Что ж! Не скажу, где он теперь,
Как видишь, его нету;
Промежду нас, по крайней мере,
Коль мы на этом свете.
Верно, не было тебя три года?
А то бы знал – тут всяк гудел,
Когда Джимми Блудсо концы отдал
В одну ночь на «Прерии Белл».
Пусть и не был он святошей –
Все кочегары рожей схожи,
Будто бы одна их баба
Родила из Натчез-Хилл –
И звали его просто Джим,
Руки у него росли из жопы,
Но никогда и никого он не подводил,
И языком зазря не хлопал.
Что он любил, боготворил –
Так то свою машину;
Ни разу он реке не уступил,
А перед лоцманом гнул спину;
И если «Прерии Белл» бывало жарко,
Чёрт дрожал от его мата,
Но нос держал он против банки,
Пока все на берег не сняты.
Любой посудине свой день у Миссисипи,
Всему бывает свой предел…
«Путеводная звезда» прекрасна,
Но не ярче против Белл.
Последний раз она шла ночью –
Лучшее корыто на воде –
Выбрасывая сажи клочья,
На всех парах в своём котле.
Взрыв случился ближе к бару,
Ночь обдав горячим паром,
Нас несло на банку справа,
Грозя разбить одним ударом.
Джим порвал все крики разом,
Как из пекла, благим матом:
«Пусть я сдохну в адских муках,
Ни души не дам я суке!»
Через дым, огонь и ужас
Глухой Джимми услыхал,
И его послушались –
Джимми никогда не врал.
Верь – спасли всех до одного
До того, как пароход ушёл на дно,
И душу Блудсо всякий зрел
В дыму над «Прерии Белл».
Будь он не в небесах, а рядом с нами,
Я б первым подал руку Джиму,
Хотя б стоял я с господами,
Кто прошёл бы его мимо.
Он был честен в своём долге
От начала до конца,
И пребудет ныне с Богом,
Приняв муки всех Творца.
John Hay
The Pike county ballads
Jim Bludso
Wall, no! I can't tell whar he lives,
Becase he don't live, you see;
Leastways, he's got out of the habit
Of livin' like you and me.
Whar have you been for the last three year
That you haven't heard folks tell
How Jimmy Bludso passed in his checks
The night of the Prairie Belle?
He weren't no saint, - them engineers
Is all pretty much alike, -
One wife in Natchez-under-the-Hill,
And another one here, in Pike;
A keerless man in his talk was Jim,
And an awkward hand in a row,
But he never flunked, and he never lied, -
I reckon he never knowed how.
And this was all the religion he had, -
To treat his engine well;
Never be passed on the river;
To mind the pilot's bell;
And if ever the Prairie Belle took fire, -
A thousand times he swore,
He'd hold her nozzle agin the bank
Till the last soul got ashore.
All boats has their day on the Mississip,
And her day come at last, -
The Movastar was a better boat,
But the Belle she wouldn’t be passed.
And so she come tearin' along that night -
The oldest craft on the line -
With a nigger squat on her safety-valve,
And her furnace crammed, rosin and pine.
The fire bust out as she clared the bar,
And burnt a hole in the night,
And quick as a flash she turned, and made
For that willer-bank on the right.
There was runnin' and cursin', but Jim yelled out,
Over all the infernal roar,
"I'll hold her nozzle agin the bank
Till the last galoot's ashore."
Through the hot, black breath of the burnin' boat
Jim Bludso's voice was heard,
And they all had trust in his cussedness,
And knowed he would keep his word.
And, sure's you're born, they all got off
Afore the smokestacks fell, -
And Bludso's ghost went up alone
In the smoke of the Prairie Belle.
He weren't no saint, - but at jedgment
I'd run my chance with Jim,
'Longside of some pious gentlemen
That wouldn't shook hands with him.
He seen his duty, a dead-sure thing, -
And went for it thar and then;
And Christ ain't a-going to be too hard
On a man that died for men.
Помочь сайту
Поздравления
