Осень в Анапе

Тридцать с лишним часов пути
квадраты колес стук по рельсам,
вагонная суета в поиске романов,
смотреть в окно вовсе не интересно
придорожные села в дыму
в осень сжигают сухие травы,
наступающему месяцу с тобой рады.

Скоро закончится маршрут,
тяжелые сумки, рюкзаки, чемоданы
Как будем жить? - Вовсе не ясно
но ближайшее для нас отрадно.
Предчувствие необычайного
пускай совсем ненадолго,
любить начинаем с чистого листа,
без пролога в ожидании эпилога.



***

Я совсем позабыл,
может ты, мне напомнишь
звенели гитары на центральной усадьбе.
Мы были совсем юны
голосисто пели, играли.
Наши светлые лица были цвета из бронзы.

Студенты на уборке винограда,
жизнь раскручивала цветную кинопленку,
твое соло с моим лучшим другом
ночи бессонные…
аплодисменты зала,
греки хлопали в ладоши совсем по-русски,
от успеха ты трепетала
присела рядом, я накрыл тебя одеялом
серым, суконным, солдатским.

Они были глухи - не могли слышать музыку,
которая нас поглотила.
Озверевшие от похоти лица,
низменных не стесняясь желаний,
жужжание иноземный говор,
от жажды трутней готовых выпить нектара.

По воле судьбы мы ушли от погони,
рядом с морем нас приютила стекляшка,
где дым стоял коромыслом, ваганты пили
банками обещанный без махры рислинг,
тосты и старинные шутки витали.

Появившись перед всеми в год високосный
всегда и во всем добивались успеха
на праведном в жизни пути, грехи совершая,
впадая в депрессию и даже сильно болея
серостью лишенные стремиться в дали.
Мы боялись огня наших разбуженных чувств,
но бездумно бросались в пламя объятий.

Нам хватало ума, чтобы не идти напролом,
но противно препятствия огибая,
желаемый результат получать.
Осень, увядая виноградники засыпают
дубовые бочки в чужих подвалах
молодые вина, наш разум страдает.

Придуманы причины для новых волнений
в каждой клеточке ненасытного тела
ты живой вопросительный знак,
убегающий от себя, ищущий перемены.

Интересно, что будет на завтра ?
Может кто-то другой тебя приголубит?
Не верится, что кончилась короткая сказка
готов на все, даже отсидеть в одиночке
в воспоминаниях дни коротая,
никто не устроит тебе допросов,
как новое предание для тебя протекает.
Светает, над нами пьяный угар коромыслом.

Сутолока южного вокзала,
свист паровоза грубый, протяжный,
сермяжной правды нам лучше не знать
с грустью струны преданности перебирая.

Кто-то когда-то прекрасно играл,
твое соло проникновенно и задушевно,
я сражен наповал, в городскую суету убывая,
Анапа машет нам вслед, нас Москва ожидает?