Стул

8 сентября 2023 - Александр Джад
   Старый обшарпанный стул уныло посапывал зажатый между холодильником и обеденным столом. Тугое дыхание сухого дерева струилось сипотой по мягкому элементу сиденья, облокотившемуся на пока ещё крепкий царговый пояс.
   При малейшем прикосновении некогда добротно сработанный стул поскрипывал и подкрякивал потёртыми плешинками лака, проглядывающими по всему периметру высокой фигурной спинки. И тут же тяжело выдыхал микроскопические пылинки из некогда тугой, а теперь уже просевшей и слежавшейся обивки.
   Устало, расслабившись, стул умиротворёно забылся тишиной. Успокоился полнейшим одиночеством и забвением. И как-то незаметно для себя уснул, проигнорированный густой настоящей действительностью так липко волнующей неискушённого обладателя недолговечного изделия своими престижными формами. Изделия пусть современного, но изготовленного с целью экономии из плохо просушенного и, выделывающего по мере высыхания самые немыслимые кренделя, материала.
   Вдруг, не успев толком вынырнуть из забытья и подготовиться, он придавлено крякнул, приняв на себя огромную тяжесть с размаху плюхнувшегося на него тела.
   «Чем-то пованивает, – с грустью констатировал стул, поёживаясь проножками, – опять, наверное, от старых хозяйских тапочек смердит».
   Сжавшись, он затаил дыхание сморщинившись гобеленовым покрытием. И напрягся продольными и поперечными брусками оттопырившись книзу прогнувшейся от тяжести заглушкой сиденья.
   Постепенно перераспределив нагрузку, стул успокоился, принюхавшись к реальности. Но не расслабился, готовый выполнить полностью возложенную на него функцию удерживание тела.
   «Но что это?» – он встрепенулся чуть, не поперхнувшись зловонием.
   Внезапно острый кисло-вонючий тошнотворный запах упал прямо на гобелен. Тот, кто сидел, поставил сюда ногу.
   «Нет, это не старые тапочки, – понял стул, – это носки от рожденья не стиранные да на потливые ноги натянутые, шибанули пряной опрелостью».
   Он весь подсобрался, сгруппировавшись дабы не делать лишних движений. Затаился.
   Но то, что случилось дальше, оказалось выше его сил.
   Как только нога, сместившись, пяткой ударила по поверхности он, глотнув смердящего воздуха и не сдержавшись, вздрогнул, чихнул и с сухим грохотом рассыпался на кучку торчащих и ощетинившихся элементов.
   Это был конец. Конец его службы. Его жизни. С ним было всё кончено. А ведь столько лет прослужил исправно и верно.
    «Вскоре на это место поставят новый стул, - ощутив некую жалость к себе, понял он, - может, и не такой выносливый. Но молоденький и современный».
   Несправедливо как-то всё это было. Несправедливо. Но с чьей-то точки зрения, может, и правильно. А его растерзанного и поломанного вынесли к мусорным ящикам, приговаривая:
   – Может, и пойдёт кому на растопку.  
   И вывалили всё это на землю...
 
   Через некоторое время какой-то старик с мешком в руках присел рядом с ним на корточки и, пожевав губами, пробормотал себе под нос:
   – А что? Может, и подружимся.
   Он перетрогал разрозненные планочки, брусочки и аккуратно собрав, унёс всё это с собой.
   «Ну, вот и всё! – решил стул, – сейчас будут растапливать печку».
   Может, это и было правильно и справедливо. Может, и было. Но он почему-то никак не хотел с этим соглашаться:
   «Ведь всё же цело. Все элементики в норме. Зачем же сразу и навсегда?»
 
      Старик, придя домой, сначала аккуратно разложил всё на полу. Потом долго прилаживал составляющие одна к другой. Выстругал недостающие элементы. И, наконец, собрал стул в первоначальном его виде.
   Промазал все соединения специальным клеем. Скрепил новенькими шурупами. Перетянул все мягкие элементы хотя и не новой, но добротной тканью. И, предварительно зачистив, прошёлся по периметру свежим лаком.
   Наутро стул очнулся от ощущения силы и крепости. Всё было подтянуто, крепко сбито и прочно.
   Он принюхался. Запахи были другими. Не такими привычными как раньше, но не отвратительными.
   Вскоре и новый хозяин подошёл к нему вплотную и грубой ладонью нежно погладил по спинке, приговаривая:
   – Ну что ж, станем дружить. А то, как же? Будет мне с кем помолчать. Словом, ещё поживём, побарахтаемся.
   Он осторожно присел, тяжело опустившись на стул. Ни одна деталюшка не скрипнула. Ни один брусочек не крякнул.
   – Ну и ладушки, – удовлетворённо отметил старик, – вот значица, друг ты мой бессловесный, так всё теперя и будет. А то ишь, чего удумали? Мебель хорошую, да на помойку.
   Он покачал с возмущением головой и подставил стул к обеденному столу.
   – Вот тута значица твоё место и будет теперя. И спиночка-то у тебя имеется, – словно с живым существом и закадычным другом разговаривал старик. – Теперя будет к чему прислониться-то для отдыху. А то в доме одни табуретки осталися! Ну, вот и ладненько... Эх-хе-хе!..
   И захватив пустой мешок с собой, ушел, оставив стул со своими мыслями наедине. А тот стоял, горделиво поблёскивая новыми обводами зардевшейся от похвалы и собственной значимости обновлённой и сияющей спинки. 

© Copyright: Александр Джад, 2023

Регистрационный номер №0520232

от 8 сентября 2023

[Скрыть] Регистрационный номер 0520232 выдан для произведения:    Старый обшарпанный стул уныло посапывал зажатый между холодильником и обеденным столом. Тугое дыхание сухого дерева струилось сипотой по мягкому элементу сиденья, облокотившемуся на пока ещё крепкий царговый пояс.
   При малейшем прикосновении некогда добротно сработанная мебель поскрипывала, подкрякивая потёртыми плешинками лака, проглядывающими по всему периметру высокой фигурной спинки, и тяжело выдыхала микроскопические пылинки из некогда тугой, а теперь уже просевшей и слежавшейся обивки.
   Устало, расслабившись, стул умиротворёно забылся тишиной. Успокоившись полнейшим одиночеством и забвением, уснул, проигнорированный густой настоящей действительностью, так липко волнующей современными формами неискушённого обладателя одноразового изделия из плохо просушенного и, выделывающего по мере высыхания самые немыслимые кренделя, материала.
   Вдруг, не успев толком подготовиться, придавлено крякнул, приняв на себя огромную тяжесть с размаху плюхнувшегося на него тела.
   «Чем-то пованивает, – с грустью констатировал стул, поёживаясь проножками, – опять, наверное, от старых тапочек смердит».
   Сжавшись, он затаил дыхание сморщинившись гобеленовым покрытием. И напрягся продольными и поперечными брусками оттопырившись книзу прогнувшейся от тяжести заглушкой сиденья.
   Постепенно перераспределив нагрузку, стул успокоился, принюхавшись к реальности. Но не расслабился, готовый выполнить полностью возложенную на него функцию: удерживание тела.
   «Но что это?» – он встрепенулся чуть, не поперхнувшись зловонием.
   Внезапно острый кисло-вонючий тошнотворный запах упал прямо на гобелен. Кто-то, кто сидел, поставил сюда ногу.
   «Нет, это не старые тапочки, – понял стул, – это носки от рожденья не стиранные да на потливые ноги натянутые, шибанули пряной опрелостью».
   Он весь подсобрался, сгруппировавшись дабы не делать лишних движений. Затаился.
   Но то, что случилось дальше, оказалось выше его сил.
   Как только нога, сместившись, пяткой ударила по поверхности он, глотнув смердящего воздуха и не сдержавшись, плечисто вздрогнул и чихнул, с сухим грохотом рассыпавшись на кучку торчащих и ощетинившихся элементов.
   Это был конец. Конец его службы. Его жизни.
   С ним было всё кончено. А ведь столько лет прослужил исправно и верно.
    «Вскоре на это место поставят новый стул, - ощутив некую жалость к себе, понял он, - может, и не такой выносливый. Но молоденький и современный».
   Несправедливо как-то всё это было. Несправедливо. Но с чьей-то точки зрения, может, и правильно. А его растерзанного и поломанного вынесли к мусорным ящикам, приговаривая:
   – Может, и пойдёт кому на растопку.  
   И вывалили всё это на землю...
   Через некоторое время какой-то старик с мешком в руках присел рядом с ним на корточки. Пожевав губами и, что-то бормоча себе под нос, перетрогал разрозненные планочки и брусочки и аккуратно собрав, унёс всё это с собой.
   «Ну, вот и всё! – решил стул, – сейчас будут растапливать печку».
   Может, это и было правильно и справедливо. Может, и было. Может. Но он почему-то никак не хотел с этим соглашаться:
   «Ведь всё же цело. Все элементики в норме. Зачем же сразу и навсегда?»
 
      Старик, придя домой, сначала аккуратно разложил всё на полу. Потом долго прилаживал составляющие одна к другой. И, наконец, собрал стул в первоначальном его виде.
   Промазал все соединения специальным клеем. Скрепил новенькими шурупами. Перетянул все мягкие элементы хотя и не новой, но добротной тканью. И, предварительно зачистив, прошёлся по периметру свежим лаком.
   Наутро стул очнулся от ощущения силы и крепости в своём теле. Всё было подтянуто, сбитно и прочно.
   Он принюхался. Запахи были другими. Не такими богатыми как раньше, но не отвратительными.
   Вскоре и новый хозяин подошёл к нему вплотную и грубой ладонью нежно погладил по спинке, приговаривая:
   – Ещё поживём помаленьку. Ещё побарахтаемся.
   Осторожно присел, тяжело опустившись на стул. Ни одна деталюшка не скрипнула. Ни один брусочек не крякнул.
   – Ну и ладушки, – удовлетворённо отметил старик, – вот значица так всё и будет теперя. А то ишь, чё удумали? Мебель хорошую загубливать.
   Он покачал с возмущением головой и подставил стул к обеденному столу:
   – Вот тута значица твоё место и будет теперя. И спиночка-то у тебя имеется, – словно с живым существом разговаривал старик. – Теперя будет к чему прислониться-то для роздыху. А то в доме одни табуретки бесспиночные осталися! Ну, вот и добро-то, так вот что... Эх-хе-хе!..
   И захватив пустой мешок с собой, ушел, оставив стул со своими мыслями наедине. А тот стоял, горделиво поблёскивая новыми обводами зардевшейся от похвалы и собственной значимости обновлённой и сияющей спинки. 
 
Подруга
Дружбаны
Рейтинг: +9 201 просмотр
Комментарии (8)
Irakli Khojashvili # 8 сентября 2023 в 17:08 +6
Уже вторая фраза ("Тугое дыхание сухого дерева струилось сипотой по мягкому элементу сиденья, облокотившемуся на пока ещё крепкий царговый пояс.) напрягла своей витиеватостью, "красивостью" и спецтерминологией.Пока я пытался объяснить себе все тонкости этой фразы,"струением сипоты", как подоспела 4-я фраза, в которой стул, "успокоившись полнейшим одиночеством и забвением, уснул, проигнорированный густой настоящей действительностью, так липко волнующей современными формами неискушённого обладателя одноразового изделияия..." (Конец цитаты, хотя предложение продолжается еще пару строк).
И тут началось такое, что я, как и стул, на который с размаху плюхнулась огромная тяжесть чьего-то тела, стал "поёживаться проножками". Я понял, что у стульев очень обостренное обоняние, потому что началось сплошное эстетство - такое подробное, чуть ли не на треть рассказа,смакование "вонючего...зловонного... кисло-сладкого... тошнотворного...запаха" ноги севшего, что стул, "глотнув смердящего воздуха и не сдержавшись, плечисто вздрогнул и чихнул, с сухим грохотом рассыпавшись на кучку торчащих и ощетинившихся элементов"(конец цит.Хочется выделить "ПЛЕЧИСТО ВЗДРОГНУЛ") Причем, как оказалось,развалился под огромной тяжестью так аккуратненько, что ничего не сломал - ни один брусок (ни поперечный, ни продольный), ни даже "заглушку сидения"!Я уж не говорю о царговом поясе или проножках, которым сам бог велел бы!
Но, слава богу, эти целехонькие части стула, выброшенные на помойку, подобрал, видимо, опытный старик-краснодеревщик, который из них, как из элементов конструктора, быстренько собрал стул заново.И теперь в нём "Всё было подтянуто, сбитно и прочно"
Поинтересовался происхождением слова "сбитно". Если оно от "сбитный", то,как оказалось, когда-то в орловской губернии так называли парней-здоровяков; а если происходит от слова "сбитень", то вообще "не в ту степь" - это горячий напиток,приготовленный из мёда. Так что, очевидно, автор хотел сказать, что стул был сбит крепко, да вот тяга к красивости и "под старину" пересилила.
Очевидно поэтому и старик-умелец говорит так, как, наверное, уже лет сорок, как минимум, никто не говорит даже в самых глухих деревнях, потому что подобные "деды-Щукари", к сожалению, давно умерли:" Вот тута значица твоё место и будет теперя. И спиночка-то у тебя имеется... Теперя будет к чему прислониться-то для роздыху. А то в доме одни табуретки бесспиночные осталися! Ну, вот и добро-то, так вот что... Эх-хе-хе!.." Особенно удивило, что этот мебельных дел мастер говорит "табуретки бесспиночные", хотя прекрасно знает, что табурет от стула отличается именно отсутствием спинки.
Ну да ладно! Это всё, как говорится, мелочи.В производстве и не такой бывает.
Но встает вопрос: а где тема конкурса - дружба? Есть первое знакомство. Хотя можно предполагать ее - ею, так сказать, только пахнет, ведь недаром (опять-таки!) принюхавшись, стул отметил про себя:"Запахи были другими. Не такими богатыми как раньше, но не отвратительными".
Так пожелаем героям рассказа подружиться, а автору - успеха в конкурсе!
Нина Колганова # 8 сентября 2023 в 18:00 +5
Не знаю, что написать, ведь отношения между людьми и мебелью предполагают совсем другие отношения , чем дружба.
Но рассказ мне показался интересным. Представляю, как автор увлечённо создавал образ стула, хозяина с его запахами.
Новый хозяин-новые, приятные, эмоции.

Автору удачи!
Тая Кузмина # 17 сентября 2023 в 19:50 +4
Превосходный рассказ. Автору браво за находчивость!
Так достоверно и точно передаёт переживания стула.
Хорошо, что стул обрёл нового хозяина!
Дмитрий Милёв # 19 сентября 2023 в 19:21 +2
Второй раз в жизни читаю про стул, если учесть "Двенадцать стульев".
Шедеврально написанная история!
Людмила Комашко-Батурина # 21 сентября 2023 в 00:31 +1
Интересный подход к теме тура.Автору удачи!
Сергей Шевцов # 26 сентября 2023 в 10:35 +1
Если-бы все стулья так придирчиво реагировали на запахи своих хозяев, то мусорные баки вскоре стали-бы их законными кладбищами.
Irakli Khojashvili # 13 октября 2023 в 12:31 0
Александр, очень приятно, что Вы прислушались к моему мнению и успели до голосования внести кое-какие поправки в текст. Думаю, если бы Вы были последовательнее и радикальнее, то итог был бы лучше.
Успеха в последующих конкурсах!
Александр Джад # 13 октября 2023 в 14:59 0
Здравствуйте, Ираклий!
Что смог, то поправил. Огромное спасибо за помощь

Удачи!