Я тебя люблю

1 июня 2020 - Александр Джад
    Было скользко, темно и сыро. Молодая луна, пробиваясь сквозь слабую дымку, слегка подсвечивала темнеющую внизу воду. От реки веяло не свежестью, обычной в это время года, а пронизывающим душу холодом. Конец октября. Река вот-вот станет скованная первым ледком, но Стас упорно продвигался по отвесному бетонному откосу, которым был обрамлён её песчаный берег. Спроси его, зачем он это делает? Наверняка бы не смог ответить, но сейчас был твёрдо уверен — так было надо.
    Лёжа на бетонном откосе, он перевернулся на спину, снял с плеча небольшую дорожную сумку, порывшись в ней, достал баллончик с аэрозольной краской и перевернулся на живот. Упираясь носками кроссовок в ускользающий из-под ног берег, нажал на клапан и принялся медленно и как можно ровнее выводить линию.
    Ниже. Ещё ниже. Теперь вверх... Вдруг нога, скользнув, потеряла опору. Стас попытался пальцами зацепиться за расщелину в бетоне. На какое-то время завис, нервно суча ногами, но руки не выдержали и, сдирая ногти о холодный шершавый бетон, обжигая кожу на ладонях, он с нарастающей скоростью заскользил к чернеющей внизу стылой глади воды.
    Шлёпнув по ней, ноги упёрлись в какой-то выступ. Стас незлобливо выругался:
    — Всё-таки промочил! Ну да ничего, — с прежним упорством он пополз вверх.
    Теперь уже более осторожно, но неуклонно юноша продвигался к заветной цели. Одна буква... вторая... третья... восклицательный знак.
    Намокшие и подмёрзшие ноги вновь скользнули, потеряв опору. Стас в отчаянии цеплялся за любые выступы и бугорки, но, неумолимо ускоряясь, сползал к воде.
    Вдруг резкая боль пронзила тело. Острая металлическая арматура, торчащая из бетонной кладки, вонзилась в руку чуть ниже локтя. У Стаса потемнело в глазах. Движение вниз продолжалось. Мёртвый металл с неутомимым упорством и холодной жестокостью рвал одежду, пропарывал кожу и колючий, шершавый бетон, довершая злодейство, обагрялся горячей кровью. 
    Стас накрепко стиснул зубы, чтобы не закричать от боли. Лишь слабый стон вырвался из его плотно сжатых губ. 
    — Ещё немного, — затормозив лишь в воде и даже не почувствовав её холода, превозмогая боль и усталость, подбодрил он себя. — Ещё чуть-чуть, — с прежним упорством он пополз вверх. — Последний бой, он трудный самый.
    Стас не остановился, пока не поставил последнюю точку в своём произведении. И лишь только после этого, израненный и промёрзший, отправился восвояси.
 
    Холодное стылое утро дышало свежестью и слабым морозцем. Ночная дрёма слетела с Катюши с первыми, с трудом пробившимися через полупрозрачные оконные шторы лучиками жёлто-белого осеннего солнца. Она глянула на часы. Рановато, но можно уже вставать, не спеша в универ собраться, пока домашние спят и не началась привычная утренняя суета.
    Катюша, накинула халатик, сунула ноги в шлёпки, проскочила в ванную комнату и глянула на себя в зеркало.
    — Хороша, чертовка, ух как хороша, — словно уговаривая или читая заклинание, проговорила девушка.
    Долго смотрела на себя, изучая, потом дерзко скривила отражению рожицу и показала язык. Отражение ответило тем же. Не удовлетворившись увиденным, Катюша поджала губы, широко раскрыла глаза и, как бы ввинчивая голову в зеркало, промычала ему нечленораздельное: «У-у-у-м-м-м...»
    — Какое, на фиг, хороша? — она крутанулась на пятках, резко вздёрнув плечиками. — Растрёпа непроснувшаяся.
    Сделала небольшой шажок, приостановилась, будто что-то вспомнив, медленно оглянулась, увидела себя в зеркале и произнесла полушёпотом и нараспев:
    — Нет, всё же хороша, ух как хороша.
    Улыбнулась, схватила тюбик и принялась старательно выдавливать белоснежную, вкусно пахнущую зубную пасту на щётку.
    И тут раздался телефонный звонок.
    «Господи! Кто это в такую рань названивать может? — она заспешила к телефону. — Всех домашних разбудит. Кто бы там ни был, ну, я ему...»
    — Катюшка!
    Это был Стас. Агрессивное настроение вмиг улетучилось. По груди начал медленно расползаться сладкий холодок.
    — Стас, ты? Почему так рано? Что случилось?
    — Хотел тебе сказать, что очень люблю тебя.
    — Знаю. Ты вчера уже говорил мне об этом.
    — Хочу, чтобы об этом знали все. Чтобы все видели, какая ты красивая и вообще классная девчонка.
    — Что ты придумал? Кто все?
    — Скоро узнаешь.
    — Ты откуда звонишь, из дома?
    — Всё. Пока. Встретимся через пару часов в универе. Помни, я люблю тебя!
    И  тут же послышались гудки отбоя.
    — Сумасшедший, — прошептала Катюша, прижимая трубку к груди. — Какой же ты сумасшедший...
    Блаженная истома расползлась по всему телу. Так захотелось жить и радоваться жизни. Так захотелось любить. Любить сегодня, сейчас, прямо сию минуту.
 
    Катюша ехала в переполненном автобусе в университет и читала конспект, ловя мелкие, ускользающие на ухабах и рытвинах строчки. Смысл написанного плохо доходил до сознания. Стас. Он такой хороший, умный, неординарный. Такой нежный, ласковый и... пушистый, как котёнок. Интересно, что он там такое придумал?
    Вдруг по автобусу прошла волна оживления. Все принялись бойко переговариваться и что-то обсуждать. Катюше так не хотелось отрываться от своих мыслей, но любопытство всё же взяло верх, она подняла голову. Автобус как раз проезжал по мосту через реку. На бетонном откосе противоположного берега огромными белыми буквами было написано: «Катюшка, я тебя люблю! Стас».
    «Вот это да! Ну, Стас даёт. Супер!» — Катюша зарделась симпатичным румянцем и опустила голову, словно боясь, что все вдруг узнают, кому предназначено это послание и что это именно она, та самая Катюшка.
    Но никто на неё внимания не обращал. Все горячо принялись обсуждать увиденное.
    — Вот кому-то повезло, — мечтательно вздохнула женщина необъятных размеров, почти вытеснившая с сиденья сидящего рядом с ней мужчину. — А тут хоть бы кто слово сказал, не говоря уже о чём-то ещё. Перевёлся нынче настоящий мужик, как класс весь повывелся.
    — Ага, — кивнул вытесненный ею с сиденья мужчина. — Вам только скажи, потом не отмахаисси.
    — А ты скажи, голубок, попробуй, — женщина нежно глянула на соседа. — А там, глядишь, и понравится, да так, что потом и за уши не оттянешь.
    — Вот это-то и страшно, — мужчина втянул голову в плечи, словно и вправду боялся за уши.
    — Смотрите! — воскликнула немолодая женщина с переднего сиденья. — Там на бетоне красные разводы. Этот Стас, поди, все ладони в кровь изодрал. Вон следы аж до самой воды тянуться.
    «Господи, бедный Стас! — ужаснулась Катюша. — Зачем? — она покачала головой. — Сумасшедший!»
    — Вот это любовь, — вздохнула полная женщина. — Почище Ромеов и Джульеттов будет, да и наша, доморощенная. Вона пацан как раскровился, а ведь дописал и все точки с запятыми расставил.
    — Товарищи! — воскликнул худосочный дедок, примостившийся на одноместном боковом сиденье. — Вдруг эта самая Катюшка с нами в одном транспорте едет? А мы ни ухом ни рылом и знать не знаем, что рядом с нами такое счастье находится. Слышал, любовь она вещь заразная, глядишь, и нам бы чего перепало.
    — Слышь, дед, — подключился к разговору долговязый юноша, методично жующий жвачку. — Тебе это не грозит.
    — Это почему же? — взвился дед.
    — А потому, — спокойно ответил долговязый. — У кого-то иммунодефицит, а у тебя чистый иммунитет на это дело на лице написан.
    Кто-то прыснул в кулачок, кто-то просто заулыбался, а униженный дед не нашёлся что ответить.
    Тогда Катенька подняла глаза и сказала:
    — Ну зачем вы так? Может, это просто любовь такая, что аж наружу плещет и всех обнять хочет?
    И все сразу приумолкли и затихли. Поняли. Это любовь такая необъятная. Так и ехали дальше, каждый прокручивал в голове своё, одному ему понятное и дорогое.
 
    — Катюха, привет! — как только девушка переступила порог университета, к ней подскочил однокурсник Эдик. — Видала на берегу надпись?
    Катюша зарделась, было приятно осознавать свою причастность к такому делу. Она хотела было пояснить, что Стас ей ещё утром звонил и предупредил о сюрпризе, но не успела.
    — Представляешь, едем с твоим Стасом спозаранку в универ, мы ж сегодня дежурные, а на берегу по бетону надпись во всю ширь. Ну, прям кто для вас постарался. И как только забраться по откосу смог, ведь там скользота одна? Правда, классно?
    «Вот, значит, как, — по-своему поняла Катюша. — Так это он к чужому труду примазаться решил. Просто чужое использовал. А я, дура, думала это он. Оказывается, это какой-то совсем чужой Стас для неизвестной Катюшки расстарался».
    — А я и не завидую, — невпопад ответила Катюша. — Пусть себе пишут. Подумаешь.
    — Кать, ты чего? — опешил Эдик.
    — Ничего, — Катюша поджала губы и, обойдя однокурсника, заспешила дальше. — Правильно говорят: все мужики сво...
    — Катюшка! — окликнул девушку вышедший из раздевалки Стас. — Подожди.
    Катюша остановилась. Резко обернулась. Прищурила глаза. Дождалась когда Стас подойдёт. Поджала губы и выдавила:
    — Не подходи ко мне, сюрпритизёр несчастный. Не смей ко мне больше прикасаться. Никогда. Слышишь, ни-ког-да.
    Она развернулась на каблуках и, прикрыв лицо ладошками, кинулась прочь.
    — Что ты ей наговорил? — спросил Стас у Эдика.
    — Ничего особенного, — пожал плечами молодой человек. — Рассказал, как мы с тобой вместе надпись увидели, которую кто-то будто прям про вас написал. Что, нельзя было? Это что, секрет государственный, который половина города видела?
    — Дурак ты, брат, — Стас кинулся за девушкой. — Катюшка, подожди. Да подожди же, тебе говорят!
    Он нагнал её уже в самых дверях, развернул к себе и заглянул в глаза. Глаза были красными, но слёз не было. Губы плотно сжаты, нижняя слегка подёргивалась. Катюша молчала, не в силах справиться с нахлынувшим волнением и стыдом. Ведь быть обманутой — это так стыдно. Стыдно, когда ты даёшь возможность себя обмануть.
    — Катюшка, я всё понял, — не отпуская девушку, сказал Стас. — Ты решила, что с тобой поступили бесчестно? Милая моя. Хорошая. Как только могла так подумать. Никогда, слышишь, ни-ког-да не позволю себе тебя обмануть.
    Вот теперь у Катюши из глаз потекли слёзы. И не просто, а ручьём потекли.
    — В автобусе говорили, — сквозь всхлипы пролепетала она, — тот, кто писал, все ладони себе раскровил.
    — И не только ладони.
    Стас, задрав рукав у рубашки, показал руку. Вся кожа от локтя была содрана до крови.
    — Боже ж мой! Как тебе больно, наверное! — всхлипнула Катюша.
    — Теперь уже нет, — Стас прижал её к себе и нежно поцеловал в мокрые от солёной влаги глаза. — Вот минуту назад было действительно очень больно.
    Катюша подняла голову, встретилась глазами с любимым и осторожно, но сильно прижалась губами к его губам.
    Они стояли в дверях на самом проходе. По ту и другую сторону толпился спешащий на занятия народ. Все молча смотрели на эту немую сцену. Никто не посмел их потревожить и прервать. Даже преподаватели. Никто не решился их остановить, наоборот, это они всех остановили, потому как любовь, она вещь заразная, глядишь, что и перепадёт. 

© Copyright: Александр Джад, 2020

Регистрационный номер №0474634

от 1 июня 2020

[Скрыть] Регистрационный номер 0474634 выдан для произведения:     Было скользко, темно и сыро. Молодая луна, пробиваясь сквозь слабую дымку, слегка подсвечивала темнеющую внизу воду. От реки веяло не свежестью, обычной в это время года, а пронизывающим душу холодом. Конец октября. Река вот-вот станет скованная первым ледком, но Стас упорно продвигался по отвесному бетонному откосу, которым был обрамлён её песчаный берег. Спроси его, зачем он это делает? Наверняка бы не смог ответить, но сейчас был твёрдо уверен — так было надо.
    Лёжа на бетонном откосе, он перевернулся на спину, снял с плеча небольшую дорожную сумку, порывшись в ней, достал баллончик с аэрозольной краской и перевернулся на живот. Упираясь носками кроссовок в ускользающий из-под ног берег, нажал на клапан и принялся медленно и как можно ровнее выводить линию.
    Ниже. Ещё ниже. Теперь вверх... Вдруг нога, скользнув, потеряла опору. Стас попытался пальцами зацепиться за расщелину в бетоне. На какое-то время завис, нервно суча ногами, но руки не выдержали и, сдирая ногти о холодный шершавый бетон, обжигая кожу на ладонях, он с нарастающей скоростью заскользил к чернеющей внизу стылой глади воды.
    Шлёпнув по ней, ноги упёрлись в какой-то выступ. Стас незлобливо выругался:
    — Всё-таки промочил! Ну да ничего, — с прежним упорством он пополз вверх.
    Теперь уже более осторожно, но неуклонно юноша продвигался к заветной цели. Одна буква... вторая... третья... восклицательный знак.
    Намокшие и подмёрзшие ноги вновь скользнули, потеряв опору. Стас в отчаянии цеплялся за любые выступы и бугорки, но, неумолимо ускоряясь, сползал к воде.
    Вдруг резкая боль пронзила тело. Острая металлическая арматура, торчащая из бетонной кладки, вонзилась в руку чуть ниже локтя. У Стаса потемнело в глазах. Движение вниз продолжалось. Мёртвый металл с неутомимым упорством и холодной жестокостью рвал одежду, пропарывал кожу и колючий, шершавый бетон, довершая злодейство, обагрялся горячей кровью. 
    Стас накрепко стиснул зубы, чтобы не закричать от боли. Лишь слабый стон вырвался из его плотно сжатых губ. 
    — Ещё немного, — затормозив лишь в воде и даже не почувствовав её холода, превозмогая боль и усталость, подбодрил он себя. — Ещё чуть-чуть, — с прежним упорством он пополз вверх. — Последний бой, он трудный самый.
    Стас не остановился, пока не поставил последнюю точку в своём произведении. И лишь только после этого, израненный и промёрзший, отправился восвояси.
 
    Холодное стылое утро дышало свежестью и слабым морозцем. Ночная дрёма слетела с Катюши с первыми, с трудом пробившимися через полупрозрачные оконные шторы лучиками жёлто-белого осеннего солнца. Она глянула на часы. Рановато, но можно уже вставать, не спеша в универ собраться, пока домашние спят и не началась привычная утренняя суета.
    Катюша, накинула халатик, сунула ноги в шлёпки, проскочила в ванную комнату и глянула на себя в зеркало.
    — Хороша, чертовка, ух как хороша, — словно уговаривая или читая заклинание, проговорила девушка.
    Долго смотрела на себя, изучая, потом дерзко скривила отражению рожицу и показала язык. Отражение ответило тем же. Не удовлетворившись увиденным, Катюша поджала губы, широко раскрыла глаза и, как бы ввинчивая голову в зеркало, промычала ему нечленораздельное: «У-у-у-м-м-м...»
    — Какое, на фиг, хороша? — она крутанулась на пятках, резко вздёрнув плечиками. — Растрёпа непроснувшаяся.
    Сделала небольшой шажок, приостановилась, будто что-то вспомнив, медленно оглянулась, увидела себя в зеркале и произнесла полушёпотом и нараспев:
    — Нет, всё же хороша, ух как хороша.
    Улыбнулась, схватила тюбик и принялась старательно выдавливать белоснежную, вкусно пахнущую зубную пасту на щётку.
    И тут раздался телефонный звонок.
    «Господи! Кто это в такую рань названивать может? — она заспешила к телефону. — Всех домашних разбудит. Кто бы там ни был, ну, я ему...»
    — Катюшка!
    Это был Стас. Агрессивное настроение вмиг улетучилось. По груди начал медленно расползаться сладкий холодок.
    — Стас, ты? Почему так рано? Что случилось?
    — Хотел тебе сказать, что очень люблю тебя.
    — Знаю. Ты вчера уже говорил мне об этом.
    — Хочу, чтобы об этом знали все. Чтобы все видели, какая ты красивая и вообще классная девчонка.
    — Что ты придумал? Кто все?
    — Скоро узнаешь.
    — Ты откуда звонишь, из дома?
    — Всё. Пока. Встретимся через пару часов в универе. Помни, я люблю тебя!
    И  тут же послышались гудки отбоя.
    — Сумасшедший, — прошептала Катюша, прижимая трубку к груди. — Какой же ты сумасшедший...
    Блаженная истома расползлась по всему телу. Так захотелось жить и радоваться жизни. Так захотелось любить. Любить сегодня, сейчас, прямо сию минуту.
 
    Катюша ехала в переполненном автобусе в университет и читала конспект, ловя мелкие, ускользающие на ухабах и рытвинах строчки. Смысл написанного плохо доходил до сознания. Стас. Он такой хороший, умный, неординарный. Такой нежный, ласковый и... пушистый, как котёнок. Интересно, что он там такое придумал?
    Вдруг по автобусу прошла волна оживления. Все принялись бойко переговариваться и что-то обсуждать. Катюше так не хотелось отрываться от своих мыслей, но любопытство всё же взяло верх, она подняла голову. Автобус как раз проезжал по мосту через реку. На бетонном откосе противоположного берега огромными белыми буквами было написано: «Катюшка, я тебя люблю! Стас».
    «Вот это да! Ну, Стас даёт. Супер!» — Катюша зарделась симпатичным румянцем и опустила голову, словно боясь, что все вдруг узнают, кому предназначено это послание и что это именно она, та самая Катюшка.
    Но никто на неё внимания не обращал. Все горячо принялись обсуждать увиденное.
    — Вот кому-то повезло, — мечтательно вздохнула женщина необъятных размеров, почти вытеснившая с сиденья сидящего рядом с ней мужчину. — А тут хоть бы кто слово сказал, не говоря уже о чём-то ещё. Перевёлся нынче настоящий мужик, как класс весь повывелся.
    — Ага, — кивнул вытесненный ею с сиденья мужчина. — Вам только скажи, потом не отмахаисси.
    — А ты скажи, голубок, попробуй, — женщина нежно глянула на соседа. — А там, глядишь, и понравится, да так, что потом и за уши не оттянешь.
    — Вот это-то и страшно, — мужчина втянул голову в плечи, словно и вправду боялся за уши.
    — Смотрите! — воскликнула немолодая женщина с переднего сиденья. — Там на бетоне красные разводы. Этот Стас, поди, все ладони в кровь изодрал. Вон следы аж до самой воды тянуться.
    «Господи, бедный Стас! — ужаснулась Катюша. — Зачем? — она покачала головой. — Сумасшедший!»
    — Вот это любовь, — вздохнула полная женщина. — Почище Ромеов и Джульеттов будет, да и наша, доморощенная. Вона пацан как раскровился, а ведь дописал и все точки с запятыми расставил.
    — Товарищи! — воскликнул худосочный дедок, примостившийся на одноместном боковом сиденье. — Вдруг эта самая Катюшка с нами в одном транспорте едет? А мы ни ухом ни рылом и знать не знаем, что рядом с нами такое счастье находится. Слышал, любовь она вещь заразная, глядишь, и нам бы чего перепало.
    — Слышь, дед, — подключился к разговору долговязый юноша, методично жующий жвачку. — Тебе это не грозит.
    — Это почему же? — взвился дед.
    — А потому, — спокойно ответил долговязый. — У кого-то иммунодефицит, а у тебя чистый иммунитет на это дело на лице написан.
    Кто-то прыснул в кулачок, кто-то просто заулыбался, а униженный дед не нашёлся что ответить.
    Тогда Катенька подняла глаза и сказала:
    — Ну зачем вы так? Может, это просто любовь такая, что аж наружу плещет и всех обнять хочет?
    И все сразу приумолкли и затихли. Поняли. Это любовь такая необъятная. Так и ехали дальше, каждый прокручивал в голове своё, одному ему понятное и дорогое.
 
    — Катюха, привет! — как только девушка переступила порог университета, к ней подскочил однокурсник Эдик. — Видала на берегу надпись?
    Катюша зарделась, было приятно осознавать свою причастность к такому делу. Она хотела было пояснить, что Стас ей ещё утром звонил и предупредил о сюрпризе, но не успела.
    — Представляешь, едем с твоим Стасом спозаранку в универ, мы ж сегодня дежурные, а на берегу по бетону надпись во всю ширь. Ну, прям кто для вас постарался. И как только забраться по откосу смог, ведь там скользота одна? Правда, классно?
    «Вот, значит, как, — по-своему поняла Катюша. — Так это он к чужому труду примазаться решил. Просто чужое использовал. А я, дура, думала это он. Оказывается, это какой-то совсем чужой Стас для неизвестной Катюшки расстарался».
    — А я и не завидую, — невпопад ответила Катюша. — Пусть себе пишут. Подумаешь.
    — Кать, ты чего? — опешил Эдик.
    — Ничего, — Катюша поджала губы и, обойдя однокурсника, заспешила дальше. — Правильно говорят: все мужики сво...
    — Катюшка! — окликнул девушку вышедший из раздевалки Стас. — Подожди.
    Катюша остановилась. Резко обернулась. Прищурила глаза. Дождалась когда Стас подойдёт. Поджала губы и выдавила:
    — Не подходи ко мне, сюрпритизёр несчастный. Не смей ко мне больше прикасаться. Никогда. Слышишь, ни-ког-да.
    Она развернулась на каблуках и, прикрыв лицо ладошками, кинулась прочь.
    — Что ты ей наговорил? — спросил Стас у Эдика.
    — Ничего особенного, — пожал плечами молодой человек. — Рассказал, как мы с тобой вместе надпись увидели, которую кто-то будто прям про вас написал. Что, нельзя было? Это что, секрет государственный, который половина города видела?
    — Дурак ты, брат, — Стас кинулся за девушкой. — Катюшка, подожди. Да подожди же, тебе говорят!
    Он нагнал её уже в самых дверях, развернул к себе и заглянул в глаза. Глаза были красными, но слёз не было. Губы плотно сжаты, нижняя слегка подёргивалась. Катюша молчала, не в силах справиться с нахлынувшим волнением и стыдом. Ведь быть обманутой — это так стыдно. Стыдно, когда ты даёшь возможность себя обмануть.
    — Катюшка, я всё понял, — не отпуская девушку, сказал Стас. — Ты решила, что с тобой поступили бесчестно? Милая моя. Хорошая. Как только могла так подумать. Никогда, слышишь, ни-ког-да не позволю себе тебя обмануть.
    Вот теперь у Катюши из глаз потекли слёзы. И не просто, а ручьём потекли.
    — В автобусе говорили, — сквозь всхлипы пролепетала она, — тот, кто писал, все ладони себе раскровил.
    — И не только ладони.
    Стас, задрав рукав у рубашки, показал руку. Вся кожа от локтя была содрана до крови.
    — Боже ж мой! Как тебе больно, наверное! — всхлипнула Катюша.
    — Теперь уже нет, — Стас прижал её к себе и нежно поцеловал в мокрые от солёной влаги глаза. — Вот минуту назад было действительно очень больно.
    Катюша подняла голову, встретилась глазами с любимым и осторожно, но сильно прижалась губами к его губам.
    Они стояли в дверях на самом проходе. По ту и другую сторону толпился спешащий на занятия народ. Все молча смотрели на эту немую сцену. Никто не посмел их потревожить и прервать. Даже преподаватели. Никто не решился их остановить, наоборот, это они всех остановили, потому как любовь, она вещь заразная, глядишь, что и перепадёт. 
 
Вечность
Учитель
Рейтинг: +9 338 просмотров
Комментарии (9)
София Даль # 8 июня 2020 в 19:56 +10
Понравился рассказ. Реалистичный, интересный. Любовь бывает со слезами, иногда с обидами, но умение понять, это главное.
Сергей Шевцов # 9 июня 2020 в 09:53 +4
Милая зарисовка, всё по теме. Напоминает фрагмент сценария с описанием сценки про любовь в фильме о школьниках. Именно фрагмента, потому что сюжет миниатюры выглядит одиноким пазлом большой картинки. Но, может, автором так всё и задумывалось.
Владимир Перваков # 10 июня 2020 в 12:43 +6
Красивая новелла о любви!
smileded Реалистичная и написана хорошо!
Автору удачи!
Галина Дашевская # 10 июня 2020 в 15:30 +4
Понятно, что любовь у главных героев. Но непонятно от того, зачем рисковать своей жизнью, взбираясь на скалы, чтоб написать о своей любви? А, если бы Стас разбился.... Простите, автор, голосовать нет желания.
Тая Кузмина # 16 июня 2020 в 20:18 +2
Риск ради любви. Хорошо, что это оправданный риск и влюблённые вместе.

live-12
Ольга Кельнер # 18 июня 2020 в 21:16 +2
Я сразу увидела,что рассказ от имени мужчины. То есть его написал мужчина, мало знакомый с женской психологией. Можно подумать .что автобус целый час ехал около этого места и всем пассажирам было дело, до того,что и как где-то написано. У людей свои проблемы и заботы и если кто-то один заметил надпись ,не значит,что это заинтересовало всех. На мой взгляд скучно .Любовь это не тогда,когда бессмысленно рискуют жизнью. Это тогда ,когда душу,и сердце рвет в клочья и когда в животе крылья бабочки и тогда ,когда жизнь радость или пропасть,если любовь не взаимна
Татьяна Белая # 23 июня 2020 в 07:51 +1
Ну, ради любви и не на такие бессмысленные подвиги влюбленные решались. Вполне приемлимый по теме рассказик. Удачи автору.
Нина Колганова # 23 июня 2020 в 18:34 +1
Мне понравилось. Что движет таким безрассудным поступком? Любовь!!! И это здорово.
А что может быть, чего не может быть, заметили-не заметили-разве это важно? Кто-то вслух позавидовал, кто-то в душе. Я бы позавидовала незнакомой Наташе. Удачи автору.
Людмила Комашко-Батурина # 30 июня 2020 в 10:50 0
Интересное раскрытие темы тура. Мне понравилось видение автора. Любовь толкает нас и не на такие безумства... Удачи автору!