В монастыре

Крутой обрыв над левым берегом реки,

святой  родник  преддверье  Храма,

вздыхают  с  грустью стены,

но  скорбей не достойны,

дикиЕ в  безверии безбожников  оравы.

Исподница из ситца девкам на  прокат,

и не краснея, спрятав круглые колени,

пустую голову, накроют второпях

изыском  ярким от  кутюр,

за  ухо,  брызнув басурманской  хрени.

В  раскраске дуги  похотливые  бровей

грешным перстом, ласкавшим срам,

и вовсе невдомёк стереть помаду,

пред ликами суровыми представ,

в попытках  мысли страха  избежать.

Прошедший век лихих сомнений утомил,

напрочь  забыто  почитание креста

и  процветание не  радует наук   

оккультных знаний лжива  суета,

и без стыда, маячит нехристей толпа.

Адептов  нет,  гниет  забытый скит,

пуст богослов с  бородкой дипломата,

он в одеяньях штучного  дизайна

обижен  старшим   чернецом,

Всевышний в склоке вроде  ни при чем.

Пока  задиристым  не  тесан топором,

защитник православной веры на Руси

с гнилой осины могильный кол

чтоб успокоить похоть примадонн

и всякой нечисти, примкнувшей по пути.

Расстанутся  избитые  мощи  с душой,

пуста ниша, занятая  незаслуженно,

новый  одержимый  место займет,

в поисках истины перевернет

все, что мной было когда-то запущено.