Растирали солдата спиртом,
Из бутыли плеснув в ладони,
Это дело совсем не хитрое
И не редкое на Тайдоне.
Натирали горчицей стопы,
В бане чёрной подолгу парили,
И всё ждали, когда застонет,
Сам откроет глаза свои карии,
Тело жиром медвежьим мазали,
Мяли, мыли, поили травами,
Туеса расписными вазами
Подплывали к губам утрами.
И смотрела, жалея девушка,
Тоже сердце, небось, не каменно!
Кожа старая, омертвелая,
Опадала с него окалиной.
Только, видно, не зря за зелием
Староверы ходили гольцами –
Стал парнишка за дни весенние
Походить да на добра молодца!
И тогда обомлели родичи,
Видно сердцем своим учуяли,
Что прощаться с любимой дочерью
По такому придётся случаю.
Ой, краснеет она теперича,
В русской печке пыхтит каша гречневая,
Не поспеть ворожить утром-вечером,
На лесной стороне с птицей вещею…
Что ж, в том счастье, как видно, женское,
Но Руси так от века деется –
Когда парень спасённый женится
На спасавшей от смерти девице…
…Вроде очень проста история.
Я любуюсь, как в доме друговом
Обнимает сын мамку строгую,
А она о таёжном думает…
Тело жиром медвежьим мазали,
Мяли, мыли, поили травами,
Туеса расписными вазами
Подплывали к губам утрами.
И смотрела, жалея девушка,
Тоже сердце, небось, не каменно!
Кожа старая, омертвелая,
Опадала с него окалиной.
Только, видно, не зря за зелием
Староверы ходили гольцами –
Стал парнишка за дни весенние
Походить да на добра молодца!
И тогда обомлели родичи,
Видно сердцем своим учуяли,
Что прощаться с любимой дочерью
По такому придётся случаю.
Ой, краснеет она теперича,
В русской печке пыхтит каша гречневая,
Не поспеть ворожить утром-вечером,
На лесной стороне с птицей вещею…
Что ж, в том счастье, как видно, женское,
Но Руси так от века деется –
Когда парень спасённый женится
На спасавшей от смерти девице…
…Вроде очень проста история.
Я любуюсь, как в доме друговом
Обнимает сын мамку строгую,
А она о таёжном думает…