Кейн Браун (Последняя жертва) 22

Кейн материализовался в Риме. Он знал, что этот ублюдок до сих пор живет здесь, не смотря на то, что его кровь давно выветрилась, как спертое амбре, Кейн был уверен в этом. Постучав в тяжелую дверь, он задумался. Какого хрена он здесь делает? Вряд ли, Аматор будет свободным на язык. Разве, что этот гомофоб станцует перед ним стриптиз, нежели поделится информацией.
Открыл дворецкий. Зорким взглядом, оглядев Кейна, чопорно буркнув себе под нос:
- Чем могу помочь? – он говорил с ним на английском. Похоже, у Кейна было на лбу написано, что он не из местных.
- Мне нужно поговорить с Аматором Демишо.
- По какому вопросу?
Ну, и задница этот дворецкий.
- По личному.
Глаза дворецкого прищурились. Он снова оглядел его и отошел, пропуская Кейна в дом.
- Я доложу господину Демишо, о вашем визите. – Он развернулся и пух! Исчез.
Хммм… Аматор не терял времени даром. Гостиная пополнилась с парочку бессмертных картин и золоченых горшков.
- Господин Демишо готов принять вас. – Прозвучал голос дворецкого за спиной. Этот старый хрыч так тихо передвигается, что Кейн не услышал его шагов. – Следуйте за мной.
Дворецкий двигался легко, с особой грацией аристократа. Идеальная осанка, голова приподнята, руки мягко порхают, не то, что Кейн – марширует как на параде.
Они поднялись на третий этаж. Красная коридорная дорожка. Стены, обшитые бархатом, цвета терракота. Картины, с застывшими лицами его родственничков. Завернули за угол, к дубовой двери. Дворецкий мягко постучал в дверь, приоткрыл, заговорив с хозяином дома по-итальянски. 
Кейн вошел в кабинет, после того, как его пропустили внутрь.
Аматор стоял у стола. Он был, как всегда до охренения, идеален. При его готичной сущности, он был одет в белый костюм. Шелковую рубашку, того же цвета и галстук, нежно фиалкового оттенка. В Индии, так наряжаются на похороны. А здесь Аматор, похоже, нарядился для раута.[1] Кейн прошелся по кабинету, с притворным интересом, оглядывая интерьер. Как всегда, ничего особенного – напыщенная роскошь аристократии.
Дьявол. Когда Аматор увидел мощную фигуру Кейна на пороге, бессвязная ватага мыслей и ощущений пронеслись по его телу. Он так долго ждал, чтобы увидеть его. Чтобы почувствовать его запах. Да, он извращенец, раз по-прежнему испытывает к нему определенные чувства. Он так близко, всего в нескольких футах. И так далеко…
- Здравствуй. – Его голос дрогнул. Присутствие Кейна, как подземные толчки, действовали на него – хотелось спрятаться под столом, или усадить свою задницу в кресло, сжать подлокотники и с покорностью ожидать конца.
- Привет. – Он, наконец-то повернулся к нему лицом. Боже, его лицо было все еще прекрасно. Мужественное, резкое и такое дорогое. Аматор подавил стон, когда воспоминания, острым уколом ударили в сердце. Его соблазнительные губы… нижняя, полнее верхней, он помнил, как покусывал ее, целуя… твою мать, Стокгольмский синдром,[2] определенно его захватил. – Как поживаешь? Хотя, не отвечай, - Кейн поднял руку. – Итак, вижу.
- У меня нет того, что тебе нужно. Разве, в тот раз ты не убедился в этом? – Аматор вышел из-за стола. Кейн хмыкнул. Туфли и галстук – не по-детски гармонируют.
- Ну, да. – Кейн плюхнулся в кресло, утонув на мягком сидении. – Знаешь, как говорят – если хочешь что-то спрятать, положи на видное место. Так, может я, плохо искал это место?
- Извини, мне нечем тебе помочь. – Аматор подошел к столику, из красного дерева, где на серебряном подносе стояли квадратные графины с горячительным. Он подхватил один из них, сняв хрустальную крышку, налил в стакан виски.
- Ты и в правду надеялся, что я сделаю это?
Аматор замер со стаканом у рта. Он вспыхнул, мысленно благодаря свою сущность за то, что румянец не давал о себе знать.
- Не понимаю о чем ты. – Он сделал жадный глоток  «Tobermory Distillery».[3]
- Прекрасно понимаешь, Аматор.
Черт бы его побрал! Этот тон его голоса… рокочущий… эротичный… обещающий секс… Аматор деликатно кашлянул.
- Как я уже сказал, я не могу тебе ничем помочь.
Кейн улыбнулся. Ему доставляло удовольствие смущать этого, мягко выражаясь, гламурного педика.
- Ладно. – Он поднялся, но лишь для того, чтобы залезть в сумку. Аматор слишком рано расслабился, решив, что сможет вдохнуть полной грудью, когда Кейн уйдет. Он бросил на стол что-то завернутое в кожаную ткань. – Я хочу, чтобы ты ознакомился с этим.
Я хочу… оооох… лучше бы он сказал ему, я хочу, чтобы ты быстро избавился от одежды и встал на колени…
Аматор отставил стакан на столик и двинулся к письменному столу. Он долго изучал это, демонстративно убрав руки за спину.
- Желаешь, чтобы я развернул подарок? – лукаво протянул Кейн, снова поднявшись с места. Аматор невольно залюбовался тем, как он ловко разворачивает ткань. Интересно, был бы он также нежен, раздевая меня…? Кейн протянул ему тетрадь.
Аматор нахмурился, посмотрев в его изумрудные, игривые глаза. От него пахнет женщиной… и сексом. И это произошло совсем недавно. Укол ревности прожег его грудь. После он, все же взял тетрадь, случайно коснувшись его большого пальца, своим, и дрожь пробежала по его телу. Кейн вернулся в кресло.
Аматор открыл тетрадь, округлив глаза.
- Знакомая вещица, не так ли?
- Это же дневник Доминуса Бара. Монэт рассказывала мне о нем. Даже, как-то раз показала. – Он пролистывал дневник, отметив идеальный и ровный почерк. – Откуда он у тебя?
- Перешла по наследству. – Небрежно ответил Кейн.
- То есть?
- От отца к сыну.
Аматор резко вскинул на него глаза. Нескрываемое изумление отразилось на его лице.
- О, да, ладно. – Кейн хмыкнул. – Только не говори, что ты не знал.
- Не знал – что?
- Что моим отцом… ой, отцами, были Доминус Бар и пасынок твоей кровососки, Роберт.
Аматор отложил дневник на стол. Двинулся к столику и налил себе виски. Двойной.
- Неужели, Монэт не похвасталась тебе, как своей закадычной подружке? – Хохотнул Кейн.
Теперь, понятно, почему кровь так сильно подействовала на него. Смесь сущностей, как убийственный коктейль Молотова, бегущая по венам, рождала в нем, чуть ли не неандертальца.
- И? – только и выдавил из себя Аматор.
- Меня не интересуют подробности их случки. Меня интересует некто по имени Хэммиель.
- И? – как попка,[4] повторил он.
- Как ее убить? – Кейн свел брови, стоило Аматору открыть рот. – Только повтори еще раз эту букву, и я вырву тебе сердце.
Ты уже это сделал…
- … я не знаю.
- Монэт знала, способ, как ее пробудить, а как убить – не имела понятия? – Он жестко улыбнулся, посмотрев на него. Всего на мгновение его глаза потемнели.
- Этого никто не знал. Если и был способ, то он потерян.
- Твою мать! – Кейн поднялся с места. – Твоя фраза насчет потерянности – походит на дефлорацию.
- Я действительно не знаю способа. В дневнике должны быть записи…
- … там ни хрена нет. – Осек он, прохаживаясь по кабинету. Он остановился перед портретом женщины. Красива по-аристократски. Белые длинные волосы, волнами спускающиеся на ее обнаженные плечи. Большие голубые глаза, с лукавой искоркой. Тонкие черты лица, полные губы. Черт, да это просто лицо с обложки журнала, маслом. Кейн опустил глаза, где красивыми завитками виднелась подпись – Эдиль Демишо. 1691 год. – Кем тебе приходилась эта Эдиль Демишо?
- Учитывая, сколько прошло веков с ее смерти, то прапрапра – и – т.д. – бабкой.
Кейн хмыкнул.
- В дневнике, есть краткая запись о ней. Эмиль Демишо – эта хладнокровная сука, лишилась головы, и теперь я использую ее в качестве подставки под ноги. 1690 год.
Аматор открыл рот и закрыл.
- Мой дед, отец Доминуса Бара, обезглавил твою бабулю. – Кейн подошел к столику. Взял стакан из его рук и налил себе порцию виски. – К слову о вампирах. Когда я увидел шкуру медведя в твоей гостиной, мне на ум пришла запись из дневника. Будучи раненным, медведь передал свою силу и сущность моему древнему предку. И как ты думаешь, где это произошло? – Он покрутил стакан, выдержав паузу. – В Норвегии. Кажется, твой предок Константо, оттуда? Совпадение?
- На что ты намекаешь? – Аматор сглотнул.
- Константо охотился. Медведя ранили. На что я могу еще намекать? – Кейн поднял на него взгляд. Аматор тяжело опустился в кресло, что стояло рядом со столиком. – Я думаю, Константо хотел заполучить силу медведя. Но ему удалось только ранить его. В итоге, шерстку Origo,[5] заботливо очищают от пыли. Только вот не пойму, на кой хрен она ему понадобилась? Или вы, кровососы, так писаетесь от страха в штаны, что впору одевать Дипендсы?[6]
- Ты ужасен. – Прошептал Аматор, подняв на него глаза. Черт, еще немного и он разревется, как девчонка, от обиды. – Ты так сильно ненавидишь вампиров, хотя им же являешься наполовину.
- На четверть. – Поправил он. – Ты забыл о сущности моей милой мамочки.
- О, Боже…  
- Итак, Аматор. Спрашиваю еще раз, у тебя есть информация, которая поможет мне уничтожить свою мамулю?
Кейн сел на корточки перед ним, положив руки на его колени. Аматор вздрогнул. Через тонкую ткань брюк, он ощущал жар его ладоней. Вот так. Он сидит, как гребаный король, а знатная птичка по имени Кейн, почти преклоняется перед ним. Мало того, он прикасается к нему и взгляд такой… черт, в них сквозит знание… он готов носом перерыть землю, если ему нужна, эта чертова информация.
- Кейн, - выдохнул он, накрыв своими руками его пальцы. – Монэт… она была знакома с охотником по имени… Тореадор. Он из клана Wolverine.[7]
Wolverine? Это же демоны…он уверен – сто процентов. Может, Монэт что-то перепутала? Черт, ладно. Это ситуации не меняет. Если они знают способ, плевать, хоть клан бой-скаутов в узких трениках… Дело – дрянь. Wolverine самый кровожадный и беспощадный. Вообще, удивительно, и как только Монэт удалось подружиться с одним из них?
- Он тоже охотился на Хэммиель. Возможно, тебе удастся с ним поговорить.
Ага. Именно. Возможно. Удастся.
- Окей. – Кейн поднялся.
- Кейн… – Аматор встал с кресла, с нежностью смотря в его глаза.
- … нет, Аматор. – Он понимал, чего желает этот вампир. Прощального поцелуя или прощального траха – это неправильно. Это дерьмо, не его поле ягода. Он уже подарил себя Холли. Так что… - Прощай.
Аматор снова опустился в кресло, словно огорошенный. Мощная фигура Кейна скрылась за дверью, оставив его одного в душной, странно душной комнате. Он так ждал этой встречи. И теперь, он простился с ним навсегда. Аматор прикоснулся пальцами к губам. Жжение, словно их искусали. Вкус поцелуя Кейна походил именно на это.
 
 
Кейн появился у дома. После разговора с Аматором, у него зародилась надежда – он может покончить с ней раз и навсегда. Стоит только найти этот гребаный клан Wolverine, а на это способна только ведьма. Снова подвергать ее опасности, не входило в его планы. Он слышал, что этот клан шовинистов,[8]воспринимает только подобных себе – хм… демонов. И то, оооочеееень настороженно. А что касается ведьм, так у них особые предпочтения. Дьявол, он даже думать не хотел об этом.
ХоТа сидела за столом и пила кофе, смотря в окно. С виду и не скажешь, что в этой девушке сидит ведьма, пока она не посмотрит на тебя. Она поднялась, услышав скрип половиц.
- Привет.
- Привет. – Он направился к ней, но явно не обниматься. Подошел к раковине, открыл кран и налил воды в стакан. – Где Корс?
- Где-то в лесах. Нашел, что искал?
Кейн допил воду и поставил стакан на стол.
- Уже знаешь? – почему-то он не был этим удивлен. Несмотря на огромное расстояние, ведьма умудрялась видеть все.
- Я помогу.
- Это опасно. – Резко сказал Кейн, обернувшись к ней.
- Не опасней, чем быть с тобой наедине. – ХоТа улыбнулась. Он перевел взгляд на дверь, в которую вошел…огроменный мужик… с огроменным букетом диких цветов и растений. Корс опустил букет. На его губах гуляла широченная улыбка, словно он только что поимел отряд чирлидерш. Он отсутствовал. А здесь осталась ХоТа и он…
- Какого хр…
- … то, что надо. – ХоТа ухватила Кейна за руку, который уже был готов наброситься на осчастливленного мальчика, и потянула на себя. – Спасибо. Они как раз подойдут для заклинания.
- По-твоему, я слепой? – возмутился он. – Ты видела рожу этого ублюдка? – Кейн ткнул на него пальцем. – Да, после того как он поимел демоницу, его физиономия была кислее лимона.
- Дело не в этом.
- Тогда в чем? – Кейн упер кулаки на бедра.
- До меня долго доходит. – Он пожал плечами.
- О, только не говори – что это особенность твоего демона. – Выплюнул Кейн. Он направился к нему, решительно настроившись на взбучку. Корс занес веник над головой, с надутым выражением лица – оскорбленного, невинного любовника…
- Так, хватит! – рявкнула ХоТа. – Вы достали уже. Я только и вижу, как вы бросаетесь друг на друга, как благочестивые монашки на распятие. Желаете бить морды – дверь налево.
Мужчины замерли, открыв рты.
Оооопляяяя….
Определенно, упоминание о монашках исходило от Холли… м-да, уж. А они не плохо бы смотрелись в подрясниках.[9]
Кейн отступил. ХоТа порылась в кухонных ящиках, достав глубокую миску, поставила на стол, в ожидании уставившись на Корса.
- Особое приглашение?
Корс тряхнул головой и направился к ней. Разложив веник на столе, он отошел назад, услышав глухое рычание Кейна. Ревнивый ублюдок! А какого будет ему, когда они окажутся в спальне? Черт, на вид это Холли… но, и… а, бл… Корс скрестил руки на груди, наблюдая за тем, как ХоТа тщательно перебирает букет.
- И как нам поможет икебана? – спросил Кейн, поравнявшись с Корсом.
ХоТа смерила Кейна учительским взглядом.
- Эта икебана, поможет найти местоположение клана, который ты ищешь. – Среди этого пестрого вороха, были и вполне обычные на вид, цветы – похожие на ромашки, лютики, и пестрянки. И с каждого она заботливо обрывала лепестки, тычинки и стебли. – Кейн, ты не мог бы мне дать свой нож?
Кейн испарился в воздухе, по большей части, чтобы не оставлять их наедине, и через мгновение вернулся с клинком с изогнутым лезвием.
ХоТа со всей аккуратностью, подхватила цветок, который разительно отличался от других. Его лепестки были длинными, как клыки саблезубого тигра, и черные, как уголь. Стебель толстый с длинными, когтистыми шипами. Ловкими движениями лезвия, ХоТа срезала шипы, и они с металлическим звуком падали в миску. Затем, очередь дошла и до лепестков.
- Тебе повезло, Корс, что ты нашел этот цветок. Он очень редко встречается.
Корс гордо выпятил подбородок.
- Мне пришлось побегать, чтобы найти его.
- У демонов много плюсов. – ХоТа улыбнулась ему. Кейн оскалился. – Этот цветок называется «Flower Diaboli Nigri».[10]Смертельный, как яд Pseudechis.[11]И он второй по значимости в составе. Мне, конечно, не помешала бы кровь демона Wolverine.
О, ну, да. Она и об этом знает. На кой черт вообще что-то скрывать, пытаясь защитить ее?
- Думаю, и твоя кровь сойдет, Корс.
- А, что есть разница? – спросил он.
- Не особая. – Когда травяной сбор был готов, ХоТа отложила нож. Она взяла полотенце и обильно смочила его. – Давай, Корс. Мне нужна твоя кровь.
Кейн зарычал. В спальне ей нужна была его кровь. Хотя, кто знает – не попроси он ее, проявила бы она желание?
В кухне завис густой запах жженой бумаги. Корс подошел к столу, подхватил нож и, вытянув руку, совершенно хладнокровно, но при этом, пристально, с нежностью, смотря на девушку, сделал надрез, выше запястья, занеся рану над миской.
ХоТа с улыбкой смотрела на него. Этот тишина, сквозь которую прорывался звук льющейся крови, был неким интимным моментом между ними. Кейн ощутил, чувства, что плотной сеткой охватили Корса, и почувствовал себя… лишним... Они так и стояли, смотря друг на друга, пока кровь не скрыла содержимое миски. ХоТа взяла его за запястье, накрыла полотенцем, отведя руку в сторону. Подержав с минуту, отбросила пропитанную кровью ткань и коснулась, ладонью к порезу. Она исчезала по мере ее скольжения пальцев. Корс прикрыл глаза, ощущая тепло не только ее пальцев, но и то тепло, что исцеляло его. Это совершенно не было похоже на то, когда она избавляла его от яда, или заново выращивала руку. Взаимность их чувств была в этих прикосновениях…
- Итак, – Она отвела глаза от Корса. – Заключительный момент. – ХоТа вышла на улицу, поставив миску на ступень. – Остается, подождать, пока солнце иссушить это великолепие.
Мужчины вышли за ней.
Кейн поднял глаза к небу. Солнце было ярким, горячим. Но его лучи совершенно не попадали на ступень.
- Как ты собираешься это устроить? – Спросил Корс, проведя пальцами по руке.
Она улыбнулась и вытянула руки вперед, словно ожидая, что солнце броситься ей в объятия. Срань Господня… эта хрень с колдовством временами шевелила у мужчин волосы не только на голове. Реально, солнце просто подняло свою задницу и переместилось точно туда, где его ждали. Широкая полоска света ударила в миску, и черная жидкость, шипя, забурлила.
- Ладно. Идем в дом.
- Этот цветок действительно смертелен? – спросил Кейн, потянувшись к нему.
- Осторожно! – ХоТа подпрыгнула. – Он смертелен для всех, включая бессмертный… ну, кроме демонов.
- Тогда, почему ты не позволила мне его общипать? – нахмурился Корс.
ХоТа улыбнулась.
- Может, потому что я ведьма – травянистка?[12]Давай возьми его. – Мягко потребовала она.
Корс хмыкнул. И все же у него свело яйца, когда он взял «Flower Diaboli Nigri», поднеся к себе и с интересом рассматривая его. С шипов сочилась белая, как грудное молоко, жидкость. Аромат бутона отдавал медом. Черт бы его побрал! Действительно, эта хрень на него не действует, даже когда он коснулся шипа, ощутив, что тот легко вошел в палец. Да, он отчаянный придурок после этого!
ХоТа разложила полотенце, где зияли бурые пятна.
- Как ощущения?
- Эээ… никак. – Он пожал плечами, глянув на полотенце. – А…
- … как сделать этот цветок еще смертоносней, чем окунуть его в кровь демона. – На ее риторическое высказывание, мужчины издали звук, вроде – хммм… бррр…
- Эта хрень походит на оружие упырей. – Проговорил Корс, спрятав сверток в шкафчик.
- Так и есть. – Она тщательно вымыла нож и вытерла стол.
- То есть? – напрягся Кейн.
- Назовем, это неправильной трансформацией демонов.
- Хочешь сказать, что упыри – это хреновый опыт с демонами? – удивился Корс, усаживая свою задницу за стол. ХоТа поставила турку на плиту, и запах кофе затмил запах Корса. Кейн уселся рядом.
- Ладно, мальчики. Устраивайтесь поудобнее, и я расскажу вам милую страшилку, пока на улице поспевает угощение для Хэллоуина.
Все-таки она еще та зловещая штучка…
- Начнем с азов…
Раздался хохот Корса.
- … дослушай анекдот до конца, Корс. – Цокнула ХоТа, а потом и сама рассмеялась. Кейн нахмурился. Не понял…
- Ты свое лицо видел, Кейн? – Он развернулся к нему вполоборота. Брови Кейна опустились еще ниже. – Ты как прилежная ученица – ручки сложила, глазки шариками, ушки бантиками. Ну, ты, Кейн и пионер.
Кейн шикнул на него.
- Так, если не успокоитесь, я возьму кофе и залью вам за шиворот.
Благо не в штаны…
Мужчины смолкли, обратившись в слух. ХоТа поднялась, изо стала. Достав чашки, разлила кофе. Кейн наклонился вбок. Чашек три, и оттуда курится напиток. Он хотел было напомнить, что не пьет кофе, но промолчал. После всего, Кейн уже и виски не брезгует.
ХоТа расставила чашки и сделала глоток. Затянувшаяся пауза, как переживательный момент в триллере – откуда же вылетит эта гребаная птичка?
- Как вы знаете, в Свете существует несколько кланов. Клан демонов. Клан вампиров. Клан вервольфов. Клан ведьм. Клан Охотников. Даже есть Клан Обезьян. Правда, они осели в тропиках. Но иногда, встречаются – в природе  – в городах. И каждый Глава кланов, стремиться расширять свою численность. Пополнять, так сказать, свои кладовые запасы. Из твоего клана, Кейн, остался, к сожалению только ты. Это печально. Но ты можешь гордиться тем, что ты достаточно силен, чтобы противостоять всем, учитывая твою модную упаковку, несущую за собой три сущности. Три смертельные сущности. – Она сделала еще глоток. Кейн опустил глаза в чашку. Почти черная жидкость, подрагивая, распуская круги. – Кланы демонов… их так много. Но, мы остановимся на двух – Comestores[13]и Wolverine. Корни Comestores, к которому относишься ты, - ХоТа посмотрела на Корса. – Тянутся аж, с девятисотого года. Достаточно древний и… хм… как бы тебе было не удивительно… очень консервативный, в отличие от Wolverine. Это еще те ублюдки. Число клана Wolverine, значительно упала до семи. Для них это страшная цифра.
- Они, что же, не размножаются?
ХоТа улыбнулась.
- В этом вся соль. При их изначальной численности в сотню, в клане было всего двадцать женщин. Но, так повелось, что ни одна женщина при родах не выживала.
- У Охотников тоже самое. – Крякнул Кейн.
- В твоем случае, женщины не выживали, если рождался мальчик. А в клане Wolverine, при любом раскладе. Хуже, того, если появлялась девочка. Мать и ребенка заживо хоронили. Клан, безжалостных воинов. А воины – это мужчины. Женщины, только для репродукции. В итоге, женщин не осталось. Ну, не знаю, может, у них черная полоса пошла. Короче, воины Wolverine гибли в схватках, как и рождаемость. Сейчас их осталось семь. И Глава, от безысходности решил прибегнуть к хитрости. Выкрав внучку одной могущественной ведьмы Зиаруах, и угрожая смертью, он заставил ее искусственно создать воинов Wolverine. Табу наложенный на подобный опыт, все же не остановил Зиаруах, и ей пришлось использовать «Flower Diaboli Nigri». Но, что-то пошло не так. Рожденные воины, походили на гниющих и зловонных существ, с пустыми глазницами, с костяными кольями, что источали смертоносный яд цветка. Бездушные твари, подобно запрограммированным роботам, исправно пополняли свои ряды. И пополняют до сих пор.
Ее рассказ настолько сильно поразил Кейна, что он не заметил, как осушил чашку с кофе. Корс, с открытым ртом, жадно вслушивался в ее историю, граничащую с фантастикой.
- Черт, откуда ты все это знаешь? – спросил Кейн.
- Ты что не смотришь Гранд-ньюс? – притворно ужаснулась ХоТа. – Холли Вуд корреспондентка на тэвэ. Она ведет репортажи об этой параномальной чертовщине.
- … постой-постой, - встрепетнулся Кейн. – Как ты сказала? Холли Вуд? Как Голливуд?
Корс ухмыльнулся. У него была точно такая же рожа, перекошенная удивлением.
- Я лично фанатею от Гугла. – ХоТа откинулась на спинку стула. – Я из продвинутых ведьм, гуглистов – травянистов.
Уууууаааааууууу….
Улыбка ХоТа резко померкла. Она уставилась в стол и молчала несколько минут.
- Глава был из тех… кто не умел держать слово. – ХоТа напряглась. Ее глаза вспыхнули ненавистью. – Он убил Бавилу,… а Зиаруах разозлилась… перед своей смертью, она заточила Главу в Изгнанье. Зиаруах была моей прапрапра бабушкой.
- Значит, упыри с кем мы сражались, и Адеос, те самые искусственники?   
ХоТа кивнула.
- Да. Но, Адеос не является Главой. Хотя, это похоже именно на это. Он не может пересечь Изгнанье, в то время как его приспешники спокойно передвигаются за пределами.
- Что-то я ничего не понял. – Протянул Кейн, почесав затылок. – Твоя прапрапра бабушка отправила в Изгнанье Главу. И Адеос заточен в этом Изгнанье. В чем подвох?
- Подвох в том, что Адеос не является демоном.
Кейн нахмурился. Он переглянулся с Корсом.
- Тогда кто он, черт возьми? – в унисон, спросили мужчины.
- Охотник.
[1] Раут – вечеринка без танцев. (Прим. автора)
[2] Стокгольмский синдром — термин популярной психологии, взаимная или односторонняя симпатия, возникающая между жертвой и агрессором в процессе захвата и применения (или угрозы применения) насилия. (Прим. автора)
[3] «Tobermory Distillery» - Элитный шотландский виски (западное побережье Шотландии, остров Мал). Сладкий вкус, насыщенный специями, ванилью, солодовой сливочностью, оттенки сухого дыма в послевкусии. Легкий и уравновешенный аромат: чуть землистые оттенки с торфом и дымом перемешаны с цветочными нотками. (Прим. автора)
[4] Попка – шутливое производное от попугая. (Прим. автора)
[5] Origo – Первородный (лат.) (Прим. автора)
[6] Дипендс - марка подгузников для взрослых. (Прим. автора)
[7] Wolverine – Росомаха (лат.) (Прим. автора)
[8] Шовинизм – Крайний Национализм, проповедующий национальную и расовую исключительность и разжигающий национальную вражду и ненависть.(Прим. автора)
[9] Подрясник – одежда монахов (Прим. автора)
[10] «Flower Diaboli Nigri» – Черный Цветок Дьявола (лат.) (Прим. автора)
[11] Pseudechis - черная ехидна (псеудехис). В Австралии этого грозного аспида называют черная змея. Там его боятся везде, кроме Тасмании, псеудехис не водится. Блестящий черный верх тела в контрасте с красным брюхом придает черной ехидне весьма зловещий вид. Укус псеудехис потенциально смертелен для человека. Сия гадина является чуть ли не рекордсменом по количеству производимого и выделяемого яда. Черная ехидна - самая крупная ядовитая змея в мире, достигающая десяти футов. (Прим. автора)
[12] Искаженное от феминистка. (Прим. автора)
[13]Comestores – Пожиратели (лат.) (Прим. автора) 

© Copyright: Юлия Пуляк, 2014

Регистрационный номер №0215260

от 17 мая 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0215260 выдан для произведения: Кейн материализовался в Риме. Он знал, что этот ублюдок до сих пор живет здесь, не смотря на то, что его кровь давно выветрилась, как спертое амбре, Кейн был уверен в этом. Постучав в тяжелую дверь, он задумался. Какого хрена он здесь делает? Вряд ли, Аматор будет свободным на язык. Разве, что этот гомофоб станцует перед ним стриптиз, нежели поделится информацией.
Открыл дворецкий. Зорким взглядом, оглядев Кейна, чопорно буркнув себе под нос:
- Чем могу помочь? – он говорил с ним на английском. Похоже, у Кейна было на лбу написано, что он не из местных.
- Мне нужно поговорить с Аматором Демишо.
- По какому вопросу?
Ну, и задница этот дворецкий.
- По личному.
Глаза дворецкого прищурились. Он снова оглядел его и отошел, пропуская Кейна в дом.
- Я доложу господину Демишо, о вашем визите. – Он развернулся и пух! Исчез.
Хммм… Аматор не терял времени даром. Гостиная пополнилась с парочку бессмертных картин и золоченых горшков.
- Господин Демишо готов принять вас. – Прозвучал голос дворецкого за спиной. Этот старый хрыч так тихо передвигается, что Кейн не услышал его шагов. – Следуйте за мной.
Дворецкий двигался легко, с особой грацией аристократа. Идеальная осанка, голова приподнята, руки мягко порхают, не то, что Кейн – марширует как на параде.
Они поднялись на третий этаж. Красная коридорная дорожка. Стены, обшитые бархатом, цвета терракота. Картины, с застывшими лицами его родственничков. Завернули за угол, к дубовой двери. Дворецкий мягко постучал в дверь, приоткрыл, заговорив с хозяином дома по-итальянски. 
Кейн вошел в кабинет, после того, как его пропустили внутрь.
Аматор стоял у стола. Он был, как всегда до охренения, идеален. При его готичной сущности, он был одет в белый костюм. Шелковую рубашку, того же цвета и галстук, нежно фиалкового оттенка. В Индии, так наряжаются на похороны. А здесь Аматор, похоже, нарядился для раута.[1] Кейн прошелся по кабинету, с притворным интересом, оглядывая интерьер. Как всегда, ничего особенного – напыщенная роскошь аристократии.
Дьявол. Когда Аматор увидел мощную фигуру Кейна на пороге, бессвязная ватага мыслей и ощущений пронеслись по его телу. Он так долго ждал, чтобы увидеть его. Чтобы почувствовать его запах. Да, он извращенец, раз по-прежнему испытывает к нему определенные чувства. Он так близко, всего в нескольких футах. И так далеко…
- Здравствуй. – Его голос дрогнул. Присутствие Кейна, как подземные толчки, действовали на него – хотелось спрятаться под столом, или усадить свою задницу в кресло, сжать подлокотники и с покорностью ожидать конца.
- Привет. – Он, наконец-то повернулся к нему лицом. Боже, его лицо было все еще прекрасно. Мужественное, резкое и такое дорогое. Аматор подавил стон, когда воспоминания, острым уколом ударили в сердце. Его соблазнительные губы… нижняя, полнее верхней, он помнил, как покусывал ее, целуя… твою мать, Стокгольмский синдром,[2] определенно его захватил. – Как поживаешь? Хотя, не отвечай, - Кейн поднял руку. – Итак, вижу.
- У меня нет того, что тебе нужно. Разве, в тот раз ты не убедился в этом? – Аматор вышел из-за стола. Кейн хмыкнул. Туфли и галстук – не по-детски гармонируют.
- Ну, да. – Кейн плюхнулся в кресло, утонув на мягком сидении. – Знаешь, как говорят – если хочешь что-то спрятать, положи на видное место. Так, может я, плохо искал это место?
- Извини, мне нечем тебе помочь. – Аматор подошел к столику, из красного дерева, где на серебряном подносе стояли квадратные графины с горячительным. Он подхватил один из них, сняв хрустальную крышку, налил в стакан виски.
- Ты и в правду надеялся, что я сделаю это?
Аматор замер со стаканом у рта. Он вспыхнул, мысленно благодаря свою сущность за то, что румянец не давал о себе знать.
- Не понимаю о чем ты. – Он сделал жадный глоток  «Tobermory Distillery».[3]
- Прекрасно понимаешь, Аматор.
Черт бы его побрал! Этот тон его голоса… рокочущий… эротичный… обещающий секс… Аматор деликатно кашлянул.
- Как я уже сказал, я не могу тебе ничем помочь.
Кейн улыбнулся. Ему доставляло удовольствие смущать этого, мягко выражаясь, гламурного педика.
- Ладно. – Он поднялся, но лишь для того, чтобы залезть в сумку. Аматор слишком рано расслабился, решив, что сможет вдохнуть полной грудью, когда Кейн уйдет. Он бросил на стол что-то завернутое в кожаную ткань. – Я хочу, чтобы ты ознакомился с этим.
Я хочу… оооох… лучше бы он сказал ему, я хочу, чтобы ты быстро избавился от одежды и встал на колени…
Аматор отставил стакан на столик и двинулся к письменному столу. Он долго изучал это, демонстративно убрав руки за спину.
- Желаешь, чтобы я развернул подарок? – лукаво протянул Кейн, снова поднявшись с места. Аматор невольно залюбовался тем, как он ловко разворачивает ткань. Интересно, был бы он также нежен, раздевая меня…? Кейн протянул ему тетрадь.
Аматор нахмурился, посмотрев в его изумрудные, игривые глаза. От него пахнет женщиной… и сексом. И это произошло совсем недавно. Укол ревности прожег его грудь. После он, все же взял тетрадь, случайно коснувшись его большого пальца, своим, и дрожь пробежала по его телу. Кейн вернулся в кресло.
Аматор открыл тетрадь, округлив глаза.
- Знакомая вещица, не так ли?
- Это же дневник Доминуса Бара. Монэт рассказывала мне о нем. Даже, как-то раз показала. – Он пролистывал дневник, отметив идеальный и ровный почерк. – Откуда он у тебя?
- Перешла по наследству. – Небрежно ответил Кейн.
- То есть?
- От отца к сыну.
Аматор резко вскинул на него глаза. Нескрываемое изумление отразилось на его лице.
- О, да, ладно. – Кейн хмыкнул. – Только не говори, что ты не знал.
- Не знал – что?
- Что моим отцом… ой, отцами, были Доминус Бар и пасынок твоей кровососки, Роберт.
Аматор отложил дневник на стол. Двинулся к столику и налил себе виски. Двойной.
- Неужели, Монэт не похвасталась тебе, как своей закадычной подружке? – Хохотнул Кейн.
Теперь, понятно, почему кровь так сильно подействовала на него. Смесь сущностей, как убийственный коктейль Молотова, бегущая по венам, рождала в нем, чуть ли не неандертальца.
- И? – только и выдавил из себя Аматор.
- Меня не интересуют подробности их случки. Меня интересует некто по имени Хэммиель.
- И? – как попка,[4] повторил он.
- Как ее убить? – Кейн свел брови, стоило Аматору открыть рот. – Только повтори еще раз эту букву, и я вырву тебе сердце.
Ты уже это сделал…
- … я не знаю.
- Монэт знала, способ, как ее пробудить, а как убить – не имела понятия? – Он жестко улыбнулся, посмотрев на него. Всего на мгновение его глаза потемнели.
- Этого никто не знал. Если и был способ, то он потерян.
- Твою мать! – Кейн поднялся с места. – Твоя фраза насчет потерянности – походит на дефлорацию.
- Я действительно не знаю способа. В дневнике должны быть записи…
- … там ни хрена нет. – Осек он, прохаживаясь по кабинету. Он остановился перед портретом женщины. Красива по-аристократски. Белые длинные волосы, волнами спускающиеся на ее обнаженные плечи. Большие голубые глаза, с лукавой искоркой. Тонкие черты лица, полные губы. Черт, да это просто лицо с обложки журнала, маслом. Кейн опустил глаза, где красивыми завитками виднелась подпись – Эдиль Демишо. 1691 год. – Кем тебе приходилась эта Эдиль Демишо?
- Учитывая, сколько прошло веков с ее смерти, то прапрапра – и – т.д. – бабкой.
Кейн хмыкнул.
- В дневнике, есть краткая запись о ней. Эмиль Демишо – эта хладнокровная сука, лишилась головы, и теперь я использую ее в качестве подставки под ноги. 1690 год.
Аматор открыл рот и закрыл.
- Мой дед, отец Доминуса Бара, обезглавил твою бабулю. – Кейн подошел к столику. Взял стакан из его рук и налил себе порцию виски. – К слову о вампирах. Когда я увидел шкуру медведя в твоей гостиной, мне на ум пришла запись из дневника. Будучи раненным, медведь передал свою силу и сущность моему древнему предку. И как ты думаешь, где это произошло? – Он покрутил стакан, выдержав паузу. – В Норвегии. Кажется, твой предок Константо, оттуда? Совпадение?
- На что ты намекаешь? – Аматор сглотнул.
- Константо охотился. Медведя ранили. На что я могу еще намекать? – Кейн поднял на него взгляд. Аматор тяжело опустился в кресло, что стояло рядом со столиком. – Я думаю, Константо хотел заполучить силу медведя. Но ему удалось только ранить его. В итоге, шерстку Origo,[5] заботливо очищают от пыли. Только вот не пойму, на кой хрен она ему понадобилась? Или вы, кровососы, так писаетесь от страха в штаны, что впору одевать Дипендсы?[6]
- Ты ужасен. – Прошептал Аматор, подняв на него глаза. Черт, еще немного и он разревется, как девчонка, от обиды. – Ты так сильно ненавидишь вампиров, хотя им же являешься наполовину.
- На четверть. – Поправил он. – Ты забыл о сущности моей милой мамочки.
- О, Боже…  
- Итак, Аматор. Спрашиваю еще раз, у тебя есть информация, которая поможет мне уничтожить свою мамулю?
Кейн сел на корточки перед ним, положив руки на его колени. Аматор вздрогнул. Через тонкую ткань брюк, он ощущал жар его ладоней. Вот так. Он сидит, как гребаный король, а знатная птичка по имени Кейн, почти преклоняется перед ним. Мало того, он прикасается к нему и взгляд такой… черт, в них сквозит знание… он готов носом перерыть землю, если ему нужна, эта чертова информация.
- Кейн, - выдохнул он, накрыв своими руками его пальцы. – Монэт… она была знакома с охотником по имени… Тореадор. Он из клана Wolverine.[7]
Wolverine? Это же демоны…он уверен – сто процентов. Может, Монэт что-то перепутала? Черт, ладно. Это ситуации не меняет. Если они знают способ, плевать, хоть клан бой-скаутов в узких трениках… Дело – дрянь. Wolverine самый кровожадный и беспощадный. Вообще, удивительно, и как только Монэт удалось подружиться с одним из них?
- Он тоже охотился на Хэммиель. Возможно, тебе удастся с ним поговорить.
Ага. Именно. Возможно. Удастся.
- Окей. – Кейн поднялся.
- Кейн… – Аматор встал с кресла, с нежностью смотря в его глаза.
- … нет, Аматор. – Он понимал, чего желает этот вампир. Прощального поцелуя или прощального траха – это неправильно. Это дерьмо, не его поле ягода. Он уже подарил себя Холли. Так что… - Прощай.
Аматор снова опустился в кресло, словно огорошенный. Мощная фигура Кейна скрылась за дверью, оставив его одного в душной, странно душной комнате. Он так ждал этой встречи. И теперь, он простился с ним навсегда. Аматор прикоснулся пальцами к губам. Жжение, словно их искусали. Вкус поцелуя Кейна походил именно на это.
 
 
Кейн появился у дома. После разговора с Аматором, у него зародилась надежда – он может покончить с ней раз и навсегда. Стоит только найти этот гребаный клан Wolverine, а на это способна только ведьма. Снова подвергать ее опасности, не входило в его планы. Он слышал, что этот клан шовинистов,[8]воспринимает только подобных себе – хм… демонов. И то, оооочеееень настороженно. А что касается ведьм, так у них особые предпочтения. Дьявол, он даже думать не хотел об этом.
ХоТа сидела за столом и пила кофе, смотря в окно. С виду и не скажешь, что в этой девушке сидит ведьма, пока она не посмотрит на тебя. Она поднялась, услышав скрип половиц.
- Привет.
- Привет. – Он направился к ней, но явно не обниматься. Подошел к раковине, открыл кран и налил воды в стакан. – Где Корс?
- Где-то в лесах. Нашел, что искал?
Кейн допил воду и поставил стакан на стол.
- Уже знаешь? – почему-то он не был этим удивлен. Несмотря на огромное расстояние, ведьма умудрялась видеть все.
- Я помогу.
- Это опасно. – Резко сказал Кейн, обернувшись к ней.
- Не опасней, чем быть с тобой наедине. – ХоТа улыбнулась. Он перевел взгляд на дверь, в которую вошел…огроменный мужик… с огроменным букетом диких цветов и растений. Корс опустил букет. На его губах гуляла широченная улыбка, словно он только что поимел отряд чирлидерш. Он отсутствовал. А здесь осталась ХоТа и он…
- Какого хр…
- … то, что надо. – ХоТа ухватила Кейна за руку, который уже был готов наброситься на осчастливленного мальчика, и потянула на себя. – Спасибо. Они как раз подойдут для заклинания.
- По-твоему, я слепой? – возмутился он. – Ты видела рожу этого ублюдка? – Кейн ткнул на него пальцем. – Да, после того как он поимел демоницу, его физиономия была кислее лимона.
- Дело не в этом.
- Тогда в чем? – Кейн упер кулаки на бедра.
- До меня долго доходит. – Он пожал плечами.
- О, только не говори – что это особенность твоего демона. – Выплюнул Кейн. Он направился к нему, решительно настроившись на взбучку. Корс занес веник над головой, с надутым выражением лица – оскорбленного, невинного любовника…
- Так, хватит! – рявкнула ХоТа. – Вы достали уже. Я только и вижу, как вы бросаетесь друг на друга, как благочестивые монашки на распятие. Желаете бить морды – дверь налево.
Мужчины замерли, открыв рты.
Оооопляяяя….
Определенно, упоминание о монашках исходило от Холли… м-да, уж. А они не плохо бы смотрелись в подрясниках.[9]
Кейн отступил. ХоТа порылась в кухонных ящиках, достав глубокую миску, поставила на стол, в ожидании уставившись на Корса.
- Особое приглашение?
Корс тряхнул головой и направился к ней. Разложив веник на столе, он отошел назад, услышав глухое рычание Кейна. Ревнивый ублюдок! А какого будет ему, когда они окажутся в спальне? Черт, на вид это Холли… но, и… а, бл… Корс скрестил руки на груди, наблюдая за тем, как ХоТа тщательно перебирает букет.
- И как нам поможет икебана? – спросил Кейн, поравнявшись с Корсом.
ХоТа смерила Кейна учительским взглядом.
- Эта икебана, поможет найти местоположение клана, который ты ищешь. – Среди этого пестрого вороха, были и вполне обычные на вид, цветы – похожие на ромашки, лютики, и пестрянки. И с каждого она заботливо обрывала лепестки, тычинки и стебли. – Кейн, ты не мог бы мне дать свой нож?
Кейн испарился в воздухе, по большей части, чтобы не оставлять их наедине, и через мгновение вернулся с клинком с изогнутым лезвием.
ХоТа со всей аккуратностью, подхватила цветок, который разительно отличался от других. Его лепестки были длинными, как клыки саблезубого тигра, и черные, как уголь. Стебель толстый с длинными, когтистыми шипами. Ловкими движениями лезвия, ХоТа срезала шипы, и они с металлическим звуком падали в миску. Затем, очередь дошла и до лепестков.
- Тебе повезло, Корс, что ты нашел этот цветок. Он очень редко встречается.
Корс гордо выпятил подбородок.
- Мне пришлось побегать, чтобы найти его.
- У демонов много плюсов. – ХоТа улыбнулась ему. Кейн оскалился. – Этот цветок называется «Flower Diaboli Nigri».[10]Смертельный, как яд Pseudechis.[11]И он второй по значимости в составе. Мне, конечно, не помешала бы кровь демона Wolverine.
О, ну, да. Она и об этом знает. На кой черт вообще что-то скрывать, пытаясь защитить ее?
- Думаю, и твоя кровь сойдет, Корс.
- А, что есть разница? – спросил он.
- Не особая. – Когда травяной сбор был готов, ХоТа отложила нож. Она взяла полотенце и обильно смочила его. – Давай, Корс. Мне нужна твоя кровь.
Кейн зарычал. В спальне ей нужна была его кровь. Хотя, кто знает – не попроси он ее, проявила бы она желание?
В кухне завис густой запах жженой бумаги. Корс подошел к столу, подхватил нож и, вытянув руку, совершенно хладнокровно, но при этом, пристально, с нежностью, смотря на девушку, сделал надрез, выше запястья, занеся рану над миской.
ХоТа с улыбкой смотрела на него. Этот тишина, сквозь которую прорывался звук льющейся крови, был неким интимным моментом между ними. Кейн ощутил, чувства, что плотной сеткой охватили Корса, и почувствовал себя… лишним... Они так и стояли, смотря друг на друга, пока кровь не скрыла содержимое миски. ХоТа взяла его за запястье, накрыла полотенцем, отведя руку в сторону. Подержав с минуту, отбросила пропитанную кровью ткань и коснулась, ладонью к порезу. Она исчезала по мере ее скольжения пальцев. Корс прикрыл глаза, ощущая тепло не только ее пальцев, но и то тепло, что исцеляло его. Это совершенно не было похоже на то, когда она избавляла его от яда, или заново выращивала руку. Взаимность их чувств была в этих прикосновениях…
- Итак, – Она отвела глаза от Корса. – Заключительный момент. – ХоТа вышла на улицу, поставив миску на ступень. – Остается, подождать, пока солнце иссушить это великолепие.
Мужчины вышли за ней.
Кейн поднял глаза к небу. Солнце было ярким, горячим. Но его лучи совершенно не попадали на ступень.
- Как ты собираешься это устроить? – Спросил Корс, проведя пальцами по руке.
Она улыбнулась и вытянула руки вперед, словно ожидая, что солнце броситься ей в объятия. Срань Господня… эта хрень с колдовством временами шевелила у мужчин волосы не только на голове. Реально, солнце просто подняло свою задницу и переместилось точно туда, где его ждали. Широкая полоска света ударила в миску, и черная жидкость, шипя, забурлила.
- Ладно. Идем в дом.
- Этот цветок действительно смертелен? – спросил Кейн, потянувшись к нему.
- Осторожно! – ХоТа подпрыгнула. – Он смертелен для всех, включая бессмертный… ну, кроме демонов.
- Тогда, почему ты не позволила мне его общипать? – нахмурился Корс.
ХоТа улыбнулась.
- Может, потому что я ведьма – травянистка?[12]Давай возьми его. – Мягко потребовала она.
Корс хмыкнул. И все же у него свело яйца, когда он взял «Flower Diaboli Nigri», поднеся к себе и с интересом рассматривая его. С шипов сочилась белая, как грудное молоко, жидкость. Аромат бутона отдавал медом. Черт бы его побрал! Действительно, эта хрень на него не действует, даже когда он коснулся шипа, ощутив, что тот легко вошел в палец. Да, он отчаянный придурок после этого!
ХоТа разложила полотенце, где зияли бурые пятна.
- Как ощущения?
- Эээ… никак. – Он пожал плечами, глянув на полотенце. – А…
- … как сделать этот цветок еще смертоносней, чем окунуть его в кровь демона. – На ее риторическое высказывание, мужчины издали звук, вроде – хммм… бррр…
- Эта хрень походит на оружие упырей. – Проговорил Корс, спрятав сверток в шкафчик.
- Так и есть. – Она тщательно вымыла нож и вытерла стол.
- То есть? – напрягся Кейн.
- Назовем, это неправильной трансформацией демонов.
- Хочешь сказать, что упыри – это хреновый опыт с демонами? – удивился Корс, усаживая свою задницу за стол. ХоТа поставила турку на плиту, и запах кофе затмил запах Корса. Кейн уселся рядом.
- Ладно, мальчики. Устраивайтесь поудобнее, и я расскажу вам милую страшилку, пока на улице поспевает угощение для Хэллоуина.
Все-таки она еще та зловещая штучка…
- Начнем с азов…
Раздался хохот Корса.
- … дослушай анекдот до конца, Корс. – Цокнула ХоТа, а потом и сама рассмеялась. Кейн нахмурился. Не понял…
- Ты свое лицо видел, Кейн? – Он развернулся к нему вполоборота. Брови Кейна опустились еще ниже. – Ты как прилежная ученица – ручки сложила, глазки шариками, ушки бантиками. Ну, ты, Кейн и пионер.
Кейн шикнул на него.
- Так, если не успокоитесь, я возьму кофе и залью вам за шиворот.
Благо не в штаны…
Мужчины смолкли, обратившись в слух. ХоТа поднялась, изо стала. Достав чашки, разлила кофе. Кейн наклонился вбок. Чашек три, и оттуда курится напиток. Он хотел было напомнить, что не пьет кофе, но промолчал. После всего, Кейн уже и виски не брезгует.
ХоТа расставила чашки и сделала глоток. Затянувшаяся пауза, как переживательный момент в триллере – откуда же вылетит эта гребаная птичка?
- Как вы знаете, в Свете существует несколько кланов. Клан демонов. Клан вампиров. Клан вервольфов. Клан ведьм. Клан Охотников. Даже есть Клан Обезьян. Правда, они осели в тропиках. Но иногда, встречаются – в природе  – в городах. И каждый Глава кланов, стремиться расширять свою численность. Пополнять, так сказать, свои кладовые запасы. Из твоего клана, Кейн, остался, к сожалению только ты. Это печально. Но ты можешь гордиться тем, что ты достаточно силен, чтобы противостоять всем, учитывая твою модную упаковку, несущую за собой три сущности. Три смертельные сущности. – Она сделала еще глоток. Кейн опустил глаза в чашку. Почти черная жидкость, подрагивая, распуская круги. – Кланы демонов… их так много. Но, мы остановимся на двух – Comestores[13]и Wolverine. Корни Comestores, к которому относишься ты, - ХоТа посмотрела на Корса. – Тянутся аж, с девятисотого года. Достаточно древний и… хм… как бы тебе было не удивительно… очень консервативный, в отличие от Wolverine. Это еще те ублюдки. Число клана Wolverine, значительно упала до семи. Для них это страшная цифра.
- Они, что же, не размножаются?
ХоТа улыбнулась.
- В этом вся соль. При их изначальной численности в сотню, в клане было всего двадцать женщин. Но, так повелось, что ни одна женщина при родах не выживала.
- У Охотников тоже самое. – Крякнул Кейн.
- В твоем случае, женщины не выживали, если рождался мальчик. А в клане Wolverine, при любом раскладе. Хуже, того, если появлялась девочка. Мать и ребенка заживо хоронили. Клан, безжалостных воинов. А воины – это мужчины. Женщины, только для репродукции. В итоге, женщин не осталось. Ну, не знаю, может, у них черная полоса пошла. Короче, воины Wolverine гибли в схватках, как и рождаемость. Сейчас их осталось семь. И Глава, от безысходности решил прибегнуть к хитрости. Выкрав внучку одной могущественной ведьмы Зиаруах, и угрожая смертью, он заставил ее искусственно создать воинов Wolverine. Табу наложенный на подобный опыт, все же не остановил Зиаруах, и ей пришлось использовать «Flower Diaboli Nigri». Но, что-то пошло не так. Рожденные воины, походили на гниющих и зловонных существ, с пустыми глазницами, с костяными кольями, что источали смертоносный яд цветка. Бездушные твари, подобно запрограммированным роботам, исправно пополняли свои ряды. И пополняют до сих пор.
Ее рассказ настолько сильно поразил Кейна, что он не заметил, как осушил чашку с кофе. Корс, с открытым ртом, жадно вслушивался в ее историю, граничащую с фантастикой.
- Черт, откуда ты все это знаешь? – спросил Кейн.
- Ты что не смотришь Гранд-ньюс? – притворно ужаснулась ХоТа. – Холли Вуд корреспондентка на тэвэ. Она ведет репортажи об этой параномальной чертовщине.
- … постой-постой, - встрепетнулся Кейн. – Как ты сказала? Холли Вуд? Как Голливуд?
Корс ухмыльнулся. У него была точно такая же рожа, перекошенная удивлением.
- Я лично фанатею от Гугла. – ХоТа откинулась на спинку стула. – Я из продвинутых ведьм, гуглистов – травянистов.
Уууууаааааууууу….
Улыбка ХоТа резко померкла. Она уставилась в стол и молчала несколько минут.
- Глава был из тех… кто не умел держать слово. – ХоТа напряглась. Ее глаза вспыхнули ненавистью. – Он убил Бавилу,… а Зиаруах разозлилась… перед своей смертью, она заточила Главу в Изгнанье. Зиаруах была моей прапрапра бабушкой.
- Значит, упыри с кем мы сражались, и Адеос, те самые искусственники?   
ХоТа кивнула.
- Да. Но, Адеос не является Главой. Хотя, это похоже именно на это. Он не может пересечь Изгнанье, в то время как его приспешники спокойно передвигаются за пределами.
- Что-то я ничего не понял. – Протянул Кейн, почесав затылок. – Твоя прапрапра бабушка отправила в Изгнанье Главу. И Адеос заточен в этом Изгнанье. В чем подвох?
- Подвох в том, что Адеос не является демоном.
Кейн нахмурился. Он переглянулся с Корсом.
- Тогда кто он, черт возьми? – в унисон, спросили мужчины.
- Охотник.

 

 

 

 

[1] Раут – вечеринка без танцев. (Прим. автора)
[2] Стокгольмский синдром — термин популярной психологии, взаимная или односторонняя симпатия, возникающая между жертвой и агрессором в процессе захвата и применения (или угрозы применения) насилия. (Прим. автора)
[3] «Tobermory Distillery» - Элитный шотландский виски (западное побережье Шотландии, остров Мал). Сладкий вкус, насыщенный специями, ванилью, солодовой сливочностью, оттенки сухого дыма в послевкусии. Легкий и уравновешенный аромат: чуть землистые оттенки с торфом и дымом перемешаны с цветочными нотками. (Прим. автора)
[4] Попка – шутливое производное от попугая. (Прим. автора)
[5] Origo – Первородный (лат.) (Прим. автора)
[6] Дипендс - марка подгузников для взрослых. (Прим. автора)
[7] Wolverine – Росомаха (лат.) (Прим. автора)
[8] Шовинизм – Крайний Национализм, проповедующий национальную и расовую исключительность и разжигающий национальную вражду и ненависть.(Прим. автора)
[9] Подрясник – одежда монахов (Прим. автора)
[10] «Flower Diaboli Nigri» – Черный Цветок Дьявола (лат.) (Прим. автора)
[11] Pseudechis - черная ехидна (псеудехис). В Австралии этого грозного аспида называют черная змея. Там его боятся везде, кроме Тасмании, псеудехис не водится. Блестящий черный верх тела в контрасте с красным брюхом придает черной ехидне весьма зловещий вид. Укус псеудехис потенциально смертелен для человека. Сия гадина является чуть ли не рекордсменом по количеству производимого и выделяемого яда. Черная ехидна - самая крупная ядовитая змея в мире, достигающая десяти футов. (Прим. автора)
[12] Искаженное от феминистка. (Прим. автора)
[13]Comestores – Пожиратели (лат.) (Прим. автора) 

 

Кейн Браун (Последняя жертва) 21

Кейн Браун (Последняя жертва) 23