В  279 до н. э. произошло  сражению при Аускуле.  Эпирская  армия царя Пирра в течение двух дней вела наступление на войска римлян и в конце  концов  сломила их сопротивление, но потери были столь велики, что у  Пирра  даже  не  возникло  мысли  гордиться  ею.  Он  горько  заметил: «Ещё одна такая победа, и я останусь без войска». Так  появился  термин "пиррова  победа",  под  которым  сейчас  люди  понимают   скорее  неудачу, чем  успех.

  Вы конечно  знаете,  что  "История - это ложь,  с  которой  все  согласны", а  уж советская   история, это даже не пропаганда, это нечто ближе  к  сказаниям о русских богатырях  или попросту к  сказкам.  Именно к советской истории точно подходит утверждение Станислава Ежи Леца «Если из истории убрать всю ложь, то не значит, что останется одна только правда, может вообще ничего не остаться».

Начну с главного: Цена заплаченная советским народом за победу, непомерно велика. Мы  серьезно "переплатили" за победу из-за ошибок конкретных людей, но из-за возможных аналогий с днем сегодняшним, власть об этом говорить не хочет.  Руководство страны  и  военачальники  тех лет, утопили в крови своих солдат вражеские  армии, и долго скрывали просчеты, искусно  перемежая правду с ложью, рассуждая о патриотизме и храбрости. Память о миллионах наших дедов и отцов, погибших на полях сражений, в плену или скончавшихся от голода в тылу, оплативших ошибки и преступления высших руководителей страны не даёт возможности радоваться  очередному параду на Красной площади в День победы (или «дЕНЬ  ПОБЕДЫ»).

Уверен, адекватным согражданам хочется узнать правду  о провальной подготовке к войне, бездарном управлении войсками, ведь когда наши Великие военачальники, чьи дети давно живут в Англии  и  США,  никогда не служили  и  не будут служить в армии, пошлют  нас на смертный бой, всё повторится снова...  Почему же год от года мы всё с бОльшим размахом празднуем 9 мая. Причин, вероятно, несколько:

* сверху дадена команда "ликовать" и послушная часть населения ее выполняет.

* очень давно нет новый побед и достижений, приходится праздновать старые

* люди не знают горькой  правды о  Великой  победе.

Итак: Не люблю черно-белые картины, если речь не идет о живописи. Из советской историографии ясно, что мы - хорошие, фашисты - плохие, наши союзники ...  они не плохие, но не хорошие - это точно! Разумеется всё было не так. Во-первых, нельзя делить 1-ю и 2-ю мировые войны, ведь вторая, стала следствием первой. На момент выхода Советской России из войны, страны Антанты были близки к победе. Обе стороны  воевали неплохо, с переменным успехом, но в 1918 году в Германии неожиданно закончились мужчины призывного возраста. Я не историк, поэтому могу себе позволить по отношению к прошлому сослагательное наклонение. Если бы немцев не унизили Версальским договором, если бы не отнимали последнего (в 1920 году французы даже ввели войска в Рурский район, чтобы углем забирать репарации, так как Германия не могла оплатить их деньгами) и т.д., идеи нацизма не "взошли" бы так быстро в цивилизованной европейской стране. Гитлер провозгласил: "Пушки вместо масла" и униженный народ, жаждущий национального возрождения дал и пушки и масло. 

Когда сила Германии  стала заметным фактором, "заклятые  друзья" - СССР и Запад, стали пытаться натравить Германию на будущих союзников. На нашу беду, у Германии  не  оказалось  нужного количества  кораблей  для  атаки на Британию (кстати, именно по этой же причине в 1945 мы напали не на сами Японские острова, а на Квантунскую армию континентального базирования). Мюнхенский сговор Запада с Гитлером был позорным, но не менее позорным был сговор Советов с фашистами (пакт Молотова-Риббентропа).  Мы делили с Гитлером  Европу, презрев  этические  нормы, и советской-фашистский парад в Бресте 1939 года  это доказывает.  Впрочем, не буду говорить о предвоенной политике, речь пойдет о самой войне.

Чтобы  картина  о  героической  победе  советского  народа  была  полной,  необходимо  сразу  сказать, что коммунисты никогда не умели и не хотели воевать согласно  заветам  Суворова, то  есть бить врага  "не  числом,  а  умением".  Человеческая  жизнь  для  них  ничего  не  стоила (впрочем, как и сейчас) командиры мало думали о том, как сберечь своих людей.  Лозунг  "победа любой  ценой" избавлял наших полководцев от угрызений совести, за гибель (порой бессмысленную)  своих  солдат. При общих демографических потерях Советского Союза в Великой Отечественной войне 26,6 млн. человек, потери военнослужащих убитыми, пропавшими без вести и не вернувшимися из плена составили 13 млн. человек, а потери Германии – 4,047 млн. человек (Википедия), а вот "сухая" статистика характеризующая полководческий "талант" советских военачальников.

БИТВА  ЗА  МОСКВУ.  30.09.1941 - 20.04.1942    Победа  СССР

СИЛЫ  СТОРОН:

Германия -  около  2  млн.  солдат

СССР -  1  млн.  250  тыс.  солдат,  плюс  ополчение (точное  число  неизвестно)

ПОТЕРИ  СТОРОН.

Германия -  400 000  солдат  и  офицеров

СССР -  около  1  млн.  солдат  и  офицеров

СТАЛИНГРАДСКАЯ  БИТВА   17.07.1942  -  2.02.1943
СИЛЫ  СТОРОН

Германия - 572 000  солдат  и  офицеров (к  началу  наступления)

СССР  -  785 000  солдат  и  офицеров.

ПОТЕРИ

Германия -  около  - 400 000 солдат  и  офицеров.

СССР - 490  000 солдат  и  офицеров только за период контрнаступления с  19.11.1942 по 2.02.1943

КУРСКАЯ  БИТВА      5.07.1943  -  23.08.1943

СИЛЫ  СТОРОН

Германия - около  777  000 солдат  и  офицеров.

СССР  -  1  млн.  340  тыс.  солдат  и  офицеров.

ПОТЕРИ

Германия  - чуть  более  155  тыс.  солдат  и  офицеров.

СССР  - более  860  тыс.  солдат  и  офицеров.

P.S. В  легендарном,  крупнейшем  танковом  сражении  под  Прохоровкой,  соотношение  подбитых  танков  было  приблизительно  1  к  5 (на  пять  подбитых  советских танков  приходился  один  фашистский).

Белорусская наступательная операция (Операция  "Багратион")  23.06.1944  -  29.08.1944

СИЛЫ  СТОРОН

Германия - около  645  тыс.  солдат  и  офицеров.

СССР -  более  2  млн. солдат  и  офицеров.

ПОТЕРИ.

Германия - около  410  тыс. солдат  и  офицеров.

СССР - около  -  766  тыс. солдат  и  офицеров.

Берлинская наступательная операция  16.04.1945 - 8.05.1945

СИЛЫ  СТОРОН

Германия - 342  тыс. солдат  и  офицеров.

СССР - 1  млн.  460  тыс.  солдат  и  офицеров.

ПОТЕРИ.

Германия - 340  тыс. солдат  и  офицеров.

СССР - 551  тыс.  солдат  и  офицеров.

Наверное, другими успехи быть не могли, если в период предвоенных репрессий на ставшие «вакантными»  должности командиров дивизий назначали командиров рот в звании капитана. Например, командующий Западным особым военным округом генерал армии Д.Г. Павлов  не командовал корпусом, армией, группировками войск, не прошел штабной школы, а знаменитый лётчик-испытатель М.М. Громов в декабре 1941 года стал командиром авиадивизии, а через 3 месяца – командующим ВВС фронта.

В формальной логике говорится, что достаточно подробно проанализировать часть целого,  чтобы иметь полное представление обо всём предмете исследования. Свою жизнь я посвятил авиации, знаю ее лучше всего, поэтому  поговорим  о  ней. Себе в союзники хочу взять А. Смирнова, который в книге "Соколы  умытые  кровью"  боясь, что его упрекнут в отсутствии патриотизма, делает ОГРОМНОЕ количество ссылок на мемуары, монографии, исторические документы, как наши, так и фашистские. Информация, изложенная в этой книге  соответствует  данным, полученным  мною  из  других источников. Приводимые данные существенно отличаются не в нашу пользу от того что утверждалось в советское время, вызывает внутреннее сопротивление, нежелание верить,  а иногда и просто душевную боль, НО  ТАК  БЫЛО.

Вот краткий дайджест этой книги А. Смирнова.

Несмотря на то, что фашисты  использовали фактор неожиданности (действовало указание Ставки «не поддаваться на провокации») и уничтожили на земле большое число советских самолетов в самом начале войны, с первых и до последних дней,  у нас было преимущество в их количестве (к примеру на 1.01.1943  на 12 300 советских, на советско-германском фронте у немцев было лишь  395 дневных истребителей). А с момента открытия второго фронта, и  вовсе  65-75 %  немецких  истребителей было передислоцировано с Восточного фронта, для защиты Германии  от англо-американцев. Американцы уже тогда предпочитали много бомбить и лишь потом наступать, (ценность жизни американского солдата была в разы выше, чем советского).

Технические характеристики

На машинах довоенного выпуска радиостанции не ставили вообще, а позже модифицировали лишь 20 % (на самолеты ставили радиоприемники, а радиопередатчики  - совсем редко – только на командирские).  Только 20.08.1942 вышло постановление Гос. Комитета Обороны об оснащении всех  самолетов радиостанциями, однако, даже если оборудование стояло, пилоты часто не могли им пользоваться из-за «страшного треска и шума в наушниках».  Советская радиоаппаратура не обеспечивала стабильности частот, нужной слышимости, летчики  массово отказывались использовать  ее в бою. Нормальной работа радио стала лишь в конце 1943 года. До этого момента были отмечены сотни случаев, когда наши авиаторы с земли и в воздухе видели, как вражеский самолет пристраивается сзади для атаки краснозвёздной машины,  но не могли  предупредить об этом  пилота.

Немецкие самолеты превосходили наши истребители в  скорости, скороподъемности  и  вертикальной маневренности, а значит, имели инициативу в бою. Советские историки предпочитали сравнивать технические данные наших истребителей с данными «Мессершмитт» Bf109 E «Эмилем», образца 1940 года, имевшего макс. скорость 570 км/ч,  однако уже в 1941 году на Восточном фронте на 70 % части были укомплектованы моделью «Мессершмитт» Bf109 F  «Фридрих» с двигателями Даймлер-Бенц DB601N имевшими лучшую аэродинамику, более мощный мотор и вооружение. Далее  были различные модификации «Мессершмитт» Bf109 G «Густав», 2-ой, 4-ой и 6-ой  серии.  Модификация  последующих  моделей  происходила быстро и с каждым месяцем  преимущество в скорости чувствовалось всё больше. Качество наших серийных самолетов напротив, после начала войны снижалось. Сказывалось отсутствие квалифицированных рабочих, низкая культура производства и технологическая дисциплина (грубая покраска, плохая пригонка капотов, зализов крыла, искажение формы крыла). Главное было количество, а не качество.  «Мессершмитт» был легче, благодаря цельнометаллической конструкции (в СССР из-за нехватки металла широко использовалось дерево), имел более мощный двигатель, к тому же экономичность советских моторов М-105 и АМ-35 была на 25-30 % меньше, чем у немецких Даймлер-Бенцов. Мессер  был «доведен»  до ума ещё до войны, а мы после И-16 начали массово клепать «сырые», принципиально новые самолеты.

Никто в СССР не придавал значение герметизации самолета (обследуя немецкие самолеты наши специалисты вообще не могли понять, зачем немцы так тщательно герметизируют каждый проем, каждый лючок), а ведь только за счет этого скорость мессеров возрастала на 25-30 км/ч, а серийно выпускаемые ЛаГГи, Яки, МиГи, даже не имея износа не «выдавали» заявленных характеристик.  Свечи мотора АМ-35 (МиГ-3)  требовали замены  уже после 3 часов работы, с каждым полетом работали хуже, на крыле часто происходил «отсос» посадочных щитков (закрылков), что ещё  «съедало» 30 км/ч скорости, даже в идеальных условиях теплоотдача двигателя М-105П на максимальном режиме требовала 1000 калорий в минуту,  маслорадиатор обеспечивал лишь 850… Плохая теплоизоляция двигателя приводила к тому, что в кабине стояла жара до 55 ⁰С, и  туда затягивало выхлопные газы.  Приходилось снижать обороты, теряя скорость. Плохое качество фонарей не позволяло открыть  его на крейсерских скоростях, обдува не было, фонарь быстро запотевал. Летчики, боясь быть «замурованными»  при аварийной ситуации, массово предпочитали  летать  с открытым  фонарем, к тому же советский плексиглас быстро желтел и мутнел. Квалификация техников была недостаточной, неточные регулировки моторов  не позволяли получить расчетные характеристики. Не было автоматики управления винтомоторной группой. Если на мессере был один рычаг управления тягой двигателя, то в наших самолетах для управления винтомоторной группой надо было управлять, шагом винта, оборотами, высотным корректором, качеством топливо-воздушной  смеси,  заслонкой водяного радиатора. Боясь не уследить в бою и перегреть двигатель, летчики перед боем открывали заслонку радиатора полностью, что ещё увеличивало лобовое сопротивление. Показушные данные летных испытаний в спокойной обстановке и реальные характеристики в бою сильно отличались. Английские и американские самолеты также проигрывали мессерам, их единственным преимуществом была хорошая радиостанция.

Огневая мощь

В начале войны ВСЕ советские истребители уступали в огневой мощи. На подавляющем числе истребителей стояли лишь пулеметы ШКАС, к тому же, часто винтовочного калибра – 7,62, которые  почти не причиняли вреда самолетом врага, особенно были неэффективны против Ju-88 и He-111, летчики в шутку называли свой ШКАС – «гуманным оружием». В то же время ВСЕ немецкие истребители 1941 года имели помимо пулемётов,  20-мм пушки MGFF. В течении 1942-43 годов огневая мощь наших истребителей нарастала, с 1943 года вновь выпускаемые истребители стали оснащать удобной  ручкой  со спусковыми гашетками вооружения, какая стояла на немецких самолетах, что упрощало одновременное маневрирование и стрельбу, увеличилось число двухпушечных самолетов. Однако с появлением новых «Густавов» Bf109G-6/R6  с  тремя  20-мм пушками, отрыв немцев опять увеличился. 

В 1943 году 40 % всех истребителей люфтваффе на советско-германском фронте составляли самолеты с 4-мя 20-мм. пушками и боекомплектом 620-750 снарядов, в то же время 80 % наших самолетов были с 1-2 пушками, уступающими по скорострельности, кучности и точности стрельбы и боекомплектом  130-400  снарядов.

Живучесть

Все сказанное выше, усугублялось плохой живучестью наших самолетов. Главной причиной являлось то, что из-за нехватки металла, в конструкции наших истребителей широко применялось дерево и  ткани.  К примеру, если снаряд зенитной пушки «Эрликон» попадал в цельнометаллическое крыло Ил-2, он делал пробоину до 200 мм. С рваными краями, тем не менее, самолет продолжал  лететь  дальше. Если такой же снаряд попадал в крыло истребителя, то разрушалось до 30% площади крыла, потере аэродинамических свойств крыла, крену и часто падению. Если металлический лонжерон выдерживал попадание крупнокалиберных пуль, то сосновый, мгновенно трескался и раскалывался в щепки даже при попадании пулемётных патронов калибра 7,62.  Самолет начинал крутиться и падал. Неумолимая статистика побудила советское руководство принять решение о переходе на цельнометаллические конструкции самолетов, но осуществилось это уже после окончания войны.

Наибольшей живучестью из самолетов 2-ой Мировой войны обладал  FW-190 . По нашим  данным 81% атак наших истребителей заканчивалось безрезультатно, даже  при  точной стрельбе.

Тактика действий.

Для фашистов главным было – уничтожить вражеских самолет (расчистка воздушного пространства перед полетом своих бомбардировщиков)  и «свободная  охота».

Для наших: Прикрытие своих бомбардировщиков и штурмовиков путем непосредственного сопровождения (что существенно снижало боевые возможности наших истребителей, так как покидать боевой порядок было строжайше запрещено, а это сводило ведение боевых действий лишь к применению «заградительного огня»), а также патрулирование  воздушного пространства  в  местах нахождения наших войск.

Фашисты, имея в разы меньше самолетов  на Восточном  фронте, умели с концентрировать их в нужный момент в нужном месте, а мы «утюжили»  небо везде понемногу. Справедливости ради надо сказать, что управлять авиацией без радиосвязи  было  затруднительно, о чем уже говорилось.

Квалификация советских авиационных командиров была низкой. Ставка на использование истребителей в качестве воздушных патрулей, а не воздушных охотников делалась вплоть до конца войны, причем из соображений далеких от военного искусства. Предполагалось, что таким образом пилоты «вдохновляют»  пехоту к ведению активных боевых действий. Но вдохновлять можно было бы иначе, дешевле и эффективней. Инструкции предписывали  летать «на малой скорости и малой высоте, в сомкнутом боевом порядке». Об этом подробнее:

Сам полет звена, тройки в сомкнутом боевом порядке  был  явно  глупой затеей. На очень малых дистанциях риск столкновения своих самолетов был крайне  велик, внимания ведомого не хватало больше ни на что, кроме как стремления избежать столкновения с ведущим. Итак – ведущий, это был единственный «сбиватель», а 2  ведомых, в воздушном бою, являлись почти обреченными жертвами, которые  враг по очереди  сбивал незаметно  подкравшись сзади.

Лишь с 1943 года мы переняли у фашистов тактику полетов парами, а не звеном и к тому же на  чуть больших интервалах, что позволяло  воевать  и  ведущему и ведомому.

Один из примеров пренебрежения человеческой жизнью: осенью 1942 года, у командира 42-го истребительного авиаполка Ф.И.Шинкаренко на взлете последовательно погибли 3 ЛаГГ-3 и 3 пилота (один из них командир эскадрильи) или 12.03.1943 года из-за тупости командира 258-й смешанной  авиадивизии - Калугина, два мессера безнаказанно  на взлете  сбили 5 самолетов 19-го гвардейского истребительного полка. Командир полка докладывал: «Выпустил третий самолет. Сбит». Комдив отвечал: «Выпускай следующий».

Самолет на взлете, когда у него нет ни скорости, ни высоты, ни возможности для маневра – абсолютно беззащитен и не понимать  это мог лишь дурак.

Если пренебречь пропагандистскими реляциями замполитов, то и наши и немецкие боевые летчики не сомневались: уровень летной и тактической подготовки советских пилотов и пилотов люфтваффе сравнялся лишь к концу 1944 года, к тому же в это время численное превосходство наших ВВС стало просто подавляющим: «град свинца и стали заполнял воздух  и делал невозможным эффективное ведение боевых действий нашими истребителями» - писали  фашистские асы.

Подготовка

Подготовка пилотов, которую давали советские летные школы была откровенно неполноценной. Весной 1939 года на один самолет приходилось по 10-12 курсантов, налет на боевом самолете не превышал 25 часов, а у прославленного аса Покрышкина А.И, в момент выпуска  из Качинской школы налет  на И-16  составлял всего 10 часов 38 минут. Командующий ВВС московского военного округа комбриг И.Еременко писал Ворошилову: «Это  преступление выпускать из школ пилотов с таким малым налетом…» Впоследствии минимальный налет увеличили до 30 часов, но и этого было недостаточно. В 1940-41 годах участились случаи когда  в полки приходили пилоты, имевшие лишь начальный навык взлета-посадки (полет по кругу). Ни пилотаж, ни боевое применение, ни практическую стрельбу  по наземным или  воздушным целям  в  Серпуховской, Борисоглебской, Качинской летной школе их не учили..  К тому же испугавшись возросшей аварийности в летных  школах, приказом Наркома обороны № 0339 от 13.12.40  боевую подготовку упростили: максимальный крен не более 45 ⁰, скорость не более 40 км/ч,  угол пикирования не более 35⁰, фигуры высшего пилотажа и тренировочный воздушный бой категорически запрещались. Отсутствие даже теоретической подготовки приводило к тому, что многие пилоты стреляли по фашистским крестам, а не по кабине или двигателю. А сражаться нашим молодым пилотам приходилось с  хорошо обученными  пилотами, которые в запасных истребительных группах  Ergdnzungsgruppen, к 400 часам налета выпускника летной школы добавляли ещё 200  часов  боевого применения.

После 22.06.1941 положение с подготовкой пилотов стало ещё хуже. Выпускник Качи 1942 года С.З. Бухчин писал: «готовили кандидатов в покойники. В момент выпуска у меня было 20 часов налета, из которых  всего 1 час – самостоятельно (без инструктора). Не будучи обученными воздушной стрельбе, наши пилоты открывали огонь с больших дистанций, длинными очередями, неточно. Не удивительно, что храбрые русские пилоты, которых было немало, не умевшие  использовать  тактические хитрости, вести групповой бой  и т.д. часто пытались просто таранить  врага, чтобы погибнуть самому, но сбить хотя бы 1 немецкий самолет. Фашисты  от таких таранов часто уклонялись, что наши пилоты воспринимали как признак трусости. На самом деле главным для фашистов было не умереть за свою Родину, а сделать так, чтобы за свою Родину погибло как можно больше советских пилотов.

Чтобы подтвердить тезис о важности серьезной подготовки  пилотов, можно сказать, что союзные немецким, румынские авиаторы воевавшие  на таких  же что и немцы  самолетах,  несли потери в разы больше, чем немцы.

                Итоги

Вопреки  советской  пропаганде,  в первые два года  войны  наши истребители нередко  пассивно наблюдали, как вражеская  авиация  бомбит наши позиции, кружа в стороне. Об этом пишут как немцы, так и наши пехотные военачальники. Сохранилось много рапортов, где они  призывают командование оказать давление на авиацию. Мемуарист О.Д. Казачковский, служивший в 641 артилерийском полку РГК,  к примеру, пишет о налете фашистских бомберов на ж/д станцию Кишинев: «Наши И-16 устаревшей конструкции  как встревоженный рой  взмыли в небо, однако вместо того, чтобы нападать, просто кружатся в воздухе стараясь держаться подальше от немцев. Отбомбившись, фашисты без потерь улетают домой…». Знаменитый ас-пикировщик Рудель утверждал, что за всю войну ему лишь ОДИН раз пришлось отказаться от выполнения боевой задачи по бомбометанию, из-за противодействия советских  истребителей.

А вот докладная записка зам. Верховного Главкома Жукова Г.К. (совместно с Г.М. Маленковым и А.Новиковым) направленная Сталину в начале 1942 года: «..наша истребительная авиация работает плохо. Наши истребители, даже когда их в несколько раз больше, чем истребителей противника, в бой не вступают.  При сопровождении штурмовиков дают врагу безнаказанно  сбивать их. То, что мы докладываем, является не единичными фактами. Такое позорное поведение истребителей наблюдали ежедневно, лично видели не менее 10 подобных фактов. Ни одного случая хорошего поведения истребителей мы не наблюдали».

Анекдот времен войны. Наш истребитель рассказывает: Удираю я как-то от мессера, увидел облако, ну думаю, там и спрячуть, лишь бы успеть. Успел. Влетаю в облако, а там наших… видимо не видимо.

Отчетность.

Необходимо признать, что борьба с «приписками» у нас практически не велась, процедура  признания сбитым вражеского самолета была упрощенной. Лично я не вижу тут злого умысла. Мне кажется, это была ложь во благо, ведь советские пилоты побаивались немецких асов и для поднятия боевого духа были необходимы победные реляции. Даже  если  пилоты  старались  быть правдивыми, надо признать, что, попадание во вражеский самолет вовсе не гарантировало  его уничтожения (а наблюдать за «задымившим» врагом и сопровождать его до момента падения в условиях воздушного боя – непозволительная роскошь). Двигатели дымили также из-за неполного сгорания топлива при переходе на форсаж. Наиболее точную информацию можно  получить из документов службы генерал-квартирмейстера Люфтваффе. Погибших летчиков снимали с довольствия, сбитый самолет с обслуживания, на него не заказывали топливо, снаряды, запчасти  и т.д. Приписки с нашей  стороны  были огромными, ведь пилот очень хотел верить, что враг сбит. В групповых схватках, на один и тот же сбитый самолет могли претендовать несколько пилотов и никого не стоило обижать. Даже устанавливаемые в конце войны фотопулеметы не давали реальной картины, так  истребитель 12 иап, Шварев писал: "За всю войну я  ни разу не видел, как подбитый мной самолет падает на землю. Дал очередь и крути головой, чтобы самого не сбили…» Были и случаи сознательного очковтирательства, обмана командования. Командиры частей нередко сами саботировали установку  оборудования объективного контроля, утверждали, что нет пленки и т.д. Им  также  были нужны "правильные показатели", для докладов наверх. ("Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад" А.С.Пушкин). Пилоты всегда  «оказывали друг другу» подобную взаимную услугу, подтверждая сбитые самолеты. Немцы в данном вопросе были более щепетильны, у них зафиксированы случаи, когда свои пилоты высказывали в рапортах сомнение и отказ подтвердить победу в бою (небывалый случай для советской авиации). Объективные подсчеты и серьёзный  анализ позволяет утверждать, что советские авиаторы завышали свои успехи в среднем в 5,3 раза, немецкие – в среднем в 2,4 раза. 

В целом,  соотношение безвозвратных боевых потерь (без приписок) составляет  приблизительно 6:1 (19 600 : 3 200 самолетов). То есть, фашисты, имея в 2,5 - 3 раза меньше самолетов, за войну сбили в 6  раз больше,  чем  советские  авиаторы. Скрупулезный анализ побед одержанных самыми прославленными асами Люфтваффе Г.Раллем, Э.Хартманом, В Новотны и Х-Й Марселем показывает, что их результаты завышены приблизительно на 30 %, то есть Ралль сбил в действительности  200-210 советских машин, Хартман примерно -265… Чем успешней становился истребитель, тем внимательней  за ним наблюдали ревнивые коллеги.

Штурмовая и бомбардировочная авиация.

Всё сказанное выше также относится и к нашим штурмовикам. К примеру, по официальным данным германского ВМФ, за всю войну в Балтийском море от ударов штурмовиков не затонуло НИ ОДНОЙ  субмарины,  а ведь по нашим данным, только за полтора месяца  1944 года, нашими Ил-2  было потоплено  4  фашистских  подводных  лодки.

Явно, многократно завышены и данные об 205 уничтоженных фашистских танках летчиками 215 полка 10.10.1941 При подобной эффективности боевых действий, 12 полков  за  месяц  истребили бы все танки вермахта, без  помощи пехоты, артиллерии  и  танкистов.

                Преувеличена  и  эффективность самолетов Ил-2. Можно сказать только одно, летом 1943 года создав кумулятивные противотанковые бомбы ПТАБ 2,5-1,5, наши конструкторы были выше всяческих похвал. Одного попадания такой бомбы было достаточно для вывода из строя (часто безвозвратного) любого немецкого танка или самоходки (на борту Ил-2 помещалось 192-220 таких бомб).

Однако до данного периода, штурмовой авиации были свойственны  те же недостатки, что и истребителям. Ил-2 бомбили с «бреющего» полета, под углом 5-10⁰, что не обеспечивало нужной точности. Фашисты, для стрельбы из пушек и бомбометание применяли пикирование с углом  25-30⁰. Если сравнивать летные характеристики Ju-88 и Ил-2, то Юнкерс был более приспособлен к атаке с пикирования, был устойчив, не было риска превышения им максимальной скорости  и  т.д.

Неграмотное тактическое применение, впрочем как и ошибки на стадии проектирования,  следует полностью отнести на счет советского авиационного командования. Даже в 1944 году средний налет выпускника летной школы прибывающего на фронт воевать на Ил-2 составлял 20-26 часов!  Наша штурмовая авиация несла колоссальные потери. В среднем в первый год войны мы теряли один истребитель после 28 боевых вылетов, бомбардировщик после – 14, штурмовик – после 13, в следующие годы ситуация улучшилась, но Ил-2 оставался самым опасным и гибельным типом в авиации до конца войны.

Анализ огромных потерь Ил-2 приводит нас к выводу о низкой живучести этого самолета, хотя в литературе декларировалось обратное, самолет даже называли «летающим танком».

Причина вот в чем. Задуманный в 1938 году  самолет уже в 1941 году  не соответствовал требованиям времени. Броня защищала от пулеметов, но не от пушек и тем более не от зениток. Немцы сами преувеличивали возможности Ил-2, мол «я по нему попал, а пули отскакивают  от брони». На самом деле это могло произойти, если пули попадали под большим углом. И вообще, о какой броне можно говорить, если из-за нехватки алюминия, «летающий танк» был почти наполовину деревянным (хвостовая часть, киль и даже силовой набор крыла кроме лонжеронов, изготавливали из дерева)? Советская пропаганда часто не имела ничего общего с действительностью. 

Быстро узнав об этой особенности Ил-2, немецкие истребители старались  «отбить хвост и плоскости», хотя  все-таки большую часть потерь, (более 60 %) наши штурмовики несли от зенитного огня. Эти самолеты, летая на бреющем полете, становились легкой добычей скорострельных, автоматизированных (автоматика давала поправку на скорость и высоту) немецких зениток  Flak38.  Первая версия Ил-2 без стрелка была также очень уязвима для атаки истребителей сзади, впоследствии устраняя эту ошибку, уже стоившую сотен жизней и самолетов, на Ил-2  была установлена кабина стрелка, однако  в стрелки брали людей почти без подготовки, простых красноармейцев, которые стреляя по врагу могли запросто отстрелить собственное хвостовое оперение и погибнуть вместе с пилотом. Возвращаясь к провальной тактике прикрытия штурмовиков нашими истребителями в начале войны, надо заметить, что научившись на горьком опыте, после Курской битвы мы стали применять эшелонированное прикрытие, когда часть истребителей ведет бой с врагом, а часть прикрывает боевой порядок. При такой тактике в некоторых вылетах мы потом  не теряли НИ ОДНОГО  Ил-2.

Тактически неверным можно считать существовавшую практику ударов малыми группами, в то время как фашистские штурмовики атаковали крупными группировками, применив предварительно «расчистку» воздушного пространства.

Немало примеров, когда штурмовая авиация врага играла решающую роль в разгроме советских войск. Например, в октябре 1942 года Ju-87 непрерывно бомбя окруженные под Вязьмой войска 43 армии Резервного фронта  лишили их шанса на прорыв  из  «котла», почти полностью уничтожила и деморализовала их. Аналогичным был и катастрофический для нас  исход Харьковского сражения 1942 года, где основную роль играла авиация противника.

На море все было аналогично. Если за всю войну наши Пе-2 и Ил-2 не потопили ни одного эсминца, то немецкие «Штуки» (Ju-87) потопили 9 наших кораблей. Высокая эффективность «Штук» объяснялась точным бомбометанием. Благодаря прочному фюзеляжу  и неубирающимся шасси, с выпущенными тормозными щитками,  «лаптежник» атаковал цели в крутого пике под углом 60-90 ⁰, пикировал устойчиво, не «рыская», на установившейся скорости порядка 450 км/ч .

Немцы делали в  разы  больше вылетов на каждом самолете. Они не бороздили без толку небо, как мы, а умели концентрировать в нужный момент усилия на нужном направлении. Высокая выучка пилотов, совершенная для своего времени тактика, делали работу немецких штурмовиков более эффективной. Наши же штурмовики, атакуя фашистов, несли огромные потери, порой несопоставимые с полученной пользой.

                Вот ещё один пример боевого применения  бомбардировщика  СБ, (о нем немцы писали, что  это  "очень легковоспламеняемый самолет").  Немецкий военачальник Пабст пишет, «весь день русские атаковали нас мелкими группами, по 2-4 самолета. Это глупо и нерационально. Ни один советский самолет не вернулся  домой».

Хартманн, Эрих Альфред

Альфред «Буби» Ха́ртманн (нем. Erich Alfred Hartmann; род. 19 апреля 1922 года; † 20 сентября 1993 года) — немецкий лётчик-ас, считается наиболее успешным пилотом-истребителем за всю историю авиации. По немецким данным, в ходе Второй мировой войны он совершил 1425 боевых вылетов, ему засчитано  352  сбитых самолёта противника (из них 345 советских) в 825 воздушных боях. За это время его самолёт был сбит 14 раз, всегда по одним и тем же причинам — из-за повреждений обломками сбитого самолёта противника, либо из-за  технических неисправностей.  Ни разу не был сбит противником

Тактика боя

Излюбленной тактикой Хартманна был удар из засады. По его собственному мнению, 80 % сбитых им пилотов вообще не поняли в чём дело. Используя мощный двигатель своего Bf-109G Хартманн атаковал по вертикали снизу из слепой зоны противника, либо сверху в крутом пике. Его любимым приёмом был огонь с короткой дистанции и стремительный отрыв от возможного преследования. Огонь с предельно близкой дистанции (60-80 м), кроме эффекта внезапности, позволял компенсировать баллистические недостатки пушки MK-108 и давал экономию боеприпасов. Недостатком такой тактики был риск повреждения обломками сбитого противника.

You can have computer sights of anything you like, but I think you have to go to the enemy on the shortest distance and knock him down from point-blank range. You'll get him from in close. At long distance, it's questionable.

«Я открывал огонь, когда весь козырёк кабины был наполнен чёрным цветом вражеского самолёта… на минимальном расстоянии… » - из воспоминаний Хартманна.

I opened fire when the whole windshield was black with the enemy… at minimum range… it doesn't matter what your angle is to him or whether you are in a turn or any other maneuver.

Хартманн никогда не ввязывался в «собачью свалку», считая бой с истребителями - потерей времени. Он описывал свою тактику следующими словами: «увидел — атаковал — оторвался».

Jagdgeschwader 52 (JG 52) (52-я истребительная эскадра).

Истребительная эскадра люфтваффе, добившаяся наибольших успехов во Второй мировой войне. Действовала, в основном, на Восточном фронте. Пилоты летали исключительно на Bf-109.. Общий боевой счет пилотов эскадры имевшей 100-120 самолетов, превысил 10,000 побед. В эскадре служили три самых результативных аса люфтваффе: Эрих Хартманн (352 победы), Герхард Баркхорн (301 победа) и Гюнтер Ралль (275 побед) - Очевидно, до  30 %  побед из этого числа необходимо вычесть,  учитывая  сказанное  в  предыдущем разделе.

Зачем я всё это написал?  Мне кажется, что  никаких выводов  нами не  сделано. Сегодня американский солдат – рация в ухе, прибор ночного видения, новое вооружение, броник и т.д. И посмотрите на «советскую военную угрозу», не показушную,  а  на бойца строевой  части. Точно знаю, что подготовка наших авиаторов остается недостаточной. В случае конфликта, наши "мудрые" полководцы во главе с Верховным Главнокомандующим  опять в крови  народа  "потопят  свои  ошибки". Опять будет много лжи, много красивых слов о патриотизме, верности долгу и присяге  из  уст людей, чьи дети   давно  учатся и живут  в  сытных  странах.

                На всех парах идёт военная реформа, о которой ещё не было высказано ни одного положительного отзыва. Не учитываются  даже  старые ошибки, а ведь У.Черчиль предупреждал: "Генералы всегда готовятся к прошедшей войне". Похоже, что  реформа в армии проводится ради самой реформы (как было недавно в полиции). Её содержание – тайна за семью печатями не только от военнослужащих, заслуженных и авторитетных ветеранов, но и от тех, кто её инициировал и проводит. 

                Реформа, проводимая тайно имеет только одно преимущество – просчёты, допущенные при её проведении легко скрыть или списать на плохих исполнителей,  при беспорочности высших руководителей (так поступал Сталин, ставший генералиссимусом, как лучший полководец всех времён и народов, что АБСОЛЮТНО  не соответствует действительности).

 PS Огромное спасибо Анатолию Ивановичу Павленко, моему учителю, за помощь в написании этого поста