Давайте споём! А что?.

 Память сохранила много эпизодов детства, связанных с песней. Вот один из них. Пионерский лагерь имени Олега Кошевого в Икрянинском районе Астраханской области. Ежедневно после завтрака, когда мы дружно выходим из столовой, слышим из громкоговорителя музыку, песни. Семикласснику Гене почему-то сразу запали в душу «Тёмная ночь» и «Три года ты мне снилась». И голос незнакомого певца – добрый, душевный, человечный. Позже узнал имя – Марк Бернес.
Потом были грампластинки на старой радиоле «Жигули», катушечные магнитофоны «Романтик» и «Орбита», видеокассеты с записями новогодних «Песен-1986-1989».

Люди моего поколения с самого детства всё время что-нибудь пели. Пели в школе и пионерлагере. Пели в студенческих нехитрых застольях, в стройотрядах и турпоходах. Пели в поездах и электричках. Пели на коротких привалах в геологических экспедициях и в долгих океанских рейсах. Песня была постоянным элементом повседневного быта, необходимым средством общения. А какие песни приходили к нам прежде с киноэкрана, сразу же становясь общеизвестными и любимыми!

Но постепенно всё это как-то незаметно прекратилось. Сколько сейчас убогих мелодий и текстов, называемых песнями! И поют их почему-то не люди с человеческими именами, а с какими-то странными псевдонимами: Жасмин, Шнур, Тату, Максим, Беретта …
Теперь народ не поёт, а только слушает дурные голоса, хлопает в ладоши и верит, одурманенный ещё и световыми эффектами, что перед ним – действительно звёзды!

На протяжении многих месяцев в «Литературной газете» шла дискуссия о современной песне. За это время было опубликовано двенадцать статей известных писателей, поэтов, бардов, профессиональных музыкантов, обнародованы десятки мнений читателей.

Заявленная тема оказалась настолько широкой, что она тут же была разложена на многие составляющие: авторская песня, романс, шансон и т.д. Это понятно – каждый говорил о своих пристрастиях. И всё-таки очевидно, что основой была массовая песня прошлых лет, лучшие образцы которой породили совершенно уникальное явление в мировом песенном творчестве – русскую советскую песню. Я имею в виду не только полные задушевных откровений лирические песни, которые пелись и поются легко и непринуждённо в любой компании, но и песни, подчас идеологизированные, но созданные на таком высоком художественном уровне и звучавшие с таким подъёмом, что многим нынешним бездушным поклонникам поп-культуры не под силу ни понять, ни осилить природу их всенародного воздействия.

Дискуссию открыл Юрий Поляков статьёй «Песней – по жизни». Давно замечено, - писал он, что у каждого времени – свои песни. «Песня о встречном» («Не спи, вставай, кудрявая…») могла быть сочинена только на заре советской эпохи, а вот «Песня про зайцев» («А нам всё равно…») – только на закате. Перепутать невозможно.

(Далее в своём материале приведу некоторые положения и из статьи Ю.Полякова, и из опубликованных в ходе дискуссии многочисленных откликов).

Песня – не только голосистый свидетель эпохи, она - мощнейший инструмент формирования общественного сознания, выстраивания системы нравственных ценностей и жизненных ориентиров. «Перепахать» человека, причём почти незаметно для него самого, может не только книга, но и песня. Скажи мне, что ты поёшь (или напеваешь), – и я скажу тебе, кто ты. Вся страна не просто так подхватывала: «Первым делом, первым делом самолёты…» Люди и в самом деле ставили общую задачу, в данном случае победу в войне, выше личного обустройства. И как бы сегодня над этим ни издевались наши телевизионные витии, народ в своей коллективной мудрости оказался прав: без общей победы над фашистами не было бы частного счастья.

Что сыграло большую роль в деле Победы над фашизмом – «Т-34» или «Вставай, страна огромная!», – вопрос спорный. Думается, что «ярость благородная», которую поднимала в людских душах эта замечательная песня, вполне сопоставима с мощью военной техники.
А что сегодня? Вы давно слышали новую хорошую патриотическую песню? Лично я – давно. Не пишут. Даже к 60-летию Победы не сподобились! А вот про «дитя порока» и про то, что рай, оказывается, начинается в ресторане, где гитары и цыгане, мы слышим постоянно.
Достаточно включить телевизор или радио, чтобы в течение пяти минут оказаться в мутном потоке вроде: «Ла-ла, ла-ла, ла-ла, танцуют звёзды и луна, а ты опять сидишь одна, а ты всё смотришь из окна»; «Ты любишь земляничку, а я люблю клубничку...»; «Пошлю его на... небо, за звёздочкой, конечно...»; «Ах, Юра, Юра, Юра, я такая дура, я такая дура, что открылась тебе»; «Ты меня любишь?» – «Ага» – «Ты со мной будешь?» – «Ага»; «Что ты выберешь сейчас, станешь ли моим на час?»...

Жизнь не терпит пустоты. После изгнания с эстрады советских песен пустоту стали заполнять нынешние «фабриканты». Фабрика игрушек штампует пластмассовых пупсов, а «Фабрика звёзд» – попсу. Как-то не хочется подпевать безликим её солисткам. Недаром в народе они получили меткую кличку: «поющие трусы».

Когда известных музыкантов спросили, какие песни достойны войти в телепередачу «Песня-2001», ответы прозвучали убийственные. Н. Богословский: «То, что я слышал, находилось вне категории вкуса». В. Шаинский: «Все песни, услышанные в этом году, запомнились своей незапоминаемостью, дикостью...» В. Дашкевич: «В этом году никто ни одной песни у нас в стране не сочинил... Я бы назвал эту ситуацию песенным Чернобылем».
Попса, блатняк (под видом шансона), псевдонародная песня вперемешку с западным непотребством МузTВ день и ночь утрамбовывают мозги народонаселения, превращая страну в «Архипелаг Гуляк» (А. Башлачёв).

Кризис современной нашей песни налицо. Ибо то, что ныне поётся, полностью противно русской традиции песнопения. Налицо, что называется, вырождение песни.
На нашей эстраде можно хрипеть, сипеть, орать, пищать, верещать, шептать – только не петь. Для всех «крикунов» и «шептунов» нашлась своя ниша. И только для настоящих талантов, которые могли бы украсить нашу сцену, места нет, их со сцены просто выдавливают.
В последние годы в эфире многих отечественных радиостанций появился так называемый «русский шансон», как бы пришедший на смену авторской песне. Однако то, что рекламируется и тиражируется повседневно под маркой «Русского шансона» сегодня, – как правило, приблатнённые пошлые тексты на грани фола типа: «Ты бродяга и вор, а папа мой прокурор, – я тебе не пара» или: «Я танцую пьяный на столе, дуба-дуба-е».

На каких слушателей рассчитаны эти шедевры, проповедующие пьяную гульбу, воровство и насилие? На братву? Складывается впечатление, что большинство населения нашей страны – это блатари и бандиты, а не честные труженики, горбатящиеся на благо России. Как справедливо заметил в своей статье Ю.Поляков: «С разными песнями идут по жизни по-разному: с «Муркой» – в одну сторону, а с «Монтажниками-высотниками» – в другую». Чего ждать от детей и подростков, которые наслушаются таких песен, а впоследствии станут «отморозками»? Нас что, приучают жить по законам блатной зоны, чтобы потом посадить сверху пахана?
Не лучше обстоит дело и с нашей современной официальной эстрадой, где гламурные звёзды пляшут на сцене, открывая рот под фонограмму. Из средства народного общения эстрадная песня превратилась в орудие шоу-бизнеса. Этим песням не только подпевать не хочется – их слушать нелегко. Чему прикажете подпевать – фонограмме?

Что касается авторской песни, стремительный взлёт которой в нашей стране в 60-е годы прошлого века был связан с именами Булата Окуджавы, Александра Галича, Владимира Высоцкого, Юрия Визбора, Новеллы Матвеевой, Юлия Кима и Михаила Анчарова, то с уходом из жизни первого поколения авторов, которые были прежде всего поющими поэтами, и она терпит жесточайший кризис.

То, что сегодня называют авторской песней, за редким исключением никакого отношения к поэзии не имеет. Это – самодеятельная эстрада, в массе своей отличающаяся от профессиональной только более низким исполнительским уровнем.
Если авторов первого поколения выделяли яркая творческая индивидуальность и высокая гражданская ответственность, то нынешние склоняются к «развлекаловке». Многочисленные фестивали и конкурсы авторской песни, ежегодно проводящиеся в России и за рубежом, положения этого, к сожалению, не меняют.
Характерный пример – самый большой в стране Грушинский фестиваль, который много лет назад был главной аудиторией авторской песни, теперь превратился в своего рода гала-концертный Сопот под открытым небом, где первую скрипку уже играют профессиональные эстрадные исполнители, вытесняя понемногу безголосых авторов.
Никогда ещё за всю историю отечественной эстрады у нас не было на сцене такого количества безголосых и бездарных певцов.

Почему у нас расплодилось так много дилетантов? В любой области ценится профессионализм: например, при устройстве на работу в офис могут спросить диплом о высшем образовании, потребовать знания ПК, иностранных языков и т.д. И только на эстраде не нужно ничего, кроме денег и связей. Нет голоса – не беда. На компьютере «вытянут» любой голос. Потом только открывай рот под фонограмму. Даже петь за тебя может совсем другой человек. Один из наших известных продюсеров как-то сказал, что за деньги он может «раскрутить» даже табуретку.
Деньги сейчас решают всё. Если они у тебя есть – ты «звезда». Если много денег – «мегазвезда». Но если денег у тебя нет, ты – никто, несмотря на свой талант. Ты – обречён. Будь ты хоть самим Карузо.

В нашем шоу-бизнесе считается, что звезду можно сделать за несколько месяцев. Профессиональные певцы сидят без работы, а дилетантов, которых выпускает «Фабрика звёзд», отправляют на гастроли по всей России! Профессиональный певец занимается вокалом как минимум 5–6 лет. Редкий случай, когда голос поставлен от природы, как у Эдит Пиаф, например. Годы учёбы обогащают голос всё новыми красками, обертонами. Он приобретает силу, красоту, богатство и свой особый, неповторимый тембр. Именно по тембру мы без труда узнаём великих певцов.
У нас же «звёзд» выпускают как с конвейера, с лёгкостью необыкновенной выдавая графит за алмазы.

Личность артиста, его индивидуальность не ценятся. Если ты отличаешься от других, тебе говорят: «Простите, вы – не формат». Любой талантливый человек неформатен, он не вписывается ни в какие рамки.
Артисты старой формации имели в своём распоряжении только голос. Они выходили один на один к зрителю, не прибегая ни к каким спецэффектам. И тем не менее часами держали внимание зала. Замечательная русская певица Надежда Обухова, например, вообще никогда не делала ни одного движения, ни одного жеста, стоя у рояля, но зал слушал её заворожённо.
Сейчас «высокая культура» не нужна. Как сказал телеведущий Александр Гордон: «То, что возвышает душу, сейчас запрещают, а то, что разлагает душу, – разрешают».
Все эти шнуровы, моисеевы, трахтенберги подрывают основы нашей нравственности, нашей духовности. Мат на сцене стал обычным явлением.

Без возвращения в песенную индустрию профессиональных поэтов, без восстановления профильных художественных советов на телевидении и при Министерстве культуры, без создания, скажем, на базе Литинститута специального песенного семинара, где будут преподавать классики жанра, дело не сдвинется. Мы и дальше будем вынуждены слушать доносящуюся отовсюду изобретательно аранжированную полуграмотную текстовщину, унижающую здравый смысл и наши национальные песенные традиции.

Так что же споём сегодня? Да что-нибудь из прошлого века или русские народные, когда душа петь просит…