Маленькие трещины разрастаются

Маленькие трещины разрастаются (Преддверие бреда)

(Перевод с итальянского)

G.RIZZO "PICCOLI DANNI CRESCONO (PREDELIRIUM)"  

Тьма кромешная черна,

как лак облупленный

на ногтях моих,

облезлых и обгрызенных;

но мне нравится:

они такие темные…

Я включаю лампу,

свет тусклее тусклого –

мне достаточно,

чтоб диск найти,

любимый мой.

Вилиам, Росс… Шедевр!

 Он – в ад билет, уверена.

Это пение – как будто

 Смерть багряная.

Вот любви цена,

жестокая, но точная.

На мои запястья след

кровавый тянется,

нарисованный чернилами застывшими.

Алой жидкости

не чувствую ладонями –

пусть хотя бы истекает

символически.

Я испачкаюсь,

и грим густой – на личико,

белой маской – в ней смогу

от мира спрятаться.

А сквозь маску рвется взгляд –

лучист и ясен он,

но под грузом макияжа спрятан

темного.

Обращен мой взгляд на диск,

в вертушку брошенный…

Вот игла пошла, хрипит

недолго, прежде чем

разольется в тишине

звучанье музыки.

Возвращаюсь в темноту,

свернусь калачиком

в том привычном уголке –

как в детстве делала.

Я невидима почти с моим отчаяньем…

Детство – слово-то какое,

звук пустой давно…

Может, даже у меня его

и не было.

Я сейчас, в свои пятнадцать,

остро чувствую,

как близка к закату –

неизбежна истина.

Лишь вино меня утешит

терпким привкусом.

Струйки дыма на глазах

во тьме рассеются.

Я окурок свой движением рассеянным

потушу о мякоть тела беззащитного.

Ах, какое удовольствие садистское!

Получаю дозу наказания.

Пусть заставит эта боль

меня почувствовать

глубину экстаза искупления.

Я виновной родилась уже –

иначе бы

я была любви достойна – это истина.

Я же здесь,

 у темноты пустой в объятиях,

и себя за это ненавижу я.

Недостойна и дерьма смердящего!

Думать не могу о том, что мучает.

Я страдаю, я горю, с ума схожу.

Осуждать других, отличных, не намерена.

Отступает боль, но след ее останется,

призван свежий мой ожог

продемонстрировать:

я ищу и правда искупления.

Но не существует моментального

от вины моей освобождения…

Может, новый монстр из детства выскочит,

рядышком свернется он калачиком –

обласкает, прежде чем замучает.

Буду девочкой хорошею, послушною,

постараюсь сделать все возможное,

чтоб не умереть от одиночества.

Вот уж час подходит с Мэри встретиться,

чтоб забацать парочку коктейльчиков ,

до того как танцевать отправимся.

Чуточку еще на губы черного…

Я готова выйти, в доме весь свой бред закрыв,

чтоб никто и никогда его не выискал.

Buio pesto

nero come le mie unghie

smaltate e rosicchiate,

pare siano state schiacciate

ma mi piacciono così

di tetro colore.

Accendo la lampada

dalla luce fioca fioca

per cercare

il mio disco preferito,

un capolavoro di Rozz William

che credo si sia assicurato

un biglietto per l’Inferno

 cantando, che la morte rossa

è il prezzo del giusto amore

 e c’è sangue sulle mani,

sui miei polsi invece

solo una goccia d’inchiostro rosso,

dipinta immobile.

Non ho liquido scarlatto sui miei palmi

ma simbolicamente

la colpa scorre a fiotti,

sono sporca

e copro il volto

con un buon strato

di cerone bianco,

la mia maschera per il mondo

in cui spiccano

occhi chiari cerchiati

da un pesante trucco cupo.

Lo sguardo volge al disco

adagiato sul piatto,

la puntina lo raggiunge

gracchia pochi istanti

prima che le note

comincino a spandersi.

Torno nell’oscurità

e mi rannicchio rattrappita

nel solito angolino

come facevo da bambina,

quasi invisibile con la mia disperazione.

Infanzia è una parola

che mi suona vuota di significato,

credo sia una condizione

che non ho mai vissuto.

Ora a quindici anni, mi sento prossima

a un  ineluttabile tramonto,

solo il vino mi consola

con il suo aspro gusto.

Osservo rapita

le ultime volute di fumo

e distrattamente spengo il mozzicone

sulla mia carne inerme.

Ecco che affiora quel gusto sadico

dispensatore di punizioni,

capace di farmi provare

l’estasi dell’espiazione.

Sono nata colpevole

altrimenti avrei meritato amore,

invece sono qui

tra le braccia del vuoto.

Mi odio per questo,

e non mi merito un cazzo!

Non ci voglio pensare perché

mi fa tanto soffrire, brucio, impazzisco

e non posso condannare altri che me.

Il dolore scema

e spero resterà una bel segno

a dimostrare con quanto impegno

sto cercando la redenzione.

Non esiste riscatto all’abbandono subito,

ma forse un nuovo mostro uscirà dall’infanzia

e s’accuccerà vicino a me,

mi coccolerà teneramente

prima di torturarmi.

Stavolta sarò buona e obbediente,

farò tutto il possibile

per non morire di solitudine.

E’ quasi ora di trovarmi con Mary

per farci qualche cocktail

prima di andare a ballare,

metto ancora un filo di nero sulle labbra

prima di uscire e chiudere in casa i miei deliri,

dove nessuno li potrà mai trovare.