15 дней октября(глава 5-я)
27 мая 2014 -
Юрий Гончаренко
Глава 5
Река Изверь
Ранним утром 9 октября, передовые части 57-го моторизованного корпуса вермахта,
при поддержке бронетанковых формирований СС,
атаковали плацдарм наших войск на р. Изверь.
Как далеко и гулко здесь кукушка
Слышна бывает в летние деньки…
Бельмом слепым уставясь в небо,
Пушки,
ещё дремали…
В плёсе,
у реки,
сырой туман
мочил босые ноги…
На косогоре лысом,
у дороги,
Подбитый танк,
угрюм и недвижим,
застыл коряво,
призраком немым…
Струёю тонкой
сизоватый дым,
из труб печных
над хатами тянулся
В рассветной мгле почти не уловим…
В себя вплетая,
словно в холст шелкА,
Избы тепло,
Парного молока
полынный привкус,
Терпкоту овчины,
навоза дух и высушенных трав...
Вдруг уголок у глаза защипав
Какой – то странной,
еле уловимой,
исконно азиатскою кручиной,
Которой имя – русская тоска…
* * *
Неясный шорох слева,
у леска,
привлёк собой дозорного вниманье.
Скользя бесшумно в утреннем тумане
к реке спускались немцы…
Часовой
застыл пружинно,
выгнувшись дугой,
Смахнувши паутину полудрёмы...
И в тот же миг,
легка и невесома,
Оборвалась многоголосым звоном
натянута, как тонкая струна,
плывущая в безмолвье тишина…
И пулемёты хрипло изрыгнули
плевки огня,
И расчертили пули
вдоль – поперек струящуюся гладь
дождём свинца…
И слилось «твою мать!»
из сотен глоток брошено на ветер,
в единый выдох с чьим – то «Donner Wetter!»*…
И на живот схлестнулась с ратью рать…
Но не прошла попытка с бою взять
отбросивший его соседний берег
фашистскому оскаленному зверю;
С полсотни тел оставивши в реке
другие окопались в сосняке,
отстреливаясь яростно и злобно,
Доколе к ним, желанною подмогой,
рыча утробно, танки не пришли;
И тем вослед,
как будто с под земли -
Как перед взглядом грецкого Язона -
посеянными зубьями дракона,
опять, шеренги серые взошли…
Противник стал теснить.
То тут, то там,
вброд перейдя извилистую Изверь,
Стрелки немецкие гусЕницами вгрызлись
в земную твердь,
как в яблока кору…
А Смерть играла старую игру,
известную считалочку считая,
То тут, то там, кого – то выбивая
клюкой, зазубренною из рядов…
На
холодной
земле
лежали:
токарь,
пекарь,
студент,
ботаник,
Мюллер,
Бунин,
Шульц,
Иванов;
Кто
Ты
Будешь
Таков…?
Трёхгранное перо макая в кровь,
мы на снегу писали контратаку
И били, молча серого бродягу,
без громкого «ура»,
как штрафники;
Уже кричать нам было не с руки…
И прочь несла стремительная Изверь,
сметая крохи с бранного стола,
Тугим узлом сплетённые тела,
проклятий хрип
и радужные брызги…
И (видно русской чуждые земле)
В болотистом и топком дефиле,
в грязи речной,
забуксовали танки,
Взрезая глины бурые пласты…
Но не спасли их на броне кресты!
За полчаса в корявые обломки
Их взвод «семьдесятпяток» превратил;
ведущий, с замыкающим подбив,
прямою и прицельною наводкой…
*Donner Wetter! - Чёрт возьми! (нем)
(Продолжеение следует)
Река Изверь
Ранним утром 9 октября, передовые части 57-го моторизованного корпуса вермахта,
при поддержке бронетанковых формирований СС,
атаковали плацдарм наших войск на р. Изверь.
Как далеко и гулко здесь кукушка
Слышна бывает в летние деньки…
Бельмом слепым уставясь в небо,
Пушки,
ещё дремали…
В плёсе,
у реки,
сырой туман
мочил босые ноги…
На косогоре лысом,
у дороги,
Подбитый танк,
угрюм и недвижим,
застыл коряво,
призраком немым…
Струёю тонкой
сизоватый дым,
из труб печных
над хатами тянулся
В рассветной мгле почти не уловим…
В себя вплетая,
словно в холст шелкА,
Избы тепло,
Парного молока
полынный привкус,
Терпкоту овчины,
навоза дух и высушенных трав...
Вдруг уголок у глаза защипав
Какой – то странной,
еле уловимой,
исконно азиатскою кручиной,
Которой имя – русская тоска…
* * *
Неясный шорох слева,
у леска,
привлёк собой дозорного вниманье.
Скользя бесшумно в утреннем тумане
к реке спускались немцы…
Часовой
застыл пружинно,
выгнувшись дугой,
Смахнувши паутину полудрёмы...
И в тот же миг,
легка и невесома,
Оборвалась многоголосым звоном
натянута, как тонкая струна,
плывущая в безмолвье тишина…
И пулемёты хрипло изрыгнули
плевки огня,
И расчертили пули
вдоль – поперек струящуюся гладь
дождём свинца…
И слилось «твою мать!»
из сотен глоток брошено на ветер,
в единый выдох с чьим – то «Donner Wetter!»*…
И на живот схлестнулась с ратью рать…
Но не прошла попытка с бою взять
отбросивший его соседний берег
фашистскому оскаленному зверю;
С полсотни тел оставивши в реке
другие окопались в сосняке,
отстреливаясь яростно и злобно,
Доколе к ним, желанною подмогой,
рыча утробно, танки не пришли;
И тем вослед,
как будто с под земли -
Как перед взглядом грецкого Язона -
посеянными зубьями дракона,
опять, шеренги серые взошли…
Противник стал теснить.
То тут, то там,
вброд перейдя извилистую Изверь,
Стрелки немецкие гусЕницами вгрызлись
в земную твердь,
как в яблока кору…
А Смерть играла старую игру,
известную считалочку считая,
То тут, то там, кого – то выбивая
клюкой, зазубренною из рядов…
На
холодной
земле
лежали:
токарь,
пекарь,
студент,
ботаник,
Мюллер,
Бунин,
Шульц,
Иванов;
Кто
Ты
Будешь
Таков…?
Трёхгранное перо макая в кровь,
мы на снегу писали контратаку
И били, молча серого бродягу,
без громкого «ура»,
как штрафники;
Уже кричать нам было не с руки…
И прочь несла стремительная Изверь,
сметая крохи с бранного стола,
Тугим узлом сплетённые тела,
проклятий хрип
и радужные брызги…
И (видно русской чуждые земле)
В болотистом и топком дефиле,
в грязи речной,
забуксовали танки,
Взрезая глины бурые пласты…
Но не спасли их на броне кресты!
За полчаса в корявые обломки
Их взвод «семьдесятпяток» превратил;
ведущий, с замыкающим подбив,
прямою и прицельною наводкой…
*Donner Wetter! - Чёрт возьми! (нем)
(Продолжеение следует)
[Скрыть]
Регистрационный номер 0217238 выдан для произведения:
Глава 5
Река Изверь
Ранним утром 9 октября, передовые части 57-го моторизованного корпуса вермахта,
при поддержке бронетанковых формирований СС,
атаковали плацдарм наших войск на р. Изверь.
Как далеко и гулко здесь кукушка
Слышна бывает в летние деньки…
Бельмом слепым уставясь в небо,
Пушки,
ещё дремали…
В плёсе,
у реки,
сырой туман
мочил босые ноги…
На косогоре лысом,
у дороги,
Подбитый танк,
угрюм и недвижим,
застыл коряво,
призраком немым…
Струёю тонкой
сизоватый дым,
из труб печных
над хатами тянулся
В рассветной мгле почти не уловим…
В себя вплетая,
словно в холст шелкА,
Избы тепло,
Парного молока
полынный привкус,
Терпкоту овчины,
навоза дух и высушенных трав...
Вдруг уголок у глаза защипав
Какой – то странной,
еле уловимой,
исконно азиатскою кручиной,
Которой имя – русская тоска…
* * *
Неясный шорох слева,
у леска,
привлёк собой дозорного вниманье.
Скользя бесшумно в утреннем тумане
к реке спускались немцы…
Часовой
застыл пружинно,
выгнувшись дугой,
Смахнувши паутину полудрёмы...
И в тот же миг,
легка и невесома,
Оборвалась многоголосым звоном
натянута, как тонкая струна,
плывущая в безмолвье тишина…
И пулемёты хрипло изрыгнули
плевки огня,
И расчертили пули
вдоль – поперек струящуюся гладь
дождём свинца…
И слилось «твою мать!»
из сотен глоток брошено на ветер,
в единый выдох с чьим – то «Donner Wetter!»*…
И на живот схлестнулась с ратью рать…
Но не прошла попытка с бою взять
отбросивший его соседний берег
фашистскому оскаленному зверю;
С полсотни тел оставивши в реке
другие окопались в сосняке,
отстреливаясь яростно и злобно,
Доколе к ним, желанною подмогой,
рыча утробно, танки не пришли;
И тем вослед,
как будто с под земли -
Как перед взглядом грецкого Язона -
посеянными зубьями дракона,
опять, шеренги серые взошли…
Противник стал теснить.
То тут, то там,
вброд перейдя извилистую Изверь,
Стрелки немецкие гусЕницами вгрызлись
в земную твердь,
как в яблока кору…
А Смерть играла старую игру,
известную считалочку считая,
То тут, то там, кого – то выбивая
клюкой, зазубренною из рядов…
На
холодной
земле
лежали:
токарь,
пекарь,
студент,
ботаник,
Мюллер,
Бунин,
Шульц,
Иванов;
Кто
Ты
Будешь
Таков…?
Трёхгранное перо макая в кровь,
мы на снегу писали контратаку
И били, молча серого бродягу,
без громкого «ура»,
как штрафники;
Уже кричать нам было не с руки…
И прочь несла стремительная Изверь,
сметая крохи с бранного стола,
Тугим узлом сплетённые тела,
проклятий хрип
и радужные брызги…
И (видно русской чуждые земле)
В болотистом и топком дефиле,
в грязи речной,
забуксовали танки,
Взрезая глины бурые пласты…
Но не спасли их на броне кресты!
За полчаса в корявые обломки
Их взвод «семьдесятпяток» превратил;
ведущий, с замыкающим подбив,
прямою и прицельною наводкой…
*Donner Wetter! - Чёрт возьми! (нем)
(Продолжеение следует)
Река Изверь
Ранним утром 9 октября, передовые части 57-го моторизованного корпуса вермахта,
при поддержке бронетанковых формирований СС,
атаковали плацдарм наших войск на р. Изверь.
Как далеко и гулко здесь кукушка
Слышна бывает в летние деньки…
Бельмом слепым уставясь в небо,
Пушки,
ещё дремали…
В плёсе,
у реки,
сырой туман
мочил босые ноги…
На косогоре лысом,
у дороги,
Подбитый танк,
угрюм и недвижим,
застыл коряво,
призраком немым…
Струёю тонкой
сизоватый дым,
из труб печных
над хатами тянулся
В рассветной мгле почти не уловим…
В себя вплетая,
словно в холст шелкА,
Избы тепло,
Парного молока
полынный привкус,
Терпкоту овчины,
навоза дух и высушенных трав...
Вдруг уголок у глаза защипав
Какой – то странной,
еле уловимой,
исконно азиатскою кручиной,
Которой имя – русская тоска…
* * *
Неясный шорох слева,
у леска,
привлёк собой дозорного вниманье.
Скользя бесшумно в утреннем тумане
к реке спускались немцы…
Часовой
застыл пружинно,
выгнувшись дугой,
Смахнувши паутину полудрёмы...
И в тот же миг,
легка и невесома,
Оборвалась многоголосым звоном
натянута, как тонкая струна,
плывущая в безмолвье тишина…
И пулемёты хрипло изрыгнули
плевки огня,
И расчертили пули
вдоль – поперек струящуюся гладь
дождём свинца…
И слилось «твою мать!»
из сотен глоток брошено на ветер,
в единый выдох с чьим – то «Donner Wetter!»*…
И на живот схлестнулась с ратью рать…
Но не прошла попытка с бою взять
отбросивший его соседний берег
фашистскому оскаленному зверю;
С полсотни тел оставивши в реке
другие окопались в сосняке,
отстреливаясь яростно и злобно,
Доколе к ним, желанною подмогой,
рыча утробно, танки не пришли;
И тем вослед,
как будто с под земли -
Как перед взглядом грецкого Язона -
посеянными зубьями дракона,
опять, шеренги серые взошли…
Противник стал теснить.
То тут, то там,
вброд перейдя извилистую Изверь,
Стрелки немецкие гусЕницами вгрызлись
в земную твердь,
как в яблока кору…
А Смерть играла старую игру,
известную считалочку считая,
То тут, то там, кого – то выбивая
клюкой, зазубренною из рядов…
На
холодной
земле
лежали:
токарь,
пекарь,
студент,
ботаник,
Мюллер,
Бунин,
Шульц,
Иванов;
Кто
Ты
Будешь
Таков…?
Трёхгранное перо макая в кровь,
мы на снегу писали контратаку
И били, молча серого бродягу,
без громкого «ура»,
как штрафники;
Уже кричать нам было не с руки…
И прочь несла стремительная Изверь,
сметая крохи с бранного стола,
Тугим узлом сплетённые тела,
проклятий хрип
и радужные брызги…
И (видно русской чуждые земле)
В болотистом и топком дефиле,
в грязи речной,
забуксовали танки,
Взрезая глины бурые пласты…
Но не спасли их на броне кресты!
За полчаса в корявые обломки
Их взвод «семьдесятпяток» превратил;
ведущий, с замыкающим подбив,
прямою и прицельною наводкой…
*Donner Wetter! - Чёрт возьми! (нем)
(Продолжеение следует)
Рейтинг: +1
381 просмотр
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!