Помочь сайту
Поздравления
33 - 18+ Полковая банька - Хулиганское сказание в картинках (не для ханжей)
9 июля 2020 -
Виктор Тарасов
1943 г.
- Уф, жарища, - отдувалась Ольга, сидя на деревянной скамье, в жарко натопленной бревенчатой баньке.
- Прям, жарища, - скептически отвечала Надежда, брызгая воду на каменку, - Можно подумать, что ты и бане никогда не была.
- Конечно, никогда, - шалея от горячего пара, плавающего густым туманом, позабыв об осторожности, отвечала Оля.
- Ох, так и никогда, - не верила Надя, - А где ж ты мылась-то?
- В джакузи... На худой конец, под душем.
- Это, что же за жакузя такая? - взяв берёзовый веник, расспрашивала медсестра.
- Ой! - спохватилась Ольга, прикрыв рот ладонью, - Как бы тебе объяснить получше. Ну, это ванна такая. Понятно?
- Куда уж понятней, - ответила Надя, - Мы тоже не лаптем щи хлебаем, что к чему, разумеем.
В предбаннике послышались весёлые девичьи голоса и заразительный смех.
- Это, наверное, разведчицы прилетели, - отложив веник в сторону, сказала Надежда, - Я сейчас посмотрю, - она по пояс высунулась в приоткрытую дверь, - Ой, девочки, - обрадовалась Надя, - Раздевайтесь скорее, пока жар с паром ещё есть, - она повернулась к Овечкиной, потрепала по своей ляжке берёзовым веником, - Ну, что, Оля, давай-ка я тебя пропарю. Все недуги из тебя выгоню, будешь, как новенькая.
Ольга разлеглась своим красивым телом на широкой лавке, животом вверх, раскинув белы ноженьки. Надя подошла к ней и остолбенела, вперившись большими красивыми глазами чуть пониже пупка девушки. Лобок у неё был выбрит, а из оставшихся подстриженных волосиков на интимном месте, красовалось аккуратное сердечко. Такого, медсестра ещё не видела.
- Ну, ты, Оля, даёшь!
- Даю, да не всем, - Ольга приоткрыла глаза, - А в чём дело-то?
- Я, говорю, для кого ж такая красота у тебя на срамном месте?
- А для тех, кто смотрит. И почему срамное? Я знаю точно, мужики от этого места, просто торчат.
- А-а, у мужиков на всё торчит, - не поняла Надя, - А ты всё же скажи, кто это сердечко видит?
- Люди видят, Надя!
- Ты, что ж, голая ходишь? - у медсестры расширились глаза.
- Хожу.
- И где же?
- А-а, - Ольга беспечно махнула рукой, - На нудистском пляже, - она посмотрела на непонимающее лицо Надежды, - Нудисты, это люди, которые купаются и загорают нагишом. Врубилась?
- Куда?
- Я, имею в виду, поняла?
- Не-а, - Надя отрицательно покачала головой, - А мужики, тоже что ль, голые ходят?
- Ну, конечно! Экая ты, какая право непонятливая.
- Ох! - Надя закрыла руками покрасневшее от стыда личико, - Что же они, со стоячими? И им не совестно?
- Ничего, это, только, по началу, а потом, привыкают, - Ольга приподнялась на локтях и с интересом посмотрела на медсестру, - А ты, как я вижу, с мужичком-то ещё ни разу?
Надежда смущённо потупилась, помахивая веником:
- Ну, что ж я, гулящая, что ли? Да и боязно, как-то.
- А чего бояться? Наоборот, очень даже приятно.
- Да ну... Будет в тебя своей толкушкой совать.
- Так в этом-то вся и прелесть, только глазки будешь закатывать от удовольствия. Или ты думаешь, будто мужик на вроде коня? Так вопрёт, что пальцы на ногах веером разойдутся? Нет, таких штук я у них ещё не видела. Я, конечно, не отрицаю, может и есть отдельные индивидуумы... Но так к делу-то, надо относиться осторожно, с любовью.
- Так от таких дел ещё и дети могут быть.
- Ай! - отмахнулась Овечкина, - На это есть презики, таблетки всякие.
- Ну-у? Вот ничего не поняла! - досадливо топнула Надежда, - Слова у тебя, какие-то чудные, и вообще... Ты говоришь такие вещи, даже думаешь так, что мне порой, кажется, я отстала от тебя лет на пятьдесят. Презики, таблетки... Белиберда, какая-то.
- Надь, ты же медсестра! Презик, это презерватив. Его мужчина одевает на свой член, как раз для того, чтобы детей не было, ну и от болезней всяких заразных.
- А-а, знаю, знаю! Резинка такая, кондом называется. Так бы и сказала. А вот о таблетках я ничего не знаю.
- Есть такие, противозачаточные. Вот помоемся, я тебе дам, в моей сумочке всё имеется.
- Надо же, и когда только придумать успели? Нет, не надо мне ничего, ведь, война же идёт.
- Ты, что ж, так и будешь в монахинях сидеть? Тогда зачем тебя природа половой щелью наделила? А?
Разговор прервал скрип открывающейся двери. В парилку вошли гуськом четыре девушки. Они поздоровались и познакомились с Ольгой, поочерёдно протягивая ей руку, и с любопытством разглядывали пресловутое сердечко. Девушка, представившаяся Анной, поразила Ольгу своей необычайной красотой и обалденными серыми глазами.
- Ничего, себе, экземпляр! - мысленно удивилась Овечкина и шепнула с укором Надежде, - А говорила, только в американских фильмах видела. Смотри, девка-то какая, прям, Василиса-прекрасная.
- Ну, оплошала, - та развела руками, - Кончай разговор, давай, переворачивайся на живот... Я тебя по спине охаживать буду.
Ольга перевернулась на лавке лицом вниз. Надежда подняла веник, да так и застыла. На ягодице девушки красовалась вытатуированная красная роза с зелёными листьями.
- Оль, это в какой же художественной мастерской на заднице рисунки делают?
- А-а, - улыбнулась Овечкина, - Ты про розу? Так это татуировка.
- Не надо нас маленьких дурить, - присоединилась Стрельцова, - Татуировка бывает исключительно синяя. Вот, посмотри, - она показала на своём плече рисунок винта с крылышками, эмблемой авиации.
- А я, вот, нашла такого мастера, который мне разноцветную картинку сделал, - упорствовала Ольга, не вдаваясь в подробности.
- Фантастика какая-то, - усомнилась Анна, - Татуировка тушью делается, а от неё, потом, всё синеет. Я ещё ни одного рисунка цветного не видела, одна синева.
- Ну, не скажи... Ой! - вскрикнула Оля от удара веником, - Потом, поговорим, - и уткнулась носом в мокрые доски.
Надежда наносила хлёсткие удары по влажным от пота спине и ногам, с ловкостью завзятого банщика. Остановившись, провела веником по пышным булкам Олиной попки, приноравливаясь, как бы получше стукнуть, и, вытирая со лба пот, сказала:
- Оль, ты ноги сдвинь, а то губы зашибу.
- Зачем по губам-то? - Ольга прикрыла голову руками.
- Ох! Ну, ты, как маленькая. Рассуждаешь, вроде, умно, а посмотреть поглубже, простых вещей не знаешь. Чего голову прикрыла? Разве я тебе про эти губы говорю?
- А-а, - догадалась Овечкина, сомкнув покрепче ноги, - Ну, ты и садистка!
На некоторое время разговоры стихли, слышались только удары веников, да довольные вскрикивания. Парная наполнилась сшибающим запахом берёзы. Лёгкие ненасытно втягивали в себя лечебный аромат, созданный матушкой природой. Жар и ароматические вещества, выделяемые из листьев берёзы, проникали в каждую клеточку тела, выталкивая оттуда ненужные шлаки и отложившиеся соли.
Ольга, впервые присутствующая на таком празднике жизни, внимательно наблюдала за действиями остальных участниц пропаривания. Кончив долбиться вениками, девушки брали оцинкованные тазики, подходили к большому чану с чистой водой и, черпнув оттуда, сходу выплёскивали на себя содержимое, при этом сильно взвизгивая.
Оля, особо не размышляя, тоже набрала в таз воды, ливанула на себя всю жидкость, и аж уссалась, в прямом смысле этого слова. Да извинит меня читатель, но больше никакого выражения, кроме данного, здесь придумать невозможно. Вода оказалась очень холодной, а Ольга, естественно, об этом не знала. Надежда поддала ещё пару, и все опять расселись потеть.
***
В то время, пока Силантий промышлял по задуманному им плану, Кеша, не тратя времени зря, подготовил лодку и удочки. Вечер дышал жаром, Кузнецов, обливаясь обильным потом, стянул с себя всю одежду, кроме здоровенных тёмно-синих трусов. Присев на камешек, он лениво отгонял комаров, посматривая по сторонам. Метров в семидесяти от него находилась та самая банька, в которой мылись известные нам девушки. Дым, валивший из трубы, привлёк внимание Иннокентия, сразу сообразившего, что в бане находятся прилетевшие сегодня красивые лётчицы.
- Ага, - он возбуждённо потирал руки, - Пока Силантия нету, сбегаю-ка я на девок погляжу, авось не впервой. Подтягивая постоянно спадающие, не по размеру трусы, Кузнецов осторожно стал пробираться по густым зарослям крапивы к интересующему его месту. Подкравшись к стене бани, он подставил под ноги чурбак и, взобравшись на него, поравнялся лицом с окошком под самой крышей. Держась за выступающие из под крыши доски, Кузнец попытался лбом приоткрыть деревянную створку окна, но она оказалась запёртой изнутри.
Это ни коим образом не охладило желание отважного техника поглазеть на прекрасное. Для этой цели, им на днях было проделано отверстие в кровле. Он подтянулся и повис грудью на краю крыши. От резкого движения трусы легко съехали с его тела, упав на чурбак. Сей конфуз, ничуть не смутил ценителя красоты нагого женского тела. Кеша прилип глазом к дырке, всматриваясь сквозь клубы пара. Его взору открылось пространство в самой середине парной, но и этого оказалось достаточно.
Он во все глаза глядел на соблазнительные изгибы девичьих тел, на круглые попки, на подрагивающие полушария грудей с тёмными сосками, и на кое-что ещё. От изобилия увиденного, во рту Кузнеца стало сухо, словно в пустыне, а его половой орган, подрагивая от непосильного напряжения, упёрся в шершавые доски закрытого окна.
***
- Так, что ты хотела мне рассказать на счёт татуировок? - спросила Стрельцова у Ольги.
- Ах, да, - вспомнила та о неоконченном разговоре, - Да будет тебе известно, что ещё несколько столетий назад, китайские мастера очень искусно выполняли технику цветного рисунка на теле.
- И ты хочешь мне сказать, что твою розу делал китаец?
- Именно это.
- Ох, девочки, - сказала Надежда, - Что-то жарко стало, надо бы оконце раскрыть, - она взобралась на лавку и потянулась к створке окна.
Анна, тем временем, попросила Ольгу показать ещё раз свою розу. Внимательно разглядывая рисунок, она досадливо приговаривала:
- Вот, ведь, умеют же люди делать. Эх, не видать мне китайцев, как у воробья яйцев!
Надежда отодвинула задвижку и раскрыла окно. Крупная розовая головка мужского достоинства Кузнецова щёлкнула её по носу. От неожиданности, девушка пошатнулась, и чтобы не упасть, попыталась ухватиться за напугавшую её штуковину, но влажная ладонь соскользнула с ненадёжной опоры (к великому счастью Иннокентия) и Надя кубарем скатилась с лавки.
- А вот и яйца, - рассмеялась Ольга, посмотрев на Анну, - А говорила, что тебе их не увидеть. Хоть и не китайские, но всё же яйца.
Стрельцова стремительно схватила мочалку и прицельно швырнула в торчащий из окошка ствол. Попадание оказалось точным. Мочалка повисла, как на гвозде, в проёме окна, после чего свалилась на лавку. Глазам девушек предстал кусок вечернего неба с сияющими звёздами.
- Так, так, так, - сказала Овечкина, - И кто же этот любитель передёрнуть затвор?
- Ты, что, Оля? - удивлённо спросила Надя, - О каком затворе идёт речь? Разве ты не можешь отличить оружие от того, что торчало в окне?
- Ох, Надя, - вздохнула Ольга, - Сейчас я расскажу стишок, и тебе всё станет ясно.
«Мы, онанисты, народ плечистый.
Нас не заманишь сиськой мясистой.
Не испугаешь девственной плевой.
Кончил правой, начинай левой»
- Ну, теперь понятно, что я имела в виду?
- Куда уж понятней, - смеялись девчонки, - Слышали мы о таких любителях укрощать свою похоть.
- Ну, что вы, девочки, - Надежда состроила серьёзное лицо, - У нас в полку таких ребят нет. Зачем зря наговаривать-то?
- А, что сейчас из окна торчало? - спросила Аня.
- Ну, и, что! Просто, обыкновенное мужское любопытство, - горячо говорила медсестра, - Вы же сами отлично видели, что он, всего лишь только подсматривал.
- А, что ты так его защищаешь? Понюхала разок, рукой подержалась... И уже всё? Приплыла? - зло выговаривала Анна.
- За что ж ты так озлобилась на мужиков-то, Ань? - спросила Ольга, - Что они тебе сделали?
- Да в том-то и дело, что ничего!
- В то, что ты не имеешь успеха у мужчин, я ни за что не поверю. Такая красивая дивчина...
- Война идёт, я себе ничего такого не позволяю.
- Ох ты, господи, поди ж ты! - хлопнула себе по ляжке Овечкина, - Ну, и что ж, что война? Разве жизнь остановилась? Всё равно, люди влюбляются, женятся. Раз человеку даны природой половые органы, то ими нужно пользоваться в полной мере, а не превращать в никому не нужный гербарий.
Рейтинг: 0
476 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
