Без тебя

10 октября 2022 - Александр Джад
   Это нормальное женское желание — быть счастливой. Да и вообще, кто этого не хочет? Мужчины тоже не откажутся быть счастливыми и получать удовольствие по полной. Только понятие счастья и удовольствия у тех и других разное.
   Мужику нужна и достаточна тёплая постель, неограниченная власть и правда о его достоинствах.
   Женщине... Женщине этого не то что мало, для неё это вообще не главное. Ей необходимо нечто большее, чем просто постель. По большому счёту не опора ей нужна, не крепкое плечо, как принято считать, а близкий, сердечный друг с кем можно поделиться сокровенным, поплакаться в жилетку и только потом с наслаждением расслабиться в его объятиях. Понимания хочется, нежности, любви. Не всем, конечно, но многим.  
   Только очень трудно отделить дружбу от любви и уж ещё сложнее, чтобы всё это сложилось в одном человеке. Вот и приходится мириться с тем, что имеем. Но кто запретит мечтать? Ох уж эти мечты...
 
   Тома не блистала красотой. Да что там не блистала... Судите сами. Прямые, как солома, и такого же цвета короткие волосы не знали парикмахерских изысков. Желая что-либо рассмотреть, она близоруко щурила глаза-пуговки разного цвета — один бледно-карий, другой безлико-серый. Жёлтые неровные зубы прятались за тонкими бесцветными губами.
   С остальным было немного лучше. Небольшая упругая грудь, не знавшая бюстгальтера, твёрдыми бугорками выделялась под так любимыми ею свободными майками или свитерами — по сезону. Хрупкая талия, аккуратная попка, ножки нормальные: не кривые, не коротюсенькие, а очень даже стройные. Всё это вполне могло привлечь и даже увлечь. Но всё дело в том, что она ходила только в брюках, а одежду носила на пару размеров больше, так что оценить все эти достоинства можно было лишь применив нехилую фантазию.  
   Но женщина, какой бы она ни была, всегда останется женщиной со всеми присущими ей недостатками и достоинствами. И независимо ни от чего, каждой хочется любви, нежности, дружбы и понимания...
 
   Тамара любила заниматься домашним хозяйством. Нравилось ей готовить. Ещё мать учила:
   — Ты суп свари и уже сыта будешь. А на второе, можно и по сусекам чего наскрести.
   Даже только для себя кашеварила всегда с неизменным удовольствием. Вот и сейчас, как всегда со старанием копошилась в кухне.
   Но привычные хлопоты не отвлекали Тамару от назойливых мыслей. Точнее от их бестолковости. Вернее она не хотела даже думать в ту сторону. Хлипкое бабье счастье почти совсем не затронуло её. Обошло стороной. Проскользнуло мимо. Но она не заморачивалась по этому поводу.
   «Подумаешь, раз в штанах что-то есть, так уже и король? Фигушки! — размышляла она, шинкуя капусту к борщу. — Мы и сами не лыком шиты».
   Думать-то она так думала, только навязчивые мысли сами по себе шептали совсем об ином. В смысле не о ком-то конкретном, а вообще.
   Дабы отвлечься включила приёмник. Из динамиков мягко полился сладкий голос Стаса Михайлова:
   «Без тебя, без тебя, — пел женский угодник, — всё ненужным сразу стало без тебя...»
   — Всё ненужным сразу стало... — повторила она за Стасом. — Без тебя...
   Засыпав капусту в бульон, присела к столу и подпёрла голову рукой. Так жалко себя стало. Жизнь уходит. Ни мужа, ни любовника. А уж так бы любила!
   От этих мыслей сделалось горячо где-то там, глубоко, под сердцем. И сердечко откликнулось: сжалось до колик, на секунду замерло и тут же заколотилось, заклокотало, забурлило, разгоняя кровь по жилам.
   «Ты прости меня, родная, что творю, я сам не знаю, просто очень плохо без тебя...» — выводил певец.
   «Обед почти готов, — вдыхая ароматы вкусной еды, терзала себя Тамара. — Накормила бы, напоила, спать уложила...»
   Прислушалась. Что-то было не так. Вокруг реально бурлило.
   — Борщ! — вскинулась Тома.
   Оставленный на полном газу борщ кипел вовсю, выплескивая капельки бульона через края кастрюли. Уменьшила газ, вновь вернулась к столу.  
   — Когда солнце догорает, грусть-тоска меня съедает. Не могу заснуть я без тебя... — незаметно для себя стала подпевать, словно это не песня была, а её собственные мысли вырвались наружу и метались по комнате в поисках приюта.
    «Наверняка где-то есть тот, кто так же одинок, — подумалось ей. — И кому-то так же хочется, чтобы кто-то был рядом. Где-то... А тут хоть волком вой да криком кричи».
   В это время Стас будто специально пытался дожать, выворачивая душу наизнанку:
   «Всё ненужным сразу стало без тебя. От заката до рассвета без тебя. Как нужна ты мне любимая моя...»
   Грустные думы не оставляли надежды. Но и отступать от своих привычек Тамара явно не собиралась.
   — Нет, какие же все мужчины, му... мужики, — она не заметила, что распаляясь, проговаривает свои мысли вслух.
   Внутренний голос попытался что-то возразить. Попытался, но промолчал. Лишь прислушался. 
   — Многие женщины живут без мужчин. И что? И ничего!
   «Живут, конечно, — осторожно встрял внутренний голос. — Только той искорки, которая заставляет жить счастливо, в них нет».
   — Как же нет? Живут ведь и не тужат, — Тома была непреклонна.
   «Нетрудно найти оправдания своим мыслям и поступкам, — хмыкнул голос. — Труднее с этим согласиться: не всегда это может оказаться истиной».
   — Мужики такие вонючие. Всегда от них сигаретами и водкой пахнет, — стояла на своём Тома.  
   «С чего ты это взяла?» — усмехнулся голос.
   — Это так. Просто знаю и всё, — ни на минуту не усомнившись, сказала она. — Ещё они одежду разбрасывают, носки грязные.  
   «Начиталась, видно, бульварных романов, вот и костеришь ничего не подозревающих мужиков на чём свет стоит», — видимо, голос был мужчиной, что-то уж очень он им симпатизировал.
   — Готовь им, стирай, убирай. Нашли домработницу бесплатную, — не унималась Тамара. — Фиг вам в шляпу!»
   «Мыслишь какими-то штампами, — видя бесполезность продолжения дискуссии, наконец-то сдался голос. — Ну как знаешь».
   Приведя себя таким образом в адекватное состояние, Тамара тяжело вздохнула. Встала. Подошла к плите. Взяла ложку, зачерпнула из кастрюли, попробовала. Соль в норме.
   Извлекла из сушилки тарелку. Налила борща до краёв. Из холодильника взяла сметану и хлеб, который всегда хранила в холоде, чтобы дольше не плесневел — одной много ли надо? Отрезала тонкий ломтик. Присела.
   Посыпала блюдо острым перчиком. Освободила от кожицы дольку чесночка — лучшая профилактика от простуды. Не жалея разбавила борщ сметаной — и для вкуса хорошо, да и молочные продукты запах чеснока убивают насмерть. Поднесла хлеб к носу. Вдохнула. Хлеб источал нежный, кисло-сладкий аромат свежести.
   Подхватила ложку и, по-прежнему безуспешно пытаясь отогнать докучливые мысли, принялась без аппетита поглощать густой, наваристый борщ, не забывая откусывать маленькие кусочки остро-жгучего чеснока.
   Ложку за ложкой отправляла в рот, не чувствуя вкуса.
   Ела, скорее по привычке, а не потому, что так было надо.
   Обжигалась. Вытянув губы трубочкой дула на ложку и осторожно, не останавливалась, проглатывала.
   А в ушах, звонкими молоточками отдавался голос Стаса Михайлова: «От заката до рассвета без тебя. Как нужна ты мне любимая моя...»
   Тамара ожесточённо прихлёбывала горячий борщ и одновременно сглатывала непроизвольно скатывающуюся к горлу солёную горечь.
   Она ела, а непослушные мысли так и роились, мешая ощутить прелесть вкуснейшего борща. Отправляя очередную ложку в рот, она размышляла о своей никчемности и невезучести. Размышляла, но даже не сознавала, что, как бы там ни было, счастья хотят и имеют право получать все вне зависимости от собственной самооценки, от того, как воспринимаются другими, а также насколько умны, красивы и самодостаточны. Как и не понимала, что каждый человек просто обязан быть счастливым. Хотя бы иногда.
   Поев, Тома убрала со стола, помыла посуду, скинула крошки в чёрный мусорный мешок. Нет, нельзя оставлять на потом, тем более там пищевые отходы быстро испортятся и будут вонять. Не любила она непорядка. Что делать? Вытянула пакетик из мусорного ведра и вышла из квартиры.
   — Здравствуйте, царица Тамара!
   — Привет!
   С верхнего этажа спускался юноша с тросточкой в руке. Это был недавно переехавший вместе с матерью в их дом сосед Алексей. Он был молод, высок и по-мужски красив. Обычно, когда они случайно встречались, он, казалось, не обращал на неё никакого внимания, даже в её сторону не смотрел, так что дальше обычных приветствий их знакомство не перерастало. И вдруг сейчас... С чего бы это?
   — Ой, бросьте, какая царица? — улыбнулась девушка. — Царицы в замках живут и мусор на помойку сами не выносят.
   — Тамара, у вас из квартиры всегда так вкусно пахнет. Любите готовить?
   Это было необычно. Никогда раньше Алексей не заговаривал. Да, он нравился ей. Помнится, когда первый раз увидела, искорка пробежала между ними. Сердечко её тогда поначалу замерло в волнении, потом забилось учащённо, затрепыхало безудержно и... потрепыхало, потрепыхало, да и остыло. Искорка-то пробежала, но проскочила мимо — костёр не разгорелся. Ведь он такой, чувствуется умный, красивый. Словом, не для неё. Не по Сеньке шапка. Тогда она ещё ничего о нём не знала. Для неё он был просто соседом. А тут...
   Но всё когда-то бывает в первый раз.
    — Просто вам сейчас кушать хочется, — сказала она.
   — Не всегда же бываю голоден, — Алексей пожал плечами. — Кажется. вы живёте одна?
   — Так получилось.
   — Простите... — возникла небольшая пауза. — Ничего не понимаю: такая хозяйка и одна. Неужели все вокруг слепы?
   «Слепы... — с горечью усмехнулась про себя Тамара, теперь она уже знала кое-что о нём. — Они-то как раз зрячие. А вот ты, Алёшенька, как слышала, после аварии ничего не видишь. Но вслух сказала:
   — Так получилось. Да и проще. Сподручнее быть одной, чем, как писал Омар Хайям, с кем попало.
   — Это неправильно. Человек не должен быть один. Кто-то обязательно должен быть рядом... Простите.
   — За что?
   — За откровенность. И ещё...
   — Что, ещё?
   — Можно до вас дотронуться. Ведь иначе не могу вас рассмотреть.
   Тома растерялась. С одной стороны не было ничего необычного в том, что незрячий человек хочет понять с кем он общается.
   С другой... Другая сторона напрягала. В отношении себя и своей внешности Тамара не строила никаких иллюзий.
   Алексей расценил молчание, как согласие. Его руки заскользили по её голове.  
   — У вас такие мягкие и шелковистые волосы, — все свои ощущения он, видимо, привык проговаривать вслух. — Бархатная кожа. Глаза. Губы.
   Тамара замерла. Алексей так осторожно и нежно трогал её. Его прикосновения волновали, запах возбуждал.
   Он провёл по плечам. Опустился ниже.  
   — У вас хорошая фигура.  
   Никто и никогда не говорил ей таких слов. Никто и никогда. Пришлось приложить немало усилий, чтобы вот прямо здесь, сейчас не броситься в его объятия и не утонуть в них, оставив весь мир где-то там, за порогом ощущений. Она, вдруг, поняла, что с удовольствием и радостью вдыхает сладкий аромат его тела. 
   «Вот видишь, — тихонечко, чтобы не спугнуть встрял внутренний голос, — никакой водки и сигарет. А ты говорила...»
   «Он не такой как все, — так же негромко, про себя ответила ему Тамара. — Он особенный».
   «Но он же слепой!» — пошёл на провокацию внутренний голос.
   «Глупость какая. Он не слепой. Ты слепой, раз видишь только это, — вспылила Тамара. — Он прекрасен...»
   Всё это время Тамара смотрела на Алексея, боясь пошевелиться. Вот стояла бы так рядом с ним и стояла.
   — Когда-нибудь я напишу о том, как вы прекрасны. Можно? — закончив «осмотр» и убрав руки, спросил Алексей.
   — Конечно, вам всё можно, — сказала Тамара. — Поступайте, как сочтёте нужным.
   У неё в груди, как и тогда, в первый раз, всё трепетало. Казалось, вновь между ними пробежала искра. Что-то тёплое росло и поднималось из самых далёких уголков её души. Она просто смотрела на него, молчала и слушала.
   — В мире наверняка есть много прекрасного, — между тем говорил Алексей. — Прекрасно всё: небо, звёзды, вода.
   Его голос сладкой музыкой звучал в ушах. Было неважно, что и о чём он говорил. Тамара вдруг поняла, что готова его слушать и слушать. Мечтала лишь о том, чтобы это не заканчивалось никогда.  
   Как из другого мира донеслись до неё его слова:
   — Хочу немного проветриться. Иду прогуляться, а то мозги от компьютера уже закипают. Вы не составите мне компанию?
   — Конечно...
   «Что я говорю? — выругала она себя. — Нельзя приличной девушке вот так сразу соглашаться. Это неправильно. Всё из-за тебя!» — укорила она внутренний голос.
   В это время из-за закрытой двери чьей-то квартиры послышались тихие звуки всё той же песни:
   — Но тебе я благодарен, что с тобою я оттаял, душу мне свою ты отдала... Без тебя, без тебя, всё ненужным сразу стало без тебя... — кто-то крутил полюбившуюся мелодию.
   «Глупая. Иди уже, — удовлетворённо улыбнулся голос. — Может, это и есть твоё счастье».
   «Сама знаю!» — беззлобно огрызнулась Тамара и вслух повторила:
   — Конечно, Алёшенька, идёмте. Давайте помогу вам спуститься. Держитесь за меня.
   — С  преогромным удовольствием.
   Он взял её под руку, и они бок о бок принялись не спеша спускаться вниз...
 
   Трудно отделить дружбу от любви и уж ещё сложнее, чтобы всё это сложилось в одном человеке. Но иногда такое, всё же случается... 

© Copyright: Александр Джад, 2022

Регистрационный номер №0510000

от 10 октября 2022

[Скрыть] Регистрационный номер 0510000 выдан для произведения:    Это нормальное женское желание — быть счастливой. Да и вообще, кто этого не хочет? Мужчины тоже не откажутся быть счастливыми и получать удовольствие по полной. Только понятие счастья и удовольствия у тех и других разное.
   Мужику нужна и достаточна тёплая постель, неограниченная власть и правда о его достоинствах.
   Женщине... Женщине этого не то что мало, для неё это вообще не главное. Ей необходимо нечто большее, чем просто постель. По большому счёту не опора ей нужна, не крепкое плечо, как принято считать, а близкий, сердечный друг с кем можно поделиться сокровенным, поплакаться в жилетку и только потом с наслаждением расслабиться в его объятиях. Понимания хочется, нежности, любви. Не всем, конечно, но многим.  
   Только очень трудно отделить дружбу от любви и уж ещё сложнее, чтобы всё это сложилось в одном человеке. Вот и приходится мириться с тем, что имеем. Но кто запретит мечтать? Ох уж эти мечты...
 
   Тома не блистала красотой. Да что там не блистала... Судите сами. Прямые, как солома, и такого же цвета короткие волосы не знали парикмахерских изысков. Желая что-либо рассмотреть, она близоруко щурила глаза-пуговки разного цвета — один бледно-карий, другой безлико-серый. Жёлтые неровные зубы прятались за тонкими бесцветными губами.
   С остальным было немного лучше. Небольшая упругая грудь, не знавшая бюстгальтера, твёрдыми бугорками выделялась под так любимыми ею свободными майками или свитерами — по сезону. Хрупкая талия, аккуратная попка, ножки нормальные: не кривые, не коротюсенькие, а очень даже стройные. Всё это вполне могло привлечь и даже увлечь. Но всё дело в том, что она ходила только в брюках, а одежду носила на пару размеров больше, так что оценить все эти достоинства можно было лишь применив нехилую фантазию.  
   Но женщина, какой бы она ни была, всегда останется женщиной со всеми присущими ей недостатками и достоинствами. И независимо ни от чего, каждой хочется любви, нежности, дружбы и понимания...
 
   Тамара любила заниматься домашним хозяйством. Нравилось ей готовить. Ещё мать учила:
   — Ты суп свари и уже сыта будешь. А на второе, можно и по сусекам чего наскрести.
   Даже только для себя кашеварила всегда с неизменным удовольствием. Вот и сейчас, как всегда со старанием копошилась в кухне.
   Но привычные хлопоты не отвлекали Тамару от назойливых мыслей. Точнее от их бестолковости. Вернее она не хотела даже думать в ту сторону. Хлипкое бабье счастье почти совсем не затронуло её. Обошло стороной. Проскользнуло мимо. Но она не заморачивалась по этому поводу.
   «Подумаешь, раз в штанах что-то есть, так уже и король? Фигушки! — размышляла она, шинкуя капусту к борщу. — Мы и сами не лыком шиты».
   Думать-то она так думала, только навязчивые мысли сами по себе шептали совсем об ином. В смысле не о ком-то конкретном, а вообще.
   Дабы отвлечься включила приёмник. Из динамиков мягко полился сладкий голос Стаса Михайлова:
   «Без тебя, без тебя, — пел женский угодник, — всё ненужным сразу стало без тебя...»
   — Всё ненужным сразу стало... — повторила она за Стасом. — Без тебя...
   Засыпав капусту в бульон, присела к столу и подпёрла голову рукой. Так жалко себя стало. Жизнь уходит. Ни мужа, ни любовника. А уж так бы любила!
   От этих мыслей сделалось горячо где-то там, глубоко, под сердцем. И сердечко откликнулось: сжалось до колик, на секунду замерло и тут же заколотилось, заклокотало, забурлило, разгоняя кровь по жилам.
   «Ты прости меня, родная, что творю, я сам не знаю, просто очень плохо без тебя...» — выводил певец.
   «Обед почти готов, — вдыхая ароматы вкусной еды, терзала себя Тамара. — Накормила бы, напоила, спать уложила...»
   Прислушалась. Что-то было не так. Вокруг реально бурлило.
   — Борщ! — вскинулась Тома.
   Оставленный на полном газу борщ кипел вовсю, выплескивая капельки бульона через края кастрюли. Уменьшила газ, вновь вернулась к столу.  
   — Когда солнце догорает, грусть-тоска меня съедает. Не могу заснуть я без тебя... — незаметно для себя стала подпевать, словно это не песня была, а её собственные мысли вырвались наружу и метались по комнате в поисках приюта.
    «Наверняка где-то есть тот, кто так же одинок, — подумалось ей. — И кому-то так же хочется, чтобы кто-то был рядом. Где-то... А тут хоть волком вой да криком кричи».
   В это время Стас будто специально пытался дожать, выворачивая душу наизнанку:
   «Всё ненужным сразу стало без тебя. От заката до рассвета без тебя. Как нужна ты мне любимая моя...»
   Грустные думы не оставляли надежды. Но и отступать от своих привычек Тамара явно не собиралась.
   — Нет, какие же все мужчины, му... мужики, — она не заметила, что распаляясь, проговаривает свои мысли вслух.
   Внутренний голос попытался что-то возразить. Попытался, но промолчал. Лишь прислушался. 
   — Многие женщины живут без мужчин. И что? И ничего!
   «Живут, конечно, — осторожно встрял внутренний голос. — Только той искорки, которая заставляет жить счастливо, в них нет».
   — Как же нет? Живут ведь и не тужат, — Тома была непреклонна.
   «Нетрудно найти оправдания своим мыслям и поступкам, — хмыкнул голос. — Труднее с этим согласиться: не всегда это может оказаться истиной».
   — Мужики такие вонючие. Всегда от них сигаретами и водкой пахнет, — стояла на своём Тома.  
   «С чего ты это взяла?» — усмехнулся голос.
   — Это так. Просто знаю и всё, — ни на минуту не усомнившись, сказала она. — Ещё они одежду разбрасывают, носки грязные.  
   «Начиталась, видно, бульварных романов, вот и костеришь ничего не подозревающих мужиков на чём свет стоит», — видимо, голос был мужчиной, что-то уж очень он им симпатизировал.
   — Готовь им, стирай, убирай. Нашли домработницу бесплатную, — не унималась Тамара. — Фиг вам в шляпу!»
   «Мыслишь какими-то штампами, — видя бесполезность продолжения дискуссии, наконец-то сдался голос. — Ну как знаешь».
   Приведя себя таким образом в адекватное состояние, Тамара тяжело вздохнула. Встала. Подошла к плите. Взяла ложку, зачерпнула из кастрюли, попробовала. Соль в норме.
   Извлекла из сушилки тарелку. Налила борща до краёв. Из холодильника взяла сметану и хлеб, который всегда хранила в холоде, чтобы дольше не плесневел — одной много ли надо? Отрезала тонкий ломтик. Присела.
   Посыпала блюдо острым перчиком. Освободила от кожицы дольку чесночка — лучшая профилактика от простуды. Не жалея разбавила борщ сметаной — и для вкуса хорошо, да и молочные продукты запах чеснока убивают насмерть. Поднесла хлеб к носу. Вдохнула. Хлеб источал нежный, кисло-сладкий аромат свежести.
   Подхватила ложку и, по-прежнему безуспешно пытаясь отогнать докучливые мысли, принялась без аппетита поглощать густой, наваристый борщ, не забывая откусывать маленькие кусочки остро-жгучего чеснока.
   Ложку за ложкой отправляла в рот, не чувствуя вкуса.
   Ела, скорее по привычке, а не потому, что так было надо.
   Обжигалась. Вытянув губы трубочкой дула на ложку и осторожно, не останавливалась, проглатывала.
   А в ушах, звонкими молоточками отдавался голос Стаса Михайлова: «От заката до рассвета без тебя. Как нужна ты мне любимая моя...»
   Тамара ожесточённо прихлёбывала горячий борщ и одновременно сглатывала непроизвольно скатывающуюся к горлу солёную горечь.
   Она ела, а непослушные мысли так и роились, мешая ощутить прелесть вкуснейшего борща. Отправляя очередную ложку в рот, она размышляла о своей никчемности и невезучести. Размышляла, но даже не сознавала, что, как бы там ни было, счастья хотят и имеют право получать все вне зависимости от собственной самооценки, от того, как воспринимаются другими, а также насколько умны, красивы и самодостаточны. Как и не понимала, что каждый человек просто обязан быть счастливым. Хотя бы иногда.
   Поев, Тома убрала со стола, помыла посуду, скинула крошки в чёрный мусорный мешок. Нет, нельзя оставлять на потом, тем более там пищевые отходы быстро испортятся и будут вонять. Не любила она непорядка. Что делать? Вытянула пакетик из мусорного ведра и вышла из квартиры.
   — Здравствуйте, царица Тамара!
   — Привет!
   С верхнего этажа спускался юноша с тросточкой в руке. Это был недавно переехавший вместе с матерью в их дом сосед Алексей. Он был молод, высок и по-мужски красив. Обычно, когда они случайно встречались, он, казалось, не обращал на неё никакого внимания, даже в её сторону не смотрел, так что дальше обычных приветствий их знакомство не перерастало. И вдруг сейчас... С чего бы это?
   — Ой, бросьте, какая царица? — улыбнулась девушка. — Царицы в замках живут и мусор на помойку сами не выносят.
   — Тамара, у вас из квартиры всегда так вкусно пахнет. Любите готовить?
   Это было необычно. Никогда раньше Алексей не заговаривал. Да, он нравился ей. Помнится, когда первый раз увидела, искорка пробежала между ними. Сердечко её тогда поначалу замерло в волнении, потом забилось учащённо, затрепыхало безудержно и... потрепыхало, потрепыхало, да и остыло. Искорка-то пробежала, но проскочила мимо — костёр не разгорелся. Ведь он такой, чувствуется умный, красивый. Словом, не для неё. Не по Сеньке шапка. Тогда она ещё ничего о нём не знала. Для неё он был просто соседом. А тут...
   Но всё когда-то бывает в первый раз.
    — Просто вам сейчас кушать хочется, — сказала она.
   — Не всегда же бываю голоден, — Алексей пожал плечами. — Кажется. вы живёте одна?
   — Так получилось.
   — Простите... — возникла небольшая пауза. — Ничего не понимаю: такая хозяйка и одна. Неужели все вокруг слепы?
   «Слепы... — с горечью усмехнулась про себя Тамара, теперь она уже знала кое-что о нём. — Они-то как раз зрячие. А вот ты, Алёшенька, как слышала, после аварии ничего не видишь. Но вслух сказала:
   — Так получилось. Да и проще. Сподручнее быть одной, чем, как писал Омар Хайям, с кем попало.
   — Это неправильно. Человек не должен быть один. Кто-то обязательно должен быть рядом... Простите.
   — За что?
   — За откровенность. И ещё...
   — Что, ещё?
   — Можно до вас дотронуться. Ведь иначе не могу вас рассмотреть.
   Тома растерялась. С одной стороны не было ничего необычного в том, что незрячий человек хочет понять с кем он общается.
   С другой... Другая сторона напрягала. В отношении себя и своей внешности Тамара не строила никаких иллюзий.
   Алексей расценил молчание, как согласие. Его руки заскользили по её голове.  
   — У вас такие мягкие и шелковистые волосы, — все свои ощущения он, видимо, привык проговаривать вслух. — Бархатная кожа. Глаза. Губы.
   Тамара замерла. Алексей так осторожно и нежно трогал её. Его прикосновения волновали, запах возбуждал.
   Он провёл по плечам. Опустился ниже.  
   — У вас хорошая фигура.  
   Никто и никогда не говорил ей таких слов. Никто и никогда. Пришлось приложить немало усилий, чтобы вот прямо здесь, сейчас не броситься в его объятия и не утонуть в них, оставив весь мир где-то там, за порогом ощущений. Она, вдруг, поняла, что с удовольствием и радостью вдыхает сладкий аромат его тела. 
   «Вот видишь, — тихонечко, чтобы не спугнуть встрял внутренний голос, — никакой водки и сигарет. А ты говорила...»
   «Он не такой как все, — так же негромко, про себя ответила ему Тамара. — Он особенный».
   «Но он же слепой!» — пошёл на провокацию внутренний голос.
   «Глупость какая. Он не слепой. Ты слепой, раз видишь только это, — вспылила Тамара. — Он прекрасен...»
   Всё это время Тамара смотрела на Алексея, боясь пошевелиться. Вот стояла бы так рядом с ним и стояла.
   — Когда-нибудь я напишу о том, как вы прекрасны. Можно? — закончив «осмотр» и убрав руки, спросил Алексей.
   — Конечно, вам всё можно, — сказала Тамара. — Поступайте, как сочтёте нужным.
   У неё в груди, как и тогда, в первый раз, всё трепетало. Казалось, вновь между ними пробежала искра. Что-то тёплое росло и поднималось из самых далёких уголков её души. Она просто смотрела на него, молчала и слушала.
   — В мире наверняка есть много прекрасного, — между тем говорил Алексей. — Прекрасно всё: небо, звёзды, вода.
   Его голос сладкой музыкой звучал в ушах. Было неважно, что и о чём он говорил. Тамара вдруг поняла, что готова его слушать и слушать. Мечтала лишь о том, чтобы это не заканчивалось никогда.  
   Как из другого мира донеслись до неё его слова:
   — Хочу немного проветриться. Иду прогуляться, а то мозги от компьютера уже закипают. Вы не составите мне компанию?
   — Конечно...
   «Что я говорю? — выругала она себя. — Нельзя приличной девушке вот так сразу соглашаться. Это неправильно. Всё из-за тебя!» — укорила она внутренний голос.
   В это время из-за закрытой двери чьей-то квартиры послышались тихие звуки всё той же песни:
   — Но тебе я благодарен, что с тобою я оттаял, душу мне свою ты отдала... Без тебя, без тебя, всё ненужным сразу стало без тебя... — кто-то крутил полюбившуюся мелодию.
   «Глупая. Иди уже, — удовлетворённо улыбнулся голос. — Может, это и есть твоё счастье».
   «Сама знаю!» — беззлобно огрызнулась Тамара и вслух повторила:
   — Конечно, Алёшенька, идёмте. Давайте помогу вам спуститься. Держитесь за меня.
   — С  преогромным удовольствием.
   Он взял её под руку, и они бок о бок принялись не спеша спускаться вниз...
 
   Трудно отделить дружбу от любви и уж ещё сложнее, чтобы всё это сложилось в одном человеке. Но иногда такое, всё же случается... 
 
Выбор
Кабысдох
Рейтинг: +12 270 просмотров
Комментарии (11)
Тая Кузмина # 10 октября 2022 в 19:17 +6
Приятнейший рассказ. Очень тонко подмечено душевное состояние Тамары. Удачи автору!!
Светлана Казаринова # 10 октября 2022 в 20:44 +4
Да, мы частенько не смотрим по сторонам, а счастье вот оно, рядом. от меня автору плюс и пожелание удачи!
Аида Бекеш # 11 октября 2022 в 21:00 +3
Как хорошо, строки из песен Михайлова вписались в рассказ.
Понять, что впереди сложно, просто надо верить в лучшее героине.
Сергей Шевцов # 14 октября 2022 в 11:11 +2
Наверное, женское счастье именно такое.
Людмила Комашко-Батурина # 21 октября 2022 в 23:26 +1
Раскрыта тема тура или нет, пусть выносят решение судьи, но мне понравилась романтика этого сентиментального рассказа. Удачи автору!
Нина Колганова # 22 октября 2022 в 14:49 +1
Я очень рада за героев. Они достойны счастья. Уверена, что так и будет. Спасибо автору и удачи! Удачи! Удачи!
Владимир Перваков # 25 октября 2022 в 16:27 +1
Подробный потрет и внутренние монологи не утомляют,
потому что хорошо прописаны, и перекликаются и с песней, и настроением героини.
Сентиментальный рассказ подкупает искренностью и ощущением грядущего счастья!
Удачи автору!
♕Error_404♕ # 11 ноября 2022 в 15:02 +2
Александр, а для чего Вы настраиваете читателя на некое неприятие внешнего вида героини вот этими выкрутасами: «Прямые, как солома, и такого же цвета короткие волосы не знали парикмахерских изысков. Желая что-либо рассмотреть, она близоруко щурила глаза-пуговки разного цвета — один бледно-карий, другой безлико-серый. Жёлтые неровные зубы прятались за тонкими бесцветными губами...», м? Что это за цвет такой — ладно, когда бледно-карий, но безлико-серый? Не представляю! Хорошо, что не добавили статистические данные про то, что лупастая была барышня и слегка косая. Ну чтоб добить уже некрасивость девушки. И про зубы тоже...жёлтые и неровные...губы бесцветные...рекомендую приписать: жёлтые неровные зубы, изъеденные кариесом, за тонкими бесцветными губами, похожими на позавчерашний ливерный фарш...
Вот эта «ложка дёгтя» испортила мне аппетит.
Извините.
Но я дочитал.
Александр Джад # 11 ноября 2022 в 15:46 +1
Привет, Валера! Хорошо. Что хоть дочитал. Вот и дело.
Удачи!
Василисса # 12 ноября 2022 в 15:40 +1
Согласна с Ибрагимычем, неприятно читать описание внешности героини.
Мне показалось, вы даже специально сгустили краски. Да и описание
внутренних чувств не в ее пользу... Примитивный женский образ...
Александр Джад # 12 ноября 2022 в 19:04 0
Здравствуйте, Василиса!
Чтож, имеете право, уважаю любое мнение, даже если оно не совпадает с моим.