Главная → Проза → Детские разделы → Сказки → Облачко-Принцесса

Облачко-Принцесса

5 февраля 2012 - Юрий Буковский
                                 
                                         ОБЛАЧКО-ПРИНЦЕССА
 
                                                         Сказка
 
                                               Заоблачный Замок
 
         На следующее утро Никита быстренько позавтракал и побежал в сад. Там, зацепившись за ветки яблонь, ждали его Облачко-Медвежонок и Облачко-Барашек.
         -Сегодня невдалеке будет проплывать Облако-Замок с Облачком-Принцессой, заточённой в заоблачной башне, - поведал Никите Медвежонок. – Мы решили освободить Принцессу.
         -Я с вами, - сказал Никита.
         -Мы догадывались, что ты смелый мальчик, - одобрил его слова Медвежонок.
         -И я тоже знал, - согласился с товарищем Барашек.
 
                                           У ворот Замка
 
         Дальше друзья действовали по плану Медвежонка – лучшего, как известно, пряточника в Поднебесье. Укрывшись за Облачком-Рощей, Косолапый ловко превратился в Облачко-Автомобиль-Рефрижератор, Барашек сел за руль, Никита забрался в кузов-холодильник. Он сразу замёрз, но ради освобождения Принцессы, решил вытерпеть любые испытания.
         -Фрукт и баранье рагу для Принцессы! Фрукт и баранье рагу для Принцессы! – как и было условлено, подрулив к воротам застывшего в вышине огромного Облака-Замка, провозгласил Барашек. – Отворяйте ворота! Фрукт и баранье рагу для Принцессы!
         Лязгнули засовы, показались два Циклопа в доспехах, с алебардами, и парой пристальных глаз на двоих.
         -Баранье рагу это - ты? – спросил один из стражей у водителя.
         -О, да! Конечно! Бе-е! – проблеял Барашек.
         -А фрукт?
-В холодильнике!
         -Открывай! – потребовал охранник.
         -Нельзя - жара! Фрукт нежный – тут же протухнет! – как и было задумано, сделал вид, что перепугался, Барашек. – А это вкуснейшая приправа к бараньему рагу! Принцесса вам этого не простит!
         Стражники, как и предполагал Медвежонок, побоялись гневить Принцессу и собрались, было, пропустить автомобиль, но тут Никита чихнул.
         -Эй, ты кто? – алебардой постучал Циклоп по железному кузову.
         -Я – фрукт! – лязгнул в ответ зубами Никита.
         -Ну что ж, проезжай, коли фрукт! И побыстрее перелезь из своего рефрижератора в кухонный холодильник! – посоветовал стражник, распахивая ворота. – Чтоб не успеть протухнуть!
 
                                       Приближение опасности
 
        Но тут произошло непредвиденное - второй часовой взобрался на подножку машины. Его насторожили зубная дробь и простуженный чих в кузове.
         -Я провожу это животное до кухни, - алебардой показал охранник на Барашка. - И если оно нас надуло, собственноручно состряпаю из него шашлык.
         -Рагу, - уточнил Барашек.
         -Тут и на рагу, - Циклоп заглянул одиноким глазом в кабину, - и на шашлык хватит. Главное, - добавил он, - чтоб без фокусов. Представляешь, - почему-то решил он пожаловаться своей предполагаемой жертве, - приплывает вчера мирное Облачко-Судачок, уверяет, что на заливное для Принцессы. А на плите выпрыгивает из кастрюльки, оборачивается Акулой, и пытается слопать поваров! Чтобы освободить Принцессу. Хорошо, что мы, стража, вовремя подоспели.
         -И что вы с этим мирным Судачком сделали? – робко вопросил водитель.
         -Как - что? Заливное. Из Акулы, - алчно облизнулся Циклоп.
 
                                       Прощайте, друзья!
 
         «Что же делать? Как спасти Барашка?» - лихорадочно соображал Медвежонок. И придумал. Как только сторожевая будка скрылась за углом, он разогнался, взревев мотором, по двору и резко затормозил, пытаясь сбросить провожатого с подножки.
         Но не тут-то было! Циклоп оказался цепким!
         Тогда рефрижератор решил срочно обернуться… Медвежонком! Колёса его начали распрямляться в когтистые лапки, кабина оскаливаться зубастой звериной мордочкой, и весь грузовик от переднего бампера до заднего, закурчавился бурой шерсткой.
         -Караул! – вскричал охваченный страхом Циклоп, валясь с исчезающей ступеньки. Звякая по булыжной мостовой, рядом с ним закувыркалась секира.
         Выпавший следом из кузова Никита, тут же вскочил, подхватил оружие и помчался к едва приметной потаённой двери в углу двора. Мальчик смекнул, что можно нырнуть с друзьями в это укрытие, накинуть изнутри крючок и спастись от преследователей. Однако, он не учёл, что Медвежонок не мог ещё резво бегать – он еле-еле ковылял на своих полу-лапках полу-покрышках колёс.
         А на зов насмерть перепуганного охранника уже слетались со всех сторон Облачки-Стража. Вначале они схватили Полу-Топтыжкина. И сразу же крепко-накрепко связали его, чтобы он не мог дальше ни в кого превращаться.
         -Прощайте!.. айте!.. айте!.. Освободите!.. ите!.. ите!.. Принцессу!.. ессу!.. ессу!.. – то ли закричало, то ли прорычало облачко-уродец – что-то среднее между рефрижератором и буроватой зверушкой. И эхо разнесло его напутственное рыканье по закоулкам Замка.
         Сразу за Медвежонком караульные скрутили и Барашка. Как раз в тот момент, когда он был чем-то средним между Ягнёнком и Лоскутком.
         -Только… не надо… кромсать… меня… на заплатки… - заплетающейся половинкой язычка пыталась уговорить полу-тряпочка стражников.  
         А Никита добежал до укрытия и, крикнув пленникам:
         -Держитесь! Я освобожу Принцессу, и вместе с ней мы освободим вас! - юркнул за дверь и задвинул кованую щеколду.
 
                                     Скоморох в обличье принца
 
         Оглянувшись, Никита обнаружил тускло освещённую чёрную лестницу. И вдруг почувствовал, как на его ухо сам собой прицепился наушник.
         -Лезь наверх, - приказали оттуда.
         -А ты кто? - спросил мальчик.
         -Я-я, - подвывая, объяснил наушник, - тво-ой вну-утренний го-олос!
         Голос был девчоночий. И это насторожило Никиту. «Ну и ладно, - подумав, решил он, - поработает навигатором».
И мальчик, прыгая через две ступеньки, с алебардой наперевес, поспешил к заоблачной башне.
Площадка третьего этажа неожиданно встретила его пышным убранством – как будто она была от другой лестницы , от парадной. Посредине стены сияло, в обрамлении бархата и золоченых гирлянд, зеркало. Оттуда таращился на Никиту невзрачный мальчик с нелепым оружием в руках. Футболка на нём от падения была разорвана, на локте и подбородке краснели ссадины, на сандалике болтался оторванный ремешок.
А рядом, как бы приглашая гостя переодеться, ломилась от нарядов вешалка с вышитыми золотом и серебром камзолами и штанами с буфами, с шёлковыми рубашками, с головными уборами, сверкающими вкраплениями драгоценностей , с кожаными ботфортами и сафьяновыми сапожками. Зеркальный столик, гнулся, казалось, от тяжести парикмахерских приборов и косметики.
-Го-олос, а-у-у, ответь, – тихонько позвал Никита. - Посетителей в шортах Принцесса принимает?
Наушник молчал.
«Наряжусь-ка я в Принца!» - решил мальчик, и, отставив в угол секиру, раздвинул на вешалке одежду. И тут же с распялки прямо на плечи ему слетела рубашка. Следом, как по мановению волшебной палочки, наделись украшенные золотыми и серебряными нитями камзол и штанишки с буфами, ноги его сами собой вскочили в сапожки, наискось захлестнулась на груди портупея со шпагой, и заткнулся за пояс, взявшийся, откуда ни возьмись, червлёный кинжал. Кремы, пудры, румяна, покружив у лица, прикрыли ссадины. Помада подмазала губы, инструменты цирюльников мигом обработали вихры и ногти, соорудив причёску и наведя маникюр. И в завершение переоблачения, флакончики с лосьонами и одеколонами с головы до пят окропили благовониями новоявленного инфанта.
Никита посмотрел в зеркало. Оттуда, к его удивлению, выглядывал и он, и не он. Там паясничал похожий на него кривляка с лохмами рыжих волос, жирными фиолетовыми гусеницами губ, и хлопающими кукольными ресницами. Кафтанчик на клоуне был игрушечным, из-под него веером топорщились замызганные манжеты и воротник. Штаны тоже казались с чужого плеча, вернее, с бёдер, и буфы опоясывали шута готовым вот-вот лопнуть спасательным кругом. Оба сапожка отражались ботинками без шнурков и разного размера. Шпага болталась на боку испачканной детской сабелькой с помойки, а кинжал смахивал на разделочный нож мясника.
Мальчик удивлённо оглядел себя так - без зеркала. Всё выглядело отлично - белизна кружевных манжет слепила глаза, золотом отливали ладные сапожки, оружие блистало серебром.
Пока Никита недоумевал, с полки сорвалась и, будто дразня, принялась вертеться у его головы золотая корона. Он подпрыгнул, схватил её и напялил на завитые локоны.
-Только венца на твою голову и не хватало, - осуждающе пролепетал Голосок.
Никита снова посмотрелся в зеркало – корона отражалась засаленным тюрбаном.
«Плохое зеркало – неправильное», - решил он.
А лестница, словно только и ждала водружения на его макушку символа королевской власти - изогнулась, опустилась и вывернулась в узкую извилистую дорожку, уводящую в сторону, в темноту Замка.
 
                                Королевская кобра
 
Мальчик крадучись, держась за стенку, пошёл по скользкой, кривой, едва освещённой дорожке. Тяжёлая корона мешала передвигаться, при каждом шаге нахлобучивалась всё ниже и ниже, и, в конце концов, закрыла глаза. Он приподнял её со лба и обнаружил, что нога его занесена над обрывом - ещё полшага, и он рухнул бы в яму, полную шевелящихся гадов.
А над клубком, словно повинуясь завораживающим звукам флейты индуса-заклинателя, поднималась, раскачиваясь в устрашающем танце, гигантская королевская кобра. Чёрные, вертикальные чёрточки её зрачков околдовывали мальчика, и он не мог стронуться с места.
«Куда ж ты меня привёл? Или - привела?» – мысленно осудил он навигатора, усилием воли оторвал взгляд от неподвижных змеиных магических глаз, от жадно трепещущего, раздвоенного язычка, и на ватных, подгибающихся от страха ногах, бросился назад. Вдогонку за ним устремилось змеиное шипение.
Каким-то шестым чувством Никита понял, что королевской кобре нужна корона. И эта догадка спасла его - обдирая вихры, клок, стащил он прилипшее к волосам золотое украшение и, размахнувшись, швырнул в тёмный коридор. Венец, громыхая, покатился по дорожке, и слышно было, как он слетел в яму. Шипение сразу стихло. Тут же и все остальные наряды сорвались с него и унеслись по коридору в пропасть - вослед золотому символу власти. Из былого великолепия на нём сиротливо остались топорщиться лишь уродливые штаны с буфами, приставшие, казалось, намертво.
 
                             Восхождение в яму
  
Оказавшись на площадке с зеркалом, Никита перевёл дух и осмотрелся. Кривая дорожка исчезла, чёрная лестница преобразилась в парадную. Вверх теперь тянулись мраморные, устланные красными ковровыми дорожками, ступеньки. Светильники, перила и пилястры сияли золотом и блёстками драгоценностей.
Но вешалка с дорогим гардеробом пропала, на её месте притулился окованный сундук. Зеркальный столик был пуст, на нём валялся лишь невзрачный значок. Мальчик взял его и разглядел изображение Облака-Замка.
-Ау, голос! Это мне? Сувенир? Ау! – позвал он.
-Значок юбилейный, - негромко в ухо пояснил Голосок. - Награждаются те, кто возводил Замок, кто в нём работает.
-А охранники?
-Тоже.
Никита представил диких, одноглазых Циклопов, подумал: «А чем я хуже?» И нацепил юбилейную награду на грудь.
И тут же тяжёлый замок сундука брякнулся на пол, крышка с грохотом раскрылась, и на зеркальный столик ринулись медали, ордена, значки, флажки, нашивки, бляхи. Часть регалий цеплялась на Никитину одежду. И когда на футболке и на штанах с буфами не осталось пустого места, крест-накрест водрузились ему на плечи две атласные орденские ленты, сплошь увешанные наградами из сундука. В руки влетела из угла алебарда, украсившись по пути, рыцарским штандартом.
Изумлённый Никита глянул в зеркало. Там снова отражался чужой человек – пузатый господин в тюбетейке, едва прикрывавшей плешь, и во фраке, придававшем ему очертания откормленного грача. Лицом толстяк походил на состарившегося Никиту. Рукава франта были обшиты шевронами охранных фирм, на плечах кривились погоны швейцара. Грудь, полы одежды, бока – всё было увешано наградами. Полный кавалер всевозможных регалий воинственно потрясал каменным первобытным топором с вымпелом на древке.
-Голос! Опять ты ничего не говоришь! – совсем растерялся Никита. – Скажи только «да» или «нет» - без орденов к Принцесса пускают?
И опять он услышал молчание. Тогда, позвякивая для солидности наградами на футболке, на лентах и на штанах с буфами, Никита двинулся по красной дорожке наверх.
Но лестница неожиданно стронулась с места, и медленно съехала вниз. Мальчик ускорил шаг – ступеньки начали опускаться быстрей. Он побежал, но и роскошный эскалатор не уступал - тянул и тянул назад.
          Никита в страхе оглянулся – лестница нисходила в яму. А там шипели и копошились ядовитые змеи, удавы, ужи, ящерицы, лягушки, жабы. И над всеми гадами возвышалась, поджидая жертву, знакомая ему королевская кобра в знакомой ему золотой короне.    
Мальчик заметил впереди в стене лестницы спасительный для него люк с поручнями. Что было сил, бросился он к отверстию, но увесистая кольчуга из наград мешала скакать через две ступени. Он начал срывать побрякушки и кидать в яму. И стал понемногу обгонять эскалатор. А когда мальчик швырнул в шипящий клубок алебарду с вымпелом, все награды, как по команде, сорвались с него, и улетели к пресмыкающимся.
Почти выбившись из сил, добрался Никита до лаза, ухватился за поручни и повис над убегающей из-под него лестницей-кудесницей. Затем подтянулся и вполз внутрь. Лёжа, опасаясь выпасть, развернулся он и выглянул вниз - ядовитые змеи, удавы, лягушки, ужи, ящерицы, жабы, часть из них в роскошных одеждах с вешалки, дрались, хватали и примеряли, свалившиеся им ни с того ни с сего на головы награды .
Зрелище было настолько забавным, что оробевший, было, Никита даже засмеялся. Но тут же улыбка сползла с его лица – на глазах мальчика разыгралось жуткая сцена. Проголодавшийся питон в смокинге и с рыцарским штандартом на хвосте, схватил и начал понемногу заглатывать зелёную ящерку с серебряной медалькой на шейке.
 
                                     Ристалище
 
Он в ужасе отполз от края люка, поднялся и снова увидел перед собой коридор. На полу дремал солнечный зайчик. Никита сделал шаг – пятнышко проснулось и отступило на столько же, затем отпрыгнуло ещё и ещё.
-Показывает путь, – подсказал в наушник внутренний голос.
-Надеюсь, не к пресмыкающимся?
-Пресмыкающийся – это характер, - туманно ответствовал навигатор.
Никита с провожатым долго блуждали по лабиринтам коридоров, поворачивали то влево, то вправо, прошли по нескольким мрачным, гулким залам и галереям. Иногда, играя, зайчик начинал скакать быстрее, запрыгивал на стены, на потолок, порой полз медленнее. И, наконец, встал вовсе. Никита присмотрелся – впереди был люк, от которого он начал поход. Мальчик с опаской выглянул наружу - ни лестницы, ни ямы с гадами, и в помине не было. Перед ним раскинулась арена.
- Ри-ста-ли-ще, - разобрал он буквы над входом.
-А ты как думал? – прошелестел Голосок. – Биться придётся. За благосклонность Принцессы.
-Понятненько, - согласился Никита.
Арена мало походила на место для рыцарских турниров. Скорее это была площадка для рабских боёв гладиаторов. Её окружал ров с водой и оградой, дальше амфитеатром высились скамьи, до отказа заполненные зрителями – яблоку негде было упасть. Выглядели эти Облачки-Зрители странно – только глаза, да лузгающие семечки или жующие рты.
Пока Никита соображал - с кем же ему воевать? – прозвучал свисток, застрекотали трещотки, загудели фанфары, ухнули тамтамы, зашипели, взвиваясь в небо, ракеты, два Облачка-Циклопа ухватили его под белы ручки, и выволокли на середину арены.
Мальчик надеялся, что ему выдадут оружие – меч, копьё, боевого коня, или даже колесницу, или даже слона в броне. Не тут-то было – биться, видно, предстояло пешим и врукопашную. Следом, тоже без оружия, вышел вразвалочку его поединщик – мальчуган в пилотке, напоминавшей грязно-жёлтый пирожок, в синем галстуке-платочке, и с надорванной серой звездой на болотного цвета рубашке. Форма гладиатора была обветшалая, с заплатами, лицо чумазое, с размазанной по щеке зелёной соплёй – он не производил впечатления бойца, скорее напоминал беспризорника. Правда, одна странность насторожила Никиту – из-под верхней губы поединщика торчали вампирские клыки.
-Дай рубль! – сплюнув под ноги противнику и шмыгнув носом, потребовал юный вурдалак.
Не дожидаясь ответа, он накинулся на Никиту, одной рукой ловко забрался в карман штанов с буфами, а другой плотно притянул к себе, зубами пытаясь впиться в горло противнику.
-Вперёд, упырь, вперёд! – скандировали рты.
-Поддай ему! Не сдавайся! Поддай! – визжал в наушнике внутренний голос.
Но Никита и не собирался сдаваться. Вывернувшись из захвата, он изо всех сил двинул вампиру кулаком по зелёным соплям. Тот, рухнув на песок, завопил благим матом:
-Наших бьют!
Рты на трибунах перестали орать, чавкать и разинулись от удивления. А в императорской ложе слова «наших» и «бьют» вызвали бурю негодования. Оттуда по команде перекошенных от злости огромных ртов, перелезли через барьер два Облака-Вампира - один в костюме и галстуке, другой в спортивных штанах и наголо стриженный. Оба были в чёрных очках, в руках держали бейсбольные биты.
Никита глянул на зрителей – глаза у всех, как по команде, закрылись, а рты принялись усердно жевать.
-Придётся потерпеть. Ради Принцессы - участливо шепнул Голосок.
 
                              Невесёлое возвращение к друзьям
 
         Никита очнулся оттого, что заскрежетала, отворяясь, дверь камеры. Его швырнули на бетонный пол, и он снова потерял сознание. В забытьи мальчику представился огромный, светлый висячий сад с диковинными деревьями, кустами, цветами и с прудом посредине. Над водой, от лилии к лилии, перемещались в воздухе скачками синие стрекозки, над зелёной полянкой порхали разноцветные бабочки и мотыльки, в изумрудных зарослях деревьев и кустарников щебетали птички. Но, как только, он пошевелился и застонал, насаждения стали чахнуть, листья опадать, травы и цветы увяли. Он открыл глаза - прозрачные стены и потолок потемнели и сдвинулись. Сад исчез, превратившись в застенок с железной дверью и решёткой на квадратике окна под потолком.
         Над ним склонились его недоделанные друзья.
         -Ты жив? – спросил Полу-Медвежонок.
         -Вроде бы, - прокряхтел Никита, и попытался нащупать наушник. Его не было, наверное, он был потерян на арене.
         -Всё вышло так нелепо! Бе-е! - увидев, что мальчик открыл глаза, поспешил пожаловаться Полу-Барашек. – Теперь я предстану перед Принцессой в самом неприглядном виде. Увы – в виде шашлыка!
         -Увы - рагу, - поправил его полу-мохнатый товарищ по несчастью.
         -Рагу, увы – ещё неприглядней, - захныкал Полу-Барашек. – Бе-е.
         -А у меня мечта - суметь окончательно превратиться в Медвежонка, - потрясая кандалами, сурово молвил Полу-Топтыжкин. – Хочу встретить смерть по-медвежьи – лицом к лицу. Вернее – мордой к морде.
         В это время дверь скрипнула, приоткрылась, и в щёлку пролез маленький Паж.
         -Тс-с, - прижал он палец к губам. – Не разбудите стражников. Меня прислала Принцесса с живой водой, - показал он графинчик. – Омойте раны и перевоплощайтесь до конца.
         Паж, оставив на привинченной к полу табуретке сосуд с волшебной влагой, улизнул также незаметно, как и появился в кутузке.
Никита, с трудом поднявшись, брызнул живой водой на Полу-Медвежонка. И тут же оковы его, звякнув, упали на бетонный пол, и он начал превращаться в косолапого Топтыжкина. Таким же образом и Полу-Тряпочка стала Барашком. Затем Никита залечил свои раны от побоев. Он хотел было окропить и старые ссадины. Но тут выяснилось, что у Барашка одно ушко не подросло и осталось меньше другого. Пришлось мальчику отдать остатки живой воды другу, чтобы тот завершил превращение. Так и остался Никита с царапинами на подбородке и на локте.
 
                                                        На казнь?
 
         Но кажется, мечтам пленников об освобождении не суждено было сбыться. Вскоре в камеру вошёл невысокого роста Циклопчик в прокурорской фуражке.
         -Вот ты, - показало крошечное Чудище огромной алебардой на мальчика. – С вещами, на выход.
         Вещей у Никиты не было. Он заложил руки за спину, как и положено заключённому, и, понурившись, направился в дверь. Грозные Охранники беспрепятственно, не спрашивая пароля, пропустили и его, и сопровождающего в фуражке. И даже взяли на караул. Мальчик был уверен, что его ведут на казнь. «Иначе, чего ради, явился Прокурор? – старался он осмыслить своё незавидное положение. – Интересно, он сам приведёт приговор в исполнение, или назначит палача?»
         Они сели в лифт. «Зачем? – лихорадочно соображал Никита. – Наверное, хотят сбросить меня с высоты на камни».
         Кабина двигалась медленно. Облачки-Волы, внизу, во дворе, лениво ступали по кругу, наматывая на вал железную цепь, и шестерёнки со скрежетом приводили подъёмный механизм в действие. Циклопчик, от нудного подъёма задремал, смежив свой единственный глаз. «А что, если отнять у него секиру и тяпнуть по башке?» – мелькнула в голове у Никиты отчаянная мысль. Он даже примерился, соображая, как бы половчее размахнуться в узкой, похожей на гробик, кабинке.
         -Но-но-но! - приоткрыв единственное око, предостерег его, однако, Прокурорчик. – Что ты там копошишься? Второго глаза у меня нет, но третий-то действует! И он в астральной ауре ясновидит твою замутнённую чакру. Имей ввиду!
         Прокурорские откровения на время смутили Никиту. Но когда тот снова отключился, и даже всхрапнул, мальчик решил рискнуть. Безо всякой задней мысли – чтобы третий прокурорский глаз, не успел запеленговать замутнённую чакру – он схватил алебарду и вырвал её из рук Циклопчика. И даже занёс топор над форменной фуражкой.  
-Не руби с плеча! – сжался в мольбе Прокурорчик. – Неужели ты не понял, что я – Паж? Я перевоплотился, чтобы Стража не останавливала. Для этого и фуражка.
-Понятненько, - почесал затылок Никита. - А я-то думаю – почему Прокурор, а маленький! Оказывается - Паж!
         В это время кабина остановилась, и они вышли наружу.
 
                                             В гостях у Принцессы
 
         Циклопчик остался на площадке переделываться в Пажа, а Никита открыл единственную дверь и очутился в темнице, где была заточена Принцесса.
Темница оказалась светлицей – просторной и уютной одновременно. Облачко-Принцесса сидела у окна и рассматривала книжку с картинками. Она встала, и пошла гостю навстречу, заранее протянув руку для приветствия.
Выглядела Принцесса обычно - локоны, платье с рюшками, только глаза у неё были не голубыми, а зелёными.
-У меня к вам нижайшая просьба, – склонившись, скрябнул Никита пальцами о паркет. – Даже более того – челобитная. Будьте добры, казните меня одного. И даруйте высочайше жизнь моим друзьям – Барашку и Медвежонку.
         -Ну почему я всё время должна кого-нибудь казнить? – капризно возмутилась девочка. – Сегодня, например, наоборот, я желаю всех миловать! Высочайше – отсюда, сверху, из башни!
         «А голос-то в наушнике её был», - отметил про себя Никита.
         -Позвольте, тогда, открыть вам небольшой секрет. Мы прилетели не просто так, - поведал он, подвинувшись к уху Принцессы: - Хотим вас освободить!
         -Эка невидаль! – отклоняясь, улыбнулась девочка. – Все прекрасно осведомлены, зачем вы прибыли – не вы первые, не вы последние. Но сразу предупреждаю – я вовсе не собираюсь освобождаться!
         -Боитесь колдуна с длинной бородой, который вас заточил? – оглядываясь по сторонам, прошептал Никита.
         -Я запрещаю произносить это слово – заточил! – высочайше рассердилась Принцесса. - Как будто я перочинный ножик какой-нибудь, или ножницы. Никто меня не затачивал. Башня – это добровольно. Ну, кто, если не я? Кого, скажите, будут освобождать всякие Облачки-Принцы? Вот этот бедолага, например, - украдкой выглянула она в окошко. – С утра торчит у ворот. О ком он будет мечтать, если я убегу из башни?
         Никита посмотрел вниз и увидел мальчика на велосипеде под стеной Замка.
         -Ох уж эти современные освободители, – посетовала Принцесса. – Совершенно не обучены скакать на лошадях! – Она поплотнее задёрнула занавеску. - Сегодня по расписанию я мелькаю в окошке после обеда. И его впустят. А пока нужно придумывать для него испытания. У меня правило - каждому своё. Башня – мой долг, мой крест, мой тяжкий труд, - притворно вздохнула девочка.
         -Ну, и кому это нужно? – удивился Никита. - Зачем я выдержал все испытания, если вы всё равно собираетесь сидеть здесь безвылазно?
-Вы что-то выдержали?! – высочайше расхохоталась Принцесса. – Да ни одной проверки! Сцапали от жадности чужую награду. Вырядились на дармовщинку. Я уж не говорю про потасовку. Из-за этой вашей драчливости я истратила уйму драгоценной воды!.. А вы, вообще, как хотели - без трудностей? Тогда зря летели в этакую даль. Возьмите подзорную трубу… Взгляните на землю… Настройте фокус на парк… на пляж… на клуб… настройте, настройте... Видите толпы принцесс? Толпы! С ними всё без всяких испытаний. Бывают, конечно, и там небольшие загвоздки, - взяла она из рук Никиты трубу. - Всё-таки принцессы, хоть и приземлённые. Всё-таки тоже ждут принцев. И желательно на белых конях… Ах, некоторые просто прелестны! Но никого-то им не видать, - злорадно добавила девочка. - Как своих ушей. Глупышки! Весь фокус в том, что Принцы витают только в облаках. А второй фокус в том, что они совершенно не умеют развлекаться. Им обязательно надо что-то совершать! Да подавай им нечто непременно геройское… Вон, смотрите, ещё один спешит… - отдавая трубу, показала Принцесса на суетящееся вдали Облачко.
-Хорошо, пусть так, - согласился Никита. - Ну, а зачем вы превращаете их в Чудовищ?
-Никого я не превращаю! – даже взвизгнула от возмущения девочка. – Сами хотят – чудовищно влюблены. А я никому никогда ничего не сулила. И не сулю. – Принцесса расширила свои зелёные, как у ведьмы, глаза. - Давайте-ка мы решим и вашу судьбу. Будете, пожалуй, Чудовищем-Поваром. Говорят, там кого-то слопала вчера Акула… Или Чудовищем-Библиотекарем?.. Ох уж эти книжные червяки – один за одним, так и сохнут от своей неземной страсти!.. – притворно всхлипнула она. – В охрану не предлагаю, у этих одноглазым всё далеко наперёд занято. Кстати! Мой полотёр с час назад покончил с собой. Мы, видите ли, не заметили в их работе особого блеска!
         -Как покончил с собой? – поразился Никита.
         -Очень просто - превратился в паркетину, - равнодушно уточнила Принцесса. – Пожелал, чтобы я каждый день, отныне, топтала его своей ножкой. Надо будет спросить у велосипедиста, как он трёт мастику?
         -Но это же чудовищно! – вскрикнул мальчик. - Заставлять влюблённое Облачко елозить щёткой! – И подумал, с опаской глядя под ноги: «Ну и Крепость! Ну и ну!»
         -Кому как, - тем временем объясняла Принцесса. – Витающие в облаках только и мечтают совершить какой-нибудь подвиг. Обязательно дерзновенный, и в мою честь. Но с кем здесь сражаться? Все и так за меня. Приходится выдумывать для этих Чудовищ всякие задания - каждому своё. А потом их хвалить. Безудержно! Я так устала… Но давайте кончим дело. Время не ждёт, - Принцесса снова вытаращилась на пришельца изумрудным ведьминским взором. – Так и быть, назначаю вас особо приближённым Пажом.
-Вы знаете, не хочу, - без колебаний ответил Никита. – Вы сегодня высочайше повелели всех миловать. Так начните с меня. Держите слово.
        -Ну что ж, - снисходительно улыбнулась девочка. – Тогда наша встреча закончена. Время! Мои Чудовища не позволяют мне никого привечать. В гости, сами понимаете, не приглашаю – я не свободна. Прощайте, прощайте. Расстанемся друзьями. Я махну платочком, когда мой Замок будет пролетать над вашей дачей. Надеюсь, всё же увидеть вас в своей свите…
И она снова расширила зелёные глаза. Но мальчик этого уже не видел – он изо всех сил жал на нижнюю кнопку лифта.

Через несколько минут и он, и Медвежонок, и Барашек, правда, на всякий случай, в виде Лоскутка в когтистой лапе надёжного друга, вылетали из ворот Замка. Друзья чуть не сшибли с ног Принца-велосипедиста, почти напрочь истаявшего на солнцепёке от тоски

© Copyright: Юрий Буковский, 2012

Регистрационный номер №0022517

от 5 февраля 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0022517 выдан для произведения:
                                 
                                         ОБЛАЧКО-ПРИНЦЕССА
 
                                                         Сказка
 
                                               Заоблачный Замок
 
         На следующее утро Никита быстренько позавтракал и побежал в сад. Там, зацепившись за ветки яблонь, ждали его Облачко-Медвежонок и Облачко-Барашек.
         -Сегодня невдалеке будет проплывать Облако-Замок с Облачком-Принцессой, заточённой в заоблачной башне, - поведал Никите Медвежонок. – Мы решили освободить Принцессу.
         -Я с вами, - сказал Никита.
         -Мы догадывались, что ты смелый мальчик, - одобрил его слова Медвежонок.
         -И я тоже знал, - согласился с товарищем Барашек.
 
                                           У ворот Замка
 
         Дальше друзья действовали по плану Медвежонка – лучшего, как известно, пряточника в Поднебесье. Укрывшись за Облачком-Рощей, Косолапый ловко превратился в Облачко-Автомобиль-Рефрижератор, Барашек сел за руль, Никита забрался в кузов-холодильник. Он сразу замёрз, но ради освобождения Принцессы, решил вытерпеть любые испытания.
         -Фрукт и баранье рагу для Принцессы! Фрукт и баранье рагу для Принцессы! – как и было условлено, подрулив к воротам застывшего в вышине огромного Облака-Замка, провозгласил Барашек. – Отворяйте ворота! Фрукт и баранье рагу для Принцессы!
         Лязгнули засовы, показались два Циклопа в доспехах, с алебардами, и парой пристальных глаз на двоих.
         -Баранье рагу это - ты? – спросил один из стражей у водителя.
         -О, да! Конечно! Бе-е! – проблеял Барашек.
         -А фрукт?
-В холодильнике!
         -Открывай! – потребовал охранник.
         -Нельзя - жара! Фрукт нежный – тут же протухнет! – как и было задумано, сделал вид, что перепугался, Барашек. – А это вкуснейшая приправа к бараньему рагу! Принцесса вам этого не простит!
         Стражники, как и предполагал Медвежонок, побоялись гневить Принцессу и собрались, было, пропустить автомобиль, но тут Никита чихнул.
         -Эй, ты кто? – алебардой постучал Циклоп по железному кузову.
         -Я – фрукт! – лязгнул в ответ зубами Никита.
         -Ну что ж, проезжай, коли фрукт! И побыстрее перелезь из своего рефрижератора в кухонный холодильник! – посоветовал стражник, распахивая ворота. – Чтоб не успеть протухнуть!
 
                                       Приближение опасности
 
        Но тут произошло непредвиденное - второй часовой взобрался на подножку машины. Его насторожили зубная дробь и простуженный чих в кузове.
         -Я провожу это животное до кухни, - алебардой показал охранник на Барашка. - И если оно нас надуло, собственноручно состряпаю из него шашлык.
         -Рагу, - уточнил Барашек.
         -Тут и на рагу, - Циклоп заглянул одиноким глазом в кабину, - и на шашлык хватит. Главное, - добавил он, - чтоб без фокусов. Представляешь, - почему-то решил он пожаловаться своей предполагаемой жертве, - приплывает вчера мирное Облачко-Судачок, уверяет, что на заливное для Принцессы. А на плите выпрыгивает из кастрюльки, оборачивается Акулой, и пытается слопать поваров! Чтобы освободить Принцессу. Хорошо, что мы, стража, вовремя подоспели.
         -И что вы с этим мирным Судачком сделали? – робко вопросил водитель.
         -Как - что? Заливное. Из Акулы, - алчно облизнулся Циклоп.
 
                                       Прощайте, друзья!
 
         «Что же делать? Как спасти Барашка?» - лихорадочно соображал Медвежонок. И придумал. Как только сторожевая будка скрылась за углом, он разогнался, взревев мотором, по двору и резко затормозил, пытаясь сбросить провожатого с подножки.
         Но не тут-то было! Циклоп оказался цепким!
         Тогда рефрижератор решил срочно обернуться… Медвежонком! Колёса его начали распрямляться в когтистые лапки, кабина оскаливаться зубастой звериной мордочкой, и весь грузовик от переднего бампера до заднего, закурчавился бурой шерсткой.
         -Караул! – вскричал охваченный страхом Циклоп, валясь с исчезающей ступеньки. Звякая по булыжной мостовой, рядом с ним закувыркалась секира.
         Выпавший следом из кузова Никита, тут же вскочил, подхватил оружие и помчался к едва приметной потаённой двери в углу двора. Мальчик смекнул, что можно нырнуть с друзьями в это укрытие, накинуть изнутри крючок и спастись от преследователей. Однако, он не учёл, что Медвежонок не мог ещё резво бегать – он еле-еле ковылял на своих полу-лапках полу-покрышках колёс.
         А на зов насмерть перепуганного охранника уже слетались со всех сторон Облачки-Стража. Вначале они схватили Полу-Топтыжкина. И сразу же крепко-накрепко связали его, чтобы он не мог дальше ни в кого превращаться.
         -Прощайте!.. айте!.. айте!.. Освободите!.. ите!.. ите!.. Принцессу!.. ессу!.. ессу!.. – то ли закричало, то ли прорычало облачко-уродец – что-то среднее между рефрижератором и буроватой зверушкой. И эхо разнесло его напутственное рыканье по закоулкам Замка.
         Сразу за Медвежонком караульные скрутили и Барашка. Как раз в тот момент, когда он был чем-то средним между Ягнёнком и Лоскутком.
         -Только… не надо… кромсать… меня… на заплатки… - заплетающейся половинкой язычка пыталась уговорить полу-тряпочка стражников.  
         А Никита добежал до укрытия и, крикнув пленникам:
         -Держитесь! Я освобожу Принцессу, и вместе с ней мы освободим вас! - юркнул за дверь и задвинул кованую щеколду.
 
                                     Скоморох в обличье принца
 
         Оглянувшись, Никита обнаружил тускло освещённую чёрную лестницу. И вдруг почувствовал, как на его ухо сам собой прицепился наушник.
         -Лезь наверх, - приказали оттуда.
         -А ты кто? - спросил мальчик.
         -Я-я, - подвывая, объяснил наушник, - тво-ой вну-утренний го-олос!
         Голос был девчоночий. И это насторожило Никиту. «Ну и ладно, - подумав, решил он, - поработает навигатором».
И мальчик, прыгая через две ступеньки, с алебардой наперевес, поспешил к заоблачной башне.
Площадка третьего этажа неожиданно встретила его пышным убранством – как будто она была от другой лестницы , от парадной. Посредине стены сияло, в обрамлении бархата и золоченых гирлянд, зеркало. Оттуда таращился на Никиту невзрачный мальчик с нелепым оружием в руках. Футболка на нём от падения была разорвана, на локте и подбородке краснели ссадины, на сандалике болтался оторванный ремешок.
А рядом, как бы приглашая гостя переодеться, ломилась от нарядов вешалка с вышитыми золотом и серебром камзолами и штанами с буфами, с шёлковыми рубашками, с головными уборами, сверкающими вкраплениями драгоценностей , с кожаными ботфортами и сафьяновыми сапожками. Зеркальный столик, гнулся, казалось, от тяжести парикмахерских приборов и косметики.
-Го-олос, а-у-у, ответь, – тихонько позвал Никита. - Посетителей в шортах Принцесса принимает?
Наушник молчал.
«Наряжусь-ка я в Принца!» - решил мальчик, и, отставив в угол секиру, раздвинул на вешалке одежду. И тут же с распялки прямо на плечи ему слетела рубашка. Следом, как по мановению волшебной палочки, наделись украшенные золотыми и серебряными нитями камзол и штанишки с буфами, ноги его сами собой вскочили в сапожки, наискось захлестнулась на груди портупея со шпагой, и заткнулся за пояс, взявшийся, откуда ни возьмись, червлёный кинжал. Кремы, пудры, румяна, покружив у лица, прикрыли ссадины. Помада подмазала губы, инструменты цирюльников мигом обработали вихры и ногти, соорудив причёску и наведя маникюр. И в завершение переоблачения, флакончики с лосьонами и одеколонами с головы до пят окропили благовониями новоявленного инфанта.
Никита посмотрел в зеркало. Оттуда, к его удивлению, выглядывал и он, и не он. Там паясничал похожий на него кривляка с лохмами рыжих волос, жирными фиолетовыми гусеницами губ, и хлопающими кукольными ресницами. Кафтанчик на клоуне был игрушечным, из-под него веером топорщились замызганные манжеты и воротник. Штаны тоже казались с чужого плеча, вернее, с бёдер, и буфы опоясывали шута готовым вот-вот лопнуть спасательным кругом. Оба сапожка отражались ботинками без шнурков и разного размера. Шпага болталась на боку испачканной детской сабелькой с помойки, а кинжал смахивал на разделочный нож мясника.
Мальчик удивлённо оглядел себя так - без зеркала. Всё выглядело отлично - белизна кружевных манжет слепила глаза, золотом отливали ладные сапожки, оружие блистало серебром.
Пока Никита недоумевал, с полки сорвалась и, будто дразня, принялась вертеться у его головы золотая корона. Он подпрыгнул, схватил её и напялил на завитые локоны.
-Только венца на твою голову и не хватало, - осуждающе пролепетал Голосок.
Никита снова посмотрелся в зеркало – корона отражалась засаленным тюрбаном.
«Плохое зеркало – неправильное», - решил он.
А лестница, словно только и ждала водружения на его макушку символа королевской власти - изогнулась, опустилась и вывернулась в узкую извилистую дорожку, уводящую в сторону, в темноту Замка.
 
                                Королевская кобра
 
Мальчик крадучись, держась за стенку, пошёл по скользкой, кривой, едва освещённой дорожке. Тяжёлая корона мешала передвигаться, при каждом шаге нахлобучивалась всё ниже и ниже, и, в конце концов, закрыла глаза. Он приподнял её со лба и обнаружил, что нога его занесена над обрывом - ещё полшага, и он рухнул бы в яму, полную шевелящихся гадов.
А над клубком, словно повинуясь завораживающим звукам флейты индуса-заклинателя, поднималась, раскачиваясь в устрашающем танце, гигантская королевская кобра. Чёрные, вертикальные чёрточки её зрачков околдовывали мальчика, и он не мог стронуться с места.
«Куда ж ты меня привёл? Или - привела?» – мысленно осудил он навигатора, усилием воли оторвал взгляд от неподвижных змеиных магических глаз, от жадно трепещущего, раздвоенного язычка, и на ватных, подгибающихся от страха ногах, бросился назад. Вдогонку за ним устремилось змеиное шипение.
Каким-то шестым чувством Никита понял, что королевской кобре нужна корона. И эта догадка спасла его - обдирая вихры, клок, стащил он прилипшее к волосам золотое украшение и, размахнувшись, швырнул в тёмный коридор. Венец, громыхая, покатился по дорожке, и слышно было, как он слетел в яму. Шипение сразу стихло. Тут же и все остальные наряды сорвались с него и унеслись по коридору в пропасть - вослед золотому символу власти. Из былого великолепия на нём сиротливо остались топорщиться лишь уродливые штаны с буфами, приставшие, казалось, намертво.
 
                             Восхождение в яму
  
Оказавшись на площадке с зеркалом, Никита перевёл дух и осмотрелся. Кривая дорожка исчезла, чёрная лестница преобразилась в парадную. Вверх теперь тянулись мраморные, устланные красными ковровыми дорожками, ступеньки. Светильники, перила и пилястры сияли золотом и блёстками драгоценностей.
Но вешалка с дорогим гардеробом пропала, на её месте притулился окованный сундук. Зеркальный столик был пуст, на нём валялся лишь невзрачный значок. Мальчик взял его и разглядел изображение Облака-Замка.
-Ау, голос! Это мне? Сувенир? Ау! – позвал он.
-Значок юбилейный, - негромко в ухо пояснил Голосок. - Награждаются те, кто возводил Замок, кто в нём работает.
-А охранники?
-Тоже.
Никита представил диких, одноглазых Циклопов, подумал: «А чем я хуже?» И нацепил юбилейную награду на грудь.
И тут же тяжёлый замок сундука брякнулся на пол, крышка с грохотом раскрылась, и на зеркальный столик ринулись медали, ордена, значки, флажки, нашивки, бляхи. Часть регалий цеплялась на Никитину одежду. И когда на футболке и на штанах с буфами не осталось пустого места, крест-накрест водрузились ему на плечи две атласные орденские ленты, сплошь увешанные наградами из сундука. В руки влетела из угла алебарда, украсившись по пути, рыцарским штандартом.
Изумлённый Никита глянул в зеркало. Там снова отражался чужой человек – пузатый господин в тюбетейке, едва прикрывавшей плешь, и во фраке, придававшем ему очертания откормленного грача. Лицом толстяк походил на состарившегося Никиту. Рукава франта были обшиты шевронами охранных фирм, на плечах кривились погоны швейцара. Грудь, полы одежды, бока – всё было увешано наградами. Полный кавалер всевозможных регалий воинственно потрясал каменным первобытным топором с вымпелом на древке.
-Голос! Опять ты ничего не говоришь! – совсем растерялся Никита. – Скажи только «да» или «нет» - без орденов к Принцесса пускают?
И опять он услышал молчание. Тогда, позвякивая для солидности наградами на футболке, на лентах и на штанах с буфами, Никита двинулся по красной дорожке наверх.
Но лестница неожиданно стронулась с места, и медленно съехала вниз. Мальчик ускорил шаг – ступеньки начали опускаться быстрей. Он побежал, но и роскошный эскалатор не уступал - тянул и тянул назад.
          Никита в страхе оглянулся – лестница нисходила в яму. А там шипели и копошились ядовитые змеи, удавы, ужи, ящерицы, лягушки, жабы. И над всеми гадами возвышалась, поджидая жертву, знакомая ему королевская кобра в знакомой ему золотой короне.    
Мальчик заметил впереди в стене лестницы спасительный для него люк с поручнями. Что было сил, бросился он к отверстию, но увесистая кольчуга из наград мешала скакать через две ступени. Он начал срывать побрякушки и кидать в яму. И стал понемногу обгонять эскалатор. А когда мальчик швырнул в шипящий клубок алебарду с вымпелом, все награды, как по команде, сорвались с него, и улетели к пресмыкающимся.
Почти выбившись из сил, добрался Никита до лаза, ухватился за поручни и повис над убегающей из-под него лестницей-кудесницей. Затем подтянулся и вполз внутрь. Лёжа, опасаясь выпасть, развернулся он и выглянул вниз - ядовитые змеи, удавы, лягушки, ужи, ящерицы, жабы, часть из них в роскошных одеждах с вешалки, дрались, хватали и примеряли, свалившиеся им ни с того ни с сего на головы награды .
Зрелище было настолько забавным, что оробевший, было, Никита даже засмеялся. Но тут же улыбка сползла с его лица – на глазах мальчика разыгралось жуткая сцена. Проголодавшийся питон в смокинге и с рыцарским штандартом на хвосте, схватил и начал понемногу заглатывать зелёную ящерку с серебряной медалькой на шейке.
 
                                     Ристалище
 
Он в ужасе отполз от края люка, поднялся и снова увидел перед собой коридор. На полу дремал солнечный зайчик. Никита сделал шаг – пятнышко проснулось и отступило на столько же, затем отпрыгнуло ещё и ещё.
-Показывает путь, – подсказал в наушник внутренний голос.
-Надеюсь, не к пресмыкающимся?
-Пресмыкающийся – это характер, - туманно ответствовал навигатор.
Никита с провожатым долго блуждали по лабиринтам коридоров, поворачивали то влево, то вправо, прошли по нескольким мрачным, гулким залам и галереям. Иногда, играя, зайчик начинал скакать быстрее, запрыгивал на стены, на потолок, порой полз медленнее. И, наконец, встал вовсе. Никита присмотрелся – впереди был люк, от которого он начал поход. Мальчик с опаской выглянул наружу - ни лестницы, ни ямы с гадами, и в помине не было. Перед ним раскинулась арена.
- Ри-ста-ли-ще, - разобрал он буквы над входом.
-А ты как думал? – прошелестел Голосок. – Биться придётся. За благосклонность Принцессы.
-Понятненько, - согласился Никита.
Арена мало походила на место для рыцарских турниров. Скорее это была площадка для рабских боёв гладиаторов. Её окружал ров с водой и оградой, дальше амфитеатром высились скамьи, до отказа заполненные зрителями – яблоку негде было упасть. Выглядели эти Облачки-Зрители странно – только глаза, да лузгающие семечки или жующие рты.
Пока Никита соображал - с кем же ему воевать? – прозвучал свисток, застрекотали трещотки, загудели фанфары, ухнули тамтамы, зашипели, взвиваясь в небо, ракеты, два Облачка-Циклопа ухватили его под белы ручки, и выволокли на середину арены.
Мальчик надеялся, что ему выдадут оружие – меч, копьё, боевого коня, или даже колесницу, или даже слона в броне. Не тут-то было – биться, видно, предстояло пешим и врукопашную. Следом, тоже без оружия, вышел вразвалочку его поединщик – мальчуган в пилотке, напоминавшей грязно-жёлтый пирожок, в синем галстуке-платочке, и с надорванной серой звездой на болотного цвета рубашке. Форма гладиатора была обветшалая, с заплатами, лицо чумазое, с размазанной по щеке зелёной соплёй – он не производил впечатления бойца, скорее напоминал беспризорника. Правда, одна странность насторожила Никиту – из-под верхней губы поединщика торчали вампирские клыки.
-Дай рубль! – сплюнув под ноги противнику и шмыгнув носом, потребовал юный вурдалак.
Не дожидаясь ответа, он накинулся на Никиту, одной рукой ловко забрался в карман штанов с буфами, а другой плотно притянул к себе, зубами пытаясь впиться в горло противнику.
-Вперёд, упырь, вперёд! – скандировали рты.
-Поддай ему! Не сдавайся! Поддай! – визжал в наушнике внутренний голос.
Но Никита и не собирался сдаваться. Вывернувшись из захвата, он изо всех сил двинул вампиру кулаком по зелёным соплям. Тот, рухнув на песок, завопил благим матом:
-Наших бьют!
Рты на трибунах перестали орать, чавкать и разинулись от удивления. А в императорской ложе слова «наших» и «бьют» вызвали бурю негодования. Оттуда по команде перекошенных от злости огромных ртов, перелезли через барьер два Облака-Вампира - один в костюме и галстуке, другой в спортивных штанах и наголо стриженный. Оба были в чёрных очках, в руках держали бейсбольные биты.
Никита глянул на зрителей – глаза у всех, как по команде, закрылись, а рты принялись усердно жевать.
-Придётся потерпеть. Ради Принцессы - участливо шепнул Голосок.
 
                              Невесёлое возвращение к друзьям
 
         Никита очнулся оттого, что заскрежетала, отворяясь, дверь камеры. Его швырнули на бетонный пол, и он снова потерял сознание. В забытьи мальчику представился огромный, светлый висячий сад с диковинными деревьями, кустами, цветами и с прудом посредине. Над водой, от лилии к лилии, перемещались в воздухе скачками синие стрекозки, над зелёной полянкой порхали разноцветные бабочки и мотыльки, в изумрудных зарослях деревьев и кустарников щебетали птички. Но, как только, он пошевелился и застонал, насаждения стали чахнуть, листья опадать, травы и цветы увяли. Он открыл глаза - прозрачные стены и потолок потемнели и сдвинулись. Сад исчез, превратившись в застенок с железной дверью и решёткой на квадратике окна под потолком.
         Над ним склонились его недоделанные друзья.
         -Ты жив? – спросил Полу-Медвежонок.
         -Вроде бы, - прокряхтел Никита, и попытался нащупать наушник. Его не было, наверное, он был потерян на арене.
         -Всё вышло так нелепо! Бе-е! - увидев, что мальчик открыл глаза, поспешил пожаловаться Полу-Барашек. – Теперь я предстану перед Принцессой в самом неприглядном виде. Увы – в виде шашлыка!
         -Увы - рагу, - поправил его полу-мохнатый товарищ по несчастью.
         -Рагу, увы – ещё неприглядней, - захныкал Полу-Барашек. – Бе-е.
         -А у меня мечта - суметь окончательно превратиться в Медвежонка, - потрясая кандалами, сурово молвил Полу-Топтыжкин. – Хочу встретить смерть по-медвежьи – лицом к лицу. Вернее – мордой к морде.
         В это время дверь скрипнула, приоткрылась, и в щёлку пролез маленький Паж.
         -Тс-с, - прижал он палец к губам. – Не разбудите стражников. Меня прислала Принцесса с живой водой, - показал он графинчик. – Омойте раны и перевоплощайтесь до конца.
         Паж, оставив на привинченной к полу табуретке сосуд с волшебной влагой, улизнул также незаметно, как и появился в кутузке.
Никита, с трудом поднявшись, брызнул живой водой на Полу-Медвежонка. И тут же оковы его, звякнув, упали на бетонный пол, и он начал превращаться в косолапого Топтыжкина. Таким же образом и Полу-Тряпочка стала Барашком. Затем Никита залечил свои раны от побоев. Он хотел было окропить и старые ссадины. Но тут выяснилось, что у Барашка одно ушко не подросло и осталось меньше другого. Пришлось мальчику отдать остатки живой воды другу, чтобы тот завершил превращение. Так и остался Никита с царапинами на подбородке и на локте.
 
                                                        На казнь?
 
         Но кажется, мечтам пленников об освобождении не суждено было сбыться. Вскоре в камеру вошёл невысокого роста Циклопчик в прокурорской фуражке.
         -Вот ты, - показало крошечное Чудище огромной алебардой на мальчика. – С вещами, на выход.
         Вещей у Никиты не было. Он заложил руки за спину, как и положено заключённому, и, понурившись, направился в дверь. Грозные Охранники беспрепятственно, не спрашивая пароля, пропустили и его, и сопровождающего в фуражке. И даже взяли на караул. Мальчик был уверен, что его ведут на казнь. «Иначе, чего ради, явился Прокурор? – старался он осмыслить своё незавидное положение. – Интересно, он сам приведёт приговор в исполнение, или назначит палача?»
         Они сели в лифт. «Зачем? – лихорадочно соображал Никита. – Наверное, хотят сбросить меня с высоты на камни».
         Кабина двигалась медленно. Облачки-Волы, внизу, во дворе, лениво ступали по кругу, наматывая на вал железную цепь, и шестерёнки со скрежетом приводили подъёмный механизм в действие. Циклопчик, от нудного подъёма задремал, смежив свой единственный глаз. «А что, если отнять у него секиру и тяпнуть по башке?» – мелькнула в голове у Никиты отчаянная мысль. Он даже примерился, соображая, как бы половчее размахнуться в узкой, похожей на гробик, кабинке.
         -Но-но-но! - приоткрыв единственное око, предостерег его, однако, Прокурорчик. – Что ты там копошишься? Второго глаза у меня нет, но третий-то действует! И он в астральной ауре ясновидит твою замутнённую чакру. Имей ввиду!
         Прокурорские откровения на время смутили Никиту. Но когда тот снова отключился, и даже всхрапнул, мальчик решил рискнуть. Безо всякой задней мысли – чтобы третий прокурорский глаз, не успел запеленговать замутнённую чакру – он схватил алебарду и вырвал её из рук Циклопчика. И даже занёс топор над форменной фуражкой.  
-Не руби с плеча! – сжался в мольбе Прокурорчик. – Неужели ты не понял, что я – Паж? Я перевоплотился, чтобы Стража не останавливала. Для этого и фуражка.
-Понятненько, - почесал затылок Никита. - А я-то думаю – почему Прокурор, а маленький! Оказывается - Паж!
         В это время кабина остановилась, и они вышли наружу.
 
                                             В гостях у Принцессы
 
         Циклопчик остался на площадке переделываться в Пажа, а Никита открыл единственную дверь и очутился в темнице, где была заточена Принцесса.
Темница оказалась светлицей – просторной и уютной одновременно. Облачко-Принцесса сидела у окна и рассматривала книжку с картинками. Она встала, и пошла гостю навстречу, заранее протянув руку для приветствия.
Выглядела Принцесса обычно - локоны, платье с рюшками, только глаза у неё были не голубыми, а зелёными.
-У меня к вам нижайшая просьба, – склонившись, скрябнул Никита пальцами о паркет. – Даже более того – челобитная. Будьте добры, казните меня одного. И даруйте высочайше жизнь моим друзьям – Барашку и Медвежонку.
         -Ну почему я всё время должна кого-нибудь казнить? – капризно возмутилась девочка. – Сегодня, например, наоборот, я желаю всех миловать! Высочайше – отсюда, сверху, из башни!
         «А голос-то в наушнике её был», - отметил про себя Никита.
         -Позвольте, тогда, открыть вам небольшой секрет. Мы прилетели не просто так, - поведал он, подвинувшись к уху Принцессы: - Хотим вас освободить!
         -Эка невидаль! – отклоняясь, улыбнулась девочка. – Все прекрасно осведомлены, зачем вы прибыли – не вы первые, не вы последние. Но сразу предупреждаю – я вовсе не собираюсь освобождаться!
         -Боитесь колдуна с длинной бородой, который вас заточил? – оглядываясь по сторонам, прошептал Никита.
         -Я запрещаю произносить это слово – заточил! – высочайше рассердилась Принцесса. - Как будто я перочинный ножик какой-нибудь, или ножницы. Никто меня не затачивал. Башня – это добровольно. Ну, кто, если не я? Кого, скажите, будут освобождать всякие Облачки-Принцы? Вот этот бедолага, например, - украдкой выглянула она в окошко. – С утра торчит у ворот. О ком он будет мечтать, если я убегу из башни?
         Никита посмотрел вниз и увидел мальчика на велосипеде под стеной Замка.
         -Ох уж эти современные освободители, – посетовала Принцесса. – Совершенно не обучены скакать на лошадях! – Она поплотнее задёрнула занавеску. - Сегодня по расписанию я мелькаю в окошке после обеда. И его впустят. А пока нужно придумывать для него испытания. У меня правило - каждому своё. Башня – мой долг, мой крест, мой тяжкий труд, - притворно вздохнула девочка.
         -Ну, и кому это нужно? – удивился Никита. - Зачем я выдержал все испытания, если вы всё равно собираетесь сидеть здесь безвылазно?
-Вы что-то выдержали?! – высочайше расхохоталась Принцесса. – Да ни одной проверки! Сцапали от жадности чужую награду. Вырядились на дармовщинку. Я уж не говорю про потасовку. Из-за этой вашей драчливости я истратила уйму драгоценной воды!.. А вы, вообще, как хотели - без трудностей? Тогда зря летели в этакую даль. Возьмите подзорную трубу… Взгляните на землю… Настройте фокус на парк… на пляж… на клуб… настройте, настройте... Видите толпы принцесс? Толпы! С ними всё без всяких испытаний. Бывают, конечно, и там небольшие загвоздки, - взяла она из рук Никиты трубу. - Всё-таки принцессы, хоть и приземлённые. Всё-таки тоже ждут принцев. И желательно на белых конях… Ах, некоторые просто прелестны! Но никого-то им не видать, - злорадно добавила девочка. - Как своих ушей. Глупышки! Весь фокус в том, что Принцы витают только в облаках. А второй фокус в том, что они совершенно не умеют развлекаться. Им обязательно надо что-то совершать! Да подавай им нечто непременно геройское… Вон, смотрите, ещё один спешит… - отдавая трубу, показала Принцесса на суетящееся вдали Облачко.
-Хорошо, пусть так, - согласился Никита. - Ну, а зачем вы превращаете их в Чудовищ?
-Никого я не превращаю! – даже взвизгнула от возмущения девочка. – Сами хотят – чудовищно влюблены. А я никому никогда ничего не сулила. И не сулю. – Принцесса расширила свои зелёные, как у ведьмы, глаза. - Давайте-ка мы решим и вашу судьбу. Будете, пожалуй, Чудовищем-Поваром. Говорят, там кого-то слопала вчера Акула… Или Чудовищем-Библиотекарем?.. Ох уж эти книжные червяки – один за одним, так и сохнут от своей неземной страсти!.. – притворно всхлипнула она. – В охрану не предлагаю, у этих одноглазым всё далеко наперёд занято. Кстати! Мой полотёр с час назад покончил с собой. Мы, видите ли, не заметили в их работе особого блеска!
         -Как покончил с собой? – поразился Никита.
         -Очень просто - превратился в паркетину, - равнодушно уточнила Принцесса. – Пожелал, чтобы я каждый день, отныне, топтала его своей ножкой. Надо будет спросить у велосипедиста, как он трёт мастику?
         -Но это же чудовищно! – вскрикнул мальчик. - Заставлять влюблённое Облачко елозить щёткой! – И подумал, с опаской глядя под ноги: «Ну и Крепость! Ну и ну!»
         -Кому как, - тем временем объясняла Принцесса. – Витающие в облаках только и мечтают совершить какой-нибудь подвиг. Обязательно дерзновенный, и в мою честь. Но с кем здесь сражаться? Все и так за меня. Приходится выдумывать для этих Чудовищ всякие задания - каждому своё. А потом их хвалить. Безудержно! Я так устала… Но давайте кончим дело. Время не ждёт, - Принцесса снова вытаращилась на пришельца изумрудным ведьминским взором. – Так и быть, назначаю вас особо приближённым Пажом.
-Вы знаете, не хочу, - без колебаний ответил Никита. – Вы сегодня высочайше повелели всех миловать. Так начните с меня. Держите слово.
        -Ну что ж, - снисходительно улыбнулась девочка. – Тогда наша встреча закончена. Время! Мои Чудовища не позволяют мне никого привечать. В гости, сами понимаете, не приглашаю – я не свободна. Прощайте, прощайте. Расстанемся друзьями. Я махну платочком, когда мой Замок будет пролетать над вашей дачей. Надеюсь, всё же увидеть вас в своей свите…
И она снова расширила зелёные глаза. Но мальчик этого уже не видел – он изо всех сил жал на нижнюю кнопку лифта.

Через несколько минут и он, и Медвежонок, и Барашек, правда, на всякий случай, в виде Лоскутка в когтистой лапе надёжного друга, вылетали из ворот Замка. Друзья чуть не сшибли с ног Принца-велосипедиста, почти напрочь истаявшего на солнцепёке от тоски

 
За что?
Поднебесье
Рейтинг: 0 1311 просмотров
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!