... Господи... Как же и щемяще, и проникновенно, и душевнейше грустно-печально... А всё-таки, дорогой и дорогой Василий, а всё же- уж совсем не хочется пока что думать, что уж так-то и окончательно, и неизбывно, и непоправимо, и безнадёжно грустно... Быть может... быть может, и улыбнётся ещё, и встретится Счастье, уж в том или ином и виде, и обличье-облике, и даже, если хотите- и просто как некое прекрасное, надёжное-стойкое-постоянное счастливое ощущение от чего-нибудь (да вот, к слову- хоть бы и от родной-родимой Природы нашей-Русской, скажем- прекрасно загородной, сельской-деревенской, вот уж целительнейше-воскресительно-оздоровительной, кроме того, что, уж понятное дело- зачастую и попросту красивейшей)...
А пока что (тихонько улыбнувшись) - а Котэ-Котишку-Котофейку густошубейкового, такого-то, как видим, чуть не спасительного Вашего Дружочка махонького, Вы уж, пожалуйста, совсем тихонько поцелуйте-чмокните в тёплый, влажный, очаровательно розовенький носишку-носик крошечный (ой... ой... только, ради Бога, дорогой Василий - очень осторожно, дабы не разбудить махонькое Счастие своё пушистое... пусть себе тихо-мирно посапывает, в чудесных сновидениях своих)... Хоть бы и просто от всех нас, Ваших дорогих гостей-гостюшек парнасских в этом Вашем щемяще-грустноватом стихотворении, дорогой наш Василий, уж таком-то, право слово, чудесном-славном (а впрочем, опять же улыбнувшись - быть может, и Сударушку-Кошечку)...
На том, опять же- и тихо кланяюсь, а всё же, повторю, оставаясь в надежде, что, как говорится, "ещё не вечер"... Уж как бы то ни было- а ведь и правда "ещё не вечер", дорогой наш Василий, вот уж парнасец и достойнейший, и славный... Ну, уж точно- "ещё не ночь", то есть- на самый-то крайний случай... Ибо, уж ежели, к примеру, и впрямь уподобить на минуточку полное угасание света кончине земной нашей- то, стало быть, покуда есть ещё тихий Свет Вечерний- ну, значит, есть ещё и надежда, ну, пусть бы уже и скромная, на Счастие какое-либо, хоть бы даже и самое непритязательнейше-застенчивое, тихое-скромное...