ГАРМОНИЯ ОКТАВЫ

Привычен мир вокруг кривых зеркал

с провалами зияющих пустот.

Где раньше был беспечности овал,

теперь Судьбы затравленный оскал

с морщинистою сеткой на лице.

И перекошенный беззубый рот,

Хрипя, бубнит о времени конце...

Но, может быть, в нем все наоборот.

Рожденьем старости обязаны природе

поступков необузданных, желаний,

еще - любви, как говорят в народе,

когда рассудок пьян, кровь в жилах бродит.

С дыханьем первым, жалостливым криком,

на радость матери, уставшей от стенаний,

раскрыв глаза рубинового лика,

мы входим, наконец, в страну скитаний.

Что ищет наш еще беспечный дух,

взирая на цветные очертанья

вещей, что окружают нас вокруг,

внимая голосу, что так ласкает слух,

не понимая предостережений.

Но, не изведав сути заклинанья

(когда на мир явиться должен гений),

нас окунают в воду испытанья.

Уже слова пробились сквозь чащобу

счастливых дней, чей розовый туман

клубиться будет в снах до ночи гроба,

поскольку в них еще не знали злобу.

Лепечет детство, мир в себе храня.

Затем, познав что - радость, что - обман,

вторым стреножат первого коня,

а Совесть саван уже шьет всем нам.

От спячки детства нас ведет ручей

к разливам бурным на полях весны,

к броженью чувств от солнечных лучей,

и рамки правил  нам уже тесны.

Но почва, где ручей течет холодный,

от скопища "идей" давно бесплодна.

Что толку от безделия речей? -

Злак не растет - один лишь хвощ безродный.

С приходом лета силы запах пряный

находит приложенье и призванье.

Но от ошибки и душевной раны

в цветенья пору, мыслей созреванья

спасет кто нас? И вот уже кинжал

плащом закутанный в ночи несет фискал,

и меж лопаток пот какой-то странный…

И сердце в ожидании - финал.

Как в листопад, желаний лист иссохший

несет по кругу ветер к черным тучам.

С надеждой одряхлевшей и заглохшей

бредем мы так. И это жизнь - не случай.

Мерцает серебро кривых осколков,

в которых отраженье части волка

и дух его давно уже усопший.

Все в мире этом без любви и толка.

Ждет пустота, когда протяжный стон

в последний раз застынет у зеркал,

когда концы сойдутся у сторон

и грянет в ночь торжественный хорал...

Пророчество наполнено тоской

мы чашей пьем безверия настой,

и к Богу не идем мы на поклон.

Куда же нам с Душой такой пустой?