Гадание

Просёлочная дорога не давала сосредоточиться. Тоську подкидывало на кочках и возвращало обратно больно стуча совсем не мягким местом по сиденью. Она уже не рада была своей затее. Дожив до тридцати с гаком лет, она не имела ни своего угла, ни храпящего под боком мужа, ни даже пронырливых тараканов на кухне. Поездка по кочкам, по маленьким дорожкам должна была закончиться в селе – у тётки по отцовской линии. Тося ехала колдовать. Или иначе приворожить кого-то непутёвого. Потому что путёвые давно на неё не смотрели.

         Автобус резко затормозил и искательницу приключений выкинуло через весь проход к кабине водителя. Шапка смягчила таран.

         - Ты ополоумел что ли? – всегда вежливая дама резко перешла на фамильярность, поднимаясь с четверенек.

         - Тормоза что-то…! – чуть оправдываясь заявил водитель, не глядя на собеседницу, но пряча в усах ухмылку.

Дорога до дома тётки оказалась неблизкой. «Приветливо» облаивали большие и малые собаки. Некоторые норовили наладить более тесное знакомство. Тоська с детства была юркой и то бегом, то прячась за строениями, приближалась к дому родственницы. Тётка Серафима отсутствовала. Ключ висел у двери и поэтому гостья смело вошла в дом.

Тося разделась в хорошо протопленной хате и присела за стол. Она не заметила постоянного следующего за ней хвоста. И только присев обнаружила, что в доме не одна. Возле стола сидела маленькая лохматая собачка, с шерстью на глазах и большими, по сравнению с головой, ушами.

         - Здрасте, пожалуйста! А ты кто? – спросила Тося у собаки. А про себя подумала: «Контакт всё же придётся налаживать!» Собака в ответ оскалила маленькие острые зубки.

Тося хотела взять кусочек хлеба, что лежал под салфеткой на красивой тарелочке. И только потянулась, как это исчадие ада кинулось на неё. Собака старалась вцепиться в то, что было ближе всего, а именно в ногу.

Вот так, как курица на насесте сидела голодная Тося, боясь пошевелиться. Стучали ходики, а тётка всё не шла. Наконец, скрипнула входная дверь и вошла хозяйка. Возраст у Серафимы был такой, что морозный румянец не красил, а размалёвывал, делая её похожей на клоуна с большими свекольными румянами на щеках.

         - Давно приехала, племяшка? – улыбнулась она и вмиг помолодела лет на десять не меньше.

         - Давно! Только эта зверюга и шагу ступить не даёт! – пожаловалась племянница, а собака, вроде всё понимая, оскалила на неё зубы. – Вот! Гостеприимная, блин!

         - Это моя любимая чихуа-хуа! Зовут Даночка!

         - И где Вы взяли этого чихуа хуёныша? – всё ещё поджимая ноги, спросила Тося.

         - Подарили три года назад. А что? Мне и не надо другой – эта всех отгонит! С чем приехала, племяшка?

         - Хочу просить тебя помочь мне приворожить кого-нибудь! Живу, как тот Водяной, с которым никто не водится.

         - Ладно! Разберёмся! Сейчас гадать самое время – Старый Новый год!– утешила тётя.

При хозяйке Данка вела себя прилично и даже позволила себя погладить. Только хвост её во время процедуры знакомства  мелко трясся от бессильной злобы.

         Они сели ужинать. Тётя всё подкладывала гостье блюда посолёнее: то сало, то грузди, то огурчики.

         - Налегай, племяшка, если хочешь, чтобы приворот получился!

Когда совсем стемнело стали укладываться спать. Тётя легла на своей кровати, а Тосе постелила на тахте. Тахта сделала «Ох» и странно просела под гостьей. Если Тося на лицо была не очень, то фигура – грех жаловаться. Недавно был случай: долго за ней шёл по улице парень. Тося даже понадеялась, что это какой-нибудь развратник. Однако, он вскоре обогнал её, обернулся, а потом сказал: «Какую фигуру испоганила!»

         Рядом с тахтой тётя поставила стул, на него стакан воды, рядом положила закрытый замок, а ключ от замка велела убрать под подушку.

         - Постарайся запомнить свой сон! Утром расскажешь! – потом подхватила свою Данку и легла с ней. Её кровать выдала: «Охохонюшки!» Потом долго скрипела панцирная сетка, пока тётя нашла достойное положение своим телесам.

Ночью случилось невероятное – к Тосе пришёл незнакомец, который был весь лохматый и почему-то всё время ворчал, а она ему ещё и слова не сказала. Он всё теснее прижимался и ощущалось одновременно и тепло, и страх. А когда незнакомец стал ещё больше напирать Тося проснулась. Она ощупала себя и убедилась в присутствии реальной лохматости. Это прижималась к ней Данка. Правда, от этого комка шерсти исходила злобная энергетика.

         Тётя тоже проснулась и не найдя рядом своё сокровище, всполошилась. Ну, как же, надо идти «до ветру» а четвероногой подруги нет.

         - У меня Ваше чудо! – успокоила Тося.

         - Как же так? Ни к кому никогда в постель не шла, а тут на тебе! – запричитала тётя.

         - Хотите сказать, совсем не развратница? – Тося пыталась успокоить себя подтрунивая над этим мелким чудовищем.

Остаток ночи племянница провела без снов.

Весь день тётя только и делала, что ахала:

- Как так? Не у меня спала – к тебе пришла! Значит, понравилась ты ей.

Однако те же оскаленные зубы говорили об обратном. Вечером всё выяснилось. Теперь Тося стелила сама. Постелив, ушла умыться и попить перед сном. И вот, когда вернулась увидела разгадку: злобное чудо лежало посередине тахты на спине, разбросав свои лохматые конечности и хвост в разные стороны. И, глядя на эту картинку, в голове племянницы невольно зазвучало: «Все люди, как люди, а я суперзвезда!» Потом она позвала тётю:

         - Гляньте! Это не любовь! Это ненависть! – сказала Тося, указывая на яркую наглядность. – Это она показывает, что я заняла её место!

         - Ах, ты – вреднючка! – театрально «разозлилась» тетя. – за это тебя съем!

То, что дальше случилось, поставило обеих в ступор. Собака дико завизжала, потом, продолжая визжать забилась в угол между кроватью и стеной.

         - Пошутила я! – тётя схватила Данку и прижимая к себе забегала по хате.

         - Цирк, да и только! – отозвалась Тося.

Теперь в двенадцать ночи Тося должна была зажечь свечу и смотреть в зеркало, кто придёт, тот и суженый. Потушили свет, зажгли свечу и стала Тоська вглядываться в зеркальную поверхность. И опять замаячил кто-то лохматый. Потом у этого в зеркале стали расти уши, а потом он чётко сказал: «Гав!» Свеча упала, а эта лохматая дрянь соскочила с печи и рванула под кровать, при этом нагло подхрюкивая, вроде хихикая.

         Подошла третья ночь. И теперь уже не надеясь на случай, решили погадать наверняка. Тётя нарезала узкие полоски бумаги. На каждую они написали мужское имя, свернули каждую в трубочку, перемешали, положили Тосе под подушку. Первое что она должна была сделать утром – вытянуть одну бумажку. Имя суженого там. Но была вероятность вытянуть и пустую. Тогда гадание можно будет сделать на следующий Старый Новый год.

Утром Тося вытянула бумажку, прочитала и так и осталась сидеть. Половину бумажек заполняла тётя и выпала именно её творение, там было имя Феофан.

         - Тётя! Вы что смерти моей хотите? Где сейчас искать такого? Какой-то питекантроп!

Так и уехала Тося ни с чем. Она опять долго тряслась в автобусе, потом ехала по городу на маршрутке, а когда выходила возле дома, поскользнулась и упала. Она проехала на спине по накатанной ледяной дорожке. Её поднял молодой человек. Он сказал:

         - Давайте я Ваши салазки отряхну! – и им так стало весело, что они минут десять смеялись.

Просмеявшись Тося спросила:

         - А как зовут такого деликатного человека?

И парень ответил:

         - Фил! А Вас? – и Тося назвала своё имя. – А почему Фил? – стало ей интересно.

         - А это сокращённые мои инициалы: Феофан Игнатьевич Лавров. Мои родители так неудобно назвали...! – молодой человек чуть покраснел.

А Тося, сама зардевшись, как маков цвет сообщила:

         - А я  за это так благодарна Вашим родителям! И заочно их уже даже люблю!

После этих слов молодые люди взялись за руки и пошли рядышком радостные и почти счастливые.