ДУМА

27 марта 2012 - Олег Бескровный
article38004.jpg


Дюны в движенье приходят.

Как струны,

Стонет песок переливами жара,

Ветром гонимый по плоскости шара;

В мыслях ландшафт одиночества лунный.

 

Где я?

Заброшен какими мечтами?

Здесь так спокойно:

раздумья, сомненья.

Перекати-поле из прошлых видений

Вдруг зацепилось за ногу корнями.

 

В том стебельке, почерневшем от пыли

От круговерти десятилетий,

Вижу рожденье свое –

В этом лете

Голод косил.

Но я выжил – впустили.

Мир я увидел такой незнакомый:

Поле зеленое, черные танки,

И в рубашонке к заплаканной мамке

Рожей чумазой в подол васильковый.

 

Куст отцепился – и прошлое всплыло

Детства и юности в алых погонах:

Дон тихий, степи, Урал, стук вагонный, -

Где меня только тогда не носило.

Харькова серые зданий громады,

Площадь-брусчатка в парадных коробках,

И поцелуи с невестой неробкие –

Вешней любовью мне машут, отрадой.

 

В этих закрученных  цепкой спиралью

Ветках - колючки верблюжьи пустыни,

Горы слепящие, дальние сини,

Земли в оковах и отблесках стали.

 

Здесь закалялся и плотью, и духом,

Здесь познавал человечества страсти

И униженье бессилия власти,

Времени бегство и образность звука.

 

Лунный ландшафт – одиночества дума,

Дюн колебание гасится ночью.

Хочется мне разобраться воочию,

Зла и добра как увидеть всю сумму.

 

Что же в итоге?

Чем мир был взволнован?

Стал ли ты частью всего мирозданья?

В мире песчинок бытует преданье:

Есть и поющие – жизни  основа.

 

Катится, катится шар из видений.

Вот растворился, укутавшись мраком.

Льется сквозь годы пьянящая брага –

Издалека материнское пенье.

 

© Copyright: Олег Бескровный, 2012

Регистрационный номер №0038004

от 27 марта 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0038004 выдан для произведения:


Дюны в движенье приходят.

Как струны,

Стонет песок переливами жара,

Ветром гонимый по плоскости шара;

В мыслях ландшафт одиночества лунный.

 

Где я?

Заброшен какими мечтами?

Здесь так спокойно:

раздумья, сомненья.

Перекати-поле из прошлых видений

Вдруг зацепилось за ногу корнями.

 

В том стебельке, почерневшем от пыли

От круговерти десятилетий,

Вижу рожденье свое –

В этом лете

Голод косил.

Но я выжил – впустили.

Мир я увидел такой незнакомый:

Поле зеленое, черные танки,

И в рубашонке к заплаканной мамке

Рожей чумазой в подол васильковый.

 

Куст отцепился – и прошлое всплыло

Детства и юности в алых погонах:

Дон тихий, степи, Урал, стук вагонный, -

Где меня только тогда не носило.

Харькова серые зданий громады,

Площадь-брусчатка в парадных коробках,

И поцелуи с невестой неробкие –

Вешней любовью мне машут, отрадой.

 

В этих закрученных  цепкой спиралью

Ветках - колючки верблюжьи пустыни,

Горы слепящие, дальние сини,

Земли в оковах и отблесках стали.

 

Здесь закалялся и плотью, и духом,

Здесь познавал человечества страсти

И униженье бессилия власти,

Времени бегство и образность звука.

 

Лунный ландшафт – одиночества дума,

Дюн колебание гасится ночью.

Хочется мне разобраться воочию,

Зла и добра как увидеть всю сумму.

 

Что же в итоге?

Чем мир был взволнован?

Стал ли ты частью всего мирозданья?

В мире песчинок бытует преданье:

Есть и поющие – жизни  основа.

 

Катится, катится шар из видений.

Вот растворился, укутавшись мраком.

Льется сквозь годы пьянящая брага –

Издалека материнское пенье.

 

 
Рейтинг: +1 352 просмотра
Комментарии (2)