаха болтала без остановки и темпераментно размахивала крыльями, нагнетая тревожную атмосферу на весь двор. Со всех сторон народ стал подтягиваться и толпиться вокруг Петуховых. Кто интересовался причиной волнений, кто соболезновал тяжкой утрате. А кто и предложил организовать поиски. -А кого, собственно говоря, нам искать? – поинтересовалась Гега. -Боже мой, какое горе! Бедные мамочки, какая потеря! – раскачивала длинной шеей Гага. -Мне кажется, что я не вижу Цыпу с черным пятнышком на грудке. Да, да. Черногрудой нет, - чуть не рыдая, определила Клуша. – Боже мой, боже мой! -Так, прекратить причитания, - взял командование в свои руки Кукарека. – Предлагаю прямо сейчас начать поиски. Поскольку с прогулки вернулись все, то со двора Цыпа никуда деться не могла. Она здесь, и мы ее разыщем. И так, позвольте поруководить спасательной операцией. Как отец, я имею на это право. -Да, собственно говоря, никто на руководство не претендует. Только давайте это проведем рационально, - предложил Хряков. – Чтобы поиски были результативными, необходимо провести их по секторам. И каждому персонально определить его сектор. И тогда мы сможем быть уверенны, что все уголки не упущены и осмотрены. -По чем мы будем искать? И где его брать этот сектор? – спросил Индя. – Нельзя ли все это изъяснить попроще, а то очень непонятно. -А тебе и понимать не обязательно. Главное, делай, что скажут, а думать за тебя будут другие. Все равно в твою голову мысли не проникают. Они рикошетом отскакивают от нее, - заметил Кусакало. -У меня ничего от моей головы не отскакивает, - зло заметил Индя, понимая, что его оскорбляют, но вот конкретно как до него не доходило. -Прекратим споры и приступим к поискам, - скомандовал Кукарека. – Ты Хряков, предлагал как- то искать, ну, рационально, что ли. Вот и поруководи. Я думаю, что у тебя это лучше получится. -Хорошо! Значит все мелкие, то есть Цыпы и Гули разойдутся по всем углам и щелям во дворе. А мы просто более тщательно осмотрим все комнаты. Каждый проверит в своей комнате. Вдруг Цыпа просто где-нибудь задремала или за что-нибудь спряталась. Они ведь дети, и любят пошутить, побаловаться. А вам, господа бомжи, поскольку сверху все видней, проконтролируйте детей, чтобы они не пропустили ни одного закоулка. Все обитатели двора разошлись по комнатам и углам, высматривая и вынюхивая каждый закуток. Перепроверяли кормушки, тазики, кастрюльки, но нигде Цыпы с черным пятнышком на грудке не обнаружили. Через некоторое время все вновь собрались возле комнаты Петуховых, чтобы объявить о результатах поиска. У всех он был отрицательным. -Слышал и видел в телевизоре про сыскных собак. Там еще постоянно кино показывают. Его Мухтар зовут. Так тот запросто кого угодно мог разыскать. Вот ему расскажут про кого, так побежит и минут через пять найдет. Даже специально прятали – не помогало. Предлагаю поручить столь щепетильное мероприятие Платону. Он хоть и не сыщик, но со своими охранными обязанностями справляется. А сыск от охраны мало чем отличается. Разница небольшая, - предложил Мяукало. Все с надеждой смотрели на Платона. Но он так переволновался от нежданно свалившейся ответственности, что не знал, что и как ответить народу. Лично сам Платон про свои сыскные таланты ничего и не ведал и впервые слышит о таком роде деятельности. Он сам хоть и пес, но все его знакомые собаки в основном тем и занимаются, что охраняют различные объекты. -А чем они там ищут, как хоть все надо такое делать? – неуверенно спросил он у Мяукало. -Носом, а чем это можно еще. Вот просто понюхает любимый предмет того, кого искать надо, и по запаху находит, - вспомнил Кусакало. -А какой любимый предмет у Цыпы был? -Червяк. Он очень любил червяков. Даже зернышки так не любил, как этих червей. Готов был всю навозную кучу перерыть, чтобы найти хоть одного, - обрадовано воскликнула Кокоша. -Я не собираюсь нюхать червяка, - обиделся Платон, презрительно сморщив нос. У него от одного только вида этого безобразного продукта изжога начиналась. Но народ уже воодушевился новой идеей. И скоро Цыпы принеси к Платоновской будке большого жирного червя, который извивался, обижаясь на Цып за доставленный дискомфорт. Платон тяжело вздохнул, тщательно обнюхал возмущенного червяка и пошел по всем углам, в поисках знакомого запаха. Через пять минут он призывно залаял, и все бросились к тому месту, где остановился Платон. Но оказалось, что по запаху одного червяка он нашел другого: такого же жирного и возмущенного. Платону ничего не оставалось, как виновато пожать плечами и вернуться к своей будке. -Да, - резюмировал Хряков после непродолжительного молчания. – Там в твоем телевизоре не про нашего Платона показывали. Это все-таки совершенно разные обязанности. Одно дело искать, т совершенно другое - охранять. И не надо так осуждать нашего Платона. Его вины здесь нет. Он выполняет ту работу, к которой был подготовлен. -Да мы то что, мы ничего. Но ведь попробовать надо было, - оправдывался Мяукало. – Ну, не получилось. А может, его здесь и вовсе нет. Кто считал их после прогулки? А если наша любимая Цыпа так и продолжает гулять по берегу озера? Такой вариант никто не рассматривал? -Все были, все вернулись. И когда хозяйка насыпала зерно, я сама видела и слышала, как она всех Цып и Гуль пересчитывала. Еще слова такие сказала: «все на месте – можно запирать». Вот. Так что наша Цыпа может быть только здесь. Уж кто-кто, а лучше хозяйки никто из нас считать не умеет. Значит, мы плохо искали. -Куда еще лучше? Даже использовали скрытые резервы Платона. Да у нас просто больше нет закоулков, где мы не смотрели, - хором заявили Хряков и Хрюлия, которые действительно по нескольку раз пересмотрели и перетрясли весь двор и комнаты. А уж их детки, так вообще не могли пропустить такую заметную Цыпу. В это время Пых-Пых глянул вверх на развалившегося на крыше Кусакало и радостно воскликнул: -Я догадываюсь, где можно разыскать Цыпу. -Ну, не тяни, говори скорей, - заторопили Петуховы. -А вы гляньте на живот этого бомжары. Вон в том углу у него что-то выпирает. Как пить дать, целиком проглотил нашу Цыпу. От такого ужасного заявления Клуша схватилась за сердце и упала на землю, забившись в истерических рыданиях. -Какое варварство, какой он изверг! Целиком проглотить нашу любимую Цыпу! О, бедный ребенок. Как ему было плохо внутри живота этого презренного кота. Я не переживу, немедленно надо провести хирургическую операцию и извлечь нашу Цыпу, пока она совсем там не переварилась. Может еще удастся спасти. Все бросились ее успокаивать. Гега срочно в клюве принесла водички, а остальные Петуховы и Гусевы с осуждением смотрели в сторону Кусакало и ту часть живота, на которой рельефно нечто торчало, требуя объяснений и комментарий. Но кот продолжал ласково поглаживать свой живот и лениво зевал, не обращая внимания на возмущенную общественность. -Вы когда-нибудь слышали от этой кучи навоза что-нибудь разумное? У него даже добежать до калитки без оставления лепешек ума не хватает. Несется, как взбешенный и разбрызгивает по всему двору. Умный и воспитанный гражданин культурно приостановился бы в таких ситуациях и наложил одну большую и приличную лепешку. И как только вы могли принять за чистую монету такую белиберду, - без эмоций и стремлений оправдываться, мягко проговорил Кусакало. -А в таком случае, объясни, что это у тебя так рельефно выпирает на животе? Явно посторонний предмет. Ни сметана, ни молоко не могут так заметно торчать, - высказал общее мнение Индя. -Это колбаска там лежит. Она медленно и приятно переваривается. И мне просто нет никакого дела до ваших инсинуаций. Колбаска не любит излишней суеты и нервотрепки. Ее сейчас нельзя беспокоить. -Это, с каких пор хозяева стали котов колбасой кормить? – не поверил Петухов, хотя и в версию Пых-Пыха он тоже мало верил. -Они и не собирались. Я ее с бутербродов недорослей стащил. Они их так безалаберно оставили на лавке и на секунду отлучились. А я как раз так своевременно мимо проходил. Хорошая колбаска – салями называется. Я ее даже пережевывать не стал. Некогда было – они обратно возвращались. Но все равно меня они не заподозрили. Я очень ловко все провернул - проглотил вмиг, и дальше проследовал, будто меня она и не касалась. А недоросли подрались между собой. Видите ли, друг друга в этой мелкой пакости заподозрили, - Кусакало перевернулся на другой бок и сладко потянулся. -Как это аморально. Мало его кормят, так еще воровством занялся. Я думаю, Платон, его необходимо сурово покарать за воровство. Так мы дождемся, что он из наших кормушек воровать станет, - возмутился Индя. – Нельзя такие поступки оставлять без внимания. -Глупости, - не согласился Мяукало. – Никто, кроме воробьев, вашу гадость из кормушек воровать не будет. Так что, твои перспективы по серии краж высшей бурды не оправданы. И упреки в адрес Кусакало по меньшей мере несерьезны. Можно подумать, что мослы для Платона нам благосклонно хозяева выделяют. Платон смущенно раскашлялся и попытался перевести разговор в другое русло. Действительно, если осудить бомжей за кражи, то можно лишиться сладких мослов. Ведь никто и никогда не интересовался историей их попадания к Платону на стол. И ясно, что такие вкусные мясные кости хозяева явно не выбрасывают на помойку. Поэтому он попросил не отвлекаться по пустякам и не придумывать всякие ужасы, несовместимые с реальностью. Не могут бомжи так жестоко поступить по отношению к Цыпам. Для этих котов даже такая дерзкая кража колбаски с бутерброда и то запредельный подвиг. Для всех обитателей двора известен такой очевидный факт, что даже мыши их не боятся и без страха и опаски за свое будущее беспардонно прохаживаются в моменты сна по сытым их туловищам. -И прежде, чем меня обвинять, Пых-Пыху хорошо бы вспомнить подробности ужина, - мстительно и загадочно произнес Кусакало. -А в чем, собственно говоря, дело? – уже растерянно и испуганно спросил Пых-Пых. -Я помню, что во время ужина одна из Цып копалась в твоей кормушке. А потом она внезапно исчезла. Мне так кажется, что он мог и не заметить, как Цыпа угодила в его огромное брюхо. Ему, ведь, без разницы, что и как глотать. Вспомните, как он всю солому заглотал в позапрошлой отлучке хозяев? Гусевы потом многих аксессуаров недосчитались. И большинство из них потом были обнаружены в лепешках. Сами несколько дней после того случая смеялись и упрекали Пых-Пыха в неразборчивости в еде. А Гусевым, по-моему, было не до смеха. Это пришлось все из лепешек достать, отмыть и просушить. Клуша вновь упала на землю и забилась в судорогах. А Кудаха и Кокоха запричитали и заголосили, горько горюя по безвременно пропавшей их любимой Цыпе. Народ обступил Пых-Пыха и с осуждением требовал объяснений. Даже супруга, и та заняла позицию обвинения. А Пых-Пых ошалело вращал глазами, не понимая причину общего настроения против его, и еще какие такие заявления провокационного характера могли возникнуть по сегодняшнему ужину. Ничего осудительного он вспомнить не мог. Ужин протекал в нормальном повседневном режиме с присутствием довольно таки многочисленных кусочков пищевых продуктов самих хозяев и клубней сладких овощей. Не видел он там, в общей куче никакой Цыпы. Всеобщее враждебное настроение к, уже теряющему сознание, Коровину разрушила Гега своим громким криком: -Гуля, откуда у тебя на голове такая гадость? Что за непослушание. Сколько раз можно говорить одно и то же? Не подбирай, а тем более, не цепляй на себе всякую дребедень. Это не просто бескультурье, но и не гигиенично. Неизвестно откуда оно еще залетело в наш двор. Немедленно выбрось вон. -Это вовсе и не гадость, и мне отлично известно, откуда и как оно попало ко мне. Оно – мой боевой трофей, и досталось мне по заслугам, - оправдывалась Гуля, придерживая черное перышко на голове, защищая его от посягательств матери. -Кому оно принадлежало до сего часа? У кого находился твой трофей до начала битвы? -Это мое! – радостно закричала Цыпа. – Мы подрались, и я его потеряла. Но мне его абсолютно не жалко, пусть носит, раз ей так нравится. А мне оно порядком надоело. Чуть что, сразу по этому перышку меня находили. А теперь я стала, как все. -Не понял, - возмущенно прервал трескотню Цыпы Петухов на правах родителя. – Где это перышко находилось на тебе? -Вот тут, - Цыпы ткнула крылышком себе в грудь. -Хи-хи-хи, - только и смог сказать Индя. – Мы весь вечер ищем черногрудку, а она не признается и помогает нам найти саму себя. А если бы Гуля это перышко затеряла? Сколько бы мы искали вашу любимую черногрудку с желтой грудкой? Какая безответственность, и как это похоже на семейство Петуховых. Предлагая выразить им общественное порицание и лишить порции завтрака в пользу остальных за моральный и физический вред, нанесенный нашему организму. Даже просто не знаю, сумею ли компенсировать потери этой жалкой добавкой. -Я опять не понял! – кричал на весь двор Кукарека. – Клуша, где черногрудка? Кажется, это ты первая ее потеряла и устроила весь этот бедлам! -Нашлась, милая моя дочурочка, нашлась, - Клуша вскочила с земли и бросилась с объятиями на свою потерю, целуя милую Цыпу и осыпая ее ласковыми словами. -Она, по-моему, и не терялась. В таком случае, мне хотелось бы услышать вразумительное и членораздельное объяснение – кого теперь мы будем искать, кто потерялся по-настоящему? - Петухов сердито обходил свое семейство, пытливо и строго заглядывал женам и детям в глаза. -Считаю разумным в сложившейся обстановке, - предложил Хряков, - всех пересчитать заново. У меня сложилось такое впечатление, что никто ни у кого не терялся. И все эти поиски непотерянной Цыпы – просто неудавшаяся чья-то шутка. Думаю, что грамотный пересчет подтвердит мои сомнения. -Кстати, а кто первый панику поднял и устроил все эти розыскные мероприятия? – спросил Мяукало. – По-моему, источник возмущения исходил от самой Клуши. А мы поступили так безалаберно, поддавшись ее эмоциям. И ни у кого не хватило рассудка, просто перепроверить ее подозрения. -Я искала свою черногрудку, а теперь нашла ее, и очень счастлива. Так что, благодарю за помощь, за поддержку в столь трудную минуту. И теперь можете со спокойной душой расходиться по комнатам. Моя милая Цыпы вновь со мной, и я приобрела покой. Спасибо, друзья, от всех нас, от всей семьи Петуховых, а особенно от нас, матерей. -Прекрати трещать! – строго приказал Кукарека своей супруге. – Цыпы, скоренько собрались вокруг меня и построились в одну шеренгу. Не суетиться и не толкаться. Одна шеренга, это не обязательно друг другу на голову становиться, просто рядом плечом к плечу. Не хвост к хвосту. Сейчас дядя Хряков вас правильно пересчитает. Цыпы наконец-то сумели выстроиться в неизвестную для них шеренгу, и Хряков принялся считать: -Один, два, три, четыре…одиннадцать, двенадцать, - подытожил Хряков. – Все на месте, зря переволновались. -Позвольте с вами не согласиться. Я отлично помню, что до сих пор являлся родителем одиннадцати Цып. Откуда ты взял одну лишнюю Цыпу, - не согласился с математическими манипуляциями Хрякова Петухов отец. -Этот вопрос ты уж сам со своими женами решай. Лично я добросовестно выполнил свою миссию. Уж в чем, а в математике еще никто не мог меня упрекнуть. Просто надо всегда знать, сколько и какие твои детки, и где они всегда находятся, - Хряков очень обиделся на Кукареку за незаслуженное недоверие. -Вот мы всегда следим за своими детьми, - поддержала Хрюлия супруга. – И такого безобразия в нашей семье не может никогда произойти. -Гуля, ты, что это делаешь тут? Ну-ка, идем сюда, и не мешай Цыпам считаться, - Гега схватила Гулю с черным пером в голове за хвост и выдернула ее из шеренги Цып. -А вот и двенадцатая, - радостная закричала Хрюлия, убеждая этим всех в правильности счета Хрякова. – Сами все запутали, а моего мужа обвиняют. Пришлось заново пересчитать. И после нескольких попыток и пересчетов наконец-то убедились, что все Цыпы на месте, и никто не терялся. Все сразу набросились с упреками на черногрудку, потерявшую в драке свое черное перо. Но она убедила всех, что вовсе и не виновата. Ведь поиски были направлены на отыскания Цыпы с черной отметиной на груди, а поскольку после потери пера она таковой перестала быть, то потому со всеми вместе так же рьяно искала потерявшуюся Цыпу с черным пятнышком на груди. Когда все уже успокоенные и удовлетворенные сегодняшним днем разошлись по своим углам, Пых-Пых обиженно спросил Кусакало: -Ты почто обвинил меня в таком варварском нелицеприятном деянии? У меня до сих пор урчит в животе от перенесенного стресса. Как представил только состояние бедной Цыпы в моем животе, так сразу ощущаю ее трепыхание и требование выхода из заключения. Очень жестоко ты поступил с моей психикой. Кусакало вновь развернулся, выставив под уходящие лучи солнца ту сторону живота, где выпирала колбаска, и укоризненно указал Пых-Пыху: -Заметь, сударь, не я первый явился лжесвидетелем. А так скверно пошутил над тобой в целях мщения за колбаску, чтобы и ты понял, как это неприятно ощущать себя виноватым без вины. Но Пых-Пых все равно обиделся на Кусакало и, оставив рядом с ним пару парящихся лепешек, удалился в свои апартаменты. Вкус колбаски был надежно испорчен. И Кусакало покинул хорошо прогретое место, уйдя в свое привычное лежбище. 7 О Л И М П И Й С К И Е И Г Р Ы Сладко спится после обеда. И сны снятся правильные, как и положено в такое время: тихие и бесконфликтные. Вот только с неба из-за того темного облачка доносятся странные монотонные звуки, словно боги сами себе молятся и бубнят под нос. Но, поскольку настроение хорошее и сонное, то вмешиваться в небесный шум желания не было. И тут сквозь разговоры послышались звонкие удары в жесть, усилившиеся голоса, и Платон проснулся. Открывать глаза было лень, и хотелось опять уснуть. Однако гомон сверху продолжался. Стало быть, это не боги на небе, а некто иной возмутитель покоя устроил на его крыше шумные дебаты. Не открывая глаза, Платон приподнял правое ухо и вслушался в разговор. Все стало ясно. У бомжей бессонница, вот они и полемизируют на разнообразные темы. -Нет, а ты понял? – кричал Кусакало. – Как она всех на последнем круге уделала! И немцев, и шведов. А французы вообще в хвосте остались. На последнем круге. Казалось, что золото потеряно навсегда, так она как рванула, как перегнала всех, как порвала ленточку в тряпки! -Да дались вам эти бегуны. Какой-то лошадиный спорт, - вмешался в разговор Мяукало. – Мне больше прыжки в длину понравились. Разогнался, подпрыгнул, шлепнулся в песок и загораешь. Пять секунд усилий, а тебе и аплодисменты, и цветы, и колбаска со сметаной. Нет, я категорически против бега, да еще по камням. -Не было там камней, ты не прав. Это дорожки специально посыпают мелким гравием, чтобы красиво было и понятно, куда и как бежать, - не соглашался Кусакало. -Хрен редьки не слаще. Все равно, пока бежишь по таким камушкам, можно все ноги до живота стереть. Если и заниматься спортом, так лучше прыжков с шестом и не придумать, - высказал свое мнение Царапало. – Мало того, что можно шестом высоко оттолкнуться, так еще падаешь на такие мягкие подушки. Вот где полежать приятно, и не поднимался бы. И те же аплодисменты с цветами и колбаской. -Что-то не видел я там никакой колбасы. Это уже ваше больное воображение, - горячился Кусакало. – А зато как красиво! Все остались позади, а ты грудью на ленточку, рвешь ее в тряпки, а тебе цветы, медали… -…и колбаска, - добавил Мяукало. – Такая ароматная, на сковородке скворчит с салом и яйцами. -А-атак это вы про недорослей и их обед! – догадался Кусакало.- А на олимпиаде колбасы не было, это уж точно. Ну, если вам забег не понравился, так уж эти швыряния и бросания тяжестей вас должны заинтересовать. Здесь абсолютно бегать без надобности. Вот это круглое, по- моему, ядро. Не знаю, как бы далеко я его пихнул, но палку бы бросил дальше их. Особого результата я там не увидел. Разве это успех – от одного угла телевизора еле до другого добрасывают. Уж если бы я киданул, так она вообще из телевизора вылетела бы. Платон окончательно проснулся и понял, что сон больше не вернется. И виной тому эти зажиревшие бомжи. Он выполз из будки и сердито посмотрел на них, требуя своим видом внятных комментарий. -Я вот сейчас начну махать и бросать вас по всему двору. И тогда вы начнете быстро бегать и высоко прыгать. Добропорядочные граждане в кои века позволили себе после тяжких трудов и сытной еды полуденный сон, а они дебаты устроили на спортивные темы. Возмущенная общественность вправе потребовать вразумительных объяснений столь беспардонного отрыва ее от сладкой дремы. -Ничего ты не понимаешь, Платон, в колбасных обрезках, - обиделся Кусакало. – Тут такие страсти-мордасти кипят, а он только про свой сон и знает. Так можно все интересное в жизни проспать. -Да нет, - поправил его Мяукало. – Колбасных обрезках он знает толк. И то, только тогда, когда мы его угостим. Платон понял, что погорячился со своими упреками, а сориться ему с котами не резон. Того и гляди, косточку не донесут. Поэтому он смягчил свой гнев, но полностью терять свой авторитет в глазах общественности не хотелось. И незаметно он сменил строгий тон на вопросительный. -А вот интересно поинтересоваться, что это вы за страсти-мордасти так азартно обсуждаете? Вполне допустимо, что народ нашего двора тоже хочет быть в эпицентре этих событий. Мы желаем знать, какие это там бега и прыжки вас так завели, что послеобеденный сон побоку оставили? Нас тоже интересуют всякие там аплодисменты с цветами и колбасой. -Ну ты, Платон, и даешь! Весь мир об этом только и долдонит, а он совершенно не в курсе мировых событий, - Кусакало даже с крыши спрыгнул, а точнее, свалился, чтобы убедительней довести до Платона планетные страсти мирового значения. – Олимпиада началась! Это ты хоть в состоянии понять? Лучшие бегуны и прыгуны, толкатели и бросатели скрестили свои шпаги, чтобы доказать на весь мир о своих самых лучших способностях. Олимпиада – это не просто какое-то баловство с шумными фейерверками и финтифлюшками. Это – Олимпиада! -Олимпе…что? – спросил подошедший Индя. Своими дебатами и жаркими спорами коты заинтриговали всех жильцов коммунальной квартиры, и к Платоновской будке подтянулся весь народ, оторвавшись, кто от сна, а кто от жвачки. Их привлек не столько шум, а тот азарт и страсть, что нешуточно разгорелись в их споре. В будничной повседневности всегда хотелось какого-нибудь новенького и интересного события. А проводником таких перипетий могли быть только коты, поскольку они могли беспрепятственно посещать хозяйские апартаменты и узнавать все происшествия в округе. -Олимпиада! – важно повторил Мяукало. -Хорошо бы еще знать, что это за штука? – попросил более подробных разъяснений Индя. – И что можно с ней делать. А если оно малосъедобное, то и слушать не хочется. Мы вполне хорошо обходимся и без этой, как ее. Даже выговорить сложно, не то, что понять. -Да-а! – протянул многозначительно Царапало. – Догадывался, что нас здесь могут не понять. Но, чтобы настолько быть далеким и недальновидным? Ни в какие ворота не влезает. -Тем более, что оно еще и в ворота не влезает, - подытожил Индя. – Идемте отсюда. Совершенно не интересная тема. Абсолютно несъедобная и непроходимая. -А я бы хотел уточнить некоторые нюансы, - вперед продвинулся Хряков. – Лично я, прослушав ваши дебаты, очень даже заинтересовался этой олимпиадой. Насколько я понял, то самое главное в ней – это проверка на выносливость, скорость и силу. Очень любопытно и интересно. Вот что, Кусакало, будь любезен. Если ты мне сейчас немножко подробней расскажешь о перипетиях этой олимпиады, то я в свою очередь смогу внести интересное предложение, могущее заинтересовать всех присутствующих. Некоторые измышления уже имеют место в моих мыслях. Мяукало, Кусакало и Царапало горячо и наперебой, как могли и насколько это оказалось возможным, пересказали присутствующим о всех спортивных баталиях, происходящих на экране телевизора. Дело в том, что семья фермеров сама с удовольствием любовалась состязаниями, и весь вечер допоздна болела у экрана за своих любимцев и страну в целом, воспринимая победы и поражения, как свои собственные. Потому-то в горячке совершенно забывали о посторонних котах, присутствующих в помещениях и жующих вместе с ними колбасу. Олимпиада немного нарушила привычный ритм фермы, и хозяйка перевела своих мужиков временно на сухой корм, от которого не могли оторваться и коты. Так как бутерброды и консервы им намного больше нравились, чем сметана и молоко. С такой диетой не спорили и мужики, так как мать в спортивных страстях забывала о строгостях и распорядке дня, позволяя ложиться спать, когда им вздумается. Вот только по утрам вставать не очень хотелось. Но сон наверстывался в послеобеденном отдыхе. И вновь тянулись к экрану болеть и страдать. -Ясненько, - заключил Хряков. – А мысль имею такую. Почему бы в нашей большой коммунальной квартире самим не организовать олимпиаду? Считаю свою идею вполне разумной и осуществимой. -Я вот не понял, - промычал Пых-Пых. – Это кто с кем будет бегать и прыгать? Если я с Муму, то какой в этом интерес? Или вы предлагаете Хрюлии прыгать в высоту, да еще с шестом? Во-первых, любой шест под ней развалится, а во-вторых, вряд ли она сумеет вообще подпрыгнуть. -Хотелось бы в данном споре избегать ассоциаций и не акцентировать внимание на личности, - попросил сердито Хряков. Он всегда болезненно воспринимал, когда в качестве отрицательного примера старались обозначить его супругу. Да, не красавица и не модель, да, раскруглилась, потеряв с талией все немыслимые формы. Но пока еще она его супруга и мать его детей. И он всегда считал своим долгом не допускать вредные выпады и оскорбительные сравнения в ее адрес. -Как и кого он хочет избегать? – поинтересовался Индя у Мяукало. -Тебя и твоих советов, - разозлился Царапало. Господа, считаю мысль Хрякова очень даже интересной и перспективной. А что, если и вправду нам устроить коммунальную олимпиаду? Это не только внесет какую-то новизну в нашу повседневность, но и укажет на скрытые возможности многих, не знающих свои таланты и способности. Раскроет, так сказать, внутренние резервы. -Это ты таких слов из телевизора нахватался? – засмеялся Платон. – Но я с этим позволю согласиться. Предлагаю назначить ответственными Кусакало, Мяукало и Царапало. С их разжиревшими животами самим участвовать в соревнованиях не представляется возможным. А вот организационную часть они способны вытянуть. Никто не будет со мной спорить, что благодаря их доступу к телевизору, они единственные, кто знает правила и порядки этих состязаний. Вот пусть и займутся организацией. С чего начнем? -С распределением ролей, - предложил Хряков. – Мы должны определиться, кто и что будет делать в этой олимпиаде. Сначала услышим пожелания народа. Может кто-нибудь сам определит для себя вид соревнований. Только, господа, будем реалистичны. Кроме желаний учитывайте свои возможности. Коты обрадовались такому ответственному поручению и оказанному доверию. Они сходу проявили несвойственную им прыть, и сразу взялись за составление графика проведения соревнования. -Мы, конечно, не сможем охватить весь объем видов соревнований, что показывают в телевизоре. Но по тому контингенту, что имеем в вашем лице, можно сразу определиться в двух видах состязаний, например, кросс на один круг вокруг двора, и бег с препятствиями от ворот до кормушки Инди. -А победителю достанется весь обед Инди, - подхватил Пых-Пых и злорадно промычал. -Как это? – Индя прямо подпрыгнул на месте и сел на хвост. – Меня не устраивает такой расклад. -Помолчи, Индя, - попросил Кусакало. – Все замечания просьба подавать в письменном виде и в конце собрания. С приложением справок о семейном положении и наличии еды в кормушке. -Но я не умею писать! – не согласился Индя. – И где мне взять семью? Это, считаю, полный беспредел. Особенно с кормушкой, так я в корне не согласен. -Учись писать и ищи себе индюшку, иначе расплачивайся кормушкой. И так, с одним видом решено. Теперь определимся с участниками. По кругу побегут Цыпы и Гули. Они и так весь день без дела бегают, вот пусть и покажут, чего набегали за это время. Претенденты на бег с препятствиями - Хрюлия, Пых-Пых, Муму и Индя. -Предлагаю Пых-Пыха исключить - предложил Хряков. – И включить Хрякова, простите, то есть меня. Иначе Пых-Пых снесет все препятствия и наломает много дров. Лучше ему предложить метание молота. -Где взять молот? – поинтересовался Платон. -Для этой процедуры великолепно подойдет автомобильная покрышка. Я видел ее в апартаментах Гусевых, - подсказал Хряков. -Но мы из нее воду пьем. Как же нам тогда пить, из чего? – хором зашумели Гусевы. – Мы совершенно не согласны. -Как это некрасиво! – возмутилась Хрюлия. – Весь двор решил устроить такой красивый праздник спорта, а они, видите ли, пожалели этот старый баллон. Можно, ведь, временно воду попить из бадьи или бочки Коровиных. -Мы разве до бочки дотянемся? – уже менее уверенно говорили Гусевы. -Пых-Пых вас поднимет, - посоветовал Хряков. – Действительно, как сказала моя супруга, если сейчас мы все будем цепляться за свое барахло, то можно сразу отменить олимпиаду. Давайте определимся, или расходимся по комнатам охранять свои кормушки, кастрюльки, или проявим благосклонность и все включимся в общее дело. Все захрюкали, закудахтали, замяукали на Гусевых за их жлобство, и им сразу стало стыдно, что готовы были хоть сейчас предоставить свою старую покрышку-поилку для Пых-Пыха. -Я не понял. А с кем мне соревноваться? – вдруг удивился Пых-Пых, не обнаружив соперника в этом виде спорта. -Сам с собой. Сначала левым рогом бросишь, затем правым. Какой рог победит, тот и получит медаль, - нашел выход из сложившейся ситуации Платон. -Хорошо, продолжим. Что у нас есть еще? Прыжки в длину и высоту. Это предложим старшим Гусевым и Петуховым. Как раз по их профилю. До обеда вверх, после обеда вниз. По-моему, вы не возражаете, - спросил пернатых Мяукало. Те согласно закивали головами и замахали крыльями. -И остались у нас Мумушка и младшие Свинины. Для прыжков с шестом они неуклюжи, для шахмат или шашек туповаты, бегают плохо, прыгать не умеют совсем. У кого какие предложения? – поинтересовался у народа Кусакало. -Как это возмутительно, какое безобразие! Да наши детки самые талантливые, самые умные, самые красивые. Это просто непозволительно, так унизить и обозвать, - Хрюлия так переволновалась, что Хрякову пришлось сбегать за водой. -Хорошо, был неправ, согласен, - оправдывался Кусакало. – Но ведь никто еще ничего вразумительного не предложил для них. Мы готовы выслушать любые предложения. -А если бросать копье? – посоветовала Хрюлия. -И где мы будем прятаться? Они же всех этим копьем поубивают, - не согласился Царапало. – Конкурс красоты и ума для них сразу неприемлем. Не на огороде, чтобы отбор пугал устраивать. Есть еще футбол, но там народу больше надо. Спортивная гимнастика не пойдет – танцевать не умеют, и научить невозможно. На плавании утонут, в боксе друг друга убьют. Кусакало, а что там еще такое интересное бывает? -Стрельба по бегущему кабану. Хряков подойдет за бегущего. Хряков вновь хотел возмутиться, но его опередил Платон, отвесив Кусакало подзатыльник, от которого он улетел в Платоновскую будку. -Придумал! – уже выползая оттуда, орал Кусакало. – Свинины и Мумушка будут соревноваться в кувырках. Кто быстрее перекувыркнется через весь двор. И нам будет весело, и им приятно. Все дружно зааплодировали выдумке Кусакало. Это вполне устраивало и Свининых, и Коровиных. Соревнования решили провести завтра после обеда, а весь остаток сегодняшнего дня посвятить тренировкам. Это хорошо, что хозяева прилипли к телевизору и не видели всего этого безобразия. Иначе решили бы, что вся коммунальная квартира сошла с ума, или на двор напала какая-нибудь эпидемия. Тяжелее всего пришлось тренироваться Пых-Пыху. Ему никак не удавалось бросить свой импровизированный молот из-за наличия по всему двору остальных тренирующихся. А ведь покрышка – вещь тяжелая, прибить или покалечить недолго кого-либо. Поскольку Платона назначили главным судьей, то он посвятил вечер опросу котов, чтобы более конкретно знать свои права и обязанности. Они с радостью делились своими телевизионными познаниями, но мозг Платона никак не хотел вмещать такой поток информации. И они порешили, что всегда будут рядом, и дельным советом и подсказкой помогут в трудную минуту. Спать укладывались все перевозбужденные и переволновавшиеся. особенно дети, которых с трудом уговорили разойтись по комнатам, чтобы за ночь набраться сил и воли для победы в своей первой олимпиаде. Утро наступило обыденно – с восходом солнца и с веселым криком Кукареки. И только после просыпания народ вдруг понял, что день сегодня необыкновенный. Сегодня у них открываются дворовые олимпийские игры. Как во всем мире, как на всей планете и со всеми соответствующими атрибутами: цветы, награждения и праздник – закрытие олимпиады. Ну, разумеется, вначале будет торжественное открытие. На подготовку и тренировки Платон отвел еще полдня. Открытие наметили на сразу после дойки и кормления. Посчитали, что такое мероприятие должно проходить с сытыми желудками и пустым выменем. Руководителем игры и главным судьей всенародно был избран Платон. Мяукало, Кусакало и Царапало – судейская коллегия и Платоновские советники. На их совести – контроль соблюдения правил и порядка во время мероприятия. Поэтому Кусакало всенародно потребовал – а он так слышал по телевизору – беспрекословного подчинения и выполнения всех его указаний и распоряжений. Нельзя, по закону, спорить с судьей и оспаривать результаты состязаний. Кто победит и кого награждать – решают они втроем. На фоне всеобщей эйфории и в предвкушении интересной игры, участники соревнований безоговорочно соглашались со всеми условиями и правилами. Они полностью доверялись Платону и котам. -И так! – громко и торжественно объявил Платон, стоя на крыше своего жилища перед построением участников олимпиады. – Олимпийские игры нашей большой коммунальной квартиры объявляю открытыми! Приглашаю всех к празднику спорта и игры, и да победит сильнейший! И пусть в нашей игре не будет проигравших! Все бурно зааплодировали и закричали, каждый по своему, ура и виват. Предлагалось еще с вечера зажечь олимпийский огонь. Но из-за отсутствия у граждан, населяющих коммуналку, спичек, да и в целях противопожарной безопасности решили ограничиться громкими приветствиями и радостными восклицаниями. Затем на крышу с большим трудом, но с пафосом и великой гордостью взобрался Мяукало. Царапало расположился на крыше Коровиных, а Кусакало разлегся на крыше Свининых. Они таким методом решили контролировать соблюдение правил и порядка, чтобы более полноценно лицезреть весь двор и ход соревнований. Мяукало пригласил для забега на дистанцию один круг вокруг двора Цып и Гулей. По углам еще заранее были выставлены три бочки, чтобы избежать срезания углов и жульничества. Контроль обещался быть строгим. -На старт! – громко, на сколько позволяли легкие и голосовые связки, прокричал Мяукало. – Внимание, марш! Поскольку бегуны впервые слышали такую команду, то они не тронулись с места, а ожидали еще каких-то слов. Произошла заминка. Поначалу Мяукало не понял причину не выполнения его старта и потребовал более внимательней прислушиваться и исполнять незамедлительно и дружно все его команды. Все закивали головами и вновь заняли позицию. -Внимание! – вновь скомандовал Мяукало, - марш! В этот раз команда выполнилась четче, и побежали все, включая и Индю, и старших Петуховых и Гусевых. Немного постояли и рванули с места все Свинины и Коровины. Только Мяукало от удивления сел на хвост. -Они куда? – ошарашено спросил он Платона. -Я так думаю, что это группа поддержки. Но придется повторить: и старт, и объяснения правил поведения, как зрителей, так и участников. На крышах Коровиных и Свининых громко и истерично хохотали Царапало и Кусакало. -Давайте будем считать, что это был торжественный круг почета, - сказал Платон, когда вся эта команда пробежала по кругу и вновь собралась возле Платоновской будки для выявления победителя. – А теперь слушайте все сюда, - строго и очень сердито заявил он участникам. – Никто, кроме Цып и Гулей по команде Мяукало не бежит. Повторяю для особо непонятливых: бегут только Цыпы и Гули. Все остальные стоят и встречают победителя. Гогоша и Кукарека, вы возьмите ленточку в клюв и здесь возле меня встречаете бегущих. Главное – запомнить, кто первый пересечет ленточку. -А чем они ее будут сечь? Ведь у них с собой нет никаких режущих и рубящих инструментов? – удивленно спросил Индя. -Сейчас сечь и рубить я буду тебя, если ты не замолчишь, - злился Платон такой непонятливости Инди и постоянной беспричинной задержкой старта. – Они должны своими клювами ухватиться за ленточку. Первый и будет считаться победителем. Надеюсь, что теперь все поняли? Снова все, молча, закивали головами так поспешно, что Платон вновь усомнился в успехе повторного старта. -На старт! – как можно серьезней и громче крикнул Мяукало, что далось с большим трудом, так как Кусакало и Царапало продолжали хохотать, провоцируя Мяукало на смех, - внимание, марш! Теперь побежали только Цыпы и Гули. Остальные криками поддерживали бегущих. Цыпы и Гули старались изо всех сил. Это только казалось, что можно бегать целыми днями, и ничего удивительно в таком процессе нет. Но здесь уже на середине дистанции бегуны растянулись вереницей, и многие почувствовали острую нехватку кислорода в легких и силу в ногах. Пару Цып и одна Гуля упали обессиленные на землю и больше не желали участвовать в соревновании. Но остальные, преодолевая острые недомогания, через силу и с раскрытыми клювами покоряли оставшиеся метры. Выделились три лидера. Это были Гули. Они бежали цепочкой впереди всех, и победа уже улыбалась им своей широкой щедрой улыбкой. Гусевы были в неописуемом восторге, чего не сказать о Петуховых. Их клювы исказила гримаса печали и трагедии. И вот, когда оставались буквально последние сантиметры, Цыпы применили просто фантастический трюк. Две Цыпы зашли по бокам к третьей, подхватили ее под крылышки и из последних сил подбросили ее вверх и вперед. Подкинутая Цыпа еще пару раз взмахнула крыльями, приземлилась на спину последней из трех лидеров Гули, и, пробежав по спинам всех троих, уцепилась клювом в ленточку, удерживаемую Гогошей и Кукарекой. Петуховы от радости визжали не хуже Хрюлии. Остальные в оцепенении от неожиданной наглости и прыткости Цып, молча, смотрели на судей и Платона. -Считаю, - Мяукало сам был в растерянности, но терять авторитета не желал, и принял, как сам посчитал, правильное решение, - нарушений не было. Все в пределах спортивных правил. А стало быть, и с лидером вопросов не должно возникнуть. Цыпы считаются победителями. Теперь уже первого победителя приветствовали и потчевали всем двором. Гордая и счастливая Цыпа на правах звезды сегодняшнего дня даже посмела взобраться на крышу к Платону. Победителю сегодня позволительно все. Далее проводился бег с препятствиями. На старт вышли Хряков, Хрюлия, Индя и Муму. Перед ними стояла задача: пробежать от противоположного конца двора до ворот, преодолевая препятствия из бочек, корыт и поилок, разложенных по пути трассы. Каждый из участников обязан все эти препятствия перепрыгнуть и ни в коем случае не пропустить его, обогнув сбоку. Иначе строгая комиссия в лице Царапало и Кусакало дисквалифицирует и не допустит к церемонии награждения. Такие строгости – не их выдумки. Так показывают по телевизору. Мяукало ушел к месту старта, чтобы командовать на месте и контролировать начало бега, а Платон зафиксирует на финише победителя. Прозвучала уже привычная громкая команда Мяукало: -На старт, внимание, марш! С перепуга от громкого крика: «марш», Муму так рванула с места, что ноги отстали от туловища, и она растянулась посреди двора. Хряков и Хрюлия, зацепившись за огромный живот, с таким же успехом развалились на трассе. И теперь у Инди на пути добавились три незапланированных препятствия, не предусмотренные условиями соревнования. Однако Индя, помня, что ни с какого бока огибать препятствия не положено, понесся к победе по телам, беспардонно наступая по их мордам, животам и другим, развалившимся на пути частям тела. Упавшие участники громко ругались, высказывали протесты и возмущения, затем с несвойственной им резвостью подпрыгнули и понеслись вслед за Индей. Но они упустили свой шанс, потеряв столь драгоценные секунды на старте. Лидер уже приближался к заветной ленточке, широко разинув клюв, чтобы подхватить победу и никому не отдавать. Это у него получилось. Вот только с торможением задержался и с разбега врезался всем туловищем в ворота. Победителя на чествование уже несли на руках. Но это не умалило его радости, так как победил он таких серьезных и маститых соперников. Ему позволили так же лечь, так как стоять он не в силах, на крышу рядом с Цыпой, победительницей в кроссе на один круг. С метанием покрышки вышла заминка, поэтому решили отменить в сегодняшних играх этот вид соревнований. Ничего, к следующей олимпиаде пройдут более интенсивные тренировки, и у Пых-Пыха все получится. А сейчас казус случился из-за нежелания покрышки слетать с рога. Все начиналось хорошо. Ему набрасывали на рог покрышку, он ее интенсивно раскручивал, но в момент броска проклятый спортивный снаряд мертвецкой хваткой цеплялся за рог, и Пых-Пых летел вместе с ней. Мяукало предложил зафиксировать расстояние полета самого спортсмена, поскольку снаряд не желал расставаться с его хозяином. На том и порешили. Только слегка разошлись во мнениях: фиксировать падение самой покрышки с головой, или расстояние смещения всего Пых-Пыха от места броска до хвоста. Но, поскольку до приземления головы было дальше, то большинство отстаивало точку зрения первого варианта. Сложней оказалось с прыжками, как в высоту, так и в длину. У Гусевых результаты могли бы быть гораздо дальше и выше. Но Петуховы и здесь использовали запрещенные приемы, махая в прыжке крыльями. -Это совершенно несправедливо, - горячился Гогоша. -Почему? – не соглашался Петухов. – у вас такие же крылья, если не гораздо больше размахом. Но мы, же не предлагаем прыгать, прижимая их к туловищу? Пожалуйста, махайте себе на здоровье, никто вам не мешает. Пришлось воспользоваться услугами судейской коллегии, которые поначалу так же разошлись во мнениях. -Считаю, что у нас соревнование по прыжкам, а не полеты на дальность, - говорил Мяукало. – Поэтому крылья должны быть сложены в момент разбега и прыжка. -Не согласен, - спорил Кусакало. – Ну, ты вспомни вчерашнее соревнование. Они ведь там и руками, и ногами, и всеми телами машут. И никто не считает такие махи противоправными. -Действительно, - поддержал коллегу Царапало. – Ведь все мы единогласно разрешили Цыпам воспользоваться помощью товарищей. А здесь собственные крылья. Считаю справедливой реплику Петухова. Ведь это соревнование возможностей, а не ограниченностей. Пусть машут себе на здоровье, а нам на радость. На том и порешили. Но только Гусевы с разрешения судей увеличили длину разбега. Вот этого Петуховы, давая добро на акцию использования всех частей тела, не учли. Зря так горячо спорили. Прав оказался Гогоша. Его полет в длину так и остался не зафиксированным, но засчитанным, так как приземлился он после толчка уже на собственной крыше. Его подвиг повторили Гега и Гага. Семья Петуховых была посрамлена. -Это форменное безобразие! – истерично кричал Кукарека. – Никто не имеет право приземляться на собственной крыше. Нет такого правила. Приземление должно быть на земле. Мы до глубины души возмущены и требуем переиграть эти соревнования. Но его никто не слушал. Народ шумно приветствовал Гусевых с неоспоримой победой. Выше и дальше никто из участников прыгнуть не сумеет. -И последнее у нас – кувырки. На старт приглашаются Мумушка, - Мяукало приглашал к заключительному соревнование, - Хряша и Храня. Вся троица заняла позицию на старте. -Условия таковы. Вы должны только кувыркаться, и никакими иными методами перемещения, докатиться вот до той бочки, возле которой так безобразно в беге с препятствиями развалилась Муму. -Я бы попросил не заострять внимания на неудачах отдельных участников, - обиделся Пых-Пых за супругу. – Это наш первый опыт, и мы должны быть снисходительными к проигравшим. -А тебе к следующей олимпиаде надо рога подпилить, чтобы снаряд не цеплялся за извилины, - засмеялись Царапало и Кусакало. Им обоим очень весело было наблюдать на ляпы и неудачи участников. Давненько им так весело не было. -Нет у меня никаких извилин на рогах, - возражал Пых-Пых. -Это их нет у тебя в мозгах, а на рогах пилить нужно начинать прямо сейчас, иначе в следующей олимпиаде опять сам летать будешь вместе со снарядом, - под общий смех продолжали издеваться над неудачником коты. -Я вам хвосты отпилю вместе с вашими извилинами. Конечно, развалили свои жирные животы на кровле и веселятся. В следующий раз судить буду я, а вы бросайте этот баллон. -И на какой же это крыше ты поместишься, - Мяукало окинул оценивающим взглядом объем Коровина и размеры крыши. – Да ни одна крыша не удержит твое пузо. Я всегда удивляюсь, что земля еще сопротивляется под твоим весом. Теперь уже смеялись все, а Пых-Пых немного попыхтел и, демонстративно отвернувшись, замолчал. Посчитал недостойным отвечать этим ничтожествам. Хотя ему действительно немного обидно, что эта проклятая покрышка не желала слетать с его ветвистого крученого рога. Ну, ничего, он потренируется и освоит к следующему разу эту премудрость и покажет всем, на что способен. Пусть пока посмеются. -На старт! – Мяукало уже понравилось командовать и управлять обитателями двора, ощущая власть и могущество своего голоса и магических слов. – Внимание! – тут он задумался, что же выкрикнуть в данный момент. Вроде, они ни бежать, ни прыгать не должны, и привычная команда: «марш» в эту минуту неуместна. А правильное слово не приходит на ум. Но старт требовал команды, и он крикнул первое, что пришло в голову: -Кувырк! Четверка весело покатилась по двору под визг, крики и подбадривающие возгласы. Поначалу катились в нужном направлении, но уже через минуту в связи с головокружением и потерей ориентации все четверо уже катились в разные стороны, не обращая внимания на советы и подсказки зрителей и болельщиков. -Храня, Хряша, Хроля! – кричала Хрюлия. – Вы совсем не туда катитесь. скоренько уточните и поправьте направление. Одному нужно взять левее, а второму правее, а третий пусть катится прямо. Они услышали маму, но наоборот, поэтому уже вращались по кругу. И только одна Мумушка катилась прямо и в нужном направлении под восторги своих родителей. Но где-то в середине трассы и у нее нарушилась координация, и отказал вестибулярный аппарат. Мумушка села посреди двора и стала вращать глазами. А Храня и Хряша с Хролей вращались вокруг нее. Чтобы не затянуть соревнование до бесконечности, Платон принял решение прекратить этот вид состязания, объявив боевую ничью, с присуждением призовых мест всем троим. Потом еще несколько минут было потрачено, чтобы прекратить кувыркания и остановить Хряшу и Храню и собрать глаза в одну точку у Мумушки. -Господа! – торжественно объявил Платон. – Считаю, что первые олимпийские игры нашей коммунальной квартиры прошли успешно и празднично. Конечно, были выявлены наши недостатки, недоработки, но это не повод для пессимизма, а даже наоборот. Мы теперь видим свои недочеты и к следующей олимпиаде подойдем более подготовлено и встретим ее уже, как опытные и бывалые спортсмены. Кстати, когда по плану должны следующие игры? – спросил Платон у Мяукало. -Через четыре года. -Сколько? – вопрос задали хором всем двором. -Считаю уместным внести поправку, - предложил Хряков. – Поскольку мы живем немного по иным законам, чем их телевизор, то проводить олимпиаду допустимо для нашего двора один раз в месяц. -Согласны, правильно! – скандировали собравшиеся. – Мы и подготовиться успеем. А то одного дня оказалось маловато. -Да, ляпов много, но и побед немало. И Платон стал пересчитывать первых победителей первой олимпиады. Он так увлекся, что назвал всех обитателей коммунальной квартиры, включая бомжей котов и самого себя. Но его никто не поправлял, так как в спорте нет проигравших. Все, кто участвовал, все победили. Победили страх пред неизвестным, победили распри, раздоры. Они еще крепче сдружились и поняли друг друга и с большой радостью и нетерпением ждали очередных побед. 8 П О Л Е Ч У Д Е С После олимпийских игр эмоций и разговоров хватило на несколько дней. Уже давно позабыли те мелкие неурядицы и ляпы, проигрыши и победы. Все больше говорили о самом процессе, об участниках и том задоре, который всех возбудил во время спортивных состязаний. -А как я тогда ловко проделала, проделал это, - вспоминали участники. Совершенно другое отношение появилось у обитателей коммуналки к котам бомжам. Более уважительное. Теперь к ним часто обращались за разъяснениями при спорных моментах, просили рассудить в тех или иных разногласиях. А уж коты, гордые и довольные таким уважительным вниманием, всегда старались вмешаться и попытаться разрешить любой конфликт, не связанный с применением грубой силы. Но вот, когда темы разговоров, касающиеся олимпиады, начали иссякать, и повтор одних и тех, же эпизодов порядком поднадоел, среди граждан коммуналки возникли предложения на повтор столь интересных развлечений. И тогда Платон поинтересовался у котов, если еще в этом телевизоре кое-что любопытное из игр, доступных и возможных для народа. -А что, если нам сыграть в такую игру, как «Поле чудес»? Там в телевизоре такой дядька с усами здорово всех разыгрывает. И принять участие, ежели не все сразу, то потом влиться в игру все смогут. Ну, вот получается, что, вроде очереди. Команды такие у них, - вдруг предложил Мяукало. -Нее! – не согласился Кусакало. – Сильно умно для нашего контингента. Где нам столько умных набрать, чтобы хоть одна команда получилась. -А мы в поле дураков сыграем. Вот для этой игры полон двор претендентов, - засмеялся Царапало своей умной шутке. -Хочу заметить, что победителем в оной игре вы станете в первую очередь всей троицей, - очень строго заметил Хряков. – И кто из нас умней, а кто не очень, так я бы еще поспорил. Тут вмешался Платон. Конечно, Царапало нехорошо высказался по поводу умственных способностей обитателей двора. Но принимать его всерьез, только подтвердить домыслы Царапало. Разве можно сердиться и обижаться на глупость. -Господа. Прошу соблюсти спокойствие. Не станем же мы прямо сейчас без подготовки устраивать конкурс на определение или отсутствия у кого-либо ума, - спокойно и без лишних эмоций попросил Платон. – Давайте послушаем Мяукало и, если нам понравится, то обсудим и примем решение. Игра, на то она и игра, чтобы развлекаться и веселиться, и ляпы в ней только еще большее удовольствие доставят игрокам и зрителям. Все бурно согласились и скоренько собрались возле будки Платона, на крыше которой грел свое пузо Мяукало. Однако, гордый и довольный таким всеобщим вниманием, он позволил себе оторвать живот от крыши и уселся на хвост, важно окидывая взглядом толпу. -Ну, игра, если быть до конца честным, довольно-таки простая. Для нее нам главное найти барабан и все время его крутить и угадывать буквы. Кто больше угадает, тому вручается приз в черном ящике. -Ты не совсем прав, - поправил его Кусакало и запрыгнул на крышу Платоновской квартиры. – Буквы там не просто так угадывают, но еще надо придумать какое-нибудь слово из этих. А приз в черном ящике получит тот, кто больше заплатит. Ведущий с усами хочет его себе оставить, а игрок деньги предлагает. А потом достают приз и кричат: «Приз в студию!». -Стоп, стоп! Все перепутали. Я вчера только внимательно смотрел и все запомнил. Даже сразу как-то подумал, что и у нас такое получилось бы, - не согласился ни с одним, ни с другим Царапало. – Я сейчас подробнейше расскажу. Только, чтобы никто меня не перебивал, так как великолепно и сам собьюсь. Барабан там точно есть. И его все по очереди крутят. Но слово не придумывать надобно, а угадать. Вот тогда тому и вручат приз. Только приз тоже надо угадать. Ну, сказать, что же, в конце концов, в том черном ящике покладено. -Вот теперь вообще ничего непонятно. Давайте поступим так, - принял умное и компромиссное решение Хряков. – Вы все втроем и Платон хорошенько вспомните правила игры, а потом уже в едином варианте донесете до сведения граждан. Иначе у вас всех вместе пока такая белиберда получается, что мозги не в состоянии переварить. -А можно персонально и для меня объяснить как-нибудь про эту абракадабру. Я что-то не совсем понял, зачем нам, если она плохая, еще и переваривать ее. А нельзя ли за ненадобности просто выбросит вон? - нечего не поняв из полемики соседей, спросил Индя. -В твоем пузе она переварится. И молоть не надо, - с едки хихиканьем промычал Пых-Пых. – Разве можно при наличии такой маленькой головы здоровенный живот при себе таскать. Индя очень обиделся за такую аллегорию. Даже слов от возмущения не смог подобрать для достойного ответа. Он демонстративно отвернулся и, курлыкав, ушел в сторону своей кормушки и усиленно стал доклевывать остатки пищи. Коты долго и горячо спорили и обговаривали интересную телевизионную игру «Поле чудес». Каждый высказывал свое видение и свои предложения для переноса игры из телевизора во двор коммунальной квартиры. каждому хотелось убедить другого, что он более правильно понял и помнит правила и лучше запомнил те атрибуты, которыми должны пользоваться игроки. Больше всего вызывали споры огромные цифры, которые ведущий называл очками. Кое-какими познаниями в математике они владели, но не больше тех цифр, чтобы суметь пересчитать, сложить и отнять всех жильцов коммуналки. А там манипулировали запредельными числами. Решили ограничиться в пределах своих знаний. Когда пришли к общему знаменателю, то пригласили всех граждан на общее собрание, чтобы познакомить с правилами игры. Сделать доклад поручили Мяукало. -Господа, игра, как уже мы раньше говорили, называется: «Поле чудес». Но предупреждаю в первую очередь Индю, что никаких чудес там не будет. Это просто такое название у игры и ничего больше. А то этот индюк потом вопросами утомит, где же то чудо, которое он так долго ждал. И Мяукало, как только мог и как они с Царапало и Кусакало решили, изложил саму суть игры. После нескольких дополнительных вопросов и вполне подробных ответов народ остался доволен и очень заинтересован. Остальные невыясненные моменты постановили уточнять по ходу игры. А вначале довериться познаниям Мяукало. Сразу же определили три команды. Первая: Индя, Платон и Пых-Пых. Вторая: Муму, Кукарека и Хрюлия, и третья: Гогоша, Хряков и Кудаха. Дети Свининых Хряша и Храня, а так же Мумушка участвуют вместе с родителями. И за стишок, песню или танец получат вкусные призы. Поскольку Цыпы уже из желтых и пуховых стали постепенно превращаться в белых и перьевых, то их решили использовать, как табло для букв. Угольком на их спинках очень удобно писать разные буковки, а затем легко стереть. Руководить и управлять Цыпами, разумеется под умным началом Царапало, будут Клуша и Кокоша. А Гули будут показывать цифры, которые они будут держать в клюве, стоя вокруг барабана. Барабан решили сделать из большого колеса от телеги, которое уже много лет без дела валялось возле апартаментов Коровиных. По нему всегда любили прыгать Цыпы. Управлять Гулями, опять же под умным руководством Кусакало, поручили Гаге и Геге. Вроде, все задействованы и никто не обижен. Ведущим выступил Мяукало. Умное руководство и главными советниками по всем вопросам, что вполне естественно могут возникнуть у игроков по ходу игры, поручено Царапало и Кусакало. Сразу могло показаться, что они всем и все будут советовать и подсказывать, словно самые умные и грамотные. Но никто не собирался обижаться. Ведь кроме их никто никогда не только не знает самой игры, но и самого телевизора не видели, в котором происходит столько много интересных вещей. Чего тогда оспаривать того, чего не знаешь. Само проведение игры спланировали сразу на после ужина. А пока всеми силами приступили к подготовке атрибутов. Посреди двора установили колесо с большой стрелкой в центре. Нарисовали на дощечках цифры для Гулей. Из Индиной кормушки изготовили черный ящик с сюрпризом. Правда, пришлось преодолевать возражения самого хозяина этого корыта, но общими усилиями пристыдили и заставили согласиться с разумными доводами. И вот под громкие аплодисменты к барабану подошел Мяукало, громко объявив о начале игры и пригласив первую команду. Гули с цифрами в клювах запрыгнули на барабан и так же хлопали в ладоши-крылья, приветствуя участников игры и ведущего. -Господа, - чинно и важно объявил Мяукало. – Игру под кодовым названием: «Поле чудес» позвольте считать открытой. Разрешите познакомить с участниками первой команды. Индя недоуменно покрутил головой. -Мы, мне так кажется, все знакомы и без представления. И зачем лишняя болтовня? Давайте сразу начинать. -Индя, не нужно спорить с умными, - попросил его замолчать Царапало. – Так там в телевизоре делают. Ведущий должен представлять всех, а они потом приветы родственникам передают. У тебя, Индя, есть родные где-нибудь в пределах слышимости? Если нет, то передай привет Кукареке. Я слышал, что вы с ним какая-то родня по древней линии. -Пых-Пых ему родня, - обиделся Кукарека. – И не нужен мне его привет. Без привета проживу. До сих пор чудесно чувствовал себя без его привета, вот и дальше так хорошо жить буду. -Я не понял, - возмутился Пых-Пых. – Это, с какого боку Индя мне родня? Ты когда-нибудь видел на мне хоть одно перо? Не желаю я родниться с таким тупоголовым и мало разумным созданием. -Действительно, - поддержала супруга Муму. – Мы уважаемые граждане. Молоко, между прочим, даем. А этот Индя – совершенно бесполезный субъект. Нам такая родня абсолютно без надобности. -Господа, вы совершенно не правы. Так в игру не играют, - попытался восстановить порядок Мяукало. – В игре всякое бывает. И Индя родня, и Кукарека с Хрюлией братья и сестры. Для этого игры и придумывают, чтобы было весело и смешно. А если кто и не желает играть, то мы быстро заменим его. -Ладно, - согласился Индя. – Я тогда Гогоше привет передам. Это не так обидно. -Ну вот, - обрадовался Мяукало. – А теперь начнем по правилам. Многоуважаемые телезрители. Разрешите, я вас познакомлю с Пых-Пыхом. Много хороших слов можно сказать в его адрес. И сосед замечательный, и семьянин добропорядочный. Вот только с желудком вечные проблемы. Вечно весь двор лепешками своими засоряет. -А это обязательно было говорить? – обиделся Пых-Пых. – И вовсе не всегда, а только утром. Очень далеко от калитки до дверей. Вот и случаются казусы. Но и то не каждый раз. Бывает, что и добегаю. Ты, Мяукало, в корне не прав. -Прав, еще как прав, - поддержала обвинения Мяукало Хрюлия. – Вот не надо на ночь так много есть. Из-за его чавканья заснуть невозможно. Эти казусы из-за твоего обжорства и происходят. Надо как-то контролировать свои аппетиты. -Господа, Мяукало, - вмешался в спор Платон. – Мы ведь не на собрании коммунальной квартиры. Игра, все-таки, а мы разборки устроили. Давайте не заострять внимание на личностях. А вы, господа личности, зачем так реагируете болезненно на шутки ведущего? -Хорошо, - согласился Мяукало. – Но ведь мне нужно что-то говорить о каждом. Получается, что тогда про Пых-Пыха и сказать нечего. -Как это нечего? – сердился Пых-Пых. – А про то, что я самый большой, а про мои красивые рога! -Про твои рога мы в другой игре поговорим, - засмеялся Царапало. – И выясним, почему они такие крученые и огромные выросли, что даже спортивный снаряд из автомобильной покрышки слазить с них не желал? -Они сами по себе такие выросли, - только и смог в свое оправдание сказать Пых-Пых. -Тем более, за слуги не видно в этом. Позвольте продолжить? А вот перед нами стоит сам Индя. Закоренелый холостяк. Ни жены, ни детей. Сам себе под нос курлычет, как больной журавль. Очень бесполезный член команды. Сомневаюсь я, что он сумеет ответить хоть на один вопрос. -А я не согласен с такой характеристикой ведущего, - возмутился Индя. – Мы играем и можно, раз все равно понарошку, что-нибудь хорошее говорить. А на твои вопросы я еще быстрее всех могу ответить. Только, если легкие, и я ответы знаю. -Уговорил, можно про Индю и что-то хорошее сказать, только трудно очень. А вот и Индя. Чудесный сосед, заботливый. Если вы что-то не успели съесть, скажем, на завтрак или обед, так он тут как тут. И так чистенько все сметает, что даже воробьям полакомиться нечем. Большой аккуратист в вопросах еды. Теперь о Платоне. Много хорошего можно сказать о нашем секьюрити, как о самом добросовестном и многоуважаемом стороже. Вот только нечего. Попробую сочинить. Да, блох ловит классно! Цап, кус и нет блохи. Но со своими блохами я лучше сам справлюсь. Ему опасно доверять. Без живота останешься, вместе с брюхом проглотит. Ну ладно, хватит, захвалил я вас. Пора к игре переходить. Царапало, Кусакало, все готово у вас? -Да, можно крутить колесо, - дали добро помощники. Первому позволили крутить колесо фортуны Пых-Пыху, который с большой ответственностью подошел к этому процессу. Он так крутанул колесо, что все Гули с него слетели. Да и само колесо улетело на другой конец двора. От удивления он сам быстро захлопал глазами и зашелестел нижней губой. Народ в замешательстве молчал. Мяукало, который еле успел увернуться от летящего колеса, через пару минут пришел в себя и высказал много нелестных слов в адрес Пых-Пыха, из которых на бумагу можно занести только концовку. -А на олимпиаде толкнуть снаряд вот так результативно не мог? пропускаешь ход. Вторым крутит Индя. После того, как собрали Гуль и восстановили барабан, Индя постарался показать профессиональную игру. Он очень нежно и медленно раскрутил колесо. Гули на всякий случай приготовились к повторному полету. Но все прошло на высоком уровне, и Гуля с цифрой семь остановилась напротив стрелки. -Семь балов, - объявил Мяукало. – А теперь позвольте назвать задание. Слово из шести букв. Из этого слова можно и поесть и попить. А если сильно по какой-либо причине устанешь, то и посидеть на нем можно. Вот такое многопрофильное слово. -Хотелось бы задать дополнительный вопрос, - попросил Индя. – Вот это последнее слово, ну, много, как его, тоже есть можно? Мяукало тяжело вздохнул, но решил не накалять атмосферу, а быть деликатным и учтивым. -Нет, это слово есть нельзя. И никакое слово есть не обязательно. А ты, если не знаешь секретное слово, то тебе разрешается назвать букву, которая есть, то есть не совсем есть, но в этом слове присутствует, - Мяукало прямо чуть не вспотел от напряжения. Ему очень хотелось нагрубить туповатому Инде. -А где я эту букву возьму? – не понял Индя. -Любую, какая в голове осталась, - разнервничался Мяукало. -Но нет у меня никаких букв в голове. -Значит, из-за отсутствия у Инди в его тупой башке буквы ход передается Платону. Крути, Платон, и побыстрей, а то я сейчас сорвусь и нахамлю Инде. А не хотелось бы срывать игру из-за этого тупоголового. Платон аккуратно взялся за колесо и, помня о последствиях после раскрутки Пых-Пыхом, нежно толкнул колесо фортуны. -Гуля с цифрой два. Говори, Платон, - объявил Мяукало. -Слышишь, а чего говорить то надо? Объясни народу. Мы как-то эту тему не обсуждали. -Господа! – уже на повышенных тонах возмущался Мяукало. – Как же это мы не обсуждали? Вот Цыпы. Я на их спинах написал слово из шести букв. Ты, Платон, должен угадать его или назови любую букву, которая в этом слове…- Мяукало уже боялся говорить слово «есть», чтобы не спровоцировать Индю на новые вопросы. – Присутствует. Ну, для особо тупых, эта буква написана на спине у одной из Цып. -Так бы сразу и сказал, - согласился Платон и направился к Цыпам, которые выстроились в ширину напротив колеса и весело переговаривались, довольные и счастливые, что вокруг их вьются все эти интриги. -Стой, Платон, ходить не надо. Платон вернулся. -А как же я тогда слово или букву узнаю, если она на спине Цып? Ничего же не видно. -В этом и есть, тьфу, Индя, слово «есть» не всегда обозначает, что надо набивать им твое пузо. Оно еще может говорить и о присутствии чего-либо. Понял? – и после того, как Индя согласился, Мяукало продолжил. – Вот ты, Платон, и угадай, что за или буквы на спине у Цып. Только не надо все буквы говорить. Назови хоть одну, которую ты знаешь. А если вообще букв никаких не знаешь, то я сейчас вас всех прогоню и приглашу следующую команду. -Буква «Б». С него моя будка начинается. Можно еще «М». Эта буква на мясо похожа. Хорошая буква, главная и вкусная. -Нет там ни мяса, ни будки. Слово не угадано, а, следовательно, приглашается следующая команда, - Мяукало, облегченно протер лоб, надеясь, что следующая тройка игроков окажется более понятливой и сообразительней. Пых-Пых, Индя и Платон с большой неохотой покидали поле чудес. Им уже понравилась игра, и хотелось в ней поучаствовать. Но спорить не стали, уступая свое место Муму, Кукареке и Хрюлии. -Правила те же и вопрос без изменений, - объявил Мяукало. – Если желаете, могу повторить. -Не обязательно, - гордо ответила Муму. – Мы, ведь, не такие тупоголовые и тугодумы, как некоторые. Нам по семь раз повторять одно и то же не надо. Хватило и трех раз. Я назову букву «О». Оно в слове «молоко» есть. -Правильно, - обрадовался Мяукало, и развернул спиной к участникам две Цыпы с такими буквами. -А может, это и есть мое молочко? – окрыленная успехом, поторопилась с выводами Муму. -Неправильно, - уже менее радостно огорчил Муму Мяукало. – Давай, Кукарека, твоя очередь. Петухов так небрежно правым крылом толкнул колесо и назвал букву «К». Мяукало уже снова радовался, что наконец-то игра сдвинулась с места и стала похожей на ту, что происходила в телевизоре. -Надеюсь, что теперь ты и слово знаешь? -Кукарека почесал гребешок и назвал: -Корыто. Цыпы восторженно зачирикали и запрыгали от радости. А все три его супруги бросились к нему с объятиями. На фоне неуверенных и неумелых участников первой тройки Кукарека выглядел настоящим героем дня. С трудом удалось восстановить порядок и продолжить игру с третьей командой, в которой приняли участие Гогоша, Хряков и Кудаха. Клуша и Кокоха тщательно стирали со спин своих Цып прежнее, уже угаданное слово, и Кусакало написал новое, которое и объявил тайно и неслышно Мяукало. -Слово из семи букв. Но уже не из него, а его самого можно съесть, да еще с большим удовольствием, - Мяукало, от одной только мысли об этом продукте проглотил обильную слюну, и незаметно облизнулся. Первым раскрутил колесо Гогоша и назвал букву «Г». -Нет, не угадал. Крути, Кудаха. Но у Кудахи с раскруткой барабана вышла заминка. Не поддавалось колесо ее усилиям, не крутилось. Пришлось Мяукало оказать ей помощь. -Цифра три. Называй букву. -Ко-ко-ко! – радостно прокричала Кудаха, и две крайние Цыпы, хлопая в ладоши, развернулись. Но Хряков очень занервничал. Он то сразу сообразил, про какое слово говорил Мяукало. Только оно могло вызвать у него такое обильное слюноотделение. И очень переживал, когда Кудаха назвала так удачно начало слова. Он считал, что теперь каждый сумет понять этот съедобный и вкусный для всех котов продукт. -Молодец! – похвалил ее Мяукало и разрешил покрутить колесо еще один раз. -Ба! – воскликнула радостная Кудаха, когда колесо остановилось на цифре одиннадцать – самой большой из всех. -Еще раз молодец! – поддержал ее радость Мяукало, а Цыпы весело зачирикали. Это, ведь, их мама так умно угадывает слово. А Хряков совсем загрустил. Он понял, что ему даже не удастся поучаствовать в этой игре. -Ой! – Кудаха зацепилась за камешек и шлепнулась рядом с колесом. -Неправильно, - под разочарованный вздох всего семейства Петуховых сказал Мяукало и под радостный визг Свининых передал право хода Хрякову, который так разволновался от радости и счастья, что сразу и не сообразил, как и чем толкать колесо. Хорошо, что Мяукало подсказал, но Хряков не стал дожидаться остановки колеса и громко прокричал: -Колбаса! -Это хорошее слово. И правильное, - облизнулся Мяукало и объявил победителем игры «Поле чудес» Хрякова. Бурные аплодисменты смешались с плачем и ревом Петуховых и визгом Свининых. -Вы в корне неправы, - вмешался в процесс торжества Платон. - Прошлый раз победил Кукарека. Значит, он тоже победитель. Считаю правильным назвать двух победителей. Граждане коммуналки быстро согласились с заявлением и предложением Платона, и Петуховы с такой же скорость высушили слезы и влились в радостный визг Свининых. Теперь уже трудно было определить и различить авторов тех или иных шумовых спецэффектов. Кричали и шумели все, и никто не считался проигравшим, поскольку весело и смешно-то было всем. Подумаешь, слово угадали. Праздник все равно считался общим. Они же все вместе и готовились, и участвовали, и теперь радуются сообща. 9 П Р О П А Ж А С утра Хряков был чрезмерно задумчивым и печальным, что сразу бросалось в глаза. Он и так никогда не был особенно шумным и веселым, чтобы обращать на себя внимание. Большим задором выделялись его дети, чего вполне хватало на весь двор. Но сегодняшнее настроение явно было чем-то серьезным подпорчено. А настолько печальным событием, что могло вызвать такую сильную тоску в его образ, возможно лишь серьезное заболевание родных ему поросят и тяжелая утрата. И поскольку шум и визг его отроков оглашал весь двор, то остается грешить на тяжелую утрату чего-либо. О своей утрате он и пытался заявить поинтересовавшемуся Инде, который иногда пользовался услугами Хрякова при расшифровке любой непонятной, но интересующей и любопытной информации. И в этот раз вопрос был настолько просто, насколько и непонятен. Индя, копаясь в куче соломы и разыскивая там маломальские съедобные остатки, заметил сизые испарения в районе навозной кучи. -Понимаешь, Хряков, неправильные испарения, какие-то больше на дым похожие. Они не просто стелились по куче, а странно тянулись кверху, где уже растворялись и исчезали. -А это было очень рано? – спросил Хряков. -Да нет, еще вчера и поздно вечером. Уже почти все разошлись по комнатам. И я только собрался ко сну, а тут это странное явление. -А, тогда все понятно. Вполне вероятно, что это был вечерний туман. Как-нибудь в другое время я тебе расскажу подробнее физику данного явления и причину, порождающую туман над навозной кучей. Но не сейчас. Очень большую душевную травму получил я сегодня утром. Прямо кушать на завтрак не стал, настолько расстроила эта потеря, - тяжело вздыхая, поделился горем Хряков. -Боже, сосед, неужели с Хрюлией чего скверного случилось? То-то я давно не видел ее. Неужели заболела? – искренне посочувствовал Индя. -Не может быть!- закудахтала Кудаха. – Бедненький наш Хряков. Наши искренние соболезнования. Это такая потеря для всей нашей квартиры, - и Кудаха побежала по двору, чтобы быть первой вестницей столь печального события. Через пять минут делегация Гусевых и Коровиных уже шла с печальными клювами и мордами выразить глубокие соболезнования семье Свининых, а Кудаха продолжала обходить весь двор и информировать граждан о горе, постигшем бедных сирот. Весть долетела и до детей Свининых, которые весьма опечалились неожиданным известием, но не знали, как реагировать на эту трагедию, поскольку их милая и любимая мамочка лежала в полутора метрах от них и довольно похрюкивала, грея на солнышке сытое пузо. -Что там случилось, детки мои? – не открывая глаз, сонно пробормотала Хрюлия. -Она сказала, что наша мама умерла. Мамочка, ты не в курсе, она правду говорит или врет? Знаешь, как-то не очень хотелось бы верить ее. Она всегда такая паникерша была, что просто мы в затруднении, - не совсем уверенно спросили Хрюлию детки. -Надо пойти и у Хрякова уточнить, вот он точно правду знает, - еще до конца не осознавая трагичности информации, посоветовала Хрюлия детям. – Храня, сбегай, дочурка, узнай, что там приключилось с его супругой, и нам все подробно расскажешь. Что? – до нее вдруг дошел смысл всего этого разговора. Сразу вся сонливость и леность покинули ее дородное тело. – А я, в таком случае, кто, по-вашему? -Ты наша мама, - констатировала Храня. -А умер, в таком случае, кто? -Она сказала, что умерла ты. вот мы с Хряшей и призадумались – дальше играть или печалиться? Хотелось бы уточнений. -Детки, за мной! Необходимо срочно разобраться. По-моему, кто-то в этом доме сошел с ума. И хотелось бы убедиться, что это не мы. Она энергично вскочила и помчалась в сторону толпы. Детки спешно засеменили за ней. Все они спешили в сторону родного отца и мужа, от которого, по словам Кудахи, и долетела до них эта столь противоречивая информация. Возле Хрякова уже столпились все жильцы коммунальной квартиры, обсуждая невосполнимую потерю, постигшую семью Свининых. И поскольку известие о смерти собственной жены он получил из уст самого Платона, не доверять которому он не мог, то печаль, постигшая еще с утра по иным причинам, многократно возросла. Увидев приближающуюся к нему свою семью, он хотел с трагическим выражением морды броситься в их объятия, пока не обнаружил среди детей и безвременно покинувшую его супругу. -Хрюлия, ты ли это? А мне, знаешь ли…- он даже не знал, какими словами сообщить ей об этом страшном известии. -Знаю, знаю, дорогой, все это происки наших врагов. Хряков от радости бросился в объятия своей жены. Дети счастливо захрюкали, а почтенные граждане от души поздравляли с чудесным исцелением и воскрешением Хрюлии. -А кто же все-таки распространил такую мерзопакостную и подлую дезинформацию? – сердито окинул взглядом собравшуюся толпу Хряков. После непродолжительного разбирательства все остановились на Кудахе. но она скоренько перебросила праведный гнев Свининых на Индю, от которого она и получила столь печальное известие. -Говори, куча перьев, по что смерти желал Хрюлии? – со смехом и весельем спрашивал с крыши Мяукало. -Да я тут причем? – пытался оправдаться Индя. – Я сам все это услышал от Хрякова. Он мне с самого утра твердит про безвозвратную потерю, а Кудаха остальное сама насочиняла. Ну, вспомни, Хряков, ведь так все и говорил ты сам, а мы только слушали. -Не понял? – удивился Хряков. – Как я мог такое ляпнуть, когда сам только что ушел от нее, чтобы попечалиться в одиночестве. И оставлял ее в полном здравии. Так что, попрошу не сваливать с больной головы на здоровую, а отвечай перед общественностью, зачем ввел нас всех в заблуждение. Мы в состоянии поверить, что совершил такую бестактность ты не со зла, но какую-то цель все-таки преследовал. -Ну, ты говорил про потерю, а сам так печалился и страдал, что я и согрешил на болезнь твоей благоверной. Это уже Кудаха с такой поспешностью схоронила Хрюлию. Минут десять шли споры и распри по поводу несостоявшихся похорон в семье Свининых. Затем, когда все немного успокоились, Платон решил все же уточнить причину трагичной морды Хрякова. -Да трубку я потерял. И скорее всего, ее кто-то стащил у меня. Вот я и заскучал. А некоторые сразу в крайности бросаются. -Ну почему сразу так и стащил? – не согласился Платон. – А про банальную собственную забывчивость ты не думал? Где-то сам забросил и забыл. У меня аналогичный случай с мослом произошел. Так запросто после недолгих раздумий вспомнил, что буквально пару часов назад сам же и зажевал его без остатков. Такое в повседневной суете со всяким случается. -Нет, это исключено. У нее есть стабильное постоянное место. И привычек я уже долгое время не меняю. Вот здесь она всегда лежит и никому не мешает, - и Хряков показал на небольшую нишу в стене. – Сама она отсюда не пропадет. Только с применением посторонней вредной силы. Все с легкой долей подозрения осмотрели друг друга. Хотя великолепно понимали, что трубка эта никому и за даром не нужна, поскольку кроме Хрякова остальные граждане двора очень отрицательно относились к вредной его привычке. И не на столько вредной, как вонючей и противной. Все, кроме Хрюлии. Ей лично очень нравилось, когда ее супруг, сидя на перевернутом корыте, дымил из трубки. У него в этот момент было очень умное и мечтательное рыло. Слегка, даже, загадочным. Нравилось, одним словом, ей наблюдать в эти мгновения за Хряковым. Посему наглую кражу она восприняла, как личное оскорбление. -Ясное дело – это все проделки Инди. Помните, как он больше всех грозился покончить с вредной привычкой Хрякова. Я теперь вспомнила все его упреки и обещания. Вот он и исполнил свои угрозы. -Я не понял! – удивленно и испуганно залепетал Индя. – Это надо понимать, как обвинение в мой адрес? Да мне до нее даже притрагиваться противно было. И как только такое в твои свинские мозги могло забрести! Да я и додуматься до такого вряд ли мог! -Ну и сама она просто так не могла затеряться, - продолжала визжать Хрюлия. – Конечно, только ты. А кому еще оно надо было вот так пробираться тайно и неслышно в комнату достопочтенной семьи и стащить столь драгоценный и нужный предмет? -Ну, предмет это абсолютно малоценный и бесполезный, если не сказать больше. Наконец-то мы в нашем дворе чистым воздухом подышать сможем. А то, как не выйдешь на крышу, а тут тебе этот смердящий дым под нос, - промяукал с крыши Царапало. – Молодец, Индя. Уважаю. Это единственный в твоей жизни смелый и очень полезный поступок. Ты обезопасил не только весь двор от этого смрада, но и проявил заботу о соседе. Сам бы он не сообразил завязать с такой вредной привычкой. -Да не брал я эту проклятую трубку! – чуть не плача курлыкал Индя. – И не надо меня хвалить. Я категорически протестую и заявляю, что не прикасался ни лапкой, ни клювом к этой мерзопакости. Но народ уже до конца поверил в причастность индюка к этому похищению, поэтому мнения хоть и разделились пополам, но все они положительно или отрицательно, единогласно считали Индю причастным к краже. Одни одобряли, что наконец-то избавил двор от вонючего дымления Хрякова, другие укоряли, что чужое брать, все же некрасиво. И только коты потешались над разгоревшимися дебатами. Им нравилось греть свои животы на крыше, а тут еще такое веселое событие внизу. Даже хотелось поучаствовать. -А может все это и не Индя, - вставил свое слово сверху вниз Царапало в общий гомон и базар. Спорщики сразу притихли и задрали головы вверх в ожидании новой информации. – Запросто мог и Пых-Пых. -Я настолько возмущена, что просто не могу даже подобрать таких слов, чтобы выразить свой гнев! – взорвалась Муму. – Никогда еще никто так не оскорблял моего супруга. И требую немедленно забрать свои слова обратно и извиниться за столь беспардонное заявление. -А что, - поддержал Царапало Кусакало. – Элементарно. Этот своим жевательным аппаратом может зажевать и не заметить. Да в его пузо сто штук таких трубок поместить, он и не заметит их присутствия. То-то я еще вчера вечером видел дым из его ушей. Пых-Пых от такого наглого заявления онемел и обезножил одновременно. Как стоял на месте, так и сел на хвост. Только большие глаза усиленно вращались и бегали по своей орбите, и губа тряслась от ужаса. Он вдруг вспомнил, что на ужине попался на зуб какой-то твердый предмет, но он в ту минуту, не задумываясь, проглотил его, так как был уверен, что ничего несъедобного в рот не брал, а стало быть, без зазрения совести отправил неизвестную штуковину в пузо на переработку. А вот сейчас после слов Кусакало и Царапало все эти мгновения всплыли и на душе стало гадостно и неприятно. Да плевать он хотел на этого Хрякова и его трубку, но как бы она там не продолжала куриться и не принесла ба огромного вреда его организму. Не зря же он видел этот дым из его уха. На всякий случай он тук жалостливо и учтиво спросил Царапало: -А это точно был дым? -Точно. Вот те крест, - и Царапало перекрестился. – А может, и нет, - ответил он после минутного раздумья. – Ну, подумай сам, с какой стати дым будет валить из уха, если трубка в животе. Он, по всем правилам, должен идти из другого места. -А из какого? – испуганно спросил Пых-Пых. -Из-под хвоста, - и Царапало громко и весело расхохотался. – Да ты так не пугайся, Пых-Пых. Завтра эта трубка вместе с лепешкой выскочит из твоего тайника, а Хряков ее отмоет и еще много нам надымит. А вот уже от таких слов Хрякову стало во рту неприятно, и курить расхотелось вовсе. -А зачем отмывать? – спросил Мяукало. – Совсем необязательно. Что табак, что лепешка Пых-Пыха – они на вкус, мне так кажется, совершенно идентичны. Хрякову стало еще хуже, и он решил больше никогда в своей жизни не курить эту смердящую трубку. Действительно, чего он так расстроился по такому пустяку? Даже если она и потерялась, или кто-нибудь стащил, так только из добрых побуждений. Кому она нужна, если кроме него никто в этом дворе не только не курит, но даже осуждают эту вредную привычку. -Ладно, Индя, и та, Пых-Пых. Забудем этот инцидент. Пропала, так пропала. Никто же специально не брал, а, стало быть, кражи не было. -А давайте всем двором поищем, - предложил Платон. – Не могла же она так затеряться, что найти невозможно. Ну, если только она не в животе у Пых-Пыха. Да нет, вроде дыма из-под хвоста не видно. Пых-Пых от этих слов испуганно вздрогнул и, изогнувшись, насколько позволяла пластика, заглянул под собственный хвост, чтобы убедиться в правоте слов Платона. Нет, не глотал. Даже если и проглотил что-то постороннее, то точно не трубку. Уж этот смердящий запах он учуял бы. От этих мыслей восстановилось спокойствие в собственном организме, и наладилось пищеварение. -Действительно, давайте искать, - уже повеселевшим голосом предложил он. Все дружно разошлись по двору и азартно вовлеклись в поиск потерянной трубки. Многие сразу же начали отвергать сомнения по поводу их личных комнат. Где угодно можно искать, но в их личных апартаментах делать абсолютно нечего. Они это точно знают. Однако получалось, что в таком случае и искать негде. -Господа, - предложил сам Хряков. – давайте, если вы уж решили помочь мне разыскать эту злосчастную трубку, отбросим амбиции в сторону. Искать надо везде, чтобы исчезли все сомнения. И притом каждая семья ищет в комнате соседа. Чужим глазом виднее. А детки, как Цыпы, Гули и наши Храня с Хряшей и Хролей, пусть тщательно осмотрят весь двор. Еще немного поспорили и согласились, углубившись в тщательный и скрупулезный обыск всех уголков и тайничков. Трубка, как сквозь землю провалилась. И снова с подозрительностью осмотрели огромный живот Пых-Пыха. Индя даже приложил ухо, чтобы уловить в недрах утробы подозрительные звуки. Нет, все, как обычно. Булькает, урчит, и ничего, что может подсказать о наличии трубки. -Хряков, - обратился Индя, когда безрезультатные поиски завершились, и все вновь столпились возле комнаты Свининых. – Помнишь, еще вначале этой эпопеи, я говорил про подозрительный дым за навозной кучей? Вот теперь мне вдруг вспомнилось, что это все же кто-то курил в том районе. Цыпы, вы там все тщательно обыскали? -Ну да, конечно, - хором защебетали Цыпы. – Мы там еще вчера после обеда все перекопали, что сегодня решили за зря и не возиться. Да там ни одного червяка не осталось. -То есть, как это вчера? А сегодня вы там не искали? – удивился Индя. -Нет, а зачем? Там еще вчера все кончилось. Платон укоризненно покачал головой и с укором посмотрел на Кукареку, как на главу столь бестолкового семейства. -Бери, Кукарека, своих глупых чад и более тщательно изучите тылы навозной кучи. Если Индя видел подозрительный дым оттуда, то там и надобно внимательней поискать. -Не надо там ничего искать, - вдруг печально и плаксиво заявил Хряша. – Это я брал трубку. Хотелось подымить, как папа, а потом вдруг Индя заинтересовался. Я ее и припрятал. -Где? – сам уже догадываясь о тайнике сына, Хряков спрашивал по инерции и от отчаяния. -Закопал. -В навозе? -Ага. И весь двор весело и громко расхохотался. Все, теперь Хряков никогда больше не закурит, так как запах навоза уже ничем не отмыть. Хотя, как многие утверждают, то запах табака намного тошнотворней запаха навоза. -Все правильно, - вволю насмеявшись, заявил Платон. – давно пора с этим куревом завязывать. Не видишь что ли, что к твоей вредной привычке уже сынок пристрастился. Хряков почесал задней правой ногой за ухом и перед всеми заявил, что с куревом завязано. Трубку из навоза он все равно откапывать не будет, а новой на горизонте не наблюдается. А по сему, обещай, не обещай, а бросать придется. Пофрантил сынок. Думал, смена подрастает, а тут сплошной вред. Жалко немного с трубкой и куревом расставаться. Во-первых, он с ней чувствовал себя, как минимум, умным профессором, а во-вторых, с трубкой приятно отдыхать и расслабляться. -Кусакало, - осторожно спросил Индя. – А ты с дымом про Пых-Пыха пошутил? -Пошутил. Хотя, кто его знает? Может и видел, только не у Пых-Пыха и не дым. -А-а, - пожал плечами Индя и ушел в свою комнату. Остальные так же еще несколько минут поразмышляли над событием сегодняшнего дня и разбрелись по своим апартаментам. С развязкой интриги пропал к ней и интерес. Поэтому надолго задерживаться на этой теме не хотелось. 10 В С Т А Т Ь, С У Д И Д Е Т Сами объекты ссоры давно забыли о причине и ее источнике. Все происшедшее обыденно и повседневно. Червяк попался большой, аппетитный, но, как всегда, никто в этом дворе не позволит самому единолично и комфортно без эксцессов и сторонних вмешательств поглотить и ощутить его размещение в своем личном зобу. Моментально после его обнаружения и выемки из плотного дерна, а попался он удачно – со стороны головы, если так можно назвать один из его двух хвостов. А посему вытаскивался легко, словно сам желал быть освобожденным из дерна и съеденным Цыпой. Сей факт стал достоянием соседней Цыпы. Ну, копайся себе и вытаскивай родственников и попутчиков этого продукта. Они всегда обитают коллективно, и уж обязательно, только приложи усилия, найдешь его напарника или соседа. Так нет, поделиться требуют. И не просто по-честному, по мирному. А сразу же хватаются за второй свободный хвост и пытаются вырвать из клюва. -Не смей тянуть и прикасаться к моей находке! – крикнула Цыпа, истинная владелица этого жирного червя, но зря она так громко кричала. Во-первых, оповестила остальных о своей находке, а во-вторых, ослабила этим криком хватку, и весь червяк достался этой нахалке. Но просто так сказать, что той повезло, значит неудачно пошутить. Червяк то ей достался, да энергия, затраченная на его отъемку, внезапно высвободилась и вся вложилась в Цыпин полет. Да еще червяк, освободившейся мордой больно шлепнул по правому глазу. Но об этом счастливая Цыпа поняла потом. А поначалу с червяком в клюве и с подбитым глазом она пролетела приличное расстояние в свободном полете и со всего маху врезалась в спину, а точнее, чуть ниже той, Гуле, которая в счастливом моменте пыталась заглотать огромную, по меркам Гули и ее глотки, лягушку. Но от удара в место, расположенное чуть ниже хвоста, лягушка вылетела из клюва и удачно ускакала в густые заросли травы. А там и вода рядом. Так что, попытки вернуть деликатес в родной клюв провалились вместе с плеском лягушонка в водную гладь. Только и досталось Гуле, что наблюдать за разбегающимися по воде кругами. Деликатес сбежал, но организм захлестнуло законное возмущение. Гуля решительно направилась в сторону нахальной Цыпы и со всего маху врезала ей подзатыльник. От чего Цыпа с таким же успехом рассталась с червяком, которого тут же подхватили подоспевшие ее сестренки. Во-первых, Цыпа совершенно не поняла причину столь агрессивного действия Гули, во-вторых, ее захлестнула обида и законное возмущение. Сколько неприятностей принес этот противный червяк: улетела, получила червяком в глаз, шлепнулась о чей-то зад, теперь еще и подзатыльник до общей кучи получила. Но возмущалась Цыпа недолго. Она тут же вскочила на лапы и с разгону влепила правой ногой нахальной Гуле по тому месту, в которое по закону инерции совершенно недавно влетела. Завязалась потасовка, которая являлась в детской среде явлением частым и малозначащим. Даже в таком изобилии и разнообразии съестного, каким наполнены берега этого озера, дети любят устраивать мелкие потасовки. Нужно ведь куда-то девать излишнюю энергию. Бегать т прыгать, конечно, интересно, но для полного веселья хотелось немного экстрима, каким в данный момент явилась мелкая драка Гули и Цыпы. Та же Цыпа, которая по вине сестры лишилась жирного, трудом добытого червя, заметив, что ее обидчицу бьют, недолго радовалась мщению. Кровные узы оказались сильней, и она крикнула на всю округу: -Наших бьют! – и бросилась на Гулю с другого боку. Теперь картина вырисовывалась, схожая со строчками из поэмы известного поэта: « Смешались в кучу перья, клювы». Все одиннадцать Цып и семь Гуль спутались в один клубок. На шум обратил внимание Петухов. Он подошел к главе семейства Гусевых и сдержанно попросил: -Сударь, извольте немедля успокоить ваших невоспитанных отпрысков. Здесь вам не балаган, и научите своих мало воспитанных детей поведению в общественном месте. Сладкий корешок, который уже готовился к отправке в утробу, от возмущения застрял в длинной глотке Гогоши. Хотелось высказать все, что он думал об этом крашеном попугае, но корешок не желал двигаться, ни в каком направлении. Кукарека молчание Гусева принял за правоту своих слов, что только сильней его распылило. И он продолжал свой выпад в том же повелительном тоне: -Понимаете ли, мало того, что от ваших детей во дворе покоя нет, так еще и здесь устраивают скандальные сцены с физическими разборками. хотелось бы, чтобы ты со своими гусынями немедля занялся воспитанием своих отпрысков. Иначе, если этим займусь лично я, то можно много перышек не досчитаться. И заняться, считаю необходимым, лично с тебя. Корешок не желал перемещаться, и тем самым не позволял высказаться. А хотелось немедленно заткнуть этот словесный понос, так как уже супруги с обеих сторон обратили внимание на речь Кукареки и на беспомощность Гогоши. Это подрывало авторитет в глазах собственных жен. А в это время по непонятным причинам, как законов физики, так явлениям природы, огромное облако мошкары пролетело над головами дерущихся Цып и Гуль, чуть не цепляясь за них своим нижним краем. И дети, прекратив бесполезную потасовку, с радостными воплями ринулись на штурм съестного. Гогоше надоело бороться с этим проклятым корешком, который своим присутствием в районе голосовых связок только унижал и позорил в лице, как своих жен, так и в лице Петуховых. Поняв бесполезность глотательных попыток, Гогоша, дабы не растерять остатки авторитета и не испытывать дальнейших унижений, с размаху левым крылом влепил Кукареки в правое ухо. От такого резкого взмаха и удара произошло сразу два знаменательных события: первое, корешок наконец-то решился, в каком направлении ему двигаться, и он проглотился; второе, от удара в ухо у Кукареки произошло нарушение вестибулярного аппарата, возникло сильное головокружение, и он замертво рухнул наземь. -Убили! Кукареку нашего драгоценнейшего, любимейшего убили! - завопили Петуховы жены. – Деточки, скорее сюда, сиротинушки наши! Вот так, ни за что, ни про что детей сиротами оставил. Какое варварство, какая жестокость! Но Цыпы и Гули продолжали преследовать съедобное облако. Они разгонялись и прыгали с открытыми клювами в гущу мошкары, приземляясь уже с полным ртом. Им уже никакого дела не было до взрослых разборок. Нужно ловить момент, так как природа капризна, и в любую секунду облако может быть снесено ветром в недоступное место. Вкусное блюдо, перемещающееся над землей, помирило и сплотило детей в единый бегущий коллектив. -Цыпы, Цыпы, Гули, Гули! – это кричала хозяйка, которая звала свое пернатое хозяйство во двор на ужин и ночной покой. Благо, на стороне детей оказался ветер, который медленно нес мошкару на открытую калитку и на хозяйку. Хозяйка, удивленная и слегка напуганная странным природным явлением, от неожиданности присела прямо в проеме калитки, перекрыв своим телом проход. Но Цыпы и Гули, мало обращая внимания на хозяйку, продолжали прыгать и насыщаться. Вот так вместе с облаком прямо по хозяйке они и влетели во двор. Гогоша недолго выслушивал визг Петуховых. Он просто подошел молча к озеру, набрал полный клюв воды и побрызгал на Кукареку, который от соприкосновения с влагой вздрогнул и открыл глаза. -А что это было? – удивленно спрашивал он, удивленно вращая глазами. -Солнечный удар, - пояснил Гогоша и повел своих дам на зов хозяйки. Петуховы подхватили Кукареку под крылья и помогли ему встать. -Каков нахал, каков негодяй, мало того, что чуть не осиротил детишек, так еще и хамит! – не успокаивались Петуховы дамы. – Ну, ничего, мы еще им покажем. Мы это так не оставим. Они еще поплатятся. Кукарека ошалевшими глазами взирал на жен, не понимая их криков и суеты. Свой монолог в адрес Гогоши он еще с трудом, но припоминал. Но затем, как оказался на земле с сильным головокружением, никак разобраться не мог. А от криков и шума женщин в голове только усиливался гул и пустота. Объяснения женщин ясности не вносили. Вот так с поддержкой женщин и в их окружении Кукарека вошел во двор. А там уже при виде наполненных кормушек все мысли переполнились только едой. После того, как все граждане коммунальной квартиры, которым было позволительно прогуливаться по берегу озера и его глади, вошли во двор и бросились к своим кормушкам и поилкам, хозяйка закрыла калитку, оставив их всех с самими собой до утра. Вечерняя трапеза – деяние священное и неприкасаемое. У всех свои корыта и миски, так что на протяжении многих минут стояла относительная миролюбивая тишина, сопровождаемая чавканьем, постукиванием и похрюкиванием. По окончанию трапезы, когда все обитатели двора занялись вечерними процедурами, такими, как дальнейшее пережевывание пищи, поиском блох среди зарослей перьев и пуха и чисткой клюва, супруги Петуховы вспомнили гнусный эпизод на берегу озера и хамское поведение Гогоши по отношению к их мужественному и справедливейшему Кукареке. Гага с Гегой возражали и утверждали, что Кукарека сам был инициатором ссоры. Они все видели и слышали и отлично помнили, как Петухов провоцировал их супруга на скандал. Благо, что у всех были переполнены зобы, и сытая лень не позволяла резких движений. Но скандал назревал нешуточный. -Да ты на себя посмотрела, гусыня общипанная! У самой вон перья в разные стороны разбросаны. А клюв весь вечно в тине и какашках лягушачьих. -А ты, курица драная, из тебя даже бульонный кубик не получится. -Это из меня не получится, гусыня лапчатая? Да из меня их целая куча может получиться. На крыше прямо над спорщиками в заходящих лучах солнца грел свой переполненный живот Мяукало. Это место было его излюбленным. После вкусного и сытого ужина приятно было понежиться и покупаться в нежном солнечном тепле. Сладкой дреме мешали кукарекающие и гогочущие пернатые. Возмущаться и делать замечания, было лень. Больно хотелось напрягаться из-за этих пустобрехов. Но баталии назревали вполне серьезные, и Мяукало приоткрыл один глаз и свесил свою огромную морду с крыши, чтобы с наименьшими усилиями пообщаться со скандалистками. -Неправильно все это. Вы тут хоть передеритесь до кровавых соплей, а так и не докажете ничьей правоты. Надобно судебное разбирательство устроить. С настоящим судьей, секретарем, адвокатами. И свидетелей, как и полагается, опросить. Тогда все будет по-честному, по-справедливому. А глотки драть и перья друг у друга выщипывать – занятие глупое и нецивилизованное. Речь Мяукало несколько обескуражила спорщиков, которые уже были на грани рукоприкладства, а точнее, крыло и клювоприкладвство. Они все мгновенно притихли и ошалело, задрав головы, смотрели на Мяукало. -Это вот ты сейчас что такое сказал? – первый сумел высказаться после непродолжительной паузы Гогоша. -А то и сказал, что ваш способ поиска истины устаревший и не рациональный. Все такие разногласия пора научиться решать по-современному, - продолжал свои размышления Мяукало, нежно почесывая живот. Заинтригованные заумными словами Мяукало, к толпе спорщиков медленно подтянулись все обитатели двора. Они нетерпеливо ждали разъяснений, так как живо было воспоминание об игре под чудным названием: «Поле чудес». Да и олимпиада всем очень понравилась. И народ рассчитывал на новое развлечение. Такое внимание к собственной персоне очень польстило Мяукало. Сонливость из организма исчезла, и возникла потребность в общественной деятельности. -Я предлагаю устроить настоящий суд. Такой, как по телевизору показывают. -Ура, ура! – кричала детвора. – Сейчас будем играть в новую телевизионную игру. Как это интересно! Дядя Мяукало, а мы тоже будем участвовать в этой интересной игре? -Да, дети. В суде будут задействованы все обитатели нашей квартиры, - важно и с достоинством произнес Мяукало. – В игре хватит места и вам. Сейчас распределим всем роли и приступим к судебной тяжбе. -Дети, не шумите, - потребовала Кудаха от расчирикавшейся детворы. – Сейчас дядя Мяукало будет раздавать роли. Главное не прозевать и получить все самое качественное и лучшее. -Я не понял! – возмутился стоявший вдали от всей компании Индя. - Сейчас всем будут что-то существенное раздавать, а я, как всегда, узнаю об этом самый последний. И почему это, как самое лучшее, так сразу все это должно быть какое-то курице и всему ее семейству? Позвольте мне поближе подойти к раздаче. -Там, Индя, только подзатыльники выдают, - заметил Царапало. – Если ты желаешь его получить, то становись в очередь за Гогошей. Он раньше здесь стоял. -Я не понял! Теперь меня опережает какой-то гусь лапчатый, - продолжал шуметь Индя, не поняв намек Царапало, все еще надеясь получить это неведомое раньше других. – Это почему все только им. Я такой же равноправный и равно уважаемый член нашего двора. И будьте добры немедля выдать мне обещанное. Платон подошел к Инде сзади и ткнул его лапой в шею. Не больно и не сильно, но толчка хватило, чтобы сбить с ног наземь. -Все, теперь радуйся. Свою порцию ты получил, - громко обрадовался Кусакало. – Есть ли еще жаждущие получить свою порцию вне очереди? Индя злой и разъяренный вскочил на лапы и хотел на месте порвать обидчика. Но, увидев перед собой Платона, решил ограничиться несколькими обидными бранными словами. -Мяукало, можешь продолжать, - попросил Платон, пропустив возмущения и мало цензурную брань Инди мимо ушей. – Надеюсь, нам народ позволит без эксцессов выслушать правила новой игры. Господа, проявим проницательность и благосклонность к Мяукало и послушаем его речь. -Благодарю, Платон. Значит, главным в этой игре должен быть судья. Жалко, что Хряков трубку потерял в навозе. Из него вместе с этой трубкой умный судья получился бы. -А мы ему морковь в рот сунем, - предложил Платон. – Тоже симпатично и экстравагантно. -До конца разбирательства может сожрать. Лучше вместо морковки предложить ему пробку от бочки. Она и выглядит очень презентабельно, и совсем несъедобна, - внесла свою лепту в ход подготовки к игре Муму. -А если пробку съест, то чем бочку затыкать потом будем? – не согласился с ней Пых-Пых. -Господа, - в спор решил вмешаться сам Хряков. – Позвольте заметить, что всего несколько минут назад закончился ужин. Так что, ничего есть, я не собираюсь. И если главным атрибутом судьи является трубка в зубах, то торжественно обещаю: не жевать вашу морковку и вернуть по окончанию игры сей реквизит в целости и сохранности. А держать не совсем удобную пробку всю игру во рту – увольте. Очень неудобно и неприятно. -Нет, морковка будет дополнительным реквизитом, - успокоил его Мяукало. – А главным должен быть деревянный молоток, которым нужно стучать по корыту после каждой умной речи. Сказал чего-нибудь и стучи. -А можно стучать будем мы? У нас это здорово получится, - радостно предложили Гули. -Стучать необходимо после выступления, - не согласился Царапало. – А ваши речи народ слушать не желает. Нужно умные слова говорить и народу понятные. -Правильно, а ваше гоготание только головную боль вызывают, - поддержал Кукарека. -Головная боль сейчас у тебя появится от моего удара в твое другое ухо, - вновь рассвирепел Гогоша. -Тихо, господа. Без решения суда никаких экзекуций. Это будет квалифицироваться, как самосуд, - попытался успокоить вновь забурлившую толпу пернатых Кусакало. – Позвольте все же договорить. Давай, Мяукало, говори быстрей, а то эти петухи не дождутся конца суда. -Значит, решено: судья – Хряков. С истцом и ответчиком давно все ясно: истец – Кукарека, ему ухо отшибли, а ответчик – Гогоша. Это он кулаками размахивал. -В корне не согласен, - завизжал Кукарека. – Почему все лучшее ему? Я сам хочу быть этим самым, ну, как его. В общем, тем, чем ты обозвал Гогошу. -Хорошо, все делаем наоборот. Теперь ответчиком будет Кукарека. -А теперь я не согласный, - кричал Гогоша. -А я сейчас обоим влеплю по подзатыльнику, - пообещал Платон и грозно направился к главам обоих скандальных семейств. – Сказано: истец - Кукарека и никаких гвоздей! Кукарека и Гогоша скоренько со своими ролями согласились. Дальнейшее распределение пошло легко и без запинок. Адвокатами стали Кусакало и Царапало, дети зрителями. А всех оставшихся взрослых членов коммунальной квартиры Мяукало записал в свидетели разных сторон. Стороны он определит по ходу игры. Самого себя Мяукало видел в роли главного консультанта и секретаря суда. Немного посовещавшись, определили виды и сроки наказаний, таких, как лишением части или полностью обеденной пайки. Из бочки соорудили трибуну, из корыта стол судьи, а из двух колод напротив друг друга усадили истца с ответчиком и их адвокатами. -Прошу всех встать, - важно и церемониально произнес Мяукало. – Суд идет. С морковкой в зубах и большой тяжеловесной кувалдой в руках шел не свое рабочее место судья Хряков. Он остановился возле перевернутого корыта, окинул проницательным взглядом собравшихся зрителей и свидетелей и пригласил всех сесть. -Слушается уголовное дело по статье 17 о причинении легкого телесного вреда Кукареке рецидивистом и местным нарушителем спокойствия и тишины хулиганом Гогошей, - и Хряков с размаху стукнул кувалдой по корыту, от чего то рассыпалось на мелкие составляющие. Поскольку это было его личной бадьей, то кроме его самого никто не огорчился. Даже наоборот. По залу пронесся легкий шум веселья и смеха. Но вот Хрякову расхотелось продолжать игру. -М-да, - только и сказал Платон, осматривая разрушения. – Можно было и потише стукнуть. Ну, ничего. Я думаю, что в конце суда мы починим твое корыто. Благо, разрушений особых нет. Оно, как бы сказать, просто разобралось. Слова Платона успокоили Хрякова, и он решил больше этим молотком не стучать. А Индя даже порекомендовал маленькой железкой постукивать по кувалде. И звук приятный, и разрушений избежим. После непродолжительной паузы судебное разбирательство было продолжено. Слово предоставили адвокату истца, который и изложил суть дела и требования истца. -Ваша честь, господа присутствующие, сегодня во время прогулки по берегу озера ответчик ни за что, ни про что нанес главе почтеннейшего семейства физическое оскорбление. А точнее, ударил по уху, вследствие чего у моего подзащитного случилось головокружение, закончившееся падением на землю. Мы требуем сурово покарать злодея за этот гнусный поступок и лишить его двух обедов и одного ужина. -Это вот я сейчас не понял! – подпрыгнул с колоды возмущенный Гогоша. – А тот факт, что эта курица ощипанная сам первый на меня напал, и чуть было жизни не лишил - как это расценивать? Поднялся шум и гвалт. Кричали не только Кукарека и Гогоша, но и все их семейства, сидящие в зале. Словесная перепалка грозилась перерасти в физическую потасовку, и Мяукало быстро зашептал Хрякову подсказку его действий в сложившейся ситуации. -Судебный пристав, успокойте народ, - попросил Хряков Платона. -Гав, гав, - грозно прорычал Платон, и в зале установилась тишина и порядок. Никому не хотелось получать лишний подзатыльник. -Так. А теперь послушаем другую сторону, - после установления тишины предложил судья. – Что нам скажет адвокат ответчика. Есть ли у него какие-нибудь факты в защиту подсудимого? Сумеет ли он оправдать или облегчить участь подсудимого? -Кишечник ему давно пора облегчить, - зло сказал в адрес Гогоши Кукарека. -Истец, делаю вам замечание. Бестактно перебивать речь судьи. Пока обойдемся простым предупреждением, но в следующий раз будешь оштрафован, - предупредил Хряков Кукареку. Кусакало подошел к трибуне и гневно посмотрел на Петухова, что у того сразу пропало желание судиться с Гусевым. Захотелось скорее примириться. -Ваша честь. Действительно, Гогоша влепил в правое ухо вот этому, с позволения сказать, малограмотному, но с большим гонором и самомнением Куру. -Попрошу без ругательств и оскорблений! – закричал визгливо Кукарека. -Скажи спасибо, что культурно и литературно обозвал, а то мог бы много нехороших слов найти в своем лексиконе. Запас большой имею. -Господин Кукарека, - вмешался Хряков. – Это вполне приличное слово и обозначает и не является ругательством. Оно имеет то же значение, что и петух. Так что я не усматриваю в речи защитника ничего оскорбительного. -А само слово «петух» нельзя было сказать? – закричала из зала Кудаха, защищая честь и достоинство своего супруга. -А вам, госпожа курица, последнее предупреждение, - приказал Платон и показал в зал большой кулак. – С места и без разрешения судьи запрещено кричать какие-либо слова. Впредь нарушители будут получать подзатыльники. И уже без лишних слов и без дополнительных просьб. -Я не понял! – возмутился Индя. – И долго мы будем терпеть всякие угрозы со стороны какого-то судебного пристава? У тебя что, кроме подзатыльников других мер пресечения нет? -Есть. Пинок под зад. Но это уже будет крайней мерой. В суде должен быть порядок, и только судья может разрешить говорить. Вся иная болтовня строго наказуема, - без лишних эмоций пояснил присутствующим Платон. -Ваша честь, - попросил Кусакало. – Я продолжу. -Ты уж, пожалуйста. А то, если отвлекаться на всякие кудахтанья, можно до темна не решить судебные дела, - разрешил Хряков. -Ваша честь, мой подзащитный спокойно ковырялся в иле, разыскивая в нем маломальские съедобные продукты. И вот, когда наконец-то, после длительных и кропотливых поисков был найден тот самый сладкий и вкусный корешок, этот истец в самый ответственный момент заглатывания вдруг набрасывается на него с какими-то нелепыми обвинениями и гнусными провокациями. Вследствие чего мой клиент подавился, и чуть было не лишился дара речи насовсем. То есть, навечно. А мог бы от таких метаморфоз и жизнь потерять. Корешок застрял в центре глотки и не желал перемещаться в направлении желудка. И все это по вине того же Кукареки. Не зря ведь народная мудрость гласит, что, когда гусь ест, то его даже змея не трогает. -Змею бы я с удовольствием проглотил, пусть бы только тронула, - счастливо и мечтательно произнес Гогоша. Он вспомнил, как прошлым летом проглотил небольшую змейку. Вот это был обед! Всем гусям на зависть. Еще его отец, перед тем, как покинуть этот двор, рассказывал об этом деликатесе. Это вам не червяк из навозной кучи. -Я не понял! Или я опять что-то важное пропустил? – Индя крутил головой по сторонам. – Гогошу змея обидела или Кукарека? -Кукарека змею проглотил, а Гогоша сам не отказался бы от такой вкуснятины, да не успел. Вот сыр-бор и разгорелся по этому поводу, - подсказала Хрюлия индюку. -А кто это там бор с сыром поджег? Или я опять что-то упустил? - продолжал опрашивать всех Индя. – А нельзя ли было до начала суда разъяснить народу и про пожар в сырном бору, и про змею? А то сразу петуху в ухо. Никакого этикета. Это только Гогоша способен на такие безответственные поступки. Намедни своим лаптем наступил мне на левый коготь, так вместо извинений я столько нареканий наслушался в свой адрес. Мол, понаехало тут индюков всяких, что и приличному гусю ступить некуда. Приличный выискался. А я вовсе и не понаехал, а просто культурно клевал в своем корыте. -Да уж, культурный нашелся здесь. А кто корыто перепутал? – с места выкрикнула Гега. – Это было абсолютно наше корыто. -А горошина моя. Она просто неудачно из моего корыта перелетело в ваше, - оправдывался Индя. -Граждане, и где это вы видели летающий горох? Это же надо до чего доболтаться, что у него из его корыта горох сам без посторонней помощи летает, словно муха, - зло засмеялся Гогоша. – Ну, народ, ну и нахал. Понимаете, залез в мое корыто и так бессовестно клюет, словно у себя дома. Я и наступил на ногу, чтобы так культурно и без драки пояснить, что это, мил господин, совсем не твоя емкость, и что ты тут забыл? -Я ничего не забыл. А горошина была моей. Просто я ее неудачно клюнул, и она выскочила из моего корыта. И мне хотелось ее поймать на лету. Вот потому и бежал до твоего корыта за ней. А ты нагло проглотил мою горошину. Пришлось компенсировать потерю. И на ногу ты специально наступил, чтобы сделать мне больно. -Гав, гав! – грозно приказал Платон всем заткнуться. -А у меня, собственно говоря, все, - заключил Кусакало. -Хорошо, а теперь допросим свидетелей. Кто у нас там заявлен со стороны истца? – Хряков посмотрел на Царапало. -Мы хотели бы пригасить в качестве свидетеля госпожу Коровину. Она как раз недалеко паслась, травку щипала и может посему внести в дело некую ясность, - пригласил к трибуне Муму Царапало. Муму подошла к трибуне и бешено заморгала перепуганными глазами. Когда сидела в зале среди зрителей, то все было предельно ясно и много слов держалось в голове, которые и хотелось произнести с трибуны. Но вот сейчас, когда с трибуны она увидела, как все смотрят и ждут от тебя умных речей, произошло в мозгах короткое замыкание. Это ее слегка и потрясло, что даже остатки умных слов вылетели из головы. Народ с нетерпением ждал, а говорить то и нечего. На помощь с подсказки Мяукало пришел Хряков. -Адвокаты, задавайте вопросы. Ты, Царапало, задавай первый, свидетель заявлен с вашей стороны, - указал копытцем Хряков в сторону адвоката Кукареки. -Скажи, Муму, ты видела сам процесс оскорбления и унижения со стороны Гогоши в адрес истца? -А попроще можно спросить? – совсем перепугалась Коровина. -Ну, скажи, что ты вообще видела? Свидетелем чего являешься? Муму еще несколько минут пожевала свой язык, затем беспомощно глянула в сторону своего супруга и покинула трибуну. -Я прошу вместо Муму сказать что-нибудь Пых-Пыха, - быстро перестроился Царапало. – Ну, ты, Пых-Пых, побольше слов скажешь, чем твоя супруга? Надеемся услышать существенные факты. -Да, я скажу. Я все скажу, как оно есть, - Пых-Пых решительно вышел к трибуне и громко стукнул копытом по бочке. – От этих Гусевых совсем покоя нет. Загадили всю растительность по берегу. Не успеют лягушку или червяка проглотить, как на тебе, уже эта малосъедобная смесь на траве. А нам, скажите, как травку щипать? Того и гляди, как проглотишь травку вместе с их пометом. Разметали его по всей округе. Мыслимое ли дело, так беспечно относиться к экологии! -Уж если ты наметишь, так тут и речи не может быть об экологии, - с места крикнула Гега. – Такую лепешку навалит, что на ее один только обход полчаса тратится. -Ты, Гега, в корне не права, - возразил Кукарека. – Навоз считается самым экологически чистым удобрением. И полезным, как для растений, так и для многих обитателей нашего двора. В нем сразу, знаешь, сколько всяких жучков и червячков заводится. Ешь не переешь. А вот от вашего помета трава выгорает, и расти на этом месте, больше не желает. Как то необходимо все-таки быть осмотрительней. -Господа, призываю вас не уходить от темы, - Хряков постучал маленькой железкой по кувалде, выбивая из нее мелодичный звон. – Сегодня мы не обсуждаем вторичные продукты жизнедеятельности Гусевых. Господин Пых-Пых, вы саму драку видели? -Видел, - категорично заявил Пых-Пых. – Да, все я отлично видел, вот как происходящее сегодня, как вас, как сидящих в зале. Я рядом стоял, и поэтому так отчетливо все видел и слышал. Но не сегодня. На прошлой неделе Хряша с Мумушкой повздорили из-за какого-то пустяка. Так там дело уж точно чуть до драки не дошло. Пришлось вмешаться. Еле убедил решить проблему мирными средствами. Дал обоим по шее, вот и сразу мир наступил. -С тобой все ясно, - махнул рукой, или копытом, Хряков. – Есть ли еще свидетели? Хотелось бы заметить, что необходимо указать адвокатам на недостаточную работу над подбором свидетелей. У нас разбирается сегодняшний инцидент на берегу озера, вот свидетели и должны говорить конкретно про данное событие. -Мы приглашаем в свидетели Гегу и Гага. Уж они точно все видели и слышали, и постараются подробно обрисовать картину события, - попросил Царапало, адвокат подсудимого. -Да, да, мы сейчас все расскажем, - обе гусыни резво выбежали вместе к трибуне и наперебой загоготали. Хряков хотел предложить выступить им по очереди, но Мяукало вовремя подсказал, что из этой затеи тем более ничего путного не выйдет. Они способны говорить только вместе и только в унисон. Если попросить говорить врозь, то получится гвалт и шум. – И наш Гогоша вовсе не виноват. Это Кукарека сам набросился на него. И, понимаете, совершенно непонятна причина его агрессии. Ему, видите ли, солнце заслонили. Я сама слышала. Он еще так нахально кричал, мол, из-за нашего Гогоши ему солнечного света не хватает. Или что-то про травку говорил, но это не важно. Он так и сказал, что на берегу места и так всем не хватает, а тут, мол, мы, вместо того, чтобы в воде искать своих лягушек и тину, путаемся у него под ногами и поедаем его бесполезных мошек. Мало ему кузнечиков и мух, что ли? А мы этих мух особо и не любим. Охота за ними гоняться. Вот лягушку съесть, ящерицу, так мы завсегда рады, а какой толк от его мелкой и малосъедобной мухи. -Все ясно, можете сесть на место, - пригласил покинуть трибуну гусынь Хряков, но Гега и Гага хотели еще многого сказать. В кои века выпала возможность покрасоваться своим красноречием перед всеми обитателями квартиры, а он уже гонит. Но Хряков был настойчив, а Платон грозен. И Гега с Гагой с сожалением покинули ораторское место. -Супруги Петуховы. Я приглашаю жен Кукареки. Пусть они скажут что-нибудь в защиту своего супруга, - попросил разрешения у судьи Царапало. -Я не возражаю, только хочется спросить: они тоже не умеют выступать по одному? -Да, ваша честь, - Царапало пожал плечами. – У них тоже проблема с индивидуальным выступлением. Нет, конечно, можно их выслушать и поодиночке, так сказать, раздельно, но стоит ли нам троекратно выслушивать повтор. -Ладно, Петуховы, займите место свидетеля, но обещайте, что не будете перебивать друг друга. Или все вместе хором, или поочередно. -Я не понял! – поинтересовался Индя у Пых-Пыха. – Это, с каким-таким унисоном разрешил Хряков этим клушам разговаривать? Мне лично он ни про каких унисонов не говорил, а им пожалуйте. -Я так думаю, что это не живое, а какое-то приспособление. Он же ясно дал понять, что говорить надобно туда, - немного пожевав язык, сделал выводы Пых-Пых. -А-а, тогда ладно, - согласился Индя. – Посмотрим, давай, куда это они его денут. -Кого? -Ну, унисона этого. Хряков постучал по кувалде, требуя соблюдать тишину и не мешать высказываться свидетелям. -Мы будем конкретны и понятливы всем. А не то, что некоторые. Наговорили здесь чепухи всякой, а чтобы вот разъяснить, так нет. Поэтому, слушайте нас и делайте выводы. Кукарека просто чинно и важно прогуливался по берегу, травку рассматривал. И, если и находил чего съестного, то сам лично никогда не приступал к трапезе, и обязательно сообщал нам о своей находке, а не так, как некоторые, лишь бы свое брюхо набить, - по очереди и вместе затрещали Петуховы. В унисон у них не всегда получалось. Поэтому у всех присутствующих очень быстро разболелись от их трескотни головы и уши. Очень хотелось заткнуть их, но Хряков соблюдал приличия этикет, а Платон, прищуриваясь, рассматривал закат солнца. Да, сейчас оно спрячется за леском, и наступят сумерки. А там наступит пора расходиться всем по своим комнатам. Хорошая игра. Платону понравилась. Особенно его роль судебного пристава. Он и по жизни любил следить за порядком и контролировать конфликтные ситуации, а здесь даже еще интересней получается. Так как сейчас за нарушение порядка можно даже наказать. И никто не препирается, подчиняются по первому требованию. А Петуховы продолжали кудахтать в унисон и без него: -И сейчас хотел сообщить нашим деткам что-то очень важное. И если бы ни этот гусак надутый, то ничего такого и не произошло бы. Ведь ничего и никому наш Кукарека так и не успел сообщить, как сразу все это началось. И чего только не вытворял этот гусак над нашим любимым супругом. Он бил его ногами, руками, клювом. И только благодаря своему мужеству, напору и сильной любви к нашему Кукареке, мы сумели его отбить от этого варвара, изувера и садиста. И полуживого принесли истерзанное тело в дом, где уже с большим трудом удалось вернуть его с того света. Вот так мы чуть было не овдовели, а наши милые Цыпы не осиротели. И сейчас в данную минуту мы так сильно потрясены и требуем самым строгим образом покарать этого хулигана. Общественность до глубины души возмущена и солидарна с нами. Мертвую тишину в зале суда нарушило тихое всхлипывание плачущих Цып и Гуль. Гага и Гега с небольшой долей подозрительности и осуждением смотрели на потерянного и потрясенного Гогошу. Мол, как же ты посмел допустить такое жестокое обращение к нашему уважаемому соседу. А Кукарека, прознав о таких манипуляциях, сотворенных с его организмом этим нехорошим и жестоким Гусевым, в отчаянии хватался за сердце и другие части тела в поисках непоправимых увечий, нанесенных этим варваром его драгоценному организму. Дабы все судебное разбирательство не превратилось в общественное рыдание и стенание, Платон призвал народ к порядку традиционным выкриком: -Гав, гав. Вам не кажется, что тут прозвучало наглое лжесвидетельство. Мы отчетливо видели быстрое и бодрое вхождение Кукареки во двор по зову хозяйки к ужину. Никто умирающего и такого замученного истца не видел. Да и сейчас мы можем засвидетельствовать полное здравие и благополучие. Предлагаю за введение суда в заблуждение Кудаху, Клуша и Кокоху призвать к порядку и вынести им общественное порицание. -Я не понял! – возмущенно воскликнул Индя. – Эти тут накудахтали всякой чертовщины, а мы им должны еще чего-то выносить? А не честнее будет вынести их самих за пределы территории двора и лишить завтрака. -Хотелось бы заметить, что выносить и заносить в этом судебном разбирательстве что-либо прерогатива судьи. А некоторым индюкам слово пока еще никто не давал, - постучал по кувалде Хряков, требуя к себе внимания и уважения. – А Петуховым за введение суда в заблуждение и ложные обвинения ответчика объявляем общественное порицание, - Хрякову самому понравилось это новое слово, хотя требовались уточнения по поводу истинного его значения. Звучит оно резко и строго, а вот как его использовать, пока никто не знал. Но приговор прозвучал, и, опустив клювы, Петуховы обреченно покинули трибуну. В зале их со слезами и жалостливым писком встречали обеспокоенные и тяжело расстроенные Цыпы. Сочувственно вздыхали в их сторону и Гусевы, хотя Петуховы несколько минут назад очень нелицеприятно выставили на всеобщее осуждение их любимого Гогошу. -Продолжим разбирательство. Господа адвокаты, есть ли у вас еще свидетели? – спросил Хряков у Кусакало и Царапало. -Нет, - хором ответили адвокаты. – Мы считаем, что вполне достаточно этих показаний, чтобы правильно оценить событие. -В таком случае приступаем к прениям сторон. Первым на трибуну вышел адвокат истца. Царапало обернулся в зал, требуя внимания и тишины, окинул испепеляющим взглядом ответчика с его защитником, мол, пощады не ждите и готовьтесь понести самое суровое наказание. И в заключении перевел учтивый и доброжелательный взгляд на судью. -Ваша честь. Мы только что заслушали показания свидетелей, и теперь в ваших руках судьба и дальнейшее существование Кукареки. Что же мы видим с одной стороны: добропорядочный семьянин, заботливый отец, уважаемый член нашего коллектива коммунальной квартиры. Наш будильник, глашатай нового дня. И что наблюдаем с другой: наглый забияка, и кроме шума и засорения окружающей среды никакой другой пользы от него народ не наблюдает. Мы требуем самого сурового наказания. И не только потому, что наша душа и тело жаждут мщения за попранные честь и достоинство, но ваше решение должно послужить уроком другим нарушителям покоя и благополучия добропорядочных граждан. Пусть меч правосудия и возмездия обрушится на виновную шею этого задиры и забияки. У меня все. Мы надеемся на ваше благоразумие и справедливость. Теперь уже в зале всхлипывали и гоготали Гули и Гега с Гагой. Они мысленно прощались со своим Гогошей, любимым мужем и заботливым отцом. -Слово предоставляется защите ответчика, - прервал стенания Гусевых судья Хряков. Кусакало вышел к трибуне не с меньшим достоинством, чем его предшественник. Та же гордая осанка, тот же важный проницательный взгляд. -Ваша честь, - Кусакало на минуту примолк, печально склонив голову и сложив руки на груди. – Мы только что выслушали речь обвинителя. На чем построены эти несостоятельные обвинения? На лживых и абсурдных речах этих трех куриц? Разве можно всерьез воспринимать их кудахтанья? Если верить их словам, то Кукарека уже давно должен был погребен или распущен на бульонные кубики. Но ни того ни другого мы не наблюдаем. А даже наоборот. Вы только посмотрите на эту наглую самоуверенную довольную и благополучную рожу! Разве после таких экзекуций, кои учинил, по словам Петуховых, мой подопечный, можно было бы вот так стоять на двух собственных лапах и счастливо лицезреть заход солнца? Нет и еще раз нет. А из этого следует, что никакого избиения и истязания в самой природе не существовало. И, стало быть, все обвинения построены на личных фантазиях, как самого истца, так и тех, кто пытался оклеветать и опорочить честное имя Гогоши. А ведь никто иной, как наш ответчик, если народ попытается вспомнить , вызвался одним из первых защитить и помочь Кукареке, когда тот подавился ювелирным украшением, кстати, принадлежащим семейству Гусевых, и не мог объявить громогласно о начале дня. Кому тогда угрожало превращение в бульонные кубики? И наш Гогоша вызвался временно подменить больного и несчастного. А результат? Мало того, что чуть не лишил украшения из семейной коллекции семьи Гусевых, так вместо благодарности мы наблюдаем хамские нападки, лживые наскоки. Убили! Кого убили? И кто? Да на него, если вспомните, где-то с месяц назад Пых-Пых наступил, так чуть сам ноги не переломал и еще после этого несколько дней хромал и стонал. Посмотрите на Пых-Пыха и на моего подзащитного. Да в одном только животе Пых-Пыха с десяток Гогош поместится. -Я не понял! – подпрыгнул от удивления Индя. – Кто это там разместился в его животе? Они, надеюсь, сами добровольно туда забрались? И не совсем ясно, кто они такие? Родственники нашего Гогоши? -Когда решается судьба таких уважаемых граждан, как Гусев, хотелось бы, чтобы всякие там индюки помолчали, - потребовал Кусакало. – Я продолжу, ваша честь. -Да хотелось просто уточнить, - обиделся Индя на грубые слова Кусакало. – По какой причине и кого это разместил Пых-Пых в своем животе? Если Гогоша здесь, то откуда взялись другие Гогоши? -Индя, помолчи. Ничего и никого в моем животе нет. Только свежая травка и кусочек хлеба, что при входе во двор мне преподнесла хозяйка. -Ну, так бы и говорил, а то, как про Петуховых, так их обвиняют в лжесвидетельстве. -Индя! – не выдержал судья Хряков.- Это аллегория. И никаких Гогош Пых-Пых не глотал. А если в том же духе будешь мешать судебному разбирательству, то по нашей просьбе он тебя точно проглотит, за что мы ему будем несказанно благодарны. Продолжай, Кусакало. -Да, в принципе, я все сказал. Хочется просто в заключение добавить, что ни в чем мой подзащитный не виноват, а даже наоборот. Мы требуем не только наказать Кукареку за ложные обвинения и наговор, а еще и плату за моральный вред. Я так думаю, что пару пригоршней зерна на завтрак моего клиента вполне устроит. -А почему так мало? – обиженно спросил Гогоша. -Как бы хоть столько дали, молчи уж, рецидивист несчастный. Хряков сильно постучал по кувалде и объявил о пятиминутном перерыве для принятия решения. Уходить он никуда не уходил, а на месте с Мяукало обсуждал заключительную речь. Народ в зале разделился на сторонников Кукареки и защитников Гусева. Получив наконец-то разрешение высказаться в полной мере и без контроля Платона, все одновременно разом загудели и зашумели. Гомон прервал властный окрик Мяукало: -Прошу всех встать! Суд идет, - суд не шел, а как сидел на своем месте, так только привстал, чтобы проконтролировать исполнение команды и засвидетельствовать всеобщее уважение к его персоне. -Решение! – властным голосом, не терпящим пререканий и помех, объявил Хряков. – Суд рассмотрел материалы дела, заслушал истца, ответчика и свидетелей, и принял решение. Признать Гогошу и Кукареку виновными в нарушении покоя и тишины приозерного пространства и наказать обоих штрафом в размере по две пригоршни утреннего корма в пользу судьи. решение суда окончательное и обжалованию не подлежит. Суд хочет разъяснить Кукареке, что, если ему мало берега, то никто не запрещает ему воспользоваться водной гладью. И нет вины Гусева, что у тебя антагонистическое отношение к воде. А Гогоше суд делает предупреждение, что бить в ухо, чем попади, не следует. Любой конфликт можно разрешить мирно. Если не способны сами, обращайтесь к третейской стороне. Или в суд. Предлагаю узаконить такое мероприятие, и впредь все конфликтные ситуации решать вот на таких мероприятиях. Все. Судебное заседание окончено. Народ стоя аплодировал умному и принципиальному решению Хрякова. И не только по поводу наказания обоих драчунов и забияк. Но и тем самым выражали свое согласие с идеей Хрякова – проводить такие игры регулярно. Всем понравился сегодняшний вечер и эта новая игра, поэтому расходились по своим комнатам с большой неохотой, обсуждая все нюансы судейского разбирательства. Кукарека и Гогоша вообще чувствовали себя героями дня. Ведь это благодаря их ссоре на берегу озера получился такой интересный и увлекательный вечер. И они, прощаясь на ночь, намекали, что и завтра можно устроить чего-нибудь подобное со скандалом и потасовкой. А супруги Гусевы и Петуховы горячо поддержали мужей. Они никак не могли успокоиться после таких умных и увлекательных выступлений. Но к следующему представлению они постараются лучше подготовиться и еще увлекательней и задорней сказать с высокой трибуны. 11 В Ы Б О Р Ы Хряков сидел на перевернутом кверху дном корыте и перелистывал страницы газеты, которую после обеда принес ему Мяукало. Газета не сказать, что свежая, слегка потрепанная, но буквы очень различимы, и содержание текста заметок понятно. Мяукало нередко вот таким образом делает маленькие подарки Хрякову, таская хозяйскую периодику. В зубах Хряков держал, словно гигантскую сигару, большую красную морковку. Конечно, в такой исторический момент хотелось бы уж если не настоящую сигару, то хотя бы свою любимую трубку подымить. Но его любимая забава сгинула по вине единственного сыночка, пытавшегося унаследовать эту экстравагантную привычку от отца. Затерялась любимая трубка в навозной куче. Предлагали Цыпы отыскать и вернуть Хрякову его игрушку. Они видели, как он переживал и страдал особенно первые дни. Но Хряков категорически отвергал их помощь, так как прежний аромат и вкус ей уже не вернуть. Да и не сможет он держать ее в зубах после такого скверно пахнущего места. Нас может сегодня порадовать газета, какими событиями и новостями? – спросил Кукарека, увлеченного чтением Хрякова. – Хотелось бы тоже окунуться в жизнь страны и познать ту атмосферу политического и экономического бытия, что волнует и будоражит планету. -Кукарека, - спросил Мяукало, как всегда развалившийся на крыше Коровиных. – Вот ты это сейчас с кем разговаривал? Я таких замысловатых выражений даже из телевизора не слыхал. У вас там, в курятнике все такие грамотные, или ты один больной такой? -У нас в курятнике все здоровые и очень хорошо себя чувствуют, - заступилась за супруга Кудаха. – И никаких тебе там гриппов и насморков. А для того, чтобы умно говорить, и вовсе необязательно с телевизором общаться. Еще никто никогда не смел, назвать нас малограмотными. Уж спросить и ответить мы сумеем правильно и красиво. И твои намеки не просто неуместны, но даже весьма обидны. А новости всем хотелось бы узнать, потому Кукарека и спрашивает Хрякова про газету. -Действительно, - из комнаты вышел Пых-Пых и присел напротив Хрякова, заглядывая в газету, словно хотел выглядеть в ней интересную информацию. Но Пых-Пых не был и не стремился познакомиться с грамотой, считая вполне достаточным про все любопытное услышать из уст других. – Газету сам читаешь, а с общественностью не желаешь новостями поделиться. Мы не против так же ознакомиться с последними известиями. Поскольку в районе присутствия Хрякова возникла какая-то дискуссия, то остальные обитатели коммуналки стали спешно подтягиваться к спорщикам. Никому не хотелось прозевать интересные моменты из жизни двора и потом получить информацию уже из посторонних уст. -На Кубани закончилась посевная, - вслух прочел заголовок одной из статей Хряков. – Там что-то посеяли, - комментировал он уже своими словам это известие. -Очень глупая статья. Или обитатели Кубани с головой не дружат, или что-то непонятное и плохо известное нам посеяли, - заметил Платон. – Наши хозяева уже урожай собирают, закрома заполняют, а эти только заканчивают посевные работы. С таким успехом их можно было бы и не начинать. Точно скажу – проспали они сроки. -Это ты сам, Платон, глупый, - с крыши Кусакало, который так же пришел на дискуссию и развалился рядом с товарищем. Он мог себе позволить такие критические выпады в адрес грозного Платона, так как, во-первых, чувствовал себя в недосягаемости его излюбленных подзатыльников, а во-вторых, хорошая взятка в виде сахарной косточки смягчит напряжение в отношениях. – Газета старая, весенняя. Я только никак не пойму, откуда ты, Мяукало, откопал ее? Обычно у них пресса надолго не задерживается и исчезает в огне печи или костра. -Да хозяин их целую кучу притащил во двор костер разжигать. Еще вчера. Вот я из этой стопки одну и стащил, - лениво отвечал Мяукало. – Да какая разница! Во-первых, буквы все те же, что и во всех новых, во-вторых, в этом мире за это время мало чего изменилось. Ну, в Кубани посевная, а у нас уборка . Вон какая славная морковка уродилась. Правда, Хряков? -Правда, правда, - согласился Хряков и зажевал свою сигару. Хруст и чавканье заглушили всех спорщиков. -Какой умница твой сынок, - заметила Муму. – Теперь у нас и дыма стало меньше, и самому, согласись, вкуснее морковку курить, чем твою вонючую трубку. Все хором согласились с мнением Муму, согласно кивая головами, а Хряше захотелось даже покрасоваться перед собравшимися, чтобы все видели героя сего действия. Но Хряков очень сердито хрюкнул в сторону сына, намекая, что он еще не простил ему до конца тот опрометчивый поступок. -Может, все же поделишься новостями с народом. За зря, что ли, собрались мы здесь возле тебя? – высказал мнение всех присутствующих Пых-Пых. – Только вот не надо больше про Кубань. И так все ясно, что умных в тех краях крайне мало. Это же надо так отстать от всего мира – по всей округе урожай наливается и спеет, а они только отсеиваются. -Вот интересная статейка, - оживился Хряков, бросив проницательный взгляд на последнюю страницу. – Погода. Завтра по области возможны заморозки. Местами вероятен снег с дождем. -Вот я не понял! – удивленно воскликнул Индя. – Это что же получается? У нас и квартиры еще не утеплены, ни тебе мех и перья к зиме не подготовлены, а тут тебе так сразу и снег, и дождь. Мой пуховой и перьевой покров даже не начинал подготовки к холодам. Надо как то с народом согласовывать такие вопросы и поточнее определяться – или тебе снег, или дождь. -Хотелось бы отметить, Индя, что природа и погода в ней – явление абсолютно независимое от твоей подготовки утеплителей и перьев, - заметил философски Хряков. – На всех вас не угодишь. А посему вам выдается сразу два природных явления, чтобы вы сами могли определиться в надобности того или иного осадка. Снег нам, конечно, ни к чему. Но, если он и соизволит снизойти до нас, то необходимо воспринимать, как дар божий, а не как кару. -Правильно, - поддержал его Кусакало. – Там еще в телевизоре говорили, что погода всякая хорошая и благодать. Подумаешь, снег. Он на печке не очень то и заметен. Мне лично, когда на улице холодно и морозно, больше по душе. Хозяева печь растопят, хату прогреют так, что даже на полу жара, как на солнце. А летом очень неустойчивое тепло – то прохладно, то мокро. -Это как понимать? – сильно возмутилась постановкой вопроса в таком аспекте Муму. – Сена на зиму еще не заготовлено. А если снег свежую травку закроет, так и сейчас нам есть нечего будет. Катастрофа! -Нет, ну вот собрание в палате номер шесть! – как-то истерично и с издевкой захихикал Мяукало. – Ну, сказано же, что газета древняя. А все, что написано в ней, уже давно кончилось. И снег тот растаял, и на Кубани то, что посеяли, давно уже собирают. А эти уже к природным катаклизмам настраиваются. Хряков, прочитай что-нибудь более отвлеченное от современности. Например, про выборы. Вот, страна президента выбирать собирается. Это актуальней и понятней народу. Собравшиеся как-то притихли и посмотрели на Мяукало, словно у того что-то с головой нарушилось. Народ уже несколько минут рассуждает о предстоящем снегопаде, а он категорически заявляет, что завтрашний снег уже растаял, а страна занята выборами какого-то президента. -Хотелось бы немного ясности, - удивленно спросил Платон. – Так что получается – снегу нам завтра не видать? А то Индя уже готовится к зимней линьке и собирается комнату свою утеплять. -Я ни к чему еще не собирался готовиться, - возмутился Индя. – Мне просто волнительны проблемы всех граждан. А уж когда снег и дождь выпадут, тогда и будем определяться в дальнейших делах. -Тебе же ясно сказали, - вмешалась Хрюлия. – Снега не будет. Будут выборы президента. Мне так сразу трудно сказать, из чего эти выборы делаются, но на президента сама бы не против глянуть. -Они не делаются ни из чего, - подсказал Царапало. – Это такая же игра, как олимпиада или судебные разборки. Только немного правила другие. -Ура! – закричали Цыпы и Гули хором. Их поддержали младшие Свинины и Мумушка. – Мы снов а во что-то играть будем. Это так интересно, так увлекательно, правда, дядя Мяукало? -Правда, племяннички, - согласился Мяукало с детской половиной двора. –Только это не игра, а политическое мероприятие. Здесь не просто играют и веселятся, но еще назначают по стране самого главного начальника, потом который руководит и управляет всеми гражданами. -Нам вовсе без надобности начальник, - фыркнул и прокурлыкал Индя. – Мы и без президента обойдемся. У нас и так все, кому не лень, пытаются командовать. -Вот ты только что заметил, что все, кому не лень, - высказал свое мнение Платон. – А если мы выберем себе президента, то уже будем ясно и четко знать, кто самый главный в нашей коммунальной квартире. Хотя бы понарошку. Цыпы и Гули от радости запрыгали. Их не волновал вопрос о начальнике. Они были заинтригованы новой и интересной игрой. -А ведь идея, считаю, очень перспективная, - задумчиво произнес Хряков и зажевал вторую морковку. Благо, таких заменителей сигар в запасе было с избытком. – Избрав президента в своем коллективе, мы не только дадим ему полномочия командовать и руководить, но и взвалим на его плечи всю ответственность за решение всех проблем и задач двора. Уже не придется в спорах и скандалах сталкиваться по любому пустячку, а сразу к президенту, и пусть определяется, что, как и зачем. На дворе поднялся шум и гам. Но спор не носил характера отказа от идеи. Все просто обсуждали новые перспективы и возможности. И каждый вносил посильный вклад своими предложениями и советами. -Я вот только не понял, - сумел вставить и свое слово в общий гул Индя. – А если народ выберет меня президентом, мне полагается в таком случае дополнительное питание? Новые обязанности и дополнительная работа несет в себе немалые расходы энергии. Хотелось бы все потери компенсировать. -Не волнуйся, - успокоила его Муму. – Никто тебя выбирать не собирается. На такую должность надо избрать самого умного. А среди дураков подыщем ему заместителя. Вот тогда и тебе может чего-нибудь перепасть. -Я не понял! – возмутился Индя. – Это почему меня в заместители? Я не хочу никого замещать. В президенты я еще бы подумал, а больше никуда не хочу избираться. -Нет, Индя, успокойся, ты даже на заместителя не потянешь, - хихикнул Пых-Пых. Он с большим вниманием слушал реплику своей жены, и почему-то казалось, что его кандидатура на должность президента должна рассматриваться одной из первых. Платон, чтобы прекратить ненужные споры, попросил кого-нибудь из котов, как самых осведомленных о самом процессе выборов, довести до сведения народа правила и порядок такой, заинтересовавшей всех, телевизионной игры. Первым попробовал разъяснить Мяукало: -Ну, это значит, там надо взять бюллетень и поставить на нем галочку. -Я не понял! – удивлено спросил Индя. – А зачем нам еще для этой игры, которую считаю сугубо нашей, эти никчемные птицы? Ты бы еще и ворон пригласил с голубями. -Индя, ты не прав. Это не такая птица, которая все время пытается украсть с твоей кормушки вкусный кусочек съедобного. Галочку мы совершенно другую ставим, а затем вместе с бюллетенем выбрасываем ее в урну. -Совсем ты запутал нас, Мяукало, - вмешался Пых-Пых. – Может эту галку положить на твой бюллетень и для надежности, чтобы не улетела и не дергалась, копытом придавить? -Ой, мамочка! Что же вы такие ужасы тут говорите? – заверещала Муму. – Тут все-таки дети, помните об этом. Я тоже не совсем хорошо отношусь к этим помойным птицам, но Пых-Пых, опомнись, разве это допустимо бедных птичек копытом давить? Ничего страшного, если они немного поклюют из кормушки Инди. После него там практически ничего не остается. Мне даже странно становится, когда я вижу их на корыте Инди. Клевать пустую кормушку – очень нерационально. Но если ему они не нравятся, то путь порасторопней будет, и сам немного погоняет их. -Я лично полностью согласен с Пых-Пыхом, - сердито заявил Индя. – С ними не надо церемониться. А помните, как они залезли на крышу и некультурно выражались в адрес всех нас пернатых. Мол, мы не имеем право, называться птицами, и что мы позорим такое высокое звание. А сами на себя посмотрели бы в зеркало, вот где уродство настоящее. Жалко, хозяйка зеркало разбила. Мы бы показали им истинное их лицо. Спасибо, Царапало погонял их по крыше. -Да уж, -важно заявил Царапало, вспоминая то интересное приключение с погонями. – Было дело. Если бы я перед этим не пообедал так плотно, то запросто устроил бы себе ужин из трех галок. -Господа, ну а причем здесь совершенно посторонние и ненужные птицы? – призвал к порядку Платон. -Так Мяукало задумал пригласить их в нашу игру. Мы категорически против, - резко заявила Хрюлия. -Не правда, никого я не приглашал. А галочкой называется такой значок на бумаге, - и Мяукало начертил на земле эту самую птицу галку. – Вот такая галочка. Не называть же ее курицей или индюком. Звучит ужасно неприлично. А так и проще говорить, и слуху приятно. -А в урну, зачем выбрасывать твою птицу? – не унимался Индя. -Это не такая урна, куда мусор весь собирают, а потом на помойку выносят. Нет, это совершенно другая урна. В нее все голосуют. -Я не собираюсь лезть ни в какую урну, - категорически заявил Кукарека. – Мало того, что эту птицу таким безобразным именем назвали, так еще в урну с ней залезать придется. -Ой, ну я больше не могу! – в отчаянии застонал Мяукало, призывая на помощь Царапало и Кусакало. -Погоди, - поспешил на помощь товарищу Кусакало. – По-моему, ты что-то важное упустил. Во-первых, сначала на общем собрании выдвигают претендента для выборов в президенты. А потом уже из этого претендента выбирают президента. Но претендентов должно быть несколько, вот тогда из нескольких претендентов надо выбрать только одного президента. Вот Ясно? -А-а, - ничего не понял Индя и окинул взглядом весь двор. Все остальные еще больше ничего не поняли, но уже страшно заинтересовались и желали приступить немедленно к игре. -Ну вот, теперь поясним более подробно, - предложил Царапало. И он, как мог, с помощью своих товарищей сумел более-менее понятливо пояснить правила выборов, как претендентов, так и президента. Вместо урны решили использовать бочку. Если сверху ее закрыть крышкой с дыркой для затычки, то туда запросто пролезет бюллетень. А в качестве бюллетеней предложили использовать две корзины с овощами: одна с морковкой, вторая со свеклой. Если ты выбрал понравившегося претендента, то за него и проголосуешь, опустив в бочку нужный овощ. -Согласно закона голосовать имеют право, - решил заявить Мяукало, но примолк, так как получалось небольшая нестыковка. Если верить телевизору, то игру можно прекратить не начиная. Самому старому Платону и то не дожить до человеческого совершеннолетия. А уж им, котам, и того меньше лет. Пришлось принимать приемлемое для всех решение. – Голосовать имеют право все, кто проживает в нашей большой коммунальной квартире. Этому очень обрадовались Цыпы и Гули, так как они здесь самые младшие, и очень волновались, что останутся в стороне от такого интересного мероприятия. -Предлагаю приступить к выдвижению кандидатур в президенты, - торжественно пригласил всех собравшихся к активному действию Кусакало. – Мы все втроем выбираем себя в избирательную комиссию и будем управлять процессом. -А мы хотим предложить нашего славного Кукареку, - хором и дружно громко под общие овации Цып заявили Петуховы. -А мы Гогошу – не менее торжественно и шумно кричали Гусевы. -Нет, - категорично заявил Мяукало. – В корне не согласен с такими претендентами. Это заранее ставит всех в неравные условия. Предлагаю Кукареку и Гогошу не выдвигать по причине: во-первых, по их многочисленности семейства. Ведь даже коню понятно, что победу обеспечит родственная солидарность. -Я не понял, - заявил громко и возмущенно Индя. – Договаривались же, что посторонних не приглашаем. И причем здесь, в таком случае, никому не известный конь? -Индя, ты бы лучше помолчал. Это аллегория такая. Не будет никакого коня на выборах. И прошу не сбивать меня с мысли. Они и так с большим трудом проникают в мою голову. Это очень сложная игра, что ее даже объяснить нелегко. На чем же я остановился? Ах, да, во-вторых, они постоянно между собой выясняют отношения, устраивают разборки, а если из них, хоть и трудно допустить, ну, а вдруг угораздит стать президентом, то кошмар приснится всем жильцам коммуналки. Избавь нас бог участвовать в их распрях. Нам нужен малосемейный президент, чтобы он заботился не только о своих женах и детях, а больше думал о благополучии и благосостоянии общества и о порядке в нашем дворе. -Ну, тогда я один из первых претендентов, - важно заявил Индя и вышел в центр двора, чтобы в полной мере покрасоваться пред собравшимися гражданами. -Я имел в виду заботу о народе, а не о собственной кормушке, и как набить поплотней собственное пузо, - остудил его пыл Мяукало. – А потом, за все время , что мы тебя знаем, ты еще ни разу не произнес ни одной умной мысли. Ну и кому нужен такой президент? Предлагаю рассмотреть две кандидатуры: это Платон и Хряков. -А я? – покраснел от натуги и гнева Пых-Пых, так рассчитывавший на свою кандидатуру после слов о малой семье. – Чем это я не понравился народу? У меня тоже много подходящих качеств. И я самый заметный во всем дворе. -Самый, но не только большой в размерах. По интеллекту от Инди не далеко ушел. Когда тебе делами общества заниматься, если ты круглые сутки только и знай себе пережевывать все подряд. Нет, президент должен быть хоть немного умным. -Я до глубины души возмущена. Мы очень добропорядочная семья, - завизжала как свинья Муму, что Хряков бросил косой подозрительный взгляд на свою супругу. – И не позволительно высказываться в такой нетактичной форме о нашем многоуважаемом и всеми любимом Пых-Пыхе. Он уж многих других умнее покажется, если это потребуется. А позаботиться о благополучии и порядке во дворе лучше его никто не сумеет. -Нам бы хотелось, чтобы он больше о своих лепешках беспокоился. Уж большего беспорядка, чем от этих блинов Пых-Пыха и придумать трудно. Так что, предлагаю голосовать поднятием лап и крыльев за мое предложение: выдвинуть в претенденты для выборов в президенты Платона и Хрякова. Кто «за», прошу голосовать? Мяукало пересчитал поднятые конечности голосующих и объявил об одобрении его выбора большинством. Не подняли руки только Индя, Муму и из скромности Хряков. Пых-Пых, скорее всего ничего из вышесказанного не понял и проголосовал «за». Народ шумно аплодировал, выкрикивая слова радости и восторга. Игра началась. -И так, выборная комиссия предлагает кандидатам по пятиминутному выступлению. Каждый из претендентов сейчас перед общим собранием должен многого всего наобещать. Помните об одном, что своей речью вы должны привлечь к себе большее число электората. -Попрошу без пошлых выражений. Здесь присутствуют дети, - возмущенно воскликнула Муму. Она уже не обижалась на отвод от кандидатов ее супруга и полностью включилась в игру с азартом и желанием. -Муму, ты не права. Электорат – это хорошее слово. Его по телевизору говорят. А по нему плохих слов не произносят. Тем более, что дети его сразу так и не запомнят. А если и запомнят, то не выговорят. Так что, твои возмущения неуместны, - обиделся Мяукало. – Мне бы хотелось свои разъяснения довести до конца. Значит, сейчас Хряков и Платон, как я уже говорил, будут выступать. -А что говорить то? - немного испуганно и удивленно спросил Платон. -Все, что придет на ум. Главное – это хвалить себя и много обещать сделать для всех хорошего. Кто больше наговорит, наобещает, тот и победит. Помните одно главное правило предвыборной агитации – о себе надо говорить много всего хорошего и красивого, чтобы народ зауважал и поверил. Правду не обязательно. И выполнять вас никто не заставляет ту ерунду, что наговорите. Все это называется пиаром, - Мяукало строго посмотрел на Муму. – Это тоже хорошее слово. Давай, ты, Платон, первый. Платон вышел к трибуне, роль которой сыграла все та же бочка, что и в последствие станет урной. Он долго собирался с мыслями, никак не понимая, чего это можно наврать про себя и наобещать невыполнимого. Мяукало попросил не задерживать трибуну. -Господа. Кратко о себе. Служу я вам верой и правдой, охраняю, как могу. Но, вы сами видите, пока я на страже, все, вроде, в порядке. А обещаю всем, что посторонних галок и ворон к кормушкам не допускать. Пых-Пыха до калитки подгонять, чтобы он успевал свои лепешки за двор выносить. А то намедни сам в нее вляпался. Так и хотелось грубостей наговорить. Ты, Пых-Пых, ежели уж встал, так сразу и беги до калитки. А если она еще закрыта, так и выходить нечего из комнаты. Оставляй их на месте кучно и незаметно для окружающих. Чего бы это еще наобещать? К нему подошел Мяукало, поняв, что Платон сейчас провалит выборную компанию, и нашептал умных слов ему на ухо. -Да, вот тут Мяукало подсказывает, что надо немного о любви к своему народу сказать. Так и говорить нечего. Все знают, что я за вас любого постороннего, хоть пса, хоть кота, хоть орла залетного порву на куски. Вы – моя семья, мой дом, и я вас всех люблю. Граждане, внимательно слушавшие Платона, бурно зааплодировали, а женщины аккуратно смахнули слезу. Речь всем понравилась и очень растрогала. -Ну что ж, а теперь слово предоставляется второму кандидату в президенты. Послушаем, что он нам сейчас тут наврет, - пригласил Хрякова к трибуне Кусакало. Пока Платон выступал, Кусакало много разных советов надавал Хрякову, так что тот шел к трибуне уже подготовленный и решительный. Тех сомнений и волнений, что испытывал Платон, у него не было. -Господа. Только что вы выслушали длинную речь Платона, в которой он много хвалил себя, говорил красивые слова о своей любви к народу, преданности нашему делу и обещал осыпать нас, как из рога изобилия, благами и успехами. Мы все знаем его столько же времени, сколько каждый здесь живет. Вот он в своей речи признавался в любви ко всем обитателям нашей квартиры. А ведь он лукавил, делая такие смелые заявления. Если помнишь, Кукарека, как он обвинил тебя на судебном разбирательстве в излишней придирчивости к Гогоше. А ты, ведь, никогда в его адрес даже мелкого камешка не бросил. И всегда, если требовалось, не считаясь ни с затратами, ни с личным временем спешил к нему на помощь. И чего получил в ответ? Только упреки. То Цыпы громко шумят, словно дети умеют вести себя тихо, то супруги фальшиво поют. А ведь они никому, кроме него, не мешают своим пением. Чего природа подарило, то они и выдают. Сам то и того не сумеет, а только и может других критиковать. Достается от Платона и семейству Гогоши. Эти постоянные придирки, вечное недовольство. Конечно, есть чему позавидовать уважаемому семейству, особенно их свободному перемещению, как по суше, так и по воде. А его, видите ли, раздражает, что, мол, порядочные граждане не должны так фривольно вести себя по отношению к другим. Сам воды боится, так, причем тут дети Гусевых? Это же их стихия, и отнимать ее, подаренную самой природой, просто неэтично и бессердечно. И почему то постоянно цепляется к желудочным проблемам Пых-Пыха. Нет бы, позволить ему оставить пару больших лепешек посреди двора, так норовит же оскорбить, унизить, и добиться тем самым противоположного результата. Его самого заставить хоть один раз прибрать двор, тогда и сидел бы в своей будке молчком, не мешая добропорядочному семейству без лишней нервотрепки покинуть двор. И чем не нравятся ему эти лепешки? В них и Цыпы не прочь покопаться, и Гули с радостью. Считаю, что нам такой президент не нужен, что только нервы трепет и замечаниями разбрасывается налево, направо. Пусть сидит себе в будке и справляется, хотя бы как-нибудь, со своими обязанностями. Призываю всех граждан проголосовать за меня. Я обещаю, если стану президентом, увеличить утреннюю пайку для Инди, больше мошкары и пониже их полеты для наших маленьких Цып и Гуль. Потребую, чтобы они вообще не двигались, а висели ради наших деток в одном определенном месте, удобном для детей, чтобы те не от случая к случаю, а в любое удобное время и по желанию могли подойти и поклевать, сколько душе угодно. И Пых-Пыху разрешить оставлять свои лепешки там, где ему заблагорассудит. У меня все. Речь Хрякова была встречена стоя и шумными овациями. Мяукало пожимал ему руку, поздравляя с прекрасной победоносной речью. Цыпы и Гули готовы были на руках его носить, так их порадовало обещание с мошкаринной тучкой, а Пых-Пых наконец-то сумел спокойно посмотреть в будущее, не опасаясь за свои утренние перемещения по двору. И только Платон сидел такой весь расстроенный и потерянный. -Но это, же неправда. Он все наврал. Как же так, Царапало? -Ничего ты, Платон, не понимаешь в политике, - успокаивал чуть не плачущего Платона Царапало. – Это же выборы. И побеждает на них только тот, кто не просто расхвалит себя и многого наобещает, но и профессионально утопит соперника. Лично я после такой речи сомневаюсь, что ты получишь хоть один голос. Ну, если только кто-то из детей перепутает и проголосует по ошибке. Но Платон ничего не ответил. Он, молча, опустил голову и хвост и понуро поплелся в свою будку. Мир поблек и потерял свои яркие краски. Жизнь прошла впустую. И все его старания, стремления утонули в этих выборах. Зря он не взял самоотвод. Не было бы этого позора, не пришлось бы услышать такой поток лживых обвинений и несправедливых оскорблений. Царапало оказался прав. За Платона в бочке оказались всего четыре свеклы. И то их с трудом обнаружили в этой пестреющей куче морковки. хряков купался в лучах славы победителя. Он счастливо хрустел морковью, принимал поздравления и продолжал обещать, хотя Мяукало и предупреждал, что после избрания необходимо срочно позабыть все данные обещания. И, если кто о них напомнит, придумать оправдания и сто причин невозможности их исполнить. Главное – много говорить. Народ любит слушать красивые речи. Уже под вечер Хряков подошел к Платоновой будке и, молча, сел у ее входа. Минут через несколько, после продолжительного молчания, Хряков заговорил: -Ты, Платон, не обижайся. Я с большим удовольствием выслушал твою речь и понял, что даже сам и моя семья будем голосовать только за тебя. Но Мяукало предложил изменить тактику обещаний на тактику потопления противника. Понимаешь, Платон, такие правила игры. А если играть не по правилам, так и весь интерес пропадет. Правила для того и существуют, с той целью их и придумывают, чтобы исполнять. -Но, ведь, ты говорил неправду. -Мяукало сказал, что в этих выборах так все поступают. Народ же поверил. И это основные условия выборов. Мне и самому вралось как-то неприятно. Зато игра удалась. Разве я тебя не поздравил бы с победой? Платон выбрался из будки и сел рядом с Хряковым. Хотел так же, как и тот за компанию пожевать морковку, но не понравилось, и он вернул ее Хрякову. -Ладно, ты прав. Это же просто игра. А в ней всегда победитель бывает только один. Я не буду сердиться на тебя. Действительно, зачем обижаться на правила. Если не нравятся, то и не играй, или меняй их. -Ну, я пошел домой, - Хряков встал и миролюбиво пожал Платону лапу. – Хоть я и избранный президент, но главный в этом дворе все равно ты. Платон смотрел в сторону уходящего Хрякова и на душе у него становилось спокойно и миролюбиво. Услышать такие признания от избранного президента – многого стоят. Нет, жизнь удалась. Проигрыш в игре не означает поражение в самой жизни, а только укрепляет ее и сдабривает специями. 12 М Ы И Щ Е М Т А Л А Н Т Ы Мяукало разогнался по крыше и, резко притормозив передними лапами, подкинул ввысь свой огромный живот с задними лапами и уверенно затопал на передних, с восторгом извещая о своих великих достижениях Кусакало и Царапало. -Ну, и как я вам нравлюсь! – радостно кричал он, продолжая свое перемещение вниз головой. – А вы не верили. Стоит только захотеть и можно не такие подвиги совершать. Вон как я здорово шагаю! Посторонись, народ, великий акробат идет! Ему очень хотелось показать свои успехи всему контингенту коммунальной квартиры, и он приблизился к краю крыши, чтобы его представление заметили и оценили остальные. Но очень близко приблизился к краю и правой передней лапкой ступил мимо кровли. Может оно и не считалось бы промахом, если бы этот кусочек толи имел под собой опору. Но он только подло имитировал продолжение крыши. А на самом деле, где-то в нескольких сантиметрах от края самого кусочка толи, крыши уже не существовало. И дальше случилось то, что и должно было произойти по всем законам физики. Мяукало, потеряв опору, беспомощно и бесполезно замахал лапами, пытаясь вернуться на прежнее место. Но с законом тяготения спорить не имело смысла, и земля с силой веса всего Мяукало плюс ускорение притянула кота к себе в объятия. Но до самой земли он не долетел самую малость, так как лицезреть его успехи успел подойти Индя. Вот на него как раз и рухнул весь кот со своим животом и лапами. Так как Мяукало в этом случае можно сказать повезло, то про Индю так сказать абсолютно нельзя. Индя под его тяжестью рухнул на землю мгновенно, не успев даже никому ничего сказать. Да и о чем было говорить в это мгновение? Хотя свое традиционное, уже лежа под тяжестью огромного живота, он все-таки выдал: -Я не понял! Это что еще за подарочки с неба на меня сыплются. Я категорически требую немедля освободить меня от своего присутствия. Мяукало, сообразив, что благодаря этой куче мягких и пушистых перьев он так чудесно избежал сложных последствий, радостно обнял за тонкую шею Индю и многократно горячо расцеловал его в клюв. -Как здорово у нас с тобой получилось! – с восторгом расхваливал он Индю. – Молодец! Как ты ловко и красиво подхватил меня! Я всегда всем говорил, что у Инди большие артистические задатки. Мы с тобой еще немного потренируемся и выдадим «на гора» этот сногсшибательный акробатический номер. Индя вдруг сообразил, что его за что-то хвалят, вот только еще не совсем понятно, когда он успел совершить какой-то благородный поступок. Но услышать слова восхищения и восторга в свой адрес из уст самого Мяукало, он посчитал за великое достижение. Желание резко и со злостью сбрасывать с себя жирного кота как-то незаметно растворилось в красивых и благородных похвалах. Он с большой осторожностью привстал на лапы и аккуратно свалили с себя Мяукало. Поскольку шум уже состоялся, да еще перед падением Мяукало сам зазывал народ на зрелище, то вокруг акробатов собрался почти весь контингент двора. Смотрины продолжались с обсуждением. -А что это было? – быстро заверещала Кудаха. – Как обидно, что мы все прозевали. Ведь я торопила всех, знала, что назревает нечто любопытное и интересное, но из-за этих Цып все пролетело мимо нас. Я теперь вся такая расстроенная, такая разобиженная. -Тебе повезло, что мимо, - заметил Хряков. – Вот Индя и хотел бы, чтобы мимо, да ему меньше повезло. -Как это повезло? Опять все Инде, индюку этому все самое лучшее досталось? Как это несправедливо, как возмутительно! -Не верещи. Голова болит, - сердито промычал Пых-Пых. – Ничего здесь сверхъестественного не случилось. Банальное падение кота с крыши. Вся новизна и уникальность сегодняшнего полета в приземлении. Этому глупому индюку понадобилось именно в эту секунду находиться в месте падения Мяукало. Так что, если повезло одному, то от другого фортуна нагло отвернулась. Таков закон природы – везение не может равномерно распределяться по всему двору. -Я вот не понял! – возмутился Индя. – Это почему от меня кто-то должен отворачиваться? И вовсе не отворачивался, а даже наоборот. Да у нас с Мяукало все договорено. И здесь только что были показаны оригинальные акробатические способности как Мяукало, так и мои. Правда, ведь? – Индя посмотрел на котов, ища поддержки. -Подтверждаем, - заявили хором все три кота. Двое сверху с крыши, а один снизу. Он даже и подниматься не желал. Во-первых, лень и земля мягкая и теплая, во-вторых, коленки после внезапного акробатического падения до сих пор тряслись. И показывать испуг и свою слабость перед всеми не хотелось. Вот он и решил немного отлежаться. Индя с достоинством окинул всех презрительным взглядом. Вот я каков, мол! Не то, что некоторые, неспособные даже через корыто перепрыгнуть, или на бочку Коровиных взобраться, чтобы испить из нее свежей водички. -Мяукало, - обратился к коту-акробату Кукарека. – А ты можешь объяснить собравшимся заинтересованным гражданам, что это вы сейчас с Индей проделали? Мы не отрицаем оригинальности и уникальности такого великолепного прыжка с переворотом и приземлением на Индю, но и хотелось бы услышать кое-какие пояснения. -Мне кажется, что они задумали какую-то новую игру, - сообразила Хрюлия. – И сейчас мы все и про всё узнаем. Правда, Мяукало? -Хрюлия, как всегда, сообразительна, - похвалил ее Мяукало, от чего Хрюлия зарделась от счастья и гордости за свой ум и догадливость. Ведь она одна из всех поняла истинный смысл этого трюка. – Хорошо бы народу предложить интересную игру. А то в последние дни кое кто излишне заскучал. Вот и подумалось, а не встряхнуться ли нам! -Индю ты уже встряхнул и неплохо, - усмехнулся Хряков. Его-то не проведешь. Падение Мяукало было естественным и случайным, а Индя совершенно не планировал прием кошачьего тела на свою могучую спину. Только благодаря стечению обстоятельств событие завершилось без последствий. -Как ты, Хряков, не прав, - обидно высказался Мяукало. – Такой великолепный трюк ты поставил под сомнение. Мы уже собирались немного развеселить граждан новой затеей. Ну, как хотите. Ведь, нам оно особо и без надобности., у нас хватает развлечений по вечерам у телевизора. А вы так и прокисните в скуке и повседневности. -Зачем ты, Хряков, за всех так решаешь, - заступилась за котов Муму. – Они еще никогда нас не обманывали. И благодаря их фантазиям в нашем дворе царило веселье и развлечения. Мяукало, ты не обижайся за его недоверие. Мы с большой радостью и с превеликим удовольствием выслушаем твои предложения по новой игре. -Да я, собственно говоря, и не собирался рисоваться здесь с обиженной рожей на Хрякова, - безразлично отвечал Мяукало, вставая с земли. Дрожь в коленках прошла, и он уже сам себе поверил, что падение явилось частью задуманного представления. Даже повторить возникло первоначальное желание. Но, глянув вверх на своих товарищей, и замерив на глазок высоту, охоты на эксперименты срочно исчезла. К собравшимся и дискутирующим подошел Платон. Он саму суть спора проспал, но вмешаться и поддержать обсуждение считал своим профессиональным долгом и гражданской обязанностью. -Как я понял, Мяукало здесь центральная фигура в дискуссии. Хотелось бы вникнуть в тему и поучаствовать в разговоре. Мяукало, не ты ли хочешь нечто любопытное заявить всем? – спросил он кота. -Да вот мы тут немножко с Индей потренировались в акробатике. Дело в том, что я проверил наши возможности. А не сыграть ли нам в игру про таланты? Ну, это когда каждый хочет перед всеми показать свои умения и природный дар. Кусакало, ты не хочешь напомнить мне название этой игры? -Я дословно не могу назвать само название, - ответил с крыши Кусакало. – Но сам смысл этой игры в поиске талантов. И кто самый из всех талантливый, то и становится победителем. -Что-то вроде олимпиады? Но мы уже наметили ее на конец месяца, - высказал свое мнение Гогоша. – Наши детки тренируются и грозятся взять реванш за прошлое поражение. Мы постановили, что в следующий раз вся семья должна числиться в победителях. -Вот наших Цып вам все равно не переиграть, - скоренько закудахтали хором Петуховы. – А если бы вы еще прыгали по-честному, то и в прыжках не увидели бы наград. -Тихо! – гавкнул Платон. – Негоже устраивать распри по поводу прошлых побед и неудач. О будущем думать надобно. Но не об олимпиаде речь завел Мяукало. Давайте выслушаем, его, не перебивая. -Правильно, Платон, - поблагодарил Мяукало. – Из-за этих пернатых разве можно умную речь хоть когда-нибудь до конца договорить без помех. Вот только прыгать и кудахтать умные. А я хочу предложить высокоинтеллектуальную игру. -А все равно мы выше всех прыгаем, - перебила кота Гега. -Ума от ваших подскоков ни у кого не прибавится, а вот головы от трескотни уже разболелись, - потребовал внимания и тишины Платон. – Сейчас начну угощать подзатыльниками нарушителей спокойствия. Пернатые мгновенно смолкли и превратились в кротких и внимательных слушателей. -Нет, олимпиада остается, как и планировалась, а вот это нечто иное. если там главными девизами были скорость, высота и длина, то есть, кто дальше, выше и больше, то в этой игре требуется громче, красивее, талантливее и интересней, - попытался объяснить, как сумел, Мяукало. -Я не понял! – возмутился Индя. – Это что же получается – меня собираются сравнивать с красотой Хрюлии? И с какого это боку она может соревноваться со мной? -Никто тебя ни с кем сравнивать не будет, - рассердился Кусакало. – Все и так без каких-либо сравнений знают, что ты у нас самый умный и красивый, что и словами передать невозможно. И только по твоему настоятельному требованию сейчас Платон выразит всеобщее восхищение хорошим подзатыльником. Платон решительно привстал и направился в сторону Инди с одним единственным намерением – отвесить ему увесистый подзатыльник, чтобы до конца собрания у того пропало желание высказывать свои замечания. Вот это Индя понял сразу и попытался ретироваться в сторону своих апартаментов. А поскольку его дом – это крепость, то уже из слегка приоткрытой двери он показал всем язык. -Господа, - продолжал Мяукало после установления тишины и спокойствия. – Здесь мы будем соревноваться в талантах. -Мы уже давно догадались, что будем в нашем дворе искать таланты. Хорошо бы еще, чтобы ты обрисовал это явление или предмет. Нам намного проще искать вещь, если известны ее размеры, цвет и, хотя бы, запах, - высказала общее мнение Муму, совершенно не переживая за Платоновские подзатыльники. Она вам не какой-нибудь там индюк, и еще сумеет любому дать достойный отпор. Ее острых рогов даже Пых-Пых побаивался, так как его крученые не способны нанести сопернику такой колючий и болезненный удар. -Госпожа Муму. Таланты нельзя ни пощупать, ни понюхать, а уж тем более полюбоваться его цветом, - попытался втолковать такую простую истину непонятливой корове Царапало. – Он находится в голове. Но не у каждого, а выборочно. И вот сейчас мы устроим конкурс по поиску и определению наличия в голове у некоторых таланта. Ежели обнаружится, что у некоторых он отсутствует, то зачислим его в простые зрители. Теперь ясно? -Да! – хором закричали Гули и Цыпы, которые меньше всего чего-либо поняли из мудреных речей Царапало. Но им уже хотелось играть, прыгать и бегать в поисках этого таинственного таланта. -А что же нужно делать в таком случае, чтобы узнать, у кого в этой самой голове он есть, а у кого нет, - попросила более конкретных разъяснений Муму. – Не будем же мы, простите за выражение, влезать каждому в голову. Во-первых, это не просто небезопасно, но еще и больно, а во-вторых, не каждому позволительно копаться в чужой голове. -Ой, мне сейчас будет плохо! – застонал Мяукало. – Держите меня крепче, а то я точно сейчас влеплю ей подзатыльник. Нет, я это в шутку, так сказать. Это аллегория такая, - быстренько передумал он сердиться, увидев налитые кровью глаза Пых-Пыха. – Стой на месте. Я попытаюсь разъяснить более приемлемым образом без физических воздействий. Для поиска талантов мы все будем петь, плясать, выстукивать мелодии на бочке. Ну, еще чего-нибудь, типа таких фокусов, какой изобразили мы с Индей. Это называется акробатикой. А если кто-нибудь придумает еще мудренее штучку, то мы с удовольствием оценим. А в голове ковыряться, как предлагает Муму, это совершенно иная наука. Она очень мудрено называется, что я ее забыл, даже не успев запомнить. Ну, теперь, надеюсь, все поняли, чего от них требуется? -Да! – сейчас кричали все, включая взрослое население. Народ, разумеется, полностью доверился компетентности и разуму котов. Кто же еще, как не они, лучше всех организуют и проведут эти поиски талантов среди жителей коммуналки. -А я песню хорошую знаю, - весело крикнула одна из Цып и громко прокричала: « Цыпленок жареный, цыпленок вареный…». Но в это время она получила от Кудахи приличный подзатыльник, так внезапно прервавший столь замечательное пение. -Это плохая песня, - объяснила Кудаха обиженной Цыпе. – Петь надо более оптимистические, а не про варварское отношение к природе и всему живому в ней. Жареная и вареная Цыпа – это очень про жестокое и варварское отношение к живому и прекрасному. Цыпа поняла свою ошибку и обещала на конкурсе спеть песню на более оптимистическую тему. Например, как про кошку с четырьмя ногами. Но Кудаха в жесткой форме потребовала исключить темы, касающиеся присутствующих. Особенно, если они не совсем тактичны и унижают животное достоинство. Ведь любое сравнение можно неверно истолковать присутствующими, а им еще много дней вместе жить и развлекаться. Царапало, чтобы исключить бесполезные споры и дебаты, предложил всем до утра определиться в виде искусства, в котором они считают себя способными выступить и показать наличие в голове таланта. И не обязательно зациклиться только на ниже перечисленных. Ведь некоторые умеют делать то, что для других просто недоступно. Это и есть талант. Но, он персонально указал на Пых-Пыха, выкладывание больших лепешек не зачтется, поскольку этот дар не связан с головой. Все, вроде, поняли и разошлись по комнатам, чтобы там, в тишине и без лишней суеты у себя в голове отыскать какой-нибудь талант. Хотелось бы не просто обыденно спеть или общеизвестно станцевать. Интересно было бы показать нечто настолько оригинальное, чтобы не только народ поразить, но и самому удивиться. Утром после завтрака и других общепринятых и необходимых процедур все население квартиры вновь собралось возле апартаментов Коровиных, чтобы записаться у Мяукало на участие в конкурсе. Решили назвать его по предложению Царапало : « Мы нашли таланты». Мяукало пригласил всех, придумавших какой-либо концертный или цирковой номер, подойти к нему и отметиться. Поскольку весь интерес был в интриге, то подходили по очереди, шептали Мяукало на ухо и с таинственным загадочным взглядом отходили. Выступать записались почти все. Ну, не считая Мумушку, которая так и не смогла найти в своей голове никакого таланта, и Инди, поскольку Мяукало не пожелал больше падать с крыши ему на спину, а других добровольцев не оказалось. От предложения Пых-Пыха Индя сам отказался. Даже если с помощью всех жильцов коммуналки Пых-Пых сумеет взобраться на крышу, то подставлять свою спину желающих не нашлось. А коты, которым крыша была не просто доступна, но и привычным местом обитания, повторять подвиг Мяукало категорически отказались. Не было уверенности, что в этот раз Индя окажется в нужном месте и в точное время. Все же высота приличная, чтобы в полной мере ощутить соприкосновение с землей. -И так! – громко с крыши объявил Мяукало. – Концертное представление, посвященное поиску талантов, объявляю открытым! Народ шумно и восторженно аплодировал и скандировал: -Браво, слава, ура! Во дворе напротив апартаментов Коровиных оборудовали импровизированную сцену. Для мелких, чтобы выглядели более торжественней, установили на сцене возвышение из кормушек, перевернутых кверху дном. Получалось так, что зрители и артисты оказались в одном лице. За исключением, как уже говорилось, Мумушки Инди, не сумевших обнаружить в себе таланты. Остальные, будучи в роли зрителя, ожидали в концертном зале своего первого выступления. -Слово и право первого выступления со своим талантом предоставляется всеми уважаемому нашему славному и мужественному Платону! – Мяукало объявил и сам зааплодировал, призывая поддержать граждан морально и физически новоявленного артиста. – Стих, который Платон сам за ночь сочинил и сам сейчас произнесет, посвящается нашему замечательному и дружному двору. Платон смело и задорно выскочил на сцену, стал в позу великого оратора, так немного приподняв подбородок и выбросив вперед правую лапу. Но, взглянув в напряженные лица зрителей, неожиданно растерялся и совершенно забыл причину своего присутствия на сцене. Народ ждал, а Платон никак не мог собраться и вспомнить хоть бы одно слово из всего стиха, что так удачно сочинялся в будке при лунном свете. Мяукало, заметив заминку, сполз с крыши и подошел к Платону. -И что случилось, уважаемый? – спросил он перепуганного пса. -Забыл, - быстро заморгал прослезившимися глазами Платон. – Вот все помнил там, в будке, а здесь вышел и все забыл. -Ясно. Господа, попрошу секундного терпения. А ты, давай, за мной. Мяукало схватил Платона за лапу и потащил к будке. Затем заставил забраться внутрь и сосредоточиться. -Вспомнил! – громко вскрикнул Платон и быстро побежал на сцену, чтобы в темпе выдать злосчастный стих, пока тот вновь не выветрился из головы. Да, таланты в голове не вечно сидят. Иногда они имеют привычку выходить на прогулку, или исчезнуть в неизвестном направлении. -Стих! – торжественно объявил Платон и зачитал строки: Мы здесь сегодня собрались, Чтоб всем сказать про свой успех, И каждый хочет заявить, Чего умеет лучше всех. - А если кто и победит, Не задерет высоко клюв. Пусть дружба нас соединит В большую дружную семью. - Муму дает нам молоко, А Кукарека нас разбудит. Гогоша видит высоко, И Хряков честно всех рассудит. - Мы вместе дружны и сильны, А спорим только правды ради. И правоту в суде решим, Или в бою на олимпиаде. - Талантами богат наш двор От Цыпы до Платона. Сегодня мы решаем спор, Кому быть лучшим снова. -Ура! – закричали Цыпы и Гули. -Браво! – шумели пернатые. -Как это гениально, как трогательно! – восклицала Муму. – Как великолепен наш Платон! -Мы все гордимся тобой! – восхищались Свинины. Платон был польщен, смущен и очень горд, что так славно и громко прочел стихи собственного сочинения и больше не сбивался и не забывал. После продолжительных восхищений и поздравлений были приглашены Цыпы, которую исполнили песню про цыплят, которых никто не жарил и не варил, а даже наоборот. В этой песне цыпляткам было весело и радостно, как и тем, которые исполняли эту веселую песню. Затем вышли Гули и спели про двух, живущих у бабуси гуся, и про их веселые приключения. А маленькие Свинины сыграли пьеску про трех поросят. В роли волка выступил Хряков. А мама Хрюлия выполняла обязанности декоратора. Она быстро меняла декорации и давала наставления и советы своим деткам. Кукарека со своими женами станцевал веселый танец с притопами и прихлопами. А семейство Гусевых показало акробатический этюд с прыжками и построением фигур. Небольшая заминка произошла с выступлением Муму и Пых-Пыха. Они просто здорово исполнили свой номер, который состоял из двух частей. поначалу Муму и Пых-Пых в танце показали физкультурные приемы, как стойка Пых-Пыха на рогах без помощи ног. Затем Муму показала свои таланты по прыжкам на одной задней ноге, потом на передней. Потом она все же упала, но Пых-Пых изобразил ее падение, как запланированное. Он просто упал рядом и притворился спящим, словно так и надо было. Зрители тоже поняли это двойное падение, как часть номера. Поэтому наградили их выступление шумной овацией. Наступила кульминация сегодняшнего представления. Три кота долго совещались, чтобы из всего увиденного и услышанного определить лучшее. Нет, сегодня все было просто на высоте. Но правила требовали назвать единственного. И тогда из зрительного зала послышался крик: -Платона! Он лучше всех не просто выступил, но и сам сочинил такое гениальное произведение. -Правильно! Мы согласные! – скандировали граждане. И Мяукало, Царапало и Кусакало пригласили на сцену, чтобы объявить его самым талантливым большой коммунальной квартиры. Все согласно дружно аплодировали, ибо спеть и сплясать сумеет каждый, а вот такие удивительные стихи, да еще посвященные именно всем им, для этого нужен настоящий талант. 13 Д Е Н Ь Р О Ж Д Е Н И Я Мяукало перевернулся на другой бок, почесал правой задней ногой в районе левого уха и аппетитно продолжил вкусные воспоминания вчерашнего позднего ужина, плавно перешедшего в ранний завтрак: -Колбаска, которую уронила эта усатая тетка, была просто чудо. Сплошная сказка с чудесным концом. А потом ее сосед обронил замечательный кусочек рыбки. Жареная в тесте. Я слышал, как они ее кляром называли. Вот только я не запомнил, что это они этим сложным словом назвали: или саму рыбу, или такое блюдо из нее. Но я долго над такой дилеммой не раздумывал, поскольку такая проблема не столь интересна. Проглотил с этим тестом с лету. Даже до пола коснуться не успела. -И вовсе без надобности такая спешка была, - вмешался во вкусную беседу Царапало. – Уж сыпалось со стола, как в хороший дождь с градом. Лично я без спешки, медленно и не торопясь пережевывал, чтобы во рту подольше задержалась эта вкуснятина. Хотелось вкусить и насладиться, а уж пузо само по себе наполнялось. Пустот там не осталось, зато аромат всех блюд до сих пор ощущается. -А я и тортика успел попробовать, - поддержал тему Кусакало. – Не сказал бы, что в большом восторге, но раз попал под праздничный стол, то не грех его было и съесть. Все-таки именинный торт, а не простая куча сладости. Девчонка какая-то обронила. Сильно сладкий, приторный. Я бы добавил в него немножко свежей рыбки и полил сметаной. Но все равно вкусно. Сладенько. -От сладкого возможен кариес. А еще нарушается кислотно-щелочной баланс, - заметил лениво Мяукало. – Лично я на глупости не отвлекался. Там и без тортов со сметаной всяких вкусностей хватало. А дядька, что нашей хозяйке много хороших слов наговорил, ну, вы должны помнить, когда он еще ей большую цветастую коробку подарил, так тот вообще полкотлеты подбросил мне. Мне ее и кусать не пришлось – сама во рту развалилась, только успевал проглатывать. -По поводу кислотно-щелочного баланса, ты в корне не прав, - категорично заявил Царапало. – Эта гадость, по-моему, бывает или вызывается перхотью. Или от него она, а кариес от вредных микробов во рту. Но как в рот попадает такая вредина, что-то я не понял. -Глупости все, - усмехнулся Кусакало, который, ему так казалось, в этом вопросе разбирался лучше других. – Перхоть вызывает шампунь. Я ее название на голодный желудок еще мог с трудом, но выговорить. А сейчас язык цепляется за зубы. Сытому лучше не напрягать мозги – возможны нежелательные последствия. -Нет, вы, что-то, совсем не в тот район забрели, - не соглашался Царапало с товарищами. – Шампунем голову моют. А перхоть бывает от дирола с ксилитом. Но да ладно, все это пустяки. Самое замечательное, что мы так шикарно отужинали. Я даже от завтрака отказался. А зачем мне ее молоко, когда мое пузо забито до отказа рыбкой да котлетками. Оно. Все это богатство, наверное, еще долго будет перевариваться. Не скоро место освободится для молочка и сметаны. Вся эта словесная вакханалия происходила на крыше Платоновской будке. Платон проснулся сразу же после начала их обсуждений вчерашнего обжорства. Но ту начались такие перипетия с перечислением блюд, что Платон не мог оторваться. Он вместе с котами, так ему казалось, поглощал большими кусками все эти ниже перечисленные котлетки и рыбки, колбаски и торты. да вот странности происходили с его организмом – чем больше слушал, тем сильнее просыпалось чувство сумасшедшего голода. Чем больше заглатывал вместе с котами эти блюда, тем пустее становилось в желудке. И вот, когда уже не хватало сил без конца проглатывать обильную слюну, и, казалось, еще немного, и он ею захлебнется, Платон решил раз и навсегда прекратить эти пытки над ослабленном оголодавшим организмом. Он вылез из будки и, полный решимости нахамить наглым котам, сел напротив их, пытливым взглядом требуя разъяснений, мол, почто нарушили его отдых. До начала утренней побудки еще много времени. -А, Платон! – радостно воскликнул Кусакало. – Не спится? А зря. И погода хорошая, и настроение чудесное. Я бы на твоем месте спал и спал бы. Сам даже боюсь глаза прикрыть – моментально утону в плену Морфея. Да, мы тут тебе хорошенький мосол притащили. Сладенький. И мяса к нему прилипло много, и сам он весь ароматами переполнен. Был бы по нашим зубам, так и сами смололи его давненько бы. Вот потому и ждем тебя, пока не проснешься. Лови и ешь сам, чтобы нас больше не раздражал. Кусакало сбросил с крыши очень хороший и съедобный мосол. Платон это сразу определил, поэтому сердиться и читать морали ему сразу расхотелось. Да и рот получил моментально совершенно иное занятие. Платон вместе с костью мгновенно исчез в будке, а коты вновь без помех продолжили воспоминания вчерашнего сабантуя с обжорством. Платон выполз из будки не скоро. Много времени потрачено на обработку огромного мосла. И, как не странно, от него не осталось даже запаха. И только приятная тяжесть в животе напоминала о нем своей сладостью и ароматом. Давненько не едал он таких вкусностей. Бывали и раньше идентичные угощения, но размерами и качеством намного отличавшиеся от такого. Действительно, теперь и с завтраком могут возникнуть проблемы. Но Платон не настолько глуп, чтобы отказываться от лишней еды. Она бывает не так часто. Когда на душе установился идеальный покой и благодать, Платон развалился на земле и, лениво зевая, спросил у котов: -А не будете ли любезны, пояснить мне причину столь приятного и неожиданного обжорства? Прямо, праздник живота какой-то. С какого это перепугу хозяева так щедро кормили вас всю ночь? Да и про меня не забыли, снабдив такой благодатью. -Все это называется одним хорошим словом: день рождения. Вот так, - позволил себе ответить Мяукало. -А мне показалось, что ты назвал два слова, - поинтересовался Платон. -Нее, одно. Все гости, когда дарили хозяйке красивые разноцветнее коробки, так и говорили: с днем рождения. Точно, одно, - уточнил Царапало. – Только вот до сих пор не понял, за что хозяйке такая благодать? Родилась она еще до нас. Это точно. А ее все поздравляли и говорили, что сегодня. Это они вчера так говорили, мол, родилась наша дорогая хозяйка. Странно, правда? Даже эти недоросли, хоть и намного меньше ее, но и то родились очень давно. -Это при мне, - мечтательно проговорил Платон. – Я помню. Сам тогда еще маленьким был, но они орали день и ночь так громко, что даже здесь в моей будке слыхать было. Очень недовольные были, скорее всего, что родились. Еще тогда понимали, что жизнь впереди ждет их с трудностями и хлопотами. А хозяева наоборот – рады были. Помощников, мол, родили себе. Знали бы, какие из них помощники получатся, то точно не рожали бы. -Ты абсолютно неправ, Царапало, - вмешался в разговор Мяукало. Он считался среди этой троицы самым умным. – Не обязательно в сам праздник рождаться. Просто вчера у хозяйки был свободный день, и он вспомнила, что когда-то давно родилась, а теперь решила отпраздновать. Вполне вероятно, что в тот день никого рядом не было, праздновать не с кем было. А вчера много гостей собралось, вот они и отпраздновали. Очень весело было. Я уже не говорю про стол, если только к нам под стол залетело столько, что даже в наши животы с большим трудом влезло. А они наелись, а потом как запели, как заплясали! Вот уж мы из-под стола насмотрелись и нахохотались! Умора! Платон мечтательно смотрел в небо, и ему слегка взгрустнулось. У него не было такого дня рождения. Он его, в принципе, не помнит. Чьи-то, как потом оказалось, хозяйкины теплые нежные руки оторвали от большой лохматой мамы и принесли, сначала в дом, затем в эту будку. Одели ошейник и приказали охранять , сторожить покой и имущество всей коммунальной квартиры. Не сказать, что Платон был недоволен своей судьбой. Да нет, он даже горд доверием и ответственностью. И хозяйка кормит исправно, Платошей иногда называет и за ухом треплет. Но сейчас ему тоже захотелось такого веселого вкусного праздника. Не просто игры и развлечения, которые они иногда устраивают совместно с соседями, а именно такого дня, когда все будут поздравлять, чествовать, одаривать. Видно, мечтая, Платон немного высказывался с пожеланиями вслух, потому что коты подозрительно смотрели на него и прислушивались к его бреду. -Платон! – вдруг вскрикнул Царапало, вырвав всех из оцепенения. – А ведь это идея! Давай, отпразднуем твой день рождения. -Как это? – от удивления Платон даже привстал. -Ну, ты же мечтал об этом? Прямо сейчас перед нами вслух рисовал картины собственного торжества, - засмеялся Мяукало. – А мы предлагаем твою сказку сделать былью, организовать все по-настоящему. Точно такой праздник, как вчера у хозяйки. Платон смутился. Конфуз произошел с его грезами. Действительно, так размечтался, что все вслух произнес. А ведь в его мечтах было много сокровенного, не для кошачьих ушей. Уж больно красиво рассказывали они, что так глубоко в душу влез этот праздник. -Ну, я не знаю, удобно ли будет. Как воспримут остальные? У них же тоже никогда не было дня рождения. -Глупости, - отмахнулся от него Мяукало. – Ты у нас самый древний, вот с тебя и начнем. А если получится, то нам без проблемы устроить праздник для каждого субъекта персонально. -Я вот не понял! – к Платоновской будке подошел Индя. Он раньше всех проголодался, вот и проснулся раньше петушиного крика. А тут такие страсти про еду и торжества. – Или я проспал завтрак, тогда почему во дворе никого нет, или я уже выспался? А если выспался, то почему молчит Кукарека? А если еще рано, то почему вы уже так сыто выглядите? И где это по ночам кормят? Я бы тоже чего-нибудь съел. -Все уже кончилось. Раньше вставать надо было, - ответил Инде Царапало. – Или вообще не ложиться. Тогда много бы чего съел. Вот мы ночь не поспали, и до отвала нажрались. Даже Платону кое-что досталось. Индя от зависти и возмущения чуть собственным языком не подавился. Ему хотелось нагрубить котам, но теплилась надежда, что они знают некое место, где можно прямо сейчас чего-нибудь склевать. -Ты прав, Индя, - словно угадал потаенные мысли индюка Мяукало. – Мы придумали праздник живота. И если народ нас поддержит, то обещаем тебе такое изобилие всяких вкусностей, что даже твое пузо не способно разместить всего съестного. Теперь у Инди слегка закружилась голова, и задрожали коленки. Он еще ни разу не видел в своем корыте еды, не могущей поместиться в животе. всегда она заканчивалась раньше аппетита. И только благодаря щедрости соседей, ну, или их нерасторопности, он слегка дополнял свой неудовлетворенный голод из их мисок. А тут такие щедрые обещания! -А когда это обжорство состоится? – осторожно, боясь спугнуть фортуну, спросил Индя. -Ну, я так думаю, что, как минимум, завтра. Все-таки необходима хорошая подготовка, как Платону, так и гостям, - немного подумав, заявил Кусакало. -А успеют все приготовить подарки в красивых коробках? – неуверенно поинтересовался Платон. -Они-то успеют. Главное, чтобы ты стол праздничный сумел накрыть. Знаешь, как много всего надо, чтобы у всех за его местом было много вкусных блюд. А это не так то просто - угодить всем, - заявил Мяукало. – Вот, Коровиным нужен клевер, Свининым побольше ботвинья, Петуховым крупы, Гусевым и Инди нужен комбикорм. Да что я тебе объясняю, когда ты и сам все знаешь. Для нас троих только, сколько нужно всякой там рыбки да колбаски. Платон с перепуга от такой информации присел на хвост, опустив свои вечно торчащие уши. Он распланировал получение подарков с песнями и танцами плюс большой мосол. А кормить и поить всех соседей, да еще такими деликатесами, ему совсем не хочется. Если бы у него было такое богатство, так и день рождения вовсе ни к чему. Оказалось, что это очень нехороший праздник, когда не тебе, а от тебя такие жертвы требуются. -А я так не хочу, - пролепетал Платон котам. – Какой же это праздник, если все только от меня. Я все это сам смогу съесть. Только вот где я все это возьму? Ну, клевера для Коровиных еще, куда ни шло, а рыбу, колбасу? Давайте, лучше кому-нибудь еще день рождения организуем. Коробочку с подарком я еще смогу осилить. А остальное… -Нет, какой все-таки ты нудный, Платон, - Мяукало неприятно поморщился и демонстративно отвернулся. – Мы ему такой праздник предлагаем, а он носом воротит. А сколько бы хороших слов ты услышал в свой адрес, тостов, здравиц! И все это ты просто так задаром хочешь переподарить другому? Индя, как ты считаешь - не достоин ли ты, принять из рук Платона совершенно даром такое великолепие? -Нет, погоди, - встрепенулся Платон. – Я не сказал, что категорически отказываюсь. Просто возникли трудности с праздничным столом. Чем же я всех угощать буду? В это время Кукарека прокричал на весь двор, извещая соседей и округу о начале очередного дня. Из комнат высыпались семейства, которые вместо утренней гимнастики забегали по двору, закудахтали, захрюкали и немного помычали. Утро наступило по-настоящему, со всеми причитающимися атрибутами. Первым нестандартную ситуацию определил Хряков. В такое время такой состав компании возле Платоновской будки вызвал некоторую подозрительность. Он заинтересовался причиной сбора и неспешно подошел для ее выяснения. -Я так думаю, - заметил Кусакало. – Хряков желает задать нам несколько вопросов. Мы понимаем твою озабоченность и постараемся ответить кратко и доходчиво. Говори. Хряков растерялся от такой проницательности Кусакало и забыл, зачем так спешно шел сюда. -Да нет, я так, я просто мимо проходил. А что вы тут, собственно говоря, обсуждаете? -День рождения у нашего Платона, - ответил Мяукало. – Вот, Индя и решил его поздравить. Красивые слова он уже сказал, а сейчас подарок собрался дарить, а тут ты подошел, и Индя переволновался. -Я не понял! – воскликнул Индя. – Мы про подарок вообще не говорили. О каком подарке может идти речь, если стол не накрыт, корыто пустое, да и гостей пока никто не приглашал. -Мне вот интересно поинтересоваться, - восстановил душевное равновесие Хряков и готов был задать все интересующие вопросы. – День рождения – это событие радостное или печальное? Чтобы сориентироваться в подарке и торжественной речи. -Съедобное, - кратко ответил Царапало. – Это такое событие, когда все едят, поют и танцуют. Судя по вчерашнему празднику и настроению гостей и хозяев, то оно очень радостное и веселое событие. Поскольку хозяйка с ведрами и мешками еще не пришла, чтобы порадовать проснувшихся завтраками, то все, не спеша, подтянулись к Платоновской будке, чтобы включиться в обсуждение предстоящего дня рождения Платона. -Я так считаю, - с умным выражением морды, после выяснения всех подробностей и деталей предстоящего торжества, предложил Пых-Пых, - что из-за такого пустяка, как отсутствие у Платона пищевых запасов, отменять праздник не резон. Мы отлично сумеем сами в подарок накрыть стол. А Мумушка песню споет. Она и так каждый вечер что-то мычит себе под нос. Вот пусть для Платона и промычит что-нибудь веселое и радостное. -Не думаю, что это ему понравится, - заметил Кукарека. – Лучше уж я в его честь прокукарекаю. Дело должны делать профессионалы. -Вот от твоего крика ему точно не станет весело, - рассмеялся Гогоша. – Мои Гули гораздо мелодичнее могут исполнить песню. -Господа, успокойтесь, мы уже песенный конкурс проводили, - попросил прекратить споры соседей Хряков. – А тут надо подумать о подарках. Как там, Мяукало, ты говоришь? В разноцветных коробочках? Вот пусть каждая семья и придумает свой подарок. Индивидуальный. -Что ты там про меня говоришь? - спросил Индя. -Индивидуальный. Это не про тебя. Слово такое есть. Оно обозначает, что все подарят Платону то, чего сами пожелают, - разъяснил Хряков Инде. – А про стол Пых-Пых умно сказал. Иногда по утрам и его умные мысли посещают, чего нельзя сказать про Индю. -А я песню Хорошую спою, прокричала Мумушка. – Про день рождение. Я сама сочинила, только что-то похожее слышала на берегу озера. Вот послушайте: Пусть бегут неуклюже Пых-Пых и Индей по лужам, Хряков с Хрюлией следом бегут. И не ясно соседям, почему Гага с Гегой Красят клювы свои угольком. - Загораю я на крыше у соседей на виду. К сожалению, у Платона день рожденья первый раз. -Ну, как? Правда, здорово? -Я не люблю бегать с Пых-Пыхом по лужам, - обиделся Индя. – Я вообще грязь не уважаю. Вот Хрюлия с Хряковым – эти не против. Они могут, а я категорически возражаю. А вот Мумушка отродясь на крышу не взберется. -Ну и что, если мы слегка подкрашиваем клювы угольком? – возмутились Гага с Гегой. – Ничего предосудительного мы в этом не видим. Неправильная песенка. -Вот народ! – иронически заметил Мяукало. – В кои века Мумушка исполнила замечательную песню, как сразу с критикой набросились. Никто никогда в песнях про правду не поет. Оно даже так и называется про песни, что их сочиняют. Обижаются лишь глупые и недальновидные слушатели. А они сразу с амбициями. Тебе, Платон, понравилось? -Вообще-то, - задумался Платон, собираясь с мыслями и затрудняясь с прямым ответом. – Песня хорошая, и совсем не обязательно все так и было, как Мумушка спела. Главное, что весело и слушать приятно. И обижаться просто глупо. -Господа, - объявил Хряков, услышав грохот кастрюль и ведер, извещая о приближении хозяйки с завтраком для всех. – Давайте детали обсудим после завтрака, но с концепцией самой постановки вопроса, я так считаю, согласны все. Хряков такое умное выражение недавно в газете прочел. Вот сейчас он его и высказал, завершая собрание, точнее, перенес на поздний срок. После завтрака собрание длилось недолго. Все сразу согласились свой ужин внести, как лепту на праздничный стол. Индя попытался опротестовать, но его обещали отрешить от стола, и он сразу согласился, так как понял, что, если за столом клювом не щелкать, можно кроме своей пайки хорошо поживиться и у соседей. Стол решили нарисовать на земле посреди двора, чтобы было много простора и раздолья, а вместо стульев так же очертили каждому персональное место. Идея всем понравилась, и народ разбрелся по двору до вечера по своим делам. Ведь еще придется каждому придумать и соорудить подарок для Платона. И красивые слова сочинить, чтобы и ему приятно было, и самому за свое сочинение не стыдно. И вот наступил этот долгожданный момент. Платон в торжественной позе стоял посреди двора чуть в сторонке от импровизированного стола, на котором были выставлены все корыта, миски и кастрюльки со всякой снедью. Платон приготовился принимать поздравления и подарки. Чувство было двояким: хотелось хороших подарков, но и в случае, если не совсем подойдет по вкусу и виду, не обидеть бы дарящего, а искренне и с довольной улыбкой поблагодарить. Первыми решили преподнести свой подарок Цыпы. Они весь день мудрили над этой хитростью, и, в конце концов, решились подарить самое дорогое и ценное, что в их понятии, и чем оно являлось для них. Эту ценность они завернули в кусок газеты и перевязали красивой веревочкой. Красивые слова произнести позволили черногрудке, которая когда-то в драке с Гулей потеряла свое отличительное перо, но оно очень быстро и такого же, черного цвета вновь выросло. -Милый наш дядя Платон! – слегка дрожащим от волнения голосом произнесла Цыпа. – Мы тебя очень любим, поэтому от всего сердца дарим этот скромный, но очень ценный и нужный подарок, - и она преподнесла Платону сверток. Платон принял подарок и вопросительно глянул на Мяукало, который не замедлили подсказать: -Надо развернуть и всем показать, чего подарили тебе дети. Платон торжественно и предельно аккуратно развязал веревочку, развернул газету и уронил на стол консервную банку, полную дождевых червей, которые, обрадованные внезапной свободой, в ускоренном темпе стали расползаться по столу. От такого прелестного ценного подарка у Платона образовались рвотные позывы. Но поскольку никто не смотрел в его сторону, то и не обратили внимания на его неприятное брезгливое выражение морды. Всех интересовали быстро убегающие черви. Вот уж этого Цыпы не могли допустить, чтобы их подарок так бесцеремонно разбегался. Без команды и излишнего приглашения они со всего маху рванули вслед за убегающим подарком. В считанные секунды Платоновский сюрприз был склеван, а весь стол перевернут. Шоковое состояние, продолжавшееся несколько минут, быстро растворилось в бурных и продолжительных аплодисментах, а беспорядок на столе усилиями взрослых восстановлен. Но все равно Цыпы остались довольными. И речь получилась красивой, и червяки спокойно заняли свое законное место в зобу. Оттуда они уж точно не сбегут. Большой сверток от Гусевых Платон уже с большей осторожностью разворачивал. Разворачивал, раскручивал, а газета все не кончалась. И все же, в конце концов, Платон сплоховал. Маленький лягушонок, обрадованный солнечному свету, радостно прыгнул Платону на нос. От неожиданности и испуга пес рванул с места и понесся по двору, тряся носом и требуя снять этот именинный дар с него немедленно. Проявил сноровку Гогоша. Он догнал Платона и со всей силы клюнул его в то место, где сидел лягушонок. Подарок благополучно отправился к Гогоше в желудок, а Платон взамен получил сноп искр из глаз. Вот вам и праздничный фейерверк. Остальные подарки не были прыгучими и ползучими. Мумушка от всей семьи вручила большой букет из полевых цветов, Свинины еще большую кормовую свеклу, а Индя преподнес Платону красивый удобный крючок, который тут же прикрепили к будке и повесили на него ошейник. А то вечно на земле валяется. И в заключении вышли три кота с большим свертком, почти, как у Гусевых, но тяжелый. Однако Платон, напуганный подарком Гусевых, разворачивал его крайне осторожно, прикрывая на всякий случай лапой нос. Но газетка оказалась одной, а зато в ней была завернута огромная сахарная косточка. И только теперь Платон понял, что день рождения – праздник замечательный, а все его соседи просто расчудесные и приятные граждане. И Цыпы с их червячками, и Гусевы с лягушонком. А особенно Мяукало, Царапало и Кусакало. Пили и ели быстро, но потом сидели и общались очень долго. Даже дети уснули прямо в тарелках, то есть, в мисках, корытах и кастрюльках. расходились под утро, когда уже Кукареки надо было петь свою утреннюю серенаду. Но усталости никто не чувствовал. Праздник дня рождения удался. 14 Р Ы Н О К -Хочется сообщить тебе, Платон, известие, которое, думаю, уже звучит не столь угрожающе, как в былые времена, а даже и доброй вестью назвать можно, - вот такую информацию решил довести до сведения коммунального охранника Мяукало. Информацию эту он не сразу выдал по прибытию на свое излюбленное место на крыше Коровиных. Поначалу ему хотелось разогреться и подремать в лучах заходящего солнца. Сыто и тепло. Вот две составляющие кошачьего счастья. А все остальное в этом мире – суета и просто дополнительные атрибуты радости жизни. Ведь никогда и никто не назовет жизнь прекрасной, если в желудке пусто, а сквозь шерсть пробирается к голодному телу холодок. Если быть до конца честным, то жизнь трех бомжей можно назвать сплошным счастьем в той или иной степени. Голод и холод они стараются успешно избегать. И если второе и случается в сырые ночи или под прохладное утро, то первое они в корне не приемлют и категорически не допускают. Да и как можно даже просто проголодаться при таком изобилии и разнообразии всякого съестного, куда ни глянь. Даже для Платона очень часто они приносят из хозяйских кладовых хорошую сахарную косточку. А чего ее жалеть, если хозяева такое добро стараются выбросить на помойку, а котам оно совершенно без надобности. Даже при наличии голода в желудке такой продукт не способен решить проблему насыщения. Воистину – бесполезная вещь, и тем более странно наблюдать щенячью радость Платона даже при упоминании о ней. -Очень мудрено наговорил, - Платон присел как раз напротив лежака Мяукало и, почесывая за ухом, попросил разъяснений. -Ну, а чего тут разъяснять то? И так все предельно ясно, - к компании Мяукало приближались два его друга Царапало и Кусакало. Они тоже были в курсе событий, которые хотел довести до Платона их товарищ, поэтому чувствовали себя осведомленными и уверенными. -Предельно-то предельно, да не совсем ясно. Чего это за предмет, что одновременно способен и порадовать и огорчить. Пояснения и комментарии не помешали бы, - Платон посмотрел на Хрякова и Хрюлию, которые так же пожелали услышать новости, и ожидал от них моральной поддержки. Двор хоть и размером довольно-таки не мал, и по нему можно свободно разгуливать, как в одиночестве, никому не мешая своим присутствием, так и небольшими компаниями, но вечерний воздух даже негромкий шепот легко и без помех разносил по всем его уголкам. Так что, известие о том, что коты обладают некой интересной информацией, очень быстро стала достоянием всех обитателей коммунальной квартиры. Народ в спешном порядке стягивался к покоям Коровиных, чтобы в числе первых стать обладателем известия и новости. -А я не понял! – как всегда Индя притащился последним. Ему хотелось успеть к толпе, но и покидать еще не совсем опустошенное корыто он не желал. Здесь щелкать клювом рискованно. Быстро разыщутся желающие доклевать. А этого Индя сильно не любил. – Здесь уже нечто важное произошло, а я так и не узнал никаких новостей. Мне тоже интересно знать, зачем это народ столпился вокруг Платона? Если я уже что-то прозевал, так извольте доложить. А нет, так я весь во внимании, и можете начинать. -Да, конечно. Вот тебя как раз и не хватало. А я все думаю – что-то ко мне никак нужная мысль не является? – усмехнулся Мяукало. – Вот теперь и в самом деле можно приступать. Только не ясно: почто народ собрался? Платон, ты не подскажешь? -Господа, позвольте все же уточнить, - решил сказать свое слово Хряков. Он один из первых явился за информацией, и его немного обескуражило заявление Мяукало. – Как это понимать? Я лично своими ушами слышал, как ты обещал Платону довести до его сведения очень волнующее известие. А теперь делаешь вид, что ничего не случилось. Ежели что-то все же произошло, то доведи до сведения граждан, а коли этот словесный поток просто вырвался из твоей глотки вместе с зевотой, то так и поясни нам. У нас всех полно неотложных дел, чтобы отвлекаться по глупостям. -Мы все солидарны с Хряковым и настоятельно просим рассказать, - наперебой просили Коровины, Петуховы и Гусевы. -Ну, что ж, - согласился с общими требованиями Мяукало. – Будем считать, что собрание двора открыто. Но сказать-то мне особо и нечего. Единственная и малозначащая новость – хозяева завтра с утра на пару дней покидают нас. В столицу они решили наведаться. -По рынкам побегать и затовариться. Такие слова хозяйка говорила, а я до словно повторил, - пояснил Кусакало. – Но сам процесс мне не совсем ясен. Основная мысль, достойная освещения – мы два дня вновь остаемся с самими собой. А это значит, что нас ожидает большое изобилие парного молочка. -Ура! – хором закричали Храня, Хроля и Хряша, в предчувствии молочной диеты. Она им очень импонировала. Казалось, что была бы их воля, то только на этом молочке и сидели бы. Вкуснее продукта и не придумаешь. -Я не понял! Это опять моя кормушка по утрам пустовать будет? – не согласился с восторгом Свининых младших Индя. Ему очень не хотелось устраивать себе разгрузочную диету. Даже если и богат берег озера разнообразием пищи, то он сомневается в его способности полностью удовлетворить потребности и насытить до требуемого насыщения голод. Ведь и Петуховы, и Гусевы, возвращаясь с прогулок, очень жадно клюют на ужин из своих кормушек. -А ты не мог бы, Мяукало, разъяснить? – попросила Муму. – Что это за рынок такой, где нужно затовариваться? И как этот самый процесс затоваривания выглядит? Неужели для того, чтобы затовариться, надо бегать по рынкам. Единственное, что мы поняли из всего сказанного, так это то, что они поедут в столицу, зачем-то бегать. -Ох и темнота! – покачал головой Царапало. Он и сам не очень понимал значение всех слов, но попытался объяснить. Кое-какими терминами он владел, так как иногда в телевизоре произносили и показывали такие слова, как рынок и товар. – Рынок, это такое большое огороженное место, гораздо большее нашего двора, где много всего продают и покупают. Вот человек заходит в этот двор с пустыми сумками, покупает все, и уже выходит с большими и полными. А другие наоборот – заносят туда все, что не попади, а уходят пустые. Это и называется рынком. А слово затовариться – значит купить то, чего продают те, у кого оно лишнее. -Вот я не понял! – воскликнул Индя. – Зачем нужен этот двор, если туда входят и выходят с одними и теми же сумками. А нельзя ли ничего не покупать? Какой смысл покупать то, что другие продают. Если оно им не нужно, то зачем тогда это самое нужно другим? Вот я же не буду продавать свою кормушку, например, Хрякову. У него своя, у меня своя, и обоим нам она нужна. -Вот тупица! – воскликнул Царапало, обхватив голову лапами. – Это же, каким надо быть глупцом, чтобы так не понимать про рынок. Но ведь в твою кормушку надобно чего-то насыпать. А где его взять, если не на рынке? Вот и приходиться покупать – тебе корм, Петуховым зернышки, Гогоше чего-нибудь. -Все равно не ясно, - встрял в спор Гогоша. – Зачем покупать на рынке, если все это уже есть у хозяйки. Я видел, как она из мешка брала. И никакого рынка я там не видел. Просто открыла кладовку, зачерпнула черпаком, и все. -Еще один умник попался, - возмутился Мяукало. – Ну, а вообще-то хозяева едут в столицу, а я сам лично такие слова слышал, чтобы купить обновки недорослям к школе. Они осенью в школу пойдут. А туда надо красиво одеваться. И еще им нужны портфели большие с книжками разными. Ну, и прочую ерунду поискать хозяйка на рынке хочет. Это она сама так говорила. Я ничего конкретного про ерунду сказать не могу, так как и сам не совсем понял, но хозяин говорит, что на эту ерунду очень большие деньги тратятся. Он бы сам никогда на эту поездку не решился, если бы не недоросли. На них, он так сказал, вся одежда просто горит. Сам, правда, я ни разу не видел, как она горела, но его словам доверять можно, так как никто пока не отрицал данного факта. -Какой ужас! – воскликнула Хрюлия. – Так ведь можно вместе с одеждой сгореть и самому! Зачем такую огнеопасную одежду покупать? И еще за такой страстью в саму столицу ехать надо. -Вообще-то, как мы поняли, у недорослей вся их одежда, в которой нужно идти в школу, прямо на них и сгорела. Но сгорела удачно. Только сама. А недоросли каким-то чудом уцелели. И вот сейчас они побегают по столичным рынкам и купят новую обновку для них. И еще много всякой ерунды. Но она нужна только самой хозяйке. Сам я еще ни разу этой ерунды не видел даже по телевизору, но зато сам рынок там показывали, - приступил к детальному разъяснению про рынок и бега по нему Мяукало. – Так вот, там каждый хочет продать то, чего ему без надобности или много, что девать некуда. Например, у тебя, Индя, два корыта. Если бы одно из них было лишним, то ты с радостью обменял бы его на один черпак корма. -Вот это я как раз хорошо понял, - обрадовался Индя, но огорчаясь, что у него нет лишнего корыта. – А если я стащу это лишнее корыто у Гусевых и обменяю его на корм – такое допустимо? -Очень даже возможно, - согласился с ним Царапало. – Но тогда это уже будет не рынок, а суд, где мы после Гогошиной хорошей трепки, будем тебя судить. И слабо тебе не покажется, что лишнее корыто обернется только убытком. Рынок предусматривает лишь покупки и продажи, а не воровство. -Жалко, - тяжело вздохнул Индя. – А где мне тогда взять лишнее корыто? Свое продавать мне нет резона, а лишний черпак корма ой как не помешал бы. -Дядя Мяукало, - запищали Цыпы. – А как тогда можно что-то продать, если все здесь нам самим нужно? -Разъясняю, - попытался более внятней и понятней рассказать про рынок Мяукало. – Вот, например, вы поймали лягушку. Она вам абсолютно без надобности. Вроде, можно и выкинуть. Но вы несете ее на рынок и продаете ее Платону. -А мне она зачем? – удивился Платон. – Вот уж чего-чего, а лягушку я покупать не буду. Куда я ее потом дену? Да и зачем вообще мне эта противная вещь? -Дослушай до конца, потом спорь, - возмутился несдержанностью слушателей Царапало. – Продолжай, Мяукало. -Тебе она не нужна, - Мяукало поблагодарил Царапало за помощь и продолжил свои разъяснения. – Но лягушка является товаром, который пользуется спросом у некоторых покупателей. Проблема вся в том, что необходимо найти его. Допустим, Муму, у которой случайно на дальней полке завалялась кость. Она тебе за эту лягушку с радостью ее и вручит. -Во-первых, у меня в дальнем углу на полке даже случайно не может заваляться такая глупая и ненужная вещь, - возмутилась Муму. – И, тем более, совершенно не нужна мне твоя скользкая противная лягушка. -Но у Гогоши, - продолжил Мяукало, - есть хорошая большая свекла, которую можно обменять на клок душистого сена у Хрякова. У Хрякова точно сено есть, но он его за просто так не отдаст. А за свеклу – пожалуйста. Но и лягушка, наконец-то, приобретет истинного владельца. Вот такая запутанная вещь этот рынок с его покупками и продажами. -А нельзя ли было сразу Цыпе принести эту самую лягушку Гогоше? - спросил удивленный Платон. – Уж больно запутанно как-то получается. -Нет, нельзя. Ведь тогда и бегать не придется. А рынок для того и существует, чтобы по нему бегать. А потом, у Гогоши для Цыпы ничего интересного не было, чтобы она смогла с таким ценным товаром идти сразу к нему. Ведь чтобы нужный товар нашел нужного потребителя, для того и придумали эти самые ранки. Теперь, надеюсь, всем ясно? – Мяукало прямо вспотел от такого напряжения ума. Давно не приходилось ему так усиленно думать. Но он остался доволен своими понятливыми разъяснениями. -Ура! – вдруг закричала Цыпа. – Я придумала. Давайте завтра сыграем в рынок. Я обязательно поймаю большую лягушку и обменяю ее у Гули на жирного червяка. А ты уж постарайся откапать для меня червя пожирнее ради хорошей лягушки. -Странно, - удивился Хряков. – А не проще ли тебе, Цыпа, самой червяком заняться? И время сэкономишь, и выберешь такого червяка, какой больше понравится. -Нет, так не интересно! Мы же играть хотим. А какой это рынок, если каждый будет продавать то, что ему самому нужно? – не согласилась Цыпа. -Умные у тебя детки, Кукарека, - похвалил Царапало Цып, а Кудаха от счастья так и заплясала вокруг своего семейства. – Действительно, давайте к завтрашнему дню подготовимся к игре и на берегу озера устроим настоящий рынок. Все постараются у себя поискать что-нибудь лишнее, чего не жалко. А завтра можно уже продать и купить хорошую необходимую вещь. -Да, - почесал гребешок правым ногтем левой ноги Кукарека. – Вот только бы разыскать в своем доме эту ненужную штуковину. А так-то я много бы чего купил. -Вот у тебя три жены, - на полном серьезе заметил Кусакало. – Согласись, что хотя бы одну из них можно без ущерба для семьи продать. -Да я, да я, да сейчас, да ты у меня, - разволновался от возмущения Кукарека, но очень высоко и недоступен был кот, чтобы можно легко от слов перейти к делу. – Да как ты смел, даже предложить мне такое! -Ну, как хочешь, - спокойно отреагировал на бесполезные потуги Кукареки Кусакало. – Только тогда что ты принесешь на рынок? Червяка навозного? Но у тебя его никто, кроме Цып, не купит. Да и на что ты сумеешь обменять его? На точно такого червя? Ну, и какой тогда тебе рынок, если пользы не получилось никакой? А от рынка должна быть еще какая-нибудь выгода. Вот продашь кому-нибудь Кудаху или Кокоху, так сразу две пользы получается. Во-первых, сможешь для семьи хорошую вещь приобрести, а во-вторых, так нам лучше бы стало, если бы ты даже всех их продал. Ну, настолько тише и спокойнее станет во дворе, что все сразу спасибо скажут. Кукарека от избытка чувств потерял дар речи. И только еще энергия в ногах и крыльях сохранилась. Он ее и попытался использовать, чтобы допрыгнуть до крыши и там уже с помощью своих острых шпор наказать нахала. Такое предложить добропорядочному гражданину! Да как он вообще посмел даже в мыслях вообразить такое? -Кукарека, - спокойно и без эмоций спросил его Индя. – Вот ты сейчас что за танец изображаешь перед нами? До крыши тебе все равно не допрыгнуть. Никогда еще курица не могла птице сподобиться. А коль возникло желание размяться, так побегай вокруг двора. И ветер погоняешь, о то душновато стало, и сам разомнешься. Кукарека наконец-то понял, что любая попытка расквитаться с обидчиком не приносит результата: из-за временной потери речи культурно обругать не получается, а взлететь и добраться до зловредного кота - бесполезное занятие. Не летают куры, как птицы. Остается лишь демонстративно отвернуться, тем самым и показать пренебрежение к никчемным котам. -Господа, - вмешался в бессловесный конфликт Хряков. – Давайте отбросим эмоции и вслушаемся в предложение Царапало. Поскольку хозяева на пару дней покидают нас ради своей беготни по рынку, то и мы сможем очень даже интересно провести выпавшие так удачно свободные деньки. А не сыграть ли нам в такой же рынок, где можно с пользой для самого себя и побегать, и приобрести нужную вещь. -И как ты себе это представляешь? – спросил Индя, который еще до конца не разобрался в самом смысле и предназначении рынка. – Бегать по двору и высматривать у соседей, чего бы можно было спереть? -Индя, ты не прав, - сделал ему предупреждение Мяукало. – Никто ни у кого спереть не имеет право. На рынке нужно чего-нибудь продать или купить. Продается всегда то, что тебе без надобности. А вот с покупкой как раз наоборот. -Чего-то я у себя ничего лишнего не вижу, ни у соседей для меня полезного, чего они добровольно бы отдали. Или продали, как ты говоришь, - неуверенно произнес Индя. -Ты упускаешь одну маленькую, но очень значимую деталь, - вступил в спор Хряков. – Поскольку хозяев не будет, а недорослей и подавно, то у нас вновь открывается перспектива для прогулок по берегу озера всеми членами нашей квартиры одновременно. А это означает лишь только одно – рынок для беготни и продаж с покупками организовать на берегу озера прямо завтра и с утра. Во-первых, к утру каждый подготовится и, уверен, найдет, что продать, а во-вторых, мы вовлечем в игру местных обитателей. Там очень часто можно встретить трех ворон, сороку, местного аиста. В прошлый раз я видел небольшое семейство зайцев. Вот это самый настоящий рынок получится. Уверен, что они с радостью включатся в нашу игру. И ассортимент товара моментально разнообразится. Предложение Хрякова всем пришлось по душе. Мелкие радостно прыгали и чирикали. Взрослые обсуждали предстоящие покупки. Но больше всего волновал вопрос о продажи чего-нибудь лишнего. Ничего лишнего ни у кого не было. Съестное съедалось, не отходя от кормушек. Но, чтобы участвовать в игре, придется чем-нибудь пожертвовать. Лучше один раз не доесть, чем прозевать всеобщее развлечение. Когда еще выпадет такой случай игры в рынок, да притом на берегу озера. Там и простора много, и участников прибавится из гостей и постоянных обитателей прибрежного района. Но, если долго думать и хорошенько поискать по сусекам и закуткам, то всегда находится оптимальное решение и ненужный предмет для продажи. Так случилось и с обитателями большой коммунальной квартиры. Утром после торжественного крика Кукареки и ухода хозяйки, которая засыпала полные кормушки всем жильцам двора, никто к корму не притронулся. Все загадочно смотрели друг на друга, и каждый откладывал в заготовленные емкости, мешочки и кульки част завтрака для продажи его на рынке. И вот, дождавшись, когда хозяева подняли пыль на дороге колесами своего автомобиля, а недоросли вновь отправились досыпать, чтобы потом гулять всю ночь в соседнем поселке, к озеру медленно и неуверенно длинной вереницей потянулись целыми семействами Петуховы и Гусевы, за ними чинно и важно Коровины и Свинины. Следом неспешно по одному шли Платон и Индя. Коты Кусакало, Мяукало и Царапало уже сидели на берегу озера и встречали участников рынка. Когда все расселись на берегу, разложив на траве свой товар, то выяснилось, что чего-то в этой игре не хватает. Потом, немного поразмыслив, определились, что все приготовились к продажам, и никто не готов к покупкам. Но буквально через минуту ситуация начала в корне меняться. К их импровизированному рынку стали подтягиваться слегка удивленные и пораженные невиданным зрелищем местные обитатели приозерной фауны. Они несмело подошли к рынку и долго изучали удивительное явление, сооруженное жителями коммуналки, и их непонятную роль в этом процессе. Инициативу в свои лапы взял Мяукало. Он подробно разъяснил гостям о причине странного расположения обитателей двора на берегу озера, а так же вкратце поведал о правилах рынка и торгово-покупочных отношениях. Гости мгновенно исчезли, чем вызвали законное подозрение в поведении Мяукало. К нему подошел Платон. -И чем это ты распугал посетителей, то есть, наших потенциальных покупателей? -Господа, - обнадеживающе произнес Мяукало. – Не стоит так волноваться. Гости отправились за деньгами, чтобы уже при наличии наличности приобрести весь наш товар. Так что, буквально через пару минут все они вернутся, поскольку весьма заинтересовались нашей игрой и желают принять активное в ней участие. И действительно. Первыми прискакали зайцы и принесли огромный букет из люпина, который тут же обменяли у Пых-Пыха на большую кормовую свеклу. Два солидных ворона с трудом волокли большой, но очень привлекательный мосол. Они его еще с вечера приметили на соседней помойке, да вот не могли определиться, куда приспособить его. А тут, раз такое дело, положили его прямо пред носом Платона. Тот от радости и нахлынувшего счастья чуть было не убежал, с ним к себе в будку, не расплатившись. Хорошо, Царапало подсказал, и Платон вручил им кусок приличного зеркала, который еще из прошлой эпопеи спрятал его у себя в будке. Вот и пригодился. Вороны с удовольствием любовались чучелом, глядевшим на них из этого куска стекла, и громко хохотали. Гега с Гагой предложили за красивые бусы, что притащила им сорока, разноцветные шарики, одним из которых так неудачно в прошлый раз подавился Кукарека. В общем, торговля шла бойко и весело. Оказывается, если хорошенько захотеть, то всегда можно найти, что продать или обменять на еще более нужную вещь. А если в данный момент у кого-то денег не хватило, или товар закончился, а хотелось еще поиграть, то договорились к завтрашнему утру встретиться здесь вновь и продолжить покупки и продажи. -------------------------------------------------------------------------------------------------------

© Copyright: Владимир Гришкевич, 2015

Регистрационный номер №0263861

от 8 января 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0263861 выдан для произведения: В О Л Ь Д Е М А Р Г Р И Л Е Л А В И Б О Л Ь Ш А Я К О М М У Н А Л Ь Н АЯ К В А Р Т И Р А С К А З К А В большой коммунальной квартире много разных индивидуумов, много своих тараканов в голове, но в этой квартире всегда и везде ради соседа и ради друга готовы на любые жертвы. Бывали и скандалы, бывали распри, но всегда они заканчивались миром и большими обещаниями оставаться верными и преданными друг перед другом. 1 ДАВАЙТЕ ЗНАКОМИТЬСЯ В некотором царстве, посреди некоего государств, рядом с зеленым лесов, невдалеке от красивого круглого озера расположился хутор с сельскохозяйственной спецификой. Жили в этом хуторе муж с женой. И было у них два сына. Очень ленивые и непослушные, а порою и хулиганистые. Но мамкиной тяжелой руки боялись, так как в порыве гнева могла и уши оборвать. Поэтому старались в ее присутствии быть максимально исполнительными и паинька мальчиками. И если это не удавалось, то приходилось в полной мере испытывать гнев матушки с ее тяжелой мокрой тряпкой у себя на спине. А уж уши и нос потом горели жарким огнем не менее недели. Часто родителям приходилось покидать родные пенаты на один-два дня, оставляя все свое многочисленное хозяйство на руки и на совесть двух лоботрясов. Разумеется, и, как всегда, все дни, за исключением последнего перед предполагаемым днем прибытия, эти два ленивых бездельника весело и празднично проводили в соседнем селе, которое располагалось в семи километрах от хутора. Село было очень большим, почти как маленький город, и имело много развлекательных точек, включая и клуб с его веселой дискотекой. Дискотека и последующая прогулка заканчивались под утро. Так что сон продолжался до вечера. Далее следовали обед и ужин, и вновь поход на дискотеку. Но к приезду родителей все хозяйство в считанные часы превращалось в идеально ухоженное и ласково-хозяйственно присмотренное. И, глядя на усталые измученные лица своих чад, родители чувствовали себе виноватыми, что так перегрузили милых деточек. А чтобы возместить перегрузки бедных мальчиков, они одаривали их дорогими подарками и отпуском в село на дискотеку. Если счастливые своим ловким обманом родителей лоботрясы и потирали руки, посмеиваясь над их наивностью и своей находчивостью, то иные обитатели столь благополучного хутора всегда со страхом и ужасом ожидали следующей поездки хозяев. Для них эти, хоть и короткие, но полные трагедий дни превращались в настоящие жизненные испытания на выживание. Вот про них как раз и пойдет мое повествование. Рядом с большим домом и хозпостройками, предназначенными для хранения сена, дров и орудий сельскохозяйственного назначения, расположился скотный двор со своими будками, сарайчиками, загончиками, хлевами и насестами. Они расположились кругом, образуя внутри большой двор, и замыкаясь на ворота с калиткой. Вот эти маленькие и большие домики с его жильцами мы и назовем большой коммунальной квартирой. А сейчас, постараемся, поближе с ее обитателями познакомится. Если театр начинается с вешалки, то наша квартира с комнаты-будки, имеющий один овальный вход, служащий и дверью, и окном. Просто ее владельцу так нравится – без потери времени на открывание и закрывание. Обитает в этой комнатке с таким экзотическим входом-выходом квартира хранитель, или по-простому – охранник, сторож, блюститель законности и порядка во дворе. А по современному – секьюрити. Очень больших размеров с серьезным лицом (мордой) и обманчиво-добрыми глазами, обильно пушистый лохматый пес с прозаичным философским именем Платон. Закоренелый холостяк. Во внутренние семейные дела вмешиваться не любит, если они не выходят за рамки комнат жильцов и не беспокоят соседей. Вредные привычки ему противны, по сути, и по его менталитету. Сколько уже раз приходилось прочитывать лекции о вреде и об опасности курения Свинину старшему, да тот только пыхтел себе под нос-пятак и продолжал дымить свою трубку, окутывая смердящим дымом чистый прозрачный воздух округи. Не понимает и не выполняет умных нареканий. В загулы Платон впадает лишь по зову природы, да и то в часы, когда особой опасности посягательства на коммунальную квартиру нет, хозяева дома, и дама сердца сама уже за воротами и приглашает на свидание. Другие часы он посвящает лишь двум основным занятиям: контроль безопасности вверенного объекта и поиску блох в дебрях густой и длинной шерсти. Для многих со стороны его жизнь покажется серой и однообразной, но только не для философской натуры Платона. Наблюдая из своей будки за процессами на общей площади коммунального двора, есть много возможностей оценить, осмыслить, сделать свои выводы. А это всегда вызывает внутреннюю удовлетворенность и чувство полезности своего предназначения в этом мире. Жизнь протекает не только интересно, но и значимо. Беспокойство доставляют лишь блохи и три беспардонных бомжеватых кота, которые именуют себя как Царапало, Кусакало и Мяукало. Им почему-то взбрело в голову, что, где-то в глубине веков, в их родовую ветвь проникла итальянская кровь. Отсюда и возникли столь странные их имена, созвучные с итальянскими. Бомжи они и в Африке бомжи, но кратко представить их можно, так как в жизни квартиры они играют не последнюю роль, и значительные события редко проходят без их участия. Бомж – без определенного места жительства. Но это не всегда означает клокастость, мурзатость, смердючесть и никчемность своего существования. К Мяукало, Царапало и Кусакало это не относится. Буквенные сплетения Бомж означают свободное проживание и перемещение по территории коммунальной квартиры с посещением хозяйских апартаментов. Поэтому бомж-тройка выглядела очень респектабельно: шерсть переливается и поблескивает от хорошего и регулярного приема разнообразной, богатой витаминами и протеинами пищи, животы распирает от ее изобилия и покачиваются из стороны в сторону при неспешной ходьбе. Про лазание по деревьям и про охоту за мелкими грызунами даже говорить смешно. Даже на платоновскую будку взобраться считается великим спортивным достижением. А уж догнать мышку или, смешно сказать, птичку – они и попытки не предпринимают, дабы не превратиться в посмешище. Предпочитают не замечать и игнорировать, как не достойных внимания. Платон относится к ним хоть и с недоверием, но более-менее благосклонно, так как часто ему преподносятся весьма деликатесные продукты, нагло сворованные из хозяйских закромов. Где-то в глубине души Платон понимал, что перепадают ему остатки, не влезшие в их безразмерные животы. Но признать это было унизительным, поэтому подношения принимались, как знак уважения. А закрома хозяйские ломились от обилия и разнообразия. Трудились в этой семье много и с любовью. Посему все жильцы коммунальной квартиры выглядели чисто и сытно. С грязью здесь всегда было проблематично. И даже ленивые лоботрясы под присмотром мамаши трудились в поте лица, наводя порядок по всему двору и внутри каждого помещения, стараясь не упустить ни одной маломальской грязцы или соринки, понимая, что на переделку, да плюс наказание времени и сил потратишь значительно больше. В соседней комнате справа от Платона обитала семья Петуховых. Комната по площади небольшая, но имела три уровня: гнездо для кладки яиц, спальня для малышей и двухэтажный насест для отдыха взрослых обитателей. Семья многочисленная, весьма пушистая, скандальная (в разумных пределах). Глава семьи Кукарека по всем статьям и параметрам претендует на первого красавца коммунальной квартиры. Один только гребень, сравнимый с царской короной, при появлении его владельца во дворе вызывал восхищения женской половины двора, зависть и затаенную злобу мужской. А уж на шпоры с опаской поглядывал даже глава семьи Коровиных Пых-Пых. Очень остры и опасны были они для соперника. Тем более, что Кукареку пользовался ими очень умело и отважно, что предпочтительней было ретироваться без сражений и лишних травм. О хвосте говорить уже не приходится – и без него достопримечательностей уйма. Это что-то невообразимое, переливаемое всеми жгучими цветами. Кукарека хорошо знал о своих достоинствах, и его походка по двору больше смахивала на дефиле по подиуму. Понимали это и три супруги, ни на шаг, не отпуская его во время прогулок, таская за собой всех своих детишек, чтобы отцовские чувства Кукареки превалировали над донжуанской натурой. Этим мужикам дай только волю повилять хвостом, покрутить красотами перед публикой. Вмиг детки осиротеют. А деток у него было аж одиннадцать цыпок. Кукарека даже номинировался на суперотца, да в бюрократических кулуарах где-то бумаги затерялись. А может завистники умышленно припрятали и не дают им дальнейшего хода. А жен звали так: Клуша, Кудаха и Кокоха. С ними познакомимся по ходу повествования, хотя персональное представление ни к чему. Внешностью и характером они идентичны, что сам Кукарека особо не вникал – кто есть кто. Просто одна из жен. Детей всех звали одинаково, так как настоящее имя присваивалось с совершеннолетием – Цыпа. И это вполне устраивало как родителей, так и остальных обитателей квартиры. Цыпы чаще на прогулках придерживались своих мам и, по возможности, не отдалялись от них. Но случалось в погонях за каким-нибудь летающим вкусным насекомым, и забегали в отдаленные уголки двора. Однако такие временные пропажи своих малюток мамаши не воспринимали, как трагедию. За пределы двора они проникнуть были не в состоянии из-за плотности стен и заборов и отсутствии в них лазов и щелей, а любой из соседей всегда подскажет местонахождение проказника, или сам доставит малютку под крыло любого из Петуховых. Семья Гусевы была не столь многочисленна, и на второе место среди обитателей квартиры они претендовали. Глава семьи Гогоша и две его супруги Гага и Гега имели семерых детей, но своей ущербности не испытывали. Второе, так второе. Даже гордились многими превосходствами своих малюток перед Цыпами Петуховых. В умении плавать и нырять им равных не было. Ну, нырять, сказано с преувеличением, скорее всего это было простейшей имитацией, но и на эту простейшую процедуру, ни одна Цыпа не способна. А звали всех Гусевых младших Гулями. Аналогично, как и с Цыпами, настоящие имена им присвоят немного позже по достижению определенного возраста. Рядом с Гусевыми проживал совершенно одинокий, вечно ворчливый и постоянно всеми недовольный Индя. Прогуливаясь по двору, он всегда придирался к шумным Петуховым, делал замечания Гусевым, поругивал тройку бомжей. А если двор оказывался пустым по причине непогоды или тихого часа, то он просто курлыкал, как больной журавль, негодуя по поводу и без повода. Жильцы коммунальной квартиры не уважали его за умение быстро и надолго испортить хорошее настроение. Это у него получалось просто уникально. Он мог простое веселье или шуточный смех истолковать в личное оскорбительное поведение в его адрес, затем ворчливым тоскливым тоном высказать обиды и ответными эпитетами наговорить в адрес предполагаемых обидчиков много нелицеприятных характеристик. Желаний учинить над ним суровую расправу возникало в умах большинства обитателей двора. Но он здесь жил и пользовался правами наравне со всеми, с чем и приходилось считаться. Состав семьи Свининых был тривиально прост: папа, мама, сын и две дочки. Не назовешь малочисленной, хватало народу в доме. Но и в отцы-герои главу семьи Хрякова не зачислишь. Не дотянул. Жена Хрюлия и трое детей: Хряша, Хроля и Храня не собирались никому доказывать свое превосходство. Семья считалась интеллигентной, очень воспитанной, сдержанной в эмоциях и культурной в поведении и выражениях. Чистоплотность и аккуратность – главенствующая черта этой свинской семьи. Муж Хряков старался не вмешиваться в дворовые дрязги и перепалки, тактично изредка указывая на не совсем правильное поведение кого-либо из коммунальщиков. При этом глубоко извиняясь за беспокойство, доставленное своим вмешательством хаму или грубияну. Свой недостаток, который лично считал достоинством, курение трубки старался не выпячивать. Просто где-нибудь в безлюдном уголке двора раскурит трубку и мыслит о бытие, пыхтя дымком. Мыслить он любил так же, как и саму трубку, так как порой на ум приходили очень парадоксальные думы. Поэтому в сложные моменты жизни двора обитатели считали разумным обратиться за советом или с предложением именно к Хрякову. И, что самое интересное, его подсказки выручали из сложнейших коллизий. Жена Хрюлия с большой радостью и любовью взвалила на себя бремя заботы о муже и детях, в чем видела свое счастье и жизненное предназначение. И только слегка с ностальгической тоской жалела о потерянной грации и легкости. Сказались долгие дни забот и хлопот. Бесследно и безвозвратно потеряна талия, а на ноги уже никто не скажет: »От ушей», хотя уши обвисли и приблизились к ним. Хряша, Хроля и Храня – веселые, слегка послушные, беззаботные баловники, и все их плюсы и минусы мы увидим по ходу событий. А сказать в данную минуту что-нибудь характерное и особенное – затруднительно. Как и все маленькие свинские дети: с пятачком, копытцами и шумным нравом. И завершают обзор коммунальной квартиры семья Коровиных, состоящая из главы семейства Пых-Пых, дремучего, туповатого, но очень крупного и на вид страшного, но безвредного и безопасного. Напугать – пожалуйста, обидеть – никогда. Супругу звали Муму. Интеллектом она хоть и не блистала, но поболтать любила до безумия. Из детей у них была одна дочь Мумушка. Супруга Коровиных не пропускала ни одной посиделки. Всегда нагло вклинивалась в любую беседу на любую тему, и, стараясь прослыть великим эрудитом, на ходу изобретала и сочиняла любое объяснение всякому явлению, которое затрагивалось в разговоре. Но большинство доверяло ей и восхищалось умом и разносторонними познаниями, чем еще глубже уводили ее фантазии. И не дай бог усомниться в ее компетенции. Правда, обижаться надолго не хватало, так как, буквально через мгновение, сама забывала, с кем и о чем спорила, и могла сразу же вернуться к прежней теме, развернув ее в совершенно противоположном ракурсе. Дочь Мумушка, как и все дети, готова, но только не в ущерб обеденных процессов, целыми днями прыгать, скакать, кого-нибудь догонять, пободать. Пока других обязанностей за ней и не числилось. Она особо и не настаивала. Беззаботная жизнь Мумушку вполне устраивала. Между комнатами Платона и Коровиных размещались два входа-выхода в коммунальную квартиру. Первый именовался воротами и предназначался для въезда и выезда транспорта. Ворота были глухие, высокие и неприступные ни сверху, ни снизу под ними. Даже для пузатых котов бомжей. Второй меньший вход назывался калиткой. Пользовались ей все двуногие и четвероногие. Еще внизу у калитки имелся маленький входик, открываемый с восходом солнца и закрываемый с заходом. Процедура выполнялась хозяйкой, чтобы семья Петуховых и Гусевы могли беспрепятственно посещать озеро и прибрежное пространство. Объем Инди в этот проход не пролазил. Даже Гогоша с трудом проталкивал свое туловище в этот маленький входик, поэтому стремился всегда воспользоваться открытой калиткой. Вот и все вкратце о большой коммунальной квартире и ее обитателях. Правда, ничего не было сказано о двух крысах и нескольких мышах, но их здесь никто всерьез за жильцов не принимал. Это, как сквозняк – дверь прикрыл, и нет его. 2 ЗЕРКАЛО Два хозяйских недоросля где-то на ближайшей свалке раскопали огромное зеркало. Оно было почти целым, не считая пару царапин и тройку мелких сколов, обнаружить которые можно только при ближайшем рассмотрении. Хорошая вещь! Тем более непонятно материнское возмущение и безапелляционное возражение против размещения раритета в детской комнате. Ну не тащить же обратно на свалку. Куда еще ни шло в дом, когда над трудностями превалировало чувство восторга и счастья от найденного клада. Ожидали, если не благодарностей, так простого понимания и оценки стараний. Вышло с точностью наоборот. Хорошо, хоть обошлось без рук и мата. Но слова маменька сказала строгие и жесткие, что ослушаться не хватило смелости. Однако, победила природная лень и нежелание возиться с уже бесполезной вещью. Повесили в кладовке, куда мамань очень редко заглядывала. Конечно, планировалось в ближайшее время, при отсутствии в организме лености, перетащить сей предмет подальше с глаз. Если просто прислонить к стене, то вполне допускалась возможность опрокидывания. Решили повесить на гвоздик в самом темном и малодоступном уголке. Поскольку искать приличный гвоздь тоже было лень, то и повесили на первый, попавшийся под руки махонький тонюсенький гвоздочек. Огромное много килограммовое зеркало на такую кнопочку. Первые полчаса никто не мог уразуметь и определить источник громоподобного рева. Ревучий шум перемещался по всей нотной гамме от самой низкой октавы до высокой и обратно. В соседнем хуторе немного переволновались и уже желали сообщить об природной аномалии в областное МЧС. Но, слава богу, пока вспоминали номер телефона и обсуждали текст информации, шум сменился более-менее внятными, но не совсем печатными речевыми заявлениями, обещающими учинить жестокую и беспощадную расправу над какими-то трудно понятными монстрами и изуверами. Для понятливых соседей адресат угроз был сразу определен, потому они и успокоились, продолжив свои повседневные сельскохозяйственные хлопоты. Но в душе глубоко посочувствовали предполагаемым жертвам расправы, ибо такие громкоголосые заявления – явление редкое. Как бы членовредительством не закончилось. Голос любимой маменьки маленькие лоботрясы узнали с первой ноты. Поняли они и его причину. Такие громогласные вопли могли звучать только в их адрес. А когда вой сменился речевым потоком, тут уж возникло единственное желание – раствориться и пропасть в никуда. Бежать и прятаться не имело смысла. Да и, если разобраться, некуда. В лесу страшно и одиноко, на озере сыро. А в поле прохладный ветер. Хоть и середина мая, да не успело еще солнышко прогреть земельку. Пошли сдаваться. Решили, что повинную голову меч не сечет. Ох, как они ошибались, ох, еще как сечет! Рвала маменька уши и кудри долго и рьяно, пока отец не отнял своих чад от разбушевавшейся супруги. Какие ни есть, а все ж наследники и продолжатели рода. Не хотелось бы лицезреть свое будущее в обличии инвалидов с явными физическими изъянами. А все оказалось просто, как куриное яйцо. Даже и войти не успела маменька в эту проклятую кладовую, и включить свет, как раритет сорвался с символической опоры и тяпнул пудовым ребром по большому пальцу правой ноги. А сам прислонился к стене и целёхоньким замер, взирая на женщину своим большим старинным глазом. Ох, не было у маменьки в сию минуту под рукой никакой твердости и тяжести – размолотила бы эту древность пыль и прах. Да еще сноп искр, обильно посыпавшийся из выпученных от кошмарной боли глаз, затмил весь белый свет. Так что, энергии на первое время хватило на нотную гамму и вспоминание нужных слов, что произносил покойный отец, когда телега, застрявшая в грязи, наехала ему на ногу. Только к утру, хозяйка успокоилась. Правда, когда пожелала обуть свои модные резиновые сапожки для похода в сарай, все сказанное с вечера было повторено в новой интерпретации. Теперь на правую ногу залазил лишь отцовский сапог, который и сам он носил лишь с двумя шерстяными носками и портянкой сверху. Недоросли в жесткой форме получили указания немедля убрать с глаз долой этот злосчастный предмет. Ребятки давно поняли, что больше никто их бить и драть не собирается. И тащить такую тяжесть обратно на свалку ой как не хочется. Они пошли по пути наименьших затрат, используя прежнюю испытанную технологию. Взяли и приколотили тем же гвоздиком это зеркало в одной из комнат коммунальной квартиры. А оказалась комнатушка семейным гнездышком Гусевых. Выждав, когда недоросли покинут Гусевские апартаменты и скроются за калиткой, как бы невзначай и без особых помыслов, жители коммуналки приблизились к дверям комнаты, где только что происходило непонятное действо, а от того и любопытное, что требовало немедленного объяснения и лицезрения. Дверь распахнулась, и из помещения вышел сам Гогоша. Досадливо пожимая плечами, уныло посматривая по сторонам, как-то обреченно и обидно он проговорил: -Не думал, что можно так нелепо выглядеть. И клюв бледноват, и шея тонковата. Да и в плечах не очень мужественно, как казалось. Может оно искажает? – он с надеждой посмотрел на присутствующих. – Где-то слыхал про кривые зеркала. Они, вроде, специально искривляются, чтобы смешнее было. Как вы думаете? Уж очень не понравился мне тот в стекле. -Какая прелесть! Какая радость , какая удача! -Что за чудо, какое дивное зеркало повесили мальчики! Они такие милашки! А я просто великолепно смотрюсь в нем! -И я очень замечательна! Супер! Из комнаты одновременно вывалились супруги Гусева, наперебой обсуждая свои достоинства, пытаясь перекричать друг друга, дабы не потерять пальму первенства. -Мы теперь каждый раз перед выходом во двор можем поправить изъяны и выглядеть лучше всех! Правда, Гогоша? Как мило, что ты решил сделать нам такой подарок и уговорил мальчиков повесить зеркало именно в нашей комнате! Какой замечательный у нас супруг, просто прелесть! А в зеркале ты еще лучше смотришься. -Да? – немного с недоверием, но уже повеселевший, спросил Гогоша. Ах, милые женщины! Как они могут возвысить над всеми и высоко поднять дух, легко превращая карлика в великана, урода в красавца. Ведь истинную красоту и внешние достоинства мужчин в силах оценить только любящие женщины. Гогоша развернулся и, растолкав детишек, подошел к зеркалу уже с боевым настроением. Покрутился, повертелся, надул щеки, расправил плечи, и гордый вышел во двор. Он уже любил и уважал себя. Былые недостатки исчезли, превратившись в преимущества. Длинная шея позволяла быстро и точно ориентироваться в пространстве, помогала доставать нужное и съедобное из труднодоступных мест. А мощным клювом он мог повергнуть в бегство любого противника. Многие успели уже познать его жесткую хватку. -А в чем, собственно говоря, дело? Я не понял: там кто-то еще есть? – в комнату втиснулся Пых-Пых. Уставившись в собственное отражение, он долго рассматривал это лохматое рогатое существо. Вышел во двор и с недоумением глянул на Гогошу. – Какая противная рожа пробралась в твой дом. И невоспитанная. Молчит и нагло смотрит прямо в глаза. Ни здрасте вам, ни до свидания. Только смотрит так нахально и неприятно. И зло сопит. Ты не скажешь нам всем, кто это за тип? И зачем он влез в твою комнату? Гогоша вернулся в дом и глянул в зеркало. -Да нет, там только я, и больше никого. Тебе что-то показалось, я так думаю. -Хочется заметить, - громко заявил Хряков, – этот оптический прибор работает на законах отражения того, кто смотрит в него. Из вышесказанного следует, что противная рожа, столь нагло глядевшая на господина Пых-Пыха, ни кто иной, как он сам и есть. Гогоша видел себя, Гага с Гегой тоже имели честь лицезреть свой облик. А если туда гляну я, то там увижу только самого себя. От всех таких заумных речей Пых-Пых так переволновался, что глаза сильно раскраснелись, и кроме шелеста шевелящихся губ он ничего не сумел извлечь в ответ. -Как это возмутительно! – воскликнула супруга Пых-Пыха Муму. – Мы весьма уважаемые граждане и такое слушать в свой адрес просто невозможно. -Заметьте, - возразил Хряков, - о противной роже не я первый завел разговор, а твой супруг. Я же пытаюсь объяснить окружающим работу данного прибора. И рожа, извиняюсь, морда будет в приборе такая, какая она есть вне его. Прибор в состоянии только отразить действительность. Для искажения действительности существуют, как заметил Гогоша, кривые зеркала. Но они не могут работать выборочно. То есть, Гусевых показать во всей их красе, а Коровина обезобразить. Оно или всех искривляет, или никого. А на зеркало нечего пенять, коли такая удалась от природы рожа, извиняюсь, морда. Хрюлия одобрительно кивала, восхищаясь эрудицией мужа и тем фактом, что это могли услышать все собравшиеся во дворе. Она полностью соглашалась с мужем, но от этого еще тяжелее вздыхала, так как действительно зеркало, ни на миллиметр не исказило действительность, показав Хрюлии всю правду о безвозвратно потерянных формах. Конечно, можно сесть на диету, возобновить физкультурные упражнения. Но семейные заботы, материнские хлопоты и супружеские обязанности отнимают все свободное время. И, если заняться собой, то можно упустить то, что потом даже формами не оправдаешь. -Коко-какие мы, однако, интересные и чудные, какие ладненькие! – верещали все три Петуховых. – Ко-ко-Кукарека, Цыпочки, бегом, скорее сюда, смотрите, какое чудо здесь! Кукарека, глянь, какой ты важный там! Ой, а какие Цыпочки! Детки, не корчите рожицы, это не прилично. Что могут подумать окружающие. Мы же не какие-то там Гусевы или Коровины. Ведите себя прилично. -Ну и кто тут развизжался, как свинья? – это по крышам прибыли бомжи. Говорил Мяукало. – Чудеса в перьях увидели? Здесь не восторги, а гомерический смех к месту. На них и без зеркала, без смеха не глянешь, а в этой стекляшке так и животы порвать не долго. Они, большую часть своего существования, проводившие в хозяйских апартаментах, знакомы с таким прибором, как зеркало, поэтому поведение коммунальщиков их забавляло. -Позвольте выразить вам свое негодование в беспардонном сравнении, - возмутился Хряков, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. – Вам, господа, должно быть стыдно за такие слова. Даже если Петуховы и пошумели немного, моя супруга не может служить точкой отсчета в силе и тембре голоса. -А попроще можно? – пискнул Царапало. – Хотелось бы понять причину свары. -Здесь, между прочим, не свара, а достопочтенные граждане ведут светские беседы. А если говорить о сваре, так хотелось бы поинтересоваться – не ты ли, Кусакало, где-то после полуночи визжал, как свинья? – заступился Кукарека за свое семейство и расправил шпоры, показывая, что одним только словесным предупреждением он может не ограничиться. -Позвольте повториться, - еще сердитее и возмутительнее прокричал Хряков. – Ладно, эти бомжи бесхозные. Но от тебя, Кукарека, я не ожидал такого ляпа. И прекратите склонять Хрюлию в своих слово сплетениях. -Я же просил выражаться попроще. Опять наговорил, что в мозги не лезет. -В ваши мозги ничего влезть не может по причине их полного отсутствия, - заметила Муму Коровина. – Вам ваши животы мешают мыслить. Уж очень раскормили вы их. -На твоем месте, - съехидничал Кусакало, - я о животе не вспоминал бы. Вы оба с Пых-Пыхом – вот где сплошное пузо. А по поводу визжания после полуночи, так ты глубоко ошибаешься. Это был вовсе и не я. Точнее сказать, я тоже принимал участие, но как победитель. Это был крик победы. А побежденным визжал как… - Кусакало бросил взгляд на Хрякова, стараясь подобрать подходящие слова, но в его лексиконе они отсутствовали, поэтому решил оставить на домысливание слушателей, - соседский кот Рваное Ухо. Наши лоботрясы на ночь вывесили рыбу на просушку, так эта котяра услышал запах аж за три версты и притащился полакомиться. А самому ловить слабо? Хотелось нос ему порвать за это. Так что, я защищал хозяйское добро. И заметьте – успешно. Визжал он, извиняюсь, как свинья, Рваное Ухо. -Как это смело, как романтично! – воскликнула Кока, и все Цыпы запрыгали и зааплодировали героическому поступку Кусакало. Жильцы еще немного обсудили героическое поведение Кусакало. Коровина заметила, что рыба, тем более, полусырая и еще пересоленная, это настолько не съедобно, что не стоило рисковать шерстью и покоем граждан ради такого малополезного продукта. На что Гусев категорично возразил: -Отнюдь, отнюдь, хотелось бы не согласиться. Еще бы капельку провоняло, так вообще клювики оближешь. -Фи, какая гадость. Я теперь от одной только мысли про эту рыбу кушать не смогу. Как можно нахваливать всякие пакости! Последним к зеркалу подошел Индя. Он долго рассматривал объект по ту сторону стекла, приближаясь и отдаляясь от оптического прибора, пощупал, один раз клюнул, затем важно отошел, сделав замечание: -Очень сильно искажает действительность. Хотелось бы выглядеть солидней и значимей. А эта стекляшка как хочет, так и показывает. Они что, посмеяться захотели над нами. Я ведь вовсе не такой неуклюжий? -Куча перьев на двух крючках не может претендовать на солидность, - подначил Мяукало. Пользуясь недосягаемостью своего месторасположения. Индя, хоть считается птицей, но до крыши ему не долететь. Индя и сам это понял, поэтому постарался как можно презрительней фыркнуть, и гордо покинул двор, не желая дальнейшего общения со столь никчемными субъектами. Они еще долго любовались своими отражениями в зеркале, спорили, обсуждали, полемизировали, пока стук калитки не возвестил о появлении хозяйки. Как бы по собственному плану, без суеты и спешки жильцы коммунальной квартиры стали растекаться по двору, словно в привычные будни ничего и не вмешивалось. Хозяйка заинтересовалась гомоном и ворчанием скопления возле жилища Гусевых. Подволакивая искалеченную ногу в огромном сапоге (выглядела, как черенок лопаты в ведре), она растолкала Коровиных, кышнула на Петуховых и Гусевых, и заглянула в помещение. Поскольку увидела только самую себя, то от неожиданности отпрянула и пощупала лоб. Он был мокрым и прохладным. Тогда она рискнула подойти поближе к зеркалу. Маленький гвоздик, поддерживающий пудовое зеркало, под тяжелым взглядом хозяйки прогнулся, и огромная масса стекла рухнула на большой палец левой ноги, обутой в легкий, симпатичный резиновый сапожок. Отец хозяйки (покойный) такие слова вспоминал, когда после телеги на эту же ногу наступила измученная лошадь. И от усталости и старости долго не могла догадаться сойти с ноги. А вообще, в природе таких слов не существовало. Жалко, что в этот миг под рукой не оказалось бумага пишущих инструментов. Запас лексики намного обогатился бы. А Хряков, слушая визг из Гусевских апартаментов, подозрительно посматривал на супругу, мысленно соглашаясь с Кусакало, что визг, он и в Африке визг. С кем ты не пытайся его сравнить, а далеко от супруги не уйдешь. Где-то, через много минут, наступило временное затишье. Затем громко хлопнула Гусевская дверь, и в проеме показалась бордово-красная и вся взлохмаченная хозяйка, волоча за собой огромное старинное тяжелое зеркало. Остановившись посреди двора, она схватила обеими руками злополучный раритет и с воплями штангиста, покоряющего мировые рекорды, вознесла его над головой и со всей мощью и ненавистью швырнула о землю. И тишина. Все замерло. Даже ветер затих. И только, спустя мгновения, Цыпа подошла к хозяйке, выбрала симпатичный осколочек, преданно глянула хозяйке в глаза и тихо спросила: -Вы позволите, я возьму себе этот кусочек? Кудаха еле успела выхватить ее из-под сапога очень большого размера. 3 СОБРАНИЕ -Господа! Я собрал вас для того, чтобы сообщить пренеприятное известие: нас покидают хозяева. И не просто покидают, как ранее на пару-тройку дней. В сей раз аж на семь. Мы на такой продолжительный срок, как всегда, остаемся наедине с недорослями, - таким нерадостным сообщением начал собрание Платон с крыши своего жилища. – Еще не стерлись с памяти ужасы тех последних четырех дней, когда хозяева навещали свою ближайшую, внезапно приболевшую родственницу. Теперь придется пережить недельную разлуку. На такой срок они еще не рисковали оставлять нас наедине с лоботрясами-недорослями. По толпе волной прокатилось беспокойство и озабоченность. Многозначно промычал Пых-Пых, ему вторила Муму. Хором гагакнули Гусевы, кококнули Петуховы, хрюкнули Свинины. И только Индя молча, встретил это известие. Хотя его молчание наиболее точно передало настроение коммунальщиков. Он уныло обошел собрание, заглядывая каждому в лицо, словно спрашивая всех, что они собираются предпринять, дабы достойно встретить эту техногенную катастрофу. -А откуда такие сведения? Ты уверен хотя бы в сроках? Ведь так надолго они еще не осмеливались оставлять нас на попечение недорослей, - это спросил Индя после длительного молчания. -Царапало может дословно передать обеденный разговор хозяев. Именно завтра, и ровно на неделю. Царапало, сидевший справа и немного впереди Платона, важно кивнул головой. Он чувствовал себя героем дня, так как именно его информация собрала и взбудоражила сограждан квартиры. Многоминутный шок немного растаял, и к некоторым вернулась способность говорить, чем они сразу и воспользовались. Особенную говорливость приобрели пернатые. -Га-га-га! – зашумели Гусевы. – Нужно срочно увеличивать запасы жучков, червячков, натаскать с озера водорослей. -Ко-ко-ко! Совершенно с вами согласны, - ответила за всех Петуховых Кудаха. – А если еще покопаться в навозной куче за дровяным сараем, то там полно всякой всячины. Вполне хватит на много. -Го-го-го! – возмутились некоторые из Гусевых. – Копаться в навозе весьма неприлично. Наши детки не могут себе позволить такое безобразие. -Ваши червячки из озера не на много гигиеничней навозных. Там хоть и сухо и тепло, - поддержал своих дальних родственников Индя. – А от ваших водорослей вообще скверно воняет. Не хотелось бы двор засорять мусором. Вы уж сами со своими водяными проблемами разбирайтесь. -Ко-ко-ко! Как вы правы. Совсем зазнались эти Гусевы. Им навоз неприличным местом стал. Какие мы привередливые. А кто это у моей Цыпы вчера после обеда такого жирного червя прибрал. -Да если бы не Гогоша, - сильно возмутилась Гага, - ваша Цыпа элементарно подавилась бы. И вовсе он не отнимал этого противного червяка, а оказал первую помощь. Смотреть же надо, что ребенку даете. У дитя глаза чуть из орбиты не повылазили. -А не надо было самому глотать, - не соглашалась Кудаха. – Помог, а продукт верни ребенку. -Да он сам проглотился, - смущенно отвечал сам Гогоша. – И вовсе не собирался я отнимать вашего невкусного червяка. -Само ничего не бывает. Весь вечер успокаивала бедную Цыпочку, так ребенка расстроили. -Хотелось бы, чтобы пернатые немного помолчали, - заметил Хряков, прекращая прения по поводу съеденного червяка. – Ситуация настолько серьезна, что выслушивать кудахтанье и карканье просто преступно. Нам нужны реальные действенные планы и предложения, а не прожекты и прочая белиберда. Одними червяками и жучками даже ваших Цып и Гаг не прокормишь. Птицы сильно обиделись на замечание Хрякова, но он пропустил их амбиции мимо ушей. В данный момент, когда решалась судьба самого благополучия всей квартиры, не хотелось бы отвлекаться на пустую разноголосицу Петуховых и Гусевых с их далеким родственником Индей. Вся трагедия заключалась в самих недорослях. Как уже говорилось ранее, почти послушные и трудолюбивые (тоже почти) в присутствии родителей они вмиг менялись на полную противоположность в их отсутствие. Ну ладно бы хоть через пень колоду. Так ведь совсем забывают про существование коммунальщиков, словно это безжизненная мебель, которая определенное время способна бесхозно просуществовать. Ни корма, ни капли воды. А уж про дойку начисто забывали. И только, словно по сигналу, передаваемому биотоками от предков, буквально за пару часов они начисто прибираются, засыпают кормушки и выдаивают несчастную Муму. Счастливые родители, наблюдая такой порядок и благополучие, хвалили своих чад, одаривали хорошими подарками. И в следующий раз, уверенные в их благонадежности, спокойно выезжали по своим срочным и бытовым делам. Бывали трехдневные отлучки, но семь дней – это предел прочности. Даже за предел. С ужасом вспоминалась последняя разлука с хозяевами на три дня. А здесь и до сердечного приступа недалеко. Об этом и хотел напомнить всем Хряков. -Этим двулапым кризисное время не проблемно пережить и на подножном корме. Легкая разгрузочная диета не повредит. Все трудности сваливаются на Коровиных, нас Свининых и Платона. Семидневная отлучка для нас чревата последствиями. -Да, - жалобно проскулил Платон. – Недоросли начисто забывают про мою миску. Наши бомжи могли бы чего-нибудь спереть, но в отсутствии хозяев и воровать-то будет нечего. Лоботрясы для себя так же ничего не готовят. Платон бросил тоскливый взгляд на развалившихся на крыше котов. Расплывшиеся по кровле животы скрывали остальные части тела и красноречиво обнажали неспособность на героические поступки. -Они больше напоминают Хрюлию, чем разбойников-добытчиков, - высказался Индя. – С такими животами можно только сметану есть. Но украсть уже нельзя. -Хотелось бы заметить, что я уже не первый раз прошу прекратить склонять мою благоверную супругу в отрицательных эпитетах, - сердито потребовал Хряков. – Если у вас нет подходящей кандидатуры для сравнительных инсинуаций, то посоветовал бы использовать какие-нибудь нейтральные субъекты или неодушевленные предметы. -Не сбивай с мысли заумными речами. Ведь ни черта не поняли из твоего монолога. Никто ведь не подразумевает конкретно твою супругу, - успокоил его Индя. – Боюсь, что после пару-тройку таких поездок, и у твоей Хрюлии появится талия. Вот тогда и прекратятся аналогии. -Вам, Свининым, по-моему, особой угрозы резкого похудания не ожидается. Худо-бедно, а что-нибудь да нароете, - вмешался в спор Платон. – А вот Коровиным, если их не выпустят в поле, а не выпустят – это как пить дать, придется прочувствовать дискомфорт в полной мере. И, чувствую, они им поделятся с другими. Опыт имеем. -Совершенно солидарен с тобой! – воскликнул Кукарека. – Прошлый раз Пых-Пых сожрал всю подстилку в гнездах. А ведь яйца – вещь деликатная, и без мягкой подстилки могут повредиться. Это же так безответственно. -А Мумушка, - подхватил Гогоша, - у нас всю солому перетаскала. Бедные Гули проспали две ночи на голом полу. Хорошо ночи в те дни теплые стояли. Ведь так недолго и простудиться. -Слыхал, что гуси могут летать выше самолета. А там морозы очень даже посильнее, чем зимой у нас внизу. Сильно разнежили вы своих детишек. надо и закаливании подумывать, - заметил Царапало. – Совсем изнежились они, вас бы в дикую природу выпустить – долго ли прожили бы? -Ну а сами-то без хозяйских харчей быстро бы свои пузыри растрясли? – весело хохотнул Индя. -У самого пузырь покруче нашего. Молчал бы уже. Посмотрим, как ты сам с пустой кормушкой проживешь, куча перьев с какашками внутри. -Тихо, тихо, птички. Нам бы ваши заботы-хлопоты, - промычала Муму. – За неделю мы не только солому и подстилки, но и все ваши пустые кормушки пережуем. Но это не большая беда – восстановят и застелют. А вот что мне делать с молоком? Мумушка уже не может принимать его в пищу – ее пучит. -Успокойся, Муму. Эту проблему попробуем решить с помощью молокососов-дояров. Шестерых таких я уже наблюдаю, - Платон выразительно глянул на бомжей, затем окинул взглядом Свининых младших. -Я не понял! – напыжился и порозовел Пых-Пых. – Это о ком здесь разговор, словно я здесь отсутствую? Вам не кажется, что Муму – моя законная супруга, и никаких дояров молокососов я не допущу. -Кхи-кхи-кхи, - сказал Индя. – Будешь сам доить свою Муму. Только представляю, во что превратится показательный двор. Ты и так не всегда успеваешь до калитки убежать. А с молочком и встать не сможешь без сюрприза. Всем стало весело от воспоминаний о желудочных проблемах Пых-Пыха. Ярко представилось, как несся Пых-Пых к калитке, оставляя после себя дымящиеся лепешки. А сколько непечатных выражений транслировалось в его адрес из уст недорослей, собиравших лепешки по требованию матери. -Не надо лишних споров. Будем решать эту проблему мирно, - попросил Платон собравшихся. – Нам все равно придется чем-то кормить младших Свининых, если мы не желаем всю эту неделю слушать их визгливое трио. Это самое оптимальное решение проблемы. Если они побудут несколько дней на молочной диете, то мы убиваем сразу двух зайцев. -Мы кого убиваем? – воскликнул Индя. -Зайцев, - подсказала Клуша. – Только я не поняла, откуда они взяли зайцев. Я их даже в округе близко не видала. -А где мы будем брать этих зайцев, и зачем их надо убивать? – спросила Кудаха. -Убивать будем зайцев иносказательно, - пояснил Хряков. -А это чем? – кудахнула Кудаха. -Ничем и никого убивать мы не будем! – рассердился Платон. - Младшие Свинины и бомжи будут сдаивать Муму. И сами сыты, и Муму довольна. А Пых-Пыху должно быть стыдно. Ничего с твоей супругой не сделается. Это дети, и они будут, надеюсь, осторожны. Предложение Платона привело в восторг Хряшу, Хрюлю и Храню. Они радостно запрыгали в предвкушении вкусных завтраков, обедов и ужинов. А Пых-Пых еще немного попыхтел, предупредительно глянул на котов, но возразить было нечем, и он согласился. -Следующая проблема не менее актуальна, - слово взял Хряков. – Как и чем кормить эту неделю нас с Хрюлией и Коровиных. Да и Индя не верблюд, проголодается. Еще вопрос требует решения с водоснабжением. Без воды плохо придется всем. -А если Гусевы в клювах натаскают? – подсказал Индя. -Этого им и самим не хватит. Нам вода нужна ведрами, а не пипетками гусиными, - возмутился глупостью индюка Хряков. – Чтобы такое предложить, надо быть большим профаном в простейшей арифметике. Все примолкли. Действительно – проблема из проблем. Много говорили о пище, начисто забыв о главном – воде, без которой никто, кроме самих бомжей, и дня не проживет. Нет, ну день-два – куда ни шло. А дальше? Ведь калитку хозяева запереть не забудут. Сама хозяйка спать не ляжет, пока не проверит все засовы и запоры. Но открывать утром будет некому. Недоросли исчезнут на все время отсутствия родителей. -Имеем некоторый слабый проблеск умных идей! – воскликнул Кусакало. – Думаю, должно получиться. Но взамен прошу дополнительную миску молока в день. Пых-Пых снова набычился, но Муму сердито дернула его за хвост и с надеждой глянула на Кусакало. -Молоко будет, - кивнула она. -Только мне потребуется в помощь одна из Петуховых. -Это как понимать? – распетушил хвост Кукарека. – А шпорой в зад не хотелось бы? -Господа, прекратите базар и ревностные баталии! Давайте выслушаем до конца все разумные идеи, а затем трезво и без эмоций обсудим их и решим: принимать, или не принимать, - потребовал внимания Платон. – Мы слушаем тебя, Кусакало. -Проникнуть в дом - особых проблем нет, - начал Кусакало. – Я знаю, где взять ключи от калитки. Но без помощи Петуховой мне их не снять. Да и вечером их надо вешать на место, дабы не вспугнуть недорослей. Еще перепрячут, так и все пропадет. Я так прикинул, что из всех лучше подойдет Клуша. Она самая легкая… -И когда ты успел взвесить ее? – Кукарека напыжился. -…так что, - не замечая реплики Петухова, продолжал Кусакало, - если она, но только очень аккуратно и нежно, взберется ко мне на плечи, не помяв мне шерстку, то она может запросто снимать и вешать ключ. -А почему бы вам точно так же самим не взобраться друг друга на плечи и не приглашать для таких, как сами говорите, простых операций, посторонних? – расшумелся Кукарека, воспользовавшись внезапной тишиной. -Могу и я. Я повыше, - предложил Гогоша. -Нет, ну с вами обхохочешься, - возмутился Кусакало. – Кому все это надо? Нам, как вы говорите, бомжам совершенно ни к чему, ни вода, ни корм. О них думаешь, так еще кучу претензий услышишь. -Во-первых, Кусакало ни одного из нас не выдержит, пополам сложится. А ключи висят высоко, - заметил Царапало. – А ты Гогоша, уже во-вторых, даже если сумеешь, в чем лично мы сомневаемся, перебраться через ограду и протолкнуть свой толстый зад в небольшой печной лаз, то все равно раздавишь нашего Кусакало и выдавишь вместе с молоком весь пластилин из него. Идея Кусакало вызвала бурю оваций восторгов. Так что, предстоящая разлука с любимыми хозяевами смотрелась уже в розовым цвете с серыми проблесками мелких недоразумений. Все же, хорошие соседи – основа счастья и благополучия. Когда рядом такие соседи, то и хозяева могут даже на очень долго покидать пределы большой коммунальной квартиры. 4 НАМ БЫ ТОЛЬКО ТРИ ДНЯ ПРОСТОЯТЬ. Пыль медленно оседала на дорогу, обнажая оранжевый шар солнца, которое так же планировало свалиться за горизонт, бросая последние лучи на двор, заполненный жильцами коммуналки. Все они вывалились из своих комнат, чтобы проводить хозяев в дальнюю дорогу. С ними уезжало и их благое спокойствие и регулярная сытость. Впереди ждут тяжкие испытания, неизвестность, тревоги и борьба за выживание. Та самая неизвестность и пугала, и волновала. И только недоросли радостно прыгали на крыльце, показывая вслед скрывшейся машине разнообразные фигуры из сплетенных пальцев и рук, предвкушая бурные сумасшедшие ночи и дни, так беспечно предоставленные собственными любящими родителями. Танцы-обниманцы, легкие спиртные напитки (крепкие они еще не пробовали), шумная музыка и никакого контроля и распорядка. Что хочу, то и ворочу. Добропорядочные обитатели коммунальной квартиры понимали неизбежность того факта, что вместе с хозяевами на неделю они прощаются и с лоботрясами. И только на пару-тройку часов те появятся раньше родителей, чтобы с пожарной поспешностью создать видимость ежедневного кропотливого труда. И, разумеется, получить богатые подарки за заботливое и добросовестное отношение к большому хуторскому хозяйству. Уж ради даров они все сделают на совесть. Но только в последние минуты. А остальные часы надо попытаться выжить самим. Суета в самом доме изначально исключается, так как недоросли никогда не устраивали вечеринок у себя, сохраняя в полном секрете свои загулы, дабы, не приведи господь, оставить маломальскую улику своей преступной деятельности. Доверие, которым они так дорожили, может исчезнуть навсегда. А они очень ценили хоть и редкие, но праздничные возможности остаться наедине с самими собой, но не исключая компании друзей и подруг. Проводив последний луч, коммунальщики медленно разошлись по комнатам, чтобы во сне запастись силой и духом для предстоящей борьбы. Борьбы за выживание. Всем спокойной ночи! Не успел солнечный зайчик разогнаться по апартаментам Петуховых, а Кукарека уже набрал полные легкие воздуха, расправил крылья и, прежде, чем объявить о начале дня, открыл глаза и увидел перед собой Кусакало, нежно толкавшего Клушу в спину. От неожиданности не только в зобу сперло, но и весь организм окутал холод и озноб. Так что, вместо: «кукареку» помещение заполнило глухое шипение легких, напоминающее сквозняк в дождливую погоду. Клуша сама с трудом разлепила веки и, от всего увиденного и услышанного, с перепуга свалилась с насеста и в судорогах забилась на полу. А всё вместе взятое разбудило всех Петуховых. И поднялся такой гвалт и базар, что Кусакало предпочел ретироваться, спасаясь на крыше. Обидно, что рекорд на скорость никто не зафиксировал. Это было лучшее время по прыганию и лазанию среди жирных котов. Так или иначе, своего Кукарека добился – будильник сработал, и народ неспешно просыпался. Странному сигналу на подъем никто особо не удивился, так как с пробуждением явилось и осознание сегодняшнего не простого положения. Такой сложный день красиво пробудиться не мог. Платон, позевывая и потягиваясь, вывалился из овального входа своего жилища, почесал за ухом, подмышками, пузо. Затем вопросительно глянул на наполовину свесившегося с крыши Кусакало. -Ну и что ты там с утра забыл? – поинтересовался он. -Восходом солнца любуюсь, - лениво ответил Кусакало, вылизывая и без того чистую лапу. -Ну и чем оно так прекрасно, что ты даже пожертвовал утренним сном? Дня тебе не хватает любоваться им? Случайно, это не ты причина странностей в семействе Петуховых? Что-то традиционного: «кукареку» не прозвучало. -Ребятушки, красотулечки мои! Выходите молочка попить, вашей мамочке в поле пора! – Муму высунула рогатую голову в дверной проем и зазывала своих новых дояров освободить переполненное вымя. С шумом распахнулась дверь Свининых, и с радостным визгом высыпались малыши на сладкий завтрак. Откуда-то из щелей выползли Царапало и Мяукало и вальяжно поползли к Муму. Странно, обычно их до обеда не видать. А тут, словно всю ночь караулили утреннюю дойку. Очень хотелось парного молочка, а пропустить свою долю можно враз. Уж очень шустро неслись Свинины детки к Коровиным палатам. -Будь добр, Платон, - попросил пса Кусакало. – Я на завтрак, а ты переговори с Кукарекай. Эта зверина чуть не продырявила мне живот своей шпориной. А нам с Клушей пора бы и за ключами. Платон, молча, кивнул, снял ошейник и ушел на переговоры к Петуховым. -Я не понял? – шумел Индя. – Солнце чуть ли не в зените, народ давно поднялся, а в кормушке ни крошки. Хозяева совсем сбрендили, что ли? К Инди подошел Хряков, перевернул его корыто вверх дном и присел на него, как на скамеечку, раскуривая свою трубку. Этим он вызвал еще пару дополнительных баллов возмущения. -Хотелось бы заметить, - начал Хряков, перебивая непрерывное клокотание Инди, - что на прошедшем собрании, где ты так же соизволил соприсутствовать, очень ясно было разъяснено о сложившейся ситуации. И никто, заметь, невиновен, что у тебя данную информацию выдуло сквозняком. -У меня в комнате нет сквозняков, - возразил Индя. – Но я отлично соображаю, что по утрам моя кормушка всегда наполнена завтраком. И хотелось бы узнать: кто так чисто все подобрал до крошечки. Укажи мне на этого нахала. -Он прямо рядом и вместе с тобой, - загадочно ответил Хряков. - Можешь не крутить головой. Увидеть его можно в зеркале, которое намедни размолотила хозяйка. -Позволь, дорогой, я ему все разъясню, - во двор вышла Хрюлия. – Всех нас ожидает длительная разгрузочная диета. И, если ты подзабыл немного, то напоминаю: хозяева на неделю уехали по делам, и все это время никого не будет. Понял? Все эти дни и твоя и моя, а так же у всех кормушки будут пустовать. -Понять то я понял, но как то привык по утрам плотно завтракать. Чего же теперь делать то? -Отвыкнешь, - из апартаментов Коровиных, облизывая с морды молоко, обильно окропившее шерстку и усы, переваливая пузо из стороны в сторону, выполз Кусакало. – Завтрак был изумительным. Теперь весь день буду мечтать об обеде и ужине. Не знаю, выдержу ли теперь Клушу? -Да, ошибочку мы допустили, точнее, Муму погорячилась с дойкой, покачал головой Хряков. Надо было сначала подумать о калитке. Наконец-то высыпались во двор семейства Петуховых и Гусевых. Кукареку Платон объяснил утреннее недоразумение, успокоил Клушу, поэтому у всех было великолепное настроение. Пернатые, обнаружив пустые кормушки, решили поспешить на природу на берег озера, чтобы там пополнить свои зобы. Их калитка то мало интересовала. Обычно хозяева, выпустив на прогулку Коровиных, калитку запирали, оставляя для пернатых нижний лаз, куда могли пролезть только Петуховы и Гусевы. Но этот лаз был связан с общим запором калитки. А посему он в данный момент так же был заперт. Все с надеждой смотрели на Кусакало и Клушу, которая с общей помощью смогла перебраться по другую сторону ворот. Обратно она уже без лаза вернуться не сможет. Так что, если произойдет сбой с ключами, Клуша на неделю расстанется с соседями. Это особенно волновало Кукарека. Не меньше переживали за операцию по изъятию ключей Коровины и Свинины. Так как на берегу озера их ждала пища и вода. Там можно не только нащипать, но и нарыть много съедобного и полезного. -Что-то долговато они? – забеспокоился Пых-Пых, почесав рогом проголодавшее пузо. – Не случилось бы чего? Охваченные всеобщим волнением беспокойно ходили по двору пернатые, переживали Свинины. Да, хотелось бы узнать, что их так задержало? – к Кукареке вернулось беспокойство. -Папа, папа, а где мама? – шумели Цыпы. -Ваша мама ушла в загул, - подлил масла в огонь Царапало и тут же схлопотал подзатыльник от Платона. Наконец-то послышался скрежет ключа в замке на калитке, и перед публикой предстали веселые и счастливые Кусакало с Клушей. -Гулять подано, господа! – важно и с чувством преисполненного долга пропел Кусакало. – Идите вон, пожалуйста. -Ура! Ура! Ура! – поздравляли все друг друга с победой. Все были безумно рады, что задуманное легко и просто осуществилось. Народ повалил со двора. Для некоторых это был первый выход за границу. Индя подозрительно крутил головой, оглядывая незнакомые места, словно боясь потерять свой дом навсегда. Неуверенно семенило семейство Свининых. Неожиданно оказавшись за территорией двора, они с опаской оглядывались на родную калитку. Но неведомое чувство привалившейся свободы влекло их, невзирая на возможные неприятности. Семья Коровиных шла проторенной тропинкой с чувством превосходства. Они поясняли новичкам назначение того или иного природного объекта или явления. И только Платон, осознавая великую ответственность за все происходящее, развалился на траве возле калитки, обняв огромную кость, невесть откуда притащившую Кусакалой. Он охранял жилище. Тем более, что Кусакало намекнул, что в том месте есть еще несколько таких больших и очень славных мослов. Мелкие Петуховы и Гусевы окружили на берегу озера Индю и наперебой объясняли ему, где и что съедобное можно раздобыть среди травы и в самом водоеме. Гордые и счастливые вниманием важного и большого соседа, они так громко распищались, перебивая друг друга, что Индя рисковал среди такого изобилия съестного остаться голодным. -Милые детки, оставьте дядю в покое! – пришли на помощь их родители. – Уважаемый, гуляй рядом с нами и будешь вполне сыт. Мы здесь всегда копаемся. Индя первые минуты свободы чувствовал себя не в своей тарелке. Поэтому пугливо, но с вниманием прислушивался, как к взрослым, так и к мелким птицам, копая землю, как Клуша, гоняясь за кузнечиками, как Цыпа, и пробуя забраться в воду, как Гага. -Милейший! – позвал Индю Хряков. – К водоплавающим ты не относишься. Поэтому, дабы без потерь встретить возвращение хозяев, гуляйте на берегу. Предоставьте водную гладь Гусевым. -Хочу заметить, что водоем – бесполезный предмет, занимающий столько полезной площади, - высказался Царапало. – Попить можно и из миски, а плавание – вещь ни из приятных. И мокро и прохладно, не говоря уже о зиме. -Отнюдь, отнюдь! – не соглашалась Гега. – Во-первых, где бы разместились такие вкусные водоросли и головастики? Детки, за мной! – и, чтобы показать все прелести водной глади, Гега продемонстрировала искусство художественного плавания, заслужив бурные аплодисменты маленьких Петуховых. -Действительно, - согласилась с Царапалой Кокоха. – Смотрится, возможно, и красиво, но даже за самым жирным червяком в воду я ни за что не полезу. Гораздо интересней на берегу. И травка растет, и все по ней ползает. -Великолепно нечто осредненное, - сладко прохрюкала Хрюлия, забравшись в маленькую лужу рядом с озером, и превратив ее совместно с маленькими Свиными в густой грязный кисель. Такое блаженство они испытывали впервые. Очень интеллигентный Хряков долго с осуждением и с завистью наблюдал за семейством. Но, в конце концов, победила зависть, и он с разгону плюхнулся в свинотворное болото. Брызги разлетелись красиво и на большое расстояние. Некоторые даже громко высказались, отряхивая со своих перьев и шерсти комки грязи. Но было весело и комфортно, так что инцидент был мгновенно забыт. Муму в обед кликнула своих дояров и, не пожелав покидать пищеобильное поле, развалилась на теплой траве, предложив им свободно распорядиться удоем. А сама томно закрыла глаза в ожидании, когда насытятся Свинины и бомжи. Почмокивание, похрапывание, поплескивание витало в полуденном летнем воздухе. Народ дремал и лениво развлекался. С таким ужасом ожидание остаться наедине с недорослями обернулось райским наслаждением. Даже птицы, кормушки которых всегда были полны едой, впервые обнаружили, что легкие усилия приносят такое изобилие и разнообразие пищи, намного вкусней хозяйской. Кусакало поймал в траве лягушку и долго держал ее в зубах, неуверенный в съедобности живности. На выручку пришел Гогоша, шумно проглотив ее, тем самым, избавив Кусакало от бесполезного предмета в его пасти. Цыпы раскопали большого жирного червяка, и почему-то всем им хотелось съесть его персонально и целиком. Но никому и секунды не удавалось побыть с ним наедине. Он мгновенно вырывался кем-либо из клюва, и вновь вереница из одиннадцати Цып носилась по берегу. Мяукало предложил порыбачить. Он видел в кладовке удочки недорослей. Тем более, Цыпы могут предоставить червяка для наживки. Но предложение повисло в воздухе и не нашло исполнителя. Идея хороша, но лень овладела всеми. Все желали только лицезреть за процессом и поучаствовать в дележе добычи. -Хотя бы хозяева подольше задержались в гостях, - высказался Хряков, плескаясь в грязи. Такое джакузи во дворе не организуешь. Залетевшая местная ворона долго и с удивлением рассматривала разнообразие живности в таком дружелюбном мирном союзе, среди которых были и завсегдатаи озера. Но, чтобы такое единение, словно одна семья – с таким явлением ворона столкнулась впервые. И она на всякий случай ретировалась, поскольку раньше конфликтовала с некоторыми из них. А сейчас, встретив такое сплочение, конфликт был не безопасен. Вечером, возвращаясь в свою квартиру, соседи шумно делились накопленными за день впечатлениями. Вместе с солнцем неторопливо укладывались с трудом отмытые от грязи Свинины, с переполненными зобами Петуховы и Гусевы, ни разу не ворчавший за весь день Индя. Легли на мягкую сухую подстилку, не прекращая жевать, Коровины. Уставшие бомжи отменили ночные прогулки и развалились на крыше Платона, который обещал охранять ночной сон сограждан. Но с закрытыми глазами, уж не обессудьте. А впереди их ждала еще целая неделя блаженства. 5 П Т И Ч И Й Г Р И П П -Индя, притормози, вопрос задать хочу, - Платон остановил индюка, целенаправленно шедшего в сторону комнаты Петуховых. -А, Платон, мое почтение. И что ты мне можешь сказать интересного? По-моему, я ничего такого не могу знать, чего тебе неизвестно. Было бы намного правильней, если бы такое желание возникло у меня. Даже настолько любопытно, что я обязательно выслушаю твой вопрос. Только задавай поскорее, а то мне все равно тебе ответить нечем, а время потеряю много, - ворчал, не совсем довольный вмешательством в личные планы, Индя. -Зачем такое длинное предисловие. Мой вопрос и состоял из всего двух-трех слов, а он развел демагогию. Хотел то и спросить, мол, если ты к Петуховым, то любопытство одолело, почему это не прозвучала столь привычная нашему слуху традиционная утренняя побудка? -Платон, а нормальным общепонятным языком ты не мог бы спросить? – Индя потряс головой, стараясь вдуматься и осмыслить мудреный вопрос пса-охранника. -А что в моем вопросе может быть непонятное? Все предельно ясно. У меня возникло ряд ассоциаций по поводу начала сегодняшнего дня. Я не услышал из покоев Петуховых общепринятого и обязательного утреннего «кукареку». Вот и спрашиваю тебя: а не будешь ли ты любезен и сумеешь ли объяснить мне причину столь странного поведения Кукареки. Не мог и не умею я так крепко спать, чтобы не услышать этого сладкого пения. У меня возникли сомнения о его присутствии на рабочем посту. -Если по-честному, то мне до его криков, так прозаично некоторыми называемое пением, абсолютно нет никакого дела. Лично меня всегда будит мой личный собственный желудок своим призывом к принятию пищи. А от его «кукареку» постоянно возникает несварение желудка и метеоризм. -Особенно у Пых-Пыха. Он так пугается Кукарекиного утреннего призыва к подъему, что потом после его метеоризма и путчизма очень много последствий по всему двору. Сколько раз уже просил, чтобы поначалу тихо и нежно разбуди Коровина, а потом ори, сколько хочешь, - вмешался в утренний диалог Мяукало, случайно заночевавший на крыше квартиры Коровиных. - Лично я очень доволен утренним молчанием Кукареки. Это позволило мне лишний часок подремать и досмотреть великолепный сон. Такая большая рыбина мне на удочку попалась. Вот если бы не хозяйка со своими шумливыми ведрами и кастрюлями, вполне допускаю, что я успел бы попробовать ее и на вкус. Платон удивленно глянул на крышу Коровины покоев. -Ты чего это делаешь здесь спозаранку? -Как я понял, - пояснил Индя, - он ночевал здесь. Вполне допускаю, что за какие-нибудь хулиганские деяния, его выдворили из хозяйских покоев. И удивляться особо нечему. Разве могут культурные люди проводить столь ответственное время суток с таким неблагопристойным типом. -Как ты, Индя, не прав, - равнодушно отвечал Мяукало, не принимая колкостей Инди всерьез. – В доме такая духота, даже понять невозможно, как хозяева могут спать в нем. Сквозняки не спасают. А здесь на теплой крыше очень сладко спится. Только рано будят – то Кукарека орет, как бешенный, то хозяйка со своей утренней дойкой. Будто нельзя выдоить Муму немного поздней. Хотя в этом свои прелести тоже имеются. Уж мимо парного молочка я не проскочу. А доспать никогда не поздно и после завтрака. По крыше к Мяукало шли, переваливая переполненными животами, его два постоянных неизменных дружка Кусакало и Царапало. Выполнив традиционные приветствия и сердечные пожелания по поводу здоровья и аппетита, Кусакало заострил внимание на вопросе о нестандартном поведении Кукареки. -Остро вопрос так и не стоял бы, - заметил он, разваливаясь рядом с Мяукало и свесив голову с крыши, чтобы его хорошо слышали обитатель двора. – Но хозяйка слегка озадачена петушиным молчанием. Сказано было как бы мимоходом и вроде невзначай, но слышались подозрения на возможное заболевание Кукареки. А на таком аспекте стоило бы многим задуматься. -Почему бы и не поболеть? Что ж получается – мы и на болезнь не имеем право? – возмущенно высказал свое мнение Гогоша. – Всякое с любым может случиться, и не надо из-за такого пустяка трагедию рисовать. -Действительно, ничего страшного. Абсолютно безобидная простуда в горле, - заступилась за своего супруга Клуша. – Два-три дня поклюет нужные травки, попьет тепленького молочка, и снова по утрам вы услышите его веселое «кукареку». А то уж проблему обрисовали, словно конец света близок. Вам бы только чужую беду обсуждать, словно у нас и тем не сыскать более полезных. Во двор вышел понурый и на судьбу обиженный Петухов. Горло уже с вечера побаливало и мешало говорить, но он рассчитывал к утру на исцеление. Однако с неудачной утренней побудкой стало ясно, что заболевание более серьезное, чем он думал. И теперь неизвестно, сколько дней некому будет извещать жильцов коммуналки и всю округу о наступлении утра. День начнется без его пения, что не только печально, но и вызывает некоторую тревогу. Из Цып пока еще никто не подрос до такой ответственной церемонии, а хотелось бы иметь достойную смену хотя бы в такие критические минуты. Кому же теперь извещать о наступлении нового дня, как объяснить окружающим, что солнце встало и пора вставать им тоже? -Не думаю, что из-за такого пустяка следует драматизировать ситуацию. Ведь не вечно Кукарека болеть будет. Поручим временно исполнять сию сложную миссию кому-нибудь другому. Нас вполне может успешно разбудить «га-га-га» Гусевых, - предложила выход из сложившегося трудного положения Хрюлия. Лично ей никакого дела не было до криков пернатых по утрам, так как хозяйская кастрюля с теплым ботвиньям сумеет вырвать ее из власти Морфея лучше любых криков и визгом. -Да, не понимаем мы серьезности всего случившегося, - широко зевая и показывая всему миру здоровое горло и язык, промяукал Мяукало. – Все так безрассудно на самотек пускают, глупыми прожектами отвертеться хотят, а не хотят даже слушать, что им разумные граждане говорят. Не получится спокойно отсидеться и пережить без драматических последствий сию трагедию. По многим прокатится колесо фортуны, и не каждому удастся выбраться из-под него целым и невредимым. -Я не понял? – прокурлыкал возмущенно, но с долей тревоги в голосе Индя. – Это ты сейчас напугать нас хочешь, или просто шутка такая? Чего же здесь трагичного в простейшей легкой простуде Кукареки? Конечно, бомжам проще ориентироваться в мировых и местных событиях и всевозможных перипетиях. Основное вечернее время они проводят в хозяйских апартаментах. В том смысле, что часто бывая там, они знакомятся с международной и местной обстановкой по телевизору и радио. Иногда и разговоры взрослых просвещают по многим вопросам. Недорослей можно не считать. Услышанное из уст их лучше скорее позабыть, чтобы не засорять мозги пустой и вредной информацией. Что находится в их головах, жильцам коммунальной квартире хорошо ведомо. А вот взрослые за ужином иногда умные разговоры ведут. -В свете последних событий, как в стране, так и за рубежом, хочется остановиться на таком нюансе, как всеобщее волнение и переживание по поводу распространению такой эпидемии, как птичий грипп, - важно заметил, довольный своими широкими научными познаниями, Кусакало. Он приблизительно в такой интерпретации и услышал про эту птичью чуму двадцать первого века. -Кто-нибудь сумеет по нормальному разъяснить этот словесный понос? Ведь ничего из всего сказанного ни одного слова непонятно, - попросил собравшихся сограждан Индя. -Думаю, что этим загадочным термином Кусакало обозначил заболевание нашего несчастного Кукареки, - как сумел, перевел этот набор умных слов Хряков. Он тоже мало чего понял из пламенной речи кота, но его встревожил сам тон сообщения. -Хряков прав. Вполне возможен этот недуг у Кукареки, именуемый гриппом, - подтвердил Мяукало, который так же прослышан и владеет информацией об этой страшной эпидемии. – И не только об этом я услышал краем уха, когда дожевывал кусочек колбаски. Там еще такие ужасы показывали про кубики куриные. Бульонными называются. Там много всяких загадок и непонятное, но одно уяснил стопроцентно – не из куриных яиц делаются эти кубики. И вот, сводя воедино обе эти информации, мы сразу догадались, что все неспроста. -Какой кошмар! – воскликнула Кудаха. – Это что же получается, теперь нашего Кукареку на кубики распустят? А ты точно так все и видел, не ошибся? -Да, все, как есть, поведал вам без прикрас и ужасов. Только факты. Услышав такую перспективу, у Петухова задрожали коленки, и он присел на хвост, уныло опустив клюв и гребень. Попытки в свою защиту произнести что-нибудь членораздельное, провалились в самом зачатии речи. Какая кошмарная ситуация, что даже в оправдание невозможно произнести ни одного слова. Как жесток мир! Казалось, что ничего не предвещало всех услышанных ужасов. И вот банальная простуда перечеркивает все будущее и планы, задуманные и замышленные в мечтах. -Ну, я так понял, что не одного Кукареку. В целях всеобщей безопасности, там, как показывали, всех пернатых обезвреживали, - заявил Царапало. -Обез…чего? – спросил Индя. -…вреживали, - пояснил Кусакало. -Ну, что ж, - спокойно воспринял информацию и оценил ее Индя. - Придется нам проститься с Петуховыми. Нам вас будет очень не хватать. Я так думаю, хозяйка не задержится с заменой, и мы вскоре познакомимся и примем в свою семью новых жильцов. -Нет, ты, Индя, большая куча перьев. Я тут весь распинаюсь, как будто больше всех мне это надо, а он по Петуховым панихиду устраивает. А ведь я ясно для всех сказал, что в телевизоре обозначили всех пернатых. А к ним до этого мгновения, насколько я соображаю в перьях, кроме Петуховых, еще и Гусевы, а уж тем более, ты тоже относишься. Так что, всем вам надо готовиться к волшебному превращению в бульонные кубики. И в первую очередь кубиков наделают из Инди – он самый большой и заметный, - в сердцах кричал Мяукало, возмущенный тупостью и непонятливостью индюка. -Мяукало, нельзя ли помолчать, - сердито прикрикнул Платон. – Наша задача на эту минуту – найти выход из сложившегося лабиринта. А ты нагнетаешь ужасы, наводя на несчастных наших друзей и соседей только страх и панику. Еще одно подобное слово, и я сам из тебя сотворю большой куб. -Подумаешь, собрались слабонервные. Кому не нравиться, могут не слушать. А я всего-навсего довожу до всех известную мне информацию, и обрисовываю объективную картину. Если мне позволят, то я доведу свою мысль до логического завершения. Если хозяйка прознает про болезнь Кукареки, то для всеобщей безопасности, я не думаю, что она проявит добросердечность хоть к одному из обладателей пера, - высказался в свою защиту Мяукало. – В этом вся и загвоздка. Кукарека просто обязан во имя спасения, как своего семейства, так и других пернатых, завтра утром прокукарекать. Не проведи господь, заинтересовать ее длительным молчанием и задержкой петушиного крика. Единственное грамотное решение сей проблемы – срочно в спешном порядке подыскать временную замену Кукареке. -А Индя! – вдруг радостно вскрикнул Кусакало. – Он ведь по всем канонам тоже считается петухом. Вот пусть пару дней до полного исцеления нашего солиста прокукарекает. -Это, по какому праву меня тут сравнивают с каким-то паршивым петухом? Я тебя сейчас самого кукарекать заставлю, - возмущенно кричал Индя, брызгая слюной по всей округе. – Я не для того дожил до почтенного возраста, чтобы под старость огородное пугало из себя изображать. Слова Инди до глубины возмутили Кукареку. Хотелось много нехороших слов сказать в адрес этого напыщенного индюка. Но пришлось ограничиться лишь выразительными жестами крыльев и клюва. -Как это возмутительно! – хором в трио набросились на Индю супруги Петухова. – Под угрозой, можно сказать, все будущее нашей добропорядочной квартиры, а он позволяет так безобразно высказываться в адрес нашего славного Кукареки. Да мы сами никому еще не позволим подменять его, если не посчитаем достойным побыть в его роли, хоть два-три дня вестником утра и восхода солнца. Любой другой за честь посчитал бы такое предложение. -Ничего страшного квартире не угрожает, и вряд ли что опасное случится, - заметил иронически Хряков. – Вот, например, из Инди большой кубик сделают. И мы еще успеем такое веселое представление посмотреть. Так что, у тебя, Индя, выбор не очень большой – или кукарекай, или отправишься на кубик. -Не понял! – Индя уже перепугался, так как из уст Хрякова звучала реальная угроза, но свои перспективы он никак не мог узреть. Вроде бы и страшно, но вот чего бояться – он не знал. -А почему бы не ограничиться по утрам простым лаем Платона? – наивно спросила Хрюлия, понимая всю трагичность обстановки лишь в отсутствии любого шума для просыпания обитателей квартиры. – Ну, какая разница для нас, какого вида будет побудка? -Никогда еще из уст свиньи не слышал умных речей. Да, видать, и не услышим. Тому подтверждение – только что сказанная вселенская глупость. Мы здесь о побудке речь не ведем. Проснуться можно и без крика. Если бы только в нем была загвоздка, так мы с радостью ходили бы по утрам и устраивали подъем. Под угрозой три семьи пернатых. И если завтра никто не прокукарекает, то жди хозяйку с инспекцией и репрессивными мерами, - тихо без крика, но очень сердито заметил Царапало. -Я бы попросил не оскорблять мою супругу. И, если она и сказала глупость, то это еще не повод обвинять ее в отсутствии у нее здравого смысла. В ее словах тоже имеется рациональное зерно. Ведь общим шумом и гамом, включая и лай Платона, вполне можно создать видимость здорового климата во дворе. -И хозяин принесется со здоровым ружьем, чтобы выяснить причину всеобщего гвалта, - съязвил Мяукало. – И тогда мы все вместе будем искать твое рациональное зерно, но только уже в задницах в виде дроби. -А может Гогоша сумеет прокукарекать? – неожиданно предложил Кусакало. – Пусть до утра потренируется, если в кубик не хочет превратиться. По- моему, здесь никто не может до конца понять и осознать опасности положения. Например, если бы мне угрожала такая опасная экзекуция, то уж я точно закукарекал. Мяукало весело рассмеялся шутке товарища, и все поддержали его веселый смех, так как кукарекающий Кусакало вызвал бы много веселья. -Я так понял, - подвел черту под общей дискуссией Платон, - что в целях всеобщей безопасности Индя и Гогоша до утра должны научиться исполнять утренний гимн Петухова. -Ну а как вы это себе представляете? – обиделся Гогоша. –Ну ни в какие же рамки не вписывается. -Я могу только представить, как ты впишешься в один большой гусиный кубик. Вот так и стоит перед глазами. -А я уже согласен, я постараюсь, - поспешно согласился Гогоша, так как становиться кубиком, да еще гусиным, ему вовсе не хотелось. – Кукарека, ну ты хоть как-нибудь нам попробуй дать урок куриной музыки. Ведь, как ни крути, а наш крик хоть маленькую капельку должен быть схож с твоим пением. Кукарека безнадежно махнул крылом и стал напротив Гогоши и Инди, чтобы показать хотя бы азы петушиного крика. Как и полагается, он набрал побольше воздуха, взмахнул крыльями и громко прокричал: -Кукареку! – и сам с перепуга упал, а из клюва выпал блестящий стеклянный шарик. -Ой! – вдруг вскрикнула Гега. – А я уже два дня ищу его. Всех переспросила, всю округу перерыла, деткам крылышком махала. А он вон, где прятался. И все сразу поняли, что это была вовсе не простуда, именуемая из телевизора опасным птичьим гриппом, а обыкновенная прожорливость Кукареки, который, копаясь в кучах мусора, обнаружил этот красивый шарик, так беспечно потерянный Гегой. Ну и славненько! Теперь угроза стать кубиком, как куриным, гусиным и индюшачьим благополучно миновала. Народ весело посмеялся над своими страхами, пошутил, побалагурил и разошелся по своим комнатам до утра, уже с большой надеждой услышать с восходом солнца чудесный гимн Кукареки. 6 Ц Ы П А П О Т Е Р Я Л А С Ь Потерю обнаружила Кудаха. Она, разумеется, не владела сложными арифметическими действиями и до одиннадцати считать не умела. Но счет до трех с горем пополам освоила. А в той группе Цып рядом с кормушкой Инди явно одной Цыпы не хватало. Ну, вот, если здесь три, там, возле комнаты Свининых две, то, как минимум, должно быть еще две группки по три. А возле корыта Инди только две. Стало быть, не нужно и обладать математическими способностями, чтобы обнаружить нехватку одной. А Кудаха хорошо знает своих Цып, и они по одиночке лишь бы где, шляться не будут. Даже если и разделяться по группам, то все всегда находятся в пределах видимости. Сразу поднимать панику Кудаха не стала. Пару секунд она еще осматривала двор и его закоулки, надеясь где-нибудь невдалеке увидеть родное дитя. Но при арифметических манипуляциях сумма не менялась. -Цыпы, все ко мне! – громко крикнула она, надеясь, что таким способом разрешатся ее сомнения. -Кудаха, какие проблемы? Ты почему устраиваешь неразбериху в то время, когда все спокойно и добропорядочно прогуливаются после плотного ужина. Так можно нарушить в организме кислотно-щелочной баланс и внести сумятицу в нервную систему, - промяукал мягко и лениво Кусакало, вальяжно развалившийся на крыше комнаты Петуховых. Цыпы поспешно собрались вокруг Кудахи и наперебой засыпали мамочку вопросами, мол, какова причина отрыва их от привычного и весьма приятного занятия. Ведь если зазеваться и упустить момент, так чужаки воробьи и голуби быстро переклюют все съедобные крошки. -Попрошу тишины! – к шумной толпе подошел Кукарека и на правах главы семейства потребовал отчета. – Доложи, Кудаха, причину волнений и трескотни. С чего это ты устроила этот бедлам в то время, когда требуется взрослому и детскому организму покой и уединение. Вместо того, чтобы нарушать ритмы вечернего моциона, заглянула бы в детскую спальню и привела в порядок их насесты. Дети растут, а ты не соизволишь поспевать приводить в соответствующий их статусу спальный уголок. -Цыпа потерялось! Я смотрю, считаю, пересчитываю, а одной Цыпы никак не обнаруживаю. Понимаешь, мы ведь все до единой с прогулки вернулись, я очень хорошо помню. Стало быть, она потерялась здесь, во дворе после ужина. Какой ужас, нет, я не переживу этой потери. Где она, моя бедненькая, что с ней могло произойти? – Кудаха болтала без остановки и темпераментно размахивала крыльями, нагнетая тревожную атмосферу на весь двор. Со всех сторон народ стал подтягиваться и толпиться вокруг Петуховых. Кто интересовался причиной волнений, кто соболезновал тяжкой утрате. А кто и предложил организовать поиски. -А кого, собственно говоря, нам искать? – поинтересовалась Гега. -Боже мой, какое горе! Бедные мамочки, какая потеря! – раскачивала длинной шеей Гага. -Мне кажется, что я не вижу Цыпу с черным пятнышком на грудке. Да, да. Черногрудой нет, - чуть не рыдая, определила Клуша. – Боже мой, боже мой! -Так, прекратить причитания, - взял командование в свои руки Кукарека. – Предлагаю прямо сейчас начать поиски. Поскольку с прогулки вернулись все, то со двора Цыпа никуда деться не могла. Она здесь, и мы ее разыщем. И так, позвольте поруководить спасательной операцией. Как отец, я имею на это право. -Да, собственно говоря, никто на руководство не претендует. Только давайте это проведем рационально, - предложил Хряков. – Чтобы поиски были результативными, необходимо провести их по секторам. И каждому персонально определить его сектор. И тогда мы сможем быть уверенны, что все уголки не упущены и осмотрены. -По чем мы будем искать? И где его брать этот сектор? – спросил Индя. – Нельзя ли все это изъяснить попроще, а то очень непонятно. -А тебе и понимать не обязательно. Главное, делай, что скажут, а думать за тебя будут другие. Все равно в твою голову мысли не проникают. Они рикошетом отскакивают от нее, - заметил Кусакало. -У меня ничего от моей головы не отскакивает, - зло заметил Индя, понимая, что его оскорбляют, но вот конкретно как до него не доходило. -Прекратим споры и приступим к поискам, - скомандовал Кукарека. – Ты Хряков, предлагал как- то искать, ну, рационально, что ли. Вот и поруководи. Я думаю, что у тебя это лучше получится. -Хорошо! Значит все мелкие, то есть Цыпы и Гули разойдутся по всем углам и щелям во дворе. А мы просто более тщательно осмотрим все комнаты. Каждый проверит в своей комнате. Вдруг Цыпа просто где-нибудь задремала или за что-нибудь спряталась. Они ведь дети, и любят пошутить, побаловаться. А вам, господа бомжи, поскольку сверху все видней, проконтролируйте детей, чтобы они не пропустили ни одного закоулка. Все обитатели двора разошлись по комнатам и углам, высматривая и вынюхивая каждый закуток. Перепроверяли кормушки, тазики, кастрюльки, но нигде Цыпы с черным пятнышком на грудке не обнаружили. Через некоторое время все вновь собрались возле комнаты Петуховых, чтобы объявить о результатах поиска. У всех он был отрицательным. -Слышал и видел в телевизоре про сыскных собак. Там еще постоянно кино показывают. Его Мухтар зовут. Так тот запросто кого угодно мог разыскать. Вот ему расскажут про кого, так побежит и минут через пять найдет. Даже специально прятали – не помогало. Предлагаю поручить столь щепетильное мероприятие Платону. Он хоть и не сыщик, но со своими охранными обязанностями справляется. А сыск от охраны мало чем отличается. Разница небольшая, - предложил Мяукало. Все с надеждой смотрели на Платона. Но он так переволновался от нежданно свалившейся ответственности, что не знал, что и как ответить народу. Лично сам Платон про свои сыскные таланты ничего и не ведал и впервые слышит о таком роде деятельности. Он сам хоть и пес, но все его знакомые собаки в основном тем и занимаются, что охраняют различные объекты. -А чем они там ищут, как хоть все надо такое делать? – неуверенно спросил он у Мяукало. -Носом, а чем это можно еще. Вот просто понюхает любимый предмет того, кого искать надо, и по запаху находит, - вспомнил Кусакало. -А какой любимый предмет у Цыпы был? -Червяк. Он очень любил червяков. Даже зернышки так не любил, как этих червей. Готов был всю навозную кучу перерыть, чтобы найти хоть одного, - обрадовано воскликнула Кокоша. -Я не собираюсь нюхать червяка, - обиделся Платон, презрительно сморщив нос. У него от одного только вида этого безобразного продукта изжога начиналась. Но народ уже воодушевился новой идеей. И скоро Цыпы принеси к Платоновской будке большого жирного червя, который извивался, обижаясь на Цып за доставленный дискомфорт. Платон тяжело вздохнул, тщательно обнюхал возмущенного червяка и пошел по всем углам, в поисках знакомого запаха. Через пять минут он призывно залаял, и все бросились к тому месту, где остановился Платон. Но оказалось, что по запаху одного червяка он нашел другого: такого же жирного и возмущенного. Платону ничего не оставалось, как виновато пожать плечами и вернуться к своей будке. -Да, - резюмировал Хряков после непродолжительного молчания. – Там в твоем телевизоре не про нашего Платона показывали. Это все-таки совершенно разные обязанности. Одно дело искать, т совершенно другое - охранять. И не надо так осуждать нашего Платона. Его вины здесь нет. Он выполняет ту работу, к которой был подготовлен. -Да мы то что, мы ничего. Но ведь попробовать надо было, - оправдывался Мяукало. – Ну, не получилось. А может, его здесь и вовсе нет. Кто считал их после прогулки? А если наша любимая Цыпа так и продолжает гулять по берегу озера? Такой вариант никто не рассматривал? -Все были, все вернулись. И когда хозяйка насыпала зерно, я сама видела и слышала, как она всех Цып и Гуль пересчитывала. Еще слова такие сказала: «все на месте – можно запирать». Вот. Так что наша Цыпа может быть только здесь. Уж кто-кто, а лучше хозяйки никто из нас считать не умеет. Значит, мы плохо искали. -Куда еще лучше? Даже использовали скрытые резервы Платона. Да у нас просто больше нет закоулков, где мы не смотрели, - хором заявили Хряков и Хрюлия, которые действительно по нескольку раз пересмотрели и перетрясли весь двор и комнаты. А уж их детки, так вообще не могли пропустить такую заметную Цыпу. В это время Пых-Пых глянул вверх на развалившегося на крыше Кусакало и радостно воскликнул: -Я догадываюсь, где можно разыскать Цыпу. -Ну, не тяни, говори скорей, - заторопили Петуховы. -А вы гляньте на живот этого бомжары. Вон в том углу у него что-то выпирает. Как пить дать, целиком проглотил нашу Цыпу. От такого ужасного заявления Клуша схватилась за сердце и упала на землю, забившись в истерических рыданиях. -Какое варварство, какой он изверг! Целиком проглотить нашу любимую Цыпу! О, бедный ребенок. Как ему было плохо внутри живота этого презренного кота. Я не переживу, немедленно надо провести хирургическую операцию и извлечь нашу Цыпу, пока она совсем там не переварилась. Может еще удастся спасти. Все бросились ее успокаивать. Гега срочно в клюве принесла водички, а остальные Петуховы и Гусевы с осуждением смотрели в сторону Кусакало и ту часть живота, на которой рельефно нечто торчало, требуя объяснений и комментарий. Но кот продолжал ласково поглаживать свой живот и лениво зевал, не обращая внимания на возмущенную общественность. -Вы когда-нибудь слышали от этой кучи навоза что-нибудь разумное? У него даже добежать до калитки без оставления лепешек ума не хватает. Несется, как взбешенный и разбрызгивает по всему двору. Умный и воспитанный гражданин культурно приостановился бы в таких ситуациях и наложил одну большую и приличную лепешку. И как только вы могли принять за чистую монету такую белиберду, - без эмоций и стремлений оправдываться, мягко проговорил Кусакало. -А в таком случае, объясни, что это у тебя так рельефно выпирает на животе? Явно посторонний предмет. Ни сметана, ни молоко не могут так заметно торчать, - высказал общее мнение Индя. -Это колбаска там лежит. Она медленно и приятно переваривается. И мне просто нет никакого дела до ваших инсинуаций. Колбаска не любит излишней суеты и нервотрепки. Ее сейчас нельзя беспокоить. -Это, с каких пор хозяева стали котов колбасой кормить? – не поверил Петухов, хотя и в версию Пых-Пыха он тоже мало верил. -Они и не собирались. Я ее с бутербродов недорослей стащил. Они их так безалаберно оставили на лавке и на секунду отлучились. А я как раз так своевременно мимо проходил. Хорошая колбаска – салями называется. Я ее даже пережевывать не стал. Некогда было – они обратно возвращались. Но все равно меня они не заподозрили. Я очень ловко все провернул - проглотил вмиг, и дальше проследовал, будто меня она и не касалась. А недоросли подрались между собой. Видите ли, друг друга в этой мелкой пакости заподозрили, - Кусакало перевернулся на другой бок и сладко потянулся. -Как это аморально. Мало его кормят, так еще воровством занялся. Я думаю, Платон, его необходимо сурово покарать за воровство. Так мы дождемся, что он из наших кормушек воровать станет, - возмутился Индя. – Нельзя такие поступки оставлять без внимания. -Глупости, - не согласился Мяукало. – Никто, кроме воробьев, вашу гадость из кормушек воровать не будет. Так что, твои перспективы по серии краж высшей бурды не оправданы. И упреки в адрес Кусакало по меньшей мере несерьезны. Можно подумать, что мослы для Платона нам благосклонно хозяева выделяют. Платон смущенно раскашлялся и попытался перевести разговор в другое русло. Действительно, если осудить бомжей за кражи, то можно лишиться сладких мослов. Ведь никто и никогда не интересовался историей их попадания к Платону на стол. И ясно, что такие вкусные мясные кости хозяева явно не выбрасывают на помойку. Поэтому он попросил не отвлекаться по пустякам и не придумывать всякие ужасы, несовместимые с реальностью. Не могут бомжи так жестоко поступить по отношению к Цыпам. Для этих котов даже такая дерзкая кража колбаски с бутерброда и то запредельный подвиг. Для всех обитателей двора известен такой очевидный факт, что даже мыши их не боятся и без страха и опаски за свое будущее беспардонно прохаживаются в моменты сна по сытым их туловищам. -И прежде, чем меня обвинять, Пых-Пыху хорошо бы вспомнить подробности ужина, - мстительно и загадочно произнес Кусакало. -А в чем, собственно говоря, дело? – уже растерянно и испуганно спросил Пых-Пых. -Я помню, что во время ужина одна из Цып копалась в твоей кормушке. А потом она внезапно исчезла. Мне так кажется, что он мог и не заметить, как Цыпа угодила в его огромное брюхо. Ему, ведь, без разницы, что и как глотать. Вспомните, как он всю солому заглотал в позапрошлой отлучке хозяев? Гусевы потом многих аксессуаров недосчитались. И большинство из них потом были обнаружены в лепешках. Сами несколько дней после того случая смеялись и упрекали Пых-Пыха в неразборчивости в еде. А Гусевым, по-моему, было не до смеха. Это пришлось все из лепешек достать, отмыть и просушить. Клуша вновь упала на землю и забилась в судорогах. А Кудаха и Кокоха запричитали и заголосили, горько горюя по безвременно пропавшей их любимой Цыпе. Народ обступил Пых-Пыха и с осуждением требовал объяснений. Даже супруга, и та заняла позицию обвинения. А Пых-Пых ошалело вращал глазами, не понимая причину общего настроения против его, и еще какие такие заявления провокационного характера могли возникнуть по сегодняшнему ужину. Ничего осудительного он вспомнить не мог. Ужин протекал в нормальном повседневном режиме с присутствием довольно таки многочисленных кусочков пищевых продуктов самих хозяев и клубней сладких овощей. Не видел он там, в общей куче никакой Цыпы. Всеобщее враждебное настроение к, уже теряющему сознание, Коровину разрушила Гега своим громким криком: -Гуля, откуда у тебя на голове такая гадость? Что за непослушание. Сколько раз можно говорить одно и то же? Не подбирай, а тем более, не цепляй на себе всякую дребедень. Это не просто бескультурье, но и не гигиенично. Неизвестно откуда оно еще залетело в наш двор. Немедленно выбрось вон. -Это вовсе и не гадость, и мне отлично известно, откуда и как оно попало ко мне. Оно – мой боевой трофей, и досталось мне по заслугам, - оправдывалась Гуля, придерживая черное перышко на голове, защищая его от посягательств матери. -Кому оно принадлежало до сего часа? У кого находился твой трофей до начала битвы? -Это мое! – радостно закричала Цыпа. – Мы подрались, и я его потеряла. Но мне его абсолютно не жалко, пусть носит, раз ей так нравится. А мне оно порядком надоело. Чуть что, сразу по этому перышку меня находили. А теперь я стала, как все. -Не понял, - возмущенно прервал трескотню Цыпы Петухов на правах родителя. – Где это перышко находилось на тебе? -Вот тут, - Цыпы ткнула крылышком себе в грудь. -Хи-хи-хи, - только и смог сказать Индя. – Мы весь вечер ищем черногрудку, а она не признается и помогает нам найти саму себя. А если бы Гуля это перышко затеряла? Сколько бы мы искали вашу любимую черногрудку с желтой грудкой? Какая безответственность, и как это похоже на семейство Петуховых. Предлагая выразить им общественное порицание и лишить порции завтрака в пользу остальных за моральный и физический вред, нанесенный нашему организму. Даже просто не знаю, сумею ли компенсировать потери этой жалкой добавкой. -Я опять не понял! – кричал на весь двор Кукарека. – Клуша, где черногрудка? Кажется, это ты первая ее потеряла и устроила весь этот бедлам! -Нашлась, милая моя дочурочка, нашлась, - Клуша вскочила с земли и бросилась с объятиями на свою потерю, целуя милую Цыпу и осыпая ее ласковыми словами. -Она, по-моему, и не терялась. В таком случае, мне хотелось бы услышать вразумительное и членораздельное объяснение – кого теперь мы будем искать, кто потерялся по-настоящему? - Петухов сердито обходил свое семейство, пытливо и строго заглядывал женам и детям в глаза. -Считаю разумным в сложившейся обстановке, - предложил Хряков, - всех пересчитать заново. У меня сложилось такое впечатление, что никто ни у кого не терялся. И все эти поиски непотерянной Цыпы – просто неудавшаяся чья-то шутка. Думаю, что грамотный пересчет подтвердит мои сомнения. -Кстати, а кто первый панику поднял и устроил все эти розыскные мероприятия? – спросил Мяукало. – По-моему, источник возмущения исходил от самой Клуши. А мы поступили так безалаберно, поддавшись ее эмоциям. И ни у кого не хватило рассудка, просто перепроверить ее подозрения. -Я искала свою черногрудку, а теперь нашла ее, и очень счастлива. Так что, благодарю за помощь, за поддержку в столь трудную минуту. И теперь можете со спокойной душой расходиться по комнатам. Моя милая Цыпы вновь со мной, и я приобрела покой. Спасибо, друзья, от всех нас, от всей семьи Петуховых, а особенно от нас, матерей. -Прекрати трещать! – строго приказал Кукарека своей супруге. – Цыпы, скоренько собрались вокруг меня и построились в одну шеренгу. Не суетиться и не толкаться. Одна шеренга, это не обязательно друг другу на голову становиться, просто рядом плечом к плечу. Не хвост к хвосту. Сейчас дядя Хряков вас правильно пересчитает. Цыпы наконец-то сумели выстроиться в неизвестную для них шеренгу, и Хряков принялся считать: -Один, два, три, четыре…одиннадцать, двенадцать, - подытожил Хряков. – Все на месте, зря переволновались. -Позвольте с вами не согласиться. Я отлично помню, что до сих пор являлся родителем одиннадцати Цып. Откуда ты взял одну лишнюю Цыпу, - не согласился с математическими манипуляциями Хрякова Петухов отец. -Этот вопрос ты уж сам со своими женами решай. Лично я добросовестно выполнил свою миссию. Уж в чем, а в математике еще никто не мог меня упрекнуть. Просто надо всегда знать, сколько и какие твои детки, и где они всегда находятся, - Хряков очень обиделся на Кукареку за незаслуженное недоверие. -Вот мы всегда следим за своими детьми, - поддержала Хрюлия супруга. – И такого безобразия в нашей семье не может никогда произойти. -Гуля, ты, что это делаешь тут? Ну-ка, идем сюда, и не мешай Цыпам считаться, - Гега схватила Гулю с черным пером в голове за хвост и выдернула ее из шеренги Цып. -А вот и двенадцатая, - радостная закричала Хрюлия, убеждая этим всех в правильности счета Хрякова. – Сами все запутали, а моего мужа обвиняют. Пришлось заново пересчитать. И после нескольких попыток и пересчетов наконец-то убедились, что все Цыпы на месте, и никто не терялся. Все сразу набросились с упреками на черногрудку, потерявшую в драке свое черное перо. Но она убедила всех, что вовсе и не виновата. Ведь поиски были направлены на отыскания Цыпы с черной отметиной на груди, а поскольку после потери пера она таковой перестала быть, то потому со всеми вместе так же рьяно искала потерявшуюся Цыпу с черным пятнышком на груди. Когда все уже успокоенные и удовлетворенные сегодняшним днем разошлись по своим углам, Пых-Пых обиженно спросил Кусакало: -Ты почто обвинил меня в таком варварском нелицеприятном деянии? У меня до сих пор урчит в животе от перенесенного стресса. Как представил только состояние бедной Цыпы в моем животе, так сразу ощущаю ее трепыхание и требование выхода из заключения. Очень жестоко ты поступил с моей психикой. Кусакало вновь развернулся, выставив под уходящие лучи солнца ту сторону живота, где выпирала колбаска, и укоризненно указал Пых-Пыху: -Заметь, сударь, не я первый явился лжесвидетелем. А так скверно пошутил над тобой в целях мщения за колбаску, чтобы и ты понял, как это неприятно ощущать себя виноватым без вины. Но Пых-Пых все равно обиделся на Кусакало и, оставив рядом с ним пару парящихся лепешек, удалился в свои апартаменты. Вкус колбаски был надежно испорчен. И Кусакало покинул хорошо прогретое место, уйдя в свое привычное лежбище. 7 О Л И М П И Й С К И Е И Г Р Ы Сладко спится после обеда. И сны снятся правильные, как и положено в такое время: тихие и бесконфликтные. Вот только с неба из-за того темного облачка доносятся странные монотонные звуки, словно боги сами себе молятся и бубнят под нос. Но, поскольку настроение хорошее и сонное, то вмешиваться в небесный шум желания не было. И тут сквозь разговоры послышались звонкие удары в жесть, усилившиеся голоса, и Платон проснулся. Открывать глаза было лень, и хотелось опять уснуть. Однако гомон сверху продолжался. Стало быть, это не боги на небе, а некто иной возмутитель покоя устроил на его крыше шумные дебаты. Не открывая глаза, Платон приподнял правое ухо и вслушался в разговор. Все стало ясно. У бомжей бессонница, вот они и полемизируют на разнообразные темы. -Нет, а ты понял? – кричал Кусакало. – Как она всех на последнем круге уделала! И немцев, и шведов. А французы вообще в хвосте остались. На последнем круге. Казалось, что золото потеряно навсегда, так она как рванула, как перегнала всех, как порвала ленточку в тряпки! -Да дались вам эти бегуны. Какой-то лошадиный спорт, - вмешался в разговор Мяукало. – Мне больше прыжки в длину понравились. Разогнался, подпрыгнул, шлепнулся в песок и загораешь. Пять секунд усилий, а тебе и аплодисменты, и цветы, и колбаска со сметаной. Нет, я категорически против бега, да еще по камням. -Не было там камней, ты не прав. Это дорожки специально посыпают мелким гравием, чтобы красиво было и понятно, куда и как бежать, - не соглашался Кусакало. -Хрен редьки не слаще. Все равно, пока бежишь по таким камушкам, можно все ноги до живота стереть. Если и заниматься спортом, так лучше прыжков с шестом и не придумать, - высказал свое мнение Царапало. – Мало того, что можно шестом высоко оттолкнуться, так еще падаешь на такие мягкие подушки. Вот где полежать приятно, и не поднимался бы. И те же аплодисменты с цветами и колбаской. -Что-то не видел я там никакой колбасы. Это уже ваше больное воображение, - горячился Кусакало. – А зато как красиво! Все остались позади, а ты грудью на ленточку, рвешь ее в тряпки, а тебе цветы, медали… -…и колбаска, - добавил Мяукало. – Такая ароматная, на сковородке скворчит с салом и яйцами. -А-атак это вы про недорослей и их обед! – догадался Кусакало.- А на олимпиаде колбасы не было, это уж точно. Ну, если вам забег не понравился, так уж эти швыряния и бросания тяжестей вас должны заинтересовать. Здесь абсолютно бегать без надобности. Вот это круглое, по- моему, ядро. Не знаю, как бы далеко я его пихнул, но палку бы бросил дальше их. Особого результата я там не увидел. Разве это успех – от одного угла телевизора еле до другого добрасывают. Уж если бы я киданул, так она вообще из телевизора вылетела бы. Платон окончательно проснулся и понял, что сон больше не вернется. И виной тому эти зажиревшие бомжи. Он выполз из будки и сердито посмотрел на них, требуя своим видом внятных комментарий. -Я вот сейчас начну махать и бросать вас по всему двору. И тогда вы начнете быстро бегать и высоко прыгать. Добропорядочные граждане в кои века позволили себе после тяжких трудов и сытной еды полуденный сон, а они дебаты устроили на спортивные темы. Возмущенная общественность вправе потребовать вразумительных объяснений столь беспардонного отрыва ее от сладкой дремы. -Ничего ты не понимаешь, Платон, в колбасных обрезках, - обиделся Кусакало. – Тут такие страсти-мордасти кипят, а он только про свой сон и знает. Так можно все интересное в жизни проспать. -Да нет, - поправил его Мяукало. – Колбасных обрезках он знает толк. И то, только тогда, когда мы его угостим. Платон понял, что погорячился со своими упреками, а сориться ему с котами не резон. Того и гляди, косточку не донесут. Поэтому он смягчил свой гнев, но полностью терять свой авторитет в глазах общественности не хотелось. И незаметно он сменил строгий тон на вопросительный. -А вот интересно поинтересоваться, что это вы за страсти-мордасти так азартно обсуждаете? Вполне допустимо, что народ нашего двора тоже хочет быть в эпицентре этих событий. Мы желаем знать, какие это там бега и прыжки вас так завели, что послеобеденный сон побоку оставили? Нас тоже интересуют всякие там аплодисменты с цветами и колбасой. -Ну ты, Платон, и даешь! Весь мир об этом только и долдонит, а он совершенно не в курсе мировых событий, - Кусакало даже с крыши спрыгнул, а точнее, свалился, чтобы убедительней довести до Платона планетные страсти мирового значения. – Олимпиада началась! Это ты хоть в состоянии понять? Лучшие бегуны и прыгуны, толкатели и бросатели скрестили свои шпаги, чтобы доказать на весь мир о своих самых лучших способностях. Олимпиада – это не просто какое-то баловство с шумными фейерверками и финтифлюшками. Это – Олимпиада! -Олимпе…что? – спросил подошедший Индя. Своими дебатами и жаркими спорами коты заинтриговали всех жильцов коммунальной квартиры, и к Платоновской будке подтянулся весь народ, оторвавшись, кто от сна, а кто от жвачки. Их привлек не столько шум, а тот азарт и страсть, что нешуточно разгорелись в их споре. В будничной повседневности всегда хотелось какого-нибудь новенького и интересного события. А проводником таких перипетий могли быть только коты, поскольку они могли беспрепятственно посещать хозяйские апартаменты и узнавать все происшествия в округе. -Олимпиада! – важно повторил Мяукало. -Хорошо бы еще знать, что это за штука? – попросил более подробных разъяснений Индя. – И что можно с ней делать. А если оно малосъедобное, то и слушать не хочется. Мы вполне хорошо обходимся и без этой, как ее. Даже выговорить сложно, не то, что понять. -Да-а! – протянул многозначительно Царапало. – Догадывался, что нас здесь могут не понять. Но, чтобы настолько быть далеким и недальновидным? Ни в какие ворота не влезает. -Тем более, что оно еще и в ворота не влезает, - подытожил Индя. – Идемте отсюда. Совершенно не интересная тема. Абсолютно несъедобная и непроходимая. -А я бы хотел уточнить некоторые нюансы, - вперед продвинулся Хряков. – Лично я, прослушав ваши дебаты, очень даже заинтересовался этой олимпиадой. Насколько я понял, то самое главное в ней – это проверка на выносливость, скорость и силу. Очень любопытно и интересно. Вот что, Кусакало, будь любезен. Если ты мне сейчас немножко подробней расскажешь о перипетиях этой олимпиады, то я в свою очередь смогу внести интересное предложение, могущее заинтересовать всех присутствующих. Некоторые измышления уже имеют место в моих мыслях. Мяукало, Кусакало и Царапало горячо и наперебой, как могли и насколько это оказалось возможным, пересказали присутствующим о всех спортивных баталиях, происходящих на экране телевизора. Дело в том, что семья фермеров сама с удовольствием любовалась состязаниями, и весь вечер допоздна болела у экрана за своих любимцев и страну в целом, воспринимая победы и поражения, как свои собственные. Потому-то в горячке совершенно забывали о посторонних котах, присутствующих в помещениях и жующих вместе с ними колбасу. Олимпиада немного нарушила привычный ритм фермы, и хозяйка перевела своих мужиков временно на сухой корм, от которого не могли оторваться и коты. Так как бутерброды и консервы им намного больше нравились, чем сметана и молоко. С такой диетой не спорили и мужики, так как мать в спортивных страстях забывала о строгостях и распорядке дня, позволяя ложиться спать, когда им вздумается. Вот только по утрам вставать не очень хотелось. Но сон наверстывался в послеобеденном отдыхе. И вновь тянулись к экрану болеть и страдать. -Ясненько, - заключил Хряков. – А мысль имею такую. Почему бы в нашей большой коммунальной квартире самим не организовать олимпиаду? Считаю свою идею вполне разумной и осуществимой. -Я вот не понял, - промычал Пых-Пых. – Это кто с кем будет бегать и прыгать? Если я с Муму, то какой в этом интерес? Или вы предлагаете Хрюлии прыгать в высоту, да еще с шестом? Во-первых, любой шест под ней развалится, а во-вторых, вряд ли она сумеет вообще подпрыгнуть. -Хотелось бы в данном споре избегать ассоциаций и не акцентировать внимание на личности, - попросил сердито Хряков. Он всегда болезненно воспринимал, когда в качестве отрицательного примера старались обозначить его супругу. Да, не красавица и не модель, да, раскруглилась, потеряв с талией все немыслимые формы. Но пока еще она его супруга и мать его детей. И он всегда считал своим долгом не допускать вредные выпады и оскорбительные сравнения в ее адрес. -Как и кого он хочет избегать? – поинтересовался Индя у Мяукало. -Тебя и твоих советов, - разозлился Царапало. Господа, считаю мысль Хрякова очень даже интересной и перспективной. А что, если и вправду нам устроить коммунальную олимпиаду? Это не только внесет какую-то новизну в нашу повседневность, но и укажет на скрытые возможности многих, не знающих свои таланты и способности. Раскроет, так сказать, внутренние резервы. -Это ты таких слов из телевизора нахватался? – засмеялся Платон. – Но я с этим позволю согласиться. Предлагаю назначить ответственными Кусакало, Мяукало и Царапало. С их разжиревшими животами самим участвовать в соревнованиях не представляется возможным. А вот организационную часть они способны вытянуть. Никто не будет со мной спорить, что благодаря их доступу к телевизору, они единственные, кто знает правила и порядки этих состязаний. Вот пусть и займутся организацией. С чего начнем? -С распределением ролей, - предложил Хряков. – Мы должны определиться, кто и что будет делать в этой олимпиаде. Сначала услышим пожелания народа. Может кто-нибудь сам определит для себя вид соревнований. Только, господа, будем реалистичны. Кроме желаний учитывайте свои возможности. Коты обрадовались такому ответственному поручению и оказанному доверию. Они сходу проявили несвойственную им прыть, и сразу взялись за составление графика проведения соревнования. -Мы, конечно, не сможем охватить весь объем видов соревнований, что показывают в телевизоре. Но по тому контингенту, что имеем в вашем лице, можно сразу определиться в двух видах состязаний, например, кросс на один круг вокруг двора, и бег с препятствиями от ворот до кормушки Инди. -А победителю достанется весь обед Инди, - подхватил Пых-Пых и злорадно промычал. -Как это? – Индя прямо подпрыгнул на месте и сел на хвост. – Меня не устраивает такой расклад. -Помолчи, Индя, - попросил Кусакало. – Все замечания просьба подавать в письменном виде и в конце собрания. С приложением справок о семейном положении и наличии еды в кормушке. -Но я не умею писать! – не согласился Индя. – И где мне взять семью? Это, считаю, полный беспредел. Особенно с кормушкой, так я в корне не согласен. -Учись писать и ищи себе индюшку, иначе расплачивайся кормушкой. И так, с одним видом решено. Теперь определимся с участниками. По кругу побегут Цыпы и Гули. Они и так весь день без дела бегают, вот пусть и покажут, чего набегали за это время. Претенденты на бег с препятствиями - Хрюлия, Пых-Пых, Муму и Индя. -Предлагаю Пых-Пыха исключить - предложил Хряков. – И включить Хрякова, простите, то есть меня. Иначе Пых-Пых снесет все препятствия и наломает много дров. Лучше ему предложить метание молота. -Где взять молот? – поинтересовался Платон. -Для этой процедуры великолепно подойдет автомобильная покрышка. Я видел ее в апартаментах Гусевых, - подсказал Хряков. -Но мы из нее воду пьем. Как же нам тогда пить, из чего? – хором зашумели Гусевы. – Мы совершенно не согласны. -Как это некрасиво! – возмутилась Хрюлия. – Весь двор решил устроить такой красивый праздник спорта, а они, видите ли, пожалели этот старый баллон. Можно, ведь, временно воду попить из бадьи или бочки Коровиных. -Мы разве до бочки дотянемся? – уже менее уверенно говорили Гусевы. -Пых-Пых вас поднимет, - посоветовал Хряков. – Действительно, как сказала моя супруга, если сейчас мы все будем цепляться за свое барахло, то можно сразу отменить олимпиаду. Давайте определимся, или расходимся по комнатам охранять свои кормушки, кастрюльки, или проявим благосклонность и все включимся в общее дело. Все захрюкали, закудахтали, замяукали на Гусевых за их жлобство, и им сразу стало стыдно, что готовы были хоть сейчас предоставить свою старую покрышку-поилку для Пых-Пыха. -Я не понял. А с кем мне соревноваться? – вдруг удивился Пых-Пых, не обнаружив соперника в этом виде спорта. -Сам с собой. Сначала левым рогом бросишь, затем правым. Какой рог победит, тот и получит медаль, - нашел выход из сложившейся ситуации Платон. -Хорошо, продолжим. Что у нас есть еще? Прыжки в длину и высоту. Это предложим старшим Гусевым и Петуховым. Как раз по их профилю. До обеда вверх, после обеда вниз. По-моему, вы не возражаете, - спросил пернатых Мяукало. Те согласно закивали головами и замахали крыльями. -И остались у нас Мумушка и младшие Свинины. Для прыжков с шестом они неуклюжи, для шахмат или шашек туповаты, бегают плохо, прыгать не умеют совсем. У кого какие предложения? – поинтересовался у народа Кусакало. -Как это возмутительно, какое безобразие! Да наши детки самые талантливые, самые умные, самые красивые. Это просто непозволительно, так унизить и обозвать, - Хрюлия так переволновалась, что Хрякову пришлось сбегать за водой. -Хорошо, был неправ, согласен, - оправдывался Кусакало. – Но ведь никто еще ничего вразумительного не предложил для них. Мы готовы выслушать любые предложения. -А если бросать копье? – посоветовала Хрюлия. -И где мы будем прятаться? Они же всех этим копьем поубивают, - не согласился Царапало. – Конкурс красоты и ума для них сразу неприемлем. Не на огороде, чтобы отбор пугал устраивать. Есть еще футбол, но там народу больше надо. Спортивная гимнастика не пойдет – танцевать не умеют, и научить невозможно. На плавании утонут, в боксе друг друга убьют. Кусакало, а что там еще такое интересное бывает? -Стрельба по бегущему кабану. Хряков подойдет за бегущего. Хряков вновь хотел возмутиться, но его опередил Платон, отвесив Кусакало подзатыльник, от которого он улетел в Платоновскую будку. -Придумал! – уже выползая оттуда, орал Кусакало. – Свинины и Мумушка будут соревноваться в кувырках. Кто быстрее перекувыркнется через весь двор. И нам будет весело, и им приятно. Все дружно зааплодировали выдумке Кусакало. Это вполне устраивало и Свининых, и Коровиных. Соревнования решили провести завтра после обеда, а весь остаток сегодняшнего дня посвятить тренировкам. Это хорошо, что хозяева прилипли к телевизору и не видели всего этого безобразия. Иначе решили бы, что вся коммунальная квартира сошла с ума, или на двор напала какая-нибудь эпидемия. Тяжелее всего пришлось тренироваться Пых-Пыху. Ему никак не удавалось бросить свой импровизированный молот из-за наличия по всему двору остальных тренирующихся. А ведь покрышка – вещь тяжелая, прибить или покалечить недолго кого-либо. Поскольку Платона назначили главным судьей, то он посвятил вечер опросу котов, чтобы более конкретно знать свои права и обязанности. Они с радостью делились своими телевизионными познаниями, но мозг Платона никак не хотел вмещать такой поток информации. И они порешили, что всегда будут рядом, и дельным советом и подсказкой помогут в трудную минуту. Спать укладывались все перевозбужденные и переволновавшиеся. особенно дети, которых с трудом уговорили разойтись по комнатам, чтобы за ночь набраться сил и воли для победы в своей первой олимпиаде. Утро наступило обыденно – с восходом солнца и с веселым криком Кукареки. И только после просыпания народ вдруг понял, что день сегодня необыкновенный. Сегодня у них открываются дворовые олимпийские игры. Как во всем мире, как на всей планете и со всеми соответствующими атрибутами: цветы, награждения и праздник – закрытие олимпиады. Ну, разумеется, вначале будет торжественное открытие. На подготовку и тренировки Платон отвел еще полдня. Открытие наметили на сразу после дойки и кормления. Посчитали, что такое мероприятие должно проходить с сытыми желудками и пустым выменем. Руководителем игры и главным судьей всенародно был избран Платон. Мяукало, Кусакало и Царапало – судейская коллегия и Платоновские советники. На их совести – контроль соблюдения правил и порядка во время мероприятия. Поэтому Кусакало всенародно потребовал – а он так слышал по телевизору – беспрекословного подчинения и выполнения всех его указаний и распоряжений. Нельзя, по закону, спорить с судьей и оспаривать результаты состязаний. Кто победит и кого награждать – решают они втроем. На фоне всеобщей эйфории и в предвкушении интересной игры, участники соревнований безоговорочно соглашались со всеми условиями и правилами. Они полностью доверялись Платону и котам. -И так! – громко и торжественно объявил Платон, стоя на крыше своего жилища перед построением участников олимпиады. – Олимпийские игры нашей большой коммунальной квартиры объявляю открытыми! Приглашаю всех к празднику спорта и игры, и да победит сильнейший! И пусть в нашей игре не будет проигравших! Все бурно зааплодировали и закричали, каждый по своему, ура и виват. Предлагалось еще с вечера зажечь олимпийский огонь. Но из-за отсутствия у граждан, населяющих коммуналку, спичек, да и в целях противопожарной безопасности решили ограничиться громкими приветствиями и радостными восклицаниями. Затем на крышу с большим трудом, но с пафосом и великой гордостью взобрался Мяукало. Царапало расположился на крыше Коровиных, а Кусакало разлегся на крыше Свининых. Они таким методом решили контролировать соблюдение правил и порядка, чтобы более полноценно лицезреть весь двор и ход соревнований. Мяукало пригласил для забега на дистанцию один круг вокруг двора Цып и Гулей. По углам еще заранее были выставлены три бочки, чтобы избежать срезания углов и жульничества. Контроль обещался быть строгим. -На старт! – громко, на сколько позволяли легкие и голосовые связки, прокричал Мяукало. – Внимание, марш! Поскольку бегуны впервые слышали такую команду, то они не тронулись с места, а ожидали еще каких-то слов. Произошла заминка. Поначалу Мяукало не понял причину не выполнения его старта и потребовал более внимательней прислушиваться и исполнять незамедлительно и дружно все его команды. Все закивали головами и вновь заняли позицию. -Внимание! – вновь скомандовал Мяукало, - марш! В этот раз команда выполнилась четче, и побежали все, включая и Индю, и старших Петуховых и Гусевых. Немного постояли и рванули с места все Свинины и Коровины. Только Мяукало от удивления сел на хвост. -Они куда? – ошарашено спросил он Платона. -Я так думаю, что это группа поддержки. Но придется повторить: и старт, и объяснения правил поведения, как зрителей, так и участников. На крышах Коровиных и Свининых громко и истерично хохотали Царапало и Кусакало. -Давайте будем считать, что это был торжественный круг почета, - сказал Платон, когда вся эта команда пробежала по кругу и вновь собралась возле Платоновской будки для выявления победителя. – А теперь слушайте все сюда, - строго и очень сердито заявил он участникам. – Никто, кроме Цып и Гулей по команде Мяукало не бежит. Повторяю для особо непонятливых: бегут только Цыпы и Гули. Все остальные стоят и встречают победителя. Гогоша и Кукарека, вы возьмите ленточку в клюв и здесь возле меня встречаете бегущих. Главное – запомнить, кто первый пересечет ленточку. -А чем они ее будут сечь? Ведь у них с собой нет никаких режущих и рубящих инструментов? – удивленно спросил Индя. -Сейчас сечь и рубить я буду тебя, если ты не замолчишь, - злился Платон такой непонятливости Инди и постоянной беспричинной задержкой старта. – Они должны своими клювами ухватиться за ленточку. Первый и будет считаться победителем. Надеюсь, что теперь все поняли? Снова все, молча, закивали головами так поспешно, что Платон вновь усомнился в успехе повторного старта. -На старт! – как можно серьезней и громче крикнул Мяукало, что далось с большим трудом, так как Кусакало и Царапало продолжали хохотать, провоцируя Мяукало на смех, - внимание, марш! Теперь побежали только Цыпы и Гули. Остальные криками поддерживали бегущих. Цыпы и Гули старались изо всех сил. Это только казалось, что можно бегать целыми днями, и ничего удивительно в таком процессе нет. Но здесь уже на середине дистанции бегуны растянулись вереницей, и многие почувствовали острую нехватку кислорода в легких и силу в ногах. Пару Цып и одна Гуля упали обессиленные на землю и больше не желали участвовать в соревновании. Но остальные, преодолевая острые недомогания, через силу и с раскрытыми клювами покоряли оставшиеся метры. Выделились три лидера. Это были Гули. Они бежали цепочкой впереди всех, и победа уже улыбалась им своей широкой щедрой улыбкой. Гусевы были в неописуемом восторге, чего не сказать о Петуховых. Их клювы исказила гримаса печали и трагедии. И вот, когда оставались буквально последние сантиметры, Цыпы применили просто фантастический трюк. Две Цыпы зашли по бокам к третьей, подхватили ее под крылышки и из последних сил подбросили ее вверх и вперед. Подкинутая Цыпа еще пару раз взмахнула крыльями, приземлилась на спину последней из трех лидеров Гули, и, пробежав по спинам всех троих, уцепилась клювом в ленточку, удерживаемую Гогошей и Кукарекой. Петуховы от радости визжали не хуже Хрюлии. Остальные в оцепенении от неожиданной наглости и прыткости Цып, молча, смотрели на судей и Платона. -Считаю, - Мяукало сам был в растерянности, но терять авторитета не желал, и принял, как сам посчитал, правильное решение, - нарушений не было. Все в пределах спортивных правил. А стало быть, и с лидером вопросов не должно возникнуть. Цыпы считаются победителями. Теперь уже первого победителя приветствовали и потчевали всем двором. Гордая и счастливая Цыпа на правах звезды сегодняшнего дня даже посмела взобраться на крышу к Платону. Победителю сегодня позволительно все. Далее проводился бег с препятствиями. На старт вышли Хряков, Хрюлия, Индя и Муму. Перед ними стояла задача: пробежать от противоположного конца двора до ворот, преодолевая препятствия из бочек, корыт и поилок, разложенных по пути трассы. Каждый из участников обязан все эти препятствия перепрыгнуть и ни в коем случае не пропустить его, обогнув сбоку. Иначе строгая комиссия в лице Царапало и Кусакало дисквалифицирует и не допустит к церемонии награждения. Такие строгости – не их выдумки. Так показывают по телевизору. Мяукало ушел к месту старта, чтобы командовать на месте и контролировать начало бега, а Платон зафиксирует на финише победителя. Прозвучала уже привычная громкая команда Мяукало: -На старт, внимание, марш! С перепуга от громкого крика: «марш», Муму так рванула с места, что ноги отстали от туловища, и она растянулась посреди двора. Хряков и Хрюлия, зацепившись за огромный живот, с таким же успехом развалились на трассе. И теперь у Инди на пути добавились три незапланированных препятствия, не предусмотренные условиями соревнования. Однако Индя, помня, что ни с какого бока огибать препятствия не положено, понесся к победе по телам, беспардонно наступая по их мордам, животам и другим, развалившимся на пути частям тела. Упавшие участники громко ругались, высказывали протесты и возмущения, затем с несвойственной им резвостью подпрыгнули и понеслись вслед за Индей. Но они упустили свой шанс, потеряв столь драгоценные секунды на старте. Лидер уже приближался к заветной ленточке, широко разинув клюв, чтобы подхватить победу и никому не отдавать. Это у него получилось. Вот только с торможением задержался и с разбега врезался всем туловищем в ворота. Победителя на чествование уже несли на руках. Но это не умалило его радости, так как победил он таких серьезных и маститых соперников. Ему позволили так же лечь, так как стоять он не в силах, на крышу рядом с Цыпой, победительницей в кроссе на один круг. С метанием покрышки вышла заминка, поэтому решили отменить в сегодняшних играх этот вид соревнований. Ничего, к следующей олимпиаде пройдут более интенсивные тренировки, и у Пых-Пыха все получится. А сейчас казус случился из-за нежелания покрышки слетать с рога. Все начиналось хорошо. Ему набрасывали на рог покрышку, он ее интенсивно раскручивал, но в момент броска проклятый спортивный снаряд мертвецкой хваткой цеплялся за рог, и Пых-Пых летел вместе с ней. Мяукало предложил зафиксировать расстояние полета самого спортсмена, поскольку снаряд не желал расставаться с его хозяином. На том и порешили. Только слегка разошлись во мнениях: фиксировать падение самой покрышки с головой, или расстояние смещения всего Пых-Пыха от места броска до хвоста. Но, поскольку до приземления головы было дальше, то большинство отстаивало точку зрения первого варианта. Сложней оказалось с прыжками, как в высоту, так и в длину. У Гусевых результаты могли бы быть гораздо дальше и выше. Но Петуховы и здесь использовали запрещенные приемы, махая в прыжке крыльями. -Это совершенно несправедливо, - горячился Гогоша. -Почему? – не соглашался Петухов. – у вас такие же крылья, если не гораздо больше размахом. Но мы, же не предлагаем прыгать, прижимая их к туловищу? Пожалуйста, махайте себе на здоровье, никто вам не мешает. Пришлось воспользоваться услугами судейской коллегии, которые поначалу так же разошлись во мнениях. -Считаю, что у нас соревнование по прыжкам, а не полеты на дальность, - говорил Мяукало. – Поэтому крылья должны быть сложены в момент разбега и прыжка. -Не согласен, - спорил Кусакало. – Ну, ты вспомни вчерашнее соревнование. Они ведь там и руками, и ногами, и всеми телами машут. И никто не считает такие махи противоправными. -Действительно, - поддержал коллегу Царапало. – Ведь все мы единогласно разрешили Цыпам воспользоваться помощью товарищей. А здесь собственные крылья. Считаю справедливой реплику Петухова. Ведь это соревнование возможностей, а не ограниченностей. Пусть машут себе на здоровье, а нам на радость. На том и порешили. Но только Гусевы с разрешения судей увеличили длину разбега. Вот этого Петуховы, давая добро на акцию использования всех частей тела, не учли. Зря так горячо спорили. Прав оказался Гогоша. Его полет в длину так и остался не зафиксированным, но засчитанным, так как приземлился он после толчка уже на собственной крыше. Его подвиг повторили Гега и Гага. Семья Петуховых была посрамлена. -Это форменное безобразие! – истерично кричал Кукарека. – Никто не имеет право приземляться на собственной крыше. Нет такого правила. Приземление должно быть на земле. Мы до глубины души возмущены и требуем переиграть эти соревнования. Но его никто не слушал. Народ шумно приветствовал Гусевых с неоспоримой победой. Выше и дальше никто из участников прыгнуть не сумеет. -И последнее у нас – кувырки. На старт приглашаются Мумушка, - Мяукало приглашал к заключительному соревнование, - Хряша и Храня. Вся троица заняла позицию на старте. -Условия таковы. Вы должны только кувыркаться, и никакими иными методами перемещения, докатиться вот до той бочки, возле которой так безобразно в беге с препятствиями развалилась Муму. -Я бы попросил не заострять внимания на неудачах отдельных участников, - обиделся Пых-Пых за супругу. – Это наш первый опыт, и мы должны быть снисходительными к проигравшим. -А тебе к следующей олимпиаде надо рога подпилить, чтобы снаряд не цеплялся за извилины, - засмеялись Царапало и Кусакало. Им обоим очень весело было наблюдать на ляпы и неудачи участников. Давненько им так весело не было. -Нет у меня никаких извилин на рогах, - возражал Пых-Пых. -Это их нет у тебя в мозгах, а на рогах пилить нужно начинать прямо сейчас, иначе в следующей олимпиаде опять сам летать будешь вместе со снарядом, - под общий смех продолжали издеваться над неудачником коты. -Я вам хвосты отпилю вместе с вашими извилинами. Конечно, развалили свои жирные животы на кровле и веселятся. В следующий раз судить буду я, а вы бросайте этот баллон. -И на какой же это крыше ты поместишься, - Мяукало окинул оценивающим взглядом объем Коровина и размеры крыши. – Да ни одна крыша не удержит твое пузо. Я всегда удивляюсь, что земля еще сопротивляется под твоим весом. Теперь уже смеялись все, а Пых-Пых немного попыхтел и, демонстративно отвернувшись, замолчал. Посчитал недостойным отвечать этим ничтожествам. Хотя ему действительно немного обидно, что эта проклятая покрышка не желала слетать с его ветвистого крученого рога. Ну, ничего, он потренируется и освоит к следующему разу эту премудрость и покажет всем, на что способен. Пусть пока посмеются. -На старт! – Мяукало уже понравилось командовать и управлять обитателями двора, ощущая власть и могущество своего голоса и магических слов. – Внимание! – тут он задумался, что же выкрикнуть в данный момент. Вроде, они ни бежать, ни прыгать не должны, и привычная команда: «марш» в эту минуту неуместна. А правильное слово не приходит на ум. Но старт требовал команды, и он крикнул первое, что пришло в голову: -Кувырк! Четверка весело покатилась по двору под визг, крики и подбадривающие возгласы. Поначалу катились в нужном направлении, но уже через минуту в связи с головокружением и потерей ориентации все четверо уже катились в разные стороны, не обращая внимания на советы и подсказки зрителей и болельщиков. -Храня, Хряша, Хроля! – кричала Хрюлия. – Вы совсем не туда катитесь. скоренько уточните и поправьте направление. Одному нужно взять левее, а второму правее, а третий пусть катится прямо. Они услышали маму, но наоборот, поэтому уже вращались по кругу. И только одна Мумушка катилась прямо и в нужном направлении под восторги своих родителей. Но где-то в середине трассы и у нее нарушилась координация, и отказал вестибулярный аппарат. Мумушка села посреди двора и стала вращать глазами. А Храня и Хряша с Хролей вращались вокруг нее. Чтобы не затянуть соревнование до бесконечности, Платон принял решение прекратить этот вид состязания, объявив боевую ничью, с присуждением призовых мест всем троим. Потом еще несколько минут было потрачено, чтобы прекратить кувыркания и остановить Хряшу и Храню и собрать глаза в одну точку у Мумушки. -Господа! – торжественно объявил Платон. – Считаю, что первые олимпийские игры нашей коммунальной квартиры прошли успешно и празднично. Конечно, были выявлены наши недостатки, недоработки, но это не повод для пессимизма, а даже наоборот. Мы теперь видим свои недочеты и к следующей олимпиаде подойдем более подготовлено и встретим ее уже, как опытные и бывалые спортсмены. Кстати, когда по плану должны следующие игры? – спросил Платон у Мяукало. -Через четыре года. -Сколько? – вопрос задали хором всем двором. -Считаю уместным внести поправку, - предложил Хряков. – Поскольку мы живем немного по иным законам, чем их телевизор, то проводить олимпиаду допустимо для нашего двора один раз в месяц. -Согласны, правильно! – скандировали собравшиеся. – Мы и подготовиться успеем. А то одного дня оказалось маловато. -Да, ляпов много, но и побед немало. И Платон стал пересчитывать первых победителей первой олимпиады. Он так увлекся, что назвал всех обитателей коммунальной квартиры, включая бомжей котов и самого себя. Но его никто не поправлял, так как в спорте нет проигравших. Все, кто участвовал, все победили. Победили страх пред неизвестным, победили распри, раздоры. Они еще крепче сдружились и поняли друг друга и с большой радостью и нетерпением ждали очередных побед. 8 П О Л Е Ч У Д Е С После олимпийских игр эмоций и разговоров хватило на несколько дней. Уже давно позабыли те мелкие неурядицы и ляпы, проигрыши и победы. Все больше говорили о самом процессе, об участниках и том задоре, который всех возбудил во время спортивных состязаний. -А как я тогда ловко проделала, проделал это, - вспоминали участники. Совершенно другое отношение появилось у обитателей коммуналки к котам бомжам. Более уважительное. Теперь к ним часто обращались за разъяснениями при спорных моментах, просили рассудить в тех или иных разногласиях. А уж коты, гордые и довольные таким уважительным вниманием, всегда старались вмешаться и попытаться разрешить любой конфликт, не связанный с применением грубой силы. Но вот, когда темы разговоров, касающиеся олимпиады, начали иссякать, и повтор одних и тех, же эпизодов порядком поднадоел, среди граждан коммуналки возникли предложения на повтор столь интересных развлечений. И тогда Платон поинтересовался у котов, если еще в этом телевизоре кое-что любопытное из игр, доступных и возможных для народа. -А что, если нам сыграть в такую игру, как «Поле чудес»? Там в телевизоре такой дядька с усами здорово всех разыгрывает. И принять участие, ежели не все сразу, то потом влиться в игру все смогут. Ну, вот получается, что, вроде очереди. Команды такие у них, - вдруг предложил Мяукало. -Нее! – не согласился Кусакало. – Сильно умно для нашего контингента. Где нам столько умных набрать, чтобы хоть одна команда получилась. -А мы в поле дураков сыграем. Вот для этой игры полон двор претендентов, - засмеялся Царапало своей умной шутке. -Хочу заметить, что победителем в оной игре вы станете в первую очередь всей троицей, - очень строго заметил Хряков. – И кто из нас умней, а кто не очень, так я бы еще поспорил. Тут вмешался Платон. Конечно, Царапало нехорошо высказался по поводу умственных способностей обитателей двора. Но принимать его всерьез, только подтвердить домыслы Царапало. Разве можно сердиться и обижаться на глупость. -Господа. Прошу соблюсти спокойствие. Не станем же мы прямо сейчас без подготовки устраивать конкурс на определение или отсутствия у кого-либо ума, - спокойно и без лишних эмоций попросил Платон. – Давайте послушаем Мяукало и, если нам понравится, то обсудим и примем решение. Игра, на то она и игра, чтобы развлекаться и веселиться, и ляпы в ней только еще большее удовольствие доставят игрокам и зрителям. Все бурно согласились и скоренько собрались возле будки Платона, на крыше которой грел свое пузо Мяукало. Однако, гордый и довольный таким всеобщим вниманием, он позволил себе оторвать живот от крыши и уселся на хвост, важно окидывая взглядом толпу. -Ну, игра, если быть до конца честным, довольно-таки простая. Для нее нам главное найти барабан и все время его крутить и угадывать буквы. Кто больше угадает, тому вручается приз в черном ящике. -Ты не совсем прав, - поправил его Кусакало и запрыгнул на крышу Платоновской квартиры. – Буквы там не просто так угадывают, но еще надо придумать какое-нибудь слово из этих. А приз в черном ящике получит тот, кто больше заплатит. Ведущий с усами хочет его себе оставить, а игрок деньги предлагает. А потом достают приз и кричат: «Приз в студию!». -Стоп, стоп! Все перепутали. Я вчера только внимательно смотрел и все запомнил. Даже сразу как-то подумал, что и у нас такое получилось бы, - не согласился ни с одним, ни с другим Царапало. – Я сейчас подробнейше расскажу. Только, чтобы никто меня не перебивал, так как великолепно и сам собьюсь. Барабан там точно есть. И его все по очереди крутят. Но слово не придумывать надобно, а угадать. Вот тогда тому и вручат приз. Только приз тоже надо угадать. Ну, сказать, что же, в конце концов, в том черном ящике покладено. -Вот теперь вообще ничего непонятно. Давайте поступим так, - принял умное и компромиссное решение Хряков. – Вы все втроем и Платон хорошенько вспомните правила игры, а потом уже в едином варианте донесете до сведения граждан. Иначе у вас всех вместе пока такая белиберда получается, что мозги не в состоянии переварить. -А можно персонально и для меня объяснить как-нибудь про эту абракадабру. Я что-то не совсем понял, зачем нам, если она плохая, еще и переваривать ее. А нельзя ли за ненадобности просто выбросит вон? - нечего не поняв из полемики соседей, спросил Индя. -В твоем пузе она переварится. И молоть не надо, - с едки хихиканьем промычал Пых-Пых. – Разве можно при наличии такой маленькой головы здоровенный живот при себе таскать. Индя очень обиделся за такую аллегорию. Даже слов от возмущения не смог подобрать для достойного ответа. Он демонстративно отвернулся и, курлыкав, ушел в сторону своей кормушки и усиленно стал доклевывать остатки пищи. Коты долго и горячо спорили и обговаривали интересную телевизионную игру «Поле чудес». Каждый высказывал свое видение и свои предложения для переноса игры из телевизора во двор коммунальной квартиры. каждому хотелось убедить другого, что он более правильно понял и помнит правила и лучше запомнил те атрибуты, которыми должны пользоваться игроки. Больше всего вызывали споры огромные цифры, которые ведущий называл очками. Кое-какими познаниями в математике они владели, но не больше тех цифр, чтобы суметь пересчитать, сложить и отнять всех жильцов коммуналки. А там манипулировали запредельными числами. Решили ограничиться в пределах своих знаний. Когда пришли к общему знаменателю, то пригласили всех граждан на общее собрание, чтобы познакомить с правилами игры. Сделать доклад поручили Мяукало. -Господа, игра, как уже мы раньше говорили, называется: «Поле чудес». Но предупреждаю в первую очередь Индю, что никаких чудес там не будет. Это просто такое название у игры и ничего больше. А то этот индюк потом вопросами утомит, где же то чудо, которое он так долго ждал. И Мяукало, как только мог и как они с Царапало и Кусакало решили, изложил саму суть игры. После нескольких дополнительных вопросов и вполне подробных ответов народ остался доволен и очень заинтересован. Остальные невыясненные моменты постановили уточнять по ходу игры. А вначале довериться познаниям Мяукало. Сразу же определили три команды. Первая: Индя, Платон и Пых-Пых. Вторая: Муму, Кукарека и Хрюлия, и третья: Гогоша, Хряков и Кудаха. Дети Свининых Хряша и Храня, а так же Мумушка участвуют вместе с родителями. И за стишок, песню или танец получат вкусные призы. Поскольку Цыпы уже из желтых и пуховых стали постепенно превращаться в белых и перьевых, то их решили использовать, как табло для букв. Угольком на их спинках очень удобно писать разные буковки, а затем легко стереть. Руководить и управлять Цыпами, разумеется под умным началом Царапало, будут Клуша и Кокоша. А Гули будут показывать цифры, которые они будут держать в клюве, стоя вокруг барабана. Барабан решили сделать из большого колеса от телеги, которое уже много лет без дела валялось возле апартаментов Коровиных. По нему всегда любили прыгать Цыпы. Управлять Гулями, опять же под умным руководством Кусакало, поручили Гаге и Геге. Вроде, все задействованы и никто не обижен. Ведущим выступил Мяукало. Умное руководство и главными советниками по всем вопросам, что вполне естественно могут возникнуть у игроков по ходу игры, поручено Царапало и Кусакало. Сразу могло показаться, что они всем и все будут советовать и подсказывать, словно самые умные и грамотные. Но никто не собирался обижаться. Ведь кроме их никто никогда не только не знает самой игры, но и самого телевизора не видели, в котором происходит столько много интересных вещей. Чего тогда оспаривать того, чего не знаешь. Само проведение игры спланировали сразу на после ужина. А пока всеми силами приступили к подготовке атрибутов. Посреди двора установили колесо с большой стрелкой в центре. Нарисовали на дощечках цифры для Гулей. Из Индиной кормушки изготовили черный ящик с сюрпризом. Правда, пришлось преодолевать возражения самого хозяина этого корыта, но общими усилиями пристыдили и заставили согласиться с разумными доводами. И вот под громкие аплодисменты к барабану подошел Мяукало, громко объявив о начале игры и пригласив первую команду. Гули с цифрами в клювах запрыгнули на барабан и так же хлопали в ладоши-крылья, приветствуя участников игры и ведущего. -Господа, - чинно и важно объявил Мяукало. – Игру под кодовым названием: «Поле чудес» позвольте считать открытой. Разрешите познакомить с участниками первой команды. Индя недоуменно покрутил головой. -Мы, мне так кажется, все знакомы и без представления. И зачем лишняя болтовня? Давайте сразу начинать. -Индя, не нужно спорить с умными, - попросил его замолчать Царапало. – Так там в телевизоре делают. Ведущий должен представлять всех, а они потом приветы родственникам передают. У тебя, Индя, есть родные где-нибудь в пределах слышимости? Если нет, то передай привет Кукареке. Я слышал, что вы с ним какая-то родня по древней линии. -Пых-Пых ему родня, - обиделся Кукарека. – И не нужен мне его привет. Без привета проживу. До сих пор чудесно чувствовал себя без его привета, вот и дальше так хорошо жить буду. -Я не понял, - возмутился Пых-Пых. – Это, с какого боку Индя мне родня? Ты когда-нибудь видел на мне хоть одно перо? Не желаю я родниться с таким тупоголовым и мало разумным созданием. -Действительно, - поддержала супруга Муму. – Мы уважаемые граждане. Молоко, между прочим, даем. А этот Индя – совершенно бесполезный субъект. Нам такая родня абсолютно без надобности. -Господа, вы совершенно не правы. Так в игру не играют, - попытался восстановить порядок Мяукало. – В игре всякое бывает. И Индя родня, и Кукарека с Хрюлией братья и сестры. Для этого игры и придумывают, чтобы было весело и смешно. А если кто и не желает играть, то мы быстро заменим его. -Ладно, - согласился Индя. – Я тогда Гогоше привет передам. Это не так обидно. -Ну вот, - обрадовался Мяукало. – А теперь начнем по правилам. Многоуважаемые телезрители. Разрешите, я вас познакомлю с Пых-Пыхом. Много хороших слов можно сказать в его адрес. И сосед замечательный, и семьянин добропорядочный. Вот только с желудком вечные проблемы. Вечно весь двор лепешками своими засоряет. -А это обязательно было говорить? – обиделся Пых-Пых. – И вовсе не всегда, а только утром. Очень далеко от калитки до дверей. Вот и случаются казусы. Но и то не каждый раз. Бывает, что и добегаю. Ты, Мяукало, в корне не прав. -Прав, еще как прав, - поддержала обвинения Мяукало Хрюлия. – Вот не надо на ночь так много есть. Из-за его чавканья заснуть невозможно. Эти казусы из-за твоего обжорства и происходят. Надо как-то контролировать свои аппетиты. -Господа, Мяукало, - вмешался в спор Платон. – Мы ведь не на собрании коммунальной квартиры. Игра, все-таки, а мы разборки устроили. Давайте не заострять внимание на личностях. А вы, господа личности, зачем так реагируете болезненно на шутки ведущего? -Хорошо, - согласился Мяукало. – Но ведь мне нужно что-то говорить о каждом. Получается, что тогда про Пых-Пыха и сказать нечего. -Как это нечего? – сердился Пых-Пых. – А про то, что я самый большой, а про мои красивые рога! -Про твои рога мы в другой игре поговорим, - засмеялся Царапало. – И выясним, почему они такие крученые и огромные выросли, что даже спортивный снаряд из автомобильной покрышки слазить с них не желал? -Они сами по себе такие выросли, - только и смог в свое оправдание сказать Пых-Пых. -Тем более, за слуги не видно в этом. Позвольте продолжить? А вот перед нами стоит сам Индя. Закоренелый холостяк. Ни жены, ни детей. Сам себе под нос курлычет, как больной журавль. Очень бесполезный член команды. Сомневаюсь я, что он сумеет ответить хоть на один вопрос. -А я не согласен с такой характеристикой ведущего, - возмутился Индя. – Мы играем и можно, раз все равно понарошку, что-нибудь хорошее говорить. А на твои вопросы я еще быстрее всех могу ответить. Только, если легкие, и я ответы знаю. -Уговорил, можно про Индю и что-то хорошее сказать, только трудно очень. А вот и Индя. Чудесный сосед, заботливый. Если вы что-то не успели съесть, скажем, на завтрак или обед, так он тут как тут. И так чистенько все сметает, что даже воробьям полакомиться нечем. Большой аккуратист в вопросах еды. Теперь о Платоне. Много хорошего можно сказать о нашем секьюрити, как о самом добросовестном и многоуважаемом стороже. Вот только нечего. Попробую сочинить. Да, блох ловит классно! Цап, кус и нет блохи. Но со своими блохами я лучше сам справлюсь. Ему опасно доверять. Без живота останешься, вместе с брюхом проглотит. Ну ладно, хватит, захвалил я вас. Пора к игре переходить. Царапало, Кусакало, все готово у вас? -Да, можно крутить колесо, - дали добро помощники. Первому позволили крутить колесо фортуны Пых-Пыху, который с большой ответственностью подошел к этому процессу. Он так крутанул колесо, что все Гули с него слетели. Да и само колесо улетело на другой конец двора. От удивления он сам быстро захлопал глазами и зашелестел нижней губой. Народ в замешательстве молчал. Мяукало, который еле успел увернуться от летящего колеса, через пару минут пришел в себя и высказал много нелестных слов в адрес Пых-Пыха, из которых на бумагу можно занести только концовку. -А на олимпиаде толкнуть снаряд вот так результативно не мог? пропускаешь ход. Вторым крутит Индя. После того, как собрали Гуль и восстановили барабан, Индя постарался показать профессиональную игру. Он очень нежно и медленно раскрутил колесо. Гули на всякий случай приготовились к повторному полету. Но все прошло на высоком уровне, и Гуля с цифрой семь остановилась напротив стрелки. -Семь балов, - объявил Мяукало. – А теперь позвольте назвать задание. Слово из шести букв. Из этого слова можно и поесть и попить. А если сильно по какой-либо причине устанешь, то и посидеть на нем можно. Вот такое многопрофильное слово. -Хотелось бы задать дополнительный вопрос, - попросил Индя. – Вот это последнее слово, ну, много, как его, тоже есть можно? Мяукало тяжело вздохнул, но решил не накалять атмосферу, а быть деликатным и учтивым. -Нет, это слово есть нельзя. И никакое слово есть не обязательно. А ты, если не знаешь секретное слово, то тебе разрешается назвать букву, которая есть, то есть не совсем есть, но в этом слове присутствует, - Мяукало прямо чуть не вспотел от напряжения. Ему очень хотелось нагрубить туповатому Инде. -А где я эту букву возьму? – не понял Индя. -Любую, какая в голове осталась, - разнервничался Мяукало. -Но нет у меня никаких букв в голове. -Значит, из-за отсутствия у Инди в его тупой башке буквы ход передается Платону. Крути, Платон, и побыстрей, а то я сейчас сорвусь и нахамлю Инде. А не хотелось бы срывать игру из-за этого тупоголового. Платон аккуратно взялся за колесо и, помня о последствиях после раскрутки Пых-Пыхом, нежно толкнул колесо фортуны. -Гуля с цифрой два. Говори, Платон, - объявил Мяукало. -Слышишь, а чего говорить то надо? Объясни народу. Мы как-то эту тему не обсуждали. -Господа! – уже на повышенных тонах возмущался Мяукало. – Как же это мы не обсуждали? Вот Цыпы. Я на их спинах написал слово из шести букв. Ты, Платон, должен угадать его или назови любую букву, которая в этом слове…- Мяукало уже боялся говорить слово «есть», чтобы не спровоцировать Индю на новые вопросы. – Присутствует. Ну, для особо тупых, эта буква написана на спине у одной из Цып. -Так бы сразу и сказал, - согласился Платон и направился к Цыпам, которые выстроились в ширину напротив колеса и весело переговаривались, довольные и счастливые, что вокруг их вьются все эти интриги. -Стой, Платон, ходить не надо. Платон вернулся. -А как же я тогда слово или букву узнаю, если она на спине Цып? Ничего же не видно. -В этом и есть, тьфу, Индя, слово «есть» не всегда обозначает, что надо набивать им твое пузо. Оно еще может говорить и о присутствии чего-либо. Понял? – и после того, как Индя согласился, Мяукало продолжил. – Вот ты, Платон, и угадай, что за или буквы на спине у Цып. Только не надо все буквы говорить. Назови хоть одну, которую ты знаешь. А если вообще букв никаких не знаешь, то я сейчас вас всех прогоню и приглашу следующую команду. -Буква «Б». С него моя будка начинается. Можно еще «М». Эта буква на мясо похожа. Хорошая буква, главная и вкусная. -Нет там ни мяса, ни будки. Слово не угадано, а, следовательно, приглашается следующая команда, - Мяукало, облегченно протер лоб, надеясь, что следующая тройка игроков окажется более понятливой и сообразительней. Пых-Пых, Индя и Платон с большой неохотой покидали поле чудес. Им уже понравилась игра, и хотелось в ней поучаствовать. Но спорить не стали, уступая свое место Муму, Кукареке и Хрюлии. -Правила те же и вопрос без изменений, - объявил Мяукало. – Если желаете, могу повторить. -Не обязательно, - гордо ответила Муму. – Мы, ведь, не такие тупоголовые и тугодумы, как некоторые. Нам по семь раз повторять одно и то же не надо. Хватило и трех раз. Я назову букву «О». Оно в слове «молоко» есть. -Правильно, - обрадовался Мяукало, и развернул спиной к участникам две Цыпы с такими буквами. -А может, это и есть мое молочко? – окрыленная успехом, поторопилась с выводами Муму. -Неправильно, - уже менее радостно огорчил Муму Мяукало. – Давай, Кукарека, твоя очередь. Петухов так небрежно правым крылом толкнул колесо и назвал букву «К». Мяукало уже снова радовался, что наконец-то игра сдвинулась с места и стала похожей на ту, что происходила в телевизоре. -Надеюсь, что теперь ты и слово знаешь? -Кукарека почесал гребешок и назвал: -Корыто. Цыпы восторженно зачирикали и запрыгали от радости. А все три его супруги бросились к нему с объятиями. На фоне неуверенных и неумелых участников первой тройки Кукарека выглядел настоящим героем дня. С трудом удалось восстановить порядок и продолжить игру с третьей командой, в которой приняли участие Гогоша, Хряков и Кудаха. Клуша и Кокоха тщательно стирали со спин своих Цып прежнее, уже угаданное слово, и Кусакало написал новое, которое и объявил тайно и неслышно Мяукало. -Слово из семи букв. Но уже не из него, а его самого можно съесть, да еще с большим удовольствием, - Мяукало, от одной только мысли об этом продукте проглотил обильную слюну, и незаметно облизнулся. Первым раскрутил колесо Гогоша и назвал букву «Г». -Нет, не угадал. Крути, Кудаха. Но у Кудахи с раскруткой барабана вышла заминка. Не поддавалось колесо ее усилиям, не крутилось. Пришлось Мяукало оказать ей помощь. -Цифра три. Называй букву. -Ко-ко-ко! – радостно прокричала Кудаха, и две крайние Цыпы, хлопая в ладоши, развернулись. Но Хряков очень занервничал. Он то сразу сообразил, про какое слово говорил Мяукало. Только оно могло вызвать у него такое обильное слюноотделение. И очень переживал, когда Кудаха назвала так удачно начало слова. Он считал, что теперь каждый сумет понять этот съедобный и вкусный для всех котов продукт. -Молодец! – похвалил ее Мяукало и разрешил покрутить колесо еще один раз. -Ба! – воскликнула радостная Кудаха, когда колесо остановилось на цифре одиннадцать – самой большой из всех. -Еще раз молодец! – поддержал ее радость Мяукало, а Цыпы весело зачирикали. Это, ведь, их мама так умно угадывает слово. А Хряков совсем загрустил. Он понял, что ему даже не удастся поучаствовать в этой игре. -Ой! – Кудаха зацепилась за камешек и шлепнулась рядом с колесом. -Неправильно, - под разочарованный вздох всего семейства Петуховых сказал Мяукало и под радостный визг Свининых передал право хода Хрякову, который так разволновался от радости и счастья, что сразу и не сообразил, как и чем толкать колесо. Хорошо, что Мяукало подсказал, но Хряков не стал дожидаться остановки колеса и громко прокричал: -Колбаса! -Это хорошее слово. И правильное, - облизнулся Мяукало и объявил победителем игры «Поле чудес» Хрякова. Бурные аплодисменты смешались с плачем и ревом Петуховых и визгом Свининых. -Вы в корне неправы, - вмешался в процесс торжества Платон. - Прошлый раз победил Кукарека. Значит, он тоже победитель. Считаю правильным назвать двух победителей. Граждане коммуналки быстро согласились с заявлением и предложением Платона, и Петуховы с такой же скорость высушили слезы и влились в радостный визг Свининых. Теперь уже трудно было определить и различить авторов тех или иных шумовых спецэффектов. Кричали и шумели все, и никто не считался проигравшим, поскольку весело и смешно-то было всем. Подумаешь, слово угадали. Праздник все равно считался общим. Они же все вместе и готовились, и участвовали, и теперь радуются сообща. 9 П Р О П А Ж А С утра Хряков был чрезмерно задумчивым и печальным, что сразу бросалось в глаза. Он и так никогда не был особенно шумным и веселым, чтобы обращать на себя внимание. Большим задором выделялись его дети, чего вполне хватало на весь двор. Но сегодняшнее настроение явно было чем-то серьезным подпорчено. А настолько печальным событием, что могло вызвать такую сильную тоску в его образ, возможно лишь серьезное заболевание родных ему поросят и тяжелая утрата. И поскольку шум и визг его отроков оглашал весь двор, то остается грешить на тяжелую утрату чего-либо. О своей утрате он и пытался заявить поинтересовавшемуся Инде, который иногда пользовался услугами Хрякова при расшифровке любой непонятной, но интересующей и любопытной информации. И в этот раз вопрос был настолько просто, насколько и непонятен. Индя, копаясь в куче соломы и разыскивая там маломальские съедобные остатки, заметил сизые испарения в районе навозной кучи. -Понимаешь, Хряков, неправильные испарения, какие-то больше на дым похожие. Они не просто стелились по куче, а странно тянулись кверху, где уже растворялись и исчезали. -А это было очень рано? – спросил Хряков. -Да нет, еще вчера и поздно вечером. Уже почти все разошлись по комнатам. И я только собрался ко сну, а тут это странное явление. -А, тогда все понятно. Вполне вероятно, что это был вечерний туман. Как-нибудь в другое время я тебе расскажу подробнее физику данного явления и причину, порождающую туман над навозной кучей. Но не сейчас. Очень большую душевную травму получил я сегодня утром. Прямо кушать на завтрак не стал, настолько расстроила эта потеря, - тяжело вздыхая, поделился горем Хряков. -Боже, сосед, неужели с Хрюлией чего скверного случилось? То-то я давно не видел ее. Неужели заболела? – искренне посочувствовал Индя. -Не может быть!- закудахтала Кудаха. – Бедненький наш Хряков. Наши искренние соболезнования. Это такая потеря для всей нашей квартиры, - и Кудаха побежала по двору, чтобы быть первой вестницей столь печального события. Через пять минут делегация Гусевых и Коровиных уже шла с печальными клювами и мордами выразить глубокие соболезнования семье Свининых, а Кудаха продолжала обходить весь двор и информировать граждан о горе, постигшем бедных сирот. Весть долетела и до детей Свининых, которые весьма опечалились неожиданным известием, но не знали, как реагировать на эту трагедию, поскольку их милая и любимая мамочка лежала в полутора метрах от них и довольно похрюкивала, грея на солнышке сытое пузо. -Что там случилось, детки мои? – не открывая глаз, сонно пробормотала Хрюлия. -Она сказала, что наша мама умерла. Мамочка, ты не в курсе, она правду говорит или врет? Знаешь, как-то не очень хотелось бы верить ее. Она всегда такая паникерша была, что просто мы в затруднении, - не совсем уверенно спросили Хрюлию детки. -Надо пойти и у Хрякова уточнить, вот он точно правду знает, - еще до конца не осознавая трагичности информации, посоветовала Хрюлия детям. – Храня, сбегай, дочурка, узнай, что там приключилось с его супругой, и нам все подробно расскажешь. Что? – до нее вдруг дошел смысл всего этого разговора. Сразу вся сонливость и леность покинули ее дородное тело. – А я, в таком случае, кто, по-вашему? -Ты наша мама, - констатировала Храня. -А умер, в таком случае, кто? -Она сказала, что умерла ты. вот мы с Хряшей и призадумались – дальше играть или печалиться? Хотелось бы уточнений. -Детки, за мной! Необходимо срочно разобраться. По-моему, кто-то в этом доме сошел с ума. И хотелось бы убедиться, что это не мы. Она энергично вскочила и помчалась в сторону толпы. Детки спешно засеменили за ней. Все они спешили в сторону родного отца и мужа, от которого, по словам Кудахи, и долетела до них эта столь противоречивая информация. Возле Хрякова уже столпились все жильцы коммунальной квартиры, обсуждая невосполнимую потерю, постигшую семью Свининых. И поскольку известие о смерти собственной жены он получил из уст самого Платона, не доверять которому он не мог, то печаль, постигшая еще с утра по иным причинам, многократно возросла. Увидев приближающуюся к нему свою семью, он хотел с трагическим выражением морды броситься в их объятия, пока не обнаружил среди детей и безвременно покинувшую его супругу. -Хрюлия, ты ли это? А мне, знаешь ли…- он даже не знал, какими словами сообщить ей об этом страшном известии. -Знаю, знаю, дорогой, все это происки наших врагов. Хряков от радости бросился в объятия своей жены. Дети счастливо захрюкали, а почтенные граждане от души поздравляли с чудесным исцелением и воскрешением Хрюлии. -А кто же все-таки распространил такую мерзопакостную и подлую дезинформацию? – сердито окинул взглядом собравшуюся толпу Хряков. После непродолжительного разбирательства все остановились на Кудахе. но она скоренько перебросила праведный гнев Свининых на Индю, от которого она и получила столь печальное известие. -Говори, куча перьев, по что смерти желал Хрюлии? – со смехом и весельем спрашивал с крыши Мяукало. -Да я тут причем? – пытался оправдаться Индя. – Я сам все это услышал от Хрякова. Он мне с самого утра твердит про безвозвратную потерю, а Кудаха остальное сама насочиняла. Ну, вспомни, Хряков, ведь так все и говорил ты сам, а мы только слушали. -Не понял? – удивился Хряков. – Как я мог такое ляпнуть, когда сам только что ушел от нее, чтобы попечалиться в одиночестве. И оставлял ее в полном здравии. Так что, попрошу не сваливать с больной головы на здоровую, а отвечай перед общественностью, зачем ввел нас всех в заблуждение. Мы в состоянии поверить, что совершил такую бестактность ты не со зла, но какую-то цель все-таки преследовал. -Ну, ты говорил про потерю, а сам так печалился и страдал, что я и согрешил на болезнь твоей благоверной. Это уже Кудаха с такой поспешностью схоронила Хрюлию. Минут десять шли споры и распри по поводу несостоявшихся похорон в семье Свининых. Затем, когда все немного успокоились, Платон решил все же уточнить причину трагичной морды Хрякова. -Да трубку я потерял. И скорее всего, ее кто-то стащил у меня. Вот я и заскучал. А некоторые сразу в крайности бросаются. -Ну почему сразу так и стащил? – не согласился Платон. – А про банальную собственную забывчивость ты не думал? Где-то сам забросил и забыл. У меня аналогичный случай с мослом произошел. Так запросто после недолгих раздумий вспомнил, что буквально пару часов назад сам же и зажевал его без остатков. Такое в повседневной суете со всяким случается. -Нет, это исключено. У нее есть стабильное постоянное место. И привычек я уже долгое время не меняю. Вот здесь она всегда лежит и никому не мешает, - и Хряков показал на небольшую нишу в стене. – Сама она отсюда не пропадет. Только с применением посторонней вредной силы. Все с легкой долей подозрения осмотрели друг друга. Хотя великолепно понимали, что трубка эта никому и за даром не нужна, поскольку кроме Хрякова остальные граждане двора очень отрицательно относились к вредной его привычке. И не на столько вредной, как вонючей и противной. Все, кроме Хрюлии. Ей лично очень нравилось, когда ее супруг, сидя на перевернутом корыте, дымил из трубки. У него в этот момент было очень умное и мечтательное рыло. Слегка, даже, загадочным. Нравилось, одним словом, ей наблюдать в эти мгновения за Хряковым. Посему наглую кражу она восприняла, как личное оскорбление. -Ясное дело – это все проделки Инди. Помните, как он больше всех грозился покончить с вредной привычкой Хрякова. Я теперь вспомнила все его упреки и обещания. Вот он и исполнил свои угрозы. -Я не понял! – удивленно и испуганно залепетал Индя. – Это надо понимать, как обвинение в мой адрес? Да мне до нее даже притрагиваться противно было. И как только такое в твои свинские мозги могло забрести! Да я и додуматься до такого вряд ли мог! -Ну и сама она просто так не могла затеряться, - продолжала визжать Хрюлия. – Конечно, только ты. А кому еще оно надо было вот так пробираться тайно и неслышно в комнату достопочтенной семьи и стащить столь драгоценный и нужный предмет? -Ну, предмет это абсолютно малоценный и бесполезный, если не сказать больше. Наконец-то мы в нашем дворе чистым воздухом подышать сможем. А то, как не выйдешь на крышу, а тут тебе этот смердящий дым под нос, - промяукал с крыши Царапало. – Молодец, Индя. Уважаю. Это единственный в твоей жизни смелый и очень полезный поступок. Ты обезопасил не только весь двор от этого смрада, но и проявил заботу о соседе. Сам бы он не сообразил завязать с такой вредной привычкой. -Да не брал я эту проклятую трубку! – чуть не плача курлыкал Индя. – И не надо меня хвалить. Я категорически протестую и заявляю, что не прикасался ни лапкой, ни клювом к этой мерзопакости. Но народ уже до конца поверил в причастность индюка к этому похищению, поэтому мнения хоть и разделились пополам, но все они положительно или отрицательно, единогласно считали Индю причастным к краже. Одни одобряли, что наконец-то избавил двор от вонючего дымления Хрякова, другие укоряли, что чужое брать, все же некрасиво. И только коты потешались над разгоревшимися дебатами. Им нравилось греть свои животы на крыше, а тут еще такое веселое событие внизу. Даже хотелось поучаствовать. -А может все это и не Индя, - вставил свое слово сверху вниз Царапало в общий гомон и базар. Спорщики сразу притихли и задрали головы вверх в ожидании новой информации. – Запросто мог и Пых-Пых. -Я настолько возмущена, что просто не могу даже подобрать таких слов, чтобы выразить свой гнев! – взорвалась Муму. – Никогда еще никто так не оскорблял моего супруга. И требую немедленно забрать свои слова обратно и извиниться за столь беспардонное заявление. -А что, - поддержал Царапало Кусакало. – Элементарно. Этот своим жевательным аппаратом может зажевать и не заметить. Да в его пузо сто штук таких трубок поместить, он и не заметит их присутствия. То-то я еще вчера вечером видел дым из его ушей. Пых-Пых от такого наглого заявления онемел и обезножил одновременно. Как стоял на месте, так и сел на хвост. Только большие глаза усиленно вращались и бегали по своей орбите, и губа тряслась от ужаса. Он вдруг вспомнил, что на ужине попался на зуб какой-то твердый предмет, но он в ту минуту, не задумываясь, проглотил его, так как был уверен, что ничего несъедобного в рот не брал, а стало быть, без зазрения совести отправил неизвестную штуковину в пузо на переработку. А вот сейчас после слов Кусакало и Царапало все эти мгновения всплыли и на душе стало гадостно и неприятно. Да плевать он хотел на этого Хрякова и его трубку, но как бы она там не продолжала куриться и не принесла ба огромного вреда его организму. Не зря же он видел этот дым из его уха. На всякий случай он тук жалостливо и учтиво спросил Царапало: -А это точно был дым? -Точно. Вот те крест, - и Царапало перекрестился. – А может, и нет, - ответил он после минутного раздумья. – Ну, подумай сам, с какой стати дым будет валить из уха, если трубка в животе. Он, по всем правилам, должен идти из другого места. -А из какого? – испуганно спросил Пых-Пых. -Из-под хвоста, - и Царапало громко и весело расхохотался. – Да ты так не пугайся, Пых-Пых. Завтра эта трубка вместе с лепешкой выскочит из твоего тайника, а Хряков ее отмоет и еще много нам надымит. А вот уже от таких слов Хрякову стало во рту неприятно, и курить расхотелось вовсе. -А зачем отмывать? – спросил Мяукало. – Совсем необязательно. Что табак, что лепешка Пых-Пыха – они на вкус, мне так кажется, совершенно идентичны. Хрякову стало еще хуже, и он решил больше никогда в своей жизни не курить эту смердящую трубку. Действительно, чего он так расстроился по такому пустяку? Даже если она и потерялась, или кто-нибудь стащил, так только из добрых побуждений. Кому она нужна, если кроме него никто в этом дворе не только не курит, но даже осуждают эту вредную привычку. -Ладно, Индя, и та, Пых-Пых. Забудем этот инцидент. Пропала, так пропала. Никто же специально не брал, а, стало быть, кражи не было. -А давайте всем двором поищем, - предложил Платон. – Не могла же она так затеряться, что найти невозможно. Ну, если только она не в животе у Пых-Пыха. Да нет, вроде дыма из-под хвоста не видно. Пых-Пых от этих слов испуганно вздрогнул и, изогнувшись, насколько позволяла пластика, заглянул под собственный хвост, чтобы убедиться в правоте слов Платона. Нет, не глотал. Даже если и проглотил что-то постороннее, то точно не трубку. Уж этот смердящий запах он учуял бы. От этих мыслей восстановилось спокойствие в собственном организме, и наладилось пищеварение. -Действительно, давайте искать, - уже повеселевшим голосом предложил он. Все дружно разошлись по двору и азартно вовлеклись в поиск потерянной трубки. Многие сразу же начали отвергать сомнения по поводу их личных комнат. Где угодно можно искать, но в их личных апартаментах делать абсолютно нечего. Они это точно знают. Однако получалось, что в таком случае и искать негде. -Господа, - предложил сам Хряков. – давайте, если вы уж решили помочь мне разыскать эту злосчастную трубку, отбросим амбиции в сторону. Искать надо везде, чтобы исчезли все сомнения. И притом каждая семья ищет в комнате соседа. Чужим глазом виднее. А детки, как Цыпы, Гули и наши Храня с Хряшей и Хролей, пусть тщательно осмотрят весь двор. Еще немного поспорили и согласились, углубившись в тщательный и скрупулезный обыск всех уголков и тайничков. Трубка, как сквозь землю провалилась. И снова с подозрительностью осмотрели огромный живот Пых-Пыха. Индя даже приложил ухо, чтобы уловить в недрах утробы подозрительные звуки. Нет, все, как обычно. Булькает, урчит, и ничего, что может подсказать о наличии трубки. -Хряков, - обратился Индя, когда безрезультатные поиски завершились, и все вновь столпились возле комнаты Свининых. – Помнишь, еще вначале этой эпопеи, я говорил про подозрительный дым за навозной кучей? Вот теперь мне вдруг вспомнилось, что это все же кто-то курил в том районе. Цыпы, вы там все тщательно обыскали? -Ну да, конечно, - хором защебетали Цыпы. – Мы там еще вчера после обеда все перекопали, что сегодня решили за зря и не возиться. Да там ни одного червяка не осталось. -То есть, как это вчера? А сегодня вы там не искали? – удивился Индя. -Нет, а зачем? Там еще вчера все кончилось. Платон укоризненно покачал головой и с укором посмотрел на Кукареку, как на главу столь бестолкового семейства. -Бери, Кукарека, своих глупых чад и более тщательно изучите тылы навозной кучи. Если Индя видел подозрительный дым оттуда, то там и надобно внимательней поискать. -Не надо там ничего искать, - вдруг печально и плаксиво заявил Хряша. – Это я брал трубку. Хотелось подымить, как папа, а потом вдруг Индя заинтересовался. Я ее и припрятал. -Где? – сам уже догадываясь о тайнике сына, Хряков спрашивал по инерции и от отчаяния. -Закопал. -В навозе? -Ага. И весь двор весело и громко расхохотался. Все, теперь Хряков никогда больше не закурит, так как запах навоза уже ничем не отмыть. Хотя, как многие утверждают, то запах табака намного тошнотворней запаха навоза. -Все правильно, - вволю насмеявшись, заявил Платон. – давно пора с этим куревом завязывать. Не видишь что ли, что к твоей вредной привычке уже сынок пристрастился. Хряков почесал задней правой ногой за ухом и перед всеми заявил, что с куревом завязано. Трубку из навоза он все равно откапывать не будет, а новой на горизонте не наблюдается. А по сему, обещай, не обещай, а бросать придется. Пофрантил сынок. Думал, смена подрастает, а тут сплошной вред. Жалко немного с трубкой и куревом расставаться. Во-первых, он с ней чувствовал себя, как минимум, умным профессором, а во-вторых, с трубкой приятно отдыхать и расслабляться. -Кусакало, - осторожно спросил Индя. – А ты с дымом про Пых-Пыха пошутил? -Пошутил. Хотя, кто его знает? Может и видел, только не у Пых-Пыха и не дым. -А-а, - пожал плечами Индя и ушел в свою комнату. Остальные так же еще несколько минут поразмышляли над событием сегодняшнего дня и разбрелись по своим апартаментам. С развязкой интриги пропал к ней и интерес. Поэтому надолго задерживаться на этой теме не хотелось. 10 В С Т А Т Ь, С У Д И Д Е Т Сами объекты ссоры давно забыли о причине и ее источнике. Все происшедшее обыденно и повседневно. Червяк попался большой, аппетитный, но, как всегда, никто в этом дворе не позволит самому единолично и комфортно без эксцессов и сторонних вмешательств поглотить и ощутить его размещение в своем личном зобу. Моментально после его обнаружения и выемки из плотного дерна, а попался он удачно – со стороны головы, если так можно назвать один из его двух хвостов. А посему вытаскивался легко, словно сам желал быть освобожденным из дерна и съеденным Цыпой. Сей факт стал достоянием соседней Цыпы. Ну, копайся себе и вытаскивай родственников и попутчиков этого продукта. Они всегда обитают коллективно, и уж обязательно, только приложи усилия, найдешь его напарника или соседа. Так нет, поделиться требуют. И не просто по-честному, по мирному. А сразу же хватаются за второй свободный хвост и пытаются вырвать из клюва. -Не смей тянуть и прикасаться к моей находке! – крикнула Цыпа, истинная владелица этого жирного червя, но зря она так громко кричала. Во-первых, оповестила остальных о своей находке, а во-вторых, ослабила этим криком хватку, и весь червяк достался этой нахалке. Но просто так сказать, что той повезло, значит неудачно пошутить. Червяк то ей достался, да энергия, затраченная на его отъемку, внезапно высвободилась и вся вложилась в Цыпин полет. Да еще червяк, освободившейся мордой больно шлепнул по правому глазу. Но об этом счастливая Цыпа поняла потом. А поначалу с червяком в клюве и с подбитым глазом она пролетела приличное расстояние в свободном полете и со всего маху врезалась в спину, а точнее, чуть ниже той, Гуле, которая в счастливом моменте пыталась заглотать огромную, по меркам Гули и ее глотки, лягушку. Но от удара в место, расположенное чуть ниже хвоста, лягушка вылетела из клюва и удачно ускакала в густые заросли травы. А там и вода рядом. Так что, попытки вернуть деликатес в родной клюв провалились вместе с плеском лягушонка в водную гладь. Только и досталось Гуле, что наблюдать за разбегающимися по воде кругами. Деликатес сбежал, но организм захлестнуло законное возмущение. Гуля решительно направилась в сторону нахальной Цыпы и со всего маху врезала ей подзатыльник. От чего Цыпа с таким же успехом рассталась с червяком, которого тут же подхватили подоспевшие ее сестренки. Во-первых, Цыпа совершенно не поняла причину столь агрессивного действия Гули, во-вторых, ее захлестнула обида и законное возмущение. Сколько неприятностей принес этот противный червяк: улетела, получила червяком в глаз, шлепнулась о чей-то зад, теперь еще и подзатыльник до общей кучи получила. Но возмущалась Цыпа недолго. Она тут же вскочила на лапы и с разгону влепила правой ногой нахальной Гуле по тому месту, в которое по закону инерции совершенно недавно влетела. Завязалась потасовка, которая являлась в детской среде явлением частым и малозначащим. Даже в таком изобилии и разнообразии съестного, каким наполнены берега этого озера, дети любят устраивать мелкие потасовки. Нужно ведь куда-то девать излишнюю энергию. Бегать т прыгать, конечно, интересно, но для полного веселья хотелось немного экстрима, каким в данный момент явилась мелкая драка Гули и Цыпы. Та же Цыпа, которая по вине сестры лишилась жирного, трудом добытого червя, заметив, что ее обидчицу бьют, недолго радовалась мщению. Кровные узы оказались сильней, и она крикнула на всю округу: -Наших бьют! – и бросилась на Гулю с другого боку. Теперь картина вырисовывалась, схожая со строчками из поэмы известного поэта: « Смешались в кучу перья, клювы». Все одиннадцать Цып и семь Гуль спутались в один клубок. На шум обратил внимание Петухов. Он подошел к главе семейства Гусевых и сдержанно попросил: -Сударь, извольте немедля успокоить ваших невоспитанных отпрысков. Здесь вам не балаган, и научите своих мало воспитанных детей поведению в общественном месте. Сладкий корешок, который уже готовился к отправке в утробу, от возмущения застрял в длинной глотке Гогоши. Хотелось высказать все, что он думал об этом крашеном попугае, но корешок не желал двигаться, ни в каком направлении. Кукарека молчание Гусева принял за правоту своих слов, что только сильней его распылило. И он продолжал свой выпад в том же повелительном тоне: -Понимаете ли, мало того, что от ваших детей во дворе покоя нет, так еще и здесь устраивают скандальные сцены с физическими разборками. хотелось бы, чтобы ты со своими гусынями немедля занялся воспитанием своих отпрысков. Иначе, если этим займусь лично я, то можно много перышек не досчитаться. И заняться, считаю необходимым, лично с тебя. Корешок не желал перемещаться, и тем самым не позволял высказаться. А хотелось немедленно заткнуть этот словесный понос, так как уже супруги с обеих сторон обратили внимание на речь Кукареки и на беспомощность Гогоши. Это подрывало авторитет в глазах собственных жен. А в это время по непонятным причинам, как законов физики, так явлениям природы, огромное облако мошкары пролетело над головами дерущихся Цып и Гуль, чуть не цепляясь за них своим нижним краем. И дети, прекратив бесполезную потасовку, с радостными воплями ринулись на штурм съестного. Гогоше надоело бороться с этим проклятым корешком, который своим присутствием в районе голосовых связок только унижал и позорил в лице, как своих жен, так и в лице Петуховых. Поняв бесполезность глотательных попыток, Гогоша, дабы не растерять остатки авторитета и не испытывать дальнейших унижений, с размаху левым крылом влепил Кукареки в правое ухо. От такого резкого взмаха и удара произошло сразу два знаменательных события: первое, корешок наконец-то решился, в каком направлении ему двигаться, и он проглотился; второе, от удара в ухо у Кукареки произошло нарушение вестибулярного аппарата, возникло сильное головокружение, и он замертво рухнул наземь. -Убили! Кукареку нашего драгоценнейшего, любимейшего убили! - завопили Петуховы жены. – Деточки, скорее сюда, сиротинушки наши! Вот так, ни за что, ни про что детей сиротами оставил. Какое варварство, какая жестокость! Но Цыпы и Гули продолжали преследовать съедобное облако. Они разгонялись и прыгали с открытыми клювами в гущу мошкары, приземляясь уже с полным ртом. Им уже никакого дела не было до взрослых разборок. Нужно ловить момент, так как природа капризна, и в любую секунду облако может быть снесено ветром в недоступное место. Вкусное блюдо, перемещающееся над землей, помирило и сплотило детей в единый бегущий коллектив. -Цыпы, Цыпы, Гули, Гули! – это кричала хозяйка, которая звала свое пернатое хозяйство во двор на ужин и ночной покой. Благо, на стороне детей оказался ветер, который медленно нес мошкару на открытую калитку и на хозяйку. Хозяйка, удивленная и слегка напуганная странным природным явлением, от неожиданности присела прямо в проеме калитки, перекрыв своим телом проход. Но Цыпы и Гули, мало обращая внимания на хозяйку, продолжали прыгать и насыщаться. Вот так вместе с облаком прямо по хозяйке они и влетели во двор. Гогоша недолго выслушивал визг Петуховых. Он просто подошел молча к озеру, набрал полный клюв воды и побрызгал на Кукареку, который от соприкосновения с влагой вздрогнул и открыл глаза. -А что это было? – удивленно спрашивал он, удивленно вращая глазами. -Солнечный удар, - пояснил Гогоша и повел своих дам на зов хозяйки. Петуховы подхватили Кукареку под крылья и помогли ему встать. -Каков нахал, каков негодяй, мало того, что чуть не осиротил детишек, так еще и хамит! – не успокаивались Петуховы дамы. – Ну, ничего, мы еще им покажем. Мы это так не оставим. Они еще поплатятся. Кукарека ошалевшими глазами взирал на жен, не понимая их криков и суеты. Свой монолог в адрес Гогоши он еще с трудом, но припоминал. Но затем, как оказался на земле с сильным головокружением, никак разобраться не мог. А от криков и шума женщин в голове только усиливался гул и пустота. Объяснения женщин ясности не вносили. Вот так с поддержкой женщин и в их окружении Кукарека вошел во двор. А там уже при виде наполненных кормушек все мысли переполнились только едой. После того, как все граждане коммунальной квартиры, которым было позволительно прогуливаться по берегу озера и его глади, вошли во двор и бросились к своим кормушкам и поилкам, хозяйка закрыла калитку, оставив их всех с самими собой до утра. Вечерняя трапеза – деяние священное и неприкасаемое. У всех свои корыта и миски, так что на протяжении многих минут стояла относительная миролюбивая тишина, сопровождаемая чавканьем, постукиванием и похрюкиванием. По окончанию трапезы, когда все обитатели двора занялись вечерними процедурами, такими, как дальнейшее пережевывание пищи, поиском блох среди зарослей перьев и пуха и чисткой клюва, супруги Петуховы вспомнили гнусный эпизод на берегу озера и хамское поведение Гогоши по отношению к их мужественному и справедливейшему Кукареке. Гага с Гегой возражали и утверждали, что Кукарека сам был инициатором ссоры. Они все видели и слышали и отлично помнили, как Петухов провоцировал их супруга на скандал. Благо, что у всех были переполнены зобы, и сытая лень не позволяла резких движений. Но скандал назревал нешуточный. -Да ты на себя посмотрела, гусыня общипанная! У самой вон перья в разные стороны разбросаны. А клюв весь вечно в тине и какашках лягушачьих. -А ты, курица драная, из тебя даже бульонный кубик не получится. -Это из меня не получится, гусыня лапчатая? Да из меня их целая куча может получиться. На крыше прямо над спорщиками в заходящих лучах солнца грел свой переполненный живот Мяукало. Это место было его излюбленным. После вкусного и сытого ужина приятно было понежиться и покупаться в нежном солнечном тепле. Сладкой дреме мешали кукарекающие и гогочущие пернатые. Возмущаться и делать замечания, было лень. Больно хотелось напрягаться из-за этих пустобрехов. Но баталии назревали вполне серьезные, и Мяукало приоткрыл один глаз и свесил свою огромную морду с крыши, чтобы с наименьшими усилиями пообщаться со скандалистками. -Неправильно все это. Вы тут хоть передеритесь до кровавых соплей, а так и не докажете ничьей правоты. Надобно судебное разбирательство устроить. С настоящим судьей, секретарем, адвокатами. И свидетелей, как и полагается, опросить. Тогда все будет по-честному, по-справедливому. А глотки драть и перья друг у друга выщипывать – занятие глупое и нецивилизованное. Речь Мяукало несколько обескуражила спорщиков, которые уже были на грани рукоприкладства, а точнее, крыло и клювоприкладвство. Они все мгновенно притихли и ошалело, задрав головы, смотрели на Мяукало. -Это вот ты сейчас что такое сказал? – первый сумел высказаться после непродолжительной паузы Гогоша. -А то и сказал, что ваш способ поиска истины устаревший и не рациональный. Все такие разногласия пора научиться решать по-современному, - продолжал свои размышления Мяукало, нежно почесывая живот. Заинтригованные заумными словами Мяукало, к толпе спорщиков медленно подтянулись все обитатели двора. Они нетерпеливо ждали разъяснений, так как живо было воспоминание об игре под чудным названием: «Поле чудес». Да и олимпиада всем очень понравилась. И народ рассчитывал на новое развлечение. Такое внимание к собственной персоне очень польстило Мяукало. Сонливость из организма исчезла, и возникла потребность в общественной деятельности. -Я предлагаю устроить настоящий суд. Такой, как по телевизору показывают. -Ура, ура! – кричала детвора. – Сейчас будем играть в новую телевизионную игру. Как это интересно! Дядя Мяукало, а мы тоже будем участвовать в этой интересной игре? -Да, дети. В суде будут задействованы все обитатели нашей квартиры, - важно и с достоинством произнес Мяукало. – В игре хватит места и вам. Сейчас распределим всем роли и приступим к судебной тяжбе. -Дети, не шумите, - потребовала Кудаха от расчирикавшейся детворы. – Сейчас дядя Мяукало будет раздавать роли. Главное не прозевать и получить все самое качественное и лучшее. -Я не понял! – возмутился стоявший вдали от всей компании Индя. - Сейчас всем будут что-то существенное раздавать, а я, как всегда, узнаю об этом самый последний. И почему это, как самое лучшее, так сразу все это должно быть какое-то курице и всему ее семейству? Позвольте мне поближе подойти к раздаче. -Там, Индя, только подзатыльники выдают, - заметил Царапало. – Если ты желаешь его получить, то становись в очередь за Гогошей. Он раньше здесь стоял. -Я не понял! Теперь меня опережает какой-то гусь лапчатый, - продолжал шуметь Индя, не поняв намек Царапало, все еще надеясь получить это неведомое раньше других. – Это почему все только им. Я такой же равноправный и равно уважаемый член нашего двора. И будьте добры немедля выдать мне обещанное. Платон подошел к Инде сзади и ткнул его лапой в шею. Не больно и не сильно, но толчка хватило, чтобы сбить с ног наземь. -Все, теперь радуйся. Свою порцию ты получил, - громко обрадовался Кусакало. – Есть ли еще жаждущие получить свою порцию вне очереди? Индя злой и разъяренный вскочил на лапы и хотел на месте порвать обидчика. Но, увидев перед собой Платона, решил ограничиться несколькими обидными бранными словами. -Мяукало, можешь продолжать, - попросил Платон, пропустив возмущения и мало цензурную брань Инди мимо ушей. – Надеюсь, нам народ позволит без эксцессов выслушать правила новой игры. Господа, проявим проницательность и благосклонность к Мяукало и послушаем его речь. -Благодарю, Платон. Значит, главным в этой игре должен быть судья. Жалко, что Хряков трубку потерял в навозе. Из него вместе с этой трубкой умный судья получился бы. -А мы ему морковь в рот сунем, - предложил Платон. – Тоже симпатично и экстравагантно. -До конца разбирательства может сожрать. Лучше вместо морковки предложить ему пробку от бочки. Она и выглядит очень презентабельно, и совсем несъедобна, - внесла свою лепту в ход подготовки к игре Муму. -А если пробку съест, то чем бочку затыкать потом будем? – не согласился с ней Пых-Пых. -Господа, - в спор решил вмешаться сам Хряков. – Позвольте заметить, что всего несколько минут назад закончился ужин. Так что, ничего есть, я не собираюсь. И если главным атрибутом судьи является трубка в зубах, то торжественно обещаю: не жевать вашу морковку и вернуть по окончанию игры сей реквизит в целости и сохранности. А держать не совсем удобную пробку всю игру во рту – увольте. Очень неудобно и неприятно. -Нет, морковка будет дополнительным реквизитом, - успокоил его Мяукало. – А главным должен быть деревянный молоток, которым нужно стучать по корыту после каждой умной речи. Сказал чего-нибудь и стучи. -А можно стучать будем мы? У нас это здорово получится, - радостно предложили Гули. -Стучать необходимо после выступления, - не согласился Царапало. – А ваши речи народ слушать не желает. Нужно умные слова говорить и народу понятные. -Правильно, а ваше гоготание только головную боль вызывают, - поддержал Кукарека. -Головная боль сейчас у тебя появится от моего удара в твое другое ухо, - вновь рассвирепел Гогоша. -Тихо, господа. Без решения суда никаких экзекуций. Это будет квалифицироваться, как самосуд, - попытался успокоить вновь забурлившую толпу пернатых Кусакало. – Позвольте все же договорить. Давай, Мяукало, говори быстрей, а то эти петухи не дождутся конца суда. -Значит, решено: судья – Хряков. С истцом и ответчиком давно все ясно: истец – Кукарека, ему ухо отшибли, а ответчик – Гогоша. Это он кулаками размахивал. -В корне не согласен, - завизжал Кукарека. – Почему все лучшее ему? Я сам хочу быть этим самым, ну, как его. В общем, тем, чем ты обозвал Гогошу. -Хорошо, все делаем наоборот. Теперь ответчиком будет Кукарека. -А теперь я не согласный, - кричал Гогоша. -А я сейчас обоим влеплю по подзатыльнику, - пообещал Платон и грозно направился к главам обоих скандальных семейств. – Сказано: истец - Кукарека и никаких гвоздей! Кукарека и Гогоша скоренько со своими ролями согласились. Дальнейшее распределение пошло легко и без запинок. Адвокатами стали Кусакало и Царапало, дети зрителями. А всех оставшихся взрослых членов коммунальной квартиры Мяукало записал в свидетели разных сторон. Стороны он определит по ходу игры. Самого себя Мяукало видел в роли главного консультанта и секретаря суда. Немного посовещавшись, определили виды и сроки наказаний, таких, как лишением части или полностью обеденной пайки. Из бочки соорудили трибуну, из корыта стол судьи, а из двух колод напротив друг друга усадили истца с ответчиком и их адвокатами. -Прошу всех встать, - важно и церемониально произнес Мяукало. – Суд идет. С морковкой в зубах и большой тяжеловесной кувалдой в руках шел не свое рабочее место судья Хряков. Он остановился возле перевернутого корыта, окинул проницательным взглядом собравшихся зрителей и свидетелей и пригласил всех сесть. -Слушается уголовное дело по статье 17 о причинении легкого телесного вреда Кукареке рецидивистом и местным нарушителем спокойствия и тишины хулиганом Гогошей, - и Хряков с размаху стукнул кувалдой по корыту, от чего то рассыпалось на мелкие составляющие. Поскольку это было его личной бадьей, то кроме его самого никто не огорчился. Даже наоборот. По залу пронесся легкий шум веселья и смеха. Но вот Хрякову расхотелось продолжать игру. -М-да, - только и сказал Платон, осматривая разрушения. – Можно было и потише стукнуть. Ну, ничего. Я думаю, что в конце суда мы починим твое корыто. Благо, разрушений особых нет. Оно, как бы сказать, просто разобралось. Слова Платона успокоили Хрякова, и он решил больше этим молотком не стучать. А Индя даже порекомендовал маленькой железкой постукивать по кувалде. И звук приятный, и разрушений избежим. После непродолжительной паузы судебное разбирательство было продолжено. Слово предоставили адвокату истца, который и изложил суть дела и требования истца. -Ваша честь, господа присутствующие, сегодня во время прогулки по берегу озера ответчик ни за что, ни про что нанес главе почтеннейшего семейства физическое оскорбление. А точнее, ударил по уху, вследствие чего у моего подзащитного случилось головокружение, закончившееся падением на землю. Мы требуем сурово покарать злодея за этот гнусный поступок и лишить его двух обедов и одного ужина. -Это вот я сейчас не понял! – подпрыгнул с колоды возмущенный Гогоша. – А тот факт, что эта курица ощипанная сам первый на меня напал, и чуть было жизни не лишил - как это расценивать? Поднялся шум и гвалт. Кричали не только Кукарека и Гогоша, но и все их семейства, сидящие в зале. Словесная перепалка грозилась перерасти в физическую потасовку, и Мяукало быстро зашептал Хрякову подсказку его действий в сложившейся ситуации. -Судебный пристав, успокойте народ, - попросил Хряков Платона. -Гав, гав, - грозно прорычал Платон, и в зале установилась тишина и порядок. Никому не хотелось получать лишний подзатыльник. -Так. А теперь послушаем другую сторону, - после установления тишины предложил судья. – Что нам скажет адвокат ответчика. Есть ли у него какие-нибудь факты в защиту подсудимого? Сумеет ли он оправдать или облегчить участь подсудимого? -Кишечник ему давно пора облегчить, - зло сказал в адрес Гогоши Кукарека. -Истец, делаю вам замечание. Бестактно перебивать речь судьи. Пока обойдемся простым предупреждением, но в следующий раз будешь оштрафован, - предупредил Хряков Кукареку. Кусакало подошел к трибуне и гневно посмотрел на Петухова, что у того сразу пропало желание судиться с Гусевым. Захотелось скорее примириться. -Ваша честь. Действительно, Гогоша влепил в правое ухо вот этому, с позволения сказать, малограмотному, но с большим гонором и самомнением Куру. -Попрошу без ругательств и оскорблений! – закричал визгливо Кукарека. -Скажи спасибо, что культурно и литературно обозвал, а то мог бы много нехороших слов найти в своем лексиконе. Запас большой имею. -Господин Кукарека, - вмешался Хряков. – Это вполне приличное слово и обозначает и не является ругательством. Оно имеет то же значение, что и петух. Так что я не усматриваю в речи защитника ничего оскорбительного. -А само слово «петух» нельзя было сказать? – закричала из зала Кудаха, защищая честь и достоинство своего супруга. -А вам, госпожа курица, последнее предупреждение, - приказал Платон и показал в зал большой кулак. – С места и без разрешения судьи запрещено кричать какие-либо слова. Впредь нарушители будут получать подзатыльники. И уже без лишних слов и без дополнительных просьб. -Я не понял! – возмутился Индя. – И долго мы будем терпеть всякие угрозы со стороны какого-то судебного пристава? У тебя что, кроме подзатыльников других мер пресечения нет? -Есть. Пинок под зад. Но это уже будет крайней мерой. В суде должен быть порядок, и только судья может разрешить говорить. Вся иная болтовня строго наказуема, - без лишних эмоций пояснил присутствующим Платон. -Ваша честь, - попросил Кусакало. – Я продолжу. -Ты уж, пожалуйста. А то, если отвлекаться на всякие кудахтанья, можно до темна не решить судебные дела, - разрешил Хряков. -Ваша честь, мой подзащитный спокойно ковырялся в иле, разыскивая в нем маломальские съедобные продукты. И вот, когда наконец-то, после длительных и кропотливых поисков был найден тот самый сладкий и вкусный корешок, этот истец в самый ответственный момент заглатывания вдруг набрасывается на него с какими-то нелепыми обвинениями и гнусными провокациями. Вследствие чего мой клиент подавился, и чуть было не лишился дара речи насовсем. То есть, навечно. А мог бы от таких метаморфоз и жизнь потерять. Корешок застрял в центре глотки и не желал перемещаться в направлении желудка. И все это по вине того же Кукареки. Не зря ведь народная мудрость гласит, что, когда гусь ест, то его даже змея не трогает. -Змею бы я с удовольствием проглотил, пусть бы только тронула, - счастливо и мечтательно произнес Гогоша. Он вспомнил, как прошлым летом проглотил небольшую змейку. Вот это был обед! Всем гусям на зависть. Еще его отец, перед тем, как покинуть этот двор, рассказывал об этом деликатесе. Это вам не червяк из навозной кучи. -Я не понял! Или я опять что-то важное пропустил? – Индя крутил головой по сторонам. – Гогошу змея обидела или Кукарека? -Кукарека змею проглотил, а Гогоша сам не отказался бы от такой вкуснятины, да не успел. Вот сыр-бор и разгорелся по этому поводу, - подсказала Хрюлия индюку. -А кто это там бор с сыром поджег? Или я опять что-то упустил? - продолжал опрашивать всех Индя. – А нельзя ли было до начала суда разъяснить народу и про пожар в сырном бору, и про змею? А то сразу петуху в ухо. Никакого этикета. Это только Гогоша способен на такие безответственные поступки. Намедни своим лаптем наступил мне на левый коготь, так вместо извинений я столько нареканий наслушался в свой адрес. Мол, понаехало тут индюков всяких, что и приличному гусю ступить некуда. Приличный выискался. А я вовсе и не понаехал, а просто культурно клевал в своем корыте. -Да уж, культурный нашелся здесь. А кто корыто перепутал? – с места выкрикнула Гега. – Это было абсолютно наше корыто. -А горошина моя. Она просто неудачно из моего корыта перелетело в ваше, - оправдывался Индя. -Граждане, и где это вы видели летающий горох? Это же надо до чего доболтаться, что у него из его корыта горох сам без посторонней помощи летает, словно муха, - зло засмеялся Гогоша. – Ну, народ, ну и нахал. Понимаете, залез в мое корыто и так бессовестно клюет, словно у себя дома. Я и наступил на ногу, чтобы так культурно и без драки пояснить, что это, мил господин, совсем не твоя емкость, и что ты тут забыл? -Я ничего не забыл. А горошина была моей. Просто я ее неудачно клюнул, и она выскочила из моего корыта. И мне хотелось ее поймать на лету. Вот потому и бежал до твоего корыта за ней. А ты нагло проглотил мою горошину. Пришлось компенсировать потерю. И на ногу ты специально наступил, чтобы сделать мне больно. -Гав, гав! – грозно приказал Платон всем заткнуться. -А у меня, собственно говоря, все, - заключил Кусакало. -Хорошо, а теперь допросим свидетелей. Кто у нас там заявлен со стороны истца? – Хряков посмотрел на Царапало. -Мы хотели бы пригасить в качестве свидетеля госпожу Коровину. Она как раз недалеко паслась, травку щипала и может посему внести в дело некую ясность, - пригласил к трибуне Муму Царапало. Муму подошла к трибуне и бешено заморгала перепуганными глазами. Когда сидела в зале среди зрителей, то все было предельно ясно и много слов держалось в голове, которые и хотелось произнести с трибуны. Но вот сейчас, когда с трибуны она увидела, как все смотрят и ждут от тебя умных речей, произошло в мозгах короткое замыкание. Это ее слегка и потрясло, что даже остатки умных слов вылетели из головы. Народ с нетерпением ждал, а говорить то и нечего. На помощь с подсказки Мяукало пришел Хряков. -Адвокаты, задавайте вопросы. Ты, Царапало, задавай первый, свидетель заявлен с вашей стороны, - указал копытцем Хряков в сторону адвоката Кукареки. -Скажи, Муму, ты видела сам процесс оскорбления и унижения со стороны Гогоши в адрес истца? -А попроще можно спросить? – совсем перепугалась Коровина. -Ну, скажи, что ты вообще видела? Свидетелем чего являешься? Муму еще несколько минут пожевала свой язык, затем беспомощно глянула в сторону своего супруга и покинула трибуну. -Я прошу вместо Муму сказать что-нибудь Пых-Пыха, - быстро перестроился Царапало. – Ну, ты, Пых-Пых, побольше слов скажешь, чем твоя супруга? Надеемся услышать существенные факты. -Да, я скажу. Я все скажу, как оно есть, - Пых-Пых решительно вышел к трибуне и громко стукнул копытом по бочке. – От этих Гусевых совсем покоя нет. Загадили всю растительность по берегу. Не успеют лягушку или червяка проглотить, как на тебе, уже эта малосъедобная смесь на траве. А нам, скажите, как травку щипать? Того и гляди, как проглотишь травку вместе с их пометом. Разметали его по всей округе. Мыслимое ли дело, так беспечно относиться к экологии! -Уж если ты наметишь, так тут и речи не может быть об экологии, - с места крикнула Гега. – Такую лепешку навалит, что на ее один только обход полчаса тратится. -Ты, Гега, в корне не права, - возразил Кукарека. – Навоз считается самым экологически чистым удобрением. И полезным, как для растений, так и для многих обитателей нашего двора. В нем сразу, знаешь, сколько всяких жучков и червячков заводится. Ешь не переешь. А вот от вашего помета трава выгорает, и расти на этом месте, больше не желает. Как то необходимо все-таки быть осмотрительней. -Господа, призываю вас не уходить от темы, - Хряков постучал маленькой железкой по кувалде, выбивая из нее мелодичный звон. – Сегодня мы не обсуждаем вторичные продукты жизнедеятельности Гусевых. Господин Пых-Пых, вы саму драку видели? -Видел, - категорично заявил Пых-Пых. – Да, все я отлично видел, вот как происходящее сегодня, как вас, как сидящих в зале. Я рядом стоял, и поэтому так отчетливо все видел и слышал. Но не сегодня. На прошлой неделе Хряша с Мумушкой повздорили из-за какого-то пустяка. Так там дело уж точно чуть до драки не дошло. Пришлось вмешаться. Еле убедил решить проблему мирными средствами. Дал обоим по шее, вот и сразу мир наступил. -С тобой все ясно, - махнул рукой, или копытом, Хряков. – Есть ли еще свидетели? Хотелось бы заметить, что необходимо указать адвокатам на недостаточную работу над подбором свидетелей. У нас разбирается сегодняшний инцидент на берегу озера, вот свидетели и должны говорить конкретно про данное событие. -Мы приглашаем в свидетели Гегу и Гага. Уж они точно все видели и слышали, и постараются подробно обрисовать картину события, - попросил Царапало, адвокат подсудимого. -Да, да, мы сейчас все расскажем, - обе гусыни резво выбежали вместе к трибуне и наперебой загоготали. Хряков хотел предложить выступить им по очереди, но Мяукало вовремя подсказал, что из этой затеи тем более ничего путного не выйдет. Они способны говорить только вместе и только в унисон. Если попросить говорить врозь, то получится гвалт и шум. – И наш Гогоша вовсе не виноват. Это Кукарека сам набросился на него. И, понимаете, совершенно непонятна причина его агрессии. Ему, видите ли, солнце заслонили. Я сама слышала. Он еще так нахально кричал, мол, из-за нашего Гогоши ему солнечного света не хватает. Или что-то про травку говорил, но это не важно. Он так и сказал, что на берегу места и так всем не хватает, а тут, мол, мы, вместо того, чтобы в воде искать своих лягушек и тину, путаемся у него под ногами и поедаем его бесполезных мошек. Мало ему кузнечиков и мух, что ли? А мы этих мух особо и не любим. Охота за ними гоняться. Вот лягушку съесть, ящерицу, так мы завсегда рады, а какой толк от его мелкой и малосъедобной мухи. -Все ясно, можете сесть на место, - пригласил покинуть трибуну гусынь Хряков, но Гега и Гага хотели еще многого сказать. В кои века выпала возможность покрасоваться своим красноречием перед всеми обитателями квартиры, а он уже гонит. Но Хряков был настойчив, а Платон грозен. И Гега с Гагой с сожалением покинули ораторское место. -Супруги Петуховы. Я приглашаю жен Кукареки. Пусть они скажут что-нибудь в защиту своего супруга, - попросил разрешения у судьи Царапало. -Я не возражаю, только хочется спросить: они тоже не умеют выступать по одному? -Да, ваша честь, - Царапало пожал плечами. – У них тоже проблема с индивидуальным выступлением. Нет, конечно, можно их выслушать и поодиночке, так сказать, раздельно, но стоит ли нам троекратно выслушивать повтор. -Ладно, Петуховы, займите место свидетеля, но обещайте, что не будете перебивать друг друга. Или все вместе хором, или поочередно. -Я не понял! – поинтересовался Индя у Пых-Пыха. – Это, с каким-таким унисоном разрешил Хряков этим клушам разговаривать? Мне лично он ни про каких унисонов не говорил, а им пожалуйте. -Я так думаю, что это не живое, а какое-то приспособление. Он же ясно дал понять, что говорить надобно туда, - немного пожевав язык, сделал выводы Пых-Пых. -А-а, тогда ладно, - согласился Индя. – Посмотрим, давай, куда это они его денут. -Кого? -Ну, унисона этого. Хряков постучал по кувалде, требуя соблюдать тишину и не мешать высказываться свидетелям. -Мы будем конкретны и понятливы всем. А не то, что некоторые. Наговорили здесь чепухи всякой, а чтобы вот разъяснить, так нет. Поэтому, слушайте нас и делайте выводы. Кукарека просто чинно и важно прогуливался по берегу, травку рассматривал. И, если и находил чего съестного, то сам лично никогда не приступал к трапезе, и обязательно сообщал нам о своей находке, а не так, как некоторые, лишь бы свое брюхо набить, - по очереди и вместе затрещали Петуховы. В унисон у них не всегда получалось. Поэтому у всех присутствующих очень быстро разболелись от их трескотни головы и уши. Очень хотелось заткнуть их, но Хряков соблюдал приличия этикет, а Платон, прищуриваясь, рассматривал закат солнца. Да, сейчас оно спрячется за леском, и наступят сумерки. А там наступит пора расходиться всем по своим комнатам. Хорошая игра. Платону понравилась. Особенно его роль судебного пристава. Он и по жизни любил следить за порядком и контролировать конфликтные ситуации, а здесь даже еще интересней получается. Так как сейчас за нарушение порядка можно даже наказать. И никто не препирается, подчиняются по первому требованию. А Петуховы продолжали кудахтать в унисон и без него: -И сейчас хотел сообщить нашим деткам что-то очень важное. И если бы ни этот гусак надутый, то ничего такого и не произошло бы. Ведь ничего и никому наш Кукарека так и не успел сообщить, как сразу все это началось. И чего только не вытворял этот гусак над нашим любимым супругом. Он бил его ногами, руками, клювом. И только благодаря своему мужеству, напору и сильной любви к нашему Кукареке, мы сумели его отбить от этого варвара, изувера и садиста. И полуживого принесли истерзанное тело в дом, где уже с большим трудом удалось вернуть его с того света. Вот так мы чуть было не овдовели, а наши милые Цыпы не осиротели. И сейчас в данную минуту мы так сильно потрясены и требуем самым строгим образом покарать этого хулигана. Общественность до глубины души возмущена и солидарна с нами. Мертвую тишину в зале суда нарушило тихое всхлипывание плачущих Цып и Гуль. Гага и Гега с небольшой долей подозрительности и осуждением смотрели на потерянного и потрясенного Гогошу. Мол, как же ты посмел допустить такое жестокое обращение к нашему уважаемому соседу. А Кукарека, прознав о таких манипуляциях, сотворенных с его организмом этим нехорошим и жестоким Гусевым, в отчаянии хватался за сердце и другие части тела в поисках непоправимых увечий, нанесенных этим варваром его драгоценному организму. Дабы все судебное разбирательство не превратилось в общественное рыдание и стенание, Платон призвал народ к порядку традиционным выкриком: -Гав, гав. Вам не кажется, что тут прозвучало наглое лжесвидетельство. Мы отчетливо видели быстрое и бодрое вхождение Кукареки во двор по зову хозяйки к ужину. Никто умирающего и такого замученного истца не видел. Да и сейчас мы можем засвидетельствовать полное здравие и благополучие. Предлагаю за введение суда в заблуждение Кудаху, Клуша и Кокоху призвать к порядку и вынести им общественное порицание. -Я не понял! – возмущенно воскликнул Индя. – Эти тут накудахтали всякой чертовщины, а мы им должны еще чего-то выносить? А не честнее будет вынести их самих за пределы территории двора и лишить завтрака. -Хотелось бы заметить, что выносить и заносить в этом судебном разбирательстве что-либо прерогатива судьи. А некоторым индюкам слово пока еще никто не давал, - постучал по кувалде Хряков, требуя к себе внимания и уважения. – А Петуховым за введение суда в заблуждение и ложные обвинения ответчика объявляем общественное порицание, - Хрякову самому понравилось это новое слово, хотя требовались уточнения по поводу истинного его значения. Звучит оно резко и строго, а вот как его использовать, пока никто не знал. Но приговор прозвучал, и, опустив клювы, Петуховы обреченно покинули трибуну. В зале их со слезами и жалостливым писком встречали обеспокоенные и тяжело расстроенные Цыпы. Сочувственно вздыхали в их сторону и Гусевы, хотя Петуховы несколько минут назад очень нелицеприятно выставили на всеобщее осуждение их любимого Гогошу. -Продолжим разбирательство. Господа адвокаты, есть ли у вас еще свидетели? – спросил Хряков у Кусакало и Царапало. -Нет, - хором ответили адвокаты. – Мы считаем, что вполне достаточно этих показаний, чтобы правильно оценить событие. -В таком случае приступаем к прениям сторон. Первым на трибуну вышел адвокат истца. Царапало обернулся в зал, требуя внимания и тишины, окинул испепеляющим взглядом ответчика с его защитником, мол, пощады не ждите и готовьтесь понести самое суровое наказание. И в заключении перевел учтивый и доброжелательный взгляд на судью. -Ваша честь. Мы только что заслушали показания свидетелей, и теперь в ваших руках судьба и дальнейшее существование Кукареки. Что же мы видим с одной стороны: добропорядочный семьянин, заботливый отец, уважаемый член нашего коллектива коммунальной квартиры. Наш будильник, глашатай нового дня. И что наблюдаем с другой: наглый забияка, и кроме шума и засорения окружающей среды никакой другой пользы от него народ не наблюдает. Мы требуем самого сурового наказания. И не только потому, что наша душа и тело жаждут мщения за попранные честь и достоинство, но ваше решение должно послужить уроком другим нарушителям покоя и благополучия добропорядочных граждан. Пусть меч правосудия и возмездия обрушится на виновную шею этого задиры и забияки. У меня все. Мы надеемся на ваше благоразумие и справедливость. Теперь уже в зале всхлипывали и гоготали Гули и Гега с Гагой. Они мысленно прощались со своим Гогошей, любимым мужем и заботливым отцом. -Слово предоставляется защите ответчика, - прервал стенания Гусевых судья Хряков. Кусакало вышел к трибуне не с меньшим достоинством, чем его предшественник. Та же гордая осанка, тот же важный проницательный взгляд. -Ваша честь, - Кусакало на минуту примолк, печально склонив голову и сложив руки на груди. – Мы только что выслушали речь обвинителя. На чем построены эти несостоятельные обвинения? На лживых и абсурдных речах этих трех куриц? Разве можно всерьез воспринимать их кудахтанья? Если верить их словам, то Кукарека уже давно должен был погребен или распущен на бульонные кубики. Но ни того ни другого мы не наблюдаем. А даже наоборот. Вы только посмотрите на эту наглую самоуверенную довольную и благополучную рожу! Разве после таких экзекуций, кои учинил, по словам Петуховых, мой подопечный, можно было бы вот так стоять на двух собственных лапах и счастливо лицезреть заход солнца? Нет и еще раз нет. А из этого следует, что никакого избиения и истязания в самой природе не существовало. И, стало быть, все обвинения построены на личных фантазиях, как самого истца, так и тех, кто пытался оклеветать и опорочить честное имя Гогоши. А ведь никто иной, как наш ответчик, если народ попытается вспомнить , вызвался одним из первых защитить и помочь Кукареке, когда тот подавился ювелирным украшением, кстати, принадлежащим семейству Гусевых, и не мог объявить громогласно о начале дня. Кому тогда угрожало превращение в бульонные кубики? И наш Гогоша вызвался временно подменить больного и несчастного. А результат? Мало того, что чуть не лишил украшения из семейной коллекции семьи Гусевых, так вместо благодарности мы наблюдаем хамские нападки, лживые наскоки. Убили! Кого убили? И кто? Да на него, если вспомните, где-то с месяц назад Пых-Пых наступил, так чуть сам ноги не переломал и еще после этого несколько дней хромал и стонал. Посмотрите на Пых-Пыха и на моего подзащитного. Да в одном только животе Пых-Пыха с десяток Гогош поместится. -Я не понял! – подпрыгнул от удивления Индя. – Кто это там разместился в его животе? Они, надеюсь, сами добровольно туда забрались? И не совсем ясно, кто они такие? Родственники нашего Гогоши? -Когда решается судьба таких уважаемых граждан, как Гусев, хотелось бы, чтобы всякие там индюки помолчали, - потребовал Кусакало. – Я продолжу, ваша честь. -Да хотелось просто уточнить, - обиделся Индя на грубые слова Кусакало. – По какой причине и кого это разместил Пых-Пых в своем животе? Если Гогоша здесь, то откуда взялись другие Гогоши? -Индя, помолчи. Ничего и никого в моем животе нет. Только свежая травка и кусочек хлеба, что при входе во двор мне преподнесла хозяйка. -Ну, так бы и говорил, а то, как про Петуховых, так их обвиняют в лжесвидетельстве. -Индя! – не выдержал судья Хряков.- Это аллегория. И никаких Гогош Пых-Пых не глотал. А если в том же духе будешь мешать судебному разбирательству, то по нашей просьбе он тебя точно проглотит, за что мы ему будем несказанно благодарны. Продолжай, Кусакало. -Да, в принципе, я все сказал. Хочется просто в заключение добавить, что ни в чем мой подзащитный не виноват, а даже наоборот. Мы требуем не только наказать Кукареку за ложные обвинения и наговор, а еще и плату за моральный вред. Я так думаю, что пару пригоршней зерна на завтрак моего клиента вполне устроит. -А почему так мало? – обиженно спросил Гогоша. -Как бы хоть столько дали, молчи уж, рецидивист несчастный. Хряков сильно постучал по кувалде и объявил о пятиминутном перерыве для принятия решения. Уходить он никуда не уходил, а на месте с Мяукало обсуждал заключительную речь. Народ в зале разделился на сторонников Кукареки и защитников Гусева. Получив наконец-то разрешение высказаться в полной мере и без контроля Платона, все одновременно разом загудели и зашумели. Гомон прервал властный окрик Мяукало: -Прошу всех встать! Суд идет, - суд не шел, а как сидел на своем месте, так только привстал, чтобы проконтролировать исполнение команды и засвидетельствовать всеобщее уважение к его персоне. -Решение! – властным голосом, не терпящим пререканий и помех, объявил Хряков. – Суд рассмотрел материалы дела, заслушал истца, ответчика и свидетелей, и принял решение. Признать Гогошу и Кукареку виновными в нарушении покоя и тишины приозерного пространства и наказать обоих штрафом в размере по две пригоршни утреннего корма в пользу судьи. решение суда окончательное и обжалованию не подлежит. Суд хочет разъяснить Кукареке, что, если ему мало берега, то никто не запрещает ему воспользоваться водной гладью. И нет вины Гусева, что у тебя антагонистическое отношение к воде. А Гогоше суд делает предупреждение, что бить в ухо, чем попади, не следует. Любой конфликт можно разрешить мирно. Если не способны сами, обращайтесь к третейской стороне. Или в суд. Предлагаю узаконить такое мероприятие, и впредь все конфликтные ситуации решать вот на таких мероприятиях. Все. Судебное заседание окончено. Народ стоя аплодировал умному и принципиальному решению Хрякова. И не только по поводу наказания обоих драчунов и забияк. Но и тем самым выражали свое согласие с идеей Хрякова – проводить такие игры регулярно. Всем понравился сегодняшний вечер и эта новая игра, поэтому расходились по своим комнатам с большой неохотой, обсуждая все нюансы судейского разбирательства. Кукарека и Гогоша вообще чувствовали себя героями дня. Ведь это благодаря их ссоре на берегу озера получился такой интересный и увлекательный вечер. И они, прощаясь на ночь, намекали, что и завтра можно устроить чего-нибудь подобное со скандалом и потасовкой. А супруги Гусевы и Петуховы горячо поддержали мужей. Они никак не могли успокоиться после таких умных и увлекательных выступлений. Но к следующему представлению они постараются лучше подготовиться и еще увлекательней и задорней сказать с высокой трибуны. 11 В Ы Б О Р Ы Хряков сидел на перевернутом кверху дном корыте и перелистывал страницы газеты, которую после обеда принес ему Мяукало. Газета не сказать, что свежая, слегка потрепанная, но буквы очень различимы, и содержание текста заметок понятно. Мяукало нередко вот таким образом делает маленькие подарки Хрякову, таская хозяйскую периодику. В зубах Хряков держал, словно гигантскую сигару, большую красную морковку. Конечно, в такой исторический момент хотелось бы уж если не настоящую сигару, то хотя бы свою любимую трубку подымить. Но его любимая забава сгинула по вине единственного сыночка, пытавшегося унаследовать эту экстравагантную привычку от отца. Затерялась любимая трубка в навозной куче. Предлагали Цыпы отыскать и вернуть Хрякову его игрушку. Они видели, как он переживал и страдал особенно первые дни. Но Хряков категорически отвергал их помощь, так как прежний аромат и вкус ей уже не вернуть. Да и не сможет он держать ее в зубах после такого скверно пахнущего места. Нас может сегодня порадовать газета, какими событиями и новостями? – спросил Кукарека, увлеченного чтением Хрякова. – Хотелось бы тоже окунуться в жизнь страны и познать ту атмосферу политического и экономического бытия, что волнует и будоражит планету. -Кукарека, - спросил Мяукало, как всегда развалившийся на крыше Коровиных. – Вот ты это сейчас с кем разговаривал? Я таких замысловатых выражений даже из телевизора не слыхал. У вас там, в курятнике все такие грамотные, или ты один больной такой? -У нас в курятнике все здоровые и очень хорошо себя чувствуют, - заступилась за супруга Кудаха. – И никаких тебе там гриппов и насморков. А для того, чтобы умно говорить, и вовсе необязательно с телевизором общаться. Еще никто никогда не смел, назвать нас малограмотными. Уж спросить и ответить мы сумеем правильно и красиво. И твои намеки не просто неуместны, но даже весьма обидны. А новости всем хотелось бы узнать, потому Кукарека и спрашивает Хрякова про газету. -Действительно, - из комнаты вышел Пых-Пых и присел напротив Хрякова, заглядывая в газету, словно хотел выглядеть в ней интересную информацию. Но Пых-Пых не был и не стремился познакомиться с грамотой, считая вполне достаточным про все любопытное услышать из уст других. – Газету сам читаешь, а с общественностью не желаешь новостями поделиться. Мы не против так же ознакомиться с последними известиями. Поскольку в районе присутствия Хрякова возникла какая-то дискуссия, то остальные обитатели коммуналки стали спешно подтягиваться к спорщикам. Никому не хотелось прозевать интересные моменты из жизни двора и потом получить информацию уже из посторонних уст. -На Кубани закончилась посевная, - вслух прочел заголовок одной из статей Хряков. – Там что-то посеяли, - комментировал он уже своими словам это известие. -Очень глупая статья. Или обитатели Кубани с головой не дружат, или что-то непонятное и плохо известное нам посеяли, - заметил Платон. – Наши хозяева уже урожай собирают, закрома заполняют, а эти только заканчивают посевные работы. С таким успехом их можно было бы и не начинать. Точно скажу – проспали они сроки. -Это ты сам, Платон, глупый, - с крыши Кусакало, который так же пришел на дискуссию и развалился рядом с товарищем. Он мог себе позволить такие критические выпады в адрес грозного Платона, так как, во-первых, чувствовал себя в недосягаемости его излюбленных подзатыльников, а во-вторых, хорошая взятка в виде сахарной косточки смягчит напряжение в отношениях. – Газета старая, весенняя. Я только никак не пойму, откуда ты, Мяукало, откопал ее? Обычно у них пресса надолго не задерживается и исчезает в огне печи или костра. -Да хозяин их целую кучу притащил во двор костер разжигать. Еще вчера. Вот я из этой стопки одну и стащил, - лениво отвечал Мяукало. – Да какая разница! Во-первых, буквы все те же, что и во всех новых, во-вторых, в этом мире за это время мало чего изменилось. Ну, в Кубани посевная, а у нас уборка . Вон какая славная морковка уродилась. Правда, Хряков? -Правда, правда, - согласился Хряков и зажевал свою сигару. Хруст и чавканье заглушили всех спорщиков. -Какой умница твой сынок, - заметила Муму. – Теперь у нас и дыма стало меньше, и самому, согласись, вкуснее морковку курить, чем твою вонючую трубку. Все хором согласились с мнением Муму, согласно кивая головами, а Хряше захотелось даже покрасоваться перед собравшимися, чтобы все видели героя сего действия. Но Хряков очень сердито хрюкнул в сторону сына, намекая, что он еще не простил ему до конца тот опрометчивый поступок. -Может, все же поделишься новостями с народом. За зря, что ли, собрались мы здесь возле тебя? – высказал мнение всех присутствующих Пых-Пых. – Только вот не надо больше про Кубань. И так все ясно, что умных в тех краях крайне мало. Это же надо так отстать от всего мира – по всей округе урожай наливается и спеет, а они только отсеиваются. -Вот интересная статейка, - оживился Хряков, бросив проницательный взгляд на последнюю страницу. – Погода. Завтра по области возможны заморозки. Местами вероятен снег с дождем. -Вот я не понял! – удивленно воскликнул Индя. – Это что же получается? У нас и квартиры еще не утеплены, ни тебе мех и перья к зиме не подготовлены, а тут тебе так сразу и снег, и дождь. Мой пуховой и перьевой покров даже не начинал подготовки к холодам. Надо как то с народом согласовывать такие вопросы и поточнее определяться – или тебе снег, или дождь. -Хотелось бы отметить, Индя, что природа и погода в ней – явление абсолютно независимое от твоей подготовки утеплителей и перьев, - заметил философски Хряков. – На всех вас не угодишь. А посему вам выдается сразу два природных явления, чтобы вы сами могли определиться в надобности того или иного осадка. Снег нам, конечно, ни к чему. Но, если он и соизволит снизойти до нас, то необходимо воспринимать, как дар божий, а не как кару. -Правильно, - поддержал его Кусакало. – Там еще в телевизоре говорили, что погода всякая хорошая и благодать. Подумаешь, снег. Он на печке не очень то и заметен. Мне лично, когда на улице холодно и морозно, больше по душе. Хозяева печь растопят, хату прогреют так, что даже на полу жара, как на солнце. А летом очень неустойчивое тепло – то прохладно, то мокро. -Это как понимать? – сильно возмутилась постановкой вопроса в таком аспекте Муму. – Сена на зиму еще не заготовлено. А если снег свежую травку закроет, так и сейчас нам есть нечего будет. Катастрофа! -Нет, ну вот собрание в палате номер шесть! – как-то истерично и с издевкой захихикал Мяукало. – Ну, сказано же, что газета древняя. А все, что написано в ней, уже давно кончилось. И снег тот растаял, и на Кубани то, что посеяли, давно уже собирают. А эти уже к природным катаклизмам настраиваются. Хряков, прочитай что-нибудь более отвлеченное от современности. Например, про выборы. Вот, страна президента выбирать собирается. Это актуальней и понятней народу. Собравшиеся как-то притихли и посмотрели на Мяукало, словно у того что-то с головой нарушилось. Народ уже несколько минут рассуждает о предстоящем снегопаде, а он категорически заявляет, что завтрашний снег уже растаял, а страна занята выборами какого-то президента. -Хотелось бы немного ясности, - удивленно спросил Платон. – Так что получается – снегу нам завтра не видать? А то Индя уже готовится к зимней линьке и собирается комнату свою утеплять. -Я ни к чему еще не собирался готовиться, - возмутился Индя. – Мне просто волнительны проблемы всех граждан. А уж когда снег и дождь выпадут, тогда и будем определяться в дальнейших делах. -Тебе же ясно сказали, - вмешалась Хрюлия. – Снега не будет. Будут выборы президента. Мне так сразу трудно сказать, из чего эти выборы делаются, но на президента сама бы не против глянуть. -Они не делаются ни из чего, - подсказал Царапало. – Это такая же игра, как олимпиада или судебные разборки. Только немного правила другие. -Ура! – закричали Цыпы и Гули хором. Их поддержали младшие Свинины и Мумушка. – Мы снов а во что-то играть будем. Это так интересно, так увлекательно, правда, дядя Мяукало? -Правда, племяннички, - согласился Мяукало с детской половиной двора. –Только это не игра, а политическое мероприятие. Здесь не просто играют и веселятся, но еще назначают по стране самого главного начальника, потом который руководит и управляет всеми гражданами. -Нам вовсе без надобности начальник, - фыркнул и прокурлыкал Индя. – Мы и без президента обойдемся. У нас и так все, кому не лень, пытаются командовать. -Вот ты только что заметил, что все, кому не лень, - высказал свое мнение Платон. – А если мы выберем себе президента, то уже будем ясно и четко знать, кто самый главный в нашей коммунальной квартире. Хотя бы понарошку. Цыпы и Гули от радости запрыгали. Их не волновал вопрос о начальнике. Они были заинтригованы новой и интересной игрой. -А ведь идея, считаю, очень перспективная, - задумчиво произнес Хряков и зажевал вторую морковку. Благо, таких заменителей сигар в запасе было с избытком. – Избрав президента в своем коллективе, мы не только дадим ему полномочия командовать и руководить, но и взвалим на его плечи всю ответственность за решение всех проблем и задач двора. Уже не придется в спорах и скандалах сталкиваться по любому пустячку, а сразу к президенту, и пусть определяется, что, как и зачем. На дворе поднялся шум и гам. Но спор не носил характера отказа от идеи. Все просто обсуждали новые перспективы и возможности. И каждый вносил посильный вклад своими предложениями и советами. -Я вот только не понял, - сумел вставить и свое слово в общий гул Индя. – А если народ выберет меня президентом, мне полагается в таком случае дополнительное питание? Новые обязанности и дополнительная работа несет в себе немалые расходы энергии. Хотелось бы все потери компенсировать. -Не волнуйся, - успокоила его Муму. – Никто тебя выбирать не собирается. На такую должность надо избрать самого умного. А среди дураков подыщем ему заместителя. Вот тогда и тебе может чего-нибудь перепасть. -Я не понял! – возмутился Индя. – Это почему меня в заместители? Я не хочу никого замещать. В президенты я еще бы подумал, а больше никуда не хочу избираться. -Нет, Индя, успокойся, ты даже на заместителя не потянешь, - хихикнул Пых-Пых. Он с большим вниманием слушал реплику своей жены, и почему-то казалось, что его кандидатура на должность президента должна рассматриваться одной из первых. Платон, чтобы прекратить ненужные споры, попросил кого-нибудь из котов, как самых осведомленных о самом процессе выборов, довести до сведения народа правила и порядок такой, заинтересовавшей всех, телевизионной игры. Первым попробовал разъяснить Мяукало: -Ну, это значит, там надо взять бюллетень и поставить на нем галочку. -Я не понял! – удивлено спросил Индя. – А зачем нам еще для этой игры, которую считаю сугубо нашей, эти никчемные птицы? Ты бы еще и ворон пригласил с голубями. -Индя, ты не прав. Это не такая птица, которая все время пытается украсть с твоей кормушки вкусный кусочек съедобного. Галочку мы совершенно другую ставим, а затем вместе с бюллетенем выбрасываем ее в урну. -Совсем ты запутал нас, Мяукало, - вмешался Пых-Пых. – Может эту галку положить на твой бюллетень и для надежности, чтобы не улетела и не дергалась, копытом придавить? -Ой, мамочка! Что же вы такие ужасы тут говорите? – заверещала Муму. – Тут все-таки дети, помните об этом. Я тоже не совсем хорошо отношусь к этим помойным птицам, но Пых-Пых, опомнись, разве это допустимо бедных птичек копытом давить? Ничего страшного, если они немного поклюют из кормушки Инди. После него там практически ничего не остается. Мне даже странно становится, когда я вижу их на корыте Инди. Клевать пустую кормушку – очень нерационально. Но если ему они не нравятся, то путь порасторопней будет, и сам немного погоняет их. -Я лично полностью согласен с Пых-Пыхом, - сердито заявил Индя. – С ними не надо церемониться. А помните, как они залезли на крышу и некультурно выражались в адрес всех нас пернатых. Мол, мы не имеем право, называться птицами, и что мы позорим такое высокое звание. А сами на себя посмотрели бы в зеркало, вот где уродство настоящее. Жалко, хозяйка зеркало разбила. Мы бы показали им истинное их лицо. Спасибо, Царапало погонял их по крыше. -Да уж, -важно заявил Царапало, вспоминая то интересное приключение с погонями. – Было дело. Если бы я перед этим не пообедал так плотно, то запросто устроил бы себе ужин из трех галок. -Господа, ну а причем здесь совершенно посторонние и ненужные птицы? – призвал к порядку Платон. -Так Мяукало задумал пригласить их в нашу игру. Мы категорически против, - резко заявила Хрюлия. -Не правда, никого я не приглашал. А галочкой называется такой значок на бумаге, - и Мяукало начертил на земле эту самую птицу галку. – Вот такая галочка. Не называть же ее курицей или индюком. Звучит ужасно неприлично. А так и проще говорить, и слуху приятно. -А в урну, зачем выбрасывать твою птицу? – не унимался Индя. -Это не такая урна, куда мусор весь собирают, а потом на помойку выносят. Нет, это совершенно другая урна. В нее все голосуют. -Я не собираюсь лезть ни в какую урну, - категорически заявил Кукарека. – Мало того, что эту птицу таким безобразным именем назвали, так еще в урну с ней залезать придется. -Ой, ну я больше не могу! – в отчаянии застонал Мяукало, призывая на помощь Царапало и Кусакало. -Погоди, - поспешил на помощь товарищу Кусакало. – По-моему, ты что-то важное упустил. Во-первых, сначала на общем собрании выдвигают претендента для выборов в президенты. А потом уже из этого претендента выбирают президента. Но претендентов должно быть несколько, вот тогда из нескольких претендентов надо выбрать только одного президента. Вот Ясно? -А-а, - ничего не понял Индя и окинул взглядом весь двор. Все остальные еще больше ничего не поняли, но уже страшно заинтересовались и желали приступить немедленно к игре. -Ну вот, теперь поясним более подробно, - предложил Царапало. И он, как мог, с помощью своих товарищей сумел более-менее понятливо пояснить правила выборов, как претендентов, так и президента. Вместо урны решили использовать бочку. Если сверху ее закрыть крышкой с дыркой для затычки, то туда запросто пролезет бюллетень. А в качестве бюллетеней предложили использовать две корзины с овощами: одна с морковкой, вторая со свеклой. Если ты выбрал понравившегося претендента, то за него и проголосуешь, опустив в бочку нужный овощ. -Согласно закона голосовать имеют право, - решил заявить Мяукало, но примолк, так как получалось небольшая нестыковка. Если верить телевизору, то игру можно прекратить не начиная. Самому старому Платону и то не дожить до человеческого совершеннолетия. А уж им, котам, и того меньше лет. Пришлось принимать приемлемое для всех решение. – Голосовать имеют право все, кто проживает в нашей большой коммунальной квартире. Этому очень обрадовались Цыпы и Гули, так как они здесь самые младшие, и очень волновались, что останутся в стороне от такого интересного мероприятия. -Предлагаю приступить к выдвижению кандидатур в президенты, - торжественно пригласил всех собравшихся к активному действию Кусакало. – Мы все втроем выбираем себя в избирательную комиссию и будем управлять процессом. -А мы хотим предложить нашего славного Кукареку, - хором и дружно громко под общие овации Цып заявили Петуховы. -А мы Гогошу – не менее торжественно и шумно кричали Гусевы. -Нет, - категорично заявил Мяукало. – В корне не согласен с такими претендентами. Это заранее ставит всех в неравные условия. Предлагаю Кукареку и Гогошу не выдвигать по причине: во-первых, по их многочисленности семейства. Ведь даже коню понятно, что победу обеспечит родственная солидарность. -Я не понял, - заявил громко и возмущенно Индя. – Договаривались же, что посторонних не приглашаем. И причем здесь, в таком случае, никому не известный конь? -Индя, ты бы лучше помолчал. Это аллегория такая. Не будет никакого коня на выборах. И прошу не сбивать меня с мысли. Они и так с большим трудом проникают в мою голову. Это очень сложная игра, что ее даже объяснить нелегко. На чем же я остановился? Ах, да, во-вторых, они постоянно между собой выясняют отношения, устраивают разборки, а если из них, хоть и трудно допустить, ну, а вдруг угораздит стать президентом, то кошмар приснится всем жильцам коммуналки. Избавь нас бог участвовать в их распрях. Нам нужен малосемейный президент, чтобы он заботился не только о своих женах и детях, а больше думал о благополучии и благосостоянии общества и о порядке в нашем дворе. -Ну, тогда я один из первых претендентов, - важно заявил Индя и вышел в центр двора, чтобы в полной мере покрасоваться пред собравшимися гражданами. -Я имел в виду заботу о народе, а не о собственной кормушке, и как набить поплотней собственное пузо, - остудил его пыл Мяукало. – А потом, за все время , что мы тебя знаем, ты еще ни разу не произнес ни одной умной мысли. Ну и кому нужен такой президент? Предлагаю рассмотреть две кандидатуры: это Платон и Хряков. -А я? – покраснел от натуги и гнева Пых-Пых, так рассчитывавший на свою кандидатуру после слов о малой семье. – Чем это я не понравился народу? У меня тоже много подходящих качеств. И я самый заметный во всем дворе. -Самый, но не только большой в размерах. По интеллекту от Инди не далеко ушел. Когда тебе делами общества заниматься, если ты круглые сутки только и знай себе пережевывать все подряд. Нет, президент должен быть хоть немного умным. -Я до глубины души возмущена. Мы очень добропорядочная семья, - завизжала как свинья Муму, что Хряков бросил косой подозрительный взгляд на свою супругу. – И не позволительно высказываться в такой нетактичной форме о нашем многоуважаемом и всеми любимом Пых-Пыхе. Он уж многих других умнее покажется, если это потребуется. А позаботиться о благополучии и порядке во дворе лучше его никто не сумеет. -Нам бы хотелось, чтобы он больше о своих лепешках беспокоился. Уж большего беспорядка, чем от этих блинов Пых-Пыха и придумать трудно. Так что, предлагаю голосовать поднятием лап и крыльев за мое предложение: выдвинуть в претенденты для выборов в президенты Платона и Хрякова. Кто «за», прошу голосовать? Мяукало пересчитал поднятые конечности голосующих и объявил об одобрении его выбора большинством. Не подняли руки только Индя, Муму и из скромности Хряков. Пых-Пых, скорее всего ничего из вышесказанного не понял и проголосовал «за». Народ шумно аплодировал, выкрикивая слова радости и восторга. Игра началась. -И так, выборная комиссия предлагает кандидатам по пятиминутному выступлению. Каждый из претендентов сейчас перед общим собранием должен многого всего наобещать. Помните об одном, что своей речью вы должны привлечь к себе большее число электората. -Попрошу без пошлых выражений. Здесь присутствуют дети, - возмущенно воскликнула Муму. Она уже не обижалась на отвод от кандидатов ее супруга и полностью включилась в игру с азартом и желанием. -Муму, ты не права. Электорат – это хорошее слово. Его по телевизору говорят. А по нему плохих слов не произносят. Тем более, что дети его сразу так и не запомнят. А если и запомнят, то не выговорят. Так что, твои возмущения неуместны, - обиделся Мяукало. – Мне бы хотелось свои разъяснения довести до конца. Значит, сейчас Хряков и Платон, как я уже говорил, будут выступать. -А что говорить то? - немного испуганно и удивленно спросил Платон. -Все, что придет на ум. Главное – это хвалить себя и много обещать сделать для всех хорошего. Кто больше наговорит, наобещает, тот и победит. Помните одно главное правило предвыборной агитации – о себе надо говорить много всего хорошего и красивого, чтобы народ зауважал и поверил. Правду не обязательно. И выполнять вас никто не заставляет ту ерунду, что наговорите. Все это называется пиаром, - Мяукало строго посмотрел на Муму. – Это тоже хорошее слово. Давай, ты, Платон, первый. Платон вышел к трибуне, роль которой сыграла все та же бочка, что и в последствие станет урной. Он долго собирался с мыслями, никак не понимая, чего это можно наврать про себя и наобещать невыполнимого. Мяукало попросил не задерживать трибуну. -Господа. Кратко о себе. Служу я вам верой и правдой, охраняю, как могу. Но, вы сами видите, пока я на страже, все, вроде, в порядке. А обещаю всем, что посторонних галок и ворон к кормушкам не допускать. Пых-Пыха до калитки подгонять, чтобы он успевал свои лепешки за двор выносить. А то намедни сам в нее вляпался. Так и хотелось грубостей наговорить. Ты, Пых-Пых, ежели уж встал, так сразу и беги до калитки. А если она еще закрыта, так и выходить нечего из комнаты. Оставляй их на месте кучно и незаметно для окружающих. Чего бы это еще наобещать? К нему подошел Мяукало, поняв, что Платон сейчас провалит выборную компанию, и нашептал умных слов ему на ухо. -Да, вот тут Мяукало подсказывает, что надо немного о любви к своему народу сказать. Так и говорить нечего. Все знают, что я за вас любого постороннего, хоть пса, хоть кота, хоть орла залетного порву на куски. Вы – моя семья, мой дом, и я вас всех люблю. Граждане, внимательно слушавшие Платона, бурно зааплодировали, а женщины аккуратно смахнули слезу. Речь всем понравилась и очень растрогала. -Ну что ж, а теперь слово предоставляется второму кандидату в президенты. Послушаем, что он нам сейчас тут наврет, - пригласил Хрякова к трибуне Кусакало. Пока Платон выступал, Кусакало много разных советов надавал Хрякову, так что тот шел к трибуне уже подготовленный и решительный. Тех сомнений и волнений, что испытывал Платон, у него не было. -Господа. Только что вы выслушали длинную речь Платона, в которой он много хвалил себя, говорил красивые слова о своей любви к народу, преданности нашему делу и обещал осыпать нас, как из рога изобилия, благами и успехами. Мы все знаем его столько же времени, сколько каждый здесь живет. Вот он в своей речи признавался в любви ко всем обитателям нашей квартиры. А ведь он лукавил, делая такие смелые заявления. Если помнишь, Кукарека, как он обвинил тебя на судебном разбирательстве в излишней придирчивости к Гогоше. А ты, ведь, никогда в его адрес даже мелкого камешка не бросил. И всегда, если требовалось, не считаясь ни с затратами, ни с личным временем спешил к нему на помощь. И чего получил в ответ? Только упреки. То Цыпы громко шумят, словно дети умеют вести себя тихо, то супруги фальшиво поют. А ведь они никому, кроме него, не мешают своим пением. Чего природа подарило, то они и выдают. Сам то и того не сумеет, а только и может других критиковать. Достается от Платона и семейству Гогоши. Эти постоянные придирки, вечное недовольство. Конечно, есть чему позавидовать уважаемому семейству, особенно их свободному перемещению, как по суше, так и по воде. А его, видите ли, раздражает, что, мол, порядочные граждане не должны так фривольно вести себя по отношению к другим. Сам воды боится, так, причем тут дети Гусевых? Это же их стихия, и отнимать ее, подаренную самой природой, просто неэтично и бессердечно. И почему то постоянно цепляется к желудочным проблемам Пых-Пыха. Нет бы, позволить ему оставить пару больших лепешек посреди двора, так норовит же оскорбить, унизить, и добиться тем самым противоположного результата. Его самого заставить хоть один раз прибрать двор, тогда и сидел бы в своей будке молчком, не мешая добропорядочному семейству без лишней нервотрепки покинуть двор. И чем не нравятся ему эти лепешки? В них и Цыпы не прочь покопаться, и Гули с радостью. Считаю, что нам такой президент не нужен, что только нервы трепет и замечаниями разбрасывается налево, направо. Пусть сидит себе в будке и справляется, хотя бы как-нибудь, со своими обязанностями. Призываю всех граждан проголосовать за меня. Я обещаю, если стану президентом, увеличить утреннюю пайку для Инди, больше мошкары и пониже их полеты для наших маленьких Цып и Гуль. Потребую, чтобы они вообще не двигались, а висели ради наших деток в одном определенном месте, удобном для детей, чтобы те не от случая к случаю, а в любое удобное время и по желанию могли подойти и поклевать, сколько душе угодно. И Пых-Пыху разрешить оставлять свои лепешки там, где ему заблагорассудит. У меня все. Речь Хрякова была встречена стоя и шумными овациями. Мяукало пожимал ему руку, поздравляя с прекрасной победоносной речью. Цыпы и Гули готовы были на руках его носить, так их порадовало обещание с мошкаринной тучкой, а Пых-Пых наконец-то сумел спокойно посмотреть в будущее, не опасаясь за свои утренние перемещения по двору. И только Платон сидел такой весь расстроенный и потерянный. -Но это, же неправда. Он все наврал. Как же так, Царапало? -Ничего ты, Платон, не понимаешь в политике, - успокаивал чуть не плачущего Платона Царапало. – Это же выборы. И побеждает на них только тот, кто не просто расхвалит себя и многого наобещает, но и профессионально утопит соперника. Лично я после такой речи сомневаюсь, что ты получишь хоть один голос. Ну, если только кто-то из детей перепутает и проголосует по ошибке. Но Платон ничего не ответил. Он, молча, опустил голову и хвост и понуро поплелся в свою будку. Мир поблек и потерял свои яркие краски. Жизнь прошла впустую. И все его старания, стремления утонули в этих выборах. Зря он не взял самоотвод. Не было бы этого позора, не пришлось бы услышать такой поток лживых обвинений и несправедливых оскорблений. Царапало оказался прав. За Платона в бочке оказались всего четыре свеклы. И то их с трудом обнаружили в этой пестреющей куче морковки. хряков купался в лучах славы победителя. Он счастливо хрустел морковью, принимал поздравления и продолжал обещать, хотя Мяукало и предупреждал, что после избрания необходимо срочно позабыть все данные обещания. И, если кто о них напомнит, придумать оправдания и сто причин невозможности их исполнить. Главное – много говорить. Народ любит слушать красивые речи. Уже под вечер Хряков подошел к Платоновой будке и, молча, сел у ее входа. Минут через несколько, после продолжительного молчания, Хряков заговорил: -Ты, Платон, не обижайся. Я с большим удовольствием выслушал твою речь и понял, что даже сам и моя семья будем голосовать только за тебя. Но Мяукало предложил изменить тактику обещаний на тактику потопления противника. Понимаешь, Платон, такие правила игры. А если играть не по правилам, так и весь интерес пропадет. Правила для того и существуют, с той целью их и придумывают, чтобы исполнять. -Но, ведь, ты говорил неправду. -Мяукало сказал, что в этих выборах так все поступают. Народ же поверил. И это основные условия выборов. Мне и самому вралось как-то неприятно. Зато игра удалась. Разве я тебя не поздравил бы с победой? Платон выбрался из будки и сел рядом с Хряковым. Хотел так же, как и тот за компанию пожевать морковку, но не понравилось, и он вернул ее Хрякову. -Ладно, ты прав. Это же просто игра. А в ней всегда победитель бывает только один. Я не буду сердиться на тебя. Действительно, зачем обижаться на правила. Если не нравятся, то и не играй, или меняй их. -Ну, я пошел домой, - Хряков встал и миролюбиво пожал Платону лапу. – Хоть я и избранный президент, но главный в этом дворе все равно ты. Платон смотрел в сторону уходящего Хрякова и на душе у него становилось спокойно и миролюбиво. Услышать такие признания от избранного президента – многого стоят. Нет, жизнь удалась. Проигрыш в игре не означает поражение в самой жизни, а только укрепляет ее и сдабривает специями. 12 М Ы И Щ Е М Т А Л А Н Т Ы Мяукало разогнался по крыше и, резко притормозив передними лапами, подкинул ввысь свой огромный живот с задними лапами и уверенно затопал на передних, с восторгом извещая о своих великих достижениях Кусакало и Царапало. -Ну, и как я вам нравлюсь! – радостно кричал он, продолжая свое перемещение вниз головой. – А вы не верили. Стоит только захотеть и можно не такие подвиги совершать. Вон как я здорово шагаю! Посторонись, народ, великий акробат идет! Ему очень хотелось показать свои успехи всему контингенту коммунальной квартиры, и он приблизился к краю крыши, чтобы его представление заметили и оценили остальные. Но очень близко приблизился к краю и правой передней лапкой ступил мимо кровли. Может оно и не считалось бы промахом, если бы этот кусочек толи имел под собой опору. Но он только подло имитировал продолжение крыши. А на самом деле, где-то в нескольких сантиметрах от края самого кусочка толи, крыши уже не существовало. И дальше случилось то, что и должно было произойти по всем законам физики. Мяукало, потеряв опору, беспомощно и бесполезно замахал лапами, пытаясь вернуться на прежнее место. Но с законом тяготения спорить не имело смысла, и земля с силой веса всего Мяукало плюс ускорение притянула кота к себе в объятия. Но до самой земли он не долетел самую малость, так как лицезреть его успехи успел подойти Индя. Вот на него как раз и рухнул весь кот со своим животом и лапами. Так как Мяукало в этом случае можно сказать повезло, то про Индю так сказать абсолютно нельзя. Индя под его тяжестью рухнул на землю мгновенно, не успев даже никому ничего сказать. Да и о чем было говорить в это мгновение? Хотя свое традиционное, уже лежа под тяжестью огромного живота, он все-таки выдал: -Я не понял! Это что еще за подарочки с неба на меня сыплются. Я категорически требую немедля освободить меня от своего присутствия. Мяукало, сообразив, что благодаря этой куче мягких и пушистых перьев он так чудесно избежал сложных последствий, радостно обнял за тонкую шею Индю и многократно горячо расцеловал его в клюв. -Как здорово у нас с тобой получилось! – с восторгом расхваливал он Индю. – Молодец! Как ты ловко и красиво подхватил меня! Я всегда всем говорил, что у Инди большие артистические задатки. Мы с тобой еще немного потренируемся и выдадим «на гора» этот сногсшибательный акробатический номер. Индя вдруг сообразил, что его за что-то хвалят, вот только еще не совсем понятно, когда он успел совершить какой-то благородный поступок. Но услышать слова восхищения и восторга в свой адрес из уст самого Мяукало, он посчитал за великое достижение. Желание резко и со злостью сбрасывать с себя жирного кота как-то незаметно растворилось в красивых и благородных похвалах. Он с большой осторожностью привстал на лапы и аккуратно свалили с себя Мяукало. Поскольку шум уже состоялся, да еще перед падением Мяукало сам зазывал народ на зрелище, то вокруг акробатов собрался почти весь контингент двора. Смотрины продолжались с обсуждением. -А что это было? – быстро заверещала Кудаха. – Как обидно, что мы все прозевали. Ведь я торопила всех, знала, что назревает нечто любопытное и интересное, но из-за этих Цып все пролетело мимо нас. Я теперь вся такая расстроенная, такая разобиженная. -Тебе повезло, что мимо, - заметил Хряков. – Вот Индя и хотел бы, чтобы мимо, да ему меньше повезло. -Как это повезло? Опять все Инде, индюку этому все самое лучшее досталось? Как это несправедливо, как возмутительно! -Не верещи. Голова болит, - сердито промычал Пых-Пых. – Ничего здесь сверхъестественного не случилось. Банальное падение кота с крыши. Вся новизна и уникальность сегодняшнего полета в приземлении. Этому глупому индюку понадобилось именно в эту секунду находиться в месте падения Мяукало. Так что, если повезло одному, то от другого фортуна нагло отвернулась. Таков закон природы – везение не может равномерно распределяться по всему двору. -Я вот не понял! – возмутился Индя. – Это почему от меня кто-то должен отворачиваться? И вовсе не отворачивался, а даже наоборот. Да у нас с Мяукало все договорено. И здесь только что были показаны оригинальные акробатические способности как Мяукало, так и мои. Правда, ведь? – Индя посмотрел на котов, ища поддержки. -Подтверждаем, - заявили хором все три кота. Двое сверху с крыши, а один снизу. Он даже и подниматься не желал. Во-первых, лень и земля мягкая и теплая, во-вторых, коленки после внезапного акробатического падения до сих пор тряслись. И показывать испуг и свою слабость перед всеми не хотелось. Вот он и решил немного отлежаться. Индя с достоинством окинул всех презрительным взглядом. Вот я каков, мол! Не то, что некоторые, неспособные даже через корыто перепрыгнуть, или на бочку Коровиных взобраться, чтобы испить из нее свежей водички. -Мяукало, - обратился к коту-акробату Кукарека. – А ты можешь объяснить собравшимся заинтересованным гражданам, что это вы сейчас с Индей проделали? Мы не отрицаем оригинальности и уникальности такого великолепного прыжка с переворотом и приземлением на Индю, но и хотелось бы услышать кое-какие пояснения. -Мне кажется, что они задумали какую-то новую игру, - сообразила Хрюлия. – И сейчас мы все и про всё узнаем. Правда, Мяукало? -Хрюлия, как всегда, сообразительна, - похвалил ее Мяукало, от чего Хрюлия зарделась от счастья и гордости за свой ум и догадливость. Ведь она одна из всех поняла истинный смысл этого трюка. – Хорошо бы народу предложить интересную игру. А то в последние дни кое кто излишне заскучал. Вот и подумалось, а не встряхнуться ли нам! -Индю ты уже встряхнул и неплохо, - усмехнулся Хряков. Его-то не проведешь. Падение Мяукало было естественным и случайным, а Индя совершенно не планировал прием кошачьего тела на свою могучую спину. Только благодаря стечению обстоятельств событие завершилось без последствий. -Как ты, Хряков, не прав, - обидно высказался Мяукало. – Такой великолепный трюк ты поставил под сомнение. Мы уже собирались немного развеселить граждан новой затеей. Ну, как хотите. Ведь, нам оно особо и без надобности., у нас хватает развлечений по вечерам у телевизора. А вы так и прокисните в скуке и повседневности. -Зачем ты, Хряков, за всех так решаешь, - заступилась за котов Муму. – Они еще никогда нас не обманывали. И благодаря их фантазиям в нашем дворе царило веселье и развлечения. Мяукало, ты не обижайся за его недоверие. Мы с большой радостью и с превеликим удовольствием выслушаем твои предложения по новой игре. -Да я, собственно говоря, и не собирался рисоваться здесь с обиженной рожей на Хрякова, - безразлично отвечал Мяукало, вставая с земли. Дрожь в коленках прошла, и он уже сам себе поверил, что падение явилось частью задуманного представления. Даже повторить возникло первоначальное желание. Но, глянув вверх на своих товарищей, и замерив на глазок высоту, охоты на эксперименты срочно исчезла. К собравшимся и дискутирующим подошел Платон. Он саму суть спора проспал, но вмешаться и поддержать обсуждение считал своим профессиональным долгом и гражданской обязанностью. -Как я понял, Мяукало здесь центральная фигура в дискуссии. Хотелось бы вникнуть в тему и поучаствовать в разговоре. Мяукало, не ты ли хочешь нечто любопытное заявить всем? – спросил он кота. -Да вот мы тут немножко с Индей потренировались в акробатике. Дело в том, что я проверил наши возможности. А не сыграть ли нам в игру про таланты? Ну, это когда каждый хочет перед всеми показать свои умения и природный дар. Кусакало, ты не хочешь напомнить мне название этой игры? -Я дословно не могу назвать само название, - ответил с крыши Кусакало. – Но сам смысл этой игры в поиске талантов. И кто самый из всех талантливый, то и становится победителем. -Что-то вроде олимпиады? Но мы уже наметили ее на конец месяца, - высказал свое мнение Гогоша. – Наши детки тренируются и грозятся взять реванш за прошлое поражение. Мы постановили, что в следующий раз вся семья должна числиться в победителях. -Вот наших Цып вам все равно не переиграть, - скоренько закудахтали хором Петуховы. – А если бы вы еще прыгали по-честному, то и в прыжках не увидели бы наград. -Тихо! – гавкнул Платон. – Негоже устраивать распри по поводу прошлых побед и неудач. О будущем думать надобно. Но не об олимпиаде речь завел Мяукало. Давайте выслушаем, его, не перебивая. -Правильно, Платон, - поблагодарил Мяукало. – Из-за этих пернатых разве можно умную речь хоть когда-нибудь до конца договорить без помех. Вот только прыгать и кудахтать умные. А я хочу предложить высокоинтеллектуальную игру. -А все равно мы выше всех прыгаем, - перебила кота Гега. -Ума от ваших подскоков ни у кого не прибавится, а вот головы от трескотни уже разболелись, - потребовал внимания и тишины Платон. – Сейчас начну угощать подзатыльниками нарушителей спокойствия. Пернатые мгновенно смолкли и превратились в кротких и внимательных слушателей. -Нет, олимпиада остается, как и планировалась, а вот это нечто иное. если там главными девизами были скорость, высота и длина, то есть, кто дальше, выше и больше, то в этой игре требуется громче, красивее, талантливее и интересней, - попытался объяснить, как сумел, Мяукало. -Я не понял! – возмутился Индя. – Это что же получается – меня собираются сравнивать с красотой Хрюлии? И с какого это боку она может соревноваться со мной? -Никто тебя ни с кем сравнивать не будет, - рассердился Кусакало. – Все и так без каких-либо сравнений знают, что ты у нас самый умный и красивый, что и словами передать невозможно. И только по твоему настоятельному требованию сейчас Платон выразит всеобщее восхищение хорошим подзатыльником. Платон решительно привстал и направился в сторону Инди с одним единственным намерением – отвесить ему увесистый подзатыльник, чтобы до конца собрания у того пропало желание высказывать свои замечания. Вот это Индя понял сразу и попытался ретироваться в сторону своих апартаментов. А поскольку его дом – это крепость, то уже из слегка приоткрытой двери он показал всем язык. -Господа, - продолжал Мяукало после установления тишины и спокойствия. – Здесь мы будем соревноваться в талантах. -Мы уже давно догадались, что будем в нашем дворе искать таланты. Хорошо бы еще, чтобы ты обрисовал это явление или предмет. Нам намного проще искать вещь, если известны ее размеры, цвет и, хотя бы, запах, - высказала общее мнение Муму, совершенно не переживая за Платоновские подзатыльники. Она вам не какой-нибудь там индюк, и еще сумеет любому дать достойный отпор. Ее острых рогов даже Пых-Пых побаивался, так как его крученые не способны нанести сопернику такой колючий и болезненный удар. -Госпожа Муму. Таланты нельзя ни пощупать, ни понюхать, а уж тем более полюбоваться его цветом, - попытался втолковать такую простую истину непонятливой корове Царапало. – Он находится в голове. Но не у каждого, а выборочно. И вот сейчас мы устроим конкурс по поиску и определению наличия в голове у некоторых таланта. Ежели обнаружится, что у некоторых он отсутствует, то зачислим его в простые зрители. Теперь ясно? -Да! – хором закричали Гули и Цыпы, которые меньше всего чего-либо поняли из мудреных речей Царапало. Но им уже хотелось играть, прыгать и бегать в поисках этого таинственного таланта. -А что же нужно делать в таком случае, чтобы узнать, у кого в этой самой голове он есть, а у кого нет, - попросила более конкретных разъяснений Муму. – Не будем же мы, простите за выражение, влезать каждому в голову. Во-первых, это не просто небезопасно, но еще и больно, а во-вторых, не каждому позволительно копаться в чужой голове. -Ой, мне сейчас будет плохо! – застонал Мяукало. – Держите меня крепче, а то я точно сейчас влеплю ей подзатыльник. Нет, я это в шутку, так сказать. Это аллегория такая, - быстренько передумал он сердиться, увидев налитые кровью глаза Пых-Пыха. – Стой на месте. Я попытаюсь разъяснить более приемлемым образом без физических воздействий. Для поиска талантов мы все будем петь, плясать, выстукивать мелодии на бочке. Ну, еще чего-нибудь, типа таких фокусов, какой изобразили мы с Индей. Это называется акробатикой. А если кто-нибудь придумает еще мудренее штучку, то мы с удовольствием оценим. А в голове ковыряться, как предлагает Муму, это совершенно иная наука. Она очень мудрено называется, что я ее забыл, даже не успев запомнить. Ну, теперь, надеюсь, все поняли, чего от них требуется? -Да! – сейчас кричали все, включая взрослое население. Народ, разумеется, полностью доверился компетентности и разуму котов. Кто же еще, как не они, лучше всех организуют и проведут эти поиски талантов среди жителей коммуналки. -А я песню хорошую знаю, - весело крикнула одна из Цып и громко прокричала: « Цыпленок жареный, цыпленок вареный…». Но в это время она получила от Кудахи приличный подзатыльник, так внезапно прервавший столь замечательное пение. -Это плохая песня, - объяснила Кудаха обиженной Цыпе. – Петь надо более оптимистические, а не про варварское отношение к природе и всему живому в ней. Жареная и вареная Цыпа – это очень про жестокое и варварское отношение к живому и прекрасному. Цыпа поняла свою ошибку и обещала на конкурсе спеть песню на более оптимистическую тему. Например, как про кошку с четырьмя ногами. Но Кудаха в жесткой форме потребовала исключить темы, касающиеся присутствующих. Особенно, если они не совсем тактичны и унижают животное достоинство. Ведь любое сравнение можно неверно истолковать присутствующими, а им еще много дней вместе жить и развлекаться. Царапало, чтобы исключить бесполезные споры и дебаты, предложил всем до утра определиться в виде искусства, в котором они считают себя способными выступить и показать наличие в голове таланта. И не обязательно зациклиться только на ниже перечисленных. Ведь некоторые умеют делать то, что для других просто недоступно. Это и есть талант. Но, он персонально указал на Пых-Пыха, выкладывание больших лепешек не зачтется, поскольку этот дар не связан с головой. Все, вроде, поняли и разошлись по комнатам, чтобы там, в тишине и без лишней суеты у себя в голове отыскать какой-нибудь талант. Хотелось бы не просто обыденно спеть или общеизвестно станцевать. Интересно было бы показать нечто настолько оригинальное, чтобы не только народ поразить, но и самому удивиться. Утром после завтрака и других общепринятых и необходимых процедур все население квартиры вновь собралось возле апартаментов Коровиных, чтобы записаться у Мяукало на участие в конкурсе. Решили назвать его по предложению Царапало : « Мы нашли таланты». Мяукало пригласил всех, придумавших какой-либо концертный или цирковой номер, подойти к нему и отметиться. Поскольку весь интерес был в интриге, то подходили по очереди, шептали Мяукало на ухо и с таинственным загадочным взглядом отходили. Выступать записались почти все. Ну, не считая Мумушку, которая так и не смогла найти в своей голове никакого таланта, и Инди, поскольку Мяукало не пожелал больше падать с крыши ему на спину, а других добровольцев не оказалось. От предложения Пых-Пыха Индя сам отказался. Даже если с помощью всех жильцов коммуналки Пых-Пых сумеет взобраться на крышу, то подставлять свою спину желающих не нашлось. А коты, которым крыша была не просто доступна, но и привычным местом обитания, повторять подвиг Мяукало категорически отказались. Не было уверенности, что в этот раз Индя окажется в нужном месте и в точное время. Все же высота приличная, чтобы в полной мере ощутить соприкосновение с землей. -И так! – громко с крыши объявил Мяукало. – Концертное представление, посвященное поиску талантов, объявляю открытым! Народ шумно и восторженно аплодировал и скандировал: -Браво, слава, ура! Во дворе напротив апартаментов Коровиных оборудовали импровизированную сцену. Для мелких, чтобы выглядели более торжественней, установили на сцене возвышение из кормушек, перевернутых кверху дном. Получалось так, что зрители и артисты оказались в одном лице. За исключением, как уже говорилось, Мумушки Инди, не сумевших обнаружить в себе таланты. Остальные, будучи в роли зрителя, ожидали в концертном зале своего первого выступления. -Слово и право первого выступления со своим талантом предоставляется всеми уважаемому нашему славному и мужественному Платону! – Мяукало объявил и сам зааплодировал, призывая поддержать граждан морально и физически новоявленного артиста. – Стих, который Платон сам за ночь сочинил и сам сейчас произнесет, посвящается нашему замечательному и дружному двору. Платон смело и задорно выскочил на сцену, стал в позу великого оратора, так немного приподняв подбородок и выбросив вперед правую лапу. Но, взглянув в напряженные лица зрителей, неожиданно растерялся и совершенно забыл причину своего присутствия на сцене. Народ ждал, а Платон никак не мог собраться и вспомнить хоть бы одно слово из всего стиха, что так удачно сочинялся в будке при лунном свете. Мяукало, заметив заминку, сполз с крыши и подошел к Платону. -И что случилось, уважаемый? – спросил он перепуганного пса. -Забыл, - быстро заморгал прослезившимися глазами Платон. – Вот все помнил там, в будке, а здесь вышел и все забыл. -Ясно. Господа, попрошу секундного терпения. А ты, давай, за мной. Мяукало схватил Платона за лапу и потащил к будке. Затем заставил забраться внутрь и сосредоточиться. -Вспомнил! – громко вскрикнул Платон и быстро побежал на сцену, чтобы в темпе выдать злосчастный стих, пока тот вновь не выветрился из головы. Да, таланты в голове не вечно сидят. Иногда они имеют привычку выходить на прогулку, или исчезнуть в неизвестном направлении. -Стих! – торжественно объявил Платон и зачитал строки: Мы здесь сегодня собрались, Чтоб всем сказать про свой успех, И каждый хочет заявить, Чего умеет лучше всех. - А если кто и победит, Не задерет высоко клюв. Пусть дружба нас соединит В большую дружную семью. - Муму дает нам молоко, А Кукарека нас разбудит. Гогоша видит высоко, И Хряков честно всех рассудит. - Мы вместе дружны и сильны, А спорим только правды ради. И правоту в суде решим, Или в бою на олимпиаде. - Талантами богат наш двор От Цыпы до Платона. Сегодня мы решаем спор, Кому быть лучшим снова. -Ура! – закричали Цыпы и Гули. -Браво! – шумели пернатые. -Как это гениально, как трогательно! – восклицала Муму. – Как великолепен наш Платон! -Мы все гордимся тобой! – восхищались Свинины. Платон был польщен, смущен и очень горд, что так славно и громко прочел стихи собственного сочинения и больше не сбивался и не забывал. После продолжительных восхищений и поздравлений были приглашены Цыпы, которую исполнили песню про цыплят, которых никто не жарил и не варил, а даже наоборот. В этой песне цыпляткам было весело и радостно, как и тем, которые исполняли эту веселую песню. Затем вышли Гули и спели про двух, живущих у бабуси гуся, и про их веселые приключения. А маленькие Свинины сыграли пьеску про трех поросят. В роли волка выступил Хряков. А мама Хрюлия выполняла обязанности декоратора. Она быстро меняла декорации и давала наставления и советы своим деткам. Кукарека со своими женами станцевал веселый танец с притопами и прихлопами. А семейство Гусевых показало акробатический этюд с прыжками и построением фигур. Небольшая заминка произошла с выступлением Муму и Пых-Пыха. Они просто здорово исполнили свой номер, который состоял из двух частей. поначалу Муму и Пых-Пых в танце показали физкультурные приемы, как стойка Пых-Пыха на рогах без помощи ног. Затем Муму показала свои таланты по прыжкам на одной задней ноге, потом на передней. Потом она все же упала, но Пых-Пых изобразил ее падение, как запланированное. Он просто упал рядом и притворился спящим, словно так и надо было. Зрители тоже поняли это двойное падение, как часть номера. Поэтому наградили их выступление шумной овацией. Наступила кульминация сегодняшнего представления. Три кота долго совещались, чтобы из всего увиденного и услышанного определить лучшее. Нет, сегодня все было просто на высоте. Но правила требовали назвать единственного. И тогда из зрительного зала послышался крик: -Платона! Он лучше всех не просто выступил, но и сам сочинил такое гениальное произведение. -Правильно! Мы согласные! – скандировали граждане. И Мяукало, Царапало и Кусакало пригласили на сцену, чтобы объявить его самым талантливым большой коммунальной квартиры. Все согласно дружно аплодировали, ибо спеть и сплясать сумеет каждый, а вот такие удивительные стихи, да еще посвященные именно всем им, для этого нужен настоящий талант. 13 Д Е Н Ь Р О Ж Д Е Н И Я Мяукало перевернулся на другой бок, почесал правой задней ногой в районе левого уха и аппетитно продолжил вкусные воспоминания вчерашнего позднего ужина, плавно перешедшего в ранний завтрак: -Колбаска, которую уронила эта усатая тетка, была просто чудо. Сплошная сказка с чудесным концом. А потом ее сосед обронил замечательный кусочек рыбки. Жареная в тесте. Я слышал, как они ее кляром называли. Вот только я не запомнил, что это они этим сложным словом назвали: или саму рыбу, или такое блюдо из нее. Но я долго над такой дилеммой не раздумывал, поскольку такая проблема не столь интересна. Проглотил с этим тестом с лету. Даже до пола коснуться не успела. -И вовсе без надобности такая спешка была, - вмешался во вкусную беседу Царапало. – Уж сыпалось со стола, как в хороший дождь с градом. Лично я без спешки, медленно и не торопясь пережевывал, чтобы во рту подольше задержалась эта вкуснятина. Хотелось вкусить и насладиться, а уж пузо само по себе наполнялось. Пустот там не осталось, зато аромат всех блюд до сих пор ощущается. -А я и тортика успел попробовать, - поддержал тему Кусакало. – Не сказал бы, что в большом восторге, но раз попал под праздничный стол, то не грех его было и съесть. Все-таки именинный торт, а не простая куча сладости. Девчонка какая-то обронила. Сильно сладкий, приторный. Я бы добавил в него немножко свежей рыбки и полил сметаной. Но все равно вкусно. Сладенько. -От сладкого возможен кариес. А еще нарушается кислотно-щелочной баланс, - заметил лениво Мяукало. – Лично я на глупости не отвлекался. Там и без тортов со сметаной всяких вкусностей хватало. А дядька, что нашей хозяйке много хороших слов наговорил, ну, вы должны помнить, когда он еще ей большую цветастую коробку подарил, так тот вообще полкотлеты подбросил мне. Мне ее и кусать не пришлось – сама во рту развалилась, только успевал проглатывать. -По поводу кислотно-щелочного баланса, ты в корне не прав, - категорично заявил Царапало. – Эта гадость, по-моему, бывает или вызывается перхотью. Или от него она, а кариес от вредных микробов во рту. Но как в рот попадает такая вредина, что-то я не понял. -Глупости все, - усмехнулся Кусакало, который, ему так казалось, в этом вопросе разбирался лучше других. – Перхоть вызывает шампунь. Я ее название на голодный желудок еще мог с трудом, но выговорить. А сейчас язык цепляется за зубы. Сытому лучше не напрягать мозги – возможны нежелательные последствия. -Нет, вы, что-то, совсем не в тот район забрели, - не соглашался Царапало с товарищами. – Шампунем голову моют. А перхоть бывает от дирола с ксилитом. Но да ладно, все это пустяки. Самое замечательное, что мы так шикарно отужинали. Я даже от завтрака отказался. А зачем мне ее молоко, когда мое пузо забито до отказа рыбкой да котлетками. Оно. Все это богатство, наверное, еще долго будет перевариваться. Не скоро место освободится для молочка и сметаны. Вся эта словесная вакханалия происходила на крыше Платоновской будке. Платон проснулся сразу же после начала их обсуждений вчерашнего обжорства. Но ту начались такие перипетия с перечислением блюд, что Платон не мог оторваться. Он вместе с котами, так ему казалось, поглощал большими кусками все эти ниже перечисленные котлетки и рыбки, колбаски и торты. да вот странности происходили с его организмом – чем больше слушал, тем сильнее просыпалось чувство сумасшедшего голода. Чем больше заглатывал вместе с котами эти блюда, тем пустее становилось в желудке. И вот, когда уже не хватало сил без конца проглатывать обильную слюну, и, казалось, еще немного, и он ею захлебнется, Платон решил раз и навсегда прекратить эти пытки над ослабленном оголодавшим организмом. Он вылез из будки и, полный решимости нахамить наглым котам, сел напротив их, пытливым взглядом требуя разъяснений, мол, почто нарушили его отдых. До начала утренней побудки еще много времени. -А, Платон! – радостно воскликнул Кусакало. – Не спится? А зря. И погода хорошая, и настроение чудесное. Я бы на твоем месте спал и спал бы. Сам даже боюсь глаза прикрыть – моментально утону в плену Морфея. Да, мы тут тебе хорошенький мосол притащили. Сладенький. И мяса к нему прилипло много, и сам он весь ароматами переполнен. Был бы по нашим зубам, так и сами смололи его давненько бы. Вот потому и ждем тебя, пока не проснешься. Лови и ешь сам, чтобы нас больше не раздражал. Кусакало сбросил с крыши очень хороший и съедобный мосол. Платон это сразу определил, поэтому сердиться и читать морали ему сразу расхотелось. Да и рот получил моментально совершенно иное занятие. Платон вместе с костью мгновенно исчез в будке, а коты вновь без помех продолжили воспоминания вчерашнего сабантуя с обжорством. Платон выполз из будки не скоро. Много времени потрачено на обработку огромного мосла. И, как не странно, от него не осталось даже запаха. И только приятная тяжесть в животе напоминала о нем своей сладостью и ароматом. Давненько не едал он таких вкусностей. Бывали и раньше идентичные угощения, но размерами и качеством намного отличавшиеся от такого. Действительно, теперь и с завтраком могут возникнуть проблемы. Но Платон не настолько глуп, чтобы отказываться от лишней еды. Она бывает не так часто. Когда на душе установился идеальный покой и благодать, Платон развалился на земле и, лениво зевая, спросил у котов: -А не будете ли любезны, пояснить мне причину столь приятного и неожиданного обжорства? Прямо, праздник живота какой-то. С какого это перепугу хозяева так щедро кормили вас всю ночь? Да и про меня не забыли, снабдив такой благодатью. -Все это называется одним хорошим словом: день рождения. Вот так, - позволил себе ответить Мяукало. -А мне показалось, что ты назвал два слова, - поинтересовался Платон. -Нее, одно. Все гости, когда дарили хозяйке красивые разноцветнее коробки, так и говорили: с днем рождения. Точно, одно, - уточнил Царапало. – Только вот до сих пор не понял, за что хозяйке такая благодать? Родилась она еще до нас. Это точно. А ее все поздравляли и говорили, что сегодня. Это они вчера так говорили, мол, родилась наша дорогая хозяйка. Странно, правда? Даже эти недоросли, хоть и намного меньше ее, но и то родились очень давно. -Это при мне, - мечтательно проговорил Платон. – Я помню. Сам тогда еще маленьким был, но они орали день и ночь так громко, что даже здесь в моей будке слыхать было. Очень недовольные были, скорее всего, что родились. Еще тогда понимали, что жизнь впереди ждет их с трудностями и хлопотами. А хозяева наоборот – рады были. Помощников, мол, родили себе. Знали бы, какие из них помощники получатся, то точно не рожали бы. -Ты абсолютно неправ, Царапало, - вмешался в разговор Мяукало. Он считался среди этой троицы самым умным. – Не обязательно в сам праздник рождаться. Просто вчера у хозяйки был свободный день, и он вспомнила, что когда-то давно родилась, а теперь решила отпраздновать. Вполне вероятно, что в тот день никого рядом не было, праздновать не с кем было. А вчера много гостей собралось, вот они и отпраздновали. Очень весело было. Я уже не говорю про стол, если только к нам под стол залетело столько, что даже в наши животы с большим трудом влезло. А они наелись, а потом как запели, как заплясали! Вот уж мы из-под стола насмотрелись и нахохотались! Умора! Платон мечтательно смотрел в небо, и ему слегка взгрустнулось. У него не было такого дня рождения. Он его, в принципе, не помнит. Чьи-то, как потом оказалось, хозяйкины теплые нежные руки оторвали от большой лохматой мамы и принесли, сначала в дом, затем в эту будку. Одели ошейник и приказали охранять , сторожить покой и имущество всей коммунальной квартиры. Не сказать, что Платон был недоволен своей судьбой. Да нет, он даже горд доверием и ответственностью. И хозяйка кормит исправно, Платошей иногда называет и за ухом треплет. Но сейчас ему тоже захотелось такого веселого вкусного праздника. Не просто игры и развлечения, которые они иногда устраивают совместно с соседями, а именно такого дня, когда все будут поздравлять, чествовать, одаривать. Видно, мечтая, Платон немного высказывался с пожеланиями вслух, потому что коты подозрительно смотрели на него и прислушивались к его бреду. -Платон! – вдруг вскрикнул Царапало, вырвав всех из оцепенения. – А ведь это идея! Давай, отпразднуем твой день рождения. -Как это? – от удивления Платон даже привстал. -Ну, ты же мечтал об этом? Прямо сейчас перед нами вслух рисовал картины собственного торжества, - засмеялся Мяукало. – А мы предлагаем твою сказку сделать былью, организовать все по-настоящему. Точно такой праздник, как вчера у хозяйки. Платон смутился. Конфуз произошел с его грезами. Действительно, так размечтался, что все вслух произнес. А ведь в его мечтах было много сокровенного, не для кошачьих ушей. Уж больно красиво рассказывали они, что так глубоко в душу влез этот праздник. -Ну, я не знаю, удобно ли будет. Как воспримут остальные? У них же тоже никогда не было дня рождения. -Глупости, - отмахнулся от него Мяукало. – Ты у нас самый древний, вот с тебя и начнем. А если получится, то нам без проблемы устроить праздник для каждого субъекта персонально. -Я вот не понял! – к Платоновской будке подошел Индя. Он раньше всех проголодался, вот и проснулся раньше петушиного крика. А тут такие страсти про еду и торжества. – Или я проспал завтрак, тогда почему во дворе никого нет, или я уже выспался? А если выспался, то почему молчит Кукарека? А если еще рано, то почему вы уже так сыто выглядите? И где это по ночам кормят? Я бы тоже чего-нибудь съел. -Все уже кончилось. Раньше вставать надо было, - ответил Инде Царапало. – Или вообще не ложиться. Тогда много бы чего съел. Вот мы ночь не поспали, и до отвала нажрались. Даже Платону кое-что досталось. Индя от зависти и возмущения чуть собственным языком не подавился. Ему хотелось нагрубить котам, но теплилась надежда, что они знают некое место, где можно прямо сейчас чего-нибудь склевать. -Ты прав, Индя, - словно угадал потаенные мысли индюка Мяукало. – Мы придумали праздник живота. И если народ нас поддержит, то обещаем тебе такое изобилие всяких вкусностей, что даже твое пузо не способно разместить всего съестного. Теперь у Инди слегка закружилась голова, и задрожали коленки. Он еще ни разу не видел в своем корыте еды, не могущей поместиться в животе. всегда она заканчивалась раньше аппетита. И только благодаря щедрости соседей, ну, или их нерасторопности, он слегка дополнял свой неудовлетворенный голод из их мисок. А тут такие щедрые обещания! -А когда это обжорство состоится? – осторожно, боясь спугнуть фортуну, спросил Индя. -Ну, я так думаю, что, как минимум, завтра. Все-таки необходима хорошая подготовка, как Платону, так и гостям, - немного подумав, заявил Кусакало. -А успеют все приготовить подарки в красивых коробках? – неуверенно поинтересовался Платон. -Они-то успеют. Главное, чтобы ты стол праздничный сумел накрыть. Знаешь, как много всего надо, чтобы у всех за его местом было много вкусных блюд. А это не так то просто - угодить всем, - заявил Мяукало. – Вот, Коровиным нужен клевер, Свининым побольше ботвинья, Петуховым крупы, Гусевым и Инди нужен комбикорм. Да что я тебе объясняю, когда ты и сам все знаешь. Для нас троих только, сколько нужно всякой там рыбки да колбаски. Платон с перепуга от такой информации присел на хвост, опустив свои вечно торчащие уши. Он распланировал получение подарков с песнями и танцами плюс большой мосол. А кормить и поить всех соседей, да еще такими деликатесами, ему совсем не хочется. Если бы у него было такое богатство, так и день рождения вовсе ни к чему. Оказалось, что это очень нехороший праздник, когда не тебе, а от тебя такие жертвы требуются. -А я так не хочу, - пролепетал Платон котам. – Какой же это праздник, если все только от меня. Я все это сам смогу съесть. Только вот где я все это возьму? Ну, клевера для Коровиных еще, куда ни шло, а рыбу, колбасу? Давайте, лучше кому-нибудь еще день рождения организуем. Коробочку с подарком я еще смогу осилить. А остальное… -Нет, какой все-таки ты нудный, Платон, - Мяукало неприятно поморщился и демонстративно отвернулся. – Мы ему такой праздник предлагаем, а он носом воротит. А сколько бы хороших слов ты услышал в свой адрес, тостов, здравиц! И все это ты просто так задаром хочешь переподарить другому? Индя, как ты считаешь - не достоин ли ты, принять из рук Платона совершенно даром такое великолепие? -Нет, погоди, - встрепенулся Платон. – Я не сказал, что категорически отказываюсь. Просто возникли трудности с праздничным столом. Чем же я всех угощать буду? В это время Кукарека прокричал на весь двор, извещая соседей и округу о начале очередного дня. Из комнат высыпались семейства, которые вместо утренней гимнастики забегали по двору, закудахтали, захрюкали и немного помычали. Утро наступило по-настоящему, со всеми причитающимися атрибутами. Первым нестандартную ситуацию определил Хряков. В такое время такой состав компании возле Платоновской будки вызвал некоторую подозрительность. Он заинтересовался причиной сбора и неспешно подошел для ее выяснения. -Я так думаю, - заметил Кусакало. – Хряков желает задать нам несколько вопросов. Мы понимаем твою озабоченность и постараемся ответить кратко и доходчиво. Говори. Хряков растерялся от такой проницательности Кусакало и забыл, зачем так спешно шел сюда. -Да нет, я так, я просто мимо проходил. А что вы тут, собственно говоря, обсуждаете? -День рождения у нашего Платона, - ответил Мяукало. – Вот, Индя и решил его поздравить. Красивые слова он уже сказал, а сейчас подарок собрался дарить, а тут ты подошел, и Индя переволновался. -Я не понял! – воскликнул Индя. – Мы про подарок вообще не говорили. О каком подарке может идти речь, если стол не накрыт, корыто пустое, да и гостей пока никто не приглашал. -Мне вот интересно поинтересоваться, - восстановил душевное равновесие Хряков и готов был задать все интересующие вопросы. – День рождения – это событие радостное или печальное? Чтобы сориентироваться в подарке и торжественной речи. -Съедобное, - кратко ответил Царапало. – Это такое событие, когда все едят, поют и танцуют. Судя по вчерашнему празднику и настроению гостей и хозяев, то оно очень радостное и веселое событие. Поскольку хозяйка с ведрами и мешками еще не пришла, чтобы порадовать проснувшихся завтраками, то все, не спеша, подтянулись к Платоновской будке, чтобы включиться в обсуждение предстоящего дня рождения Платона. -Я так считаю, - с умным выражением морды, после выяснения всех подробностей и деталей предстоящего торжества, предложил Пых-Пых, - что из-за такого пустяка, как отсутствие у Платона пищевых запасов, отменять праздник не резон. Мы отлично сумеем сами в подарок накрыть стол. А Мумушка песню споет. Она и так каждый вечер что-то мычит себе под нос. Вот пусть для Платона и промычит что-нибудь веселое и радостное. -Не думаю, что это ему понравится, - заметил Кукарека. – Лучше уж я в его честь прокукарекаю. Дело должны делать профессионалы. -Вот от твоего крика ему точно не станет весело, - рассмеялся Гогоша. – Мои Гули гораздо мелодичнее могут исполнить песню. -Господа, успокойтесь, мы уже песенный конкурс проводили, - попросил прекратить споры соседей Хряков. – А тут надо подумать о подарках. Как там, Мяукало, ты говоришь? В разноцветных коробочках? Вот пусть каждая семья и придумает свой подарок. Индивидуальный. -Что ты там про меня говоришь? - спросил Индя. -Индивидуальный. Это не про тебя. Слово такое есть. Оно обозначает, что все подарят Платону то, чего сами пожелают, - разъяснил Хряков Инде. – А про стол Пых-Пых умно сказал. Иногда по утрам и его умные мысли посещают, чего нельзя сказать про Индю. -А я песню Хорошую спою, прокричала Мумушка. – Про день рождение. Я сама сочинила, только что-то похожее слышала на берегу озера. Вот послушайте: Пусть бегут неуклюже Пых-Пых и Индей по лужам, Хряков с Хрюлией следом бегут. И не ясно соседям, почему Гага с Гегой Красят клювы свои угольком. - Загораю я на крыше у соседей на виду. К сожалению, у Платона день рожденья первый раз. -Ну, как? Правда, здорово? -Я не люблю бегать с Пых-Пыхом по лужам, - обиделся Индя. – Я вообще грязь не уважаю. Вот Хрюлия с Хряковым – эти не против. Они могут, а я категорически возражаю. А вот Мумушка отродясь на крышу не взберется. -Ну и что, если мы слегка подкрашиваем клювы угольком? – возмутились Гага с Гегой. – Ничего предосудительного мы в этом не видим. Неправильная песенка. -Вот народ! – иронически заметил Мяукало. – В кои века Мумушка исполнила замечательную песню, как сразу с критикой набросились. Никто никогда в песнях про правду не поет. Оно даже так и называется про песни, что их сочиняют. Обижаются лишь глупые и недальновидные слушатели. А они сразу с амбициями. Тебе, Платон, понравилось? -Вообще-то, - задумался Платон, собираясь с мыслями и затрудняясь с прямым ответом. – Песня хорошая, и совсем не обязательно все так и было, как Мумушка спела. Главное, что весело и слушать приятно. И обижаться просто глупо. -Господа, - объявил Хряков, услышав грохот кастрюль и ведер, извещая о приближении хозяйки с завтраком для всех. – Давайте детали обсудим после завтрака, но с концепцией самой постановки вопроса, я так считаю, согласны все. Хряков такое умное выражение недавно в газете прочел. Вот сейчас он его и высказал, завершая собрание, точнее, перенес на поздний срок. После завтрака собрание длилось недолго. Все сразу согласились свой ужин внести, как лепту на праздничный стол. Индя попытался опротестовать, но его обещали отрешить от стола, и он сразу согласился, так как понял, что, если за столом клювом не щелкать, можно кроме своей пайки хорошо поживиться и у соседей. Стол решили нарисовать на земле посреди двора, чтобы было много простора и раздолья, а вместо стульев так же очертили каждому персональное место. Идея всем понравилась, и народ разбрелся по двору до вечера по своим делам. Ведь еще придется каждому придумать и соорудить подарок для Платона. И красивые слова сочинить, чтобы и ему приятно было, и самому за свое сочинение не стыдно. И вот наступил этот долгожданный момент. Платон в торжественной позе стоял посреди двора чуть в сторонке от импровизированного стола, на котором были выставлены все корыта, миски и кастрюльки со всякой снедью. Платон приготовился принимать поздравления и подарки. Чувство было двояким: хотелось хороших подарков, но и в случае, если не совсем подойдет по вкусу и виду, не обидеть бы дарящего, а искренне и с довольной улыбкой поблагодарить. Первыми решили преподнести свой подарок Цыпы. Они весь день мудрили над этой хитростью, и, в конце концов, решились подарить самое дорогое и ценное, что в их понятии, и чем оно являлось для них. Эту ценность они завернули в кусок газеты и перевязали красивой веревочкой. Красивые слова произнести позволили черногрудке, которая когда-то в драке с Гулей потеряла свое отличительное перо, но оно очень быстро и такого же, черного цвета вновь выросло. -Милый наш дядя Платон! – слегка дрожащим от волнения голосом произнесла Цыпа. – Мы тебя очень любим, поэтому от всего сердца дарим этот скромный, но очень ценный и нужный подарок, - и она преподнесла Платону сверток. Платон принял подарок и вопросительно глянул на Мяукало, который не замедлили подсказать: -Надо развернуть и всем показать, чего подарили тебе дети. Платон торжественно и предельно аккуратно развязал веревочку, развернул газету и уронил на стол консервную банку, полную дождевых червей, которые, обрадованные внезапной свободой, в ускоренном темпе стали расползаться по столу. От такого прелестного ценного подарка у Платона образовались рвотные позывы. Но поскольку никто не смотрел в его сторону, то и не обратили внимания на его неприятное брезгливое выражение морды. Всех интересовали быстро убегающие черви. Вот уж этого Цыпы не могли допустить, чтобы их подарок так бесцеремонно разбегался. Без команды и излишнего приглашения они со всего маху рванули вслед за убегающим подарком. В считанные секунды Платоновский сюрприз был склеван, а весь стол перевернут. Шоковое состояние, продолжавшееся несколько минут, быстро растворилось в бурных и продолжительных аплодисментах, а беспорядок на столе усилиями взрослых восстановлен. Но все равно Цыпы остались довольными. И речь получилась красивой, и червяки спокойно заняли свое законное место в зобу. Оттуда они уж точно не сбегут. Большой сверток от Гусевых Платон уже с большей осторожностью разворачивал. Разворачивал, раскручивал, а газета все не кончалась. И все же, в конце концов, Платон сплоховал. Маленький лягушонок, обрадованный солнечному свету, радостно прыгнул Платону на нос. От неожиданности и испуга пес рванул с места и понесся по двору, тряся носом и требуя снять этот именинный дар с него немедленно. Проявил сноровку Гогоша. Он догнал Платона и со всей силы клюнул его в то место, где сидел лягушонок. Подарок благополучно отправился к Гогоше в желудок, а Платон взамен получил сноп искр из глаз. Вот вам и праздничный фейерверк. Остальные подарки не были прыгучими и ползучими. Мумушка от всей семьи вручила большой букет из полевых цветов, Свинины еще большую кормовую свеклу, а Индя преподнес Платону красивый удобный крючок, который тут же прикрепили к будке и повесили на него ошейник. А то вечно на земле валяется. И в заключении вышли три кота с большим свертком, почти, как у Гусевых, но тяжелый. Однако Платон, напуганный подарком Гусевых, разворачивал его крайне осторожно, прикрывая на всякий случай лапой нос. Но газетка оказалась одной, а зато в ней была завернута огромная сахарная косточка. И только теперь Платон понял, что день рождения – праздник замечательный, а все его соседи просто расчудесные и приятные граждане. И Цыпы с их червячками, и Гусевы с лягушонком. А особенно Мяукало, Царапало и Кусакало. Пили и ели быстро, но потом сидели и общались очень долго. Даже дети уснули прямо в тарелках, то есть, в мисках, корытах и кастрюльках. расходились под утро, когда уже Кукареки надо было петь свою утреннюю серенаду. Но усталости никто не чувствовал. Праздник дня рождения удался. 14 Р Ы Н О К -Хочется сообщить тебе, Платон, известие, которое, думаю, уже звучит не столь угрожающе, как в былые времена, а даже и доброй вестью назвать можно, - вот такую информацию решил довести до сведения коммунального охранника Мяукало. Информацию эту он не сразу выдал по прибытию на свое излюбленное место на крыше Коровиных. Поначалу ему хотелось разогреться и подремать в лучах заходящего солнца. Сыто и тепло. Вот две составляющие кошачьего счастья. А все остальное в этом мире – суета и просто дополнительные атрибуты радости жизни. Ведь никогда и никто не назовет жизнь прекрасной, если в желудке пусто, а сквозь шерсть пробирается к голодному телу холодок. Если быть до конца честным, то жизнь трех бомжей можно назвать сплошным счастьем в той или иной степени. Голод и холод они стараются успешно избегать. И если второе и случается в сырые ночи или под прохладное утро, то первое они в корне не приемлют и категорически не допускают. Да и как можно даже просто проголодаться при таком изобилии и разнообразии всякого съестного, куда ни глянь. Даже для Платона очень часто они приносят из хозяйских кладовых хорошую сахарную косточку. А чего ее жалеть, если хозяева такое добро стараются выбросить на помойку, а котам оно совершенно без надобности. Даже при наличии голода в желудке такой продукт не способен решить проблему насыщения. Воистину – бесполезная вещь, и тем более странно наблюдать щенячью радость Платона даже при упоминании о ней. -Очень мудрено наговорил, - Платон присел как раз напротив лежака Мяукало и, почесывая за ухом, попросил разъяснений. -Ну, а чего тут разъяснять то? И так все предельно ясно, - к компании Мяукало приближались два его друга Царапало и Кусакало. Они тоже были в курсе событий, которые хотел довести до Платона их товарищ, поэтому чувствовали себя осведомленными и уверенными. -Предельно-то предельно, да не совсем ясно. Чего это за предмет, что одновременно способен и порадовать и огорчить. Пояснения и комментарии не помешали бы, - Платон посмотрел на Хрякова и Хрюлию, которые так же пожелали услышать новости, и ожидал от них моральной поддержки. Двор хоть и размером довольно-таки не мал, и по нему можно свободно разгуливать, как в одиночестве, никому не мешая своим присутствием, так и небольшими компаниями, но вечерний воздух даже негромкий шепот легко и без помех разносил по всем его уголкам. Так что, известие о том, что коты обладают некой интересной информацией, очень быстро стала достоянием всех обитателей коммунальной квартиры. Народ в спешном порядке стягивался к покоям Коровиных, чтобы в числе первых стать обладателем известия и новости. -А я не понял! – как всегда Индя притащился последним. Ему хотелось успеть к толпе, но и покидать еще не совсем опустошенное корыто он не желал. Здесь щелкать клювом рискованно. Быстро разыщутся желающие доклевать. А этого Индя сильно не любил. – Здесь уже нечто важное произошло, а я так и не узнал никаких новостей. Мне тоже интересно знать, зачем это народ столпился вокруг Платона? Если я уже что-то прозевал, так извольте доложить. А нет, так я весь во внимании, и можете начинать. -Да, конечно. Вот тебя как раз и не хватало. А я все думаю – что-то ко мне никак нужная мысль не является? – усмехнулся Мяукало. – Вот теперь и в самом деле можно приступать. Только не ясно: почто народ собрался? Платон, ты не подскажешь? -Господа, позвольте все же уточнить, - решил сказать свое слово Хряков. Он один из первых явился за информацией, и его немного обескуражило заявление Мяукало. – Как это понимать? Я лично своими ушами слышал, как ты обещал Платону довести до его сведения очень волнующее известие. А теперь делаешь вид, что ничего не случилось. Ежели что-то все же произошло, то доведи до сведения граждан, а коли этот словесный поток просто вырвался из твоей глотки вместе с зевотой, то так и поясни нам. У нас всех полно неотложных дел, чтобы отвлекаться по глупостям. -Мы все солидарны с Хряковым и настоятельно просим рассказать, - наперебой просили Коровины, Петуховы и Гусевы. -Ну, что ж, - согласился с общими требованиями Мяукало. – Будем считать, что собрание двора открыто. Но сказать-то мне особо и нечего. Единственная и малозначащая новость – хозяева завтра с утра на пару дней покидают нас. В столицу они решили наведаться. -По рынкам побегать и затовариться. Такие слова хозяйка говорила, а я до словно повторил, - пояснил Кусакало. – Но сам процесс мне не совсем ясен. Основная мысль, достойная освещения – мы два дня вновь остаемся с самими собой. А это значит, что нас ожидает большое изобилие парного молочка. -Ура! – хором закричали Храня, Хроля и Хряша, в предчувствии молочной диеты. Она им очень импонировала. Казалось, что была бы их воля, то только на этом молочке и сидели бы. Вкуснее продукта и не придумаешь. -Я не понял! Это опять моя кормушка по утрам пустовать будет? – не согласился с восторгом Свининых младших Индя. Ему очень не хотелось устраивать себе разгрузочную диету. Даже если и богат берег озера разнообразием пищи, то он сомневается в его способности полностью удовлетворить потребности и насытить до требуемого насыщения голод. Ведь и Петуховы, и Гусевы, возвращаясь с прогулок, очень жадно клюют на ужин из своих кормушек. -А ты не мог бы, Мяукало, разъяснить? – попросила Муму. – Что это за рынок такой, где нужно затовариваться? И как этот самый процесс затоваривания выглядит? Неужели для того, чтобы затовариться, надо бегать по рынкам. Единственное, что мы поняли из всего сказанного, так это то, что они поедут в столицу, зачем-то бегать. -Ох и темнота! – покачал головой Царапало. Он и сам не очень понимал значение всех слов, но попытался объяснить. Кое-какими терминами он владел, так как иногда в телевизоре произносили и показывали такие слова, как рынок и товар. – Рынок, это такое большое огороженное место, гораздо большее нашего двора, где много всего продают и покупают. Вот человек заходит в этот двор с пустыми сумками, покупает все, и уже выходит с большими и полными. А другие наоборот – заносят туда все, что не попади, а уходят пустые. Это и называется рынком. А слово затовариться – значит купить то, чего продают те, у кого оно лишнее. -Вот я не понял! – воскликнул Индя. – Зачем нужен этот двор, если туда входят и выходят с одними и теми же сумками. А нельзя ли ничего не покупать? Какой смысл покупать то, что другие продают. Если оно им не нужно, то зачем тогда это самое нужно другим? Вот я же не буду продавать свою кормушку, например, Хрякову. У него своя, у меня своя, и обоим нам она нужна. -Вот тупица! – воскликнул Царапало, обхватив голову лапами. – Это же, каким надо быть глупцом, чтобы так не понимать про рынок. Но ведь в твою кормушку надобно чего-то насыпать. А где его взять, если не на рынке? Вот и приходиться покупать – тебе корм, Петуховым зернышки, Гогоше чего-нибудь. -Все равно не ясно, - встрял в спор Гогоша. – Зачем покупать на рынке, если все это уже есть у хозяйки. Я видел, как она из мешка брала. И никакого рынка я там не видел. Просто открыла кладовку, зачерпнула черпаком, и все. -Еще один умник попался, - возмутился Мяукало. – Ну, а вообще-то хозяева едут в столицу, а я сам лично такие слова слышал, чтобы купить обновки недорослям к школе. Они осенью в школу пойдут. А туда надо красиво одеваться. И еще им нужны портфели большие с книжками разными. Ну, и прочую ерунду поискать хозяйка на рынке хочет. Это она сама так говорила. Я ничего конкретного про ерунду сказать не могу, так как и сам не совсем понял, но хозяин говорит, что на эту ерунду очень большие деньги тратятся. Он бы сам никогда на эту поездку не решился, если бы не недоросли. На них, он так сказал, вся одежда просто горит. Сам, правда, я ни разу не видел, как она горела, но его словам доверять можно, так как никто пока не отрицал данного факта. -Какой ужас! – воскликнула Хрюлия. – Так ведь можно вместе с одеждой сгореть и самому! Зачем такую огнеопасную одежду покупать? И еще за такой страстью в саму столицу ехать надо. -Вообще-то, как мы поняли, у недорослей вся их одежда, в которой нужно идти в школу, прямо на них и сгорела. Но сгорела удачно. Только сама. А недоросли каким-то чудом уцелели. И вот сейчас они побегают по столичным рынкам и купят новую обновку для них. И еще много всякой ерунды. Но она нужна только самой хозяйке. Сам я еще ни разу этой ерунды не видел даже по телевизору, но зато сам рынок там показывали, - приступил к детальному разъяснению про рынок и бега по нему Мяукало. – Так вот, там каждый хочет продать то, чего ему без надобности или много, что девать некуда. Например, у тебя, Индя, два корыта. Если бы одно из них было лишним, то ты с радостью обменял бы его на один черпак корма. -Вот это я как раз хорошо понял, - обрадовался Индя, но огорчаясь, что у него нет лишнего корыта. – А если я стащу это лишнее корыто у Гусевых и обменяю его на корм – такое допустимо? -Очень даже возможно, - согласился с ним Царапало. – Но тогда это уже будет не рынок, а суд, где мы после Гогошиной хорошей трепки, будем тебя судить. И слабо тебе не покажется, что лишнее корыто обернется только убытком. Рынок предусматривает лишь покупки и продажи, а не воровство. -Жалко, - тяжело вздохнул Индя. – А где мне тогда взять лишнее корыто? Свое продавать мне нет резона, а лишний черпак корма ой как не помешал бы. -Дядя Мяукало, - запищали Цыпы. – А как тогда можно что-то продать, если все здесь нам самим нужно? -Разъясняю, - попытался более внятней и понятней рассказать про рынок Мяукало. – Вот, например, вы поймали лягушку. Она вам абсолютно без надобности. Вроде, можно и выкинуть. Но вы несете ее на рынок и продаете ее Платону. -А мне она зачем? – удивился Платон. – Вот уж чего-чего, а лягушку я покупать не буду. Куда я ее потом дену? Да и зачем вообще мне эта противная вещь? -Дослушай до конца, потом спорь, - возмутился несдержанностью слушателей Царапало. – Продолжай, Мяукало. -Тебе она не нужна, - Мяукало поблагодарил Царапало за помощь и продолжил свои разъяснения. – Но лягушка является товаром, который пользуется спросом у некоторых покупателей. Проблема вся в том, что необходимо найти его. Допустим, Муму, у которой случайно на дальней полке завалялась кость. Она тебе за эту лягушку с радостью ее и вручит. -Во-первых, у меня в дальнем углу на полке даже случайно не может заваляться такая глупая и ненужная вещь, - возмутилась Муму. – И, тем более, совершенно не нужна мне твоя скользкая противная лягушка. -Но у Гогоши, - продолжил Мяукало, - есть хорошая большая свекла, которую можно обменять на клок душистого сена у Хрякова. У Хрякова точно сено есть, но он его за просто так не отдаст. А за свеклу – пожалуйста. Но и лягушка, наконец-то, приобретет истинного владельца. Вот такая запутанная вещь этот рынок с его покупками и продажами. -А нельзя ли было сразу Цыпе принести эту самую лягушку Гогоше? - спросил удивленный Платон. – Уж больно запутанно как-то получается. -Нет, нельзя. Ведь тогда и бегать не придется. А рынок для того и существует, чтобы по нему бегать. А потом, у Гогоши для Цыпы ничего интересного не было, чтобы она смогла с таким ценным товаром идти сразу к нему. Ведь чтобы нужный товар нашел нужного потребителя, для того и придумали эти самые ранки. Теперь, надеюсь, всем ясно? – Мяукало прямо вспотел от такого напряжения ума. Давно не приходилось ему так усиленно думать. Но он остался доволен своими понятливыми разъяснениями. -Ура! – вдруг закричала Цыпа. – Я придумала. Давайте завтра сыграем в рынок. Я обязательно поймаю большую лягушку и обменяю ее у Гули на жирного червяка. А ты уж постарайся откапать для меня червя пожирнее ради хорошей лягушки. -Странно, - удивился Хряков. – А не проще ли тебе, Цыпа, самой червяком заняться? И время сэкономишь, и выберешь такого червяка, какой больше понравится. -Нет, так не интересно! Мы же играть хотим. А какой это рынок, если каждый будет продавать то, что ему самому нужно? – не согласилась Цыпа. -Умные у тебя детки, Кукарека, - похвалил Царапало Цып, а Кудаха от счастья так и заплясала вокруг своего семейства. – Действительно, давайте к завтрашнему дню подготовимся к игре и на берегу озера устроим настоящий рынок. Все постараются у себя поискать что-нибудь лишнее, чего не жалко. А завтра можно уже продать и купить хорошую необходимую вещь. -Да, - почесал гребешок правым ногтем левой ноги Кукарека. – Вот только бы разыскать в своем доме эту ненужную штуковину. А так-то я много бы чего купил. -Вот у тебя три жены, - на полном серьезе заметил Кусакало. – Согласись, что хотя бы одну из них можно без ущерба для семьи продать. -Да я, да я, да сейчас, да ты у меня, - разволновался от возмущения Кукарека, но очень высоко и недоступен был кот, чтобы можно легко от слов перейти к делу. – Да как ты смел, даже предложить мне такое! -Ну, как хочешь, - спокойно отреагировал на бесполезные потуги Кукареки Кусакало. – Только тогда что ты принесешь на рынок? Червяка навозного? Но у тебя его никто, кроме Цып, не купит. Да и на что ты сумеешь обменять его? На точно такого червя? Ну, и какой тогда тебе рынок, если пользы не получилось никакой? А от рынка должна быть еще какая-нибудь выгода. Вот продашь кому-нибудь Кудаху или Кокоху, так сразу две пользы получается. Во-первых, сможешь для семьи хорошую вещь приобрести, а во-вторых, так нам лучше бы стало, если бы ты даже всех их продал. Ну, настолько тише и спокойнее станет во дворе, что все сразу спасибо скажут. Кукарека от избытка чувств потерял дар речи. И только еще энергия в ногах и крыльях сохранилась. Он ее и попытался использовать, чтобы допрыгнуть до крыши и там уже с помощью своих острых шпор наказать нахала. Такое предложить добропорядочному гражданину! Да как он вообще посмел даже в мыслях вообразить такое? -Кукарека, - спокойно и без эмоций спросил его Индя. – Вот ты сейчас что за танец изображаешь перед нами? До крыши тебе все равно не допрыгнуть. Никогда еще курица не могла птице сподобиться. А коль возникло желание размяться, так побегай вокруг двора. И ветер погоняешь, о то душновато стало, и сам разомнешься. Кукарека наконец-то понял, что любая попытка расквитаться с обидчиком не приносит результата: из-за временной потери речи культурно обругать не получается, а взлететь и добраться до зловредного кота - бесполезное занятие. Не летают куры, как птицы. Остается лишь демонстративно отвернуться, тем самым и показать пренебрежение к никчемным котам. -Господа, - вмешался в бессловесный конфликт Хряков. – Давайте отбросим эмоции и вслушаемся в предложение Царапало. Поскольку хозяева на пару дней покидают нас ради своей беготни по рынку, то и мы сможем очень даже интересно провести выпавшие так удачно свободные деньки. А не сыграть ли нам в такой же рынок, где можно с пользой для самого себя и побегать, и приобрести нужную вещь. -И как ты себе это представляешь? – спросил Индя, который еще до конца не разобрался в самом смысле и предназначении рынка. – Бегать по двору и высматривать у соседей, чего бы можно было спереть? -Индя, ты не прав, - сделал ему предупреждение Мяукало. – Никто ни у кого спереть не имеет право. На рынке нужно чего-нибудь продать или купить. Продается всегда то, что тебе без надобности. А вот с покупкой как раз наоборот. -Чего-то я у себя ничего лишнего не вижу, ни у соседей для меня полезного, чего они добровольно бы отдали. Или продали, как ты говоришь, - неуверенно произнес Индя. -Ты упускаешь одну маленькую, но очень значимую деталь, - вступил в спор Хряков. – Поскольку хозяев не будет, а недорослей и подавно, то у нас вновь открывается перспектива для прогулок по берегу озера всеми членами нашей квартиры одновременно. А это означает лишь только одно – рынок для беготни и продаж с покупками организовать на берегу озера прямо завтра и с утра. Во-первых, к утру каждый подготовится и, уверен, найдет, что продать, а во-вторых, мы вовлечем в игру местных обитателей. Там очень часто можно встретить трех ворон, сороку, местного аиста. В прошлый раз я видел небольшое семейство зайцев. Вот это самый настоящий рынок получится. Уверен, что они с радостью включатся в нашу игру. И ассортимент товара моментально разнообразится. Предложение Хрякова всем пришлось по душе. Мелкие радостно прыгали и чирикали. Взрослые обсуждали предстоящие покупки. Но больше всего волновал вопрос о продажи чего-нибудь лишнего. Ничего лишнего ни у кого не было. Съестное съедалось, не отходя от кормушек. Но, чтобы участвовать в игре, придется чем-нибудь пожертвовать. Лучше один раз не доесть, чем прозевать всеобщее развлечение. Когда еще выпадет такой случай игры в рынок, да притом на берегу озера. Там и простора много, и участников прибавится из гостей и постоянных обитателей прибрежного района. Но, если долго думать и хорошенько поискать по сусекам и закуткам, то всегда находится оптимальное решение и ненужный предмет для продажи. Так случилось и с обитателями большой коммунальной квартиры. Утром после торжественного крика Кукареки и ухода хозяйки, которая засыпала полные кормушки всем жильцам двора, никто к корму не притронулся. Все загадочно смотрели друг на друга, и каждый откладывал в заготовленные емкости, мешочки и кульки част завтрака для продажи его на рынке. И вот, дождавшись, когда хозяева подняли пыль на дороге колесами своего автомобиля, а недоросли вновь отправились досыпать, чтобы потом гулять всю ночь в соседнем поселке, к озеру медленно и неуверенно длинной вереницей потянулись целыми семействами Петуховы и Гусевы, за ними чинно и важно Коровины и Свинины. Следом неспешно по одному шли Платон и Индя. Коты Кусакало, Мяукало и Царапало уже сидели на берегу озера и встречали участников рынка. Когда все расселись на берегу, разложив на траве свой товар, то выяснилось, что чего-то в этой игре не хватает. Потом, немного поразмыслив, определились, что все приготовились к продажам, и никто не готов к покупкам. Но буквально через минуту ситуация начала в корне меняться. К их импровизированному рынку стали подтягиваться слегка удивленные и пораженные невиданным зрелищем местные обитатели приозерной фауны. Они несмело подошли к рынку и долго изучали удивительное явление, сооруженное жителями коммуналки, и их непонятную роль в этом процессе. Инициативу в свои лапы взял Мяукало. Он подробно разъяснил гостям о причине странного расположения обитателей двора на берегу озера, а так же вкратце поведал о правилах рынка и торгово-покупочных отношениях. Гости мгновенно исчезли, чем вызвали законное подозрение в поведении Мяукало. К нему подошел Платон. -И чем это ты распугал посетителей, то есть, наших потенциальных покупателей? -Господа, - обнадеживающе произнес Мяукало. – Не стоит так волноваться. Гости отправились за деньгами, чтобы уже при наличии наличности приобрести весь наш товар. Так что, буквально через пару минут все они вернутся, поскольку весьма заинтересовались нашей игрой и желают принять активное в ней участие. И действительно. Первыми прискакали зайцы и принесли огромный букет из люпина, который тут же обменяли у Пых-Пыха на большую кормовую свеклу. Два солидных ворона с трудом волокли большой, но очень привлекательный мосол. Они его еще с вечера приметили на соседней помойке, да вот не могли определиться, куда приспособить его. А тут, раз такое дело, положили его прямо пред носом Платона. Тот от радости и нахлынувшего счастья чуть было не убежал, с ним к себе в будку, не расплатившись. Хорошо, Царапало подсказал, и Платон вручил им кусок приличного зеркала, который еще из прошлой эпопеи спрятал его у себя в будке. Вот и пригодился. Вороны с удовольствием любовались чучелом, глядевшим на них из этого куска стекла, и громко хохотали. Гега с Гагой предложили за красивые бусы, что притащила им сорока, разноцветные шарики, одним из которых так неудачно в прошлый раз подавился Кукарека. В общем, торговля шла бойко и весело. Оказывается, если хорошенько захотеть, то всегда можно найти, что продать или обменять на еще более нужную вещь. А если в данный момент у кого-то денег не хватило, или товар закончился, а хотелось еще поиграть, то договорились к завтрашнему утру встретиться здесь вновь и продолжить покупки и продажи. -------------------------------------------------------------------------------------------------------

 

апокалипсис местного значения

все васьки - воры, несущие удачи