Помочь сайту
Поздравления
ЭСТЕТИКА ПЬЯНЫХ СТРУКТУР (Дхьяна в ритме джаза)
31 декабря 2021 -
Алексей Баландин
Примечание: Дхьяна - медитативно-созерцательное размышление, термин из йоги.
ЭПИГРАФЫ:
"Если человеку не выпало счастья иметь алкоголиков-родителей, нужно травить себя всю жизнь, чтобы перебороть тяжёлую наследственность их добродетелей".
"Ты мечтал поджечь мир, но не получилось передать свой огонь даже словам, зажечь хотя бы одно - единственное слово"
(Эмиль Чоран. "Горькие силлогизмы")
На древнеиндийском барельефе (третье тысячелетие до нашей эры) изображён первичный сновидящий в облике Вишну, плывущий по Млечному океану на свернувшемся в кольца космическом змее Ананте.. На переднем плане в виде пляшущих в трансе (алклгольном?) человечков изображены пять братьев Пандавов, олицетворяющих пять человечекских чувств и их супруга Драупади (аллегория человеческого разума). С широко открытыми галлюционирующими глазами в разболтанных позах эти персонажи обращены к тому миру, из которого мы, сохраняя критическую трезвость сосредоточенно смотрим на них, где предметы не сливаются друг с другом, где влавствует аристотелевская логика и стадии опьянения определяются исключительно в медицинском смысле . Однако за спиной этих шестерых распахнулась дверь сновидения, ведущая во внутреннее, обратное измерение, где на фоне тьмы возникают восхитительные и ужасающие видения Божественной Вселенной. Вот только вопрос в том, являются ли эти брахманистские скоморохи сном лучезарного Бога или же сам Бог и его Вселенная снится экстазирующим в танце юношам (Если они лишь аллегория наших чувств. то в таком случае им видится не Сам Бог с его Божественной Вселенной, а только несовершенные, ограниченные рамками человеческих чувств представления о Боге и Вселенной. Космическая Фата Моргана. А Драупади как аллегория Кантовских пределов рационального человеческого познания, способна понять лишь эти иллюзорные наши представления. Реальные же Вещи-в-себе для нас, трезвомыслящих, абсолютно непостижимы)
Изгибы змея символизируют воду (волны), а непрестанно мелькающий раздвоенный язык указывает на жизнепорождающий предвечный огонь, сокрытый в оплодотворяющих творческих водах. Таково архаическое представление о Зелёном Змие (в широком смысле любого опьяняющего зелья). Луна сравнивается с чашей, в которой то прибывает, то иссякает амрита - схожая с амброзией пылающая жидкость, экстрактом которой являются опьяняющие священные напитки. Возможно, именно поэтому Ной - тот лунный человек, что отправился на своей лунной лодке по космическому морю,- сразу же после того как сошла вода, насадил виноградник и выпил вина и лежал. обнажённый в шатре своём" (Книга Бытия. 9:20-21). Его абсурдное поведение объяснить можно, только тем, что таким уже искони привычным способом он пытался выйти на контакт с Высшей сущностью, чтобы поблагодарить её за своё чудесное спасение. В раннем христианстве существовало представление о младенце-Христе как мистическом плоде виноградной лозы (аллюзии с младенцем Дионисом). "Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец мой -Виноградарь. Всякую у меня вещь, не приносящую плода, он отсекает; и всякую приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Пребудьте во мне, и я в вас... Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во мне и Я в нём, тот приносит много плода; ибо без меня не может делать ничего" (Иоанн, 15: 1-2 ; 15: 4-5) . По-видимому, опьяняющие напитки испокон века являлись "вратами" выхода в иной, надчеловеческий мир. С помощью "зелья"(символизиремого, а иногда и персонализируемого в образе Змея, как некого опасного посредника между привычным и иирациональным мирами), человек не только общается с "небесами", но порой и проваливается в собственные бездонные глубины, просачивается в лоно своей тщательно утаиваемой изначальной неопределённости. С мучительным ощущением этого человек более менее удачно боролся и продолжает бороться до сих пор с помощью разного рода усваиваемых с ранних лет моделей воспитания и ассимиляции, таких как роль примерного семьянина, ответственного работника, рационально мыслящего собеседника и тому подобных шаблонов. Ведь, что ни говори, а из собственных рамок можно выпасть в абсолютно непредсказуемых направлениях, не исключая и совершенно скотские. Райских кущ и глубокомысленных диалогов в высшими сущностями никто не гарантировал (двойственная сущность змия-посредника). "...И сказал им: сиё есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая. Истинно говорю вам: Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в Царстве Божием" (Марк, 14: 22-25)
Стимулирующую и выводящую за границы привычного функцию алкоголя можно дополнить также и успокаивающим, болеутоляющим эффектом. Это заметил ещё Фрейд. По его мнению именно интоксикация алклголем является "самым грубым и действенным методом устранения страдания" (три остальных - религия,исскуство,любовь), но нас интересует именно активирующая, трансформирующая сознание роль этого универсального стимулятора.
В буддизме существует термин ДХАРМАКАЙЯ , "тело Закона" вселенной, которое, хотя и отгорожено от нас затуманивающей и искажающей силой майи, представляет собой основу, сущность и действительность всех существ и всего сущего. Надлежащий способ мыслить о нём, как это ни парадоксально, - вообще не мыслить, ибо любое мышление ограничено сферой майи, то есть концепциями, категориями и законами грамматики, тогда как то, что обозначается понятием ДХАРМАКАЙЯ, пребывает вне любых категорий и понятий. Это "тело Закона", персонифицируемое обликом Верховного Будды (Ади-Будды) близко христианскому ДЕУС АБСКОНДИТУС ("Бог скрытый, неведомый") Для того, чтобы общепринятая структура мира , то есть наше представление о реальности-как-таковой перестало обуславливать наше сознание, следует определить что же служит основными скрепами (условиями), гаратнирующими устойчивость привычной нам картины мира ("Общих мифов" по выражению Генри Джемса, "трезвомыслимых космогоний" по выражению одного моего продвинутого в питие приятеля). Главным, а вернее всеопределяющим условием фиксации определённой картины мира через наше воображение (Воля представляющая) является Язык как таковой. Но сама синтаксическая структура речи создана и укрепилась на оснве логического мышления свойственного именно человеку (первобытному, докультурному) . Именно на матрице этого протоязыка сформиравался наш ЛИНГВОЦЕНТРИЧЕСКИЙ мир, По Хайдеггеру, мы брошены в этот мир у нас нет нечего кроме и вне его. Мы не можем "выйти из мира", поскольку это будет означать по сути выход из собственной субъективности, из языкового мира как из образующей нас субстанции (язык это переотражённые мы, ставшие собственным законом и поводырём). "Наш чистый разум заключён в искажённом разуме" ( Хуэй-нэн. 638-7130). Мы лингвоцентричны и если и можем быть подвергнуты какому-нибудь разложению, то только по правилам семантического разбора Джон Грэй как-то высказался о жизни писатея Горонви Риза :"его жизнь это не роман,а серия рассказов" . Иными словами наши жизни это маленькие отрывки Гигантского Интертекста (бесчисленные микротекстуальные колонки в бесконечной Вселенской Гипертекстуальности) Единственное, на что мы можем надеяться - это по удачному выражению Эмануэля Левинаса, "ЭКСЦЕДЕНТНОСТЬ",то есть всего лишь попытка (вернее даже попытка попытки) хоть чуть-чуть детекстуализироваться, на крыле Фантазии вырваться из условий жёстко детерменированного порядка ТЕКСТА-существования. Сотворить "новые миры порядка (НОВЫЕ ТЕКСТЫ)" ,на осноове иных, альтернативных логик, оказавшись в иллюзорном запределье, но всё же не беспределье. (Выход в "другое условие" по Роберту Музилю, на другой уровень,но всё той же тотальной ГИПЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ (другая лингвистика - нечеловеческая, соответствующая другой онтологии, иномирной). Эта попытка обречена .Говоря об этом Левинас использует другое понятие, "недостаточность субъекта" как такового .Как говорил Поль Валери мы обречены жить в тесных пределах с вечным разочарованием. Чтобы преодолеть себя, мы должны быть больше себя. "Если бы врата восприятия были чисты, любой предмет казался бы человеку таким, какой он есть, бесконечным. Но человек замкнут в себе и до сих пор видит всё сущее сквозь узкие щели своей пещеры" (Уильям Блейк. "Бракосочетание Неба и Ада")
Именно Язык (в широком смысле) является пределом и условием доступного нам мира, идиосинкразии речи околдовывают, ограничивают наш интелект. "Словами и понятиями мы не только обозначаем вещь,но и думаем первоначально уловить с их помощью и сущность вещей..Слова и понятия вводят нас постянно в заблуждение, мы представляем себе вещи более простыми, чем они есть в действительности, отделёнными друг от друга, неделимыми, то есть существующими независимо.. В словах скрыта философская мифология, которая постоянно сказвается,как бы мы ни старались быть осторожными" (Ф. Нмцше. "Переоценка всего ценного").Существует множество аспектов опыта, которые невозможно облечь в слова или изобразить на холсте. Витгенштейн приводит пример из языка живописи: "Но что будет, если мы скажем одному из ... художников:"Нам не нужно изображение того, как ты видишь мир вокруг себя, нам просто нужно полотно, изображающее, КАК ты пишешь эти вещи". Очевидно, что это "как" (с логической точки зрения) не может стать предметом изображения на каком-то полотне". То есть это запрещают прежде всего логические законы нашей речи и сформированная в них и ими структура нашего сознания (алгоритм мозговой активности). Самый общий и показательный из этих законов такой: логика не позволяет смыслу мира быть частью этого мира, "поскольку смысл не может быть частью того, смыслом чего он является" У нас просто нет подходящих слов и понятий для адекватного разговора (трезвого) о многих аспектах наших переживаний. несмотря на тысячелетия нашей эволюции. Жить на границе языка, зная об этих границах. означает жить на грани мистической жизни. Ведь если мы какой-либо феномен неспособны непротиворечиво описать или воспринять во всей его полноте с помощью несовершенных органов чувств, это не значит, что этого не существуют в реальности. (Для китайца радуга из пяти цветов, для нас из семи, . но по обе стороны спектра существует ещё множество невоспринимаемых нами излучений, и если бы не определённые приборы и экпиременты, мы бы так о них ничего и не узнали и их воздействие на нас списывали бы на какой-нибудь параллельный или мистический мир). Витгенштей делает вывод. что Язык даёт нам ощущение мира, как целого, но ограниченного целого( в границах определённой модели лигики (и чувственного восприятия). Но ведь существует масса иных альтернативных моделей. Например логика сновидений (внутри которой сублогики - Фрейдовская, Юнговска, Гроффа и т.д.). логика маниакально-эйфорическая первой стадии опьянения, логика похмельно-шозофреничеки-депрессивная и т. д. Не исключено что при выработанном подходе в рамках этих нелинейных логик можно найти ответы на множество вопросов, которые в границах ограниченной "трезвой" , условно-здоровой логики выглядят нерешаемыми и даже абсурдными). "Но Царствие Отца распространяется по земле, и люди не видят его" (Евангелие от Фомы" 117).
Вывод Курта Геделя (И Витгенштейна) - "Ускользающие в никуда ответы на вопросы о смысле мира неизбезно выводят нас за пределы мира" (то есть всего того, что есть. Попробуйте представить себе пустую Вселенную. Суть в том, что едва начав представлять вы тотчас пойтёте, что не сможете представить себе изначально пустую вселенную, то есть независимо от всех уже навязанных ей впоследствии определений (Пустоту-саму-по-себе) В лучшем случае вы сможете это представить, лишь как отсутствие именно ВАШЕЙ вселенной. У вас сложится понимание не пустоты как таковой (вещи-в-себе, существующей до выработки всяких определений), а уже сложившейся в сознании полой формы (формы Отсутсвия) , как негативного оттиска, воспроизводящего в вывернутом виде форму изъятого воображением именно такого,а никакого иного, содержания. То есть в "трезвом" сознании мы даже Небытиё формулируем по лекалам известного нам Бытия (всего лишь в обращённо-перевёрнутым образе) . Любое НЕТ подразумевает ДА. А значит нет на самом деле никакого реального Нет, накакого Отрицания. Любое отрицание есть ни что иное как неустранимая форма утверждение....С этой точки зрения наш мир не менее логически иллюзорен и абсурден чем любой другой, ему альтернативный, в своей основе он размазан в логической неопределяемости . Но не будем углубляться в эти многообещающе-убийственные для агностика перспективы. Отметим только, что вне пределов нашего представления о ней, Пустота может быть совсем не тем, что мы способны под ней понимать (интеллегибельная сущность, вещь-в-себе), а в рамках паралельных логик она может быть всем чем угодно ("Сама эта Земля -Чистая Страна Лотосов; само её тело - тело Будды". Хакуин. Учитель дзэн) , и это всё-равно ничего не скажет нам о её действительной сути, поскольку мы не можем видеть совершенно отстранённо (Как Боги). Как сказал бы Гёдель, чтобы понять Текст мы должны оказаться вне и над текстом (в позе ЧИТАТЕЛЯ) , то есть оказаться не только больше того, кем являемся, но и вообще ПОСТОРОННИМ для данной формы бытия.
Библейский Иов ищет оправдание своей вины перед Богом и не находит (в рамках своего ограниченного представления о Боге, которое по сути дела есть перевёрнутое представление о том же Дьяволе. Недаром на гравюре Уильяма Блейка спящий Иов видит во сне у бога рога и козлиные копыта.) Стоит ему расширить своё представление о Боге (как мы уже показали, это в каких-то пределах можно сделать даже в рамках общепринятой логики, доведя её до её же крайних границ, где она начинает терять свою лишь кажущуюся однозначность). Стоит ему представить непривычнуо-двойстенную природу Бога (как безконфликтно (-ли?) разделённую Целостность) всё становится на свои места. Согласно своей неблагой (и поэтому ЦЕЛОСТНОЙ) природе, Бог и осуществляет свои, вроде бы несправедливые измывательства над праведником. Чтобы оставаться Самим собой, Богу время от времени просто необходимо совершать несправедливые поступки. Впрочем не надо понимать это, как логическую реабилитацию злого начала. Здесь речь идёт о другом, о многовековом человеческом заблуждении, обсуждение которого не входит в нашу задачу здесь и сейчас.
В рамках вышеобозначенной теории обратной объясняемости, можно нашу "фатальную погружённость в Язык" переформулировать парадоксальным, вывернутым наизнанку образом, определив его как интоксикацию первобытного человечества языком, кем-то поддержаваемую на постоянном, не слишком катастрофической уровне). Что-то подобное контролируемой алкогольной зависимости ,- состоянию подвижного почти-равновесия между здоровьем и психической болезнью. С этой точки зрения Исскуство можно трактовать как эстетизированную Белую Горячку. Своего рода Лингвистический алкоголизм (СПИРИТ-спирит - проспиртованный Дух) со всеми сопутствующими стадиями, совпадающими с характеристиками соответствующих эпох в человеческой Истории (кальки с алкогольных периодов: выоких экзальтаций, похмельных депрессий , взбалмошного геройства, вдохновения, блаженной расслабленности и ожиданий Апокалипсиса).). Представляю себе краснорожего Гегеля, удовлетворённо потирающего себе руки и опрокидывающего стопку шнапса, за здоровье в очередной раз так остроумно одураченного им читателя-обывателя, который за его "Феноменологией Духа" увидел всего только феноменологию духа (с латинского СПИРИТ переводится и как Дух и как спирт). Впрочем это только не более чем шутливое отступление, надеюсь давшее читателю несколько мгновений умственного отдохновения .
Продолжу. Итак, алкоголь имеет двойственое воздействие на психику человека - негативно разрушающее (размывающее границы Я, освобожнающее из "языкового плена" ) и позитивно-расширяющие (меняющие точку сборки, а вслед за этим и модель восприятия этого Я). Что происходит в физиологическом плане с организмом нас интересует пока что меньше всего, а вот то, как подобное привнесённое извне изменение могут воздействовать НА ПСИХИКУ человека стоит рассмотреть на примере "алкогольного дебюта" Венички Ерофеева. Вот как этот случай описывает его тогдашняя приятельница Ольга Седакова :"Поступив в МГУ в Москве, бредя по какой-то улице, он увидел в витрине водку. Зашёл, купил четвертинку и пачку "Беломора" Выпил, закурил - и больше, как он говорил, этого никогда не кончал. Наверное, врачи это могут описать, как мгновенный алкоголизм." И вот описание процесса перестройки и стабилизации его внутренней психологической среды обитания (психоценоз по аналогии с внешней средой обитания Биоценозом) . Вспоминает другой его приятель Владимир Муравьёв: "В студенческие годы Веничка совсем ничего не ел. Он говорил:"Идеальный завтрак: полчетвертинки, оставшейся с вечера (нужно, чтобы кто-то оставил), и маленькое пиво. Идеальный обед: четвертинка и две кружки пива. Идеальный ужин: полчетвертинки (вот то, что должно оставаться на завтрак, но на ужине всё время спотыкаюся, обязательно получается целая четвертинка), большое и маленькое пиво" Другой его приятель:" К сожалению, у него достаточно рано проявилась пагубная русская привычка, причиной которой была некоторая усталость от бытия, от жизни, и вот он стал уходить в алкогольный транс" (Алексей Муравьёв). На удивление многим, Ерофееву всё же удалась обрести состояние внутреннего (и даже продуктивного) равновесия, на каком-то новом, совершенно невообразимом с обывательской точки зрения уровне. Вот как об этом говорит его лечащий врач, много лет спустя, когда алкоголизм, казалось-бы. должен был набрать максимально-разрушающую силу : "....удивительно, что при его махровом алклголизме, описанном в "Москва-Петушки", при множестве "белых горячек", с которыми он поступал к нам (в Кащенко) в нём совершенно не было алкогольной деградации личности. В этом смысле он был уникальным пациентом, достойным описания в специальных психиатрических трудах на тему алкоголизма. Он абсолютно выпадал из типичного течения болезни. Вне запоев это был совершенно рафинированный, интеллигентный человек"(Андрей Бильжо). "Сильно пьющие люди становятся похожими друг на друга (подобно деградирующим прородным биоценозам - помойкам или "мёртвым" зонам отчуждения). Есть понятие , так называемый "хабитус потатора"(лат.) - лицо алкоголика. Они опускаются, перестают следить за собой, у них ухудшается память, исчезает, нивелируется сама личность. Теряется некоторая тонкость, становится примитивным юмор и так далее. А у него ничего этого не было. Он был тончайший интеллигент, эрудит. Образ такого князя Мышкина: худой, с тонкими аристократическими пальцами. Таким он остался у меня в памяти".
Иными словами его внутренняя экология - его индивидуальный ПсихоЦеноз (по аналогии с Биоценозом), как саморегулирующееся равновесие ВНУТРЕННЕЙ среды обитания и НАСЕЛЯЮЩИХ ЕГО ПСИХОМОРФНЫХ Я-ИДНТИФИКАЦИЙ) - видоизменялся скорее по типу развивающихся и усложняющихся экосистем живой природы. На примере Ерофеева это можно трактовать, как обогащение и совершенствование внутриппсихической среды обитания и прежде всего "почвы", её "КУЛЬТИВИРОВАНИЕ" И "СПИРТОВАНИЕ" для того, чтобы получить впоследствии возможность вырастить на ней более прихотливые и сложные ЖИЗНЕСПОСОБНЫЕ образования (когнитивные и эстетические способности. то есть адаптированная психическая растительность ) или вызвать "популяционные взрывы" в тех , уже существующих экологических(психологических) нишах. которые прежде находились в подавленном состоянии (прозябали в непроявленности). Это и есть "выращивание в себе Гения" (методом рассады, как огурцы или тепличные ананасы), обретение состояния "Совершенного Эстетического сознания", и собирание с него созревших плодов. ( Артюр Рембо охарактеризовал это состояние (одну из соревших Я-идентификаций) как сосояние вечного "РЕБЁНКА-ВЗРОСЛОГО" более точные характеристики которому дал изобретатель термина "авангард" Роджер Шетток. обозначивв в качестве его атрибутов: детскость, юмор, сновидения и двусмысленность.). Неизбывная "невзрослость" Ерофеева была очевидна всем его знавшим. А уж если говорить об алкогольно-сновидческой логике, юморе и двусмысленности его романа, то именно на этих трёх китах там всё и держится, включая безудержную прыть сносящих голову импровизаций. Если учесть ещё и Ерофеевскую страсть к музыке, от которой, по его же словам он получал удовольствие большее, чем от спиртного, и даже больше, чем от литературы, в Америке середины 20-го века отыщется его чуть-ли не точная копия. Это легендарный джазовый саксафонист Чарли Паркер, по прозвищу "Пташка" . Несмотря на свою известность вся его жизнь была фатально неустроенной. Умер он в 35 лет(умер в 1955), прославился своей страстью к алкоголю и наркотикам, эта страсть привела его к аресту, заключению в психиатрическую больницу. Всю жизнь, вместе с драгоценным футляром своего саксофона (вспомним Ерофеевские тетрадки) ему приходилось носить револьвер. на случай, если на него начнёт "быковать" какой-нибудь психопат из наркодиллеров. Что поделать, в отличии от Ерофеева он жил в другой стране, в дркгих, более жёстких, условиях. Роб Рейснер описывает этот тип как "ХИПСТЕР" "Это дадаист нашего времени. Аморалист и анархист., пропитанный культурой и цивилизацией до степени декаданса. Ему очевидно повсюдное ханжество. Какие ценности ему остались? - только идти по жизни, избегая боли, держать свои эмоции в узде.."НЕ ЗАГОНЯТЬСЯ" и "НЕ ТОРМОЗТЬ", то есть быть полностью раскованным, спонтанным; импровизировать на всю, как в жизни, так и в Искустве. Импровизировать в совершенно недопустимом и самоубийственном с точки зрения обывателя стиле, которые они обретали на волне спонтанности, стимулированной наркотиками и спиртным. Процесс творчества в этих случаях может приобретать странную, совершенно невообразимую форму, подобно тому как писал свой роман Ерофеев или, что ещё показательнее , Джек Керуак ("На дороге"). П. Уотсон:Предварительно "заправившись" бензедрином (можно водкой, как Ерофеев), он вставил в пишущую машинку рулон бумаги и печатал на нём три недели, почти без остановки. Сплошная сорокаметровая рукопись стала черновиком его романа. Позднее свою технику он объяснял так: ключ в том, чтобы не подбирать слова, не навязывать тексту структкру,а дать словам литься свободно, "в темпе мысли... Никакого отбора выражений, токько свободное (ассоциированное) блуждание ума в беспредельных морях мысли, купание в океане английского языка, подчинённое лишь ритмам дыхания и мелодике речи".. Процесс этот аналогичен СОЛЬНОЙ ДЖАЗОВОЙ ИМПРОВИЗАЦИИ (или эйфорической стадии опьянения). Самое главное - не перечитывать написанное, не пытаться улучшить первоначальные образы (ни в коем случае не обрабытывать на трезвую голову) , ведь иначе, "ты невольно начинаешь думать то, что положено думать, а смысл литературы битников. как раз в том, чтобы этого избежать." Кстати, при определённых условиях, и музыка. и литература может вполне заменить, в качестве опьяняюще-стимулируюего средства алкоголь как таковой. То есть , начитавшись до чёртиков можно создать такую гениально-нетрезвую вещь, какая ещё не каждому пьяному дастся В романе Ерофеева юмористически обыграна ситуация. когда опьяняет сам процесс творчества : Поэты типа Шиллера пьют, чтобы творить ("Пропустит один бокал -готов целый акт трагедии"; поэты типа Гёте творят, чтобы мысленно пить ("Мефистофель выпьет - и ему хорошо, старому псу. Фауст добавит - а он, старый хрен, уже лыка не вяжет"; "...алкаш он был, ваш тайный советник Иоган фон Гёте!").
Но, встряхнувшись, продолжим. Переструктурировать собственное Я, беспредельно расширив границы возможного, освободить скованные сознанием внутренние импульсы..Эти крайне опасные и искусительно могообещающие перспективы, которым трудно не поддаться человеку от природы и так уже неординарному, объясняют возникновение любых форм спонтанной культуры у западных современников Ерофеева - бибопа(джазовый стиль) . скэт-пения, живописи акционизма и абстрактного экспрессионизма (Виллем де Кунинг, Джексон Поллок и др.), поэзии и прозы битноков(Аллан Гинзберг, Джек Куруак и др.), дзэн-гончарного исскуства, альтернативную психиатрию эстетики ( Томас Пинчон охарактеризовал бредовую магию своих романов: "Паронойя, - это ОТКРЫТИЕ, что всё с друг другом связано" ) включая мой постоянно недописывамый трактат "Контролируемая Шизофрения, как модель жизни и творчества".
Герою романа Ерофеева ( и самому автору) может быть противопоставлен в качестве антипода герой (и автор) "Замка". Сам Замок лишь для самого Кафки (и его героя) предстаёт своеобразным "Ящиком с секретами", а на самом деле это всего лишь наглядная модель для "переобучения шибко умных", то есть набор устоявшихся стереотипов и условностей привычного и комфортабельного для всех существования. в которое всеми силами хотел бы вписаться и герой ( автор ) романа, в отличии от героя (автора) романа ерофеевского. По каким-то, непонятным ему причинам это не удаётся. Но, воможно дело в том, о чём говорил Ницше в "Предварительных работах" К своей "Утреннеё Заре".: "Кто думает и чувствует слишком своеобразно, тот гибнет. Следовательно, можно было бы установить границы для индивидуализации. В те времена, когда она ощущается как нечто НЕПРИЯТНОЕ, как например в наше время и во всей предыдущей моральной истории человечества, влечение к индивидуализму наследуется дурно. В те времена,когда она ощущается как нечто ПРИЯТНОЕ, она легко преувеличивает саму себя и делает самую крайнюю изоляцию, препятствуя общей плодовитости человечества"("Культура и культуры". 185) . Быть может Замок отторгает Кафкианского героя в целях самосохранения. устраивая себе своебразный социальный карантин от него, который субъективно воспринимается как мстительная (ницшеанское рисенджемент) изоляцияя, обречённость на жертвенное изгойство и даже возводится порой в высшую степень Избранничества (Сартровское " Божий сироты", плакальщики изначального Отсутствия), до тех пор, пока человек (как носитель смертельного для общества вируса индивидуальности)не ПЕРЕБОЛДЕЕТ этой болезнью став безопасным или сама болезнь не примет усреднённо-релевантные формы типа " духовного насморка"). Вся экзистенциальная проблематика Кафки в том, что он хочет пребывать в двух взаисоисключающих положениях (вверх и вниз головой одновременно) и не понимает. что это в принципе невозможною. Предельный Къеркъегоровский вопрос "ИЛИ-или" здесь стоит так: "Или останешься собой, но будешь посторонним и опасным для Общества(Замка). либо будешь жить комфортно, счастливо. в обнимку со всеми. но при этом уже не будешь собой, а будешь только тем, чем тебе позволено, например персонификацией такой полезной должности как землемер". Всю жизнь Кафка мучительно висел между этими двумя полюсами выбора, не решаясь выбрать между ними. Его ЭгоПсихоценоз (в отличие от Паркера или Ерофеева) - стагнирующий, не сумевший, то бишь не решившийся перестроиться в соответствии с изменившимися условиями и поэтому медленно деградирующий по мере оскудения крайне ограниченных ресурсов предыдущего состояния . Более мудрый и решительный Ерофеев, не без помощи алкоголя. с лёгким сердцем перескочил, как способнейший геймер на вовый уровень , выбрав не совсем приличную для многих судьбу Постороннего. "Закончив школу с золотым аттестатом, он два года продолжал своё образование,врастал в элиту своего времени и вдруг вспомнил откуда родом, и захотел со всем своим умом вернуться к судьбе товарища по школьной парте, не получившего аттестата и не попавшего в МГУ. Его вёл демон, велевший довести задуманное до конца, проверить на себе, может ли Святой Дух жить в пропойце".(Г. Померанц. "Портрет на фоне времени. с.403) И его вовсе не пугало тотально-изгойное одиночество, которое и оказалось в результате не таким-то уж тотальным и изгойным. Выходит. что Кафку до смерти перепугала и заставила отказаться от окончательного выбора всего лишь иллюзия невыносимости Кошмара .("не так страшен чёрт. как воображаемое о нём нами").
Что заключает в себе противоположный ( ерофеевсому ) выбор хорошо видно на героях пьесы Юджина О Нила ("Разносчик льда"). Все они своего рода ФИКСИРОВАННЫЕ личности, сформированные по принципу Лакана, как отражённые образы себя, извне привнесённые внутрь (интериоризованные Я). Всего лишь стареотипы, одушевлённые маски, персоны (по Юнгу), неаутентичные существования, выбранные из ограниченного, разрешённого и полезного для Общества реквизита). Если продолжать параллели с биологией. то подобные, выструганные по шаблонам внутренние ландшафты подобны исскуственным средам обитания. таким как зоопарки, психбольницы, и группы здоровья, тюрьмы, города, политические партии, группы футбольных и прочих, фанатов в той или иной мере отграничивающие себя от окружающего социального целого. Полуоткрытые и Ложнозакрытые Множества , абсолютно, тем не менее, завимые от Социума , стандартизированные и примитивизированные до предела, его муляжи-повторы. Люди их составляющие отчуждены от своей Я-сути, обобществлены и как-бы вывернуты наружу, они погружены в решение тех задач, которые свойственны не им лично,но их группе, как сконструированной , безразличной к ним, Над-индивидуальности. Герои пьесы О Нила, по-сути - иллюзорные личности, они - всего лишь случайно выбранные ими (или за них) жизненные роли, написанные кем-то Чужим , а возможно и для кого-то другого.. (что бы под этим не понималось). И вот эти АНТИЕРОФЕЕВЫ (герои пьесы О Нила) собранные в задней комнаты какого-то салона, выпивают и рассказывают друг другу изо дня в день одни и те же истории, которые на самом деле отражают их надежды и иллюзии, которым не суждено сбыться. Один мечтает вернуться на работу, другой просто домой, третий хочет стать депутатом и тому подобное. Проходит время и становится ясно, что все они ждут Хики, "Спасителя" Хики, который, как им кажется, всё устроит в лучшем виде.Но когда Этот Хики приходит, он разрушает их карточные домики один за другим. Он и сам оказался не совсем тем за кого себя выдаёт. "Разносчик льда" это синоним Смерти или реальности-как-таковой, освобождённой от согревающих нашу внутреннюю Пустоту иллюзий , которая всегда ХОЛОДНА и враждебна мечтателям, порой ради их же блага. ведь "МЕЧТАТЕЛЬ СКРЫВАЕТ ИСТИНЫ ОТ САМОГО СЕБЯ, ЛЖЕЦ ТОЛКО ОТ ДРУГИХ (Ницше. "Переоценка всего ценного")
Следует сказать, что на самом деле, человеческая личность вообще довольно странное, противоречивое в себе и, даже парадоксальное образование. Она никогда не бывает зафиксирована слишком жёстко и всегда потенциально готова к самораспаду (Всвязи с этим напрашивается аналогия (из биологии) со слизевиком, квазиорганизмом, собирающимся из простейших организмов при неблагоприятных условиях. Едва окружающие его условия улучшаются,слизевик тотчас расползается и составляющие его части продолжают жить самостоятельно до новой оказии) . Для Джорджа Сантаяны вообще не существует человеческой природы - "это лишь сборное название для группы качеств, случайным образом обнаруженных у некоторых животных, которых мы объявили своими предками". И эти качества находящиеся в постоянном движении и перемешивании, случайным и ,иногда. преднамеренным образом слипающиеся время от времени вокруг общего центра (центра психической аккумуляции) в некое подобие Слизевика - человеческого Я , временного и постоянно готового к распаду, образования. Андре Жид считал, что каждое утро просыпается новым человеком. Чеслав Милош писал о том как сложно "оставаться одним и тем же".Йейтс говорил: "Личность - это сознательный выбор, возобновляемый снова и снова", а Говарни Риз утверждал: "Не было в моей жизни дня. когда бы мной владело это завидное чувство - ощущение себя цельной личностью". Английский философ Джон Грей подъитожил свой капитальный труд утверждением: "Мы не можем избавиться от ощущения, что у нас есть Я, однако знаем, что это не так" . Это ощущение исходит из всегда существующего центра вокруг которого конструируется наше Я, но каждый раз формируется это Я только из того что есть "здесь и сейчас" (Хайдегеровский Дазайн) . Деталями конструктора являются различные перцептивные и аперцептивные способности, черты характера, модели медитации и поведения, эстетические вкусы и сексуальные склонности и т.д.). Причём и сам центр стягивания и сами "качества"-детали в каждый отдельный момент "здесь-и-сейчас" могут быть не теми что составляли первоначальную конструкцию, не говоря уже о неповторяемости конструктивной схемы в целом. Отсюда и чувство Андре Жида, что каждое утро он просыпается новым человеком. Наше ощущение, что всегда были одной и той же личностью - иллюзорно, фальшиво, оно держится всего лишь на том, что в физике жидких тел именуется "памятью воды", то есть памятью неустойчивых динамичеких структур своего предыдущего агрегатного состояния,. то есть на приблизительной памяти схемы структурирования нашего вчерашнего Я ("Там-и-Вчера"), по подобию с которой, мы каждое утро пытаемся более менее успешно выстраивать Я-НА-СЕГОДНЯ. Если бы не было этой возобновляемости, мы не помнили бы не только прочитанных нами книг или выученных вчера уроков, мы бы и имён своих не помнили . Но это ПЕРЕМОДЕЛИРОВАНИЕ Я - всегда неточное , чем дальше в прошлое, тем больше отличий свежей копии от оригинала (первичный импульс стягивания, уже готовый развернуться изнутри своей сингулярности принцип , то что Анри Бергсон назвал ЭЛАН - "жизненный порыв"). Если бы копирование было безошибочно-точным, мы были бы бессмертны. как Боги, но мы бы и не имели возможности изменяться. то есть развиваться ( и деградировать, - в качестве диалектического довеска). Итак стабильность нашего Я - лишь навязываемая нами самим себе иллюзия , результат наших непрерывных усилий оставить всё как было. не выпускать собственное Я на свободу, непроизвольная боязнь какого-то дикого разгула, чудовищного риска, погружения в бездны невообразимого, где существовать нам будет непривычно-трудно. а может быть и вообще невозможно. Но одновременно с нейтрализацией этого страха ты лишаешь себя шанса добиться какого-то более высокого уровня развития, согласно принципу: "Если хочешь выиграть что-то стоящее,- ты должен поставить на кон всё". Действительно на это готовы немногие, а с выведением на полную мощность ЛОХОТРОНА ГЛОБАЛЬНОГО ОБЩЕОКУЛЬТУРИВАНИЯ ( а по сути дела осреднения-оболванивания) и вовсе никто не будет способен. Ведь вспомним, то на что указывалось выше : люди не располагают непосредственным доступом к реальности, реальность недоступна нам, потому, мы являемся "ПЛЕННИКАМИ ЯЗЫКА", который придаёт форму нашим мыслям, прежде, чем мы можем помыслить и поэтому мы не можем выразить то о чём думаем, напротив, мы думаем только ВЫРАЖАЕМОЕ ЯЗЫКОМ (манипулирование сознанием с помощью рекламы и пропаганды)
Итак, подведём итоги. Наше Я существует лишь как условно стабильное Бытиё "здесь-и сейчас", то есть сформированное в определённый момент времени, в определённом месте и из определённых, оказавшихся в поле притяжения некой точки Эго-аккумуляции (точка сборка). Выбор той или оной точки сборки определяется нашим НАМЕРЕНИЕМ , произвольным или непроизвольным. Я - не столько объект, сколько РАЗВОРАЧИВАЮЩЕЕСЯ СОБЫТИЕ или ПРОИСШЕВСТВИЕ, манифестация , "движение жизни по дороге между жизнью и смертью" (М. Хайдеггер). Не существует такой вещи, как Я в качестве неизменяемого феномена, который каждый новый день встречает одинаковым образом. Алкоголь помогает ослабить абсолютность "языкового плена", расшатать точку сборки, лишить её центростремительных сил, стягивающих все составляющие в Единое Целое, размагнитить сборную констркцию, когда всё начнёт рассыпаться само собой. А затем неоходимо намагнитить всё снова, создав, возможно, более совершенную (прежде всего для эстетического творчества) конструкцию личности, с включением каких-то новых деталей (расширяющих возможности новообразованного Я) и вышвыривая некоторые из старых, мешающие и ограничивающие. Здесь тоже может помочь алкоголь. По сути дела это модель повышающей индивидуализации, при соблюдении строжайшего внутреннего контроля над качеством и мерой выпитого, поэтому мало кому подходит, тем более в России.
ЭПИГРАФЫ:
"Если человеку не выпало счастья иметь алкоголиков-родителей, нужно травить себя всю жизнь, чтобы перебороть тяжёлую наследственность их добродетелей".
"Ты мечтал поджечь мир, но не получилось передать свой огонь даже словам, зажечь хотя бы одно - единственное слово"
(Эмиль Чоран. "Горькие силлогизмы")
На древнеиндийском барельефе (третье тысячелетие до нашей эры) изображён первичный сновидящий в облике Вишну, плывущий по Млечному океану на свернувшемся в кольца космическом змее Ананте.. На переднем плане в виде пляшущих в трансе (алклгольном?) человечков изображены пять братьев Пандавов, олицетворяющих пять человечекских чувств и их супруга Драупади (аллегория человеческого разума). С широко открытыми галлюционирующими глазами в разболтанных позах эти персонажи обращены к тому миру, из которого мы, сохраняя критическую трезвость сосредоточенно смотрим на них, где предметы не сливаются друг с другом, где влавствует аристотелевская логика и стадии опьянения определяются исключительно в медицинском смысле . Однако за спиной этих шестерых распахнулась дверь сновидения, ведущая во внутреннее, обратное измерение, где на фоне тьмы возникают восхитительные и ужасающие видения Божественной Вселенной. Вот только вопрос в том, являются ли эти брахманистские скоморохи сном лучезарного Бога или же сам Бог и его Вселенная снится экстазирующим в танце юношам (Если они лишь аллегория наших чувств. то в таком случае им видится не Сам Бог с его Божественной Вселенной, а только несовершенные, ограниченные рамками человеческих чувств представления о Боге и Вселенной. Космическая Фата Моргана. А Драупади как аллегория Кантовских пределов рационального человеческого познания, способна понять лишь эти иллюзорные наши представления. Реальные же Вещи-в-себе для нас, трезвомыслящих, абсолютно непостижимы)
Изгибы змея символизируют воду (волны), а непрестанно мелькающий раздвоенный язык указывает на жизнепорождающий предвечный огонь, сокрытый в оплодотворяющих творческих водах. Таково архаическое представление о Зелёном Змие (в широком смысле любого опьяняющего зелья). Луна сравнивается с чашей, в которой то прибывает, то иссякает амрита - схожая с амброзией пылающая жидкость, экстрактом которой являются опьяняющие священные напитки. Возможно, именно поэтому Ной - тот лунный человек, что отправился на своей лунной лодке по космическому морю,- сразу же после того как сошла вода, насадил виноградник и выпил вина и лежал. обнажённый в шатре своём" (Книга Бытия. 9:20-21). Его абсурдное поведение объяснить можно, только тем, что таким уже искони привычным способом он пытался выйти на контакт с Высшей сущностью, чтобы поблагодарить её за своё чудесное спасение. В раннем христианстве существовало представление о младенце-Христе как мистическом плоде виноградной лозы (аллюзии с младенцем Дионисом). "Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец мой -Виноградарь. Всякую у меня вещь, не приносящую плода, он отсекает; и всякую приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Пребудьте во мне, и я в вас... Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во мне и Я в нём, тот приносит много плода; ибо без меня не может делать ничего" (Иоанн, 15: 1-2 ; 15: 4-5) . По-видимому, опьяняющие напитки испокон века являлись "вратами" выхода в иной, надчеловеческий мир. С помощью "зелья"(символизиремого, а иногда и персонализируемого в образе Змея, как некого опасного посредника между привычным и иирациональным мирами), человек не только общается с "небесами", но порой и проваливается в собственные бездонные глубины, просачивается в лоно своей тщательно утаиваемой изначальной неопределённости. С мучительным ощущением этого человек более менее удачно боролся и продолжает бороться до сих пор с помощью разного рода усваиваемых с ранних лет моделей воспитания и ассимиляции, таких как роль примерного семьянина, ответственного работника, рационально мыслящего собеседника и тому подобных шаблонов. Ведь, что ни говори, а из собственных рамок можно выпасть в абсолютно непредсказуемых направлениях, не исключая и совершенно скотские. Райских кущ и глубокомысленных диалогов в высшими сущностями никто не гарантировал (двойственная сущность змия-посредника). "...И сказал им: сиё есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая. Истинно говорю вам: Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в Царстве Божием" (Марк, 14: 22-25)
Стимулирующую и выводящую за границы привычного функцию алкоголя можно дополнить также и успокаивающим, болеутоляющим эффектом. Это заметил ещё Фрейд. По его мнению именно интоксикация алклголем является "самым грубым и действенным методом устранения страдания" (три остальных - религия,исскуство,любовь), но нас интересует именно активирующая, трансформирующая сознание роль этого универсального стимулятора.
В буддизме существует термин ДХАРМАКАЙЯ , "тело Закона" вселенной, которое, хотя и отгорожено от нас затуманивающей и искажающей силой майи, представляет собой основу, сущность и действительность всех существ и всего сущего. Надлежащий способ мыслить о нём, как это ни парадоксально, - вообще не мыслить, ибо любое мышление ограничено сферой майи, то есть концепциями, категориями и законами грамматики, тогда как то, что обозначается понятием ДХАРМАКАЙЯ, пребывает вне любых категорий и понятий. Это "тело Закона", персонифицируемое обликом Верховного Будды (Ади-Будды) близко христианскому ДЕУС АБСКОНДИТУС ("Бог скрытый, неведомый") Для того, чтобы общепринятая структура мира , то есть наше представление о реальности-как-таковой перестало обуславливать наше сознание, следует определить что же служит основными скрепами (условиями), гаратнирующими устойчивость привычной нам картины мира ("Общих мифов" по выражению Генри Джемса, "трезвомыслимых космогоний" по выражению одного моего продвинутого в питие приятеля). Главным, а вернее всеопределяющим условием фиксации определённой картины мира через наше воображение (Воля представляющая) является Язык как таковой. Но сама синтаксическая структура речи создана и укрепилась на оснве логического мышления свойственного именно человеку (первобытному, докультурному) . Именно на матрице этого протоязыка сформиравался наш ЛИНГВОЦЕНТРИЧЕСКИЙ мир, По Хайдеггеру, мы брошены в этот мир у нас нет нечего кроме и вне его. Мы не можем "выйти из мира", поскольку это будет означать по сути выход из собственной субъективности, из языкового мира как из образующей нас субстанции (язык это переотражённые мы, ставшие собственным законом и поводырём). "Наш чистый разум заключён в искажённом разуме" ( Хуэй-нэн. 638-7130). Мы лингвоцентричны и если и можем быть подвергнуты какому-нибудь разложению, то только по правилам семантического разбора Джон Грэй как-то высказался о жизни писатея Горонви Риза :"его жизнь это не роман,а серия рассказов" . Иными словами наши жизни это маленькие отрывки Гигантского Интертекста (бесчисленные микротекстуальные колонки в бесконечной Вселенской Гипертекстуальности) Единственное, на что мы можем надеяться - это по удачному выражению Эмануэля Левинаса, "ЭКСЦЕДЕНТНОСТЬ",то есть всего лишь попытка (вернее даже попытка попытки) хоть чуть-чуть детекстуализироваться, на крыле Фантазии вырваться из условий жёстко детерменированного порядка ТЕКСТА-существования. Сотворить "новые миры порядка (НОВЫЕ ТЕКСТЫ)" ,на осноове иных, альтернативных логик, оказавшись в иллюзорном запределье, но всё же не беспределье. (Выход в "другое условие" по Роберту Музилю, на другой уровень,но всё той же тотальной ГИПЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ (другая лингвистика - нечеловеческая, соответствующая другой онтологии, иномирной). Эта попытка обречена .Говоря об этом Левинас использует другое понятие, "недостаточность субъекта" как такового .Как говорил Поль Валери мы обречены жить в тесных пределах с вечным разочарованием. Чтобы преодолеть себя, мы должны быть больше себя. "Если бы врата восприятия были чисты, любой предмет казался бы человеку таким, какой он есть, бесконечным. Но человек замкнут в себе и до сих пор видит всё сущее сквозь узкие щели своей пещеры" (Уильям Блейк. "Бракосочетание Неба и Ада")
Именно Язык (в широком смысле) является пределом и условием доступного нам мира, идиосинкразии речи околдовывают, ограничивают наш интелект. "Словами и понятиями мы не только обозначаем вещь,но и думаем первоначально уловить с их помощью и сущность вещей..Слова и понятия вводят нас постянно в заблуждение, мы представляем себе вещи более простыми, чем они есть в действительности, отделёнными друг от друга, неделимыми, то есть существующими независимо.. В словах скрыта философская мифология, которая постоянно сказвается,как бы мы ни старались быть осторожными" (Ф. Нмцше. "Переоценка всего ценного").Существует множество аспектов опыта, которые невозможно облечь в слова или изобразить на холсте. Витгенштейн приводит пример из языка живописи: "Но что будет, если мы скажем одному из ... художников:"Нам не нужно изображение того, как ты видишь мир вокруг себя, нам просто нужно полотно, изображающее, КАК ты пишешь эти вещи". Очевидно, что это "как" (с логической точки зрения) не может стать предметом изображения на каком-то полотне". То есть это запрещают прежде всего логические законы нашей речи и сформированная в них и ими структура нашего сознания (алгоритм мозговой активности). Самый общий и показательный из этих законов такой: логика не позволяет смыслу мира быть частью этого мира, "поскольку смысл не может быть частью того, смыслом чего он является" У нас просто нет подходящих слов и понятий для адекватного разговора (трезвого) о многих аспектах наших переживаний. несмотря на тысячелетия нашей эволюции. Жить на границе языка, зная об этих границах. означает жить на грани мистической жизни. Ведь если мы какой-либо феномен неспособны непротиворечиво описать или воспринять во всей его полноте с помощью несовершенных органов чувств, это не значит, что этого не существуют в реальности. (Для китайца радуга из пяти цветов, для нас из семи, . но по обе стороны спектра существует ещё множество невоспринимаемых нами излучений, и если бы не определённые приборы и экпиременты, мы бы так о них ничего и не узнали и их воздействие на нас списывали бы на какой-нибудь параллельный или мистический мир). Витгенштей делает вывод. что Язык даёт нам ощущение мира, как целого, но ограниченного целого( в границах определённой модели лигики (и чувственного восприятия). Но ведь существует масса иных альтернативных моделей. Например логика сновидений (внутри которой сублогики - Фрейдовская, Юнговска, Гроффа и т.д.). логика маниакально-эйфорическая первой стадии опьянения, логика похмельно-шозофреничеки-депрессивная и т. д. Не исключено что при выработанном подходе в рамках этих нелинейных логик можно найти ответы на множество вопросов, которые в границах ограниченной "трезвой" , условно-здоровой логики выглядят нерешаемыми и даже абсурдными). "Но Царствие Отца распространяется по земле, и люди не видят его" (Евангелие от Фомы" 117).
Вывод Курта Геделя (И Витгенштейна) - "Ускользающие в никуда ответы на вопросы о смысле мира неизбезно выводят нас за пределы мира" (то есть всего того, что есть. Попробуйте представить себе пустую Вселенную. Суть в том, что едва начав представлять вы тотчас пойтёте, что не сможете представить себе изначально пустую вселенную, то есть независимо от всех уже навязанных ей впоследствии определений (Пустоту-саму-по-себе) В лучшем случае вы сможете это представить, лишь как отсутствие именно ВАШЕЙ вселенной. У вас сложится понимание не пустоты как таковой (вещи-в-себе, существующей до выработки всяких определений), а уже сложившейся в сознании полой формы (формы Отсутсвия) , как негативного оттиска, воспроизводящего в вывернутом виде форму изъятого воображением именно такого,а никакого иного, содержания. То есть в "трезвом" сознании мы даже Небытиё формулируем по лекалам известного нам Бытия (всего лишь в обращённо-перевёрнутым образе) . Любое НЕТ подразумевает ДА. А значит нет на самом деле никакого реального Нет, накакого Отрицания. Любое отрицание есть ни что иное как неустранимая форма утверждение....С этой точки зрения наш мир не менее логически иллюзорен и абсурден чем любой другой, ему альтернативный, в своей основе он размазан в логической неопределяемости . Но не будем углубляться в эти многообещающе-убийственные для агностика перспективы. Отметим только, что вне пределов нашего представления о ней, Пустота может быть совсем не тем, что мы способны под ней понимать (интеллегибельная сущность, вещь-в-себе), а в рамках паралельных логик она может быть всем чем угодно ("Сама эта Земля -Чистая Страна Лотосов; само её тело - тело Будды". Хакуин. Учитель дзэн) , и это всё-равно ничего не скажет нам о её действительной сути, поскольку мы не можем видеть совершенно отстранённо (Как Боги). Как сказал бы Гёдель, чтобы понять Текст мы должны оказаться вне и над текстом (в позе ЧИТАТЕЛЯ) , то есть оказаться не только больше того, кем являемся, но и вообще ПОСТОРОННИМ для данной формы бытия.
Библейский Иов ищет оправдание своей вины перед Богом и не находит (в рамках своего ограниченного представления о Боге, которое по сути дела есть перевёрнутое представление о том же Дьяволе. Недаром на гравюре Уильяма Блейка спящий Иов видит во сне у бога рога и козлиные копыта.) Стоит ему расширить своё представление о Боге (как мы уже показали, это в каких-то пределах можно сделать даже в рамках общепринятой логики, доведя её до её же крайних границ, где она начинает терять свою лишь кажущуюся однозначность). Стоит ему представить непривычнуо-двойстенную природу Бога (как безконфликтно (-ли?) разделённую Целостность) всё становится на свои места. Согласно своей неблагой (и поэтому ЦЕЛОСТНОЙ) природе, Бог и осуществляет свои, вроде бы несправедливые измывательства над праведником. Чтобы оставаться Самим собой, Богу время от времени просто необходимо совершать несправедливые поступки. Впрочем не надо понимать это, как логическую реабилитацию злого начала. Здесь речь идёт о другом, о многовековом человеческом заблуждении, обсуждение которого не входит в нашу задачу здесь и сейчас.
В рамках вышеобозначенной теории обратной объясняемости, можно нашу "фатальную погружённость в Язык" переформулировать парадоксальным, вывернутым наизнанку образом, определив его как интоксикацию первобытного человечества языком, кем-то поддержаваемую на постоянном, не слишком катастрофической уровне). Что-то подобное контролируемой алкогольной зависимости ,- состоянию подвижного почти-равновесия между здоровьем и психической болезнью. С этой точки зрения Исскуство можно трактовать как эстетизированную Белую Горячку. Своего рода Лингвистический алкоголизм (СПИРИТ-спирит - проспиртованный Дух) со всеми сопутствующими стадиями, совпадающими с характеристиками соответствующих эпох в человеческой Истории (кальки с алкогольных периодов: выоких экзальтаций, похмельных депрессий , взбалмошного геройства, вдохновения, блаженной расслабленности и ожиданий Апокалипсиса).). Представляю себе краснорожего Гегеля, удовлетворённо потирающего себе руки и опрокидывающего стопку шнапса, за здоровье в очередной раз так остроумно одураченного им читателя-обывателя, который за его "Феноменологией Духа" увидел всего только феноменологию духа (с латинского СПИРИТ переводится и как Дух и как спирт). Впрочем это только не более чем шутливое отступление, надеюсь давшее читателю несколько мгновений умственного отдохновения .
Продолжу. Итак, алкоголь имеет двойственое воздействие на психику человека - негативно разрушающее (размывающее границы Я, освобожнающее из "языкового плена" ) и позитивно-расширяющие (меняющие точку сборки, а вслед за этим и модель восприятия этого Я). Что происходит в физиологическом плане с организмом нас интересует пока что меньше всего, а вот то, как подобное привнесённое извне изменение могут воздействовать НА ПСИХИКУ человека стоит рассмотреть на примере "алкогольного дебюта" Венички Ерофеева. Вот как этот случай описывает его тогдашняя приятельница Ольга Седакова :"Поступив в МГУ в Москве, бредя по какой-то улице, он увидел в витрине водку. Зашёл, купил четвертинку и пачку "Беломора" Выпил, закурил - и больше, как он говорил, этого никогда не кончал. Наверное, врачи это могут описать, как мгновенный алкоголизм." И вот описание процесса перестройки и стабилизации его внутренней психологической среды обитания (психоценоз по аналогии с внешней средой обитания Биоценозом) . Вспоминает другой его приятель Владимир Муравьёв: "В студенческие годы Веничка совсем ничего не ел. Он говорил:"Идеальный завтрак: полчетвертинки, оставшейся с вечера (нужно, чтобы кто-то оставил), и маленькое пиво. Идеальный обед: четвертинка и две кружки пива. Идеальный ужин: полчетвертинки (вот то, что должно оставаться на завтрак, но на ужине всё время спотыкаюся, обязательно получается целая четвертинка), большое и маленькое пиво" Другой его приятель:" К сожалению, у него достаточно рано проявилась пагубная русская привычка, причиной которой была некоторая усталость от бытия, от жизни, и вот он стал уходить в алкогольный транс" (Алексей Муравьёв). На удивление многим, Ерофееву всё же удалась обрести состояние внутреннего (и даже продуктивного) равновесия, на каком-то новом, совершенно невообразимом с обывательской точки зрения уровне. Вот как об этом говорит его лечащий врач, много лет спустя, когда алкоголизм, казалось-бы. должен был набрать максимально-разрушающую силу : "....удивительно, что при его махровом алклголизме, описанном в "Москва-Петушки", при множестве "белых горячек", с которыми он поступал к нам (в Кащенко) в нём совершенно не было алкогольной деградации личности. В этом смысле он был уникальным пациентом, достойным описания в специальных психиатрических трудах на тему алкоголизма. Он абсолютно выпадал из типичного течения болезни. Вне запоев это был совершенно рафинированный, интеллигентный человек"(Андрей Бильжо). "Сильно пьющие люди становятся похожими друг на друга (подобно деградирующим прородным биоценозам - помойкам или "мёртвым" зонам отчуждения). Есть понятие , так называемый "хабитус потатора"(лат.) - лицо алкоголика. Они опускаются, перестают следить за собой, у них ухудшается память, исчезает, нивелируется сама личность. Теряется некоторая тонкость, становится примитивным юмор и так далее. А у него ничего этого не было. Он был тончайший интеллигент, эрудит. Образ такого князя Мышкина: худой, с тонкими аристократическими пальцами. Таким он остался у меня в памяти".
Иными словами его внутренняя экология - его индивидуальный ПсихоЦеноз (по аналогии с Биоценозом), как саморегулирующееся равновесие ВНУТРЕННЕЙ среды обитания и НАСЕЛЯЮЩИХ ЕГО ПСИХОМОРФНЫХ Я-ИДНТИФИКАЦИЙ) - видоизменялся скорее по типу развивающихся и усложняющихся экосистем живой природы. На примере Ерофеева это можно трактовать, как обогащение и совершенствование внутриппсихической среды обитания и прежде всего "почвы", её "КУЛЬТИВИРОВАНИЕ" И "СПИРТОВАНИЕ" для того, чтобы получить впоследствии возможность вырастить на ней более прихотливые и сложные ЖИЗНЕСПОСОБНЫЕ образования (когнитивные и эстетические способности. то есть адаптированная психическая растительность ) или вызвать "популяционные взрывы" в тех , уже существующих экологических(психологических) нишах. которые прежде находились в подавленном состоянии (прозябали в непроявленности). Это и есть "выращивание в себе Гения" (методом рассады, как огурцы или тепличные ананасы), обретение состояния "Совершенного Эстетического сознания", и собирание с него созревших плодов. ( Артюр Рембо охарактеризовал это состояние (одну из соревших Я-идентификаций) как сосояние вечного "РЕБЁНКА-ВЗРОСЛОГО" более точные характеристики которому дал изобретатель термина "авангард" Роджер Шетток. обозначивв в качестве его атрибутов: детскость, юмор, сновидения и двусмысленность.). Неизбывная "невзрослость" Ерофеева была очевидна всем его знавшим. А уж если говорить об алкогольно-сновидческой логике, юморе и двусмысленности его романа, то именно на этих трёх китах там всё и держится, включая безудержную прыть сносящих голову импровизаций. Если учесть ещё и Ерофеевскую страсть к музыке, от которой, по его же словам он получал удовольствие большее, чем от спиртного, и даже больше, чем от литературы, в Америке середины 20-го века отыщется его чуть-ли не точная копия. Это легендарный джазовый саксафонист Чарли Паркер, по прозвищу "Пташка" . Несмотря на свою известность вся его жизнь была фатально неустроенной. Умер он в 35 лет(умер в 1955), прославился своей страстью к алкоголю и наркотикам, эта страсть привела его к аресту, заключению в психиатрическую больницу. Всю жизнь, вместе с драгоценным футляром своего саксофона (вспомним Ерофеевские тетрадки) ему приходилось носить револьвер. на случай, если на него начнёт "быковать" какой-нибудь психопат из наркодиллеров. Что поделать, в отличии от Ерофеева он жил в другой стране, в дркгих, более жёстких, условиях. Роб Рейснер описывает этот тип как "ХИПСТЕР" "Это дадаист нашего времени. Аморалист и анархист., пропитанный культурой и цивилизацией до степени декаданса. Ему очевидно повсюдное ханжество. Какие ценности ему остались? - только идти по жизни, избегая боли, держать свои эмоции в узде.."НЕ ЗАГОНЯТЬСЯ" и "НЕ ТОРМОЗТЬ", то есть быть полностью раскованным, спонтанным; импровизировать на всю, как в жизни, так и в Искустве. Импровизировать в совершенно недопустимом и самоубийственном с точки зрения обывателя стиле, которые они обретали на волне спонтанности, стимулированной наркотиками и спиртным. Процесс творчества в этих случаях может приобретать странную, совершенно невообразимую форму, подобно тому как писал свой роман Ерофеев или, что ещё показательнее , Джек Керуак ("На дороге"). П. Уотсон:Предварительно "заправившись" бензедрином (можно водкой, как Ерофеев), он вставил в пишущую машинку рулон бумаги и печатал на нём три недели, почти без остановки. Сплошная сорокаметровая рукопись стала черновиком его романа. Позднее свою технику он объяснял так: ключ в том, чтобы не подбирать слова, не навязывать тексту структкру,а дать словам литься свободно, "в темпе мысли... Никакого отбора выражений, токько свободное (ассоциированное) блуждание ума в беспредельных морях мысли, купание в океане английского языка, подчинённое лишь ритмам дыхания и мелодике речи".. Процесс этот аналогичен СОЛЬНОЙ ДЖАЗОВОЙ ИМПРОВИЗАЦИИ (или эйфорической стадии опьянения). Самое главное - не перечитывать написанное, не пытаться улучшить первоначальные образы (ни в коем случае не обрабытывать на трезвую голову) , ведь иначе, "ты невольно начинаешь думать то, что положено думать, а смысл литературы битников. как раз в том, чтобы этого избежать." Кстати, при определённых условиях, и музыка. и литература может вполне заменить, в качестве опьяняюще-стимулируюего средства алкоголь как таковой. То есть , начитавшись до чёртиков можно создать такую гениально-нетрезвую вещь, какая ещё не каждому пьяному дастся В романе Ерофеева юмористически обыграна ситуация. когда опьяняет сам процесс творчества : Поэты типа Шиллера пьют, чтобы творить ("Пропустит один бокал -готов целый акт трагедии"; поэты типа Гёте творят, чтобы мысленно пить ("Мефистофель выпьет - и ему хорошо, старому псу. Фауст добавит - а он, старый хрен, уже лыка не вяжет"; "...алкаш он был, ваш тайный советник Иоган фон Гёте!").
Но, встряхнувшись, продолжим. Переструктурировать собственное Я, беспредельно расширив границы возможного, освободить скованные сознанием внутренние импульсы..Эти крайне опасные и искусительно могообещающие перспективы, которым трудно не поддаться человеку от природы и так уже неординарному, объясняют возникновение любых форм спонтанной культуры у западных современников Ерофеева - бибопа(джазовый стиль) . скэт-пения, живописи акционизма и абстрактного экспрессионизма (Виллем де Кунинг, Джексон Поллок и др.), поэзии и прозы битноков(Аллан Гинзберг, Джек Куруак и др.), дзэн-гончарного исскуства, альтернативную психиатрию эстетики ( Томас Пинчон охарактеризовал бредовую магию своих романов: "Паронойя, - это ОТКРЫТИЕ, что всё с друг другом связано" ) включая мой постоянно недописывамый трактат "Контролируемая Шизофрения, как модель жизни и творчества".
Герою романа Ерофеева ( и самому автору) может быть противопоставлен в качестве антипода герой (и автор) "Замка". Сам Замок лишь для самого Кафки (и его героя) предстаёт своеобразным "Ящиком с секретами", а на самом деле это всего лишь наглядная модель для "переобучения шибко умных", то есть набор устоявшихся стереотипов и условностей привычного и комфортабельного для всех существования. в которое всеми силами хотел бы вписаться и герой ( автор ) романа, в отличии от героя (автора) романа ерофеевского. По каким-то, непонятным ему причинам это не удаётся. Но, воможно дело в том, о чём говорил Ницше в "Предварительных работах" К своей "Утреннеё Заре".: "Кто думает и чувствует слишком своеобразно, тот гибнет. Следовательно, можно было бы установить границы для индивидуализации. В те времена, когда она ощущается как нечто НЕПРИЯТНОЕ, как например в наше время и во всей предыдущей моральной истории человечества, влечение к индивидуализму наследуется дурно. В те времена,когда она ощущается как нечто ПРИЯТНОЕ, она легко преувеличивает саму себя и делает самую крайнюю изоляцию, препятствуя общей плодовитости человечества"("Культура и культуры". 185) . Быть может Замок отторгает Кафкианского героя в целях самосохранения. устраивая себе своебразный социальный карантин от него, который субъективно воспринимается как мстительная (ницшеанское рисенджемент) изоляцияя, обречённость на жертвенное изгойство и даже возводится порой в высшую степень Избранничества (Сартровское " Божий сироты", плакальщики изначального Отсутствия), до тех пор, пока человек (как носитель смертельного для общества вируса индивидуальности)не ПЕРЕБОЛДЕЕТ этой болезнью став безопасным или сама болезнь не примет усреднённо-релевантные формы типа " духовного насморка"). Вся экзистенциальная проблематика Кафки в том, что он хочет пребывать в двух взаисоисключающих положениях (вверх и вниз головой одновременно) и не понимает. что это в принципе невозможною. Предельный Къеркъегоровский вопрос "ИЛИ-или" здесь стоит так: "Или останешься собой, но будешь посторонним и опасным для Общества(Замка). либо будешь жить комфортно, счастливо. в обнимку со всеми. но при этом уже не будешь собой, а будешь только тем, чем тебе позволено, например персонификацией такой полезной должности как землемер". Всю жизнь Кафка мучительно висел между этими двумя полюсами выбора, не решаясь выбрать между ними. Его ЭгоПсихоценоз (в отличие от Паркера или Ерофеева) - стагнирующий, не сумевший, то бишь не решившийся перестроиться в соответствии с изменившимися условиями и поэтому медленно деградирующий по мере оскудения крайне ограниченных ресурсов предыдущего состояния . Более мудрый и решительный Ерофеев, не без помощи алкоголя. с лёгким сердцем перескочил, как способнейший геймер на вовый уровень , выбрав не совсем приличную для многих судьбу Постороннего. "Закончив школу с золотым аттестатом, он два года продолжал своё образование,врастал в элиту своего времени и вдруг вспомнил откуда родом, и захотел со всем своим умом вернуться к судьбе товарища по школьной парте, не получившего аттестата и не попавшего в МГУ. Его вёл демон, велевший довести задуманное до конца, проверить на себе, может ли Святой Дух жить в пропойце".(Г. Померанц. "Портрет на фоне времени. с.403) И его вовсе не пугало тотально-изгойное одиночество, которое и оказалось в результате не таким-то уж тотальным и изгойным. Выходит. что Кафку до смерти перепугала и заставила отказаться от окончательного выбора всего лишь иллюзия невыносимости Кошмара .("не так страшен чёрт. как воображаемое о нём нами").
Что заключает в себе противоположный ( ерофеевсому ) выбор хорошо видно на героях пьесы Юджина О Нила ("Разносчик льда"). Все они своего рода ФИКСИРОВАННЫЕ личности, сформированные по принципу Лакана, как отражённые образы себя, извне привнесённые внутрь (интериоризованные Я). Всего лишь стареотипы, одушевлённые маски, персоны (по Юнгу), неаутентичные существования, выбранные из ограниченного, разрешённого и полезного для Общества реквизита). Если продолжать параллели с биологией. то подобные, выструганные по шаблонам внутренние ландшафты подобны исскуственным средам обитания. таким как зоопарки, психбольницы, и группы здоровья, тюрьмы, города, политические партии, группы футбольных и прочих, фанатов в той или иной мере отграничивающие себя от окружающего социального целого. Полуоткрытые и Ложнозакрытые Множества , абсолютно, тем не менее, завимые от Социума , стандартизированные и примитивизированные до предела, его муляжи-повторы. Люди их составляющие отчуждены от своей Я-сути, обобществлены и как-бы вывернуты наружу, они погружены в решение тех задач, которые свойственны не им лично,но их группе, как сконструированной , безразличной к ним, Над-индивидуальности. Герои пьесы О Нила, по-сути - иллюзорные личности, они - всего лишь случайно выбранные ими (или за них) жизненные роли, написанные кем-то Чужим , а возможно и для кого-то другого.. (что бы под этим не понималось). И вот эти АНТИЕРОФЕЕВЫ (герои пьесы О Нила) собранные в задней комнаты какого-то салона, выпивают и рассказывают друг другу изо дня в день одни и те же истории, которые на самом деле отражают их надежды и иллюзии, которым не суждено сбыться. Один мечтает вернуться на работу, другой просто домой, третий хочет стать депутатом и тому подобное. Проходит время и становится ясно, что все они ждут Хики, "Спасителя" Хики, который, как им кажется, всё устроит в лучшем виде.Но когда Этот Хики приходит, он разрушает их карточные домики один за другим. Он и сам оказался не совсем тем за кого себя выдаёт. "Разносчик льда" это синоним Смерти или реальности-как-таковой, освобождённой от согревающих нашу внутреннюю Пустоту иллюзий , которая всегда ХОЛОДНА и враждебна мечтателям, порой ради их же блага. ведь "МЕЧТАТЕЛЬ СКРЫВАЕТ ИСТИНЫ ОТ САМОГО СЕБЯ, ЛЖЕЦ ТОЛКО ОТ ДРУГИХ (Ницше. "Переоценка всего ценного")
Следует сказать, что на самом деле, человеческая личность вообще довольно странное, противоречивое в себе и, даже парадоксальное образование. Она никогда не бывает зафиксирована слишком жёстко и всегда потенциально готова к самораспаду (Всвязи с этим напрашивается аналогия (из биологии) со слизевиком, квазиорганизмом, собирающимся из простейших организмов при неблагоприятных условиях. Едва окружающие его условия улучшаются,слизевик тотчас расползается и составляющие его части продолжают жить самостоятельно до новой оказии) . Для Джорджа Сантаяны вообще не существует человеческой природы - "это лишь сборное название для группы качеств, случайным образом обнаруженных у некоторых животных, которых мы объявили своими предками". И эти качества находящиеся в постоянном движении и перемешивании, случайным и ,иногда. преднамеренным образом слипающиеся время от времени вокруг общего центра (центра психической аккумуляции) в некое подобие Слизевика - человеческого Я , временного и постоянно готового к распаду, образования. Андре Жид считал, что каждое утро просыпается новым человеком. Чеслав Милош писал о том как сложно "оставаться одним и тем же".Йейтс говорил: "Личность - это сознательный выбор, возобновляемый снова и снова", а Говарни Риз утверждал: "Не было в моей жизни дня. когда бы мной владело это завидное чувство - ощущение себя цельной личностью". Английский философ Джон Грей подъитожил свой капитальный труд утверждением: "Мы не можем избавиться от ощущения, что у нас есть Я, однако знаем, что это не так" . Это ощущение исходит из всегда существующего центра вокруг которого конструируется наше Я, но каждый раз формируется это Я только из того что есть "здесь и сейчас" (Хайдегеровский Дазайн) . Деталями конструктора являются различные перцептивные и аперцептивные способности, черты характера, модели медитации и поведения, эстетические вкусы и сексуальные склонности и т.д.). Причём и сам центр стягивания и сами "качества"-детали в каждый отдельный момент "здесь-и-сейчас" могут быть не теми что составляли первоначальную конструкцию, не говоря уже о неповторяемости конструктивной схемы в целом. Отсюда и чувство Андре Жида, что каждое утро он просыпается новым человеком. Наше ощущение, что всегда были одной и той же личностью - иллюзорно, фальшиво, оно держится всего лишь на том, что в физике жидких тел именуется "памятью воды", то есть памятью неустойчивых динамичеких структур своего предыдущего агрегатного состояния,. то есть на приблизительной памяти схемы структурирования нашего вчерашнего Я ("Там-и-Вчера"), по подобию с которой, мы каждое утро пытаемся более менее успешно выстраивать Я-НА-СЕГОДНЯ. Если бы не было этой возобновляемости, мы не помнили бы не только прочитанных нами книг или выученных вчера уроков, мы бы и имён своих не помнили . Но это ПЕРЕМОДЕЛИРОВАНИЕ Я - всегда неточное , чем дальше в прошлое, тем больше отличий свежей копии от оригинала (первичный импульс стягивания, уже готовый развернуться изнутри своей сингулярности принцип , то что Анри Бергсон назвал ЭЛАН - "жизненный порыв"). Если бы копирование было безошибочно-точным, мы были бы бессмертны. как Боги, но мы бы и не имели возможности изменяться. то есть развиваться ( и деградировать, - в качестве диалектического довеска). Итак стабильность нашего Я - лишь навязываемая нами самим себе иллюзия , результат наших непрерывных усилий оставить всё как было. не выпускать собственное Я на свободу, непроизвольная боязнь какого-то дикого разгула, чудовищного риска, погружения в бездны невообразимого, где существовать нам будет непривычно-трудно. а может быть и вообще невозможно. Но одновременно с нейтрализацией этого страха ты лишаешь себя шанса добиться какого-то более высокого уровня развития, согласно принципу: "Если хочешь выиграть что-то стоящее,- ты должен поставить на кон всё". Действительно на это готовы немногие, а с выведением на полную мощность ЛОХОТРОНА ГЛОБАЛЬНОГО ОБЩЕОКУЛЬТУРИВАНИЯ ( а по сути дела осреднения-оболванивания) и вовсе никто не будет способен. Ведь вспомним, то на что указывалось выше : люди не располагают непосредственным доступом к реальности, реальность недоступна нам, потому, мы являемся "ПЛЕННИКАМИ ЯЗЫКА", который придаёт форму нашим мыслям, прежде, чем мы можем помыслить и поэтому мы не можем выразить то о чём думаем, напротив, мы думаем только ВЫРАЖАЕМОЕ ЯЗЫКОМ (манипулирование сознанием с помощью рекламы и пропаганды)
Итак, подведём итоги. Наше Я существует лишь как условно стабильное Бытиё "здесь-и сейчас", то есть сформированное в определённый момент времени, в определённом месте и из определённых, оказавшихся в поле притяжения некой точки Эго-аккумуляции (точка сборка). Выбор той или оной точки сборки определяется нашим НАМЕРЕНИЕМ , произвольным или непроизвольным. Я - не столько объект, сколько РАЗВОРАЧИВАЮЩЕЕСЯ СОБЫТИЕ или ПРОИСШЕВСТВИЕ, манифестация , "движение жизни по дороге между жизнью и смертью" (М. Хайдеггер). Не существует такой вещи, как Я в качестве неизменяемого феномена, который каждый новый день встречает одинаковым образом. Алкоголь помогает ослабить абсолютность "языкового плена", расшатать точку сборки, лишить её центростремительных сил, стягивающих все составляющие в Единое Целое, размагнитить сборную констркцию, когда всё начнёт рассыпаться само собой. А затем неоходимо намагнитить всё снова, создав, возможно, более совершенную (прежде всего для эстетического творчества) конструкцию личности, с включением каких-то новых деталей (расширяющих возможности новообразованного Я) и вышвыривая некоторые из старых, мешающие и ограничивающие. Здесь тоже может помочь алкоголь. По сути дела это модель повышающей индивидуализации, при соблюдении строжайшего внутреннего контроля над качеством и мерой выпитого, поэтому мало кому подходит, тем более в России.
Рейтинг: 0
642 просмотра
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Новые произведения
