В вагоне метро ехала женщина. В руках она
держала мягкую сумку из кожи сливочного цвета. На сумке были подвески,
одна из которых приковала к себе моё внимание на добрых
десять-пятнадцать минут. Тонкий шнурок из той же кремовой кожи изображал
собой стебелёк, увенчанный цветком с пятью треугольными лепестками и
руликом-пестиком, а возле головки цветка на стебелёк была нанизана очень
большая белая прозрачная бусина, похожая на кусочек льда.
Вспомнился лес ранней весной, залитый весело слепящим светом
солнца. Под деревьями ещё лежат слезящиеся почерневшие шапки снега,
тонкие веточки деревьев и кустов покачиваются от зябкого ветерка. На
веточках – начинающие раскрываться почки и нанизанные там и сям, как
бусы, прозрачные, не растаявшие ещё льдинки. Это зрелище поразительно.
Нежные клейкие листочки распускаются изо льда, живут и растут во льду.
Сила жизни всегда поразительна.
Сумку с такой подвеской я с удовольствием носила бы тоже. Как символ жизненной мощи – на удачу.
[Скрыть]Регистрационный номер 0194836 выдан для произведения:
В вагоне метро ехала женщина. В руках она
держала мягкую сумку из кожи сливочного цвета. На сумке были подвески,
одна из которых приковала к себе моё внимание на добрых
десять-пятнадцать минут. Тонкий шнурок из той же кремовой кожи изображал
собой стебелёк, увенчанный цветком с пятью треугольными лепестками и
руликом-пестиком, а возле головки цветка на стебелёк была нанизана очень
большая белая прозрачная бусина, похожая на кусочек льда.
Вспомнился лес ранней весной, залитый весело слепящим светом
солнца. Под деревьями ещё лежат слезящиеся почерневшие шапки снега,
тонкие веточки деревьев и кустов покачиваются от зябкого ветерка. На
веточках – начинающие раскрываться почки и нанизанные там и сям, как
бусы, прозрачные, не растаявшие ещё льдинки. Это зрелище поразительно.
Нежные клейкие листочки распускаются изо льда, живут и растут во льду.
Сила жизни всегда поразительна.
Сумку с такой подвеской я с удовольствием носила бы тоже. Как символ жизненной мощи – на удачу.