Дьявольская любовь

Над селом бушевала непогода. Сверкали молнии, раскраивая небо, а потом громыхало так, что сигналили все машины, припаркованные у домов зажиточных селян. Деревья гнулись почти до земли. И среди этого всего природного хаоса прорывался надрывный и тягучий то ли женский, то ли мужской голос, а скорее вой. Те, кто это слышал испытывали холодящий все внутренности ужас.

         - Господи! Когда же она уже отмучается? – в тёмных сельских домах многие задавались этим вопросом.

Из-за страха пожара сельчане выключили всё электричество. Особенно черно небо было над небольшим ладным домом, стоящим почти на окраине. Там жила бабка Назариха. Чёрные делишки водились за ней.

И помощь, бывало, могла оказать. Как-то мальчишки играя с ножами нанесли случайно глубокую рану в шею товарищу. Пацан схватил горло руками, пытаясь остановить горячий поток крови. И не жить бы ему, если бы не Назариха. Та в этот момент возвращалась домой. Она спокойно подошла к мальчишке, положила свою руку поверх ладошки раненного и стала что-то шептать. Через несколько минут отпустила и сказав: «Жить будешь долго!» удалилась в свою избу. Мальчик отнял руку от горла, и все поразились – раны больше не было. Только рука, испачканная в крови, подтверждала, что ранение было.

         Надо сказать, это был чуть ли не единственный случай её помощи односельчанам. Встречаться с ней на улице считалась не к добру. Если она приветствовала кого-то, то внезапная хворь наваливалась на человека. Соседки Назарихи старались высаживать овощи как можно раньше – только вставало солнце. Делали так потому, что если Назариха увидит посев или похвалит работу соседки, то можно прощаться с урожаем. Хорошие и здоровые растения начинали чахнуть и пропадали. И всё же к ней ходили. Кто хворобу заговорить, кто суженого приворожить, а кто и пакости соседям сделать.  Была ли семья у Назарихи никто не знал. Всегда она жила особняком и одиноко. Ведьмой часто называли её за глаза. И вот пришёл час ей уйти. Но не могла она. Не прибирал Господь. Выла ведьма волчицей раненой на всё село, перекрикивая грозу.

         Насмелилась к ней зайти Степановна. Жила она с левого бока от избы Назарихи.

         - Чем помочь тебе, Назариха? – обратилась несмело она, пройдя до кровати страдалицы.

         - Приведи мне Лизу! Скорее приведи! Умоляю! – запричитала больная.

Лиза – пятилетняя девочка, которая жила в квартале от Назарихи. Сельчане редко, но видели, как Назариха общается с ребёнком. О чём говорили, никто не знал. Но девочка охотно шла к Назарихе, принимала её скромные гостинцы: конфеты, пряники, печенье.

Теперь Назариха требовала к себе именно эту девочку. Степановна выполнила просьбу и привела Лизу. Назариха даже засмеялась, увидев ребёнка.

         - Подойди ко мне, лапочка! Дай свою ручку! – молила она, протягивая в сторону девочки худую руку, больше похожую на куриную лапу.

Но девочка, увидев страшную седую и лохматую старуху, стала пятиться к двери.

         - Нет! – шептала она и отстранялась всё дальше.

         - Подойди! Подойди! Подойди! – словно заклинание произносила Назариха.

Лиза, вытаращив глаза от ужаса, пыталась убежать. Правда, ноги почему-то не хотели сдвигаться с места.

Живая сила всё же преодолела умирающую и девочка убежала.

В этот момент страшная молния разрезала пополам небо прямо над домом ведьмы, затем раздался неописуемой силы гром. Но явления природы не перекрывали крика мученицы.

         - Короче так! – заявил дядька Фёдор, слыша всё это. – надо разбирать крышу в том месте, где труба. Иначе ей не уйти!

         - Откуда знаешь? – удивились сельчане.

         - Приходилось с подобным сталкиваться. – веско заметил он. – Девчонка ей была нужна, чтобы дар свой передать. Почему выбрала Лизу не понятно. Но, думаю, что из-за возраста. И к тому же ей надо было всё сделать только по женской линии. Недаром дружила с Лизой – преемницу готовила. Да вот не вышло. Как бы Лизе в будущем это не аукнулось.

После того, как разобрали крышу, Назариха стала кричать всё тише, а к рассвету отмучилась. Также к утру успокоилась и непогода.

         Елизавете недавно исполнилось тридцать лет. Но жизнь её была тягуче-беспросветной. С той ночи (у Назарихи) девочка изменилась. Она стала дурнеть. Нет, черты лица оставались прежними - правильными. Однако появилось что-то отталкивающее. Парни избегали её, подруг тоже не наблюдалось. Рано похоронив родителей, Лиза осталась одна. Теперь она находила успокоение чаще наедине с бутылкой. Иногда она думала, что зря тогда испугалась и не переняла дар ведьмы. Но обратного пути нет. Жила Лиза в доме родителей. Имея романтичную душу могла изливать её только очередной бутылке.

         В воскресный день в село приехал на гастроли городской театр драмы и оперы. Весь день шли спектакли. Показали комедию, трагедию и оперу. Вечером по всему селу гремело: «Люди гибнут за металл! Сатана там правит бал!»

Словно, поддерживая искусство, началась гроза. Сначала изменился ветер, а потом за окном забушевала настоящая стихия. Через час, ровно в разгар ливня, в окне сверкнула очередная молния. Свет, на всякий случай, в селе отключили (меньше проблем). Лиза сидела напротив окна, потягивая креплёное вино уже из второй бутылки и мечтала о высоком чувстве.

И вдруг она увидела, озарённого молнией и глядящего в её окно Дьявола. Черты лица его были угловаты и страшны. Жутки ещё потому, что кожа Дьявола была красной, словно горящей от огня.

Сначала незваный гость бесновался у окна, а потом оказался рядом с Лизой - в доме. Он жарко обнял её и зашептал страстно и яростно о своей любви. И молодая женщина вдруг поняла, что Он не страшен, а прекрасен, что это сама Любовь спустилась к ней с небес.

А Дьявол всё крепче целовал, всё сильнее сжимал её в своих объятьях. И она сама уже рвалась к продолжению, к самому пику страсти. То, что она испытала в объятьях Нечистого было ни с чем не сравнимо. Нега уносила её на всё более страстных волнах. В конце, после самого горячего момента  сладострастия, она отвалилась утомлённая и счастливая в подушках, ещё долго испытывая горячее послевкусие пребывания рядом огненного любовника.

Утром никак не могла понять было ли всё реально, или только привиделось. Самое смешное заключалось в том, что до этой ночи у Лизы мужчин не было. А удивительным стало то, что через месяц Лиза поняла, что беременна. Спустя три месяца по селу поползли разные слухи и сплетни. Каждая новая заковыристей предыдущей. Только люди никак не могли понять – с кем это так «подружилась» Лиза. Женщина как была, так и оставалась одна. Сама же она ни с кем не делилась. Только иногда двусмысленно улыбалась. Оставшись дома одна, Лиза разговаривала со своим возлюбленным. Мысленно, конечно. Она любила и любила сильно. Правда, хорошо понимала – расскажи людям правду, и психушка встретит с распростёртыми объятиями.

         В положенный срок Лиза родила мальчика. Ребёнок очень напоминал огненного любовника. «Ты самый красивый! Весь в своего папочку!» - приговаривала она, целуя носик-пуговку и глазки малыша, которые были совсем непонятного цвета.

Пришло время регистрировать сына. В селе чуть не на спор бились о том, кто же папаша. Ведь Лиза обязательно назовёт его, давая отчество мальчику. Действительность превзошла все ожидания. Лиза пришла в ЗАГС и удивила всех присутствующих.

         - Хочу дать имя ребёнку! – заявила она. – Его будут звать Павлом.

         - Прекрасно! – одобрила работница ЗАГСа. – Отчество какое напишем?

         - Люциферович! – огорошила молодая мамаша.

         - Чего?!!! – отложив ручку, вытаращилась другая чиновница.

         - Со слухом что ли проблемы? Люциферович, говорю! Пишите! – почти выходя из себя, повысила голос Лиза.

         - Нет таких отчеств! И опасно давать имя Нечистого ребёнку! – попробовала отговорить работница ЗАГСа.

         - Не Ваше дело! Я – мать! Как говорю писать, так и пишите! – затем забрав документы довольная ушла домой.

         Село долго гудело от поступивших вестей. Потом всё успокоилось. Павлик рос хорошим и даже красивым мальчиком. Лиза страдала, что не может никому рассказать о своём возлюбленном. Так было пока Павлику не исполнилось семь лет. И хоть рождён он был не совсем обычно, но ничего бесовского в мальчике не наблюдалось. Очень спокойный, уравновешенный, со всеми в хороших отношениях он рос, не причиняя никому неудобство.

         За месяц до того, как пойти в школу, к нему в гости пришёл сосед – Митяй. Тоже спокойный и ладный мужик. Многие годы он жил один. Побыв с Павликом, Митяй дождался с работы Лизу. Потом достал бутылку вина, угощения к чаю и фрукты Павлику. Выпили по бокалу терпкого вина, отправили Павлика гулять, а затем гость приступил к разговору:

         - Лиза! Давно тебя люблю! Хочу, чтобы и ты, и Павлик были моей семьёй. Что скажешь? – и мужчина даже покраснел от напряжённого ожидания.

         - Нет, Митя! Не люблю я тебя! Не ты мне показал, какой бывает любовь! Не ты был первым моим мужчиной!

         - А кто был? Скажи. У нас в селе никто в этом не признаётся. И заезжих не было. Если и были, то к тебе никто не приходил. Я это точно знаю. – сыпал аргументами Митя.

         - Был! И ещё как был! Я его никогда не забуду! – покраснела от воспоминаний Лиза.

         - Это ты намекаешь на нечистую силу? Поэтому такое отчество Паше дала? – сообразил гость.

         - Догадался! Так к чему все разговоры тогда? – облегчённо вздохнула Лиза. «Значит не придётся доказывать, что не психбольная!»

         - Ты - дурочка! Милая, легковерная, глупенькая дурочка! – ни с того ни с сего засмеялся Митя.

Совсем не такой реакции от него ждала Лиза.

         - Не пойму тебя! Объясни – проявила любопытство хозяйка.

         - Да, я это был у тебя в ту ночь! Я – твой первый мужчина!  И Павлик мой сын. Очень хочу быть только с тобой и с Пашей – говорил Митя, не обращая внимание на остолбеневшую Лизу.

         - Нет! Это неправда! – тихо, но не совсем уверенно сказала женщина.

         - Смотри сюда! – и Митя достал из пакета ярко красный наряд Дьявола, а затем надел на голову маску Сатаны. Маска была тоже ярко красной, с угловатыми, но красивыми чертами. Причём закрывала эта маска только верхнюю часть лица, оставляя открытыми губы и подбородок.  Когда облачившись во всё это одеяние, он стал нежно целовать и обнимать Лизу, то она испытала тот же прилив чувств и поняла, что Митя не обманывает.

         - Но откуда у тебя всё это и зачем? – спрашивала она, в то время как он нежно держал её руку и не желал отпускать. Маску он снял, но оставался в костюме Дьявола.  

         - Любил тебя и давно. Только ты всё жила затворницей. Никого к себе не подпускала.  А ещё знал про ту историю с ведьмой. Тут приехал из города театр. Я подкупил одного актёра, и он мне продал свой костюм Дьявола. Сказал, что всё равно скоро списывать. Переодевшись, я отправился к тебе. Началась гроза – как нельзя лучше всё складывалось. Ты решила, что всё реально и поверила мне. Лизонька, я ни с кем и никогда не проводил такой страстной ночи! Совсем не хотел уходить от тебя. Только уже светало и мне пришлось удалиться, чтобы ты во всё поверила. Все эти годы я маялся и жил воспоминаниями о тебе такой горячей и любимой. Прошу тебя, будь моей женой! – и Митя открыл бархатную коробочку с золотым обручальным кольцом.

Рядом плясал, прибежавший с улицы, Павлик. Он схватил руки Мити и Лизы, а затем соединил их.

Потом они целовались. В перерыве между поцелуями Митя сказал:

         - Пусть всё же сын будет Дмитриевич!

Лиза кивнула и крепче прижалась к своему любимому.